На войне как на войне

Глава 1

Глава 1

Роман стоял возле окна в коридоре купейного вагона и всматривался в окраины своего родного города Тараканово. Давно уже он не был здесь и никак не предполагал, что когда-нибудь снова окажется в этих местах. Родственников у него на родине не было, а с друзьями в детстве как-то не сложилось. Точнее, были два друга, но они, также, как и он, давно уже уехали отсюда и напрочь забыли дорогу в родной город. Да и Романа на самом деле совсем не интересовал этот провинциальный городишко, поскольку он ни на одну лишнюю минуту не собирался в нем задерживаться. Всеми мыслями он был в забытом богом и властями небольшом поселке Гольцово, затерявшемся в далекой лесной глухомани.

Именно в этом захолустье он в своем детстве провел несколько своих летних каникул, оставшихся в его памяти самыми счастливыми периодами за всю его жизнь. Как раз в этом месте у него и с друзьями все было в порядке, и жизнь была — лучше некуда. А в центре этого детского счастья был образ Горыныча — Алексея Егоровича Ковалева, ветерана хрен его знает какого количества войн, потому как не все из них он называл. Тут тебе и Афган, обе чеченские, Абхазия, Приднестровье, Балканы несколько раз, Сирия, Йемен, Ливия, ну и конечно же Донбасс. Где бы ни начинали стрелять, Горыныч, как в дупу ужаленный, тут же подрывался и ехал в это место, словно Саид из знаменитого фильма, которого всегда необъяснимо тянуло на звук выстрелов.

А в промежутках между всеми этими пострелушками, ветеран с удовольствием возился с мальчишками, обучая их премудростям выживания в диком лесу и ведения партизанской войны. Местная детвора не особо его жаловала, относясь к Горынычу, как к разновидности деревенского дурачка, совершенно не приспособленного к нормальной провинциальной жизни. Но зато мальчишки, приезжающие на лето к местным родственникам, а также в расположенный неподалеку дачный комплекс, обожали его общество и преподаваемую им науку жизни. Каждый день, а нередко даже и на несколько дней с ночевками, невзирая на погоду, они уходили с ним далеко в лес, где занимались увлекательнейшими вещами: бродили по лесу; играли в индейцев, эльфов и всяких там бойскаутов; постигали искусство проведения разведывательно-диверсионных операций; осваивали рукопашный бой и навыки владения оружием, а также учились применять в качестве оружия все, что попадалось им под руки.

Никто из этих пацанов потом не стал профессиональным военным, но зато все они чертовски были довольны проведенными каникулами, получая возможность козырять перед одноклассниками и, что самое главное, перед одноклассницами знаниями и умениями, которыми другие похвастаться не могли. Может быть именно поэтому Роман вырос крепким и ловким парнем, умеющим при случае навалять какому-нибудь придурку (а то и нескольким!), не желающему или не умеющему конструктивно решать конфликты. Плюс к этому, уже будучи студентом, Роман пристрастился к страйкболу, а впоследствии, когда уже работал, перешел и к более дорогим пострелушкам в виде практической стрельбы. Хотя надо признать, что отличным стрелком он так и не стал, причиной чему в какой-то степени оказался умеренный астигматизм, развившийся у него к окончанию школы.

И вот теперь Роман ехал в Гольцово, надеясь все еще застать Горыныча живым и не умотавшим на очередную войну. Он очень хотел посоветоваться со стариком прежде, чем принять самое важное в своей жизни решение — идти ли ему на войну. Войну, которой человечество в своей истории еще не знало. Войну, которая пришла на планету Земля вместе с Системой. Это была война не с инопланетянами, и не с иномирными монстрами в данжах или приходящими из порталов, и даже не с ордами зомби. Всего этого людям не нужно было, потому как хомо сапиенс неплохо воюют и друг с другом. Нет, эта война не походила ни на одну из войн, запечатленных историей человечества.

