На шее у русского принца

Глава 1

Меня зовут Барбара Кэмпбелл, и я – английская дура. Спросите, почему дура? Потому что мало того, что я влюбилась в молодого парня (моложе меня на восемь лет!), так еще и в русского, и не просто русского, а того, который что-то не поделил с русской мафией. И этот русский парень – о, Ленечка, о-о-о… – решил скрываться от русской мафии в России. И я согласилась поехать вместе с ним. Да-да, в Россию, чтобы там скрываться от русской мафии. Разве можно быть такой дурой?

Мама всегда говорила мне, что я – дура. И другие родственники считали недалекой, правда, по другим причинам. Я чуть ли не с самого рождения постоянно попадала в какие-то истории. Я падала с деревьев, на которые не забираются хорошие английские девочки, я рвала одежду, перелезая через живые изгороди, чем опять-таки никогда не занимаются хорошие английские девочки. Я просто падала лицом в грязь, бегством спасаясь от собак, которых дразнила, что снова никогда не позволяют себе хорошие английские девочки. При этом я ломала руки, ноги, ребра, неоднократно была покусана, расцарапана, про испачкана вообще молчу.

Но все мои английские родственники отправились в мир иной, а я пока остаюсь на грешной земле. Родственники, можно сказать, оставили меня ни с чем. Так, может, дурость у нас – семейная черта? Я-то на бирже никогда не играла и ни цента не ставила на тотализаторе. Хотя бы потому, что играть было нечем и ставить было нечего. А вот мой папочка и дядюшки… Потом, не выдержав позора, мужчины в нашей семье кончали жизнь самоубийством. У женщин не выдерживало сердце.

Я никогда не участвовала в семейных скандалах, я вообще тихо жила своей жизнью, ни во что не вникая. Может, поэтому и выжила? Хотя все мои родственники считали, что я просто не способна ни во что вникнуть. И даже не способна найти приличного мужа и вообще хоть какого-то мужа, чтобы он взял на себя решение моих проблем.

Хотя проблем у меня не было. Или я так считала. У меня была тихая, размеренная жизнь, пока меня не уволили с тихой, абсолютно неинтересной работы и я не встретила русского мужчину…

Он вешал свою русскую лапшу на мои английские уши, которые я с готовностью подставляла. Я слушала и верила, что самое подходящее место для того, чтобы скрыться от русской мафии, – это Россия. Лист, так сказать, проще всего спрятать в лесу. И еще он говорил про свою любовь ко мне, про то, как ему необходима моя поддержка, которую я ему всегда оказывала. Ну мы и поехали прятаться. А если учесть, что я в России не была ни разу, а он не был семь лет… И я еще не говорю про то, что нас там никто не ждал.

Мать Леонида умерла, когда ему было пятнадцать лет, отец по неизвестным мне причинам перебрался в Англию вместе с сыном. Отец умер в прошлом году. Тогда мы и познакомились с Ленечкой. Познакомились в баре, куда оба пришли напиться. Он – от того, что остался совсем один, я – от того, что лишилась работы.

Леонид прекрасно говорит по-английски, ну а я за этот год подучила русский. Если живешь с мужчиной другой национальности, нужно осваивать его язык, культуру и традиции его страны… Я и осваивала, тем более что Леня сразу же заявил, что денег у него достаточно и вообще в России принято, чтобы мужчина зарабатывал, а женщина сидела дома и занималась хозяйством. В Англии мужья предпочитают делить расходы с женами. Но я ведь решила жить с русским? И вообще мне такая постановка вопроса очень понравилась.

Я научилась варить борщ, лепить пельмени и жарить блины. Но я так и не узнала, чем занимается мой Ленечка. Он никогда не говорил, мои расспросы пресекал на корню, но периодически куда-то исчезал. Мою квартиру (унаследованную от бездетной троюродной тетки, всегда относившейся ко мне, как к убогой, и именно из этих соображений оставившей мне жилье, которое я не могу продать, только передать по наследству своим детям – так составлено завещание) мы сдали, и деньги с аренды шли на мой личный счет. Ленечка на них вообще не претендовал. Я жила в Ленечкиной квартире. Он оплачивал все расходы и выдавал мне деньги «на маленькие женские радости». Я не наглела. Ему это нравилось. Он часто перечислял, что стала бы с него требовать русская женщина.

