На пятьдесят оттенков темнее

Глава 6

Я запустила пальцы в шевелюру Кристиана, мои губы страстно целуют его губы, наслаждаются их жаром, мой язык блаженствует, прижимаясь к его языку. Он испытывает то же самое от близости со мной. И это счастье.

Внезапно он сажает меня, стаскивает с меня футболку и швыряет на пол.

– Я хочу чувствовать тебя, – говорит он возле моих губ, а в это время его руки расстегивают мой бюстгальтер. Одно мгновение – и я уже голая до пояса.

Он толкает меня на кровать, вдавливает в матрас; его губы и рука тянутся к моей груди. Мои пальцы крепко хватают его за волосы, когда он берет губами мой сосок и тянет за него.

Яркая молния пронзает мое тело и напрягает все мышцы внизу живота. Я кричу.

– Да, малышка, я хочу слышать твой голос, – говорит он, касаясь губами моей разгоряченной кожи.

Ох, как я хочу, чтобы ты вошел в меня! А он все теребит губами мой сосок, сосет, дергает, заставляя меня извиваться, изгибаться, звать его к себе. Я чувствую, что его страсть ко мне смешана – с чем? С поклонением. Мне кажется, он поклоняется мне.

Он дразнит меня пальцами; мой сосок твердеет и вытягивается от его умелых прикосновений. Его рука ловко расстегивает пуговицу на моих джинсах, потом молнию и залезает в мои трусики. И вот его пальцы уже ласкают мой клитор.

Его дыхание делается хриплым и неровным, когда его палец скользит внутрь меня. Я поднимаю бедра, толкаюсь в его ладонь. Он отвечает ласковым поглаживанием.

– О, малышка, – стонет он, с удивлением глядя мне в глаза. – Ты так промокла.

– Потому что я хочу тебя.

Его губы вновь сливаются с моими, и я ощущаю его жажду, его отчаянную потребность во мне.

Это для меня новость: так еще никогда не было, кроме того случая, когда я вернулась из Джорджии. «Мне надо знать, что у нас все в порядке. Убедиться в этом я могу лишь одним способом».

Мысль меня греет. Как приятно сознавать, что я так важна для него, что могу дать ему утешение… Он садится, стаскивает с меня джинсы, а потом и трусики.

Не отрывая от меня глаз, он встает, вынимает из кармана блестящий конвертик и бросает его мне, затем быстро сбрасывает джинсы и боксерские трусы.

Я с готовностью разрываю упаковку и, когда он ложится рядом, медленно надеваю резинку. Он хватает меня за руки и перекатывается на спину.

– Ты. Сверху, – приказывает он. – Я хочу тебя видеть.

Да!

Он сажает меня верхом, и я нерешительно подчиняюсь его рукам. Он закрывает глаза и приподнимает бедра мне навстречу, наполняет меня, растягивает. Когда он делает протяжный выдох, его рот образует круглое О.

Как приятно – обладать им, отдаваться ему.

Он держит меня за руки, и я не понимаю, то ли чтобы поддержать, то ли чтобы не позволить дотрагиваться до него, несмотря на «дорожную карту».

– С тобой так приятно, – мурлычет он.

Я опять приподнимаюсь, опьяненная властью над ним, и гляжу, как Кристиан Грей медленно выходит из меня. Он отпускает мои руки и берется за бедра, а я хватаюсь за его предплечья. Тут он резко входит в меня, вынуждая меня закричать.

– Вот так, малышка, почувствуй меня, – произносит он напряженным голосом.

Я запрокидываю голову и направляю все свое внимание на его ритмичные движения. Как хорошо они ему удаются!

Я двигаюсь – в идеальной симметрии противодействуя его ритму, – и все мои мысли и резоны куда-то улетучиваются. Я вся – ощущение, растворенное в океане удовольствия. Вверх и вниз… еще и еще… О да! Открываю глаза и, прерывисто дыша, смотрю на него сверху вниз. Он тоже глядит на меня горящими глазами.

– Моя Ана, – шепчет он.

– Да, – задыхаясь, вторю я. – Навсегда.

Он громко стонет, закрывает глаза и запрокидывает голову. При виде пришедшего к финишу Кристиана я тоже поспеваю за ним – громко, бурно, долго, а потом без сил падаю на него.

– Ох, малышка, – стонет он и разжимает руки.

Моя голова покоится на его груди (на запретной территории), курчавые волосы щекочут мне щеку. Я вся горю, никак не могу отдышаться и с трудом перебарываю желание вытянуть губы и поцеловать его кожу. Он гладит мои волосы, потом его рука скользит по моей спине, ласкает ее. Между тем его дыхание восстанавливается.

