Награда для Героя

Шапка фанфика

Ссылка на фанфик: http://ficbook.net/readfic/570458

Автор: Su.мрак (http://ficbook.net/authors/73735)

Беты (редакторы): Теххи В (http://ficbook.net/authors/414547)

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Персонажи: ЛМ/ГП, СС/ГГ, ДМ/АМ.

Рейтинг: R

Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Экшн (action)

Размер: Макси, 240 страниц

Кол-во частей: 22

Статус: закончен

Описание:

Ты собрал себя по крупицам и создал свою жизнь заново. Рядом – дети, любимый человек и верные друзья. А те, кто предал тебя когда-то, пускай пожинают то, что посеяли. Ты никому из них ничего не должен. И это – правда! Но не вся…

Публикация на других ресурсах:

Только с моего разрешения.

Примечания автора:

Все книги учитываются полностью. Постхог. Сонгфик на песню «Небо выбрало нас». Есть пара матерных выражений.

Пролог.

«Небо выбрало нас»

Автор текста: Сергей Муравьёв.

Взмахнула душа крылами…

Настала пора летать.

Есть время разбрасывать камни

И время их собирать.

Дорога уводит в небо…

И труден наш путь во мгле.

Кто прав, тот уходит первым,

Оставив свой след на земле…

Кто прав тот уходит первым,

Оставив свой след на земле.

Припев:

Небо выбрало нас…

Сделай шаг за звездою.

Отогрей этот мир.

Дай ему этот шанс.

Оторвись от земли.

Поднимись над собою.

Наше время пришло…

Наше время пришло.

Небо выбрало нас…

Мы любим, живем и верим,

В последний и первый раз.

Мы смотрим с тобою на время,

А время смотрит на нас.

Пусть кто-то сгорит до срока.

Умеешь летать — лети…

И в небо свою дорогу

Попробуй сегодня найти…

И в небо свою дорогу

Попробуй сегодня найти.

Припев:

Небо выбрало нас…

Сделай шаг за звездою.

Отогрей этот мир.

Дай ему этот шанс.

Оторвись от земли.

Поднимись над собою.

Наше время пришло…

Наше время пришло.

Небо выбрало нас…

Небо выбрало нас…

Сделай шаг за звездою.

Отогрей этот мир.

Дай ему этот шанс.

Оторвись от земли.

Поднимись над собою.

Наше время пришло…

Наше время пришло.

Небо выбрало нас…

Оторвись от земли.

Поднимись над собою.

Наше время пришло…

Наше время пришло.

Небо выбрало нас…

Пролог.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь треском пламени в камине. Углы огромной комнаты терялись во мраке, и порой трём магам, сидевшим возле заваленного чертежами и старинными пергаментами стола, казалось, что где-то в этой тьме к ним медленно, но неотвратимо подкрадывается Зло. Что ж, у этого мрачно-безысходного чувства была причина. Два года они боролись, чтобы столкнуть страну с выбранного когда-то пути отрицания основ и воинствующего мракобесия. Два года пытались остановить утечку семей, являвшихся оплотом Магического Мира, вернуть покидающую Британию Магию. Проявляли чудеса дипломатии, укрощали магглорожденных фанатиков и чистокровных «борцов за веру». Усмиряли старых пердунов в Визенгамоте, менявших своё мнение так же часто, как флюгер направление во время шторма. Порой у них опускались руки и тогда каждый из этой троицы терзался вопросами: «Что же мы сделали не так? Когда всё пошло наперекосяк? Почему светлое и прогрессивное учение Дамблдора ввергло страну в такое состояние?» Ответ на эти вопросы был… но им уж очень не хотелось в него верить. Однако противный голос совести всё не унимался — в своём юношеском максимализме и беззаветной борьбе за власть Добра они шли напролом, руша многовековые традиции, забыв, что между Злом и Тьмой, Добром и Светом нельзя ставить знак равенства. Не принадлежа к высшей аристократии, свято хранившей свои знания от посторонних глаз, они наивно полагали, что для процветания Магической Британии достаточно бескорыстно служить Добру. А старые знания? Да кому нужны эти пережитки?! В огонь тёмные гримуары или в Азкабан! А их владельцев — вон из страны! И что? Аристократов почти не осталось, а проблемы росли, словно снежный ком, несущийся с горы. Хотя… последние год-полтора им казалось, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Уехавшие изгнанники возвращались в родные гнёзда. Удалось вывести из «опалы» более пятидесяти ранее запрещённых заклинаний. Вновь возобновился выпуск волшебных палочек и защитных амулетов-артефактов. Да и тенденция во всём бездумно подражать магглам сходила на нет, вызывая у молодых магов закономерный интерес к старинным обычаям Магического Мира. Только вот реформы шли с большим скрипом. Большинство руководителей в Министерстве и заседавших в Визенгамоте магов были магглорожденными и воспитанными магглами полукровками, начавшими свой жизненный путь в сороковых-пятидесятых годах XX века, со всей их узколобостью и пуританской моралью, вколоченной ещё с детства. Старый состав Магического суда и Министерства времён Фаджа и Скримджера тоже был насквозь продажным, но его представители хотя бы не делали вид, что падают в обморок от слов «договорной брак», «тройственный союз», «Кровная магия» и «бисексуальность магов». И тем не менее в последние полгода удалось приструнить даже этих моралистов. Покрытое мхом болотце Магического Мира начало очищаться от скверны. А значит, труд их был не напрасен…

И тут, как снег на голову, известие: активность основных Магических Источников Силы, расположенных на территории Британии, резко пошла на спад. Сначала это были только подозрения, но после тщательной проверки они перешли в реальность. Факт оставался фактом — древние Источники, расположенные под Лондоном, Эдинбургом, Стоунхенджем и Дублином, начали хиреть. Слава Мерлину, Источник Хогвардса не выказывал никаких признаков поражения, но в магической ауре самого замка появилось что-то странное. Эти изменения были обнаружены около месяца назад, и всё это время в Магическом Мире Британии шла тщательная тайная проверка полученной информации.

Сидевший во главе стола массивный чернокожий гигант оторвал взгляд от пляски огня в камине и обратился к сидящему слева от него брюнету:

— Старк, ты полностью уверен в своём заключении?

— Да, господин Министр. Источники истощаются из-за отсутствия необходимой им подпитки. Раньше представителями Совета Лордов проводились специальные ритуалы по их активизации. Об этом есть записи в архивах. Но с момента окончания первой войны с Воландемортом упоминания о них прекратились. Ритуалы заменили обыкновенными чарами Стимуляции.

— И что? Они великолепно работали все эти годы. Так почему сбои начали появляться сейчас?

— Ну, старую одежду тоже какое-то время можно перелицовывать, но потом она всё равно приходит в негодность.

— А тебя не настораживает эта одновременность?

— Нет. Незадолго до своей гибели Дамблдор, Скримджер, мой предшественник и ещё два чародея Министерства начали работу по созданию Магической Границы — единого защитного периметра, ограждающего Магическую Британию от проникновения нежелательных элементов извне и любопытства магглов внутри. Она была завершена уже после Последней Битвы. Никого из тех, кто вёл этот проект, уже не осталось в живых — они были стариками уже тогда. Граница — это сеть специальных заклинаний, питающаяся от этих самых источников. Отсюда и равномерность истощения.

— Хорошо, если невозможно починить сеть, то ведь можно вернуться к прежним ритуалам?

— Можно было бы… если б хоть где-то сохранилось их описание. Они относились к Кровной Магии, вот уже тридцать лет как запрещённой законом. В хрониках же есть только записи о фактах проведения.

— А что Совет Лордов?

— Это не ко мне. Я полукровка, они со мной даже разговаривать не станут, — Роланд Старк, начальник Отдела Невыразимцев, многозначительно кивнул на сидевшего напротив Начальника Аврората. — Вон, Грегори Боунс у нас лорд, вот пускай и просветит насчёт настроений в Совете.

— Сове-ет… это громко сказано, — Боунс на секунду замолчал, пытаясь сформулировать наиболее ёмкий ответ. — В Совет изначально входили пятнадцать лордов. Основная ветвь Гриффиндоров прервалась, уйдя в Род Поттеров. Но Поттеры — Мастера Магического Мира и не являются лордами. Минус один. То же самое со Слизеринами, выродившимися до Мраксов и почившими в бозе после смерти Воландеморта. Минус два. Закария Смит не смог получить родовой титул, а притязания этого самозванца Кэрроу не выдерживают никакой критики. Минус три. Потомки Райвенкло — неизвестны. Минус четыре. Лорд Прюетт — в глубоком маразме, его сыновья погибли ещё в первую войну, не оставив потомства, дочь — Молли Уизли — отлучена от Рода. Минус пять. Уизли вылетели из Совета и потеряли титул двести лет назад. Минус шесть. Лестранжей, Руквудов и Блэков — нет. Минус девять. Паркинсон покончил с собой в Азкабане, его дочь и сын где-то в Америке. Минус десять. Малфои и Нотты — в изгнании. Минус двенадцать. Так что нас остаётся… трое. Я, Невилл Лонгботтом и Кигнус МакЛагган. Невилла воспитывала бабушка, мужчины, посвящённые в тайны Родовой магии, погибли или были покалечены, когда он ещё был младенцем. Всё, что может Лонгботтом, это вовремя провести ритуал подновления Защиты на родовом доме. Мы с МакЛагганом — приблизительно на том же уровне. А что вы хотели? Наши отцы были младшими сыновьями в семье. Их никогда не готовили быть Наследниками. У Кигнуса хоть дед был правильно обученным Главой Рода, только умер рано. А у меня прадед и старшие братья деда погибли ещё во времена противостояния с Гриндевальдом, а дед и дядя — в первую войну с Воландемортом. Вы представляете, сколько знаний было утеряно? И это только в одной семье! Да отключись сейчас Родовая Защита на моём доме, я даже не буду знать, как к ней подступиться!

— А те, кто вернулись из изгнания?

— Кое-что они знают. Стандартную защиту на небольшие дома поставить могут и поддерживать её время от времени, но объекты уровня Министерства или, к примеру, Малфой-Менора им не по зубам. Люциусу Малфою и Эйдену Нотту сюда дорога заказана, они были не простыми Упивающимися. А их Наследники, после того что произошло четыре с половиной года назад, сюда не полезут — научены… горьким опытом. Так что единственные маги, способные решить эту проблему — Плетельщики. Двое из них, как я вам и докладывал, приняли предложение Министерства, но обещают оказать помощь не раньше чем через год.

— А третий? Вы говорили, что ждёте ответа из французского филиала Гринготтса. Он пришёл?

— К сожалению, да. Официальное предложение работать вернулось нераспечатанным. Устный ответ — категорическое НЕТ. Единственный возможный в данном случае вариант — просить помощи у правительств других магических стран, для того чтобы максимально снизить истощение Источников и ждать выполнение обещаний Плетельщиков.

Откуда-то из приёмной раздался басовитый бой старинных часов. Два часа ночи. Министр Шеклболт протёр слезившиеся от усталости глаза, подумал несколько минут, так и эдак перебирая варианты. На память почему-то пришёл возмущённый голос… Гарри, который, не выбирая выражений, высказывал своё мнение о нехватке защитных артефактов… И свой злой ответ-отмашку: «Что я их тебе, рожу?» А ведь ещё тогда ему стоило о многом задуматься и вспомнить совет деда, старого бокора, когда-то провожавшего одиннадцатилетнего Кингсли в далёкий Хогвардс: «Прежде чем бросить в воду камень, подумай, что принесут тебе разошедшиеся по воде круги». Вот они его и настигли… Как ни крути, а другого выхода не было.

— Хорошо. Только не будем привлекать внимания. Слухи и паника нам не нужны. Через неделю во Французской Аврорской Академии состоятся показательные товарищеские соревнования между командами разных академий и лучшими группами Авроратов. Мой визит в качестве почётного гостя не вызовет подозрений. Будут Министры Магии Франции, Германии и России. Там и поговорим, — он поднял взгляд на сидевших напротив соратников. — А пока пресекайте распространение любых слухов и сделайте всё, что можете, чтобы стабилизировать источники. Нам придётся выставить постоянные посты авроров и невыразимцев возле основных объектов нашего мира и взять клятву о Неразглашении у всех участвующих в этом сотрудников. Учтите, всё очень серьёзно. Если Защита магических объектов начнёт сбоить и они станут доступны магглам… Магическая Британия подпадёт под действие закона о Неразглашении… В этом случае, нашу страну просто уничтожат как угрозу существованию всего Магического Мира, а английские маги навеки станут изгоями.

— Мы понимаем.

— Будет сделано.

— Хорошо. Можете быть свободны.

Как только дверь за подчинёнными закрылась, Кингсли поднялся из кресла и принялся мерить шагами кабинет. В движении отупляющая разум усталость отступала. Ночь, с её тишиной и отсутствием постоянно висящей над душой административной рутины, была как раз подходящим для размышления временем суток. А Министру Шеклболту надо было о многом подумать. И в первую очередь о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и коллеги-министры никогда не помогут попавшему в беду собрату просто за красивые глаза. За всё надо платить… Предстояло решить, каким «мёдом» можно соблазнить этих хитрых и изворотливых политиканов.

Какой-то посторонний раздражитель мешал ему сосредоточиться. Кингсли замер, прислушиваясь к окружавшей его тишине… и резко обернулся… В кабинете никого кроме него не было, но он готов был поклясться: только что, несколько секунд назад его спину сверлил чей-то не очень добрый настороженно-изучающий взгляд.

Бывший аврор вскинул палочку с засветившимся на её конце огоньком и внимательно осмотрел все углы. Взгляд, не задерживаясь, скользнул по единственному висевшему в комнате, да и то немагическому, портрету, изображавшему худощавого светловолосого мага в аврорской мантии с едва заметной насмешливой улыбкой на тонких губах, и продолжили дальнейшее изучение обстановки.

— Показалось… — Шеклболт устало потёр лицо. — Надо выспаться.

Магический огонёк в последний раз вспыхнул на конце палочки, излучаемый им свет на секунду выхватил на портретной раме золочёные буквы, складывавшиеся в два слова: «Арахнид Честертон»… и погас, повинуясь короткому:

— «Нокс».

Пламя в камине было потушено, а через минуту в пустом коридоре зазвучали гулкие шаги уходившего домой Министра. Потом стихли и они. А в опустевшем тёмном кабинете раздался тихий голос:

— Вот оно как? Именно этого я и боялся. Эх, слишком рано! Орлята ещё не успели опериться и вылететь из гнезда. Ну, что ж, значит, идти в бой предстоит выжившим.

Глава 1. Первый полёт.

Люциус проснулся мгновенно, стоило только ему почувствовать рядом с собой осторожное движение: «Опять?! Эх, Гарри, Гарри!» Ни единым вздохом не выдав своего пробуждения, он осторожно приоткрыл глаза. Так и есть: на фоне стремительно разгоравшегося за окном рассвета застыл стройный мужской силуэт. Розово-оранжевые блики играли на смуглой коже, рваными тенями выделяя рубцы старых ран. Не тех, правильно залеченных, исчертивших загорелое тело, словно белёсые ниточки, а других, оставивших страшные следы — пожизненное напоминание об Азкабане. Рука аристократа невольно сжалась в кулак, дыхание перехватило от накатившей ярости: «Ничего, господа «светлые», я вам это ещё припомню».

— Люциус, ты чего проснулся? Спи, ещё рано.

— Кошмары?

— Нет, — Блэк повернул к нему лицо и попытался уверенно улыбнуться. — Просто как-то неспокойно на душе.

С момента их примирения прошло уже полтора месяца, но они всё ещё порой осторожничали в проявлении собственных эмоций, не желая напрягать друг друга личными, как им казалось, проблемами. Малфой тяжело вздохнул, поднялся с постели и подошёл к окну, обняв Партнёра за плечи. Он знал, что именно беспокоит любимого человека. Начал догадываться ещё неделю назад, когда заметил, как Джеймс с Альбусом, с которыми он за полтора месяца сосуществования наладил вполне нормальные отношения, бросают вслед отцу виноватые взгляды, о чём-то перешёптываясь с периодически появлявшимися на вилле Роуз и Хьюго. А буквально вчера Лили, самый любимый человечек в шебутном выводке Поттеров, подтвердила эти подозрения, попросив Люциуса помочь убедить Гарри в правильности их решения. Команда юных приключенцев… не хотела переводиться из Хогвардса в Шармбатон.

— Они тебе сказали, что хотят вернуться в Хогвардс?

— Да, вчера вечером.

— И что ты им ответил?

— Попытался отговорить. Это опасно. Я не знаю, что от «великого ума» способны наворотить Рон и Джинни, чтобы удержать детей. Кроме того, мне кажется, в Британии что-то затевается. Да и твой несостоявшийся союзник «лорд Хаффлпафф» копытом землю роет, агитируя своё воинство на крестовый поход за чистую кровь. В общем… это плохая идея.

На самом деле Гарри мог их понять. Англия была для них Родиной, Хогвардс — вторым домом, в котором остались друзья-приятели. Как всё это бросить? Вот сказал бы ему кто-то двадцать шесть лет назад, что ради собственной безопасности он должен уехать из страны, бросив Рона и Гермиону на произвол судьбы — разве он бы подчинился? Да никогда в жизни! К тому же, что объективно могло им угрожать в Хогвардсе? Поползновения бывших супругов? Так все пятеро детей были защищены артефактами, созданными по всем законам Кровной Магии. У Джинни и Рона просто бы не хватило Силы что-то противопоставить подобной защите. Особенно если учесть, что Джордж, официально признанный Главой их семьи, был на стороне Гарри и Гермионы. Роуз приняла фамилию отчима, войдя в Род Принцев в качестве Наследницы, и теперь никакого отношения к Уизли не имела. Министр Шеклболт? Н-нет. Судя по словам Джеймса, Кингсли поклялся своей Магией ни при каких обстоятельствах не лезть в дела ребят. Насколько бы ни были выхолощены цензурой сведения о Клятвах и их последствиях в Британии-не-помнящей-родства, ни один нормальный маг не посмел бы нарушить подобное обещание. Джулиус Кэрроу? Опасный клоун, но с политикой нынешнего Министра, направленной на примирение, и без поддержки старинных родовитых семейств вроде Ноттов и Малфоев у него просто не было шансов набрать достаточную силу, чтобы стать серьёзной угрозой.

Именно на эти слабые моменты в предъявленных отцом аргументах и указал Альбус в состоявшемся накануне разговоре. Тот самый «малыш Ал», который пять лет назад так боялся попасть на Слизерин. И когда из стеснительного, растущего в тени шумного старшего брата мальчишки успел вырасти этот уверенный в себе молодой человек, к советам которого прислушивались все члены их дружной команды? Когда они вообще успели так вырасти?

— В конце концов, ты можешь настоять на своём. Приказать. Мне кажется, они подчинятся твоему приказу.

Раздавшийся над ухом голос Люциуса, заставил Блэка вздрогнуть, но тепло умелых рук, разминавших уставшие от напряжения плечи, тотчас же принесло облегчение.

— Да? И как ты думаешь, надолго ли хватит их подчинения?

— Ровно на месяц. До совершеннолетия Джеймса, — Малфой вовсе не подбивал Партнёра на принятие силового решения. Нет, он просто озвучил то, что попытался бы сделать в подобных условиях обычный родитель.

— И что потом? Запирать на замок? Давить авторитетом? Пойми, я не хочу перекраивать их жизни согласно своим представлениям о будущем счастье.

Блондин улыбнулся, зарывшись носом во взлохмаченные после сна чёрные с проседью волосы:

— Сомневаюсь, что кто-нибудь сумел бы навязать им свою волю. Похоже, у всех твоих потомков врождённая непереносимость чужого диктата. Ястребы — не курицы.

— Но они всё равно птенцы… — Блэк помолчал и продолжил едва слышно: — Мне… страшно… Я думал, что мой страх навеки похоронил Азкабан. Ты знаешь, я не боюсь смерти, но если что-то случится с ними…

— Добро пожаловать в клуб родителей выросших детей. Тогда, двадцать четыре года назад в моём поместье, я знал, что Драко врёт, утверждая, что не узнал тебя. Он был так напуган, что мне ничего бы не стоило заставить его рассказать правду… Я даже начал уговаривать, но…

— Но?

— Но потом остановился: это был его выбор. В том пьяном угаре, в котором я тогда жил, мне в голову пришла мысль: «Если моё решение служить Тёмному Лорду нас когда-то погубило, то, может быть, выбор Драко спасёт».

— И чего тебе стоила твоя идея? Во сколько «Круциатусов» оценил её Воландеморт?

— «Круциатусов»? О, поверь, Лорд был гораздо изобретательней. Пыточное проклятие — не самая страшная вещь. Но это неважно. Главное, выбор моего сына был правильным.

— Хочешь сказать, что правы они, а не я? — Блэк откинул голову на плечо партнёра и, поймав в плен длинную белую прядь, намотал её на палец.

— Правда у каждого своя. Может быть, ты попробуешь объяснить им свою тревогу?

— Как? Да, они обижены на мать, Рона, Кингсли и всё Министерство в придачу. Но они не понимают моего нежелания общаться с остальными. Им кажется, если Визенгамот обнародует все, что произошло четыре с половиной года назад, и снимет с меня все обвинения, я смогу вернуться в Британию. Как им объяснить, что меня тошнит от одной мысли об этом? О, да! К примеру, директор МакГонагалл, профессор Флитвик, мадам Розмерта, мистер Фортескью мне лично ничего плохого не сделали. Но каждое слово, каждый взгляд, их память о том, каким я был когда-то, возвращали бы меня в ад, заставляя снова и снова вспоминать о произошедшем. Мне бы всё время казалось, что кто-то целится мне в спину.

— Знакомое чувство, но со временем оно проходит. Когда нас с Нарси и Драко выставили из страны, я думал, что после всего этого кошмара никогда не захочу даже подумать о возвращении. А потом острота впечатлений стёрлась… и я начал скучать.

— Я не заскучаю.

Это утверждение прозвучало с такой горячей уверенностью, что Люциус невольно улыбнулся. Опасный, смертоносный хищник, чья воля была закалена годами нелёгкой жизни и предательством друзей, в чём-то ещё оставался прежним гриффиндорцем.

— Что ты ответишь детям?

— Я… подумаю… — неуловимым движением Блэк вывернулся из обнимавших его рук и направился в ванную. Малфой замер у окна, вглядываясь в мерцающую в лучах восходящего солнца морскую гладь. Он знал, что давить на Гарри было бесполезно. Свои решения тот всегда принимал сам, лишь прислушиваясь к советам окружающих, но никогда не позволяя им диктовать себе условия.

Весь день обитатели виллы вели себя как ни в чём не бывало, но висевшее в воздухе напряжение постепенно сгущалось, становясь почти физически ощутимым.

Нелёгкий разговор состоялся вечером, когда посреди гостиной материализовались чем-то явно раздражённые Северус и Джордж в сопровождении напряжённых, словно струны, Рози и Хьюго. Зельевар непроизвольно крутил на пальце ещё непривычный платиновый перстень-печатку, полученный им всего две недели назад вместе с титулом. Символ Главы Рода Принцев.

— Гарри, Люциус, молодые люди. Хотел бы сказать, что я рад вас видеть, но это к сегодняшнему нашему визиту не относится. Что вы думаете об этом сумасшествии?

— Северус, ну мы же всё объяснили! — главный «правозащитник» команды приключенцев — Роуз-уже-не-Уизли, как всегда, первой бросилась в атаку. После введения в Род Принцев в ней мало что изменилось. Только чуть потемнели волосы, и черты симпатичного личика стали более чёткими. А вот унаследованная от матери привычка грудью бросаться на амбразуру никуда не делась. Видно было, что эти двое продолжают начатый ещё дома спор. Хьюго же молчал, бросая в сторону отчима и дяди гневные взгляды и упрямо вздёрнув подбородок.

Этот жест был так характерен для Гермионы, что Гарри непроизвольно улыбнулся, несмотря на отвратительное настроение:

— Здравствуйте. Что, Северус, вас тоже припёрли к стенке?

— Да уж, атака была проведена по всем правилам гриффиндорского борзелизма с элементами слизеринского макиавеллизма. Они даже… Басти с Джорджем ухитрились перетянуть на свою сторону! Меня вот что интересует: а о матери вы подумали?! Ну, ладно, бразильская Альгамбра слабее европейских школ. Но чем вам Шармбатон не угодил?

— Но мама же сказала, что не против нашего возвращения в Хогвардс!

— А ты знаешь, чего ей стоило это сказать? Она ведь до сих пор не может покинуть Южную Америку. Родовые артефакты Принцев полностью разряжены, и на приведение их в рабочее состояние уйдёт как минимум месяц. Да и после этого понадобятся усилия шестерых сильных магов, чтобы раньше времени разорвать кабальный контракт. На территорию Магической Британии никому из нас доступа нет. Случись что, защитить вас сможет только Джордж, а род Уизли находится под действием усилившегося проклятия, и у его Главы может просто не хватить Силы на вашу защиту.

Тут уже не выдержал Джеймс:

— Шесть лет проучились, и ничего не произошло, а тут вдруг кто-то нас съест?! — парень перевёл взгляд на молчавшего до сих пор отца. — Папа, ну ты пойми, там же остались Фрэнк, Стив и Мэддок.

— Теперь, когда Шеклболт снял запрет на переписку, я могу договориться с Невиллом и родителями Стивена о переводе их в Шармбатон, а Люциус надавит на Забини.

— А остальные? Те, кого мы тренировали? — в отличие от брата, Ал не горячился, доказывая свою правоту. — Если нам, увешанным с вашей подачи защитными амулетами так, что даже комары стороной облетают, по вашим словам, опасно там находиться, то как быть с младшекурсниками, профессором МакГонагалл, профессором Флитвиком, остальными?

— Ты бы на нашем месте и сам не ушёл, — Лили обняла отца за плечи.

— Не ушёл. И чем это для меня кончилось? — мягкая, успокаивающая магия дочери расслабила сведённые напряжением мышцы, и Блэк попытался объяснить свои тревоги, не срываясь на приказной тон, хотя больше всего на свете ему сейчас хотелось просто запретить им совершать этот опрометчивый шаг. — Вы всё равно никому ничего не докажете. Для тех, кто смотрит в рот министерским бюрократам, вы будете живым напоминанием о «нежелательном элементе» и потенциальном Тёмном Лорде. Для восторженных почитателей Мальчика-который-выжил — априори моей реинкарнацией, обязанной геройски искоренять все беды Магического Мира. А для проигравших в последней войне — детьми врага. И первые, и вторые, и третьи с радостью сделают из вас разменную монету в своих политических игрищах.

— Но дядя Кингсли… то есть, Министр поклялся не вмешиваться в дела нашей семьи.

— Джейми, он и Магию мне стирать не хотел. Но когда перед ним встал выбор: устранить потенциальную угрозу или поверить другу — он поступил как Министр, а не как товарищ. Он вмешиваться не будет, но и других не остановит, хотя бы потому, что не контролирует полностью все личные группировки членов Визенгамота и куцего Совета Лордов. Случись что, вы окажетесь в эпицентре пожара, — Блэк ещё продолжал что-то говорить, но уже и сам понимал, все его слова бесполезны. И дело было даже не в упрямом отрицании ребятами потенциальной опасности — её-то, как он понял, детки осознавали в полной мере, а в желании подросших хищников вылететь из гнезда, расправить крылья и попробовать собственные силы. А значит, всё опять сводилось к вопросу доверия. Чувства, погоняемые страхом потерять детей, орали: «Не пущать!!!» Но Гарри ясно понимал, этого решения ребята ему не простят. И тогда он прикрыл глаза, отрешаясь от развернувшихся вокруг дебатов, попытавшись рассуждать отстранённо, не как отец, а как командир боевого подразделения, которому предстояло решить: допускать, или нет новобранцев до серьёзных операций. Привыкший к подобным задачам мозг тотчас же включился в работу:

[i]«Джеймс — великолепно обученный боевой маг. Инициативен. В меру осторожен. Обладает стратегическим складом ума, но не пренебрегает и тактикой. Великолепный лидер. Слабое место — горячность и поверхностное знание Кровной магии.

Альбус — «серый кардинал». Аналитик. Осторожен, изворотлив, умён. Сильный боец. Как разработчику диверсий ему цены нет. В меру инициативен. В Древних искусствах знает то, чему бы даже я его не учил. Слабое место — слишком скрытен. Но если понадобится, может возглавить группу.

Лили — научный консультант и неплохой артефактор. Психолог-эмпат. Замечательно собирает и систематизирует информацию. Хакер, способна обойти практически любую Защитную систему. Хороший боец и имеет познания в полевой колдомедицине. Слабое место — слишком добра, может пощадить противника, устранение которого необходимо для выполнения задания, полученного командой.

Роуз — «генератор идей» и вербовщик. Великолепно располагает к себе людей и добивается получения нужной информации. Хороший боец и имеет познания в зельеварении и колдомедицине. Слабое место — зацикливается на решении конкретной проблемы в ущерб общей «картине».

Хьюго — хороший разведчик. Лучше остальных разбирается в старинных запрещённых артефактах и компьютерных системах. Отличный исполнитель и боец. Слабое место — недостаток инициативы. Его реакцию просчитать легче, чем остальных.

Стивен — сильный боевой маг. Тактик. Хорош в чарах и трансфигурации. Лучше остальных владеет рукопашным боем и водит машину. С четвёртого курса создаёт артефакты слежения на основе комбинаций магических и маггловских технологий. Слабое место — магический резерв не подпитывается Силой Рода, и чистокровные за ним не пойдут.

Фрэнк и Мэддок — фигуры неизвестные, но судя по рассказам друзей, сильны в Боевой магии, зельеварении и распространении слухов».

Сделанный на основании наблюдений вывод настроения не улучшил: Джеймс Поттер подобрал себе отличную команду. Объективно они были готовы к самостоятельной работе, а значит, дело опять упиралось в вопрос доверия.

— Папа? — тихий голос Лили вырвал его из пучины нерадостной борьбы с самим собой.

— Да, «лисичка»?

— Ты же и сам понимаешь, что мы можем справиться с ситуацией.

— Лили, но и ты пойми: возвращение в Британию — неоправданный риск.

— Да-а? — на хорошеньком личике девушки появилось упрямое выражение, а голубые глаза блеснули огнём. — Тогда, принимая дядю Эрла и Люка в агентство, ты тоже сильно рисковал. Ведь им уже не грозила непосредственная опасность ареста, а их слава бывших Упивающихся могла подмочить репутацию «Чёрного ферзя». Почему ты не оставил их идти своей дорогой?

— Лили, они мои друзья, и… — заметив торжествующую улыбку на лице дочери, Блэк опустил голову. «Влип! Молодец малышка! Она поймала меня в мою же собственную ловушку. Как там говорил Честер? Мы в ответе за тех, кого приручили».

— Так и в Хогвардсе остались наши друзья… Папа, всё будет в порядке.

Гарри обвёл глазами прислушивавшихся к их разговору детей и взрослых и наткнулся на всё понимающий, полный досады взгляд зельевара:

— Та-ак, понятно. Я присуждаю полную и безоговорочную победу молодому поколению. Вы с Мионой — неисправимые… гриффиндорцы, — последнее в устах новоиспечённого лорда Принца прозвучало, как подтверждение диагноза неизлечимого заболевания.

— Боюсь, что это не лечится, Северус.

Громогласное «Ура!!!» было Блэку ответом. Но «победители» рано радовались. Сдавшиеся под их натиском взрослые, проникнувшись серьёзностью ситуации, взялись за их подготовку к возвращению в Британию. Детям за оставшиеся до конца каникул три недели порой даже искупаться в море не оставалось времени. Хорошо хоть, Честер за год успел значительно повысить их уровень знаний, иначе команде приключенцев пришлось бы совсем туго. Занятия по Боевой магии под руководством Блэка, Басти или Эрлиха с Дэном сменялись натаскиванием по запрещённым разделам Зельеварения под руководством Северуса. А после наступал черёд Люциуса и Драко, учивших ребят «держать лицо» в любой ситуации и виртуозно использовать различные уловки в законодательстве. От всего этого кошмара стонали даже добровольно согласившиеся выдержать подобную муштру наравне с друзьями Скорпиус и Макс Боуи. Алан, Тэд и Люк с Эрикой, на которых легла почти вся работа в агентстве, заскакивали в «Морской конек» на ужин, лишь отпускали шуточки и делились с «подопытными кроликами» богатым арсеналом школьно-академических уловок, позволявших сбить «со следа» новоявленных преподавателей. Но их хитрости мало спасали от железного прессинга. И не удивительно, ведь прошедшие хорошую жизненную школу бывшие авроры и УПСы знали их все до единой. «Магическая инквизиция» в лице Гарри, Малфоя-старшего и Принца успокоилась, только когда все шестеро испытуемых, включая вызванного в Хорватию Стива, без сучка и задоринки прошли «Лабиринт», сварили восемь самых эффективных противоядий, обнаружили в пище все известные яды и афродизиаки и уговорили приглашённого на обед в «Эдельвейс» заместителя Министра Магии Австрии дать представителю «Адова пламени» карт-бланш на торговлю мифриловыми артефактами. Стоит ли говорить, что к возвращению в школу их готовили, словно к крестовому походу против Воландеморта. Обычные на первый взгляд чёрные мантии с хогвардской символикой были индивидуально пошиты и обладали способностью не только отражать часть пущенных в их хозяев проклятий, но и служить хранилищем для специально подобранных боевых артефактов, запасных нигде не зарегистрированных палочек без наложенного «Следа» и обширного перечня зелий первой необходимости. Даже пуговицы на них при необходимости становились портключами в сохранившиеся ещё со времён последней войны убежища, координаты которых подсказал Люциус. С предписанными программой учебниками новоявленные профессора ничего не могли поделать, только смириться с их существованием. Но наряду с утверждённой законом литературой с ребятами в Хогвардс отправлялась уже известная нам небольшая шкатулка… способная вместить половину библиотеки с копиями тщательно отобранных книг и свитков старинных заклинаний, а также ингредиенты для редких зелий.

Гонка со временем длилась до 29 августа, а тридцатого Блэк устроил измученным постоянной муштрой ребятам выходной день с купанием в море, барбекю на открытом воздухе и фейерверком в крепости «Адово пламя», куда вся компания провожающих плавно переместилась вечером. Гермиона смеялась вместе с гостями, вспоминая смешные сценки из школьной жизни, и только холод чуть подрагивавших ладоней да желание постоянно находиться рядом с детьми, не выпуская их из объятий, выдавали, чего стоила ей эта показная беззаботность. Гарри чувствовал себя не лучше. Люциус с Басти молчали, мудро решив не провоцировать очередной виток противостояния, а Северус с Эрлихом и Дэном периодически перебрасывались ехидными комментариями, но настаивать на силовом решении больше не пытались. Легко и беззаботно вели себя только подросшие дети, впервые за последние полные муштрой недели дорвавшиеся до настоящего отдыха. Нет, будущее возвращение в Хогвардс не казалось им безобидным приключением. Ребята, с подачи просвещавших их в политической обстановке взрослых, великолепно понимали, сколько министерских группировок попытается использовать подросших детей опального Национального Героя в собственных интересах, и были готовы к противостоянию. Но юности свойственен некоторый пофигизм: потенциальные противники находились в Британии, а они — здесь, и собирались по максимуму использовать оставшееся им для веселья время. Их радость от праздника и фейерверка была настолько заразительной, что постепенно заставила оттаять и взрослых, убрав из атмосферы «проводин» чуть горчащую нотку наигранного веселья.

Веселье продолжалось до утра, после чего будущих старшекурсников отправили отсыпаться. Ночью*, перед отправлением, Гарри отозвал Джейми в сторонку и, незаметно указав глазами на что-то показывавшего Дадли Стивена, сказал:

— Как только тебе исполнится семнадцать, отправишься в Гринготтс и введёшь Стива в Род на правах младшего родича. Ему не помешает подключение к Родовому Источнику.

— Источник ещё расчистить надо. Честер упоминал, что Поттер-Холл был разрушен до основания.

— Прости меня за то, что всё это свалилось на твои плечи. Если бы я сразу прислушался ко всему, что он говорил, возможно, ничего этого бы не произошло…

— Хочешь сказать, что жалеешь о появлении в своей жизни Люциуса? — парень постарался перевести всё в шутку, и Гарри невольно рассмеялся, глядя на гримасу, скорченную так похожим на него сыном.

— Ну, уж нет! Вот об этом я точно не жалею. Может, Честер в чём-то и прав: не закрыв предыдущую дверь, нельзя открыть следующую? Береги их. И помни: если с вами что-то случится, я там камня на камне не оставлю.

Джейми посмеялся над «шуткой» отца, даже не представляя, насколько она соответствует истине, собрал свою команду, а затем международный портключ Джорджа перенёс уже собранных и одетых в школьные мантии юных магов с аппарационной площадки «Адова пламени», откуда их провожали все обитатели крепости, Малфои и сыщики «Чёрного ферзя» в полном составе, прямо на платформу 9 и ? вокзала Кинг-Кросс. Именно тогда ребятам и пришлось столкнуться с тем, о чём предупреждали их Гарри и Гермиона. Не успели молодые волшебники, в сопровождении дяди материализоваться посреди людского моря спешивших занять места в Хогвардс-Экспрессе студентов и провожавших их родственников, как к ним с криком «Мои несчастные деточки!», кинулась постаревшая и ещё сильнее сгорбившаяся Молли Уизли, с не отстававшими от неё ни на шаг Джинни и Роном. Все четверо, включая очередного мужа всё ещё очень красивой рыжеволосой ведьмы, насели на ребят с градом вопросов, сменявшихся бессвязными обвинениями. Никто из них при этом не посчитал нужным приглушать голос, и вскоре вокруг молодого поколения Поттеров и их кузенов собралась немалая толпа, с удовольствием прислушивавшаяся к «перетрясанию грязного белья», к которой с видом заправских ледоколов пробивались почуявшие поживу коллеги Риты Скиттер.

«Несчастные деточки» за лето выросшие на полголовы, раздавшиеся в плечах и загоревшие под южным солнцем не хуже уроженцев солнечной Италии, сначала опешили от такого напора и попытались добром утихомирить расходившихся родителей. Но не тут-то было! Лили, обычно бравшая на себя роль миротворца, демонстративно не желала общаться с матерью и дядей Роном. Так что эту роль пришлось взять на себя дипломатичному Альбусу. Но на его произнесённую наиболее миролюбивым тоном фразу: «С нами всё в порядке. Мы же писали бабушке каждую неделю» доведённая до истерики возможностью потерять детей Джиневра Робертс разразилась громогласной тирадой о том, что она не позволит тлетворному влиянию отца-перебежчика испортить им жизнь и немедленно после окончания семестра заберёт их в «Нору». Увещевания старшего брата, пытавшегося утихомирить эту фурию, она просто не слышала, в сердцах едва не запустив в Джорджа своей «визитной карточкой» — «Летучемышиным сглазом». Тому не оставалось ничего другого, как наслать на сестру «Селенцио». Но не успела замолчать Джинни, как «в бой» вступил подпитавший свою храбрость изрядной порцией спиртного Рон:

— Как вы могли? Она… Она бросила нас на произвол судьбы, оставив меня, человека, которому она клялась в любви, одного с маленькими детьми на руках! Она предала меня… вас… А вы! Немедленно под замок и на домашнее обучение!!! Я не потерплю подобного! Я этого так не оставлю! Вы немедленно пройдёте проверку в Аврорате на применение к вам запрещённых зелий и «Империо»!

— Отец… — Хьюго попытался было перебить родителя, но замолчал, безнадёжно махнув рукой, наткнувшись на бешеный взгляд не на шутку разошедшегося аврора: «Прав был дядя Гарри, мы ничего не сможем им объяснить и доказать».

— А ты, Рози, я думал, ты остановишь эту глупость? Ты же у нас самая умная…

Рон постарался подпустить в голос немного тепла, но девочку просто передёрнуло от попытки такой грубой лести: «А я ещё месяц назад считала себя предательницей, отказываясь от имени Уизли и переходя в семью Принцев. Надеялась найти в отце остатки чего-то доброго и хорошего. Того, что разглядел в нём когда-то дядя Гарри. Да он… разве можно сравнивать вот этого вечно орущего пьяницу-бабника с Северусом? Ведь он даже мизинца их с мамой не стоит!»

— А ты, Джейми?! Разве мы учили тебя предательству?!

Увидев, что племянник поднял стремительно наливавшиеся яростным светом глаза, а от всплеска стихийной магии начала трястись земля, пытавшийся скрутить вырывавшуюся сестру и удержать от очередной истерики мать Джордж наконец-то вышел из ступора и, наложив на всю их компанию «Муффлиато», просто парализовал наседавших противников «Петрификусом»:

— Вот так-то лучше будет, а то устроили тут публичное выступление.

От недоброго взгляда Невыразимца оставшаяся за пределами Сферы Тишины Рита Скиттер, возглавлявшая свору почуявших поживу репортёров, неприязненно передёрнула плечами и, задрав нос, отправилась опрашивать очевидцев разразившегося скандала в надежде всё же наскрести материал на очередную сенсацию. Проводив глазами «акулу пера», Джордж повернулся к двум застывшим напротив друг друга группам и, собравшись с духом, начал:

— Мама, Джинни, Рон…

— Подожди, дядя, — Лили положила ему руку на локоть и подняла взгляд на застывших под действием заклинания родственников. Взгляд девочки обежал перекошенные гневом лица, открытые в беззвучном крике рты и задержался на точно таких же, как у неё, голубых глазах матери:

— Я читала засекреченное дело отца… и видела воспоминания о суде над ним. После этого папа едва не ушёл на тот свет, вытаскивая меня из магической комы. Джейми с Алом каждую неделю отправляли письма, а меня тошнило от одной мысли о необходимости общаться с вами. И сейчас тошнит… — Лили выдержала полный неверия и боли взгляд матери и продолжила, — но я всё же скажу. Не знаю, кем надо быть, чтобы сотворить такое с тем, кого называешь «любимым», и потом обвинять нас в предательстве. Мне этого не понять. Но одно я знаю твёрдо: в ваш дом никто из нас больше не вернётся. Никогда!

— Лили права, — Джеймс обнял за плечи побледневшую сестру. — Как только я достигну совершеннолетия и вступлю в права Главы Рода, вы больше никогда не сможете указывать нам, как жить и что делать.

— Постой, Джейми, — Джордж выступил вперёд, с ледяной невозмутимостью встречая ошарашено-гневные взгляды родни. — А теперь послушайте меня внимательно. Два месяца назад я прошёл испытания в Гринготсе на признание меня Главой семьи Уизли. Да, мама, я вижу, ты понимаешь, что это значит. Прошу тебя, донеси до этих двух идиотов всю серьёзность их положения. Рон, — Невыразимец поднял взгляд на брата и, с трудом удержав рвущиеся с языка бранные слова, продолжил, тщательно выбирая выражения, — неужели ты, дожив до сорока лет, так и не научился думать о последствиях своих поступков? Жена тебя покинула! А не ты ли сам просил Берроуза поспособствовать, чтобы Визенгамот при разводе принял решение в твою пользу? Тогда тебя не заботило, каким образом он выведет Герми из игры? Так я тебе подскажу — с помощью некоего Суареса и его нелегальных рудников, на которых кабальные контрактники, завлечённые обманом, сотнями умирали, как мухи! Я вижу, тебе знакомо это имя? Так вот, прежде чем обвинять других в предательстве, подумай на досуге, в какой ад ты толкнул мать своих детей! Она провела в нём несколько лет. Выжила! И смогла вырваться на волю и спасти других людей. Да ты даже имя её произносить не имеешь морального права, не то, что обвинять в чём-то! А Гарри? С твоей подачи твоего лучшего друга упрятали в камеру смертников в Азкабане, и всё, что ты сумел ему после этого сказать: «Прости, но ты сам виноват»?

Джордж замолчал на несколько секунд, вглядываясь в широко распахнутые глаза брата, в надежде найти в них хоть небольшую толику душевной боли и раскаянья, но не нашёл ничего, кроме почти детского возмущения: «Чё, правда? Но я-то ничего не делал!» Всё было ясно: читать здесь морали было бесполезным занятием, и волшебник перевёл взгляд на упрямо набычившуюся сестру:

— Джин, неужели глупая ревность стоила того, чтобы засадить в тюрьму любимого человека и оставить детей без отца?

А в ответ — тишина, молчание и всё тот же упрямый взгляд без единой искры раскаянья. Всё было понятно без слов. Он зря сотрясал воздух.

— Ну, что ж, если вы не желаете понимать, что натворили с другими, поймите хотя бы то, что сотворили с собой и со всей нашей семьёй. За ваше предательство близких людей Магия усилила проклятие, и так лежащее на нашем Роду. И мне, как Главе семьи, придётся решать эту проблему. Поэтому предупреждаю сразу: если мне станет известно хоть об одной попытке какого-либо воздействия на ребят с вашей стороны, я немедленно приму меры… вплоть до полного блокирования вашей Силы. И я не шучу! — Джордж выдержал полный боли и неверия взгляд матери и, через силу заставив себя улыбнуться, повернулся к племянникам. — Ну, что, давайте поищем вам свободное купе? А то поезд отходит через пятнадцать минут, если не поторопимся, придётся вам всю дорогу стоять в коридоре.

Притихшие, внимательно прислушивающиеся к его речи юные маги подхватили свои вещи и, ни разу не оглянувшись на застывших под действием заклинания когда-то родных людей, молча направились к Хогвардс-Экспрессу.

Горечь последних предотъездных минут постепенно исчезла, только немного было обидно, что такое нужное им всем возвращение в Хогвардс ставило крест на возможности побывать на товарищеских соревнованиях во Французской Аврорской Академии, которые должны были состояться через неделю после начала школьных занятий, и поболеть за Эрику.

Глава 2. «Неудобная» победа.

Эрика носилась по дому, словно застигнутая врасплох летучая мышь. Всю последнюю неделю перед началом занятий в Академии они с Люком, который тренировал жену, разрывались между текущими делами агентства и жёсткой муштрой подготовки к грядущим соревнованиям. Ели на ходу, спали вполглаза, намертво отрубаясь над очередным тяжеленным и громоздким фолиантом по Боевой магии и подвергая себя опасности быть атакованными не терпящими пренебрежительного отношения старинными гримуарами. И если бы не твёрдая рука Астории, периодически посылавшей их извергов-тренеров Запретным лесом, к началу сентября уже окончательно походили бы на инферналов не первой свежести.

Накануне Блэк волевым решением прекратил все судорожные попытки своих подопечных и их наставников достичь недостижимого идеала и отправил молодожёнов отдыхать и отсыпаться. В общем и целом, молодая пара так и хотела сделать, но… Сначала они решили отметить день свободы от всяческой муштры абсолютным ничегонеделаньем на пляже «Морского конька». Потом к ним плавно прибились Алан с Тэдом и парой ребят-чилийцев из «Адова пламени». Затем к спонтанному сабантую присоединились чуявшие веселье за версту парни из группы Эрики с подругами и приятелями. Старшее поколение «ферзёвцев» ехидно улыбалось, но молчало, не желая получить в свой адрес эпитет «старые замшелые пердуны» и предоставляя молодёжи учиться жизни на собственном печальном опыте. В общем, взявшая старт на пляже компания весёлых обалдуев плавно переместилась сначала на один из заброшенных автодромов и до самозабвения нагонялась на выклянченных у Серджо и Брая гоночных автомобилях, потом на какой-то русский магический аттракцион и завершила «выступление» парадом-алле на маггловской молодёжной вечеринке в Ницце.

Утро застало уснувших за два часа до этого «весёлых и находчивых» в их старом доме в Праге и началось с грозного рёва посланного Эрлом волка-Патронуса:

— Вставайте, юные алкоголики! Антипохмельное на столе в кухне. Ваша амуниция — в гостиной. Где ванные комнаты — вы знаете! Сейчас 7.05. Построение в Академии в 8.00. Время пошло!!!

Эрика с Люком, запутавшись в покрывале, чуть не свалились с постели, ибо Патронус Эрлиха выбрал их спальню местом своего громогласного вещания.

— Крёстный! Мордред твою за ногу! Я тебе это припомню… — Люк, на которого приземлилась спросонья попытавшаяся перейти в боевую стойку жена, поднялся с кровати, потирая ушибленный локоть.

— Ой! Мантикора раздери! — покрасневшая Эрика, разглядывала в зеркале своё сонное лицо с припухшими после недавних занятий любовью губами.

За дверями комнаты со стороны гостевых спален слышались приглушённые ругательства и какая-то возня. Друзья-подружки товарищей Эрики что-то недовольно высказывали своим бой-френдам. Не было слышно только комментариев Алана и Тэда, которых в полувменяемом состоянии утащили с места их последнего финишного выступления уставшие дожидаться их возвращения партнёры.

— Так! Ты давай срочно в душ, а я принесу твою амуницию и Антипохмельное, — Веймар, нашарив среди разбросанной одежды своё бельё и брюки, подтолкнул жену к ванной и направился к выходу из комнаты.

— Попроси эльфов сварить кофе. Это реанимирует мою команду лучше всяких зе… — дверь в ванную захлопнулась за ведьмой, оборвав окончание фразы.

— Хорошо.

Через полчаса лучшая группа выпускного курса Французской Аврорской Академии, чистая, причёсанная, гладко выбритая и застёгнутая на все пуговицы багровых аврорских мантий с шевронами курсантов на левых рукавах, сидела на кухне и чинно пила крепкий чёрный кофе без сахара. Их друзья-подружки и гости из далёкой южноамериканской страны уже отправились по своим делам. А Люк занимался тем, что раздавал друзьям своей жены созданные им самим боевые артефакты, параллельно поясняя особенности их модификаций и способы применения.

Эрика потягивала кофе, задумчиво уставившись в одну точку — просчитывала варианты боя в сегодняшнем учебном сражении. Проблема состояла в том, что им нельзя было сразу выдавать настоящий уровень подготовки их группы, иначе это могло вызвать слишком много вопросов. А балансировать между проигрышем и раскрытием истинных возможностей надо было уметь. Это умение давал опыт. А вот его-то у них и не было. Во время учебных поединков с Шериданом, Фейрфаксом, Малфоями, Басти и самим Блэком вопрос об утаивании части возможностей не стоял, там их волновало другое — продержаться бы. Но Эрика твёрдо решила добиться своего: не афишируя своих возможностей, выиграть соревнование и на правах победителя выбрать себе в противники одну из лучших боевых аврорских групп, прибывших на состязания от каждого из Авроратов. И вот тогда… тогда она хотела отплатить кое-кому за многое. И пусть её наставники, бывшие авроры, демонстративно не собирались пачкаться, связываясь с прежними коллегами по работе, Эрика хотела отомстить. Ради себя и своих идеалов, ради ставших ей семьёй людей да, в конце концов, ради справедливости. Да-да, той самой справедливости, над разговорами о которой так хохотал бывший Упивающийся Смертью Эрлих Шеридан. Двадцать лет жизни, отданных служению Родине, не заслуживали предательства, и Эрика хотела донести кое до кого эту истину, даже если для этого ей и ребятам из её группы пришлось бы вбивать знания в чьи-то твердолобые головы.

«Темпус» пискнул, высветив в воздухе цифры 7.45, и ведьма первой поднялась из-за стола. Мифрилловые гребни — защитные артефакты, заняли своё привычное место в отросших за полгода волосах, почти сливаясь с ними по цвету, заколка-блокиратор ментального воздействия дополнила комплект, скрепляя пока ещё короткий низкий «хвост». Пластинчатый широкий браслет-кинжал плотно обхватил левое предплечье, надёжно спрятав в специальных креплениях одну из двух волшебных палочек. Вторая примостилась на внутренней стороне правой голени. В «Чёрном ферзе» сотрудников учили одинаково хорошо колдовать обеими руками.

— Пора.

Люк аппарировал вместе с командой прямо к временному павильону, где должны были проходить состязания, и, последний раз пожелав юным аврорам удачи, свернул в сторону боковой трибуны, что была отведена для не слишком почётных гостей. Эрика проследила его путь глазами и едва заметно приветственно кивнула «ферзёвцам», окинув взглядом ставшие такими родными и близкими лица. Весело подмигнувшего Шеридана, Фейрфакса, продемонстрировавшего знак «V», изо всех сил махавших ей руками Алана с Тэдом… Не было только Блэка. Но тут цепкий взгляд ведьмы заметил сидевшую рядом с сыщиками пару незнакомых магов. Рука одного из них привычно сжимала трость с серебряным набалдашником в виде змеи, а второй был одет во всё чёрное. «Вот они. Не захотели афишировать свои лица. Силён шеф. На павильоне стоят мощнейшие Сигнальные чары, а он прикрывает двух магов с Метками и даже не морщится». В этот раз её кивок напоминал воинское приветствие:

«Командир».

«Удачи. И будьте осторожны, среди инструкторов Русской школы тоже есть УПС».

«Понятно».

Участвовавшие в соревнованиях курсанты, с честью выдержав торжественное построение, церемонию знакомства и жеребьёвку, разошлись по раздевалкам, чтобы сменить парадную одежду на походную форму и боевые защитные мантии. По правилам соревнований каждая команда имела отдельные раздевалки, душевые и помещения отдыха во избежание сговора и возможных конфликтов между противниками. Для Эрики, как единственной ведьмы, участвовавшей в состязании, да ещё являвшейся командиром учебной группы из семи курсантов, был отгорожен отдельный закуток раздевалки с небольшой душевой кабинкой. Проворно проскользнув в него сразу после построения, она привычно избавилась от парадной одежды и натянула тонкую рубашку из шёлка акромантулов, временно блокировавшего кровотечение, штаны и куртку из драконьей кожи, высокие шнурованные ботинки. Тщательно застегнула защитную мантию, плотно подгоняя стягивавшую её портупею. Защитными перчатками «блэковцы» старались не пользоваться — они значительно ограничивали чувствительность рук и мешали виртуозной «игре» с палочкой. Капюшон на голову Эрика тоже не стала накидывать. С некоторых пор её уже не смущали косые взгляды «старых волкодавов» и шепотки «бабам здесь не место» за спиной. К слову сказать, те, кто имел счастье, или несчастье ближе познакомиться с ведьмой-аврором и её командой, очень быстро излечивались от мужского шовинизма.

Подгонка и проверка снаряжения не заняли и пяти минут. Всё оставшееся время Эрика перестраивала их схемы боя в соответствии с итогами жеребьёвки. По результатам распределения они должны были выступать во второй паре, против команды той самой Русской Академии, о которой её предупреждал Блэк. Первыми в тренировочный круг выходили британцы и русские. Это было вовсе неплохим раскладом и как нельзя лучше соответствовало её планам. Кое-кого из русских курсантов они знали ещё по Дурмстрангу, а вот уровень подготовки и личные данные англичан им были совершенно неизвестны. И первые поединки их противников, которые команда Эрики должна была наблюдать со специальной трибуны, как раз и должны были восполнить этот пробел.

С этими мыслями девушка покинула раздевалку, устремившись вслед за друзьями в сторону предназначенной им трибуны, как вдруг чья-то рука поймала её за локоть, и уверенный голос с сильным английским акцентом произнёс:

— Хорошеньким ведьмам нет нужды играть в командиров, чтобы привлечь к себе внимание.

Сдержав свои инстинкты, требовавшие немедленно сбросить захват и как следует врезать приставале, Эрика неторопливо развернулась в сторону говорившего… и едва сумела удержать вежливо-холодное выражение на лице. В щегольской парадной мантии с нашивками Старшего Аврора и начальника ОБР на рукаве перед ней возвышался… Рон Уизли. Неверно истолковав молчание девушки, британский Казанова улыбнулся как можно обаятельнее и, масляно заглядывая ей в глаза, с полным осознанием своей неотразимости поинтересовался, мягко сжимая своей лапищей тонкую кисть ведьмы:

— Что прекрасная мадмуазель делает сегодня вечером?

Уроки Нарциссы не прошли даром. Эрика непринуждённо улыбнулась светской улыбкой, скрывая острое желание послать этого мудака, не выбирая выражений… и лёгким нажатием пальцев свободной руки сдавила болевую точку в основании локтя удерживавшего её мужчины, заставив того с болезненным возгласом отпустить её руку:

— Госпожа аврор сегодня вечером празднует победу своей команды в компании супруга и близких друзей, к которым вы, господин офицер, не имеете ни малейшего отношения.

— А не слишком ли ты борзеешь, девочка? — зазывная улыбка Рона сменилась румянцем гнева, неприятно исказив черты открытого лица «рубахи парня — любимца женщин».

— Нет, я всего лишь отвечаю на вопрос старшего по званию. Извините, но меня ждут мои люди. Сейчас начнутся состязания, — небрежно козырнув на прощание, Эрика направилась в сторону трибун, лишь полной презрения улыбкой отреагировав на донёсшееся сзади слово «сука».

Поединки между командами проходили в два этапа, определённых жеребьёвкой. Одна из команд изображала подразделение авроров, охранявших некий объект, вторая, согласно вводным условиям — различные виды противников: от команды контрабандистов до Упивающихся Смертью. Во втором этапе команды менялись местами.

Просмотр двух сражений с участием их будущих противников дал новоявленной госпоже Веймар и её друзьям-соратникам многое. В первом поединке победили британцы, во втором — русские, но в том и в другом случае команда Эрики подметила интересующие их особенности. Плюсом англичан было то, что они действовали слаженной группой, но упорное избегание ими хоть каких-то заклинаний, намекавших на Тёмную магию, стоило им победы во втором бою. Русские «сомнительных» заклинаний не чурались, но наличие двух сильных магов, сражавшихся за лидерство и откровенно плевавших на команды своего командира, тоже предоставляло немало возможностей для нанесения удара. Был и ещё один минус, характерный для обеих команд — «картонность» построения атак «террористов». И если в британской команде это можно было списать на незнание молодым поколением основных постулатов тактики «плохих парней», уж больно рьяно в послевоенное время там вычищали все воспоминания о разбитом противнике, то в случае с Русской Академией, видимо, было дано неофициальное распоряжение — ограничить использование сомнительных приёмов, а то ещё, упаси Перун, кто-нибудь в Европейских Министерствах «поднимет волну» о том, что «варвары» погрязли в Тёмной магии. Во всяком случае, кислая физиономия одного из наставников их Академии, в прошлом сражавшегося на стороне Воландеморта, говорила об этом лучше всяких слов.

— Что ты о них думаешь? — к плечу Эрики склонился Штефан Яр, друживший с девушкой с момента их поступления в Дурмстранг и сейчас исполнявший обязанности заместителя командира учебной группы.

— Если сумеем «расчленить» оборону англичан — легко добьём их поодиночке.

— «Клин» они отобьют. Надо придумать что-то другое. Может, используем «смерчи»?

— Нет. Рано. Гости не должны догадаться, что наши знания и возможности выходят за пределы программы Академии. Сделаем проще. Атакуем «клином». Они попытаются зажать нас в «клещи». Тогда мы перестроимся в «трезубец», растягивая их оборону. Вы с Манфредом и Олли пойдёте в арьергарде и, когда они увязнут в бою, атакуете их сверху, используя чары Левитации. Таким образом, мы разобьём противника на четыре группы, и они потеряют свои преимущества.

— Хорошо. А что с русскими будем делать? Там эта скотина Зигфрид.

Но Эрика уже давно переросла детскую ненависть к своему школьному врагу:

— Зиг, Слай и Влад ещё со школы друг перед другом выделывались. Самоутверждаются и сейчас. Если их согнать в кучу, то на ограниченном пространстве они будут друг другу только мешать.

— Согласен, для нападения это сойдёт, а что мы выставим в обороне? «Водоворот?»

— Да, это подойдёт в обоих случаях.

«Водоворотом» называли своеобразный способ обороны, требовавший высоких боевых навыков и ювелирной согласованности действий. Его принцип заключался в том, что оборонявшийся отряд постоянно перемещался вокруг охраняемого объекта по спирали, не давая противнику времени сосредоточиться на определённой цели поражения. Плюс, при попытке прорыва такая тактика давала возможность быстро организовать многослойную оборону в проблемном месте.

Прозвучал короткий сигнал, приглашавший друзей Эрики и команду Русской Академии занять свои места на защищённом мощными чарами поле тренировочного полигона. Две группы, отличавшиеся только оттенком мантий, вытянувшись в шеренги, застыли друг против друга, дожидаясь, пока судьи объявят состав команд и назовут имена командиров.

— Представители Русской Аврорской Академии. Командир — офицер-стажёр Владислав Янчевский. Наставник по полевой практике — Юрий Каркаров*.

— Их противники — представители Французской Аврорской Академии. Командир — офицер-стажёр Эрика Веймар. Наставник по полевой практике… частное детективное агентство «Чёрный ферзь».

На недовольный гул голосов, сопровождавших последние слова, Эрика не обратила ни малейшего внимания. По знаку судьи спокойно вышла в центр полигона, чтобы обменяться рукопожатием со старинным неприятелем, и даже вежливо пожелала удачи насмешливо скалящемуся Владу, игнорируя его попытку отдавить ей руку.

— Что, подкидыш, тебя даже никто не захотел взять на стажировку, раз ты опустилась до работы с этими дилетантами?

— Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Ты лучше за Зигом и Слаем приглядывай, а то у тебя не команда, а Змей Горыныч о трёх головах. В группе может быть только один командир.

— Не бабского ума дело.

— Как скажешь, Влад. Как скажешь. Я тебя предупредила.

Они обменялись церемониальными кивками и разошлись каждый к своей команде. По жребию, группа Эрики должна была первой изображать подразделение авроров, обеспечивавших доставку тёмного артефакта в хранилище Аврората. Команда Влада играла террористов.

Всё произошло так, как и задумывалось. Первым кинувшись в «водоворот», Зиг схлопотал «Петрификус» на второй минуте боя и оставил своих товарищей без сильного бойца. Получив «щелчок по носу», Влад не сбавил обороты, но стал осторожничать, посылая на прорыв наиболее слабых членов команды. В итоге, к тому времени, как ему и его людям удалось пробить два слоя обороны, он потерял почти весь личный состав, был окружён и вынужден сдаться под прицелом палочек превосходящего противника. Всё сражение заняло не более двадцати минут, и группа Эрики не потеряла в нём ни единого человека. Безоговорочная победа.

Второй бой был напряжённей. Влад, наконец, оценил подготовку противников и, вняв предупреждению бывшей однокурсницы, приструнил своих приятелей. Они даже решились тоже использовать «водоворот» и в первые пятнадцать минут боя ловко отражали все атаки. Подвёл их небольшой пробел в согласованности действий, воспользовавшись которым, «французы» смогли сжать «клещи», блокировав вращение спирали. Оборона их противников смешалась. Из-за тесноты они мешали друг другу целиться и наносить удары, порой попадая под проклятия своих же соседей. Друзья Эрики держали «щиты», постепенно сжимали кольцо, не торопясь и не слишком подставляясь, и выводили из строя всё новых и новых «врагов». Тактика не очень зрелищная, зато безопасная и действенная. Это сражение далось группе тяжелее. Трое курсантов получили лёгкие ранения или были вскользь задеты проклятиями. Один попал под «Ступеффай».

В итоге, команда Французской Академии выиграла этот этап со счётом 15 : 0, выйдя на первое место по очкам. Всё должен был решить третий этап соревнований, в котором им предстояло встретиться с командой Британской Академии.

Как выяснилось после часового перерыва, когда начался последний, третий тур состязаний, англичане на трибуне времени даром не теряли и шапкозакидательским отношением к противнику не страдали.

Началось всё с приветствия капитанов команд. Вильям Голдстейн, светловолосый крепыш с открытым взглядом и едва заметными ямочками на щеках, во время рукопожатия подмигнул своей противнице и едва слышно произнёс:

— Вы хорошо дерётесь. Нашим наставникам не нравятся ваши методы.

— А вам?

— Давай уж на «ты».

— Хорошо. Тебе тоже не нравятся наши методы?

— Вот уж не думаю, что в реальном бою противник будет соблюдать дуэльные правила. А мне больше по душе точка зрения Арахнида Честертона: «Лучшая похвала Боевому магу — наличие достойного противника».

— Ну, что ж, постараемся быть достойными друг друга.

— Принимается.

Группе Эрики с огромным трудом удалось реализовать свой план, не афишируя своих реальных знаний. Была пара-тройка моментов, когда ей и её друзьям казалось, что вот ещё минута, ещё пара секунд — и им придётся уходить в глухую оборону, уже не заботясь о сохранении инкогнито. Действия команды британцев были чёткими и слаженными. Построение «ёж» — устойчивым к внезапным атакам. Подвело их незнание иностранных заклинаний. Вот где Эрике пригодились не совсем человечные методы подготовки, практикуемые Басти. Несколько невербально запущенных новинок — и пара магов, противостоявших острию «клина», применив неверные контрзаклятия, была выведена из строя. «Ёж» развернулся, но тотчас же постарался окружить прорвавшихся «террористов». Вот тогда-то и пошла в атаку вторая волна, до поры до времени лишь прикрывавшая спину Эрики, трансформируя группу в «трезубец», окончательно расколовший подразделение противника на части. Неожиданное нападение с воздуха сломило сопротивление англичан, у них просто не хватило арсенала атакующих проклятий, чтобы сражаться с французами один на один. Они были рассеяны и связаны в течение двадцати минут, а весь бой не продлился и часа. К счастью, серьёзных ранений ни у кого не было, но усталость всё-таки брала своё, и все участники соревнований не отказались от приёма Укрепляющих зелий и часового отдыха.

В последнем бою «французы» вообще старались не проявлять никакой инициативы, бросив все силы на то, чтобы в течение отпущенного судьями часа поддерживать «водоворот», пресекая все попытки нападавших прорвать строй. К чести их противников, те сделали правильные выводы из предыдущего поражения, вовсю используя тактику и приёмы своих «врагов». И будь у британцев чуть больше времени, возможно, им бы и удалось навязать команде Эрики ближний бой. Выигрыша бы им это не принесло, но положительных оценок добавило, а так поединок закончился для французских курсантов банальной победой по очкам.

После боя инструкторы и преподаватели Академий пробились к своим подопечным. Эрика со Штефаном ещё успели заметить, как какой-то лысоватый сутулый маг на пару с красным от гнева Старшим Аврором Уизли мечут громы и молнии над головой Вильяма Голдстейна, когда и до них добрался «карающий меч правосудия» в лице начальника Французской Академии в сопровождении ехидно улыбавшегося Виктора Боуи:

— Курсант Вер… Веймар, что вы задумали?! Я что, отдавал вам приказ не использовать условно допустимые проклятия? Зачем вы скрываете уровень своей подготовки? Что это за балаган?!

— Господин начальник Академии, наша команда выиграла товарищеские состязания?

— Разумеется, но я могу назвать по меньшей мере пять эпизодов, во время которых вы с вашей подготовкой могли завершить бой более эффектно, — не обнаружив ни малейшей толики раскаяния на лицах своих курсантов, старый аврор обратился к своему более молодому собрату. — Вот скажите, Старший Аврор Боуи, вы видите во всём этом цирке какой-либо смысл?

— Я — вижу. Меня вот другое интересует: Блэк в курсе ваших грандиозных планов возмездия? — Виктор окинул взглядом упрямые лица молодых авроров. — Я вот почему-то думаю, что нет.

— Что-о?! О каком возмездии речь?

— Господин Росиньяк, вы, должно быть, помните лучшую аврорскую группу, что лидировала на основных соревнованиях восемь лет подряд?

— Группу Поттера? Конечно. Жаль, что он вышел в отставку…

— Поттер не вышел в отставку. Его группа попала в специально расставленную на них ловушку и потеряла 60% личного состава. Оставшихся в живых авроров обвинили в несоответствии и выгнали из Аврората, а Поттера… Поттера под надуманным предлогом посадили в Азкабан. Он вышел оттуда только два года назад.

— Ага! А год назад появился «Чёрный ферзь», — мрачневшее по мере рассказа лицо старого аврора озарилось заинтересованной улыбкой. — Хмм! Победитель Воландеморта и остатки лично им обученной группы… Почему наш Аврорат ещё не прибрал их к рукам?

— Пытались. И, поверьте, не только мы. Но эти зацикленные на «деле света» идиоты, похоже, подорвали у парней всякое доверие к официальным властям.

— М-да-а, жаль, — Росиньяк перевёл взгляд на стоявших перед ним навытяжку курсантов. — Вольно. Значит, крестовый поход во имя справедливости? Ну, что ж… «Устами младенцев глаголет истина». Ох, и достанется мне от Министра! Курсант Веймар, я полагаюсь на ваше чувство меры. Под мою ответственность вы можете использовать все Условно Разрешённые Проклятия до первого уровня включительно.

— Спасибо, господин начальник Академии, — такого подарка судьбы Эрика даже не ожидала. Он давал им возможность почти в полном объёме использовать весь арсенал Упивающихся Смертью и их тактику построения боя.

— Помните о чувстве меры, — Росиньяк кинул едва заметный предвкушающий взгляд в сторону британских конкурентов. — Подведение итогов соревнований и выбор победителями почётного противника перенесены на завтрашнее утро. Вам стоит как следует выспаться и отдохнуть. И мой вам убедительный совет: не используйте Антипохмельное и Укрепляющее перед состязанием. При постоянном применении в течение двух суток подряд они дают обратный эффект, — обозрев вытянувшиеся лица курсантов, старик ехидно хмыкнул. — Неужели вы думали обмануть меня своим вылизанным видом? Запомните, никакое Антипохмельное, даже свари его сама Мелюзина, не уберёт набухание сосудов склер. Пойдёмте, Старший Аврор, нам тоже не мешало бы выспаться, чтобы с утра пораньше занять лучшие места. Похоже, завтра нас ожидает незабываемое зрелище, и я хотел бы следить за представлением из первых рядов.

Эрике, провожавшей взглядом их удалявшиеся в сторону административного корпуса фигуры, пришла в голову одна мысль, тотчас же озвученная её заместителем:

— Ох, что-то я впервые испытываю удовлетворение от того, что нам нельзя покидать казармы до конца соревнований. Если уж Росиньяк почуял подвох, то Блэк тем более обо всём догадался.

— Да уж, наши мастера устраивать перекрёстный допрос. Что ж, будем выполнять приказ.

— М-м?

— Группа, шагом марш в душ, ужинать и отсыпаться. На сегодня фестиваль окончен.

— Есть, командир!

Утро застало Эрику и её друзей выспавшимися, хорошо отдохнувшими и готовыми к сражению, на которое они надеялись с тех пор, как несколько месяцев назад узнали, какой монетой отплатила их тренерам и наставникам за многолетнюю безупречную службу Магическая Британия. После завтрака в Торжественном зале Академии были объявлены окончательные результаты соревнований, подтвердившие, что группа Эрики, набрав 27 очков из 30 возможных, вышла в победители состязаний. Второе место заняли англичане, получившие 22 очка. Третье — представители Русской Академии, отставшие от них на три очка.

Эрика принимала поздравления преподавателей и однокурсников, но её взгляд искал в толпе неприметные тёмные мантии частных сыщиков и затянутую во всё чёрное невысокую фигуру.

— Эрика!

Едва слышимый в радостном шуме и гомоне голос Люка донёсся со стороны входа в зал. Она рванулась из толпы и через минуту ведьму уже обнимали сильные руки мужа:

— Как ты?

— Нормально, — под одобрительные возгласы авроров волшебница ответила на поцелуй.

— Веймар, отлипни от мужа, сейчас начнётся награждение вашей команды.

— Одну минуту, — девушка оттащила Люка чуть в сторону от гомонящей толпы. — Как наши?

— В зал пропустили только родственников. Они передавали тебе привет.

— Веймар!

— Щас! Люк, что они сказали о поединках?

— Точнее о задуманном тобой «избиении младенцев»?

— Догадались.

— Об этом сложно было не догадаться, зная твою тягу к справедливости, — Люк показал кулак пытавшемуся утащить Эрику Штефану и, обняв жену, шепнул ей на ухо:

— Эрл, Тэд и Алан — руками и ногами «за». Фейрфакс шипит, что дураков учить — только портить. Люциус с Блэком — молчат, но, судя по злорадному виду экс-лорда Малфоя, он не прочь присутствовать на представлении.

— А Блэк?

— Я же говорю — молчит. Ты же знаешь, какой он — если не захочет, клещами из него ничего не вытянешь. Но не волнуйся, осуждать тебя он не будет.

— Всё, голубки! Эрика, если мы сейчас не появимся, нам впаяют по первое число. Брысь отсюда, гражданский! — Штефан подтолкнул Люка к выходу из зала и, получив на прощание его обещание позже выяснить, кто тут гражданский, потянул Эрику к судейской трибуне, за которой сидели семь старейших представителей всех присутствовавших на товарищеских соревнованиях Авроратов.

Повинуясь приказу Эрики, группа быстро построилась на отведённом для победителей месте. Министр Магии Франции, как представитель принимающей стороны, прочёл настолько проникновенную речь, что наученная горьким опытом общения с политическими болтунами ведьма не поверила ни единому его слову. Судьи поздравили их, вручив памятную грамоту с семью печатями, и председатель комиссии, седой как лунь старик с исчерченным шрамами лицом и всё ещё прямой осанкой наконец-то задал так долго ожидаемый юными аврорами вопрос:

— Вам, как победителям товарищеских соревнований между Аврорскими Академиями, предоставляется право выбрать себе противника в почётном поединке. Вы выберете себе противника сами или предоставите жребию решать, кто выйдет вместе с вами на полигон?

— Мы выбираем… Британский Аврорат, — девушка поймала тяжёлый пристально-изучающий взгляд английского Министра Магии и выдержала его с честью, не опустив глаз.

— Ваше решение рассмотрено и принято судейской комиссией. Поединок начнётся в 10.00 на временном полигоне. Учебная группа будет настаивать на ограничении в использовании заклинаний?

— Нет.

— Значит, в поединке допустимо применять все заклинания, кроме Непростительных. Недостающее число участников офицеру-стажёру разрешается выбрать из состава проигравших команд. Командирам групп подойти к судейскому столу для жеребьёвки.

Эрика спокойно приблизилась к нижнему ярусу трибуны, игнорируя полный злорадства голос офицера Уизли: «Ну, держись, соплюха. Мы твоих сусликов по полигону размажем».

— Старший аврор Уизли, будьте добры соблюдать уставную форму общения, — тихий голос седого судьи заставил Рона покраснеть и заткнуться. — Выбор сторон в поединке будет зависеть от вашей ловкости, — старик продемонстрировал быстро вращавшийся над столом хрустальный поднос с двумя шахматными фигурами. — Белая — авроры, чёрная — Упивающиеся Смертью.

— Мне всегда везло в шахматы, — Уизли изловчился и выхватил с подноса фигуру белого короля, с насмешливой улыбкой поворачиваясь к девушке. — Ты проиграла.

— Ещё не вечер, — Эрика легко подхватила оставшуюся фигуру. — Я могу приступить к выбору кандидатов?

— Приступайте.

Козырнув и чётко повернувшись через левое плечо, ведьма прямиком направилась к Вильяму Голдстейну:

— Голдстейн, я бы хотела пригласить тебя и твоего зама присоединиться к моей команде.

Крепыш смутился, метнул взгляд в сторону своих наставников и с сожалением покачал головой:

— Прости, Веймар. Мне и впрямь лестно твоё предложение, но… вы-то останетесь здесь, а нам с ними ещё работать. Старший Аврор Уизли — мужик неплохой, но злопамятный. Мы хотели попасть ОБР. Да и УПСы из нас, сама знаешь, никакие.

— Зато вы работать умеете, а не только «одеяло на себя тянуть».

— Ну, извини. Кстати, будьте осторожны. Наш шеф ОБР только выглядит таким обаяшкой, а на деле боец довольно жёсткий.

— Знаю. Но поверь, те, кто тренировал меня, его бы в пять минут узлом завязали.

— Ой ли?!

— Можешь не сомневаться.

— Что ж, удачи тебе… Валькирия.

— Хмм, хорошее прозвище. Я запомню, — Эрика пожала руку Вильяму и с тяжёлым вздохом оглядела зал. Была бы её воля, она бы лучше вывела на поединок группу в неполном составе, чем связываться с непредсказуемыми «варягами».

— Что, подкидыш, обломили тебя англичане? — издевательский голос Зигфрида за спиной заставил девушку скривиться.

— Неправильный вопрос.

— Почему? — в этот раз в голосе старого врага было больше изумления, чем издёвки.

— Потому что представителю проигравшей стороны, желающему войти в команду победителей, не стоит так явно выказывать свою неприязнь.

— С чего ты взяла, что я хотел присоединиться к вашей группе?

— А иначе ты бы не подошёл, — ведьма обернулась и холодно взглянула на Зига и маячившего за его спиной Слая. — Предложение простое: либо вы беспрекословно выполняете мои приказы, либо — отчаливаете прямо сейчас и не тратите моё драгоценное время.

— Смотри, Слай, сиротка подцепила богатого наследничка и вон как заговорила.

— Ответ неверный. До свидания, — Эрика резко развернулась и направилась к своей группе.

— Эй, Вернер… тьфу… Веймар, стой! Мы же пошутили!

Вышедший навстречу командиру Штефан ласково улыбнулся и пропел:

— А за такие шутки в зубах бывают промежутки. Хочется показать себя и реабилитировать свою группу? Принимайте наши правила игры. У нас в команде только один командир.

— Хорошо, мы согласны.

— У-у, Зигфрид, ты что, нас за идиотов держишь верить тебе на слово? Магией своей клянитесь.

— Что-о?!

— Если вас это не устраивает, — ледяной взгляд, перенятый Эрикой у Нарциссы, заставил парней, в два раза превосходивших её габаритами, нервно отшатнуться, — мы никого не держим. В конце концов, недостающие члены команды нужны нам лишь для соблюдения правил.

— Вы не продержитесь против опытных авроров.

— Зиг, тебе знакомо имя Дэн Фейрфакс?

— Зам Поттера?

— Да. А Эрлих Шеридан и Люциус Малфой?

— Вот Кощей вас побери! — ошарашенный взгляд высокомерного парня заставил его собеседницу улыбнуться. — Так… вы не показали в состязаниях всего, что умеете?

— А что, нас обязали это сделать? Или вы даёте клятву, или разговора не будет. И учтите, если попытаетесь мухлевать… откуда-нибудь всегда может прилететь беспалочковый невербальный «Ступеффай» и проблемы закончатся.

— Ладно. Я, Зигфрид фон Шрёдер…

— Я, Саймон Форестер…

И хором:

— Магией своей клянёмся не разглашать доверенную нам информацию и в течение предстоящего боя чётко исполнять приказы, отданные командиром группы.

— Отлично. Найдёте моего мужа, он даст вам защитные артефакты. Надеюсь, вторые палочки у вас в наличии имеются?

— Вторые палочки?! Что ты задумала?

— «Теневую сеть».

— Но это же…

— Мы играем Упивающихся Смертью, а не мальчиков из школьного хора. У вас что, проблемы с одновременной работой двумя палочками?

— Капец! Каркаров только пару раз показывал нам подобное!

— Хоть «тёмными смерчами» вы пользоваться умеете?

— Без проблем.

— Значит, занимаете крайние позиции и летите в обход вдоль защитного купола. Схема простая: с момента взлёта каждые пять секунд выходите в реальное пространство, атакуете цель и летите дальше до следующей атаки. Если вас не собьют и вы доберётесь до их «мёртвой зоны», то берёте на себя арьергард противника…

— Это мы можем.

-… не жадничаете и в дебри не лезете. И упаси вас Моргана попытаться вклиниться в «сеть». Помните про «Ступеффай». Вопросы есть?

— Да. Что за артефакты вы используете? Из чего они сделаны?

— «9 жизней», «зеркалка» и «третий глаз». Материал — мифрилл.

— Ого! А как насчёт оставить их себе в качестве награды?

— Мы вернёмся к этому разговору, если вы не облажаетесь.

— А ты изменилась…

— До начала боя двадцать минут, если вы не успеете вернуться, мы идём без вас.

После этого предупреждения «варягов» словно ветром сдуло.

***

Защитные чары с лёгким звоном сомкнулись, на несколько секунд сделав видимым пульсирующий зеленоватым светом купол, прикрывающий полигон, на котором усилием преподавателей Академии была создана достоверная иллюзия вымощенной брусчаткой площади какого-то европейского города. Из резных дверей старинного здания выступила группа авроров, окружавших высокого рыжеволосого офицера, нёсшего в левой руке небольшой кованый сундучок. Едва покинув узкий дверной проём, маги образовали вокруг командира двойное кольцо — так называемый «ёж», где каждый боец прикрывал другого, в то же время не мешая тому атаковать противника. Размеренно и неторопливо отряд двинулся через площадь, навстречу застывшим вдоль противоположной границы полигона магам в курсантских мантиях. Зрители, заполнявшие трибуны, загомонили. Кто предвкушал показательную «порку» зарвавшихся сопляков, кто жалел неопытных мальчишек, и только расположившиеся как можно дальше от «сферы обитания» приглашённых журналистов частные сыщики из «Чёрного ферзя» ждали показательного выступления своих учеников. Уж они-то знали, насколько обманчивой может стать беспроигрышная ситуация.

Но секунды летели, отряд авроров медленно, но верно приближался к центру площади, а их противники всё так же нерешительно топтались у границы. На лице рыжеволосого офицера появилась издевательская улыбочка. Его движения перестали быть пружинисто-крадущимися, приобретя небрежную вальяжность прогулочного шага… и в этот миг всё изменилось. Курсантские мантии их «врагов» внезапно растворились, сменяясь чёрными балахонами Упивающихся с жуткими белыми масками вместо лиц. Яркий дневной свет поблёк, сменяясь пасмурной дымкой. От неожиданности происходившего шум в павильоне стих, и в полной тишине и безмолвии в воздух взметнулись десять чёрных смерчей, образуя над пространством полигона жуткую «решётку». Авроры вскинули палочки, но их внимание отвлекали наползавшие со всех сторон призрачные копии Тёмной Метки. Кто-то дрогнул и завертел головой, пытаясь заранее вычислить вектор возможной атаки противника. Кто-то непроизвольно сместился в сторону — недалеко, всего на пару лишних дюймов — но и это мимолётное движение открыло спину одного из его товарищей. Секунда. И со всех сторон в авроров полетели вспышки, высвечивая размытые силуэты нападавших. Мгновение. И ответный залп лишь бесполезно разогнал дым смерчевых шлейфов. Маги в багряных мантиях кричали что-то друг другу, но упавшая на полигон веявшая могильной жутью тишина не пропускала ни звука. Только вились вокруг тёмные смерчи, подчиняясь одним им известным законам… только двое авроров без движения лежали на брусчатой мостовой. И вновь — секунда, и зависшие в воздухе фигуры с масками вместо лиц засыпали сбившихся в кучу волшебников проклятиями, а ответный залп лишь вскользь зацепил одного из нападавших, не нарушив плетения «теневой решётки». И опять после атаки Упивающихся авроры не досчитались двух бойцов, а третий повис на своих товарищах, временно выводя их из игры. Старший Аврор Уизли бесновался, посылая проклятия направо и налево, отдавал и тут же отменял приказы, но с каждым нанесённым ударом его отряд продолжал редеть, в то время как у противника только один боец вышел из строя, чёрной кляксой распростёршись на камнях площади. Вот вокруг офицера осталось лишь четверо магов… трое… двое… Наконец, упал последний защитник, прикрывавший ему спину, и тотчас же на его месте материализовалась словно закутанная в мрак фигура, нанося внезапный подсекающий удар, неожиданно поставивший аврора на колени. Правая рука нападавшего вцепилась в рыжую шевелюру, фиксируя голову, а из широкого серебряного браслета, обхватывавшего левое предплечье, мгновенно выдвинулся острый клинок, нацеленный в сонную артерию пленника. Материализовавшаяся вслед за первой вторая чёрная фигура ловко выхватила из рук поверженного офицера палочку и охраняемый сундучок. Один за другим тёмные смерчи превращались в людей, связывая выведенных из строя авроров. Как только этот процесс был завершён, повисшая над полигоном тишина исчезла, и холодный женский голос сухо объявил:

— Задание выполнено. Противник уничтожен.

Выходившая из боевого транса Эрика с трудом переводила дух, пытаясь утихомирить бешено колотившееся от осознания победы и предчувствия её последствий сердце. Несколько секунд в огромном павильоне стояла почти полная тишина… Только со стороны дальней боковой трибуны доносился тихий низкий смех Люциуса, восхищённый свист Эрлиха и язвительные комментарии о клушах, позабывших всё, чему их учили, озвученные Фейрфаксом. Спустя секунду к ним присоединились поздравления Люка с Аланом и победный волчий вой Тэда.

А еще через мгновение в голове девушки зазвучал знакомый «голос» командира: «Спасибо тебе, девочка». И Эрика смогла перевести дух, наконец-то в полной мере осознав случившееся. Они смогли сделать то, чего никому и никогда ещё не удавалось сделать.

Учебная группа «желторотиков» победила элитную группу Британского Аврората.

Вчистую.

Без вариантов.

* — о семье Игоря Каркарова в каноне ничего не говорится, будем считать, что у него был младший брат по имени Юрий.

Глава 3. Круги на воде

— Это вопиющее нарушение всех неписаных правил! Курсанты вашей академии во время международных соревнований использовали Тёмную Магию! Вы понимаете, что это международный скандал?! — возмущённый голос Министра Магии Франции то и дело срывался на вовсе уж несолидный в его положении визг, а метавшаяся по роскошно обставленному кабинету фигура утратила свою обычную вальяжность и импозантность.

Старый аврор, Глава Французского Аврората, с трудом сдержал презрительную усмешку: «Как хорошо, что я уже подал заявление об отставке, и теперь Виктору придётся иметь дело с этим истеричкой. После всего случившегося Министр уже не сможет динамить решение этого вопроса до бесконечности. Вот же послал Рец главу государства. Хотя… как там говорили древние? Народ имеет того вождя, которого заслуживает. А учитывая творящиеся в Магическом Сообществе дела, мы пожинаем то, что посеяли… Ох, что-то меня потянуло на старческое брюзжание. Нет. Хватит! Вот сейчас отстоим у политиков группу этой талантливой девчонки — и на покой. В Бордо. Разводить виноград. А за страну вон пускай Боуи отвечает… у него ещё осталась вера в справедливость и в то, что всё можно изменить». Главный Аврор переглянулся со своим старым другом Россиньяком, как и он, стоявшим навытяжку перед взбешенным начальством, и, набрав в грудь побольше воздуха, вклинился в драматический монолог:

— Со всем уважением, господин Министр, но я не вижу в произошедшем никакой трагедии. Вы хотели, чтобы наша лучшая курсантская группа победила на товарищеских соревнованиях? Она их выиграла. Причём впервые за всю историю подобных состязаний — положив на обе лопатки опытное боевое подразделение.

— Но Тёмная Магия!

— К вашему сведению, «тёмные смерчи» и «теневая сеть» напрямую не относятся к Тёмной Магии и введены в список Условнодопустимых только за то, что их использовали последователи Воландеморта.

— Вот именно! Министр Милославский уже не преминул поздравить меня с сохранением древних чистокровных традиций. А этот его «ручной Упивающийся» Каркаров напрямую заявил, что к подготовке курсантов приложили руку бывшие УПСы, — Министр, заметив, наконец, пренебрежительные взгляды своих подчинённых, прекратил нарезать круги по собственному кабинету и, пригладив волосы, откашлялся, возвращая себе нормальный голос. — В общем, дело обстоит таким образом: я к вашим играм отношения не имею, всё произошедшее результат только ВАШЕГО самоуправства, и отвечать за него перед собравшимися гостями будете тоже вы… и эта… предводительница Упивающихся. Приказ понятен?

— Так точно.

Старые авроры небрежно отдали честь и бесшумно покинули кабинет, проигнорировав полный любопытства взгляд секретаря, едва успевшего убраться из-под двери начальства, чтобы занять своё место в приёмной. Разговор они начали, добравшись до кабинета начальника ОБР, и то только после того, как наложили на комнату тройное «Муффлиато».

— Вот скользкий змей!

— Нет, Рауль, — Россиньяк беззастенчиво вытащил из стола своего бывшего курсанта припрятанную тем бутылку коньяка и, взмахом палочки сотворив три стакана, налил каждому на два пальца янтарной жидкости. — На змея этот анальный житель не тянет.

— Я вижу, господа начальники, беседа с Министром прошла в тёплой дружеской обстановке? — Боуи пригубил свой напиток, с улыбкой проследив, как старшие товарищи залпом опустошили стаканы.

— Прекрати ёрничать, стажёр, — Глава Аврората Рауль Мюррей устало опустился в стоявшее возле окна кресло. — Между прочим, отдуваться за эту «битву за справедливость» нам всем троим придётся. Через два часа состоится встреча с почётными гостями, и Министр собирается пропустить её «по состоянию здоровья».

— Да-а, у главы нашего государства срочно воспалился…

— … геморрой?

— Боуи, что за неуважение к вышестоящим? — Россиньяк с трудом сумел сдержать улыбку. — Я хотел сказать — седалищный нерв.

— А-а-а, ну, это, конечно, уважительная причина, — Виктор отсалютовал стаканом своим бывшим наставникам. — Ничего, как-нибудь отбрешемся.

— Так-то оно так, но сможет ли твоя протеже выдержать прессинг этих акул? Они ведь настаивают на присутствии командира учебной группы во время «разбора полётов».

— А вот это уже серьёзнее, — Боуи быстро восстановил в памяти всё, что знал о последней ученице своего друга, и вздохнул с облегчением. Насколько он знал, девушка, как и большинство сотрудников «Чёрного ферзя», не страдала излишней импульсивностью. Но вот посоветовать ей встретиться с наставниками и обсудить сложившуюся ситуацию перед «вызовом на ковёр» стоило. Уж очень сильно Виктор подозревал, что в тренировках талантливой молодёжи со стороны бывших противников участвовал не только Шеридан, но и сам Люциус Малфой вместе со своим таинственным чилийским другом.

— Рауль, что-то наш молодой друг о чём-то задумался. Уж не ожидает ли нас очередной сюрприз? Учти, Вик, про тесную дружбу между Малфоем-старшим и твоим приятелем Блэком мы знаем. Так что…

Главный Аврор поставил на стол пустой стакан и продолжил речь своего друга:

— Так что не думаю, что упоминание члена Внутреннего Круга Воландеморта курсанткой выпускного курса Аврорской Академии будет уместно в данной ситуации.

— Хорошо, я передам ваши пожелания магам из «Чёрного ферзя».

— Передай-передай, а заодно и наши поздравления с великолепно проделанной работой. Будь моя воля, я бы, не задумываясь, рекомендовал Блэка и его людей на посты преподавателей Академии.

— А я бы сказал даже больше… Упивающийся там, или не Упивающийся, а Министр из того же Малфоя вышел бы гораздо лучший чем…

— Пьер! Я этого не слышал!

— Так и я — не говорил, — Россиньяк реквизировал со стола бутылку и направился к выходу из кабинета, напоследок подмигнув бывшему ученику.

— Мда-а, похоже, что-то неладное творится не только в Магической Британии, — Виктор Боуи взмахом руки открыл потайной ящик стола и достал из неё вторую заначку вместе с незарегистрированным Сквозным зеркалом. — «Служака» вызывает «Чёрный ферзь»…

В то время как в Министерстве и Аврорате кипели страсти, виновники разразившегося скандала, наплевав на грозившие им небесные кары, весело отмечали победу в компании своих старших друзей, расположившись в «Морском коньке». Настойчивый звон Сквозного зеркала прервал молодёжь на середине произнесения очередного тоста, заставив с удивлением переглянуться:

— Это же, вроде бы, не сигнал служебной связи?

Оставшиеся на дежурстве в офисе Фейрфакс с Аланом обычно в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств посылали Патронусов.

— Нет, это Боуи… — Блэк одним движением извлёк из кармана небольшое зеркало, активируя связь и отходя от стола.

— Похоже, крысы начали бегать по кораблю и кусать Виктора за пятки, — Шеридан протянул свой бокал разливавшему вино Драко Малфою.

— Что и следовало ожидать, — презрения во взгляде Люциуса хватило бы на то, чтобы заморозить целый котёл флоббер-червей. — Французский Министр — пронырливый делец, но для настоящей политической фигуры ему катастрофически не хватает смелости и умения идти до конца. Могу поспорить, что он свалил всю работу по разбирательству действий наших «робингудов» на плечи Главы Аврората и Начальника Академии.

— Совершенно верно, — вернувшийся к столу Блэк окинул взором веселившихся курсантов. — Через 2 часа во Французском Аврорате состоится закрытое собрание представителей всех участвовавших в состязании Авроратов… Они настаивают на присутствии Эрики.

— Мы пойдём вместе с командиром!

— Кто бы вас туда пустил? Да и своей импульсивностью вы скорее утопите её, чем поможете.

Эрика достала из аптечки на поясе Антипохмельное зелье, залпом выпила его, на минуту прикрыла глаза и, посмотрев на командира уже абсолютно трезвым взглядом, сдержанно поинтересовалась:

— Чего мне стоит опасаться?

— Непростительных вы не применяли. В арсенале применённых проклятий ничего серьёзного тоже не было. Я сомневаюсь, что Россиньяк отступится от своего разрешения использовать Условнодопустимые заклинания до 1 класса включительно. «Сеть» — вообще не тёмное заклинание, а скорее средство психологического давления. Если будут приставать, изобрази наивность и скажи, что не знала…

— Что лучшей боевой группе Британского Аврората не знакома эта уловка? — девушка сделала большие удивлённые глаза и, запинаясь, произнесла: — Ведь авроры этой команды участвовали в войне с Воландемортом. Я и представить себе не могла, что они могут не знать… Что они ожидают простого учебного нападения…

— Отлично!

— Да, замечательно, но… — Люциус обвёл глазами собравшихся за столом магов. — Среди их консультантов младший брат нашего незабвенного друга Игоря Каркарова. Есть один нюанс. Вы, молодые люди, перестарались с «решёткой».

— Мда-а, — мрачно подтвердил его заявление Эрл, — с такими, прошу прощения у присутствующих, понтами в бой ходили только элитные отряды членов Внутреннего Круга. Боюсь, назвать только моё имя в графе «консультант» будет недостаточно.

— Но упоминать Люциуса Малфоя и лорда Принца не стоит ни при каких обстоятельствах, — Гарри нахмурился, просчитывая наиболее приемлемую линию поведения. — Можно попробовать уйти в глухую оборону.

— Это вызовет подозрение, — Тэд азартно усмехнулся. — А что если свалить всё на меня? Блэки — Тёмный Род. Мало ли чему могла обучить меня бабушка.

— Ага, и ты со своей порывистостью не прокололся за три года обучения в Академии и во время стажировки в Аврорате? Можно, но сомнительно.

«Ферзёвцы» с курсантами вступили в горячую дискуссию, перебирая варианты всевозможных отмазок.

Люциус хмурился: афиширование его участия в подготовке этих юных мстителей могло напомнить Министерствам Европейских стран, что он когда-то был правой рукой Воландеморта. А это попахивало репрессивными санкциями.

Блэк задумчиво постукивал пальцами по столу. Он не горел желанием раскрывать своё инкогнито, но других вариантов, похоже, не было. Гарри уже поднял руку, призывая развоевавшихся магов к тишине, как внезапно в комнате зазвучал голос человека, помощи от которого в этом деле никто не ожидал:

— Имя отца нельзя афишировать, но я-то не состоял во Внутреннем Круге и не участвовал в акциях, но при этом довольно тесно общался с его членами. Если госпожа Эрика сошлётся на меня в своём заявлении, ничего конкретного ни мне, ни всему нашему Роду предъявить они не смогут.

— Драко, ты это всерьёз? Ты возьмёшь на себя такую ответственность?

— Блэк, — губы блондинистого лорда сжались в тонкую нить, выдавая бушевавший в душе гнев. — Сколько раз ещё тебе повторять? Я. Больше. Не прячу. Голову. В песок. Этот вопрос исчерпан!

— Прости, Драко…

— О, Мерлин! А я ещё сегодня с утра не мог понять, откуда в начале сентября такая жара? А это Блэк решил попросить прощения. Я сохраню воспоминания о сегодняшнем дне в своей душе, — Малфой-средний изобразил преувеличенно-вежливый поклон.

— Язва.

Люциус следил за шуточной перепалкой двух близких ему людей, полуприкрыв глаза. Уголки тонких губ приподнимались в едва заметной улыбке: «Я всё-таки не ошибся, доверив сыну Род. Без всей этой глупой мишуры из него вышел отличный лорд Малфой».

— Брэйк, господа. Боевая ничья. Итак, госпожа аврор, что же вы скажете высокой комиссии?

— Что моей практикой по боевой подготовке занимались маги «Чёрного ферзя», а именно: Эрлих Шеридан, Дэн Фейрфакс, Алан Доусон и Теодор Люпин. С заклинаниями «Тёмного смерча» и «Теневой сети» меня знакомили в плане противостояния психологическому давлению и отражения атак противника.

— А специфика «Сети»?