Никакие женщины в эту квартиру никогда не звонили. Иногда звонили мужчины. Никто никогда не приходил в гости. Я могла ходить куда угодно, встречаться с кем угодно. Вместе мы ходили на футбол болеть за «Челси», в бары и рестораны. Я пела в церковном хоре (чем занималась с детства) и периодически встречалась с подругами, с которыми училась в школе. Но подруги работали и не понимали, как я могу столько времени бездельничать. И их, естественно, интересовало, как протекает моя жизнь с русским мужчиной. Я развенчивала стереотипы, разъясняя то, что сама поняла совсем недавно. Русский мужчина совсем не похож на поселившегося у тебя дома двуногого медведя, он не волосат, как обезьяна (у Ленечки вообще на груди нет растительности), он не ест икру ложками каждый день и не запивает ее водкой. Ленечка вообще пьет только виски, а икру и рыбу терпеть не может.

– Неужели они – нормальные люди? – поразилась одна моя подруга.

Я сказала бы, что русские мужчины ничем не уступают англичанам, а во многом превосходят их. Правда, в отличие от англичан, от русского помощи в ведении хозяйства не дождешься. Никакой. Ленечка мне об этом сразу же заявил. Он – зарабатывает деньги, я – обеспечиваю ему быт. Если мне, например, понадобится новый пылесос, я должна ему об этом просто сказать, и он даст деньги на пылесос. Только за пылесосом поеду я сама. Он не будет принимать участия ни в выборе, ни в доставке, ни тем более в использовании. Но он даст деньги только на пылесос для дома. Никакой пылесос для листьев он покупать не позволит. Почему-то пылесосы для листьев, весьма популярные в Европе, вызывали у Ленечки странные чувства. Он их относил к категории «зажрались буржуи». Почему-то туда попадало много привычных для англичан и полезных в хозяйстве вещей. Насколько я поняла, ничего из категории «зажрались буржуи» (в Ленечкином понимании) в России держать не принято. Хотя с точки зрения англичан можно много чего включить в категорию «зажрались русские»… У нас теперь люди с интересом ждут сообщений о новых покупках и чудачествах (с точки зрения англичанина) жителей Лондонграда. Многие стали покупать газеты, которые пишут о русских, хотя раньше никогда не опускались до желтой прессы. Но не удержаться… Интересно, необычно, немыслимо!

Мне было весело с Ленечкой. И я считаю, что значительно повысила свой образовательный уровень. Я стала много читать о России, о ее истории, культуре, быте русских людей. Но, конечно, главное – это язык. Я теперь смогу устроиться на работу, где требуется знание русского языка. А оно в Лондоне (и других частях Англии) требуется все больше и больше.

Раньше я была государственной служащей. Английской чиновницей. Мелкой чиновницей. Ленечка говорил, что в России чиновников очень не любят. Чиновник – это синоним взяточника.

– Неужели у вас все чиновники берут взятки? – поразилась тогда я.

– Те, кому дают, – ответил Ленечка. – И все стремятся устроиться на такие места, где дают. Так что, если когда-нибудь попадешь в Россию, помалкивай, что была чиновницей. Лучше говори, что, например, работала в школе учительницей.

– Учителя не берут?

– Берут, – ответил Ленечка, как само собой разумеющееся. – Но к ним все равно другое отношение. Они полезным делом занимаются и платят им мало.

– А кто не берет? Полиция? – поинтересовалась я.

Ленечка тогда очень долго смеялся. Мне было сложно поверить во все то, что он говорил. Ну разве возможно такое? Разве судьи могут быть коррумпированными?

– Как ты думаешь, почему столько людей из России перебралось к вам в Англию? – спросил Ленечка.

Я пожала плечами.

– Наша система взяток – одна из причин. У нас душат бизнес. Или просто пытаются его отобрать, а владельца упечь в тюрьму.

– Но…

– Барбара, ни один иностранец никогда полностью не поймет нашу жизнь. Я рано уехал из России и многое знаю со слов отца, который не смог честно вести бизнес в России. Я сам не совсем понимаю русскую систему откатов и взяток, но точно знаю, что в России можно решить любой вопрос с помощью денег. Лучше, то есть проще – денег и связей. У вас если нельзя, то, значит, нельзя. А у нас можно. Понятно?

– Нет, – честно призналась я. – Хотя ведь лучше, если можно?

Ленечка рассмеялся.