– Ты очень красивая.

Я поднимаю голову и гляжу на него. С недоверием. Он тут же хмурит брови и быстро садится. От неожиданности я чуть не падаю, лишившись опоры. Он поддерживает меня своей сильной рукой. И вот мы уже оказываемся нос к носу.

– Ты. Очень. Красивая, – повторяет он назидательным тоном.

– А ты иногда бываешь удивительно милым. – Я ласково целую его.

Тут он выходит из меня. Я недовольно морщусь – жалко расставаться. Он успокаивает меня нежным поцелуем.

– Ты ведь даже не сознаешь своей привлекательности, верно?

Я краснею. Зачем он говорит об этом?

– Все те парни, которые ухаживают за тобой, – разве не убеждают тебя в этом?

– Парни? Какие парни?

– Тебе перечислить список? – хмурится Кристиан. – К примеру, фотограф. Он без ума от тебя. Еще тот парень с твоей прежней работы в магазине. Еще старший брат твоей подруги. Да и твой босс, – с горечью добавляет он.

– Ой, Кристиан, это не так.

– Поверь мне. Они хотят тебя. Они хотят получить то, что принадлежит мне.

Он привлекает меня к себе. Я кладу руки ему на плечи, запускаю пальцы в его шевелюру и удивленно заглядываю в глаза.

– Ты моя, – повторяет он, сверкнув глазами.

– Да, твоя, – с улыбкой заверяю его я.

Он убрал колючки, а я блаженствую, сидя на его коленях, голая, в ярких лучах субботнего солнца. Кто бы мог подумать? На его великолепном торсе виднеются следы красной помады. Кое-где я вижу их и на простыне. Интересно, что подумает миссис Джонс…

– Граница на замке, – шучу я и смело провожу указательным пальцем по красной линии, нарисованной на его плече. Он напрягается и почему-то часто моргает. – Я хочу заняться исследованием.

Он с сомнением качает головой.

– Квартиры?

– Нет, я имела в виду карту спрятанных сокровищ, которую мы нарисовали на тебе. – Мои пальцы зудят – так мне хочется дотронуться до Кристиана.

Его брови удивленно взлетают кверху. В глазах нерешительность. Я трусь носом об его плечо.

– Что конкретно это означает, мисс Стил?

Я провожу кончиками пальцев по его лицу.

– Просто я хочу касаться тебя всюду, где мне дозволено.

Кристиан ловит мой указательный палец зубами и легонько кусает.

– Ой, – протестую я, а он издает басовитый рык.

– Ладно. – Он отпускает мой палец, но в его голосе слышится беспокойство. – Подожди. – Он стаскивает резинку и бесцеремонно бросает на пол возле кровати.

– Мне не нравятся такие вещи. Пожалуй, я позову доктора Грин, чтобы она сделала тебе укол.

– Ты думаешь, что главный гинеколог Сиэтла сразу сюда примчится?

– Я умею убеждать, – бормочет он и заправляет мою прядь за ухо. – Франко замечательно потрудился над твоими волосами. Мне нравится твоя прическа.

Что-что?

– Перестань мне зубы заговаривать.

Он опять сажает меня верхом на себя. Я сижу, откинувшись спиной на его согнутые колени; мои ступни лежат по сторонам его бедер. Он опирается на локти.

– Валяй, трогай, – говорит он без всякого юмора, явно нервничая, но скрывая это.

Не отрывая глаз от Кристиана, я веду пальцем чуть ниже красной линии по великолепным мышцам живота. Он морщится, и я останавливаюсь.

– Что, не надо? – шепчу я.

– Нет, все нормально. Просто здесь мне требуется… определенная перенастройка. Ко мне давным-давно никто не прикасался.

– А миссис Робинсон? – неожиданно срывается с моих губ вопрос. Но, удивительно, мне удается убрать из голоса всю горечь и затаенную ненависть.

Он кивает с явным дискомфортом.

– Не хочу говорить о ней. Иначе у тебя испортится настроение.

– Ничего, я справлюсь.

– Нет, Ана. Ты вся багровеешь при одном лишь упоминании о ней. Мое прошлое – это мое прошлое. Это факт. Я не могу ничего переменить. Я счастлив, что у тебя его нет, иначе оно довело бы меня до безумия.

Я хмуро гляжу на него, но не хочу конфликта.

– До безумия? Больше, чем сейчас? – Я улыбаюсь, надеясь этим разрядить атмосферу.

Уголки его губ дергаются.

– Я без ума от тебя, – шепчет он.

Мое сердце наполняется радостью.

– Позвонить доктору Флинну?

– Я не вижу в этом необходимости, – сухо отвечает он.

