Начальник в подарок (СИ)

Небольшой одноэтажный домик с четырьмя комнатами я посещала каждое лето, если не чаще. Бабушка, учитель русского и литературы, знатно прокачивала мой язык, прививала любовь к прозе и стихам. А дед давал более житейские и приземленные знания: с ним я научилась ловить рыбу, стрелять из охотничьего ружья, прикручивать полки, собирать мебель и даже торговаться на рынке. Летние каникулы, проведенные в деревни становились для меня самым интересным на свете приключением, пройдя которое я приобретала много новых навыков, которые пригождаются и до сих пор, за что я очень благодарна своим старикам.

Темнота на улице вынудила меня задуматься, как я буду добираться до самой деревни и дома, ведь электричка не довезет меня порога, а автобусы в такое время уже не ходят, о такси даже не говорю, никто не поедет в такую глушь. Садиться в машину к чужим людям, которым по пути, тоже не хотелось бы. Мысленно коря себя за глупость, я стала искать в контактах номер кого-нибудь знакомого из деревни, точно помню, что сосед ровесник отучился на агронома и вернулся в родную глушь, чтобы поднимать хозяйство. Звонить ему было неудобно, и я никак не могла решиться, сверля цифры номера взглядом. От этого непродуктивного занятия меня отвлекло сообщение деда:

«Флешку нашел, там еще оказывается, запись есть, как Никитич на рыбалке в речку свалился, потому что щука шла большая, а водочка крепкая. Бабка на второй заход пирогов пошла, с капустой и яйцом уже готовы, теперь с повидлом лепит. А еще я договорился с Леней, соседским парнишкой, у него семерка есть, заберет тебя с вокзала»

Леня и был тем самым агрономом, трудящимся на благо родины. Правда, назвать его парнишкой, у меня бы язык никогда не повернулся, он выглядел, скорее, как мужчина лет двадцати восьми с залысинами на лбу и подушкой безопасности спереди. Сосед всегда был отзывчивым и добродушным, поэтому я даже не удивилась, что он согласился в поздний час забрать чужого человека.

Для того, чтобы писать дедушке, мне пришлось включить телефон. На него сразу же пришло несколько десятков пропущенных: от Никиты, Нели, Дианы и даже Марины. Зная, что всем им скоро должно прийти сообщение «Этот абонент появился в сети», я постаралась очень быстро договорить с дедом и, предупредив его, что какое-то время буду недоступна, снова выключила телефон. Диане с Мариной я предварительно написала, что со мной все хорошо, но мне неудобно говорить.

Проспав полчаса в электричке и столько же в машине не слишком разговорчивого Лени, я не заметила, как приехала к пункту назначения. Во дворе меня встречало огромное пушистое облако белого цвета. Самоедская собака по кличке Тая радостно кинулась на меня, со скулением вылизывая руки. Потискав плюшевое существо, я поднялась в дом, в окнах которого приветливо горел свет. Меня сразу же окутал запах свежей выпечки, а с кухни доносился разговор.

— Привет! — разуваясь в коридоре, кричу я.

— Ой, Ариночка, привет! — выходит из кухни бабушка, накидываясь на меня с объятьями.

Ее каре пепельного цвета забрано на затылке красивым серебряным крабом, поверх белой футболки и спортивных штанов джинсов накинут кухонный фартук со множеством карманов. Мама своей тягой постоянно следить за собой и быть в форме пошла в бабушку. Только вот, если у мамы это постоянный сумасшедший бег по косметологам, уколы красоты, дорогущая одежда и косметика, то у бабушки — сдержанная и скромная, средства для ухода за собой исключительно натуральные, самостоятельно изготовленные, а лучший метод для того, чтобы восстановиться — это прогулки на свежем воздухе и йога.

Общупав меня со всех сторон, бабушка недовольно цокнула, заключив: «Похудела!». Эта ситуация, казалось, знакома каждому либо из собственного жизненного опыта, либо из сериалов. В моем случае такие замечания были не выдумкой сценариста, а реальностью. Я понимаю, что это выражение заботы, но иногда доходило до того, что бабушка звонила по скайпу три раза за день и заставляла меня вставать на весы. Цифра, кстати, оставалась неизменной по сравнению с прошлыми, более давними измерениями, но женщина была уверена, что я каким-то магическим способом давлю на них не только своим весом, из-за чего результат увеличивался. В общем, для бабушки я всегда похудела. Аттракцион под названием "Закорм Арины" начинается.

Вечер плавно потек по задуманному ранее сценарию. Сначала мы ели на кухне, я попутно рассказывала прародителям, что устроилась на новую работу. Сердце кольнула обида и расстройство: мне очень нравилась моя работа, мне очень нравился Воронцов, теперь я останусь и без первого, и без второго, потому что больше не смогу там находится, не смогу находится рядом. Даже мысли о том, что все мои мечты рассыпались пеплом, больно режут по сердцу.

Немного отвлечься помогли рассказы бабушки, а после и дедушкин архив, видео из которого достойны находиться в подборке самых смешных фейлов. Я хохотала так, что заболел живот, а на глазах выступили слезы. Бабушка тоже хихикала, а ведь сначала была против своеобразного увлечения деда периодически все снимать. Когда ему только подарили фотоаппарат, он сразу сказал, что техника в шкафу не запылится, а бабушка сравнила деда с Шариком, которому прислали фоторужье.