Я не знаю, какие у него возникли проблемы в Англии. Я только знаю, что они возникли с русскими. Он велел мне отдать ему мой паспорт, чтобы он оформил мне русскую визу. И она в самом деле вскоре у меня появилась. Тогда же я узнала, что у Ленечки два паспорта. Он был уже и подданным Ее Величества, и сохранил русский паспорт…

– По какому паспорту ты собираешься въезжать в Россию? – спросила я.

– Конечно, по английскому! Мне же еще только двадцать пять лет!

Я хлопнула глазами.

– Барбара, ты хочешь, чтобы меня забрили в армию?

Ленечка пояснил, что его может ждать в России в случае въезда по российскому паспорту. Но он не исключал, что российский паспорт вполне может потребоваться ему в России.

– Зачем? – не понимала я.

– А фиг его знает, – сказал Ленечка. – Вообще нужно будет купить новый, состарившись годика на три…

– Как ты можешь состариться на три года?! Где ты собираешься покупать паспорт? Где их продают в России?

– Барбара, не забивай голову этими вопросами, – отмахнулся от меня Ленечка. – Все равно не поймешь.

И вот мы в России, в Петербурге, о котором я так много читала, но никогда не видела своими глазами. Мы поселились в маленькой частной гостинице на десять номеров, в которой не предоставлялся даже завтрак. Ленечка куда-то уходил с самого утра, а я бродила по городу, упиваясь его красотами и периодически ужасаясь строениям последних лет, уродующим открыточные виды. Еще больше поразила страсть жителей города к эпистолярному жанру. На свежевыкрашенных домах (случалось – и памятниках архитектуры) граждане, например, могли написать «Берегите Питер!». Где логика? Они хоть видели, на чем пишут?! Я долго не могла понять смысл лозунга «Власть белым!», в особенности учитывая, что я много читала про белогвардейское движение. Ленечка пояснил, что к тем белым лозунг не имеет никакого отношения, а также просветил, кого в России называют «черными».

Я возвращалась в гостиницу поздно, Ленечка приходил еще позже. Не знаю, кто из нас больше уставал.

Последние два дня он не появлялся вообще. Я начала беспокоиться. Его телефон молчал. Он сразу же купил русские SIM-карты и себе, и мне, но я попробовала позвонить и на английский номер. Безрезультатно.

Я знала, что не должна идти в полицию. Ленечка не желал иметь с полицией никаких дел. Он мне это неоднократно повторял. Наверное, следовало подождать… Но я волновалась. Я ходила по городу и все время думала о нем.

В тот день, то есть вечер я поняла, что у меня почти закончились наличные деньги. Деньги были у Ленечки. Мои кредитки остались в Лондоне. Ленечка настоятельно рекомендовал мне оставить драгоценности и кредитные карты в родной стране. Я арендовала ячейку в банке и положила туда все ценное, что у меня было. Оставила только маленькие золотые серьги. И я привыкла, что деньги мне выдает Ленечка. Я не взяла в Россию свои деньги. Год проживания с русским мужчиной сильно меня изменил.

Билеты мы брали только в один конец.

Вернувшись с очередной прогулки по городу, я поднялась в номер, раскрыла кошелек и сосчитала все деньги до последнего рубля. Сколько я могу продержаться на эту сумму? Так, а номер до какого числа оплачен?

Я позвонила дежурному администратору и задала этот вопрос. Нам с Ленечкой предстояло съехать завтра до двенадцати дня. Я покрылась холодным потом.

У меня чуть больше тысячи русских рублей, мне с двенадцати часов завтрашнего дня негде жить, у меня даже нет обратного билета! И мне не на что его купить!

Я никогда не позволяла себе рыться в Ленечкиных вещах, но на этот раз у меня не было выхода. Конечно, он может появиться сегодня ночью или завтра утром… Но жизнь научила меня рассчитывать на самый худший расклад. Почему-то со мной всегда случалось все самое худшее, что только может случиться.

Перед отъездом в Россию Ленечка предупредил меня, чтобы не брала много вещей. Один чемодан на колесиках (небольшой) и дамскую сумочку. Сам он тоже взял чемодан на колесиках. Я знала код. Я открыла чемодан, проверила его вещи. Вроде все было на месте. Во внутреннем кармане лежал российский паспорт, английский отсутствовал. Я нашла еще двести рублей по разным карманам. Больше не было ни документов, ни денег, ни кредиток. Никаких бумаг, записных книжек тоже не было. Только одежда.

И что прикажете делать мне? Идти в консульство и признаваться в том, какая я дура?

