Набирая силу

Глава 5 Логово

Без изменений

Углубившись на пару десятков шагов, я, осматривая сглаженные изломы камней, что выпирали на стенах, задумчиво прошептал:

– Интересно, как он это выкопал? Тут ведь сплошная скала везде.

– А у него точно есть добро ценное? – невпопад ответил Бяка.

– Должно быть, – уверенно выдал я, хотя ни малейшей уверенности не ощущал. – Он ведь к себе добычу стаскивает. Представь, если ему попался рыцарь. Он ведь не станет жрать его с доспехом и оружием.

– Как это не станет? Он что, попросит рыцаря раздеться, а потом съест? – удивился Бяка.

– Необязательно. Может пожевать немного и выплюнуть то, что несъедобное. И будет оно потом валяться в углу пещеры.

– Здорово! И доспехи и оружие мы себе забе… То есть они нашими станут. Зачем им по углам валяться. Жаль, что помятые, но, может, кузнец починит. А не починит, продадим на металл. Металл в доспехах хороший должен быть. Но, Гед, откуда здесь рыцарю взяться?

– Как это откуда? Это ведь Лихолесье. Сюда хотят попасть многие сильные воины, ведь здесь для них раздолье. Очень много дорогих вещей можно добыть, если умеешь хорошо сражаться. Посмотри на наших охотников. Не видел, чтобы они бедствовали. А ведь им до настоящих воинов очень далеко.

– Да, они не воины, – признал Бяка. – Вот Мелконог хороший воин. Но я не уверен, что он богатый. Говорят, он портянки никогда не меняет.

– Может, он в них и прячет свое великое богатство, – предположил я, заставив глаза спутника алчно вспыхнуть. – И вообще, ему до рыцаря далеко. Есть такие воины, которые в одиночку могут всю факторию разнести.

– А ты таких видел? – заинтересовался Бяка.

– Нет, – ответил я.

– Я думаю, что ты их тут и не увидишь.

– Это почему не увижу?

– Потому что им нечего у нас делать. Не хотят они оставлять свои богатства в таких логовах. Сильным воинам на юге хорошо платят те, кому нужны воины. Зачем им рисковать здесь, в Лихолесье? На юге денег больше, а опасностей меньше. А самые сильные воины – это, говорят, аристократы в империи. Но им до Лихолесья тем более дела нет. Они заняты тем, что друг с другом дерутся. Или еще с кем-нибудь. Они все время дерутся, все так говорят. И вообще, аристократов на север не пускают. Договор какой-то есть, политический. Северные земли принадлежат людям севера. Слышал, что южане все равно как-то лезут. Но их мало, их здесь никогда не видели.

– Неужели здесь вообще рыцари не появляются? – нахмурился я, заметив, что с каждым шагом уклон увеличивается.

– Не слышал про такое, – ответил Бяка. – Чтобы добывать специи, есть фактории. Может, у факторий и нет рыцарей, зато они дешево добывают много специй. Купцам это выгодно. Говорят, сильные воины южан иногда высаживаются на ледяных побережьях. Это далеко на севере и далеко от нас. Побережья, где вода соленая, а лодки нужны очень большие и крепкие. Там южане быстро хватают то, что успеют, и уплывают. Простой способ добычи получается. Не знаю, правда ли это.

– А что там такого ценного, что хватать надо? – спросил я, поджигая новый факел от почти погасшего старого.

– Это я тоже не знаю. Всякое говорят. На севере везде много разного. Даже лес у нас такой, какого нет в других местах. Лучшая древесина. Но, конечно, лес стоит недорого. Воины приходят не за бревнами. Дорогие специи, древние вещи, заготовки для артефактов, трофеи Хаоса. Всякое. Здесь тоже такое можно найти, но не везде можно быстро уплыть на лодках. Где нормальные берега, там по Красноводке и по Черноводке давно еще все обыскали. Не осталось дорогого. А если уходить далеко от реки, потом можно не успеть убежать назад.

За очередным поворотом проблески от метки слились, образовав громадное пятно.

– Стоп разговоры, – прошептал я. – Чудище рядом.