Время позднее, поэтому мы расходимся по комнатам и начинаем готовиться ко сну. В темноте моей спальни мигают две гирлянды с разноцветными лампочками. Бабушка, как и я, ни один декабрь не проводит без всей этой праздничной мишуры. Подхожу к маленькой искусственной елочке сантиметров семьдесят и провожу рукой по колючим иголкам. От движения старые стеклянные игрушки в форме шаров и советских мультяшных героев начали шуршать и покачиваться. В одном из шаров я увидела свое отражение и грустно улыбнулась. Почему Никита сделал мне больно, а я все-равно представляю его рядом? Будто он стоит за мной, спину обжигает жар мощного тела, а на плечи вот-вот лягут большие согревающие ладони. Шеи коснется горячий поцелуй, а на ухо прошепчут, что все это был плохой сон, он рядом и никогда меня не предаст.

31

Никита

Я сидел в комнате на полу. Напротив в телевизоре мелькали яркие картинки новостной студии и серые уличные включения. Корреспондент, совсем молодой паренек, стоя у кирпичной стены с надписью "осторожно, сход снега", рассказывает о безалаберности управляющей компании, которая отказывается чистить снег и сбивать сосульки.

— Пи****, трагедия вселенского масштаба! — кричу я на телевизор, похоже, сходя с ума.

Встаю, с шумом дохожу до кухни, роняя по пути все, что можно, нахожу в ящике бутылку элитного коньяка, открыть которую никак не доходили руки, беру ее и подходящий бокал, возвращаюсь на теплое насиженное место. Паренька больше нет, зато на его месте появилась скандальная на вид бабка, но тема так и не поменялась, все действующие лица поливали грязью нерадивых работников. Мне даже жалко стало эту управляющую компанию "Гроздь рябины", на которую так накинулись. Это ООО уже бедолага априори, с таким-то названием.

По комнате разнесся звук открывания бутылки и журчание коньяка, который лился янтарной дорожкой, наполняя мой бокал. Беру его в руки и начинаю пытливо вглядываться в золотистые оттенки. Если я сейчас выпью, а потом объявиться Арина, как я сяду за руль? А объявится ли? Горько усмехаюсь, бросая телефон подальше. Пять минут назад мне пришло сообщение, оповещающее о том, что Арина включила телефон. Я набрал, как только заметил, но ответил мне ровный электронный голос. Я не успел, а вновь выключенный телефон говорил о том, что Арина до сих пор не хотела общаться.

Подношу бокал к губам, вдыхаю терпкий аромат алкоголя и заливаю коньяк в рот, но то, что я вижу в этих дурацких новостях, заставляет меня выплюнуть элитное пойло обратно. На экране появляется уже другой корреспондент в другой обстановке. На этот раз женщина лет тридцати пяти идет по вокзалу и в тоне, свойственном всем журналистам, повествует:

— Сегодня мы ведем репортаж с вокзала. Здесь много людей, кто-то спешит домой, кто-то навестить родственников, а кто-то посмотреть на местную достопримечательность. Благодаря сети, в которой очень быстро разлетелись фотографии, "новогодняя электричка", как ее прозвали интернет-пользователи, стала популярна по всей стране.

На экране показывают электричку, украшенную большими новогодними наклейками с Дедом Морозом, Снегурочкой и снеговиками. Ведущая заходит в вагон, который внутри украшен еще замысловатей: шары, игрушки, дождик и оригами из бумаги. Мне даже на секунду показалось, что одна из белоснежных птиц двигается. Корреспондент села у окна, напротив нее устроился мужчина. Как я понял, водитель и тот, кто навел весь этот праздничный марафет. Но меня не интересовал ни мужик, ни журналистка. В окне, у которого они сидели я заметил знакомую одинокую фигурку, которая зябко куталась в пальто. Рядом с Ариной стоял чемодан, она явно собиралась куда-то уезжать. Хотя, похоже, уже уехала, потому что репортаж был записью, а не прямым эфиром. Эти двое говорили о том, как важна и приятна атмосфера праздника, доброте людей и еще о чем-то, но я жадно вглядывался в черты девушки, ожидая, что же произойдет дальше. А дальше приехала электричка и Арина зашла в нее. Приближаюсь к телевизору и мне удается рассмотреть, куда направляется эта чертова электричка. Я с трудом разбираю маленькие размытые буквы. Не зря коньяк вылил.

Стремительно выхожу в коридор, параллельно набирая номер Дианы.

— Че вам надо, господин Воронцов? — недовольно встречают меня на том конце.

— Кто у Арины живет за сто пятьдесят километров от города, и как называется населенный пункт?

— Бабушка с дедушкой. Какое-то село… Деревня… Название такое незамысловатое, что-то на Т.

— Точнее не знаешь? Улицу, дом?

— Нет.

— Ладно, спасибо.

— Стойте! Позвоните, если ее найдете, я переживаю.

— Хорошо.