Нет, стыдно. Хотя они, конечно, отправят меня домой, и в Англии я смогу компенсировать их расходы. И деньги на счету у меня есть. И жильцам можно отказать, а пока они не съедут с моей квартиры, пожить в дешевой гостинице. Но до Англии-то еще нужно добраться!

Я снова натянула свитер и спустилась вниз к дежурному администратору. Это была дама лет сорока пяти с очень цепким взглядом. При нашем заселении она сразу же сказала, чтобы мы обращались по любому вопросу, несколько раз советовала мне, куда лучше пойти, как куда доехать. Каждый раз она повторяла, что ее задача – сделать так, чтобы гостям было комфортно. Мне регулярно делала комплименты, отмечая мою стильность. За это следовало поблагодарить мою маму. Родительница научила меня одеваться, постоянно повторяя, что хорошо одеваться для меня жизненно необходимо, потому что ввиду отсутствия альтернативы меня по одежке и встречать, и провожать будут. По крайней мере, так считала мама. Но ее уроки мне на самом деле помогают в жизни.

– Добрый вечер, Барбара! – улыбнулась дама за стойкой. – Так вы завтра нас покидаете или решили продлить свое пребывание? Можем продлить.

Я спросила, сколько стоит наш номер в сутки. Он стоил тысячу двести рублей. То есть ровно столько, сколько у меня было. Оставалось только на буханку хлеба.

– Мой друг пропал, – прямо заявила я.

Дама посмотрела на меня удивленно.

– Скажите, где я могу заработать денег на обратный билет с условием предоставления жилья и питания?

– Он вас обокрал? – уточнила дама.

– Нет, просто мы жили на его деньги, и он всегда выдавал мне по мере необходимости.

– Но вы же вроде бы баронесса…

– Я – нищая баронесса, – сказала я. – У меня есть кое-какие деньги в Англии, но по возвращении мне придется сразу же устраиваться на работу. Наследственных денег у меня нет и никогда не было.

– Сколько у вас осталось?

Я четко назвала сумму. Дама задумчиво посмотрела на меня.

– Что вы умеете делать?

– Я могла бы преподавать английский язык. Как вы видите, я довольно прилично изъясняюсь на русском. Я могла бы делать какие-то переводы. Вообще я согласна на все, что угодно, что поможет мне побыстрее вернуться в Англию. Я сделала глупость. Я должна ее исправить.

– Вы в любом случае думаете расстаться с вашим мужчиной?

Я задумалась.

– Я в любом случае снова устроюсь на работу в Англии, – ответила я. – Я поняла, что нельзя уподобляться русским женщинам, даже если живешь с русским мужчиной.

Дама рассмеялась.

– Вы ужинали? – спросила она.

Я покачала головой.

– Вот там у меня стоит ужин, – дама мотнула головой назад, на комнату персонала. – Я перекусила и больше мне не хочется.

– Но…

– Идите поешьте, вскипятите чайник. За чаем я к вам присоединюсь.

Поскольку особого выбора у меня не было (только если потратить последние деньги), я съела два бутерброда с сыром, булочку с маком и овощной салат из баночки. Администратор тем временем с кем-то тихо разговаривала по телефону. Я считала ниже своего достоинства подслушивать.

Дама на самом деле присоединилась ко мне, когда я пила чай.

– Часа через два за вами приедет мой брат, – сообщила она. – Он – известный продюсер. Сейчас он раскручивает парочку восходящих звезд. Им требуется преподаватель английского языка. Они живут в квартире, принадлежащей моему брату. В России лучше держать восходящих звезд под постоянным контролем. – Дама усмехнулась.

– Вы будете заниматься с ними, желательно поставить им произношение, чтобы, когда они поют на английском, оно воспринималось как родное, английское. Вы меня понимаете?

Я сказала, что с детства пою в церковном хоре.

– Это прекрасно! – воскликнула дама. – Жаль, что вы сразу же не сказали. Но я предупрежу брата. Жить вы сможете в той же квартире, только готовить вам придется самой.

– Сколько времени мне придется там жить? – уточнила я.

– Этот вопрос вы обговорите с моим братом. Может, вам вообще понравится? Может, останетесь работать у нас, раз вы в любом случае собирались устраиваться на работу в Англии?

Я неопределенно пожала плечами.

– Идите собирайте вещи. И соберите чемодан вашего мужчины. Если он не появится до завтрашнего дня, я заберу его из номера и поставлю в нашу кладовку. Я позвоню вам в номер, как только подъедет мой брат.