Национальный археологический музей Неаполь

Искусство эллинизма

Деметрий I Полиоркет (336–283 до н. э.) был царем Македонии, на протяжении своей жизни он вел завоевательные войны. Карьеру полководца Деметрий начал в возрасте 22 лет, тогда он проиграл сражение, однако вскоре в столкновении с тем же противником смог противостоять ему. Деметрий одерживал блестящие победы, при этом проявляя человеколюбие к поверженным. Во время отдыха между походами он не ограничивал себя в наслаждениях. Мужчина был высок и красив, заключил несколько браков и имел связи как со свободными женщинами, так и с гетерами. Последние годы жизни он провел в плену у своего противника Селевка, за сыном которого была замужем его дочь. Положение почетного пленника развращало Деметрия. Он занимался охотой и физическими упражнениями, не испытывая ни в чем нужды, но, обленившись и предавшись пьянству, умер.

Пирр Эпирский (318–272 до н. э.) — царь соседнего с Грецией государства Эпир. С раннего детства из-за междоусобиц, чудом спасшись от смерти, он был изгнанником. Заняв законный престол в двенадцатилетнем возрасте, через несколько лет Пирр потерял его, поступил на службу к Деметрию I Полиоркету. Тот обучил его военному искусству, предоставив полномочия полководца. Вскоре Пирр восстановил свои права на трон Эпира. Так его жизнь прошла в бесконечных войнах: победив своего бывшего союзника, Деметрия, он на непродолжительное время стал царем Македонии, воевал с Римом и Карфагеном, осаждал Спарту, вторгся в Южную Италию и прославился как один из самых знаменитых военных деятелей Античности, сопоставимый с самим Александром Македонским, приходившимся ему родственником. Погиб Пирр Эпирский во время взятия города Аргоса: из-за слетевшей с крыши черепицы царь упал и был убит противниками.

Эта мозаика выложена на полу дома Фавна в Помпеях и являлась копией живописного произведения греческого художника Филоксена (IV–III века до н. э.) «Битва Александра Македонского с Дарием». Она повествует о битве, произошедшей у города Исс в 333 до н. э. Это была первая встреча македонского царя Александра и персидского Дария III. Войско Александра по численности сильно уступало персидской армии, на что Дарий и рассчитывал. Однако победа оказалась на стороне македонского полководца. Александр прорвался сквозь строй персидских воинов и уже разит телохранителей Дария. Великий царь обратился в бегство. Александр не будет его преследовать и окажет почести взятым в плен членам его семьи, а на дочери персидского царя впоследствии женится. С самим Дарием он еще встретится на поле боя через два года, когда нанесет ему решающее поражение.

Именно этому поворотному моменту в битве и посвящена мозаика. Александр стремительно наступает, не обращая внимания на павших и вперив взор в своего противника, от его руки гибнут приближенные персидского царя. Дарий застигнут врасплох, он не может ничего изменить и принимает решение о бегстве, что и решит исход сражения. Отдельные фрагменты мозаики не сохранились, в частности, утрачено изображение македонских воинов, однако уцелел портрет самого Александра и его боевого коня по имени Буцефал. Грозен и прекрасен молодой македонский царь — здесь Александру немногим больше двадцати лет. Под его решительным и бесстрашным напором противник теряет уверенность и поддается страху. Испуг виден на лицах Дария и его приближенных.

В этой мозаичной картине поражают эмоциональный накал страстей, мастерская компоновка фигур на плоскости и превосходное изображение людей и животных в сложных ракурсах.

Скульптура эллинизма тяготела к максимально натуралистической трактовке человеческого тела и вниманием к эмоциональному состоянию модели, непосредственно отражавшимся в моделировке черт лица. Искусство пластики утратило идеализированновозвышенную интерпретацию образа человека, свойственную предыдущей эпохе, и обратилось к его природе, склонной к слабостям.

Изображение лежащей бездыханной амазонки как раз свидетельствует об этом. Скульптура повествует о немощи человека и быстротечности его бытия. Запрокинутая голова со слегка приоткрытыми губами и плотно сомкнутыми веками нарушает гармонию образа; молодое женское тело безжизненно поникло. Героиню можно было бы счесть спящей, однако застывшее на лице выражение трудно назвать безмятежным.