В той стороне, до куда ехала электричка, была только одна деревня на букву Т, а еще была очень большая вероятность, что Диана что-то перепутала или я просто не смогу найти нужный дом, но мне было все равно. Я бы зашел в каждый, лишь бы найти Арину, все-таки судьба дала мне такой шанс: увидеть ее в новостях — это что-то нереальное. На улице совсем непроглядная темень, а снегопад усилился, мою машину уже порядком подзамело. Выгребаю ее из сугроба и сажусь внутрь, устраивая телефон на держателе. Трогаюсь с места, бензина хватит точно, теперь главное, чтобы направление было верным. Несмотря на позднее время, на дорогах много пробок, и из городской черты я выбираюсь долго. Это привычно, но сейчас сильно нервирует. Еще и метель не собирается затихать, а лишь сильнее начинает выть. Я выезжаю на трассу, фары освещают дорогу и белоснежные сугробы, которых навалило уже, кажется, по пояс. Снежинки летят с такой частотой, что окно машины больше похоже на экран старого телевизора, который сломался и теперь показывает что-то зернистое.

— МЧС продлило экстренное предупреждение о чрезвычайно сильных снегопадах, особенно это касается северный частей региона. Мы заботимся о вас и настоятельно рекомендуем сегодня остаться дома, — говорит женский голос по радио.

Снегопад действительно сильный, таких я в жизни еще не видал. Попадать в повороты на дороге мне помогает навигатор, а от столкновения с другими машинами спасают горящие фары, несущиеся по встречке. Таких, кстати, немного. За полчаса езды я заметил всего три-четыре машины. Видимо, все прислушались к метеопредупреждению и отложили поездки. Еще часть пути я проезжаю без происшествий, но вскоре метель усиливается (хотя, казалось бы, куда еще), и машину начинает заносить. Мотыляет ее не по детски, я сам начинаю пугаться перспективы улететь в кювет. На одном из поворотов моего железного коня разворачивает на сто восемьдесят градусов, сердце падает в пятки и я даже думаю, что с Ариной мы больше не увидимся, но выжатый тормоз останавливает машину. Затвердевшими от напряжения руками я открываю дверь и выхожу на улицу. Приваливаюсь к боку машины и глубоко вдыхаю морозный воздух. Несущиеся с огромной скоростью снежинки попадают в лицо, падают за шиворот и, кажется, будто пронзают насквозь. Их очень много, а ветер гудит так, что уши закладывает. Уже собираюсь садиться обратно в машину, но нос улавливает запах гари. Открываю капот и убеждаюсь, что источник вони именно моя машина. Из-за жуткой метели и темноты разобраться в железных внутренностях мне не удается.

— Черт! — с яростью захлопываю крышку капота.

Я стою на дороге посреди какого-то леса, машина сломалась и ехать отказывается, трасса пустая, телефон скоро сядет, а Арина непонятно где. А что, если она тоже попала в эту ужасную метель. Сердце сжимается от страха за моего ангела. Сейчас я чувствую себя совершенно бесполезным и никчемным. Я ничем не могу помочь себе, своей девушке и нашим отношениям.

— ААААААААА, — раскидываю руки в стороны и просто кричу в пустоту, высвобождая свои эмоции.

Вкладываю в этот вой раненого животного всю безысходность и боль, и мне даже становится легче. Внутри зарождается импульс, толкающий меня вернуться в машину. Там телефон, с ним я хотя бы что-то смогу сделать. Осталось подумать, кому звонить.

32

Мягкий матрас, принимающий форму тела, казалось, был самой лучшей придумкой человечества. Лежа на нем, чувствуешь, будто летаешь в облаках, а пуховая подушка лишь дополняет ощущения. Лера нежилась в постели, витая между сном и явью. Легкая дрема уже затянула ее в свои объятия, но пока не передала в царство Морфея. И только девушка начала проваливаться в более глубокий сон, как по всему телу прокатилась холодная волна тревоги.

Она подскочила на постели, откидывая одеяло, сунула ноги в тапки и подбежала к небольшой полке, на которой стояли книги с пожелтевшими страницами. Достав толстый томик с обложкой синего цвета, на которой выписаны замысловатые золотые буквы, Лера положила его на стол, а сверху накрыла ладонью.

— Как чисты северные снега, так чисты мои помыслы, так же пусть станут ясны и события, — шепнула девушка в темноте комнаты и медленно открыла книгу.

Порхая пальцами по страницам, она смотрела своеобразное кино. Книга состояла из сплошных иллюстраций, текста в ней просто не существовало. Лера смотрела на нарисованную Арину, которая глядела на собственное отражение в стеклянном шаре, и испытала сочувствие, она прекрасно понимала, что сейчас чувствует девушка. Следом пошли страницы с изображением мужчины. Никита садится в машину, выписывает страшный кульбит на дороге, сокрушенно кричит в пустоту. Сквозь Леру проходит пульсация душевной боли такой силы, что девушку сгибает пополам. Особенностью книги была передача чувств объектов, за которым через бумагу наблюдает тот, кто творит волшебство. И иногда она передавала их чересчур сильно. Пытаясь отдышаться, Лера захлопнула книгу: она больше не поможет, нужна тяжелая артиллерия.

— Дедушка! — по этажам просторного дома разнесся крик блондинки.

