Наживка для вермахта

Глава 6

Широкую улицу, о которой ему говорил вороватый солдат, он нашел без труда. И вот здесь уже нельзя было сказать, что тут никого нет. Пока Шубин шагал по улице, ему навстречу несколько раз попались солдаты и офицеры. Конечно, он не мог спросить у них дорогу к штабу – это выглядело бы подозрительно. И потом, ему не нужен был штаб, ему нужны были артиллерийские и другие склады. Он решил, что отыщет дорогу интуитивно – по тому, сколько народу будет ему попадаться навстречу. «А потом, когда выйду в район штаба, можно будет и спросить дорогу, – решил он. – Ведь может быть так, что я новичок и ничего тут не знаю. Да, сейчас моя легенда будет выглядеть таким образом: я только что прибыл в Сталинград, скажем, из-под Ржева. И вот командир дивизиона сразу послал меня на склад затребовать боеприпасы. А потом, когда я найду склад, я пущу в ход другую легенду».

Да, для разговора с тыловыми офицерами на складах он придумал совсем другую легенду. Согласно ей, он прикомандирован к штабу армии. И его послал сам генерал Паулюс, чтобы уточнить количество запасов на армейских складах. «Будем надеяться, что я буду выглядеть убедительно и они мне поверят», – размышлял разведчик. Но тут же ему пришла в голову другая мысль, так что он даже остановился, чтобы ее хорошенько обдумать и сделать выводы. «Нет, как же они мне поверят? – думал Шубин. – Ведь немцы – известные бюрократы, страшные зануды. У них каждое действие должно иметь под собой документ. И на любом складе меня спросят: где ваш документ, господин капитан? Где предписание, подписанное Паулюсом? У немцев возникнут подозрения и, чтобы их рассеять, они начнут звонить в штаб армии. Ну, а что случится дальше, легко представить. Хорошо, если мне удастся уйти с того склада живым… Что же делать?»

В поисках решения капитан огляделся, словно ища подсказки. И он ее нашел! Он увидел телефонный провод, протянутый на невысоких столбах. «В первую очередь надо сделать так, чтобы они не могли позвонить, – решил разведчик. – А еще надо позаботиться, чтобы у меня имелась на руках хоть какая-то официальная бумага».

Он огляделся. Офицер, с которым он только что разминулся, скрылся среди развалин. Сзади никого видно не было. Тогда Шубин достал из голенища нож, разбежался, подпрыгнул и обхватил руками и ногами столб. Одно движение ножа – и провод был перерезан. «Так, теперь надо обзавестись каким-нибудь документом, – решил разведчик. – Пожалуй, мне все же придется для этого заглянуть в штаб Шестой армии…» И он решительно зашагал дальше.

Однако, когда Шубин миновал очередной разрушенный городской квартал и дорога пошла среди полей, он увидел кое-что, что заставило его отложить свой замысел. Справа от дороги он увидел колючую проволоку, а за ней – стоявшие в поле самолеты. Это был немецкий аэродром – один из аэродромов, расположение которых он должен был разведать. «Так, надо срочно нанести его на карту, – решил Шубин. – Только как определить, где он находится? Ну, это довольно просто: здесь кончается городская застройка, начинаются поля. А потом, за полями, я вижу новые кварталы. Такое место легко найти на карте. Надо свернуть в сторону и заняться картографией». И он скрылся среди развалин.

С картой он управился быстро – у него имелся большой опыт картографирования. Теперь следовало установить, что за самолеты базируются на этом аэродроме и сколько их. Для этого надо было подойти поближе и внимательно посмотреть – только и всего. И Шубин снова вышел на дорогу и двинулся вдоль аэродрома, высматривая ворота или часового за проволокой – в общем, кого-то, кому можно задать вопрос. Так он прошел около ста метров, когда увидел ворота, а рядом будку и возле нее – двух часовых. «Кажется, настало время побеседовать со славными солдатами вермахта», – подумал разведчик. Он свернул с дороги и твердым шагом направился к воротам.

– Хайль Гитлер! – приветствовал он часовых. – Скажите…

– Здесь нельзя находиться, господин капитан! – прервал его один из часовых. – Вернитесь, пожалуйста, на улицу.

– Сию секунду вернусь, ефрейтор, – ответил Шубин. – Только скажите мне, правильно ли я иду к штабу? У меня послание к самому генералу Паулюсу.

– Конечно, вы шли правильно, пока не свернули сюда, – все так же холодно ответил часовой. – Возвращайтесь на улицу, по которой все ходят, идите и через четверть часа будете возле штаба.