— Её показывали мне леди Малфой и её сын в процессе работы над делом, поскольку подозревали, что нападения на их семью как-то связаны с местью бывших Упивающихся смертью. Об отличиях в использовании этой тактики членами Внутреннего круга Воландеморта я не знала и применила данный приём только для того, чтобы максимально снизить потери в своей группе. О том, что наша инициатива увенчается таким успехом, даже предположить не могла, ну, а потом лишь с максимальной выгодой воспользовалась открывающимися возможностями.

— Вот на этом и стой, — Гарри поймал серьёзный взгляд своей ученицы. — Не лезь в дебри объяснений, иначе тебя запутают, и ты проколешься на мелких деталях, и ни в коем случае не реагируй на оскорбления, которых тебе придётся выслушать немало. Сомневаюсь, что за прошедшее время Рональд Уизли научился держать язык за зубами.

— Да, командир. Слишком много чести для них.

— А вот это ты зря. Не стоит их недооценивать. Лучше вообще блокировать все эмоции, а не выражать скрытое презрение. Чем менее осведомленной они будут тебя считать, тем меньше зададут вопросов.

Девушка кивнула головой, принимая совет наставника. Её друзья-курсанты, наскоро прощаясь с хозяевами, уже выходили из-за стола, собираясь возле камина, и через минуту будущих авроров поглотило зелёное пламя, унося назад в Академию.

Конференц-зал, в котором уже собрались представители всех участвовавших в состязаниях Аврорских Академий и Авроратов, встретил трёх высших офицеров Магической Франции и державшуюся чуть поодаль от них Эрику тихим гулом разговоров и кинжально-острыми взглядами, тотчас же сфокусировавшимися на приобретшей за эти сутки скандальную известность ведьме.

Главный Аврор Мюррей на правах хозяина вышел вперёд:

— Приветствую вас, коллеги. Я знаю, что после прошедших состязаний у многих из вас возникли требующие разрешения вопросы. Что ж, командир учебной группы курсант Веймар ответит на них в присутствии начальника Академии. Присаживайтесь, — повинуясь взмаху палочки старого мага, посреди помещения возник «U»-образный стол со стульями, расположенными по большой кривизне. Дождавшись, пока все займут свои места, Эрика решительно шагнула в центр круга.

Первым, как ни странно, заговорил именно тот седой маг, что был председателем судейской комиссии на соревнованиях. Ведьма уже знала, что он был представителем Швеции и служил закону ещё со времён войны с Гриндевальдом.

— Курсант, представьтесь комиссии и кратко поведайте свою биографию.

— Эрика Веймар. До замужества — Вернер. 21 год. Сирота. Место рождения и происхождение неизвестно. Окончила Дурмстранг в 2021 году. Поступила во Французскую Аврорскую Академию. На данный момент учусь на выпускном курсе. 21 мая 2023 года вышла замуж за Люка Веймара — частного сыщика агентства «Чёрный ферзь». Всё.

— Были ли среди ваших родственников Упивающиеся Смертью?

— Я не знаю своих родственников. Поэтому не могу ответить на ваш вопрос.

— Ваш «статус крови»?

— Чистокровная.

— Откуда такая информированность, если вы не знаете своих родителей?

— В госпитале Св. Николоса, куда меня подбросили, всем подкидышам производилось подобная проверка в надежде отыскать родителей. Чистокровность они подтвердили, а вот связь с каким-либо родом была полностью блокирована, — девушка привычно подавила горечь. За свои двадцать с небольшим лет она уже успела наслушаться об «ошибках природы» — бастардах, от которых отказались семьи обоих родителей.

— В таком случае, кто обучил вас тактике нападения, используемой УПСами?

Размеренно-спокойный голос старого аврора прервал возмущённый вопрос Рона: «Вот именно! Этому ведь в Академии не учат!»

— Офицер Уизли, если комиссии надо будет услышать ваше мнение, вам зададут вопрос. Итак?

Не торопясь, не повышая голоса и стараясь не поддаваться эмоциям, ведьма рассказала о факультативных занятиях по ЗоТИ в школе, дополнительных занятиях в Академии и учебных боях с частными детективами, во время которых её учили противостоять любому виду нападения и, если понадобится, использовать манеру боя противника в собственных интересах. Лишь в конце речи напряжённая, словно струна, девушка позволила своему беспокойству прорваться сквозь маску невозмутимости и, подняв на допрашивавших её магов полный волнения взгляд красивых голубых глаз, произнесла:

— В прямом противостоянии с опытной боевой группой у моей команды было мало шансов на победу, поэтому мы и решили воспользоваться «Теневой сетью» как средством психологического давления…

— Это не средство психологического давления! Это — предательство идеалов Света и наплевательское отношение к Закону! Я требую немедленного отчисления этой ведьмы из Академии! Я требую… — что там ещё на повышенных тонах, едва не срываясь на крик, пытался вещать Рональд Уизли, не обращавший внимания на пренебрежительно-заинтересованные взгляды иностранных коллег, наслаждавшихся бесплатным представлением, так никто и не узнал.

— Старший Аврор Уизли, не в нашей компетенции вмешиваться в кадровую политику другого государства, — низкий голос до сей поры не участвовавшего в дискуссии Министра Шеклболта был мягким и спокойным, но первые же его слова, сопровождаемые тяжёлым взглядом тёмных глаз, заставили рыжего мага мгновенно заткнуться и рухнуть на стул, как будто он был марионеткой, у которой разом обрезали все удерживавшие её ниточки. — Я хотел бы задать пару вопросов командиру учебной группы…

Ни единой нотки угрозы в голосе, ни грана враждебности, но Эрика, привыкшая доверять своей интуиции, мгновенно подобралась, укрепляя ментальные щиты, стоило ей только встретиться взглядом с глазами чернокожего мага. Этот человек был опасен. Очень опасен. И причиной была вовсе не ненависть к кому-то из присутствующих или стремление к власти. Нет. Весь опыт ведьмы говорил, что перед ней действительно Светлый маг, никак не связанный с Тьмой. Вот только на своём пути к Свету этот волшебник руководствовался девизом инквизиции: «Цель оправдывает средства», а оказаться очередной «щепкой» из порубленного «леса» Эрике ох как не хотелось. Но девушка сумела удержать под контролем свои эмоции, бестрепетно встречая изучающий взгляд тёмных глаз:

— Пожалуйста, господин Министр…

К десяти часам вечера собравшиеся в своей штаб-квартире сыщики, едва удерживавшие Люка, который рвался спасать жену, уже готовы были сами идти на штурм Французского Аврората, когда огонь в камине взревел, и в языках зелёного пламени появился Виктор Боуи, поддерживавший под руку бледную и осунувшуюся от усталости Эрику:

— Принимайте героиню.

Люк подхватил пошатнувшуюся ведьму и чуть ли не насильно заставил её выпить флакон Укрепляющего:

— Ну, как прошло?

— Меня чуть наизнанку не вывернули, — под действием зелья к лицу девушки постепенно вернулись краски, исчезли тёмные круги под глазами и нездоровая бледность.

— Ну-ну, стажёр, вы превосходно держались, — Вик, не дожидаясь приглашения, уселся в свободное кресло. — Рональд её едва, как верблюд, слюной не заплевал, после того как услышал о Фейрфаксе, Доусоне и Люпине. Начал что-то вещать о предательстве, а она ему в лоб: «Потеря специалистов такого уровня отрицательно сказывается на подготовке»… и озвучила все комментарии Дэна по поводу действий боевой группы во время поединка.

— И что, Рона это заткнуло? — Гарри слишком хорошо знал бывшего друга, чтобы обольщаться на этот счёт.

— Нет, но остальные члены его команды явно прониклись. Да и Кингсли не дал ему лишний раз рта раскрыть. Кстати, мои вам поздравления, ход с молодым лордом Малфоем и покойной леди Нарциссой был просто великолепен. Тут уже проглотил язык даже ехидствовавший до этого Каркаров-младший. Да и Шеклболт был на удивление лоялен. В общем, те, кто в курсе подводных течений, заметили блеск акульего плавника Люциуса и резко потеряли интерес к разгоревшемуся скандалу, а остальных удовлетворили объяснения. Тут уж сработали политические соображения. Русским и болгарам теперь есть, на кого пальцами показывать, когда упоминают использование Условнодопустимых заклинаний. Нам есть чем гордиться, а то азиатские страны и Восточная Европа давно упрекали нас в небрежении знаниями и традициями. Одного не могу понять: почему Шеклболт с Боунсом спустили это дело «на тормозах»? От наших воинственных последователей учения Дамблдора я ожидал более бурной реакции.

— Ты разговаривал с Шеклболтом?

— Да, сразу после собрания. Вокруг крутились Боунс с Уизли, и он ограничился тем, что поинтересовался, как зарекомендовал себя в работе «Чёрный ферзь», — Вик не стал упоминать, что бывший «фениксовец» исподтишка пытался выведать, не известно ли французу что-то о судьбе опального Поттера, но Блэк понял его без слов. — Нет, я ничего ему о тебе не сказал, но, боюсь, моя отстранённость и нежелание общаться навели его на определённые мысли. Так что на вашем пороге в один прекрасный момент может появиться очень высокопоставленный гость. Я вас предупредил.

— Он не появится, — Гарри криво усмехнулся и, отвечая на вопрос, светившийся в обращённых к нему взглядах, пояснил: — На данный момент у него нет причины искать с нами встречи. Британию не атакует новый Тёмный Лорд, да и других катаклизмов вселенского масштаба не предвидится. А чувство вины — не повод для встреч с людьми, которые не нуждаются в его извинениях. Я достаточно хорошо его знаю — он будет избегать подобной встречи. А сведения о нас попытается получить через тебя или Мюррея.

— Ну, тут ему не обломится. К тому же, визит гостей ограничен по времени, а Шеклболт изъявлял явное желание обсудить что-то с главами других государств.

— Вот как? А это уже интересно. Ты не мог бы узнать, что подвигло его отойти от политики самоизоляции? — что-то в озвученной старым приятелем информации заставило Блэка насторожиться.

— Попробую, но ничего гарантировать не могу. Сами знаете, наш Министр тот ещё флюгер, а в секретариате такой гадюшник, что всю полученную от них информацию надо под микроскопом проверять, — Вик с сожалением развёл руками. — Может статься, осведомители Люциуса Малфоя с той стороны пролива смогут нарыть информации больше, чем мы в нашем Министерстве.

— Хмм, а это мысль, — за последние месяцы спокойной счастливой жизни Гарри чуть не забыл, что всё понимающий любимый человек, с которым свела его судьба, был не только Плетельщиком, но и отличным «Серым Кардиналом», имевшим за плечами целую армию шпионов и хорошо замаскированных боевиков. — Я постараюсь подкинуть ему эту идею.

Разговор крутился вокруг выдержанного Эрикой допроса ещё полтора часа. Ехидно комментировавшие каждое действие комиссии сыщики выудили у девушки всю подноготную официального «разбора полётов». Больше всего, конечно же, досталось ненавистному Рону Уизли. А когда Эрика случайно проговорилась о разговоре, состоявшемся между ней и рыжим аврором накануне состязаний, Блэку даже пришлось утихомиривать свою команду, порывавшуюся немедленно принять карательные меры к новоявленному начальнику ОБР. Притихшие под грозным взором своего командира сыщики недовольно ворчали, Виктор тихо фыркал, едва сдерживая смех после всех озвученных в его присутствии планов мести, а Эрика, бессильно откинувшаяся на грудь обнимавшего её Люка, растроганно улыбалась. Для неё, с детства полагавшейся только на себя и пробивавшей дорогу в жизни потом и кровью, поддержка и защита, которую давал этот странный клан отверженных, были до сих пор непривычны.

Наконец, вся полученная информация была обсуждена, пар выпущен, и друзья, попрощавшись с молодой парой, отправились по домам.

Гарри, решивший немного прогуляться по ночной Праге перед аппарацией на виллу, не торопясь прошёл несколько улочек, выпил кофе в старом кафе и, выйдя на набережную, застыл, прислушиваясь к плеску волн. Мысли блуждали где-то далеко. Воспоминания о прежней жизни всплывали в памяти как-то отстранённо, будто он видел всё произошедшее в чьём-то омуте памяти.

Улыбчивый рыжий мальчишка с испачканным сажей носом, протягивавший ему руку в купе Хогвардс-Экспресса.

Набычившийся подросток, обвинявший его в обмане во время Турнира.

Парень, которого несла на плечах с квиддичного поля толпа восторженных почитателей.

Пьяный мужчина с искажённым похотью лицом, лапавший двух девок в своём служебном кабинете во время дежурства.

Брызжущий слюной чужак, обвиняющий его с места свидетеля в зале Визенгамота.

Стоявший на коленях офицер в багровой мантии, в чьё горло упирался мифриловый стилет, а в глазах светилось неверие и ужас поражения.

«Когда же ты успел превратиться в ЭТО, Рон? Или… ты всегда был таким, а я не замечал… не хотел замечать. Эх, Рон, Рон! Лучше бы ты больше никогда не переходил дорогу мне и моим друзьям… Для твоего же блага лучше. Потому что если ты причинишь вред кому-нибудь из них… я не пощажу тебя, — рядом прошла парочка влюблённых, громко обсуждавшая какой-то фильм, и Блэк очнулся от своего транса. — Пора домой. И так мы с Люциусом всё время пропадаем на работе, а общаемся только ночами… если в состоянии доползти до кровати и оторвать голову от подушки».

Странно, но возвращаться в «Морской конёк» Гарри почему-то не хотелось. Уже привычно он активировал Магию Партнёрства и улыбнулся: «Так вот в чём дело». Люциус ощущался совсем не в том конце Европы, где располагался «Морской конёк». Видимо, что-то заставило Плетельщика вернуться в «Эдельвейс», долго находиться в котором он избегал после смерти Нарциссы и передачи титула сыну. «Что ж, я тоже совсем не прочь навестить Асторию». Блэк привычно свернул с ярко освещённой набережной в тёмный проулок и аппарировал к воротам альпийского поместья.

Большой дом, несмотря на позднее время, встретил его шумом голосов. Во дворе вместе с охранниками Малфоев крутились какие-то незнакомые сыщику маги, провожавшие Блэка полными скрытого уважения взглядами. Со стороны гостиной доносились оживлённые голоса четырёх человек. Двое из них принадлежали Асти и Драко. Высокий женский голос с едва заметным скандинавским акцентом ему был не знаком. А вот четвёртый — суховатый баритон — навевал какие-то смутные воспоминания. Гарри решил не вмешиваться в общение Малфоев-средних с гостями и, стараясь не привлекать к себе ненужного внимания, направился к кабинету Люциуса. По дороге ему попался начальник охраны поместья, разговаривавший со светловолосым магом, чьё лицо было знакомо Блэку по авроратским ориентировкам. На вопросительный взгляд Блэка охранник одними губами прошептал: «Нотты». На секунду у сыщика зародилась предательская мыслишка — сбежать в свои покои и не вступать в общение с этими людьми из прошлого, но Гарри в зародыше задавил это порождение слабости. Блэк ли, Поттер, но от людей он никогда не бегал. Материализовавшийся рядом с ним эльф, склонившись в три погибели, прошелестел: «Хозяин Люциус просит хозяина Блэка присоединиться к нему и его гостю в кабинете». Гарри кивнул, отпуская домовика, неторопливо прошёл пару поворотов и, коротко постучав, вошёл в святая святых своего партнёра:

— Добрый вечер, Люциус. Лорд Нотт, — обернувшийся на его голос темноволосый мужчина с суровым, словно вытесанным из камня лицом был ему знаком только по колдографиям. «Эйден Нотт — младший брат Роберта Нотта, отца Тео. После гибели брата в одной из стычек с аврорами принял титул главы Рода, так как его племянник тогда ещё не достиг совершеннолетия. В отличие от Роберта, в рядах Упивающихся не состоял, но после Войны был выслан из страны как сочувствующий. Не женат. По словам Люциуса, посвятил всю свою жизнь воспитанию племянника и нуждам семьи. Насколько я знаю, он отличный боевой маг, по неофициальным данным имеющий в своём распоряжении небольшую хорошо тренированную армию, состоящую из выходцев с острова. И что же привело тебя в «Эдельвейс», лорд Нотт? Ох, что-то не верю я в такие совпадения. Прав был Виктор, что-то интересное происходит за проливом».

— Мистер Блэк, я рад знакомству с Партнёром моего друга Люциуса. За последний год вы сумели заработать в магическом Мире репутацию волшебника, для которого не существует слово «невозможно».

Холодные голубые глаза в упор смотрели на сыщика, вынуждая того опустить взгляд, но тот лишь улыбнулся в ответ недоброй улыбкой, заставившей гостя удивлённо поднять брови:

— Ты был прав, Люциус. Им не так-то легко управлять.

— Ты передёргиваешь мои слова, Эйден. Я сказал, что Блэком невозможно управлять. Смотри, как бы ты в один прекрасный момент не поймал себя на том, что он управляет тобой.

— Ну и шутки у тебя, Люциус, — Нотт хотел было рассмеяться, но, наткнувшись взглядом на совершенно серьёзное лицо старого приятеля, оборвал смех. — Ты это серьёзно? Я думал…

— Вы думали, что я — очередное увлечение Люциуса? — Гарри уже откровенно наслаждался замешательством чувствовавшего себя не в своей тарелке мага, переводившего взгляд с обвитой партнёрскими рунами правой руки друга на точно такую же татуировку сыщика.

— Ну, что ж, тем лучше. Я думаю, ваши таланты, мистер Блэк…

— Эйден, он лорд Блэк.

— Лорд Блэк?! Но все представители этого Рода погибли и…

— Так решила Магия, — Гарри дезактивировал Скрывающие чары на Родовом перстне, впервые демонстрируя его постороннему человеку.

— Вот оно как… Отлично! Теперь мы можем всерьёз рассчитывать на захват власти в стране.

— Эйден…

— Министерство Магии Британии и этот Мордредов Шеклболт утратили контроль над Магическими Источниками. И у нас, как троих членов Совета Лордов, есть право на…

— Эйден! — Люциус видел, как напрягся Гарри, вновь надевая на лицо непроницаемую каменную маску. — Блэк не в курсе, что всё это время мы следили за Магической Британией.

— Ну, так что? Ты сказал, что доверяешь ему, как себе. Он пострадал от произвола Светлых так же, как и мы. Объединим наши силы и возможности и, пока про бедственное положение нашей страны не пронюхали гиены вроде Кэрроу, вернём себе утраченное!

— Собираетесь установить диктатуру чистокровных по примеру Воландеморта? — холодная насмешка в голосе Блэка хлестнула собеседника, словно плетью.

— Упаси Мерлин! Прорваться в Британию, взять под контроль Источники и поставить этих последователей Дамблдора перед необходимостью сотрудничества. Добиться возвращения древних семей на Родину, переизбрания Министра, Визенгамота. Иначе эти магглолюбцы, даже не понимая, что делают, окончательно угробят страну, — не найдя отклика на лице нового знакомого, Нотт обернулся к Малфою. — Люциус, такой возможности может больше не представиться.

— Это может спровоцировать Гражданскую войну.

— А иначе магическая Британия докатится до уничтожения по закону о Неразглашении. Решайтесь, время уходит.

Блэк сидел, опустив голову и непроизвольно впившись пальцами в подлокотники кресла. Известие об очередном катаклизме, угрожающем Британии, свалилось на него, как снег на голову. О том, что Люциус со товарищи ловит рыбку в мутной воде, незаметно наблюдая за жизнью изгнавшей их страны, он, конечно же, знал. Как и признавал то, что слова лорда Нотта не лишены здравого смысла. Но… Мерлин великий, всё его естество словно наизнанку выворачивало при одной мысли о том, что придётся возвращаться к тем, кто его когда-то предал. Кого-то спасать. Что-то доказывать. Вновь взваливать на свои плечи непосильную ношу ответственности за неспособный защитить свою Магию народ.

— Нет! Без меня!

— Гарри!

— Прости, Люциус, но я все свои долги Британии выплатил сполна. Если что-то случится, заберу детей из Хогвардса, и всё. Я им больше ничего не должен! — игравшая искрами на кончиках пальцев Магия распирала Блэка селевым потоком, грозя вырваться из-под контроля. Боль. Тянущая за душу Надежда, которую давили на корню недоверие и страх. Да, страх — вновь поверить и ошибиться, в который раз получив нож в спину за своё доверие. — Я вынужден откланяться, лорд Нотт. Приятно было познакомиться.

Не дожидаясь ответных слов и игнорируя изумление на лице гостя, Блэк быстрым шагом покинул кабинет, едва не столкнувшись на пороге с Драко и Тео Ноттом.

Малфой-средний проводил взглядом его стремительно удаляющуюся по коридору фигуру и вопросительно взглянул на отца:

— Какая муха укусила Блэка? Со школы его таким бешеным не видел.

— Блэк? Драко, ты в своём уме?! — к отошедшему от шока Теодору вернулся дар речи. — Это же Поттер!

— Тео, ради твоего же блага не вздумай называть его этим именем, проблем не оберёшься.

— Дорогой мой друг Люциус, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Малфой-старший, окинув взглядом обращённые к нему лица, тяжело вздохнул, сетуя на крайне неблагоприятное стечение обстоятельств. Мордред так не вовремя принёс Ноттов в поместье. И, что самое главное, он не успел предупредить, чтобы старый приятель держал язык за зубами, а Гарри, только-только начавший выползать из своей железобетонной бронированной раковины, был ещё не готов адекватно воспринимать разговоры о возвращении на Родину. Больше всего сейчас Люциусу хотелось, наплевав на гостей, отправиться разыскивать это невозможное существо, придумавшее себе невесть что, и поговорить с ним по душам, но он понимал, что тому надо дать время успокоиться и выпустить пар, да и сложившаяся ситуация требовала объяснений.

— Люциус?

— Вы оба дадите мне Непреложный обет, что всё мною сказанное останется только между нами.

Гости настороженно переглянулись между собой, но необходимые слова произнесли. Как только Драко засвидетельствовал клятву и погасла магическая вспышка, Люциус начал свой рассказ:

— Тот, кого вы видели — Гарольд Джеймс лорд Блэк. Да, когда-то он был Гарри Поттером, но те, кого ты так рьяно хочешь силой отвратить от невежества, по надуманному обвинению лишили его имени и посадили в Азкабан. Ты знаешь, что такое камера смертников, Теодор? — Малфой невесело усмехнулся, следя за тем, как мертвенная бледность заливает лицо одноклассника сына. — Вижу, что знаешь. Занимательную экскурсию в то крыло проводят для всех, впервые попавших в тюрьму. Он жил в ней два с половиной года, вышел после смерти Берроуза… и получил встречу со «Стирателем магии» в качестве извинения.

— Мерлин мой…

— Гарри воскресил себя и своих друзей буквально из пепла. Он улыбаться-то научился только пару месяцев назад, а тут ты со своим предложением… очень уж не ко времени. Да и Гарри прав. Наше возвращение без приглашения воспримут как агрессию бывших приспешников Воландеморта, и тогда начнётся то, чего мы так хотели избежать — гражданская война. Ты готов нести ответственность ещё за несколько тысяч смертей? Я — нет. На моих руках и так слишком много крови.

— Но если про неполадки с Источниками узнает Кэрроу, мы её и получим.

— Вот тогда и выступим в качестве «спасителей». А пока — копим силы и делаем вид, что нас всё это не касается.

— А По… Блэк? Было бы неплохо, если бы Победитель Воландеморта выступил на нашей стороне.

— Я с ним поговорю, но в чём-то Блэк прав: Британии он ничего не должен, — Люциус поднялся из кресла и, заметив, что старый приятель хочет что-то возразить, со значением добавил. — Я никому не позволю на него давить. Да это и бесполезно.

— Да уж, я бы сказал, не просто бесполезно, а самоубийственно, — Драко на правах радушного хозяина, отвлекая внимание от выскользнувшего за дверь отца, пригласил гостей разделить с ними поздний ужин.

Люциус, за несколько минут добравшись до их с Гарри апартаментов в поместье, не застал там ни единой души и вынужден был вызвать домового эльфа:

— Тинки, где мой Партнёр?

— Хозяин Блэк в «Лабиринте».

Малфой улыбнулся и быстрым шагом направился в сторону рощицы, скрывавшей от любопытных глаз его детище, с желанием присоединиться к сражению, но на подходе к увитой плющом толстой каменной стене изменил своё решение. Обычно Заглушающие чары гасили все звуки, доносившиеся из «Лабиринта», но в эту ночь всё было совершенно иначе. Защитные заклинания не справлялись с волной магии, бушующей внутри. Лес вокруг затаился. Не было слышно ни шума ветра, ни шелеста листвы. Только потрескивала держащаяся из последних сил Защита да через лазейки во внутреннем контуре периметра пытались удрать насмерть перепуганные ядовитые твари и хищные растения, не выдержавшие схватки с потерявшим контроль над собой великим магом. Люциус прицельными заклинаниями уничтожил особо проворных, а остальных отшвырнул обратно, наложив вокруг периметра дополнительный контур Защиты, проверил свою работу и, прислонившись спиной к кривой сосне напротив такой знакомой им с Гарри двери, приготовился ждать выхода разбушевавшегося волшебника.

Это ожидание затянулось надолго. Прошло полчаса. Час. В поместье погас свет в окнах. Стрелки карманных часов приближались к трём ночи, когда дверь в «Лабиринт» скрипнула, и из неё, едва держась на ногах, вывалился оборванный и закопчённый маг, тотчас же попав в объятия сильных рук поджидавшего его колдуна:

— Люциус…

— Ну, что, выпустил пар? Я надеюсь, там ещё осталось, с кем сражаться, не хотелось бы потерять такое хорошее средство для релаксации, — Люциус прижал почти не сопротивляющегося волшебника к каменной стене «Лабиринта» и с жадностью поцеловал, зарывшись пальцами в его мокрые от пота волосы. На секунду мужчина в его руках замер, не отвечая на поцелуй, а потом, прорычав что-то невнятное, обхватил руками, крепко прижимая к себе, и до крови прикусил губу любовника. Они целовались яростно, неистово, позабыв про нежность. Дверь в «Лабиринт» оставалось открытой, но ни одна живущая внутри тварь не посмела даже приблизиться к ней, опасаясь попасть под горячую руку этим двум хищникам, в исступлении срывавшим друг с друга одежду. Воздуха стало не хватать, и два обезумевших мага немного ослабили объятия, судорожно дыша и не разрывая горевших страстью взглядов. С дерева шумно вспорхнула разбуженная их вознёй птица. В спину Блэка впилась острая грань камня, и он коротко застонал, сбрасывая застилавшее глаза марево боевой ярости.

— Что с тобой? Ты ранен? — в хриплом, прерывающемся голосе Люциуса звучала тревога.

— Нет… просто смертельно устал, — Гарри сделал попытку разорвать объятия, но Партнёр только крепче прижал его к своей груди. — У тебя гости…

— С ними остался Драко. Пусть привыкает. Он теперь лорд Малфой.

— Мой уход выглядел… как истерика.

— Нет. Не обращай внимания. Эйден не знал твоей истории, и я не успел предупредить, чтобы он не лез к тебе, — Люциус потянул Гарри за волосы, заставляя запрокинуть голову и взглянуть ему в глаза. — Я никогда не буду тебя принуждать к чему-либо. И другим не позволю. Не хочешь возвращаться в Англию — не надо. Только НЕ СМЕЙ МЕНЯ БОЛЬШЕ ОТТАЛКИВАТЬ!

Блэк откинул голову на удерживающую её руку и хрипло рассмеялся:

— Не буду… но я требую немедленной компенсации.

— М-м-м, немедленной? А может, всё же доберёмся до постели? — Люциус вопросительно насмешливо приподнял бровь. Его рука, едва ощутимо царапая спину партнёра ногтями, опустилась на ягодицы, нырнув за пояс расстёгнутых брюк.

— Согласен, — Гарри ещё не успел договорить, как, мгновенно избавившись от остатков одежды, очутился в их с Люциусом ванной комнате, в наполненном ароматной водой бассейне. — Ох, да-а-а, то, что надо.

— Будет тебе компенсация, чудовище, — блондин осторожно подтолкнул партнёра к сидению и, ухмыльнувшись с видом записного злодея, добавил: — смотри, не запроси пощады.

— Никогда, — Гарри ловко сделал подсечку, тотчас же прыгнув сверху на потерявшего равновесие Люциуса, и они оба ушли под воду, начиная шутливое сражение.

Насмешливые комментарии сменяли ласки и поцелуи, их — весёлая возня, и всё начиналось заново. Несмотря на устроенный бедлам, партнёры таки ухитрились вымыть друг друга, но выложившийся в «Лабиринте» Гарри устал настолько, что, невзирая на вялое сопротивление, был доставлен в спальню на руках и… уснул, едва его голова коснулась подушки. Возбуждённый их играми Люциус, оставленный вероломным партнёром (хоть и ненамеренно) «без сладкого», только рассмеялся и, не став будить своё персональное чудовище, прижал его к себе, накрыв одеялом. В конце концов, он не был зелёным юнцом и вполне мог подождать. А любовные игры? Ну, что ж, время на них ещё найдётся. У них с Гарри вся жизнь была впереди.

За окном шумел начавшийся под утро дождь, навевая сон. Аристократ закрыл глаза, погружаясь в сновидения. Шум льющейся с неба воды за окном не стихал. Крупные капли падали в лужи, разгоняя по воде круги… Время словно бы замерло, готовясь сделать очередной скачок…

Что-то должно было измениться…

Глава 4. Слишком вкусный сыр.

Уютное марево сна оставляло Гарри медленно и неохотно. Впервые за невесть сколько дней и даже недель он чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся, но открывать глаза не спешил. И совсем не потому, что его что-то беспокоило. Нет. Было просто… лень. Губы Блэка непроизвольно раcтянулись в улыбке: «Ну, надо же! А я уже успел позабыть, что это такое…»

— Кажется, кто-то соизволил очнуться от летаргического сна? — в шёпоте Люциуса проскальзывали нотки едва сдерживаемого смеха. Тонкие сильные пальцы отвели в сторону спутавшиеся после мытья пряди чёрных с проседью волос, мимолётной лаской очерчивая ушную раковину и чувствительное местечко за ней, спустились, погладив шею, на грудь и откинули вниз укрывавшее любовников одеяло. А следом за ними этот путь повторили губы, напоследок сомкнувшись на напрягшемся соске. Лёгкий укус — и Гарри непроизвольно застонал, выгнувшись в руках любимого:

— Люциус… да-а-а… Кто-то вчера обещал мне компенсацию.

— Ты несколько отстал от жизни. Не вчера, а позавчера.

— Что-о?! — Блэк попытался было сесть, но Люциус среагировал мгновенно, прижав его к постели собственным телом и переходя к более активным ласкам.

— Ничего, — укус над ключицей. — Ты проспал целые сутки, — скользнувшая вниз рука уверенно обхватила стремительно наливавшийся кровью ствол.

— Шутишь? — Гарри не остался в долгу, запустив пальцы в накрывавшие их обоих длинные белые пряди. Ноги обвили талию Люциуса, не давая тому спуститься ниже.

— Какие шутки… оххх… сделай так ещё… м-м-м… — колдун едва сдержал рвущийся из горла рык, почувствовав, как гибкое тело под ним выгнулось, вжимаясь возбуждённым членом в его промежность.

— Люциус… твой голос… надо …официально запретить… законом… за… склонение… к разврату… Охх! — холодок невербального заклинания не ослабил эрекцию, а только подхлестнул возбуждение, заставив Гарри прикусить губу, в последний момент удерживая рвущийся из горла стон. Но это не помогло. Контраст между горячей рукой, ласкавшей теперь уже оба члена, и знакомым покалывающим проникновением магии, невесомо поглаживавшей простату и с каждой секундой всё больше распиравшей канал, готовя его к вторжению, был слишком острым, и сыщик выгнулся, грозя сломать себе хребет, заходясь в хриплом крике:

— Люциус!!!

— Это за то, что ты меня напугал, — блондин с трудом удержал бьющегося под ним партнёра, заводя ему руки за голову и фиксируя к спинке кровати Связывающим заклинанием. — Я… Северуса… вызвал. Ты представляешь, ЧТО мне пришлось от него выслушать?

Несмотря на скручивавшее внутренности возбуждение, Гарри хрипло рассмеялся, тотчас же задохнувшись от мгновенно усилившегося распирания в своей пятой точке. Насколько он знал Снейпа… то есть, Принца, самым мягким, что тот в подобном положении мог сказать, было: «Трахаетесь, как кролики, а потом спите без задних ног!»

— Тебе смешно?! — глаза Люциуса потеряли свой стальной оттенок, наливаясь расплавленным серебром, зрачок расширился, занимая почти всю радужку, крылья тонкого носа раздулись, скулы заострились, на щеках горел лихорадочный румянец. Он сдерживал себя из последних сил, и Гарри, возбуждённый не меньше своего партнёра, бесшабашно и нагло улыбнулся ему в лицо, вжимаясь всем телом и провоцируя на срыв:

— Да-а…

Люциус запрокинул голову, издав низкий рык, запустил руку в спутанную гриву своего любовника, закинул его ноги к себе на плечи, скороговоркой прошептал заклинание и, не в силах больше сдерживать своё возбуждение, ворвался в жаркую, тугую глубину, ловя губами рвавшийся из горла Гарри крик.

Все мысли разом вылетели из головы, оставляя вместо себя гул пульсировавшей в висках крови и тела, изгибавшиеся в древнем как мир танце страсти, каждая клеточка которых звенела от возбуждения. Всё слилось воедино: порывистые движения навстречу друг другу, стоны, крики, лихорадочные ласки рук, блуждавших по распластанному на кровати телу, разметавшиеся, спутавшиеся пряди тёмных и светлых волос… Окружающая реальность просто перестала существовать, растворяясь, как растворяются тени под яркими лучами солнца. Каждый срывавшийся с губ стон, каждое движение сплетённых тел словно бы десятикратно усиливало распиравший их изнутри огонь. Наконец, напряжение стало нестерпимым, и мир взорвался радужным фейерверком, заставляя их, опустошённых и обессиленных, рухнуть на разворошённую постель, так и не разорвав объятий.

Какое-то время они были способны лишь тяжело дышать, лёжа на простынях, но затем Люциус заставил себя приподняться в кровати, пытаясь нашарить на тумбочке свою палочку. Дрожавшая рука никак не могла ухватить ускользавшую рукоять:

— Вот Мордред! Гарри…

— М-м-м? — расслабленно-сонный сыщик оторвал голову от его плеча и, скороговоркой пробормотав Очищающее, а заодно и «Фините», рухнул обратно, взмахом освободившейся руки призывая одеяло. Его партнёр прижал к себе влажное от пота тело и, уткнувшись носом в чернявую макушку, провалился в сон.

Но поспать им не дали. Не прошло и получаса, как в спальне материализовался серебряный скворец и скрипучим голосом управляющего Грайкхара провещал:

— Мастер Люциус, нашей мастерской артефактов нужна ваша помощь. В результате неудачного кровного ритуала была активирована Блокирующая система. Заказчики артефакта и мастера-златокузнецы оказались в заложниках. Ликвидаторы проклятий не могут прорваться сквозь наложенную Вами Защиту.

— М-м-м, — Люциус сел, сонно потирая лицо руками. — Передай, через полчаса буду. Как не вовремя-то…

— Это надолго? — Блэк довольно потянулся, разминая затёкшие мышцы.

— Нет. Я же ставил им эту Защиту. Часов за пять управлюсь. Дождёшься?

— Дай-ка подумать. Дело Ранкура я вчера… то есть — позавчера, закрыл. Материалы по Лафаржу передал аврорам. Ковальчик, доставший меня своей паранойей с якобы пропавшим наследством, укатил в кругосветное путешествие. У ребят тоже ничего серьёзного в разработках. Осталась всякая мелочь…

— Твоя команда передавала, что им вымотанно-невменяемый шеф не нужен, и советовала на неделю привязать тебя к кровати (на самом деле, Фейрфакс выразился дипломатичнее, но Люциус сделал правильный перевод).

— Хмм? Тогда — конечно.

— Будешь болтать с Асторией или полетаешь с Драко и Теодором? Они собирались сегодня тряхнуть стариной, — произнося имя Нотта-младшего, Люциус едва заметно напрягся, но Блэк совершенно спокойно воспринял напоминание о недавнем происшествии. Видимо, Армагеддон локального масштаба, устроенный в «Лабиринте», помог Гарри не только выпустить пар, но и перешагнуть очередную ступень на пути выздоровления от неприятия прошлого.

— Не-ет… не вылезу из постели. А полетаем завтра, в воскресенье. Я наших ребят позову, устроим матч века, — сыщик и сам удивился, насколько спокойно воспринял упоминание о бывшем однокласснике, чьё появление в новой жизни за сутки до этого едва не заставило его сорваться.

— М-м-м, какой прекрасный стимул закончить всё за четыре часа, — Люциус поцеловал сонного партнёра, накрыл его покрывалом и по дороге в душ вызвал домового эльфа, велев принести в спальню плотный завтрак на двоих.

Запах свежесваренного кофе, омлета с зеленью, ветчины и булочек с корицей поднял Блэка на ноги гораздо лучше любого будильника. В животе заурчало после суточной голодовки, и два мага с огромным аппетитом отдали должное стряпне домовиков. Затем Малфой-старший привычно облачился в свою походную одежду Плетельщика и отбыл во Французский филиал Гринготтса через камин, оставив Гарри досыпать.

Разомлевший от сытости сыщик собрался было осуществить его пожелание, забравшись обратно в тёплую постель, но, видимо, у судьбы на него в этот день были совсем другие планы. Не успел он провалиться в сон, как в дверь спальни настойчиво постучали, и знакомый хрипловатый голос одного ехидного зельевара позвал:

— Люциус, Гарри, откройте. Мне надо с вами поговорить.

Блэк с трудом удержал готовое сорваться с губ проклятие, задавив на корню сильное желание послать Северуса на Лысую гору, куда совы не летают. Мало ли — при его-то силе и восприимчивости к ментальной магии бывшего профессора тот вполне мог посыл почувствовать… пришлось бы извиняться.

— Сейчас, — пожалев, что отказался пойти в душ с Люциусом, Гарри наложил на себя Очищающие чары, натянул халат и убрал Запирающее заклинание с двери. — Входите.

— Здравствуйте, Гарри, — чёрные глаза насмешливо блеснули, оценив царящий в спальне беспорядок. — Ого! Смотрю, летаргия прошла?

— Всего лишь последствие переутомления и нежданно полученного известия.

— А где Люциус?

— Его срочно вызвал Грайкхар. Вернётся часов через пять.

— Вот как? Ну, что ж… подожду до завтра, — в голосе обычно хорошо контролировавшего свои эмоции мага прозвучало сожаление.

— А что случилось?

— Я зарядил Родовые артефакты и подготовил всё к ритуалу Разрыва кабального контракта.

— Так это же замечательно!

— Да, но кроме меня, Басти, Мигеля и Ника, нам нужны и вы с Люциусом. Мы с Мионой надеялись, что уберём эту мерзость до начала следующей недели. Ну, ничего, придётся немного подождать…

— Тук-тук-тук! Блэк, я надеюсь, ты одет. Не помешаю? — весёлый и довольный жизнью Драко вошёл в комнату, отвесив присутствующим преувеличенно-официальный поклон. — Крёстный, каким ветром? — оценив мрачные лица собеседников, лорд Малфой отбросил шутливый тон и с тревогой поинтересовался: — Что-то случилось?

— Ничего, крестник. Просто надеялся освободить свою жену от проклятого рабства как можно раньше, а получилась отсрочка.

— Так в чём дело? Я заменю отца. Или ты думаешь, что я не потяну участие в ритуале такого уровня?

— Дело не в уровне магии, а в том, что разрывающие подобный контракт испытывают в процессе весьма неприятные ощущения… Сравнимые с «Круциатусом».

— Так. Понял, — лицо блондина заледенело от сдерживаемого гнева. — И долго вы ещё собираетесь тыкать меня носом в мои былые ошибки, словно нашкодившего котёнка? Спешу заверить: я больше не писаю в тапки!

— Драко, это — боль, длящаяся несколько часов без перерыва. Ты сможешь выдержать подобное? Потому что если войдёшь в магический круг, обратного пути уже не будет.

— Если вы выдержите, то и я смогу. Не волнуйся, крёстный, я вас не подведу, только предупрежу Асти, чтобы не волновалась.

События завертелись, словно мельничное колесо. И вот уже через полчаса после этого разговора Гарри, едва успев предупредить своих людей и в последний момент черкнуть Люциусу: «Прости, Северусу и Мионе нужна помощь. Вернусь в понедельник. Люблю. Гарри», стоял на продуваемой всеми ветрами аппарационной площадке «Адова пламени», раскрыв объятия навстречу бежавшей к ним Гермионе.

***

— Дорогой друг Кингсли… Ведь я могу обращаться к вам по имени, драгоценный коллега? — речь Министра Магии Франции буквально сочилась сладкой патокой, вызывая у Шеклболта стойкое чувство изжоги, знакомое ещё по лимонным долькам старого учителя, оказавшегося в последствии тем ещё манипулятором. — Вы можете быть совершенно спокойны. Да разве наша честь магов позволила бы нам оставить собрата и курируемую им страну в бедственном положении?

— Благодарю вас, Кристиан. Вы успокоили мою тревогу. Но мне хотелось бы знать, каким образом вы планируете помочь нам в нашей проблеме? — темнокожий волшебник профессионально улыбнулся одними губами, но в чёрных глазах продолжала светиться тревога.

— О-о! Я не сомневаюсь, что наши коллеги — Министр Германии Шварцкопф и Министр Австрии Лансберг — поддержат моё решение и в ближайшие дни вышлют в Британию команды разбирающихся в Кровной магии волшебников. Заключение компетентных специалистов успокоит вашу тревогу. Думаю, что проблема с Источниками не так велика, как может показаться на первый взгляд. Может быть… Нет! Я даже уверен, что вмешательство Плетельщиков на данном этапе — это слишком преждевременная мера, — Министр Франции изливал на собеседника такое радушие и желание оказать любую посильную помощь, что интуиция Шеклболта, чуявшая подвох с первой же минуты приватного разговора, окончательно встала на дыбы, трубя тревогу.

— Сколько людей вы планируете прислать нам на помощь и как они будут организованы?

— Ну, что вы, Кингсли! Право слово, мне даже показалось, что вы нас в чём-то подозреваете?! Обычно специалисты подобного уровня работают командами по три-четыре человека, плюс необходимые приборы. Думаю трёх-четырёх команд от каждой из наших стран будет вполне достаточно, чтобы исправить все неполадки в работе Источников. Нужно всего лишь несколько дней на подготовку, ваше разрешение на вмешательство — и к середине недели наши люди будут в вашем полном распоряжении.

Чувство опасности, не раз спасавшее бывшего аврора, никуда не уходило, но как политик Шеклболт ни пытался отыскать подвох в «бескорыстной» помощи пронырливого коллеги, ничего не получалось. Пришлось скрепя сердце дать разрешение, ведь, в конце концов, он сам пришёл просить помощи у этого человека. В обычном дипломатическом словоблудии незаметно пролетела ещё четверть часа — и вот, после того как предварительное соглашение об оказании помощи было подписано и заверено магически, Кингсли наконец-то смог покинуть чересчур роскошный на его вкус кабинет французского Министра и, дежурно раскланиваясь по дороге с приветствующими его работниками Министерства, отправился в отведённые их делегации покои. Внезапно мелькнувшая в конце коридора багровая мантия, облегавшая знакомую высокую фигуру, заставила его остановиться и, оглядевшись по сторонам, свернуть со своего пути, негромко окликнув старого приятеля:

— Виктор.

На секунду Шеклболту показалось, что Боуи, заслышав его голос, собирался скрыться, но затем застывший возле лестницы офицер повернулся к нему лицом, и холодно-отстранённое выражение его глаз подтвердило подозрения чернокожего мага: «Знает. Знает и осуждает».

— Господин Министр Британии желает со мной поговорить? Какая честь.

— Старший Аврор Боуи, можно вас на пару слов?

Они отошли в эркер окна, скрывшись от любопытных глаз, и наложили двойное «Муффлиато».

— Вик…

— Ну, что вы, господин Министр. Можно просто — офицер Боуи.

— Гарри тебе всё рассказал? Или… кто-то из его людей…

— Гарри?! Нет, не Гарри, — гневно-презрительный взгляд француза невольно заставил Шеклболта отшатнуться. — Воспоминания о фарсе, который вы именовали судом, видел мой шестнадцатилетний сын! После чего его очень заинтересовал вопрос: не предадут ли и его отца те, кого он называет друзьями? И что мне нужно было ответить парню, для которого ещё не существует полутонов? Что качавший его когда-то на коленях «дядя Кинг» — озабоченный мудак, ради ревности похеривший двадцатилетнюю дружбу?! Что «дядя Рон» — пьяная скотина, позволившая продать свою жену на рудники Суареса?!

— ЧТО-О?!

— То, что ты слышал! Магией и вашим Мерлином тебя прошу: оставь их всех в покое! После вашей «дружеской заботы» они на дух не переносят любую власть.

Шеклболт незаметно сжал руки, скрытые длинными рукавами, в кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони. Разум вёл борьбу с самим собой, в равной степени желая и страшась узнать что-то о судьбе преданного им друга. Но Боуи расценил его молчание по-своему:

— Можете не трястись — мстить они не будут. Не захотят пачкаться.

— Ты думаешь, я боюсь его мести мне? Да я с радостью сам бы подставился под удар. Он имеет на него право. Только Британию они с вашим Министром пускай не трогают…

— Совсем ошизел со своей паранойей?! Гарри — не Тёмный Лорд! И при чём здесь Министр Мальвуазьен ?

— При том, что слишком мягко стелет… Такой вкусный сыр я видел только в мышеловке.

— Министр? Вы уж простите, Министр Шеклболт, но на серьёзную пакость у него, пардон, кишка тонка, так что засуньте себе свои подозрения сами-знаете-куда! А уж тем более не связывайте Гарри с этой министерской крысой! Счастливого пути домой! Вон уже ваши при… подчинённые вас разыскивают.

Виктор отвесил собеседнику издевательский поклон и скрылся за поворотом коридора. Всю дорогу до своего кабинета в Аврорате он едва сдерживал рвущееся наружу негодование: «Ни хрена не пойму! «Вирус власти» какой-то их поражает, что ли? Кингсли всегда был нормальным мужиком, но стоило ему связаться с политикой, так что откуда полезло? Это ж надо было додуматься связать этого глиста Мальваазьена с ребятами Блэка! Чушь какая-то! И что это он там молол про сыр в мышеловке? Неужели Гарри прав, и в Британии что-то затевается, а наш хитромудрый Министр решил погреть на этом свои загребущие ручки? Да нет, у него смелости не хватит… Хотя, если он не один во всё это ввязался и за его спиной стоит ещё кто-то… то вполне может быть. Кинг, хоть и мудак, но аврорское чутьё у него всегда было хорошо развито. Надо будет проверить…»

— Командир, у нас намечаются проблемы с операцией…

Заместитель, перехвативший Боуи на пороге его кабинета, вывалил на голову начальству целый ворох только что полученной информации, и Виктор, тотчас же включившись в работу, на время позабыл о своих подозрениях, вспомнив о них случайно два дня спустя, когда стал свидетелем не предназначенного для его ушей разговора.

***

— Шеф!

Шеклболт шёпотом выругался, проводя взглядом скрывшегося за поворотом Боуи, и недовольно развернулся к спешившему к нему по коридору Грегори Боунсу:

— Что?

— Министр Франции прислал Патронуса, что мы можем ожидать запрошенную помощь во вторник. Значит, вам всё удалось? — радостная улыбка главного аврора увяла под хмурым взглядом начальника.

— Не здесь. Вернёмся в гостевые апартаменты, — не дожидаясь ответа, чернокожий маг стремительно направился в сторону отведённых им хозяевами покоев и только там, наложив на гостиную все известные им чары конфиденциальности, пригласил Боунса и Старка к столу: — А где Уизли?

— Я отправил его отсыпаться. А то он всё порывался опротестовать решение комиссии.

Кингсли болезненно поморщился: это означало, что командир ОБР опять пьян, что уже начинало становиться проблемой:

— Может оно и к лучшему, что Рон не будет свидетелем этого разговора.

— Они запросили слишком много? — Старк понимающе скривился. — Почуяли нашу слабость, акулы.

— Нет, в том-то и дело, что нам обещали помочь безвозмездно… и очень быстро.

— Оп-па!

— Я что-то не совсем понимаю ваше недовольство, — Боунс переводил взгляд с одного собеседника на другого. — Это же замечательно. Наша страна не настолько богата, чтобы расходовать лишние средства.

— Грегори, поверь мне на слово: «бесплатная помощь» всегда обходится дороже заранее оплаченной, — начальник Невыразимцев задумчиво потёр подбородок. — Интересно, что им нужно такого, что они даже отказались от возможности ободрать нас как липку?

— Вот и я бы хотел это знать…

— А что сказал Боуи? Вы же с ним раньше приятельствовали и… — Боунс замолчал, наткнувшись на тяжёлый взгляд начальника.

— Виктор… видел воспоминания о суде над Поттером.

— Вот оно что. Теперь понятно поведение Мюррея и Россиньяка… нам здесь не рады.

— Это ещё мягко сказано. Но мне показалось, что верхушка Французского Аврората не в курсе интриги их Министра.

— Может, вам показалось, и Мальвуазьен просто затевает пиар-компанию перед следующими выборами? — Старк обменялся взглядами с Главным Аврором.

— Не думаю. Что-то мне тяжело на душе. Чувствую, затевается какая-то глобальная пакость… но не могу понять, какая, — Шеклболт невидящим взглядом уставился на столешницу.

— А может, пусть посылают свои команды? На нашей территории мы уж как-нибудь сможем проконтролировать их действия, — Грегори Боунс задумчиво постукивал пальцами по столу, просчитывая грозивший свалиться на его плечи объём работы: количество людей, необходимых для слежки, артефакты, клятвы о неразглашении информации… в общем — сплошной геморрой.

— Отказать в принятии помощи, которую мы сами же и просили, нам нельзя, но и сидеть сложа руки, дожидаясь, пока разразится катастрофа — безумие, — Кингсли подобрался, видимо, что-то решив для себя. — Ты же сам говорил, что у нас не осталось специалистов, способных использовать Кровную магию, а значит, и проверить их работу, не допустив диверсии, если таковая случится, мы не сможем. Остаётся только одно… идти на поклон к гоблинам. Для них дестабилизация Магии в Британии — это огромные убытки, а значит, в этом деле они наши самые верные союзники…

— Хмм… и именно через Французский филиал Гринготтса мы получили отказ самого сильного из Плетельщиков.

— Вот именно. Раз они ведут его дела, то и поспособствовать изменению решения могут.

— Но тогда нам придётся выложить перед ними все карты на стол. Уж гоблины-то не согласятся на сотрудничество, не выяснив всё до мельчайших подробностей. Да, и финансировать их работу придётся из наших личных средств. Если мы попытаемся протащить ничем не объяснимую трату денег через правительство, пойдут слухи о коррупции, — Старк достал из кармана уменьшенную шкатулку, в которой под мощными Защитными чарами хранились все сведения по Источникам.

— Значит, так тому и быть, — Шеклболт хлопнул по столу раскрытой ладонью, словно бы подтверждая сказанное. — Я сам пойду на встречу с ними.

— Так-то оно так, — Боунс выставил перед собой несколько фиалов с мутным содержимым. — Только мой вам совет: раз уж во всём этом замешана верхушка Французского Министерства Магии, не стоит афишировать этот визит. Уж очень пристально нас «пасут». У одного из членов делегации в Париже есть родственники. Завтра я от его имени попрошу разрешения задержаться в стране по семейным обстоятельствам… Никто же не в курсе, что они на дух друг друга не переносят.

— Оборотное? А это отличная идея. Спасибо, Грегори.

— Не за что. Тонуть вместе будем.

***

На следующий день Министр Франции торжественно проводил Британскую делегацию к международному камину и со спокойной душой вернулся в свой кабинет, а из здания Министерства не торопясь вышел высокий ничем не примечательный маг, тотчас же аппарироваший к дому своих парижских «родственников». Последовавшие за ним две фигуры под чарами «Непривлечения внимания» лишь заставили почуявшего слежку мужчину едва заметно улыбнуться. Как только он вошёл в дом, невербальное «Сомнус» решило все проблемы по общению с «родственниками», а новая порция Оборотного с волосом одного из них, принятая через час, избавила от навязчивого внимания прихвостней Министра Франции. Так что не прошло и полутора часов с момента отбытия английских магов в Туманный Альбион, как возле старшего клерка французского филиала Гринготса остановился высокий мужчина, вежливо попросивший проводить его к управляющему банком. Опытный гоблин не торопясь вставил в глаз волшебный монокль, разглядывая через него настойчивого клиента, и, чуть изменившись в лице, проскрипел:

— Следуйте за мной, господин...

— Смит.

— Следуйте за мной, господин Смит.

Поначалу Шеклболт пытался запомнить повороты и коридоры, которыми вёл его коротышка, но сбился на третьем десятке и решил довериться уверенно идущему вперёд проводнику.

По всей видимости, старший клерк заранее предупредил начальство о визите высокопоставленного гостя, потому что Грайкхар ничуть не удивился, увидев, как плывут, изменяясь черты лица вошедшего в кабинет мага:

— Что привело в наш филиал Министра Магии Британии? — глазки-буравчики остановились на подчинённом, безмолвно приказывая оставить их одних.

— Проблема.

— Вот как? Присаживайтесь.

— Общая проблема… — Шеклболт собрал в кулак всё своё красноречие и максимально подробно, с демонстрацией показаний артефактов, начал своё повествование.

Грайкхар слушал его, не перебивая, лишь иногда уточнял кое-какие вопросы. Лицо старого гоблина оставалось по-прежнему невозмутимым, лишь всё сильнее поднимались вверх кустистые брови. Когда же бывший аврор замолчал, рассказав всё, что ему было известно, старик задумчиво произнёс:

— Да, это меняет дело.

— Вы поможете мне договориться с Плетельщиком?

— Я помогу вам с ним встретиться и заранее перешлю ему собранные вами факты. А дальше дело за вами. Боюсь, наш друг не расположен иметь с вами дело, и вам придётся быть чертовски убедительным, чтобы склонить его к сотрудничеству.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

— Все так говорят… пока мы не выставим им счёт за услуги.

— Мой личный сейф в полном вашем распоряжении…

— Дело не только в деньгах… но вы и сами это скоро поймёте.

***

Люциус вернулся в «Эдельвейс» через три с половиной часа, даже не зайдя к Грайкхару после окончания работы, и прямиком направился в их с Блэком комнаты. Несмотря на ощутимую усталость, настроение у него было превосходным. И в самом деле, ему было чем гордиться. Ликвидация непредвиденных последствий пошедшего наперекосяк ритуала была выполнена с истинным изяществом и ловкостью. Удалось даже полностью сохранить наложенную ранее Защиту, ибо её перенастройка являлась не самым интеллектуальным и интересным времяпровождением и могла растянуться не на пять часов, а на все десять. Но Мерлин миловал — повреждения оказались не так глобальны, как он боялся. Пришлось всего лишь отключить Блокировочную систему, выпустить «заложников», очистить помещение мастерской от последствий того, что они натворили, и запустить комплекс чар заново. Чистая работа. После которой Люциус имел полное право расслабиться в компании любимого человека и не помышлять о следующем заказе ещё пару-тройку дней.

Маг осторожно приоткрыл дверь в свою маленькую гостиную, ожидая почувствовать знакомый холодок активированной Защиты, и, не ощутив ничего похожего, недоумённо нахмурился:

— Гарри? — зов был негромким, но чутко спавший Блэк обычно реагировал и на менее сильные звуки. — Ты здесь?

А в ответ — тишина. Люциус быстро пересёк гостиную и направился в спальню. Никого. Постель была заправлена. Внимание волшебника привлёк листок бумаги, лежавший на столе. Прочитав послание Партнёра, он скинул защитную мантию Плетельщика прямо на пол и устало опустился в кресло. Ещё минуту назад бывшее прекрасным настроение, плавно ушло в минус, оставив после себя чувство досады на так нелепо сложившиеся обстоятельства: «Великолепно, ничего не скажешь. Из-за этого Мордредового внепланового задания я теперь не увижу Гарри до вторника, да ещё и обещание, данное Северусу, нарушить умудрился. Может, ещё не поздно, и в «Адовом пламени» не перекрыли все каналы связи с окружающим миром перед проведением ритуала?» — мужчина попытался активировать висевший на шее портключ в Чили, но артефакт остался холодным, никак не реагируя на Чары Активации:

— Всё. Опоздал. Вот Мерлинова борода, что за невезение! Стоп! Если ритуал уже начался, то кого они решили ввести в круг шестым?

Люциус щелчком пальцев вызвал доверенного эльфа:

— Лерти, хозяин Блэк отправился в Чили один?

— Нет, хозяин Люциус, с ним отправиться хозяин Драко. Хозяйка Астория уже проверить Защиту поместья. Всё в порядке. Хозяин Драко передать хозяину Люциусу, что он знать, что делать.

Волшебник подавил непрошено пробравшуюся в мысли тревогу. В конце концов, причин для волнения не было. Его сын был в должной мере обучен, чтобы участвовать в проведении, и даже самому проводить подобный ритуал. Да и вообще, за последние несколько месяцев он ни разу не дал повода считать себя нуждающимся в заботе безответственным существом. Но родительский инстинкт защищать своё чадо от всех проблем этого мира всё ещё срабатывал при первом же намёке на опасность.

— Как себя чувствует леди Малфой?

— Хорошо. В поместье сегодня аппарировать доктор и сказать, что с госпожой и будущей маленькой хозяйкой всё в порядке… — глаза старого домовика на мгновение затуманились, а потом на остроухой мордочке появилась гримаса тревоги. — Хозяйка искать вас, хозяин Люциус. Хозяйка тревожиться.

— Где она?

— В вашем кабинете.

Волшебник, оглядев свою мятую защитную одежду, поморщился и взмахом палочки сменил её на домашний костюм, не забыв добавить чары Чистоты — всё же трёхчасовая возня с Блокирующей системой не в самых стерильных условиях ювелирной мастерской не прошла для него бесследно — и отправился на поиски невестки.

Они встретились на повороте в коридор, ведущий к его нынешним покоям, и Люциус в который раз за последние несколько месяцев поразился, насколько же меняет людей счастье. Куда подевалась та холодная, словно выгоревшая изнутри женщина с потухшим взглядом? Навстречу ему шла красивая молодая ведьма, в ярких голубых глазах которой сейчас светилась тревога:

— Люциус, слава Мерлину, что вы вернулись. Драко с Гарри и Северусом ушли два часа назад, а буквально четверть часа назад появился личный посланец управляющего Грайкхара с каким-то срочным поручением. Он не говорил ничего конкретного, но дело касается каких-то непредвиденных обстоятельств…

— Непредвиденных обстоятельств? — пропустив невестку вперёд, Малфой-старший направился к своему кабинету. — Что бы это могло быть? Обычно они не навязывают мне новое задание, стоит только закончить предыдущее.

— Мне показалось, что речь пойдёт о чём-то серьёзном и… неприятном, уж очень вежлив был посланец, и… Да! Я вспомнила, где его видела! Этот гоблин, кажется, личный секретарь Грайкхара.

— Племянник управляющего? Хмм… Тогда это действительно серьёзно, — поблагодарив ведьму, Люциус вошёл в кабинет, тщательно притворив за собой дверь. — Приветствую вас, Мастер Райкхар. Чем обязан?

— Управляющий Грайкхар просил передать вам ЛИЧНУЮ ПРОСЬБУ ознакомиться с вот этими документами, — гоблин протянул аристократу шкатулку, опутанную мощной вязью уже дезактивированных Защитных заклинаний.

— Что это? Новое задание?

— Прошу прощения, господин Плетельщик, но мой патрон не уполномочил меня вести разговоры на эту тему.

А вот это уже было серьёзно. Люциус по пальцам одной руки мог пересчитать случаи, когда старый хитрец вёл себя подобным образом, а уж предложение ознакомиться с явно засекреченными сведениями без предварительно принесённой клятвы о Неразглашении было из ряда вон выходящим событием. Получалось… Грайкхар считал новое задание делом первостепенной важности… но позволял Плетельщику самому решить: участвовать или не участвовать в его исполнении…

Крышка шкатулки откинулась с едва слышным скрипом, и Люциус, уже привычным взмахом палочки увеличив пергаменты с описанием показателей диагностирующих артефактов, погрузился в чтение… едва сдержав дрожь на втором же абзаце текста.

Ему до боли были знакомы эти координаты и эти параметры. Их знал каждый нормально воспитанный Наследник древнего чистокровного семейства, входящего в Совет Лордов.

Вот этот отрывок текста относился к Эдинбургскому Источнику…

А этот к Стоунхенджу…

Уже не скрывая своей тревоги, Плетельщик быстро просмотрел листы.

Ирландия…

Уэльс…

Лондон…

— Мерлин великий!!!

ХОГВАРДС… «Уф! Здесь показатели почти стабильны… Хотя есть что-то странное в ауре самого замка… Какая-то затаённость. Надо бы проверить, но это не к спеху. Остальное важнее».

Цифры показаний артефактов мелькали перед глазами.

Полное истощение…

Критическое нарушение…

Перегрузка оставшихся Источников: «Эти идиоты даже не поняли, что два из семи Источников уже отключились, сбросив поддержание этой их энергоёмкой Границы на остальные!» Малфой и Нотт, конечно же, следили за развитием событий в отказавшемся от них Отечестве и предполагали что-то подобное, но по вычислениям Люциуса разрядка источников должна была наступить не раньше, чем через пять лет. Причём, установленная Дамблдором и иже с ним Граница по всем законам Магии должна была просто отключиться задолго до приведения Источников в подобное плачевное состояние. «Что же они там ухитрились намудрить?» Чем дальше Плетельщик погружался в расчёты, тем сильнее леденящий холод пробирал его насквозь.

Времени не было.

Вообще.

Ни месяца.

Ни недели.

Всё должно было решиться в ближайшие дни, а возможно, и часы.

— Откуда у управляющего Грайкхара эта информация?

— К нему пришёл просить помощи один маг.

— Кто?! — Люциус великолепно понимал, что обыкновенный волшебник не мог этого сделать, и приготовился услышать перешедшее за последние несколько месяцев из большой группы «неприятных» в разряд «ненавистных» имя…

— Министр Магии Британии Кингсли Шеклболт.

— Шшшш… — едва сдержав рвущееся с губ ругательство, колдун взял себя в руки. — Этот… Министр в курсе того, кто является Плетельщиком? — Малфой понимал, что, решая проблему такого уровня сложности, просто не в силах будет сохранить своё инкогнито, а раскрывать себя перед потенциальным врагом ему ох как не хотелось.

— Нет. Решение за вами.

— Хорошо. Я поговорю с ним, а потом дам окончательный ответ, — вступать в контакт с человеком, когда-то предавшим Блэка, Люциусу очень не хотелось, но другого выбора не было. — К тому же я буду настаивать на соблюдении определённых условий.

— Управляющий Грайкхар просил передать, что наш банк в любом случае окажет вам поддержку.

Прошептав «Экспекто Патронум», отдал короткий приказ материализовавшемуся в воздухе леопарду: — «Приватус». Передай лорду Нотту: «Пора. Готовность №1» У него на всё два часа.

— Вы можете переместить меня отсюда прямо в кабинет мастера Грайкхара?

— Да.

— А так, чтобы моё появление некоторое время оставалось тайной для вашего… гостя?

— Разумеется, — в профессионально-нейтральном тоне молодого гоблина проскользнула едва заметная нотка возмущения, — всё, что находится за пределами круга, доступного клиенту, скрыто чарами Рассеивания Внимания.

— Хорошо, посмотрим, что вы можете добавить к этим документам, мистер Шеклболт.

Воспользовавшись помощью секретаря, закутанный в свою мантию Плетельщика Люциус перенёсся в давно знакомый ему кабинет Грайкхара и, удобно устроившись в полутёмном углу, прислушался к разговору, который вёл управляющий с высокопоставленным визитёром. Старый гоблин ничем не выдал того, что заметил его появление, лишь едва заметно склонил голову в знак приветствия и с дотошностью истинного представителя своего народа продолжил выпытывать подробности состояния Магических Источников у терпеливо отвечавшего на все вопросы гостя. Плетельщик же, внимательно прислушиваясь к его словам, окинул взглядом старого противника, скривив губы в недоброй усмешке. Да-а, время было немилосердно к бывшему «фениксовцу». Куда только подевался тот молодой, пышущий здоровьем аврор, в чьих чёрных глазах когда-то горел фанатичный огонь веры в торжество Света? Перед ним сидел постаревший, погрузневший и весь какой-то «потухший» смертельно уставший маг, чей взгляд словно бы был подёрнут пеплом. «Да, верный пёс Дамблдора, жизнь — она такая, быстро избавляет от иллюзий и за всё заставляет платить… И хорошо, если только тебя одного, хуже, если за ошибки будут расплачиваться близкие тебе люди».

Грайкхар не прекращал разговора, выпытывая у собеседника всё новые и новые, казалось бы, незначительные детали, а Люциус внимательно слушал, пытаясь уловить каждую мелочь, от которой в ближайшем будущем могла зависеть его жизнь. К сожалению, смутная надежда на то, что при ближайшем рассмотрении положение Магической Британии окажется не таким катастрофическим, приказала долго жить, а с ней и возможность отказаться от предложенной работы. Судя по пояснениям даже не понимавшего, что он описывает, Шеклболта, всё обстояло даже хуже, чем мог предполагать Малфой. А значит, ему пришло время выходить на сцену. Быстро миновав границу «Круга Конфиденциальности», Плетельщик шагнул на освещённое магическими светильниками пространство:

— Приветствую вас, управляющий Грайкхар, — Люциус намеренно обошёл своим вниманием сидевшего в кресле для посетителей мага.

— Взаимно. Что скажете, Мастер?

— Скажу, что вмешательство действительно жизненно необходимо. Два из семи Источников уже полностью отключены, остальные продержатся не больше нескольких дней.

— Но Министр Франции уверил меня…

— А вы, Министр Шеклболт, до сих пор так наивны, что верите себе подобным?

В изменённом Магией голосе было столько яда, что Кингсли невольно наклонился вперёд, пытаясь разглядеть лицо и фигуру Плетельщика под скрывавшей его мантией. Насколько он знал по своему опыту, а опыт у него был немалый, подобные словесные удары не направлялись на людей посторонних. А значит, они когда-то уже пересекались с этим неуловимым магом, обладающим таким редким по нынешним временам даром.

— Мы знакомы? Если даже между нами в прошлом были какие-то разногласия, то я попрошу вас позабыть о них хотя бы на время. Моей стране нужна помощь, и взамен я… соглашусь выполнить любые ваши условия.

— Любые? Даже если мне придёт в голову потребовать у вас оставить свой пост? Или… отдать жизнь? В любом случае я предварительно требую дать клятву о Неразглашении. Мне вовсе не хочется, чтобы моё имя стало достоянием общественности.

Насмешка в голосе собеседника неимоверно бесила бывшего Главу Аврората, но он загнал поглубже собственную гордость и, прямо глядя на закутанную в чёрное фигуру, решительно ответил:

— Да…Обязуюсь ни прямо, ни косвенно не разглашать никакой информации о присутствующем здесь маге Плетельщике. Клянусь в том своей Магией, — слепяще-белая лента вспыхнула вокруг руки, в которой Кингсли держал палочку, и словно бы впиталась под кожу, напоследок испустив магическую волну.

— Отлично! Смотрите не пожалейте, — Люциус откинул скрывавший лицо капюшон.

— Лорд Малфой?! Какого Мордреда здесь делает этот Упивающийся?! — инстинкты аврора сработали мгновенно, заставив его вскочить с кресла и занять боевую стойку, вскинув опущенную было палочку.

— Вот видите, уже пожалели.

— Да вы скорее окончательно уничтожите страну, чем согласитесь чем-то помочь!

— А-а-а… сразу видно следы влияния великого-доброго-дедушки Дамблдора. И это — чистокровный маг, — голос Люциуса был полон сарказма. — Ну, что ж, вынужден буду провести краткую разъяснительную беседу. Конечно, для вас мои слова о Родовом гнезде — пустой звук. Поэтому не буду сотрясать зря воздух и объясню на доступном для вас языке. Плетельщик, взявшийся выполнять заказ, не может навредить ни объекту, ни заказчику, в противном случае лишится своего Дара, а то и всей Магической Силы. Это вам может подтвердить мастер Грайкхар.

— Совершенно верно.

— Но как же…

— А вот именно для этого мне и нужны условия договора. Первое: если я скажу «нужно срочно сделать то-то и то-то» — вы это сделаете, не требуя немедленных объяснений. Поверьте, на них иногда не хватает времени, а каждая секунда промедления может стоить кому-то жизни.

Шеклболт попытался было найти подвох в словах старого врага, но вынужден был признать: в боевой обстановке такой подход к делу был действительно необходим.

— Согласен.

— Второе: вы пропустите в страну вместе со мной лорда Эйдена Нотта и по двадцать магов с каждым из нас.

— Что-о?!

— Это — наша гарантия безопасности.

— Пропустить сорок Упивающихся в страну? Вы с ума сошли?

— Не все из них когда-то сражались под знамёнами Тёмного Лорда. Хотя… если вас это не устраивает, могу дать вам Непреложный обет, что они ни на кого не нападут… первыми.

— Двадцать, включая вас двоих.

— Сорок.

— Нет.

— Тридцать. И это моё последнее слово. Можете мне поверить, вы ещё поблагодарите Мерлина за то, что они с вами. Особенно если из всех ваших подвалов полезет то, что запиралось там последние пятьдесят лет. Мои маги, по крайней мере, знают, как со всем этим бороться.

— Мои тоже.

— О, да, я видел их уровень подготовки на соревнованиях Аврорских Академий. Интересно, они вырвавшуюся на волю баньши или мантикору тоже будут на коленях умолять вернуться обратно? Или, быть может, побегут звать на помощь оболганного вами Поттера?! — имя любимого человека сорвалось с языка Плетельщика против его воли. Он мгновенно пожалел о такой несдержанности, но боль и вина, промелькнувшие в чёрных глазах, принесли жестокое удовлетворение: «Ты предал его, так помни об этом всегда!»

Два мага застыли лицом к лицу, сверля друг друга кинжально-острыми взглядами. Первым не выдержал эту дуэль Шеклболт, после упоминания имени Гарри он дёрнулся и отвёл глаза.

— Хорошо.

— И третье: на вашей совести наблюдение за добровольными помощниками, присланными вашими коллегами. Судя по реакции Мальвуазьена, он ещё до вашего с ним разговора был в курсе событий и великолепно понимал, что в данной ситуации вмешательство бригад Ликвидаторов уже бессмысленно. А значит, у него какой-то собственный интерес в этом деле. Мне не хочется, чтобы во время работы кто-то вставлял нам палки в колёса.

— Этого вы могли и не говорить.

Они ещё больше часа спорили до хрипоты, порой срываясь на откровенные оскорбления, и только своевременное вмешательство Грайкхара останавливало их от начала боевых действий. Оба мага ненавидели друг друга всеми фибрами души и не считали нужным скрывать это. В конце концов, победил Малфой. У Шеклболта просто не было другого выбора, как принять его условия, и контракт был подписан.

Люциус вернулся в свои покои, быстро написал записку сыну, где объяснял причины своего скоропалительного исчезновения, и с домовиком отправил её Астории. Достал чистый лист пергамента, взялся за перо… и замер.

Что-то в груди неприятно ныло. На душе у Люциуса было неспокойно. Не прошло и двух суток с того неприятного разговора, чуть не заставившего Блэка опять свернуться в шар и выставить бронированные иголки, отгородившись от всего мира. И тут, как назло, ЭТО! И нет времени поговорить с ним, что-то объяснить, рассказать. Надо было действовать немедленно, иначе, хотят они вспоминать об Англии или не хотят, им просто будет некуда возвращаться. «Мерлин побери! Как всё не вовремя! Но у меня просто нет иного выбора: допустить окончательную гибель родового гнезда я не могу, иначе Магия никогда не простит мне и моим потомкам этого решения. Надеюсь, ОН сможет это понять и принять. Эх, Гарри, Гарри… я не хотел, чтобы всё так обернулось».

Колдун стиснул зубы и, изо всех сил надеясь, что его послание будет понято и принято, вывел:

«Гарри, извини, что я вынужден был уехать в Британию, не поговорив с тобой. Надеюсь, ты сможешь меня понять. Я не мог поступить иначе. Я…» — он хотел написать «люблю тебя», но…

Слова ложились на пергамент с трудом. Всегда легко поддерживавший беседу и не испытывавший трудности при переписке Люциус сейчас буквально выдавливал из себя короткие рубленые фразы. Каждое предложение казалось банальным и фальшивым, а хотелось чего-то настоящего. Рука мужчины привычно нашла висевший на груди скрытый от посторонних глаз чарами амулет, который Нарцисса когда-то давно в шутку назвала «Удачей Малфоев». Удача — не удача, а с тех пор как отец перед смертью отдал ему эту тонкую золотую цепочку с небольшой подвеской и велел никогда её не снимать… Плетельщику порой удавалось выпутываться даже из совершенно безвыходных ситуаций. Маг настолько привык к оберегу, что порой сам забывал о его существовании, но, то ли из веры, то ли из суеверия, никогда не расставался с ним. Даже тогда, когда после высылки из Британии им порой нечего было есть. Этот амулет словно бы стал его частью… и Гарри великолепно знал эту историю и то, как дорожит его Партнёр этой неприметной цепочкой…

— Малфой! — густой, полный тревоги голос Шеклболта изливался изо рта серебряной рыси. — Источник под Министерством отключился. Все контуры Защиты слетели к Мордреду… Из подвала лезут какие-то монстры. Авроры едва удерживают Маскирующие над объектами. Если ты действительно собираешься выполнить своё обещание — поторопись!

— Началось, — уже метнув в камин дымолётный порошок и назвав кабинет Грайкхара, Люциус вдруг застыл на полдороге и, улыбнувшись, расстегнув зачарованный замок цепочки, положил оберег на пергамент, быстро дописав: «Оставляю тебе мою «Удачу». Верь мне», скрылся в зелёном пламени.

Глава 5. Старые знакомые и новые известия

— Шррршиххх, — из-под руки распластавшегося на почти отвесной скале человека в сливающейся с пёстрым камнем одежде сорвался осколок, с громким шорохом рухнув в затянутую туманом пропасть.

— Мордредова круча! Чёрт бы побрал этих мантикрабовых отшельников! — злой шёпот, в котором сосуществовали магические и маггловские ругательства — это было всё, что мог себе позволить поднимавшийся по отвесной скале лазутчик. Невысокому, миниатюрному существу было, отчего возмущаться. Лучший шпион «Американской ассоциации магических драгоценных камней и металлов» целых две недели безуспешно пытался проникнуть в Мерлином и местными богами забытую крепость «Адово пламя». Две недели! Сам «Неуловимый Смит»! Человек, считавшийся одним из лучших в мире экспертов по мифрилу и самым пронырливым разведчиком Ассоциации! Две недели трудов, и всё гиппогрифу под хвост. А ведь тремя неделями раньше, в Бостоне, задание показалось таким банальным и рутинным. Подумаешь, невидаль — проникнуть на вышедший из-под контроля объект, чьи новые хозяева не горели желанием заключать договора с Ассоциацией по старым грабительским соглашениям, принятым ещё покойным Суаресом… Не к ночи будь помянут, старый садист. Просто, как Перцовое зелье… Проникнуть, разведать обстановку, накопать компромат на новых владельцев и по возможности оценить потенциальную прибыль от добычи. Не смущали даже обычные в такой ситуации условия: в случае провала работодатели всегда открещивались от неудачника, оставляя его самого выпутываться из дерьма… Хотя, о чём речь? Смит за все свои двадцать с гаком лет работы на этих акул никогда не попадался.

И вот теперь широко известный в узких кругах эксперт… висел на отвесной скале в трёхстах футах ниже защитных стен крепости, без капли магии, которая внезапно исчезла, стоило только лазутчику приблизиться к охраняемому объекту. «Класс! Просто класс!!!» — тонкие, но сильные пальцы ощупали очередную трещину в камне и подтянули замёрзшее и уставшее тело ещё на несколько дюймов вверх. «Чтоб вас мантикоры любили!» Руки висевшего над пропастью мага уже начали подрагивать от напряжения, но упрямый волшебник приказал стонущему от боли телу: «А ну, заткнись. В этой жизни каждый сам за себя. Сам себе не поможешь — никто не поможет! Так что, забудь о слабости, предназначенной тебе природой, и ползи! Ради Алекса…» Злого куража хватило ещё на двадцать ярдов… потом ещё на десять… потом ещё… и ещё… Существо в камуфляжном костюме заставило себя забыть о боли в содранных руках, об усталости, отрешиться от пронизывающего насквозь ветра и подниматься выше и выше по становившейся всё более крутой и гладкой скале. Оно не чувствовало ни времени, ни пройденного пути, лишь краем сознания отмечая, как припекает пропотевшую спину поднявшееся в зенит солнце.

Ещё чуть-чуть…

Ещё немного…

Вот уже под ободранными о камни руками не дикая скала, а грубая каменная кладка крепостной стены…

Вот и узкий проём бойницы…

Лазутчик последним усилием воли заставил себя, пропустив первое, выходившее на охраняемую площадку отверстие, доползти до второго, находившегося чуть выше, на отшибе, и, перекинув через стену уставшее тело, сполз на небольшую смотровую площадку, едва не потеряв сознание от облегчения: «Нет! Нельзя расслабляться… Надо найти укрытие и переждать до темноты…» Худая невысокая фигура с трудом поднялась на ноги, пытаясь удержать равновесие. «Чёрт! Как же едет крыша… Грёбаный Фрэнк со своими грязнокровными прибаутками… Не было печали сейчас думать о подставившем тебя когда-то мудаке, в память о котором у тебя осталась только маггловская фамилия…» Рука привычно нашарила в потайном кармашке ярко-красную капсулу, чуть не раздавив её в усилии удержать желатиновую дрянь трясущимися пальцами, и отправила в пересохший от напряжения рот. «Хорошо бы запить… но фляга сорвалась в пропасть, а колдовать на чужой территории, не разведав обстановку — это искать на свою задницу неприятности… Обойдусь». Под языком защипало. В голове словно взорвался огненный фейерверк. Сердце забилось с бешеной скоростью. На несколько секунд перехватило дыхание… Но затем сознание прояснилось, боль в истерзанных руках исчезла без следа, а всё тело наполнила бьющая через край энергия. «Конечно, за всю эту прелесть через несколько часов дорого придётся заплатить, но у меня нет времени отлёживаться в тенёчке и ждать, когда…»

Закончить размышления не удалось: как только к телу вернулись силы, интуиция взревела благим матом: «Опасность!!!» Тело, накачанное стимулятором, инстинктивно дёрнулось в сторону, уходя с линии атаки. Рука с зажатой в ней палочкой взметнулась вверх, уже готовясь послать в метнувшийся навстречу силуэт «Аваду», как с другой стороны внезапно, словно из-под земли, возникла массивная фигура, перед глазами мелькнул кулак, и голова взорвалась слепящей болью, погружая разум «Неуловимого Смита» в хаос. Но прежде чем потерять сознание, лазутчик успел услышать смутно знакомые голоса. Женщина что-то недовольно выговаривала его противнику:

— Басти, какого мантикраба ты, как маггл, полез на него с кулаками? Ты ему чуть шею не сломал!

— Ну, извини, Шило, расстроился, что проиграл тебе пари. Я ведь и вправду думал, что этот задохлик до крепостной стены не долезет…

— Будь оно так, его не прозвали бы «Неуловимым Смитом».

«Мордред… Они знали… Мне конец… Ассоциация меня сдаст…»

Тёплая рука повернула лицо лазутчика к свету, осторожно стащив с его головы капюшон:

— Мерлин мой! Панси?!

«Откуда они…» — сильные руки осторожно подхватили её тело на руки и куда-то понесли. Тошнота подступала к горлу. Полные тревоги голоса её пленителей сливались в равномерный шум… и та, что когда-то давно, в другой жизни, была богатой наследницей лорда Паркинсона, окончательно погрузилась в беспамятство.

***

Гермиона шагнула навстречу материализовавшимся на аппарационной площадке магам. Обняла Гарри, спокойно поздоровалась с поглядывавшим на неё исподтишка Малфоем-средним и, встретившись взглядом с чёрными глазами, не смогла сдержать тёплую улыбку, предназначенную только одному человеку.

— Миона… что-то случилось? — Северус всегда понимал её с полувзгляда.

— Ничего серьёзного. Просто визит из прошлого.

— Вот как?

— Ты был прав, Американская Ассоциация не оставила нас в покое, и все эти две недели вокруг «Пламени» крутился их эксперт.

— Всё-таки они послали Смита?

— Да.

— Вы допросили его?

— Пока нет. Она без сознания. Басти перестарался.

— Она?! — чёрная бровь выгнулась в так хорошо известном всему предвоенному Хогвардсу выражении удивления.

— Вы ни за что не догадаетесь, кто такой Смит.

— Ну же, Герми, не томи… — Блэк огляделся по сторонам, — а где сам Басти? Кстати, это мне одному показалось, или он действительно последнее время ходил какой-то странный.

— Ладно, не буду, хотя… поспорь я с вами на что-то серьёзное, вы вполне могли остаться без гроша в кармане. «Неуловимый Смит»… Кстати, Малфой, у тебя был огромный шанс угадать: это — Панси Паркинсон.

— Панс? — Драко наморщил лоб, вспоминая черноволосую миниатюрную лицом похожую на симпатичную мопсиху девушку, на последних курсах Хогвардса ходившую за ним хвостом и не спускавшую влюблённых глаз. — Кажется, после самоубийства отца в Азкабане они с матерью и маленьким братом уехали в Америку. Мы тогда сами вырвались без гроша в кармане, и, если честно, я не очень интересовался их дальнейшей судьбой. Надо же! Один из известнейших в мире экспертов по мифрилу — наша Панси… Как тесен мир…

— Я бы на твоём месте не вёл себя так беспечно. Судя по всему, ей в жизни крепко досталось, и если ты не будешь следить за своим языком, то наживёшь в её лице опасного врага, — Блэк моментально уловил, на что намекала Гермиона, и предостерёг новоявленного родственника от свойственного ему раньше пофигизма в отношении к старой подруге. — И всё же, что творится с Басти?

— Со скуки бесится наш Ублюдок. Привык за эти месяцы словесные перепалки с Джорджем каждый день устраивать и теперь на стену лезет: язык-то почесать не об кого.

— Ничего, вот Паркинсон очнётся — почешет, — Малфой с улыбкой взглянул на Северуса. — Помнишь, крёстный, её на факультете никто переспорить не мог?

— Ещё одна ядовитая тварь на мою голову, — Принц недовольно обвёл взглядом улыбающиеся лица. — Мало нам было перепалок Басти и Невыразимца, так ещё одна язва появилась… Что, Ублюдок серьёзно её помял? Нужна помощь?

— Нет, Северус, ничего серьёзного — лёгкое сотрясение мозга и сильная усталость. Отлежится несколько часов, попьёт зелья — и всё будет в порядке. Нам только надо будет придумать, как связать её клятвой о неразглашении, — Миона нервно улыбнулась. — И хорошо бы это сделать до ритуала.

— А-а, это как раз очень просто. Отправить Ассоциации вопиллер с протестом. Держу пари — эти изворотливые слизняки сразу же от неё отрекутся. А без поддержки и защиты своих работодателей она подпадает под юрисдикцию Чилийского Министерства и получает до 15 лет магической тюрьмы. Я думаю, мы с ней договоримся.

— Не слишком ли жёстко ты с ней, крёстный? В конце концов, это же наша Панси…

— Драко, прости, если я сейчас скажу неприятные для тебя вещи, — Северус приподнял уголок рта, намечая кривую усмешку. — После Войны твоя семья сумела выйти из передряги, потеряв только деньги и…

— Ничего себе — только?! Да мы…

— Да, вы оставили за спиной родовое гнездо и ушли без права вернуться, но вы сохранили жизни. Задумайся, Драко, что бы было, получи Люциус Поцелуй Дементора, а Нарцисса — пожизненное в Азкабане?!

Молодой лорд Малфой в запале хотел было возразить старому другу и наставнику, но, представив себе нарисованную тем картину, невольно схватился за горло, пытаясь убрать ледяную петлю ужаса, перехватившую дыхание и лишившую его дара речи.

— Вот видишь, даже сейчас, спустя двадцать четыре года, тебе страшно, а представь, каково было ей? Отец умер в Азкабане, мать, как я слышал, свела счёты с жизнью уже здесь, в Америке. Восемнадцатилетняя аристократка в чужой стране, без кната за душой и с маленьким братом на руках. Ты представляешь, чего ей стоило не сломаться и не просто выжить, а стать «Неуловимым Смитом»? Поверь, от наивной дурочки, готовой смотреть тебе в рот, там не осталось и следа. Сейчас это противник, жёсткий и не склонный к сантиментам. И она будет нам противником до тех пор, пока мы не столкнём её лбами с собственными работодателями. Насколько я знаю Ассоциацию, их договорные контракты с работниками такого уровня мало чем отличаются от контракта Гермионы, так что мы даже окажем ей услугу, избавив от рабства. А угроза заключения в тюрьму в данном случае — привычный для неё «язык общения». Вряд ли мисс Паркинсон сейчас способна поверить в чьи-то бескорыстные намеренья.

— Да, я бы не поверила…

Драко перевёл ошарашенный взгляд со ставшего непривычно холодным крёстного на бывшую школьную противницу и конкурентку, как вести себя с которой он не понимал до сих пор, и, наткнувшись на ответный взгляд чуть прищуренных карих глаз, внезапно… Да, именно так — испугался. У этой ведьмы, всё ещё напоминавшей былую пылкую гриффиндорку, были глаза существа, вернувшегося из-за Кромки… Такие в своей жизни он видел лишь однажды: у тётушки Беллы после Азкабана. Да ещё, пожалуй, у Блэка. «Бррр!»

— Ну, как знаете, — Драко неимоверно хотелось отвести взгляд от этих страшных глаз, но он усилием воли заставил себя сдержаться и тотчас же был вознаграждён тёплым лучиком света, мелькнувшим в их янтарной глубине. «Кажется, теперь я понимаю, что нашёл в ней Северус. Воскрешение».

— Вот и отлично. Миона, милая, возьмёшь на себя вопиллер?

— Разумеется. Можешь не волноваться, Северус… они у меня всей конторой до небес подпрыгнут от его воплей. Уж я постараюсь, чтобы половина магического Бостона оказалась в курсе их провала. Дайте мне пятнадцать минут, я материализую послание прямо в главном офисе, — заметно помолодевшая за последние несколько месяцев ведьма улыбнулась прежней лукавой улыбкой. — Гарри, не хочешь составить мне компанию?

— Хмм, какой грифиндорец откажется от хулиганства, — Блэк улыбнулся легко и предвкушающе. — Веди меня, о, леди «Адова Пламени».

Дождавшись, пока эта парочка скроется за поворотом, Драко повернулся к Северусу:

— Не то, чтобы я сомневался в силах Блэка, но ты уверен, что у них получится так достать Ассоциацию, что те пришлют ответ в ближайшее время? Насколько я понимаю, вы хотите всё провернуть до ритуала.

— Можешь быть спокоен: если за дело берётся моя жена, а уж тем более в компании с Гарри, мы получим их послание не позже чем через час. Тогда и можно будет поговорить с мисс Паркинсон. А пока займёмся подготовкой к ритуалу… Что-то меня нервозность Ника напрягает, как бы он нам всё дело не завалил.

— Думаешь, не потянет участие?

— По Силе — потянет, да и знаний у него предостаточно. Одна беда: после того как с ним поработали костоломы Суареса, он панически боится боли. Может сорваться, — между чёрными бровями залегла тревожная складка. — Но выбора у нас нет.

***

Панси с трудом выплывала из марева беспамятства, а органы чувств лазутчицы уже привычно изучали окружающую обстановку.

Запаха затхлости и сырости не было — значит, не камера и не подвал. «Это плюс».

Боли тоже нет — значит, взявшие её в плен маги, кто бы они ни были, позаботились. «Плюс».

Тело чистое, одетое в какую-то лёгкую пижаму, лежало на мягкой кровати. «Плюс».

Незаметно, стараясь не менять ритма дыхания, шпионка приоткрыла глаза, быстро окинув взглядом просторную светлую комнату лазарета. Вокруг никого не было.

«Не слишком ли много плюсов?»

Но попытка подняться с постели расставила всё по своим местам: скрытые и не мешающие дышать и даже поворачиваться Связывающие чары всё-таки были.

«Уф, а я уж думала, что дело совсем хреново! Вред причинить не хотят, но разумно опасаются, это даёт надежду на диалог…»

— Чёрт! — возглас боли сдержать ей всё-таки не удалось — внезапно проявившиеся на левом запястье руны кровного договора с Ассоциацией вспыхнули, опалив кожу, и… рассыпались затухающими искрами: «Всё, мои хозяева умыли руки. Пипец контракту. Мерлин, сколько же лет я хотела избавиться от этой кабалы! Беда только в том, что договор разрывают только с провалившими дело, а такая свобода, как правило, означает близкую смерть…»

— Ну, что вы, мисс Паркинсон, это далеко не всегда смерть… Да и с передачей вас официальным властям Чили можно повременить, а при вашем положительном ответе на один вопрос — и вовсе отказаться от этого.

До боли знакомый низкий голос с чуть хрипловатыми интонациями, обычно появлявшимися у тех, кто пережил повреждение голосовых связок, заставил ведьму замереть:

— Профессор?! — «Снейп?! Живой?» — А вы по-прежнему читаете чужие мысли.

— Блок надо ставить лучше.

В поле зрения Панси Смит появился высокий человек с забранными в низкий хвост волосами, в черноте которых двумя белыми крыльями выделялись идущие от висков седые пряди.

— И что же мне с вами делать, «Неуловимый Смит»?

— А это ваши проблемы, но менять шило на мыло я не собираюсь.

— «Шило на мыло»?

— Ассоциация очень уж оперативно узнала о моём провале. Замечательный ход. Вот только менять одно рабство на другое я не хочу… — поток яда, лившийся из уст ведьмы, остановил вовсе уж невероятный звук… Снейп смеялся.

— Вы что, решили, что мне в этой жизни не хватает проблем без вашего присутствия? Успокойтесь, мне от вас нужна всего лишь клятва «О Ненападении и Неразглашении полученной здесь информации». А дальше… как сами решите. Вообще-то, самому богатому в Южной Америке месторождению мифрила не помешал бы лучший в мире эксперт по этому металлу…

— А как же вы?

— Мифрил — лишь один из моих интересов. Меня больше привлекают зелья, но я отвечаю за благополучие живущих здесь людей. Итак? Я ведь не прошу ничего сверхъестественного.

— Хорошо. Я, Панси Паркинсон-Смит, клянусь своей Магией первой не причинять вреда всем жителям и гостям «Адова пламени» и ни прямо, ни косвенно не разглашать полученную от них информацию. Довольны? — острый ум ведьмы уже просчитывал все варианты дальнейшего будущего. «Свобода от Ассоциации. Шанс заработать и обеспечить Алексу возможность продолжить научную работу по изучению Источников. В этой крепости Источник необычайно силён. Пожалуй… я… готова… им поверить».

— Да, — внимательно выслушав формулировку клятвы и дождавшись последовавшей за ней ослепительно-белой вспышки, бывший декан Слизерина кивнул головой, снял Связывающие чары и, посоветовав: «Отдыхайте и набирайтесь сил», как ни в чём не бывало, направился к выходу из комнаты.

«Вот так вот просто?» — У меня отвратительный характер и острый язык.

— В таком случае, вы впишитесь в здешнюю компанию. Поверьте, плевки ядом — местный вид спортивных состязаний…

— Ну, что ты, дорогой… — присевшая в постели Панси с удивлением узнала в только что вошедшей в комнату улыбнувшейся Снейпу ведьме свою вечную школьную соперницу по словесным баталиям Гермиону Грейнджер, — всего лишь безобидный способ поддерживать себя в тонусе.

— Сказала ведьма, уничтожившая больше сотни прихвостней Суареса, а также кучу местных монстров, — зельевар обнял женщину и, повернувшись к своей бывшей ученице, представил: — Леди Принц… моя жена…

Вот это действительно заставило слизеринку, растеряв всю свою язвительность, бессвязно пролепетать:

— Принц?! Но как же… «победители»… Рон Уизли… Я не понимаю!

— Успокойся, Панси, отдыхай, — Миона протянула женщине кубок с Укрепляющим зельем. — После ритуала расскажу. Это долгая история.

— Ритуал? — профессиональное любопытство лазутчицы взяло верх над осторожностью.

— Да. На мне чары кабального контракта Суареса, и я не могу покинуть пределов страны.

— Рабский кабальный контракт в «Аду»?! Грейнджер… то есть, Принц, что, Мордред побери, произошло? Ведь вы же, чёрт дери, выиграли ту грёбаную войну?!

— О, да-а, выиграли… и получили, — на лице когда-то восторженно смотревшей на мир гриффиндорки появилась злая усмешка. — Северус — скитания, я — рудники, а Гарри — камеру смертников в Азкабане. Но, как я уже говорила, это долгая история. Думаю, после проведения Разрывающего ритуала твой школьный друг Драко тебя просветит.

— Малфой здесь?! Не Мерлином забытая крепость, а Вавилон какой-то! — и тут до бывшей аристократки, наконец, в полной мере дошло, о чём говорила её собеседница: — Постой, постой, какой ритуал? «Разрыва»? Там же нужна шестилучевая звезда и по сильному магу на каждый из лучей… Если хоть один дрогнет…

— Не дрогнут. Во всяком случае, в пятерых я точно уверена, — Гермиона снова повернулась к мужу. — Ник мандражирует. Может, стоит подождать Люциуса?

— Если Малфой на своём обычном «задании», то помощи от него в ближайшие сутки ждать нечего. Попробуем удержать Ника…

— Не стоит… — Панси и сама никак не могла понять, какой пикси дёрнул её за язык, ведь, в сущности, ни до кого из этих людей ей не должно было быть никакого дела. Но, только очутившись в этой находившейся у чёрта на куличках крепости, среди людей из давно ушедшего и не совсем радужного прошлого, женщина поняла… насколько же заледенела её душа за долгие годы сражения с окружающим враждебным миром. Бывший декан, хоть и оказавшийся в последствии шпионом их врагов, но всё же всегда яростно защищавший и опекавший своих «змеек». Грейнджер — бывший враг… Ведьма печально усмехнулась: «Какой, к Мордреду, враг? Школьный стереотип, навязанный родителями. Эх, если бы все встреченные мною в жизни противники были настолько благородны. Даже язык не поворачивается назвать её «грязнокровкой». Женщина, выжившая и не сломавшаяся в этом аду, может вызывать только уважение». Малфой… Панси с высоты своего приобретённого за нелёгкую жизнь опыта вспомнила, как ненавидела этого красавчика когда-то… после суда и высылки из Британии. За то, что он и его семья вышли сухими из воды, а её отец погиб. За то, что его мать не сломалась, сунув голову в петлю и оставив на произвол судьбы двоих детей. За то, что у него были жена и сын, а у неё… у неё был только Фрэнк Смит, на деле оказавшийся лишь лучшим вербовщиком Ассоциации, двадцать лет назад, словно товар, продавшим жену своим хозяевам. Когда-то ненависть к этим двоим и любовь к маленькому брату помогли ей выжить и не сломаться. И лишь спустя много лет ведьма сумела понять, что не испытывает зла по отношению к своей первой любви — Драко Малфою. Они просто оба попали в мясорубку гражданской войны, в которую их втянули родители, получили сполна, и винить в этом было некого.

— Мисс Паркинсон?

Панси очнулась от своих размышлений, подняв глаза на застывших в дверях супругов, и упрямо поджала губы. Пусть её решение было импульсивным и основанным лишь на интуиции, но она слишком устала в одиночку бороться против этого мира. Быть может, помощь, оказанная ею в проведении ритуала, позволила бы ей и Алексу войти в их тесный круг? Стать своими? Ведь ведьма точно знала: эти двое своих не бросают.

— Если я соглашусь принять участие в этом ритуале, вы гарантируете защиту моему брату и мне?

— Вам уже приходилось принимать участие в «Разрыве»?

— Да, и не раз.

— Боюсь, разыскать вашего брата нам удастся не ранее, чем через два дня…

— О, не волнуйтесь: как только ему станет известно о решении Ассоциации — а это произойдёт в ближайший час — Алекс немедленно исчезнет из Бостона и со всей возможной скоростью направится к «Адову Пламени». Думаю, через сутки, максимум — полтора он будет здесь.

— Он тоже эксперт?

— Да, по Магическим Источникам, — Панси прямо взглянула в глаза бывшему профессору. — Каков будет ваш ответ… лорд Принц?