Она торопливо пробежалась по всем комнатам второго этажа, но они были пусты. На первом тоже никого не оказалось.

— Дедушка! Да что такое? Куда он делся? — жалобно проскулила Лера, опускаясь на стул в столовой.

Большие часы с маятником оповещают о наступлении следующего дня: ровно двенадцать ночи.

— Зимний гололед, он же предупреждал, что уедет по делам! — девушка хлопает себя по лбу. — Придется все делать самой.

Лера откинула косу назад и уверенно, но торопливо пошла через коридор к неприметной двери, ведущей в подвал. Девушка приложила ладонь к металлической ручке, и от нее по поверхности двери начали расползаться ледяные узоры, светящиеся синим. Когда вся поверхность затянулась морозным рисунком, он на секунду сменил цвет на зеленый, послышался одобрительный писк сигнализации и звук открывающегося замка.

Прочный механизм отворяется и запускает Леру внутрь. Девушка спускается под дом по крутой лестнице и заходит в просторный зал. Пол выстлан серо-голубоватой плиткой, стены кажутся однотонными, но вблизи на них можно разглядеть замысловатые руны, чертежи и рисунки. Но Лера сюда пришла не рассматривать их, тем более, что все творчества на стене она успела изучить еще будучи ребенком. В центре зала на постаменте стояла пирамида, грань которой размером в две ладони. Материал, из которого она изготовлена был неизвестен, но по цвету и радужным переливам напоминал опал. В тишине пустого зала эхом раздавались шаги Леры, подходящей к постаменту. Встав у пирамиды, девушка вскинула руки, покрутила кистями и развела их в стороны, медленно понесла их к пирамиде и положила на грани, начиная нараспев читать:

— Взываю стихии

И ветры лесные,

Чтоб снега и метели

Утихнуть сумели.

Пространство зала загудело и наполнилось энергией, которую Лера посылала, дабы усмирить разыгравшийся снегопад. Девушка сосредоточилась на своем внутреннем резерве, а также связи с родным севером, но ничего не получалось. Только опаловая пирамида начинала сиять ярче и набирать радужный цвет, как резко гасла, мигая, будто сломанная лампочка. И так из раза в раз. Стихия отказывалась подчиняться, снегопад утих лишь на долю процента, метель продолжала заносить округу. Еще пятнадцать минут Лера мучалась, потратив половину резерва.

— Нет, это не сработает, — тяжело вздохнула девушка, утирая испарину, выступившую на лбу.

Несколько минут она изможденно сидела, привалившись к постаменту и восстанавливала дыхание. Но Лера не опускала руки и, когда силы вернулись, решила следовать плану "Б".

Поднявшись к себе в комнату, она быстро начала собираться. Теплая дорогая шуба, распущенная коса, нескромный макияж, и вот в зеркало на Леру смотрит уже не кроткая внучка хозяина севера, а слегка развязная секретарша Лерочка. Довольно улыбнувшись, девушка запихнула в один карман несколько купюр, а в другой на всякий положила колбу с вязкой синей жидкостью. В руке Лера зажала блестящий беловатый порошок и, задержав дыхание, кинула его вверх. Мелкие частички окутали тело девушки, и она исчезла.

Когда под ногами блондинки снова появилась поверхность, она облегченно выдохнула, но чуть не упала. Разведя руки в стороны, Лера пыталась сбалансировать, что не очень помогало — ее все равно клонило вперед. Выпрямиться помог порыв ветра, прилетевший с пушистыми снежинками.

— Хоть на этом спасибо, — пробурчала девушка метели, которая двадцать минут назад выкачала из нее все силы, не желая подчиняться.

— Ты не полноправная хозяйка, я подчиняться и не должна, — прошелестело рядом с ухом.

— Стерва!

Порыв ветра ударил Лере в лицо, снежинки впились в кожу, и девушке было бы очень холодно и неприятно, не обладай она необычным даром. Она разозленно топнула каблуком, запахнула шубу, пощипала щеки с носом, чтобы они покраснели, и создалось полное впечатление, будто девушка очень замерзла. Телепортировалась она в пятнадцати метрах от машины Никиты, теперь ей просто нужно было идти прямо и изображать несчастную ледышку. Дорога прошла легко и быстро, остановившись у машины, Лера постучала в окно с водительской стороны. В дело включались актерские способности.

— Здравствуйте! — всхлипнула Лера, зябко ежась.

— Лера? Ты?

— Никита Дмитриевич? Неожиданно вас здесь видеть, — очень жалобно тянет девушка.

На лице Никиты нет ничего кроме усталости, но на секунду проскакивает сочувствие. Воронцов кивает головой в салон, предлагая Лере сесть. Когда она занимает предложенное место, Никита включает печку, от чего девушка передергивается. Слишком жарко, но можно потерпеть.

— Лера, что ты тут делаешь?

— Мы, — губа девушки правдоподобно дрожит, а это значит, что она не зря пять лет ходила на актерское мастерство. — К родственникам ехали. Знако-омиться, — завывает Лера, а Воронцов пихает ей носовой платок. — Поссорились в дороге. Масик сказал, что я тупая курица, и высадил меня.