– Большое спасибо, ефрейтор! – ответил Шубин и вернулся на улицу. Больше ему от часовых ничего не требовалось: пока шло это препирательство, он успел определить и тип самолетов, стоявших за колючей проволокой, и их примерное количество. Это были штурмовики «Фокке-Вульф», и на аэродроме их было два десятка, не больше. Вообще, как заметил Шубин, аэродром почти пустовал. Было заметно, что раньше здесь базировалось большое количество самолетов, потом их число поубавилось. «Повыбивали мы немецких асов, – подумал Глеб. – А новых что-то им не присылают».

Теперь ничто не мешало ему идти прямо в штаб, и Шубин зашагал еще энергичней. Вот поля закончились, снова пошла городская застройка. Эта часть города была застроена двух- и трехэтажными кирпичными домами, и она была меньше разрушена, чем центр. Через пятнадцать минут ходьбы, как и говорил часовой на аэродроме, Шубин увидел солидный дом, возле двери которого было сделано пулеметное гнездо и стояли сразу два часовых. Несомненно, это и был штаб армии.

Глеб подошел к одному из часовых и сказал:

– Я командир батареи Шестнадцатого артиллерийского дивизиона. Меня послал командир дивизиона майор Кауфман, чтобы забрать секретное предписание из штаба. Приказ был передан по телефону, поэтому на руках у меня его нет.

– Хорошо, можете пройти, забрать ваше предписание, – разрешил часовой.

Шубин вошел в штаб. Здесь царила деловая суета. Слышался стрекот пишущих машинок, по коридору сновали штабные офицеры. Капитан двинулся по коридору, успевая на ходу заглядывать в те комнаты, двери в которые были открыты.

Тут прямо перед ним открылась одна из дверей, и из нее быстро вышел майор, который поспешил куда-то в конец коридора. Тут же вслед за ним выскочила девушка в военной форме, видимо, машинистка. В руках она держала какой-то документ.

– Господин Штумпфель! – окликнула она майора. – Вот тут в приказе есть непонятное выражение, я не знаю, как его печатать.

Она подошла к офицеру, и они стали разбирать непонятное место. Это был именно тот момент, каким мог воспользоваться Шубин! Он с деловым видом подошел к двери, из которой вышла машинистка, и вошел в нее. Да, тут было машинописное бюро. За двумя столами сидели машинистки и барабанили по клавишам, третий стол пустовал. Шубин шагнул к нему и взял бумагу, лежавшую сверху. Он понятия не имел, о чем говорилось в этом документе; только успел заметить, что сверху него располагался гриф «Шестая армия. Главный штаб», а рядом распластал крылья германский орел. Разведчик быстро спрятал бумагу в карман и вышел из бюро. В дверях он едва не столкнулся с выходившей машинисткой. Шубин улыбнулся девушке, любезно пропустил ее вперед, а затем вышел.

Теперь следовало делать ноги, причем быстро: машинистка хватится пропавшего документа, поднимет шум, и господину капитану Шольцу придется удариться в бега.

Глеб не стал бежать. Он зашел во двор ближайшего дома, пересек его, без усилий преодолел забор и очутился в другом дворе. Здесь дымилась полевая кухня, возле нее хлопотал повар. Он с удивлением взглянул на офицера, перелезшего через забор, но задать какой-либо вопрос не решился. И Шубин с деловитым видом прошагал мимо него и вышел в переулок. Здесь он снова двинулся на запад, потом повернул и снова оказался на улице, ведущей в немецкий тыл.

Теперь можно было искать склады. Все равно какие склады – ведь полковник Уколов дал ему приказ разведать вообще все стратегические запасы 6-й армии. Однако Шубин хотел начать с артиллерийского склада – ведь на нем сейчас была форма артиллериста. Он уже начал думать, у кого бы спросить дорогу, но тут увидел грузовик, выезжающий из ворот небольшого дома. Машина выглядела тяжело нагруженной. «Ага, значит, здесь какой-то склад, – сделал вывод разведчик. – Надо в него заглянуть…» И он вошел в ворота.

Во дворе капитан увидел еще один грузовик, стоявший под погрузкой. Она производилась из ворот приземистого здания, по виду – типичного склада. Четверо рядовых таскали ящики, и Шубин, как человек опытный, сразу понял, что это ящики со снарядами. Распоряжался погрузкой толстенький человек с лейтенантскими погонами, но с совершенно не военным видом – типичный тыловик.

Шубин подошел к тыловику и строгим тоном спросил:

– Вы начальник склада?

Снабженец взглянул на Шубина, оценил его строгий вид и голос, и почтительно ответил:

– Нет, господин капитан, я всего лишь помощник начальника. Начальник – у себя в конторе, – и тыловик махнул рукой куда-то вглубь склада.

– Как зовут начальника? – продолжал допрашивать Шубин.

– Майор Ганс Вюрст, господин капитан, – последовал ответ.