Первое, что сделала Система, придя на Землю, — она уничтожила все тяжелое вооружение. Уничтожила не в смысле взорвала, аннигилировала или убрала его из мира. Нет, оружие где было, там и осталось, целое и невредимое. Во всяком случае, невредимое на первый взгляд. Но все серьезное оружие людей просто перестало работать, превратившись в бесполезный хлам. Нарезное огнестрельное оружие оказалось ограничено двухлинейками, или, если по-американски, двадцатым калибром. Стрелковое нарезное оружие калибром выше 5 миллиметров просто перестало стрелять. Даже несерьезные мелкашки под любительский патрон 0.22LR были забракованы к большому огорчению биатлонистов и любителей стрелять по воронам и консервным банкам. Вместо них в России оружейные компании оперативно подсуетились и довольно мощный автоматный патрон 5.45х39мм промасштабировали до 20-го калибра, получив слегка уменьшенную версию — 5х36мм, а затем под этот патрон пропорционально уменьшили наиболее распространенные модели стрелкового оружия. В итоге получились неплохие по мощности мелкашки. В других странах оружейники тоже оказались не дураками и сделали что-то подобное со своими оружейными стандартами и стрелковыми моделями огнестрела.

Что-то подобное произошло и с гладкоствольным оружием выше 12-го калибра — все гладкие трубы с внутренним диаметром больше 18,5 мм просто отказывались выплевывать из себя пули, дробь, мины, гранаты или дротики. Но даже на этом ограничения не остановились. Скорость пули любого огнестрела катастрофически падала после вылета из оружейного ствола — через 50 метров скорость пули снижалась вдвое, а через 100 — уже в четверо от начальной. В итоге бой на войне нового формата свелся к пострелушкам на коротких дистанциях и примитивному маханию тяжелыми железяками.

Можно было стрелять из луков и арбалетов, но им как-то не удавалось составить серьезную конкуренцию дробовикам, пусть даже и столь серьезно ограниченным по дальности убойной стрельбы. А все потому что воевали теперь в очень серьезной броне, пробить которую стрелам и арбалетным болтам было очень непросто. Народ конечно как-то изгалялся, используя, к примеру, ножные луки, швыряющие целые копья! Кто-то пробовал станковые огромные арбалеты, но с такими замучаешься, пока зарядишь, а уж мобильность бойца, вооруженного такой бандурой, падала просто катастрофически! Да и попасть в подвижную мишень из таких луков и арбалетов очень непросто, тем более, что все бои и стычки были очень динамичными и не предполагали стрельбы из долговременных укреплений. Вот и получалось, что все разнообразие оружия свелось к гладкоствольным карабинам-автоматам и всевозможным помпам, а нарезные мелкашки выполняли вспомогательную функцию. Снайперское же боевое искусство вымерло как класс. Так же, как и окопные бои.

Человечество могло бы радоваться исчезновению из мира кровопролитных войн, когда одна ракета способна уничтожать миллионы людей за раз, но вот только войны теперь стали вестись непрерывно и по всему земному шару. Ну по крайней мере, в густонаселенных местах. Система по всей Земле начертила кучу линий фронта и призвала жителей нашей планеты воевать между собой по ее правилам. Большинство таких линий фронта имело естественную природу, пройдя по тем географическим местам, где между народами исторически велись войны или имелась серьезная конфликтность. А там, где этого не было, Система по территории больших гомогенных стран произвольно провела кучу линий длиной 50-200 км и заставила разделенное таким образом население воевать друг с другом. Именно так, к примеру, произошло с Китаем, карту которого Система сплошь усеяла подобными линиями фронта и подтолкнула китайцев к междоусобным войнам.

России таких линий фронта досталось тоже немало. Первая, самая напряженная и длинная, протянулась от Черного моря до Балтийского. Начинаясь от морского побережья Одесской области, линия фронта прошла по Днестру, обошла с востока Западную Украину, вышла на границу Белорусии с Польшей, а дальше продолжилась по границе Прибалтики сначала с Белорусией, а затем и с Россией. Второй линией фронта стали границы Калининградской области. Третья линия фронта оказалась стокилометровым кусочком на южной части Российско-финской границы. четвертая прошла по Кавказу от Каспия до Черного моря. Пятая оказалась в Казахстане, разделив русских и казахов. В этом случае линия фронта не совпала с официальной границей между Россией и Казахстаном, а прошла намного южнее, разделяя русскоязычные и традиционно казахские регионы, таким своеобразным способом восстановив историческую справедливость. Хотя вряд ли Система, проводя эту линию фронта, думала о политике — для нее важнее было обострить противоборство вражеских сторон.

