Наблюдатель

Глава 3

Несмотря на все мои попытки получить ответы, Эбигейл отказывается говорить в закусочной. Однако, чем дольше я сижу там, тем больше вопросов возникает у меня в голове. Кто такой Наблюдатель. и почему Эбигейл так смертельно боится говорить о нем?

Является ли он реальным человеком или легендой, которую эти люди придумали, чтобы объяснить паранормальную активность?

Он призрак?

Животное?

С каждой минутой я все больше нуждаюсь в ответах.

Мы выпиваем наши молочные коктейли и берем с собой куски яблочного пирога. Когда выезжаем с парковки, я снова задаю ей вопросы.

— Эби, кто, черт возьми, такой Наблюдатель?

Она напрягается, когда слышит это имя, и ждет, когда мы поедем по проселочной дороге, прежде чем заговорить. Эбигейл говорит шепотом, словно боится, что нас подслушают, хотя мы совершенно одни. Сначала, я подумала, что она просто слишком остро реагирует, но в ее глазах неподдельный страх, что заставляет мое тело покрыться мурашками.

— Это зависит от того, кого ты спросишь.

— Я спрашиваю тебя, — говорю я, пытаясь не взорваться. Её нежелание говорить испытывает мое терпение.

Она вздыхает:

— Он бродит по Колд-Спрингс. Некоторые говорят, что он демон, который оставил ад. Другие говорят, что он призрак Майкла Смита, лидера культа, который был повешен здесь несколько десятилетий назад.

«Значит, он не настоящий».

— Кто-нибудь когда-нибудь видел его? — спрашиваю я, проглатывая вертевшиеся на языке слова о нелепости этих теорий.

— Нет, но никто и не ищет встречи с ним. — Она качает головой. — Его можно услышать по ночам, кричащего и стонущего. Хуже всего в Хэллоуин, теперь никто не пугает и не угощает сладостями. Животные пропадают повсюду, также несколько человек пропали без вести.

— И ты думаешь, что за всем этим стоит Наблюдатель?

Она кивает.

— Но как ты можешь быть уверена без доказательств? — Я очень хочу развеять этот миф. Никогда не была суеверной, хотя смотрела бесчисленное количество документальных фильмов Netflix о мифах и легендах. Я не поверю во что-то, пока не увижу своими глазами, или же кто-то предоставит неопровержимые факты, а не просто какие-то слухи. — Если его никто никогда не видел…

— Я уверена, что люди видели его, — хмыкает она, — но никто не дожил, чтобы рассказать об этом.

Когда мы выезжаем из города, воздух становится тяжелее, и у меня сжимается горло. Я не боюсь. Нельзя боятся того, во что не веришь, но ужас Эби почти осязаем.

— Он просто бродит по городу?

— Он бродит по всему Колд-Спрингсу, но крики обычно доносятся со старого кукурузного поля вон там, — объясняет она и указывает в пассажирское окно. Я смотрю в указанную ею сторону и вижу лишь стебли кукурузы до самого горизонта. — Они прекратили сбор урожая много лет назад, потому что фермеры начали пропадать без вести. Они даже пытались сжечь поле, но оно выросло за ночь снова.

Мои брови поднимаются вверх, пока я рассматриваю поле, задаваясь вопросом, как оно могло вырасти за такой короткий промежуток времени. Остальное я могу объяснить наукой или обстоятельствами, но в одночасье выросшие сожженные посевы труднее объяснить.

— Интересно, — бормочу я.

— Не рассказывайте об этом маме, папе или кому-либо еще. Раз уже на то пошло, я вообще не должна было рассказывать тебе об этом, — говорит Эби. — Это плохо. Мы не должны говорить о нём, искать и тем более ходить на то кукурузное поле.

— А как насчет того, чтобы просто прогуляться по нему? — спрашиваю я, и мысль о том, чтобы съехать с дороги и направиться к полю, уже сформировалась в моей голове. — Днем это было бы не так….

— Кэсси, — обрывает меня Эби. — Это не шутка. Не вступай с ним в контакт и, тем более, не насмехайся над ним.

Я замолкаю. Спорить явно бессмысленно.

Мы сворачиваем с основной дороги, и кукурузное поле исчезает из виду. Однако эта идея уже засела в моей голову, и я обдумываю ее реализацию пока мы едем к дому. Миф о Наблюдателе явно пугает Эбигейл, но я постараюсь доказать ей, что это только городская легенда.

Никому в Колд-Спрингс бояться не придется.

Хэллоуин не за горами — чуть более двух недель — что дает мне достаточно времени для расследования и сбора информации. Эбигейл просила не поднимать эту тему, но я уверена, что смогу незаметно выведать ответы у тети Марты и дяди Джона. Если мне повезет, то, возможно, Эбигейл разоткровенничается.

Если все-таки Наблюдатель не дух, и Эбигейл заблуждается, то есть вероятность, что это просто дикое животное. Наверное, следовало бы вооружиться. Одолжит ли мне дядя Джон свой пистолет? Я обдумываю все варианты событий, пока мы подъезжаем к дому, паркуемся, и я бреду за Эбигейл внутрь дома. Мне нужно о многом подумать, но одно можно сказать точно: я все таки отправлюсь на это кукурузное поле.

* * *

Я очень надеялась хорошенько выспаться, но на следующее утро, как только солнце выглянуло из-за горизонта, Эбигейл постучалась в мою дверь. С ворчанием я выползаю из кровати, надеваю одежду, которую не жалко, и, зевая, следую за ней вниз.