Бяка, поджигая новый факел, старый отбросил в сторону. И тут случилось неожиданное и страшное. Пол подземелья при ударе деревяшки дернулся на значительном участке, после чего с омерзительным шуршанием рванул прочь, противно при этом запищав. И направлялся он чуть ли не прямиком на меня.

Тело сработало без подсказок от опешившего разума. Взмах руки, еще более омерзительный хруст – и кошмарное создание извернулось, забилось в агонии, разбрызгивая черные внутренности из панциря, пробитого лезвием разделенного ари.

Вы наносите значительный урон стивверрсу. Вы наносите фатальный урон стивверрсу. Стивверрс мертв. Вы победили стивверрса. Частично хаотическое создание (вторая ступень мощи Хаоса).

Получен малый знак Хаоса – 5 штук.

Получена малая мощь атрибутов – 1 штука.

Получена малое средоточие энергии бойца – 1 штука.

Получено малое воплощение атрибута Хаоса Разрушение – 1 штука.

Захвачен личный знак навыка Хаоса «неприхотливый гурман» – 1 штука.

Получен малый универсальный знак навыка Хаоса – 1 штука.

Получено малое состояние Улучшение просвещения – 1 штука.

Захвачена малая первородная суть – 1 штука.

Стивверрс – частично хаотическое создание

Получено символов доблести – 1 штука.

Бяка при всех этих событиях шарахнулся в сторону и невероятным образом сумел заорать практически беззвучно.

Я, уставившись на извивающегося уродца и одновременно прогоняя из поля зрения информацию от ПОРЯДКА, так же почти безмолвно ухитрился рявкнуть:

– Стоять! Все нормально!

– Н-н-н-ничего н-н-н-не нормально, – сильно заикаясь, возразил упырь.

– Сказано тебе, успокойся. Это стивверрс, он безобидный.

– К-конечно, б-б-безобидный. Т-т-ты же его у-у-убил.

– Да он и живой никого не тронет. Это не хищник, это даже не падальщик, это хуже. Он и побежал только потому, что ты по нему факелом попал. Это вроде чика тварь, только не чик. Ни ты, ни я ему не интересны.

Упырь с сомнением уставился на затихающего стивверрса. Тот походил на мокрицу размером почти со среднюю собаку. Лапки длинные, паучьи, с загребущими лопаточками на концах, из-под выступа уродливой головы свисают жгуты тонких щупальцев, похожие на крупных дождевых червей. Лезвие ари рассекло панцирь посредине, но не до конца. У меня не хватило силы раскроить уродца на две части, хитин у него крепкий.

– Так ты говоришь, это стивверрс? – неожиданно деловым тоном поинтересовался Бяка.

– Да. Он полностью безобидный, я это точно знаю.

– А ты не обидишься, если я кипяток вылью?

– Что?! – чуть не подпрыгнул я. – Не вздумай хоть каплю пролить!

– А куда тогда желчь девать? – удивленным голосом спросил Бяка.

– Какую желчь?

– Вот его. – Упырь указал на притихшую тварь.

– Какая желчь?! Да что с тобой, Бяка?!

– Со мной все хорошо. Желчь собрать надо, пока тушка свежая. Желчь у него в мокром мешочке, надо во что-то такие мешочки складывать. Потом высушим мешочек на солнце, и котелок освободится.

– Она что, дорогая? – начал догадываться я.

– Конечно, дорогая. За полный котелок таких штучек квадратиков пять дадут. А может, и больше. Надо еще двадцать стивверрсов найти и убить.

– Почему именно двадцать?

– Может, и не двадцать, но я думаю, двадцати хватит, чтобы котелок заполнить. Пошли искать.

– Да стой ты! Бяка, у нас добра на сотни квадратиков, если не на тысячи. Сколько ты там грибов насушил? Забыл, что ли? А теперь из-за лишних пяти штук жмешься.

– Квадратики лишними не бывают. – Бяка алчно покосился на тушку. – Надо брать, чего им просто так валяться.

– Ничего мы брать не будем, – решительно заявил я. – Забыл, что ли? Мы сюда не за желчью тупых мокриц пришли. Давай бегом за мной, пока кипяток совсем не остыл.