Этот принцип, когда линии фронта оказываются не привязанными к границам между государствами, а лишь становятся произвольно нарисованными на карте кусочками, Система применила в малонаселенных регионах планеты. Второй принцип заключался в том, что между сторонами, разделенными линиями фронта, не должно быть перекоса в населении. То есть, густонаселенный регион не должен через линию фронта нависать над малонаселенным. Поэтому сама собой напрашивающаяся линия фронта между Китаем и Россией не была проведена, так как русским просто некем было бы защищаться против огромных масс китайцев, а для Системы был важен баланс по населению. Ну кому может быть интересен бой китайского слона и русского муравья?! Именно поэтому Системе показалось более интересным нарезать Китай на части и заставить воевать китайцев друг с другом, чем натравить их на малонаселенный Дальний Восток России.

То же самое произошло и с Японией — Системе показалось более интересным провести линию фронта по оси японского архипелага и стравить японцев востока и запада между собой, чем корячить войну Японии с Россией или Китаем через море. Единственное, на что Система изощрилась в противостоянии России и Японии, так это организовала морские битвы между русскими и японцами в Татарском проливе, отдав для этого Сахалин последним. Что касается незначительного населения Сибири, то ему Система предложила развлекаться на двухсоткилометровом участке российско-монгольской границы.

Что касается внутренних линий фронта, появившихся на территории России, то прежде всего Система противопоставила жителей столиц и провинции. Питер с юга оказался отделен от провинции стокилометровой дугой. Вокруг Москвы Система словно нарисовала пунктирной линией окружность диаметром в две сотни километров. И пунктирами оказались дуги между основными радиальными автотрассами, расходящимися из столицы в разные стороны. С таким своеобразным юмором Система предложила россиянам выразить свою историческую вражду между москвичами и провинциалами. Помимо этого были еще линии между Восточной и Западной Украиной по Днепру, по границе между Украиной и Белорусией, между Белорусией и Россией, между Нижним Новгородом и Казанью, между Ростовом и Волгоградом, между Ростовом и Краснодаром, между Харьковом и восточными соседями.

Боевые действия на подобных внутренних линиях фронта велись, но как-то несерьезно, словно это не столько война, сколько внутреннее развлекательное шоу для россиян. И совсем другая картина была на Западном фронте, куда сильно мотивированные бойцы с обеих сторон съезжались даже из самых удаленных уголков Земли. Из-за этого многие люди удивлялись, почему эти «залетные» не захотели повоевать где-нибудь поближе к своему дому. На этом фронте фактически шла цивилизационная война между Россией и Западом, страсти на которой кипели совсем не шуточные. Естественно, что для врагов России этот фронт был по традиции Восточным.

Китай не единственный оказался посечен линиями фронта — та же участь постигла и другие крупные страны с многочисленным населением — Индию, Бразилию, США. Да и Европа не избежала деления — немцев стравили с французами и поляками, Англию с Шотландией и Уэльсом, на юг Испании запустили арабов, на юг Италии — черных из Африки, на Балканах с радостью передрались все со всеми, норвежцам предложили устроить небольшую драчку со шведами и так далее.

Все линии фронта — это полосы шириной 20 км, вдоль которых идут пятикилометровые технические полосы с каждой стороны. Двадцатикилометровые полосы народ называет просто — Зона. В Зону запускаются оцифрованные бойцы, или просто Цифры. Всему остальному населению — мирняку — в Зоне смертельно опасно находиться, так как это единственное место, где Цифра может безнаказанно убить мирняка. За пределами Зоны находится мирная зона или просто Мир. Если Цифра убьет мирняк за пределами Зоны, то последует очень серьезное наказание вплоть до Обнуления — окончательной смерти Цифры.