— Хорошо. Поклянётесь ли вы своей Магией, что ваш брат не причинит вреда крепости и её обитателям?

— Клянусь, — ведьма активировала стандартное заклинание.

— Ну, что ж, добро пожаловать в «Адово Пламя», мисс Паркинсон. Отдыхайте, у вас есть ещё несколько часов на сон. Подготовка ритуала, как вы знаете, может занять некоторое время.

— Просто Смит будет достаточно. Кстати, я хотела бы выразить своё восхищение тому, кто меня… нейтрализовал. Одним ударом вырубить опытного бойца, к тому же только что принявшего стимулятор — это серьёзный показатель…

Бывшая шпионка хотела добавить ещё что-то одобрительно-благородное, но её остановил грубый, насмешливый голос, раздавшийся со стороны двери в лазарет:

— Всю жизнь мечтал получить комплимент от пигалицы, — застывший в дверном проёме громила с испещрённым шрамами лицом мог бы напугать кого угодно, но Панси видела в своей жизни людей и пострашнее. К тому же, хорошо чувствующая опасность интуиция нашёптывала ведьме, что выглядевший, словно ночной кошмар, мужчина не представляет для неё физической угрозы.

— Х-ха! Уж не мистера ли «Ублюдка» я имею честь лицезреть?

— У-у, моя слава идёт впереди меня? И что же говорят в вашем вылизанном Бостоне о моей персоне? — пересечённый шрамом рот здоровенного колдуна скривился в издевательской усмешке. Басти, загрустивший после отъезда своего извечного противника по словесным баталиям Джорджа Уизли, оживал буквально на глазах.

— О, ничего особенного. Лишь то, что в Мерлином забытой дыре под названием «Адово пламя» есть бешеный мамонт с одной извилиной, да и то крепко контуженной в боях, и пудовыми кулаками, — Панси с огромным удовольствием включилась в перепалку, чувствуя просто физическое облегчение от возможности выпустить пар, отведя душу за весь этот грёбаный день, начавшийся с такого провала, и схлестнуться ядовитым языком с достойным противником. Кто мог скрываться за этим непрезентабельным прозвищем, она не знала, да и, честно сказать, знать не желала. Главным было не имя собеседника, а сам процесс «общения».

— Ого! Какие дифирамбы от чернявой мелочи ростом от горшка два вершка. Деточка, а ты часом не заблудилась? Так дядя Басти тебя проводит до международного камина, бантиком перевяжет и отправит в любимый Бостон…

— Старый козёл! — Панси спрыгнула с кровати и застыла посреди комнаты, упрямо уперев руки в бока, позабыв про усталость и надетую на неё девчачью пижаму в мелкий цветочек. — Да если бы у меня так не тряслись руки после подъёма по стене, я бы тебя по той площадке размазала тонким слоем!

— Ах ты, мелочь! Северус, можно я выпорю эту языкатую ехидну? — опешивший, было, Басти, едва успевший увернуться от проведённого вёрткой, едва достававшей ему до груди ведьмой захвата, попытался скрутить мелкую фурию, но, получив локтём в нос, вынужден был временно прекратить военные действия.

— Нет, Басти, нельзя, она теперь одна из нас и к тому же, вместо Ника будет принимать участие в ритуале, так что договариваться вам придётся… полюбовно, — едва сдерживавший смех Северус поспешил срочно ретироваться из лазарета, утянув за руку жену, опасаясь, что после двойного возмущённого вопля вслед им посыплются серьёзные проклятия. — Идём, пусть сами выясняют отношения, нам ещё надо перекрыть все виды доступа в крепость и подготовиться к ритуалу.

— А эти двое друг друга не прибьют?

— Да что им сделается, кобрам ядовитым? — спустившись по лестнице в общий зал, Принц попал под перекрёстный огонь четырёх пар глаз: насмешливых — Блэка, слегка настороженных — Драко, удивлённых — Мигеля и откровенно испуганных — Ника.

— Северус, что там происходит? — Малфой нервно поёжился после очередного, особо громкого взрыва.

— Ничего особенного. Дипломатические переговоры двух сторон.

— Да-а? А больше всего похоже на локальный вооружённый конфликт, — Гарри невозмутимо допил кофе и заклинанием отправил чашку на кухню. — И ещё: у нас проблема. Я сомневаюсь, что Ник сможет выдержать ритуал.

— Простите, синьор Принц, но… я не могу гарантировать, что выдержу многочасовую боль, — темноволосый маг виновато развёл руками и опустил взгляд. — Я понимаю, что подвёл вас, но лучше уж откажусь сейчас, чем подставлю синьору Миону под удар.

— Всё в порядке, Ник. У нас есть замена. Кстати, поздравляю, к нашей компании отщепенцев прибавилось ещё два человека — Панси Паркинсон и её брат Алекс.

— Вот как? Хорошая работа…

— Хорошая работа будет тогда, когда мы подготовим всё необходимое. Руны, как вы понимаете, сами собой не начертятся, так что — вперёд, господа маги!

Работы, как оказалось, было действительно непочатый край. Хватило всем, да так, что перед ритуалом, начавшимся далеко за полночь, всем его участникам даже пришлось пить Укрепляющее зелье. Но вот Гермиона, босая, с распущенными по плечам тщательно расчёсанными волосами, в белой рубахе до пола опустилась на колени в центре с таким трудом начертанной звезды, а остальные в алых мантиях со скрывавшими лица капюшонами образовали вершины шести лучей на расстоянии вытянутых рук друг от друга, и ритуал начался.

Драко стоял, замерев словно изваяние, с раскинутыми в стороны руками, вцепившись словно утопающий в соломинку, в ладони Блэка и Северуса. С его губ автоматически срывались слова катренов, а в раскалывавшейся голове билась только одна мысль: «Выстоять. Выдержать. Не сломаться». Боль, вначале едва заметная и совсем не страшная, нарастала с каждым произнесённым заклинанием, с каждой минутой, постепенно распространяясь по всему телу. Казалось, болело всё, даже то, что в принципе болеть не могло. Поток магии, развевавший капюшон и ерошивший концы волос, отдавался электрическими разрядами в обнажённых нервах. Мягкий свет свечей резал глаза. Мелодичные строфы катренов отдавались в ушах гулким набатом. Воздух, словно каменная плита, давил на грудную клетку, заставляя бороться за каждый вдох. «Я не выдержу… Это выше моих сил…» Но взгляд в очередной раз падал на застывшее, словно изваяние индейского божества, лицо Блэка, и упрямая гордость, ещё жившая в глубине измученной души, отвечала: «Нет! Если может этот гриффиндорец, смогу и я!» и Малфой упорно удерживал своё уставшее тело в вертикальном положении, словно сомнамбула, повторяя латинские заклинания… Сколько это длилось? Минуту? Час? Два? Пять? Двенадцать? Он не знал. Помнил только, что это Магия не даёт им испытывать усталость, голод, жажду, из всех чувств оставляя лишь всепоглощающую БОЛЬ. И снова строки катренов. И снова — боль. Замкнутый круг. Вот очередной мучительный приступ взорвался в голове, на мгновение заставив волшебника дрогнуть: «Они, видимо, созданы из стали, а я — не могу!», но тут взгляд слезившихся глаз выхватил струйку крови, стекавшую из губы, прокушенной Панси, а в правую руку до боли впились пальцы Блэка. «Им тоже плохо, значит, я не один…» — и боль словно бы отступила на второй план, сменившись решимостью: «Выдержу! Не сдамся!» Мучительная ломота продолжала нарастать, но уже не подавляла и не туманила сознание, зрение внезапно прояснилось… и в этот миг Драко увидел уродливые чёрные лианы, опутывавшие застывшую в центре фигуру ведьмы, из-под ранивших кожу острых шипов струйками стекала кровь, но Гермиона ни словом, ни движением не выдавала терзавшую её боль. «Неужели она сильнее меня? Нет, врёшь! Не дамся!» Он повторял катрены снова и снова, уже не обращая внимания на боль, и с нарастающей радостью смотрел, как одна за другой рассыпаются прахом чёрные сети рабского контракта. Вот освободились ноги… руки… спина, и, наконец, с громким треском сгорела сжимавшая горло колючая мерзость, дав возможность ведьме выпрямиться и вздохнуть полной грудью. Отзвучал финальный речитатив… и семь участвовавших в ритуале магов, словно марионетки, у которых обрезали ниточки, рухнули на пол, разрывая круг и тяжело дыша от усталости. «Всё!»

Перед тем, как провалиться в беспамятство, Драко ещё успел увидеть, как почти ползком метнулся к жене его крёстный, а двужильный Блэк стёр основные линии «звезды», окончательно завершая ритуал, затем в глазах все померкло.

Панси отступила назад, прижимаясь вспотевшей спиной к прохладе камня, и, не удержавшись на подгибающихся ногах, сползла по стене на пол: «Уфф! Думала, не выдержу…» В безвольную руку кто-то — кажется, тот самый Ник — вложил фиал с Укрепляющим и, увидев, что у неё не хватает сил самой поднести его ко рту, почти насильно влил зелье в рот ведьмы. «Ох-х, Укрепляющее — это, конечно, хорошо, но лучше бы он дал что-то покрепче». Ворчание ворчанием, а зелье оказало-таки своё положительное действие, превратив противно трясущееся желе в привычные мышцы. И тут прямо под носом у неё материализовалась обычная маггловская фляга, а непривычно участливый голос «Ублюдка» произнёс:

— На, хлебни.

Панси неловко ухватила флягу дрожащими пальцами, решив не лезть в бутылку от внезапно предложенной помощи, и, запрокинув голову, сделала большой глоток бурбона, тотчас же едва не задохнувшись: в голове словно взорвался огненный фейерверк, а по пищеводу в желудок потёк жидкий огонь, посылая тепло сведённым судорогой мышцам.

— Ух! Спасибо.

— Обращайся.

— Я… подумаю… — голова ведьмы приятно кружилась… хотелось любить весь мир… даже этого Мордредового Басти, но больше всего на свете хотелось уснуть, хоть на этом симпатичном каменном полу… и Панси не стала перечить своему желанию.

Никто из них уже не чувствовал и не помнил, как следивший за их безопасностью Ник вызвал людей, отлевитировавших всех переживших ритуал по отведённым им комнатам. Семеро магов отсыпались целые сутки, напрочь проспав и трёх сов, направленных в крепость Ассоциацией с предложением договора, и появление делового молодого человека с фамильным перстнем Паркинсонов на руке. Проснулись они только в понедельник к полудню. Сов отправили восвояси без какого либо ответа, решив немного «помариновать» Ассоциацию, чтобы впредь лишить её руководителей намерений решать подобные вопросы силовыми методами. Алекса Паркинсона, высокого темноволосого двадцатисемилетнего мага с открытой улыбкой и вполне одобряемой местным населением помешанностью на работе, встретили с распростёртыми объятьями. Впервые за последние сорок восемь часов все собрались за подготовленным к их пробуждению праздничным столом, чтобы отметить освобождение Гермионы Принц от рабских уз и обсудить намеченную на вторник вылазку в Европу. Гарри, соскучившийся по Люциусу, хотел, было, незаметно исчезнуть, но был отловлен лучшей подругой и препровождён за ломившийся от яств стол. В череде тостов и разговоров вчерашняя боль и усталость были позабыты, и Блэк с удовольствием перекинулся парой слов с Панси, уже успевшей засечь на территории крепости украшения-артефакты, сделанные Люком, и горевшей желанием познакомиться с молодым талантливым мастером. Её брат расспрашивал его о Европе. Басти травил анекдоты. Драко в лицах рассказывал о войне с «конторой». Всё было бы просто замечательно, если бы не одно «но»: с каждой минутой, проведённой за этим столом, в груди Гарри нарастала смутная и непонятная тревога.

Что-то шло не так. Но сканирование окружающего крепость пространства ничего не дало. Встревоженный его поведением Северус проверил всё ещё раз и снова ничего не нашёл. Но тревога продолжала нарастать. Полный дурных предчувствий Блэк, распрощавшись с друзьями и договорившись встретиться с ними на следующий день в поместье Малфоев, портключом переместился в «Эдельвейс»:

— Люциус? — оглядев гостиную, Гарри метнулся в спальню. Лист пергамента, лежавший на столе, сразу же привлёк его внимание, а написанные любимым человеком слова и свернувшаяся тонкой змейкой цепочка «Удачи Малфоев» заставили замереть на месте. Нет, вопреки опасениям Люциуса, преданным он себя не чувствовал. После побоища в Лабиринте ярое нежелание иметь что-то общее с предавшей его страной как-то выгорело, рассыпалось прахом. Замирать сердце в тревожном предчувствии заставляло совсем другое — страх за жизнь любимого человека.

Гарри направился, было, к двери, чтобы найти Асторию и выяснить у неё все подробности событий, произошедших в его отсутствие, как в кармане мантии завибрировало Сквозное зеркало, и встревоженный голос Фейрфакса разорвал тишину пустой спальни:

— Шеф! Шеф! Тревога! Только что с нами связался Виктор Боуи… Ситуация 000! Повторяю, ситуация 000!

«Высший код опасности? Что там могло случиться?» — Блэк привычным движением выудил из кармана артефакт связи:

— Блэк на связи. Что произошло?

Глава 6. Дежа вю

Старший Аврор Боуи второй раз за день шёл по коридорам Министерства и мысленно костерил себя на чём свет стоит: «Раззява! Рец тебя толкнул забыть папку с отчётами в кабинете Министра! Теперь вот снова придётся лицезреть его слащавую рожу!» Скользкий, будто патокой намазанный, Мальвуазьен уже сидел у заместителя начальника Аврората в печёнках. Да и, по правде сказать, и у половины его коллег тоже. Ну не уважали боевые маги этого манерного двуличного хлыща, прорвавшегося к власти на волне популярной два года назад кампании по ограничению влияния силовых ведомств. И на то были свои причины. Доказательств, конечно, не было, но не одному Виктору казалась подозрительной лёгкость, с которой малоизвестный кандидат в Министры обошёл в предвыборной гонке её потенциального фаворита, графа Сент-Клера. Да и как можно уважать человека, готового при первом же проблеске опасности для себя лично полностью откреститься от своих слов и свалить решение проблемы на подчинённых?

Вот и сегодня утром Боуи с Мюрреем так торопились покинуть кабинет Министра, что Вик забыл одну из папок с отчётами на столе Мальвуазьена. Теперь хочешь — не хочешь, а приходилось возвращаться и растягивать губы в улыбке в ответ на фальшивое радушие главы государства. На входе в приёмную Боуи привычно проигнорировал внимание двух постоянно отиравшихся там мутных типов — частных охранников Министра. Наличие у главы Магической Франции вместо обычного подразделения охраны, состоявшего из авроров, «серой гвардии», набранной из магов, в чьих личных делах стояли тщательно затёртые упоминания о неладах с законом, тоже не прибавляло Мальвуазьену популярности. И если «ферзёвцев» авроры научились уважать за профессионализм и умение работать, то прихвостни Министра, обделывавшие для него всякие сомнительные делишки, вызывали у служак лишь чувство брезгливости.

Не обращая внимания на двух представителей этого малоуважаемого сословия, аврор подошёл к секретарю и, обрисовав ситуацию, попросил пропустить его в кабинет Министра. Молодой маг, предложив ему следовать за собой, уже открыл дверь в кабинет, когда в приёмную влетел пергаментный самолётик с сообщением и плавно спланировал в руки секретаря. Пробежав глазами текст, волшебник извинился и, предложив Боуи самому забрать документы, умчался куда-то, прихватив с собой обоих охранников. Виктор только пожал плечами: «Меньше народу — больше кислороду» и вошёл в полутёмную комнату. Приторный запах каких-то восточных благовоний заставил его непроизвольно поморщиться. На вкус аврора помещение было обставлено с излишней роскошью: белая с золотом мебель в стиле Людовика XIV и вызолоченные портьеры вместо того, чтобы своей респектабельностью вызывать уважение к его хозяину, больше напоминали будуар какой-нибудь престарелой кокетки. На рабочем столе наблюдался соответствующий бардак. Боуи минут десять честно пытался отыскать знакомую красную папку в груде разбросанных как попало документов, но потом плюнул на приличия и запустил в чужой вотчине «Нить Ариадны». Серебристая ниточка поисковых чар привела его в отгороженный портьерой закуток, о существовании которого он до сих пор не догадывался. Здесь не было вычурности и позолоты. Стоял лишь массивный стеллаж с документами и небольшой столик с принадлежностями для приготовления кофе. Искомая папка нашлась почти сразу, и Виктор, подхватив её, уже хотел, было, откинуть портьеру и направиться к выходу, когда его остановили звук открывавшейся двери и шаги трёх человек. Вик досадливо скривился: «Вот ведь засада! И Рец унёс так не вовремя этого секретаря! Как неловко получилось, теперь придётся доказывать этому хлыщу, что я всего лишь зашёл забрать забытые документы. Но стыд стыдом, а выходить всё равно придётся, не могу же я прятаться в этом закутке до второго пришествия», — маг протянул, было, руку к портьере, намереваясь показаться вошедшим в кабинет магам, но первые же произнесённые знакомым голосом Министра слова заставили его замереть на месте.

— Вы уверены, что Шварцкопф и Лансберг не подставят нас? Ведь официально с Шеклболтом договаривался я, и если что-то пойдёт не так, магическая общественность распнёт именно меня.

— Не волнуйтесь, всё продумано до мелочей. Бригады так называемых «ликвидаторов» в Британию направляем не только мы, но и Германия с Австрией тоже. Не в их интересах крысятничать, — голос собеседника Министра показался Виктору смутно знакомым, и он осторожно выглянул из-за портьеры, узнав в говорившем человека, которого Блэк и его люди подозревали в сотрудничестве с «конторой». Тем временем тот уверенно продолжал, пытаясь успокоить собеседника: — К тому же вряд ли они откажутся от подобного куша. Британия окончательно увязла в отрицании основ, а учитывая вот-вот собирающуюся начаться неразбериху с Источниками, властям будет не до действия наших групп. Эмиссары уже определили интересующие нас книги и артефакты, а также подходящих для наших целей потенциально мощных магов с высокими показателями Силы. Небольшое эмоциональное воздействие — и будущие курочки, готовые нести золотые яйца, подпишут рабские пожизненные контракты, и вы получите личную армию, готовую для вас на всё. Такого не было даже у Воландеморта с Гриндевальдом. Единственное, чего те смогли добиться от своих последователей, это принятие Меток, а они всё же оставляют своим носителям свободу воли. Контракт же Полного Подчинения передаёт в ваши руки абсолютную власть не только над подписавшими его, но и над их потомками. Абсолютную! Они сделают для Хозяина всё: убьют, украдут, отдадут свои жизни…

— Всё это великолепно! Но вы уверены, что ваше «эмоциональное воздействие» действительно заставит их подписать контракты? Я бы лично ни за что его не подписал, даже если кто-то бы стёр Магию моим родным. Какого чёрта?! Да и кое-кто может связать появление «спасателей» с фактом необъяснимой потери Магии…

— Ну, вы, господин Министр, здравомыслящий человек, а большинство магов имеют слабости. К тому же наши группы будут умело сеять панику среди магического населения Британии и все свяжут подобные случаи с нестабильностью Источников. Последние поколения британцев вообще мало что знают об их работе. Если присовокупить к этому спонсированную Шварцкопфом высадку наёмников и фанатиков Джулиуса Кэрроу, которые начнут творить беспредел в местах проживания магов, то мы получим как раз нужную нам атмосферу. Для того чтобы защитить от смерти родственников, внезапно ставших сквибами, наша потенциальная добыча пойдёт на всё. Стоит только им предложить выход, большинство даже в пункты контракта вчитываться не станет, подпишет не глядя. Кроме того, вы не забыли, что рабы не имеют права на собственность, и все древние артефакты, принадлежащие их семьям, тоже перейдут в ваше личное пользование?

— Да, всё это очень заманчиво, но мне не нравится пристальное внимание, проявляемое последнее время высшими офицерами Аврората. Да и их приятель Блэк, если мне не изменяет память, британец, и стоять в стороне сложив руки не будет… А за ним стоят Малфои и Нотты. Зря я всё же тогда поддался вашим уговорам.

Министр, всячески демонстрируя собеседнику свои колебания, обхватил себя за плечи и отвернулся к окну, не заметив промелькнувшую на лице конторского прихлебателя гримасу презрительного нетерпения. Даже наблюдавшему за их разговором из-за портьеры Боуи было очевидно, что Мальвуазьен всего лишь набивает себе цену и на всякий случай готовит пути отступления. Понимал это и обрабатывавший Министра маг и потому, усилием воли вернув нейтрально-почтительное выражение лица, вкрадчивым голосом продолжил уговоры:

— О верхушке Аврората можете не беспокоиться: Мюррей уже подал заявление об отставке, вам осталось только её принять, Россиньяк — вне пределов Академии официальной властью не обладает…

— А Боуи?

— О, командиру ОБР будет не до того, чтобы совать свой длинный нос в то, что творится за пределами страны.

— С чего бы это? — Мальвуазьен с интересом обернулся к замершим за его спиной магам, а в душу Вика холодной змеёй вползло дурное предчувствие.

— Старшему аврору Боуи придётся объяснять коллегам ничем не спровоцированную атаку на своих товарищей. В лучшем случае это закончится для него обследованием в психиатрическом отделении магического госпиталя, а в худшем — заключением в Сарсе.

— Хмм, что-то подобное я уже где-то слышал… А-а-а, «Дело Поттера»?! Так вынужден вас разочаровать, Лефевр, после того, что случилось с этим сующим свой нос куда его не просят победителем Тёмного Лорда, наши солдафоны при первом же подозрении применяют чары, определяющие Оборотное зелье.

— Не волнуйтесь, Оборотного не будет.

— Как так? — Министр, на секунду позабыв об играемой им роли «сомневающегося праведника», с заинтересованным лицом повернулся к собеседнику.

— Именно для этого я и просил вас подписать помилование месье Шарлю Леруа.

Спутник Лефевра, до этого прятавшийся под мантией и не участвовавший в разговоре, вышел вперёд и откинул капюшон, открывая столь знакомое Вику смазливое лицо с сиявшей на нём угодливой улыбкой:

— Я хотел бы выразить господину Министру мою огромную благодарность и заверить в своём желании сотрудничать. Можете быть спокойны, мне уже приходилось иметь дело с представителями закона. Их реакцию легко просчитать. Я всё сделаю так, что они ничего не заподозрят и будут свято уверены в виновности Виктора Боуи… К тому же, у меня с этим человеком собственные счёты. Очень хочется увидеть этого святошу на скамье подсудимых.

— Ну, так начинайте отрабатывать своё освобождение. А вы, Лефевр, передайте Министру Лансбергу, что если он не прибьёт ботинки Блэка и его команды к полу, я умываю руки. Только пусть не перестарается, ходят слухи, что Малфой-старший за него горло перегрызть может, а он фигура серьёзная. К тому же, где этот светский лев, там и его приятель — Нотт. Рецевы недобитки! Прижать бы им всем хвосты, да проблем потом не оберёшься…

— Кажется, Люциус Малфой и Эйден Нотт ни с кем не связаны… — мечтательно протянул метаморф.

— Вы с ума сошли, Леруа?! — Лефевр воззрился на своего сообщника, как на внезапно обретшую дар речи сороконожку. — Даже и не думайте! Это вам не Веймар с Шенье.

— Но я думал, отвлечь этих двоих в наших интересах…

— А вы не думайте, вашей хорошенькой головке это не идёт, — Мальвуазьен едва сдержал смех, представив, что могут сделать хищники такого калибра со смазливой шавкой. — Подумать только, он замахнулся на Малфоя с Ноттом! Какая самоуверенность! Да эти волки вас в один присест сожрут и кости выплюнут! Лучше займитесь окружением Боуи.

— Не извольте волноваться. Всё будет сделано.

Аврор, который приник к портьере, боясь упустить хоть слово из этого разговора, едва удержал желание шагнуть вперёд и врезать по всё ещё самодовольно улыбавшейся физиономии «чёрного вдовца»: «Вот же тварь поганая!» Богатое воображение, подстёгнутое рассказом Блэка о гибели его группы и заключении в Азкабане, учитывая знание, на что способен этот красавчик, рисовало перед мысленным взором сценарии дальнейшего развития событий один страшнее другого. Перед глазами мгновенно промелькнули лица жены, сына, сестры и племянницы, ребят из его группы, старика Мюррея. «На кого нацелится эта мразь? Стоп! Ты можешь до позеленения перебирать варианты, объектов возможной атаки много, а источник опасности — один. Пока Леруа в пределах досягаемости, необходимо устранить угрозу. Только вот как это сделать? Попробуй я применить Непростительные, сюда сбежится половина Аврората. Поди потом докажи, что он там что-то злоумышлял. Не пойман — не вор». Рука аврора автоматически нашарила запасную, незарегистрированную палочку, спрятанную в потайном креплении на внутренней поверхности левой голени. «Благослови Магия параноика Блэка и его предупреждение».

Атеист Вик готов был молиться кому угодно: Христу, Магомету, Будде, британскому Мерлину… да хоть Вельзевулу, только чтобы удача, не так уж часто осенявшая французского аврора своим крылом, позволила ему добраться до самодовольной рожи несостоявшегося родственничка. Даже вопрос собственной безопасности отошёл на второй план. Но всё было тщетно — план атаки никак не вырисовывался. Ему одному противостояли не только три находившихся в кабинете Министра мага, но и весь бюрократический аппарат министерства, а открытое нападение как раз вписывалось в планы Мальвуазьена, превращая Боуи в преступника, покусившегося на жизнь главы государства. «Мать Магия, хоть ты меня не оставь!» И, будто услышав его безмолвную мольбу, со стороны приёмной послышались шаги и громкие встревоженные голоса. Вбежавший резвой трусцой секретарь что-то шепнул на ухо Министру, и тот, нахмурившись, вышел из кабинета, сделав знак Лефевру следовать за собой. Метаморф же, не получив чётких указаний, на минуту замешкался, не решаясь покинуть комнату. Виктор с облегчением вздохнул, бесшумно выскользнув из-за скрывавшей его портьеры, как только массивная дверь захлопнулась за спиной Лефевра и Мальвуазьена. Их разделяло футов пятнадцать, и Леруа слишком поздно почувствовал приближение опасности, но всё же в последний момент сумел уйти из захвата, метнувшись к спасительному выходу. Только Боуи оказался быстрее, перехватив авантюриста возле самой двери. Короткая борьба закончилась полной победой тренированного боевого мага, у записного ловеласа просто не было шансов выдержать ближний бой. Вик невербально наложил «Силенцио» и оттащил отчаянно сопротивлявшееся тело вглубь кабинета, толкнув основательно помятого врага на массивный диван. Несмотря на оглушённое состояние, Леруа всё же успел дотянуться до собственной палочки, но в лицо ему уже летел луч заклинания:

— «Обливиэйт тотал!»

Виктору всего пару раз в жизни приходилось применять эту разновидность заклинания: полное стирание памяти было сродни «Поцелую Дементора», и он ненавидел это делать, но сейчас ничто не дрогнуло в его душе. За то, что он уже совершил, и за то, что собирался сделать, Леруа в полной мере заслужил подобное наказание. Аврор, не отрываясь, смотрел, как сведённые ненавистью черты красивого лица расслабляются, приобретая равнодушно-бессмысленное выражение, а паника в синих глазах сменяется пустотой, и только когда закутанное в перекосившуюся мантию тело врага обмякло на диванном сиденье, опустил палочку, обрывая действие заклинания. Пара минут ушла на то, чтобы уничтожить все признаки своего пребывания в кабинете Министра и отыскать расположенное на высоте человеческого роста вентиляционное отверстие, спрятанное за одной из портьер. И к тому времени как дверь из приёмной открылась, впуская в комнату раздражённого долгим отсутствием Леруа Мальвуазьена, ловкий горностай уже быстро перебирал лапками, пробираясь по запутанным воздуховодам.

Анимагом Боуи стал ещё на последнем курсе Академии, но старался не афишировать это умение. Во-первых, горностай — не кошка, и затеряться в толпе не представлялось никакой возможности, а во-вторых, женская половина Магического Сообщества регулярно пыталась затискать симпатичного зверька. Подобное внимание в небольшой дозе, конечно, приятно, но при постоянном повторении начинает серьёзно напрягать. Так что о его аниформе в Магическом Мире знали, пожалуй, только домашние, Мюррей с Россиньяком, ребята из личной группы да Блэк.

Виктор преодолел последнюю пару поворотов и спрыгнул на крышу опускающейся на подземные этажи кабины лифта, позволив себе на пару минут перевести дух и принять человеческий облик. Рука сама собой нашарила подаренный женой амулет связи и активировала безобидную безделушку. В ушах несколько секунд играла какая-то приятная мелодия, а потом весёлый голос Жанны выпалил такой привычной скороговоркой:

«А вот и мой герой. Как раз хотела с тобой связаться и спросить: ты сегодня соизволишь явиться к ужину или тебя опять задержат дела по глобальному спасению МагМира?»

— Жанна, погоди! Слушай меня внимательно, — аврор наложил вокруг себя Заглушающие чары и продолжил, уже не приглушая голос, — срочно найди Анжелу и Моник. Затем моим портключом отправляйтесь в дом моей матери. Там вас никто достать не сможет, и ради Магии не поддавайтесь ни на какие обещания.

«Искать не придётся, они у нас в гостях. Значит, твой английский друг был прав — что-то затевается. А как же ты и Макс?» — жена аврора не стала терять времени на бессмысленные охи и ахи.

— На меня у них пока ничего нет, могут только задержать на пару дней, а Макса со Скорпиусом я отправлю на виллу к Блэку, там они будут в безопасности…

«К Блэку? Хорошо. Только… пожалуйста, будь осторожен. Гарри недооценил их, и помнишь, что из этого получилось?»

— Буду. Уходите в особняк. До связи», — Вик надёжно спрятал безделушку и задумался, по минутам просчитывая свои последующие действия. Он понимал, что появление погони — лишь дело времени. Секретарь наверняка уже доложил Министру о его приходе, а Мальвуазьен был трусом, но отнюдь не дураком и вполне мог сложить два и два, связав этот факт с плачевным положением их несостоявшегося актёра на роль «взбесившегося аврора». На счастье Боуи, лифт остановился как раз там, где ему было нужно. Именно на этом этаже находился запасной выход из Министерства, оборудованный на случай раскрытия магглами Магического Мира — это был наиболее простой и разумный путь незаметно смыться из правительственного здания… и потому Боуи не хотел им пользоваться. Вопреки повсеместно распространённому заблуждению, мага, покинувшего Министерство этим путём, было очень легко выследить. Виктор тихим «Акцио» призвал первую же попавшуюся крысу и, надёжно закрепив на её тельце служебный артефакт связи, отправил обратно, послав вслед волну неконтролируемой паники. Крысы — хитрые, изворотливые создания, и «серой гвардии» предстояло серьёзно попотеть, чтобы отыскать «беглеца» по Следящим чарам, стоявшим на каждой такой вещице. Это могло выиграть для него час-полтора.

Лифт начал подниматься, и вновь принявший свою анимагическую форму аврор, проехав три этажа, ловко юркнул в воздуховод, ведущий к кабинету Главного Аврора. Внимательно оглядев просторное, просто обставленное помещение через декоративную решётку и не обнаружив опасности, Боуи спрыгнул на пол, тотчас же оказавшись под прицелом палочек двух ранее незамеченных им старых вояк.

— Тьфу, стажёр, так и на «Аваду» нарваться недолго! — несмотря на явное облегчение в голосе, Мюррей не торопился опустить палочку до тех пор, пока анимаг не принял человеческий облик. — И какого Реца ты собираешь там пыль? Что тебе, коридоров мало?

— Погоди, Рауль. Что-то мне подсказывает, что наш молодой коллега может просветить нас по поводу твоего прошения об отставке, так внезапно подписанного Министром после трёхмесячного мурыжания, — Россиньяк парой взмахов палочки отчистил одежду Виктора от налипшей паутины и левитировал к нему кресло. — Садись.

— У меня мало времени. И чем больше вы будете знать, тем большей опасности подвергнетесь.

— Вот оно как?— Мюррей нехорошо прищурился, небрежно бросив на стол подписанное Министром заявление. — Я в отставке только с завтрашнего дня. Что мы можем для тебя сделать?

— Мне нужен ваш приказ, датированный вчерашним числом, который бы отправил мою группу на спецзадание. И ещё, — Боуи обернулся к Россиньяку, — необходимо вывести из-под удара группу Эрики Веймар.

— Хорошо, через полчаса курсанты будут в «Ферзе». Не волнуйся, ни одна собака их не отследит.

Виктор с благодарностью кивнул, слову старого служаки, Начальника Академии Авроров, можно было верить, как гоблинам Гринготтса.

— Хмм, ты «прикрываешь тылы». Уж не история ли с Поттером повторяется в нашем «славном» государстве? — Мюррей подхватил со стола гербовой пергамент, быстро набросал пару фраз и, поставив печать и роспись, протянул бывшему ученику. — Если понадобится помощь, ты знаешь, как с нами связаться, — Главный Аврор задумчиво поскрёб начавшую пробиваться на подбородке щетину. — Мы, конечно, «старые пердуны», но мозгов ещё не растеряли… Кстати, о пердунах! Пьер, ты, кажется, довольно активно общаешься со стариком Блетчли?

— С Эйденом? А что, это идея. Ученики Арахнида Честертона «бывшими» не бывают. Пожалуй, попрошу-ка я его приготовить нашему Вику уютную «норку», а то не дай Мелюзина пригодится.

— Всё может статься, но я постараюсь не доставить им удовольствия своим арестом, — Вик подхватил пергамент с приказом и протянутую вместе с ним пластинку неограниченного доступа на любые объекты Магической Франции, окинул напоследок взглядом двух старых магов, когда-то воспитавших из наивного салажонка грозного «волкодава», и шагнул во вспыхнувшее в камине зелёное пламя, назвав адрес комнаты отдыха своей группы. Следовало торопиться, он буквально чувствовал, как отпущенные им себе на завершение всех дел полтора часа утекают сквозь пальцы, словно мелкий песок.

Команда и отдыхавшие вместе с ними офицеры свободных групп ОБР встретили его привычными прибаутками, но, стоило только парням рассмотреть лицо командира, как шутливый трёп смолк, маги мгновенно подобрались, предчувствуя надвигающуюся опасность.

— Так, все здесь. Отлично! Слушайте мой приказ. Моя личная группа отправляется на секретное задание. Командирам остальных групп подчиняться только приказу Главного Аврора Мюррея или его преемника, ОФИЦИАЛЬНО утверждённого правительством, а не только приказом Министра. А в их отсутствие — Начальнику Академии Россиньяку. Всем всё понятно? — дождавшись чёткого ответа, Боуи отправил командиров групп по своим подразделениям и под прицелом девяти пар внимательно следивших за его действиями глаз заклинанием отделил серебристую нить воспоминаний, поместив её в пустой фиал, который тут же закрыл плотно притёртой пробкой.

— Шеф, что происходит?

— Пока ещё ничего, но скоро произойдёт. Вы все в курсе, что случилось с группой Поттера, — окинув взглядом закаменевшие лица и гневно прищуренные глаза, Боуи подтверждающее кивнул. — Вот именно. Мы рискуем повторить их путь. А потому слушайте меня внимательно и не задавайте вопросов. Сейчас вы все поодиночке, как минимум с шестью сменами промежуточных пунктов аппарации, отправитесь в «Чёрный ферзь» и передадите этот флакон с воспоминаниями. Приказы Блэка выполнять, как мои.

— Командир, а как же вы?

— Если я уйду вместе с вами, нас всех, включая «ферзёвцев», обвинят в заговоре. Поэтому я останусь…

— Но…

— Вы и группа офицера-стажёра Веймар поступаете в полное распоряжение Блэка, это — приказ! И он не обсуждается. Что касается моей безопасности, то прихвостням Министра сейчас не в чем меня обвинить. Максимум, что они могут — задержать на 48 часов для выяснения обстоятельств, да и то Служба Внутренней Безопасности целиком и полностью подчиняется Мюррею и просто не подпустит ко мне «серую гвардию». Отправляйтесь!

Дождавшись, пока все маги, подхватив амуницию, собрались на аппарационной площадке и покинули здание Аврората, Вик вздохнул с облегчением, но тотчас же метнулся в свой кабинет и схватился за Сквозное зеркало, оставшееся у него после весеннего инцидента с магическим наркотиком, и вызвал директрису Шармбаттона. На его удачу, мадам Максим находилась в своём кабинете:

— Месье Боуи, что-то случилось?

— Да, я прошу вас немедленно пригласить в ваш кабинет моего сына, Скорпиуса Малфоя… и Фрейю Нотт.

— Вы опять подозреваете какое-то воздействие на учеников? — ведьма взмахом палочки отправила своего патронуса с приглашением и с тревогой воззрилась на аврора.

— Пока нет, но не исключаю, что в ближайшие часы будет. Я прошу вас освободить этих троих от занятий на две недели…

— Виктор, но сейчас же только самое начало учебного года! Не думала, что мне придётся напоминать вам о важности двух последних лет обучения! Вы понимаете, что прерывая учебный процесс, вы… — вздохнувшая было с облегчением и слегка рассерженная полувеликанша замолчала на полуслове, внимательно вглядываясь в осунувшееся мрачное лицо своего собеседника, и уже другим тоном спросила: — Случилось что-то серьёзное?

— Да. Вы ведь принимали участие в прошлой войне с Воландемортом и должны знать: иной раз политические игры заводят сильных мира сего на тёмную дорожку. Наш нынешний Министр — не исключение. За его спиной стоят люди, для которых ничего не стоит для достижения собственных целей причинить вред детям. Выполняя свой долг, я должен быть уверен, что они не доберутся до моего сына и его друзей.

— Вы полагаете, что вне школы они будут в большей безопасности, чем под защитой её стен?

— Если Министр пришлёт официальный приказ выдать ребят, вы не сможете ему отказать. Шармбаттон — не Хогвардс и не рассчитан на отражение вражеских атак. Кроме того, в этом противостоянии могут пострадать другие дети.

— Возможно, в чём-то вы правы. Но куда отправятся эти трое?

— Не волнуйтесь, мой сын в курсе, как действовать при подобных обстоятельствах.

— Хорошо, я открою камин в родовой дом моей семьи, а оттуда они смогут переместиться куда пожелают. Вот только… им всем же едва исполнилось 16. Вы же знаете, что аппарация без сопровождения взрослых в этом возрасте запрещена.

— Для этого и существуют портключи.

С той стороны Магического канала донёсся стук в дверь, и знакомый голос Скорпиуса Малфоя вежливо попросил разрешения войти в кабинет директрисы. Мадам Максим деликатно отступила в сторону, позволив Виктору разглядеть троих старшекурсников в серо-голубых мантиях Шармбаттона. Едва увидев в зеркале изображение отца, Макс побледнел, а его беловолосый друг едва заметно подобрался, и только единственная девочка в компании недоумённо переводила взгляд со своих одноклассников на директрису.

— Папа, что-то случилось?

— Да. Вы со Скорпиусом и мисс Нотт немедленно отправляетесь в то место, которое мы с тобой обговаривали.

— Но, месье Боуи… — отличница Фрейя готова была разразиться возмущённой речью.

Виктор внимательно посмотрел ей в глаза и сказал:

— Девочка, ты ведь не хочешь, чтобы противники твоего отца и деда шантажировали их, угрожая прислать им тебя по кусочкам?

— Ох! — этот испуганный возглас сорвался одновременно с губ Оливии Максим и дочери Теодора Нотта.

— Повторяю, всё очень серьёзно. Отправляйтесь в укрытие и не вздумайте ни во что вмешиваться.

— Хорошо, папа, — слишком уж покладистый ответ любимого отпрыска на мгновение насторожил Виктора, но ему некогда было заниматься психоанализом. Коротко попрощавшись с детьми и директрисой Шармбаттона, он убрал зеркало обратно в стол.

Не успел Боуи разорвать связь, как в его кабинете материализовалась призрачная цапля — Патронус одного из начальников групп — и тихим голосом доложила: «На подходах к Аврорату какое-то подозрительное шевеление. Похоже, «серые» пытаются окружить здание. Какие будут указания?»

— Тяните время, но старайтесь не вызвать подозрений. В конфликт с людьми Министра не вступать.

«Есть», — серебристый патронус растаял в воздухе.

— Началось. Оперативно они, — Виктор достал из стола Сквозное зеркало Блэка и связался с дежурившим в «Чёрном ферзе» Люком, стараясь как можно подробней и в то же время сжато передать полученную информацию. Его глаза, не отрываясь, следили за плавно двигавшейся минутной стрелкой на больших старинных часах, всё сильнее приближавшейся к критической отметке, определённой им для себя двумя часами ранее. Молодой волшебник на том конце магического канала связи внимал рассказу внимательно, лишь иногда задавая короткие уточняющие вопросы. И вот, наконец, когда вся информация о готовящемся вторжении в Британию была передана, сработали Сигнальные чары, предупреждающие о приближении к кабинету чужаков.

— Всё, месье Веймар, моё время, похоже, вышло.

— Может, всё же передумаете и уйдёте вместе с нами?

— Нет, это даст повод министрам трёх магических стран объявить Гарри новым Тёмным Лордом, а вы знаете, как у нас с ними поступают. Не теряйте времени даром на бессмысленные сожаления, а лучше с толком используйте добытую мной информацию. До связи.

— Надеемся на это. Удачи.

Зеркало погасло, и Виктор подбросил его вверх, прицельным заклинанием развеяв в мельчайшую пыль. Сигнальные чары гудели всё громче, и аврор, инактивировав их, чтобы не мешали, быстро разложил на столе принесённые из кабинета Министра документы и спрятал незарегистрированную палочку внутрь большого вредноскопа. «Теперь пускай попробуют засекут её, все их приборы сойдут с ума рядом с этим монстром». Со стороны двери уже доносились чьи-то спорившие на повышенных тонах голоса. Боуи достал из потайного кармана мантии маленький фиал с зельем, выпрошенным им месяц назад у лорда Принца. Эта новая разработка чилийского зельевара полностью блокировала память о событиях двух прошедших перед приёмом вещества часов, инактивируясь через трое суток. «Надеюсь, этого времени хватит» — зелье было горьким на вкус и вызывало мышечную слабость, так что у аврора едва хватило сил, чтобы упасть в рабочее кресло возле заваленного бумагами стола и зашвырнуть пустой флакон в радостно взревевшее пламя камина. Сознание на минуту заволокло сонной дымкой, а когда перед глазами прояснилось, Виктор с удивлением воззрился на лежащие на столе отчёты:

— О! Слава Магии, а то я уже думал, что забыл их в кабинете Министра…

Договорить он не успел, потому что как раз этот момент выбрали по пятам сопровождаемые дежурными аврорами Лефевр и его прихвостни, чтобы вломиться в комнату.

— Командир ОБР Старший Аврор Виктор Боуи?

— Чем обязан?

— Вы арестованы по обвинению в заговоре против правительства Магической Франции.

— Да, неужели? — сознание Виктора отметило и лёгкую сонливость, и несоответствие стрелок на настенных часах внутреннему ощущению времени, — «Я всё-таки принял то зелье? Ну, что ж, значит, так было надо. Мюррея и начальника ОВР с ними нет, а значит не всё так плохо, как могло бы быть. Поиграем…»

— Вы должны немедленно проследовать с нами…

— Должен?! Насколько я помню, командир ОБР обязан подчиняться только Главе Аврората и ОФИЦИАЛЬНО оформленному решению Совета и Магического Суда. У вас они есть? Нет? Тогда я вас больше не задерживаю.

Лефевр, не ожидавший от, как он думал, загнанного в угол аврора такого наглого отпора, на мгновение утратил дар речи, но потом взял себя в руки и процедил сквозь зубы:

— Мы должны обыскать ваш кабинет.

— Никаких проблем. Ордер, подписанный Начальником Аврората, команда Отдела Внутренних Расследований — и я с радостью предоставлю ИМ такую возможность. Пардон, но ваша «серая команда» не имеет в этих стенах официальной власти.

— Вы зря упорствуете. Через час мы вернёмся с личным приказом Министра, и тогда…

— Ай-яй-яй, вы так плохо знакомы с законами Магической Франции, месье Лефевр? Министр — глава исполнительной, а не законодательной власти. Так что Ордер и только Ордер. Кстати, я настаиваю на привлечении к процессу прессы, — взгляд Вика задержался на выступившем из-за спины своего начальника субтильном нервном маге с бегающим взглядом пронзительных серых глаз. «Легиллимент? Ну, что ж, смотри, мозгоёб хренов! Ничего не помню. Ничего не знаю. Полезете? Так обстоятельства на моей стороне, я и мои авроры ваши моргалки на жопу натянут и босиком в Африку отправят! Всё уловил, крыс облезлый?!»

«Облезлый» опасливо дёрнулся, невольно кивнул головой и под пристальным взглядом Боуи, проблеял:

— М-м-мастер Лефевр, он ничего не помнит, и я сомневаюсь, что мы найдём что-то на его палочке…

— Что значит — не помнит?! — Лефевр взвился бешеным скунсом, заставив легиллимента нервно прижаться к стене, словно пытаясь одновременно спрятаться от страшного гнева начальства и ощутимой угрозы со стороны главы грозных «волкодавов».

— Память о двух последних часах полностью стёрта.

Лефевр с бессильной злобой смотрел в насмешливые глаза слишком независимого начальника ОБР и до боли сжимал руки в кулаки: «Нет воспоминаний — нет контактов, выходов на потенциально опасных сообщников. Да, ничего нет! И что теперь делать? Процесс запущен, теперь волей-неволей придётся привлекать к этому делу Отдел Внутренних Расследований, а там сплошь сидят протеже Мюррея. Чёрт!!! Если он всё слышал, то наверняка предупредил Блэка и спрятал от нас все рычаги возможного давления». В душу записного интригана вползал липкий холодный страх. С такой тщательностью подготовленный и до мелочей выверенный план мог полететь кувырком.

«Шварцкопф, Лансберг, Мальвуазьен. Если операция провалится, интересно, кто из этих акул прибьёт меня первым?»

И словно прочитав его мысли, Боуи особенно мерзко улыбнулся в ответ:

— Так где представители Отдела Внутренних Расследований? Я весь в их распоряжении, — и наглый аврор демонстративно развёл руками.

Глава 7. Миссия невыполнима

Блэк до боли стиснул в ладони сквозное зеркало: «Вот оно… всё повторяется». Стылая Бездна, канувшая, казалось, в небытие после появления в его жизни Люциуса и детей, торжествующе поднималась из потаённых уголков души, нашёптывая на ухо: «Всё повторится. Всё. Тебя опять предадут. Твои близкие погибнут. Нельзя было пускать их в душу. Нельзя…» Перед глазами замелькали мёртвые лица убитых друзей. «Нет!!!»

— Блэк, что нам делать? В окрестностях агентства стали появляться подозрительные личности. Пан Гейсек прислал Патронуса с сообщением, что на их Министерство давят Шварцкопф с Лансбергом, требуя блокировать наши счета и задержать сотрудников «Чёрного ферзя» по подозрению в террористической деятельности. Чехия — мирная маленькая страна, против таких монстров, как Германия и Австрия, она долго не продержится. К тому же, мы не являемся гражданами их государства.

Встревоженный голос Люка пробил брешь в надвигавшейся на Гарри Тьме, и мужчина усилием воли сбросил её липкие сети: «Врёшь! Нас так просто не возьмёшь!»

— Группа Эрики и люди Виктора с вами?

— Да.

— Хорошо. Думаю, до начала серьёзных действий с их стороны у нас есть не больше часа. Соберите всю мало-мальски важную документацию, снаряжение и уходите порталом в… — Гарри хотел сказать «в «Морской Конёк», но сжавшая локоть узкая ладонь заставила его замолчать, не закончив фразу, и развернуться к незаметно вошедшей в комнату хозяйке дома. — Астория? Что вы…

— Я всё слышала. Эльфам было приказано вызвать меня, как только кто-то из вас вернётся в поместье. Думаю, разумнее будет устроить пункт сбора в «Эдельвейсе». Ваш дом, конечно, хорошо защищён, но очень невелик.

— Благодарю за предложение, но, боюсь, в данный момент близкое знакомство с нашей командой может принести вам с Драко больше вреда, чем пользы.

— Гарри, вы что, всерьёз считаете, что мы с мужем останемся в стороне от происходящих событий? — горькая улыбка тронула тонкие губы беременной женщины. — Как только я поняла, о чём идёт речь, то сразу же отправила домовиков с сообщениями Драко и Хельге Нотт и велела поднять по тревоге личную охрану Малфоев. Что бы вы о нас ни думали, мы никогда не бросаем своих в беде.

— Но Люциус наверняка забрал большую часть ваших людей.

— Нет, по договорённости с Шеклболтом он мог взять с собой только пятнадцать человек, в то время как наш отряд насчитывает почти сто сорок магов.

— Сто сорок? — на лице Блэка появилось задумчивое выражение, он вновь повернулся к Сквозному зеркалу и отдал приказ: — Люк, отходите в «Эдельвейс». Конец связи. — Гарри привычным жестом убрал Сквозное зеркало в карман одежды.

— Что вы собираетесь предпринять? — только лёгкая хрипотца в бесстрастном голосе ведьмы выдавала испытываемое ею волнение.

— А что мы можем с таким количеством людей? В экспедиционный отряд Кэрроу наверняка входит не менее полутысячи магов, в противном случае этот трус не решился бы сунуться в Британию. Даже с учётом вашего отряда телохранителей в наших силах только вытащить с острова Люциуса с Ноттом, наших ребят и, возможно, успеть эвакуировать хотя бы часть студентов Хогвардса, — вот, казалось бы, Блэк давно выкинул из своей жизни привязанность к предавшей его стране, а скулы всё равно сводило от горечи и бессилия что-либо изменить.

— О, Мерлин! Вы что, действительно не понимаете, что Люциус никогда не пойдёт на то, чтобы бросить Британию на произвол судьбы?! — Астория почти с жалостью смотрела на удивлённого её реакцией сыщика. — А ведь действительно не понимаете… Моргана, во что превратили проклятые магглолюбцы магов, если даже сильнейшие из сильных не способны понять, к чему могут привести подобные действия?!

— О чём вы?

— Хотим мы того, или нет, но наша Сила напрямую связана с родной землёй и её Магическими Источниками. Попытка самоустранения в подобных условиях приравнивается к «Предательству Магии» и наказывается чудовищным Откатом. Причём, чем древнее и сильнее Род, тем более страшная кара ожидает отступников. Если Британия перестанет существовать как магическая страна, то большая часть тех, кого вам удастся спасти, превратится в сквибов, а то и лишится рассудка. Поэтому, ни Люциус, ни Эйден Нотт никогда не согласятся на подобное, скорее умрут, пытаясь всё исправить.

— Чччёёёрт! — Блэк крепко зажмурился, до боли сжимая кулаки и усилием воли загоняя бунтующую Магию в границы железного контроля. Перспектива, нарисованная Асторией, подстегнула и без того богатое воображение, рисуя перед мысленным взором картины одну страшнее другой. — Замечательно… Просто замечательно! — «Ну, добрый профессор Дамблдор, когда в следующий раз встречу вас на том свете, я вам это припомню. Если честно, меня уже задолбало регулярно набивать шишки из-за незнания элементарных вещей, известных в аристократических семьях любому младенцу». Перед мысленным взором всплыла карта Британии с отмеченными огоньками местами магических поселений и синими колодцами бунтующих Источников. В голове плавно выстраивались расчёты изменения Магических полей, возникновения аномалий, не пропускающих волшебство. Красными пунктирами легли наиболее вероятные направления атак «воинства» Кэрроу. Фиолетовыми — возможные цели «вербовщиков». Жёлтыми — известные ему маггловские военные базы. Вот «картинки» привычно наложились одна на другую, рисуя отвратительный в своей полнейшей безнадёжности расклад. Только присутствие Астории удержало его от того, чтобы выплеснуть всё, что вертелось на языке. Ибо даже его воспитание не позволяло употреблять данные словеса в дамском обществе. В груди, как всегда в подобных обстоятельствах, поднималось злое веселье.

— Что вы намереваетесь делать?

Голос Асти вырвал его из своеобразного транса:

— Что делать? А что мне остаётся? Только победить. — «Нестабильная магия… Отморозки Кэрроу… Хитрожопые засланцы европейских министерств… Ведь понятно же, что их первой целью станут Хогвардс с Хогсмидом… Только бы Джейми с ребятами не начали геройствовать… И ещё неизвестно, как поведут себя властьпредержащие… Да и магглы в стороне стоять не будут… Я ничего не забыл? Ах, да! Ещё угроза признания меня Тёмным Лордом, а моих людей — террористами, подлежащими уничтожению. Ну, просто полный набор! Как справиться со всем этим, имея всего полторы сотни магов? Не знаю, но другого выхода всё равно нет, а значит, будь добр найти нужный путь, «бессмертный Блэк».

— Победить? Как? — в голосе ведьмы страх смешался с надеждой.

— Пока не знаю… — Гарри говорил отстранённо, его разум уже просчитывал возможные варианты действий, отвергая их один за другим. «Хорошо бы выдернуть детей из Хогвардса, но когда мы с Люциусом зачаровывали им портключи, то не рассчитывали на противостояние с бывшими Упивающимися. Конечно, вряд ли среди вояк Кэрроу найдутся знатоки тайных убежищ Ближнего Круга, но, чем Мордред не шутит, когда Мерлин спит… Пожалуй, ребятам безопасней оставаться за школьными стенами. В крайнем случае, у них всегда будет возможность уйти в Тайную Комнату. Надо только предупредить обо всём Честера, а то как бы эти юные метеоры дров не наломали». — Мне надо самому увидеть воспоминания, скинутые Виктором, и точно знать, на какое количество людей мы можем рассчитывать.

Извинившись перед Асторией, Блэк отошёл к окну, пытаясь связаться по Сквозному зеркалу с Джеймсом, но зачарованная поверхность только пошла рябью, даже не пытаясь высветить какое-либо изображение. То же самое повторилось при вызове Ала и Лили. Хью, Рози и Стив тоже не отвечали.

— Что-то случилось?

Встревоженный голос ведьмы заставил его обернуться и растянуть губы в успокаивающей улыбке:

— Ничего. Видимо, дисбаланс Источников нарушил связь. Ничего, у меня есть альтернативный способ.

Маленькая акварель восемь на десять дюймов с красовавшимся на ней осенним пейзажем привычно легла в руку:

— Честер, ответьте. Честер.

— Гарри? На ловца и зверь, — жизнерадостный голос появившегося на картине мага, заставил сыщика вздохнуть с облегчением. — С британскими Источниками происходит какая-то катавасия. Совы приносят известия о неполадках с магией во многих районах страны. Похоже, наши реформаторы всё-таки допрыгались, и Магия выходит из-под контроля.

— Как Источник школы?

— На удивление, великолепно. Ребята облазили все школьные подвалы по периметру, магический фон стабилен, Защита сильна как никогда. Видимо, мы с тобой были правы — замок обладает своеобразным разумом и, чувствуя опасность, оттягивает на себя Силу других Источников, усугубляя их дисбаланс. Так что у нас всё спокойно. Я как раз хотел с тобой связаться, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.

Гарри вкратце передал старому учителю сведения, полученные от Виктора.

— Вот оно как. Я так понимаю, вы в скором времени собираетесь разобраться с этим бардаком и ты просишь меня удержать ребят от необдуманных действий?

— Именно. Я прошу вас вдолбить в их головы, что, покинув Хогвардс, они не только подвергнут свои жизни опасности, но и оставят без защиты оставшихся в школе учеников и преподавателей.

— Хмм, пожалуй, такая постановка вопроса способна их удержать. Но, боюсь, все мои усилия пойдут гипогрифу под хвост, если егеря Кэрроу нападут на Хогсмид. Эх, было бы у меня тело! А так…

— А так необходимо передать всю информацию директору МакГонагалл. Она может связаться со старостой деревни, и тот обеспечит эвакуацию магов под прикрытие замковых стен. Население Хогсмида, насколько я помню, составляет чуть больше двух тысяч человек, так что Хогвардс вполне может принять их под свою защиту на пару дней. Надеюсь, нам хватит этого времени, чтобы как-то изменить ситуацию.

— А это идея. Пойду организовывать её воплощение, — светловолосый маг на портрете кивнул на прощание и исчез, покинув пределы картины.

Гарри уменьшил полотно и убрал в потайной карман. Предупреждение было отправлено, теперь ему оставалось только уповать на разум юных волшебников, авторитет Честера и собственные силы.

Рядом с негромким хлопком материализовался домовой эльф и тревожно залопотал, поглядывая то на хозяйку поместья, то на Партнёра Старого Хозяина:

— У ворот поместья маги-волки Хозяина Гарри. С ними прийти много чужих магов. Тилли пустить их? Прогнать?

— Эрл с Тэдом? Кто там может быть ещё? Астория, вам лучше остаться в доме, — и, оставив за спиной встревоженную ведьму, Блэк выскочил из дома, быстрым шагом направившись к воротам «Эдельвейса». За Защитным периметром действительно стояли Шеридан с Люпином, а за их спинами переминались с ноги на ногу несколько десятков магов, чьи лица были знакомы сыщику по периоду их с друзьями нелегального существования и старым авроратским ориентировкам. «Какого Мордреда тут творится?» Блэк на ходу подобрался и вышел за контур Защиты пружинистым шагом готового к атаке бойца. Каково же было его удивление, когда пришлые маги, только заметив появление главы «Чёрного ферзя»… все как один опустились на левое колено, прижав правую ладонь к груди, а их предводитель, пожилой колдун с щедро сдобренными сединой когда-то рыжими волосами до плеч, произнёс:

— Мой лорд, мы просим вас принять нашу Клятву Верности, — с его губ срывались строфы певучего гаэльского языка, складываясь в четверостишия древних, как сама Магия, катренов, каждый из которых эхом повторялся коленопреклонёнными магами и отражался в окружающем Гарри пространстве всплесками придающей могущества Силы. А два чёртовых анимага только улыбались во все тридцать два зуба, словно всё происходившее перед их глазами доставляло им удовольствие.

Блэк метнул в них убийственный взгляд и сосредоточился на вихрях магии, соединявших его с нежданными вассалами невидимыми стальными нитями. Его знаний с лихвой хватало, чтобы осознавать всю серьёзность того, что сейчас происходило:

— Я принимаю вашу Клятву.

— Мой лорд… — поднявшийся с колен маг невольно отшатнулся, заметив полыхнувший в зелёных глазах гнев.

— Уоррен, я предупреждал, что он не потерпит этого обращения, — Шеридан вклинился между ними, отвлекая внимание Блэка на себя, и уже серьёзным тоном начал доклад. — Хорошего мало. У Кэрроу чуть больше девяти сотен отморозков разных цветов и мастей со всех концов мира. Похоже, его спонсоры вложили в это предприятие неплохую денежку. «Граница» всё ещё действует, но проникновение врагов маггловскими путями предотвратить уже не может. Через, — Эрл кинул быстрый взгляд на часы, — сорок минут «святое воинство» отправляется в Британию на паромах. Как мы и предполагали, их первой целью являются Хогсмид с Хогвардсом, а уже затем — остальные магические поселения, и на закуску — Лондон. И предотвратить это сил у нас просто не хватит. Мы с Тэдом проверили, даже если сейчас убрать Джулиуса, ничего не изменится. К каждому из отрядов приставлены прихвостни трёх министров, всех вычислить и ликвидировать не получится. К тому же, если мы начнём действовать на территории Европы, нас влёт объявят террористами и начнут массовую охоту. И так вот уже три дня, как на всём побережье шляются какие-то подозрительные личности, пугающие магов новым Тёмным Лордом.

— Ясно, — Блэк незаметно накинул на них троих чары Отвлечения Внимания. — Кто такой этот Уоррен? Откуда он и его люди знают о сложившейся ситуации?

— Уилл Уоррен окончил Дурмстранг на пять лет раньше меня. Потом мы несколько раз пересекались на службе у Лорда.

— Идейный?

— Не-ет, так же как и я, с подачи родителей.

— В рейдах участвовал?

— Не без этого. Блэк, ты же сам понимаешь, что среди нас чистеньких не было, но зверств и издевательств за ним не водилось. Уж чего не было, того не было. В основном он и его парни занимались разведкой. А вот у министерских шавок на него большой зуб — Уоррен и его люди не одну негласную заначку на чёрный день растрясли.

— А после войны они чем занимались?

— Когда ты убил Лорда, их группа шныряла по Италии, искала «норку» заместителя Министра. Сам понимаешь, никто из них в Британию не вернулся. Уилл и ещё шесть человек были объявлены в международный розыск.

— Это ты можешь мне не рассказывать. Я половину из них по ориентировкам помню. Как им удалось вывернуться?

— После войны в Европе развелось много сильной нечисти. Аврораты несли большие потери, а тут Уоррен с предложением заняться охотой на особо опасных тварей в обмен на индульгенцию. Понятно, что шишки в правительстве после долгих препирательств согласились. Постепенно подросли дети-племянники, вот и разросся отряд.

— Понятно. Ущемление в правах им оставили, но от сроков отмазали. Каким боком они ввязались в это дело?

— Уоррен с парнями считаются одними из самых сильных охотников на нечисть по эту сторону пролива. Под «руку» Малфоя с Ноттом не пошли, потому что не доверяли аристократам. Естественно, вербовщики первым делом сунулись к ним, но Уилл крепко их обломал, да ещё пытался прогнать с побережья и сорвать им вербовку. Но в результате разосрался с «идейными» прихвостнями «лорда Хаффлпаффа» насмерть. Так что теперь либо мы уроем Кэрроу, либо ему и его магам не жить. Причём в прямом смысле слова. Наш «карманный Наполеон» им неподчинения не простит.

— Уоррен знает, кто я?

— Разумеется. После того, как к нашей компании присоединились Дэн с Аланом и Тэдом, твоё инкогнито в определённых кругах постепенно приказало долго жить.

— И его не смущает вассальная клятва, данная бывшему врагу?

— Блэк, все знают, что ты волшебник сильный, справедливый и своих в беде не бросаешь. Для Тёмного Мага это самые лучшие качества предводителя. Уоррен сам меня нашёл, передал собранные сведения и попросил свести с тобой. С ним семьдесят шесть хорошо подготовленных боевых магов, и они не предадут.

— Хорошо, — Гарри убрал заглушку и повернулся к дожидавшимся итога их разговора новоявленным вассалам. — Ладно. Но больше чтобы никаких «мой лорд» я не слышал. Меня зовут Блэк, или, если вам так хочется, лорд Блэк. И ещё, все вы дадите мне клятву не нападать на обитателей и гостей этого поместья, кем бы они ни были, иначе я не смогу пропустить вас внутрь Защитного периметра.

Подсознательно новоявленный сюзерен ожидал волны недовольства и попыток увернуться от обета, но на его удивление люди Уоррена выполнили его требование безоговорочно. «Хмм, а в управлении Тёмными есть несомненные плюсы». Он привычно открыл проход в Защитном периметре, пропуская на территорию «Эдельвейса» новых союзников и едва успел отдать распоряжения эльфам по их размещению, как на аппарационной площадке начали появляться новые гости. Первыми прибыли телохранители Малфоев, из тех, что в этот день не несли дежурства в поместье. За ними — Тео Нотт со своим отрядом, плотно опекавшим испуганную светловолосую женщину, в речи которой явственно звучал скандинавский акцент. Уважение, с которым все вновь прибывшие приветствовали своего бывшего противника, не укрылось от внимания Блэка. Сыщик принимал их поклоны учтиво, но сдержанно, расслабляться не стоило, ради выполнения поставленной им перед собой задачи ему ещё предстояло объединить разрозненные отряды под общим предводительством и заставить действовать в одном направлении. Времени практически не оставалось, а разобщённость могла погубить всё дело.

Парни из «Чёрного Ферзя» в сопровождении группы Виктора и курсантов Эрики, увешанные снаряжением, словно рождественские ёлки, вышли из воронки портала внутри Защитного периметра и застыли соляными столбами, обнаружив, в каком окружении оказались. На мгновение в воздухе повисло почти физически ощущаемое напряжение. Но, к их чести, никто из «блэковцев» и авроров даже не попытался схватиться за палочки. Фейрфакс только вопросительно приподнял бровь, безмолвно обращаясь к командиру, и, получив от него едва заметный кивок, повёл людей располагаться в ранее отведённых им Люциусом помещениях. Толпа бывших противников безропотно расступилась, открывая вновьприбывшим широкий проход. В процессе продвижения маги обменивались короткими взглядами и едва заметными кивками, не приветствуя, а словно бы говоря: «Я тебя вижу, я тебя знаю». Но, как ни странно, никакой враждебности Гарри не ощущал. Может, свою роль в этом сыграли радостные улыбки Эрлиха и Тэда, предназначенные сыщикам, а может быть, невольное уважение, испытываемое друг к другу когда-то сражавшимися по разные стороны баррикад волшебниками. Воронка портала исчезла сразу после того, как из неё появились два последних мага… а точнее, не мага. Поначалу Блэк даже не признал в двух рослых широкоплечих мужчинах, одетых, как и остальные сыщики, в защитные мантии из драконьей кожи, своего кузена Дадли и его старинного приятеля-интерполовца Гюнтера Ласта. Задержав и отведя их в сторонку, волшебник невербально наложил на всю компанию «Муффлиато» и заговорил, стараясь не дать знатокам чтения по губам никакой информации:

— Дадли, герр Ласт, вас-то каким ветром сюда занесло?

Немец, от которого не укрылись принятые собеседником меры предосторожности, окинул окружавших их магов цепким, запоминающим взглядом и ответил точно так же:

— Кузен Виктор предупредил мою бабушку об опасности, и она тотчас же примчалась в наш дом. Мама позвонила мне перед телепорт… аппарацией в поместье. В тот момент Дадли был у меня в гостях, и мы воспользовались портключом, доставившим нас в ваше агентство, — Ласт повернулся к другу, дав тому возможность продолжить рассказ.

— Да, был, и сразу тебя предупреждаю, Гарри, даже не пытайся отстранить нас с Гюнтом от операции, — здоровяк исподлобья посмотрел на невысокого мага и, не дождавшись возражений, продолжил уже более спокойным тоном. — Там же мой сын. Мы, конечно, не маги и не можем творить эту вашу абракадабру, но зато имеем опыт военных действий.

Блэк хотел было возразить, что всё это слишком опасно для людей, не владеющих магией, но, наткнувшись на упрямый взгляд кузена, промолчал. Он понимал, что Дадли всё равно влезет в это дело, чтобы спасти Стивена, и в одиночку может натворить дел. Кроме того, в голову сыщика пришла одна неожиданная идея:

— Дадли, вы с мистером Ластом сможете организовать быструю переброску наших людей в Британию немагическими путями?

— Насколько быструю и о каком количестве людей идёт речь? — интерполовец не задал вопроса «Кто эти люди?», но он читался в его взгляде.

— Противник почти в три раза превосходит нас числом. Через… пятнадцать минут их отряды отправляются через пролив на паромах. Мне необходимо время, часов пять-шесть, чтобы собрать, организовать и вооружить людей. В идеале, нам необходимо попасть в Северную Шотландию, — Гарри мысленно прибавил к телохранителям Малфоев своих новоявленных вассалов, сыщиков, авроров и магов Ноттов. — Отряд предположительно будет насчитывать 300-350 человек. И да, большинство из них и по магическим, и по маггловским меркам не относятся к законопослушной части населения, но не в их интересах привлекать к себе негативное внимание властей, так что эксцессов быть не должно.

— Насколько мы поняли, наши противники представляют из себя экстремистскую организацию и заинтересованы в терроре?

— Хуже. Это наёмники-отморозки со всего мира, которым хорошо заплатили и пообещали вседозволенность. У них, к сожалению, нет «центра», уничтожив который, можно парализовать деятельность организации.

— Мда-а, это вам не «Аль-Каида», — Дадли окинул взглядом окружавших их магов. — А твои «незаконопослушные» достаточно управляемы?

— Если уж проводить аналогии, то они как раз и есть остатки магической «Аль-Каиды», только «Бен Ладена» я убил больше двадцати лет назад, — Блэк поднял глаза, встречаясь взглядом со следившим за ним Тео. Молодой лорд Нотт, принявший от дяди титул перед самым отправлением того в Британию, пару секунд пытался ему противостоять, а потом склонил голову в поклоне, признавая главенство сыщика. Вслед за ним один за другим головы склонили и его маги.

Заметив эту безмолвную пантомиму, Гюнтер с Дадли довольно переглянулись. и здоровяк продолжил:

— Круто ты их. Вопросов больше не имеем. Обогнать тихоходные паромы и перевести такое количество бойцов можно либо на катерах береговой охраны, либо на десантных самолётах. И на ВВС, и на ВМФ в этом регионе у нас с Гюнтом есть выход, но нужны письменные приказы и соответствующая маскировка. Подобные секретные операции периодически проводятся в рамках НАТО, так что ничего странного в этом никто не увидит.

— Это не проблема. Ты покажешь Люку, как выглядит такое распоряжение, а остальное решит «Конфундус» и Маскировочные чары. Сильных магов у нас достаточно, сможем и иллюзию поддержать, и память всем участникам подкорректировать. Как быстрее добраться до Северной Шотландии?

— Быстрее — самолётами, в случае выброски мы сэкономим время на пути от порта до замка. Переброска займёт в среднем 2,5 часа. Но как десантироваться будем? Ведь ваши маги не умеют обращаться с парашютами.

— Зато с мётлами умеют. Насколько я знаю, большие транспортные десантные самолёты выбрасывают парашютистов с открывающейся сзади рампы*. Воздушные завихрения в этом случае сводятся к минимуму, так что разница между парашютом и метлой роли не играет. Отведём людям глаза, они ничего и не заподозрят, — Гарри снял Заглушаюшие и окликнул разговаривавшего с женой молодого сыщика: — Люк, пообщайся с мистером Дурслем и мистером Ластом, нам нужно грамотно организованное прикрытие. Привлекать внимание магглов к Магическому Миру в наши планы не входит. На всё про всё даю тебе три часа.

— Хорошо Блэк, я попробую…

— На пробы у нас времени нет. Надо справиться с первого раза.

— Я так понимаю, слово «невозможно» тут не пройдёт? — красавец-маг непроизвольно запустил пальцы в шевелюру, приводя в беспорядок золотистые волосы, в его голубых глазах разгорался охотничий огонёк азарта. — Гм! Задачка.

— Да не одна. Считай сам. Подделка приказа. «Конфундус» на командующего базой ВВС. Выборочная коррекция памяти у всех связанных с вылетом офицеров базы. «Обливиэйт» у остального обслуживающего персонала с заранее заданными временными параметрами. Заклинание Невидимости на несколько крупных объектов. Установка на отсроченное употребление зелья «Забвения» у экипажей самолётов. Ну, может ещё что-нибудь по мелочи.

— Уййй… — Люк скривился, словно только что съел зелёный лимон. — Понадобится как минимум пять-шесть магов с хорошим знанием Ментальной Магии да зельевар. Ла-адно, мы простых путей не ищем. Будет сделано, шеф, — и, подхватив под руки опешивших от его напора сквибов, Люк умчался в сторону выделенной им когда-то Люциусом лаборатории. А Гарри, как мог, успокоил Хельгу Нотт и Асторию, переживавших о безопасности детей, и отправился на поиски капитана охраны поместья. Что-то упорно подсказывало ему, что Министр Магии Австрии герр Лансберг не ограничится давлением на Министерство Чехии, и в скором времени «Эдельвейсу» не миновать визита незваных гостей. Следовало заранее принять необходимые меры. На усиление Защиты поместья, подсчёт личного состава, вооружение и разделение отрядов телохранителей на группы по тридцать человек под командованием опытных командиров ушёл почти час. Личная гвардия Ноттов насчитывала сто тридцать восемь хорошо подготовленных и вооружённых магов. У Малфоев — сто сорок пять. Отряд Уоррена — семьдесят семь. Плюс авроры, курсанты и частные сыщики из «Чёрного Ферзя». Триста восемьдесят четыре мага и два сквиба. Блэк с Тео Ноттом, Шериданом и Фейрфаксом лично проверили каждого «офицера», определяя, на что он способен.

К концу этой «экзаменовки» в поместье появился непривычно серьёзный и собранный молодой лорд Малфой в сопровождении Алекса Паркинсона и его настороженно взирающей на окружающих сестрицы:

— Блэк, крёстный просил тебе передать, что они с женой присоединятся к тебе через час, как только подготовят к походу свой отряд.

— Это хорошо. Маги «Адова пламени» отличные бойцы, — Гарри хмурился, подсчитывая количество прибывавших союзников. С учётом чилийцев и людей Уоррена собравшееся ополчение едва насчитывало четыреста сорок человек. Воинство Кэрроу превышало их отряд более чем в два раза.

— Панси, Алекс, а вас-то что занесло в старушку Европу?

Ведьма только недовольно поджала губы, неопределённо пожав плечами, но вместо неё Гарри ответил её брат:

— Шутите, Блэк? Лорд Принц мне сказал, что сейчас в Британии стабилизирует Источники Плетельщик. И он ваш друг! Я… и надеяться не смел, что мне когда-нибудь доведётся увидеть за работой живую легенду. Упустить такую возможность ради безопасности? Да за кого вы меня принимаете?!

— Теперь ты понимаешь, Блэк, что у меня не было другого выхода? Алекс, когда уходит с головой в работу, беззащитен, как тетерев на току, — Панси Смит утащила брата здороваться с вышедшей на крыльцо поместья Асторией.

В сборах и тренировках пролетело время. От друзей из Австрийского Аврората пришло тревожное сообщение о том, что Министр Лансберг упорно пробивает через Совет решение об обыске в «Эдельвейсе». Главный Аврор Австрии, насколько Блэк помнил, был человеком скользким, со склонностью к приспособленчеству, да и остальные «шишки» особой принципиальностью не отличались, так что появление непрошеных гостей из категории возможных неприятностей переходило в разряд ожидаемых. В связи с этим было решено немедленно отправить камином Асторию и Хельгу Нотт с присоединившимися к ним членами семей некоторых магов, которым негде было спрятать своих близких, в «Морской конек» к уже прибывшим туда Скорпиусу, Марку Боуи и дочери Тео. Как только они спешно собрали необходимые вещи и ушли в сопровождении небольшой охраны, Блэк лично заблокировал камин.

Северус с Гермионой и отрядом в пятьдесят хорошо обученных и закалённых в войне с империей Суареса магов появились ровно в назначенный срок. При виде затянутой в защитную мантию хрупкой женской фигурки, скользящим шагом тренированного бойца идущей рядом с мрачным зельеваром, почти для всех воскресшим из мёртвых, многие нервно вздрагивали и провожали ее настороженными взглядами. Присмотревшись повнимательнее, Гарри, несмотря на всю серьёзность ситуации, едва сумел сдержать улыбку. Насколько Гермиона из прошлого даже под Оборотным зельем не походила на верную последовательницу Воландеморта, настолько нынешняя напоминала её. «Нет, пожалуй, «новая» Миона даже страшнее. В отличие от Лестранж, в ней нет этого манерно-эксцентричного сюсюканья и кривляния, вызывавшего брезгливую жалость».

Блэк обнял подругу и пожал руку Северусу, проходя вместе с ними в дом. По дороге их внимание привлёк шум голосов, раздававшихся со стороны тренировочного зала. Вопреки серьёзности ситуации, в них явственно звучали радостные нотки. В ответ раздался приглушённый взрыв смеха. Сквозь общий гомон до Гарри донёсся знакомый тенорок, периодически перемежавшийся приятным баритоном, по-маггловски поминавшим христианских святых.

— Эти-то откуда пронюхали?

— Кто? — Миона с Северусом вслед за Блэком свернули к тренировочному залу.

Огромное помещение, увеличенное изнутри за счёт чар Расширения Пространства, было под завязку заполнено прервавшими свои тренировки магами, окружившими двух человек в маггловской одежде.

— Блэк, любовь моя, надеюсь, ты без нас не соскучился? — стройный голубоглазый маг танцующим шагом продефилировал навстречу, демонстративно раскинув руки для объятий. Его более массивный спутник просто пожал Блэку руку, приветливо улыбнувшись:

— Салют. Не обращай внимания на Брая. Ты же знаешь, что для него день, проведённый без устроенного представления, прожит зря.

— Эй! Не надо говорить так, как будто меня здесь нет! — Линкс шутливо двинул любовника кулаком в плечо, чего, впрочем, массивный Валари даже не заметил.

— Серджо, Брайан, приветствую. У вас что, радар на неприятности настроен? Как вы узнали? — Блэк ловко уклонился от объятий красавчика, подтолкнув того к партнёру.

— Слухами земля полнится. А точнее, они очень быстро распространяются от одного Homo sapiens к другому. Один высоко сидящий на жёрдочке человечек из прошлого предупредил меня, чтобы я держался подальше от «нового Тёмного Лорда», а ребята великодушно просветили в остальном, — Брайан нахмурился, мгновенно отбрасывая шутовской эпатаж. — Ты понимаешь, что второго шанса у нас не будет? Либо мы их, либо они нас.

— Знаешь, Брай, мне сейчас как-то не до европейских политических течений. У нас и без того задач хватает. А вот как разберёмся с людьми Кэрроу, так сразу займёмся «вербовщиками». Думаю, оставшись без прикрытия, они станут сговорчивее, и мы сможем найти необходимый компромат на троицу министров. Только бы Виктор, Мюррей и наши друзья в Австрийском Аврорате смогли продержаться хотя бы несколько дней.

— Ага, а чтобы им веселее было общаться с нашими «высокоморальными столпами общества», я тут подкинул лидерам оппозиций всех трёх стран кое-какие накопленные мною за долгую карьеру секреты, — Брайан по-мальчишески улыбнулся и злорадно добавил, — а чтобы никто не продался, оригиналы документов отправил в Россию и Америку. Хе-хе-хе, Милославский с Лесли кипятком будут писать от восторга. Они же спали и видели, как прижмут к ногтю наших снобов.

— Брай, ты уверен, что тебя в детстве не подменили? Тебе больше подошла бы фамилия Фокс, а не Линкс**.

— Это намёк на то, что мне следует перекраситься в рыжий цвет?

Брайан отправился любоваться на себя в зеркало, а его Партнёр лишь пожал плечами извиняясь:

— Он, когда психует, всегда выставляется.

— Знаю, — Блэк окинул взглядом известного в маггловском мире авантюриста, подмечая изменения к лучшему в его внешности. — Хорошо выглядишь.

— Выгляжу, как чувствую. Будто на десяток лет помолодел. Брайан меня какими-то зельями три месяца потчевал. Веришь, даже поломанные кости восстановились так, как будто я никогда в аварии не попадал. Круто это у вас.

— Круто. Мы не боимся простого огня, выносливы и обладаем повышенной скоростью реакции, но и в нашем мире достаточно своих неприятностей… Перед которыми ты беззащитен. Кроме того, среди магов довольно сильно распространён расизм. Боюсь, даже здесь ты можешь нарваться на враждебное отношение.

— Враждебное? — Валари недоумённо улыбнулся. — Не замечал. Кстати, многих из здесь присутствующих я знаю. После того, как ты и твои друзья полгода были нашими звёздами, многие маги «заразились» участием в нелегальных гонках. И в общении проблем не возникало.

— Не знал. Ну, что ж, тем лучше, — Гарри познакомил гонщика с Принцами и хотел, было, продолжить путь к гостиной, но Валари, придержав его за руку, отвёл в сторонку.

— Блэк, я тут мимоходом видел Люка. Он сказал, что вы собираетесь перевозить людей на десантных самолётах с базы ВВС в Нормандии.

— Да.

— А как вы собираетесь на эту базу добираться? Я сомневаюсь, что внезапное возникновение перед её воротами более четырёх сотен вооружённых до зубов человек не вызовет подозрений.

Гарри представил себе подобную картину и нахмурился. Конечно, волшебники, владеющие Ментальной Магией, могли внушить что угодно и кому угодно, но для этого они должны были находиться в непосредственной близости от объектов воздействия. А как это было незаметно провернуть ДО проникновения на базу?

— У тебя есть какие-то предложения?

— Да. Один из фанатов наших гонок командует автотранспортной частью. Думаю, мы сможем на пару часов получить в своё распоряжение армейские машины.

— Отлично! Свяжись с ним. Нам нужно, чтобы машины подобрали наших людей в получасе езды от базы.

— Хорошо, — Блэк хлопнул приятеля по плечу, окинул взглядом тренирующихся магов, дал пару советов следившим за поединками тренерам и вместе с Северусом и Мионой отправился на совет. Остальные командиры отрядов уже ждали их в гостиной за большим столом с наколдованной на нём объёмной картой Магической Британии.

***

Солнце спускалось за горизонт, оставляя на морских волнах отсвечивающую багрянцем дорожку. Поднялся холодный ветер. Крепкий подросток, притаившийся на каменной площадке, поплотнее закутался в мантию и спрятался в тень, едва заслышав звук тихих, крадущихся шагов.

— Марк?

— Я здесь. Принёс?

— Принёс, — беловолосый парень лет шестнадцати с усилием плюхнул на шершавый камень большой узел с вещами. — Едва смог вырваться. Мама следила за мной, словно цербер. Благослови Мерлин неврастению леди Нотт. Если бы они на пару с Фрейей не устроили свой кошачий концерт, фиг бы мне удалось уйти, да ещё и вынести из дома снаряжение. Зато знаешь, что я нашёл?

— Что?

— В загашниках лорда Блэка были две аврорские мантии-невидимки. Это, конечно, не родовой артефакт Поттеров, но какое-то время поможет избегать обнаружения.

— Нам бы только вместе со всеми добраться до Британии, а там они нас отослать уже не смогут — слишком опасно.

Мальчишки быстро натянули походное снаряжение и, удобно расположив на портупее боевые артефакты, крадучись направились к границе маленького поместья. Их сердца переполняли азарт и предвкушение предстоящих приключений, смешанные с ноткой здорового опасения. Уж они-то хорошо знали, что за подобную эскападу родители по головке не погладят. Первоначально, добравшись с помощью портключа до «Морского конька», ребята честно собирались выполнить наказ отца Марка, но… Вот это-то «но» и заставило их, крадучись, словно воры, убежать с виллы, чтобы присоединиться к военной экспедиции, направлявшейся в Англию. И называлось оно — женское нытьё. Хотя, впрочем, нытьём в полном смысле слова это назвать было трудно, хотя Хельга Нотт и оправдывала на сто процентов звание «кудахчущей наседки», Астория Малфой была сдержанней и не позволяла себе сюсюкать. Но обе женщины за пару часов настолько задолбали мальчишек своим повышенным вниманием, что к концу обеда Марк со Скорпом едва сдерживались, чтобы не сбежать из столовой куда глаза глядят. А Фрейя ещё и подливала масла в огонь, как истовая отличница и активистка докладывая обо всех брошенных ими «не в ту сторону» взглядах. Если они отходили куда-то, чтобы поговорить, она тотчас же бежала к матери с докладом, что ребята что-то затевают. Леди Нотт сейчас же начинала причитать о «бедных детках, переживших такой стресс», а мать Скорпиуса только подозрительно хмурилась. Дальше — больше, чтобы успокоить нервничающую шведку, Астория завела речь о моде и покупках, и через четверть часа парней уже тошнило от увлечённого женского щебетания, в подробностях описывающего все оборочки, рюшечки, силуэтики, фасончики, аксесуарчики… и ещё бог весть что. Мальчишки не находили себе места. Там… ТА-АМ их отцы собирались на войну с превосходящим силами противником и могли даже погибнуть, а они, почти уже взрослые мужчины и сильные маги, должны были прятаться за женскими юбками и выслушивать это щебетание. Вот этого последнего души юных авантюристов выдержать уже не могли, и тогда в голове Скорпиуса родился ПЛАН, дополненный идеями более прагматичного Марка, реализация которого и привела ребят к границе «Эдельвейса» за полчаса до отправки экспедиционного корпуса к базе маггловских ВВС. Провести друга через Защиту для потомка Малфоев не составляло труда, ну а дальше их безумному плану поспособствовала тёмная ночь, большая скученность народа в поместье да прихватизированные Скорпиусом мантии-невидимки.

***

Блэк вышел на террасу и с удовольствием вдохнул холодный ночной воздух, расправив затёкшие мышцы. До начала операции оставалось каких-то полчаса. По двору в спешке носились люди, распределяя между отрядами остатки необходимого снаряжения и помогая друг другу трансфигурировать боевые мантии в армейский камуфляж, по образу и подобию фантома, сотворённого Люком. Последние штрихи. Вот-вот должны были вернуться Северус с Драко и ещё пятью магами-менталистами, отправившимися «вправлять мозги» маггловским военоначальникам.

Вспомнив о ершистом лорде-зельеваре, Гарри благодарно улыбнулся. Да-а, если бы не Северус, на закончившемся час назад совете Блэку бы пришлось туго. Начать с того, что не успели они рассесться за столом вокруг карты Британии, как появился домовой эльф, лопочущий что-то о магах, желающих видеть «Хозяина Гарри». Блэк и Драко отправились выяснять, в чём дело, и за периметром Защиты нос к носу столкнулись с седым, как лунь, но всё ещё бодрым старым аврором Эйденом Блетчтли. И вместе с ним на помощь Гарри пришло настоящее ополчение в количестве почти полутораста человек, состоящее сплошь из бывших авроров, покинувших когда-то страну, разойдясь во мнениях с «политикой партии», и членов их семей. Появление новых союзников, конечно, прибавило уверенности в успехе операции, но и принесло множество проблем. В отличие от «ферзёвцев», спокойно воспринимавших бывших Упивающихся, вновь прибывшие поначалу с остальными не поладили. Конфликты вспыхнули почти сразу, ещё на стадии размещения Светлых в поместье, но Блэк с Блэтчтли, Малфоем и Ноттом довольно жестко пресекли начинающееся противостояние, приструнив зачинщиков и популярно донеся до воинства информацию, в каком отвратительно пахнущем месте они все окажутся, если и дальше продолжат грызться между собой. На счастье командиров, наивных дураков, не умеющих идти на компромиссы, в отрядах не было, и ситуация постепенно сгладилась. Светлые и Тёмные настороженно переглядывались между собой, но задирать друг друга больше не пытались.

Не успели разобраться с одной проблемой, как на Блэка свалилась вторая. Совещание глав отрядов проходило довольно бурно. Драко и Тео совершенно предсказуемо настаивали на атаке столицы, а все остальные ратовали за поход на Хогсмид. Гарри и сам разрывался на части между волнением за детей и тревогой за Люциуса, но великолепно понимал, что разделение сил на две части сейчас смерти подобно. У них и так набиралось только 2/3 от войска Кэрроу, и распыление могло погубить всё. Вот тут-то на помощь сыщику и пришёл Принц, знавший своего крестника и бывшего ученика как никто другой. Он уговаривал и улещал, не пытаясь давить, при этом делая упор не на самих молодых лордов, а на капитанов их отрядов, и, наконец, вдвоём с Гарри они добились своего. Расчёт был прост. Офицеры беспрекословно подчинялись своим бывшим хозяевам — Люциусу и Эйдену Нотту. Вместе они сражались и убивали в прошлой войне, вместе выживали после побега из Британии. Прежние лорды были для них непререкаемым авторитетом… чего нельзя было сказать о молодых хозяевах. Да, капитаны целиком и полностью признавали над собой власть Теодора и даже Драко, хотя ещё полгода назад он не мог бы этим похвастаться, но в плане ведения боевых действий больше уважали авторитет победителя Воландеморта и грозного зельевара, сумевшего выжить в той мясорубке, крутясь, словно уж, между двумя господами. В конце концов, молодые лорды остались в меньшинстве и позволили себя уговорить. Особенно после того, как Блэк предложил после атаки на Хогсмид разделить силы и отправить один из отрядов в Лондон. Все понимали, что даже скоростные десантные самолёты не помогут им предотвратить захват деревни. Наоборот, вся стратегия отряда освободителей строилась на ударе в спину занятым мародёрством егерям Кэрроу. Мирное население в этой схватке не должно было пострадать, ведь Блэк через Честера предупредил директора Хогвардса, и староста деревни за прошедшие четыре часа вполне мог эвакуировать магов под защиту замковых стен.

От раздумий Гарри отвлек чем-то расстроенный и чертыхающийся себе под нос командир телохранителей поместья.

— В чём дело, капитан?

— Да кофе надо выпить, а то уже в глазах начало двоиться, — мужчина протёр уставшие глаза. — Как вы и приказали, собрали с двух поместий мётлы, из расчёта по одной на двух человек. Вроде всё просчитал, а когда стал раздавать — двух мётел не хватает!

— Не проблема. Возьмём их в «Адовом пламени» или «Морском коньке».

— Уже взял. Только никак не могу понять, как же я мог ошибиться?

— С кем не бывает. Идите, поешьте и примите Укрепляющее.

Но капитан не успел покинуть террасу. В воздухе материализовался серебристый дикобраз и голосом Пауля Миллера, бывшего шефа ОБР Австрийского Аврората, а ныне начальника архива, провещал: «Сообщение Блэку. Старичьё из Совета сдалось Министру и сейчас Лансберг передаёт Главному Аврору приказ об обыске «Эдельвейса». Мы с ребятами попробуем затянуть отправление групп, но Фрост-сука копытом землю роет, всё хочет поквитаться за своё прошлогоднее падение в лужу, так что у вас не больше получаса на сборы. К 22.00 вы должны будете исчезнуть из поместья».

Патронус растаял в ночном воздухе, а Блэк переглянулся с капитаном:

— Они продержались даже дольше, чем я думал. Всем отрядам общее построение. Я открою портал с территории поместья в условленное место. Через полчаса туда подойдут армейские грузовики. Передайте всем: в посторонние разговоры с магглами не вступать, а лучше всего вообще помалкивать в тряпочку. Менталистам распределиться по отрядам и при посадке в машины занимать места в кабинах, рядом с водителями. Чтобы по прибытии на базу ВВС сразу откорректировать им память.

— Есть.

Отряды по тридцать человек спешно строились на брусчатке перед крыльцом особняка и один за другим исчезали в воронке открытого Гарри портала. Вот в серебристой воронке исчезла последняя группа магов, и Блэк, так же как и остальные, одетый в военный камуфляж, только со знаками отличия полковника, легко взмахнул рукой, стирая следы аур своих людей в поместье, а ещё через несколько секунд портал схлопнулся за его спиной, погружая «Эдельвейс» в тишину и темноту. Прибывшая через пятнадцать минут группа Старшего Аврора Фроста застала на альпийской вилле лишь ничего не понимающих и напуганных их вторжением домовиков, лопотавших что-то о хозяевах, три дня назад отправившихся на какой-то курорт.

Размещение в пришедших строго по договорённости грузовиках прошло без сучка и задоринки. Магам даже не пришлось применять «Обливэйт», хватило простых чар Доверия. К тому же, кое-кто из водителей неплохо знал команду Блэка и всегда подозревал, что неуловимый гонщик какой-то секретный спецагент, так что к концу поездки Гарри ощущал себя чуть ли ни Джеймсом Бондом на задании. Командующий базой ВВС был гораздо сдержанней и подозрительней, но приказ со всеми положенными печатями и обеспеченный Северусом личный звонок высокого армейского начальства сделали своё дело. Десантные самолёты со всем необходимым магам предоставили, не задавая лишних вопросов. Посвящённых в «секретную операцию» офицеров оказалось на удивление мало, Лигиллименты легко справились с подчисткой их памяти и спустя полчаса после прибытия отряды магов, насчитывавшие почти шестьсот человек, были уже в воздухе.

Организмы волшебников в связи с постоянной аппарацией и перемещением каминной сетью оказались хорошо подготовленными к перепадам давления, так что страдавших «морской болезнью» не было. Полёт протекал нормально, в соответствии с составленным Гарри и Дадли графиком. Блэк, спрятавшись от посторонних глаз за широкой спиной кузена, по Сквозному зеркалу обсуждал последние штрихи операции с командирами остальных отрядов, летевших в других самолётах, когда на спрятанном в потайном кармане портрете завибрировали Сигнальные чары. Сыщик парой фраз завершил совещание и вытащил на свет маленькую акварель. Вид у Честера на портрете был до крайности встревоженным, и Гарри поспешил успокоить старого учителя:

— У нас всё в порядке. Через пятьдесят минут будем над окрестностями Хогсмида.

— Это очень хорошо, потому что старый баран, по недоразумению именующий себя старостой Хогсмида, не захотел слушать Минерву…

— Что?! Он не провёл эвакуацию?

— Хуже. Этот идиот даже не соизволил сообщить населению об угрожающей им опасности. Дескать, в деревне есть аврорский пост, вот пускай авроры и выполняют свою работу по защите мирного населения. А что могут двадцать человек против девяти сотен отморозков? В Хогвардс пришли только те семьи, чьи представители присутствовали при его разговоре с директрисой и имели голову на плечах, чтобы подумать, чем им это грозит, но таких всего человек пятьдесят. Так что теперь у остальных шанс уцелеть зависит от вашего скорейшего появления. «Призрачный орёл» Альбуса десять минут назад вернулся с разведки, передав изображение окружающих деревню людей. И, Гарри, если со стороны Хогсмида к замку побегут беженцы, я сомневаюсь, что смогу удержать ребят от участия в этой войне… Прости… Конец связи.

— Вот… Мордред!

— Что? — Фейрфакс с Дадли одновременно повернули головы в его сторону.

— Нам придётся вступить в бой сразу после десантирования. Предупредите всех: пусть будут осторожны, гражданское население не эвакуировано из деревни. Поосторожнее там с проклятиями.

После известия о наличии заложников досужая болтовня между магами стихла. Люди будто подобрались. Офицеры ходили между рядами десантников, подбадривая нервничавших волшебников, а возвращавшийся из хвостовой части самолёта Тэд Люпин внезапно замер на середине пути и, удивлённо втянув носом воздух, развернулся к двум усердно прятавшим лица магам, сидевшим возле самой перегородки, ухватил их за шкирки, вздёрнув на ноги, словно те были пушинками, и, не слова не говоря, потащил к командиру.

*Рампа — откидывающаяся часть в хвосте самолёта, на земле превращающаяся в трап для погрузки техники, а в воздухе использующаяся как площадка для выброски парашютистов. По сведениям, полученным мною в Googlе, современные десантные самолёты и вертолёты НАТО могут перевозить 24 парашютиста, наш АН-76 перевозить до 250 человек и десантировать 126. Учитывая, что в фанфике описывается 2023 год, будем предполагать, что к этому времени появилась новая техника, способная перебросить армию Блэка, состоящую приблизительно из 600 человек на трёх воздушных судах. В противном случае никакая ментальная магия не помогла бы скрыть их операцию от магглов, ведь с увеличением количества самолётов, возрастает риск провала.

** Фокс (англ) — лисица, Линкс (англ) — рысь.

Глава 8. Дезинсекция.

(Предупреждаю: на обоснуй не проверено).

— Скорпи, ты с ума сошёл?! — возмущённо-встревоженный голос отца прошёл мимо сознания юноши звуковым фоном. В конце концов, к громам и молниям, испускаемым родителем, он был готов заранее. Рядом что-то возмущённо бухтел тщетно пытавшийся вырваться из хватки полуоборотня Марк. Вокруг о чём-то яростно спорили знакомые и незнакомые маги, а сам Скорпиус не мог оторвать взгляд от смотревших на него в упор зелёных глаз. Блэк не орал и не бесновался, не метал над головами затеявших авантюру юнцов громы и молнии. Он просто молчал… и смотрел. И от этого пробирающего до костей взгляд уверенность в своей правоте и решимость идти до конца, распиравшая душу мальчишки с момента их побега с морской виллы, сдувались, словно лопнувший воздушный шарик. Нестерпимо хотелось опустить голову и отвести взгляд, но Скорпиус, пересилив это недостойное Боевого мага желание, только гордо вскинул подбородок.

— И что с этими героями сопливыми теперь делать?

Полный досады голос Фейрфакса заставил Марка возмущённо взвиться:

— Мы не сопляки! Мы уже взрослые маги и хотим сражаться вместе с вами…

— Взрослые? — ледяной голос Блэка, будто нож, одним ударом отсёк начавшуюся было в салоне полемику, вокруг повисла звенящая тишина, нарушавшаяся только гулом моторов. — И чем это доказано? Взрослые маги думают головой, прежде чем идти на риск, и не оставляют за спиной беззащитных женщин.

— Но с мамой и леди Нотт осталась охрана, — Скорпиус сжался под холодным взглядом Партнёра своего деда, но глаз не опустил. — А мы хорошие Боевые маги. Вы же все сами нас тренировали.

— Хорошие Боевые маги? Правда? — зеленоглазый маг поднялся со своего места и сделал медленный шаг по направлению к ощетинившимся, словно ежи, мальчишкам. — Тогда напомните мне, кто такой Боевой маг?

— Боевой маг — тёмный или светлый волшебник, в совершенстве владеющий Боевой Магией и… — по памяти начал выдавать определение, написанное в учебнике, Марк, но замолк, смешавшись, под взглядами окружающих их магов.