Он выпрямляет ноги. Я опять дотрагиваюсь пальцами до его живота и глажу его кожу. Он опять затихает.

– Мне нравится тебя трогать. – Мои пальцы скользят вниз к его пупку, потом еще ниже и ниже. Его дыхание учащается, глаза темнеют, а его плоть шевелится подо мной и оживает. Ого! Второй раунд.

– Опять? – бормочу я.

Он улыбается.

– Да, мисс Стил, опять.

Какое восхитительное занятие для субботнего дня! Я стою под душем, рассеянно моюсь, стараясь не намочить роскошную прическу, и обдумываю последние пару часов. Кажется, Кристиан и ванильная любовь не конфликтуют друг с другом.

Сегодня он поведал мне о многом. Теперь я пытаюсь переварить всю информацию: о его бизнесе – эге, он страшно богатый, хотя и очень молодой, потрясающе!.. – о тех досье, которые он собрал на меня и на всех его покорных брюнеток. Интересно, значит, все они хранятся в той картотеке?

Мое подсознание надувает губы и качает головой: «Не вздумай пойти туда». Я хмуро возражаю: «А если лишь одним глазком?..»

Да еще эта самая Лейла с пушкой, возможно, и где-то рядом. Проклятье, как она хорошо разбирается в музыке, ведь выбранные ею вещи до сих пор остаются на айподе у Кристиана. Но хуже Лейлы чертова педофилка миссис Робинсон; я не могу понять ее и не хочу. Еще я не хочу, чтобы она маячила в наших отношениях как фея в золотистом ореоле. Кристиан прав, при мысли о ней я начинаю терять здравый смысл, так что лучше выбросить ее из головы.

Я выхожу из-под душа, вытираюсь, и тут меня внезапно настигает приступ злости.

Но кто остался бы равнодушным на моем месте? Какая нормальная, здоровая женщина могла бы сотворить такое с пятнадцатилетним мальчишкой? Насколько она усилила его нездоровые склонности? Я ее не понимаю. Но, хуже того, ведь он утверждает, что она помогала ему. Как?

Я вспоминаю его шрамы, ужасные физические следы жуткого детства и пугающие напоминания о том, какие шрамы остаются в его душе. У моего милого, печального Грея. Сегодня он говорил мне такие чудесные слова. Что он без ума от меня…

Глядя на свое отражение, я вспоминаю его слова и улыбаюсь. Мое сердце полно до краев счастьем, а губы расплываются в глупой улыбке. Может, у нас что-то и получится. Но долго ли он выдержит такие отношения? Ведь, возможно, он рано или поздно захочет наказать меня за то, что я выйду за какую-нибудь установленную им черту?

Моя улыбка увяла. Вот этого я как раз и не знаю. Это тень, висящая над нами. Трахаться с извращениями, да, я могу. А дальше что?

Мое подсознание тупо уставилось на меня и не находит никаких умных слов. Я возвращаюсь в спальню, чтобы одеться к выходу.

Кристиан одевается внизу и что-то там делает, сейчас я одна в спальне. Кроме платьев, в шкафу еще много нового нижнего белья. Я выбираю черный корсет-бюстье стоимостью 540 долларов (она указана на этикетке) с серебряной отделкой и очень короткие трусики. Еще чулки телесного цвета, тончайшие, нежные, чистый шелк. Ах, какие приятные на теле и как возбуждают…

Я протягиваю руку к платьям, когда в дверях появляется Кристиан. Ну хоть бы постучался! Он застывает на месте, смотрит на меня; в глазах появляется голодный блеск. Я густо краснею. На нем белая рубашка и черные брюки; ворот рубашки распахнут. Там виднеется линия от помады.

– Вам нужна моя помощь, мистер Грей? Вероятно, вы явились сюда с какой-то целью, а не для того, чтобы бессмысленно стоять, разинув рот.

– Мисс Стил, мне нравится стоять, бессмысленно разинув рот, – сумрачно огрызается он и проходит в комнату, по-прежнему не отрывая от меня глаз. – Напомните мне, чтобы я послал карточку с благодарностью Кэролайн Эктон.

Я хмурюсь. Это еще кто?

– Персональный продавец в «Нейман», – говорит он, предугадав мой невысказанный вопрос.

– А-а.

– Я рассеянный.

– Знаю. Что ты хочешь, Кристиан? – Я строго смотрю на него.

Он хитро ухмыляется и вытаскивает из кармана серебряные шарики. От неожиданности я немею. Черт побери! Он хочет меня отшлепать? Сейчас? Почему?

– Это не то, что ты думаешь, – быстро предупреждает он.

– Тогда объясни, – одними губами прошу я.