Глеб кивнул и шагнул в ворота. Внутри оказалось не так уж темно – под потолком горели, хотя и неярко, электрические лампы. «Основательно они здесь устроились, однако, – подумал Шубин с некоторой завистью. – Видимо, у них тут где-то генератор стоит, ток вырабатывает. И солярки на этот генератор им не жалко. Отсюда можно сделать вывод, что с соляркой у них порядок, ее подвозят исправно».

Электрический свет позволил разведчику разглядеть конторку, находившуюся в глубине склада. Шубин подошел к ней и увидел немолодого майора, сидевшего за столом и заполнявшего какой-то гроссбух. Видимо, это и был начальник склада майор Вюрст. Вид у него был внушительный, видно было, что одним напором его не возьмешь. И у Шубина возникли сомнения в успехе своего плана. Но отступать было уже поздно.

– Хайль Гитлер! – произнес он нацистское приветствие. – Вы майор Вюрст? Что у вас тут творится? Почему из штаба армии не могут до вас дозвониться?

Шубин по-прежнему делал ставку на напор и строгость. И, как ни странно, эта тактика сработала. Начальник склада почувствовал, что в штабе им недовольны, обвиняют в плохом состоянии связи, и начал оправдываться.

– Я сам не знаю, что случилось со связью, – сказал майор. – Полчаса назад она почему-то вдруг оборвалась. А наладить ее я не могу – у меня нет связистов. А кто вы такой и что, собственно…

– Я капитан Шольц, офицер по особым поручениям при генерале Паулюсе, – заявил Шубин. – Мы не хотим вас обвинять в плохой связи, майор, совсем не хотим.

«Еще бы я обвинял тебя в плохой связи, – подумал Глеб. – Ведь это я перерезал провод. И сделал это как раз полчаса назад. И как удачно получилось!»

– Да, мы вас не обвиняем, – продолжал он. – Просто командованию срочно потребовалось узнать, как у нас обстоят дела с запасом снарядов разного калибра. Эти сведения нужны просто позарез! Вот меня и послали получить нужные данные. Скажите, сколько у нас снарядов для гаубиц SFH и для пушек Flak-43?

– Вообще-то такие сведения являются секретными, и я должен получить письменное подтверждение… – начал майор Вюрст.

Но Шубин тут же перебил его. Сейчас важна была стремительность; нельзя было давать немцу ни секунды для размышлений и сомнений.

– Вот мое предписание, – заявил он, достав бумагу, похищенную в штабе, и сунув ее под нос начальнику склада верхней шапкой, на которой была видна надпись «Штаб армии».

– Но у меня совсем нет времени на долгое чтение бумаг! – продолжал Шубин. – Уже через двадцать минут командующий армией ждет моего донесения. А мне от вас нужно еще забежать на продуктовый склад, а также к медикам. И к чему такие проволочки? Ведь мы делаем одно общее дело, не так ли?

– Да, конечно, но… – промямлил Вюрст.

– А если так, продиктуйте мне скорее нужные данные, а я запишу, – поторопил майора Шубин.

И, чтобы показать свою готовность записать нужные данные, он достал карандаш и блокнот. И тут, открывая блокнот, он заметил последнюю заполненную страницу блокнота. Он сам заполнял ее вчера, когда записывал число бойцов, погибших и раненых в этот день. Записывал, естественно, по-русски.

Он находился на грани провала! Но ему повезло: майор Вюрст, как видно, был подслеповат и ничего не заметил. Шубин повернул блокнот чистой стороной вверх, взял карандаш поудобнее и приготовился записывать.

И начальник склада отступил перед таким напором. Он принялся диктовать количество снарядных ящиков, находящихся у него на складе, – снарядов для гаубиц большого калибра, малого калибра, снарядов для зенитных и противотанковых орудий… Глеб едва успевал записывать.

Получив нужные сведения, он убрал блокнот и спросил, как пройти к продуктовому складу. Майор Вюрст объяснил настырному капитану дорогу, а когда тот ушел, задумался: правильно ли он сделал, что дал этому человеку так много сведений? «Надо было все же взять у него предписание из штаба и внимательно его прочитать, – размышлял Вюрст. – Да, и вот еще вопрос: с каких это пор в порученцах у генерала Паулюса ходят артиллерийские офицеры?» Ответа на эти вопросы майор не нашел, но решил, что от того, что он дал капитану кое-какую информацию, большой беды не будет. Майор Вюрст ошибался, но понял это не скоро, лишь спустя пару месяцев…

Между тем Шубин, покинув доверчивого майора Вюрста, отправился на продовольственный склад. И здесь тоже все прошло гладко: снова все решил напор, натиск и бумага из штаба, из которой Шубин показывал лишь первый лист, да и то не весь. Ознакомившись с ситуацией на складах 6-й армии, Шубин пришел к выводу, что большого количества боеприпасов и продовольствия армия не имеет. И того и другого ей хватит от силы на три недели, если прекратится подвоз боеприпасов и провизии из тыла.