У каждой Цифры в Системе есть Аккаунт или Ак, на котором у Цифры находятся «очки жизни» — единственная валюта, которая имеет какое-то значение для Цифры. Если очки заканчиваются, происходит Обнуление и Цифра просто исчезает. Когда человек изъявляет желание стать Цифрой, он проходит процедуру оцифровывания. Во время нее никаких изменений с телом человека не происходит — во всяком случае пока никто никаких различий между телом до оцифровки и после не заметил. Но сразу после оцифровки у Цифры перед глазами появляется интерфейс и связь с Системой, а также тело получает некоторые особенности.

Во-первых, здоровье Цифры после оцифровки начинает повышаться. Медленно, но верно оцифрованный человек избавляется от своих болячек. Его физическая форма начинает заметно улучшаться и даже последствия старых травм или увечий постепенно исчезают вплоть до восстановления потерянных частей тела или внутренних органов. К тому же если человек оцифровался уже в приличном возрасте, то его тело сразу начинает молодеть. Конечно, не по десять лет за день Цифра сбрасывает, но год возраста вполне может уходить за месяц, проведенный в Зоне. И этот процесс при желании можно ускорить, опять-таки расплатившись очками жизни, но стоит это дороговато. Однако в любом случае такая особенность тела Цифры является одной из главных причин, почему люди идут на Войну.

Вторая особенность: тело Цифры перестает разрушаться при ранениях или смерти. Даже получая смертельное ранение, Цифра просто теряет «деньги» — у нее со счета списывается 10 000 очков, а тело же при этом оказывается неактивным в течении получаса, после чего боец оживает целым и невредимым. Если же Цифра получает несмертельное ранение, то возможны два варианта: если у Цифры включена опция автоматического долечивания, то ранение на состоянии тела никак не сказывается, а со счета раненой Цифры всего лишь списывается стоимость восстановления, равная урону, полученному от этого ранения. Если же, к примеру, Цифра получает урон от одного ранения или совокупный от нескольких в 8 000 и при этом у нее не включена опция автоматического долечивания, то Цифра становится практически небоеспособна. В сознании такой раненый еще может и останется, но на многое будет не способен. Максимум из доступного ему — в интерфейсе поковыряться, пальчиками пошевелить, или партнеру что-то прошептать, однако ни на что более серьезное раненная столь сильно Цифра уже не будет в состоянии, так как Система старается реалистично отображать полученные ранения на способностях тела. Если, к примеру Цифра получает ранение, которое в реальном бою привело бы к потере руки, то Система заблокирует подвижность этой руки и обозначит полученный урон приблизительно в 3000, но выглядеть рука будет целой и невредимой. И если Цифра захочет восстановить раненую руку, то с ее счета будет списано 3 000 очков, и рука тут же станет полностью дееспособной.

Благодаря этому во время боя между Цифрами зрители не видят никакой расчлененки или разлетающихся брызг крови. И да-да — у этих войн есть зрители! Любой мирный житель Земли может зарегистрироваться в Системе как Зритель, завести свой зрительский аккаунт, купить у Системы терминал для просмотра или же подключить к ней свой комп, после чего подписаться на просмотр той или иной Цифры. Количество подписок у Зрителя не ограничено, но за каждую подписку надо платить Системе.

У Зрителя в расчетах с Системой есть две валюты — обычные деньги и очки собственной жизни. То есть, если у Зрителя нет денег, то он может расплачиваться своей жизнью, поскольку у каждого Зрителя Система каким-то образом ухитряется оценить стоимость жизни. Жизнь юного и полностью здорового человека Система оценивает в 10 000 очков, как и одну жизнь Цифры, но вот жизнь реального человека никогда столько не стоит, потому как полностью здоровых людей на Земле нет. Какой-нибудь смертельно больной человек, которому и жить-то осталось всего-ничего, может и ста очков на счет не получить. А когда Зритель полностью обнулит свой аккаунт по очкам жизни, он тут же умирает. И действует это, увы, без сбоев.

Каждой Цифре Система за одного подписчика начисляет 0,1 очка жизни в день. Также Цифре что-то капает от Зрителей за количество просмотров, помноженное на время просмотра — всегда ведь есть Зрители, которые смотрят тех, на кого они не подписаны. И конечно на войне есть донат — куда же в стримовом мире без него! Каждый Зритель может задонатить любую понравившуюся ему Цифру деньгами или очками своей жизни. При этом минимальный Донат в очках жизни равняется 0,001. А сколько стоит одно очко жизни Цифры в деньгах, никто не знает, потому как у Системы курс обмена постоянно меняется и никто не знает, как она все это считает. Естественно, Система не весь донат, полученный от Зрителей для конкретной Цифры, перечисляет бойцу. Можно даже с уверенностью утверждать, что Цифре достается лишь малая часть, а все остальное Система оставляет себе, но какое соотношение между этими долями — никто не знает.