— И? Что дальше?

— И беспрекословно подчиняющийся приказам своего командира… — пробормотал парень уже едва слышно.

— Твой отец, Боевой маг и старший офицер отдал вам приказ. Вы выполнили его?

— Н-нет…

— Нет. Так о чём идёт речь? Или вы сомневаетесь в компетентности аврора и командира подразделения с двадцатилетним стажем? А вы не задумывались над тем, что у него были причины так поступить?

— Н-нет, но… — Марк окончательно стушевался, кинув отчаянный взгляд на стоявшего рядом друга, и Скорпиус тотчас же вступил в схватку.

— Вы все носитесь с нами, как будто мы грудные младенцы, а нам шестнадцать! Вы-то сами уже в пятнадцать лет участвовали в сражении в Министерстве, — юный маг слышал, как его отец сквозь зубы со свистом втянул воздух, гася рвавшееся с губ ругательство, а леди Принц охнула, глядя на них с Марком с так раздражавшей парня жалостью, но уже не мог остановиться. — Вы боролись и победили…

— Боролись и победили? — на губах Блэка появилась горькая усмешка. — Ты знаешь, я тоже лет до восемнадцати так думал и только потом понял, что нас тогда спасло исключительно чудо. Шестеро сопляков 14-15 лет от роду против десяти Упивающихся. Сражение? Да это бред! Вероятнее всего, мы выжили только потому, что Воландеморт приказал нас не убивать до того, пока не выдадим ему Пророчество. Ты думаешь, это был героизм?

Скорпиус настороженно кивнул.

— Это была глупость. Откинь эмоции и пропаганду и подумай: чего мы добились этой эскападой? Я возомнил себя Героем… и это стоило жизни моему крёстному и едва не погубило моих друзей. Пророчество разбилось, доверившие мне командование ребята пострадали, а твой дед попал в Азкабан. И что?

Гарри подошёл почти вплотную к беловолосому мальчишке, с которым был практически одного роста. Зелёные глаза встретились с серо-голубыми, и мужчина продолжил так, чтобы его слышали только стоявшие рядом Скорпиус с Марком да обладавший звериным слухом Тэд:

— Неужели вы думали, что Драко или авроры Виктора смогут стоять в стороне, если вам будет угрожать опасность? Скорпи, да твой отец бросит всё — командование отрядом, безопасное убежище — только чтобы спасти тебя… даже если это будет стоить ему жизни. Я понимаю, что сейчас вы с Марком не способны оценить степень грозящей вам опасности. В вашем возрасте никто не верит в собственную смерть, но подумайте вот о чём: что будет, если по вашей вине погибнет кто-то из близких? Драко. Эрика. Тэд. Соррен или ещё кто-то из группы Виктора. Поверьте мне, это страшное чувство, и не дай Мерлин вам его испытать.

— Крёстный, может, всё же отправить их обратно на самолёте? — Тэд переглянулся с дядей, и Драко, помедлив, отрицательно покачал головой, как бы подтверждая слова Блэка.

— Нет. Для этого с ними придётся посылать группу сопровождения, а это усилит риск нашего раскрытия маггловскими спецслужбами. Ребята могут оказаться подопытными кроликами в какой-нибудь секретной лаборатории.

Дадли кивнул, соглашаясь с кузеном.

— Кроме того, в Европе для них сейчас тоже не безопасно, там полным ходом идёт «охота на ведьм». Их могут взять в заложники до того, как им удастся добраться до «Морского конька». «Адово пламя» — тоже не выход. На месте Мальвуазьена и его компании я бы непременно стал отслеживать межконтинентальные перемещения. Натравить зависимое от европейских держав правительство Чили на «Адово пламя» — пара пустяков, а в крепости сейчас почти не осталось защитников. Да и лучше этих двоих держать под присмотром, чтобы снова чего-нибудь не учудили.

— Ура!!!

Вопли радости мгновенно стихли под ледяным взглядом Блэка:

— Скорпиус, Марк, вы утверждали, что являетесь взрослыми Боевыми магами? Так вам придётся это доказать. С этого момента вы входите в наш отряд и обязаны подчиняться приказам, а не своим хотелкам. Не слышу ответа.

— Да.

— Что-о?

— Есть! — мальчишки вытянулись перед Блэком в полный рост… насколько позволяла мёртвая хватка всё ещё державшего их за шкирки Люпина.

— Отлично. Тогда слушайте мой приказ. Марк Боуи, ваша задача — защищать спину командира отряда Дэна Фейрфакса. Скорпиус Малфой, ваш охраняемый объект — командир отряда Драко Малфой.

— Н-но… — юноши растеряно переглянулись: влезая в эту авантюру, они никак не думали, что их могут разделить.

— Вы оспариваете мой приказ?

Скорпиус перевёл взгляд с криво усмехавшегося отца на невозмутимого бывшего аврора. В глубине души росло чувство, что их с Марком каким-то образом обвели вокруг пальца, но он никак не мог понять, в чём подвох. Ему ничего не оставалось, как на пару с другом выдавить:

— Никак нет.

— Вот и отлично. Напоминаю. В вашу задачу не входит разведка и героические атаки превосходящего нас силами противника. Только обеспечение безопасности ваших командиров. Вам всё понятно?

— Так точно!

— В таком случае, можете приступать к своим обязанностям.

Освободившись, наконец, от железной хватки полуоборотня, ребята, то и дело оглядываясь друг на друга, разошлись в разные концы салона самолёта.

Драко проводил напряжённую спину сына хмурым взглядом и повернулся к Блэку:

— Моё слово для него ничего не значит. Не уверен, что мне удастся удержать Скорпиуса от геройства во время сражения.

— Не думаю. Я взял его на «слабо», затронув подростковые комплексы. Теперь он из кожи вон вылезет, чтобы доказать свою взрослость, особенно после намека на опасность, угрожающую тебе лично.

— Надеюсь на это.

— Не бойся проявлять к нему строгость. Вспомни, что сделало с тобой чувство вины, испытываемое Люциусом.

— Да уж… — беловолосый аристократ усилием воли согнал с лица выражение неуверенности, серо-голубые глаза блеснули холодом закалённой стали, худощавая фигура подобралась, словно прибавив в росте пару дюймов, и командир отряда Боевых магов неторопливым шагом направился вслед за сыном к месту расположения своих людей.

— Как думаешь, Шеф, Малфой справится с командованием? — Фейрфакс, как всегда бесшумно, возник за плечом начальства. — Всё же командующий пятью отрядами — это большая ответственность. Не было бы проблем…

— Не будет. Ты просто плохо его знаешь. Несмотря на его былой шутовской эпатаж, у этого человека есть стержень. Ты лучше скажи, сможешь ли справиться с пацаном Виктора?

— Вполне. Без этого белобрысого «генератора идей» мы с парнем хорошо поладим.

— Ну, смотри, головой за мальчишку отвечаешь.

— Может, и впрямь стоило их отправить обратно этим же самолётом? Дать охрану побольше и…

— А ты уверен, что эти двое не обведут их вокруг пальца? — Гарри невесело усмехнулся. — Проблема не в охране, а в том, что они начитались восторженных глупостей о геройских подвигах, и теперь. пока их не ткнёшь носом во всю грязь и ужас войны, будут искать на свои задницы приключения… Я, во всяком случае, в их годы искал. Наша задача состоит в том, чтобы раскрыть им глаза, не допустив безвременной гибели… Да и людей лишних у нас нет. Эх, хватило бы Честеру авторитета удержать моих вояк от геройства… Ладно, хватит философию разводить. До нашей цели двадцать минут полёта, всем готовиться к высадке!

Два легиллимента, повинуясь кивку Северуса, скользнули в пилотскую кабину, плотно прикрыв за собой дверь, и самолёты начали плавно снижать высоту, их корпусы завибрировали, проходя через купол антимаггловской Защиты. А ещё через десять минут под крыльями самолёта появилась россыпь огней Хогсмида, а чуть в стороне показался освещённый магическим светом величественный замок на скале. Приникший к иллюминатору Дадли обернулся к кузену:

— Это и есть Хогвардс? Никогда не думал, что он так огромен.

— Где? — рядом со сквибом появилась неразлучная парочка Линкс-Валари. Последний, оторвавшись от стекла удивлённо проговорил: — Но… это же просто развалины.

Дурсль с итальянским гонщиком недоумённо переглянулись и вопросительно уставились на Гарри:

— Почему мы видим его по-разному?

— Дадли — сквиб, в его генах заложены магические способности, но они находятся в латентном состоянии, и пользоваться ими он не может. Ты же, Серджо, чистокровный маггл и, не имея магии, не можешь видеть сквозь поставленные волшебниками щиты без посторонней помощи, — Брайан притиснулся поближе к любовнику и, прикоснувшись пальцами к его вискам, предупредил: — Минут десять после этого у тебя будет болеть голова.

Валари скривился, отрешаясь от пронзившей виски пульсирующей боли, и, обернувшись к иллюминатору, не сдержал восхищённого возгласа:

— Вау! Да-а, так однозначно намного лучше.

Парочка ретировалась на своё место по соседству с отрядом Уоррена, а Блэк не торопясь поднялся навстречу молоденькому лейтенанту ВВС, вынырнувшему из кабины управления:

— Мы над целью?

— Да. Командир корабля просил передать, что за бортом сильный северо-западный ветер, и, чтобы избежать сноса десанта в сторону от цели, он начнёт высадку через десять минут.

— Всем готовность №1, — Гарри не повысил голоса, но его слова были услышаны в обоих концах огромного внутреннего пространства самолёта, а указательный и средний пальцы правой руки осторожно легли на висок замершего, словно в трансе, лейтенанта. — Вы ничему не будете удивляться. Выброска десанта происходит в обычном режиме.

— Выброска десанта проходит в стандартном режиме, — механически повторил в коммуникатор лейтенант, уставившись на внезапно появившиеся в руках «десантников» мётлы заторможенным взглядом. Дурсль осторожно провёл перед его лицом рукой и, не добившись реакции, хмыкнул:

— Круто. А он обязанности свои выполнять сможет?

— Об этом можешь не волноваться. Смотри сам не навернись с метлы и старайся прикрывать пистолет рукавом мантии, если кто-то из отморозков Кэрроу засечёт, что ты пользуешься не палочкой, а маггловским оружием, тебе придётся несладко.

— Не волнуйся. В стрельбе я всегда выбивал 10 из 10, так что шанса что-то заподозрить у них не будет, — Дадли отошёл к одному из бывших авроров, в паре с которым он должен был лететь, и, неловко оседлав метлу, занял место за его спиной.

Самолёт снижался, одновременно гася скорость, последние серые ошмётки облаков остались позади, помост рампы медленно уходил вниз. В мёртвый, пахнущий железом и пластиком воздух салона ворвались свежесть и холод. Рёв моторов заглушил все разговоры. Маги, готовые по приказу командиров в любой момент сорваться с места, застыли чёткими рядами, оседлав мётлы. Стоявший ближе всех к рампе Блэк поднял руку и резко опустил её вниз, одновременно срываясь с места и увлекая за собой своё сразу же после вылета из самолёта разворачивающееся в боевые порядки воинство. Не вовремя выглянувшая на секунду из-за туч луна осветила чёрные точки мётел и дымные шлейфы чёрных и белых смерчей, бесшумно окружавших наполненную паническими криками и заревом разгоравшихся пожаров деревню. Мгновение — и чьё-то заклинание опять затянуло ночное светило облачным маревом, а в головах готовых к атаке магов прозвучал тихий ментальный приказ Блэка:

«Вперёд!»

Маги обрушились на опьяневших от крови и вседозволенности наёмников как снег на голову. Окраины Хогсмида были очищены от захватчиков за четверть часа. Зачастую враги даже не успевали понять, откуда прилетели сразившие их «Петрификус» или «Ступеффай», мгновенно превращаясь в окутанные магическими нитями коконы. Смертельные проклятия нападавшие использовали редко, только в случае, когда жизни мирных жителей угрожала опасность или при встрече с насильниками. Не из-за гипертрофированной гуманности, нет. Видит Мерлин, этих тварей логичней всего было прибить во избежание опасности и возможности причинения ими вреда, но… стоило помнить ещё и о мнении мирового Магического Сообщества… будь оно неладно.

Изредка тишину нарушали негромкие хлопки выстрелов снабжённых глушителями пистолетов Дадли, Ласта и Валари, да свистел ветер в прутьях лавировавших между домами мётел, с которых управляющие ими маги ссаживали своих напарников, тотчас же частым гребнем начинавших прочёсывать отбитые у людей Кэрроу дворы и закоулки. Среди нападавших потерь пока не было, но Блэк не слишком обольщался этим обстоятельством: главные проблемы были впереди, и они не заставили себя ждать. Чем глубже волшебники продвигались вглубь деревни, тем больше попадалось на их пути врагов, и однажды незамеченный нападавшими наёмник успел перерезать зазевавшемуся молодому магу горло, подняв тревогу прежде, чем навсегда застыл под зелёным лучом «Авады» напарника погибшего. И ночная тишина, до этого нарушаемая лишь далёкими криками убегавших от бандитов женщин да заревами редких пожаров, взорвалась вспышками летящих во все стороны заклятий и огненными цветами взрывов.

Блэк, Эрлих, Тэд и летевшие за ними клином, будто намертво приклеенные к своему командиру люди Уоррена продирались сквозь завалы и стены огня, принимая на щиты удары проклятий и нанося собственные удары. Справа их поддерживали отряды Малфоя, слева — маги Фейрфакса, сверху прикрывали теневые смерчи групп Эрики и Соррена. Навстречу спешили отряды Нотта, Принцев и Блетчтли. Нападавшие, теряя людей, медленно, но верно сжимали кольцо окружения, отрезая егерям и борцам за чистоту крови все пути к отступлению. А те, поняв, что имеют дело вовсе не с малочисленным подразделением авроров и самоубийственной атакой гражданского ополчения, сопротивлялись отчаянно и изобретательно, не брезгуя ни подлыми приёмами, ни использованием в качестве живого щита заложников из числа захваченных ими жителей Хогсмида. Грохот взрывов, крики раненных и умирающих, свист и бьющие по глазам вспышки проносившихся мимо проклятий. Запах гари и палёного мяса, раздиравшие горло и поднимавшие от желудка волну тошноты. Мелкое каменное крошево от стен падающих домов, летящее во все стороны со скоростью выпущенной из орудий шрапнели. Искалеченные, истекающие кровью тела. Гарри, как и почти все из нападавших, потерявший метлу, сожжённую чьим-то метким попаданием, упорно пробирался вперёд, посылая перед собой веер проклятий. В голове то и дело раздавались короткие донесения связанных с ним ментально командиров отрядов.

Блетчтли: «Я тяжело ранен, командование принял сын… не знаю, справится ли. Нужна помощь соседей. Нам надо перегруппироваться…»

«Северус, Тео, прижмите противника, дайте «светлым» перестроиться».

Нотт: «Хорошо, но мы сами продвигаемся с трудом. Есть потери».

Северус: «В порядке. Потери небольшие. Сейчас поможем».

«Мистер Блетчтли, можете перегруппироваться, соседи вас прикроют».

Блетчтли: «Спасибо. У нас большие потери среди командиров групп. Нам бы сюда Фейрфакса с Доусоном или Соррена с его группой».

«Придётся обойтись, они мне здесь нужны».

Блетчтли: «Понял. Да-а, спасибо тебе за этого немца: если бы не Ласт, потерь было бы больше. Жаль, что он сквиб, а то бы я его командиром группы поставил».

«Так поставьте помощником командира. У него военный опыт больше нашего с вами вместе взятого».

Блетчтли: «Так и сделаю».

Малфой: «Потерял две группы почти в полном составе. Ещё в двух убиты командиры. Заместители не тянут. Отдашь Шеридана с Люпином?»

«Бери», — Блэк жестом подозвал прикрывавших его с двух сторон анимагов, и те, поняв его без слов, кивнули, мгновенно переносясь в указанном им направлении, принимая командование над группами, теснимыми засевшими в развалинах дома наёмниками. И спустя пару минут разорванное было кольцо атакующих снова стало монолитным, постепенно сужаясь и тесня бешено сопротивлявшихся егерей в сторону центра деревни. Отчаянно кричали заложники, которых эти мрази использовали как живые щиты. Люди Блэка продолжали гибнуть, пытаясь обезвредить противника без ущерба для перепуганных гражданских, и Гарри отдал приказ бить на поражение, беря в плен только тех, кто сдался добровольно. После этого потери в отрядах немного уменьшились.

Взрывы ещё продолжали звучать, и враги отчаянно сопротивлялись, посылая проклятия направо и налево, Блэку даже вдохнуть полной грудью было некогда в промежутках между каскадами срывавшихся с его пальцев заклинаний и пируэтами уходов от того, что посылали в него противники, разобравшиеся, в конце концов, кто командует нападавшими. Но бывший аврор с высоты своего немалого опыта чувствовал, что им удалось переломить ход боя в свою пользу.

«Всем отрядам: сгоняйте их к деревенской площади, там, кроме дома старосты, укрыться негде».

«Есть».

«Дэн, у тебя на пути дом, где располагался аврорский пост?»

«Да, но вряд ли там кто-то уцелел, вокруг всё разнесено в труху, похоже, ребята отбивались до последнего, но я всё же приказал проверить».

«Малфой, что с «Тремя мётлами»?»

«Стёкла в окнах выбиты, но стены и крыша целы. Сейчас выбьем егерей из соседних домов, и я проверю».

«Постарайтесь сделать это быстрее. Если наёмникам удастся там закрепиться, мы будем их оттуда сутки выковыривать. Пора заканчивать бой, люди держатся из последних сил».

«Дай мне полчаса на зачистку окрестных подворотен, и я принесу тебе этот паб на блюдечке с золотой каёмочкой… «мамочка», — ментальный «голос» аристократа был злым и усталым.

«Удачи».

«И тебе того же, мой бывший враг... Будь осторожен… мне не хотелось бы отвечать перед отцом за твою попорченную шкуру».

***

Получив ментальное распоряжение Блэка, Фейрфакс окинул взглядом свой поредевший почти на треть отряд. Осунувшиеся лица. Запавшие от усталости глаза. Аура полукровок, не имеющих достаточного внутреннего резерва, уже отливала нездоровой желтизной, сигнализируя об усиливающемся магическом истощении, да и чистокровные начали уставать. Но ни один из волшебников не пытался жаловаться. Державшийся за его спиной Марк был бледным, словно стенка, и то и дело сглатывал, гася подступавшую к горлу тошноту, но упрямо сжимал в правой руке направленную в сторону врагов палочку. «Да, малыш, крутое у тебя получилось взросление. Нахлебался героизма выше головы. Вон как его от вида крови мутит, но держится молодцом. Пожалуй, из этого мальчишки со временем будет толк. Но всё же, кого отправить на разведку?»

— Дэн, позволь мне, — перемазанный в пыли и саже Алан, словно тень, возник рядом, даря Партнёру привычное чувство тепла. От близкого соприкосновения их ауры словно бы сливались, ластясь друг к другу и избавляя Боевую Пару от всех признаков магического истощения.

— Хорошо, только возьми с собой несколько человек.

— Кого? Дэн, люди вымотаны. Для них наш привычный уровень боя слишком высок, они не смогут долго сражаться в таком режиме. Да и среди этих завалов легче проскользнуть незамеченным одному человеку, чем целой группе.

Фейрфакс с тревогой вгляделся в любимые черты, ища следы усталости, но без слов понимавший тревогу Партнёра парень лишь успокаивающе хлопнул его по плечу, сверкнув белозубой улыбкой на чумазом лице.

— За меня не бойся, я буду крайне осторожен.

Дэн неохотно кивнул, понимая, что другого выхода нет, и лишь ответил любовнику грубоватым напутствием:

— Хорошо, но смотри там, говорят, среди моих предков водились некроманты, если что, я тебя и на том свете достану… и всыплю по первое число.

Доусон отсалютовал ему с шутовской торжественностью:

— Есть, мой генерал! — и бесшумной тенью растворился среди развалин.

Его путь лежал к дому, в котором когда-то располагался аврорский пост, и ключевыми словами здесь были слова «когда-то». От массивного двухэтажного каменного здания мало что осталось. Видно было, что здесь ещё совсем недавно кипел серьёзный бой. Крадущийся под Дезиллюминационными чарами между обломками Алан взглядом профессионала отмечал щербины от проклятий на мостовой и стенах окружающих зданий, а также кое-где попадавшиеся следы ещё не до конца свернувшейся крови. «Час, максимум полтора. Возможно, кто-то из них ещё жив». Под одним из крупных обломков он обнаружил два искалеченных тела в багряных мантиях. Лицо одного из покойников было ему смутно знакомым, голова второго обезображена попаданием Режущего проклятия. «Минус два. На посту было двадцать человек. Поищем остальных». Ещё три тела он нашёл за самодельной баррикадой, рядом с ними лежали трупы пожилой женщины и шестерых бандитов, закутанных в тёмные «упиванческие» мантии. «Ребята прикрывали отступление гражданских». На ступенях крыльца сломанными куклами застыли семеро, вокруг разбросаны больше двадцати тел егерей. «Погибли при первом ударе». По его наблюдениям получалось, что авроры, застигнутые врасплох неожиданным нападением и потерявшие треть отряда во время первой же атаки, куда-то отходили, прикрывая отступление мирных жителей. «Куда? А-а, тут же неподалёку «Сладкое Королевство», у него вместительные и крепкие подвалы. Что ж, это надо проверить». Ещё не однажды на своём пути он натыкался на трупы, пока не добрался до улицы, ведущей к магазину сладостей, и тут его ждал приятный сюрприз. Группа наёмников, значительно поредевшая, но не утратившая желания поживиться, яростно атаковала засевших на другой стороне улицы людей в аврорских мантиях. «Молодцы! Держатся». Свободное пространство между рядами домов было заполнено телами раненных и убитых, среди которых, прикрываемые слаженными залпами проклятий авроров, ползком пробирались в сторону укрытия не успевшие спрятаться беженцы. Навстречу им из открытого подвального окна «Сладкого Королевства» тянули руки их друзья и близкие. К моменту появления Алана до убежища не успела добраться только женщина с маленьким ребёнком, но и ей до укрытия оставалось проползти какой-то десяток ярдов… Эта обманчивая близость спасения её и погубила. То ли крики плачущего ребёнка были тому причиной, то ли паника, но молодая ведьма, вместо того чтобы медленно ползти к своей цели, внезапно вскочила, намереваясь преодолеть оставшееся расстояние в несколько прыжков… и тут же упала, сражённая лучом попавшего в неё проклятия. А навстречу ей из подвального окошка метнулась хрупкая фигурка девушки-колдомедика и, не обращая внимания на летящие в неё лучи заклинаний, склонилась над раненой, одновременно пытаясь левитировать в безопасное место её и ребёнка. «Сумасшедшая!» Алан расстелился в броске, посылая в сторону бандитов веер проклятий. Его Щит натужно загудел, отражая ответные удары. «Танцуя» с палочкой, маг краем глаза видел, что мелкая пигалица, которую он прикрывал, сноровисто справилась с транспортировкой пострадавшей, и перекинул ей замершего, словно зверёк, ребёнка, тотчас же вздрогнув от боли — пробившая Щит «Сектусемпра» вскользь задела левое плечо. «Чёрт! Нельзя было отвлекаться… Кто это у них такой борзый?» Алан взглядом отыскал укрытие ранившего его колдуна и с полным удовлетворением засадил туда двойную «Бомбарду», добавив врагам на закуску ещё парочку перенятых у Шефа проклятий. В ответ полыхнул взрыв, высветивший тени заметавшихся в поисках спасения егерей. Дружный залп из палочек притаившихся за баррикадой авроров довершил начатое им дело, упокоив часть врагов навеки. Остальные попрятались, готовя ответный удар. Доусон по-мальчишески улыбнулся, приготовившись уносить ноги… и тут заметил стоявшую с ним рядом со вскинутой палочкой в руке колдоведьму: «Вот дурында!»

Какие-то доли секунды ушли на то, чтобы сгрести лёгкое тело в охапку и, отпрыгнув к подвалу, закинуть свою ношу в раскрытое окно, а в то место, где он только что стоял, ударило сразу пара десятков заклинаний, разнося камни мостовой в каменное крошево. Парень послал каскад проклятий в ответ и спрыгнул в подвал, тотчас же поинтересовавшись у изумлённо взиравшей на него девицы:

— Мисс, вы не пострадали?

— Н-нет.

Алан ободряюще улыбнулся совсем ещё юной ведьме с выбившимися из-под косынки прядками вьющихся каштановых волос и вежливо представился:

— Алан Доусон из частного детективного агентства «Чёрный ферзь».

Девушка в ответ улыбнулась, разом превращаясь из серьёзной целительницы в лукавую фею:

— Целитель Помфри. Алана Помфри… Можно — просто Алана… Надо же, какое совпадение…

— Так вы родственница нашей школьной колдоведьмы?

— Внучка. Бабушка тоже здесь. Перевязывает раненых.

Как будто в ответ на её слова из-за поворота подвала вынырнула словно высохшая от времени фигурка старой волшебницы:

— Алан? Алан Доусон. Гриффиндор. Выпуск 2013 года.

— Так точно, мадам, — увидев вышедшего вслед за колдоведьмой аврора, парень подобрался: этот человек когда-то командовал одной из групп в ОБР и за поддержку опального Гарри Поттера получил понижение в звании и ссылку на пост в Хогсмид. — Офицер Гедби.

— Доусон? Ты ли это? Поговаривали, что вы с Фейрфаксом после увольнения покинули Британию, — кряжистый усатый здоровяк в запылённой и местами порванной багряной мантии явно был рад появлению бывшего коллеги. — Какими судьбами?

— Перелётными. Я теперь в «Чёрном ферзе»…

— Слышал, слышал… И как ваши ученички накостыляли нашему новому шефу Рону Уизли тоже знаем. А ты, смотрю, заматерел на вольных-то хлебах. Как работается под началом у другого командира? — в беззлобной усмешке аврора не было никакого подвоха.

— А вот тут вы ошибаетесь, — Алан с гордостью улыбнулся. — Командир у нас прежний, только его теперь зовут по-другому — Блэк.

— Вот оно что? Тебя отправили на разведку, — Гедби разом посерьёзнел, профессиональным взглядом окидывая сыщика. — Отличная амуниция. Что тебе удалось узнать? Этот вонючий скунс, староста, сообщил нам о возможной «хулиганской выходке» за четверть часа до нападения. Мы как раз возвращались с вечернего обхода. Какие к Мордреду хулиганы?! Это же до зубов вооружённые боевики! Мы даже число нападавших подсчитать не смогли. Что в других частях Хогсмида творится, неизвестно! Что, на хрен, вообще происходит?!

— У меня мало времени на объяснения. Надо возвращаться с отчётом. Это «Новые Упивающиеся» Кэрроу, усиленные пятью сотнями егерей-наёмников. Но не волнуйтесь, Шеф собрал большое ополчение. Нас почти шестьсот человек. Сейчас наши отряды теснят наёмников к деревенской площади. Сможете продержаться ещё час?

— Постараемся, но нам нужна подмога. У нас много раненых.

— Хорошо, я приведу сюда наш отряд, — Алан, улыбнувшись на прощание спасённой им девушке, направился к выходу из подвала, но возле самого выхода обернулся: — Да-а, ещё… вы только не дёргаетесь, кроме наших парней, уехавших за границу, под началом Блэка сражаются люди Малфоя и Нотта. Они в защитных мантиях-хамелеонах, не перепутаете.

— Они же Упивающиеся!

— Не все. Да и… скажите: Дресвуд и его «крысы» были лучше?

— Нет, но…

— Если Источники окончательно выйдут из-под контроля, а егеря устроят в стране террор, возникнет угроза обнаружения Магического Мира магглами. Как вы думаете, что сделают в этом случае правительства соседних стран?

— Нас «сотрут»?

— Правильно. Так что мы все в одной лодке. Я прошу, удержите ваших людей от необдуманных действий.

— Хорошо, я предупрежу всех, чтобы никого, кроме «чёрных плащей», не трогали.

Доусон, накинув на себя Дезиллюминационные чары, исчез в оконном проёме, а юная колдоведьма с тревогой смотрела ему вслед, боясь увидеть несущуюся в спину понравившемуся ей парню зелёную вспышку «Авады». Тихих шагов старой волшебницы она даже не услышала.

— Я вижу, этот мальчик привлёк твоё внимание? Не ты ли ещё сегодня утром говорила, что на нынешних никчёмных и слабых молодых людей даже смотреть не хочешь?

— Он совсем не такой! Он…

— Воин? — мадам Помфри печально улыбнулась повернувшейся к ней внучке. — Алана, Доусон хороший мальчик, но… он магглорожденный. Подумай, стоит ли увлекаться человеком, союз с которым принесёт твоим будущим детям потерю дара целительства?

— Это несправедливо!

— А кто тебе сказал, девочка, что жизнь справедлива? — старая волшебница задержала дыхание, пережидая приступ охватившей всё тело слабости, и через силу улыбнулась единственному оставшемуся в живых дорогому существу. Она не хотела, чтобы Алана догадалась, какой ценой дались её бабушке побег от бандитов, бой и исцеление раненых. Магический резерв ведьмы был пуст. Врачевание пострадавшей от проклятия молодой матери, спасённой Аланом и её внучкой, проводилось уже за счёт собственной жизненной силы. «У меня почти не осталось времени. Я должна найти девочке защитника».

Но долго размышлять им не пришлось. Бой за стенами убежища, затихший было после взрыва, возобновился с новой силой. Их помощи ждали раненые, в заботе о них незаметно летело время. Окружающее пространство сузилось до операционных столов, на которых, как в калейдоскопе, сменялись проклятые и покалеченные, автоматически срывающихся с языка лечебных заклинаний да убывающих с бешеной скоростью запасов зелий.

— Мадам Помфри, я смотрю, у вас зелья совсем закончились. Я тут вам принёс наши походные запасы, — знакомый молодой голос, раздавшийся над ухом, заставил обеих ведьм вздрогнуть и повернуться к спрыгнувшему в подвал сыщику, принимая из его рук драгоценные припасы. Они и не заметили, что шум гремевшего снаружи боя стал удаляться в сторону центральной площади.

— Мистер Доусон? Вы уже вернулись с обещанной подмогой? Спасибо вам за зелья, они очень кстати.

— Не за что. Ну, я побежал, а то мой строгий командир устроит Рагнарёк, если подумает, что со мной что-то слу…

— Алан, где ты? — пропахший дымом и кровью Фейрфакс с ореолом отливавших красным золотом волос, развевающихся вокруг словно выточенного из мрамора лица, влетел в окно, держа на прицеле палочки всех находившихся в подвале людей, и только убедившись в отсутствии опасности, шагнул к Партнёру, гневно прищурив глаза. — Ты не сказал мне, что ранен? Почему я должен узнавать об этом от Гедби?

Рука бывшего аврора осторожно скользнула по наспех залеченному заклинанием плечу Доусона, следом за ней прошлась палочка, снимая остаточную боль, а замершая молодая колдоведьма затаив дыхание следила за нехитрой лаской, которую дарили друг дружке их на секунду встретившиеся пальцы. При этом соприкосновении руны Партнёрских браслетов на мгновение вспыхнули приглушённым огнём, рисуя на запястьях мужчин причудливую вязь: «Как красиво. Так вот, что такое Боевая Пара. У них словно одна Магия на двоих». Душу девушки на мгновение посетила горечь сожаления, смешанного с тоской и… даже толикой зависти, но она тотчас же подавила это недостойное чувство.

— Дэн… — Алан внезапно очнулся, вспомнив о стоявших рядом волшебницах. — Ох! Прошу прощения, леди. Мадам Помфри, целитель Помфри, позвольте мне представить вам моего командира, Дэна Фейрфакса. Извините, но нам необходимо вас покинуть.

Старая ведьма по всем правилам этикета раскланялась с тотчас же умчавшимися магами и задумчиво улыбнулась:

— Девочка, я уже говорила, что у тебя отличное чутьё на людей?

— О чём ты, бабушка? Я… даже не почувствовала, что этот парень не свободен, — Алана не удержала печального вздоха. — Боевая Пара, подумать только, а я думала, что такое осталось только в старых сказках.

— Да-а, великолепный тандем. Тебе нравится только мальчик? — пожилая волшебница лукаво улыбнулась, подмечая румянец, появившийся на щеках внучки. — О-о-о, я вижу, что и мистер Фейрфакс произвёл на тебя впечатление.

— Бабушка, как ты можешь? Они же Партнёры! Они… вместе! — девушка, заподозрив какой-то подвох, пристально уставилась на старушку.

— Правильно, дорогая, только скажу тебе по секрету, желание продолжить свой род заложено в волшебниках самой Магией, а рожать мужчины ещё не научились… Такая досада.

— Бабушка!!! Ты! Ты… невозможна!!!

***

Скорпиус неслышной тенью крался по чёрному ходу «Трёх мётел», мысленно костеря себя на чём свет стоит. «Идиот! Кретин! Ну, папа, я тебе этого никогда не прощу!» Подумать только, ещё пятнадцать минут назад родитель, спину которого он преданно защищал в течение всего боя, отправил его самостоятельно проверить небольшой сарай, примыкавший к пабу, и парень был необычайно горд оказанным доверием… Кто же мог знать, что эту развалюху уже прочесали сверху до низу телохранители Малфоев, и в ней не было даже намёка на опасность. А весь сыр-бор затевался только для того, чтобы удержать парня в безопасном месте, пока его отец в сопровождении лучших Боевых магов отряда будет прочёсывать сам паб. «Так нечестно! И вовсе я не лезу в приключения! Но если уж Блэк приказал мне его защищать, то папа не имел права оставлять меня снаружи! Это… нарушение приказа командующего, вот! Хорошо хоть Тэд не отобрал у меня мантию-невидимку». Да, реквизированная в «Морском коньке» вещица припомнилась Малфою-младшему как раз вовремя, и он, воспользовавшись занятостью своей «охраны», успел шмыгнуть в чёрный ход паба, как раз находившийся неподалёку. Извилистый коридор, по которому юноша продвигался, умело пользуясь Поисковыми чарами, постепенно поднимался куда-то вверх. Оттуда доносился шум яростной схватки, к которому Скорпиус уверенно приближался с каждым пройденным шагом, а потом всё внезапно стихло — как раз в тот момент, когда скрытый мантией-невидимкой мальчик выскользнул из-за полусорванной портьеры в заваленную сломанной мебелью огромную комнату, судя по наличию барной стойки, являвшуюся главным залом паба.

— Малфой! Напрасно ты меня сразу не убил. Теперь ты остался один, твои люди поднялись на второй этаж и не успеют тебе помочь.

— С тобой, Пьюси, я и в одиночку справлюсь, — холодный, презрительно тянущий гласные голос отца не выдавал ни тени волнения.

— Малфой, если сейчас же не бросишь палочку, эта баба сдохнет!

Раздавшийся в десятке ярдов от него женский визг едва не заставил юношу подскочить на месте и выставить вперёд судорожно сжатую в руке палочку. Он заставил себя шагнуть вперёд, окончательно откидывая мешавшую обзору занавеску… и замер на месте. В нескольких ярдах спиной к нему стоял какой-то бандит в чёрной мантии «Упивающегося Смертью» и прижимал к своей груди отчаянно сопротивляющуюся ведьму, приставив к её горлу нож. Скорп видел, как презрительно-холодное выражение на лице его отца дрогнуло, и в серых глазах на секунду промелькнуло чувство вины:

— Мадам Розмерта… — и в следующее мгновение палочка Драко Малфоя с тихим стуком упала на заваленный мусором пол.

— Ты всегда был мягкотелым дураком, — бандит хрипло рассмеялся и вскинул руку с палочкой: — «Авада…»

— «Сектусемпра!!!» — Скорпиус в ужасе наблюдал, как пущенное им со всей силы заклинание кровавой полосой проходит от виска бандита через правую щеку… отсекая державшую палочку руку, как тело громилы безжизненно заваливается вбок.

— Скорпиус, зачем ты пошёл за мной?! — тёплые руки прижали дрожавшего словно в лихорадке мальчишку к отцовской груди. — Ну, всё, всё… успокойся… Пьюси был последней мразью… На его руках галлон крови… Твоё заклинание оказало миру громадную услугу… Тшшш… Спокойно, малыш…

— Малфой?! Драко Малфой?!

Глубокий грудной голос женщины, чуть хрипловатый от недавних криков, полный неверия и удивления… был последним, что Скорпиус услышал перед тем, как, оттолкнув отца в сторону, упал на колени, мучительно долго расставаясь со вчерашним ужином.

***

С кончиков пальцев Блэка как раз срывались проклятия, уничтожившие последний очаг сопротивления на примыкавшей к площади улице, когда в голове раздался ментальный голос Фейрфакса:

«Часть авроров выжила, они вместе со спасёнными мирными жителями укрывались в подвалах «Сладкого королевства». Прилегающие к магазину улицы очищены. Мы готовы к атаке и ждём вашего приказа».

«Хорошо. Подождём вестей со стороны «Трёх мётел». Малфой?»

«Паб очищен от наёмников», — «голос» аристократа слегка подрагивал, но слова звучали бесстрастно и чётко.

«Хорошо. Всем отрядам: сжимаем кольцо».

Нападавшие давили со всех сторон, отбивая у егерей дом за домом и постепенно тесня к деревенской площади. Наёмники всё реже принимали открытый бой, стараясь бить из засад. Самого Кэрроу и его приближённых нигде не было видно. Люди Блэка, которых поджимало время и крики звавших на помощь заложников, несли тяжёлые потери. От отряда Уоррена, прикрывавшего спину всегда находившегося в центре сражения Гарри, осталось хорошо если пятьдесят человек, да и из тех половина получила серьёзные ранения, а остальные были вымотаны длившимся больше двух часов боем. Но все понимали, что останавливаться нельзя: опомнившийся враг мог закрепиться в подвалах домов, и тогда сражение растянулось бы на сутки, а то и двое.

Отряды продвигались вперёд медленно, но верно. Кое-где из подвалов и укрытий отбитых домов выбегали полуодетые маги с отнятыми у захватчиков палочками и присоединялись к освободителям. Таких смельчаков насчитывалось всего несколько десятков, но они всё же были. Палочки дрожали в их руках, но потерявшие дома и близких волшебники упрямо шли в бой, на бегу перенимая у нападавших незнакомые им боевые заклинания. Узкие улочки постепенно сменялись широкими проспектами, окружавшие их дома выглядели всё представительнее и богаче, пожары встречались всё реже — на многих зданиях здесь стояли дорогостоящие чары защиты от огня и разрушений. А продолжавшего посылать проклятия и отражать атаки Блэка мучила какая-то неуловимая мысль, которую он никак не мог «поймать за хвост», и только больно врезавшись плечом в контур Защиты одного из трёх домов, выходивших на главную площадь, он понял, что же не давало ему покоя, и неприязненно скривился, презрительно сплюнув попавшую в рот пыль:

— Твари…

— Лорд Блэк? — рядом тотчас же возник с ног до головы перепачканный пылью и сажей Уоррен с располосованной заклинанием щекой.

— Будьте осторожнее, у этих домов сохранилась Защита, наши могут пострадать.

Окружившие их маги, услышав эти слова, только кивнули, а догнавший их растрёпанный и избитый волшебник, в котором Гарри с трудом узнал Дэнниса Криви, от души выругавшись, выдал:

— Эти ж… прихвостни старосты сказали, что МакГоннагал выжила из ума и каких-то там хулиганов нам бояться нечего… Дескать, авроры нас защитят… Конечно… чего им-то бояться было с такой-то Защитой. Сидят себе суки по домам и в ус не дуют… А мы-то, идиоты, уши развесили… Тьфу! Да мы их сами… своими руками…

— Остынь. Чары с домов я сниму, иначе мы поляжем от рикошета собственных проклятий, — запыхавшийся Блэк окинул строгим взглядом нехорошо поглядывавших на богатые дома охотников за нечистью и параллельно перешёл на мысленную речь:

— Самосуд вершить запрещаю! Загоняем егерей на площадь. Ставим глухие щиты и всех разом глушим маггловскими световыми гранатами. Нам ещё Хогвардс проверять и вербовщиков по всей Англии отлавливать. Этот приказ касается всех!

Заклинания на трёх окутанных Защитой домах, непосредственно примыкавших к площади, были наложены профессионально, но для мага уровня Блэка их снятие не представляло никакой трудности. Несколько секунд защитная магия упорно сопротивлялась давлению его Силы, а потом с тихим звоном чары лопнули, прекратив своё существование. И сражение загремело с новой силой. Предчувствуя скорую победу, отряды нападавших вместе с присоединившимися к ним наконец-то осмелевшими местными жителями, вооружёнными чем ни попадя, включая старинные тяжёлые сковороды и ухваты, ринулись в бой, неудержимой лавиной вынося на площадь спасавших свои жизни бандитов. Некоторых разъярённых ведьм даже пришлось усмирять «Ступеффаем» во избежание случаев самосуда и попадания под заклятия своих же спасителей. Как только остатки основательно потрёпанных егерей, ощетинившись палочками, словно огромный взбесившийся ёж колючками, сбились посреди открытого пространства, над площадью прозвучал усиленный «Сонорусом» приказ Блэка:

— Сомкнуть Щиты!

Радужные пластины звенящих Магией Щитов сомкнулись с лёгким шелестом, отрезая заметавшихся, словно крысы, бандитов, а перед этим в их промежутки полетели и с громким стуком запрыгали по камням мостовой металлические цилиндры. Яркая вспышка изнутри озарила возведённый волшебством купол… и над замершей площадью повисла настороженная тишина.

Гарри нашёл глазами кузена и тихо поинтересовался:

— Долго нам ждать?

— Всё готово, можно снимать эту вашу завесу и брать их тёпленькими, они в шоке: подобной вспышки ни один человек, будь он трижды волшебник, не выдержит.

Зеленоглазый маг устало улыбнулся и, взмахом руки сняв окружавшие площадь Щиты, первым шагнул вперёд.

Глава 9. «Ну, здравствуй, любимое отечество».

Блэк на мгновение прикрыл слезившиеся от усталости и запаха дыма глаза, мысленно призывая на помощь собственную Силу. В ушах зашумело, на секунду тело охватила мерзкая слабость, превращая ноющие мышцы в противно трясущееся желе, а затем где-то в районе грудины появилось приятное тепло. Поначалу едва заметное и слабое, оно усиливалось и разрасталось, постепенно проникая в каждую клеточку и наполняя её звенящей силой. «Третий раз. Ещё одно такое «упражнение», и я просто отключусь».

— Командир…

— Лорд Блэк…

— Гарри…

-… а мне…

-… нам необходимо…

-… ожидается дождь… эвакуировать раненых…

— Куда? Неизвестно, что там в Хогвардсе творится. Необходима разведка…

-… пожары потушены…

-… большие потери…

-… это требует немедленного решения…

-… если мы сейчас же не вмешаемся…

От несущихся со всех сторон просьб, приветствий, докладов, истерических требований, проклятий голова заболела вновь.

— А НУ, ТИХО!!! — усиленный «Сонорусом» хриплый голос Принца перекрыл звучавшую вокруг какофонию.

Его поддержали возмущённые голоса Фейрфакса и Уоррена:

— Оставьте его в покое хоть на пять минут! Дайте командиру восстановить силы.

Тонкая рука Гермионы втиснула в ладонь Гарри открытый фиал с зельем:

— Пей, это Обезболивающее.

Горьковатая маслянистая жидкость стекла по пищеводу, почти мгновенно принося облегчение, и Блэк распахнул вновь засиявшие зеленью глаза:

— Спасибо, Миона. Я в порядке, только жаль, что маги так и не научились временно разделяться, создавая работоспособные копии.

— Да? И на сколько же частей тебе бы пришлось разрывать себя? На шесть? На восемь? На десять? Тут на сколько частей ни делись, всё равно дел выше головы, — подруга ободряюще похлопала его по плечу и тотчас же унеслась куда-то помогать устраивать беженцев и погорельцев в уцелевших после сражения домах. Северус, левитируя перед собой их лекарственные запасы, умчался в сторону импровизированного лазарета, развёрнутого старушкой Помфри и её поспевавшей, казалось, везде внучкой.

Сыщик только устало улыбнулся им вслед, снова включаясь в окружающую суету и беготню. На востоке занимался серый рассвет пасмурного дня. С момента завершения боя с наёмниками прошло чуть больше получаса, в течение которого ему даже вздохнуть свободно было некогда. Сначала они дружно накладывали на дезориентированных световыми гранатами егерей модифицированные чары длительного Стазиса. В отличие от держащегося всего час «Инкарцеро», которое необходимо было регулярно обновлять, это заклинание действовало до произнесения двух кодовых слов, которые во всём их воинстве знали лишь командиры отрядов; плюс избавляло освободителей и пострадавших по вине бандитов жителей деревни от необходимости где-то содержать и чем-то кормить пленных. Для этого было достаточно просто сложить тела штабелями под каким-нибудь навесом… Чем сейчас и занималась половина способных шевелиться волшебников, в то время как вторая подсчитывала убитых и раненых в своих отрядах и среди мирного населения деревни. Картина вырисовывалась неутешительная. Даже при предварительном осмотре выходило, что освободители в этом ночном сражении потеряли восемьдесят девять человек убитыми и почти двести ранеными. Это не считая тех, кто, получив лёгкие ранения и проклятия, ещё мог держаться в строю. Да и те были истощены и нуждались хотя бы в минимальном отдыхе. Укрепляющее зелье уходило галлонами. Люк вертелся, словно белка в колесе, восстанавливая разряженные и уничтоженные защитные артефакты. Среди гражданского населения потери были не так серьёзны, но и они составляли почти полторы сотни человек. В основном тех, кто погиб в самом начале атаки на Хогсмид и были завалены во время пожаров. Но всё равно в деревне сложно было найти хоть один дом или семью, которых бы обошла стороной госпожа Смерть.

Гарри проводил взглядом бледных, как привидения, Скорпиуса с Марком, вместе с остальными членами своих отрядов переносивших погибших и раненых к полевому лазарету. Мальчишки едва держались на ногах от усталости, запаха крови и смерти, вместе с вонью пожарищ пропитавшего, казалось, всё вокруг, но упорно помогали своим старшим товарищам выполнять эту тяжёлую и грязную работу. «Вот вам, ребятки, и боевое крещение». Драко, вместе с лучшими бойцами своего отряда сгонявший к площади последние остатки попрятавшихся по щелям и норам наёмников, заметив, чем занимается любимый отпрыск, побледнел и, подскочив к Блэку, зашипел ему на ухо:

— Ты что, с ума сошёл?! Ты, отморозок Мордредов, чем их заниматься заставил?! Они же дети! Да ты знаешь, что Скорпиус сегодня, спасая меня, убил человека?! И что его после этого полчаса наизнанку выворачивало!

— Знаю. Они мечтали быть взрослыми, хотели «настоящего сражения», они его получили. Со всем, что к нему прилагается. Или ты хочешь, чтобы этих героев опять понесло в какую-нибудь авантюру?

— Конечно, нет! Но… не таким же способом.

— А каким? Мы можем им до позеленения рассказывать, насколько страшна война, но пока они не почувствуют всю её «прелесть» на своей шкуре, это будет лишь пустое сотрясание воздуха, — Гарри успокаивающе похлопал аристократа по плечу. — Погоди, сейчас немного разберёмся с ранеными, разведаем обстановку и, если в Хогвардсе всё в порядке, оставим их там.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Блэк.

Малфой умчался вслед за своими людьми, а Гарри, отдав пару распоряжений, достал из потайного кармана уменьшенный пейзаж и во второй раз за ночь связался со старым учителем:

— Честер.

— Да, Гарри. Как у вас дела? Я пытался связаться с тобой около часа назад, но ты был занят.

— Хогсмид отбит, но потери большие, и люди истощены. Сейчас закончим отлавливать по подвалам оставшихся боевиков и направимся к вам.

Старый маг на портрете казался уверенным в себе и чем-то довольным, так что сыщик вздохнул с облегчением.

— Можете не торопиться. Защита замка не пропустила нападавших. Они попытались, было, прорваться со стороны Чёрного озера. Ты же знаешь, там защитный периметр ближе всех подходит к школе, но наши ребятки натравили на них живущего в озере гигантского кальмара.

— Вы позволили им участвовать в боевых действиях?!

— Ну, что ты. Джеймс с Алом «вели» кальмара, не пересекая границу Защиты. Можно сказать, мы убили двух зайцев одним выстрелом. И Кэрроу подальше от замка отогнали, а то Защита — Защитой, но мало ли, что у них в рукаве припрятано, и наших рвущихся в бой юных героев утихомирили — противника-то в пределах видимости нет, атаковать некого. Так что единственное, чем достаёт нас сейчас новоявленный лорд Хаффлпафф, это его громогласные спичи о «Золотом веке Магической Британии» и «великой чистокровной эре». Я сам чистокровный и в молодости избежал промаггловской пропаганды нашего добрейшего знакомого Альбуса, но, честное слово, от этого истеричного бреда даже у меня с души воротит. Так и тянет заткнуть этому бесноватому рот, да, жаль, Заглушающие чары на него не действуют. Видимо, они используют какой-то блокирующий артефакт. Так и живём, у нас от этих завываний скоро уши в трубочку свернутся, а у него и его прихвостней артрит разовьётся от постоянных попыток пробить нашу Защиту, — тихий смех старого аврора успокоил страхи взволнованного отца лучше любых слов. — И ещё мы не смогли выяснить, сколько у Кэрроу людей, все следящие заклинания они уничтожают сразу после пересечения ими границы Защиты. Так что будьте осторожны на подходах к замку, там могут быть ловушки.

— Хорошо, ждите нас через пару часов. Удачи.

— Удачи.

Блэк, успокоенный Честером, закончил связь и отправился на поиски Северуса, собиравшегося после визита в лазарет заняться допросом главарей захваченных в плен егерей, но его отвлекли громкие выкрики и полные злобы голоса, доносившиеся со стороны дома старосты Хогсмида. Жестом подозвав к себе Уоррена и Эрла, Блэк быстрым шагом направился на шум разгоравшегося конфликта. Возле красивого трёхэтажного домика, больше напоминавшего небольшой особнячок, гудело и колыхалось людское море. Казалось, что вокруг собралось всё уцелевшее в ночном кошмаре население деревни. Вооружённые наспех сооружёнными из подручных средств дубинками мужчины и женщины, потрясающие увесистой старинной кухонной утварью, наседали на трёх стоявших возле высокого крыльца магов, которых уже с огромным трудом защищали оставшиеся в живых авроры с Хогсмидовского поста. Гарри решительно пробился через толпу:

— Аврор Гедби, в чём дело?

— Господин Старший Ав… то есть, лорд Блэк, по вашему приказу я собирался доставить старосту и двух его помощников на допрос к легиллиментам лорда Принца, но тут возник конфликт, и…

— Чего их допрашивать? Вздёрнуть на первом же дереве или заавадить! — кровожадно настроенный Деннис Криви воинственно потряс зажатой в руке верёвкой.

Внушительный краснолицый мужчина с массивной бронзовой бляхой старосты на груди, когда-то явно имевший неплохую физическую форму, а сейчас расплывшийся и обрюзгший, громогласно протестовал, сетуя на произвол:

— Не имеешь права, ты, маггловское отребье! Да я в Последней Битве с Тем-Кого-Нельзя-Называть свою кровь проливал, когда ты, щенок сопливый за Хогвардскими стенами отсиживался! Да я с этими сволочами УПСами воевал, когда половина из вас ещё под стол пешком ходила! Какое-такое предупреждение?! Мало ли чего там старая перечница про нападение наплела! Я предупредил авроров, вот с них и спрашивайте, почему они не смогли вас защитить! — мужик яростно ревел, вырываясь из хватки удерживавшего его аврора. — И вообще, кто вам, идиотам. сказал, что Поттер со своими прихвостнями и эти Упивающиеся не одного поля ягоды?! Может, они всё это вместе спланировали?!

— Ах, ты, соплохвост недобитый! — мадам Розмерте удалось прорваться сквозь редкий строй авроров и с огромным удовольствием опустить свою чугунную сковородку на голову ругающегося старосты. — Оказывается, Минерва тебя за четыре часа до атаки предупредила, а ты нам что сказал? «Там ночью могут хулиганы пошаливать. Проследите, чтобы ваши отпрыски ночью по домам сидели!» Так? Так. Говоришь, Гарри с остальными были заодно с бандитами? Да как у тебя язык повернулся такое сказать?! Мы все видели, как они за нас свою кровь проливали, в то время как ты и твои прихвостни за надёжными чарами дома отсиживались! Постановка, говоришь?! А то, что Малфой готов был за меня под «Аваду» подставиться — тоже постановка? Не ты, заметь, и не твои сыновья-амбалы, а Драко Малфой! Да если бы ты нас хотя бы предупредил…

— Ну, и что бы ты сделала, Розмерта? — староста нехорошо усмехнулся и обвёл взглядом собравшуюся вокруг его дома толпу. — Что бы вы все сделали против вооружённых до зубов бандитов? Да, каюсь, не поверил я старой кошке! Но в остальном уж, извините, моей вины нет. Когда эти твари ворвались в деревню, каждый спасался, как мог. Я не виноват, что вас, нищебродов, жаба душила на свои дома такую же, как у меня, Защиту заказать! Да и что бы вы могли сделать? Или, может быть, кто-то из вас владеет Боевой магией, а я об этом не знаю?!

— Уолш, нас в деревне больше двух тысяч человек, а их было в два с половиной раза меньше, да если бы каждый третий из нас кинул хотя бы одну «Бомбарду», знать которую особого ума не надо, то от этих мразей бы и следа не осталось! — хозяйка «Трёх мётел» осмотрелась по сторонам, ища поддержки у своих соседей, но, заметив их сконфуженные лица и опущенные взгляды, только досадливо сплюнула и, расталкивая собравшихся волшебников, отправилась домой.

Слышавший весь разговор Шеридан неприязненно оглядел явившуюся творить самосуд толпу и прошипел сквозь зубы:

— Трусы.

— Нет, Эрл, — Блэк увидел, что на них обратили внимание и специально повысил голос. — Они не трусы. Если опасность будет грозить непосредственно им и их близким, они будут сражаться. В остальном же… Это ведь так удобно — искать виноватого и того, кто обязан всех спасать. Не так ли?

Кинувшийся, было, к нему с радостной улыбкой Деннис Криви застыл посреди дороги:

— Но, Гарри…

— Деннис, почему у вас всегда кто-то виноват и кто-то чем-то вам обязан? Откуда эта кровожадность? — Блэк кивнул на зажатую в руках мага верёвку и перевёл взгляд на остальных членов самоназначенного «суда Линча». — Воландеморт свирепствует — пусть Избранный нас защищает. А то, что Избранному от роду чуть больше года — ничего? Соседей-грязнокровок УПСы убивают. Так наше дело — сторона, пусть авроры разбираются. А вы сами что — не волшебники? Разруха после войны — аристократы виноваты, долой их из страны или в Азкабан! А никто не подумал, что вместе с ними Британию покинут старые знания? Источники вышли из-под контроля — происки Упивающихся или саботаж! А никто не задумывался, что для поддержки их работы нужно регулярно проводить определённые ритуалы?

— Но, Гарри, ты же теперь с нами, и всё будет по-старому, — Криви неуверенно улыбнулся, наткнувшись на холодный взгляд школьного приятеля.

Рядом возмущённо фыркнул Шеридан, готовясь разразиться уничижительной тирадой, но Блэк остановил его взмахом руки:

— Нет, Деннис, «по-старому» уже ничего не будет. Да и спасать ваши задницы каждый раз — неблагодарное занятие. Я здесь только потому, что опасность угрожала моим близким. Если ситуация в Британии выйдет из-под контроля и возникнет серьёзная вероятность раскрытия нашего мира магглами, соседние государства уничтожат нас как магическую страну, тогда все вы… кто после этого останется в своём уме, естественно, превратятся в сквибов… — Гарри подождал, пока стихнут возгласы ужаса и над улицей повиснет звенящая тишина. — Хотите предотвратить это? Я помогу и покажу, как это сделать… но делать что-то за вас в мои намерения не входит.

— Что мы должны сделать? — вернувшаяся на площадь мадам Розмерта серьёзно взглянула ему лицо, остальные маги, побросав своё импровизированное оружие, столпились за её спиной, разом позабыв свои кровожадные планы относительно старосты и его людей.

Блэк нашёл взглядом офицера Гедби, едва заметным движением головы велев ему уводить арестованных, и переключился на внимавших каждому его слову магов:

— Во-первых, надо восстановить купол Защиты над деревней, а то он вот-вот прикажет долго жить. Вы все разобьётесь на группы по районам проживания. Я пришлю инструкторов, которые научат вас это делать профессионально. Во-вторых, необходимо починить уцелевшие дома и распределить по ним оставшиеся без жилья семьи. В-третьих, нужны маги и ведьмы, хоть немного разбирающиеся в целительстве, для помощи мадам Помфри. Как только решится вопрос с положением Хогвардса, все пострадавшие, получившие серьёзные ранения, будут переведены в лазарет школы. В-четвертых, надо похоронить погибших со всеми положенными для этого ритуалами. Если кто не знает, похороненного без должного ритуала мага некромант легко может превратить в инфернала. Все подробности по этому вопросу можете узнать у леди Принц. Кстати, не советую обвинять её в пренебрежении материнскими обязанностями, она покинула детей не по собственной воле. И, наконец, четвёртое — наши отряды потеряли почти половину личного состава. Если найдутся в деревне молодые маги и ведьмы, имеющие представление о Боевой магии, мы будем рады, если они присоединятся к нам. Взамен обещаю им море практики. И ещё: на территории Британии работают так называемые бригады ликвидаторов, направленные министерствами соседних стран якобы для помощи в стабилизации Источников. На самом деле это вербовщики. Если вдруг у кого-то из ваших близких внезапно пропадёт Магия, и рядом появятся «добрые дяди», готовые облагодетельствовать пострадавших в обмен на поставленную вами подпись под контрактом, прошу немедленно сообщить об этом кому-нибудь из командиров наших отрядов. Имейте в виду. это рабские контракты, позволяющие хозяевам распоряжаться не только вашей жизнью и волей, но и жизнью и волей ваших потомков, а также имуществом всей вашей семьи.

— Мерлин великий! Да неужели кто-то такое подпишет? — трактирщица всплеснула руками.

Стоявший с ней рядом мрачный сухопарый маг только кивнул:

— А ты представь, что у твоей Люси или внучат Магия вдруг пропала, будешь ты читать подсунутую тебе бумажку, если они помощь пообещают? Вот то-то и оно. Спасибо, что предупредили. Если кто-то подобный к нам сунется, мы его сами скрутим и к вам в целости и сохранности доставим.

— Погоди-ка, Милтон, а помнишь Милли Стабс, ну, ту, что недавно победила на каком-то там международном конкурсе зельеваров, когда мы в подвале укрывалась, под конец боя говорила, что её какие-то люди обещали спасти от этого кошмара? Да и у её матери тогда Магия исчезла. Мы ещё подумали, что от шока и переутомления во время побега.

— Точно, а рядом какой-то белобрысый хмырь крутился с таким странным акцентом. Немец, кажись, что ли, — старик поднял глаза на Блэка. — Ну, мы их сейчас быстро вычислим.

— Не надо. Покажите мне воспоминание о нём и опишите, где видели в последний раз.

Пожилой маг сначала инстинктивно отшатнулся, поняв, что имеет дело с легиллиментом, но затем взял себя в руки и бестрепетно уставился Гарри в глаза, вызывая в памяти необходимое воспоминание. Блэк спроецировал фантом вербовщика в воздухе, пару секунд дав полюбоваться на него окружающим, и приказал Эрлиху:

— Они где-то возле «Кабаньей головы». Выбери из своего отряда человек десять из тех, кто меньше других истощён, да прихвати Люка, его помощь может оказаться нелишней. В ближний бой старайтесь не вступать. Брать только живыми. Радиус действия Стирателя около десяти ярдов, смотрите не попадите в ловушку.

— Не волнуйся, Блэк, не попадём. Дай нам полчаса, и эти фрукты будут петь свои песенки Принцу.

— Вот и отлично.

Вызванные Патронусом Блэка специалисты по установке Защиты разошлись по своим делам, уводя за собой внимательно прислушивавшихся к их наставлениям жителей деревни, а Гарри, слегка придержав за локоть мадам Розмерту, попросил её организовать полевые кухни для пострадавших и победителей.

— Уже, Гарри. Я тут поговорила с женщинами. Разносолов, конечно, не жди, но через час горячим супом, чаем и сэндвичами с ветчиной мы всех обеспечим.

— Спасибо, это то, что надо.

Поблагодарив ведьму, рискующую после всего произошедшего оказаться новым старостой деревни, Блэк с Уорреном отыскали Малфоя. Растрёпанный и перемазанный в саже Драко, сорванным голосом распекавший командира одного из своих отрядов, по невнимательности потерявшего двух человек в простейшей ловушке, сейчас никак не напоминал ту гаремную одалиску, пришедшую однажды ночью в спальню бывшего школьного врага.

— Лорд Малфой.

— О, командир пожаловал. Руперт, ты и остатки твоей группы поступаете под командование Люпина. И если, не дай Мерлин, сотворите что-то подобное, то дальнейшее существование в образе табуретки тебе обеспечено. И это касается всех четверых. Можешь идти.

Провинившегося мага словно ветром сдуло.

— Не слишком ли ты круто с ним?

— Как сказал мне один мой новоявленный родственник, лучше мы сейчас его носом в дерьмо ткнём, чем он потом угробит себя и своих людей.

— Как идут дела с зачисткой?

— Хорошо. Мы заканчиваем прочёсывать свой сектор. Нотт, кстати, тоже. Он полчаса назад присылал Патронуса. У них там была небольшая заварушка возле Визжащей хижины, но сейчас всё образовалось. Насчет Фейрфакса — не видел, не знаю. Крёстный отправился беседовать по душам с нашими «спящими красавицами». Как ты знаешь, легиллименту его уровня нет нужды приводить допрашиваемого в сознание.

— Потери?

Начавший, было, улыбаться блондин разом помрачнел:

— Двадцать семь человек убито. Почти половина оставшихся ранена. У всех наблюдаются признаки магического истощения. Северус обеспечил нас Укрепляющим и Восстанавливающим, но людям необходимо хотя бы несколько часов, чтобы вернуть прежнюю форму.

— Ты же понимаешь, что у нас нет этих часов.

— Понимаю. Сорок два человека нуждаются в помощи колдомедика. Ещё двадцать могут худо-бедно вернуться в строй. Через полчаса-час я смогу выставить восемь десятков бойцов максимум… и то, затяжного боя они не выдержат. И вряд ли у Тео и остальных дела обстоят лучше. В отрядах Блетчтли вон почти сплошные полукровки, — Малфой поднял на Блэка полные тревоги глаза. — Нам некого посылать в Лондон.

— Поживём — увидим, — Гарри вызвал своего Сохатого и отправил к командирам отрядов с приглашением собраться на совет.

Через полчаса в кое-как расчищенном от обломков мебели зале «Трёх мётел» собрались следующие лица: Драко с двумя офицерами, оставивший на капитана временное командование своими отрядами, Тео Нотт с капитаном телохранителей, Фейрфакс с Ластом, поддерживающие под руки едва способного передвигаться Блетчтли, Гермиона с Ником, Тэд, Эрлих, вернувшийся с охоты за вербовщиками, Дадли, Уоррен, Соррен и Эрика с Люком. Последним стремительной походкой в зал ворвался Северус, поприветствовавший присутствующих со своим извечным сарказмом:

— Нерадостного дня вам, собратья по авантюре.

— Вам что-то удалось выяснить?

— Разумеется. И, должен вас огорчить, новости у меня не самые радужные. Начну, пожалуй, с самой безобидной. Староста Уолш и его помощники с егерями никак не связаны и прошляпили оборону деревни по причине собственного скудоумия и заплывших жиром мозгов. Он сам себя убедил, что все жители Хогсмида ему пожизненно обязаны за его героическое участие в Последней Битве, и чьи-либо советы и предупреждения воспринимал в штыки. В будущем попросил бы оградить мою психику от общения с подобными типами. Лучше уж убийц допрашивать. Кстати, об убийцах. Вынужден вас огорчить, но в захвате Хогсмида были заняты не все силы Кэрроу. Он сам и его «непримиримые» почти не участвовали в сражении, сразу же после нападения егерей на деревню отправившись к Хогвардсу. Судя по полученным мною данным, с ним ушло порядка двух — двух с половиной сотен магов.

— О, Мордред, у них свежие силы!

— А так же три часа форы. Одна надежда на то, что ваш призрачный друг Честер не ошибся, и Защита школы выдержит их атаки. Всё же Кэрроу по Силе отнюдь не покойный Тёмный Лорд. И это ещё не всё. Как оказалось, перед самым отправлением в Британию к Кэрроу присоединилась ещё сотня головорезов. Так что те шестьсот человек, что мы перебили и взяли в плен, только основная группа наёмников. Ещё полторы сотни сейчас направляются в сторону Лондона. Но тут есть пара небольших плюсов. Во-первых, попытавшись аппарировать к Хогсмиду от Эдинбурга, они потеряли почти два десятка человек при расщеплении. Всё же дисбаланс Источников внёс свою лепту. Добраться-то они до деревни добрались, но вряд ли ещё рискнут перемещаться по стране подобным способом, а на старых добрых мётлах бандиты будут в Лондоне не раньше чем через пять-шесть часов. Кроме этого, судя по результатам допроса герра Штауба, того самого вербовщика, которого отловили люди Шеридана, остальные его коллеги не предусмотрели трудностей с аппарацией и недоверчивостью жителей нашей страны и несколько изменили первоначальный план. Время-то поджимает, отпущенные им хозяевами на операцию трое суток уже почти на треть истекли, и они решили наплевать на осторожность. Если раньше их команды должны были действовать отдельно от боевиков, чтобы никто не заподозрил их связь с бандитами, то теперь оставшиеся восемь групп «стирателей» идут во главе отрядов. По мере их продвижения по территории страны они будут отделяться к намеченным целям, а значит, доказать причастность работников министерств Франции, Германии и Австрии к террору удастся без труда. Было бы кому доказывать. Ещё три команды, кстати, отправились с Кэрроу в Хогвардс. Так что нам предстоит весьма непростая задача.

— Понятно, — Блэк перевёл взгляд на собравшихся за столом. — Что у нас с людьми? Лорд Малфой?

— Я тебе уже докладывал. Могу выставить восемьдесят человек.

— Лорд Нотт?

— Тоже восемьдесят — девяносто. И я забрал у тебя Линкса. Они с Валари на пару сойдут за одного командира группы.

— Понятно. Мистер Блетчтли?

— Прости, Гарри, но я передал командование своими отрядами Фейрфаксу. Доусон, Ласт с Дурслем и Соррен идут с ним офицерами. Я попросил бы у тебя и Веймаров, но понимаю, что это уже чересчур. Дай нам пару часов, и мы сможем выставить семьдесят — восемьдесят человек.

— Лорд Принц?

Но вместо Северуса ему ответила Миона:

— Тридцать пять.

— Уоррен?

— Пятьдесят.

— Итого: двести двадцать — триста человек. Негусто. Какие будут предложения?

— Нас слишком мало, чтобы разделяться, — командиры отрядов неохотно кивнули, подтверждая заключение Фейрфакса. — Надо атаковать Кэрроу, а затем уже отправляться в Лондон.

— Северус, вы сохранили воспоминания о допросе вербовщиков?

— Во всех подробностях. Их хоть сейчас можно предъявлять в магическом суде, но, к сожалению, они подтверждают только участие Министра Шварцкопфа в этом преступлении. Против Мальвуазьена и Лансберга улики косвенные. Для того чтобы собрать подобный же компромат на представителей правящей верхушки Франции и Австрии, нам необходимо поймать их команды вербовщиков, причём желательно с поличным и при наличии свидетелей.

— Ну, думаю, при столь топорной работе с их стороны с этим проблем не будет, — Блэк улыбнулся одними губами, окинув внимательным взглядом обращённые к нему лица. — Итак, что мы имеем. Первое: под Хогвардсом нас дожидается свежий отряд «непримиримых». Проникнуть на территорию школы они не могут, но по сравнению с нами имеют преимущества в расположении.

— Да, силы у нас сейчас приблизительно равные, и при попытке окружить их отряд люди Кэрроу просто уйдут в Запретный лес, из которого мы их будем выбивать до второго пришествия Мерлина! — Теодор Нотт высказал то, о чём думали все собравшиеся за столом. — Акромантулы, кентавры и прочая магическая живность ни за что не потерпит военных действий на своей территории.

— Вот именно, — улыбка Блэка, не предвещающая ничего хорошего их противникам, заставила оживиться тех, кто знал о его способностях в общении с дементорами и иными тварями. — Особенно если всю опасность присутствия чужаков на их территории донести до каждого жителя Запретного леса. Пусть Кэрроу надеется на это укрытие, а мы воспользуемся результатами допущенных им ошибок. Для этого мне нужны будут ваши охотники, Уоррен. Только проинструктируйте их, пожалуйста, что мы идём в Запретный лес не сражаться с нечистью, а договариваться с ней. А значит, Магию применять только для защиты и ни в коем случае не нападать на жителей леса… кем бы они ни являлись.

— Есть! — старый охотник по-военному чётко кивнул головой.

— Теперь, второе: сам замок. У лорда Принца и его людей огромный опыт по обороне крепостей. Предлагаю перед началом сражения скрытно отправить их внутрь школы.

— И как это сделать? — Северус скептически хмыкнул. — Насколько я помню, все потайные ходы в Хогвардс были завалены ещё перед Последней Битвой, и вряд ли Министерство и администрация школы восстановила хоть один из них.

— Не восстановила. Остался только тот ход, что был расположен в «Кабаньей голове» за портретом Арианы Дамблдор. Джеймс говорил мне, что сам лично проверял его в прошлом году и не нашёл никаких ловушек.

— Но Выручай-комната так и не восстановилась после «Адского огня», — Гермиона хмурилась, чертя какие-то схемы на листе пергамента и перечёркивая их.

— Точнее, она потеряла возможность изменяться. Теперь это всего лишь ещё одна заброшенная комната с камином, расположенная на восьмом этаже и скрытая от посторонних глаз известными тебе чарами. Портрет над камином не пострадал от огня и после очистки, которую провели Лили с Роуз, вполне доступен общению.

— Хорошо, мы отправляемся немедленно, как только соберём своих людей, — зельевар едва заметно скривился. — Не думаю только, что Минерва будет рада меня видеть, уж очень натянутые отношения у нас сложились накануне Битвы.

— Зря вы так считаете. МакГоннагал — человек упрямый, но справедливый, и за свои ошибки готова ответить всегда. К тому же вы в замке долго не задержитесь. Как только разберёмся с осаждающими, ваша помощь понадобится в охоте на вербовщиков, — Блэк пожелал удачи отправившимся собирать своих людей Гермионе с Северусом и пригласил остальных собравшихся к столу, на котором Люк с Эрикой как раз заканчивали создавать миниатюрную модель Хогвардса с прилегающими окрестностями. — Теперь подробнее. Я предлагаю вот что. Лорд Малфой со своими отрядами обходит замок со стороны Чёрного озера. Там небольшая скальная гряда и ивняк, они послужат вам укрытием. Маги лорда Нотта огибают скалу и прижимают боевиков с другой стороны. Защита школы не позволит им приблизиться к Хогвардсу, а на этих открытых холмах укрыться негде. Кэрроу будет вынужден отвести людей к Запретному лесу. Там и вступим в игру мы с Уорреном. Идея состоит в том, чтобы спровоцировать живущих в лесу созданий атаковать незваных гостей и выгнать их обратно под удары ваших заклинаний…

— А что будут делать мои отряды? — Фейрфакс, внимательно следивший за расстановкой призрачных войск на макете, обрисовал рукой полукруг, словно крышкой накрывая поле боя. — Атакуют «непримиримых» сверху?

— Если всё пойдёт по плану, твои люди вообще не будут участвовать в сражении…

— Что-о?!

— Погоди, — Блэк жестом остановил готовый, было, подняться со всех сторон ропот. — Отряд наёмников, отправившийся три часа назад в сторону Лондона, доберётся до цели часа через два-три. Положим, какую-то часть егерей заберут с собой в качестве охраны и средства устрашения те вербовщики, чьи группы направляются в магические поселения Уэльса, к Стоунхенджу и другие названные Штаубом места. Но всё равно основной их целью является столица и её пригороды, а значит, там стоит ожидать атаки не менее сотни боевиков. Мы все с вами знаем, что больше суток назад Источник Министерства вышел из-под контроля. А значит, всё это время маги вынуждены были поддерживать магглоотталкивающие чары и воевать с разбежавшейся из подвалов нечистью собственными силами. Я сомневаюсь, что после всего этого там найдутся люди, способные в полной мере отразить атаку наёмников. А значит, единственный выход из положения — опередить егерей Кэрроу.

— Как?

— Каким образом?

— А как же дисбаланс Магических Источников?

Гарри спокойно выслушал сыпавшиеся со всех сторон вопросы и ответил коротко:

— Портал. На него, в отличие от аппарации и перемещения с помощью портключей, не действует смещение магических полей. Главное, чётко знать точку выхода и иметь необходимую Силу для прокладки портала. И то, и другое у нас есть, — Блэк жестом подозвал к себе Паркинсонов, которые за последние полчаса ему всю плешь проели, требуя разрешения присоединиться к отряду, отправляющемуся в Лондон на помощь Плетельщику. — Вот. Лорд Паркинсон и его сестра проложат портал до всем вам известного тупика между зданиями Гринготтса и Аврората. Место это малолюдное, но расположено как раз посредине Магического Квартала…

— Почему ты отправляешь туда бывших авроров? Почему не нас? — взгляд Драко был полон подозрений. — В конце концов, это наши с Тео отцы попали там в ловушку.

— Вот именно потому, что их в Аврорате каждая собака знает. Если через этот портал в Лондон отправится кто-нибудь из бывших носителей Метки, обороняющиеся посчитают их союзниками людей Кэрроу, и начнётся бессмысленная драка всех со всеми. Поверь, Малфой, пользы от этого не будет никому. К тому же, отряды Фейрфакса более чем на половину состоят из полукровок и магглорожденных, а значит, им понадобится больше времени на восстановление магических резервов. Мы атакуем основные силы Кэрроу через час. К этому времени чистокровные уже смогут принимать участие в сражении. У «светлых» же будет ещё один час в запасе для восстановления сил. Если нам понадобится их помощь, они смогут присоединиться к бою, атаковав егерей сверху, как и предлагал ранее Фейрфакс. Если же мы справимся собственными силами, то через два часа они отправятся в Лондон, а мы, как только закончим сражение, направимся следом, прочёсывая частым гребнем все магические поселения Британии, в которых могли появиться команды вербовщиков. Другие предложения есть?

Других предложений не было. С этим планом вынуждены были согласиться даже Драко с Теодором. Так что в дальнейшем споры велись только вокруг деталей и расстановки отрядов в предстоящем сражении.

***

Джулиус Кэрроу в раздражении мерил шагами небольшую покрытую жухлой травой ложбинку, по периметру которой расположились его приближённые, сейчас боявшиеся даже пошевелиться, чтобы не привлечь внимание разгневанного «лорда». Подумать только, ещё двое суток назад, когда на него вышли представители европейских министерств и предложили весомую материальную помощь в вербовке боевиков, он был на седьмом небе от счастья. Казалось, сбывалась мечта всей его жизни. Безграничная Власть. Магическая Британия без единого следа ненавистной грязной крови. Всё чинно, благородно… так как прикажет великий лорд Хаффлпафф. И что?! Где это всё?! Неприятности начались сразу при посадке на паромы. Эти грязные животные, магглы, видите ли, желали знать, с какой целью он перевозит на остров такое количество людей. Эх, с какой бы радостью Джулиус подвергнул бы их «Круциатусу»! Но наблюдатели, навязанные министрами, настаивали на соблюдении Статута Секретности до появления в Британии, и дело ограничилось всего лишь безобидным «Конфундусом». Ну, а дальше неприятности пошли по нарастающей. Аппарация до Хогсмида обернулась незапланированными потерями. Ну, да Мордред с ними, с наёмниками! Десятком больше, десятком меньше — не велика разница. Зато порадовал захват деревни: полукровное быдло не смогло оказать даже самого мало-мальски значимого сопротивления. Но и тут министерские советники испортили весь триумф, заставив его изменить план и забрав полторы сотни людей для налёта на Лондон, хотя он настаивал на атаке столицы всеми силами после захвата Хогвардса. И что в итоге?! Защита школы, вопреки их уверениям, выдержала все атаки, а подмоги со стороны оставшихся в Хогсмиде егерей всё не было. «Мордредовы ублюдки! Им бы всё грабить, трахаться да нажираться. И как командовать такими отбросами?!» Психологическая атака в виде пропагандистских лекций тоже не имела успеха, обитатели замка не собирались ни идти в самоубийственную атаку, ни тем более встречать «борца за чистоту крови» с распростёртыми объятьями и вереницей связанных грязнокровок, ведомой на заклание. Нужно было как-то менять тактику. И тут, в самый разгар разработки грандиозных замыслов по захвату власти в Магической Британии, к нему под горячую руку сунулся один из «братьев»:

— Мой Лорд, там…

Что такое происходит «там», Джулиус Кэрроу, самопровозглашённый лорд Хаффлпафф, разбираться не стал, запуская в подвернувшегося «козла отпущения» полновесное Пыточное проклятие:

— «Круцио!» Как смеешь ты, червь, врываться без доклада?!

Вот только ответить извивающийся от боли человек ничего не успел: со всех сторон в не ожидавших нападения «непримиримых» полетели лучи боевых заклинаний. Люди в панике заметались, пытаясь отбить нападение и найти укрытие на почти лишённом растительности холме. Часть из них ломанулась в облюбованную командиром и его офицерами ложбинку, многократно усиливая и без того творящуюся вокруг неразбериху. Кэрроу орал и бесновался, пытаясь навести порядок среди своей хвалёной элиты, но всё было тщетно. Эти люди привыкли, закрыв лица капюшонами мантий, пикетировать министерства, выкрикивая громкие лозунги, да безнаказанно устраивать погромы в кварталах, где жили магглорожденные и полукровки, которых некому было защитить. Ну, на худой конец, они могли сражаться… когда на их стороне был численный перевес. Но проливать свою кровь в открытом бою эти маги не умели… да и не желали. Лишь заавадив для острастки несколько человек, Джулиус смог навести какое-то подобие порядка. Как выяснилось, на их отряд напали сразу с двух сторон: со стороны поросшей ивняком низкой каменной гряды, отделявшей холм от Чёрного озера, и со стороны скалы, возвышавшейся над Хогвардсом и имевшей множество хорошо защищённых каменными обломками уступов. Причём количество атаковавших было неизвестно. В сложившихся условиях у отряда Кэрроу оставалось два выхода. Первый — прорываться через Защиту Хогвардса. Кэрроу вспомнил, что произошло когда-то с егерями Тёмного Лорда при контакте с этой полупрозрачной завесой, и зябко передёрнул плечами: «Нет! Лучше отойти к Запретному лесу. Тревожить Боевой магией его обитателей они побоятся, а мы сможем разобраться в обстановке, вызвать из Хогсмида подмогу и атаковать». На такое предложение трое министерских прихвостней, командовавших группами вербовщиков, охотно согласились. «Лорд Халффпафф» только презрительно усмехнулся, видя такую сговорчивость ранее взиравших на него слегка свысока магов: «Что, поджали хвосты, лизоблюды европейские? Это вам не мозги пленным потрошить».

Дождавшись небольшого перерыва в атаках, пять отрядов Кэрроу, посылая в сторону противников мощные залпы проклятий, на всей возможной скорости отступали к Запретному лесу. И никого из них не насторожило то обстоятельство, что противник не очень-то и препятствовал им это сделать. Вялые атаки, предпринимаемые из укрытий и «выкосившие» пятую часть отступающих, не в счёт. Потерь ведь могло быть и намного больше.

***

В то время, как отряды Малфоя и Нотта начали массированное нападение на не готовое дать отпор воинство Кэрроу, небольшая группа из тридцати шести человек под Дезиллюминационными чарами скрытно пробиралась по Запретному лесу в сторону мест обитания акромантулов и кентавров. Во главе неё шёл Блэк. Обнаружения он и его охотники на нечисть не боялись. Вопреки бытующему среди обывателей мнению, магические расы и создания не видели сквозь скрывающие облик чары, зато они могли чувствовать намерения людей, а поскольку никакого зла обитателям леса маги причинять не собирались, то и нападения могли не опасаться. Добравшись до уже известной ему поляны, на которой он когда-то впервые встретился с Ференцем, Гарри убрал блок с сознания и ментально обратился к магическим созданиям: «Всем, кто меня слышит. Я и пришедшие со мной не желаем вам зла и не пытаемся, как когда-то, втянуть вас в наши человеческие конфликты. Но те, кто придёт следом за нами, принесут Запретному лесу боль и разрушения. Я не прошу вас сражаться с ними, только лишь не пускайте их на ваши земли. Всем, кто меня слышит…»

Блэку пришлось почти десяток раз повторить это сообщение. От непривычного способа применения Ментальной магии на лбу волшебника выступила испарина, но он не собирался сдаваться, транслируя свои мысли снова и снова. Но вот на той стороне поляны хрустнула сухая ветка под чьей-то тяжёлой поступью, а со стороны облюбованных гигантскими пауками непролазных зарослей донеслось шуршание. Гарри замер, не шевелясь, сбрасывая с себя покров невидимости и молясь только об одном: чтобы у охотников Уоррена хватило выдержки не выдать себя ни звуком, ни мыслями.

— Чщщеловек? Чщеловечик друга Хагрида? — многолапая тень замерла на границе бурелома.

— Гарри Поттер?

Полный недовольного брюзжания голос Бейна перекрыл радостный возглас Ференца:

— Здравствуй, волшебник, меняющий судьбы! Звёзды говорили мне, что ещё рано верить в твою смерть…

Блэк поклонился кентаврам и акромантулу вежливо, но без подобострастия.

— Что ты хочешь, человеческий маг? Мы не служим волшебникам, — видимо, неприязнь Бейна к людям с годами только усилилась, а отличительный знак вождя, вплетённый в гриву, прибавил спеси. Но стоило только Ференцу в успокаивающем жесте положить ладонь на его плечо, как могучий кентавр заметно смягчился:

— Ладно, говори, зачем пришёл.

— В вашем лесу хотят спрятаться человеческие бандиты.

— И ты хочешь, чтобы их поймали?

— Нет. Я знаю, что кентавры могут создавать множественные иллюзии, а акромантулы — напускать туман. Всего лишь пуганите их. Со всем остальным мы справимся сами.

— Если бы людей можно было напугать только туманом и иллюзией, мы бы уже были королями этого леса, — Бейн оскалил в улыбке острые зубы. — Пока они не понесут потери, вся наша магия будет лишь безобидной страшилкой. Или всё сказанное тобой лишь уловка, и ты хочешь заставить нас сражаться?!

— Нет. Со мной здесь тридцать пять магов. Они не нападут на вас, если вы сами не причините им зла, и пойдут вместе со мной в бой под прикрытием ваших иллюзий.

— Тогда мы согласны, — Бейн перевёл взгляд на акромантула и что-то натужно проскрипел на языке этих гигантских пауков.

Акромантул задумчиво пощёлкал жвалами, потёр друг о друга передние лапы и заскрипел:

— Вы говорить — чшеловек — не еда. Семья — сделать туман. Но тот, кто останется лес — еда.

— Ты имеешь в виду, что тот, кто не покинет леса под ударами наших заклинаний — ваша добыча?

— Тхак чшеловек… тхак…

Блэк переглянулся со скинувшим Дезиллюминационные чары Уорреном, который, копируя движения своего командира, поклонился обитателям леса:

— Что вы думаете об этом требовании?

— У меня есть причины недолюбливать отморозков Кэрроу. Поверьте, даже по нашим меркам они вне закона. Да и никто их не заставляет оставаться в лесу, — седой маг пожал плечами, — ну, а кто останется, значит, сам выбрал свою судьбу.

— Хорошо, мы согласны.

***

Кэрроу, несмотря на свой низенький рост и короткие кривые ноги, добежал до леса в первых рядах своего воинства. Уж очень не хотелось будущему Тёмному Лорду и хозяину всея Британии получить неприятное проклятие в мягкое место пониже спины. Особенно если учитывать, что означенная часть была самой выдающейся мишенью во всём его невысоком теле. Но не успели «непримиримые» прийти в себя и перевести дух, как со стороны леса поднялся густой туман, в серых мутных клубах которого мелькали орды вооружённых до зубов кентавров и целые полчища жутких акромантулов. Люди в панике заметались, посылая проклятия направо и налево, но неудержимая лавина волшебных тварей продолжала стремительно надвигаться, и из её глубин в незваных гостей полетели боевые заклинания. Кэрроу попытался, было, взять ситуацию под контроль, но когда одному из стоявших рядом телохранителей «Бомбардой» оторвало голову, не выдержал и, подвывая от страха, первым побежал прочь из леса. Его отряды стремительно редели, теряя бойцов, навстречу беглецам из-за щитов ударили слаженные залпы проклятий, выкашивая «святое воинство», многие из его последователей просто падали на колени, бросая палочки и сдаваясь в плен. Но Джулиуса это уже не волновало, несостоявшегося Лорда вело вперёд только одно желание — спасти собственную жизнь. Когда перед ним, заслоняя его собой, упал последний из телохранителей, Кэрроу заметался, словно заяц, пытаясь найти укрытие, и, уже ничего не соображая от всепоглощающего ужаса смерти, кинулся обратно к лесу… Чтобы застыть, как соляной столп, встретившись взглядом с человеком, которого считал безвестно сдохнувшим «где-то в Южной Африке», как когда-то в другой жизни он пренебрежительно говорил лорду Малфою. А зеленоглазый «покойник» только недобро улыбнулся, обращаясь к стоявшему рядом магу, в котором Джулиус с ужасом узнал приговорённого им к смерти Уилла Уоррена, и устало произнёс:

— Нет, пожалуй, этого фрукта мы акромантулам не оставим. Ни к чему травить союзников, да и в международном магическом суде его показания могут пригодиться. В «Стазис» его и к остальным.

После этих слов измученное сознание несостоявшегося Тёмного Лорда благополучно погрузилось во тьму, а когда-то заживо похороненный им Победитель Воландеморта вызвал своего рогатого Патронуса и коротко приказал:

— Передай Фейрфаксу. Помощь не понадобилась. Можете отправляться.

Глава 10. Жизнь и её итоги

Люциус привычно сглотнул, давя в зародыше привязавшуюся, было, тошноту, и, поглубже надвинув на глаза капюшон рабочей мантии Плетельщика, шагнул на ковёр из камина международных перемещений. Четырнадцать его телохранителей, плотно прикрывая хозяина от возможных нападений, не отставали от него ни на шаг. Министр Шеклболт, дожидавшийся их появления, стиснул зубы, едва сдерживая гнев:

— К чему эти предосторожности? Я ведь собственной Магией поклялся, что с вашей головы не упадёт ни один волос.

— Вы — да, но у ваших единомышленников есть одна неприятная черта: они имеют привычку плевать на решения своих командиров, если этого, по их мнению, требует «высшее благо». Кстати, всегда хотел поинтересоваться: что же это такое?

— Издеваетесь?

— Отнюдь. Просто любопытно было бы узнать, ради чего ученики незабвенного Альбуса Дамблдора пролили столько своей и чужой крови?

— Демагогия «тёмных» во всей красе.

— Ну, отчего же сразу демагогия, — Малфой-старший сделал своим людям знак посторониться, чтобы Эйден со своими магами могли свободно выйти из камина.

Нотт небрежно стряхнул с защитной мантии несуществующие пылинки и едва заметно склонил голову, приветствуя хозяина кабинета. Его лицо не выражало ничего, кроме холодной вежливости, но вот глаза… Если бы волшебники умели убивать взглядом, то чернокожий маг уже сотню раз умер бы на месте, столько ненависти было в этих карих глазах.

— Лорд Нотт, — ответный взгляд Кингсли был не менее смертоносен. Бывший аврор даже не мог определить, кого из этих двоих он ненавидит больше: бывшую правую руку Воландеморта или этого черноволосого «нейтрала», когда-то в открытую пообещавшего отомстить ему за смерть убитого его группой брата. Шеклболт отлично помнил ту стычку… как помнил и всех тех, кого убил или отправил в Азкабан. Но ту ночь запомнил в особенности. Ведь это именно старший братец стоявшего перед ним сейчас чистокровного мерзавца убил тогда его лучшего друга, вместе с которым Кингсли прошёл все годы обучения в Академии и сражения обеих Магических Войн. «Ублюдочные твари! Стоп, Кингсли, стоп! Ты дал им слово… Эти двое нужны Магической Британии, а своё «люблю-ненавижу» можешь засунуть в самый дальний закоулок души, как ты, впрочем, и поступал всю жизнь».

— «Милейший» Министр, ваша служба разведки явно даром ест свой хлеб, — вежливый до оскомины голос черноволосого аристократа так и сочился ядом. — Мы с моим добрым знакомым Плетельщиком ещё два месяца назад передали свои титулы Наследникам. Так что если вы вдруг (чем Мордред не шутит) решитесь угрожать нашим семьям, пугая расправой над Главами Родов, то у вас ничего не выйдет.

— Я уже сказал, что дал М… Плетельщику и всем, кто придёт с ним, своё Слово!!!

— А я плевать хотел на твоё…

— Эйден! — Люциус вовремя прервал начавшуюся, было, свару, встав между набычившимися противниками. — Если вы не забыли, господа, у нас проблема, требующая немедленного решения, и очередным крестовым походом за чистоту крови или справедливость её не решить. Что с Источником Министерства?

— Отключился. Причём, на него напрямую были завязаны Защитные контуры следственного изолятора и подвалов с неподдающейся уничтожению или ещё не переправленной в Азкабан нечистью. Так что удар пришёлся одновременно с нескольких сторон. Пока дежурные подразделения авроров и «невыразимцев» накладывали на объекты МагМира временные чары Отвлечения внимания и Непроходимости и стирали память оказавшимся поблизости магглам, из камер предварительного заключения вырвались запечатанные там бандиты и разные твари. Начальник Аврората в первом же бою получил тяжёлое ранение и был госпитализирован в Св. Мунго. Мы подняли по тревоге всех сотрудников Аврората, Отдела Тайн, курсантов Академии и резервистов, но людей всё равно мало. Слишком многие задействованы в поддержании временной Защиты. Это приоритетное направление. Вы же понимаете, что если наше существование будет раскрыто магглами, Магическую Британию уже ничто не спасёт.

— Жертв много? — Нотт разом позабыл свои членовредительские планы, переключившись на насущные проблемы, и только криво улыбнулся в ответ на испытующе-недоверчивый взгляд чернокожего Министра.

— Нам удалось защитить жилые дома. Заключённые блокированы в административной части Магического Квартала. У Гринготтса — собственная охрана, и вряд ли кто-то из бандитов настолько безумен, чтобы ввязываться в конфликт с гоблинами. Но остальное… Информация о состоянии других Источников устарела на десять часов. Сквозные Зеркала и Удлинители Ушей не работают. Связи с домами членов Визенгамота нет. Я отправил к каждому оперативника из Отдела Тайн, но они ещё не вернулись. Госпиталь Святого Мунго переполнен — без поддержки Источника слишком многие получили магическое истощение.

— Магглорожденные?

— Да, магглорожденные! А вы имеете что-то против них?!

— Ничего, — Нотт издевательски улыбнулся, — но вашему правительству надо было в своё время прислушаться к советам Арахнида Честертона.

— Это каким же?

— О том, что в боевые подразделения Аврората нужно в первую очередь набирать чистокровных и полукровок, полностью принятых в Род чистокровного родителя. А если брать магглорожденных, то их предварительно надо вводить в магические семьи.

— Да что за чушь?!

— Если это чушь, то почему в находящихся в одинаковых условиях группах пострадали только грязнокровки?

— Не смейте…

— Брэйк, господа! Нотт, если ты не можешь держать себя в руках, лучше сразу отправляйся обратно, — Люциус развернулся к сжавшему кулаки Шеклболту. — А вы, Министр, лучше бы делали выводы из допущенных ошибок, а не читали проповеди о равенстве и братстве. В конце концов, не мы довели до подобного Магические Источники.

— Да, если бы не развязанная вами война…

— Да, если бы не начатый Тёмным Лордом террор, если бы не развязанная вами в ответ «охота на ведьм», если бы не Гриндевальд… Если бы… если бы… если бы… Вот только история не знает сослагательного наклонения. Поздно искать виноватых! Мы уже имеем то, что имеем! И мне бы очень хотелось быть уверенным в том, что, пока я разгребаю весь этот кошмар с Источниками, вы не развяжите в Магической Британии Гражданскую Войну. Даже для вселенских катаклизмов, свалившихся на нашу страну, это был бы уже перебор. Вы не находите?

— Хорошо, что ты предлагаешь? — Эйден скривился, но выхваченную, было, палочку убрал обратно в крепления на левом предплечье.

— О, ничего сложного, — Малфой спрятал улыбку под глубоко надвинутым капюшоном. — Пожмите друг другу руки.

— Что?

— И всё?

— А что вы ещё ожидали? Вы, господа, дипломаты, и должны вести себя цивилизованно, — Люциус дождался, пока два зыркавших друг на друга исподлобья мага сойдутся в рукопожатии и, мгновенно выпростав из рукава палочку, наложил заклятие Тождественности. Чары были простенькими, строились на эффекте равновесия (что чувствовал один, то почувствует и другой), но имели один существенный нюанс… снять их мог только тот, кто наложил.

— О-о, господа, зачем же употреблять в приличном месте подобные слова? Это всего лишь гарантия вашего сотрудничества в моё отсутствие. А теперь прошу прощения за невежливость, я вынужден откланяться: мне нужно заняться Источником.

Но покинуть приёмную Плетельщик не успел: дверь распахнулась, и в помещение стремительным шагом ворвался начальник Отдела Тайн:

— Шеф! Ох, прошу прощения, господин Министр, но у меня срочные известия.

Шеклболт поднял вопросительный взгляд на своих нежеланных союзников, и Люциус взмахом руки велел телохранителям покинуть помещение и подождать снаружи, Нотт едва заметно кивнул, подтверждая его приказ. Прошло всего несколько секунд, и в погружённой в полумрак комнате остались только четверо магов.

— Можешь говорить при них, Роланд.

— Посланные к членам Визенгамота маги вернулись.

— Там всё в порядке? Никто не пострадал?

— О, да, там всё в порядке… хотя бы потому, что там никого нет.

— В смысле? — Кингсли недоумённо воззрился на старого приятеля.

— Ни-ко-го! Ни их самих, ни членов их семей, ни ценных вещей и одежды. Зато там есть остаточные следы от применения портключей, ориентированных на материк. Приблизительный срок отправления… около трёх часов назад. Как раз тогда, когда Источник Министерства отключился. Эти старые крысы явно знали заранее о возможном развитии событий… и подготовили хорошие «шлюпки», чтобы бежать с тонущего корабля!

— Кто?

— Весь основной состав Визенгамота, оба ваших заместителя, почти все начальники отделов Министерства и часть особо приближённых к ним подпевал. Из более-менее значимых остался только Перси Кристалл с женой, но они уже здесь, пытаются по моему приказу найти старые планы Министерства. Может быть, найдётся парочка тайных ходов, через которые можно безопасно пробраться к ритуальному залу в подвале.

— Все? Все сорок членов Визенгамота? — Шеклболт застыл, словно громом поражённый. Нет, иллюзий в отношении геройских качеств старых законников он не испытывал… Но они же так кичились своими Британскими корнями… так рьяно разглагольствовали о патриотизме. В памяти, словно наяву, возникло перекошенное праведным негодованием лицо старейшего члена суда, вещавшего о сложных решениях и необходимости наступить на горло своим чувствам во имя безопасности страны. И, наслушавшись этих разглагольствований, он… «О Мерлин великий!»

От самоедских мыслей главу государства оторвал раздавшийся за спиной тихий смех Плетельщика. Сжав кулаки, Шеклболт, не задумываясь, шагнул вплотную к откинувшему капюшон магу:

— Т-тебе смешно?!

— А-а-а, святой паладин Светлой Магии Кингсли Шеклболт в замешательстве… Ему больно? Какая прелесть… Вот он ваш светлый, идеальный мир! Вот они, ваши столпы общества! Да даже Пий Толстоватый после нашего проигрыша в Последней Битве не покинул Министерство… А эти… А-хха-хха-ха… Высокоморальные и неподкупные судьи! Крысы, при первом же признаке опасности бегущие с корабля! — Люциус прислонился плечом к плечу своего противника и, повернув голову так, чтобы его губы почти касались уха Кингсли, прошептал: — И ради этих тварей ты предал ЕГО? Ты отправил на смерть лучшего друга… человека, которого ЛЮБИЛ… Ради НИХ?