Шагнув вперед, я взмахом лезвия ари отсек башку еще одному стивверрсу. Его неровный темный панцирь идеально сливался с каменным полом, местами покрытым засохшей грязью. Мелкое создание Хаоса происходящее полностью игнорировало, хотя мы довольно долго находились чуть ли не в метре от него.

Да уж, действительно не хищник и не падальщик.

Продолжив путь, на ходу запустил руку в «переносную сокровищницу», зачерпнул верхние трофеи, покопался, вытащил причудливую пластину нового навыка, выпавшего из стивверрса. «Неприхотливый гурман» – звучит подозрительно, непохоже, что сильно полезен. И, увы, покуда не изучишь, много информации от материального воплощения умения не получишь.

Но хватило и тех крох сведений, на которые расщедрился ПОРЯДОК. Он любезно уведомил, что, если я использую знак, у меня появится прекраснейшее умение, позволяющее питаться всевозможными отходами жизнедеятельности без ущерба для здоровья и присасываться к тсуррам и некоторым другим обитателям севера.

Пожалуй, я бы и в голодный год не рискнул забивать слот под навык столь сомнительным умением. Ну да, логично, чего еще можно ожидать от ленивой мокрицы-переростка? Магический навык огромной ценности? Смешно. Тем более что описание от ПОРЯДКА еще до этого намекнуло на неприятные особенности диеты стивверрсов.

Вспомнились чики. Они ведь тоже питались не очень-то качественно (очень мягко говоря). Похоже, подобные создания традиционно крутятся возле серьезных хищников северных территорий. И, учитывая их слабость и многочисленность, охотникам частенько предоставляется возможность избавить их от ценных ингредиентов. Вон даже Бяка знает, что из этих мокриц следует извлекать.

Впрочем, упырь, похоже, знает обо всем, что имеет мало-мальскую ценность.

Прикончив еще несколько омерзительных созданий, я вышел к очередному повороту, за которым открылось, как мне поначалу показалось, огромное пространство. Света неказистого факела не хватало, чтобы рассеять тьму на всей площади подземелья.

Но тут подошел Бяка, и стало полегче. Два факела – это не один. Не скажу, что стало светло как ясным днем, но во мраке проявились смутные очертания стен по другую сторону от большого зала. Форма в плане почти круглая, диаметр шагов сорок пять или все пятьдесят, потолок полусферический, высокий, на три моих роста по центру. Там и сям виднеются глубокие ниши или проходы, ведущие неизвестно куда. Каменный пол почти полностью покрыт неровным слоем земли или чего-то на нее похожего. Запах стоит неприятный, резкий, будто под носом вонючего клопа раздавили.

Но эти подробности я анализировал краешком сознания. Все мое внимание было приковано к тому, что располагалось по центру подземного зала.

Афторр-тсурр, даже спящий, смотрелся так, что резко захотелось удалиться отсюда на цыпочках и больше никогда не возвращаться. Хищник подогнул под себя две пары задних лап, а боевые передние выставил вперед, уперев их острия в пол. И в таком положении свесил голову, чуть задрав зад. Смотрелось это так, будто он изображал спортсмена на низком старте. То есть по сигналу готов сорваться с места, что конечно же напрягало.

Впервые за все время я усомнился в разумности своего поведения. И даже вспомнилась первая охота на шарука. Я ведь тогда был полностью в себе уверен, а это ненормально.

Совершенно ненормально.

Похоже, чувство страха у меня отбито до такой степени, что проявляется нечасто. Возможно, виной тому неослабевающая эйфория, которую я ощущаю с тех самых пор, когда из ни на что не способного калеки превратился в стремительно развивающегося подростка. Тут тебе и водопад прибавок от ПОРЯДКА, и свойственный этому возрасту гормональный шторм, и неистовая радость от самого приятного в мире ощущения.

Ощущения того, что у тебя полноценное тело.

Страх попросту задавлен всем этим. Но сейчас он сумел чуть приподняться и нашептать мне, что я намереваюсь сотворить немыслимую глупость.