Что касается Цифры, то вся ее жизнь в Зоне или Техполосе идет через Систему, потому как за все она платит своими очками жизни. И если Цифра в Зоне успешна и популярна среди Зрителей, то со временем может себе позволить все больше и больше: качественное оружие; всевозможную защиту с невероятными свойствами; купить опциональные способности, которые очень смахивают на техномагию; всевозможные удовольствия, которые в лагерях, обслуживающих Цифр в техполосе, можно купить на самый изысканный вкус.

Любая Цифра стартует в Зоне не с пустым счетом — Система каждому только что оцифрованному начисляет начальный капитал в 10 жизней или 100 000 очков. Еще новичок может прикупить дополнительные жизни за наличные, но не более, чем 10 штук или все те же 100 000 очков. Итого Цифра может начать войну, имея в кармане 20 жизней максимум. И стоимость дополнительных жизней у каждого своя, но никто не знает, сколько платят другие за свои дополнительные жизни, ибо у каждого цена индивидуальна. И Система категорически запрещает каждому называть цену, которую он уплатил. Одно только народ выяснил по косвенным признакам — чем богаче кандидат в Цифру, тем дороже ему обходятся дополнительные жизни.

То, как Цифра потратит свой стартовый капитал, никого не волнует. Новичок может потратиться на обучающие курсы и тренировки на суперполигонах Системы, может закупить дорогое оружие и амуницию, может купить суперспособности, а может в первую же ночь спустить все на проституток в лагере. Заработать же в Зоне можно лишь двумя способами — ловить «рыбу» или убивать врагов. «Рыба» (английское фиш — рыба) или «Грибы» — это фишки, которые регулярно появляются в Зоне, рассыпанные более-менее равномерно, если сравнивать участки Зоны, удаленные на одинаковое расстояние от границы Зоны или же от ее осевой линии. В общем, чем ближе к границе Зоны, тем реже попадаются фишки, и чем ближе к осевой линии Зоны, тем они гуще усеяны. Простые фишки дают 10 очков, а в центре Зоны иногда попадаются Сотки — фишки стоимостью 100 очков.

В принципе, можно в Зоне выживать только за счет собирания фишек — ходи себе, броди, глядя под ноги. Чем-то напоминает сбор грибов, именно поэтому любителей собирать фишки часто называют «грибниками», а фишки — «грибами». Любители этого термина дорогие фишки за 100 очков называют еще «мухоморами» по аналогии со знаменитым «царь-грибом», хоть он и не является мухомором. Но грибники мухоморы редко видят, потому что предпочитают бродить подальше от опасного центра Зоны, поскольку там можно и на «охотников» нарваться, а может даже и на «хищника». Охотниками называют тех Цифр, которым и гриб подобрать не облом, и во врага пострелять всегда пожалуйста. А вот Хищников интересует только «мясо», как они любят называть врагов, и на грибы такие Цифры принципиально не обращают внимания.

Трусливых грибников, которые жмутся к границе Зоны, еще называют «нищебродами», потому что они предпочитают жить на минималках — для того, чтобы выйти в прибыль, такие Цифры стремятся не столько добычи побольше собрать, сколько расходы свои снизить до минимума. Охотники же и грибы собирают не по-грибному, а как варвары — ногами топчут. Покупают для этого опцию «сбор ногами», но зато ни на секунду не отрывают глаза от окружающего пространства, всегда будучи готовыми пристрелить зазевавшегося грибника с противоположной стороны или же сбежать от группы Хищников оттуда же.

И наконец в Зоне есть баттлеры — Цифры, для которых линия фронта существует лишь для войны в чистом виде. Такие собираются в большие отряды по 200-300 человек, а бывают батальоны и до 1000, после чего вызывают аналогичные отряды противника на баттл (английское battle — битва). Вот там война идет по-настоящему! И интереса у Зрителей такое зрелище вызывает несоизмеримо больше, чем наблюдение за трусливым ползанием нищеброда на границе Зоны.