Шеклболт, слушавший до этого его слова, словно заворожённый, стремительно отшатнулся от всё ещё тихо посмеивающегося мага:

— Откуда ты…

— Откуда я знаю? Это неважно. Главное, что это знаешь ты. Ммм, ещё полтора месяца назад я очень хотел тебя убить, но сейчас я вижу, что это не имеет смысла. Ты сам себе лучший палач. Так что… живи и помни, Шеклболт! Живи! И помни! — демонстративно обойдя поникшего Министра по широкой дуге, Люциус вновь скрыл лицо капюшоном и уже спокойным тоном обратился к настороженно следившему за их разговором «невыразимцу»:

— Мистер Старк, если я не ошибаюсь?

— Да, мистер…

— Просто Плетельщик. Так что там по поводу тайных ходов? Мне тоже известны кое-какие лазейки, но нам необходимо выяснить, какие этажи и отделы Министерства заняты противником.

— Да, конечно, — так и не дождавшись приказа от начальства, Старк вышел вслед за покинувшим кабинет Малфоем, оставив наедине двух старых врагов.

В комнате на пару минут повисла мёртвая тишина, а затем Эйден Нотт, преодолев внутреннее сопротивление, первым начал разговор:

— Ладно, повторять за Люциусом не буду. Мало чести бить лежачего. Но раз уж у нас, благодаря моему миротворчески настроенному другу, нет другого выхода, как прикрывать друг другу спины, то не пора бы нам уже делом заняться?

И они занялись. Имея в своём распоряжении лишь Персиваля Кристалла, три десятка телохранителей да куцый штат младших секретарей, эти двое за несколько часов сумели восстановить связь между подразделениями авроров и очистить от двуногих и четверолапых тварей основные отделы Министерства и верхние этажи Аврората. Не всё, конечно, было так гладко. Порой этой навязанной друг другу парочке с трудом удавалось удержаться от зверского смертоубийства друг друга, но проклятые чары Тождественности не просто отражали нанесённые противнику удары, заставляя нападавшего испытывать боль, но и проецировали особо острые желания, предоставляя магам на пару маяться головной болью и тошнотой. В подобных условиях не прошло и часа, как два злейших врага научились сдерживать свои порывы, и совместная работа пошла куда эффективнее, чем раньше. Да и опасностей, подстерегавших их на каждом шагу, с лихвой хватало, чтобы умерить собственную кровожадность. В общем, через восемь часов Шеклболт с Ноттом, грязные, как маггловские черти, и вымотанные до состояния амёб, в сопровождении такой же загнанной до предела команды, держали под контролем все Защитные чары Магического Квартала и того, что осталось от здания Аврората. Министерство тоже было отвоёвано у незваных захватчиков, но, к сожалению, проходы на самый нижний, ритуальный уровень здания всё ещё были недоступны. На подмогу к ушедшим туда потайными ходами Люциусу и Роланду Старку сумел прорваться только Джордж Уизли. Остальная спасательная команда вернулась несолоно хлебавши с большими потерями. Нотт бесился от бессилия, но сделать ничего не мог. Не только у авроров, но и у его Боевых магов резерв был практически пуст. Всё, что они могли, это держать ситуацию в Магическом Квартале под контролем, ждать вестей от Плетельщика и готовиться к захвату последнего оплота беглых бандитов — развалин следственного изолятора.

***

— «Протего!»

Ярко-алый сгусток проклятия с треском врезался в вовремя выставленный Щит. Уилл на секунду высунулся из укрытия, посылая веер боевых проклятий в противника, затаившегося среди развалин следственного изолятора, и тотчас же нырнул обратно, пряча лицо от каменного крошева, выбитого ударившим в нескольких дюймах от него заклинанием.

— До палочек в хранилище вещдоков добрались, суки! Теперь нам горячо придётся, — рыбкой нырнувший в убежище Слай по пологой дуге отправил в противника что-то темномагическое. Диапазон боевого арсенала стервозного аристократа в который раз заставил зашевелиться червячок неприятного ощущения в душе командира учебной группы Голдстейна. Уилл растянул потрескавшиеся от жажды губы в слабой улыбке. Он не имел привычки лгать самому себе и прекрасно понимал, что это за чувство. Зависть. По оттенку окраса очень приближающаяся к чёрной. И в который раз с момента их бесславного возвращения из Франции в голове курсанта зароились крамольные мысли: «Если политика нашей страны и отношение к Магии самое свободное и прогрессивное, то как мы, победившие в последней войне МагМира, могли докатиться до жизни такой? Почему обученные недобитым УПСом Саймон Форестер и Зигфрид фон Шрёдер в магическом поединке один на один дают фору любому курсанту нашей Академии? Я уж молчу об Эрике Веймар! После их «парада-алле» во время последних состязаний у всех парней из нашей группы было только одно чувство — облегчение, что это не нас так изящно сунули мордой в говнецо, да по самые по ушки! А ведь поговоривают, в «Чёрном ферзе» УПСов половина… да непростых. М-да-а, вот так учишься, учишься, чувствуешь себя настоящим бойцом, а потом выясняется, что ты — ноль без палочки… До чего же мерзко!»

Рядом врезалась в стену вспышка очередного проклятия, и Уилл со Слаем, прикрывая друг друга, ответили залпом заклинаний, стёрших с лица земли ещё одного противника. Боевая обстановка не располагала к долгому занятию самоедством, и Голдстейн уже ставшими привычными жестами отправил трёх ребят из своего поредевшего отряда на разведку боковых подходов к укрытию вчерашних арестантов. Зиг ткнул пальцем себя в грудь, и Уилл подтвердил его главенство в уходящей команде кивком головы. «Идеальный подчинённый. Кто бы мог подумать ещё несколько часов назад, когда нашу казарму подняли по тревоге и объявили о проблеме с Источником и разбегающихся из следственного изолятора монстрах с арестантами, что эти зазнаистые засранцы, присланные по обмену из Русской Академии, способны выполнять чьи-то приказы, кроме своих собственных?» Голдстейн едва заметно усмехнулся и потёр уже начавшую наливаться благородным пурпуром ссадину на подбородке. «Мда-а, в боевой обстановке пришлось отбросить так надоевший за неделю политес и показать «варягам» «ху есть ху». Зато результат того стоил — вместо глядевших на всё и всех свысока, как будто у них кто-то под носом навалил огромную кучу сами-знаете-чего, самовлюблённых павианов Уилл получил неплохих помощников, а курсанты, оставшиеся без присмотра погибших в первых же боях наставников, толковых командиров групп. Да-да, групп! Голдстейн и сам не ожидал, что нежданно-негаданно окажется командиром отряда, насчитывавшего больше трёх десятков магов. Понятно, что где-то там, за пределами порученного им сектора охраны, существовали другие подразделения авроров и курсантов (во всяком случае, Уилл на это надеялся), но здесь, в этом Мерлином забытом кладбище обломков, ещё вчера являвшихся западной стеной следственного изолятора, надеяться им было не на кого. Магические средства связи работали через пень-колоду, а может быть, тех, с кем они должны были держать связь, уже не было в живых… но об этом командир отряда Уильям Голдстейн старался не думать. Да и не до того ему было. Просьбу о подмоге он послал, а дальше… как Мерлин на душу положит. Да и думать об этом особо было некогда. Атака следовала за атакой. Вырвавшиеся из камер предварительного заключения бандиты, ещё полгода назад терроризировавшие Северную Шотландию, всеми силами старались прорваться на волю. «Хорошо хоть, волшебных тварей в нашем секторе содержалось мало, да эти сволочи до палочек не сразу добрались, а то бы мы тут уже давно умылись кровью». От очередной попытки массовой трансгрессии натужно заныл Антиаппарационный щит, и Уилл со Слаем вскинули палочки, в который уже раз вливая свою Силу в поддержание этого энергоёмкого заклинания.

Не успели они обновить Щит, как на их укрепления началась массированная атака. Отбивая летящие в них с трёх сторон заклинания, ребята пытались подсчитать количество противостоявших им магов, но это оказалось нелёгкой задачей. Противник хорошо умел вести нападение из засад, не подставляясь под заклинания «желторотых» авроров. По всему выходило, что бандиты немного уступали им в численности, но зато некоторые из них значительно превосходили будущих стражей порядка в уровне подготовки. От серьёзных потерь курсантов спасали только хорошие укрытия. Парни уже давно перестали делить атакующие заклинания на «тёмные» и «светлые». В ход пошли все нелегальные загашники знаний. Кто-то что-то подсмотрел в Запретной секции, кому-то дома показывали «опальное» заклинание. Зига и Слая «допросили с пристрастием». Были даже индивидуумы, которые летом реквизировали у младших сестёр-братьев записи нелегально проводимых Поттерами-младшими занятий по Боевой Магии. Сам Уилл и ребята из его группы ещё сразу по возвращении из Франции перерыли все доступные им источники информации, чтобы изучить заклинания, используемые французскими курсантами в недавних соревнованиях. Паника и неразбериха первых атак уступили место опыту и определённой слаженности действий. Ребята учились на своих ошибках и промахах своих убитых и раненых товарищей, с удивлением замечая, сколько, оказывается, полезных сведений содержит память… если человеку, конечно, удалось подавить панику и взять под контроль своё собственное сознание… Впрочем, лежащие вокруг тела тех, кому это не удалось, служили постоянным наглядным пособием по данному «предмету», не давая выжившим забыть об осторожности.

Очередное короткое затишье заставило Уилла устало сползти по стене укрытия, утирая пот со лба. Взгляд привычно обежал затаившихся за обломками ребят. «Уфф! В этот раз никого не ранили». Только после этого сжимавшие горло тиски исчезли… а он-то и не заметил, что страх потерять ещё кого-то из своих мешал ему нормально дышать. «Ф-фуух…». Какое-то движение на периферии зрения заставило его мгновенно подобраться и снова вскинуть палочку, но это оказались всего лишь Зиг и его разведчики, полуползком пробиравшиеся к укрытию с изяществом колченогих крабов.

— Тьфу! Ай! Чтоб тебя лешак побрал! Нельзя поосторожнее? Больно же! — Зигфрид подставил только что рассаженную об острый обломок камня ладонь под лечебное заклинание Слая. — В общем, так. Первое: против нас сражается двадцать шесть человек. Десяток из них — сильные маги, остальные — шелупонь подзаборная. Атаковать всерьёз — не атакуют, так, тянут время. Судя по обрывкам разговоров — ещё человек пять у них пытается реанимировать в хранилище какой-то защитный артефакт, чтобы потом сломать дверь в тамошний зверинец и напустить на нас ещё не вырвавшуюся на свободу нечисть. Пока у них ничего не выходит, но прогресс есть.

— М-да-а, а атаковать их через тот ход, которым вы подбирались, мы не сможем?

— Вряд ли. Там скрытно может подойти один, максимум два человека. Если засекут — передавят, как крыс в норе.

— Ясно. Это всё?

— Нет. Ещё шёл разговор о каком-то старом артефакте, который они нашли, но было плохо слышно, и я не совсем понял, о чём речь. Какой-то туман, называется — огни… чего-то там… Заряда в вещице хватит только на одно использование. На тех, кто применил, он не действует.

— И что делает? — Голдстейн поймал себя на том, что, как когда-то в детстве, не зная, что предпринять, теребит нижнюю губу, и поспешно отдёрнул руку. Не пристало командиру выдавать своё замешательство. Ребята на него надеются, а он… — Кхмм! Каково поражающее действие этих «Огней»?

— Кабы я знал! — Зигфрид, обычно кичившийся своими познаниями в Тёмной магии, даже покраснел, неловко опуская глаза. — Но маркировка на упаковке — три красных полосы.

— Ого! Смертельная опасность первой категории? — Голдстейн переглянулся со своим заместителем. — Опасная вещица. И когда они собираются её применить?

— Да во время следующей же атаки.

— Интересно, какой у него радиус действия, — Уилл жестом подозвал пару курсантов, лучше остальных разбиравшихся в целительстве и исполнявших у них обязанности полевых колдомедиков. — Эвакуируйте раненых за угол соседнего здания. Бережёного Магия бережёт.

— Есть.

Парни убежали, а Слай хлопнул командира по руке, привлекая внимание:

— А может, воспользуемся туманом? А то надоела эта песенка про белого бычка, сидим здесь, как пни. От голода вон уже живот свело, так жрать хочется. Бандиты прорваться не могут, а у нас их арестовать сил не хватает.

— Ты слышал, что сказал Зиг? На упаковке артефакта три красных полосы. Думаешь, их за красивые глаза поставили?

— А если заклинание «Головного пузыря»? На нас защитные мантии, они, по идее, не должны пропускать ядовитые испарения, — в светлых глазах белобрысого красавчика Зигфрида загорелся шалый огонёк.

Уилл жестом остановил его дальнейшие словоизлияния и задумался, едва удержав руку, вновь тянущуюся по-детски потеребить губу. Захватить беглых арестантов до того, как те активируют второй артефакт и смогут выпустить на их многострадальные головы один Мордред знает каких тварей, вот уже несколько десятилетий оседавших в подземельях Аврората? В предложении «варяга» был определённый смысл, но что-то в глубине души юного аврора, быть может, начавшая зарождаться интуиция, яро протестовало против подобного решения, и Голдстейн объявил общее собрание, на котором большинством голосов было решено поддержать план Зигфрида. В конце концов, сидеть здесь до скончания веков и расходовать в бесплодных атаках магический резерв никому не хотелось. На том и порешили. Заметив усиление активности на той стороне баррикад, курсанты рассредоточились так, чтобы при первых признаках появления тумана начать контратаку на позиции противника.

Замерев, маги засекли едва заметный всплеск Силы. Ещё несколько секунд после этого ничего не происходило, а затем из всех щелей с той стороны, не поднимаясь выше пары футов над землёй, потёк грязно-белый туман, в густых клубах которого то тут, то там посверкивали призрачные огоньки. Уиллу и Зигу эта картина чем-то напомнила безобидные Рождественские иллюзорные заклинания, и парни, не сдержав улыбок, первыми поднялись из укрытий, быстро шепча заклинание «Головного пузыря». За ними уже потянулись и остальные, как вдруг материализовавшийся буквально из ниоткуда маг в балахонистой мантии с эмблемой Отдела Тайн на груди крепко ухватил предводителей отряда за плечи, отшвыривая их обратно под прикрытие обломков стен:

— А ну, назад! Жить надоело?!

Голдстейн, собиравшийся, было, отразить внезапную атаку, узнав в «невыразимце» заместителя начальника отдела Джорджа Уизли собственной взъерошенной и чем-то разозлённой персоной, опустил палочку:

— Но мы же в защитных мантиях и «Головных пузырях»?

— А этому туману насрать на вашу защиту! Это — «Огни Святого Эльма». Они… а, что с вами говорить, вы всё равно ничего о них не знаете! В общем, так: тот, кто хотя бы раз, хоть пальцем, хоть кончиком мантии, коснётся этих огней или вдохнёт туман — уже никогда не проснётся! И любые Щиты против него бесполезны! И отступите на сотню ярдов назад. У него радиус действия до пяти сотен ярдов.

Повинуясь звучавшему в голосе рыжего мага приказу, курсанты послушно перебазировались за угол соседнего здания, не забывая прикрывать свои спины и тылы своих товарищей. «Невыразимец», сопровождавший «желторотиков», словно грозная наседка цыплят, одобрительно хмыкнул:

— Ну, ещё не орлы, но уже и не курицы.

— И что нам теперь делать? — Уилл со товарищи вовсе не собирался пускать дело на самотёк. — На этих отморозков-то туман не действует. Прорвутся сюда, а здесь укрытие не самое лучшее. Мы имеем шанс их не удержать.

— Так вызовите подмогу.

— Уже вызывали. Связи нет.

Джордж Уизли взмахом палочки вызвал серебристого дельфина и, сжато описав обстановку, отправил с сообщением в штаб Аврорат:

— Всё. Держите оборону и ждите подкрепление. Оно скоро будет.

— А если они прорвутся? — пискнул кто-то из задних рядов. Слай тотчас же незаметно показал в том направлении внушительный кулак.

— А вы постарайтесь не пропускать, — на губах рыжего мага промелькнула ободряющая улыбка.

— А если туман доберётся сюда? — это уже спросил вечно проверявший всех на прочность Зигфрид.

— А если доберётся… то тогда — учитесь летать. Ничто другое не поможет, — Джордж ответил зарвавшемуся юнцу точно такой же, как у того, провоцирующей улыбочкой и аппарировал, легко преодолев их Антиаппарационный щит.

— Вот ведь… рыжий бес! — Зигфрид покачал головой, оценивая Силу исчезнувшего мага. — Кто это?

— Зам начальника Отдела Тайн Джордж Уизли.

— А-а, брат командира ОБР. У нас поговаривали, что у него проблемы с Зелёным Змием.

— С чем — с чем?

— Ну, с выпивкой… — Зиг оценил гримасу, скривившую губы Уилла, и уже менее уверенно спросил: — А что, я что-то не так сказал?

— Да, нет, были у него когда-то с этим проблемы, но он с ними разобрался. А вот Шеф ОБР… — заметив, как загорелись огнём любопытства глаза «варяга», Голдстейн оборвал свои словоизлияния. Мало ли о чём шепчутся в курилках Аврората, он не базарная баба, чтобы разносить сплетни! Но благие намерения — благими намерениями, а червячок сомнений, поселившийся в душе юного аврора после позорного проигрыша его былого кумира на товарищеских состязаниях во Франции, продолжал делать своё чёрное дело, заставляя парня переосмысливать некоторые моменты жизни.

Вот — первая полевая практика и Старший Аврор Уизли, ведущий два подразделения стражей порядка на захват контрабандистов… даже не выслушав доклад командира группы «наружки». Тогда им, зелёным салагам, это казалось проявлением «высшего пилотажа», и они не понимали, почему так неодобрительно поджимает тонкие губы их старый наставник. Решили, что из зависти…

Или другой случай. Все боевые подразделения Аврората на рассвете начали массированную атаку засевшей возле древнего капища секты опасных некромантов. Эту операцию обошли глухим молчанием все средства информации, потому что тёмные, которых планировалось захватить живыми, успели совершить массовое самоубийство, забрав с собой на тот свет немало магов из самого элитного подразделения Магической Британии. Тогда официальной причиной провала был назван сбой связи между отдельными группами, нарушивший координированность их действий… Но Уилл, проходивший практику в Отделе Нравов и патрулировавший накануне ночью квартал увеселительных заведений, отлично помнил, как начальника ОБР, затеявшего пьяный дебош, под белы рученьки выводили из ресторана два его зама. «Антипохмельное зелье убирает признаки опьянения, но вызывает рассеянность… проявления которой прямо пропорциональны количеству выпитого алкоголя. А не это ли было причиной провала операции?»

В памяти мелькали обрывки разговоров, к которым он когда-то старался не прислушиваться, считая их досужими сплетнями. «Ну, подумаешь, какой-то салага… Как его там? Дайсон? Или Доусон? В первой же операции всадил в противника «Аваду». Казалось бы — истеричка, которой не место в рядах авроров — и всё! Хотя… если этот Алан был таким уж отбросом, то почему сам Поттер взял его в свою группу? Пожалел? Не-ет, так дела не делаются… Если бы пожалел, пристроил бы в канцелярию — бумажки перебирать, а он… фактически доверил этому парню защищать свою спину. Почему? Нет, что-то тут не вяжется…»

— Командир.

— Что? — Уилл послал Запретным лесом невесёлые мысли, мгновенно переключившись на окружающую обстановку.

— В развалинах какое-то шевеление. Боюсь, скоро они пойдут на прорыв, и… — Слай не успел договорить, как прямо посреди их укрытия материализовалась личная группа начальника ОБР во главе со своим насмешливо улыбавшимся командиром.

— И что тут собралось прорываться? Уж ни чирей ли на твоей заднице, салага?

Стёбный тон вальяжно скрестившего руки на груди офицера мерзко царапнул ухо Голдстейна, и парень вскинулся, автоматически заслоняя собой побелевшего от гнева и обиды Саймона:

— Господин Старший Аврор…

— Х-ха, вот и «командёр» цыплячьего выводка, что, никого, у кого хоть молоко на губах обсохло, на эту должность не нашлось? — Уизли уже более заинтересовано всмотрелся в лицо парня, и на мгновение Уиллу показалось, что в его взгляде промелькнули гнев и досада. — А-а, это ты… Ладно, не ссы, пацан, не буду я твоих птенчиков обижать. Что у вас тут случилось, убогие?

Голдстейна едва не передёрнуло от этого пренебрежительного тона, но он заставил себя смолчать, кратким официальным тоном изложив события последних часов и сделанные им выводы, а в голове между тем шёл полный раздрай. Одна его часть — та, что привыкла верить всему, что написано в книгах и почитать непререкаемый авторитет отцов-командиров, довольно вздыхала: «Ну, вот и всё, ваши с ребятами беды на этом закончились. Сейчас ОБРовцы надерут этим хитрецам задницу, а вы все отправитесь в родные казармы лопать обед и грызть гранит криминалистики». А другая — та, что зародилась после позорного разгрома в Париже и крепко встала на ноги во время его недолгого командования доверившими ему свои жизни ребятами, сомневалась: «Да-а? Ты в этом уверен? Смотри, как твой «кумир» название этого Мордредового артефакта коверкает — «Огни Святого Ёльма» Тьфу! С чего ты взял, что он не облажается, как тогда в бою с Веймар?»

— Да мне по хер, «Святого Эльма» или «Святого Ёльма»! Хоть Святого Кондома! А идея твоего зама хороша, надо использовать этот туман в качестве прикрытия, — Рон, картинно приподняв бровь, оглядел расстояние, разделявшее его и руины изолятора.

«Да он же… на публику работает…» — Уилл ошарашено переглянулся с Зигом и Слаем, ловя в их взглядах отголоски собственных впечатлений, и огляделся по сторонам. Остальные члены его «зелёного» отряда пожирали Героя Второй Магической и его элитную группу восторженными глазами. «Отттт… бараны! Они что, ослепли что ли?!»

— Ну, ладно, хорош прохлаждаться. «Диамантовые Щиты» на полную мощность. Идём вперёд пригнувшись, под прикрытием тумана «двойным гребнем».

— Н-но… — Голдстейн даже потерял дар речи.

— А салаги сидят в укрытиях, смотрят и учатся, как нужно атаковать засевших в развалинах террористов. Всё! Вперёд!

— Но господин офицер, там же «Огни Святого Эльма»… Против них ни одни Щиты не срабатывают…

— Кто сказал? Джордж Уизли? А мой братец что, аврор? Или сам Мерлин во плоти? А?! Ну, всё, ты меня достал «цыплячий командир»! — высоченный и массивный Уизли навис над более низкорослым Голдстейном. — Здесь никого не интересует мнение обделавшегося от страха сопляка! Я сказал: всем салагам сидеть на жопе ровно и учиться, как надо работать! Всё уяснил?

— Так точно!

— Свободен.

Уилл чётко козырнул и, развернувшись через левое плечо, чеканным шагом отправился к своим людям. От абсолютно безжизненной и безэмоциональной маски, застывшей на его лице, шарахнулся даже зам, друживший с парнем с момента поступления в Хогвардс.

— Что будем делать?

— Выполнять приказ.

Голдстейн и три его помощника рассредоточились по наблюдательным постам, внимательно следя за продвигающимися в туманном мареве фигурами ОБРовцев, защищённых хрустальной дымкой самых мощных магических Щитов. Поначалу всё шло хорошо, и ребята из курсантского отряда загоношились, было, уговаривая командира присоединиться к атаке. Но Уилл только сверкнул на них льдисто-кинжальным взглядом, которого никогда до этого никто не видел у лучшего курсанта Академии, и холодно произнёс:

— Выполняем приказ старшего по званию: сидим на жопах… и учимся.

Не успел он это произнести, как кто-то из парней придушенно вскрикнул:

— Смотрите!

Голдстейн обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как хрустальные коконы Щитов исчезали один за другим, разъедаемые туманом, призрачные огни слетались к лицам бредущих в мутном мареве авроров и… могучие фигуры Боевых магов, будто в замедленной съёмке, опускались на колени, падая вниз лицом и даже не выставляя рук, чтобы смягчить удар.

— Что же это…

— Да как же…

— Тихо! «Акцио» Рон Уизли! — Уилл попытался было вытащить начальника ОБР Манящими чарами. Рядом тотчас же встали лучшие чароплёты отряда, повторяя его действия. Фамилии «золотой десятки» знали все до последнего первокурсника. Но всё было тщетно, туман отражал любую магию. Четверть часа они потратили на бесплодные попытки спасти ОБРовцев, но так ничего и не добились. А потом в развалинах следственного изолятора опять наметилось какое-то шевеление.

— Что будем делать, командир? Они сейчас пойдут в атаку.

— Что делать? — Голдстейн вскинул на Зига горящий боевым куражом взгляд и растянул губы в холодной усмешке, заставившей дурмстранговца нервно поёжиться. — Учиться летать.

— Что?!

— Вы участвовали в показательном бою вместе с Веймар и знаете заклинание «Теневой сети». Мы с парнями после соревнований раскопали теорию, но никто из нас не опробовал эту тактику на практике.

— Д-да, — Зигфрид даже опешил, припомнив, сколько дней они с одногрупниками потратили и чего только не наслушались от Юрия Каркарова, пока освоили эту чёртову решётку. — Ты сдурел?! Думаешь, можно выучиться этому за пару часов?

— Не за пару, у нас меньше часа.

— Да мы путём и в нападении-то не участвовали, так, летели по периметру и массовость создавали. Слая вон на пятой минуте подстрелили… — Зиг ошарашено вгляделся в невозмутимое лицо Голдстейна. — Ты что, это действительно всерьёз предлагаешь?

— Выбора у нас нет. На этой позиции мы их не удержим, а если хоть пятеро из нас смогут взлететь, то под прикрытием огня остальных можно попробовать обрушить на бандитов перекрытия верхних этажей и замуровать их в том подвале.

Как и ожидалось, первые попытки взлететь ничего не дали, но Голдстейну и пяти его лучшим друзьям упорства было не занимать. Закидав попытавшихся было высунуться из развалин бандитов перенятыми у «варягов» темномагическими сюрпризами и обеспечив тем самым себе временную передышку, они снова и снова произносили слова заклинания, превращаясь в тёмные смерчи. Сперва неловкие и летевшие куда Мерлин на душу положит, что вызывало у их «наставников» поток язвительных комментариев, с каждым разом они всё лучше могли управлять своими полуматериальными телами. Учились держать направление, по хронометру выходить в реальное пространство, атаковать, удерживая себя в воздухе ту пару секунд, что необходима была для нанесения удара. А засевшие в развалинах бандиты, зная, что с такого расстояния курсанты не могут прицельно бить по ним, смелели с каждой минутой и в один прекрасный момент всё же пошли в атаку, пользуясь прикрытием не действовавшего на них тумана. Волей-неволей Уиллу, Зигу, Слаю и ещё трём достаточно овладевшим «Теневой сетью» ребятам пришлось идти в контратаку. Беглые арестанты, не ожидавшие от «желторотиков» такой прыти, словно зайцы, заметались по переулку, попадая под заклинания своих же подельников и проклятия оставшихся в засаде курсантов. Общими усилиями «смерчам» и наземному отряду удалось загнать бандитов обратно в подвалы. И в этот момент на помощь курсантам пришло подкрепление. К счастью, к этому времени зловредный туман уже почти рассеялся, да и бывалые маги не попёрли в него буром, подобно недоброй памяти Рональду Уизли. Так что едва удержавшийся на ногах после приземления Голдстейн вздохнул с явным облегчением. Только что закончившийся бой вымотал его неимоверно, но, собрав в кулак последние силы, командир курсантского отряда всё же отправился с докладом к руководившему аврорами Министру, рядом с которым всё время атаки маячил какой-то черноволосый маг:

— Господин Министр, разрешите доложить?

— Докладывайте, — обычно звучавший командным набатом, сейчас голос Шеклболта был тихим и каким-то… смертельно усталым что ли. Мощная фигура Министра с безвольно опущенными плечами медленно двигалась вдоль ровного ряда уложенных на земле тел в багряных аврорских мантиях. Когда-то буйно-кудрявую, а сейчас поредевшую шевелюру Рона трепал ветер. На лице бывшего члена «Золотого трио» так и осталась гримаса лёгкого удивления. «Как живой…» Голова командира ОБР покоилась на коленях брата. Перси едва заметно покачивался, невидяще глядя вдаль и обнимая Рона за плечи, как будто защищая младшего от промозглого предрассветного холода. Словно подёрнутый пеплом взгляд тёмных глаз Министра заскользил дальше, пытливо вглядывался в расслабленные черты навеки застывших лиц. Всех этих парней он знал по именам ещё с момента их появления в Аврорате зелёными необстрелянными салажатами. Кому-то помогал снять первое отдельное от родителей жильё, кому-то — пристроить отца, или мать на обследование в Мунго. Почти у всех гулял на свадьбах. И даже уже занявшись политикой, находил время, чтобы переброситься парой слов в коридорах Аврората. И вот сейчас они лежали здесь. Мёртвые. Неживые… Как те парни из группы Поттера, погибшие четыре с половиной года назад в Уэльсе. Но тогда это было злым умыслом, подставой со стороны Берроуза и Дресвуда, а сейчас… «Что же здесь случилось?»

— Временно исполняющий обязанности командира сводного отряда курсантов Голдстейн. Наш отряд удерживал этот переулок с 12.00. Два наших наставника погибли при взрыве стены, произведённом беглыми арестантами. Среди курсантов: пятеро убито, двенадцать человек серьёзно ранено. Двадцать два человека могут нести дальнейшую службу. За время охраны вверенного нам сектора ни один заключённый не смог покинуть охраняемый периметр. И ещё… — Уилл замялся, не зная, как начать рассказ о гибели «золотой десятки».

— Меня не интересует протокол. Говори своими словами. Что произошло с группой Старшего Аврора Уизли?

— Наши разведчики выяснили, что противник хочет выпустить против нас «Огни Святого Эльма». Мы ничего не знали о действии этого артефакта, но появившийся в нашем прежнем укрытии Джордж Уизли разъяснил его действие, велел отступить и вызвал подмогу с помощью своего Патронуса.

— Что было дальше?

— Мы выполнили приказ. Через несколько минут появился Старший Аврор Уизли со своей командой и сказал… что… чтобы мы не вмешивались. Я передал ему предупреждение его брата, но он… — Голдстейн опустил голову, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Они использовали «Диамантовые Щиты», но они не выдержали… Мы пытались вытащить их с помощью «Акцио», но этот туман не пропускал магию.

— Ладно, курсант. Вы и ваши ребята держались молодцом. Соберите ваши воспоминания в фиал и изложите в отчёте всё, что сегодня произошло… — заметив, что юный аврор покраснел и спрятал глаза, Кингсли настороженно поинтересовался. — В чём дело? Вы чего-то недоговариваете?

До этого не вмешивавшийся в разговор и только следивший за поведением Министра Нотт подошёл к парню и вежливо спросил:

— Вы позволите мне провести небольшой сеанс Легилименции? Только последние часы, глубже я заходить не буду.

Уилл поднял взгляд на Министра и, повинуясь его кивку, повернулся к незнакомому магу:

— Хорошо. Мне… надо сесть? Или что-то сделать?

— Ничего не надо. Держите меня за руку и смотрите в глаза.

Голдстейн вытер об одежду почему-то вспотевшие ладони, унял невольную дрожь, протянул руки Легилименту и, подняв взгляд, провалился в затягивающий омут карих глаз. Перед мысленным взором тотчас же замелькали яркие картинки сегодняшних событий… и вот он уже, слегка дезориентировано покачиваясь, вновь стоял посреди засыпанного обломками переулка. А незнакомый маг, которого Министр Шеклболт назвал Ноттом, точно с таким же выражением вперился в глаза бывшего аврора, передавая полученную от парня информацию.

— Вот же… говнюк… И себя погубил, и ребят ни за что на тот свет отправил!

— Да уж. Жил, как дурак, то, что имел, не берёг, и помер по-дурацки — других с собой за компанию прихватив. Кстати, первая часть сего жизнеописания мне кого-то напоминает. Господин Министр не подскажет кого? — Эйдену от усталости и картины, подсмотренной в воспоминаниях юноши, даже собачиться больше не хотелось. — Ладно, надеюсь, хоть конец будет разный. Не хотелось бы, знаете ли, умирать во цвете лет, — аристократ развернулся к всё ещё слегка дезориентированному молодому аврору. — А вы, молодой человек, молодец. Если бы я был на вашем месте, то предоставил бы этого хама его участи после первого же предупреждения. До чего же неприятная личность.

— Он не всегда был таким. Когда-то он был совершенно другим. Жизнь его изменила.

— В этом вы правы, господин Министр — жизнь меняет всех. Только кто-то сам себя загоняет в грязь, а кто-то после каждого удара судьбы воскресает, словно феникс из пепла. Правда, это уже зависит от внутреннего стержня человека, а у вашего Уизли его, похоже, никогда и не было. Но гибель лучшего подразделения Аврората — это всё же не шутки. Как будем всё это общественности преподносить?

— Как гибель при исполнении задания.

— Что-о? — Нотт удивлённо воззрился на мрачного как туча Кингсли. — Интересно, и что же во всём этом дебилизме геройского?

— Ничего. Но у каждого из этих парней остались родные: родители, жёны, дети. Гибель близких людей для них и так большое горе. И я не хочу, чтобы пресса трепала имена их отцов, мужей и сыновей, выставляя ребят дураками и дегенератами за простое выполнение преступного приказа командира. Распорядитесь, чтобы тела доставили в морг.

Шеклболт и Нотт проследили за восстановлением стены следственного изолятора и наложением чар временной Защиты, отправили едва стоявших на ногах курсантов есть и отсыпаться и, проверив усиленные посты по всему Магическому Кварталу, вернулись в кабинет Министра подводить итоги этого безумного дня. Эйден подошёл к окну, вглядываясь в предрассветный сумрак за стеклом:

— Светает, пора бы уже Люциусу прислать нам весточку.

— Да. Сейчас уже всё под контролем, и непосредственная опасность Магическому Сообществу уже не угрожает. Но если ничего не изменится в ближайшие пару суток, почти все наши сотрудники слягут от магического истощения, — Кингсли наколдовал струю ледяной воды и с видимым удовольствием умылся, смывая усталость и напряжение последней ночи. — Только бы никакого катаклизма не произошло. Люди и так на пределе.

Никто из них ещё не знал, что не пройдёт и часа, как на окраинах Лондона появятся тёмные фигуры на мётлах, закутанные в мантии Упивающихся. И их будет много… слишком много для вымотанных боями и поддержанием Защиты подразделений авроров и ополченцев.

Глава 11. Выход на финишную прямую

В голове плыло, ноги подкашивались, каждая клеточка уставшего тела, казалось, выступала против очередной попытки объять необъятное, и только поддержка двух прикрывавших его спину людей позволила Люциусу сохранить равновесие.

— Ну, что?

— Не выходит, — Малфой протёр глаза, возвращая ясность зрения. — Мордредова «Граница»! Нет, всё же в который раз убеждаюсь, что Дамблдор и иже с ним были гениями. Жаль только, что ни один из них не принадлежал к древним семьям и не понимал, чем могут обернуться их новаторские идеи.

— А в чём дело? — глава Невыразимцев с подозрением посмотрел на Плетельщика.

— Хорошо, объясню популярно. Представьте, что Источник — это ивовый прутик, который вам нужно согнуть в дугу, чтобы он нормально работал.

— И в чём проблема? Вы же делали это раньше.

— Разумеется. Это сложно, но вполне выполнимо. Вот только одна проблема: все ваши «прутики» собраны в прочную «связку» с помощью «Границы», а «согнуть» восемь Источников разом сил бы не хватило даже у самого Мерлина.

— И что делать?

— Деактивировать «Границу» и разбираться с каждым Источником по отдельности.

— Так за чем же дело стало?

— Ритуал «Границы» был проведён явно не здесь, а, вероятнее всего, на самом древнем Источнике, в Стоунхендже. Недаром этот Источник и два ближайших к нему истощились самыми первыми. Начинать действовать надо оттуда. Благо дело, пока связка работает, перемещение между камнями Силы упрощено.

— А деактивация «Границы» не рассекретит Магический Мир?

— Нет, не рассекретит. Ваш Министр сказал, что, как только начались проблемы с Источниками, он на всякий случай отправил специальные подразделения в каждое магическое поселение для наложения временной Защиты. «Граница» и так уже почти перестала функционировать. Эта сеть заклинаний требует мощной магической подпитки, а Источники почти пусты. Наоборот, если мы её не уберём, нам не удастся стабилизировать Источники, и эта Мордредова сеть продолжит истощение оставшихся.

— Тогда нам стоит поторопиться.

— Не так всё просто. Вам придётся остаться здесь и охранять Камень.

— Почему?

— Мистер Уизли, что там на подходах к залу?

— Пока относительно спокойно, — Джордж Уизли наложил на себя Согревающие чары: в небольшом сводчатом помещении, центром которого служил грубо обработанный камень с густо нанесёнными на нём кельтскими письменами, было довольно прохладно, если не сказать холодно, так что при каждом произнесённом им слове изо рта вырывалось облачко пара. — Похоже, на входе в зал сохранились чары, препятствующие проникновению нечисти.

— Боюсь, что это ненадолго. Как только я отключу «Границу», они спадут. Необходимо не подпускать нечисть к камню, и тем более нельзя допустить, чтобы на него попала кровь, пролитая насильно. Мистер Старк, чем вы там так заинтересовались?

— Да вот тут за Камнем фолиант один нашёл опечатанный, а под печатью запись: «Осторожно! Тёмная Магия! Книга неуничтожима. Ни в коем случае не использовать — Кровная Магия с жертвоприношениями». Кажется, это почерк Дамблдора, — Роланд показал не очень крупный том, переплетенный в тёмную кожу, Малфою. — Что это?

— А-а, «Ритуалы поддержки Источников» Ровены Райвенкло. В каждом древнем Роду раньше хранилась такая. Это, господа, ваша единственная надежда, если со мной вдруг что-то случится. Ритуал экстренной стабилизации, описанный в ней, доступен даже вам, но… Впрочем, мистер Старк, вы ведь не очень доверяете моим словам? Тогда вам лучше самому ознакомиться с содержимым. И поторопитесь: как только падёт «Граница», твари, что сейчас толпятся у входа в зал, могут не оставить вам времени на чтение, — Люциус бегло проверил свою амуницию и, кивнув на прощание занявшим оборону магам, прикоснулся к Камню, мгновенно растворяясь в хороводе огненных искр.

— Джордж, ты ему веришь? Всё же Малфой — бывший Упивающийся.

— Роланд, сейчас дело вышло за рамки политических дрязг, и, поверь мне, в этом деле я доверяю ему больше, чем себе: Люциус костьми ляжет, но сделает всё возможное и невозможное, чтобы исправить положение.

— Что ж… надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — Старк решительно сорвал печать с зажатой в руке книги — благо дело, допуск для работы с запрещённой литературой у него был, иначе бы Защитные чары печати его испепелили — и углубился в чтение, доверив своему коллеге охрану ритуального зала. Поначалу лицо его хмурилось — печатный шрифт был архаичным, и для того, чтобы разобраться в тексте, приходилось прилагать усилия. Затем резкие черты исказила гримаса недоверия, плавно переходящего в удивление. — Мерлин! Так вот почему… а мы-то… Мордред! Это же так просто! Почему же эти чистокровные снобы молчали?!

— А кто тебе должен был сказать? Боунс же говорил, что нормально воспитанных лордов в Британии не осталось.

— А Нотт с Малфоем? Почему они раньше никого не предупредили?

— Ты сам-то понял, что сказал? — Джордж скривился. — Да кто бы им тогда поверил? Ты сам, если бы не видел то, что сейчас творится, разве стал бы прислушиваться к советам бывших врагов? К тому же, мы выпнули их и их семьи из страны под зад пинком почти без средств к существованию. Какое уж тут сочувствие к нашему положению! Но, насколько я знаю, даже они не предполагали такого катастрофического развития событий.

— Дожидались, пока проблемы с Источниками не заставят нас просить их о помощи?

— А ты бы на их месте поступил иначе?

— Я бы ещё постарался устроить бескровную смену власти, чтобы угроза моим близким не повторилась.

— Не поручусь, что у них нет таких намерений. Хотя, если бы не этот катаклизм, без крови у них вряд ли бы обошлось. Я слышал, что Нотт предлагал воспользоваться моментом, но Блэк с Люциусом отказались, опасаясь гражданской войны.

— Послушай, Джордж, похоже, ты их хорошо знаешь? Кто такой этот Блэк? Насколько я помню, старшая ветвь рода прекратила своё существование, не оставив наследников.

— Скоро узнаешь. Правда, не думаю, что это тебе понравится… — Уизли прервал свою тираду, поняв, что собеседник уже его не слушает, с головой погрузившись в чтение фолианта, и занялся подготовкой к отражению будущей атаки нечисти, ругая себя сквозь зубы за то, что захватил с собой в поход так мало магических ловушек.

***

Люциус материализовался в вырубленном в скале зале под камнями Стоунхенджа и с палочкой наготове медленно повернулся вокруг своей оси, проверяя тонущее в полумраке помещение. Никакой видимой опасности вроде бы не было. Мало того, учитывая толстый слой пыли, покрывавшей когда-то начищенный до блеска каменный пол, здесь никто не появлялся уже несколько десятилетий. Плетельщик прикрыл веки, пытаясь нащупать пронизывающие окружающее пространство магические Нити, и болезненно поморщился: в центре зале пульсировало и переливалось различными оттенками света НЕЧТО.

Огромный аморфный сгусток Магии, словно спрут, вытягивающий энергию из окружающего пространства, сиял нестерпимым для внутреннего зрения светом. «М-да-а… чувствуется рука Дамблдора. Какая лёгкая и изящная вязь заклинаний. Им удалось даже создать кое-что новое, чтобы окончательно исключить применение «сомнительных» чар. Такую бы изобретательность, да в мирное русло. Ведь ещё древним было известно, что не бывает света без теней. Белое и чёрное — всего лишь две стороны Силы. И вот мы имеем результат благих намерений — ни одного тёмного плетения, а эта зараза убивает Источники так, как не снилось ни одному Тёмному Лорду вкупе с Инквизицией». Люциус ловко увернулся от метнувшегося к нему роя магических протуберанцев, уходя в глухую оборону. «Ого! Похоже, «Граница» с ходу записала меня во враги. Да тут Защита, пожалуй, пострашнее, чем в капище некромантов! Если в своё время наш добрый прародитель Мерлин баловался такими штучками, то я от души сочувствую Моргане… Вот Мордред!» Столкновение отражающего Щита с очередным порождением Границы откинуло мага к стене, ощутимо болезненно протащив спиной по шершавому камню.

«Ну, всё, Плетельщик, хватит впадать в нирвану от восхищения. Как ни обидно, но тебе придётся «убить» это гениальное творение «светлых», и хорошо бы это сделать до того, как оно всерьёз займётся твоим уничтожением».

Люциус метнулся вниз, перекатом уходя от очередного луча, выбившего в стене, возле которой он только что находился, нишу, в которой свободно мог бы поместиться небольшой дракончик. Затем, не поднимаясь с пола, послал вперёд десять собственных фантомов, каждый из которых бросал в «спрута» отвлекающие внимание связки тёмных заклинаний. «Граница» активизировалась, плюясь в несущиеся к ней «клубки» Тьмы сгустками Света. Но стоило ей отразить одну атаку, как с другой стороны начиналась другая. Арсенал созданных Плетельщиком двойников не отличались разнообразием. В нём вообще не было ничего примечательного, кроме высокой концентрации тёмных заклинаний, заставлявших созданную светлыми магами систему целиком переключиться на борьбу с извечным врагом, оставив без внимания Малфоя, осторожно пробиравшегося к центру зала под Дезиллюминационными чарами. Бросок здесь. Перекат там. Продвижение было очень медленным, но верным. Маг намеренно не использовал ничего из своего богатого тёмного арсенала. Он вообще старался свести к минимуму использование магии, чтобы не привлечь внимания «Границы». Вот до псевдо-живого творения Дамблдора осталась сотня ярдов. Затем девяносто. Восемьдесят. Семьдесят. Пятьдесят. Краем глаза Плетельщик успел заметить, что из десятка созданных им двойников уцелели только трое, да и тех «Граница» успешно добивала, гоняя по залу. «Быстро она их. Ну, ничего, чтобы достичь цели, мне времени хватит». Подбираясь всё ближе к защитной системе, Люциус уже успел наметить свою будущую цель — магическое ядро злокозненной сети, ту самую «ахиллесову пяту», нанесение прямого удара по которой могло со стопроцентной вероятностью уничтожить любую защитную систему… Вот только бить надо было практически в упор, чтобы обладающая своеобразным разумом «Граница» не успела выставить никакого щита. Тридцать ярдов. Двадцать. Десять. «Пора!» Сбросив мешающие концентрации Щиты, Плетельщик, приподнявшись на одно колено, вскинул палочку:

— «Конфринго!»*

Слепящий луч заклинания ударил в центр сети и вызвал мгновенное воспламенение, которое почти тотчас же взорвалось огненным цветком, разметавшим горящие обрывки «Границы» по всем углам рукотворной пещеры. Подземный зал содрогнулся от прокатившейся по нему взрывной волны. На мгновение мага оглушил раздавшийся в голове полный отчаяния предсмертный вой уничтоженной «Границы», а затем в быстро погружающемся во тьму помещении, освещённом лишь догорающими обрывками сети заклинаний, повисла звенящая тишина.

«Ну, вот и всё», — Люциус усилием воли стряхнул мешающую сосредоточиться усталость — всё же это сражение отняло у него больше сил, чем он рассчитывал — подумал и, покопавшись в аптечке на поясе, достал то самое зелье, сотворённое когда-то на крайний случай Северусом. «Нет, пожалуй, обойдусь пока без этого. Ещё не вечер». Рука мужчины положила тёмный фиал на место, вернувшись с флаконом обычного Укрепляющего. Малфой проглотил терпкую жидкость, на пару секунд прикрыв глаза, поток хлынувшей в уставшее тело энергии вызывал быстро проходившие тошноту и временную дезориентацию в пространстве. Вопреки его надеждам, усталость, сковывавшая тело, так полностью и не прошла, затаившись где-то в глубине. Это было не самым лучшим признаком. «Пожалуй, у меня есть в запасе ещё одна попытка, а потом придётся прибегнуть к «Последнему Шансу» нашего зельевара». Люциус подождал, пока организм, подхлестнутый стимулятором, успокоится, сконцентрировался и мысленно потянулся к Нитям отключившегося Источника. О том, что происходит сейчас в Ритуальном зале Министерства, где остались охранять Камень его временные помощники, он старался не думать. «Надеюсь, у них хватит сил справиться с атаками нечисти». Перед ним стояла собственная задача, и от того, как быстро Плетельщик с ней справится, зависели не только жизни тех двоих, но и судьба всей Магической Британии. Раз за разом Люциус посылал в окружающее пространство «щупальца» своей Силы, пытаясь отыскать оборванные Источником Нити, и с каждой попыткой в душу колдуна незвано-непрошено проникал холод всё нараставшего дурного предчувствия.

Их НЕ БЫЛО.

Судя по всему, Источник прекратил работу очень давно, несколько месяцев назад, и только активированная «Граница» не давала выявить этот факт, иначе ему бы удалось засечь хоть какие-то обрывки Нитей. Люциус усилием воли подавил поднимавшуюся из глубины подсознания жуть. «Не хватало ещё впасть в панику. И так всё хуже некуда. Куда, спрашивается, смотрели наши шпионы?! Прозевать такое. Да и я сам тоже хорош! Надо было проверить… Если самый древний из Источников не удастся вернуть к жизни, мы потеряем всю центральную часть страны, а камни Стоунхенджа придётся взорвать, чтобы не оставить ушлым магглам ни одной лазейки в Магический Мир. Мордред! Что же делать? Хотя, если… Это, конечно, полное безумие, но другого выхода я лично не вижу…»

Люциус сосредоточился, ещё раз, уже более тщательно, проверяя помещение на наличие любой опасности. Запрет на то, что он собирался совершить, вдалбливался всем чистокровным магам с пелёнок. Никто, ни один маг, ни при каких обстоятельствах не обнажал своё Магическое Ядро, полностью опустошая резерв — для любого человека, владеющего магией, это было хуже смерти. Впрочем, в случае неудачи именно к ней оно и приводило. Свободная от палочки рука колдуна привычно потянулась к амулету на шее и замерла, не найдя цепочки «Удачи». Перед мысленным взором мгновенно возникли внимательные зелёные глаза и резкие черты смуглого лица. На секунду душу Плетельщика скрутили тоска и желание увидеть любимого, но он усилием воли подавил вышедшие из-под контроля чувства, заставив себя продолжить сканирование. Всё было чисто. За это надо было сказать спасибо почившей в бозе «Границе»: как более сильный паразит, она просто передавила всё, что хоть мало-мальски могло представлять опасность для её существования. Убедившись, что в ближайшее время его ничто не отвлечёт от работы, Люциус замер, мысленно потянувшись ко всем камням Стоунхенджа (в отличие от остальных Источников, здесь не было единого центра) и полностью раскрыл себя, выпуская всю свою Магию без остатка. Инстинкт самосохранения взвыл благим матом, но маг подавил его усилием воли, великолепно понимая, что если сейчас потерпит неудачу, его уже ничто не спасёт. Он ещё успел почувствовать, как подогнувшиеся от слабости колени болезненно соприкоснулись с каменным полом, а потом сознание словно поглотила туманная дымка. Люциус был везде и негде. Одновременно он смотрел на мир несовершенными глазами своей физической оболочки и охватывающим все окрестности со всеми мельчайшими подробностями ментальным магическим взором. Более не удерживаемая никакими щитами и запретами Сила расплескивалась во все стороны, ища родственные эманации, и… не находила. В душу Плетельщика незваным гостем уже стало вползать отчаянье, когда в неприметной трещинке на основании одного из камней ему почудился отголосок… тень тени отголоска когда-то правившей здесь Магии. Собрав тающие с каждой минутой силы, Люциус, словно за соломинку, уцепился за этот ускользающий след былого величия и через какое-то время получил заинтересованный отклик. «Слава Мерлину! Источник не мёртв, он лишь впал в своеобразный летаргический сон и сейчас начал пробуждаться». Магия Плетельщика невесомыми касаниями подхватила обрывки тонких, почти неразличимых Нитей и медленно закружилась, сплетая пока ещё невесомый и хрупкий узор. Призрачные цветы, листья, лианы и корявые корни вились и распространялись всё дальше от своего былого убежища, с каждым дыханием Люциуса приобретая новые краски. Даже сквозь прикрытые веки маг чувствовал, как набирает силу их радужное сияние. Процесс шёл медленно, очень медленно, и совсем не походил на обычный страстный «танец» Плетельщика с этими опасными и непредсказуемыми проявлениями Магии, в котором Жизнь и Смерть, сплетаясь, порой менялись местами, и любая ошибка могла стоить Мастеру жизни. Нет, это скорее напоминало появление морозных узоров на стекле, возникавших столь же медленно и неотвратимо… Слишком медленно и неотвратимо. Самым страшным во всём этом было то, что от Люциуса в этом процессе уже ничего не зависело, он был лишь «колодцем», из которого изголодавшаяся Магия черпала Силу для своего воскрешения. Пищей. Малфой всем своим существом чувствовал, как по капле, по крупице уходила из его тела жизнь. Морозный узор на стенах отвоёвывал у тьмы всё новые и новые участки, а средоточие древней Силы, с которой был связан Источник, всё никак не хотело пробуждаться. «Ну, же! Где же ты?!» Отчаянный призыв на грани потери сознания, казалось, канул в пустоту. Безразличие и холод приближающейся смерти наступали со всех сторон, заставляя сердце мага болезненно сжиматься. «Вот и всё…» Сознание Люциуса уже уплывало, растворяясь в ледяной стылой мгле, когда перед мысленным взором вдруг возникло яркое видение. Худощавая фигура в защитной мантии, расстелившаяся в броске. Срывающиеся с тонких пальцев лучи проклятий. Разметавшиеся по плечам чёрные с проседью непослушные волосы. И яростно сверкавшие боевым куражом зелёные глаза. А вокруг — взрывы, смерть и разрушения. «Гарри?!» Уже, было, смирившееся с гибелью сознание мгновенно пробудилось от летаргии и рванулось назад. Каким-то шестым чувством тёмный маг почувствовал, что видение реально. «Нет! Только не он! Не допущу! Я не могу сейчас умереть… Да просыпайся же ты, Мордредова бездна!!! Будь ты проклята!!!»

И Источник ответил. Под напором Силы Плетельщика с одной стороны и бурлившей где-то в недрах земли Магии с другой, «короста» погибшего из-за длительного забвения плетения Нитей лопнула, и взметнувшийся поток едва не захлестнул мага с головой. Но Люциус недаром считался лучшим среди ныне здравствующих Мастеров. Ещё не до конца придя в себя, он начал творить привычную вязь заклинаний, обуздывая и укрощая сносивший всё на своём пути водоворот Магии. Сила вырывалась и бунтовала, норовя выйти из-под контроля, но Плетельщик не оставил ей ни единого шанса, загоняя в обманчиво-призрачные границы Источника. Благо дело, имеющийся сейчас у него запас Силы был огромен. Сколько у него ушло на это времени? Полчаса? Час? Несколько часов? Люциус и сам не знал. Только каким-то неведомым образом ощущал, что пока он здесь может совладать с Источником, где-то там, далеко, у любимого человека увеличивается шанс выжить в бою.

Наконец, бешеный ураган, поднятый вырвавшийся из долго не поддерживавшегося ритуалами Источника, был укрощён, но Плетельщик и не думал об отдыхе, уж очень сильно обеспокоило его пригрезившееся на пороге смерти видение. Осторожно проверив собственный почти опустошённый недавно резерв, Малфой вздохнул с облегчением — Магия с лихвой вернула утраченную, было, Силу. К сожалению, это не могло до конца устранить моральную и физическую усталость, но Люциус в этот раз решил наплевать на им же самим установленное правило отдыхать несколько часов после каждого сеанса работы с Нитями. Выпив последнюю дозу Укрепляющего, он аппарировал к Источнику Уэльса.

Второй по древности Магический Источник страны встретил его всё той же пылью, паутиной и витавшим в воздухе запустением. Но его положение всё же было не столь плачевным. В обрывках Нитей ещё ощутимо ощущалась Магия, да и сражаться с порождением гения светлых магов здесь не приходилось. Тяжёлая, рутинная, муторная, но относительно спокойная работа. И волшебник преступил к ней сразу же после того, как проверил окружающее пространство на предмет неожиданной опасности. И пусть душа мага по имени Люциус бунтовала и рвалась на помощь сражающемуся с неизвестным противником Партнёру, Мастер Плетельщик не мог, не имел права поддаваться чувствам. Тщательно и скрупулезно проведя необходимую подготовку, он очистил Источник от копившихся годами наслоений отмерших Нитей, укрепил Защитный периметр, обновил Магглоотталкивающие и Отвлекающие чары и, наконец, приступил к ювелирному восстановлению призрачных стенок «колодца» Источника. Слова заклинаний привычно слетали с языка, палочка порхала в руке, и страшные прорехи в магических плетениях Нитей исчезали, заставляя окутывающий Плетельщика поток Магии переливаться всеми цветами радуги. Игра света влекла и завораживала, обещая успокоение всех тревог, но Люциус не поддался этим прекрасным посулам. Он великолепно знал, насколько гибелен подобный самообман. Магия не терпела слабых духом и жадных людей, она дарила им обманчивое чувство всесилия и всемогущества, растворяя в своём потоке и превращая в призрачные тени. Доведя до логического конца подготовительный процесс, Плетельщик приступил к самому короткому, но ответственному этапу ритуала. Короткий катрен Пробуждения, сопровождающийся мощным магическим выбросом, ушёл в восстановленный его усилиями колодец Источника. Всё вокруг, казалось, замерло в ожидании решения Изначальной. Секунды текли, складываясь в минуты, но устало осевшего на пол Люциуса не терзали дурные предчувствия. Даже не заглядывая в хрустальный шар, он мог заранее сказать, что его действия увенчаются успехом, стоит только чуть-чуть подождать. Что действительно беспокоило Плетельщика, так это собственный выход из колодца Источника. Магия была дамой капризной и всегда пыталась оставить в своём распоряжении сильных волшебников. Для того чтобы сопротивляться её настойчивому желанию, нужны были немалые силы, а именно их у Люциуса оставалось не так уж и много. Приходилось надеяться на свой немалый опыт и подгадать подходящий момент для прорыва, а до этого сидеть и не рыпаться, изображая из себя вымотанную вусмерть инфузорию туфельку. Но вот радужно переливавшиеся плетения Нитей, постепенно набирая силу, засветились глубоким чуть синеватым свечением, и в Источник хлынул сносивший всё на своём пути магический поток. На секунду в окружающем пространстве воцарился настоящий хаос, и Люциус, мгновенно выйдя из летаргического состояния, рванулся прочь, раздвигая ещё не устоявшиеся магические плетения Нитей. С каждым его шагом сопротивление Источника всё возрастало, приходилось, не скупясь, расходовать с таким трудом обретённую Силу, и только страх за жизнь Партнёра не позволял колдуну сдаться. Последнюю преграду он преодолел, уже почти теряя сознание. Тело не слушалось, в голове шумело, перед глазами всё плыло, ноги, словно не имевшие мышц, подгибались сами собой. «Нет… у меня нет времени отдыхать». Но ослабевшая рука, нашарившая в аптечке фиал «Последнего шанса», не смогла удержать выскользнувший из пальцев флакон. Словно в замедленной съёмке, хрупкая стеклянная вещица устремилась к каменному полу, и Люциус, падавший вслед за ней, никак не успевал её поймать.

— Не-ет…

Чьи-то сильные руки не дали ему рухнуть, подхватив возле самого пола. Перед глазами замелькали встревоженные лица. Светлые серебряно-золотистые волосы до плеч… Голубые глаза… Эти двое были чем-то похожи друг на друга, и если бы не чёрная мантия одного со знакомой шахматной фигурой на лацкане и ненавистно-багровое аврорское одеяние другого… точнее — другой, колдун мог бы подумать, что у него в глазах двоится. Его теребили и пытались привести в чувство, но из-за шума в ушах Плетельщик не мог понять, о чём его спрашивали. Собрав остатки сил, Люциус сумел прохрипеть сорванным голосом:

— Фиал… зелье…

И тотчас же флакон с вожделенным содержимым был прижат к его губам.

***

Это было уже четвёртое магическое поселение на их пути к Лондону, в котором Блэк и его маги отлавливали покуролесивших на славу наёмников и вербовщиков. Процесс зачистки за прошедшие с момента пленения Кэрроу несколько часов был уже доведён до автоматизма. Вычислить применение Боевой Магии, отследить местонахождение Стирателя и осуществить захват, поливая всё и вся на пути Оглушающими заклятиями. Кто там жертва, а кто агрессор уже затем в спокойной обстановке разбирались приписанные к отрядам легиллименты. Никаких сантиментов. Да и какого морализаторства можно было ожидать от вымотанных, невыспавшихся людей, в большинстве своём принадлежавших к не самой светлой части магического населения мира? Мирные жители это чувствовали каким-то внутренним чутьём и в большинстве своём под руку неожиданно явившимся на помощь спасителям не лезли. Правда, у этого правила случались-таки исключения. В каждом атакованном бандитами магическом квартале находились два-три мага, у которых хватало смелости прийти на помощь своим соседям. Часто они гибли ещё до прихода помощи, а иной раз и ухитрялись выжить, но если бы не было этих смельчаков, «вербовщикам» удалось бы собрать гораздо больший урожай. Ведь порой для подписания каким-нибудь бедолагой рабского контракта не хватало нескольких минут. Жаль, что такие исключения встречались не так уж часто. Гораздо больше было других, Блэк про себя прозвал их «бдительными». Эти самые «борцы за справедливость» возникали, словно чёртики из табакерки, не тогда, когда озверевшие бандиты, уничтожив отчаянно сопротивлявшиеся малочисленные посты авроров, выволакивали из домов заказанных вербовщиками магов и их семьи, и даже не тогда, когда отряды Блэка шли в атаку, пытаясь спасти заложников. Нет. Тогда они трусливо отсиживались в подвалах, спасая собственные шкуры. «Паломничество» обеспокоенной общественности начиналось к тому моменту, как спасатели, приведя в чувство несостоявшихся жертв и усыпив потерявших свободу или магию волшебников (от греха подальше), приступали к предварительному допросу разоружённых «вербовщиков» и наёмников на предмет выяснения следующих объектов атаки остатков разгромленного войска Кэрроу. Вот тогда-то и шло в ход всё — от волшебных палочек до дреколья со сковородками и ухватами. Таких «борцов» почему-то хватало как раз среди старост и их помощников, тех самых, кто, по идее, и должен был обеспечить безопасность магических поселений. Да что там говорить, любителей пнуть мёртвого слона хватало всегда и во все времена. Ведь это же так безопасно, требовать немедленной казни уже поверженных врагов. От такого неприкрытого лицемерия воротило даже привычных ко всему Драко и Теодора. И, чтобы не нагнетать и без того готовую разразится взрывом ситуацию, воинство Блэка старалось как можно быстрее оказать помощь раненным, эвакуировать пострадавших от вербовщиков и арестованных порталом в Хогсмид, оставить рядом с поселением наблюдательный пост и продолжить продвижение к столице.

Этот Мерлином и маггловским Богом забытый городок в Суссексе, разделённый по протекавшей через него речке на магическую и немагическую части, ничем не отличался от тех, в которых им довелось побывать раньше. Разве что подразделение авроров, состоявшее всего из трёх человек, сумело вовремя сориентироваться и, мобилизовав добровольцев, оказало достойный отпор захватчикам. От потерь их это, конечно, не спасло, но, по крайней мере, к моменту появления подмоги потерявших магию и обращённых в рабство в городке не наблюдалось. Это не могло не радовать, ибо означало, что расстояние между отрядами спасателей и опередившими их на несколько часов наёмниками неуклонно сокращалось. Усталые маги даже немного повеселели, то и дело слышались затихнувшие, было, дружеские пикировки. И только предводитель сводных отрядов никак не мог найти себе места. Необъяснимая тревога возникла во время сражения за городок, но тогда он списал её на боевую обстановку и давившую на плечи усталость. Враг был разбит, помощь раненным оказана, главари противников допрошены и отправлены под бдительное око окопавшегося в Хогвардсе Принца, но беспокойство всё никак не пропадало. Напрасно Блэк гонял своих людей в разведку, напрасно сканировал магическим зрением окрестности. Даже татуировка Партнёрского Браслета молчала, словно Люциус находился за какой-то непроницаемой для мыслей и чувств завесой. Это напрягало Гарри больше всего. За несколько месяцев их связи он уже отвык от былого одиночества и сейчас бесился от бессилия, не в силах достучаться до любимого человека.

— Что ты места себе не находишь? Что-то случилось?

Голос неожиданно возникшего за спиной Драко едва не заставил Блэка вздрогнуть.

— Ничего.

— Серьёзно? Тогда с какого перепугу ты людям Уоррена отдохнуть не даёшь?

— Колись, шеф, тебя ведь что-то тревожит? — рядом тотчас же нарисовались Эрлих с Тэдом. Следом за ними, увидев, как вокруг Гарри собираются командиры отрядов, подтянулись и остальные офицеры.

— Ничего серьёзного, но что-то меня беспокоит…

— Если что-то беспокоит «Железного Блэка», то это уже серьёзно… — взгляд лорда Малфоя из насмешливого стал серьёзным, как только он заметил, что Партнёр его отца неосознанно поглаживает проступившую татуировку Браслета. — Что-то с отцом?

— Не знаю, — Гарри в очередной раз попытался задействовать Партнёрскую связь, но, кроме усилившегося чувства нарастающей тревоги и почему-то промелькнувших в памяти пейзажей Уэльса, ничего не почувствовал. — Уэльс?

— Что, Уэльс? Что-то случилось в Уэльсе? Ты предлагаешь изменить маршрут нашего продвижения?

— Нет… не думаю, что там понадобится военная помощь… — взгляд Блэка блуждал по встревоженным лицам окруживших его друзей и союзников, пока не задержался на друге, по совместительству бывшем любовнике. Сделав ему знак следовать за собой, Гарри отошёл подальше от собравшихся магов и, понизив голос, попросил:

— Люк, бери с собой Эрику вместе с её группой и отправляйся к Уэльскому Источнику. Визуальный ориентир я тебе скину.

— Хорошо, но только сразу предупреждаю: всё, что связано с Источниками не по моей части.

— Вам и не надо лезть к самому Источнику. Ваша задача — дождаться Люциуса и защитить его любой ценой. Ты понял меня? Любой.

— Ты думаешь, ему там что-то угрожает?

— Работа Плетельщиков опасна и непредсказуема. Я не знаю. Но хочу отправиться на задание , не волнуясь о безопасности любимого человека. Вы с Эрикой мне в этом поможете?

— О чём речь?! Разумеется, — молодой маг улыбнулся человеку, когда-то вернувшему ему волю к жизни и, пошептавшись о чём-то с женой и её людьми, направился к границе антиаппарационной зоны.

А Гарри, прикрыв глаза, глубоко вздохнул, усилием воли избавляя сознание от опутавшей его паутины тревоги. «Прошу тебя, Люциус, только выживи». Через минуту к дожидавшимся его приказов офицерам вернулся собранный, невозмутимый и всегда просчитывающий свои действия на несколько ходов вперёд Блэк. Окинув взглядом собравшихся — вальяжно облокотившегося на парапет моста Драко, о чём-то оживлённо спорившего с парочкой Валари-Линкс Теодора, развалившихся прямо на траве анимагов и застывшего невозмутимым изваянием Уоррена, он едва заметно улыбнулся:

— Пора. Охота на лис закончилась. Следующий пункт назначения — Лондон.

_________________

*«Конфринго!» — Вспыхни (Confringo — от лат. confringo «ломаю, сокрушаю») — вызывает пожар, смешанный со взрывом.

Глава 12. За всё надо платить

Джордж перехватил палочку левой рукой, пытаясь размять затёкшие от напряжения пальцы правой и вытереть об одежду вспотевшую ладонь, но тотчас же брезгливо скривился. Вряд ли на его защитной мантии остался хоть один чистый клочок, вся она была сплошь перемазана мерзкой слизью, что заменяла нечисти кровь. Какое-то копошение на полу, среди валявшихся вокруг трупов убитых ими тварей, привлекло его внимание, и в тот же миг туда ушла зелёная вспышка «Авады». В подземном зале повисла тишина, нарушаемая лишь их тяжёлым дыханием да шебуршанием готовящихся к очередной атаке монстров за дверью. «Сколько мы уже отбили атак? Восемь или десять? А эти твари всё никак не успокоятся». Под ногами сиротливо хрустнули обломки запасной палочки, вырванной какой-то тварью в последней атаке. Адреналин схватки постепенно спадал, возвращая путающую мысли усталость, саднило плечо, задетое клыками почти допрыгнувшей до него шестилапой саблезубой зверушки, сейчас безжизненной тушей валявшейся у подножия защищаемого ими Камня.

— Роланд, ты как?

Шеф Отдела Тайн получил тяжёлое ранение одно… нет, уже два нападения назад и с каждой минутой слабел, всё реже отправляя в наседавших монстров связки заклинаний, и ни у кого из них уже не оставалось ни времени, ни сил, чтобы всерьёз заняться лечением его раны.

— Хреново… но пока держусь, — сиплый от боли и усталости голос волшебника то и дело прерывался, его шатало из стороны в сторону, но Старк упрямо продолжал держать под прицелом своей палочки дверной проём из которого в любой момент вновь могла полезть очередная волна монстров. — Сколько времени мы уже… танцуем?

— Не знаю. Часы разбились, а на «Темпус» силы тратить жалко, — Джордж не хотел продолжать, но вопрос сам собой сорвался с языка. — Как ты думаешь у Люциуса…

— Как думаешь, твоему Плетельщику удалось…

Вопросы прозвучали одновременно, заставив двух магов невесело рассмеяться.

— Во всяком случае, отключить «Границу» у него получилось. А что касается того, что он не подаёт о себе вестей, так, надо думать, ему сейчас не до этого, — рыжий маг насторожился, услышав приближающийся со стороны двери скрежет когтей по каменному полу. — Да и нам, похоже, сейчас будет не до размышлений.

— Джордж… ты говорил, что у тебя есть какое-то особое зелье?

— «Последний шанс»? — невыразимец ещё раз, уже внимательнее, окинул взглядом теряющуюся в окружающем полумраке фигуру непосредственного начальника и сжал зубы, разглядев мертвенную бледность Старка и стекавший по его лицу холодный пот. — Эта гадость выпивает все резервы до последней капли. Ты уверен, что нет другого выхода?

— Уверен… в таком состоянии я не выстою ещё одну атаку.

Джордж перекинул один из двух фиалов сваренного Снейпом зелья товарищу, ещё успев заметить, как тот проглотил содержимое, а дальше им было не до рассуждений. Наученная горьким опытом предыдущих бесплодных атак нечисть попёрла лавиной, снося на своём пути наспех сооружённую магами баррикаду из мёртвых тел. Волшебники кружили вокруг Камня на полной скорости, отражая атаки и нанося ответные удары. Возводимые ими Щиты лопались один за другим, но с каждым витком противостояния монстры сжимали кольцо, неуклонно тесня их к центру зала. Уизли едва не упал, когда под ноги попались ведущие к Камню ступени, но сумел удержаться, и даже, взорвавшись безумным каскадом проклятий, отогнать наседающую рычащее-визжащую толпу вглубь зала. Полный смертельной муки вскрик он скорее почувствовал, чем услышал, да и мудрено было что-то расслышать в вое наседавшей со всех сторон нечисти:

— Роланд? Роланд?!

На его зов никто не ответил, лишь на ранее защищаемую Старком спину кинулась какая-то медузообразная гадость, норовившая обхватить его своими жгучими щупальцами. Хорошо, что, тренируясь этим летом, он довольно неплохо научился обращаться с защитной беспалочковой магией, и вызывавшая ожоги пакость рассыпалась пеплом, не успев нанести серьёзного вреда:

— Роланд??!!

— Джо-ордж…

Голос напарника был едва различим, а в том месте, где рыжий маг в последний раз видел Старка, копошилась какая-то куча, состоявшая из крыльев, лап, спин и оскаленных пастей. На секунду отвлёкшись от боя, невыразимец пропустил коварный удар когтистой лапы, пришедшейся на поясницу. По ногам тотчас же растеклось онемение и ему едва-едва удалось сохранить равновесие, опершись о Камень.

— ЧЁРТ!!! — рука Джорджа нырнула в аптечку, вырывая из неё оставшийся флакон «Последнего шанса». Он хотел приберечь зелье для следующей атаки, но сейчас выбора у него не было — на той стороне защищаемого ими круга погибал Старк, а отогнать монстров одним ударом у него просто бы не хватило Силы. Зелье обожгло пищевод холодным огнём, взрываясь сверхновой где-то в желудке, и каждую клеточку тела заполонил поток Магии. Невыразимец не стал ему сопротивляться, трансформируя стихийную волну в заклинание:

— «Parvuli solis»* — то самое, что когда-то использовал в пещере с крестражем Дамблдор. Самому ему едва хватило времени прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть, но он слышал, как с утробным воем разбегались из зала твари… жаль, что это заклинание невозможно было удерживать дольше нескольких минут, уж слишком много оно забирало Силы у мага. «Ну, ничего, на полчаса их ужаса хватит, а там… там придумаем что-нибудь ещё».

— Роланд? Старк? Где ты? — после яркого света перед глазами плясали солнечные зайчики, и двигаться по вновь погрузившемуся в полутьму залу приходилось на ощупь.

— Здесь… — едва слышный голос доносился от ступеней постамента. — Помоги мне…

Сквозь мельтешение в глазах, Джордж с удивлением разглядел, что едва способный передвигаться Старк, держась за живот, упорно пытается забраться на Камень.

— Что ты делаешь? — Уизли, преодолевая предательскую слабость в ногах, в два прыжка оказался рядом с товарищем, с ходу накладывая на него Диагностические чары… и замер, не решаясь продолжать. Живот мага был располосован, внутренние органы превратились в кашу, правая половина грудной клетки смята, обломки рёбер проткнули лёгкое… От ран фонило какой-то отравой, которая, словно кислота, разъедала всё на своём пути… Даже находись они сейчас в госпитале Св. Мунго… Да что там! Будь Джордж даже самим Мерлином во плоти, ему бы не удалось спасти друга.

— Что… хреново? С-сам… знаю… что… хреново… — Роланд закашлялся, сплёвывая на пол кровавую пену, из угла рта к подбородку потекла струйка крови. — Помоги… мне… забраться… на алтарь…

— Алтарь? — невыразимец не мог понять, что от него требует явно лишившийся рассудка маг.

— Камень… алтарь… Экс…трен…ная…стаби…лизация…добро…воль…ное… принесение… себя… в жертву… — волшебник хрипло рассмеялся, разбрызгивая вокруг кровь и опять закашлялся. — Не других… СЕБЯ… Мы — свет…лые, мора…лиза…торству…ющие… иди…оты, — Старк немеющими руками вытащил из-за пояса книгу и ткнул окровавленным пальцем в напечатанный готической вязью катрен. — Он… лёгкий… помоги… нужно… двое… читающих.

— Роланд, ты же…

— И… так… и… так… умру… думаешь… не… знаю… Время… Помоги…

Джордж унял дрожь в руках и помог другу поудобнее устроиться на Камне:

— Ты весь в крови, а как же запрет на касание Камня насильно пролитой кровью?

— Всё… что… я… принёс… с… собой… принесено… добровольно… Начинай… Нет! Подожди… Дай… слово… что… найдёшь… Пот…тера… Скажи… ему… что… я… кровью… своей… прошу… прощения… Есть… приказы… которые… нельзя… выполнять… мне… жаль… что… я… поздно… это… понял… Обещай!

— Магией своей клянусь.

Огненная лента на секунду соединила их запястья и растворилась в окружающей полутьме.

— Да…вай…

Джордж раскрыл фолиант на заляпанной кровью странице и, пробежав на один раз взглядом короткий катрен, откашлялся, прежде чем начать декламацию:

— Готов?

— Д…да…

«Мать-Магия, внемли сынам своим.

Сила моя — тому порукой.

Друг мой — тому свидетель.

Без страха и сожаления отдаю я, сын твой,

Свою Кровь и свою Жизнь на алтарь твой.

Чтобы не оставила Ты народ свой своей защитой

И вернула присутствие своё Источнику.

Да будет так!»

Глубокий баритон мага разносился по залу, ему вторил едва слышный, но уверенный голос умирающего волшебника, а вокруг Камня с каждым произнесённым ими словом из пустоты возникали всё новые и новые вихри. Сунувшегося, было, через дверь привлечённого запахом крови и боли боггарта разорвало на мелкие клочки, остальные монстры, топтавшиеся возле зала, приглушённо взвыли от страха. А магический ураган всё набирал силу, концентрируясь вокруг распростёртого на алтаре мага. Фигура Старка засветилась потусторонним светом, страшные раны затягивались сами собой, искажённое болью лицо разгладилось, глаза распахнулись удивлённо, а дрогнувшие в улыбке губы прошептали:

— Как хорошо…

Алтарь вспыхнул нестерпимым для глаз сиянием, заставившим Джорджа на секунду прикрыть глаза, а когда оно рассеялось, на Камне уже никого не было, и ритуальный зал опять погрузился в тишину и полумрак, нарушавшиеся лишь бесплодными попытками безмозглой нечисти пересечь вновь появившуюся линию Защиты.

— Роланд? СТАРК?!

На его крик ответило только эхо. Но на мгновение единственному оставшемуся в подземелье магу показалось, что что-то незримое эфемерно коснулось залитой кровью щеки, и знакомый голос прошелестел в голове: «Живи и будь счастлив…»

Несколько минут Джордж бездумно пялился на алтарь, пытаясь осмыслить всё произошедшее, а потом, опомнившись, стал накладывать чары Диагностики. Их результат заставил его рассмеяться полубезумным смехом — Источник был жив. Несколько инертен, Магия поддерживала лишь самые простые функции, вроде Магглоотталкивающих чар, прикрывавших Магический квартал. Её ещё надо было корректировать, доводя до ума, а это под силу было только Плетельщику или Хранителям. Но ОН РАБОТАЛ. И неважно, какой ценой им удалось это осуществить. Если бы Джорджу пришлось повторить путь Старка, он, не задумываясь, сделал бы это. На кону стояло слишком много жизней.

Окинув последним взглядом ритуальный зал, невыразимец направился к выходу. Больше ему нечего было здесь делать, они и так уже сделали всё, что могли. Теперь надо было донести известие об ожившем Источнике до оставшихся наверху, и Патронус, к сожалению, для этого не годился — это они выяснили ещё в самом начале, при спуске в подземелье, чары Высшей Трансфигурации здесь не работали.

Но дойти до дверей Джордж не успел. Слабость накатывала волнами, и при каждом шаге что-то острое впивалось в поясницу.

— Что за хрень? «Последний шанс» действует пару часов даже при полной магической выкладке.

Но слабость и онемение конечностей продолжали нарастать, мертвенный холод поднимался по ногам, заставляя колени неловко подогнуться, и Джордж едва успел выставить вперёд ладони, чтобы его лицо не познакомилось вплотную с полом.

— Что за… — поднимавшийся всё выше холод уже дошёл до груди, перехватывая дыхание, немеющей рукой маг потянулся к пояснице и, вытащив из раны застрявший в там предмет, поднёс к глазам, сдавленно выругавшись — на его ладони хищно покоился сломанный коготь мантикоры с сочившимся из обломка ядом. В голове, не задевая чувств, мелькнула отстранённая мысль: «Ну, вот и всё. Даже это зелье не сможет надолго задержать распространение яда. Кажется, Форджи, тебе пришёл-таки конец».

Зачем-то зажав коготь в кулаке, он ещё пытался, подтягиваясь на руках, ползти к двери, но тело уже почти не слушалось команд отключавшегося разума. В голове нарастал шум Ниагарского водопада. А может, это кричала и бесновалась поджидавшая его за пределами зала нечисть? Сквозь пелену перед глазами маг пытался разглядеть, что же её так всполошило, и когда со стороны защитного периметра навстречу ему шагнули две фигуры, Джордж из последних сил вскинул зажатую в руке палочку, безнадёжно пытаясь отразить очередную атаку. Но его ладонь перехватили, и мужской голос с едва заметным американским акцентом произнёс:

— Кто это?

Ему ответил смутно знакомый женский голос, вызывавший почему-то воспоминая об учёбе в школе… проказах… черноглазых девчонках… и факультете Слизерин:

— Мне кажется, кто-то из Уизли, — чья-то рука осторожно отвела волосы от искалеченного уха. — Точно. Это Джордж Уизли, один из близнецов. Эй, «грифер», что с тобой?

— Погоди, Панс, у него в руке зажат коготь мантикоры, — сильные мужские руки, начали трясти мага, не давая ему провалится в беспамятство. — Куда она тебя цапнула? Куда?!

— Да на нём живого места нет. Не тряси его, Алекс.

— Нам необходимо выяснить, что здесь произошло, — губ невыразимца коснулся флакон с уже знакомым льдисто-обжигающим зельем «Последнего шанса». — Ну, же! Говори!

Под действием зелья мгла перед глазами на какое-то время отступила, даже стало легче дышать, и Джордж воспользовался шансом, стараясь как можно более связно передать сведения о произошедших событиях нежданно пришедшим на помощь магам:

— Я и Старк спустились сюда вместе с Плетельщиком вчера вечером. Малфой отправился в Стоунхендж разрушать «Границу» и стабилизировать самые древние Источники, а мы остались охранять Камень. Но нечисти было слишком много. Старка смертельно ранили, и мы использовали ритуал экстренной стабилизации Источника…

— Он…

— Да. Мантикора зацепила мне спину перед самым ритуалом, — в голове у Джорджа опять начало шуметь — зелье не справлялось с ядом.

Рука собеседника, не церемонясь, задрала мантию на его спине, и из уст мужчины полились ругательства сразу на нескольких языках мира:

— Как давно тебя ранили?

— Говори! — женский голос доносился, словно сквозь вату, кто-то пытался засунуть ему в рот безоар, но сведённые насмерть челюсти не желали разжиматься. — Алекс, если ему немедленно не оказать помощь, он умрёт. И я не уверена, что в Мунго смогут с этим справиться.

— Тогда активируй портключ в «Адово пламя».

— А как же ты?

— Что мне может угрожать возле уже возрождённого Источника? А этому парню, если ты не поспешишь, грозит смерть. Поторопись!

— Ладно, надеюсь, ты не полезешь в какую-нибудь авантюру?

— Панс, я уже давно не ребёнок! Не надо трястись над каждым моим шагом! Давай!

— Хорошо, — ведьма прижала к себе тяжёлое тело, активируя портключ. От резкого рывка тошнота подступила к горлу, но Панси привычно сглотнула, гася неприятные побочные эффекты пространственного перемещения, и заботливо закрыла голову раненого ладонями, защищая от болтанки. Восемь секунд водоворота — и их не слишком мягко приземлило на каменную площадку посреди крепости.

Тотчас же чьи-то сильные руки подхватили выскальзывавшее из её объятий безвольное тело, и грубый встревоженный голос, поминавший дураков, дебилов и магическую живность в порнографических позах и сочетаниях, заставил Панси непроизвольно улыбнуться:

— Басти, он тоже тебя любит, но сейчас ответить не может и, если ты хочешь впредь болтать с ним самим, а не с его призраком, то нам стоит как можно скорее добраться до лазарета.

В ответ на эту тираду гигант закинул её не очень крупную персону на второе плечо и со скоростью Хогвардс-Экспресса понёсся в указанное место.

***

Люциус с трудом приходил в себя, практически повиснув на поддерживавшем его Люке Веймаре, а заботливая Эрика уже пыталась вложить в ослабевшие руки мага большую кружку с горячим бульоном:

— Мистер Малфой, вам надо выпить это, чтобы восстановить силы.

— Как вы здесь оказались?

— Блэк послал нас к вам на помощь, — «ферзевец», видя, что маг никак не реагирует на попытки его жены помочь ему восстановить силы, перехватил горячую ёмкость и, поднеся к губам Плетельщика, коротко скомандовал: — Пейте. А не то, клянусь Мерлином, мы не произнесём больше ни слова.

Малфой с трудом заставил себя проглотить первые глотки густого варева. Даже несмотря на выпитый стимулятор, смертельная усталость сковывала тело. Но потом пустой желудок соизволил проснуться и, подгоняемый чувством голода, колдун жадно припал к кружке, в мгновение ока опустошив её до дна. Тепло разлилось по едва державшемуся на ногах телу, возвращая силы. Вторую порцию бульона он выпил уже без понуканий, коротко поблагодарив пришедших на помощь магов. Конечности всё ещё плохо слушались, и на несколько минут он позволил себе присесть на ступени у подножия Камня, чтобы с жадностью выслушать принесённые Веймарами новости. Тревога постепенно отпускала его сердце — с Гарри всё было в порядке. А вот выходка Скорпиуса требовала серьёзного наказания, и Люциус пообещал себе по возвращении серьёзно побеседовать с внуком. За разговорами незаметно пролетело полчаса, силы Плетельщика полностью восстановились, и он попробовал, было, в одиночку аппарировать в ритуальный зал Министерства, отослав ребят назад, но молодые маги наотрез отказались подчиняться его приказу и увязались следом.

Третий по Силе Источник встретил их весёлым жужжанием полностью восстановленных плетений… и незнакомым Люциусу молодым магом, воззрившимся на материализовавшегося в помещении Плетельщика чуть ли не с благоговением:

— Мастер. Встретиться с Вами для меня великая честь.

Окинув беглым взглядом преобразившийся зал и не найдя следов своих временных помощников, Малфой вежливо поинтересовался:

— Приношу свои извинения, что не обращаюсь к вам по имени, но я не имею чести знать его. Что здесь произошло?

— Ох, простите, Мастер. Я — Алекс Паркинсон, с недавних пор — лорд Паркинсон. Сколько себя помню, всегда увлекался Источниками и, в конце концов, стал научным консультантом в этом вопросе. Мою личность могут подтвердить ваши спутники, мы с ними знакомы. Что касается случившегося здесь, то, со слов раненого мага, которого мы нашли в зале по прибытии, произошло следующее: после отключения «Границы» они с неким Старком обороняли Камень от нашествия нечисти, но силы были слишком не равны, и Шеф Отдела Тайн был смертельно ранен. Мистер Уизли тоже был отравлен ядом мантикоры. Опасаясь не удержать алтарь, они провели ритуал Экстренной Стабилизации Источника. Мистер Старк добровольно пожертвовал для этого собственной жизнью. Его подчинённого мы с сестрой нашли уже в тяжёлом состоянии, и Панси эвакуировала его в «Адово пламя». После их ухода я проводил настройку Источника, и очень был бы вам обязан, если бы такой Мастер, как Вы, проверили мою работу.

— Охотно, — Люциус тщательно проверил все плетения, только пару раз внеся небольшие коррективы, и поблагодарил ожидавшего его оценки мага: — Спасибо за помощь. Не думаю, что смог бы сегодня справиться с третьим по счёту Источником. Вы знаете, что происходит там, на поверхности?

— Когда мы с Панси спускались, там шёл бой, но перевес сил был на нашей стороне. Потом до меня пару раз доносились звуки сражения и, судя по тому, что вся нечисть куда-то испарилась, там шла зачистка нижних этажей Министерства.

— Ну, что ж, тогда мы можем подниматься.

Маленький отряд из двенадцати человек построился «ежом» и, осторожно проверяя перед собой каждый отрезок пути, направился к выходу из подземелий.

***

Фигуры в мантиях Упивающихся верхом на мётлах появились на окраинах города через пару часов после рассвета. Дезиллюминационные чары делали их невидимыми для магглов и, по идее, должны были обеспечить безопасное проникновение наёмников в Магическую часть Лондона. Вот только остатки бывшего воинства Кэрроу просчитались. Усиленные посты авроров и резервистов сумели засечь их продвижение, и на подходах к Магическому Кварталу завязалось сражение. Битва вымотанных поддержкой Магглоотталкивающих чар и боями со сбежавшими заключёнными стражей порядка, вот уже сутки не имеющих возможности нормально поесть и выспаться, с полными сил и увешанными под завязку боевыми артефактами Тёмными магами, рвавшимися к столице мощным клином. Аврорские посты стояли насмерть, стараясь даже ценой своих жизней если не уничтожить, то хотя бы задержать захватчиков. Но силы были слишком не равными. Наёмники Кэрроу теряли людей, но шаг за шагом приближались к сердцу Магической Британии. Через два часа после начала схватки бои гремели уже на Косой аллее и в Лютном переулке. Отряды авроров постепенно отходили, сосредотачивая защиту вокруг правительственных зданий, Гринготтса и госпиталя Св. Мунго. Эйден Нотт и Кингсли Шеклболт метались между линиями обороны, пытаясь одновременно оказаться в нескольких местах, но перехватить инициативу у хорошо вооружённого и не измотанного боями противника пока не получалось. Единственное, что удалось сделать, это ценой нечеловеческих усилий всех защитников остановить продвижение врага да частично эвакуировать в подвалы госпиталя мирное население. Весы сражения на какое-то время замерли в равновесии, но и Нотт, и Министр понимали, что такая ситуация не могла продлиться долго. Рано или поздно уставшие стражи порядка должны были выдохнуться, и тогда… Думать о том, что тогда произойдёт, никому не хотелось.

Атаки желавших дорваться до добычи и получить обещанную награду наёмников становились всё яростней и продуманней. С каждым налётом аврорам всё сложнее становилось их отражать. Настроение защитников, засевших за наспех сооружёнными баррикадами, тоже оставляло желать лучшего. Люди даже не разговаривали, стараясь урвать каждый свободный момент для сна, но никто не пытался вопить о сдаче на милость победителей. Осунувшийся Нотт, покрытый копотью с ног до головы, сейчас мало чем отличался от чернокожего Министра. У этих двоих не оставалось даже сил, чтобы собачиться — наоборот, проклятые чары Тождественности заставляли их чуть ли не читать мысли друг друга, и порой для решения какого-нибудь вопроса хватало всего лишь пары взглядов. Авроры и бывшие Упивающиеся сидели и лежали, привалившись один к другому, больше не делясь на «светлых» и «тёмных», с усталой безнадёжностью дожидаясь очередной атаки противника.

— Ещё парочка таких наскоков, и нам придётся запереться в здании Министерства. Надо, пока не поздно, эвакуировать госпиталь и просить гоблинов запечатать банк, — заметив усталый кивок Шеклболта, Эйден сделал знак временно исполняющему обязанности Главного Аврора и одному из капитанов телохранителей, начинать эвакуацию.

— И долго мы сможем удерживать Министерство? Подмоги-то нам ждать неоткуда.

— Полагаю, сутки… если повезёт…

Нотт не успел закончить фразу, когда рядом с ним в укрытие свалился встрёпанный и чем-то очень взволнованный Перси Кристалл:

— Господин Министр… Мистер Шеклболт… Там… в вашем кабинете… портрет…

— Что?

— Портрет Арахнида Честертона в вашем кабинете ожил… Волшебник на портрете сказал, что от Хогсмида к вам на помощь идут отряды магов. Вам надо только немного продержаться.

— Какая помощь? Откуда?

Но что-либо объяснить секретарь не успел, наёмники пошли в очередную атаку, и все, кто находился в укрытии, бросились отражать нападение. Мёртвая тишина сменилась треском и свистом проносившихся рядом проклятий, криками боли и ругательствами. Захватчики наседали. Защитники из последних сил удерживали оборону, давая уйти в тыл раненым, их ряды стремительно редели, но и наёмники несли ощутимые потери. И вот на самом пике атаки со стороны вражеских укреплений до обороняющихся донеслись крики ужаса. Чёткие порядки бандитов сбились, наёмники заметались между домами, как будто пытались уйти от кого-то, напавшего на них со спины, и в то же время не попасть под заклинания авроров. Засевший за обломком разрушенного дома молоденький курсант-наблюдатель только состроил удивлённую гримасу, пожимая плечами, и просигналил, что врагов атакуют какие-то неизвестные люди. Капитан малфоевских телохранителей, пробравшийся к нему, осторожно выглянув в пробитую заклинанием дыру, на секунду замер, будто не веря своим глазам, шепча себе что-то под нос, а потом радостно заорал на всю округу:

— Это Фейрфакс! «Ферзевцы»!

И всё укрепление, не делясь на «тёмных» и «светлых», в ответ рявкнуло «Ура!» Люди шли в контратаку, позабыв про боль и усталость, а навстречу им, зажимая наёмников в клещи, неслась лавина бывших авроров под командованием Дэна Фейрфакса и Алана Доусона. Магия искрила и переливалась, поддерживая мощные Щиты вокруг Боевой Пары, выпущенные ими заклинания выкашивали ряды противников, при каждом попадании пробивая широкие проходы в их боевых порядках.

Стоявшие против курсантов Аврорской Академии бандиты заметались и, не найдя выхода, десятками стали сдаваться в плен вчерашним салажатам, чтобы только не испробовать на своей шкуре удары страшных «блэковцев». Повязав деморализованных и побросавших палочки противников, Уилл и Зигфрид с Саймоном долго смотрели вслед пролетевшим мимо магам, ещё недавно вызывавшим столько пересудов в Академии.

— Зиг, их заклинания в два раза мощнее обычных, и это свечение вокруг… Что это?

— А это, мой наивный командир, Боевая Пара.

— Это же сказки? — убедившись, что его не разыгрывают, Голдстейн внезапно стушевался и, покраснев, нервно спросил. — Пара — это… в смысле…

— Ага. И в «том-самом» смысле тоже.

— А-а-а. Ну, один-то из них Фейрфакс. Я его помню. Он у нас на пятом курсе школы однажды вёл практическое занятие по ЗОТИ. А его… кхмм… парень, кто?

— Это называется «Партнёр», наш слишком правильный командир, — Слай откровенно подсмеивался над смущённым товарищем. — И зовут его Алан Доусон.

— Доусон?! — Уилл вспомнил все слухи, когда-то гулявшие по кулуарам Аврората, и на веки вечные зарёкся верить сплетням. Он слишком хорошо помнил, как двигался и действовал этот молодой маг, которого с лёгкой руки покойного Рона Уизли чуть не вышвырнули из Аврората. Такой не мог быть «истеричкой». А что до не совсем привычного для правильного курсанта объекта чувств… то Голдстейн за эти два дня навидался и наслушался такого, что любовь между двумя мужчинами уже не вызывала привычного отторжения. Магия их признала, так кто он такой, чтобы судить?

Появление отряда Фейрфакса спасло защитников Магического квартала, но, к сожалению, не избавило их от предстоявшей уличной войны. После предварительного допроса захваченных бандитов выяснилось, что приблизительно трём десяткам головорезов и паре команд вербовщиков удалось выскользнуть из западни и затеряться в жилых домах. Там к их услугам было всё: подвалы, чердаки, потайные ходы, запутанные тупики и проходы Лютного, а так же практически неограниченный запас потенциальных заложников. Для того чтобы выкурить их оттуда, необходимо было прочёсывать частым гребнем каждый дом, магазин, кафе, мастерскую сверху донизу, окружив Магический квартал по периметру, чтобы никто не сумел выскочить, и постепенно сжимая круги. А для этого банально не хватало людей. После сражения у Шеклболта на ногах могли держаться от силы сорок человек, причём включая телохранителей Нотта и Малфоя. В отряде Фейрфакса тоже потерь хватало. Какой уж тут «частый гребень». Всё, что они могли сделать, это окружить Магический квартал, тщательно проверять бегущих оттуда магов на предмет принадлежности к бандитам да ждать подхода основных сил под командованием Блэка.

Шеклболт старался поспеть в три места разом, хватаясь за любую задачу. Благо дело, забот хватало. Ещё не до конца были очищены от сбежавшей нечисти нижние этажи Министерства, сильно пострадало здание Аврората, гоблины требовали выплаты неустойки за нарушенную работу банка. Кроме того, к временному штабу десятками стекались маги, чьи родные и близкие погибли или пропали без вести в этом катаклизме. И это ещё если не упоминать бомбардировавших Министерство совами и Патронусами послов иностранных государств. Хорошо хоть, разбирательство с этими политическими акулами взял на себя Эйден Нотт, бывший по образованию юристом и имевший немалый опыт дипломатических переговоров. Кингсли лично возглавлял атаку на монстров, следил за эвакуацией секретных документов из пострадавших архивов Аврората, успокаивал перепуганных гражданских, организовывал лагерь для беженцев, беседовал с родственниками раненых, пропавших и погибших, безропотно принимая их слёзы и несущиеся со всех сторон обвинения… делал всё, что угодно… только чтобы не думать о том, что через несколько часов он встретится с тем, кого предал когда-то. Но всё равно ни на минуту не мог позабыть об этом. Да и как тут забудешь, когда в сражении с нечистью, при помощи раненым, при организации постов он буквально кожей ощущал взгляды тех, кого он не поддержал, не защитил, даже не выслушал когда-то. Их имена постоянно крутились в уставшем мозгу: «Блэтчтли… Доусон… Фейрфакс… Роули… Терпин… Шоррей». Никто из них не сыпал оскорблениями, не злорадствовал, не требовал немедленной смены власти и принесения публичных извинений, но их холодность, отстранённость, невысказанный укор обжигали душу не хуже раскалённого железа. Чувство вины заставляло его снова и снова бросаться в гущу самых опасных дел, то ли пытаясь что-то исправить, искупить, то ли просто надеясь, что очередной удар смертоносной твари оборвёт уже давно не приносившую радости жизнь. Но его желаниям не суждено было исполниться. Во время последней вылазки в подвалы Министерства рядом, словно его персональная Немезида, возник мордредов выползень Эйден Нотт и, выдернув Министра из самой гущи схватки, злобно прошипел на ухо:

— Что, надеешься, что твои жалкие попытки самоубийства примут за героизм? Не дождёшься! Я лично ничего не имею против твоей бесславной кончины, но только после того, как Люциус снимет своё заклинание. Так что, мистер Трус, тебе придётся немного подождать его возвращения.

— Я не трус! — Шеклболт вскинул было палочку, намереваясь проклясть оскорбившего его аристократа, но магический откат так приложил бывшего аврора, что тот с трудом сумел подняться с пола, держась за раскалывающуюся от боли голову. — Я. Не. Трус.