— А ребенок? Как он мог бросить мать своего будущего ребенка? — спрашивает Никита со злостью на несуществующего человека.

— Ребенок? — Лера чуть было не вышла из образа, но вовремя вспомнила, что наплела Воронцову, когда увольнялась. — Тест ошибся, беременность не подтвердилась.

— И что теперь думаешь делать?

— Для начала переждать снегопад, по такой погоде далеко не уедешь. Здесь рядом гостиница есть какая-то придорожная, неплохая в целом.

— Машина сломалась, а пешком пока идем, кони двинем от холода, — заключает Никита.

33

— А что сломалось? — как дурочка хлопает глазами Лера.

— А как поймешь в такой снегопад?

— Может, еще раз посмотрим, утихает, вроде?

— Ладно, — вздыхает Воронцов. — Я пойду посмотрю, а ты тут сиди, замерзнешь на улице.

Лера недовольно закатывает глаза. Никита выходит из машины, поднимает ворот куртки, чтобы снег не так неприятно врезался в кожу и снова открывает капот. Лера мысленно посчитала до пяти, натянула маску растроенной идиотки, безумно желающей помочь, и вышла к Воронцову. В руках она держала телефон с включенным фонариком.

— Тебе посветить? Темно же, — прокричала девушка, пытаясь переорать завывающий ветер.

Поступив как стереотипная блондинка, девушка направила пучок света прямо в глаза Воронцову. Мужчина зажмурился, рявкнув на бывшую секретаршу. Лера ожидала подобного, но ее образ — Лерочка, испуганно подпрыгнула, роняя телефон на уже закрытый капот.

— Не надо светить, Лер. И так понятно, что надо в сервис.

— Да? — сокрушенно спросила девушка, поднимая телефон с капота, но на самом деле прикоснулась к машине, отправив импульс.

Товарищи по несчастью залезли обратно в салон, и Лера предложила:

— Может, до гостиницы дотянет? Попробуй, завести.

Никита, недовольно пыхтя, сделал, как просила девушка, лишь для того, чтобы она отвязалась. Он был уверен, что авто не тронется с места, ведь до этого попытки были только неудачные. Но, на удивление, машина исправно заурчала.

— Как это возможно?

— Не знаю, — пожала плечами Лерочка, подкрашивая ресницы. — Аура у меня хорошая, наверное, — хихикнула бывшая секретарша, закрывая тюбик с тушью. — Чего стоим? Поехали в ночлежку, пока транспорт работает, а то нас совсем тут заметет.

— Как-то ты быстро отошла от разрыва, — подозрительно тянет Воронцов.

— А что мне, год рыдать? Я молодая и красивая, это он пусть страдает, что такую шикарную женщину упустил, — Лерочка проводит пальцами в золоте по меху шубы.

Никите становится некомфортно, он сразу вспоминает искреннюю и немеркантильную Арину, которая очень контрастирует с алчной секретаршей. Он молчит, и Лера, к его радости, больше говорить не начинает, только указывает, где находится гостиница. В этот раз Воронцов едет аккуратнее и медленнее, до места ночлега они добираются не слишком быстро, зато без происшествий. Идя от машины до двери, Никита замерз, будто целый день путешествовал по тундре, Лера же, казалось, совершенно не чувствовала холода.

Гостиница оказалась вполне приличным местом. Никита, признаться честно, ожидал увидеть какой-то прокуреный бордель, но эти ожидания не оправдались. Ночлежка была, конечно, эконом вариантом, но ничего плохого это не значило. В холле за стойкой была пожилая женщина, приветливо смотрящая на гостей.

— У нас, как раз, остался один единственный номер. На двоих, для молодожен, — игриво заявила она, а Никиту с Лерой передернуло.

— Нам нужно два номера.

— Двух нет. Могу предложить один. С кроватью и диваном, — поднимает плечами женщина.

Воронцов с блондинкой переглянулись и обреченно кивнули:

— Давайте его.

Зайдя в номер, Никита сразу же поставил телефон на зарядку и полез проверять, не звонила ли Арина. Лера скинула шубу и села на кровать, наблюдая, как Воронцов корячится у розетки.

— Что делаешь? — любопытно спросила девушка.

— Ничего, — буркнул ее бывший начальник, раздражаясь из-за медленного интернета.

— Я просто думала, мало ли ты маршрут до Темово смотришь. Мне туда же, могу дорогу показать, если подвезешь.

Никита поднимает глаза на Леру, не веря таким совпадениям. Все складывалось слишком странно: сначала полоса сплошных невезений, а после необъяснимая удача. Это казалось невозможным, но все происходило по-настоящему.

— Что ты там забыла?

— Родители живут, я всегда к ним на новогодние уезжаю, — не задумываясь, ответила девушка, держа удар.

Никита с подозрением посмотрел на нее, ситуация не вызывала доверия, но он вынужден был согласиться.

— В интернете обещают, что к шести часам снегопад прекратится.

— Прекрасно. Значит, в шесть десять выезжаем. А теперь, Никита Дмитриевич, освободите, пожалуйста, помещение, я спать собираюсь.