В баттлах можно уже лицезреть и хитрые тактические ходы, и умение управлять большим хорошо структурированным отрядом, и хорошую выучку рядовых бойцов, действующих слаженно в строю. Среди баттлеров появляются бойцы узкой специализации. Например, есть «танки» — как правило, это крупные физически мощные мужики, которые навешивают на себя тяжеленную броню и вооружаются монструозными железяками типа огромных топоров, молотов, моргенштернов и прочей средневековой дребеденью. Но даже среди танков встречаются различия — одни танки любят гоняться по полю боя за мелочевкой, выкашивая ее, как жнец косит траву, другие танки предпочитают проламывать строй копейщиков, прячущихся за огромными щитами, третьи танки являются дуэлянтами, ищущими поединков один на один с другими танками. Помимо танков есть еще милишники, рейндж-дамагеры и прочая рпг-шная классика, адаптированная к той реальности, которая сложилась в Зонах после прихода на Землю Системы.

И вот на такую Войну собрался Роман Сергеев, молодой еще человек двадцати восьми лет, среднего роста, крепкого телосложения, но уже с приличным лишним весом и тяжелой одышкой. Лицо у Романа и в молодости, когда он еще был относительно стройным, не отличалось особой красотой — ну может чуть выше среднего, однако проблем в том, чтобы найти себе подругу, он никогда не испытывал. Сейчас же лицо его заметно округлилось, появились щеки, подбородок, глаза стали казаться слишком маленькими и глубоко посаженными, да и волосы уже были какими-то жиденькими, которые он стриг коротким ежиком. Глядя на Романа, трудно было представить себе такого кабанчика в качестве воина на поле боя, из-за чего казался странным его выбор такого жизненного пути. Ну разве что он решил таким способом поправить свое здоровье!

И вот поезд остановился на жд-вокзале, после чего Роман вышел на небольшую площадь, где обычно ожидали своих клиентов таксисты и частные извозчики, и начал искать того среди них, кто согласится отвезти его в Гольцово — глухомань, которую далеко не всякий «бомбер» и знал-то. Наконец нашелся один мужичок, соблазнившийся приличными деньгами, предлагаемыми ему Романом. Роман знал, что в такое место мало кто согласится поехать, поэтому с самого начала был готов платить значительную сумму, что его совсем не напрягало. И не потому что он был богат — просто деньги за последний год для него постепенно потеряли свое былое значение.

Когда приехали на место, Роман попросил подождать водителя, так как еще в городе предупредил, что возможно поедет с ним обратно. Ему нужно было удостовериться, что Горыныч еще жив и никуда не уехал. К счастью, дед здравствовал и по-прежнему обитал в своей хибаре, которая больше походила на сарай, чем на дом.

— Горыныч, привет! Рад тебя видеть живым и здоровым.

— Какой я тебе Горыныч, хрен ты моржовый! И с каких это пор мы с тобой на ты, а, морда поросячья?

— Горыныч, подожди, я машину отпущу, а то я боялся, что не застану тебя, — сказал Роман и выскочил наружу.

Расплатившись, он вернулся обратно. Горынычу было немного за 60, но выглядел он лет на пять старше из-за своей худобы. На его сухой и жилистой фигуре среднего роста почти не было жира, из-за чего кожа была покрыта большим количеством морщин и складок, старивших внешне мужчину. Однако для своего возраста он все еще был крепким и подвижным дедком, если бы не его ранения, некоторые из которых оказались довольно серьезными. Из-за одной такой травмы Горыныч сильно хромал и не очень быстро бегал. Лицо у Горыныча было костистым и выразительным, но не сказать чтобы красивым. Глазами он чем-то напоминал хищную птицу - быстро переводил взгляд с одного объекта на другой и замирал на пару секунд, настолько пристально разглядывая все, что видел, словно просвечивая его рентгеном.

— Так ты что, не узнаешь меня, старый хрыч?

— Ромка, что ли?