— А как можно назвать человека, решившего свести счёты с жизнью, заставив окружающих разгребать последствия того, что он натворил?! — из носа Эйдена стекала струйка крови, магия связавших их чар засчитала его слова за провокацию, но он упрямо продолжил. — Вот наведём порядок — и подыхай, сколько твоей душе угодно! А сейчас ты нам нужен! Ты, как грёбаный Министр, должен этой стране! «Мордред побери! А я ведь действительно сейчас сказал то, что думал… Точно… Кто бы мне сказал ещё двое суток назад, что я не зааважу тварь, убившую моего брата, как только увижу, да ещё и буду уговаривать не совершать самоубийства… Чудны пути твои, Магия». Ну, что, пришёл в себя? Или мне «Агуаменти» применить?

— Ла-адно… Только пообещай мне кое-что, Нотт. «Мордред побери! Неужели мои намерения настолько прозрачны? Похоже, да. Вон и Фейрфакс не спускает с меня настороженного взгляда. Любить ему меня не за что. Скорее уж опасается развития политического хаоса в результате моей гибели. Не думал, что признаю когда-нибудь, но Нотт, это аристократическое хамло, в чём-то прав: я не страус, чтобы голову в песок прятать, надо исправлять положение, а за то, что совершил… отвечу по всей справедливости перед Магическим судом».

— Что тебе пообещать, светлый?

— Что больше никогда не будешь изображать из себя моего психоаналитика… Тебе не дано сопли подтирать. На палача больше тянешь.

— Ага, пациент хамит, значит, жить будет. Идём, парни, тут и без «бывших» разберутся. А нам ещё с гоблинами переговоры вести… Эх, сюда бы Драко Малфоя! Вот кто даже зелёных коротышек переспорить может.

— Этот хлыщ?

— К твоему сведению, «господин Мынистр», «этот хлыщ», по словам Фейрфакса, был в первых рядах тех, кто освобождал Хогсмид. Да и экономист он от Мерлина. Так что давай, Шеклболт, избавляйся от предвзятости.

И оба мага, проглотив очередную порцию модифицированного Укрепляющего, отправились в Гринготтс, а через пару часов возле парадного входа в Министерство Магии открылась воронка портала, из которой на выщербленную ударами проклятий мостовую шагнул невысокий худощавый маг в чёрной мантии, окружённый готовыми принять бой охотниками на нечисть. Следом за ними из пространственного тоннеля хлынули отряды волшебников, мгновенно разворачивавшиеся в боевые порядки. Навстречу им высыпали все, кто ещё был способен стоять на ногах. Бывшие авроры Фейрфакса, позабыв про былую настороженность, радостно обнимали тех, с кем их сдружили совместные сражения. Отряды смешались, обмениваясь новостями. А зеленоглазый маг с морозной изморозью в чёрных волосах шагнул навстречу Дэну, улыбнувшись другу своей едва заметной улыбкой. Его взгляд безразлично скользнул по застывшему на ступенях крыльца Министру и двинулся дальше, будто бы стараясь отыскать кого-то в собравшейся толпе. Кингсли же во все глаза вглядывался в это похудевшее лицо, отмечая появившуюся в чертах жёсткость с ледяной холодностью… и никак не находил присущей ему когда-то лукавинки. На секунду их взгляды снова встретились, и Шеклболт с трудом сдержал желание отшатнуться: та же самая Бездна, что привиделась ему два года назад в Азкабане, вновь взглянула на него из этих зелёных глаз.

И вдруг, Шеклболт даже не сразу поверил своим глазам, холодное лицо его бывшего друга преобразилось словно по волшебству, расцветая радостно-облегчённой улыбкой, тень Бездны исчезла из взгляда, оставив в нём только мягкий свет любви. Блэк промчался наверх, перепрыгивая через ступеньки, даже не посмотрев на Кингсли, и сжал в объятиях бежавшего ему навстречу мага в мантии Плетельщика.

Гарри и Люциус Малфой, не обращая на окружающих ни малейшего внимания, обнимались на парадном крыльце Министерства. А Министр Магии Кингсли Шеклболт в шоке смотрел на проступившую вязь их Партнёрских Браслетов… да пытался протолкнуть в себя хоть глоток воздуха, превозмогая острую боль, внезапно сдавившую сердце.

* — я не нашла в википедии того заклинания, которое применял в пещере с крестражем Дамблдор, поэтому просто перевела "маленькое солнце" на латынь.

Глава 13. Цена победы

— Десятый, — вынырнувший, словно привидение, из сгущавшихся над городом сумерек Фейрфакс занял своё привычное место за правым плечом командира, слева же возникло молчаливое изваяние Уоррена.

— Да, и слава Мерлину, это последний, — Блэк скосил глаза на нервно сжимавшего руки в кулаки и.о. Главы Аврората Сэма Лестера. Этого спокойного, неторопливого и никогда не повышавшего голос на подчинённых офицера он помнил ещё по своей работе в Аврорате. Тот звёзд с неба не хватал, но исполнителем был идеальным. И самое главное, никогда не страдал завышенным самомнением и объективно оценивал свои способности. Так что, когда восемь часов назад отряд бывших авроров под предводительством Фейрфакса появился на площади перед Министерством, Сэм не стал качать права, а добровольно передал управление оставшимися у него людьми более подходившему на роль командующего Дэну. И до сих пор стойко придерживался принятого решения.

К их стоявшей особняком группе подбежал молодой аврор и на мгновение замялся, не зная, кому докладывать. Фейрфакс посмотрел, было, на Блэка, но Гарри отрицательно покачал головой: брать под своё командование Аврорат он отказался сразу по прибытии, ясно дав понять всем раскатавшим губу на «возвращение Героя», что не намерен возглавлять когда-то бывшую ему родной организацию. Дэн, недовольный его решением, поджал губы и неохотно скомандовал:

— Докладывайте, аврор Смит.

— Подходы к десятому посту расчищены. Ловушек нет.

— Признаки движения в здании?

— Отсутствуют.

— Данные «Удлинителей»?

— Всё тихо, даже сердцебиение не выслушивается, но фоновые шумы не заглушены.

Этот вопрос был вызван не праздным интересом. Днём, когда объединённые силы всех отрядов прочёсывали Магический квартал, отлавливая разбежавшихся бандитов, несколько человек погибло именно потому, что плохо проверили якобы пустые помещения чарами Прослушки. Кое у кого из вербовщиков и наёмников оказались мантии-невидимки стандартного аврорского образца. Разгильдяи прозевали «Муффлиато». Глупая ошибка стоила пяти парням жизни, двум — лишения магии, а всем участвовавшим в задержании пришлось проверять подвалы, лазы и чердаки по второму разу. В результате вместо планируемых трёх часов зачистка Магического квартала заняла все четыре и ещё больше измотала не спавших несколько суток магов. Люди валились с ног, но упрямо отказывались покинуть свои посты. Когда пара групп чуть ли не в полном составе свалилась с магическим истощением и была срочно доставлена в Мунго, военный совет, в котором не хватало только Плетельщика, вместе со своим сопровождением отправившегося в Ирландию спасать последний находившийся под угрозой Источник, решительно пресёк это безобразие. Вернее, заниматься этим пришлось Блэку с Фейрфаксом и Лестером. Ибо не успело совещание закончиться, как в руки Шеклоблта спикировал фасонистый, украшенный золотым тиснением по красному полю вопиллер, и холодный голос с едва заметным французским акцентом в ультимативной форме потребовал явки Министра в посольский дом «для обсуждения разразившейся гуманитарной катастрофы и угрозы нарушения Статута Секретности в Магической Британии с представителями ведущих держав».

— Начинается, — Кингсли, полностью посвящённый Блэком в заговор, который устроили министры трёх стран, переглянулся с Ноттом. Кровный враг, по совместительству являвшийся его ближайшим союзником в деле спасения родной страны, скривился, словно от зубной боли, и, почесав щетину, успевшую за два дня отрасти на щеках и подбородке, с досадой прокомментировал:

— Да-а, жаль. Я думал, что утихомирил всю эту свору минимум до завтрашнего утра, но, как видно, недооценил Мальвуазьена. Посольский дом располагался за зданием Министерства, и бои до него не дошли. У проживающих там магов просто не должно быть никаких сведений о том, что происходит в стране. А если они у них всё-таки имеются, значит, послы наших ближайших «друзей» заранее знали, чего ожидать, и были в курсе операции, проводимой их шефами.

— Нас попытаются загнать в угол и обвинить в развязывании гражданской войны в стране.

— Именно это они и попытаются сделать. Ну, что, Шеклболт, готов поиграть в дипломатическую игру «кто кого переговорит»?

— Готов — не готов, какая разница? Нам нужно что-то, чем можно прижать шакалов до тех пор, пока их хозяева не увязнут в разбирательствах с Международным Магическим Судом, и потянуть время.

— Потянуть время — это само собой. Эх, нам бы хоть крупицу компромата на самих послов. Неужели твоя разведка не нарыла на них ничего интересного?

— Не успела. Послы сменились всего месяц назад, — чернокожий гигант никогда не любил эти подковёрные игры, но сейчас понимал, что его отвращение к копанию в «грязном белье» оказало ему медвежью услугу.

— Ага, значит, наша несвятая троица уже тогда планировала поживиться в Британии. Эх, полцарства за компромат!

— Компромат, говорите? — Гарри недобро прищурился. — Посмотрим, что можно будет сделать. Мистер Уоррен, не могли бы вы как можно скорее отыскать Линкса?

— Есть, лорд Блэк.

— Линкса? Брайана Линкса? — Эйден Нотт рассмеялся, не скрывая удивления. — Он что, здесь? В ваших отрядах? И никто до сих пор не перегрызся? О, Мерлин!

— Кто такой этот Линкс?

— А это, недруг мой Шеклболт, лучший хастлер Европы.

— Что-о? — Кингсли перевёл удивлённый взгляд со злорадного лица Нотта на заледеневшие черты Гарри и вовремя проглотил рвавшийся с языка вопрос: «Что здесь понадобилось шлюхе?»

— Здесь, мистер Нотт, здесь, и воевал наравне со всеми в отряде вашего племянника, вместе со своим Партнёром возглавив одну из групп. Кстати, он бывший хастлер, и, во избежание развития возможных недоразумений, Брайан Линкс — внештатный сотрудник «Чёрного ферзя» и мой друг.

— Что ж, буду иметь в виду.

Их обмен любезностями прервал вернувшийся Уоррен, за которым по пятам следовал стройный невысокий маг в пропылённой защитной мантии, его длинные каштановые волосы были стянуты в простой хвост. И только когда со стороны этого человека донеслось насмешливое: «О какое шикарное общество я имею честь созерцать!» Нотт-старший узнал в этом волшебнике обычно ухоженного, блистательного и щегольски одетого Брайана.

— Зачем звал, Блэк?

— Брай, тебе имя Франсуа Ланье о чём-нибудь говорит?

— А как же! Учитывая юридическое образование моих собеседников, отвечу коротко: 15 лет в Сарсе без права амнистии и желательно в камере-одиночке… заключённые таких, как он, не любят. Доказательства, как водится, отсутствуют, родственники пострадавших — эмигранты, от них просто откупились. Наш милейший забавник хотел избавиться от жертвы, но мы с мадам Руквуд остудили его пыл. Есть несколько очень «горячих» его снимков с лицами постарше. Если вдруг эти колдофото попадут в печать… Ланье мало не покажется. Это было моей страховкой от попыток мести с его стороны.

— Вот как? Так может быть, ты и Ронфа с Шварцем знаешь?

— Разумеется, эти господа входят в один клуб по разделяемым интересам. Правда, Ронф больше любит наблюдать за другими, чем действовать сам.

— Нужны подробности и хоть какие-то доказательства твоих слов, нам очень надо прижать их к ногтю на какое-то время.

— Снимков с собой у меня, естественно, нет. Но можно поступить гораздо проще, — Брайан улыбнулся открыто и предвкушающее, — я кое-что задолжал этим господам, хотелось бы вернуть «должок» с процентами. Вы ведь пойдёте на переговоры с ними в посольский дом?

— Да.

— Отлично! Вам ведь понадобится секретарь? Бедный мистер Кристалл уже сбился с ног, а я великолепно умею стенографировать.

— И действовать на нервы.

— Это даже лучше.

— Ну, что ж, господин и.о.секретаря, — Эйден Нотт уже предвкушал грядущую политическую баталию, — тогда приводим себя в порядок, и вперёд.

Обсуждая тактику своих будущих действий на переговорах, троица волшебников скрылась в здании Министерства, а командиры отрядов лично обошли всех способных держаться на ногах магов и разделили их на шесть смен, которые должны были сменять одна другую через каждые четыре часа. Им пришлось повозиться, сортируя состав подразделений таким образом, чтобы в каждой смене оказалось достаточное количество опытных Боевых магов, способных защитить и обучить хуже подготовленных бойцов. Во главе первой встал Фейрфакс. Учитывая, что основные неприятные сюрпризы должны были достаться именно этому отряду, к ним и решил присоединиться Блэк вместе с остатками группы Уоррена. Вторую и третью взяли на себя Драко и Теодор. Четвёртая досталась всё ещё не до конца оправившемуся от раны Блэтчтли, но Гарри не слишком переживал за старого аврора: с отлично зарекомендовавшими себя в бою Дадли и Ластом в качестве заместителей проблем у него не должно было возникнуть. Пятую возглавил Соррен. А шестую по умолчанию определили ещё не вернувшемуся с допросов Эрлиху. Узнав, кто попал под командование его школьного неприятеля, обычно невозмутимый Дэн не сдержал злорадной улыбки и дипломатично посоветовал Шефу начать осмотр не подающих вестей аврорских постов до возвращения Шеридана.

И вот теперь, спустя почти четыре часа после освобождения Магического квартала от последних бандитов и за тридцать минут до окончания работы первой смены, сводный отряд, состоявший из авроров, бывших эмигрантов и высланных из страны «тёмных», окружал последний «замолчавший» пост. Обследовав уже девять укрытий, чудес они не ожидали. Живых там не осталось, бандиты перед продвижением к центру столицы даже раненых добили. Кроме того, в каждом помещении была оставлена куча хитрых смертоносных и порою очень подлых ловушек. Чего стоили только заколдованные на самовоспламенение тела погибших авроров и взрывающиеся артефакты, оставленные под трупами. Так что участвовавшие в операции маги к этому времени сами себе напоминали помесь похоронной команды с подразделением сапёров. Девять постов — сорок пять тел. А сколько всего магов погибло во всей этой кутерьме? Хорошо, что хоть среди магглов пострадавших не было, новой волны инквизиции страна просто не выдержала бы. И так Магическая Британия «умылась» кровью, и все понимали, что последствия «трёхдневной войны» будут аукаться выжившим ещё не один год. Люди замкнулись в себе и ожесточённо продвигались вперёд. Мёртвые лица знакомых и друзей и их искалеченные тела, постоянно стоявшие перед глазами, мало способствовали праздной болтовне. Но эта отрешённость была обманчивой. Все пять офицеров отряда великолепно понимали, что, случись их людям сейчас столкнуться лицом к лицу с бандитами, арестовывать после такого боя будет просто некого — наёмников Кэрроу в клочья разорвут.

На десятом посту их не ожидало ничего нового. Тела семи авроров. Пятеро погибли от заклинаний, у двоих были по-маггловски перерезаны глотки. Да три не самых хитрых ловушки. Сюрпризы уничтожили, а трупы вынесли наружу, чтобы упаковать в чёрные мешки под чарами Консервации. Как было решено заранее, чтобы избежать возможного превращения покойников в инфери, Блэк с Фейрфаксом прошли вдоль ряда лежавших на земле тел, накладывая на них заклинание Упокоения. В который раз за эти наполненные смертью, болью и кровью дни? Гарри уже и не помнил. Собравшись прочитать заклинание над последним из погибших, Блэк внезапно замер, внимательно вглядываясь в смутно знакомую кудрявую шевелюру и покрытое веснушками круглое лицо. Непревзойденное чутьё на опасность шефа «Чёрного ферзя» за эти пару суток стало притчей во языцах не только среди пришедшего с ним на подмогу Британии ополчения, но и среди здешних авроров, поэтому его длительная задержка над одним телом вызвала нешуточную тревогу, заставившую офицеров тотчас оказаться рядом с ним.

— Шеф, что-то не так с телом этого волшебника?

— Нет, Дэн, просто именно этот парень провожал меня до особняка Блэков, после того как мне стёрли Магию. Я ещё посоветовал ему уходить из Аврората… Если бы он послушал меня тогда… сейчас, возможно, был бы жив.

— Это Падди Мерфи, — Лестер встал рядом с Гарри и сокрушённо покачал головой. — У него год назад сын родился, и жена сейчас второго ребёнка ждёт.

Блэк быстрой скороговоркой пробормотал заклинание Упокоения и, резко развернувшись, отошёл в сторону, обратившись к одному из авроров, которые складывали в мешок личные вещи погибших. А Фейрфакс с офицером остались стоять возле уже упакованных для транспортировки тел.

Лестер долго колебался, не решаясь задать вопрос, но потом всё же решился:

— Дэн… что это за разговоры о стирании магии П… Блэку? Разве его не выслали из страны пять лет назад?

— Это не разговоры, — бывший аврор криво усмехнулся. — Пять лет назад его не выслали, а посадили в Азкабан…

— Ч-что?

— В камеру смертников. Решили, знаешь ли, что победителю Воландеморта на роду написано стать новым Тёмным Лордом. А когда выяснилось, что Берроуз — мразь и бывшая шестёрка Того-кого-нельзя-называть… наши высокомудрые политики посчитали, что если уж Герой раньше не стремился снюхаться с Тьмой, то уж после отсидки точно обязан воспылать местью и озаботиться захватом власти. Вот и решили подстраховаться…

— Но как они смогли провернуть это без ведома Министра?

— А кто тебе сказал, что это было без его ведома? Не только с его ведома, но и с его непосредственным участием.

— Я тебе не верю… Шеклболт же наш… он аврор… он бы никогда не позволил…

— А ты его самого спроси.

— Вот и спрошу. Как только увижу, так и спрошу. Не верю я, чтобы он… Нет! Этого не может быть… — Лестер приглушил голос, заметив, что авроры прислушиваются к их разговору.

— Спроси, спроси. А я посмотрю, что он ответит. Интересно, насколько его власть сожрала? Может, и впрямь чего не догрызла?

Дальнейшая работа протекала в молчании, правда, авроры перешептывались между собой, делясь друг с другом информацией, но приставать к изгнанникам и бывшим УПСам с вопросами пока не решались. Наконец, собрав оставленные бандитами улики и документы, маги аппарировали к Аврорату, сдав пост отряду из второй смены. Площадь между Гринготтсом, Министерством и Авроратом была уже частично очищена от мусора и обломков рухнувших строений. Палаточный лагерь, разбитый ближе к вновь заработавшему кафе Флориана Фортескью, встретил их вкусными запахами варившейся в котлах еды и тихими гитарными переборами, доносившимися от одного из костров. Негромкий тенор Алана выводил какую-то песню. Авроры и парни из его отряда, лежавшие и сидевшие возле огня, внимательно слушали. Гарри немного замедлил шаг, пытаясь различить слова.

«Стране со мной не повезло,

Мне со страною — то-оже.

Она на мне срывает зло

И корчит злые ро-ожи.

А мне на это наплевать,

Я хвост держу трубо-ою.

Страна ещё не значит — мать,

А Родина — другое».*

Рядом что-то одобрительно буркнул Уоррен, а Лестер отвернулся, сжав зубы. Люди, сдав тела и вещдоки сменщикам, потянулись к наколдованным душевым, а из наспех подлатанного здания Аврората им навстречу вышел приведший себя в порядок и чисто выбритый лорд Малфой. Заметив тела, он согнал с лица приветственно-ехидную улыбку и сказал, почти вплотную подойдя к Блэку и Фейрфаксу:

— Морг переполнен. У многих погибших не осталось родственников, или они сами были убиты в этой заварушке. Колдомедики на ногах третьи сутки, им не до судмедэкспертизы, с живыми бы управиться. Пришлось искать тех, кто уже ушёл на покой, и просить вернуться. Думаю, через сутки-другие заключения о смерти будут готовы. Я освободил от дежурства всех следователей. Блэтчтли с Теодором начали официальные допросы задержанных, пока те не отошли от шока и не стали качать права, спасая свои шкуры. Уже были прецеденты. Кое-кого даже предоставленные доказательства и очные ставки со свидетелями их преступлений не склонили к сотрудничеству со следствием. «Расколоть» их не получается. Северуса бы сюда, но сведения, полученные с помощью легиллименции, в нашем любимом Отечестве вот уже лет двадцать как не считаются доказательством. Да и занят он в замке и Хогсмиде, только прислал несколько человек, которые до столкновения с Суаресом работали в Чилийском Аврорате. Они там времени даром не теряли, у него уже готовы протоколы допросов Кэрроу, его прихвостней и руководителей вербовщиков. Мистер Нотт их бегло пробежал взглядом. Говорит, что, если не упустить момент, там материала хватит чтобы не только свалить Мальвуазьена с Шварцкопфом и Лансбергом, но и обеспечить им немалый тюремный срок.

— Вербовщики, все как один, показывают на допросах, что им было запрещено напрямую связываться с начальством. Так что рабов с заложниками наша троица министров ожидает получить не раньше следующего полудня, и о срыве операции не ведает ни сном, ни духом. Времени в обрез. Надо перекрыть все каналы утечки информации.

— Уже. Как бы я ни недолюбливал Шеклболта, но мозги у него работают. Пока мы прочёсывали Магический квартал, они с отцом спустились к Источнику и поставили временную блокировку на все магические виды сообщений. Теперь только мистер Честертон может перемещаться между своими портретами.

— А что с маггловскими способами сообщения?

— С ними сложнее, но этим занимаются твой кузен со своим приятелем и остатки Отдела Тайн. Обещают организовать магнитную бурю с временным выходом из строя всех видов коммуникаций.

— Надолго?

— Невыразимцы говорят, что могут и на пару суток, но мистер Ласт считает, что сбой связи длительностью более 12 часов спровоцирует шпионские страсти и чреват началом «охоты на ведьм».

— И он прав. Надо закончить допросы вербовщиков, главарей наёмников и собрать документальные доказательства их зверств до истечения этого срока, — Блэк переглянулся с подошедшими к ним во время разговора Лестером и Уорреном.

Аврор мрачно кивнул на чёрные мешки с телами погибших:

— За эти два с половиной дня Аврорат потерял почти семьдесят пять процентов личного состава. В живых осталось чуть больше сотни человек. Из них треть в госпитале и неизвестно когда оттуда выйдет. Не знаю, что скажет по этому поводу Министр, но без ваших людей мы не сможем взять под контроль ситуацию в стране.

Охотник недобро усмехнулся:

— А ничего, что мы «неблагонадёжные и ущемлённые в правах»? Положим, проведём мы беседу с этими отморозками. Кстати, мои ребята там в подвалах отловили живьём пару симпатичных зверушек, думаю, это весьма поспособствует их разговорчивости. Но что потом? Вы же сами нас и обвините в применении негуманных методов дознания.

— Успокойтесь, Уоррен, Министр подписал амнистию всем, кто участвовал в освобождении Магической Британии от наёмников.

— Ого! А разве он может принять такое решение без Визенгамота? — Блэку от души хотелось, чтобы его товарищи по оружию получили возможность начать нормальную жизнь на родной земле, но он слишком хорошо знал министерских крючкотворов, чтобы верить в такой простой исход событий.

— Так они же сами сбежали из страны, проигнорировав свои обязанности, а в чрезвычайной ситуации Министр имеет полное право взять бразды правления законодательной властью в собственные руки.

— Поживём — увидим, доживём — узнаем, выживем — поймём. А насчёт допроса особо упёртых вербовщиков — есть у меня одна идея…

— Я же говорю, к зверушкам их под бок на несколько минут, и никаких проблем не будет.

Охотник смотрел на командира, дожидаясь приказа, но Блэк только усмехнулся, ответив преувеличено мягким тоном, от которого у всех присутствующих по спинам побежали мурашки:

— Что вы, мистер Уоррен, а как же международная Конвенция о правах задержанных?

— Что-то я не припомню, чтобы кто-то её соблюдал по отношению к нам.

— «One law for the rich, and another for the poor»*. Надо исключить любой намёк на обвинение наших следователей в применении незаконных средств дознания. Только «Веритасерум».

— У многих из этих господ искусственно привитое привыкание к этому зелью.

— Разумеется. Поэтому вначале необходимо провести допросы тех, у кого его нет. А также проследить, чтобы при каждом допросе присутствовали представители магической общественности в количестве не меньше пяти. Пригласите беженцев и родственников погибших — их сейчас много в лагере.

— Там полно журналистов.

— Пусть. Люди хотят знать правду и подозревают, что им что-то не договаривают — так пускай услышат всё в «неприлизанном» виде. Гарантирую, что после этого доброжелателей у господ министров не останется.

— А что делать с теми, у кого иммунитет к зелью Правды? — Лестер заинтересовался предложением.

— Выбрать самого наглого и провести очень вежливый допрос.

— Так он же ничего не скажет и будет настаивать на немедленном освобождении до окончания сорокавосьмичасового срока с момента задержания.

— Разумеется. И мы на это согласимся. Вокруг площади и лагеря беженцев сейчас наложены Антиаппарационные чары, так что аппарировать с той стороны можно, только пройдя через палаточный городок. Про нашу аппарационную площадку мы им, разумеется, ничего не скажем. Выберите командира группы вербовщиков, того, что понаглей и наиболее сильно «засветился» среди мирного населения. А главное, чтобы свидетели допросов неоднократно слышали его имя из уст подчинённых с перечислением всех «заслуг». Выведите за пределы площади, в лагерь беженцев, и вежливо… не забыв упомянуть его имя, попрощайтесь.

— Вот так вот просто отпустить эту мразь?! — аврор переводил возмущённый взгляд с Блэка на Фейрфакса, когда рядом раздался злорадный смех Уоррена.

— А вы жестокий человек, лорд Блэк. Они же его разорвут.

— Если будет достаточно быстро шевелиться и добежит до площади, то не успеют. Зато петь после этого будет, как канарейка.

— Это уж точно.

Лестер, до которого уже дошла предложенная ему идея, задумчиво потёр подбородок и, как бы между прочим, добавил:

— А уж если в этот момент остальных «несговорчивых» поведут на допрос, то нам и повторять этот урок не придётся. Они от слова «освобождение» шарахаться будут. Даже, небось, потребуют перевести их в блок для особо опасных преступников — там охраны побольше.

— А вот на это не стоит соглашаться. Содержание иностранных граждан в подобном месте — повод для ноты протеста от правительств их государств, а мы с вами цивилизованные и гуманные люди. Да и тюремный блок Аврората сильно пострадал во время отключения Источника.

Гарри и его собеседники обменялись понимающими улыбками, а подошедший чуть позже Блэтчтли, посвящённый в суть идеи, долго смеялся и посоветовал ещё устроить заключённым ежедневные прогулки вдоль периметра площади. На том и порешили.

Фейрфакс с Лестером отправились вести допросы, передав командование сменой Алану. Блэтчтли ушёл к невыразимцам — узнавать, как идут дела с созданием помех. Уоррен попытался, было, уговорить Гарри отдохнуть, но тот сам в приказном порядке велел ему и его парням идти отсыпаться. Усталость, конечно, брала своё, но сна не было ни в одном глазу, и Блэк великолепно понимал, что до возвращения Люциуса уснуть у него просто не получится. Сыщик обошёл палаточный лагерь и окружающие площадь дома, в которых разместились его люди и авроры. И везде, вне зависимости от «окраса» попадавшихся по дороге магов, его встречали улыбками. Проверил посты и перекинулся парой слов с дежурными офицерами в плане устройства людей и питания. Особых нареканий не было — жители Магического квартала не поскупились, размещая освободителей. Хватало и душевых, и мест в палатках, и еды. Волонтёров, готовых разбирать завалы и приводить улицы в порядок, тоже хватало.

На подходах к кафе Флориана Фортескью Гарри нарвался на самого владельца, тотчас же вознамерившегося затащить дорогого гостя за стол, но есть магу сейчас не хотелось, а уж удовлетворять любознательность известного своим любопытством хозяина — тем более. Отговорившись занятостью, он поспешил ретироваться как можно дальше, продолжив свой обход, и на подходах к Аврорской Академии нос к носу столкнулся с Эрлихом.

Видно было, что Шеридан так и не успел добраться до душевых и выспаться. Защитная мантия кое-где пестрела дырами, оставшимися от задевших вскользь заклинаний. Лицо и шевелюра носили следы наспех наложенных Очищающих чар, глаза запали от усталости… а из ушей при виде любимого шефа повалил пар.

— Блэк!!! — от приглушённо-злобного рыка бывшего УПСа сопровождавший его маг в форме инструктора Академии и трое курсантов-старшекурсников нервно отпрыгнули в сторону, инстинктивно потянувшись к палочкам.

— И я рад тебя видеть, Эрл. Чего не спишь? Твоя же смена последняя.

— Спать?! Какой тут к Мордреду сон?! Шеф, ты часом ни с чего вниз головой не падал? Или, может, тебя проклял кто? Ты кем меня командовать поставил?! И почему именно меня?!

— Курсантами Аврорской Академии, а что? Тэд с наставниками тебе помогут, а потом к вам Люк с группой Эрики присоединится. Не вижу, в чём проблема, и ты так и не ответил на мой вопрос: почему ты и твои подчинённые ещё на ногах?

— Почему на ногах, говоришь? А как тут уснёшь? Корпус, в котором расположены казармы, повреждён. Продуктовый склад был разграблен сбежавшими заключёнными и вырвавшимися на свободу тварями. Мунго переполнен, пришлось с небольшими ранениями прямо здесь разбираться. Многим колдопсихолог нужен, это ведь дети ещё, а у них на глазах товарищей убивали. И ещё — это мы с тобой хоть вниз головой на Северном Полюсе спать приучены. Ты что, хотел, чтобы я их голодными на полу спать отправил?! Мы с Тэдом и оставшимися в живых инструкторами пока помещения в порядок привели, походную кухню отыскали и всех подлечили, чуть не чокнулись! И, официально тебе заявляю, мне нужны боевые артефакты. Много, и хорошие, без всякого там фуфла. А то тоже додумались — сопляков в бой с одними палочками посылать…

— Остынь, будут вам артефакты, и защитное снаряжение будет — спроси Блэтчтли, куда они трофейную амуницию дели, потом вы с Люком из тех запасов подходящий арсенал подберёте. А сейчас — всем отсыпаться. Кстати, ты сам на свой последний вопрос ответил.

— И почему это? Я, если ты ещё не забыл, бывший Упивающийся с десятью годами отсидки в Сарсе за плечами. Ты что, сдурел, меня нянькой над будущими легавыми ставить?

Гарри, незаметно переведя глаза на прислушивавшихся к каждому слову курсантов и их инструктора, не стал приглушать голос. «Пусть послушают. Им полезно».

— Ну, почему же сдурел? Напомни-ка мне, «бывший УПС», что ты сразу после выхода из тюрьмы бросился делать? А? Жаловаться на свою загубленную жизнь и надираться в кабаках? У тебя же было три года ограничения магии, а ты чистокровный, и работать руками не умел. Не-ет… Ты устроился работать, брался за какое угодно легальное дело, чтобы только Французский Аврорат тебя не выпер из столицы, и ты смог незаметно охранять и защищать сына своего убитого друга. Тебе что, тогда больше всех надо было? А когда тебе вернули палочку, ты ведь не укатил на радостях в дальние края. Ты заменил парню отца и воспитал его настоящим мужчиной.

— Так ведь… я же сам этого хотел, он же мой крестник.

— А когда на Люка чужое преступление повесили, и ты умыкнул его прямо из зала суда, и квиддичный бизнес свой продал за бесценок, тебе тоже хотелось в розыске оказаться и скитаться по миру без кната в кармане? Ты ведь знал, что если тебя арестуют, то как бывшему Упивающемуся впаяют срок по максимуму? А Люку ничего, кроме долговой тюрьмы, не светило. Чего ж не бросил мальчишку?

— Ну, знаешь ли!

— Знаю, что тех, кто от тебя зависит, ты никогда не бросишь и сделаешь всё, чтобы они выжили в какой угодно заварушке. Так что вопрос исчерпан.

— Но я же «тёмный»… Половина преподавателей погибла, а ребят учить надо. Ну не знаю я, как учить «светлых». Не разбираюсь в этой политике дурацкой!

— А тебе и не надо. Как учить Боевых магов ты знаешь? Тактика? Засады? Освобождение заложников? Допросы?

— Ну… только…

— Пыточным заклинаниям их учить не будешь?

— Я что, по-твоему, с ума сошёл?!

— Вот и ладушки. А разделение на «светлых» и «тёмных» весьма условно. Магия — она одна, всё остальное зависит от личных качеств мага. Ножом тоже убить можно, но это же не значит, что им за столом пользоваться нельзя, — Блэк перевёл взгляд с задумавшегося и поутихшего Эрлиха на застывших поодаль курсантов, в которых с удивлением признал участников недавних соревнований, и уже для них добавил: — Подумайте над этим. Крепко подумайте. А сейчас — всем восемь часов сна, и это не обсуждается. С амуницией разберётесь, когда отоспитесь. Кругом! Шагом марш!

— Есть!

Курсантов как ветром сдуло. Следом за ними ушёл задумчивый Шеридан. Гарри погрозил кулаком подслушивавшему их разговор и теперь хихикавшему, высунувшись из окна, крестнику и отправился дальше. Завершив обход, он разжился у Фортескью корзинкой с ужином, в которую старый лис ухитрился сунуть бутылку хорошего старого вина, и, сославшись на тайну следствия, чтобы избавиться от напрягавшего его разговора по душам, дезертировал в отведённую им с Люциусом палатку. Сон не шёл. Есть в одиночку не хотелось. Чтобы скоротать время до появления Партнёра, Гарри не торопясь принял душ, привёл в порядок одежду и устроился на постели, мысленно составляя план действий на завтра… Там его и нашёл Люциус, вернувшийся из своей экспедиции к нуждающемуся в стабилизации Источнику. Плетельщик едва держался на ногах — третья и последняя по счёту (принимать больше Северус категорически запрещал) доза «Последнего шанса» прекратила своё действие, стоило им только вывалиться из портала. Остальные были не в лучшем состоянии, но это не мешало им всем испытывать удовлетворение от проделанной работы. Мало того, Люциус был просто счастлив. Судя по тому, что они узнали по возвращении, Гарри и Драко не получили за время их отсутствия ни единой царапины. Но и это ещё не всё. Во время работы с последним Источником Плетельщик заметил, что не только Алекс Паркинсон, о способностях которого в этом разделе Магии он уже догадывался, но и Люк Веймар… чувствуют приближение Нитей. Пока ещё не видят, нет — для этого они ещё были очень молоды — но чувствуют, как соринку или волосок, внезапно попавшие в глаз. Люциус не стал им ничего говорить, чтобы раньше времени не обнадёживать, но для себя решил глаз не спускать с потенциальных учеников. Когда-то, лет в тридцать, такое происходило и с ним. Тогда он ещё не знал, что это предвестники его будущего предназначения, но сейчас, когда это случилось с другими, Плетельщик испытывал неимоверное облегчение, словно тяжёлая скала рухнула с плеч: у Британии был шанс выжить, Магия не отреклась от скатившейся в бездну невежества и отрицания основ страны.

Заставив себя принять душ и избавиться от щетины, он отыскал свой походный мешок с запасной одеждой, с удовольствием натянул на себя чистую рубашку и брюки и, спросив дорогу у часовых, нырнул в отведённую им с Блэком палатку. Внутреннее помещение их временного пристанища было магически расширено, напоминая стилизованный рыцарский шатёр. Пропитанный специальным не пропускающим влагу составом пол превращён в мягкий ковер с длинным ворсом. Посредине стоял круглый накрытый на двоих стол с двумя мягкими столовыми полукреслами. В серебряном ведёрке со льдом дожидалась трапезы бутылка с вином. А за полупрозрачным пологом смутно виднелась большая кровать на низких ножках. Не обращая внимания на расставленные на столе деликатесы, Люциус просто обошёл мешающее его продвижению препятствие и, отдёрнув завесу, застыл в изножии кровати, любуясь открывшейся его взгляду картиной. Стройный невысокий маг, одетый в чёрные брюки и чёрную же расстёгнутую до пояса рубашку, полулежал на постели, облокотившись на высокую спинку. Левая нога согнута, на колене пристроен блокнот. Карандаш, выпавший из ослабевших пальцев, валялся рядом. Голова упала на грудь. Ещё влажные после мытья волосы почти закрыли лицо. Здесь и сейчас этот несгибаемый человек казался таким мирным и беззащитным.

— Гарри… Гарри?

Не дождавшись ответа, Люциус по-доброму усмехнулся, отложил блокнот с карандашом на стоявшую рядом тумбочку, приподнял расслабленное тело, вытаскивая из-под него покрывало, разулся и скользнул в постель. Он устроил поудобнее Гарри, затем, подчиняясь въевшейся в него насмерть осторожности, граничившей с паранойей, наложил на их убежище второй слой Защитных чар, продублировавших уже имеющиеся, обнял Партнёра и мгновенно провалился в сон.

________________

* One law for the rich, and another for the poor (англ.) — буквально переводится «Для богатых один закон, а для бедных — другой». Аналог русской пословицы «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло».

Глава 14. Особенности магической паранойи.

Гарри приоткрыл глаза, мгновенно очистил сознание от уютной дымки сна и, прежде чем пошевелиться, считал магическую ауру помещения, пытаясь обнаружить признаки потенциальной опасности. Эта полезная привычка, приобретённая ещё в Азкабане, не раз спасала магу жизнь. Но вокруг всё было спокойно. Сонное дыхание и обнимавшая его рука любимого человека только подтверждали заключение, сделанное собственными органами чувств. Бывший лорд Малфой был не тем волшебником, который мог беспечно заснуть, не обеспечив себя и Партнёра всеми возможными мерами безопасности. Сыщик едва заметно улыбнулся, обнаружив внутри собственноручно наложенного защитного периметра дополнительные плетения заклинаний. «Люциус, ты всё же параноик». Осторожно повернул голову, вглядываясь в любимое лицо. Обычно чутко реагировавший на любое движение Малфой даже не пошевелился. Аристократ спал, уткнувшись лбом в правое плечо Партнера и собственнически обхватив его рукой за талию. Грива белых слегка спутавшихся после мытья волос в живописном беспорядке рассыпалась по чёрному шёлку рубашки Блэка. Лицо было бледным, с заострившимися чертами и запавшими от усталости глазами. Гарри невербально наложил на него Диагностические чары и скрипнул зубами от накатившего невесть на кого гнева: «Мордредово пойло!» Он достаточно часто имел дело с последствиями приёма «Последнего шанса», чтобы узнать симптомы его применения. Резерв Люциуса был не единожды вычерпан практически до основания. Восполнившая потери магия Источников не успевала усваиваться, уходя на спасение очередного места Силы, и сейчас Плетельщик страдал от сильнейшего истощения. Связывавшая Боевую Пару Магия партнёрства, обычно легко восстанавливающая подобные потери, пыталась справиться с проблемой, но ей мешало то, что второй Партнёр тоже пребывал не в лучшем состоянии. Так что на момент пробуждения Блэка резервы были заполнены только наполовину. Гарри осторожно развернулся, обнимая Люциуса, и убрал блоки, сдерживающие Магию, и восстановление резервов пошло чуть-чуть быстрее. Так он лежал почти час, то просыпаясь, то вновь проваливаясь в сон, пока запасы Силы не восстановились до приемлемого уровня, а потом с сожалением поднялся, осторожно высвобождаясь из объятий Партнёра. Плетельщик прошептал «Гарри», но так и не проснулся. Блэк на секунду застыл, сидя на постели — очень уж не хотелось покидать это уютное убежище — но затем с тяжёлым вздохом заставил себя подняться. Осторожно укрыв одеялом Люциуса и натянув надоевшую за двое суток боевую амуницию, он без аппетита заставил себя проглотить остывший ужин и бесшумно выскользнул из палатки. Тотчас же молчаливой тенью рядом материализовался Уоррен:

— У нас всё в порядке. Люди отдохнули и готовы к боевым действиям.

— У меня к вам просьба: поставьте, пожалуйста, возле палатки парочку магов. Не для защиты, там достаточно мощный периметр, а для отпугивания непрошеных доброхотов. Мой Партнёр вымотан и нуждается в отдыхе.

— Без проблем, — Уоррен сделал знак двум охотникам приблизиться. — Останетесь здесь. Если кто-то нарушит сон лорда Плетельщика, головы поотрываю. А тебя, Рой, персонально предупреждаю: ещё раз увижу, что ты со Скиттер треплешься — язык узлом завяжу.

— А чё сразу я? Она сама подошла…

— Вот и сделай так, чтобы больше не подходила.

Гарри, краем глаза заметив осторожно подбиравшегося к палатке очень знакомого жучка, не отказал себе в удовольствии заклинанием катапультировать некогда изрядно попортившую ему кровь особу в сторону лагеря беженцев и, с улыбкой глядя в искажённое гневом лицо уже принявшей человеческий облик волшебницы, наложил вокруг бивака Боевых магов щит, препятствующий анимагическим превращениям.

Скиттер поджала губы и отправилась доставать своим вниманием вчерашних погорельцев. Попавшее в её прытко-пишущее-перо небольшое заклинание Правдивости она даже не заметила.

— Лорд Блэк, я уже говорил, что вы жестоки, — Уоррен едва сдерживал смех. — Эта кобра же заработает самоотравление, если не сумеет перевернуть всё с ног на голову.

— Так пускай сцеживает яд. Вон в Мунго не хватает антидотов.

Показавшийся на крыльце Министерства Тео Нотт, заметив Блэка, прямиком направился к разговаривавшим:

— С добрым утром тебя, Блэк.

— И тебе того же. Выспаться хоть успел?

— Вполне.

— Что там с результатами допросов?

Бывший однокурсник недобро усмехнулся, прежде чем ответить:

— Ты был прав. Вербовщик оказался довольно прытким типом и сумел удрать от разъярённой толпы. Больше проблем с получением информации не возникало. Наоборот, кое-кого пришлось останавливать от выбалтывания излишних подробностей. Многие из этих министерских крыс не впервые выполняют деликатные поручения министров и, помимо всего прочего, мы получили целую кучу исключительно «вкусного» компромата.

— Послы?

— Точно не знаю, но Шеклболт с дядей вернулись с переговоров довольные, словно обожравшиеся сметаной книззлы. Хотел было расспросить Линкса, но тот сразу же удрал к своему Партнёру.

— Что-нибудь известно о положении за проливом?

— Да, как раз час назад, когда мы вернулись с допросов, мистер Честертон появился на своём портрете в Министерстве. Говорит, что в нашем поместье и «Эдельвейсе» прошли обыски, но ничего противозаконного авроры не нашли. До вашей виллы они добраться не смогли. «Ужас» побывал и там. С Асторией и моими всё в порядке, но Скорпиуса по возвращении ждут крупные неприятности. Что касается обстановки в Магической Европе, то призрак говорит, что пока мы тут сражались, Мюррей и компания подняли политическую волну, обвинив Мальвуазьена в незаконных арестах и освобождении заключённых из Сарса. Подписанная Министром амнистия красавчику-метаморфу сыграла с ним злую шутку. За какие-то двое суток бывший глава Аврората стал лидером оппозиции. Общественное мнение склонилось на его сторону, так что даже без нарытых нами сведений у Мальвуазьена уже большие проблемы. Боуи вышел из следственного изолятора чуть ли не национальным героем.

— Отлично! Значит, пора наносить решающий удар.

— Уже. Сразу после возвращения Честертона Соррен со своей группой и всеми собранными доказательствами отбыл порталом в Париж. Мой человек, оставшийся в поместье, передал через призрака, что не только во Франции, но и в Австрии с Германией разразились политические скандалы. Пресса России и Америки опубликовала часть информации, подкинутой им Линксом. Европа гудит, словно забытый на огне котёл, вот-вот может произойти «взрыв». И если ваши «краснопёрые» друзья сумеют с умом воспользоваться результатами допросов…

— Не волнуйся, моей ошибки они не повторят.

— Да услышит тебя Магия. Если они проиграют — в Европе нам оставаться нельзя. Не хотелось бы, знаешь ли, в третий раз начинать жизнь заново, — Тео запустил пальцы в густую тёмную шевелюру, убирая упавшие на лицо пряди. Беспощадный дневной свет выхватил залёгшие под глазами тени.

— Ты устал, иди отоспись как следует, — Блэк бросил взгляд на циферблат часов. — Сейчас дежурство пятой смены? Кто ей командует вместо Соррена?

— Веймары. Мои поздравления, Блэк, твоё агентство — отличная школа командирских кадров. Мы с дядей свои отряды двадцать лет дрессировали, офицеров отдельно готовили, а у тебя даже молодняк способен построить бывалых Боевых магов. Я грешным делом боялся, что в сводных группах у неопытных командиров начнётся грызня, пришёл помочь с парочкой офицеров, а у них «волкодавы» с бывшими УПСами по струнке ходят. Часть зданий, что не так сильно пострадала, уже восстановлена, жители вернулись домой, в остальных местах работа идёт полным ходом. Драко вертится, как белка в колесе, пытаясь заключить с гоблинами как можно менее грабительские контракты на строительство. Кое-что из разрушенного не подлежит восстановлению. Ты же знаешь: эти зелёные коротышки — лучшие в Магическом Мире архитекторы, ну, а разнорабочих у них будет больше чем достаточно. Всех, кто остался под завалами, откопали, живых доставили в Мунго, мёртвых — в морг, и всех родственников отыскали. Беженцы на твою «Валькирию» молиться готовы, а Люка целители госпиталя грозились выкрасть: он им все разряженные артефакты починил и модифицировал. Фейрфакс с Доусоном час назад отправились наводить окончательный порядок в магических поселениях. Люди Драко присоединятся к ним после того, как отоспятся.

— Что с Хогсмидом?

— Принц два часа назад присылал Патронуса — у них потихоньку всё нормализуется. Тех, кто получил ранения или проклятия, госпитализировали в Больничное крыло замка. Туда же, на всякий случай, доставили детей. Остальные восстанавливают деревню. Недавно оттуда вернулась бригада колдомедиков, говорят, что в деревне и Хогвардсе всё под контролем. Три года назад сменивший мадам Помфри маг — компетентный целитель, да и внучка нашей старой колдоведьмы, даром что ещё не окончила Университет, подаёт большие надежды.

— А как сама мадам Помфри? Во время атаки на Хогсмид на неё столько свалилось, а она ведь немногим младше покойного Дамблдора.

— А вот этого сказать не могу: мастер Эрдани, с которым я разговаривал, ушёл от ответа, ты же знаешь, как ловко целители умеют это делать, — Тео досадливо прищёлкнул пальцами. — Не нравится мне эта недосказанность. Не знаю как для тебя, а для меня эта женщина подобна чудом сохранившейся частичке того времени, когда я мог просто смеяться, радоваться жизни, и единственной заботой было, как придумать очередную каверзу для вашего факультета. Когда не надо было думать о том, что меня заставят убивать людей по чьему-то приказу и выживать, выживать, выживать любой ценой.

— Времени до конца четвёртого курса?

— Да, до турнира Трёх Волшебников. Знаешь, для нашего факультета гибель Диггори тоже стала шоком. Одно дело — слушать байки, которые подшофе травят родственники, и воображать себя паладином, сражающимся за идеалы чистокровных, а другое — видеть жертвы войны воочию. Тебе-то ещё хуже пришлось — ты ведь был там, когда его убивали. Тогда многие шептались: «Поттер выжил, потому что ему по жизни везёт».

— В общем-то, они в чём-то были правы: мне просто повезло.

— Четырнадцатилетний пацан против Лорда и всего Внутреннего Круга? Такого «просто везения» не бывает. Ты, Блэк, по-прежнему раздражаешь меня своей упёртостью, но того, что ты гений в вопросах стратегии и выживания, у тебя не отнимешь. Если честно, я после высадки думал, что все мы поляжем ещё под Хогсмидом, ну, в лучшем случае, дотянем до Лондона, но ты и тут превзошёл все наши ожидания.

— Рад, что не разочаровал.

— Зря иронизируешь. Интересно, ты хоть понимаешь, что теперь каждый маг в наших отрядах, включая меня и Малфоя, не задумываясь, пойдёт за тобой куда угодно, хоть на захват власти, хоть в пекло?

— А ты понимаешь, что мне эта власть на хрен не нужна?

— Догадываюсь. Ты всегда был странным, Блэк… но, как бы ни повернулось дело и что бы с нами ни произошло, я тебя не предам никогда. Магией своей клянусь, за себя и своих людей.

Магическая вспышка, заверившая клятву, давно погасла. Тео, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, скомкано попрощавшись, умчался по делам, а Блэк всё стоял, задумчиво глядя ему вслед.

— Мой лорд, — командир охотников, как всегда, бесшумно, возник за плечом.

— Уоррен, я же просил.

— Лорд Блэк, там вас Малфой-средний ищет.

— Что-то случилось?

— Не думаю. Из банка он вышел с такой довольной миной на лице, что без всяких слов было понятно, что переговоры с гоблинами закончились удачно.

— Тогда зачем я ему понадобился?

— Полагаю, затем же, зачем и Нотту.

— Дурдом какой-то!

— Зря вы так. Подобные вещи дорогого стоят.

— Спасибо, я уже однажды проходил через «медные трубы» всеобщего обожания. Больше не хочу. Сегодня тебя носят на руках, а завтра — готовы убить.

— Так то «светлые», что с них взять. А у «тёмных» клятвы — дело серьёзное. На одних эмоциях молоть языком никто не будет.

— Ага. Вы и Воландеморту клялись, а потом, после его возрождения, шли за ним, как овцы на заклание, или пытались увильнуть от исполнения обета. Что, несладко было? Мне преданность, основанная на страхе и ненависти, не нужна.

— Он заигрался с Изначальной и утратил Силу.

— Силу? Да он почти в одиночку разнёс Защитный периметр Хогвардса! Какая уж тут потеря Силы?

— Он потерял себя, перестав быть человеком. Если нет стержня, то Сила — лишь опасная игрушка, которая рано или поздно уничтожит хозяина. Мы ошиблись, присягнув слабому духом.

— А теперь не боитесь, что и я пойду по его пути? Или, наоборот, откажусь занимать какой-либо пост в правительстве?

Поначалу раздражавший донельзя разговор с обычно молчаливым охотником начал вызывать у Гарри интерес. Он уже знал, что этот маг, обманчиво выглядевший простым головорезом с парой извилин в мозгу, на самом деле обладал феноменальным чутьём и острым умом.

— Нет, вас не сломили даже Азкабан и стирание Магии, так что себя вы не потеряете ни при каких обстоятельствах. А что касается власти, то мне, по большому счёту, по барабану какой пост вы будете занимать и займёте ли вообще. Хоть оставайтесь в своём агентстве — это ничего не меняет. Мы будем жить своей жизнью, вы — своей, но если вдруг понадобится помощь — придём по первому зову. Лорд — это не тот, кто раскидывается «Круциатусами» направо и налево, возводя себя на пьедестал, а тот, кому люди доверят свои жизни.

— Ладно, поглядим ещё, как жизнь повернётся. Где там наш молодой лорд? — «Знать бы ещё, что делать с этим доверием. Эх, Уоррен, Уоррен, как же мне не хочется взваливать на себя всю эту ответственность».

— Возле вашей палатки дожидается. По моему же приказу ребята внутрь никого не пропускают.

— Тогда пойду, пока он от злости никого не проклял.

Блэк и в самом деле ожидал от бывшего школьного врага громов и молний, ведь раньше тот не отличался сдержанностью и долготерпением, но Драко и тут его приятно удивил. Начавшиеся ещё несколько месяцев назад перемены сильно подстегнули перенесённые за последние двое суток испытания. Малфой был совершенно спокоен. Правда, не преминул отпустить шуточку, поздравив Гарри с приобретением собственных церберов. Но это было скорее данью привычке — обеспечение отцу спокойного отдыха он целиком и полностью одобрял. А вот Уоррена чутьё, как всегда, не подвело. В своей язвительной манере, по которой не поймёшь, то ли тебе комплимент сделали, то ли изысканно оскорбили, Драко повторил уже ранее проделанное Теодором.

Поболтав немного о переговорах с гоблинами, они расстались: Малфой умчался собирать свой отряд на подмогу Фейрфаксу, а Блэк, предварительно выяснив у Люка, не нуждаются ли они с Эрикой в помощи, обошёл лагерь и отправился совершать то, что подсознательно откладывал с момента своего возвращения из рейда по «замолчавшим» постам. Никто и никогда не упрекнул бы его, если бы он не стал этого делать. Предательство стирало и перечёркивало всё, что связывало их когда-то, но где-то в глубинах памяти Гарри ещё жил рыжий нескладный мальчишка, отправивший друзей вперёд, оставшись доигрывать заведомо проигрышную смертельно опасную для него шахматную партию. Вот ему-то этому самому образу в собственной памяти Блэк и считал себя обязанным.

Морг встретил его беспощадно ярким светом плавающих под потолком «светлячков», штабелями трупов, лежавших на всех горизонтальных (включая пол) поверхностях, потрескиванием блокирующих запах и процессы разложения чар, суетой бригад судмедэкспертов… и их любопытствующими взглядами в спину. Комнату, в которую доставили «золотую десятку», ему показали по первому же требованию. Как и Кингсли за сутки до этого, Гарри молча ходил между телами, вглядываясь в уже не выглядевшие спящими лица — даже под чарами Консервации смерть очень быстро стирает краски жизни. Все эти ребята служили под его началом в ОБР и были в общем-то хорошими парнями. Может быть, немного инфантильными, пофигистски настроенными и нуждающимися в твёрдой руке — таких он бы не выбрал в элитную группу, но они не заслуживали ТАКОЙ смерти. Именно поэтому он не стал протестовать, когда Шеклболт и Нотт, отводя взгляды, сообщили, что не собираются затевать в отношении действий группы служебное расследование. Все, кому надо, и так уже были в курсе, что произошло, а родственникам известие о том, что их близкие выполнили преступный приказ, только принесло бы больше горя. Постояв возле каждого из погибших и мысленно попрощавшись со всеми, Блэк наконец-то добрался до самого конца стеллажа и уселся в ногах у бывшего друга:

— Ну, вот мы и свиделись, Рон, — тихие слова прозвучали в гулком подвальном помещении набатом. Сотни раз видевший смерть и умиравший сам волшебник внимательно вглядывался в черты навеки застывшего лица и вспоминал всё и хорошее и плохое, что их связывало. Моменты жизни, когда-то наполненные сотнями оттенков чувств: радости, привязанности, товарищества, досады, жгучей обиды и ярости, сейчас мелькали в памяти, принося с собой лишь смутное ощущение печали. Всё — и былая дружба и былая ненависть — словно перегорели в его душе, оставив после себя лишь пепел. Когда-то он многое хотел высказать, а сейчас молчал, не находя слов. Рон и при жизни-то не хотел его слушать и, главное — слышать, а мёртвым слова вообще не нужны. На душе у мага было мерзопакостно.

— Прощай Рон. Жаль, что ты так и не сумел ничего понять… Покойся с миром, — последний раз взглянув в лицо бывшему другу, Гарри поднялся и быстрым шагом покинул утопавшее в мёртвой тишине помещение.

Площадь встретила его ярким светом, синим-пресиним осенним небом и щебетом птиц. Блэк на секунду закрыл глаза, подставив лицо тёплым лучам, жадно вдыхая свежий воздух: «Всё! Эта страница жизни для тебя навсегда закрыта. Забудь!» — и с головой окунулся в ворох дожидавшихся решения проблем. Война закончилась, их ожидало много тяжёлой рутинной работы.

***

Северус возвращался в замок из Хогсмида, после того как передал представителям Международного Магического Суда задержанных бандитов. С его плеч словно гора свалилась — одной заботой стало меньше. Наличие потенциально опасных «полутрупов» в деревне несказанно напрягало мирных жителей, старавшихся обходить стороной места их «складирования». Работы по восстановлению шли полным ходом, но все понимали, что всё это только временная мера: заклинания имели определённый срок действия, после истечения которого дома нуждались в приложении мастерства каменщиков и плотников. Подобные имелись в наличии, но на строительство, закупку и доставку стройматериалов нужны были деньги. У жителей их не было, а государству ещё предстояло их где-то изыскать. Это была задача не одной недели и даже месяца, а года или даже нескольких лет. Полстраны лежало в руинах. В Хогвардсе после притока получивших ранения и потерявших кров было не протолкнуться. Они с Мионой, чилийцами и преподавательским составом во главе с Минервой крутились, словно белки в колесе, пытаясь поспеть в три места разом. Вот и сейчас он торопился вернуться в замок, чтобы проверить принесённую Альбусом Поттером весть, что в подземельях возле Камня творится что-то странное. Туда, конечно, уже отправилась Гермиона, но она ещё не до конца оправилась после ритуала и полученного в битве проклятия, и Принц не хотел рисковать здоровьем любимой женщины.

Возле ворот Хогвардса его встретила группа старших студентов и деревенских жителей, о чём-то взволнованно спорившая. Завидев приближавшегося со стороны Хогсмида зельевара, маги бросились к нему, наперебой пытаясь что-то рассказать.

— Тихо, господа! Кто-нибудь один, расскажите, что случилось.

Вперёд протиснулся Деннис Криви, у которого на третьем курсе Гриффиндора учился старший сын и пятилетняя дочка, которая вместе с матерью находилась сейчас в Больничном крыле:

— Профессор Ссс… Ох, простите, лорд Принц. Защита замка нас почему-то не пропускает. Я пытался послать Патронуса, но он развеивается, при пересечении периметра. Мы тут уже почти полчаса толчёмся и ничего сделать не можем. Однажды появилось свечение, обычно предшествующее появлению воронки портала, но оно почти сразу потухло, как будто не имело привязки с этой стороны. Я пытался «заякорить» портал, но меня так приложило магией, что я минут десять провалялся без сознания.

— Отойдите в сторону и не касайтесь ограды, — Северус подошёл к воротам, предварительно обезопасив себя мощным слоем Щитов, и прикоснулся к створке, гася тотчас же возникшую боль, насылаемую Защитным периметром. «Что тут к Мордреду творится?! Замок реагирует на меня как на врага, нарушителя». Отражая щитами всё усиливающиеся атаки Защиты, он как можно дальше раскинул поисковую сеть, пытаясь выяснить, что же произошло, но почти ничего не добился. Хогвардс словно бы оделся в броневые щиты, полностью закапсулировашись в кокон Магии, как перед отражением нападения превосходящего силами противника. Такого не было даже при атаках воинства Кэрроу, и только во время Последней Битвы, как он слышал из рассказа очевидцев, происходило что-то подобное.

Принц разорвал контакт и отступил от ограды, восстанавливая потраченные силы и пытаясь просчитать для себя другой путь воздействия.

— Ух, профессор, вы смогли дотронуться до ограды, а нас при первом же прикосновении отправляло в нокаут, — вездесущий Криви снова оказался рядом. — Что там такое происходит?

— Пока не знаю, но Хогвардс явно готовится отразить чью-то атаку, только вот я не вижу грозящей ему извне опасности. Погодите. Не мешайте, — Северус остановил уже готовые сорваться с губ шумного мага вопросы и, обхватив левую руку, активировал Брачный браслет. Связь с Мионой была слабой, он не мог понять и половины того, что она говорила, но не поддавшаяся панике ведьма повторяла ментальные сообщения снова и снова. Постепенно из обрывков полученных мыслеобразов у Принца складывалась картина произошедшего. Ни с того ни с сего через полчаса после его ухода замок самопроизвольно закрыл доступ приносящим почту совам. Сначала на это не обратили внимания, но потом в Хогвардсе стало происходить что-то странное. Студенты, раненые и беженцы начали жаловаться на растущее чувство тревоги, заставлявшее их спешить в Большой зал. Первыми ему поддались самые маленькие дети и больше всех пострадавшие в битве беженцы, затем младшекурсники. Постепенно воздействие становилось всё сильнее, сопротивляться ему смогла только часть преподавателей во главе с директрисой, сама Гермиона, несколько человек из их отряда и увешанные амулетами Джеймс с друзьями. Но и на них замок нашёл свою управу, доводя сбившихся в Большом зале детей до истерики каждый раз, когда кто-нибудь из не поддавшихся внушению пытался покинуть его пределы. МакГоннагал, как директор школы, при поддержке самых сильных магов пыталась открыть портал, но обладавший собственным разумом Хогвардс сбивал все настройки.

Разорвав выматывавшую его ментальную связь сообщением «Ждите и пока ничего не предпринимайте», Северус первым делом усилием воли успокоил разбушевавшиеся воображение и панику, подавив порыв немедленно попытаться открыть портал в замок. Во-первых, для этого ему необходимо было восстановить силы, а во-вторых, даже замкнув воронку на себя с директрисой, он не мог гарантировать, что они сумеют удержать её достаточно длительное время, чтобы эвакуировать всех собравшихся в Большом зале. Ему нужна была помощь. Прежде всего Люциуса, который единственный из них (кроме, конечно, вездесущего Блэка) умел общаться со сбрендившими магическими замками. В том, что Хогвардс, который имел нуждающийся в проведении ритуала ослабевший Источник и отключённый сейчас стараниями Плетельщика от паразитирования на «Границе», впал в паранойю, Северус уже не сомневался. «Вот зараза! Как мы могли это прозевать?!» Надо было аппарировать в Лондон, но прежде чем это сделать, стоило на корню задавить готовую вспыхнуть панику, которую наверняка разнесут по деревне наблюдавшие за ним сейчас маги. Можно было, конечно, провести разъяснительную беседу, но это не давало гарантии, что волшебники будут держать язык за зубами, и легиллимент решился применить кое-что из своего «упиванческого» прошлого — модифицированный, действующий на несколько целей разом «Конфундус».

Сколько-нибудь сильного ментального блока ни у кого из собравшихся возле ограды не оказалось, и Принц с лёгкостью сумел внушить им, что они собирались посетить замок, но так и не дошли до него, потому что у всех присутствующих появилось срочное дело в деревне. Как только заколдованные им маги удалились, он наложил чары «Недосягаемости» на ворота ограды, по Сквозному зеркалу связавшись с Ником, своим заместителем в Хогсмиде, и офицером Гедби, коротко поставил их в известность о произошедшем и аппарировал в Лондон.

Аппарационная площадка лагеря Боевых магов встретила его приветствиями «тёмных» собратьев и впавшими в ступор аврорами, половина которых помнила его ещё по преподаванию в Хогвардсе и сейчас взирала на зельевара, как на восставшего из мёртвых. «Хорошо хоть, упокоить не пытаются». В другое время подобная реакция позабавила бы обладавшего своеобразным мрачным чувством юмора Принца, но сейчас ему было не до этого. Коротко поздоровавшись со знакомыми и незнакомыми волшебниками, Северус поинтересовался, где может найти Люциуса Малфоя и, не слушая несущихся вслед предупреждений не соваться в палатку Плетельщика, полетел на поиски друга. Двух громил, заступивших ему вход, он поначалу попытался уговорить миром пропустить его в палатку, но те напрочь не хотели вступать в переговоры и даже попытались отогнать колдуна парочкой серьёзных проклятий. Похоже, эти наивные представители человеческого рода не знали, с кем имеют дело. Принц был человеком, в общем-то, мирным, но не терпел когда кто-то вставал между ним и его целью. И последствия для подобных неудачников были тем плачевнее, чем скорее зельевару необходимо было добраться до желаемого, а сейчас на карте стояла безопасность детей и его жены. Первые залпы проклятий он посылал с известной долей осторожности: за спинами громил всё же отдыхал его друг, и Северус не хотел вольно или невольно навредить Люциусу. Но на его удивление, бугаи оказались гораздо сообразительней, чем ему показалось на первый взгляд, и сумели отразить заклинания щитами, сразу же переходя в контрнаступление. Завязался оживлённый обмен «весомыми аргументами». На шум сбежались Блэк, Шеклболт и Нотты. Принца чуть ли не силой утащили в штабную палатку, заставив рассказать всё, что он знал об очередном свалившемся на их головы катаклизме. Известие о вышедшем из-под контроля волшебном замке, в приступе паранойи взявшем в заложники самое дорогое для Магической Британии сокровище, детей, огорошило всех. Теодор тотчас же умчался к своей смене отбирать людей и собирать всё необходимое для развёртывания временного палаточного лагеря для беженцев под Хогсмидом. Шеклболт настаивал на немедленном вмешательстве Плетельщика. Блэк наотрез отказывался впутывать в это дело Люциуса до тех пор, пока они не эвакуируют детей и взрослых из замка — для полностью не восстановившего свою Силу мага сражение с таким крупным, древним и обладающим собственным разумом объектом могло стоить жизни. Эйдену и Северусу даже пришлось растаскивать в разные стороны чуть не сцепившихся между собой магов. В конце концов, все всё же договорились сначала очистить замок от потенциальных жертв, а потом уже привлекать к этому делу Плетельщика. Гарри вместе с Тео Ноттом и отрядом спасателей аппарировали к Хогвардсу вслед за Принцем. Они должны были подпитывать его Силой при открытии портала. Северус по партнёрской связи передал Гермионе сигнал готовить всех собравшихся в Большом зале к эвакуации через час. Рядом с Хогсмидом споро рос палаточный городок. Маги Уоррена вместе с чилийцами и аврорами, прибывшими из деревни, не пропускали встревоженных родственников и любопытствующий люд к замку, чтобы не путались под ногами и не мешали трём волшебниками проводить необходимые для открытия портала расчёты. Наконец, все подготовительные работы были закончены, и в назначенное время Принц с поддерживающими его Блэком и Тео и МакГоннагал с Гермионой и Флитвиком открыли пространственный коридор между Большим залом и границей временного лагеря. Как только зеркальная воронка стала достаточно широкой, чтобы в неё мог протиснуться человек, из замка побежали шестикурсники, несшие на руках маленьких детей. Портал постепенно расширялся, и вот уже из тоннеля показались носилки с ранеными, в промежутках между ними преподаватели и старосты выводили сначала первые, потом вторые и третьи курсы. Члены отряда Джеймса Поттера, стоявшие на всём протяжении тоннеля, следили за тем, чтобы никто не вырывался вперёд и не падал, создавая заторы и панику. Хогвардс пытался уничтожить портал, но удерживающим его магам пока удавалось отражать все атаки. Поток раненых и младшекурсников закончился. На смену ему потянулись старики, которых под руки поддерживали пятикурсники под предводительством Лили и Роуз. Замок не переставал давить, выматывая из последних сил удерживающих портал волшебников. К тому времени как по тоннелю побежали студенты седьмого курса вперемешку с преподавателями и взрослыми беженцами до последнего остававшимися в Хогвардсе, зеркальные стенки то и дело подёргивались рябью, вот-вот угрожая схлопнуться и отрезать оставшихся от спасительного выхода.

— Сколько ещё? Портал не продержится больше пяти минут! — Гарри, превозмогая готовую разорвать голову боль, встретился взглядом с племянником.

Хьюго подсчитал выбежавших вместе с ним волшебников и ответил:

— Только Джей с последней партией — человек десять, не больше.

Словно в ответ на его слова из начавшего извиваться, словно гигантская змея, тоннеля выскочили Гермиона с Меддоком Забини и Фрэнком Лонгботтомом, следом за ними вылетели Стив с Альбусом, тащившие потерявшую сознание директрису, и Джеймс с профессором Флитвиком на руках:

— Всё! Больше никого не осталось.

Блэк подхватил на руки тело МакГоннагал и встретился взглядами с внезапно открывшей глаза старой волшебницей. Увидев, кто стоит перед ней, ведьма с внезапной силой вцепилась в его плечо и зашептала лихорадочно:

— Гарри, помоги… Я чувствую… знаю… что если что-нибудь не предпринять сейчас… замок… погибнет… Хогвардс умирает…

— Успокойтесь, профессор, скоро здесь будет Плетельщик…

— Ты не понимаешь… Только я… или Северус можем впустить его внутрь… как только портал закроется — уже ничего не получится сделать…

— А Партнёрская связь?

— Может сработать… если один из партнёров будет внутри… Но замок сошёл с ума… он убьёт тебя, Гарри…

— Меня сложно убить, — Блэк ободряюще улыбнулся, отцепляя от своей одежды пальцы женщины и передавая её сыну. — К тому же с Хогвардсом у нас всегда были особые отношения, он стал моим первым настоящим домом — мы уж как-нибудь с ним договоримся, — и не слушая предостерегающих криков Северуса, Гарри рыбкой нырнул в закрывающуюся воронку портала.

***

Люциус проснулся внезапно, словно от толчка в плечо, и тотчас же попытался притянуть к себе тело Партнёра, но постель рядом с ним была пуста и даже успела остыть, а знакомой худощавой фигуры в пределах видимости не определялось. Тревога в душе продолжала нарастать, вязь Партнёрских рун на запястье налилась чернотой, и маг подскочил с кровати, на ходу натягивая на себя призванную Манящими чарами амуницию:

— Мордред тебя подери, Гарри, куда ты опять ухитрился вляпаться, пока я спал? Ревизия собственного магического резерва удовлетворила колдуна целиком и полностью, частично израсходованные в сражениях с Источниками артефакты он намеревался реквизировать у первого же попавшегося «ферзёвца» или мага из своих отрядов. С такими намерениями он вышел из палатки, тотчас же столкнувшись нос к носу с двумя здоровенными лбами, в чьи обязанности, как оказалось, входило охранять его сон. Короткий блицдопрос заставил Плетельщика заскрипеть зубами, мысленно поминая одного чересчур заботливого зеленоглазого волшебника, при этом грозя ему всеми мыслимыми и немыслимыми карами. К его глубочайшему сожалению, охранники мало что могли сообщить, и Люциус помчался на поиски того, кто мог быть в курсе происходящего. Очень быстро он выяснил, что Драко покинул лагерь ещё до появления Северуса, а Теодор и Блэк отбыли в неизвестном направлении больше часа назад, и больше никто ничего толком не знал. Здраво рассудив, что старинный приятель Эйден и не менее старинный враг Шеклболт явно должны быть в курсе случившегося, Малфой, проигнорировав вяло пытавшуюся ему помешать охрану, ворвался в кабинет Министра, где и обнаружил обоих искомых индивидуумов:

— Шеклболт, какого Мордреда творится? Где Блэк?

— А-а, проснулась «спящая красавица», — Министр с гневным выражением лица шагнул к нему навстречу. — Что творится? Хогвардс сошёл с ума, вот что творится!

— Остынь, Шеклболт. Люциус тут ни при чём. Ни один маг, будь он хоть сам Мерлин во плоти, не может за раз справиться со всеми Источниками, — Нотт толкнул чернокожего мага обратно в кресло и повернулся на наступавшему на него Плетельщику, подняв руки ладонями вперёд в жесте примирения. — Ты тоже успокойся. Хогвардс вышел из-под контроля чуть больше двух часов назад. Северус, как только это обнаружил, аппарировал сюда, но головорезы Уоррена его к тебе не пустили.

— Мордред побери! Я должен был предвидеть, что замок может выкинуть что-нибудь подобное — он слишком долго получал магическую энергию не от своего Источника, а паразитировал на «Границе».

Люциус даже помнил, что после отключения придуманного Дамблдором заклинания у него в голове мелькнула подобная мысль, но полное отсутствие времени на размышления и необходимость постоянно сражаться с Источниками слишком быстро отодвинули её на второй план, а потом лавиной навалилась смертельная усталость. Теперь же он сам себя был готов заавадить с досады:

— Почему вы не приказали им?

— Люциус, охотники слушаются только приказов Блэка, наше слово для них не указ. А Блэк запретил нам тебя будить. Сказал, что ты должен восстановить резервы. Они с Принцем и моим племянником отправились к замку, чтобы порталом эвакуировать попавших в ловушку студентов и беженцев. Потерпи немного. Мы с минуты на минуту ждём от них сообщения.

— Плевать мне на ваши сообщения. Я точно знаю, что Гарри в опасности. Где Веймар? Мне срочно нужно восстановить запас артефактов, прежде чем аппарировать к замку.

— Они с женой в здании Аврората…

Остальных слов он уже не слышал, словно ураган, промчавшись по коридорам Министерства. Люк понял его мгновенно с полуслова и сам помог собрать всё необходимое, пожелав удачи на прощание.

Водоворот аппарации вынес Плетельщика прямо к воротам замка, возле которых суетились Принц с Теодором, безуспешно пытавшиеся восстановить портал. Выслушав их рассказ, а также сбивчивую речь едва стоявшей на ногах директрисы, Люциус едва не выругался от терзавшей сердце тревоги и досады. Он опоздал на каких-то пятнадцать минут. И вот… некоторых особо героических личностей не смогла бы научить осторожности даже могила, не то, что какой-то там Азкабан. Остановило его только то, что ругань в данном случае была действием совершенно бесполезным и не способным ничего изменить. Поэтому он просто бегло выспросил у МакГоннагал и жены Северуса их впечатления о поведении замка, активировал защитные артефакты, затем, настроившись на Партнёрскую связь, переместился в Большой зал и… сразу же по прибытии замер посреди огромного помещения, позабыв как дышать. Увиденная им картина завораживала. Гарри, словно перебирая струны арфы, играл с Нитями, и от его прикосновений почерневшие от дисбаланса Магии обрывки восстанавливали свою целостность, вновь начиная светиться присущим им золотистым светом. Сам Хогвардс ощущался как что-то затаившееся и подозрительное, но уже не проявляющее враждебности. Он словно наблюдал и оценивал, готовый в любой момент дать отпор, а Блэк растворялся в окружающей Магии, щедро, не таясь, расходуя свой резерв.

«Что ты делаешь, сумасшедший? Он же выпьет тебя!» — первым желанием Люциуса было тотчас же броситься к Партнёру, но замок, словно большой дракон заворочался недовольно и протянул к Плетельшику тёмные щупальца поражённых Нитей.

«Успокойся, я не хочу причинять тебе вред», — Люциус старался продвигаться вперёд как можно осторожнее, гася любой намёк на тревогу или враждебность. Все привычные Плетельщику алгоритмы действия сейчас летели к Мордреду. МакГоннагал была права, Хогвардс балансировал над пропастью полного безумия, удерживаемый на самом краю только Силой и самоотверженностью Блэка. Один неверный шаг — и псевдоживой разум, созданный ещё Основателями, останется только уничтожить. А без него замок становился всего лишь ещё одним старым магическим строением, какую бы Защиту они потом ни накладывали. Этого никак нельзя было допустить, но… сам не желая и не понимая того, Хогвардс медленно, каплю за каплей отбирал жизнь самого дорогого Люциусу человека, а тот стоял посреди зала, раскинув руки и убрав все щиты. Магия изливалась из него в окружающее пространство непрерывным потоком и вместе с ним на потерявший разум от тревоги за студентов Хогвардс лавиной обрушивались испытываемые волшебником эмоции: сочувствие, желание помочь и огромная любовь к старинному замку, ставшему ему первым в жизни домом. Тысячелетнее создание Основателей затаилось, греясь в тёплых лучах этого обожания, и пило, пило живительную Силу, постепенно… очень медленно отступая от той пропасти, в которую едва не рухнуло, потеряв альтернативный источник магической энергии и поддавшись панике.

Плетельщик с трудом перевёл дух, выравнивая дыхание, и вытер о мантию вспотевшие ладони: «Ох, Гарри… Вот значит, как ты устранял «небольшие проблемы» с «Морским коньком»? Используя чистую Силу. Да как ты не надорвался, самоубийца Мордредов?! Ну, дай Мерлин нам только со всем справиться, выбраться отсюда живыми и я устрою тебе такую встряску, что ты в другой раз и думать забудешь как играть со смертью! Что же теперь делать? Если бы всё было как обычно, я бы начал работу с замком в несколько подходов, сначала проведя подготовительные ритуалы и только потом вступив в контакт с самим Хогвардсом и его Источником, но сейчас сделать это уже невозможно: при попытке разорвать связь пострадают оба. Ну, что ж, придётся играть вслепую».

Малфой медленно, очень медленно, хотя всё в душе клокотало и рвалось на помощь Партнёру, стал продвигаться вперёд, молясь о том, чтобы впавший в паранойю Хогвардс не воспринял его появление как потенциальную угрозу. Шаг. Другой. Остановка, когда слишком поспешное движение вызвало новое взвихрение оборванных нитей, готовых в любой момент атаковать Плетельщика. «Я не враг. НЕ ВРАГ. Я пришёл помочь». Люциус убрал все ментальные блоки, глубоко в подсознание загнав тревогу и транслируя только симпатию и сочувствие. Чёрные обрывки отступили, позволив ему двигаться дальше и даже поднять зажатую в руке палочку. «Вот так… вот так… а это плетение мы сейчас подправим…» Привычная вязь невербальных заклинаний восстановила магический узор, и он тотчас же засиял переливчатым золотисто-голубым светом. На секунду Люциусу показалось, что замок вздохнул довольно, словно огромный дракон, из лапы которого вытащили очередную мелкую занозу, причинявшую ему боль. «Сейчас… сейчас… позволь нам с Гарри соединить свои силы, и мы поможем тебе». Сопротивление бесновавшихся вокруг магических потоков немного улеглось, облегчая Люциусу продвижение к цели. Маг сосредоточил всё своё внимание на плетении, запрещая себе смотреть вперёд, опасаясь сорваться и, наплевав на всё, рвануться туда, где, раскинув руки, застыла затянутая в чёрную защитную мантию фигура его Партнёра.

Шаг. Другой. Остановка.

Восстановление очередного разрыва.

И снова шаг. Нити, уже не пытаясь атаковать, тянулись к нему в ожидании помощи.

Шаг. Другой. Остановка.

«До Гарри всего один рывок… но нельзя… нельзя…»

Шаг. Другой. Остановка. Очередное плетение, вспыхнувшее радужным светом под его руками.

«Ещё чуть-чуть… совсем немного…»

Шаг. Другой. Остановка. Теряемая Блэком Сила окутала Люциуса тёплым коконом… почему-то причиняя душе саднящую боль.

«Сейчас-сейчас… ты только дождись… родной… герой недобитый… сволочь любимая… не смей умирать… а не то я сам тебя убью… Гарри… держись…»

Шаг. Другой. Остановка. Вязь заклинаний, срывающаяся с палочки.

«Держись, грёбаный спаситель мира… Держись, любимый! ДЕРЖИСЬ!!! Гарри, не смей умирать!!! Ещё немного… несколько шагов… держись…»

Шаг. Другой. «ЕСТЬ!» — подрагивающие от напряжения руки мгновенно притянули к нему замершее посреди зала тело.

— Люциус, я…

— Потом… всё потом… — Плетельщик заставил себя выпустить из объятий тело любимого и, раскинув руки, накрыл ладонями сведённые напряжением запястья Блэка, переплетая пальцы. — ДАВАЙ!

Гарри глубоко вздохнул и расслабился, откидываясь на грудь Партнёра. Их не сдерживаемая больше блоками и щитами Магия смешалась, превращая Боевую Пару в единое целое, и мощным селевым потоком выплеснулась в окружающее магов пространство, восстанавливая и заживляя всё на своём пути.

И всё вокруг исчезло. Остались только беснующиеся вокруг магические потоки да две крепко накрепко связанные между собой сущности, пытающиеся не раствориться в этом водовороте. Никто из них потом не мог сказать, сколько это продолжалось: минуты, часы, годы. Древний замок содрогался от самых глубоких подземелий до флюгеров на башнях, обновляясь, сбрасывая пыль и паутину накопленного за полвека запустения. Источник постепенно набирал Силу, засияв нестерпимым даже для внутреннего зрения синим огнём. Последняя, самая яркая вспышка породила магический смерч, развеявший остатки когда-либо пропущенных Хогвардсом проклятий, восстановивший Выручай-комнату и открывший заброшенные помещения. Всплеск Силы был настолько мощным, что измученные сознания двух магов его уже просто не выдержали, и партнеры погрузились в спасительную тьму беспамятства. Словно марионетки, у которых разом обрезали все ниточки, они осели на каменный пол Большого зала, так и не разомкнув рук.

Там их через полчаса и нашла спасательная команда под началом Принца, прорвавшаяся в замок, как только магическая буря, поднятая возрождённым Источником, улеглась окончательно. Черноволосый волшебник словно рвался вперёд, чтобы принять основной удар стихии на себя, а беловолосый колдун обнимал его, стараясь прикрыть от удара собственным плечом. Их пальцы были настолько плотно переплетены, что срочно вызванные из Мунго колдомедики во главе с мастером Эрдани даже не смогли их разъединить. К счастью, ничего, кроме сильнейшего магического и физического истощения, Диагностические чары не обнаружили, и обоих партнёров со всей осторожностью левитировали в Больничное крыло — отсыпаться.

Глава 15. Смелые пешки становятся ферзями.

— Командир, все последствия магического смерча в теплицах устранены, — шестикурсник Халфпаффа Эдмунд Клеменс, подражая аврорскому приветствию, вытянулся перед Джеймсом во фрунт.

— Эд, кончай выпендриваться, не на параде, — подошедший следом за ним Марк Боуи, хлопнул смутившегося парня по плечу и обратился к Поттеру. — Джей, загоны в зверинце починены и почти весь учебный материал отловлен. Правда, последний выводок соплохвостов спасти не удалось — ими поужинали фестралы — да пропала парочка гриндилоу. Скорп пообщался с русалами и считает, что без них тут не обошлось, слишком уж хвостатые были вежливы и предупредительны, в то время как обычно чуть что — трезубцами размахивают. Небось, в суматохе прибрали к рукам бесхозных зверушек.

— Ладно, не переживай, я ожидал худшего, — Джеймс обернулся на зов и помахал рукой брату. — Удачи!

— И тебе, — Альбус, Френк Лонгботтом и Меддок Забини кивнули на прощание и повели свой отряд, состоявший из двадцати старшекурсников, на очередной обход Хогсмида. А Джей смотрел им вслед, мысленно перебирая список дел, которыми ещё предстояло заняться сегодня. Собственно, ничего нового в этом не было — в подобном режиме он и его друзья из «Отряда Поттеров» существовали уже четвёртый день, с тех пор как выяснилось, что двадцать магических поселений, пострадавших от нашествия егерей и отключения Источников, нуждаются в немедленной помощи, а магов, способных это сделать, не хватает, хоть разорвись. Тогда, пытаясь перекрыть все дыры, тандем Эйден Нотт — Кингсли Шеклболт мобилизовал всех оставшихся на ногах и способных держать палочку авроров и членов освободительных отрядов, распределив по поселениям. Даже министерские чинуши и члены Визенгамота, которые, поджав хвосты, вернулись из своих убежищ на континенте, на следующий день после победы над наёмниками были привлечены к работе, временно избавившись от репрессивных мер, грозивших им за пренебрежение своими обязанностями. Не избежали этой участи и чилийцы с охотниками Уоррена, которыми теперь командовал лорд Принц. Из взрослых в Хогвардсе остались только четверо магов, охранявших Больничное крыло, Гермиона Принц, временно заменявшая слёгшую с тяжёлым сердечным приступом директрису, да профессора, среди которых в Боевой магии разбирались только профессор Флитвик и бывший аврор Питер Миллер, последние полгода преподававший в школе ЗоТИ. Но им хватало работы по налаживанию учебного процесса и разбирательству с новыми и давно позабытыми способностями замка. Восстановление же снесённых магическим вихрем теплиц и зверинца целиком и полностью легло на плечи Джеймса и его последователей.

Дальше — больше. Спустя сутки после ухода отрядов из деревни на помощь пострадавшим поселениям в Хогвардс примчался взмыленный офицер Гедби с тремя своими аврорами, оставленный следить за порядком в Хогсмиде, и с места в карьер попросил помощи. Как оказалось, он и его люди просто физически не могли справиться с обрушившимся на них потоком вызовов и жалоб. Уход защитников вызвал у части населения панику, и они активировали Сигнальные чары по любому самому невинному и смехотворному поводу. Другие, наоборот, пытались самостоятельно освоить слишком сложные для них чары и попадали в переделку. Ну, а третьим вообще закон был не писан, и кое-кто ухитрился похоронить своих родственников без использования ритуала Упокоения. В результате чего, учитывая концентрацию остаточной Тёмной магии, всё ещё витавшей над деревней, «фомы-неверующие» под утро были разбужены запоминающимся визитом инферналов. Пришлось срочно формировать отряды из старшекурсников, каждый вечер помогавшие аврорам совершать обход деревни. Сегодня была очередь Ала, Френка и Меддока. Студенты из «Отряда Поттеров» успокаивали перепуганных жителей, а иной раз и показывали, как накладывать те или иные чары. Джеймсу порой до икоты смешно было смотреть, как какой-нибудь дюжий детина-кузнец, чуть ли не открыв рот, слушал Рози или его миниатюрную сестричку, но юноша стойко сдерживал не подобающие командиру отряда эмоции. Их усилия увенчались успехом: мирные жители, почувствовавшие, было, себя брошенными на произвол судьбы, успокоились, и жалобы тотчас же сократились до минимума.

— Джей, там…

О появлении Роуз он догадался ещё до того, как его гиперактивная кузина успела сказать хоть слово — по радостно-смущённому выражению лица Боуи-младшего, тщетно пытавшегося скрыть свой интерес к девушке:

— Как у них дела, Рози? — уточнять, о ком идёт речь, не имело смысла: за пять суток, прошедших с момента спасения Хогвардса, этот вопрос стал первым, который задавали всем, возвращавшимся из Больничного крыла.

— Как ты узнал, что это я? У тебя что, как у дяди Гарри, глаза на затылке? — запыхавшаяся во время спуска с горы ведьма откинула с лица выбившиеся из причёски пушистые каштаново-рыжие пряди. — Всё по-прежнему, но в очередной раз наведавшиеся к нам наскоком Северус с мастером Эрдани говорят, что это всего лишь последствия сильнейшего физического истощения и слишком тесного общения с Источниками. Твой папа и Люциус придут в себя в течение недели.

— А точнее?

— Сделать более точный прогноз затруднительно, почти не осталось источников информации, рассказывающих о магии Плетельщиков, а такие как дядя Гарри — Универсалы — вообще ушли в разряд сказок и легенд. Нам ничего не остаётся, кроме как делать всё от нас зависящее и ждать, — девушка оглянулась на замок и по её лицу пробежала тень.

— Что-то случилось? — Джей и подошедшие следом Марк, Скорпиус и Стивен незаметно наложили вокруг своей тесной компании невербальное «Муффлиато».

— Сложно сказать, но что-то… эдакое… тревожное витает в воздухе.

— Что-то с теми Источниками, которые не успел стабилизировать Плетельщик? — после ухода взрослых из замка и деревни получать информацию из внешнего мира получалось лишь с помощью сов да из разговоров навещавших их родственников, а последние совсем не горели желанием делиться проблемами с подрастающим поколением, предпочитая отмалчиваться и уходить от вопросов.

— Не-ет, не с ними… вернее, не только с ними. Насколько я знаю, тремя оставшимися занимался Отдел Тайн под командованием Алекса Паркинсона. Два они стабилизировали без труда, а вот про третий я не совсем поняла…

— В чём дело?

— Группа вернулась от Источника в основательно подкопченном состоянии. Мы с Лил сами помогали лечить раненых, а потом мама и Северус выставили нас из лазарета, сказав, что нам ещё рано знать о таких вещах… ф-ф-ф… — Роуз возмущённо фыркнула, подтверждая гневные комментарии парней. — Ага, как помогать приводить в порядок территорию замка и патрулировать деревню, уча простейшим вещам великовозрастных дуболомов — так взрослые, а как участвовать в чём-то интересном, то «извините-подвиньтесь»!

— Быть может, в чём-то они и правы… — Скорпиус поднял руки, гася возмущённые возгласы друзей. — Я просто хотел сказать, что ваше «интересное» очень легко может обернуться… настоящим… Мы с Марком, когда сбегали из «Морского Конька», не могли себе представить даже половины того, с чем нам придётся встретиться, хотя не раз смотрели воспоминания о последней войне.

— Какой там половины! Даже десятой части… Воспоминания — они… как маггловское кино — интересно, захватывающе и даже чуть страшновато, но… слишком рафинировано… — Марк с досадой развёл руками, не находя подходящих слов. — Вы даже не представляете, насколько настоящая война отличается. Она гораздо страшнее самого крутого варианта Лабиринта… В того, с кем ты только что разговаривал, попадает проклятие, и… он ещё бежит вперёд… ты смотришь в его глаза, а там — НИЧЕГО — пустая оболочка… И ты не можешь этого изменить! ПОНИМАЕШЬ?! Ты — стоишь рядом и ничего не можешь изменить!

Марк замолчал и отвернулся, пряча незвано-непрошено подступившие к глазам слёзы, а его речь тихим безжизненным голосом продолжил Скорпиус:

— И те, в кого ты посылаешь проклятия — не мишени, не фантомы и даже не твари из Лабиринта, они такие же люди… На их лицах не написано, что они бандиты и насильники — просто люди, такие же, как те, кто идёт рядом с тобой… Не думайте, я не жалею, что сбежал в отряд Блэка… Если бы всё началось сначала, я поступил бы точно так же. И если придётся сражаться — я буду сражаться, но… связать с Боевой магией свою жизнь — нет, это не моё…

— Да никто тебя и не заставляет, — Джеймс приобнял за плечи побледневшего блондина, — но согласись, мы должны быть в курсе того, что происходит.

— Вот с этим я согласен, — Скорпиус через силу улыбнулся, загоняя вглубь подсознания неприятные воспоминания, и уже спокойно обратился к Роуз. — Вам с Лили что-то удалось узнать?

— Да, модифицированные Стивом «удлинители» пригодились. Лорд Паркинсон сказал, что обычный ритуал Обновления не сработал, а поскольку он и его люди не умеют управлять Нитями, то остаётся только один путь — тот, которым воспользовались дядя Джордж с мистером Старком. И предложил себя на роль исполняющего. Тут все начали шуметь, и из-за гама мы с Лили ничего не сумели разобрать. А потом мадам Помфри, которая тоже помогала нам в Больничном крыле, несмотря на своё плохое самочувствие, наложила на всех «Силенцио» и сказала, что это её Долг и Право, как волшебницы, отдавшей более пятидесяти лет служению Магическому Миру.

— Долг и Право? Она так и сказала? — Скорпиус нахмурился, словно что-то вспоминая.

— Да, именно так. Что это значит? Когда мама заметила нас с Лил и отправила варить зелья для Больничного крыла, я улучила момент и залезла в волшебный сундучок дяди Честера, но заклинание Поиска ничего конкретного не дало без привязки к конкретному ритуалу.

— Есть книга Ровены Райвенкло по ритуалам, стабилизирующим Источники. Дед часто пользуется ею во время работы. Меня тоже учили проводить ритуалы Обновления, но однажды, ещё… лет пять назад, я случайно залез в закрытый раздел. Там был один очень несложный и короткий катрен… Я не могу сейчас вспомнить его дословно, но смысл в том, что маг отдаёт свою жизнь взамен стабильности Источника. Это меня шокировало, ведь мне с детства вдалбливали в голову, что самоубийство недостойно мага и лорда. Я не сумел скрыть своего замешательства, и дед с бабушкой легко вытянули из меня всё случившееся в библиотеке.

— Небось влетело знатно? — Стив взъерошил короткие волосы. — Я тоже однажды залез в закрытые файлы по спецприёмам и чуть не испробовал парочку на соседских хулиганах. Хорошо хоть, отец мои манипуляции вовремя заметил и провёл популярную беседу, а то бы эти олухи могли пострадать… У меня потом уши от стыда неделю горели.

— Да нет, не особенно. Просто дед посадил меня рядом с собой и рассказал о работе Плетельщиков, обязанностях чистокровных магов по отношению к своим жилищам и о том, что происходит, если эти условия не выполняются, а мастеров нет поблизости. Ведь то, что случилось здесь, в Британии, происходило и раньше — во время затяжных войн, эпидемий, рейдов инквизиции. Бывало, что постоянные магические атаки истощали крепости и замки, лорды и наследники гибли, а до ближайшего Плетельщика было не добраться из-за осады. Вот тогда кто-то из магов, обычно много поживших глубоких стариков, и требовал Долга и Права отдать свою жизнь и Магию за то, чтобы уцелел Род.

— Значит, вот почему мадам Помфри не вернулась в Больничное крыло, а Алана долго плакала, и примчавшиеся из Лондона дядя Дэн и Алан её утешали.

Для вездесущих пронырливых подростков симпатия, возникшая между молоденькой целительницей и легендарной Боевой Парой, не была секретом. Наоборот, Джеймс с Роуз даже поспорили, что эта троица объявит о заключении тройственного союза. Причём пари заключалось не на сам факт этого события — в том, что это произойдёт, никто из них не сомневался, а на дату свадебного торжества. Джей считал, что это случится следующей весной, а Рози — ратовала за ближайшие месяцы до Рождества.

— Похоже на то, — увидев, как расстроилась Роуз, Скорпиус поспешно добавил. — Дед говорил, что эта смерть абсолютно безболезненна — волшебник просто растворяется в магических потоках, и всё.

— Всё равно страшно. Мне кажется, что мадам Помфри была всегда. Она ещё наших родителей помнила первокурсниками — и вдруг её не стало, — Роуз зябко передёрнула плечами. — Кстати, о дяде Дэне и Алане. Перед тем, как забрать нашу целительницу и аппарировать обратно в Лондон, они о чём-то разговаривали с мамой возле Чёрного озера. Мне не всё удалось услышать — после той истории с «удлинителями» мама всегда начеку — но смысл такой: Нотты и папа Скорпиуса опасаются провокаций. Завтра утром в Хогвардс вернутся охотники Уоррена и Северус с магами из «Адова пламени» для защиты замка и деревни. Кто-то очень осторожно, исподтишка настраивает против освободителей и бывших авроров магическое население Британии. В Лондоне и Хогсмиде у них с этим ничего не получилось — все волшебники там готовы кого угодно разорвать за наших. В тех поселениях, которые ополченцы освобождали от наёмников Кэрроу — тоже ропщущих немного, а вот чем дальше от центра, тем более грязные слухи циркулируют.

— Что, опять кому-то не терпится приписать моему отцу титул Тёмного Лорда? — Джеймс недобро усмехнулся, гася разгоравшийся в душе гнев. — Чую за всем этим ловкие пальчики «добрых дедушек» из Визенгамота. Их стиль. Облажались они с побегом, а отвечать-то за это не хочется, да и к власти они прикипели всем своим ливером — насмерть, вот теперь и суетятся. Схема-то проверенная — оболгать, а потом посадить или по-тихому выдворить из страны. Но в этот раз сила не на их стороне — не выйдет.

— Я тоже думаю, что без них тут не обошлось, но на этот раз они действуют тоньше. Блэк — не Тёмный Лорд, а обманутый «тёмными» Спаситель, и в том, что он сейчас находится без сознания — вина грязного совратителя Люциуса. А Нотты и Малфои, приведшие в страну бывших УПСов, только притворяются спасителями, а сами спят и видят, как захватить власть.

— А как же Фейрфакс и Блетчтли? Они тоже Упивающиеся? Или опять поминают старый добрый «Империус»?

— Не-ет. Дяде Дэну припомнили братьев-УПСов, а бывших авроров выставили эдакими наёмниками, вроде егерей Кэрроу, от нищеты и безысходности продавшимися «тёмным». Мерзость! — девушка сжала руки в кулаки. — Иной раз мне кажется, что Северус и дядя Гарри были правы: маги — не стадо, но очень к этому стремятся. И ещё дядя Дэн говорил, что министерские прихлебатели искали бабушку и твою маму, надеясь привлечь их на свою сторону, но не смогли пройти сквозь Защиту «Норы», а навстречу им никто не вышел. Может… хоть в этот раз… тётя Джинни и бабушка не полезут в это мерзко пахнущее болото. Во всяком случае, я на это надеюсь…

— Я тоже надеюсь, хотя бы ради нас. И не паникуй раньше времени, ещё не вечер. Теперь-то все мы знаем, чего от них можно ожидать. Вот отец с Люциусом придут в чувство и покажут этим старым пням, где раки зимуют. Зарекутся языками молоть, — Джеймс окинул взглядом своих верных друзей. — То, о чём вы здесь слышали, передаём только самым верным и неболтливым членам отряда. Стивен, подберёшь ещё пятнадцать человек и отправишься на помощь Алу. Прочешете там в деревне все подозрительные дворы и подворотни, а в местах массовых сборищ — лавках и пабах — понаставите следящих «жучков». Только осторожно, чтобы никто не заметил.

— Сделаем.

Стивен Лозински ушёл выполнять приказ командира, а Джей повернулся к Марку со Скорпиусом:

— Возьмите всех, кто свободен от восстановительных работ, и обойдите защитный периметр замка. Если хоть что-то покажется подозрительным, сразу присылайте Патронуса. И ещё, думаю, стоит поставить посты наблюдателей в особо проблемных местах: возле озера, у Запретного леса и на дороге к Хогсмиду. Передайте это Хьюго, он организует засады в лучшем виде. А ночью я ещё раз пройдусь по границе Защиты. Кстати, надо бы проконтролировать почту, мало ли что…

— Совами займёмся мы с Лили, и с ночным обходом как-нибудь без тебя разберёмся. Если что, мама и профессора помогут, — Роуз упрямо вскинула подбородок, становясь ещё больше похожей на мать. — А ты будешь отсыпаться.