Воронцов вышел, испытывая странное тревожное чувство. Не переодеваясь, потому что ему было не во что, мужчина лег на диван, но долго не мог уснуть. Он все еще ожидал какого-то подвоха от секретаршы. А еще он думал об Арине, эти мысли приносили неописуемую боль. Но истощенный организм победил душевные муки, и Воронцов смог забыться глубоким сном. Проснулся он от настойчивого тормошения за плечо.

— Да вставай ты, медведь! — Лера пнула ножку дивана, а Никита подметил, что это какая-то странная особенность его секретарш.

— Что ты орешь? Почему будильник не сработал?

— Потому что ты ставил на шесть, а сейчас пять. Но метель закончилась, мы можем ехать.

— Как ты так момент подгадала?

— Ничего я не подгадывала, а просто заснуть всю ночь из-за твоего храпа не могла, вот и увидела, что снег валить перестал.

Никита подумал, что раньше никто на такое не жаловался. А Лера мысленно поговорила сама с собой: "Ага, подгадала, как же. Всю ночь с этой стервой пыталась договориться, чтобы не мела".

— Давай, принц на белом коне, поднимайся, поедем, пока еще чего не стряслось.

— Почему принц? И конь откуда? — подозрительно протянул Никита, пытаясь разлепить глаза.

— Конь — машина, а принц, потому что неженка, всю ночь стонал и во сне бубнил, что диван неудобный, — находится с ответом Лера, хотя и чуть не поседела от страха быть раскрытой.

— Я вниз, возьму что-нибудь на завтрак. Две порции?

— Да, с собой только. Долго до деревни этой ехать?

В голове Леры вновь загорелась красная лампочка SOS. За последние пять минут она слишком часто оказывается близка к провалу. Похоже, теряет хватку. Хотя, скорее дело в том, что подготовиться к плану "Б" у блондинки было слишком мало времени, поэтому теорию она до конца изучить не успела, а сразу перешла к практике. "Соображай, дура!" — мысленно накричала на себя Лера, и это помогло.

— Если ехать на голодный желудок, то покажется, будто вечность. Я внизу, — блондинка выскочила за дверь и прижалась к ней спиной. — Пронесло, кажется, — тихо прошептала она.

— Дуракам везет, — прошелестел рядом шепот, ворвавшийся с холодным потоком ветра из окна.

— Сама дура! — зашипела Лера в ответ. — Еще и стерва!

— Эта стрева вам сейчас все двери завалит, выйти не сможете.

Не делая продолжать разговор, блондинка включила Лерочку, откинула волосы назад и, виляя ягодицами, пошла вниз. В холле она дождалась Никиту, уже держа в руках два стаканчика с кофе и бумажный пакет с выпечкой. Воронцов одним махом отпил половину и зажевал целый эклер по дороге до машины. Авто, к лериному удивлению, было лишь слегка припорошено снегом. Никита завел машину, а блондинка указала дорогу, благо в холле она успела найти ее в интернете и запомнить. Машина тронулась с места, а Лера уставилась в окно, на которое (единственное в машине!) снег налип в рисунок, напоминающий старую добрую фигу.

Путешественники приближались к деревне, и Лера поняла, что ей скоро нужно будет ретироваться.

— Знаешь, Никита Дмитриевич, что я тебе скажу?

— Что?

— Ты хороший человек и заслуживаешь счастья, не про. пусти его, и борись до конца.

Машина въехала в деревню, Лера ткнула на первый попавшийся дом и попросила Никиту остановить.

— Это мой, — блондинка вышла из машины, но дверь не закрыла, продолжая смотреть на бывшего босса. — И еще пара советов напоследок. Нет ничего лучше честности и искреннего признания в любви. Упорство и настойчивость часто приводит к желаемой цели. И дом, дом двенадцатый, улица тут одна.

В глазах Никиты Лера увидела назревающие вопросы, поэтому девушка поспешила захлопнуть дверь машины и скрыться за деревянным забором. Он был низким и несплошным, поэтому блондинка для надежности зашла за угол, махнула рукой с блестящим беловатым порошком и очутилась дома. Дальше ей оставалось просто сидеть, переживать, ждать и надеяться.

— Да все нормально будет, ты постаралась, — прошелестело у уха. — Хоть и дура.

Лера запустила тапок в воздух, а на лице ее появилась теплая улыбка.

34

Никита

Раньше Лера казалась мне очень предсказуемой столичной штучкой, которая возомнила себя богиней и светской львицей, но сейчас я начал сомневаться. Вообще вчерашний вечер и сегодняшнее утро вызвали у меня множество вопросов, а внутри появилось устойчивое чувство, что Лера не так проста, как казалась. А еще она почему-то хочет мне помочь. И, кажется, знает про Арину. Иначе как объяснить ее последние слова про дом и улицу. Все это очень странно, но я решаю проверить цифры, названные бывшей секретаршей.

Машина медленно двигается вперед, дорога шуршит под колесами, а я внимательно смотрю по сторонам на номера самых разных домов. Здесь есть и маленькие избушки, и относительно современные домики, и двухквартирники, и шаблонные деревенские дома. Одиннадцать построек, расположенные по две стороны одной единственной улицы, тянутся мучительно долго, и когда на мои глаза попадает табличка с номером двенадцать, в душе поднимается волна ликования.