– Я подумал, что ты могла бы носить их сегодня вечером.

Смысл этой фразы доходит до меня очень медленно.

– На приеме? – с ужасом спрашиваю я.

Он кивает, его глаза темнеют.

О господи!

– И после этого ты меня отшлепаешь?

– Нет.

На миг я чувствую разочарование.

Он смеется.

– А ты что, этого хочешь?

Я судорожно сглатываю, не зная, что и ответить.

– Уверяю тебя, что я больше не собираюсь прикасаться к тебе таким образом, даже если ты станешь умолять меня об этом.

Ого! Это новость.

– Хочешь поиграть в эту игру? – продолжает он, держа на ладони шарики. – Ты всегда можешь их вытащить, если тебе надоест.

Я гляжу на него. Он выглядит этаким коварным искусителем – взъерошенные волосы, в темных глазах – эротические мысли, губы раздвинуты в сексуальной усмешке.

– Давай, – тихо соглашаюсь я. Да, да! Моя внутренняя богиня обрела свой голос и кричит во всю мощь.

– Молодец, хорошая девочка, – усмехается Кристиан. – Пойдем, я их вставлю, когда ты наденешь туфли.

– Туфли?

Я поворачиваюсь и смотрю на замшевые шпильки – серые, в тон платью, которое я выбрала.

Какой шутник!..

Протянув руку, он поддерживает меня, пока я надеваю шпильки от Кристиана Лубутена. Мельком вижу их цену – 3295 долларов. Теперь я стала выше на пять дюймов, не меньше.

Он ведет меня к кровати, но не садится, а идет к единственному стулу в комнате. Хватает его и ставит передо мной.

– Когда я кивну, ты наклоняешься и держишься за стул. Поняла? – хрипло спрашивает он.

– Да.

– Хорошо. Теперь открой рот, – негромко приказывает он.

Я делаю, как он сказал, ожидая, что сейчас он положит шарики мне в рот. Нет, он кладет в него свой указательный палец.

Ого!

– Соси, – велит он.

Я беру его руку и делаю, как велено («вот видишь, я могу быть послушной, когда хочу»).

Палец пахнет мылом. М-м-м… Я сосу изо всех сил. Его глаза вылезают из орбит, а изо рта вырываются прерывистые выдохи. Сейчас мне и смазка не требуется. Он берет шарики в рот, а я ласкаю его палец, щекочу его языком. Когда он пытается вытащить палец, я сжимаю его зубами.

Он усмехается и качает головой, мол, так нельзя, и я отпускаю его палец. Он кивает, я нагибаюсь и хватаюсь за края стула. Он сдвигает в сторону мои трусы и очень медленно вставляет в меня палец, медленно крутит его там, так что я ощущаю его всеми стенками. Из меня вырывается непроизвольный стон.

Он вынимает палец и осторожно вставляет шарики, один за другим, заталкивая их глубоко внутрь меня. Потом поправляет трусики и целует мне попку. Проведя ладонью по моим ногам от щиколотки до бедер, ласково целует верх каждого бедра, там, где заканчиваются чулки.

– У вас классные ноги, мисс Стил.

Встав сзади, он хватает меня за бедра и прижимает к себе, так что я ощущаю его эрегированный член.

– Пожалуй, я возьму тебя в такой позе, когда мы вернемся домой. Теперь можешь выпрямиться.

Тяжелые шарики наполняют меня и тянут, у меня кружится голова. Не разжимая рук, Кристиан целует меня в плечо.

– Я купил вот эту штуку тебе в прошлую субботу, чтобы ты ее надела. – Он протягивает ко мне кулак и разжимает. На ладони лежит маленькая красная коробочка. На крышке написано «Картье». – Но ты сбежала, и у меня не было возможности передать это тебе.

Ой!

– Это мой второй шанс, – бормочет он. Его голос дрожит от какого-то неназванного чувства. Он явно нервничает.

Я нерешительно беру коробочку и открываю. В ней ярко сияют серьги. В каждой по четыре бриллиантика, один – внизу, а три – немного выше по вертикали. Красивые, классические и простые. Такие я бы выбрала и сама, будь у меня возможность покупать у Картье.

– Они очень милые, – шепчу я, они мне нравятся, поскольку как-то связаны со вторым шансом. – Спасибо.

Спиной я чувствую, что напряжение покидает Кристиана. Он еще раз целует меня в плечо.

– Ты выбрала это серебристое платье? – спрашивает он.

– Да. Правильно?

– Конечно. Что ж, не буду тебе мешать. – Не оглядываясь, он выходит из спальни.