— Рози, какой сон? Столько дел…

— Всех дел всё равно не переделаешь. Сколько ты за последние четыре дня спал? Едва ли больше четырёх-пяти часов в сутки. А ведь завтра, если кое-кто забыл, твой день рождения, и это ты, а не я, вместе с лордом Малфоем должен будешь отправиться в Гринготтс, принимать Род Поттеров под свою руку.

— Роуз, хоть ты не нуди, мне и так лорд Принц с тётей Гермионой всю плешь проели, пугая высокой ответственностью. У меня уже от слов «серьёзное отношение» и «испытания» зубы ноют, — Джеймс ответил на беспокойство кузины преувеличенно-досадливой гримасой, пряча за привычной маской уверенности мерзкого червячка сомнений, нет-нет да точившего душу.

— Ох, Джей, хоть передо мной не выставляйся. Я же тебя как облупленного знаю: ты не испытаний боишься, ты страшишься не оправдать надежд близких тебе людей. Успокойся, всё будет нормально. И дядя Гарри, и дядя Честер сказали, что ты готов, а значит, всё пройдёт отлично. Тебе только надо как следует выспаться и отдохнуть перед испытанием, — ласковый тон и огонёк сочувствия в глазах девушки внезапно сменились боевитой решительностью. — И учти, Джеймс Сириус Поттер, если ты к полуночи не уляжешься спать самостоятельно, я лично тебя свяжу и волью в рот зелье Сна-без-сновидений.

— Да ты ведьма! — Джей спародировал тон одного известного своей религиозной воинственностью маггловского проповедника и, смеясь, помчался к теплицам, уворачиваясь от посылаемых ему вслед заклинаний.

— Да, я ведьма! И горжусь этим. И, можешь быть уверен, сделаю так, как сказала. Вот только попробуй…

Всё ещё смеясь, Джеймс поприветствовал четверо— и пятикурсников, под руководством профессора Лонгботтома высаживавших рассаду в восстановленных теплицах. Выслушал просьбы и пожелания халфпаффского декана, озадачив их исполнением свободных старшекурсников из своего отряда, и отправился дальше на обход территории замка.

Перед ужином он сумел выкроить полчаса, чтобы заскочить в Больничное крыло. Преемник мадам Помфри, мастер Медоуз, разговорчивый толстенький маг, немного заскучавший после выписки легкораненых и перевода в Св. Мунго тяжёлых пациентов, встретил его как родного:

— А-а, Джеймс? Ну, проходи, проходи, а я тут уже гадал, кто же следующий из вашей компании придёт навестить наших героев.

Джей с целителем прошли мимо скучавшей на посту охраны и вошли в палату. За прошедшие с момента его отсутствия двенадцать часов там, казалось, ничего не изменилось. Всё так же работали чары Кондиционирования, навевая лёгкий свежий, чуть уловимо пахнувший хвоей и морской солью бриз, всё так же в нескольких дюймах над увеличенной в размерах кроватью парили поддерживаемые «Мобиликорпусом» два тела, даже в беспамятстве не разъединившие рук. И всё-таки что-то неуловимо поменялось. Джеймс шагнул вперёд, вглядываясь в лица отца и Люциуса, и вздохнул с видимым облегчением. Следы смертельной усталости, истончившие черты и залёгшие тёмными тенями под глазами, постепенно уходили, оставляя после себя лишь расслабленность и умиротворение.

— Они выглядят лучше.

— Да, под действием чар, зелий, а, главное, времени и целительного сна истощение постепенно проходит ,и теперь я даже могу взять на себя смелость предположить, что пробуждение наступит не позднее, чем через пять суток, а не через семь, как мы думали раньше.

Джей убрал с лица отца непослушную прядь волос и печально улыбнулся:

— Отличная новость. Жаль, конечно, что папа не сможет завтра сопровождать меня в Гринготтс, он так ждал этого дня, но это неважно, главное, что с ними всё будет в порядке.

— Вот это я могу тебе гарантировать.

Поболтав ещё немного с разговорчивым магом и узнав, как обстоят дела у остальных обитателей лазарета, Джеймс быстро поужинал, по устоявшемуся порядку рассказал всю полученную за день информацию всё ещё плохо чувствовавшей себя директрисе и тёте Гермионе и даже выпил с ними глинтвейна. Несмотря на то, что на дворе стоял всего лишь конец сентября, климат Северной Шотландии уже проявил себя во всей красе ледяными ветрами, и Джей, полдня проведший на территории замка, не отказался от этого согревающего и поднимающего настроение напитка. После ухода из директорской башни его поймал в коридоре профессор Флитвик, с огромным энтузиазмом осваивавший открывшиеся на территории его факультета комнаты, и они с ребятами под руководством вечно неугомонного коротышки до самой ночи обустраивали в одном из длинных сводчатых помещений Дуэльный зал. В общем, об угрозе Роуз Джеймс вспомнил за полчаса до назначенного срока. Наскоро попрощавшись с довольным профессором и разогнав по спальням своих помощников, он как раз поднимался по лестнице к застывшей на верхних ступеньках решительно настроенной кузине… когда этот невесть каким местом думающий предмет интерьера решил развернуться в совершенно не нужном им обоим направлении.

— Вот, Мордред! Этого только не хватало! — Джеймс с досадой взъерошил и без того пребывавшую в беспорядке шевелюру. Коридор, к которому они «причалили», вёл вниз, в сторону слизеринских подземелий, а вовсе не к Гриффиндорской башне.

— Джей, это твоих рук дело? Лестницы подстраиваются под нужды студентов.

— И в мыслях не было, — парень лукаво улыбнулся. — Если только кто-то из здесь присутствующих не думал о прекрасных глазах Меддока…

— На кого это ты намекаешь?! — девушка погналась за убегавшим от неё кузеном, стараясь огреть его зажатой в руке тетрадью с конспектами.

Так, подкалывая друг друга, они направились вниз по коридору, надеясь добраться до ближайшего перекрёстка и вернуться в башню по другой лестнице. Но их надеждам не суждено было сбыться. Уже на подходе к перекрёстку Джей услышал голоса, доносившиеся от выхода из лаборатории. Даже не успев отдать себе отчёта, зачем он это делает, парень схватил в охапку Рози и, зажав ей рот рукой, метнулся в ближайшую нишу под прикрытие стоявших там рыцарских доспехов. И только потом понял, что же его так насторожило: неприкрытая тревога и усталая безнадёжность в голосе вечно энергичного и всегда готового к бою Эйдена Нотта:

— Не знаю, не знаю, Северус. Я, конечно, сам сглупил. Надо было сразу по возвращении взять под арест всех этих старых пауков, но уж больно заманчиво было использовать их для разгребания всего того «Эвереста» бумаг, свалившегося на наши головы. Не думал, что они за какие-то пять дней успеют состряпать полноценный заговор — и вот, пожалуйста… Фейрфакс рассказал, что сегодня утром его вызывал вернувшийся к своим обязанностям Главный Аврор Боунс и намёками-экивоками предлагал «очистить своё имя от скверны», отрёкшись от сошедшего с ума Блэка и «бывших». Говорит, даже предлагал ему «посмотреть сквозь пальцы на преступную гомосексуальную связь».

— Да-а? И тот его ничем не проклял за такие слова о Партнёре?

— Фейрфакс — потомственный «тёмный» маг и на дураков не обижается, а мстить предпочитает со смыслом, с толком, с расстановкой. Но если Боунс ещё раз проведёт воспитательную беседу в подобном ключе, бывший зам командира ОБР его неприятно удивит. Но и это ещё не всё. Вместе с Фейрфаксом приходил и Сэм Лестер, тот офицер, что исполнял обязанности Главы Аврората, пока наш «светлый» лорд находился в отключке. Судя по его словам, Боунс буквально приказал отделить «чистых» от «нечистых» в смешанных отрядах и быть готовыми к аресту последних. Вот только он слегка просчитался: неумелое командование и глупое ранение, оставившее Аврорат без Главного Аврора в самый разгар сражения, и без того подорвало его авторитет, а приказ подчиняться не Министру, которого, несмотря ни на что, простые авроры уважают, а трусам, побросавшим свои посты, чтобы спасти шкуру, вообще был последним «гвоздём в крышку гроба». Боевые маги взбунтовались. Они всё ещё не слишком доверяют нам, но готовы хоть к Мордреду в Бездну следовать за Блэком и Фейрфаксом. Так что если мы умело воспользуемся этой ситуацией и ничем не подорвём их доверия, то Аврорат в этом противостоянии будет на нашей стороне.

Четверо магов, скрытых тёмными мантиями, беседуя, медленно двигались в сторону выхода из подземелий.

— Этого стоило ожидать. Но я бы на твоём месте поостерёгся недооценивать наших «старцев». У этих крючкотворов за плечами годами создаваемые связи и нужные люди на определённых постах. Плюс пропаганда, десятилетиями запугивавшая волшебников Тёмной магией, — голос Северуса был тих и задумчив. — Это-то как раз предсказуемо. Я не понимаю, почему молчит Шеклболт. Он ведь ясно дал нам понять, что во всей этой авантюре будет на нашей стороне. Кингсли во многом можно обвинить: в предвзятости, в ослином упрямстве, в нежелании видеть того, что творится у него под носом, но он далеко не «флюгер».

— Крёстный, и ты веришь ему, зная о том, как он поступил с Блэком?! — голос Драко Малфоя буквально сочился ядом. — Это ли не предательство?! Предавший раз предаст снова. Дорожка-то натоптанная.

— Вот именно! Это же даже троллю понятно: Шеклболт сегодня утром отправился в Визенгамот налаживать отношения и пропал, присылая дяде лишь маловразумительные записки о том, что обстановка в Магическом Суде вынуждает его задержаться там подольше. И вы после этого всё ещё думаете, что он не участвует в заговоре?

Джеймс с Рози переглянулись, узнав в четвёртом собеседнике Тео Нотта, и поглубже забились в нишу, прячась от взглядов приближавшихся к их убежищу магов.

— Знаешь, перед операцией я бы, ни йоту не задумываясь, решил точно так же… Да и в первые сутки всей этой заварушки, пожалуй, тоже… — голос Нотта-старшего был задумчив, но полон уверенности. — Но не забывай, я «варился с ним в одном котле» больше недели и даже одно время был связан чарами Тождественности. Желание сдохнуть у него было настоящим, вина перед Блэком буквально загоняла его в гроб… Да и, если судить объективно, ради кого ему нас предавать? Ради старых продажных хрычей из Визенгамота?

— Да дело не в хрычах, а в принципе! Они — «светлые», а мы — «тёмные», вот и вся причина.

— Не-ет, Тео. Вот если бы на их месте был Дамблдор, тогда — пожалуйста, он бы сдал нас с руками и ногами. А сейчас — нет. Он же понимает, что страна только благодаря нашему вмешательству буквально вылезла из могилы, и повторное изгнание чревато повторением этого катаклизма в течение четырёх-пяти десятилетий.

— Эйден прав, Тео. Шеклболт не дурак и великолепно понимает, что если сейчас выставит спасителей Магической Британии из страны, то в следующий раз при попытке попросить помощи мы, наши потомки, да и всё Мировое Магическое Сообщество покажем им в ответ гигантскую комбинацию из трёх пальцев. Я начинаю всерьёз опасаться за его жизнь и здоровье, — Северус, единственный, чьё лицо не было скрыто капюшоном мантии, словно заподозрив что-то, повернулся в сторону ниши, в которой прятались ребята.

— Что там?

— Ничего, просто показалось. Так что там с ожидающимся заседанием Совета Лордов?

Голос зельевара был невозмутим, но Роуз почему-то казалось, что отчим заметил их с Джеем присутствие за рыцарскими доспехами и сейчас специально акцентировал их внимание на этом вопросе.

— Северус, что с тобой? Не помню, чтобы ты страдал склерозом. Мы же всё обсудили ещё четверть часа назад, — самоназначенный компаньон и по совместительству совесть Министра с тревогой взглянул на старинного приятеля.

— Не всё. Ты сказал, что председатель Визенгамота, мистер Валентайн, полностью запудрив мозги только что вышедшему из Мунго Грегори Боунсу, по ранению пропустившему всё «веселье», уговорил его созвать Совет на послезавтра.

— Да, видимо, ваш дорогой декан Гриффиндора лорд Лонгботтом просветил его, что в ближайшую неделю Блэк и Люциус не очнутся, и добрый старец решил подстраховаться, обеспечив себе нужное решение Совета. Ведь официально только Совет Лордов может определять, в каком направлении дальше будет развиваться Магия в стране, а Магический Суд лишь должен проследить за выполнением этого решения.

— Да-а, до возвращения Драко, Тео и Алекса Паркинсона проблем с «карманным» Советом у председателя не было, — Принц невесело усмехнулся. — А теперь образовался замкнутый круг: он бы и рад объявить амнистию Шеклболта недействительной, да для этого требуется провести заседание Совета Лордов… М-да-а… Только вот и нам это ничего не даёт. Пока Гарри в коме, у нас ничья. Боунс, Лонгботтом и МакЛагган — на стороне Валентайна, а вы оба и Паркинсон — на нашей. Трое против трёх…

— Но ты ведь тоже — лорд.

— Лорд-то — лорд, только Испании, а не Британии. В здешнем совете я могу быть лишь приглашённым гостем без права голоса. А значит, он дождётся тупикового решения и воспользуется своим правом третейского судьи, а это — однозначно проигрышный для нас вариант.

— Быть может, Блэк всё же очнётся до начала Совета? — Драко с надеждой посмотрел на крёстного, но тот лишь отрицательно покачал головой.

— Вряд ли.

— Тогда остаются только остальные члены совета.

— И тут тоже глухо, — Тео мрачно скривился. — МакЛагган даже не пустил меня на порог. Не знаю, с чего он взял, что его отца убил именно мой отец. Судя по архивам Аврората, в том рейде участвовал отряд Долохова, а отец уже сутки, как был мёртв. Но это не суть важно, главное, что он настроен яро враждебно ко всем нашим предложениям.

— А Боунс?

— Этот аврор после исчезновения Шеклболта смотрит в рот Валентайну и ходит за ним, как собака на верёвочке. Быть может, Лонгботтом поддержит своего школьного друга, Блэка? Ведь когда того осудили, он вместе с МакГоннагал писал письма протеста.

— Нет, Эйден. Гермиона разговаривала с гриффиндорским деканом, но тот, хоть и не имеет ничего против меня и Люциуса, свято уверен, что после стабилизации Источников всё должно вернуться на круги своя, а «Граница» — доработана и восстановлена. К сожалению, идеалисты отличаются от прагматиков и циников тем, что их невозможно ни переубедить, ни подкупить, ни запугать, — дошедший уже почти до перекрёстка Принц внезапно чуть повысил голос и добавил, словно бы ни к кому не обращаясь:

— Так что заседание Совета может спасти либо чудесное пробуждение Блэка, либо… не менее чудесное появление ещё одного… неучтённого фактора.

— Это ты сейчас случайно не о нашем общем знакомом, оставшемся в Чили? — Драко, слегка прищурившись, смотрел на крёстного, пытаясь понять ход его мыслей.

— Нет, у него пожизненный контракт, да и Магия его не признает Главой Рода, слишком много грехов на его душе.

— Тогда к чему ты…

— Да ни к чему. Так, мысли вслух. Идёмте, предсказатели обещали сегодняшней ночью дождь с ветром, а вам ещё добираться до аппарационной площадки, — и Северус с сопровождающими его магами скрылся за поворотом.

Джеймс и Роуз на всякий случай просидели за доспехами ещё пять минут, стараясь даже не дышать, и, не дождавшись возвращения зельевара, осторожно выбрались из ниши, предварительно обследовав коридор Поисковыми чарами.

— И что это было?

— Мне кажется, Северус нас засёк и попытался предоставить нам информацию. Только… на какое чудо он намекал? — девушка с тревогой посмотрела на мрачного кузена.

— Я не уверен… Надо срочно найти Альбуса.

Ал появился в коридоре спустя буквально пару минут после вызова по Сквозному зеркалу и сразу же затащил их в какую-то незаметную снаружи комнатушку, уставленную стеллажами с лабораторной посудой. Рассказ Джея, приправленный комментариями Рози, он выслушал, не перебивая и не задавая вопросов, и с каждым произнесённым братом словом лицо его всё больше мрачнело:

— Это очень опасно.

— Но возможно?

— Разумеется, возможно! Я проверял: мы — ЕГО единственные потомки, и даже хотел уговорить тебя со временем претендовать на перстень, но…

— А как же папа?

— Папа — не в счёт, он вычеркнут из Рода Поттеров, а значит, потерял и эту родственную связь. Но прохождение двух ритуалов за один день — это огромный риск.

— О чём вы говорите? — Роуз переводила взгляд с одного на другого, и постепенно в глазах девушки загоралось понимание. — Джей, ты с ума сошёл?! Одно дело — Род Поттеров. Тут никаких проблем, ты целиком и полностью готов. А другое дело… Ты что, не понимаешь, что испытания там будут на порядок сложнее?

— Понимаю, но это единственный шанс сохранить то, чего добились отец и остальные, и не дать этим продажным акулам свести на нет все их усилия, — увидев, что встревоженная Рози собирается разразиться очередной тирадой, Джеймс осторожно закрыл ей рот ладонью и, обняв, прошептал:

— Я всё уже решил.

***

Несмотря на тревогу, выспался Джей отлично и подскочил ещё затемно, за четверть часа до сигнала будильника, выставленного на 6.00. Тщательно вымылся, уничтожил уже начавшую пробиваться над верхней губой щетину, укротил непослушную гриву вьющихся волос, стянув достигавшие плеч пряди в низкий хвост ритуальной лентой. Натянул белую крахмальную рубашку с классическими чёрными брюками. Немного повозившись, завязал галстук хитроумным узлом, которому его обучил летом Люциус. Надел и застегнул на двадцать мелких пуговиц сидевший как влитой чёрный с едва заметной тёмно-золотой искрой жилет и, в довершение образа, приталенную чёрную же мантию с искусно вышитым по вороту и обшлагам родовым орнаментом.

Зеркало в спальне старшекурсников только одобрительно присвистнуло и проворчало «Всегда бы так», а соседи по комнате встретили поздравлениями и шутливыми пожеланиями очаровать по дороге как можно больше хорошеньких ведьм.

Есть совершенно не хотелось, и Джеймс, стараясь обходить стороной людные коридоры, прямиком направился в холл, где решил дождаться лорда Малфоя.

Драко появился почти сразу, да ещё в сопровождении Теодора Нотта, сославшегося на желание поболтать со школьным приятелем, пока мальчик будет проходить ритуал. Джеймс сделал вид, что поверил, но на всякий случай активировал парочку защитных артефактов. Засёкшие их действие лорды переглянулись и, уже более уважительно кивнув парню, активировали выданный Крохваром портключ, доставивший всю троицу в банк.

— Добро пожаловать в наш банк, юный мистер Поттер. Мы давно вас ждали, — скрипучий голос старого гоблина выдавал его возраст, но тёмные буравчики смотрели на будущего клиента по-прежнему цепко и оценивающе.

— Да сопутствует вам удача во всех делах, почтенный управляющий, — парень поклонился гоблину как равный-младший — равному-старшему и, не обращая внимания на удивлённые взгляды обоих сопровождавших его лордов, приложил правую руку поочерёдно ко лбу, груди и губам, напоминая негласную заповедь зеленокожего народа: «Думай головой, смотри сердцем и молчи о том, о чём не стоит говорить».

Во взгляде старика загорелся интерес: «Ну, что ж, по крайней мере, на детях великого мага природа не отдохнула. Будет толк».

— Сопровождающие юного мага могут подождать в моём кабинете, а нас с мистером Поттером ожидает Ритуальный зал.

Джей проследовал по потайному коридору за зелёным коротышкой и вошёл в небольшое округлое помещение без окон: «Странно, но я не чувствую здесь никакого присутствия чего-то…»

— Разочарованы?

— Нет. Скорее удивлён.

— Ожидали увидеть тёмное, мрачное подземелье с чадящими факелами и залитым кровью алтарём? — Крохвар насмешливо улыбнулся.

— Просто думал, что это помещение несколько больше, а что касается факелов, алтарей, кандалов и прочей атрибутики, то, насколько я знаю, предстоящее испытание связано с Ментальной Магией и Магией Крови, а значит, всё это… или что-то похуже, вполне может возникнуть у меня в голове и стать реальностью, — Джей с поклоном вернул гоблину насмешливую улыбку.

— Я рад, что вы понимаете, что вас может ждать, — коротышка стал серьёзным, перестав улыбаться. — Я решил лично провести этот ритуал в знак уважения к вашему отцу. И сейчас не жалею об этом: вы — многообещающий молодой человек. Что вы так иносказательно хотели до меня донести в моём кабинете?

— Я хотел бы просить об одном одолжении, если с честью пройду ритуал принятия звания Главы Рода Поттер.

— Хмм, вы меня заинтриговали. Хорошо, я согласен: одно одолжение. В пределах разумного, разумеется. А теперь — приступим?

— Да, я готов, — Джеймс шагнул в центр заранее начерченной пентаграммы и закрыл глаза, отрешаясь от скрипучего голоса гоблина, читающего заклинания на собственном языке.

Через несколько секунд ощущения материальности его тела стали исчезать. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Не мог сказать, где находится верх, а где низ — сознание словно парило в невесомости. «Это уже испытание или ещё нет?» В ответ на его мысленный вопрос где-то рядом серебряным колокольчиком зазвенел смех. «Нетданетданетданетданетданетданетданетданетданетданетда…» — зазвучало в голове испорченной пластинкой, а потом навалилось… странное: жар, который не был жаром, холод, который не был холодом. Вспыхивающие, словно фейерверк, эмоции: серебряная радость, тёмно-зелёное, как болотная жижа, горе, ярко-синее счастье, алая, как кровь, боль, чёрная ненависть, золотая любовь свились в разрывающий душу клубок. Они были необычайно остры, и с каждой секундой их интенсивность всё нарастала и нарастала. Терпеть подобное не было сил, и сознание Джеймса рванулось прочь в поисках выхода, шарахаясь по дороге от особо ярких вспышек и стремясь к более спокойным оттенкам цвета. И вот впереди забрезжил спокойный облачно-серый океан, в волны которого измученное «я» Джея нырнуло в поисках спасения от разрывавших душу чувств. «Хорошо. Спокойно. Не больно». Эта нирвана постепенно затягивала сонной дымкой сознание. «Куда-то двигаться? Что-то искать? Зачем? Лениво…» «Спи. Усни», — пела колыбельную окружающая его дымка, которую так хотелось слушать. «Забудь всё. Забудь всех. Они не нужны тебе. Ты им ничего не должен. Забудь… Забудь…Забудь… Спи… Спи… Спи…» Сознанию Джеймса было так хорошо и спокойно, куда-то вдаль уходили знакомые образы. Встревоженные зелёные глаза — «Ал». Непокорные каштаново-рыжие локоны — «Рози». Полные любви голубые глаза — «Лили»…

«Кто это, Джей?»

«А кто такой Джей?»

«Не важно… Спи… Усни…Забудь…»

Окружающая дымка всё ещё пела свою колыбельную, но сознание мага всё никак не могло успокоиться, перед мысленным взором стояли и никак не хотели исчезать другие, тоже зелёные глаза на худом лице, обрамлённом чёрными с проседью волосами: «Нет, Джеймс, нет!» Они не давали ему покоя, мешали погружаться в сладкую дремоту.

И это было неожиданно больно.

«Забудь, он не важен для тебя. Забудь, и не будет боли», — дымка уже не пела, уговаривая, а давила на психику, вызывая у сознания яркую реакцию отторжения.

«Чёрта с два!» — безымянное ещё сознание с огромным усилием скинуло с себя сонную одурь. «Кто я?»

«Никто».

«А вот фиг вам! Я… Джеймс… Джеймс Поттер!» — сознание мага рванулось, подбирая и возвращая отлетевшие кусочки воспоминаний. «Ловушка! Это ловушка».

Белёсая дымка уже не казалась безопасной и уютной, она оплетала его, не давала дышать, пытаясь утопить в своём кисельном море.

«Нет!» — напрягая все свои силы, маг рванулся, выпадая из опутавших его щупалец, и полетел туда, где бушевал океан ярких, болезненных и таких необходимых для жизни чувств. «Я свободен. Я вернулся!»

Внезапно вновь вернулась сила тяжести. Средний палец на только что вновь обретённой правой руке обожгло словно раскалённым железом, и распахнувшиеся от боли ещё плохо видевшие глаза с удивлением уставились на тонкий ободок кольца, выкованного из двух переплетающихся полос белого и червонного золота. А следом навалились опустошённость и усталость, заставившие парня покачнуться, но всё же устоять на ногах.

— Весьма неплохо. Весьма.

Скрипучий голос старого гоблина почему-то звучал для Джея самой красивой музыкой, и он слабо улыбнулся, поприветствовав управляющего:

— Долго меня не было?

— Около часа.

— Так долго? Мне показалось, что прошло не больше нескольких минут.

— Ха. Весёлая шутка. К вашему сведению, молодой человек, ваш прадед, Чарльз Поттер, потратил на это пять часов, а ритуал вашего деда мы вынуждены были прервать, потому что было совершенно ясно, что он его не пройдёт, навеки оставшись в Бездне.

— Вот оно как? Что ж… это многое объясняет.

— Мы покидаем Ритуальный зал, или… вы хотите воспользоваться моим одолжением?

— Да, — Джеймс усилием воли отогнал предательскую слабость и выпрямился во весь рост, твёрдо глядя в глаза старику. — Я хочу предъявить свои права на титул лорда Гриффиндора.

Маленькие глазки-буравчики на секунду распахнулись, застыв в удивлении, а потом в зале раздался скрипучий смех:

— А вы не разбрасываетесь на мелочи, юноша. Признаться, подобной наглости мне не приходилось слышать даже от вашего отца, а он в своё время разнёс половину Гринготтса.

— Вы полагаете, что я недостоин носить имя этого Рода?

— Отчего же? Вполне достойны. Только на моей памяти ни один маг ещё не собирался совершить столь самоубийственного поступка. Вы только что прошли довольно тяжёлый ритуал и замахиваетесь на подобные высоты? Даже Тёмный Лорд Воландеморт не был настолько безумен.

— Он требовал наследие Слизерина?

— Да-а, незадолго до известия о Пророчестве… Я часто думаю, может, именно повреждения разума, полученные при неудавшемся ритуале, спровоцировали всю эту катавасию? Вы хотите повторить его путь? Смотрите, Гриффиндоры, несмотря на свой «светлый» окрас, были не менее изобретательны и жестоки, чем «тёмные» Слизерины.

— Даже и не сомневаюсь в этом.

— Я бы на вашем месте попытался пройти этот ритуал годика через три-четыре. Думаю, шансы у вас есть.

— Нет. Я должен сделать это сейчас.

— Должны? — Крохвар прекратил смеяться и ощутимо напрягся. — Кому должны?

— Самому себе и… — Джей смутился, представив, как пафосно это звучит со стороны, — и нашей стране. Завтра Совет Лордов, если у нас не будет перевеса голосов, Магическая Британия снова скатится к тому мракобесию, в котором прибывала последние десятилетия.

— Это ваши спутники вас надоумили? — гоблин активировал артефакт, определявший ложь.

— Нет, они ничего не знают.

— Вы говорите правду. Ну что ж, если вы так настаиваете… Но учтите, если что-то пойдёт не так, то я немедленно прерву ритуал, и вы навсегда потеряете право претендовать на этот титул.

— Я согласен.

— Тогда сядьте в центр пентаграммы.

— Сесть? Но до этого я же стоял.

— Не спорьте. Этот ритуал намного тяжелей и длительней предыдущего. И, пожалуй, выпейте Укрепляющего, — гоблин перекинул парню флягу с зельем, и тот, покорно выпив, вернулся в центр пентаграммы, осторожно усевшись там по-турецки.

— Хорошо. Приступим, и да пребудет с вами Магия.

Дальнейшие события Джеймс помнил весьма смутно. Не было никакого постепенного перехода и потери тела. Наоборот, это самое тело участвовало во всех событиях и чувствовало всё, что происходило с магом. С места в карьер Джей попал в экстремальную ситуацию, в которой от его решения зависели жизни людей. Справился с ней, едва не разодрав свою душу, ибо не было из неё достойного безболезненного выхода, в любом случае погибал кто-то из близких ему людей. Не успев очухаться от одного кошмара, он попал в другой, а затем — третий, четвёртый, пятый. Пока не потерял им счёт. Иногда справлялся с ситуацией «на ура», иногда проваливал дело, но хуже всего было не это. Порой ему приходилось принимать такие решения, которые приводили к победе, но приходилось платить за это непомерно высокую цену. Душа его умирала и, словно феникс, возрождалась вновь, но в каждую новую жизнь следом за ним устремлялся шлейф потерь и ошибок, пережитых и совершённых в предыдущих жизнях. И с каждым новым «миром» этот груз давил на плечи всё сильнее и невыносимее. «Мерлин! Папа, как же я тебя теперь понимаю!» Он получал ранения, терпел пытки, умирал сотней различных способов и… возрождался снова и снова. И вот, когда ни душевных, ни физических сил просто не осталось, а от груза давившей на плечи вины за неспасённые жизни и оставленных в беде друзей палочка сама тянулась к виску, чтобы послать «Аваду», сознание окутала милосердная тьма беспамятства.

«Не прошёл…» — первая мысль пробудившегося сознания резанула по сердцу острой болью. «Всё эти смерти, ложь, компромиссы — всё напрасно…»

— Мистер Поттер, вставайте. Джеймс? Джеймс, ответьте мне. Джеймс?

Юный волшебник с трудом разлепил глаза, безжизненно глядя на метавшегося возле пентаграммы гоблина.

— Лорд Гриффиндор! Да встаньте же вы, наконец!

Джей с трудом сел, подтянув непослушное тело на дрожащих руках:

— Разве… я… справился? — собственный голос напоминал воронье карканье. Его подтрясывало от подступавшей к горлу истерики:

— Я же… не спас… не смог… не защитил… мне нет… прощенья…

— Всё это иллюзия. Поверьте, ваши решения были не самыми худшими из всех возможных. Я бы даже сказал, вы справились хорошо и держались достойно. Зато если теперь, в настоящей жизни, вы встретитесь с подобными ситуациями, то будете разумнее прикладывать свои силы. Вставайте. Пока вы не выйдете из пентаграммы, я не смогу оказать вам помощь.

— Я в порядке.

— Да-а? — Крохвар щёлкнул пальцами. — «Акцио» зеркало.

Тотчас же напротив Джеймса материализовался названный предмет и, отразив в своей поверхности взъерошенного мага с безумным взглядом и текущей из носа струйкой крови, панически завопил: «Какой ужас!»

— И в самом деле… — едва передвигая ноги от усталости, Джей подошёл к гоблину, уже вызвавшему в зал банковского целителя, и, рухнув в наколдованное кресло, отключился на несколько минут, отдав себя в руки ворчливого колдомедика.

— Ну вот, теперь хоть вы не похожи на инфернала не первой свежести, — закончив свою работу, маг откланялся и ушёл, а Джеймс и Крохвар не торопясь направились в кабинет управляющего банком.

Не успели двери потайного хода открыться, как к парню метнулись не находившие себе места от тревоги Драко с Теодором:

— Джеймс, почему так долго? Вас не было почти двенадцать часов!

— Мерлин великий, на кого ты похож?! Что-то пошло не так? Ты не смог пройти ритуал?

— Всё так. Всё в порядке. Просто очень сильно устал, — Джей перевёл взгляд на Крохвара и от всей души поблагодарил зелёного коротышку:

— Спасибо за всё, мистер Крохвар.

— Не за что. Мне было приятно с вами познакомиться… Джеймс Сириус Поттер, лорд Гриффиндор.

— Что-о?! — ошарашенный взгляд Тео Нотта остановился на правой руке парня, где на среднем пальце красовалось тонкой вязью кольцо Поттеров, а рядом, на безымянном — массивный перстень Гриффиндоров, изображавший голову льва, державшего в пасти ограненный треугольником рубин.

Драко взял его за руку, рассматривая камень:

— Мерлин, ты такой же сумасшедший, как и твой отец.

Джеймс улыбнулся им чуть шальной улыбкой и подмигнул заинтересованно следившему за происходящим мастеру Крохвару:

— Возможно, но главное — мы выиграем этот Совет.

Глава 16. Укрощение Совета Лордов.

Несмотря на заверения Джеймса в своём великолепном самочувствии, Малфой с Ноттом потащили его в Мунго к мастеру Эрдани и не успокоились, пока старый целитель, давший им клятву о неразглашении информации, не провёл всю возможную диагностику. Несчастного парня, мечтавшего только о том, как бы найти спокойный уголок и тихо-мирно уснуть, вертели и крутили, накладывали десятки чар, пичкали какими-то зельями и снова обследовали. Время летело, а мастер Эрдани всё недовольно хмыкал, ворча себе под нос нелестные комментарии о юных торопыгах и их не менее безбашенных сопровождающих. Но с каждым очередным медицинским издевательством Джей чувствовал, как к нему постепенно возвращались утраченные силы, а разум покидал давящий груз иллюзорных жизней, оставляя после себя только сухой остаток полученных знаний и некоторую душевную «заледенелость».

— Ну, вот, теперь совсем другое дело, — старый целитель наконец-то довольно потёр руки, — а то с такой душевной травмой и истощением вы, молодой человек, имели огромный шанс в ближайшие несколько дней стать пациентом нашего мерлиноугодного заведения.

— С ним всё будет в порядке? — не вмешивавшийся до этого в процесс лечения Драко с тревогой посмотрел на Мастера.

— Ну-у, как вам сказать… Я бы, конечно, порекомендовал юноше в ближайшую неделю избегать стрессовых ситуаций, но, судя по вашим оговоркам, это вряд ли возможно. А так… Спать не менее восьми часов в сутки. Регулярно питаться. Бывать на свежем воздухе… и избегать схваток с мантикорами, василисками, инфери, а также другими тварями, — целитель Эрдани ободряюще похлопал высокого юношу по плечу и разрешил ему надеть мантию.

— Насчёт первого, второго и третьего — мы найдём тех, кто за этим проследит, — Тео поддержал шутливый тон старого мастера. — А вот что касается тварей… Боюсь, контакта кое с кем из них избежать не удастся. Могу только пообещать, что все они исключительно человеческого происхождения, а баталии будут иметь только словесный характер.

— Что ж, да ниспошлёт вам Мерлин удачу.

Трое магов от души поблагодарили пожилого целителя и аппарировали к школе. Малфой с Ноттом, доставив своего подопечного прямо к порогу гриффиндорской гостиной, отправились к директору, а Джей, попрепиравшись пару минут с Полной Дамой, успевшей уснуть на рабочем месте, шагнул внутрь, тотчас же попав в окружение друзей. Несмотря на то, что время уже перевалило за полночь, в гостиной его дожидалась вся верхушка «Отряда Поттеров», включая слизеринцев — Ала и Меддока, а также райвенкловку Лили.

Юного мага обнимали, вертели, проверяли чарами и чуть ли не ощупывали, на все лады расспрашивая, что же произошло в банке. Джей окинул взглядом друзей и, перекрикивая шум, спросил:

— А где Стив? — связавшись со вторым ритуалом, он напрочь забыл ввести кузена в Род.

— Отлёживается, — Рози деловито потащила Джеймса к стоявшему посреди гостиной креслу, остальные расселись вокруг на чём придётся. — Вхождение в Род — болезненная процедура, по себе знаю, а его ещё и накрыло прямо на уроке Трансфигурации.

— Но я же не произнёс положенного заклинания…

Альбус возвёл глаза к потолку:

— Джей, ты вообще слушал, о чём я тебе говорил?! Главе Рода, находящемуся в ритуальном круге, не обязательно произносить вслух подобные вещи, достаточно подсознательно этого хотеть, и Магия примет к сведению его пожелания… Ладно, учитывая, что Стив теперь полноправный младший член Рода, первая часть задуманного прошла удачно, а как со второй?

— Нормально, — Джеймс с гордостью продемонстрировал перстень Гриффиндоров и тотчас же шикнул на заоравших «Ура!» друзей. — Тише! Младшекурсников перебудите!

— Обижаешь, братец, — Лили ловко устроилась на подлокотнике его кресла. — Мы на все спальни Заглушающие чары наложили — это несложно. Гораздо сложнее было уговорить тётю Гермиону и директора не дожидаться твоего возвращения. А теперь рассказывай, что там было.

— Да ничего такого. В первом ритуале — ловушка на уходе от сильных эмоций. Я едва в неё не попался. А вот во втором… — парень замялся, пытаясь подобрать слова в то же время понимая, что не сможет передать того, что чувствовал в ритуальном зале. — Это сложно объяснить. Иллюзии…

— Всего лишь?!

— Это я сейчас знаю, что все события, в которых я участвовал, были иллюзорными, но там… Там было всё, как в реальности. Безвыходные ситуации, из которых надо найти выход. Друзья, которые гибли из-за моих решений. Разные миры. Разные жизни, и в каждой из них свой выбор… Не знаю, как мне удалось всё это выдержать… К концу тянуло заавадиться от отвращения к себе… Я… не хочу об этом говорить… — Джеймс отвёл взгляд от изучающих глаз Альбуса и вымученно улыбнулся сестре. — Всё равно всего не передашь… Но поверьте, это СТРАШНО.

— Прости, — Лили порывисто прижалась к его плечу, но, заметив тёмные тени, залёгшие вокруг глаз брата, метнула взгляд на массивные часы, стоявшие в гриффиндорской гостиной. — Моргана-прародительница! Час ночи, а у тебя завтра Совет Лордов!

— Так, господа будущие светила Магической Британии, а ну быстро очистили помещение и отправились по койкам, согласно уставу школы, заветам доброго дедушки Дамблдора, наставлениям Годрика, Салазара, Ровены и Хельги…

— … и прямым письменным указаниям Мерлина с Морганой. Рози, побойся Изначальной, — увидев, что кузина собирается второй раз за ночь разбудить портрет склочной Полной Дамы, подталкивая к выходу из гостиной Ала, Меддока и Лили, — если Дама сейчас заведётся, то до утра никому спать не даст. Лучше трансфигурируем в спальнях дополнительные кровати, а утром ребята уйдут, не привлекая внимания. В первый раз, что ли? К тому же завтра всё равно воскресенье, и занятий не будет.

— Хмм, пожалуй, ты прав, — Роуз оставила в покое закрытый портретом дверной проём и, пожелав всем спокойной ночи, утащила с собой Лили. Оставшиеся в гостиной парни разобрались с расселением привычно и без особой мороки: Мед отправился в спальню Фрэнка, а Ал расположился у Джеймса, пообещав брату с утра слегка пошаманить над его ритуальной мантией. Джей, не очень-то любивший все эти протокольные заморочки, тяжело вздохнул, но, посчитав, что лучше полчаса, проведённые перед зеркалом, чем оскорбление Совета по незнанию, смирился и отправился спать.

«Шаманство» заняло около часа, но юный лорд Гриффиндор не жалел о потерянном времени. Пока Альбус с Лили превращали его щегольскую мантию в парадное и роскошное одеяние члена Совета, собравшаяся в спальне Джеймса верхушка «Отряда Поттеров» успела подвести последние итоги и даже устроить «мозговой штурм». Разрешение покинуть школу для Джея получил Драко, о чём сообщил присоединившийся к компании Скорпиус. Во избежание преждевременной утечки информации лорду Малфою пришлось обратиться за ним напрямую к директрисе, минуя декана Гриффиндора. Последним в спальне, превращённой в помесь походного штаба и модного ателье, появился расстроенный Фрэнк:

— Всем привет.

— Ты чего такой смурной?

— Да зашёл с утра пораньше в покои к отцу, хотел поговорить по-хорошему, а то в прошлый раз он мне высказал, что на меня дурно влияет дружба с Меддоком, и я ещё слишком молод, чтобы критиковать таких гениев, как Альбус Дамблдор.

— И тебя опять не стали слушать?

— Хуже. Меня опередили. Открываю дверь, а там мистер Валентайн собственной персоной на пару с Главным Аврором сидят и о «политике партии» вещают, — гриффиндорец скривился от отвращения. — Точнее, Валентайн вещал, а папа с Боунсом слушали развесив уши.

— И о чём была проповедь?

— О борьбе за идеалы Света, естественно.

— Ну, это-то понятно. А поконкретнее?

— Не знаю. Я не ожидал их встретить и поэтому не очень скрывался. Валентайн заметил меня с порога и тотчас же свернул свою «политинформацию», разулыбался этак по-отечески и начал расспрашивать, как учусь, да в какие игры люблю играть… Ещё б конфетку сунул и по головке погладил, как первокурсника, сссстарый козёл!

— М-да-а, жаль, — Ал подал брату доведённую до ума роскошную бархатную мантию, удлинённую сзади так, что ткань стелилась по полу подобно шлейфу, с глубоким, скрывающим лицо капюшоном и рукавами-раструбами, расшитыми рунами. — Я всё же надеялся, что дядя Нев сам заметит их манипуляции и поймёт, что его всё это время использовали. Ведь умный же мужик. Ну, да на нет и суда нет. Придётся тебе, Джей, прямо во время Совета ему всё доказывать.

— Как?! Я для него ребёнок-несмышлёныш, которого он в детстве качал на коленях, -давно переросший отца на голову атлетически сложенный Джеймс с досадой развёл руками. — Он просто убедит себя, что отец Скорпа и лорд Нотт запудрили мозги «бедной деточке», чтобы сбить с пути истинного. Сам знаешь, дядя Нев не мракобес, но для него тьма — это всегда зло, а свет — добро, и третьего не дано. Ох, вот кого бы надо закинуть на пару недель в «Адово пламя»… для излечения от дальтонизма.

— Да уж, — Фрэнк коротко рассмеялся, — я тогда, в августе, конечно, понимал, что вы чего-то недоговариваете, да и Басти никак не тянул на белую овечку, но того, что он окажется одним из ТЕХ САМЫХ Лестранжей, никак не ожидал. Легче «Экспелиармус» в упор получить, чем такое известие выдержать.

— Что ж не воспользовался его предложением и не убил? Он же сам сказал, что ты в своём праве.

— Почему? А знаешь, как ни странно, у меня даже первого порыва это сделать не было. Он нас учил, от всяких пещерных тварей в вылазках защищал. Я сначала даже предателем себя чувствовал. Вот передо мной один из магов, повинных в разрушении моей семьи, а у меня рука не поднимается в него «Аваду» кинуть…

— Ага, помним, помним, как ты от него почти неделю шарахался, — Хью с удобством развалился на кровати Джеймса, прислушиваясь к разговору.

— Вот-вот. А потом понял, что так дальше продолжаться не может, сел… и попытался представить что бы делал сам, окажись на его месте, — Фрэнк пригладил лезущие в глаза отросшие за год волосы.

— И как?

— Не знаю, как там после Азкабана, но до него, пожалуй, точно так же. А знаешь что? — голубые глаза гриффиндорца загорелись идеей. — Расскажи моему отцу, что это Рабастан спас его от Руди и Беллы…

— Так он мне и поверил. Хотя… параметры наложенных защитных заклинаний наверняка фигурируют в архивном деле… как и характеристики палочки Басти… — Джей предвкушающее улыбнулся. — Их просто никто не додумался сравнить между собой.

— Вот именно, — Альбус потёр руки. — А ведь это может выгореть. Дядю Нева-то проймёт точно, да и лорда Боунса, пожалуй, зацепит. Он же у нас аврор и привык доверять только объективным доказательствам. Архивное дело они, конечно, наизнанку вывернут. Это займёт не меньше месяца, так что на их завтрашние решения никак не повлияет, но, может быть, хоть в будущем заставит жить своим умом. Рози!

— Да?

— Ты не могла бы попросить у лорда Принца воспоминания о том, как они с Басти спасали от пещерных тварей твою маму? Ведь Лестранж уже тогда знал, кто она такая, и, тем не менее, рисковал своей жизнью ради «грязнокровки».

— Можно попробовать, но, боюсь, до начала Совета мы не успеем, — ведьма не договорила, обернувшись на шум открываемой двери, и тотчас же озадаченная гримаса на её лице сменилась радостной улыбкой. — Стив!

— Всем привет, — о вчерашней потере сознания на уроке говорили только небольшая скованность движений да несвойственная спортивному парню бледность.

— Стив! — Джей сгрёб здоровяка в охапку. — Ты как?

— Как будто меня стадо гиппогрифов пожевало и выплюнуло, но в целом — терпимо. Только… ты в следующий раз меня уж предупреждай заранее. Я, грешным делом, сначала подумал, что меня кто-то проклял… Знаешь, такое ощущение, что меня вдруг смыло селевым потоком… чуть не захлебнулся от избытка Силы, — волшебник отстранился и испытующе поглядел на кузена. — И как мне теперь к тебе обращаться? Милорд? Ваше сиятельство?

— Сдурел?! Если ещё раз такое скажешь — точно прокляну!

Взгляд Стивена ощутимо повеселел:

— И фамилию менять не заставишь?

— Какого Мордреда? Ты Стивен Лозински из семьи Поттеров — и точка.

— А если…

— А если это кому-то не понравится, то это их проблемы. Всё в рамках традиций, — взгляд Джеймса упал на часы. — Уже почти одиннадцать. Через час начало Совета. Пожелайте мне «ни пуха ни пера», я пошёл. Надо ещё следы перед прибытием замести, а то не дай Мерлин наши «светлые» догадаются раньше времени.

Выслушав пожелания друзей и в ответ послав их к чёрту, Мордреду и Моргане, Джей натянул на парадный костюм поттеровскую мантию-невидимку, которую накануне вечером оставила ему директор МакГоннагалл, аккуратно свернул роскошное ритуальное одеяние, прихватив его с собой, и, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания, выскользнул из спальни в гостиную.

***

Зал, в котором собирался Совет Лордов, находился в здании Министерства, и Джеймсу пришлось припомнить всё, чему их учили, чтобы не вляпаться в Сигнальные чары, дополнительно наложенные магами Визенгамота, не иначе для того, чтобы ни один сюрприз не избежал внимания всевидящего ока пытавшегося вернуть ускользающую из рук власть председателя Магического Суда. К тому времени, как молодому лорду удалось преодолеть их плетения, до начала заседания оставалось пятнадцать минут. Джей осторожно прокрался в зал, чтобы оценить обстановку. Круглое помещение чем-то неуловимо напоминало амфитеатр, в котором проводились заседания Визенгамота, но имело всего пятнадцать кресел, расположенных по окружности зала, огромный круглый стол да находившееся на возвышении место Председателя Визенгамота. Джеймс, который в последние дни усиленно изучал, всё, что смог найти по Совету Лордов, непроизвольно скривился: «А ведь подумать только, до прихода к власти Фаджа и Дамблдора это был всего лишь неприметный приставной стул, стоявший возле входа в зал. Председатель Визенгамота тогда считался лишь слугой Совета, обязанным доносить его решения до Министра и магической общественности. И когда всё успело перевернуться с ног на голову?»

По левую сторону от входа в трёх соседних креслах расположились о чём-то настороженно переговаривавшиеся лорды Лонгботтом, МакЛагган и Боунс. Напротив них по правую сторону от двери застыли Нотт, Паркинсон и Малфой, то и дело бросавшие едва заметные взгляды на вход в зал. Сухонький благообразный старичок с по-маггловски коротко стрижеными волосами и ухоженной бородкой-шотландкой, лучился улыбкой «? la Дамблдор» и с отеческим видом поглядывал на лордов со своего возвышения. Мистер Валентайн даже не пытался скрыть лучившийся в его глазах триумф. Ещё бы! Просчитавшись в анализе ситуации и так глупо подставившись на портключах, он и его прихвостни сегодня собирались получить не просто индульгенцию за свои прошлые действия, но и полный карт-бланш на будущие. Джеймс не удержался и прошёлся поверхностной легиллименцией по его сознанию, благо дело за лето у них с ребятами было столько наставников в этой науке, что теперь юные маги, кто-то лучше, кто-то хуже, но пользовались полученными навыками столь же легко, как колдовали или дышали. Полученная информация представляла интерес, а уж выводы, её сопровождавшие, заставили парня сжать руки в кулаки и напрочь позабыть своё былое решение не слишком задевать старого пердуна, предоставив все разборки с ним отцу и Люциусу.

Валентайн недаром наведывался перед Советом в Хогвардс. Этим визитом он убивал сразу двух зайцев: укреплял веру взятых на поводок лордов, а то в последние дни гриффиндорский декан под влиянием чёртовой леди-магглокровки начал задавать неудобные вопросы, и убеждался в беспомощности опасных для него противников — Люциуса Малфоя и Гарри П… Блэка. «Добить бы тварей, пока они в отключке. Да нельзя. Действовать в открытую — значит потерять доверие Лонгботтома и Боунса, а отправлять наёмных убийц — исполнителей не найдёшь, вся шушера на острове их боится не меньше, чем «Адского пламени». Ничего, вот верну себе власть, поставлю правильного Министра. Этих выдавим на континент, а там… чем Мерлин не шутит, неужели во всём Магическом Мире не найдётся специалист, способный взять заказ на «несчастные случаи» для двух представителей старшего поколения. Сопляков, пожалуй, трогать не стоит, опасно: люди могут что-то заподозрить, да и промыть мозги им нетрудно, если умеючи… А я в этом ас. Эх, жаль, аврор наш геройский с крючка сорвался, ну да ничего, он ещё свою службу сослужит…»

Джей хотел было продолжить путешествие по мозгам старца и дальше, но время поджимало, и пришлось ретироваться из зала в ближайший укромный закуток, чтобы сменить мантию-невидимку на приличествующее лорду одеяние. В помещение Совета он вернулся через пару минут, ровным размеренным шагом… как раз в тот момент, когда глава Визенгамота уже открыл рот, чтобы предложить лорду Боунсу начинать заседание. Увидев новое действующее лицо в хорошо ему знакомой мантии, Валентайн неосознанно поднялся с кресла и неприязненно спросил, позабыв, что в этом зале по регламенту слово имеют только члены Совета:

— Кто вы? И что вам здесь понадобилось?

Джей успел заметить, как на лица лордов «светлой стороны» набежала тень неудовольствия несвоевременным вмешательством министерского деятеля, спокойно, игнорируя вопросы, проследовал к креслу, на котором был вырезан герб Гриффиндоров, и устроился в нём со всеми возможными удобствами, откинув капюшон мантии на плечи.

— Джей?! — лорд Лонгботтом быстро взял себя в руки, подавив неуместное любопытство.

Зато мистер Валентайн расплылся в фальшиво-слащавой улыбочке, чуть ли не истекая патокой:

— Джейми? Какой сюрприз. Я, конечно, знал, что вы посетили Гринготтс и вступили в должность Главы Рода. Но должен вас разочаровать, мой мальчик, Поттеры не имеют титула лордов и не могут присутствовать на Совете.

— Господин Глава Визенгамота, если бы вы сочли за труд за свою долгую жизнь ознакомиться с обычаями и законами Совета, то знали бы, что любого даже коснувшегося кресла лорда не по праву Магия уничтожит в ту же секунду, — Джей улыбнулся и добавил сочувствующих ноток в голосе. — К тому же, боюсь, вы запамятовали, что по имени в Магическом Мире принято обращаться только к друзьям или членам семьи. Я для вас — ни то и ни другое, а посему — мистер Поттер или лорд Гриффиндор… если вас, конечно, не затруднит.

— Джей… мистер Поттер, — Боунс перешёл к официальному обращению, — вы разговариваете сейчас с Председателем Визенгамота.

— Вот именно — Визенгамота, а не Совета Лордов. Я, конечно, ещё очень молод, но проштудировал всё, что можно, от корки до корки, и нигде, ни в одном источнике не сказано, что Председатель Магического Суда может вести заседания Совета, а глядя на происходящее вокруг, у меня складывается именно такое впечатление.

— Мистер Поттер, вы забываетесь!

Гневный рык лорда МакЛаггана, впрочем, не произвёл на парня должного впечатления, и шотландец хотел, было, добавить ещё что-то нелицеприятное о наглых, зарвавшихся сопляках, но его перебил холодно-вежливый голос Паркинсона:

— Господа, я думаю, что подобные склоки в зале Совета неуместны. К тому же ЛОРД Гриффиндор не сказал ничего предосудительного — Глава Визенгамота действительно не имеет права вмешиваться в обсуждения.

Если бы Алекс язвил или возмущался, это бы только подлило масла в огонь разгоравшегося конфликта, но сдержанный тон остудил горячие головы «светлых», а Валентайн решил промолчать, временно отходя в тень, чтобы не спугнуть своих капризных марионеток чрезмерным давлением со своей стороны.

Заседание началось. По традиции первым получал слово тот лорд, который и созвал Совет. Грегори Боунс поднялся со своего места и начал заранее подготовленную пространную речь, общий смысл которой сводился к тому, что после «внутреннего недоразумения» Магическую Британию наводнили потенциально опасные преступные элементы, и необходимо срочно принять меры по выдворению их из страны, а также призывал к нормализации работы общественных институтов и органов власти. На что Теодор Нотт совершенно закономерно поинтересовался, кого тот подразумевает под словами «преступные элементы». Если егерей Кэрроу, наёмников и прихвостней троицы европейских министров — то они-то как раз уже выдворены из страны, и по законам любого государства Магического Мира им светит смертная казнь за военные преступления и попытку развязать геноцид. Если же добровольцев из освободительных отрядов, то к ним этот термин вообще не применим из-за срока давности и невозможности повторно обвинить мага в проступках, за которые он уже понёс наказание. В ответ МакЛагган обвинил своих оппонентов в попытке политического переворота.

Тео на это заметил, что за прошедшие с момента вторжения егерей Кэрроу семь дней со стороны Темных кланов не было предпринято ни одной попытки захватить власть, хотя возможностей для этого было предостаточно.

Невилл попытался, было, что-то сказать о том, что «тёмные» специально нагнетают тревожную обстановку в оставшейся без защиты «Границы» стране.

На это ответил Драко Малфой, предоставив совету сравнительную выкладку о состоянии Источников на момент начала «трёхдневной войны» и по её окончании, а также экономический прогноз на ближайшие пять лет, обещавший стране полный финансовый и политический крах при соблюдении прежнего курса. Это несколько охладило пыл МакЛаггана, бывшего неплохим финансистом. Он тотчас же затребовал себе копии отчёта и отключился от обсуждения, с головой погрузившись в расчеты. Пара разочарованно-неприязненных взглядов, брошенная им на Главу Визенгамота через полчаса, заставила политика зябко поёжиться: «Чёрт! Теперь этот упрямец будет на десять рядов проверять любую информацию, полученную из Министерства. А всё этот сучёныш-Малфой! «Экономист от Мерлина», чтоб тебе пусто было! И когда он успел всё это раскопать, мы же столько лет все следы запутывали, даже зануда МакЛагган не заподозрил, что ему годами лапшу на уши вешали! Ну, ничего, этот шотландец слишком упрям, чтобы так быстро признать, что его облапошили, да и слухи о том, что Нотт с Малфоем участвовали в налёте на его семью, я в своё время недаром распустил. При голосовании он поддержит нужное мне решение, ну а после… найдём как запудрить ему мозги… Ах ты, Мордред побери! Отвлёкся… Что это там Паркинсон Лонгботтому переправил? Эх, жаль, что мне сейчас вмешиваться нельзя! Да ещё этот… щенок Поттера… сидит и в упор смотрит… «Сюрприз», однако! Ну, ничего, мальчишка ещё сопляк, в политике не разбирается, да и гриффиндорец к тому же, декан ему быстро промывание мозгов устроит. Так что, господа, мы ещё посмотрим, на чьей стороне будет перевес голосов».

Дебаты шли по нарастающей. В чём-то «тёмным» пришлось уступить, что-то согласились признать «светлые». Юный лорд Гриффиндор, которого председатель Визенгамота пока не знал, к какой категории причислить, вмешивался в разговор редко, но его не по возрасту разумные комментарии порой действовали на знавших парня с детства аврора и профессора сильнее, чем десятки аргументов, предъявленных Ноттом и Малфоем. Валентайну это не нравилось, но общий вектор обсуждений постепенно смещался в сторону необходимости проведения так не нравившихся ему реформ. Даже Лонгботтом, впечатлённый заключением Отдела Тайн, переданным ему Паркинсоном, больше даже не заикался о восстановлении «Границы». И только в одном «светлые» стояли насмерть: «Тёмные — это тёмные, и сколько бы времени ни прошло с момента падения Тёмного Лорда, они не способны на бескорыстную помощь, а значит, во всех их действиях есть подвох». Аргументы из разряда «мы тоже британские маги, и стабильная обстановка в Магической Британии в наших интересах, а такое возможно только при уравновешивании «тёмной» и «светлой» Магии» — не проходили от слова «совсем».

Общим рефреном шла мысль: «Да, реформы нужны, но без ломки сложившихся устоев. Тьма — это зло, а её адепты вообще не способны на что-то хорошее». Именно это стало камнем преткновения во время выработки конкретных решений. Лонгботтом, Боунс и МакЛагган в штыки принимали каждое даже самое безобидное предложение, подозревая во всём подвох. Валентайн втихаря улыбался, из-за невесть каким попущением Морганы получившего титул лорда щенка Поттера его марионетки, конечно, потеряли перевес голосов, и вышвырнуть мордредовых освободителей из страны теперь представлялось проблематичным, но и их противники не могли провести свои реформы в полном объёме — ведь каждый из членов Совета имел право наложить вето на любое решение, принятое большинством. Заседание плавно заходило в тупик. «Тёмным» не помогало даже вмешательство Джеймса, открыто выступившего на их стороне. Наоборот, речь парня, едва-едва достигшего совершеннолетия, только подлила масла в огонь, спор перешёл на личности. Председатель Визенгамота уже потирал руки, предвкушая отмену как минимум половины принятых в военных условиях решений, когда в зале внезапно раздался хлопок, рядом с креслом Джеймса Поттера появился домовик в чистой наволочке с гербом Хогвардса, с поклоном передал волшебнику два фиала с мутным содержимым и… директорский Омут Памяти, после чего тотчас же испарися.

***

Джей едва держал себя в руках, сохраняя маску спокойствия и невозмутимости на лице. Спасибо Честеру: понятие о том, что показать противнику свои чувства — чаще всего значит проиграть, старый маг вбил в них насмерть. Но в иные минуты Джеймсу хотелось плюнуть на всё и заорать во весь голос: «Что же вы делаете?! Ну как можно быть такими слепыми и закостенелыми? Свет — это добро? Тьма — зло? А как же тогда Люциус, пошедший на смерть, чтобы спасти моего отца? А Драко Малфой, подставившийся под «Аваду» ради мадам Розмерты? Принц… Уоррен… Шеридан… Какое такое «высшее благо» оправдывает заключение в Азкабан семнадцатилетнего Рабастана Лестранжа, который тогда ещё ничего не совершил? То, что он стал убийцей после выхода из тюрьмы? А стал бы он этим самым чудовищем, если бы в той кутерьме нашёлся нормальный следователь, который провёл бы правильные допросы?! Как жаль, что для вас, дядя Нев и мистер Боунс, я всего лишь сопляк, к словам которого не стоит прислушиваться! Эх, если бы только я был на пару лет постарше или отец был бы здесь…» Когда рядом появился хогвардский эльф, юноша даже не сразу понял, что тот ему протягивает, но, разглядев фиалы с туманным содержимым, на одном из которых каллиграфическим почерком Принца было выведено «С.П.», а на другом… «Р.Л.», волшебник воспрянул духом и, поднявшись с кресла повысил голос, перекрывая стоявший в зале шум:

— Лорд Лонгботтом, лорд МакЛагган и лорд Боунс, я прошу вас ознакомиться с данными воспоминаниями.

— Джей, ты же знаешь, что незадокументированные свидетельства не могут приниматься в расчёт, — Глава Аврората развёл руками, гася завладевшие им гнев и раздражение. Несмотря на то, что он не ожидал от сына своего бывшего коллеги перехода на сторону противников, маг по прежнему симпатизировал мальчишке, которого помнил ещё годовалым карапузом, и не желал ему зла.

— А я и не прошу ничего принимать в расчёт. Это всего лишь воспоминания о «грязных преступлениях» не ведающих настоящих человеческих чувств «тёмных», — юный маг отлевитировал Омут Памяти и флакон с надписью «С.П.» на стол перед креслами «светлых».

Лорд Боунс подозрительно зыркнул на прервавших дискуссию оппонентов, но, заметив, что те тоже обмениваются удивлёнными взглядами, несколько успокоился и, проверив фиал на содержание вредоносных примесей и проклятий, вылил его содержимое в стоявший на столе думосбор, погрузив лицо в поднявшийся над чашей туман. Невилл Лонгботтом нырнул в воспоминания почти одновременно со старым приятелем, а через минуту к ним присоединился недовольно кривившийся МакЛагган.

Лорды вынырнули из Омута минут через пятнадцать задумчивые и притихшие. Явно сдерживавший тошноту МакЛагган, с детства не переносивший пауков и всякую членистоногую живность, глухо поинтересовался:

— Это существо… эта женщина на самом деле — ваша тётя Гермиона Грейнджер? Героиня Второй Магической была… рабыней на руднике С-суареса?

— А Рон… Рон Уизли знал… об этом? — на Невилла было больно смотреть.

— Да, эта женщина — Гермиона Грейнджер, леди Принц, моя тётя. И — да, Рон Уизли нашёл человека, который подстроил её исчезновение перед судом, а последствия его, полагаю, не волновали, — Джей гневно отвернулся, он до сих пор не мог понять и простить дядю, которого так любил в детстве, и даже его дурацкая смерть не примирила юношу с предательством.

Боунс молчал, он силился вспомнить, почему ему знакомо лицо мага, с таким пылом уговаривавшего Снейпа помочь ему отыскать обречённых на смерть друзей. Мужчина, конечно, был сильно истощён, грязен и зарос бородой не хуже неандертальца, да и уродовавший лицо шрам сильно менял внешность, но аврор был уверен, что уже где-то раньше слышал этот низкий голос и видел эти пронзительные голубые глаза с горевшей в них сумасшедшинкой:

— В спасении участвовали лорд Принц и … кто этот маг?

Джеймс невесело усмехнулся и спросил:

— Лорд Боунс, вы же считаете меня мальчишкой, которому ещё рано принимать какие бы то ни было решения?

— Джеймс… ты действительно ещё очень молод и…

— Скажите, если бы меня завтра арестовали в компании преступников, вы бы поверили, что я участвовал в пытках?

— Джей, ты с ума сошёл? Кто бы в это поверил? Тебе же всего семнадцать! — включившийся в разговор декан гриффиндора с подозрением посмотрел на Теодора и Драко. — Это они? Они заставляли тебя что-то делать? Ответь? Не бойся, если ученика Хогвардса что-то предосудительное заставили сделать против его воли, то он неподсуден…

— Неподсуден?! Тогда я советую вам посмотреть вот это, — и юноша отлевитировал им второй флакон с воспоминаниями Басти о налёте на дом Лонгботтомов и последующем суде над ним.

В этот раз просмотр воспоминаний занял больше времени, и на Невилла, вынырнувшего из Омута, было просто больно смотреть:

— Фрэнк… знает?

— Да… Дядя Невилл, Рабастану Лестранжу на момент нападения на ваш дом только-только исполнилось семнадцать… ТОГДА он ещё ничего не успел натворить, так почему же, во имя Мерлина, все так легко поверили, что он чудовище?! Почему никто даже не пытался проверить, что же там произошло на самом деле? Только потому, что он из «тёмной» семьи?! Так тогда всех нас — Скорпиуса, Фрейю, меня, Ала, Лили — стоит уничтожить уже сейчас, чтобы, упаси Мерлин и Моргана, мы ничего не натворили!!!

— Джей… ты слишком утрируешь… К тому же, Поттеры никогда не относились к «тёмным». Твой отец…

Сам факт того, что его любимый профессор, знавший парня с детства, ни слова не возразил про Скорпа и дочь Теодора Нотта, сделав упор лишь на «светлость» Поттеров, настолько разозлил Джеймса, что он сорвался. Холодным от бешенства голосом, в котором опешивший Главный Аврор без труда различил интонации и нотки, заслышав которые в своё время от начальника ОБР Гарри Поттера, шарахались самые матёрые преступники, юный лорд отчеканил:

— Мой отец натравил дементоров на бандитов, уничтоживших его команду, когда Берроуз и Дресвуд подписали им досрочное освобождение из Азкабана. Это настолько испугало вашего доброго друга, Председателя Визенгамота, что он уговорил дядю Кингсли… стереть Магию своему лучшему другу… и выслать из Британии, всучив ослабленному тюрьмой морально уничтоженному человеку портключ в маггловскую «горячую точку» — чтобы уж наверняка подох!!!

— Джеймс!!!

Но Джеймсу уже было глубоко наплевать и на боль в глазах отца Фрэнка, и на опустившего взгляд Боунса, и на с трудом скрываемый страх МакЛаггана, и даже на шокированные лица Малфоя и Нотта, до этого момента не знавших таких подробностей из прошлого Блэка. В душе парня сейчас что-то болезненно рвалось и умирало… вероятно, это была слепая детская вера в непогрешимость наставников:

— Вы даже ничего не возразили, когда я говорил о смерти Скорпиуса и Фрейи… Значит, вы допускаете, что их уже можно осудить и уничтожить только за то, что они из «тёмных» семей. А как же всеобщее равенство, сила любви и право на второй шанс для каждого?!

— Джеймс, ты переворачиваешь всё с ног на голову! — Невилл Лонгботтом тоже вскочил на ноги. — Ты же не можешь не понимать, что Тёмная Магия — это Зло…

— «Магия — это просто Сила, а доброй или злой её делают сами маги», — это слова Мерлина. Целитель может использовать даже «Сектусемпру» для лечения больного, а убийца — уничтожить жертву лечебным заклинанием. И что теперь, запретить все заклинания, которые можно использовать во зло? Это не выход. Магия не прощает перекоса в любую из сторон, и недавние события тому пример, — Джею с трудом удалось взять себя в руки и закончить уже спокойно-усталым тоном. — Магическая Британия, ослабленная принятыми за последние тридцать лет ограничениями, не смогла самостоятельно справиться ни с вышедшими из-под контроля Источниками, ни с бандитами. Одна тысяча отморозков чуть не поставила на колени пятнадцать тысяч магов! Когда такое бывало?! Задумайтесь, у Воландеморта было почти пять тысяч Упивающихся, егерей, оборотней, великанов, акромантулов, и он проиграл Войну! А что сейчас? Будем, как бараны, снова и снова стучаться лбом в одни и те же ворота? Как же! Источники стабилизированы, военной угрозы нет, разрушенное худо-бедно восстановим… И что? Будем ждать ещё пятьдесят лет, объявляя вне закона всё новые и новые заклинания? В этот раз в Хогсмиде нашлось только человек пятьдесят магов, способных взяться за палочки и оказать сопротивление бандитам, а сколько их будет через полвека? И останутся ли тогда вообще маги на Британской земле? Мне тут попались в руки экзаменационные билеты по С.О.В. столетней давности, так вот, я могу со всей ответственностью сказать, что семьдесят процентов моих однокурсников — заметьте, студентов выпускного курса Хогвардса — не ответят и на половину этих вопросов… просто потому, что не поймут даже, о чём идёт речь, и, что самое страшное, даже если бы поняли — у них не хватит Силы на демонстрацию этих заклинаний.

— Подтверждаем! — рядом с Джеем поднялись Малфой и Нотт. — На данный момент даже не ориентированная на Боевую Магию программа Шармбаттона во многом превосходит нашу. Не говоря уже о Дурмстранге. В Европе последние десять лет выходцев с острова даже заставляют проходить годичные курсы дополнительной подготовки. С дипломом Хогвардса просто невозможно найти хорошо оплачиваемую работу.

— В Новом Свете вообще Хогвардс с Шармбаттоном в последние годы котируются чуть ли не ниже Альгамбры, — ленивый голос оставшегося сидеть в кресле Алекса Паркинсона разорвал повисшую в зале тишину. — Я вырос в Америке. Так вот… скажите спасибо, что на территории Британии пока не нашлось ничего ценного для международных корпораций, но если вдруг на острове обнаружится богатое месторождение мифрила или магических алмазов… да хоть мифический грааль… — насмешливый взгляд молодого лорда обежал собравшихся, — милая эскапада Мальвуазьена-Шварцкопфа-Лансберга покажется вам детской вознёй в песочнице. Их даже геноцид целой страны не остановит. В конце концов, как сказал один маггловский деятель, «Государство, не желающее содержать собственную армию, будет кормить чужую».

— И кто поверит, что всё, сказанное вами, не ложь и провокация? — вышедший из ступора МакЛагган с неприязнью уставился на американского выскочку, в последние дни подмявшего под себя Отдел Тайн.

— Могу предоставить официальный отчёт комиссии ММК о развале экономики, почти поголовном истреблении магического населения и захвате власти в Мексике. Эта операция была нелегально проведена совместными усилиями криминальной империи Суареса и двумя международными магическими ассоциациями только потому, что на территории этой страны было открыто богатейшее месторождение бериллов, способных концентрировать и накапливать Силу. Им понадобился всего год, чтобы почти полностью уничтожить страну, ещё пять лет назад соперничавшую с Магической Америкой и Магической Канадой. И, поверьте, уровень подготовки мексиканских волшебников на момент атаки на порядок превышал наш!

— Ну, вы просто преувеличиваете, — Валентайн, в своё время неплохо погревший руки на акциях тех самых ассоциаций, заметив, что его «воинство» готово сдать позиции, поторопился вмешаться в беседу. — Это всего лишь гипотеза…

— Подтверждённая комиссией ММК и заверенная тремя ведущими аналитиками Магического Мира, — лорд Паркинсон оглядел пребывавших в замешательстве противников и нанёс «удар милосердия»: — Магией своей клянусь.

Троица «светлых» магов, окончательно потеряв весь свой запал и уверенность, ошарашено переглянулась. Такими клятвами, а тем более произнесёнными в зале Совета, зря не разбрасывались. Магия не простит.

Первым опомнился лорд Боунс и, придвинув к себе проект предложенных «тёмными» реформ, вчитался в него уже без былых недоверия и предвзятости. Идеи-то, в общем, были здравые, только вот поверить в искренность бывших идеологических врагов было трудновато. Дальнейшее обсуждение стоявших перед Магической Британией задач протекало уже в спокойной деловой обстановке. Только Глава Визенгамота ещё несколько раз пытался мутить воду, но вернуть инициативу так и не смог, заслужив только недоумевающие взгляды со стороны былых марионеток да выдворение из зала Совета за попытку сорвать заседание. Злой, словно раненая мантикора, Валентайн, уже ничуть не сомневавшийся в том, чью сторону примет Совет Лордов, аппарировал в свой кабинет, куда тотчас же созвал своих особо приближённых сторонников. Отказываться от власти старый хитрый лис не собирался. У него ещё был припрятан козырный туз в рукаве.

А Совет окончился чистой победой «реформаторов». По десяти предложениям из тридцати шести положительное решение было принято единогласно, остальные прошли с хорошим перевесом. Магическая Британия восстанавливала в правах Кровную и Ментальную Магию в пределах разрешённой на начало XX века, возвращала в Хогвардс убранные ранее дисциплины, вводила раннюю специализацию магов в школе для предотвращения фактов возможной травли магглорожденных и полукровок, ведь в Магическом Мире были сотни профессий, в которых требовался определённый талант, а не высокий уровень Силы. Вводилось серьёзное изучение маггловедения для магов, ибо способность нынешних волшебников сохранять секретность среди простецов была признана просто катастрофической. В курсе Зельеварения выделялся раздел Химии, в курсе Трансфигурации — Физики. Арифмантика принимала на себя разделы математики. Отдельными предметами вводились Литература и Правила Поведения Волшебника. Создавался специальный отдел, который должен был отвечать за ассимиляцию юных магглорожденных магов и ведьм в Магический Мир с момента появления у них спонтанных выбросов. Для их родителей вводилась легенда засекреченного института паранормальных явлений, что для современных простецов было более привычным, чем опасная и непредсказуемая Магия, в которую никто не верил.

В Магическом Мире не только Британии, но и всей Европы начиналась эпоха перемен, только вот в ранее расколотом на два лагеря Совете Лордов её больше не боялись, а скорее ждали с интересом и нетерпением.

Окрылённые победой и открывающимися перед ними перспективами Драко Малфой и Теодор Нотт аппарировали в лагерь освободителей, чтобы обрадовать своих сторонников, а Невилл Лонгботтом, Джеймс и прибывший за последним лорд Принц вернулись в Хогвардс, где их встретили, как национальных героев. Маги и ведьмы, боявшиеся раскола страны на два лагеря и продолжения гражданской войны, вздохнули с облегчением. Хогвардские эльфы на радостях приготовили праздничный ужин. Старшекурсники устроили импровизированный концерт. Даже охотники Уоррена, скучавшие у дверей Больничного крыла, поддались всеобщей эйфории. К тому же, парни были накачанные, молодые и неженатые, а тут их атаковали симпатичные ведьмочки из Хогсмида, норовившие утащить потенциальных кавалеров на танцы в Большой Зал. Непривычные к такому вниманию волшебники оставить пост не решились, но женскому обществу только обрадовались… поэтому невысокая женская фигурка в потрёпанной одежде колдоведьмы, спокойно направлявшаяся в Больничное крыло, у парней никакого удивления не вызвала.

Мало ли, может, Главному Колдомедику Св. Мунго что-то понадобилось от целителя Медоуза?

На слегка расфокусированный взгляд голубых глаз, расширенные зрачки ведьмы и нестабильность её магической ауры, которая бывает только у людей, перенёсших тяжёлый стресс, внимания, к сожалению, никто не обратил.

Глава 17. Я не хотела.

(не гаммлено)

Выкладывается в честь Дня Рождения Тени Севера: «С Днём Варенья, тебя и пусть судьба пошлёт тебе много счастливых и интересных дней в жизни».

Сознание возвращалось медленно, словно толчками. Почему-то первым проснулось обоняние, и разум мага окутал чуть горьковатый запах лекарственных трав и хвойный аромат, присущий Освежающим чарам. «Мунго?» Но вернувшийся слух принёс шум осеннего ветра за окном, а следом всё его существо окутала родная магия старого замка. «Хогвардс… Уфф! У нас получилось… О чёрт! Люциус!»

— Люциус?! — волшебник попытался было вскочить с постели, но сильные руки осторожно, но твёрдо прижали его к пахнувшим свежестью простыням. Распахнувшиеся зелёные глаза встретились взглядом с серыми.

— Ш-ш-ш, лежи уж, герой.

— Как ты? — Блэк перешёл на магическое зрение, вглядываясь в ауру любимого человека. — Уф! Слава Мерлину, всё в порядке.

— Да уж, ни чар, ни зелий на наше восстановление явно не пожалели, — светловолосый колдун тихо рассмеялся, зарываясь носом в растрепанную после сна гриву чёрных с проседью волос, вдохнул родной запах и не отказал себе в удовольствии приласкать губами венку, пульсировавшую на смуглой шее, дурея от дрожи удовольствия, прокатившейся по телу Партнёра.

— Люциуссс…

Нотки предостережения в хрипловатом голосе Гарри только подстегнули разгоравшееся в теле желание; после страха потерять этого невозможно-раздражающе-любимого человека Люциус боялся выпустить его из объятий даже на минуту.

— М-м-м? — Малфой опустился ниже, прижимая к кровати любимого.

— Это — Больничное крыло Хогвардса.

— И что? — бровь блондина приподнялась, придав точёному лицу лукавое выражение с примесью провоцирующей насмешки, в низком шёпоте появились бархатно-мурлыкающие интонации большой хищной кошки.

— Ты действительно хочешь спровоцировать меня в школе, полной невинных детишек? — преувеличенно возмущённо-чопорный тон вопроса никак не вязался с действием ласкавших Люциуса рук. — К тому же я сомневаюсь, что здешний целитель пренебрёг Сигнальными чарами, — ловкие пальцы черноволосого мага пробрались между тесно сплетёнными телами и захватили в плен мужское достоинство Партнёра, а зелёные глаза смеялись, сводя на нет холодно-неприступное выражение лица. — Это может кое-кого… шокировать. К тому же…

— Сигнальные чары я блокировал. К сожалению, «Запирающее» могло их активировать, так что вариант с всеобщим шоком всё ещё актуален, но… не думаю, что одну геройскую зеленоглазую сволочь это может остановить. Или я не прав? — Люциус в ответ на откровенно провокационные действия Блэка чувствительно прикусил смуглую кожу над ключицей, оставляя там алеющую метку. — К тому же, очнувшись на четверть часа раньше некоторых «спящих красавиц», я слегка прошёлся Легиллименцией по сознанию наших охранников. Расслабься, с нашими людьми всё в порядке. А нам надо кое-что обсудить.

— У-у-у, мистер Малфой, вы неисправимы. Проникновение в сознание мага без его ведома и согласия — это преступление, — колено Блэка проникло меж разведённых ног склонившегося над ним любовника и чувственно прошлось по внутренней поверхности бедра, дополняя и усиливая ласку умелой руки. В сторону двери полетело невербальное «Муффлиато».

Низкое рычание Люциуса было ему ответом, колдун захватил в плен насмешливо улыбавшиеся тонкие губы, сминая их поцелуем, его ладони запутались в тёмных волосах, фиксируя голову любовника и не давая ему пошевелиться. Несколько минут они целовались, словно одержимые, катаясь по кровати. Ласки становились всё горячее. Никто из них не заметил, как куда-то испарились больничные пижамы.

На долгую прелюдию им просто не хватило выдержки. Слишком давно они не были вместе. Страстные ласки всё ближе подводили любовников к пику наслаждения. Гарри только глухо постанывал, следя из-под полуприкрытых век, как светловолосая голова не торопясь спускается к его паху, поцелуи и лёгкие укусы вызывали непроизвольную мелкую дрожь разгорячённого тела, а прикосновение белых прядей, накрывших пушистым пологом живот и бёдра, заставляли поджиматься пальцы на ногах в сладкой истоме.

Холодок «Очищающих». Наспех наколдованная смазка, и вот уже Блэк, повалив на постель едва державшего себя в руках Люциуса, опускался на его плоть, постанывая сквозь зубы, стиснутые от скручивавшего всё тело возбуждения. Ответный низкий, полный раскалённого добела удовольствия стон окончательно сорвал им обоим крышу, заставив окружающий мир взорваться огненным цветком.

Позже, много позже Малфой отстранился, тяжело дыша и изо всех сил пытаясь взять под контроль всё ещё бушевавшие в теле волны желания. «Что же он со мной делает. Один взгляд, одно прикосновение — и я напрочь готов забыть весь свой гнев на его безрассудное поведение тогда в Большом Зале замка… Так не пойдёт… Надо поговорить… Надо вбить в его геройские мозги хоть какое-то чувство самосохранения». Рука сжалась в кулак, сминая непослушные вьющиеся волосы, жёстко фиксируя голову Блэка:

— Гарри… — но припухшие от поцелуев губы, румянец страсти, пылавший на тонких скулах, и мшистая зелень, и вызов, горевший в затягивавших в колдовской омут глазах, заставили его глухо застонать. — Мордред тебя побери, Блэк! Если я ещё раз увижу, как ты играешь в «русскую рулетку» с «нитями», я тебя сам, лично к кровати привяжу и запру на веки вечные в самой неприступной башне! Самоубийца хренов! Я чуть с ума не сошёл! Почему не разбудил меня? Почему полез в это дело сам? Ты что, Плетельщик?! Так какого лысого гоблина ты помчался в сошедший с ума замок?!

— А сам-то?! Думаешь, я не знаю, как ты геройствовал, пытаясь за один день восстановить все Источники?! Если это не безумие — то я покойный Мерлин! — Блэк вывернулся из захвата и уселся в постели, встречая упрямым взглядом гневный взгляд партнёра. — Так что можешь шипеть, плеваться ядом и поминать гриффиндорское безрассудство, но если снова понадобится спасти тебе жизнь, то я не задумываясь пойду хоть в Бездну, и твой гнев и угрозы меня не испугают.

— Сумасшедший.

Но тепло и нежность, звучавшие в голосе обычно язвительного и высокомерного аристократа, свели на нет весь эффект, заставив Блэка тихо рассмеяться и с шептотом «Сам такой» накрыть гневно кривящийся рот мягким поцелуем.

Они потеряли счёт времени. Нежные ласки и неторопливое занятие любовью сменялось страстными схватками с борьбой за доминирование, после которых они без сил валялись в постели, лениво перешучиваясь или просто обмениваясь взглядами. Им в принципе не было нужды что-то говорить, испытывавшие духовное и телесное единение Партнёры не нуждались в словах, чтобы понимать друг друга.

Безобидные поглаживания и пикировка в очередной раз перешли в неторопливую прелюдию. В этот раз «парадом командовал» Люциус. Оседлавший его колени Гарри глухо стонал, отвечая на ласки и поцелуи, сознание всё сильнее заволакивала дымка возбуждения, кровь, стучавшая в ушах, заглушила едва слышный скрип открывшейся двери, тихий звук шагов и полузадушенный вскрик, но инстинкты Боевого мага сработали автоматически, заставив Блэка резким толчком сбросить с кровати Партнёра, прикрывая его собой от уже летевшего ему в спину зелёного луча «Авады».

Он только не принял в расчет молниеносную реакцию и огромный опыт Люциуса. Уже в момент падения тот почувствовал опасность, серые глаза удивлённо расширились при виде нападавшего, и бывший Упивающийся отчаянно рванулся вперёд, пытаясь принять на себя смертельный удар…

Их охватило ледяное зелёное сияние, словно выкачивавшее жизнь… но в тот же миг неприметная цепочка с подвеской-подковкой, висевшая на шее Гарри и сейчас крепко зажатая между телами, вспыхнула горячим, обжигающим огнём, отгоняющим мертвенный холод… и всё вокруг накрыла милосердная тьма.

***

Поднятый чарами перемещения небольшой вихрь без следа растворился в прохладном вечернем воздухе, оставив возле ворот школы едва устоявшую на ногах женщину в потрёпанной одежде колдоведьмы. Волшебница с трудом удержала равновесие и подняла взгляд на сиявший в закатных лучах замок, сведённые усталостью мышцы бледного лица растянулись в едва заметной улыбке: «Хогвардс. Защита. Дети… Гарри…» Подувший со стороны Запретного леса холодный осенний ветерок всколыхнул выбившиеся из-под форменного чепца тусклые безжизненные пряди когда-то полыхавших яркой медью волос, но впервые за прожитые после Войны годы ведьме было совершенно наплевать на свой внешний вид… Эта страшная неделя словно выжгла её изнутри, уничтожив всю наносную мишуру… которую она по глупости и нелепой гордыне считала своей жизнью.

Подавив слабость и постоянно подступавшую к горлу истерику, Джиневра… уже-не-Робертс сделала первый шаг к возвышавшемуся перед ней замку. Ноги сами несли её к школе, а в голове набатом звенела мысль: «Почему всё это произошло? Когда моя жизнь пошла наперекосяк, и что привело к этому?» Перед мысленным взором мелькали картины прошлого.

Выпускной бал. Хогвардс был ещё не до конца отстроен. Большинство семей потеряли кого-то в закончившейся год назад Войне, так что людям было не до помпезных торжеств. Ей даже платье пришлось шить самой из отреза шёлка цвета молодой листвы… который где-то раздобыл и подарил ей Гарри. Но они были так молоды и безумно счастливы тогда. Её бойфренд учился и работал, а она… Она променяла предложенную профессором Флитвиком протекцию при поступлении в Университет на заманчивое предложение тренера «Ос». Грейнджер, с которой у Джинни так и не сложились дружеские отношения, тогда поедом её ела за упущенную возможность, ведь сама Гермиона, связавшись с ликвидацией последствий Войны и выскочив замуж за Рона, так и не смогла продолжить обучение. Гарри тоже был недоволен, но признал выбор подруги. А потом… потом была яркая, красочная и такая притягательная жизнь «звезды» квиддича…

Быть может, всё пошло не так уже тогда?

Или позже, когда, «залетев» по неосторожности, она вдруг практически в одночасье превратилась из кумира болельщиков в жену и будущую мать?

О-о, да-а! Подготовленная к ведению хозяйства «идейной домохозяйкой» Молли Уизли молодая женщина безукоризненно справилась с ролью, но разве не распирал её душу гнев, когда муж сутками пропадал на своих заданиях, а она оставалась один на один с пелёнками-распашонками-кашками-какашками? Гарри помогал по мере сил… если был дома. Он даже предлагал ей завести домового эльфа, но это же был «не наш метод — жить, уподобляясь проклятым аристократам»!

Почему она не вернулась в спорт, когда старшие дети пошли в школу?

Быть может, потому, что к этому времени добровольно принятая ею роль «жертвы» уже сложилась? Ведь так просто было плыть по течению.

Она стала придираться к мужу, он в ответ всё больше отдалялся, и тогда… пришла ревность…

Вспоминать о том, что случилось дальше, вообще не хотелось…

Бледные губы на похудевшем лице изогнулись в горькой улыбке. Видела ли она, что происходит в семье брата? А как же! Но не вмешивалась, потому что кобелячество Рона и партизанская война, развязанная Гермионой, подпитывали её эгоистическое самодовольство — у них в семье, слава Мерлину, было всё прилично… И первый же намёк злопыхателей на измену мужа мгновенно отключил Джиневре разум, толкнув на тропу войны.

Потом, после суда, она упивалась ненавистью к якобы предавшему её Поттеру и сочувствием окружающих. Даже ужас и боль, которую испытывали дети, не остановили разбушевавшуюся ведьму. «Они ещё слишком маленькие, чтобы что-то понимать. Погорюют — забудут». Не забыли. А скоропалительная свадьба с сохшим по ней ещё со школы Дином Томасом только увеличила растущую между матерью и детьми пропасть.

Они прожили вместе полтора года и расстались со скандалом. Дин посмел сказать: «Я тебе не нужен. На самом деле тебе никто не нужен, кроме Поттера. Ты ненавидишь его, но всё ещё любишь и самоутверждаешься за счёт других мужчин, флиртуя направо и налево»… за что и угодил в Мунго с Летучемышиным сглазом…

«Тогда он у меня ещё легко получался». Падение уровня Магии она почувствовала далеко не сразу, ведь для Бытовых чар не нужно расходовать много Силы. Сначала появились сбои в аппарации, всего лишь после двух прыжков она чувствовала себя выжатым лимоном. Потом… отказала высшая трансфигурация — пропал Патронус, трансформированные вещи возвращались к первоначальному состоянию менее чем через сутки. В Мунго сказали, что это из-за стресса, небольшое снижение магического резерва — и всё… Но через два года после ареста Гарри Джинни могла перемещаться уже только с помощью портключей и каминной сети, а старая карга-прорицательница, к которой ведьма тайком ходила в Лютный, только ощерила рот в беззубой улыбке и проскрипела, грозя костлявым пальцем: «Долг Жизни — не игрушки, Предательница Крови».

Джиневра тогда обозлилась и плюнула на всё, решив жить обычной жизнью. Рассталась с очередным мужем, послав Кормака МакЛаггена далеко и надолго… Снова вышла замуж, в этот раз за чиновника из спорткомитета, и пыталась, как могла, скрыть ото всех потерю магической Силы…

Как потом оказалось, новоявленному супругу нужна была не она сама, а её подающий надежды старший сын, которого этот хмырь пообещал аутсайдерам квиддичного мира «Пушкам» в качестве «охотника».

И тут, как гром среди ясного неба, Гарри выпустили из Азкабана… он невиновен…

Это они могли считать его невиновным и говорить о провокации Малфоя, но она-то хорошо изучила реакции мужа и ВИДЕЛА, что поцелуй белобрысого Хорька «зацепил» Гарри. Это уже было для неё достаточным показателем вины. Это… и безумный страх потерять детей. Бывший муж разом стал для неё врагом номер один, и она с радостью помогла велеречивому старцу Валентайну уговорить Кингсли выслать Гарри из страны…

А ведь она не хотела ему зла… правда, не хотела… Даже попросила Председателя Визенгамота, чтобы Гарри сослали куда-нибудь в тёплое курортное местечко в Европе. И добродушный старичок пообещал ей поспособствовать. Поспособствовал!

Про «горячую точку» и стирание Магии Джинни ничего не знала.

«А… может… не хотела знать?»

«НЕ ЗНАЛА!!! Это всё они!»

На следующий день после их «победы»… волшебная палочка отказалась слушаться хозяйку, а мистер Олливандер, к которому Джинни в панике прибежала, посоветовал ей пользоваться… детской палочкой с ограничителями и утешаться тем, что многие женщины-ведьмы в повседневной жизни пользуются чарами ещё в меньшем объёме, чем она.

Почему Джиневра вышла замуж за министерского «конторского планктона» Робертса, заставив магов и ведьм шептаться по углам, что бывшая Героиня Войны собирается в личной жизни следовать примеру небезызвестного маггловского короля Генриха VIII?

Наверное, потому, что после громкого развода со своим четвёртым мужем и скандала в прессе хотела доказать себе и всему миру, что ещё может быть любимой и желанной. А может быть, это была попытка отогнать всё ближе подбирающееся к ней одиночество. Дети учились в школе и всё больше отдалялись от матери. Молли пилила дочь за невозможность выбрать нормального спутника жизни. Рон пил и менял баб как перчатки. Джордж фыркал неодобрительно. Билл, Чарли и Перси в «Норе» практически не появлялись, сведя контакты до минимума. Половина тех, что дружил с ней когда-то, отшатнулась после ареста Гарри… остальных отпугнула она сама, когда поняла, что теряет Магию. Чтобы не сплетничали. Осталась одна Парвати Голдстейн, бывшая Патил, жена потолстевшего и полысевшего, но оставшегося с годами таким же весельчаком Тони Голдстейна, вот уже больше двадцати лет служившего в охране Министра. У них было двое детей: сын Уилл, внешне чистокровный англосакс, на три года старше её Джеймса, заканчивал Академию Авроров, а дочь Ровена, пошедшая в мать-индианку, училась на пятом курсе Хогвардса.

Семь дней назад, когда разразился весь этот кошмар, Джинни как раз была в гостях у Парвати. В отсутствие мужей и детей женщины болтали за рюмочкой домашней вишнёвой наливки. Подруга привычно-беззлобно жаловалась на вечную занятость мужа и какой-то мордредов режим усиления охраны магических объектов, из-за которого они в очередной раз не смогли съездить в отпуск к её родственникам в Индию, на редкие увольнительные сына и на блажь бунтующей дочки, которой приспичило на каникулах перекрасить волосы в ярко-рыжий цвет. Джин возмущалась бесхребетностью муженька, продвигавшегося по службе, вовсю пользуясь её родственными связями, и проявляющего талант только в постели.

В общем, посиделки протекали в привычной обстановке, когда магические светильники в доме Парвати внезапно погасли, а стоявший на шкафу вредноскоп пронзительно заверещал, сигнализирую о падении стационарной антимаггловской Защиты.

Метавшиеся в панике соседи принесли страшную весть — Магический Источник Министерства… отключился.

А потом начался ад на земле. Перепуганным обывателям под командованием двух авроров пришлось восстанавливать и удерживать собственными Силами магглоотталкивающие чары над своей частью квартала. Вот тогда-то её слабость и никчёмность и вылезли во всей красе. Джин ничем не могла помочь в поддержании временного купола, но, как и многие участвовавшие в Последней Битве, неплохо разбиралась в оказании первой медицинской помощи. Так их с Парвати и занесло в госпиталь Св. Мунго, где двух женщин обрядили в форму колдоведьм и приписали к волонтёрам. Вместе с отрядами добровольцев они прочёсывали завалы в поисках раненых и убитых, доставляя пострадавших в лазарет. Над Магичесим кварталом полыхали пожары. После суток на ногах день путался с ночью. Подруги бросались к каждому телу в багряной мантии, страшась найти своих близких, и именно Джин первая увидела доставленные в морг трупы Рона и его команды. Подробности их смерти она тоже узнала из первых уст, как есть, без прикрас. Рассказывавший их аврор просто не знал, кто перед ним стоит, и не жалел крепких выражений. Его слова резали душу женщины нестерпимой болью и стыдом, и только тяжёлая работа по уходу за ранеными не позволила ей сорваться в истерику, ведь и из Хогвардса вот уже больше суток не поступало никаких известий.

А затем пришли егеря. Вместе со всеми, под градом сыпавшихся со всех сторон заклинаний, Джинни помогала эвакуировать пациентов в здание полуразрушенного Министерства. Вздрагивала от ужаса, ежеминутно ожидая гибели, и радовалась приходу освободителей, даже не подозревая, что быстро ставший легендой непобедимый Блэк — это Гарри Поттер… её Гарри…

Весть об аресте отморозков Кэрроу и освобождении Хогвардса из осады согрела душу, словно целительным бальзамом. Слухи о тяжёлом ранении Джорджа, не дававшем ему реальных шансов выжить, и срочной эвакуации его к каким-то неведомым чилийским то ли шаманам, то ли целителям, настигли ведьму уже на излёте третьих суток, когда она едва-едва держалась на ногах от усталости. Целителю Сметвику даже пришлось её усыпить на несколько часов, чтобы Джин сломя голову не рванулась на поиски брата.

К тому времени, как она проснулась, ситуация в Магическом Квартале была уже взята под контроль, и часть волонтёров распустили по домам, составив график общественных работ, в которых те должны были участвовать. Узнав от целителей, что в Хогвардсе всё под контролем какого-то неведомого ей лорда Принца, ведьма отыскала насмерть замотанного работой Перси, но тот ничего не знал о судьбе Джорджа и настоятельно… даже чересчур настоятельно посоветовал сестре отправиться в «Нору» и проведать сильно сдавшую за последние полгода мать. Так Джинни и сделала. Отыскать свою одежду в только-только начавшем восстанавливать порядок бедламе она не смогла, но портключ до Норы всегда висел у неё на шее, так что, наплевав на потрёпанную форму колдоведьмы, уставшая женщина перенеслась домой.

Нора встретила её непривычной тишиной и отсутствием вечного запаха еды, какими-то вещами, разбросанными в коридоре… и запиской мужа, оставленной на знаменитых «уизлевских» часах, большинство стрелок которых безжизненно застыли на надписи «смертельная опасность».

Охваченная неприятным предчувствием женщина, хотела было окликнуть мать, но взгляд сам собой зацепился за выведенные каллиграфическим почерком Элоиза Робертса строчки:

«Дорогая! Прости, что не дождался тебя, но мне кажется, наша совместная жизнь зашла в тупик, и нам лучше разойтись сейчас, чем мучить друг друга дальше…»

Джинни проверила записку «Темпусом» — она была написана через час после стабилизации источников и восстановления связи Лондона с магическими поселениями: «Мерлин мой, как высокопарно! Скажи лучше, что узнал о том, что мой брат, начальник ОБР. погиб, Джордж — при смерти, а власть дружественного нашей семье Министра под большим вопросом, и поиметь что-то от брака со мной больше не получится… Карьерист постельный! Небось, и документы на развод уже собрал…» — женщина вчиталась в приписанные снизу фразы:

«Ps: Я уже зарегистрировал в Министерстве заявление о разводе, тебе не стоит беспокоиться».

«Ну, кто бы сомневался!»

И ещё ниже, явно впопыхах и совсем неразборчивым почерком:

«Pps: Не обижайся, моя красавица, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, но что поделаешь, такова жизнь.

Твой Элоиз».

— Слизняк! — Джин брезгливо скомкала пергамент, отбросив его в сторону, и зашла в собственную спальню. Там царил полный разгром. Видимо, бывший благоверный собирал свои манатки в большой спешке. Ведьма презрительно усмехнулась и хотела уже выйти из комнаты, чтобы отправится на поиски матери, но тут её взгляд наткнулся на шкатулку, в которой она хранила драгоценности и ценные вещи… Миниатюрный замочек был взломан, а внутреннее пространство лакированного ящичка оказалось девственно пустым… ни украшений… ни сотни галеонов, которые Джинни скопила на празднование совершеннолетия Джеймса… не было…

— Сссскотина!!!

Позабыв про усталость, ведьма вихрем вылетела в коридор:

— Мама! Мама?! — но только тишина была ей ответом.

Джинни заметалась по дому, заглядывая в комнаты и никого не находя, а в голове набатом билась мысль: «Сюда не добрались егеря, значит, пострадать от их рук она не могла. Надеюсь, её не было дома, когда эта мразь собирала свои гнилые подштанники и писала записку…»

Но её надеждам не суждено было сбыться.