Лесное божество Пан, обладавшее полузвериной и получеловеческой природой, славилось умением сладостно играть на сиринге и любовью к прелестным нимфам. На представленной скульптуре Пан обучает музицированию юного пастуха Дафниса. Однако для любвеобильного Пана это занятие — лишь повод для сближения с прекрасным юношей, красота которого прельщает восхищенного бога. Молодой человек в смущении оставил игру и старается уклониться от настойчивого внимания Пана. Скульптор превосходно передал грациозную пластику чуть медленных и неуверенных движений Дафниса и контрастирующую с ними напористость простоватого Пана. Тонкие черты лица юноши выглядят идеально-прекрасными в сравнении с грубоватыми и гипертрофированными чертами Пана, в изображении которых видна его полузвериная природа.

Мозаичное панно было обнаружено на так называемой вилле Цицерона, раскопки которой проводились во второй половине XVIII столетия. В ходе работ были раскрыты фрески и мозаики, среди них — «Совет ведьмы» — мозаика, представляющая сцену из античной комедии, возможно, древнегреческого автора Менандра. На ней сохранилась подпись греческого художника Диоскурида из Самоса.

В интерьере комнаты за небольшим круглым столом собралось женское общество: две молодые дамы спрашивают совета у ведьмы. Обстановка помещения — изящный столик на резных ножках, вокруг которого сосредоточились героини, мягкие сиденья с тканью нарядной расцветки, служащие удобству и комфорту, — дает основание предполагать, что хозяева не нуждаются в средствах. Зритель становится свидетелем некоего ритуала, отвратительная старуха, держащая в руках сосуд с неведомым содержимым, дает ответ своим просительницам. Уродливые маски всех троих женщин не оставляют сомнения в их отрицательном характере.

Декор мраморного кратера посвящен детству бога вина и виноделия Диониса, рожденного внебрачным сыном Зевса. Ревнивая Гера, супруга громовержца, коварством и хитростью расправилась со своей соперницей и преследовала ее малолетнего сына. Пряча младенца от ненавидевшей его Геры, Диониса сначала воспитывали как девочку, после чего Гермес отнес мальчика к нимфам, которые и скрыли его от глаз ревнивой богини в зарослях.

Декор выполнен в технике рельефа. Высеченным фигурам героев повествования отведено практически все пространство тулова сосуда. Материал, из которого выполнен кратер, его размеры и довольно крупные в масштабном отношении персонажи создают впечатление монументальности.

Бронзовый кратер поражает монументальной мощью своих форм. Его массивное тулово возвышается на высокой ножке, которая в свою очередь стоит на квадратном основании, опирающемся на четыре стилизованные ножки в виде звериных лап. По углам основание декорировано рельефными фигурами. Кратер имеет колоколообразную форму с двумя характерными ручками у основания.

Скульптура была найдена в одном из домов Помпей, разрушенных при извержении Везувия и погребенных под пеплом. Дом носит имя Аполлона, поскольку в нем обнаружены фрески, посвященные этому богу.

Обнаженный Аполлон изображен в расслабленной позе опирающимся на тонкую колонну. Он задумчив, выражение его прекрасного лица чем-то напоминает загадочную архаическую улыбку. Обращает на себя внимание прическа златокудрого бога: его волосы собраны в узел, так называемый бант Аполлона. Олимпийский покровитель музыки и поэзии и искуснейший музыкант, Аполлон держит в руке лиру, ставшую его постоянным атрибутом и вплоть до наших дней символом поэтического искусства.

Светозарный Аполлон, воплощение идеала красоты, предстает в этой скульптуре юношей, линии тела которого почти по-женски мягки, а черты божественного лика своими нежностью и безупречностью пропорций готовы «поспорить» с портретами прекрасных дев.

Мраморная статуэтка Венеры — греческой Афродиты, покровительницы любви, прекраснейшей из богинь, — работы римского мастера была обнаружена в Помпеях. Нижняя часть ее тела скрыта драпировкой, перекинутой через руку и тяжелыми складками спускающейся к стопам. Скользя по крутой выпуклости бедра, она едва не обнажает божественное лоно.