Небольшой очень ухоженный участок, припорошенный снегом, который сверкает под утренним солнцем, огорожен деревянным забором, сквозь доски которого виднеется дом. Останавливаюсь рядом с ним, но не слишком близко. Несколько минут просто сижу и сверлю глазами участок то ли пытаясь увидеть что-то, что намекнет о присутствии Арины, то ли просто пытаясь собраться с мыслями. Но смысла в этом сидении не было, я просто оттягивал время. Осознав это, я распахнул дверь машины и уверенно направился к дому, скрипя ботинками по снегу. Забор оказался открыт, поэтому я вольно и нескромно вошел внутрь, за что сразу же был наказан. На меня со скоростью света налетело огромное белое пушистое нечто, чуть не повалив в сугроб, но я мужественно устоял. Плюшевая собака прибежала не с целью охранять территорию, а для того, чтобы поиграть, об этом говорили игривые поскуливания и мотающийся во все стороны хвост. Пушистость начала забавно прыгать вокруг меня и тереться, не давая пройти вперед. Попытки угомонить собаку оказались безуспешными. Если сюда попытаются залезть воры, они не смогут справиться с собакой просто потому, что это существо слишком активное. Спас меня резкий немолодой голос.

— Тайка! Зараза такая, ты опять тапок утащила!?

На лестнице дома появился мужчина преклонного возраста. Он накинул фуфайку, а в руках держал предмет одежды, который остался без пары, видимо, по вине пушистой собаки. Между бровей мужчины залегла складка, показывающая его недовольство. Но когда незнакомец заметил меня, хмурость поменялась на удивление и доброжелательность.

— Доброе утро, молодой человек! Заблудились? — спрашивает мужчина, подходя ближе. Он дает команду собаке, и она успокаивается.

— Здравствуйте, — почтительно киваю ему в ответ. — Я ищу девушку, ее зовут Арина.

Незнакомец, почесывающий собаку за ухом, снова стал хмуриться, но в этот раз преимущественно задумчиво, а не недовольно.

— В дом пойдемте, что на холоде стоять.

Я ничего не сказал, но последовал за мужчиной, ожидая, что же будет дальше. А дальше мы оказались в небольшом коридоре, где сняли уличную одежду, и незнакомец пригласил меня пройти дальше. Ситуация была слишком нетипичной, у меня никогда раньше не было подобного: я приехал к незнакомым людям в незнакомую мне деревню и сейчас просто захожу в чужой дом.

— У нас гости! — кричит незнакомец, из коридора.

Мы проходим на кухню, где у плиты стоит женщина примерно тех же лет, что и мой провожатый. Она поворачивается на звук, и я сразу же понимаю, что попал туда, куда нужно. Женщина до безумия напоминает чертами лица мою ангельски красивую Арину. Я ошарашенно вцепляюсь глазами в женщину, до сих пор не веря, что они могут быть настолько похожи. Получается, Лера сказала нужный адрес? Но как?!

— Я Леонид Ильич, а это Лидия Петровна.

— Меня зовут Никита, — все еще не осознавая ситуацию, на автомате отвечаю я.

— Да вы присаживайтесь, Никита, не стесняйтесь, — приятным, хотя и возрастным голосом, говорит Лидия Петровна. Она тоже удивлена, но пытается этого не показывать.

— Арина ушла в магазин. Достаточно давно, скоро вернется, поэтому у вас мало времени, Никита, чтобы рассказать нам, почему наша внучка вчера приехала совершенно разбитой.

Сначала хотелось умолчать, схитрить, увильнуть, но слова Леры про искренность эхом раздались в сознании. Девушка права, нужно говорить честно. Я рассказал им все, быстро, но полно. Рассказал и то, что чувствую к Арине. В глазах Лидии Петровны появилось понимание и сочувствие, а Леонид Ильич немного поджал губы, резюмировав:

— Разберемся. А пока, женишок, пойдем со мной.

Дедушка Арины сразу же взял меня в оборот. Мне дали рабочую одежду, топор, и послали колоть дрова. На пару с Леонидом Ильичом мы справились быстро и тут же направились латать крышу бани. С нее я и увидел, как возвращается Арина. Девушка меня не заметила, зато я жадно рассмотрел каждую ее черту. Казалось, мы не виделись целую вечность. Ее чистые ангельские глаза стали еще чище, хрупкая фигура еще изящнее, а пухлые губы еще соблазнительнее. Но лицо Арины было омрачено печалью и тоской, сердце защемило от осознания того, что я стал причиной.

— Похоже, нам с бабкой пора погулять. Давно мы в лесу не были вдвоем, — хитро улыбаясь, сказал Леонид Ильич, начиная слазить с крыши. — Бросай все, потом доделаем.

Пока мы шли до дома, я мысленно пытался смоделировать наш с Ариной разговор, подобрать слова и предугадать поведение. Лидия Петровна и Леонид Ильич очень слаженно и быстро ретировались, словно тайные агенты. Три раза глубоко вдохнув, я скинул куртку и направился внутрь дома. Арину я нашел по музыке. Звучали достаточно необычные песни, но о вкусах ангела, выбирающего рок, я узнал еще тогда, в машине.