Я вошла в параллельный мир. Молодая женщина, глядящая на меня из зеркала, достойна красной дорожки. Ее серебристое платье до пола и без бретелек изумительно. Может, я и сама напишу слова благодарности Кэролайн Эктон. Платье не только идеально сидит, но и выгодно подчеркивает те немногие линии, которыми я могу похвастаться.

Волосы мягкими волнами обрамляют лицо, льются на плечи и падают на грудь. С одной стороны головы я заправила пряди за ухо, открыв взору окружающих серьги. Косметику свела до минимума, чтобы сохранить естественный вид. Теперь на очереди – карандаш для глаз, тушь для ресниц, немножко розовых румян и бледно-розовая помада.

По сути, румяна мне не нужны. Я и так слегка порозовела от постоянного шевеления серебряных шариков. Да, сегодня вечером они послужат гарантией румянца на моих щеках. Тряхнув головой от дерзости эротических идей Кристиана, я наклоняюсь, беру в руки атласную накидку и серебристую сумочку. Потом иду разыскивать своего любимого мужчину.

Он в коридоре. Стоит ко мне спиной и разговаривает с Тейлором и еще тремя мужчинами. Их удивленные и вежливые улыбки говорят Кристиану о моем появлении. Он поворачивается ко мне. Я неловко переминаюсь.

Мои губы пересохли. Он выглядит потрясающе: черный смокинг, черный галстук-бабочка… С минуту Кристиан смотрит на меня с благоговением. Потом подходит ко мне и целует.

– Анастейша, ты выглядишь умопомрачительно. – Я краснею от такого комплимента, прозвучавшего при Тейлоре и других мужчинах.

– Хочешь бокал шампанского перед отъездом?

– Да, пожалуйста, – бормочу я слишком быстро.

Кристиан кивает Тейлору, и тот идет в вестибюль вместе с тремя спутниками.

В большом зале Кристиан достает из холодильника бутылку шампанского.

– Это охрана? – спрашиваю я.

– Да, для персональной защиты. Они под контролем у Тейлора. Он тоже понимает в таких вещах. – Кристиан протягивает мне узкий бокал с шампанским.

– Он прямо универсал.

– Да, так и есть. – Кристиан улыбается. – Ты очень хорошо выглядишь, Анастейша. Ну, за нас. – Он поднимает бокал и чокается со мной. У шампанского бледно-розовый цвет и удивительно приятный вкус, легкий и свежий.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Кристиан, глядя на меня горящими глазами.

– Спасибо, нормально. – Я мило улыбаюсь, не более того, хотя прекрасно понимаю, что его интересуют серебряные шарики.

Он ухмыляется.

– Возьми, тебе это понадобится. – Он берет с кухонного островка большой бархатный мешочек и протягивает мне.

– Открой его, – говорит он между глотками шампанского. Заинтригованная, я запускаю руку в мешочек и вытаскиваю хитроумную маскарадную маску серебряного цвета с синими перьями.

– Это ведь маскарад, – сообщает он само собой разумеющимся тоном.

– Понятно. – Маска великолепная. По краям продета серебряная ленточка.

– Маска не скроет твои красивые глаза, Анастейша.

Я робко улыбаюсь ему.

– А ты наденешь маску?

– Конечно. В маске чувствуешь себя свободнее, – добавляет он, подняв бровь.

Ну-ну. Кажется, будет забавно…

– Пошли. Я хочу тебе кое-что показать.

Он берет меня за руку и ведет по коридору к двери возле лестницы. Открывает ее. За ней большая комната приблизительно такой же величины, что и игровая комната (вероятно, она прямо над нами). Здесь полно книг – от пола до потолка, на всех стенах. Вау, библиотека! В середине комнаты большой биллиардный стол, освещенный длинным призматическим светильником в технике «тиффани».

– У тебя библиотека! – восторженно пискнула я.

– Да, Элиот называет ее «комнатой шариков». Как видишь сама, апартаменты у меня вместительные. Сегодня, когда ты сказала про исследование, я сообразил, что еще не показал тебе всю квартиру. Сейчас некогда, но я решил привести тебя в эту комнату. Может, в недалеком будущем мы сыграем с тобой в бильярд, если ты умеешь.

Я усмехаюсь.

– Сыграем. – В глубине души я злорадствую. Мы с Хосе три года резались в бильярд. Хосе оказался хорошим учителем, и я мастерски играю в пул.

– Что? – заинтересованно спрашивает Кристиан.

Ой! Надо контролировать мимику! Все мои эмоции сразу отражаются на лице.

– Нет, ничего.

Кристиан прищуривается.

– Что ж, может, доктор Флинн раскроет твои секреты. Ты встретишься с ним сегодня вечером.

– С этим дорогостоящим шарлатаном?