Оставалось еще посетить медиков, чтобы узнать о запасе медикаментов. Да еще было бы неплохо поискать другие немецкие аэродромы, узнать, сколько на них самолетов. Правда, беседуя с немецкими снабженцами, Шубин и не заметил, как прошел весь день, уже начало смеркаться. «Ладно, аэродромами я займусь завтра, – решил Глеб. – Сегодня загляну к медикам, запишу их данные, а потом буду искать ночлег. Может, вернуться в штаб, попроситься там переночевать? Или на складе у майора Вюрста? Нет, пожалуй, там мне будет как-то неспокойно. Переночую лучше в каких-нибудь развалинах, так мне привычней…»

Он уже подходил к складу медикаментов, когда откуда-то из-за угла навстречу ему вынырнул военный патруль. Патруль как патруль, четверо солдат с винтовками, рядом лейтенант, чего их бояться? Но рядом с солдатами шла та самая машинистка, со стола которой Шубин позаимствовал документ, лежавший сейчас у него в кармане. Увидев Глеба, девушка остановилась, указала на него пальцем и закричала:

– Вот он! Это тот самый офицер, который унес из штаба важный документ! Задержите его!

Тут же послышалась команда лейтенанта:

– Стойте! Вы должны объяснить свое поведение!

Немцы пока еще не подозревали, что перед ними вражеский лазутчик. Они всего лишь хотели вернуть документ и добиться объяснений. Но эти объяснения, как знал Шубин, ничем хорошим не могли закончиться. При первой же проверке его легенда развалилась бы на глазах. Так что беседовать с патрулем у него не было никакого желания. Поэтому Шубин без лишних слов выхватил «маузер» и открыл огонь по патрульным.

Стрелял он хорошо, но не мог же он свалить сразу всех солдат и офицера! К тому же немцы тоже умели воевать. После первых же выстрелов «господина офицера» они бросились в разные стороны и тоже открыли огонь. А машинистка, поднявшая всю эту тревогу, бросилась на землю и закрыла голову руками.

Шубин стрелял метко, но и немцы стреляли не хуже. Одна пуля просвистела рядом с головой разведчика, другая сбила с него фуражку. Надо было уходить. Глеб повернулся, скрылся в развалинах и стал уходить все дальше и дальше.

Постепенно стрельба позади затихла. Немецкий патруль не решился в сгустившейся темноте идти вглубь развалин. Однако Глеб понимал, что немцы не откажутся от поисков, не оставят его в покое. Сейчас начальник патруля доложит о происшествии в контрразведку, там сообразят, что дело нечисто, что произошло не простое недоразумение. Поймут, что к ним в тыл проник советский разведчик. Сформируют полноценную группу для поимки противника и завтра с утра начнут прочесывать развалины, дом за домом. Значит, в этом районе оставаться нельзя – нужно уходить от него подальше. Впрочем, этого требовали и интересы дела. Ведь у Шубина осталось одно невыполненное задание – разведать расположение нескольких немецких аэродромов. А он пока видел только один. Значит, завтра надо будет заняться поиском остальных. Он успеет: ведь на проведение рейда ему было отведено два дня. Вот он вторые сутки пребывания у немцев в тылу и посвятит поиску аэродромов. Только переночует где-нибудь – и займется выполнением второй части задания.

«Да, но место для ночевки мне надо выбрать не здесь, а подальше отсюда, – подумал Шубин. – Надо двинуться южнее – в тот район, где немцы вышли к Волге и меньше опасаются наших разведчиков. Скорее всего, и аэродромы там располагаются. А еще для их поиска мне надо будет сменить легенду и реквизит. «Капитана Шольца» пора отправить в отставку – у врагов ему веры уже нет. Надо раздобыть другую амуницию. А еще неплохо бы обзавестись средством передвижения: на своих двоих я не успею обойти все аэродромы. Лучше всего было бы заполучить мотоцикл».

Он стал размышлять об этом и решил, что мотоцикл и форму он сможет скорее всего достать в одном месте – возле какого-нибудь немецкого штаба. Ведь тут не один только штаб армии, в котором командует генерал Паулюс, – тут еще должны быть штабы дивизий и бригад. И раздобыть форму и мотоцикл нужно завтра ранним утром – так же, как утром он раздобыл форму капитана Шольца. Значит, устраиваться сейчас на ночлег рано: надо искать немецкий штаб и ночевать где-то возле него. «Пристроюсь, так сказать, у штабистов под боком и буду ждать свою добычу», – решил разведчик.

Где искать вражеский штаб, Шубин не знал. Тут он мог полагаться только на свою интуицию да еще на везение. Так что он глубоко вздохнул, подавил крепнущее чувство голода (ведь он ничего не ел весь день) и отправился в путь.