Трактовка образа богини восходит к более ранним образцам греческой пластики, однако скульптура не обладает гармонией, свойственной классическому искусству. Излюбленный ваятелями легкий изгиб тела в виде латинской буквы S, дающий эффект легкой асимметрии и позволяющий расположить фигуру в максимально естественной позе, «обживая» окружающее пространство, здесь утрирован. Опора статуи, которой служит еще одна фигура, утяжеляет образ, лишая его гармонии.

Фавн (греческий Пан) почитался римлянами как бог — охранитель пастушеских стад, покровитель лесов и полей, дарящий плодородие. Он отличался веселым нравом, распущенностью и любвеобильностью.

Скульптура Фавна, найденная в Помпеях, представляет этого лесного бога юным и жизнерадостным, несущим собранные фрукты, дары щедрой природы. Его поза довольно статична, тяжесть тела распределяется равномерно на обе ноги, одна из которых чуть отведена назад в имитации шага, что слегка напоминает истоки античной пластики — архаичные статуи. Фавна нельзя назвать красивым, однако его образ не лишен миловидности и свидетельствует об очевидной симпатии скульптора к этому божеству.

Трогательный образ сидящего мальчика-амура притягивает взгляд зрителя. Скульптор, любуясь миловидным малышом, передал в мраморе пропорции его детского тела, мягкость завитков волос, обрамляющих пухлое личико, упитанные ручки и ножки, вызывавшие умиление у его современников и рождающие то же чувство спустя столетия и у нас. Младенец-амур держит собранные фрукты, но его мысли заняты чем-то отвлеченным, взгляд устремлен на что-то невидимое зрителю. Мастеру удалось повторить неподражаемую мимику ребенка: сжатые губки, надутые щечки и удивительное выражение огромных глаз, познающих мир: их можно охарактеризовать и задумчивыми, и чуть-чуть грустными, глазами человека, погруженного в глубины собственного существа.

Сатир — божество, во многом напоминающее Фавна. Сатиры также считались символами плодородия и были неравнодушны к женскому полу. Они совмещали в себе звериное и человеческое начала, имея копыта, лошадиный хвост и ослиные уши, однако не всегда их изображали в таком полузверином и получеловеческом обличье.

Сатир из Национального археологического музея в Неаполе представлен в образе молодого человека, его тело приятно услаждает взор гармоничностью пропорций и гладкостью кожи. Высокая мраморная фигура слегка прислонена к древесному стволу. Римские скульпторы использовали дополнительные опоры для своих изваяний, поскольку в отличие от греческих авторов не могли правильно рассчитать распределение веса материала.

История Ореста связана с мифом о Троянской войне. Микенский царь Агамемнон, вернувшись домой после десятилетней осады Трои, был убит собственной супругой, которая за время его отсутствия завела себе любовника. Орест являлся малолетним сыном Агамемнона и его царицы-жены, после убийства Агамемнона его отправили на воспитание родственникам. Возмужав, по велению Аполлона он отомстил за смерть своего отца, но для этого ему пришлось лишить жизни родную мать. Выполнив желание Аполлона, Орест подвергся гневу богинь мщения эриний, преследовавших его всюду и доведших до умопомешательства. После года скитаний герой явился на суд в Афинах и получил оправдание.

На мраморном рельефе он показан уходящим от спящей эринии для того, чтобы предстать перед судом. Фигурка богини выглядит совсем маленькой по сравнению с телом Ореста. Ее образ выполнен в технике низкого рельефа, тогда как тело юноши с проработанными мышцами сильно выступает из плоскости стены.

Сатиры, низшие лесные божества, всегда сопровождали Вакха — бога вина и виноделия. Фантазией древних греков они были наделены полузвериной природой, ограниченными умственными способностями, пристрастием к вину и плотским наслаждениям. Однако скульптурная группа из Национального археологического музея в Неаполе представляет сатира совсем юным мальчиком, с обожанием смотрящим на своего кумира Вакха. Поза самого бога виноделия немного женственна, линии мягки, жест левой руки даже слегка манерен, лицо серьезно, глаза устремлены вдаль. Кажется, что он не обращает внимания на маленького спутника, а поглощен своими мыслями. Его холодность контрастирует с эмоциональностью сатира, старающегося подражать размеренной и величавой поступи небожителя, но лицом выдающего свое преклонение перед ним.