– С ним самым. Он умирает от желания побеседовать с тобой.

Кристиан держит мою руку и ласково водит пальцем по моей ладони. Мы мчимся на север в «Ауди». Я ерзаю, сладкая истома наполняет мой живот. С трудом удерживаюсь, чтобы не застонать, ведь за рулем сидит Тейлор без своего айпода, а рядом с ним один из нанятых секьюрити. Кажется, по фамилии Сойер.

Приглушенная, приятная боль вызвана серебряными шариками. Я праздно гадаю, долго ли я смогу ее выдерживать без, хм, облегчения? Я кладу ногу на ногу. Внезапно всплывает на поверхность то, что смутно беспокоило меня уже некоторое время.

– Где ты взял помаду? – спокойно спрашиваю я.

Кристиан ухмыляется и тычет пальцем в кресло водителя.

– У Тейлора, – произносит он одними губами.

– А-а, – смеюсь я и тут же замолкаю – из-за шариков.

Я прикусываю губу. Кристиан улыбается, коварно поблескивая глазами. Этот развратник знает, что делает.

– Расслабься, – чуть слышно говорит он. – А если тебе невмоготу… – Он замолкает, ласково целует поочередно мои пальцы и тихонько сосет мизинец.

Теперь я понимаю, что он делает это нарочно. Я закрываю глаза. Темная волна желания бушует в моем теле, сжимает мои мышцы. Я ненадолго попадаю в ее власть.

Когда я снова открываю глаза, Кристиан, этот принц, князь тьмы, пристально смотрит на меня. Вероятно, все дело в смокинге и бабочке, но сейчас он выглядит старше, умудренным и потрясающе красивым. Классический повеса. У меня просто дух захватывает. Я подпала под его сексуальные чары, а он, если верить его словам, – под мои. Мысль вызывает у меня улыбку. Его ответная усмешка ослепительна.

– Так что же нас ждет на этом приеме?

– А, обычная чепуха, – беззаботно отвечает Кристиан.

– Для меня не совсем обычная, – напоминаю я.

Он нежно улыбается и опять целует мои пальцы.

– Куча народу будет хвастаться своим богатством. Аукцион, лотерея, обед, танцы – моя мать умеет устраивать приемы.

Он улыбается, и я впервые за весь день позволяю себе ощутить легкий восторг от предвкушения.

К особняку семьи Грей движется цепочка дорогих авто. Подъездная дорога украшена длинными бледно-розовыми бумажными фонарями. Когда мы приближаемся к дому, я вижу, что фонарики повсюду. На закате дня они кажутся волшебными, словно мы въезжаем в зачарованный замок. Я гляжу на Кристиана. Как все это подходит моему принцу – и мой детский восторг расцветает, заглушая все другие чувства.

– Надеваем маски, – усмехается Кристиан.

В простой черной маске мой принц становится еще более темным и чувственным. Теперь я вижу лишь его красивые губы и крепкую челюсть. От восторга у меня едва не останавливается сердце.

Я натягиваю маску и игнорирую бушующий в теле пожар.

Тейлор подъезжает к дому. Слуга открывает дверцу перед Кристианом. Сойер выскакивает из машины, чтобы открыть передо мной дверцу.

– Готова? – спрашивает Кристиан.

– Как всегда.

– Ты выглядишь замечательно, Анастейша. – Он целует мою руку и выходит.

Темно-зеленая дорожка проходит вдоль фасада по газону и ведет к просторному лугу за домом. Кристиан обнял меня за талию, и мы идем по зеленой дорожке в потоке сиэтловской элиты, одетой в изысканные наряды и разнообразные маски. Два фотографа щелкают гостей на фоне увитой плющом беседки.

– Мистер Грей! – зовет один из них.

Кристиан кивает и тащит меня. Мы быстро позируем для снимка. Как они узнали, что это он? Несомненно, по буйной рыжеватой шевелюре.

– Почему два фотографа? – спрашиваю я.

– Один из «Сиэтл таймс», другой для снимков на память. Потом мы купим фото.

Ой, опять в прессе появится мой снимок. На память внезапно приходит Лейла. Вот как она меня вычислила. Мысль тревожная, но успокаиваюсь тем, что маска скрывает мое лицо.

В конце дорожки слуги в белом держат подносы с бокалами, наполненными шампанским. Я с облегчением беру из рук Кристиана бокал – чтобы поскорее отвлечься от мрачных мыслей.