А что, если описание от ПОРЯДКА врет? В таком случае, попытавшись напасть на монстра, я стану пищей.

Точнее – двойной пищей.

Сначала для афторр-тсурра, потом для его мокриц-уборщиков.

Кстати, почему о них сказано в первом описании как о падальщиках? Да и дальше тема не меняется. Как по мне, это чистые симбиоты. Разве что невнятное упоминание о присасывании настораживает. Или я не все знаю, или ПОРЯДОК что-то путает? И в этом и в другом случае информация грешит неполнотой. Мелочь, конечно, но если неточность допущена в мелочах, где гарантия, что ее не встретишь в критически важных сведениях?

Но, если не доверять ПОРЯДКУ, как здесь вообще выживать? Я очень сильно сомневаюсь, что мне удастся тихо отсидеться в фактории или другом медвежьем углу. Тело, которое мне досталось вопреки моему желанию, не только набор мяса и костей, на нем еще и немалый груз проблем висит. В том числе таких, за которые на дне моря достанут.

И все эти проблемы теперь мои. Рано или поздно они дадут о себе знать. И будет неплохо, если в этот момент я не буду смехотворным слабаком.

Хочешь стать сильным, одерживай настоящие победы.

То есть противники у меня тоже должны быть сильными.

Значит, мокриц давить – не вариант.

– Г-гед, – прошептал Бяка, вновь начав заикаться. – М-мы п-победители и-или б-будем у-убегать?

Странное дело, страх при словах упыря будто прессом придавило. Исчез бесследно.

Воткнув факел в сомнительную почву пещеры, я решительно перехватил у Бяки котелок и пусть негромко, но и не шепотом рявкнул:

– Мы будем побеждать! Как всегда!

Котелок у нас не такой уж и маленький. Хотя спускались мы медленно и с задержками, остыть не успел. В этом я убедился, потрогав закопченный бок. Но только ПОРЯДОК знает, достаточно ли он горяч. Увы, подсказок от него не дождешься, так что придется готовиться к самому нехорошему варианту развития событий.

– Бяка, воткни факел вот здесь. И еще парочку рядом воткни здесь и здесь. Надо больше света и меньше теней. И готовься. Если я скажу бежать, сразу разворачивайся и беги. Надо быстро выскочить наверх и дальше по камням, где тренировались. Ну а потом на дерево. Помнишь то, с которого на соседние перебраться можно?

– Помню.

– Вот и отлично, ты все понял правильно.

– Ничего я не понял, – ни капли не заикаясь, буркнул упырь. – Нам не убежать. Когда чудовище проснется, оно сразу нас догонит. А оно точно проснется. Любой просыпается, если его кипятком обливают. Это неприятно.

Я загляделся на едва заметную пленку, покрывавшую роговые пластины на морде твари. Выглядит как капля бензина, попавшая в лужу. Такие же разводы и в других местах проявляются, только буйство красок поскромнее. Там это больше похоже на микроскопический слой из кристалликов льда.

Да нет, это вообще ни на что не похоже. Аналогию подобрать не получается.

Так вот ты какая, каменная кожа афторр-тсурра…

В груди екнуло, и дыхание мое само по себе остановилось, когда парящая струя расплескалась об уродливый вырост на левой стороне головы твари.

Плеск воды, и тишина осталась в прошлом. Подземный зал ожил: зашуршали тысячи ножек стивверрсов; свод пещеры зашевелился, оказавшись на деле не монолитным камнем, а сплошным слоем невеликих, с ладонь размером, уродливых созданий, походивших на крабов со свиным пятачком вместо тельца. Они, будто оправдывая свой внешний вид, тонко похрюкивали, мечась в разные стороны по неудобной поверхности, сталкиваясь друг с дружкой и при этом ухитряясь удерживаться на потолке.

Что-то еще происходило, что-то, не связанное со зрением. Какие-то другие органы чувств выдавали информацию. Но я ни на что лишнее не реагировал, не отвлекался. Я только раз поднял глаза кверху, после чего неотрывно уставился на громадную «бородавку», пристраивая к ней острие ари.