— Ты всегда встаешь так рано? — спрашиваю я.

Эбигейл кивает:

— Иногда даже раньше, в зависимости от того, что нужно сделать. Клянусь, все не так плохо, как ты думаешь. Ты быстро привыкнешь.

У меня нет сил объяснять, что быть жаворонком это то, к чему я никогда не смогу привыкнуть. И что для адекватного функционирования мне необходимо еще, как минимум, три часа сна. Не говоря уже о кофеине.

По правде говоря, все было бы не так плохо, если бы я не бодрствовала допоздна, прислушиваясь к каждому шороху, в надежде услышать крики, стоны или что-то необычное. Я уснула около полуночи, так и не услышав ни единого намека на Наблюдателя, лишь вой койотов вдалеке.

Ничего страшного.

Ничего необычного.

Чем я была немного разочарована, хотя не верю в призраков, обитающих в Колд-Спрингс. Ничего удивительного. Это всего лишь легенда, но так глубоко укоренившаяся в мозгу Эбигейл, что та не может отделить миф от реальности.

Это печально, но я верю в то, что могу помочь развеять страх перед этой городской легендой.

Может быть, именно поэтому я оказалась на ферме: чтобы помочь положить конец суеверию Наблюдателя. Я должна признать, что играть в сверхъестественного детектива более увлекательно, чем лежать на пляже во Флориде.

Амбар находится недалеко, но, к счастью, Эбигейл заводит квадроцикл. Я еще не совсем готова к работе, тем более к пешей прогулке, поэтому с радостью сажусь позади нее. Мне нравится ездить на квадроцикле, и такой возможности в городе у меня не будет снова. Это волнительно, но я выше Эби и могу видеть, что происходит впереди. Мы мчимся по полю, а холодный утренний воздух кусает меня за щеки.

Я повторяю все действия за Эбигейл, стараясь запомнить, где находится корм и сколько его давать каждому животному. После мы отправляемся таскать сено, собирать яйца и полоть маленький огород, который выращивает тетя Марта. Пот стекает по моему лбу, рубашка неприятно липнет к телу, и мне жарко, несмотря на прохладный воздух. И, наконец, мы возвращаемся домой, чтобы перекусить.

— Разве уже не обед? — Я пыхчу, поднимаясь по ступенькам на крыльцо.

— Мы были там не так долго, — хихикает Эбигейл.

— Да ну, а казалось, что прошло…

Я замолкаю на полуслове из-за криков издалека. Невозможно сказать, где его источник, но слышно достаточно четко, чтобы я встала, как вкопанная. У меня перехватывает дыхание, и мои глаза встречаются с главами Эбигейл.

— Ты слышишь это? — спрашиваю я, и мой пульс ускоряется с каждым мгновением, пока я слышу этот звук.

Она колеблется с ответом, безуспешно пытаясь стереть с лица беспокойство. Её тело напряжено, как и моё.

— Нет, — отвечает она, — и ты тоже.

Не говоря больше ни слова, она хватает меня за рукав куртки и затаскивает внутрь, захлопывая за нами дверь. Я в недоумении следую за ней, пока мы не входим в столовую, где тётя Марта подает завтрак.

— Доброе утро, девочки, — говорит она, кладя яичницу на тарелку. Она, вероятно, не слышала крика изнутри, они не были достаточно громким, чтобы пробиться сквозь стены, но тот факт, что она стоит так спокойно, видя, как мы с Эбигейл напряжены от страха, шокирует меня. — Завтрак готов.

Наконец, я прихожу в себя и вырываюсь из хватки Эбигейл.

— Что значит ты ничего не слышала? — выпаливаю я, желая продолжить наш разговор, хот она явна настроена на обратное. — Я видела выражение твоего лица. Ты тоже слышала.

— Нет. — Она упрямо качает головой.

Тётя Марта вскидывает голову, смотря на нас.

— Что вы слышали? — спрашивает она.

— Кто-то кричал, но Эбигейл говорит, что ничего не слышала. — Я лишь на мгновение перемещаю взгляд на тётю, прежде чем вперить его в Эби.

— О, это, — говорит она, пренебрежительно взмахнув рукой. — Вероятно, это была просто ворона. Их крики ужасно похожи на вой, знаешь ли.

Я открываю рот, чтобы возразить, но какой в этом смысл? Я не сомневалась в том, что слышала, и это не была ворона. Кто-то кричал, а они отрицали это. Они сумасшедшие.

— А что, если не так? — спрашиваю я, надеясь на лучшее объяснение.

И тётя Марта не склонна дарить мне его, она просто улыбается.

— Это была просто ворона, Кэсси. Так почему бы вам, девочки, не пойти и умыться, чтобы вы могли поесть. Бьюсь об заклад, вы умираете с голоду.

Мои щеки горят от негодования, и я поворачиваюсь на каблуках, чтобы подняться наверх, раздраженная тем, что меня никто не слушает. По крайней мрете, тётя Марта попыталась придумать правдоподобное оправдание, а не просто проигнорировала меня, как Эбигейл. Неизвестно, что скажет дядя Джон, но я решаю больше не поднимать этот вопрос. Ни один из них не даст ответов, которые я ищу, и лучший способ узнать правду — это выяснить все самой.

Я умываюсь и возвращаюсь вниз, задаваясь вопросом, разрешат ли мне взять квадроцикл или придется искать дорогу на запретное кукурузное поле на своей машине.