Мы приближаемся к просторной белой беседке, увешанной более мелкими бумажными фонариками. Под ними сияют черно-белые клетки танцпола, окруженного низкой оградой с тремя входами. По обе стороны от каждого входа установлены два ледяных лебедя. Четвертую сторону павильона занимает сцена: струнный квартет играет какую-то нежную, знакомую и легкую мелодию. Сцена рассчитана на большой состав музыкантов, но пока никого не видно. Вероятно, они появятся позже. Держа меня за руку, Кристиан ведет меня мимо лебедей на танцпол, где собираются остальные гости. Они держат бокалы и оживленно переговариваются.

Ближе к морскому берегу установлен гигантский шатер. Под ним я вижу аккуратные ряды столов и стульев. Их так много!

– Сколько гостей приезжает на прием? – спрашиваю я у Кристиана, впечатленная размерами шатра.

– По-моему, около трехсот. Это знает моя мать, – с улыбкой отвечает он.

– Кристиан!

Из толпы возникает молодая девушка и бросается к нему на шею. Я сразу ее узнаю – Миа. Она одета в облегающее шифоновое платье бледно-розового цвета. Под цвет платья – изысканная венецианская маска с тончайшим узором. На какой-то момент я кажусь себе Золушкой рядом с ней.

– Ана! Ах, дорогая, ты выглядишь великолепно! – Она обнимает меня и тут же разжимает руки. – Ты непременно должна познакомиться с моими подружками. Никто из них не верит, что Кристиан наконец-то нашел себе избранницу.

Я бросаю быстрый панический взгляд на Кристиана, а он лишь смиренно пожимает плечами, мол, «что поделаешь, она такая, и мне пришлось прожить рядом с ней много лет», и позволяет Миа привести меня к группе из четырех молодых женщин в дорогих платьях и с безупречными прическами.

Миа торопливо представляет меня. Три из них милые и деликатные, но подруга в красной маске, Лили, кажется, так ее зовут, смотрит на меня неприязненно.

– Конечно, все мы думали, что Кристиан – гей, – едко комментирует она, пряча ехидство за широкой фальшивой улыбкой.

Миа набрасывается на нее.

– Лили, о чем ты говоришь! У него превосходный вкус. Он просто ждал, когда ему встретится девушка его мечты, и это оказалась не ты!

Лили вспыхнула и сделалась одного цвета с маской. Покраснела и я. Можно ли представить себе более неприятную ситуацию?

– Леди, можно мне увести от вас мою избранницу? – Обняв за талию, Кристиан привлекает меня к себе.

Все четыре девицы вспыхивают, улыбаются и суетятся; ослепительная улыбка Кристиана производит свое обычное действие. Миа смотрит на меня и комично поднимает брови. Я невольно улыбаюсь.

– Я была рада нашей встрече, – говорю я, и Кристиан утаскивает меня прочь.

– Спасибо, – благодарю я Кристиана, когда мы удаляемся на безопасное расстояние.

– Я видел, что рядом с Миа стоит Лили. Неприятная особа.

– Она влюблена в тебя, – сухо замечаю я.

Он передергивает плечами.

– Без взаимности. Пошли, я познакомлю тебя кое с кем.

Следующие полчаса я только и делаю, что знакомлюсь – с двумя голливудскими актерами, еще с двумя генеральными директорами и несколькими выдающимися врачами. Запомнить их имена я просто не в силах.

Кристиан прижимает меня к себе, и я ему за это благодарна. Честно говоря, меня подавляют богатство, гламур и размах этого приема. Никогда в жизни я не видела ничего подобного.

Официанты в белом легко порхают среди густеющей толпы с бутылками шампанского и с тревожной регулярностью пополняют мой бокал. «Мне нельзя пить слишком много, мне нельзя пить слишком много», – повторяю я сама себе. У меня слегка кружится голова, и я не знаю – то ли от шампанского, от атмосферы восторга и тайн, созданной масками, или от серебряных шариков. Приглушенную боль внизу живота мне уже трудно игнорировать.

– Так вы работаете в SIP? – спрашивает лысеющий джентльмен в полумаске медведя (или собаки?). – До меня дошли слухи о недружественном поглощении.

Я краснею. Это и было недружественное поглощение со стороны человека, у которого больше денег, чем здравого смысла. Ведь он по своей натуре сталкер.

– Я Эккл, ассистент по налогам. Я и не слышал про подобные вещи.

Кристиан помалкивает и только холодно улыбается Экклу.

– Леди и джентльмены! – В игру вступает церемониймейстер в черно-белой маске Арлекина. – Прошу занять места. Обед подан.

Кристиан берет меня за руку, и мы идем вместе с оживленной толпой к шатру цвета слоновой кости.

Увиденное внутри меня поражает. Три гигантских канделябра бросают радужные искры на шелковый потолок и стены. Стоят не меньше тридцати столов. Они напоминают мне частную столовую в отеле «Хитмен» – хрустальные бокалы, накрахмаленные скатерти и чехлы на стульях, а в центре – изысканная композиция из бледно-розовых пионов, окружающих серебряный канделябр. Рядом стоит корзина со сладостями, драпированная шелковой тканью.