Арина лежала на кровати с закрытыми глазами, руки были раскинуты в стороны, а грудь неравномерно отрывисто поднималась, что давало понять: девушка не спит. Я медленно подошел к ней и присел рядом с кроватью, всматриваясь в нежные черты родного лица. Не зная, что сказать, я аккуратно подцепил прядь русых волос и заправил ее за ухо, провел по щеке. Арина дернулась, но глаза не открыла, а лишь сказала:

— Мне снова кажется.

— Не кажется, Арин. Нам нужно поговорить, я очень виноват.

Услышав мой голос, девушка резко распахнула веки, села на кровати и спрыгнула на пол, в противоположную от меня сторону. А я начал говорить. Снова. Как и некоторое время назад я говорил честно и от души, ничего не скрывая. Слова лились сами по себе, никакие заготовки не понадобились. По щекам Арины полились слезы, а я не мог на это смотреть, крепко прижал девушку к себе, пытаясь смягчить сотрясания ее тела. Нежно гладил по волосам, целовал макушку и, не замолкая, повторял, насколько сильно ее люблю. Через несколько минут Арина оторвалась, внимательно посмотрела на меня серьезными заплаканными глазами, и я понял, что она готова вынести вердикт. Все внутри замерло.

35

— Давайте, садимся все! Быстрее!

Марина оглядела стол, накрытый по всем новогодним традициям, поправила салфетки и задумалась: "Чего же не хватает?" Стеклянные салатники, наполненные вкусностями, отражали своими глянцевыми боками разноцветные мигающие ёлочные огни. Закуски тоже были на месте, но чего-то определенно на столе недоставало.

— Бокалы, — любезно подсказала незаметно подкравшаяся сзади Арина, которая как раз их и принесла.

— Точно, — хлопнула себя по лбу Воронцова младшая, а после ринулась расставлять посуду. — А где остальные-то?

Арина повела плечами, поправляя полупрозрачные рукава синего платья, и включила телевизор, останавливаясь на каком-то канале с новогодней музыкой. Помимо девушек на празднование одного из самых долгожданных праздников собрались их вторые половинки — Никита и Алекс. Также на праздник было решено пригласить давних приятелей Воронцова, подругу Арины Диану и Нелю с парнем. Несмотря на правила субординации, Арина сдружилась с зеленоволосой девушкой-нигилисткой

— Неля с Ди прически доделывают, а мужчины спорят, насколько безопасно взрывать салют с истекшим сроком годности.

— Так ведь его только вчера купили! — изумленно выпустила глаза Марина металлический цвет которых как никогда гармонировал с одеждой — майкой с пайетками на тонких бретелях.

— Купили вчера, а у продавцов он еще года три где-то лежал, — засмеялась Арина. — Адам не удосужился проверить. Теперь ему жалко выкидывать, цитирую: "то, что создает праздник", и он пытается доказать, что фейерверки — это не еда, и портится они не способны.

— Как дети малые, — закатила глаза Марина.

— Вот и я говорю, что наборчик у нас детский, — включилась в разговор Неля, которая закончила прихорашиваться. — Вы все реально думаете, что нам хватит этой шипучки? — скрестив руки на груди, девушка указала на бутылку шампанского, стоящую на столе.

— Оооо, наш человек! — в гостиной появился Адам. — Салют я не отвоевал, но вот три ящика виски в моей машине пусть хоть кто-то попытается отжать!

В комнату потихоньку начали подтягиваться и другие гости.

— Надеюсь, хоть пойло у тебя нормальное, — издевательски загоготал парень Нели.

— Обижаете! В нем я спец! А про салюты сразу говорил, что их выбирать — не мое, — растрепал Адам шевелюру.

— Посторонись! Чего в дверях встали? — разнесся бас Егора, который за раз решил принести сразу три стула.

Следом за ним зашли Никита с табуретками, Артем и Алекс. На несколько секунд в комнате воцарились полная неразбериха и шум, но ораторские качества босса помогли угомонить гостей, и все расселись по местам. Президент в телевизоре начал свою поздравительную речь, а в наших рядах снова началось шуршание. Девушки рвали листок бумаги, чтобы материала для написания желаний хватило всем. Некоторые мужчины скептически оглядывали их действия, а кто-то, как например, Андрей Алекс, уже смирились с неизбежным и подготовили ручки.

— Чего только не сделаешь ради того, чтобы любимая не возмущалась, — буркнул себе под нос молодой человек Марины.

— И не говори, — согласился Воронцов, чем заслужил пинок под столом от Арины.

— Пишите, мальчики, не отвлекайтесь!

Куранты издали первый звук, и все сосредоточенно впились глазами в свои небольшие листочки. Каждый в спешке начал выцарапывать свои заветные желания, торопясь и боясь опоздать. Следом в комнате появился запах жженой бумаги, пепел посыпался в бокалы с шампанским. Раздался звон бокалов, и шаловливые пузырики напитка обожгли горло. Никита с Ариной держались за руки, смотря друг на друга влюбленными глазами, за окном мелькнули добрые глаза, светлая коса и ворох снежинок, и кто-то прошептал:

— Все обязательно сбудется!