— Блин, я думал меня такого и мать родная не узнает, а у тебя все-таки глаз-алмаз!

— И что ж с тобой случилось нехорошего, что ты превратился в такого кабанчика?

— Ща расскажу, не торопись. Я к тебе с ночевкой приехал, так что успеем все и рассказать, и обсудить. Найдется место, где переночевать? Я заплачу, если надо будет к кому-нибудь идти.

— Да не боись, найду я тебе место, где ты сможешь бросить свои жирные кости. Жрать-то будешь?

— Не отказался бы. Может в магазин сходить за чем-либо?

— Есть у меня все, если ты, конечно, за эти годы деликатесами себя не избаловал.

— Не, я так и живу на простой еде, к которой ты меня приучал.

— Ну тогда рассказывай, где ты свое молодое здоровье растерял-то.

— Блин, Горыныч, ты знаешь, вот года три назад я еще был парень хоть куда, а потом как понеслось: то ковид, то грипп какой-нибудь свинячий, потом новый ковид и т.д., и т.п. За три года я пять или шесть раз переболел всеми этими вирусными делами и просел по здоровью чуть ли не в ноль! Легкие практически не работают — если мне надо пробежать 50 метров к автобусной остановке, то в салон автобуса я заползу на последнем издыхании и буду умирать, пока не проеду 3-4 прогона. Волосы почти по всей голове выпали. Оглох на полтора уха — видишь в правом ухе аппарат? Потому что оно еще хоть как-то слышит, а левое можно отрезать и в мусорку выбросить. Вес растет как на дрожжах, а как только начинаю сдерживать себя в еде, мой ЖКТ просто с ума сходит — хоть иди на кладбище и самозакапывайся. В общем, Егорыч, я за три года превратился в развалину и доходягу. Одно могу сказать точно: жизни впереди у меня нет никакой, потому как таким жить — это не жить, а доживать. Причем доживать тоскливо и безрадостно.

— У тебя из близких кто-то есть?

— Нет. Об отце я и слышать ничего не хочу, мать уже умерла, а остальные родственники мне совсем чужие люди. Была девушка, три месяца назад ушла. Или я ее выставил, тут хрен поймешь.

— Это как?

— Ты знаешь, когда началась эта Системная Войнушка, моя Ксения словно помешалась на ней, зарегилась Зрителем, стала подписываться на различных брутальных самцов, стримы с ними смотреть, инфу раскапывать всякую мусорную о них. И как-то затащила меня на вечеринку, посвященную отряду этих … как их там… рогоносцев долбанных…

— Булхорнов?

— Во, даже ты знаешь! А там, на этой пати, Ксюха так на этих быков возбудилась, что я думал у нее джинсы промокнут насквозь при виде их мясистых тушек. И тут бац — главный их бык вдруг возжелал Ксюху трахнуть и предложил ей пройти в «нумера». И она пошла! Прямо у меня на глазах. Пару раз так на меня оглянулась, словно спрашивая: «Рома, ты же не против?», а я все это время стоял и ошарашенный пялился ей вслед. Потом поехал домой и начал собирать ее шмотки. Запихал кое-как в чемоданы и сумки, да выставил в прихожку, а потом завалился спать. Утром встал и тут эта лахудра приехала, вся такая довольная, но явно не в себе — понимает, что щас будет что-то плохое. Я ей показываю на вещи и говорю, мол, уматывай из моей жизни, чтобы я тебя больше не видел и не слышал, а она начинает что-то мямлить, типа: «Рома, ну как ты не понимаешь — это же был Ахиллес!» То есть, получается, я должен ей разрешить трахаться у меня на глазах с ее кумирами!

Горыныч долго смеялся, а потом спросил:

— Ромка, а ты сам не думал на Войну отправиться?

— Да я вот как раз по этому поводу и приехал посоветоваться. Ты же у нас главный иксперд по войнам.

— На оцифровку еще не записался?

— Не-е-ет.

— Отлично — вместе пройдем!

— Ты что … тоже…

— А ты думал, ты один у нас такой доходяга и инвалид! Я уже несколько месяцев на это настраиваюсь, да все напарника не было — начинать вдвоем или втроем как-то сподручнее. Ну вот я тебя и дождался.