Кристиан смотрит на план и ведет меня к столику в центре. Там уже сидят Миа и Грейс Тревельян-Грей, они увлечены беседой с незнакомым мне молодым человеком. На Грейс блестящее платье цвета мяты с такой же венецианской маской. Она тепло здоровается со мной.

– Ана, я рада вас видеть! Вы чудесно выглядите.

– Здравствуй, мама, – сдержанно говорит Кристиан и целует ее в обе щеки.

– Ох, Кристиан, ты так формально здороваешься! – шутливо упрекает она.

За столик садятся родители Грейс, мистер и миссис Тревельян. Они кажутся молодыми и энергичными, хотя их лица скрыты под бронзовыми масками, поэтому невозможно определить их возраст точно. Они очень рады видеть Кристиана.

– Бабушка, дедушка, позвольте вам представить Анастейшу Стил.

Миссис Тревельян обрушивается на меня.

– Ах, наконец-то он нашел себе девушку, как чудесно, и какая хорошенькая! Что ж, я надеюсь, что вы сделаете из него порядочного человека, – тараторит она, пожимая мне руку.

Вот те раз… Я благодарю небеса за то, что на мне маска. На помощь приходит Грейс.

– Мама, не смущай Ану!

– Милая, не обращай внимания на глупую старушку. – Мистер Тревельян трясет мне руку. – Она считает, что раз она такая старая, то имеет право говорить любую глупость, какая придет ей в голову.

– Ана, это мой друг Шон. – Миа робко представляет своего парня. Он озорно усмехается, а его карие глаза полны удивления, когда мы пожимаем друг другу руки.

– Приятно познакомиться, Шон.

Кристиан обменивается с Шоном рукопожатием и пристально рассматривает его. Нечего и говорить, бедная Миа тоже страдает от властного брата. Я сочувственно улыбаюсь ей.

Ланс и Джанин, друзья Грейс, последняя пара за нашим столом. Не хватает только мистера Каррика Грея.

Внезапно слышится треск микрофона. Голос мистера Грея гремит в акустической системе, заставляя притихнуть гул голосов. Каррик стоит на небольшой сцене в конце шатра. На нем роскошная золотая маска Панчинелло.

– Леди и джентльмены, добро пожаловать на наш ежегодный благотворительный бал. Надеюсь, что вам понравится программа, приготовленная для вас, и вы пошарите в своих карманах и поддержите ту фантастическую работу, которую делает наша команда по программе «Справимся вместе». Как вам известно, мы с женой вкладываем в нее всю душу.

Я с беспокойством кошусь на Кристиана, а он бесстрастно глядит перед собой – вероятно, на сцену. Потом переводит взгляд на меня и хмыкает.

– А сейчас я передаю вас в руки нашего церемониймейстера. Прошу вас, садитесь и наслаждайтесь вечером, – заканчивает свою речь Каррик.

Раздаются вежливые аплодисменты, и гул голосов снова нарастает. Я сижу между Кристианом и его дедом и любуюсь белой кувертной карточкой, на которой каллиграфическим почерком написаны серебряные буквы – мое имя. Официант зажигает канделябр с коническими лампочками. Каррик подходит к столу и, к моему удивлению, целует меня в обе щеки.

– Рад снова вас видеть, Ана, – говорит он. Необычная золотая маска придает ему величественность.

– Леди и джентльмены, пожалуйста, выберите главу вашего стола! – кричит церемониймейстер.

– О-о-о! Меня, меня! – тут же кричит Миа и неистово прыгает на своем стуле.

– В центре стола вы найдете конверт, – продолжает мастер церемоний. – Пускай каждый из вас найдет, попросит, возьмет взаймы или украдет чек с самой большой суммой, какую вы можете себе позволить. Напишите на нем свое имя и положите внутрь конверта. Главы столов, пожалуйста, тщательно охраняйте эти конверты. Они понадобятся нам позже.

Черт! Я не взяла с собой деньги. Как глупо – ведь это благотворительный бал!..

Достав бумажник, Кристиан извлекает из него два чека по сто долларов.

– Вот, держи, – говорит он.

Что?

– Я потом тебе отдам, – шепчу я.

Он кривит губы, но от комментариев воздерживается. Понимаю, он недоволен. Я беру его ручку, черную с белым цветком на колпачке, и пишу свое имя. Миа передает конверт по кругу.

Перед собой я обнаруживаю другую карту с серебряной каллиграфической надписью – наше меню.