Молли Уизли нашлась на кухне, где провела большую часть своей жизни…

… и встретила одинокую смерть…

Последовавшие за этим три дня Джинни воспринимала так, как будто видела себя со стороны. Эта та, другая Джиневра Уизли «на автопилоте» вызывала колдомедиков, выслушивала их заключение, подписывала присланные Министерством бумаги о разводе, организовывала похороны, смотрела сухими глазами, как падали комья земли на крышку наспех сколоченного гроба, готовила еду для поминок, безжизненно кивала головой на слова сочувствия, высказанные немногочисленными друзьями и соседями, собравшимися её поддержать… А маленькая рыжая девочка в её душе плакала и билась в истерике, снова и снова слыша слова старого целителя: «Если бы кто-то оказался рядом, её бы можно было спасти, а так…»

Мать семерых детей и бабушка девятерых внуков умерла за сутки до возвращения дочери после скандала с зятем от банального сердечного приступа, потому что рядом не оказалось никого, кто смог бы ей помочь… НИ-КО-ГО…

Рыжеволосая женщина всё в той же помятой форме колдоведьмы, на которую она все эти дни накладывала Очищающие чары, сжавшись в комочек, сидела на пороге «Норы». Волшебники, пришедшие на похороны, давно разошлись. Вокруг шелестела мокрой листвой промозглая осенняя ночь, а она всё никак не могла себя заставить вернуться в опустевший дом.

Даже мысль об этом вызывала у неё непроизвольную дрожь.

«Мама. Рон. Джордж… Гарри… Мои дети… Элоиз — хоть и сволочь, но всё-таки муж… Все оставили меня… Мой мир рухнул».

Дом, милый дом, который она так любила когда-то, с детства запомнившийся ей родной атмосферой несуразных переходов, крохотных, но таких уютных комнат, вечным поскрипыванием ступеней, запахом маминой стряпни, заразительным смехом отца, шумной вознёй неугомонных братьев… сейчас веял могильным холодом… словно кладбищенский склеп…

«Он умер, или… это я умерла?» — в неясном лунном свете ведьма вгляделась в своё отражение в оконном стекле, заторможенность последних дней уходила, уступая подступавшей к горлу истерике: «Джиневра Молли Уизли, чистокровная, 42 года… Чего ты добилась в жизни? В детстве ты хотела стать великим учёным, как Ровена Райвенкло… и променяла это на свист ветра в ушах и поклонение болельщиков. Хотела стать величайшей звездой квиддича… но тебя быстро забыли… Женой? Пять браков за плечами и… одиночество. Ты даже этого не смогла. Матерью? Трое твоих детей так обижены на тебя, что даже не хотят видеть…

Дура…

Неудачница…»

И внутренний голос откликнулся тихим эхом: «Предательница…»

— Нет, я не предательница! Я не хотела… Они… Так получилось… — собственный крик, раздавшийся в ночной тишине заставил её вздрогнуть и посильнее обхватить себя руками, шепча: — Нет, нет, это не я… это всё они… я не хотела… не думала… не знала… — а перед глазами застыл мёртвый взгляд Гарри, запертого в клетке посреди зала Визенгамота, — я не хотела… не хотела… прости… прав был Дин… прости…

Примчавшаяся в «Нору» на рассвете Парвати Голдстейн, только что узнавшая о смерти Молли Уизли, так и нашла свою подругу сидящей на пороге, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону:

— Джин! Мерлин великий! Я только что узнала! Почему ты не связалась со мной?

— Зачем? Я никто, Парвати… не жена… не мать… даже… не совсем волшебница… Будет лучше, если меня не станет.

— Ничего не лучше! — индианка решительно подхватила подругу под руку и уволокла в дом, по дороге наколдовывая ей тёплый плед на плечи, а через десять минут они уже пили чай на кухне, и миссис Голдстейн с пулемётной скоростью сообщала Джинни узнанные ею за последние дни новости. — И даже не заикайся о смерти. Всё наладится. У тебя трое детей. Ну и что, что они пока обижены — они твои дети, а кровь — не вода. К тому же… возможно, ещё всё можно исправить…

— Как?

— Блэк…

— Причём тут командир освободителей?

— Притом, что это Гарри, Гарри Поттер. Послушай меня! Раз он вернулся в Британию, значит, смог простить. Ой! Ты не поверишь! О нём сейчас столько слухов ходит! Он вступил в союз с Ноттом и Малфоем, чтобы собрать нужное количество бойцов, и с ним все бывшие авроры! Всякие хмыри в Визенгамоте, правда, болтают, что он продался «тёмным», но Тони и остальные авроры в это не верят, — Парвати не знала о выступлении Джинни в суде и её участии в истории с портключом, поэтому искренне сочувствовала подруге и пыталась помочь ей вернуть потерянное счастье. — Так вот! Гарри — он сейчас в Больничном крыле Хогвардса — говорят, помогал Малфою стабилизировать магию замка и получил магическое истощение. Иди! Поговори с ним! Ну, в конце концов, у вас же трое детей… Мало ли, вон у нас с Тони бывали неприятные моменты в жизни, но всё же обошлось.

Джинни слушала напевный голос подруги, и в её заледеневшей душе поднимала голову надежда: «А ведь и впрямь… Гарри же должен понять… Он же всегда меня понимал и принимал такой, какая я есть».

— Давай! Возьми себя в руки! — Парвати всунула ей в руки портключ. — Вот, он вынесет тебя к самым воротам замка.

— Ты права. Я поговорю с Гарри… всё объясню… он должен понять… Я ведь не хотела… Всё так… несуразно получилось.

— Ну, ты же его знаешь, он же наш герой, он простит. Всё придёт в норму. Тони говорит, что они с ребятами хотят уговорить его вернуться в Аврорат.

— Д-да, — Джинни уняла дрожь в руках и заправила под чепец колдоведьмы выбившиеся пряди. — Он вернётся на службу, а я никогда, никогда, никогда больше не буду его пилить! Дети приедут после школы домой, Джеймс и Ал женятся и пойдут служить в Аврорат… Лили выйдет замуж за нормального светлого мага, и всё будет хорошо… Всё! Будет! Хорошо!

С таким настроем помириться с мужем, вернуть детей и смысл своей жизни Джинни и шла в Больничное крыло Хогвардса. Проникнуть туда, как ни странно, удалось без труда. Студенты и преподаватели что-то праздновали, а охрана беспрепятственно пропустила женщину в одежде колдоведьмы.

Джиневра тенью проскользнула по коридору мимо пустовавших палат и остановилась перед массивной закрытой дверью, вытерла вспотевшие ладони о мантию и, потянув за ручку, шагнула через порог… застыв соляным столпом от открывшегося ей зрелища: два человека сплетались на постели в любовной игре. В одном из них она узнала… Гарри…

Гарри… ЕЁ Гарри… с разметавшимися по плечам в беспорядке волосами обнимал… мужчину, а его взгляд светился такой ЛЮБОВЬЮ… с какой он никогда, никогда не смотрел на неё…

— Не-ет!

Взгляд ошарашенной ведьмы перешёл на его… его… в общем, на того, кто отнял у неё, Джинни, её любовь и возрождавшуюся Надежду на счастье…

Длинные белоснежные волосы…

Царственный разворот плеч…

… и такой знакомый гордый чеканный профиль…

«МАЛФОЙ!!!»

Ненавистный аристократ, обращавшийся с её обожаемым отцом, словно тот грязь под его ногами…

Человек, пытавшийся убить её на первом курсе Хогвардса с помощью дневника Того-Кого-Нельзя-Называть, и плевать, что она сама оставила у себя подозрительную книжицу, не пожелав отдать её взрослым!

«Мерзавец!»

«Упивающийся!»

«ВОР!!! Он пытается отнять у меня моего Гарри! НЕНАВИЖУ!!!»

Гнев всколыхнул в ней остатки покидавшей ведьму Силы и вырвался в стихийном выбросе:

— «Авада кедавра!»

Джиневра видела, как вылетевший зелёный луч заставил её палочку взорваться у неё в руках, но боли не чувствовала, заворожённым взглядом следя, как Гарри, заметивший опасность, оттолкнул ненавистного ей Малфоя… закрыв его собственным телом.

— Не-ет!

Словно в замедленной съёмке, луч «Авады» приближался к исчерченной шрамами спине, когда проклятый Упивающийся, которого она так ненавидела и которого считала не способным ни на какие светлые чувства негодяем, немыслимым рывком попытался выдернуть Гарри из-под удара, подставляя под него своё плечо…

Он не успел… чуть-чуть… совсем немного… и зелёный луч достался обоим…

Что было дальше, Джин не видела. Всё её тело скрутило жгучей болью, словно из него тянули жилы. Ведьма закричала и потеряла сознание.

Применение Непростительного на территории школы сорвало блокировку Сигнальных чар, наложенную Люциусом, и через минуту в палату ворвались охотники Уоррена, так глупо проворонившие покушение, во главе с целителем Медоузом.

Едва увидев лежавшие на полу тела, колдомедик первым делом бросился к своим пациентам, велев одному из охранников проверить состояние неизвестной колдоведьмы, а второму — послать Патронуса к директрисе и лорду Принцу, после чего встать в дверях насмерть и не пускать никого, кроме названных людей.

Мастер Медоуз навёл на Блэка и Люциуса Диагностические чары и хрипло выдохнул, от облегчения едва не оседая на пол:

— Мерлин… Наверное, им и впрямь духи ворожат… живы.

— Целитель, что с милордом Блэком и его Партнёром? — «охотник» уже мысленно прощался с жизнью, командир умел вправлять мозги облажавшимся подчинённым, но парня беспокоило не это. За дни, проведённые под командованием бывшего врага, все люди Уоррена прониклись благоговением к этому непростому человеку и готовы были на него молиться. — Никогда себе не прощу, что из-за меня…

— Успокойтесь. С ними всё в порядке… Хотя я и искренне этим удивлён. У них просто обморок. «Эннервейт». «Эннервейт». Ничего, они уже приходят в себя, через пять минут всё будет в порядке, — заметив одинаковые ожоги на груди пациентов в форме небольшой подковы, толстяк заинтересованно хмыкнул: — Видимо, их спас какой-то артефакт. Жаль, что он разрушился, я бы хотел познакомиться с такой полезной вещицей.

Со стороны двери послышался шум шагов, и целитель поспешил наколдовать Гарри и Люциусу одежду. — Сомневаюсь, что они захотят, чтобы их видели в подобном виде. Что с женщиной? Кто она?

— Не знаю. Какая-то рыжая. Палочка, похоже, взорвалась, не выдержав всплеска стихийной магии, но на её обломках следы Непростительного. Это точно она в них «Аваду» кинула, мерзавка! Обморок глубокий, обычный «Эннервейт» не действует, и ещё… целитель… у неё что-то странное с аурой.

Мастер Медоуз перевернул тело женщины на спину и тихо присвистул:

— Вон оно что. Теперь понятно…

— Кто она?

— Джиневра Уизли… не помню как там её фамилия по очередному мужу. Бывшая миссис Поттер. Та-ак, а что у нас с аурой?

Но провести диагностику целитель не успел, в палату ворвались Северус с Гермионой и следовавшей за ними по пятам бледной как смерть директрисой. Пришлось мастеру Медоузу отвечать на посыпавшиеся градом с трёх сторон вопросы.

Принцы занялись реабилитацией Люциуса и Гарри, только что пришедших в себя, но уже активно отбивавшихся от вливания в них целой пинты различных зелий и порывавшихся провести собственное расследование, охранника уволок за шкирку мрачный как туча Уилл Уоррен, сквозь зубы грозивший парню «круциотерапией», а мастер Медоуз вместе с профессором МакГонагалл занялись потерявшей сознание женщиной.

— Ох, Джинни, Джинни, что же ты наделала, девочка? — Минерва отошла от кровати, на которую уложили начавшую приходить в себя бывшую ученицу, и тихонько отозвала в сторону зельевара:

— Северус, посмотри, пожалуйста. Ты в Ментальной и Кровной Магии разбираешься гораздо лучше меня. Это не простой откат и банальное магическое истощение. Целитель Медоуз прав — я тоже не вижу её ауры.

Принц неохотно подошёл к неудавшейся убийце и сделал несколько пассов палочкой над её головой и солнечным сплетением:

— Ну, что ж, этого следовало ожидать.

— Северус, что с девочкой?!

— Твоя девочка применила Непростительное с целью убить человека. И мне лично абсолютно наплевать на переживания, которые её к этому подтолкнули! Ей уже не одиннадцать лет, чтобы стонать «Я не знала, я не хотела». Пора отвечать за свои поступки. А они таковы: предательство и попытка убить мага, перед которым у неё Долг Жизни. И скажи спасибо, что ни Гарри, ни Люциус не испытывали к ней в момент атаки ненависти, иначе её бы уже не было в живых, а так Магия всего выжгла у неё магическое ядро.

— Так она…

— Сквиб. И не жди от меня сочувствия. В том, что это случилось, она виновата сама.

Зельевар резко развернулся и пошёл прочь, а на кровати за ширмой осталась давиться слезами слышавшая их разговор Джиневра Уизли. Несостоявшаяся жена, мать…

… и уже не ведьма.

Глава 18. Покой нам только снится.

Вселенная вокруг переливалась всеми цветами радуги, звёзды проносились совсем рядом, протяни руку, и они — твои. Душу переполняла необыкновенная лёгкость и ощущение силы. Он мог ВСЁ. Он был ВСЕМ. Магией. Звёздным ветром. Самой вселенной. И только тихий, едва слышный голос на самой периферии сознания не давал сорваться в полёт, вперёд, навстречу свету новых, ещё не изученных им миров.

Он не хотел возвращаться.

Там была боль…

Там была смерть близких и друзей…

Там не было… ЕГО…

«Форджи, летим со мной, там, впереди, столько интересного…» — рыжий голубоглазый парень с проказливой улыбкой на лице, совсем не постаревшем за двадцать пять разделявших их лет, протягивал ему руку. Дрэд… Фрэдди… Его брат… Половинка его души… И Джордж поднёс к глазам сиявшую призрачным светом ладонь:

— Мы призраки?

«А не всё ли тебе равно? Не тупи, Форджи! Летим со мной! Ведь мы же с тобой всегда хотели сбежать из дома, чтобы открывать новые миры. Теперь у тебя есть шанс».

«Джордж! Мордредов «гриффер»! Не смей умирать!!! — в смутно знакомом женском голосе, доносившемся до него словно сквозь вату, звенели слёзы. — Басти! Он уходит! Сделай же что-нибудь!»

«Лис… Лисёнок… Лисик… колючий мой… не уходи! Слышишь?! Не смей!!! Вернись…» — в хриплом, грубом голосе, обволакивавшем его тёплой надёжной волной, было столько боли и страдания.

На секунду Джордж почувствовал объятия сильных рук, а перед мысленным взором возник огромный мужчина со спутанной гривой рассыпавшихся по плечам каштаново-рыжих волос и пронзительным взглядом удивительно красивых синих глаз на обезображенном шрамами лице, но… призрачный Фрэд взмахнул ладонью, и ощущения исчезли. А брат весело рассмеялся: «Не бойся, они тебя не достанут, живым сюда хода нет. А будут лезть — сами станут призраками».

— Зачем ты так? Они же беспокоятся обо мне.

«Фигня! Ты — мой! Я так долго тебя ждал. Всё равно, в том мире ты можешь жить только калекой. Я подслушал их разговоры. Индейский целитель сказал, что даже если ты выживешь, то есть шанс, что твои ноги на всю жизнь останутся парализованными. Это Ронни с Джин тебе подсуропили своей дуростью. Магия простила тебя и весь Род, но из-за их предательства ты не можешь восстановиться полностью. Надо было тебе изгнать этих придурков! Какого хрена ты миндальничал?! — на призрачном лице появилась такая нехарактерная для Фрэда гримаса ненависти и презрения, но, заметив шок и недоумение в глазах брата, призрак вновь засветился радостью и юношеским энтузиазмом. — Не бери в голову. Эта парочка влюблённых в тебя побитых жизнью идиотов всё равно не сможет нас остановить. Летим!»

— Кто ты? Ты не Фрэд… — Джордж осёкся, глядя на то, как плывут и меняются знакомые с детства черты брата, открывая холодно-прекрасное женское лицо. — Ты… Смерть.

— Догадливый смертный. Жаль, а я так хотела устроить себе отпуск на пару веков, отправившись с тобой в путешествие. Ты забавный. Быть всемогущей так скучно. Быть может, передумаешь? Что тебе до тех магов? Они даже не твоя семья. Подумаешь, ты им дорог! М-м-м, похоже, и они дороги тебе?! Так я могу подыскать для тебя игрушки в тысячу раз интереснее. Хочешь Александра Великого? Или… Клеопатру?

— Ты обманула меня, приняв облик дорогого мне человека, — Джордж оглянулся вокруг, так привлекавшие его звёзды и новые миры теперь казались лишь балаганным фокусом, иллюзией.

— Фи-и, какое скучное слово — обман. Ты начинаешь меня разочаровывать, маг. В этом мире всё относительно… Так что, ты согласен? Я могу подарить тебе бесконечную жизнь, полную приключений, а твоему племяннику… как его там… Хею…

— Хьюго.

— Да какая разница. Хьюго достанется избавленный тобой от проклятия Род. Подумаешь, мальчишке придётся взвалить его возрождение на свои плечи. Справится. А не справится — будет одним вымершим родом больше. Всего-то и делов.

— Нет уж, спасибо, как-нибудь сами со своей жизнью разберёмся, а приключения… я бы на какое-то время обошёлся и без них.

— Ну, что ж, — прекрасное лицо Смерти вновь стало скучающе-непроницаемым, — если тебе так хочется мараться из-за каких-то шести десятков лет — живи. Мы с моей сестрой, Магией даже сделали тебе одолжение, избавив от предателей…

— От предателей? Что вы сделали с Роном и Джинни?! Кто вас просил?! — Джордж ринулся к Смерти, но той стоило только пошевелить рукой, как он замер в пространстве, беспомощный и парализованный.

— Смертные — такие странные существа, им делаешь подарок, а они возмущаются, — прекрасная, словно ледяная статуя, женщина пожала точёными плечами. — Успокойся. По правде сказать, нам даже не пришлось особо вмешиваться. Твой брат по собственной дурости повёл своих людей на верную смерть, а инфантильная сестрица умудрилась нарушить Долг Жизни… Я сказала, успокойся! Мы забрали только её Силу, оставив этой дурочке жизнь. Цени.

— С-спасибо, — Джордж проглотил рвавшиеся с губ ругательства. Его собеседница была права, Рон и Джинни сами виноваты во всех своих бедах, а злить зазря Смерть не стоило.

— О-о-о, сдержался? Умный мальчик. Может, передумаешь?

— Нет.

— Ну, что ж… Тогда пошёл вон! Отправляйся к своей «принцессе»-шпионке и «принцу»-чудовищу, вы друг друга стоите.

В ту же секунду Джорджа словно затянуло в водоворот. Душа, как утлое судёнышко болталось в тайфуне магической Силы, медленно, но верно пробивая себе путь в мир живых. И вот, когда маг уже считал, что захлебнётся, сгинет в этой круговерти, мир вокруг обрёл чёткие границы, а каждую клеточку вновь обретённого тела пронзила боль. Джордж до крови прикусил губу, едва сдерживая рвущийся из горла крик. «Боль — это хорошо. Боль — это жизнь».

— Слава Мерлину, ты вернулся! — сильные руки, способные, в чем Джордж не раз имел возможность убедиться, без всякой Магии размазать противника по помосту, подхватили его ослабленное болезнью тело с постели и очень бережно и нежно прижали к широкой, исчерченной шрамами груди. — Сволочь ты иглоязыкая, я уж думал, что никогда тебя не увижу… Панс, Панси, бросай свои микстуры и кончай втихаря реветь — он очнулся.

Джордж изо всех сил (правда, в измученном теле их оставалось с гулькин нос) обнял мощную шею, вдохнув полной грудью отчего-то ставший таким родным запах Басти, открыл глаза, встретился взглядом с миниатюрной коротко стриженой черноволосой ведьмой, застывшей на пороге с фиалами в руках, и улыбнулся:

— Я живой, и вот хрен вашим шаманам-целителям, калекой не останусь.

Женщина на пороге, чьё лицо, так же как лицо склонившегося над ним Лестранжа, выдавало усталость проведённых рядом с его постелью бессонных ночей с облегчением улыбнулась, разом превращаясь в прежнюю взбалмошную девчонку-слизеринку, нарочито-грубоватым тоном произнесла:

— Знаешь, Басти, я почему-то склонна верить этому наглому «грифферу». Истинно Морганий выкормыш, не успел вернуться из Бездны, а уже заявления делает.

— Панси, я тоже тебя люблю, — слова, которые он не говорил никому и никогда, сорвались с языка легко и свободно, оставляя ощущение правильности.

— Фигляр ты, Уизли, — улыбка на лице колдуньи сменилась привычной насмешливой маской, вновь превращая симпатичную женщину в лучшего шпиона Ассоциации — «Неуловимого Смита». — Получай своё рыжее чудовище, Ублюдок. Рада, что он очнулся, а то уж я думала, нам придётся вас обоих хоронить. Ладно, я пошла отсыпаться. Воркуйте, голубки.

— Эй, «малявка», ты чего?

Но Панси, не обращая внимания на вопрос рыжего громилы, развернулась и быстрым шагом покинула лазарет.

— Не понимаю, какая муха её укусила. Она не отходила от твоей постели все восемь дней, что ты был без сознания, а последние часы ревела от безысходности в три ручья, пряча глаза, чтобы я не видел. Мордред поймёт этих женщин! — Басти расстроено смотрел на дверь, разрываясь между стремлением броситься за Панси и желанием не оставлять человека, за какие-то несколько месяцев ставшего ему дороже жизни.

— Мы идиоты, Басти. Беги за ней и приволоки сюда, даже если она будет царапаться и кусаться! — только когда слизеринка вышла из лазарета, Джордж почувствовал, как болезненно рвутся нити притяжения, связывавшего его не только с Рабастаном, но и с этой не верящей в любовь женщиной.

— Что?

— Поймай нашу будущую жену до того, как она накрутит себя, напридумав всякой гадости, иначе нам с тобой никогда не стать настоящими партнёрами. Давай!

Наконец-то разобравшийся что к чему Басти рванул к выходу из лазарета, а Джордж в изнеможении откинулся на подушки. Встреча со Смертью словно встряхнула его, заставив заново переосмыслить свою жизнь. Панси, Рабастан, Хьюго, Рози — это для Вечной они были лишь ничего не значащими смертными людишками, чьи имена она даже не считала нужным запоминать. Для Джорджа эти люди стали единственной семьёй, и он собирался навсегда отказаться от привычного образа жизни и сделать всё возможное, чтобы никогда не потерять ни одного из них.

— Ты не дождёшься, Смерть. Я больше не буду плыть по течению. И, видит Мерлин, научусь ходить, сделаю их всех счастливыми и никогда не пожалею, что не согласился на твоё предложение. Никогда! Своей Магией клянусь! — маг с улыбкой встретил озарившую помещение ослепительно-белую вспышку принятой клятвы и, пересилив слабость, заставил себя сесть в постели и спустить пока ещё плохо слушавшиеся команд разума ноги на пол. Ему предстояло ещё столько дел…

… и всего лишь каких-то шесть десятков лет на их реализацию.

***

Блэк полулежал на кровати, пытаясь отбиться от третьего по счёту флакона с зельями, которые чуть ли не насильно вливала ему в рот Гермиона:

— Мио! Кхе! Тьфу, мерзость! Хватит!!! Всё со мной в порядке! Что с Люциусом?! Да отпусти ты меня! Я должен во всём разобраться… — после полученной почти в упор «Авады» он не то что «Диагностические» чары сотворить, «Люмос» не смог бы зажечь. Ему казалось, что каждая клеточка тела дрожит и сокращается в хаотичном порядке, а пережитые ещё совсем недавно мгновения дикого животного ужаса за жизнь любимого человека до сих пор заставляли сердце не боявшегося ни чёрта, ни бога мага колотиться где-то в горле.

— Гарольд Джеймс Блэк! Всё с твоим Партнёром в порядке… вон он от Северуса отбивается… — в нарочито-ворчливом голосе ведьмы явно проскальзывало едва сдерживаемое облегчение. — Прекрати вести себя как идиот… мне вот делать нечего, как только драться с уникумом, ухитрившимся поймать третью в жизни «Аваду»… Пей, а не то сейчас я тебя «Ступеффаем» приложу, зажму нос и спокойно волью зелье!! Без тебя найдётся, кому эту ревнивую дуру допросить! Северус вызвал Фейрфакса, вот пусть он и разбирается… Поверь моей интуиции, не надо тебе лезть в это дело…

Гарри заставил себя успокоиться, допил содержимое поднесённого к губам фиала, аккуратно, но твёрдо отстранив от себя подругу, встал с постели и, пошатываясь словно пьяный, направился к соседней кровати. Навстречу ему поднялся всё ещё бледный, но уже вполне владеющий собой Люциус. Их глаза встретились в безмолвном диалоге.

«Как ты?»

«Приемлемо. А ты?»

«Бывало и лучше… терпимо…»

С трудом заставив себя оторвать взгляд от Партнёра, Блэк развернулся и уже шагнул к кровати, отгороженной ширмой, когда на его плечо опустилась рука Малфоя:

— Гарри, леди Принц права. Не стоит. Сомневаюсь, что за её нападением стоит какая-то политическая сила. Скорее, банальная ревность… я видел выражение лица твоей бывшей жены во время атаки — это чистой воды аффект, каким-то расчётом там даже и не пахло.

— Значит, мне не померещилось, это всё-таки Джин, — воспоминание о летящей в спину любимого человека смертельной зелёной вспышке, подняло в душе волну гнева. — Банальная ревность, говоришь? Аффект? Сейчас посмотрим. Как, однако, у неё всё просто: аффект — и бывшего мужа в Азкабан, аффект — и «Авада» в спину!

Блэк уже поднял руку, чтобы отодвинуть в сторону ширму, скрывавшую кровать несостоявшейся убийцы, но удерживавшая его ладонь стиснула плечо до боли, Люциус шагнул почти вплотную к Партнёру и зашептал ему на ухо:

— И что ты сделаешь? Она потеряла магию. Я тебя знаю, «ударить лежачего» ты не сможешь, не в твоём характере. Эта женщина всё-таки мать твоих детей. Так имеет ли смысл травить себе душу и зазря сотрясать воздух?

«Он прав. Вот увижу я её заплаканное лицо… услышу очередное «Я не хотела» и что?» — от слов Люциуса полыхавший в душе гнев словно потух и осыпался горьким пеплом. Из прерывавшихся всхлипываниями слов, доносившихся из-за ширмы, он уже знал и о смерти Молли, и о предательстве очередного мужа. Понять её Гарри мог, но простить угрозу жизни Партнёра — никогда. «Так действительно — зачем сотрясать воздух?» Ничего, кроме брезгливой жалости к когда-то любимой женщине он больше не испытывал… и видеть её не хотел до конца жизни.

— Ты прав… Идём отсюда.

Уже почти не покачиваясь, партнёры двинулись к выходу, на пороге столкнувшись с Джеймсом, Алом и Лили, которых мрачный как туча Уоррен пытался не пропустить в палату:

— Со всем уважением, молодые господа, но впускать кого бы то ни было в комнату запрещено… Ох! Лорд Блэк! С вами и вашим Партнёром всё в порядке? Я своим олухам…

— Всё в порядке, Уоррен, не зверствуй.

— Папа… — голос Джея от волнения «дал петуха» и парень смутился, продолжив уже на октаву ниже, — отец, что произошло? В замке все стоят на ушах…

— Говорят, что этот старый хмырь Валентайн подослал к вам с Люциусом наёмного убийцу? — Альбус встал рядом с братом, рукав его мантии как бы невзначай качнулся в сторону открытой двери в палату, но хорошо знавший, на что способны его детки, Блэк невербальным заклинанием успел перехватить запущенных следящих жучков и продемонстрировал свою добычу Партнёру.

— Неплохо, — Люциус одним текучим движением сместился влево, перекрыв дорогу пытавшейся просочиться мимо него Лили. — Гарри, я думаю, вам стоит поговорить до того, как эти юные диверсанты наломают дров.

Блэк тяжело вздохнул, боль в висках запульсировала с новой силой. По правде сказать, он сейчас предпочёл бы ещё раз выбить из Хогсмида егерей, чем рассказывать детям такое, но делать было нечего.

Гарри кивком головы показал ребятам на соседнюю палату, вошёл в неё вслед за ними, запечатав за собой дверь, и предложил располагаться на стоявших там кроватях. Разговор им предстоял тяжёлый и долгий. Помолчав немного, он запрятал поглубже эмоции и начал рассказ как бы со стороны — с момента их с Джинни свадьбы, будто заново переживая постепенно нараставшее непонимание в семье, приступы ревности, вылившиеся в выступление их матери на суде. Упомянул про застарелую ненависть Джин к Люциусу Малфою, рассказал о причинах её возникновения и под конец описал всё, что случилось меньше часа назад в соседней палате, предоставив молодым волшебникам делать собственные выводы.

На несколько минут в комнате повисла тяжёлая, словно давившая на плечи тишина. Блэк ожидал чего угодно: всплесков стихийной магии, слёз, обвинений в плачевном состоянии их матери, но уже частично знакомые с этой историей и пережившие серьёзный стресс после летнего визита в архив Аврората, да и за последние два года основательно «подкованные» Честером в законах и обычаях Магического Мира дети перенесли полученные известия стойко. Ребята отлично понимали: Долг Жизни — это Долг Жизни, и игнорировать его — значит играть в орлянку с Изначальной, а она таких игр не любит… точнее, любит, но для тех, кто на них решается, всё обычно заканчивается смертью. И в головах юных магов никак не укладывалось, что их мать, чистокровная ведьма, могла так… по-детски относиться к столь серьёзному вопросу.

Да, им было больно. Несмотря ни на что — они любили мать и бабушку, но со свойственным всем детям максимализмом не могли понять, как можно засадить человека в Азкабан или послать в него «Аваду» из-за… любви к нему…

После разговора с отцом ребят пропустили в палату и оставили наедине с матерью, а Блэк с Люциусом, с полного согласия целителя Медоуза, оккупировали его кабинет, куда через час под дезиллюминационными чарами явились Эйден Нотт и все командиры освободительных отрядов. Даже Соррен пожаловал с континента неотслеживаемым порталом с новостями о бурной политической жизни трёх ведущих магических стран Европы. Не было только Дадли с Гюнтером, которых за два дня до этого вызвали на службу.

Такие предосторожности были вызваны тем, что партнёры не хотели пока афишировать своё возвращение в мир живых. Всем остальным, кроме плотно охранявших Больничное крыло охотников Уоррена, было сказано, что охрана сумела предотвратить неудавшееся покушение, но Блэк с Малфоем всё ещё не пришли в себя и не очнутся в ближайшие два-три дня.

Гарри и Люциуса быстро ввели в курс случившегося за восемь прошедших со дня спасения Хогвардса дней. Блэк вздохнул с облегчением, услышав о том, что провалявшийся восемь дней в коме Джордж буквально полчаса назад пришёл в себя, и только прошипел что-то нелицеприятное сквозь зубы после рассказа Драко и Теодора о последнем заседании Совета. Честно сказать, известие о том, что его старший сын ради победы в Совете Лордов замахнулся на титул лорда Гриффиндора и, что самое главное, исхитрился его получить, ввергло отца в некоторый ступор. Нет, Блэк, конечно, знал насколько велик потенциал Джеймса, но такого поворота судьбы не рассматривал ни в одном, даже самом смелом прогнозе развития ситуации.

Увидев его замешательство, Малфой-средний похлопал новоявленного родственника по плечу и не удержался от ехидного комментария:

— Да уж, Блэк, яблоко от яблони явно недалеко падает, и если папаша в нежном возрасте угоняет драконов и выходит сражаться один на один против Тёмного Лорда, то ему нечего удивляться, что его отпрыск замахивается на титул одного из Основателей.

Блэка сдержанно поздравили с достижением Джеймса, но никто, ни один из присутствовавших в кабинете лордов не назвал это событие везением или удачей: слишком хорошо они понимали, насколько тяжёлый груз ответственности взвалил на свои плечи мальчишка семнадцати лет от роду.

С Джеймса разговор плавно перешёл на события в Магическом Мире. Соррен, ещё минуту назад поздравлявший Гарри с совершеннолетием сына, лукаво улыбнулся и, передав всем собравшимся шутливые приветы от Виктора Боуи, Мюррея, Россиньяка и старых приятелей из Австрийского Аврората, подобрался и уже другим, серьёзным, деловым тоном начал рассказ:

— Если вкратце, то политическая ситуация в Магической Европе сейчас гораздо лучше, чем до начала всей этой заварушки. Сведения о делишках троицы министров, попавшие в прессу, наконец-то всколыхнули наше стоячее болото. Волшебное сообщество гудит, словно готовый взорваться котёл. Правительства Австрии, Германии и Франции в полном составе подали в отставку. Сейчас сидят тише воды, ниже травы и даже чихнуть лишний раз боятся, чтобы не привлекать к себе внимания. Кто-то из них действительно не знал, что творится под носом, кто-то о чём-то догадывался, но предпочитал молчать, ну, а кто-то был замазан в этом по самое не хочу. Ничего, следствие разберётся. ММК во главе с Россией и Америкой прислали своих лучших асов в Ментальной Магии, так что ни одна крыса не уйдёт от ответа. По высшему обществу Магической Германии прокатилась волна самоубийств — там очень жёсткий кодекс чести — Шварцкопф заавадился прямо у себя в кабинете сразу после выхода статей. В Австрии к «потере лица» относятся проще, но популярность политической партии, которую возглавляет Лансберг, резко упала. И хотя она тотчас же открестилась от своего лидера, на предстоящих досрочных выборах они вряд ли поднимутся выше последнего места в таблице. Так что Лансберг — политический труп.

— Ну, а что Мальвуазьен?

— Как и всякое дерьмо, он попытался удержаться на плаву. Принародно посыпал голову пеплом, бил себя в грудь, каялся, что подлые «боши» обманули его, такого честного и доверчивого, использовав «втёмную».

— И что?

— Не прокатило. Возмущение французских магов было настолько велико, что временно исполняющий обязанности правительства комитет в кои-то веки не стал тянуть книззла за хвост. Три дня назад Мальвуазьену был объявлен импичмент, а вчера проведены выборы нового Министра Магии.

— И кто тот несчастный, которому придётся разгребать «авгиевы конюшни», оставленные «Милашкой Кристианом»? — Люциус отсалютовал Соррену чайной чашкой, которую держал в руках. — Приношу свои извинения за приведённое сравнение, но я искренне сочувствую этому человеку.

— Ничего, месье Малфой… сам новый Министр, не ожидавший, что на него свалится такое «счастье», выразился по этому поводу совершенно непечатно, — француз, выдержав паузу, обвёл взглядом заинтересованные лица собеседников. — Это Шеф Мюррей.

— Да, плакали его виноградники, которые он так рвался разводить на старости лет… — Блэк и Фейрфакс, хорошо знавшие старого ворчуна, обменялись понимающими улыбками. Эрлих, так до конца и не избавившийся от застарелой неприязни к служителям закона, хоть сейчас и сам носил багряную мантию, прошипел себе под нос что-то ехидное. Оба Нотта и Драко вздохнули с явным облегчением: они опасались «войны на два фронта».

— Кандидатура вашего патрона на этом посту нас устраивает как нельзя лучше. Мы надеемся на плодотворное сотрудничество.

— Собственно, за тем я и прибыл к вам порталом, — Соррен обвёл взглядом собравшихся в кабинете магов и остановился на Блэке. — Согласитесь, всё, что я сказал до этого, можно было доверить Сквозному Зеркалу.

— У вас какие-то проблемы?

— У нас? Нет.

— Вот как? — сидевший до этого расслабленно Блэк мгновенно подобрался и, отставив в сторону чашку с бульоном, отрывисто приказал. — Говорите.

— Шеф Мюррей просил передать, что с ним связался один старый приятель из ММК. Несколько часов назад в их Совет обратились представители вашего Визенгамота с требованием ввести в Магическую Британию международные силы Быстрого Реагирования в связи с захватом власти приспешниками Тёмного Лорда и предательским потворством их действиям со стороны Министра Магии Шеклболта…

— Фью! — поперхнувшийся было от неожиданности Эрлих, огласил комнату художественным свистом.

— Ни хрена себе! — звезданувший со всей дури по подлокотнику кресла кулаком Фейрфакс, потёр отбитую конечность.

— Вот мрази! — заключение Ноттов было произнесено единодушно и синхронно.

Слегка задержавшийся с ответом Принц только пожал плечами:

— А вы ожидали чего-то другого, господа? Их действия логичны.

— Я просто в восхищении, — Люциус лишь очаровательно улыбнулся, отпив очередной глоток чая, но хорошо знавших его бывших УПСов передёрнуло от этой улыбки.

— Я тоже в полном восторге, — Гарри криво усмехнулся. — Учитывая, что на наши головы ещё не посыпался магический десант, Совет ММК зарубил их светлое начинание на корню.

— Совершенно верно. Магов Совета возмутило, что люди, бросившие свою страну на произвол судьбы в момент опасности, не только не подали в отставку, но и посмели присвоить себе право решать судьбу Магической Британии от имени всех проживающих на острове волшебников, — Соррен вновь обвёл взглядом всех собравшихся в кабинете магов. — Это — официальная версия.

— А неофициальная — они просто боятся связываться с нашими отрядами ради старых пердунов-перевёртышей из Визенгамота, опасаясь повторить судьбу Мальвуазьена и компании, — Блэк сцепил пальцы в «замок», пристроив на них подбородок. — На вторжение они не пойдут, но и нам помогать не будут. Вопрос только в том, как долго Совет будет тянуть с ответом и мурыжить Валентайна и его прихвостней?

— Шеф Мюррей просил их потянуть сутки, но, сами понимаете… — аврор с сожалением развёл руками.

— Утечка информации. Как только председатель Визенгамота узнает, что им откажут, он постарается нанести удар собственными силами, — бывший национальный герой Магической Британии откинулся на спинку кресла.

— Ты думаешь… что он посмеет пойти против решения Совета Лордов? — в глазах Драко плескалось сомнение.

— Не забывай, это для нас Совет Лордов — высшая инстанция, определяющая политику государства на годы вперёд, для него же это — сборище марионеток, с помощью которых он больше двух десятилетий обделывал свои грязные делишки, — Гарри усмехнулся жёстко и презрительно. — Нет, держу пари, что Валентайн не будет оглашать реальное решение Совета… он его просто фальсифицирует.

— Но это невозможно!

— Почему? Кто ему может помешать? Вы говорите, что Шеклболт не вернулся из Визенгамота. Не думаю, что он поддерживает этих мерзавцев, а значит, они каким-то образом смогли найти на него управу. Из этого следует, что Министр выключен из предстоящего сражения. Наши силы растянуты по всей стране. Мы ведь, в отличие от них, заботимся не только о захвате власти. На их стороне почти весь состав Магического Суда, часть влиятельных чиновников Министерства, Глава Аврората и пресса. Если Валентайн, как Голос Совета Лордов объявит, что на заседании было принято решение вернуться к прежней политике и выдворить пришельцев из страны, мы замучаемся доказывать людям, что это — ложь.

— К тому же они уверены, что ключевые фигуры нашей стороны — Плетельщик и командир объединённых отрядов — до сих пор в коме, а без них есть реальный шанс расколоть ряды «освободителей» на «тёмных» и «светлых», — Эйден Нотт стремительно поднялся на ноги. — Надо немедленно отозвать наши отряды в столицу.

— И тем самым подтвердить пущенные ими слухи о нашем стремлении захватить власть и насильно утвердить диктатуру чистокровных? — Люциус улыбнулся почти ласково. — Этот Валентайн — умная сволочь, он всё просчитал.

— Не совсем всё, но ты прав, эту битву атакой Боевых Магов не выиграть. Надеюсь, у нас ещё есть время, — Блэк одним глотком выпил поданное ему Северусом Укрепляющее и поднялся на ноги. — Тео, боюсь твоему дяде не стоит светиться в этом деле, на нём и так восстановление работы всего Министерства.

— Что ты задумал?

— Ты ведь дипломат. Умалчивай, крути, юли, но «закинь удочку» журналистам. Не говори ничего конкретного, но пообещай сенсацию, если они, никому ничего не сообщая, явятся на внеочередное заседание Визенгамота. Ради «жареных» фактов наша «третья власть» не то, что Валентайна, родных матерей продаст с потрохами.

— Ты так уверен, что это заседание будет?

— Да, — Блэк оскалился в хищной улыбке, — причём, в ближайшее время. Должны же они сами себе доказать свою легитимность. А нам с Люциусом… надо кое о чём побеседовать с нашими оппонентами из Совета. Если лорды в полном составе явятся на заседание и опровергнут бредни Валентайна, да ещё в присутствии прессы, нашему доброму старцу будет очень сложно сохранить лицо и…

Его речь прервал шум, доносившийся со стороны двери. Там явно кто-то пытался прорваться через охрану.

— Кажется, я слышу голос Невилла и МакГонагалл, — Гермиона настороженно шагнула к выходу, — и Джея…

Сохатый Блэка, сорвавшись с кончиков пальцев, понёсся в коридор с приказом Уоррену пропустить гостей, и через минуту в небольшой кабинет целителя ввалилась целая толпа. Возглавлявшая её директриса вышла вперёд, протягивая Блэку свежий номер Пророка:

— Гарри, я знаю, что ты не хотел афишировать своё с мистером Малфоем выздоровление, но обстоятельства…

Маг бегло пробежал взглядом передовицу, на колдографии которой, понуро свесив голову, сидел в кресле для допросов закованный в кандалы Кингсли.

«Преступная политика Министра, приведшая к кризису в стране…»

«Кингсли Шеклболт полностью признал свою вину…»

«… происки тёмных магов…»

«На внеочередном открытом заседании Визенгамота будут раскрыты грязные происки врагов Магической Британии…»

«Недобитые Упивающиеся хотят захватить власть в стране…»

«… тирания чистокровных…»

«Всему Магическому Сообществу необходимо сплотиться, чтобы не допустить переворот…»

Валентайн нанёс упреждающий удар.

Из-за спины МакГоннагал нерешительно вышел одетый в багряную аврорскую мантию со знаками различия Главного Аврора Грегори Боунс и, пытаясь не встречаться взглядами с Драко и Теодором, с которыми так яро «бодался» на Совете, заговорил, явно подбирая слова:

— Гарри… то есть… Лорд… Блэк… Я понимаю, что не имею никакого права просить о доверии к себе… Блэтчтли с портретом Арахнида Честертона прочистили нам с Кигнусом и Невиллом мозги… Мы ДЕЙСВИТЕЛЬНО НИЧЕГО НЕ ЗНАЛИ о том, что сделали с тобой пять лет назад и доверяли Валентайну, как самим себе… Понимаю, что это не оправдание, но прошу нам поверить! Помоги! Они пытаются обвинить Шефа во всех смертных грехах и отдать его дементорам, чтобы «сохранить порядок в стране». Не знаю, как им удалось заставить его подписать признание, ведь Шеклболт десяток из них мог узлом завязать! Они посмели фальсифицировать решения Совета, полностью перевернув в них всё с ног на голову! Мы ничего не смогли сделать! Я всегда выполнял их приказы, но ЭТО… К Мордреду такой ИХ порядок!

Рядом с Боунсом плечом к плечу встали профессор Лонгботтом и лорд МакЛагган:

— Веди нас, мы поддержим любое твоё решение.

— Ну, надо же, у кого-то глаза открылись! И года не прошло! А когда вам, господин Главный Аврор, всё это Дэн втолковывал, вы его в предательстве обвиняли!

— Алан, остынь! Кто и что проворонил — выяснять будем потом, — Фейрфакс повернулся к Блэку. — Приказывай, командир. Мы можем поднять Аврорат и повязать всю эту шушеру. Тем более что за их художества с портключами им по законам военного времени и так светит тюремный срок.

— Вот именно! Авроры арестуют зачинщиков, а остальные наши отряды переловят их прихвостней на местах, и вот тогда…

Но Люциус прервал горячую речь старого приятеля Эйдена Нотта:

— И тогда мы с полным основанием получим на головы тот самый десант ММК, как руководители частных армий, поднявших руку на действующее правительство Магической Британии, защищённое законом о депутатской неприкосновенности. Кто из нас двоих тут юрист и дипломат? Думай, что предлагаешь.

— А ты предлагаешь сидеть и ждать, пока нас отправят в Азкабан?!

— Нет, но Блэк прав — эта битва не для Боевых магов. Их надо брать без крови, переиграв на их же собственном поле. И я даже, кажется, знаю… как это сделать.

— Скажите, господин Главный Аврор, за последние пять лет ничего не изменилось в законах о трудоустройстве? — Блэк задумчиво потёр пробивавшуюся на подбородке щетину.

— Я не специалист в этом вопросе, лорд Блэк, но, по-моему, нет.

— Совершенно точно — нет, — Кигнус МакЛагган зарылся в свою записную книжку, — иначе бы прошёл заказ в типографию на новые бланки договоров, а я такого не помню.

— Значит, обязательства договора не менялись уже больше ста лет? Отлично!

Гарри и Люциус встретились взглядами и улыбнулись одинаково-предвкушающе.

— Ну, что ж. Открытое заседание Визенгамота начнётся завтра утром… уже через девять часов. Договор с прессой отменяется, борзописцев там и так будет немереное количество после такой-то статьи в Пророке. Так что…

— Шеф, ты так и не сказал, что нам делать.

— На Фейрфаксе и Шеридане — столица, на других командирах — остальные магические поселения, где расположены их отряды. Ваша задача — не допустить провокаций.

— А мы? — лорд Боунс, которого по ходу дела отстранили от командования аврорами, явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— А вы переводите в Хогвардс свои семьи: в замке Защита получше, чем в ваших домах, отсыпаетесь, приводите себя в порядок и готовитесь к словесной баталии на завтрашнем заседании Визенгамота, — Блэк окинул взглядом внимательно слушавших его соратников и улыбнулся так, как улыбался во время гонок без правил, лавируя среди надвигавшейся со всех сторон опасности. — Стоит напомнить мистеру Валентайну, что в НАШЕМ мире каждое обещание, даже самое простое, МАТЕРИАЛЬНО.

Глава 19. Затишье перед боем.

(не гаммлено, на обоснуй не проверено, но что выросло — то выросло)

За оставшиеся до заседания Визенгамота несколько часов чуть ли не на всю жизнь отоспавшиеся за восемь дней пребывания в коме Блэк с Люциусом успели многое. Пока Северус и Гермиона устраивали в стенах возрождённого замка поднятых среди ночи и ничего не понимающих членов семей взявшихся наконец за ум лордов, эти двое досконально обсудили тактику поведения с каждым из членов совета, проверили меры безопасности, предпринятые Фейрфаксом, Блетчтли и Шериданом, и, дав пару советов, вернулись в Хогвардс уже почти на рассвете. Северная Шотландия встретила их промозглым туманом, пронизывающим до костей ветром и мелким дождём, способным мгновенно промочить мантии волшебников, если бы на них не были наложены Водоотталкивающие чары. Едва не оступившийся на скользкой дорожке Малфой, брезгливо скривившись, невербальным заклинанием удалил с обуви грязь и с чувством высказался:

— Ненавижу осень! Особенно здешнюю. Со школы терпеть не могу эту слякоть.

— Да уж, здесь не «Морской конёк», это точно, — Гарри прикрыл за собой массивную дверь бокового входа и отменил заклинание. — Скорее бы разобраться с этим дурно пахнущим делом и вернуться на виллу… подальше от всех.

— Ты сам-то в это веришь? — Люциус насмешливо улыбнулся Партнёру.

— Нет, — черноволосый волшебник не смог сдержать тяжёлого вздоха, с решительным видом направляясь к Больничному крылу, — но можно же помечтать.

— Таким как мы с тобой стреляным волкам опасно поддаваться иллюзиям. Не успеешь на миг расслабиться, как станешь ковриком у камина…

— На радость милейшему старцу Валентайну… и примерно половине состава Визенгамота.

— Ты очень оптимистичен, mon cher, — точёные черты аристократа исказила язвительная гримаса. — По моим подсчётам, семьдесят пять процентов членов Магического Суда мечтают, чтобы мы поймали «Аваду» в тёмной подворотне.

— А ещё 10-15% не против будут узнать, что ты и я подавились рыбной костью или, к примеру, неудачно воспользовались Депилляционными чарами… со смертельным исходом, — Блэк и сам не заметил, как непроизвольно замедлил шаг.

— Тянешь время? — шедший рядом Люциус, осторожно положил руку ему на плечо.

— Ты прав, тяну… Не хочу её видеть… Но Джин — мать моих детей, и чем скорее я с ней поговорю, тем лучше, — Гарри решительно повернулся к Партнёру. — Я тебя прошу, не ходи за мной. Лучше… помоги найти что-нибудь приличное из одежды для визита в Визенгамот, — взгляд зелёных глаз потерял давящую на окружающих мрачность, сверкнул лукавым огоньком, — а то, сам понимаешь, тяжёлое детство, плебейское воспитание…

— А ещё три перенесённых «Авады» и частые травмы головы, — Малфой подхватил шутливый тон. — Манипулятор Мордредов… Вот подберу тебе «что-нибудь» с кружевами, будешь знать.

— Только не это! Ты не можешь быть настолько жесток! — немного оттаявший в этой шутливой перепалке Блэк демонстративно закатил глаза и картинно схватился за сердце, пародируя давно прижившегося в Мунго профессора Локонса.

На что Люциус скорчил зверскую физиономию и низким голосом прорычал:

— Я страшный и ужасный Упивающийся Смертью. Я всё могу!

Вышедшего им навстречу с радостной улыбкой одного из молодых охотников Уоррена, охранявших Больничное крыло, от этой гримасы мгновенно унесло в укрытие… от греха подальше.

— Ну вот, напугал мне парня.

— М-да-а, — Плетельщик сменил притворный гнев на милость и бросил озабоченный взгляд в сторону укрытия. — Надо бы поговорить с твоим Цербером, что-то у него народ в отряде чересчур нервный. Не к добру это.

— Не стоит, а то после твоего визита они, чего доброго, ещё и заикаться начнут, — Блэк, уже вернувший приличествующую командиру серьёзность, покопавшись в памяти и припомнив имя дежурившего в коридоре «охотника», позвал: — Мистер Нейт, всё в порядке? Доложите обстановку в замке.

Молодой маг тотчас же покинул укрытие и, едва заметно косясь на насмешливо улыбавшегося Люциуса, бойко выдал:

— В Хогвардсе всё спокойно. Члены семей Совета Лордов размещены со всеми возможными удобствами. Защитный периметр усилен. Внутренняя обстановка полностью контролируется преподавательским составом и «Отрядом Поттеров». Происшествий нет.

— Кто будет руководить обороной замка в случае опасности?

— Лорд Принц. Его кандидатура была принята директрисой, всеми деканами и нашим командиром единогласно.

Гарри перевёл взгляд на Люциуса, в том, что зельевар отличный Боевой маг, он не сомневался, но вот видеть Принца в роли командующего обороной крепости ему ещё не приходилось:

— Что скажешь?

— Что скажу? Мерлин в помощь тому, кто попытается атаковать Хогвардс… и Моргана им защитой в загробном мире. Северус слишком многих в этой жизни терял и не задумываясь уничтожит всех, кто попробует принести вред тем, кого он защищает. Не волнуйся. С ним останется почти сотня великолепных бойцов, да и замок сейчас, в отличие от Последней Битвы, в отличной форме, а это само по себе дорогого стоит.

— Ну, что ж, вот и отлично… по крайней мере, мы будем уверены в безопасности наших близких, — Блэк жестом отпустил дежурившего в коридоре «охотника», переглянулся с Партнёром и, тяжело вздохнув, решительно двинулся в сторону Больничного крыла.

Но так напрягавшей его встрече не суждено было состояться. Возле массивных дверей во владения мастера Медоуза Гарри дожидался Джеймс. Парень дремал, удобно устроившись на подоконнике в эркере окна, но тотчас же проснулся, стоило отцу появиться из-за поворота:

— Как всё прошло, пап?

— Неплохо. Будем надеяться, что всё пойдёт так, как мы рассчитывали… Ну-ка, это ещё что? — Блэк запустил руку в непокорную чёрно-каштановую гриву сына, разворачивая лицо юноши к магическому светильнику. — Глаза красные, как у упыря. Ты что, совсем не спал?!

— Да, как-то… не получилось.

— Ох, Джей, Джей… Взвалить всё на себя — это не выход. Всех дел всё равно не переделаешь, а вот от усталости вполне можешь допустить фатальную ошибку, способную стоить жизни тебе и твоим товарищам. Свои силы надо соизмерять.

— Кто бы говорил. Дядя Эрл нам тут порассказал, как ты «соизмерял силы» во время сражения с егерями Кэрроу. Да и ничего я на себя не взваливал… просто этого никто другой сделать не мог, — юноша высвободился из отцовской хватки и опустил голову, вновь пряча лицо за завесой отросших волос.

— Что-то случилось с… Джинни? — никаких добрых чувств Блэк к бывшей жене на данный момент не испытывал, но и зла, как ни странно, ей больше не желал. — Истерика? Депрессия?

— Нет. Ни то и ни другое, — Джей задумчиво провёл пальцем по губам (такой знакомый жест, на котором Гарри сам себя ловил неоднократно) и пытливо взглянул в глаза отца. — Мама снова позвала меня на рассвете. Ты знаешь, я такой её ещё не видел. Как будто это не она несколько часов назад плакала навзрыд и просила у нас с Лил и Алом прощения. В ней как будто… что-то выгорело, но появился какой-то… стержень, что ли, которого у нашей мамы никогда не было. Оказывается, пока мы с ребятами размещали в замке членов семей лордов, она через тётю Гермиону связалась с отцом Марка и сделала себе маггловские документы для проживания на территории стран Евросоюза… Сказала, что хочет начать жизнь заново, попрощалась и передала для тебя письмо.

Блэк развернул поданный сыном вчетверо сложенный пергамент и пробежал глазами уверенно написанные строчки:

«Извини, Гарри, но я избавлю нас обоих от тягостной встречи. Уверена, будь твоя воля, ты бы не хотел меня видеть до конца своих дней. Не волнуйся, я не буду заливать пергамент слезами и просить прощения. За такое не прощают. И обвинять тебя в чём-то, как сделала бы раньше, не буду. В том, что произошло с нашими жизнями, виновата только я одна. Только сейчас я поняла, сколько всего имела и потеряла. Любовь родителей и братьев, дружба с лучшим парнем Хогвардса, моя магия, талант квиддичного игрока, наша семья и трое лучших в мире детей — всё дано мне было так легко и просто, что я даже не понимала, каким счастьем владею, и в своей гордыне всегда хотела большего. Наверное, я была слишком избалована всеобщей любовью и защитой, виня в своей неудовлетворённости жизнью близких мне людей и ничего не пытаясь изменить. Жаль только, что поняла это, только всё потеряв. Не волнуйся, я ничего с собой не сделаю, хотя после потери магии мне больше всего на свете хочется умереть. Я понимаю, что это бы только принесло лишнюю боль Джею, Алу и Лили, но и быть обузой им (и тебе) не хочу. Как думаешь, в сорок лет не поздно начинать жить своим умом, ни на кого не надеясь? Судя по рассказу Виктора Боуи, ты смог выжить в гораздо более страшной ситуации. Пора и мне попробовать… Нет, не так. Я не буду пробовать, я это сделаю. Вик дал мне Непреложный обет, что не раскроет моё новое имя, а места проживания даже он не знает. Прошу, не ищите меня и будьте счастливы. Хотя я и не понимаю, что ты нашёл в Люциусе Малфое, но, похоже, это чудовище тоже любит тебя, раз ценит твою жизнь выше своей собственной. Надеюсь, ты позаботишься, чтобы наши дети тоже обрели своё счастье… такое, какое захотят сами.

Прощай».

— Джин решила жить в маггловском мире? Без поддержки и защиты? Она, что, с ума сошла?! Она никогда не жила среди магглов и не знает подстерегающих в том мире опасностей! Почему ты её не остановил?

— Я пытался, но единственное, чего мне удалось добиться, это согласие на покупку небольшой квартирки в одном из городов Европы и очень скромной суммы денег, достаточной для экономного проживания в маггловском мире в течение месяца. От всего остального она наотрез отказалась.

— Надо немедленно её найти.

— Папа! — Джей спрыгнул с подоконника, разом возвысившись над более стройным и низкорослым отцом. — Ал зачаровал амулет на её крови, и если случится что-то серьёзное, мы сможем ей помочь. Дай ей шанс.

Гарри ещё раз пробежал взглядом письмо. Поступок Джин был неожиданным, нелогичным и даже крайне опасным, но именно он уничтожил в его душе копившуюся годами обиду, оставив только грусть и лёгкое сожаление. Образ вечно всем недовольной госпожи Поттер, обвиняющей его во всех грехах со свидетельской скамьи и перекошенное лицо доведённой до истерики ведьмы словно исчезли, ушли в забвение, оставив лишь смутный облик рыжеволосой девочки, радостно бегущей к нему по засыпанным каменным крошевом ступеням разрушенного Хогвардса.

— Хорошо, давай попробуем, — Блэк обнял с облегчением вздохнувшего сына и невербально наложил на него снимающее усталость заклинание.

— Ух, ты! Это что-то новенькое. Научишь, пап?

— Да куда ж я денусь.

— Ура!

— Только без фанатизма. А то я вас знаю.

Отец с сыном заговорщицки переглянулись и отправились приводить себя в порядок перед предстоящей битвой, в которой доспехами служили парадные одежды, а вместо боевых заклятий врагов поражали хорошо продуманные слова и веские аргументы.

***

Валентайн с удовольствием окинул взглядом Большой зал Магического Суда, в котором, подчиняясь ЕГО воле, собрался полный состав Визенгамота. Многие угодливо кланялись, встречаясь с ним глазами, многие просто признавали его власть, опуская взгляд и даже прихвостни Шеклболта, вроде того же Персиваля Кристалла, какого-то гоблина возомнившие себя героями после совершенно дурацкого, по его мнению, участия в отражении атаки наёмников, теснились настороженной кучкой, не смея ему перечить.

«Вот и помалкивайте себе дальше. А то ишь, возомнили себя невесть кем. Думали, ваша глупая верность принесёт вам какие-то дивиденды? Как бы не так! «Историю пишут победители»? Не-ет. Историю пишут те, кто воспользовался результатами победы, а уж что случается с теми, кто её заработал, никого не интересует. Не успел — значит, опоздал».

Старец отечески улыбнулся журналистской братии, кивнув головой заинтересованно пожиравшей его глазами Скиттер, хотя больше всего ему хотелось на веки вечные упрятать эту крашеную ведьму в Азкабан. Не потому, что он её за что-то ненавидел, вовсе нет. Наоборот, Рита напоминала ему самого себя в разгар восхождения на политический Олимп. Та же бульдожья хватка, психологические трюки и абсолютная беспринципность в работе с людьми и информацией. Вот только серьёзных рычагов давления на эту «акулу пера» у Валентайна не было, а без «поводка» сия дама была не менее опасна, чем обезьяна с маггловской гранатой, ну, или пикси с темномагическим артефактом. Приснопамятная статья о Берроузе тому примером. Хорошо хоть, удалось перехватить и заново отредактировать почти весь тираж и тех, кому надо стереть память, иначе правда о заключении национального героя в Азкабан ещё несколько лет назад выплыла бы наружу. А так всё складывалось не так уж и плохо. Жаль, конечно, что Шеклболт сорвался с крючка. В принципе, прямодушный и привыкший выполнять приказы Дамблдора аврор устраивал старого политикана на посту Министра больше, чем хитрожопый Берроуз, за которым надо было следить в оба глаза. Но зато из чернокожего мага получился отличный козёл отпущения. Всего лишь небольшая обработка первым делом поданной Министру папки с отчётами зельем «Истинной Вины», и сильный Боевой маг, способный завязать одним узлом весь состав Визенгамота, сломался, сам подписав все признания в совершении своих и чужих преступлений. И самое главное, в этом даже не было никакого нарушения закона. В своё время вычеркнутое из школьной программы Председателем Визенгамота и основательно подзабытое всеми зелье ничего не навязывало, оно лишь в превосходной степени усиливало собственное чувство вины жертвы. В этих условиях даже грубое слово, брошенное близкому человеку, могло довести подопытного кролика до самоубийства, что уж говорить о том, что и без того испытывал Шеклболт.

«Он сам показал мне свою слабость, за что и поплатился. Не стоит лезть в политику, если не готов жертвовать ради власти всем остальным». Валентайн с уже привычным за столько лет отеческим добродушием раскланялся с очередным коллегой и метнул озабоченный взгляд в сторону яруса, по традиции занимаемого представителями Аврората. Грегори Боунса и Сэма Лестера всё ещё не было на месте. Их отсутствие могло представлять определённую проблему. Зама Главного Аврора его шпионы в последнее время неоднократно видели в обществе этого ренегата Фейрфакса. А лорд Боунс мог испортить Валентайну всю обедню, так как знал о настоящих решениях Совета. Правда, неконфликтный, легко поддающийся его авторитарному промыванию мозгов «кабинетный» аврор раньше никогда не выходил из-под власти старца, но чем Мордред не шутит… Всё когда-нибудь случается в первый раз. И Председатель решил после этого заседания серьёзно подумать о «несчастном случае» для ещё одной своей бывшей марионетки.

Приглушённый гул голосов в амфитеатре зала достиг своего апогея. Стрелки на магических часах приближались к назначенной отметке. Пора было начинать заседание. Валентайн несколько раз глубоко вздохнул, привычным способом очищая мысли и готовясь к очередной операции по облапошиванию доверчивого электората. Сколько их было, этих операций, за плечами высокого благообразного господина с по-маггловски короткой стрижкой и понимающе-доброй улыбкой на внушающем доверие лице?

Сотни?

Тысячи?

Он и сам потерял им счёт… Вот только в этот раз что-то не давало старцу сосредоточиться и выбросить из головы лишние мысли и сомнения.

Предчувствие?

Интуиция прожжённого интригана?

Кто знает, но что-то всё-таки не давало ему покоя.

«Ерунда какая-то! Что мне может помешать? Поддельное решение Совета составлено так, что не подкопаешься. Боунса даже нет в зале. Шеклболт готов принять на себя все грехи этого мира. Малфой и Блэк — в коме. Хоть бы и не вышли из неё, паразиты! Другие на их месте уже бы давно издохли. Твари неубиваемые! А у их дружков нос не дорос со мной тягаться. Нотт связан по рукам и ногам: если отзовёт из поселений своих магов — получит десант ММК на свою голову, а если нет — может хоть до позеленения сотрясать воздух. МакГоннагалл? Не смешите меня. Старая кошка не лезет в политику и не имеет в ней никакого веса. Это вам не Дамблдор, который везде успевал. Чушь какая-то лезет в голову. Всё! Хватит заниматься поиском воображаемых опасностей! Пора начинать!»

Валентайн поднялся со своего председательского места, невербальным заклинанием привычно запечатал двери в зал и, набрав в грудь побольше воздуха, приличествующим знаменательному событию проникновенным тоном начал заседание:

— Господа члены Магического Суда, представители общественности и прессы, мы начинаем заседание, посвящённое магической политике нашей страны на ближайшие пять лет, — старый маг поднял над головой внушительный свиток собственноручно сфальсифицированного им решения Совета Лордов. — Поверьте, этот документ расставит всё на свои места и навсегда прекратит весь разброд и шатания, распространившиеся в нашем обществе благодаря влиянию нежелательных элементов незаконно проникших на территорию Магической Британии.

Валентайн протянул свиток подобострастно склонившемуся секретарю:

— Огласите пункты решения Совета Лордов.

Приосанившийся и вернувший свою важность секретарь степенно взошёл на трибуну и, развернув свиток, уже открыл рот, собираясь начать вещание, когда массивные двухстворчатые двери, запечатанные Председателем буквально несколько минут назад, со скрипом распахнулись, и в амфитеатр зала, сопровождаемые удивлёнными взглядами всех присутствующих, неторопливо прошествовала группа, состоявшая из девяти магов. Парадные мантии восьмерых из них, украшенные родовыми орнаментами, не давали усомниться в том, что зал заседаний почтили своим присутствием члены того самого Совета Лордов, который так рано сбросил со счетов господин Председатель.

Валентайн, с трудом скрывая за привычной добродушной гримасой злость и досаду, обежал взглядом до боли знакомые фигуры. Серьёзный и сосредоточенный как перед боем Теодор Нотт в изумрудно-зелёной мантии с белоснежным подбоем и золотой отделкой. Рядом с ним — непривычно собранный и решительный Невилл Лонгботтом в серо-зелёном. За ним — злобно зыркающий на бывшего хозяина Кигнус МакЛагган в жёлто-оранжевом. Затянутый во всё кобальтово-синее Алекс Паркинсон, невозмутимо изучал зал, заставляя ощутимо нервничать господ заседателей. Фиолетовый наряд Грегори Боунса резал глаз своим несоответствием багряной мантии аврора, в которой его привыкли все видеть, а его взгляд не предвещал старцу ничего хорошего. Даже мальчишка Поттер-мать-его-Гриффиндор в коричнево-янтарном с богатой вышивкой вовсе не выглядел сопляком, ничем не уступая окружавшим его магам. Драко Малфой в мантии глубокого красного оттенка с серебряным подбоем и россыпью мелких бриллиантов по окантовке капюшона и широких рукавов выглядел бы скучающим плейбоем… если бы не блеск холодной смертоносной стали в серо-голубых глазах. Но главными фигурами в появившейся на заседании группе были не они. Взгляд Валентайна, обежав незваных гостей, застыл на двух возглавлявших маленький отряд волшебниках: высоком колдуне с забранными в хвост роскошными белыми волосами, вопреки ожиданиям одетом в обманчиво простую мантию Плетельщика, на деле стоившую небольшое состояние, и… невысоком худощавом волшебнике в непроницаемо чёрной одежде, едва разбавленной скромной серебряной отделкой, даже в этих парадных тряпках выглядевшем хищным и опасным… словно смоченный ядом смертоносный стилет.

Когда их взгляды встретились, старый интриган с трудом устоял на ногах, не сумев удержать противной мелкой дрожи и мгновенно покрывшего всё тело липкого пота — из глаз этого мага… этой твари… на него смотрела Бездна. «Эх, надо было его тогда, после Азкабана, убрать! Побоялся спровоцировать на бунт Шеклболта, понадеялся на магглов — и вот результат».

Но Валентайн недаром четверть века был Серым Кардиналом, с ловкостью опытного марионеточника управлявшем Магической Британией, титаническим усилием воли взяв себя в руки, он улыбнулся врагу самой доброжелательной из отработанных годами улыбок и, едва склонив в приветствии голову, проговорил:

— Какая приятная неожиданность. Лорд Блэк, мистер Малфой, я искренне рад вашему выздоровлению, но, право слово, вам не стоило так напрягаться после столь серьёзного ранения. Что привело вас на заседание Визенгамота?

— Совет, — Блэк намеренно сделал акцент на этом слове, — желает лично проследить за оглашением его решений.

Со стороны немного пришедших в себя членов Магического Суда послышались возгласы:

— Но это не принято.

— В последнюю пару десятилетий? Да. Но мы хотим вернуть отработанную веками систему контроля, — маг, когда-то победивший Воландеморта, улыбнулся одними губами. — Приступим.

— Хорошо, — успокоившийся Валентайн вернул ему улыбку. У него было несколько серьёзных тузов в рукаве, и сдаваться он не собирался.

Игра, ставкой в которой была судьба целой страны и людские жизни, началась.

Глава 20. Этот страшный наркотик власть.

(бечено, гаммлено, но на обоснуй не проверено. С праздником 23 февраля всех)))

Глава 20. Этот страшный наркотик — власть.

Председатель Визенгамота неторопливо и чинно занял своё место на предназначенном ему возвышении. Ни на миг не поникла седая голова, не сбился размеренный шаг, не дрогнули черты лица, сохраняя на губах доброжелательную улыбку. Только выцветшие с годами, но всё ещё ясные глаза на пару секунд задержали свой взгляд на лице Блэка. Нет, в них не было лютой ненависти или всепоглощающего гнева, отнюдь нет, но горевшая в их блёклой голубизне досада великого марионеточника, чей грандиозный спектакль пытались сорвать назойливые людишки, ощущалась гораздо опасней всех этих ярких, но таких малоконтролируемых эмоций.

«Ну-с, посмотрим, господин «серый кардинал», как вы сейчас будете изворачиваться».

Устраиваясь вместе с остальными членами Совета и приглашёнными свеженазначенными послами европейских государств на давно не используемой скамье для почётных гостей, Блэк, видимо, не заметил знака, который Валентайн подал своему верному клеврету, и только приподнял брови в удивлении, когда густой баритон секретаря огласил:

— Магический суд начинает своё заседание с публичного оглашения дела бывшего Министра Магии Кингсли Шеклболта.

Подчиняясь жесту мага, из пола в центре зала поднялась до боли знакомая Блэку шипастая клетка, едва вмещавшая сгорбленную фигуру некогда могучего чернокожего мага. Сыщик усилием воли блокировал страшные воспоминания, рука сидевшего рядом Люциуса ободряюще сжала его предплечье. Взгляд беловолосого колдуна, брошенный на председателя Визенгамота, не нёс ожидаемой угрозы, нет, он был полон искреннего интереса… Обычно с таким интересом учёные энтомологи разглядывают редких насекомых, над которыми собираются провести опыты. Валентайн, провернувший трюк с клеткой только для того, чтобы вывести из себя противников, невольно поёжился и отвёл глаза, тотчас же наткнувшись на препарирующий взгляд бывшего Национального Героя. Только громадный жизненный опыт и привычка к интригам позволила старцу «сохранить лицо»: «Да, пожалуй, напрасно я дёргал тигра за усы. Экс-Поттер бы не выжил в Азкабане, если бы его было можно запугать видом ржавой железяки». Валентайн ответил на их взгляды улыбкой «a la Дамблдор» и сделал вид, что со всем вниманием прислушивается к речи секретаря, зачитывавшего дело Шеклболта.

Блэк ещё с минуту покапал на нервы Председателю, вполуха слушая выдвигаемые обвинения, и обратил всё своё внимание на бывшего друга и товарища. Голова Шеклболта была опущена, черты лица застыли, искажённые гримасой страдания, невидящий взгляд потухших чёрных глаз уставился в одну точку. У Гарри сложилось чёткое ощущение, что бывший друг целиком и полностью погружён в собственные мысли и вряд ли даже осознаёт, где находится. Во всяком случае, на зачитываемые секретарём пункты обвинения он не реагировал вовсе.

«Последствия применения Ментальной магии или его напичкали зельями?» — Блэк послал незаметный сигнал замершему в тени у дверей чилийцу-легиллименту из учеников Северуса, чьё убежище не просматривалось с места Председателя Визенгамота и тотчас же «услышал» мысленный ответ мага: «Пока не знаю. Может быть, это последствия «Веритасерума», или Легиллименции. Постараюсь разобраться, когда он заговорит».

— Суки! Что они с ним сделали? — яростный шёпот раздался справа.

— Тихо, Грегори, возьмите себя в руки. Валентайн немедленно использует всякое проявление эмоций с вашей стороны.

Едва удержавший на лице бесстрастную маску Главный Аврор прошипел:

— Эти твари изменили регламент.

— А вы чего ожидали, милейший лорд Боунс? Что они зачитают поддельное решение Совета, нарываясь на открытое обвинение в фальсификации? — Люциус едва заметно склонил голову, прислушиваясь к пунктам обвинения, которые зачитывал секретарь, и адресуя улыбку Председателю Визенгамота. — Валентайн слишком умён и изворотлив для этого. Он интересный и опасный враг. Нет, господа, этот человек не доставит нам такого удовольствия.

«Мигель, боюсь, у нас нет времени дожидаться последнего слова подсудимого», — Блэк окинул беглым взглядом безразличное ко всему происходящему лицо Кингсли и добавил: «Кроме того, я вообще не уверен, что он способен сейчас говорить».

«Это плохо. Для того чтобы что-либо узнать из его сознания, мне нужен прямой зрительный контакт, а из моего укрытия сделать это невозможно. Простите, синьор Блэк, но для того, чтобы «прочитать» Министра мне нужно было бы занять ваше место…»

«Постой, Мигель! Между нами не менее пятидесяти ярдов, учитывая неплохой ментальный блок Шеклболта, разве возможно войти в его сознание с такого большого расстояния?» — Блэк ответил на брошенный исподтишка взгляд Валентайна открыто-препарирующим взглядом, он уже успел заметить, что, несмотря на оттачиваемое много лет искусство «держать лицо» и отличную выдержку старика, подобные вещи его ощутимо нервируют. «Мигель?»

«Дайте подумать… Этот маг родился в Африке или в Британии?»

«В Африке. Попал в Хогвардс по обмену. Он как-то говорил, что его дед был бокором племени».

«Это плохо, он может быть врождённым окклюментом».

«Не думаю. Насколько я знаю, Окклюменции его учил Дамблдор. Какой смысл учить тому, что и так является врождённой способностью?»

«Тогда другое дело!» — Мигель радостно закивал из своего убежища возле двери. — «Приобретённый блок поддерживается усилием воли, а у него, судя по всему, её не осталось… Вот дьявол! Если бы я был на вашем месте, или вы бы владели Легиллименцией…»

«Но я ей и владею… Сейчас попробую», — Гарри послал зачитывающему свидетельства обвинения секретарю полный сомнения взгляд, растянул губы в скептической улыбке и попытался поймать бесцельно блуждающий по залу взгляд Шеклболта: «Кингсли… Кингсли… посмотри на меня… Смотри!» Какое-то время казалось, что его старания обречены на провал, их взгляды встречались, но глаза Шеклболта не выражали ничего, кроме боли и всепоглощающего чувства вины. Блэк постепенно наращивал силу ментального послания, и вот на пятый или шестой раз в чёрных глазах мелькнула тень узнавания. и до легиллимента донеслось едва уловимое — «Гарри?»

«Кингсли. Кингсли. Смотри мне в глаза. Слышишь?»

«Гарри… я… виновен… ВИНОВЕН!!! ВИНОВЕН!!! Я предал тебя! Я виновен во всём, что произошло! МНЕ НЕТ ПРОЩЕНИЯ!!!»

По едва установившейся ментальной связи Блэка захлестнула волна вины, раскаянья и чёрного отчаянья. Сознание чуть не захлебнулось в этом урагане самоуничижения. «Мордред! Ну почему при таких успехах в Легиллименции я по-прежнему почти не способен к Окклюменции?» — поток захлёстывающего с головой негатива не удалось отсечь, да это и не представлялось возможным, если Блэк собирался сохранить ментальный контакт, но титаническим усилием воли Гарри удалось приглушить его остроту и частично взять под контроль бушевавшую в сознании Шеклболта бурю ненависти к себе. «Кингсли? КИНГ! СЛУШАЙ МЕНЯ! Мне нужна твоя помощь!»

«Да! Да! Всё что тебе угодно! Я так вино…»

«Потом! Всё потом! Это ведь Валентайн тебя надоумил стереть мне Магию?»

«Да! Мразь! Паук! Но это я во всём виноват! Я!»

«Что толку стенать? Попробуй исправить. Ты можешь взять себя в руки?»

«Я не могу… тело не слушается… Тряпка… Слизняк, который даже за свои преступления ответить не может!»

«Вспомни. Покажи мне свой последний визит в Визенгамот. Что там случилось?»

Разум Шеклболта по-прежнему раздирало чувство вины, но он сумел вызвать нужную Блэку картинку воспоминаний. Свой приход в Визенгамот. Гневную речь… и слишком легко и быстро полученную папку с отчётами о работе. Тенью чужих эмоций скользнуло удивление — Кингсли не ожидал такой оперативности и покладистости от этих чиновничьих крыс, но на свою беду совершенно не боялся их и недооценил опасности. Гарри, словно в замедленной съёмке видел, как пальцы Шеклболта смыкаются на отлевитированной к нему папке… ОТЛЕВИТИРОВАННОЙ?! «Чёрт! Почему они просто не передали её из рук в руки? Это же не неподъёмный сундук с фолиантами». И тотчас же он почувствовал, как Кингсли пронзает острое чувство всепоглощающего раскаянья и ненависти к себе… А лица окружавших его магов расплываются в гримасах ощутимого облегчения и презрительной насмешки. «Они знали. Что-то такое знакомое… Северус о чём-то таком говорил… М-м-м… кажется… зелье «Истинной вины» — вот как оно называется! В учебнике «Принца-полукровки» оно было в основном разделе, а в новой редакции шло уже в факультативной части… Рон ещё тогда радовался, что нам не надо будет эту гадость варить… Точно! Ну, мистер Валентайн… хитро… очень хитро… но, насколько я помню, имеет довольно простой универсальный антидот». Напоследок послав Кингсли мощную волну успокаивающих эмоций, Блэк разорвал ментальный контакт и встретился взглядом с Мигелем: «У тебя есть антидот от «Истинной вины»?»

Рука чилийца резво метнулась к зачарованному кошелю на поясе и вытащила небольшой флакончик: «А то как же! Хитро. А этот благообразный синьор та ещё сволочь. Самого б его напичкать этой гадостью… Только как передать зелье? Здесь же стоят чары, блокирующие всякое перемещение… Крылатый змей Вас побери! Ну и силища у Вас, синьор!» — Мигель восторженным взглядом проводил фиал, исчезнувший в широком рукаве парадной мантии лорда Блэка.

«Какую дозу он должен получить?»

«Ну-у, синьор, это зависит от концентрации «Истинной вины», времени введения и множества других факторов…»

«Мигель!!! У нас нет времени всё это вычислять! Счёт идёт на минуты. Прихвостень Председателя уже заканчивает свой монолог».

«Уфф! В экстренных случаях ориентируются по весу… Думаю, этот африканец такой бугай, что ему ничего не сделается с целого флакона…»

Блэк одним движением откупорил плотно заткнутый пробкой флакон и, вновь поймал взглядом полный отчаяния взгляд Шеклболта: «Открой рот, Кингсли».

«Я… не могу… тело… не слушается…»

«ОТКРОЙ! РОТ!» — чернокожий маг едва заметно дёрнулся и выполнил его приказ словно покорная марионетка, взгляд полных муки тёмных глаз остекленел, и Гарри поспешил приглушить невольно вырвавшуюся вслед за приказом волну ментальной Силы. «Вот так и становятся Тёмными Лордами», — промелькнувшая на периферии сознания мысль неприятно царапнула разум, но он отогнал её подальше, сосредоточившись на Отвлекающих чарах, скрывших перенос маленькой радужной сферы жидкости из фиала в полуоткрытый рот сидевшего в клетке человека.

«Готово. И как быстро оно подействует?»

«Ну-у, учитывая давность отравления и…»

«Мигель!!!»

«Через двадцать-тридцать минут, и процесс ускорится, если жертва будет активно сопротивляться наведённому первым зельем эффекту», — Мигель постучал себя пальцем по лбу и развёл руками, — «Простите, синьор, но это невозможно сделать мгновенно».

Глаза Шеклболта опять начала затягивать дымка уничижительного безумия.

«Кинг, борись! Слышишь меня? Не смей поддаваться этому болоту!» — Гарри поймал ускользающий взгляд бывшего друга: «Ты же, мать твою, аврор!!!»

«Я — виновен… виновен… виновен…»

«ШЕКЛБОЛТ. ТЫ. МНЕ. ДОЛЖЕН!!!»

Сгорбленная фигура ощутимо вздрогнула в своей шипастой клетке и медленно распрямилась. Пот градом катился по посеревшему лицу, мышцы свело в мучительную гримасу, но полный боли взгляд постепенно обретал осмысленность: «Да… я… всё для тебя сделаю… Клянусь Жизнью и Магией». Магическую вспышку засвидетельствованной клятвы, скользнувшую по зачарованным прутьям клетки, все приняли за работу Защитных чар.

-… Таким образом, совершенно очевидно, что все катаклизмы, произошедшие в течение ряда последних лет на территории Магической Британии, являются следствием преступной политики бывшего Министра Магии Кингсли Шеклболта, — благообразный секретарь Суда с достоинством огладил седую бороду и, свернув свиток, увешанный амулетами и печатями, склонил голову перед своим патроном: — Господин Председатель.

Валентайн поднялся из своего кресла и, на манер католического падре сплетя пальцы холёных рук под грудью, улыбнулся своей светлой отеческой улыбкой:

— Как могут видеть уважаемый Совет Лордов, члены Визенгамота и приглашённые гости, картина преступления совершённого бывшим Министром Магии ясна и по законам Магической Британии карается Поцелуем…

— Уважаемые члены Магического Суда, господин Председатель, МНЕ не ясна картина совершённого мистером Шеклболтом преступления, — опередив занятого ментальными переговорами Блэка, рядом с ним во весь свой внушительный рост встал Грегори Боунс.

— Лорд Боунс, следствие, проведённое представителями Визенгамота, определённо доказывает, что… — секретарь Суда от праведного возмущения шипел не хуже кобры, которой во время зимней спячки отдавили хвост, но бегающий взгляд заплывших жиром глазок несколько портил картину, придавая его речи едва заметную нотку фальши, безошибочно учуяв которую заскучавшая было на трибуне для прессы Рита Скиттер подтянула к себе поближе пергамент со своим излюбленным ядовито-зелёным пером.

— Вот именно! Вслушайтесь, господа: «Следствия, проведённого представителями Визенгамота». Насколько я помню, все следственные действия лежат в ведении моего ведомства. Магический Суд принимает решение лишь на основании собранных НАМИ материалов. Так по какой причине расследование проводилось непрофессионалами с нарушением буквы и духа Закона? — обычно спокойный и покладистый Грегори Боунс, от которого никто не ожидал подобного ораторского искусства, подавив душивший его гнев, развёл руками и окинул вопрошающим взглядом притихший зал. — И почему Аврорат не был поставлен в известность о подобном расследовании?

— Учитывая последние события, благонадёжность ваших людей, господин Главный Аврор, под большим сомнением, — Валентайн привычно подпустил в голос нотки вкрадчивой угрозы, но команда «Фу», посланная послушной «собачке», в этот раз не сработала.

— А если вы подозревали незаконные действия кого-либо из членов подведомственной мне организации, то этим тем более должен был заниматься ОВР. Но, насколько мне известно, подобных обвинений предъявлено не было, и никакого расследования не проводилось. Так чем было вызвано данное отступление от Закона? — Грегори Боунс с вызовом смотрел в лицо человека, перед которым ещё совсем недавно так благоговел.

— И мне не ясна картина данного преступления, — рядом со старинным приятелем поднялась чуть неуклюжая фигура Невилла Лонгботтома. — Как профессор Травологии могу официально заявить, что присутствующий здесь Министр Магии Шеклболт явно находится под действием каких-то чар или зелий, а применение к подследственному всего, что не носит название «Веритасерум», незаконно.

— У меня также есть вопросы по поводу так называемого «следствия», — Алекс Паркинсон не торопясь поднялся со скамьи. — Что вы подразумеваете под словами «в течение ряда последних лет»? Какой период времени это охватывает?

Массовость атаки ошеломила Валентайна лишь на мгновение. Он ведь ожидал удара от Блэка и Плетельщика, готовясь ответить обвинением в использовании запрещённой магии, благо дело свидетелей тому было галлонный котёл с прицепом. Но старый интриган тотчас же взял себя в руки: «Боунс и Лонгботтом, шавки обнаглевшие! И этот… щенок Паркинсона. Не дорос ещё на меня тявкать. Папенька-то твой был куда как круче, но и того в петлю загнали… Великая сила — рычаг давления, а из его курицы-жены и сопливых спиногрызов он получился преотличный. Эх, хорошо мы тогда в его сейфах поживились… Жаль, до менора и Родовых хранилищ добраться не удалось… Грёбаные чистокровные заморочки… Насколько разумней всё у магглов устроено — при желании и наличии денег любой майорат отжать можно. Ничего вам не удастся доказать. Закон о праве на внутреннее расследование я ещё после последней Войны через голосование протащил, а Кингсли в таком состоянии подтвердит любое моё заявление. Что касается временного промежутка, то все катаклизмы разразились в период руководства страной Шеклболта, а что там было до того, доказать невозможно. Свидетели-то где? Одних уж нет, а те — далече».

— Право слово, уважаемые лорды, мне глубоко обидны ваши подозрения (а точнее, глубоко параллельны). Поправка к закону №589 от 1854 года, принятая Визенгамотом в июле 1998 года, даёт Суду право на проведение закрытых расследований, если речь идёт о высокопоставленных чиновниках, каковым и является бывший Министр Магии Шеклболт. И естественно, что в процессе следствия нами использовались только законные методы дознания. Я думаю, что обвиняемый может это подтвердить… Мистер Шеклболт, вы подтверждаете, что к вам не применялись противозаконные методы допроса? — взгляд Валентайна, обращённый на запертого в клетке мага утратил отеческую доброту, приобретя силу приказа. — Мистер Шеклболт? Вы подтверждаете, что представителями Визенгамота не было допущено никаких нарушений Закона?

Увидев, что губы чернокожего волшебника шевельнулись, а значит, его голос дошёл до отравленного зельем мага, старец перевёл дух: у принявших «Истинную вину» были проблемы с ориентацией в окружающем мире, но если уж они слышали обращение, то всегда утвердительно отвечали на вопрос, о чём бы их ни спрашивали. Поэтому Валентайн вернул глазам благостное выражение и повернувшись лицом к противникам стал ждать, когда в зале прозвучит предсказуемое «Да». Заключённый его больше не интересовал, а зря. Преодолевая скручивавшее тело чувство вины, Шеклболт заставил себя, насколько это было возможно, выпрямиться в узкой для его мощного тела клетке, поднять взгляд и через силу прохрипеть:

— Н-нет… Папка с отчётом… была обработана… зельем… «Истинной вины»… Меня… не… допрашивали…

Амфитеатр Визенгамота взорвался гулом голосов. Валентайн метнул взгляд на запертого в клетке сотрясающегося в конвульсиях, но пожиравшего его уже вполне осмысленным ненавидящим взглядом мага, покосился на чуть заметно улыбнувшегося одними губами Блэка и подавил поднимавшуюся в груди досаду: «1:0 в пользу ожившего мертвеца, но тебе не выиграть эту битву, Блэк, не надейся». На принятие решения у старца оставалось всего несколько секунд, и он не стал терять времени даром. Подняв руку над головой и усилив голос «Сонорусом», Валентайн нацепил на лицо маску праведного возмущения и подрагивавшим от негодования голосом объявил:

— Господа волшебники! Я обвиняю присутствующих здесь Тёмных магов в использовании Первого Непростительного на подсудимом!!! Бывший Министр Магии Шеклболт под наложенным кем-то из них «Империусом»!

Лонгботтом и Боунс дрогнули, нервно озираясь на шумевших вокруг магов, и старый интриган едва сдержал торжествующую улыбку: «Ну, вот и всё, карапузы, сейчас вы у меня подрыгаетесь, отрекаясь от своих новых союзничков. Сейчас…»

Но его злорадные мысли прервал раздавшийся от скамьи для почётных гостей… смех… И этот негромкий звук, словно «Селенцио», погасил сотрясавший до этого амфитеатр шум и гвалт. Ещё секунду назад что-то кричавшие и возмущавшиеся маги замолкли и с немым изумлением смотрели на от души смеявшегося беловолосого мага в тёмной мантии Плетельщика и его насмешливо улыбавшегося Партнёра.

— Браво, мистер Валентайн. Такой апломб и столько негодования в голосе, что даже я чуть не поверил вашим словам. Только вот меня слишком хорошо выучили в детстве, что клетки гоблинской работы из заговорённого метеоритного железа НЕ ПРОПУСКАЮТ подобных заклинаний ни снаружи, ни изнутри. И в свете вышеизложенного мне интересно: ваше заявление — следствие незнания элементарных основ НАШЕГО мира или последствие старческого маразма? — знакомый ещё по былым временам манерно-высокомерный голос Люциуса Малфоя спустил старца с небес на землю.

«Вот же мразь белобрысая! Я и забыл, как ловко эта великосветская сволочь умеет «опускать» своих оппонентов. Ну, ничего, мистер Малфой. Прошли те времена, когда ваши ставленники имели вес в Визенгамоте. Сейчас ты, чёртов УПС, даже не лорд, а так, ноль без палочки…» — но брошенный на окружающих волшебников взгляд вызвал ещё одну волну досады — к словам Плетельщика его «паства» прислушивалась с заметным уважением, и Валентайн поспешил ответить, чтобы не выпустить из рук инициативу:

— Мистер Малфой, я не понимаю, о чём вы? Всем известно, что Сила и способности вашего… кхмм… друга лорда Блэка далеко превосходят возможности обычных магов… даже покойного Тёмного Лорда Воландеморта. — председатель сдержал торжествующую улыбку, заметив, как отшатнулись при упоминании этого имени собравшиеся в зале маги и ведьмы. — Так что, думаю, ему вполне по силам преодолеть подобные чары.

— Преодолеть чары Защиты на клетке, держать под «Империусом» владеющего защитой сознания мага и одновременно блокировать стоящие на зале Сигналные чары, направленные на отслеживание Непростительных — и всё ради чего? Ради того, чтобы вся эта «пирамида» была разрушена одним глотком «Веритасерума»? — тихий, лишённый эмоций голос Блэка, словно ледяной душ, отрезвил чуть не впавших в истерику волшебников. — Один глоток этого зелья и допрос Министра в нашем присутствии. Вы же знаете, что на человека под «Веритасерумом» не действуют подчиняющие разум заклинания, — Гарри обвёл взглядом притихших магов и, улыбнувшись одними губами, вежливо поинтересовался:

— Кроме того, меня тоже интересует ответ на заданный лордом Паркинсоном вопрос: что вы подразумеваете под словами «в течение ряда последних лет»? Какой промежуток времени имеется в виду? Год? Два года? Пять лет? Десять? Двадцать? Пятьдесят?

Секретарь суда бросил встревоженный взгляд на своего патрона, но, заметив, что тот, занятый «игрой в гляделки» с Блэком, никак не реагирует на подаваемые им сигналы, решил проявить инициативу:

— Согласно проведённому нами расследованию все изменения, приведшие к данному кризису, произошли в период нахождения у власти мистера Шеклболта, то есть, в последние пять лет.

Амфитеатр вновь было взорвался шумом голосов, но один жест Блэка, поднявшего руку, мгновенно восстановил тишину:

— Насколько я помню, Кингсли Шеклболт занимал пост Министра лишь последние два с половиной года.

— А до этого он был председателем Визенгамота, и проводимая им политика привела к разразившейся две недели назад катастрофе, — секретарь не обратил внимания, как поморщился недовольный сложившейся ситуацией Валентайн, понимавший, что подчинённого загоняют в ловушку, его уже «несло» от пьянящего чувства собственной значимости: «Если наш председатель потерял хватку и не может сам ответить этому пришлому недобитку, то это мой шанс занять место старика».

— Вот как? Но если судить по вашим словам, тогда и мистер Валентайн, принявший пост председателя после избрания мистера Шеклболта Министром, ответственен за произошедшие в стране события. Почему же он избежал ответственности в этом деле? Что за странная разборчивость в выборе виновных и невиновных? — Блэк вновь поднял руки, обрывая начавшийся в зале шум, и повернулся к Алексу Паркинсону. — Лорд Паркинсон, вы согласны с выводами, озвученными господином секретарём Магического Суда?

— В корне не согласен, — молодой человек достал из широкого рукава парадной мантии свиток внушительных размеров и поднял его над головой. — Это заключение расследования Отдела Тайн по результатам произошедших в Магической Британии событий. А всё описанное в нём — интереснейший пример стремления к массовому самоубийству целой нации волшебников.

— Это пропаганда недобитых последователей Того-кого-нельзя-называть! — голоса повскакивавших со своих мест членов Визенгамота слились в возмущённый хор.

— Того-кого-нельзя-называть? — тихий смех Блэка разнёсся по залу, действуя подобно струе ледяной воды на особо разбушевавшихся чинуш. — Кого нельзя называть? Томаса Риддла нет в живых уже более четверти века, а вы по-прежнему даже имя его боитесь упоминать. Вам не стыдно бояться мертвеца, господа чиновники? Продолжайте, лорд Паркинсон.

— Спасибо, лорд Блэк, — Алекс с достоинством склонил голову и вновь повернулся к притихшему залу. — Любой желающий может в любой момент ознакомиться с копией отчёта. Кроме того, мы будем настаивать на публикации полного текста в «Ежедневном Пророке». Здесь и сейчас я всего лишь изложу краткие выводы из проведённого исследования:

— первое: ритуалы, необходимые для поддержания работы Магических Источников, на некоторых из них не проводились пятьдесят два года, и последним через эту процедуру прошёл Источник Министерства сорок пять лет назад;

— второе: для тех, кто ратует за эффективность Стимулирующих чар, подобные заклинания не очищают Источники, как принято считать, а лишь «подгоняют» магический выброс. Это всё равно, что погонять гиппогрифа плетью, перестав его кормить. Скачку он вам, может быть и выиграет, но рано или поздно всё равно издохнет от истощения. И самый яркий пример подобных чар — пресловутая «Граница». Я не отрицаю, что те, кто создал эту магическую сеть, были гениями… но, к сожалению, они слишком поверхностно разбирались в магии Источников, что получилось в результате — вы почувствовали на собственной шкуре;

— третье: в течение последних двадцати восьми лет Магический Университет Британии не выпустил ни одного специалиста по работе с Источниками;

— четвёртое: в период с 2005 года, после смерти мастера Оливандера, и по 2022 год на территории Магической Британии был прекращён выпуск волшебных палочек. Вдумайтесь, господа: во время эпидемий чумы, в разгул инквизиции, в период мировых войн ни одна магическая страна не прекращала производство собственных проводников Силы! НИ ОДНА! А у нас семнадцать лет палочки, как какие-то дешёвые амулеты, оптом закупались за границей! Это ли не позор?! — Александр уловил едва заметный предупреждающий жест Люциуса и несколько сбавил обороты, продолжив свою речь уже спокойным холодно-деловым тоном: — Ситуация в этом вопросе несколько стабилизировалась лишь около года назад;

— пятое… Впрочем, выводов тут ещё много, но всё сводится к одному: вопреки вашим заверениям, эта катастрофическая ситуация в стране сложилась не за две недели и даже не за пять лет. Я ничуть не умаляю вины присутствующего здесь мистера Шеклболта как главы государства, но древние знания и магические объекты Британии планомерно уничтожались в течение полувека, а возможно, и дольше. Насколько мне известно, Министру не так давно исполнилось пятьдесят семь. Вы полагаете, что кто-нибудь из нас, будучи в ясном уме и твёрдой памяти, способен поверить, что за всё произошедшее в Магической Британии ответственен злой гений семилетнего ребёнка? Хотя о чём это я?! — Паркинсон театрально развёл руками: — Ну, конечно! Если годовалый младенец, по-вашему, был обязан уничтожить Тёмного Лорда, то почему бы и в самом деле не случиться подобному чуду. В конце концов, мистер Шеклболт к тому времени был на целых шесть лет старше.

— Вы передёргиваете факты и утрируете, нагнетая панику! — в богатом баритоне Председателя, заполнившем амфитеатр, явственно слышались нотки благородного укора — Валентайн всегда был хорошим актёром, способным без всякой магии подчинить себе аудиторию.

— О, что вы! По-моему, даже преуменьшаю. Ситуация сложилась катастрофическая, и не думайте, что стабилизация Источников поможет вам вернуть всё на круги своя. Уровень Силы британских магов за последнее столетие снизился почти втрое. И я не знаю… — Алекс поднял руку, останавливая набиравший обороты шум, — повторяю, МЫ не знаем, по злому умыслу или по незнанию основ это происходило, но вред Магии на территории острова нанесён огромный. Если ничего не изменится, то пройдёт какой-то десяток-другой лет, и нам не помогут даже Источники — мы просто разучимся черпать из них Силу. И самым лучшим, что смогут сделать тогда наши волшебники, будут балаганные фокусы в маггловских цирках!

— Это клевета! Если бы это было правдой, то уменьшилось бы количество магглорожденных, а их число за последние три десятилетия неуклонно растёт!!

— Нет, правда! Древние семьи слабеют, отсюда и пробуждение Силы в потомках тех, кто когда-то утратил магию!

— Прихвостни Тёмных! Вы их ещё грязнокровками назовите! Эти недобитки хотят вернуть диктатуру чистокровных, а вы им подыгрываете!

— Это вы слепые идиоты! — подобные выкрики доносились в основном со стороны тех, кто разбирался с умирающими Источниками и сражался с егерями, но были среди них и те, что в своё время поддались панике и вместе с Валентайном и его подпевалами воспользовались портключами на материк.

Члены Магического Суда вскакивали со своих мест, шумели, кричали и чуть ли не вцеплялись друг другу в бороды. Рита Скиттер блаженствовала, ведь в процессе выяснения отношений властьпредержащие с удовольствием выливали на голову оппонентов галлоны компромата. Вокруг стоял такой гвалт, что сводчатый потолок старинного зала резонировал, передавая вибрацию по стенам на пол, заставляя тяжеленные дубовые скамьи подпрыгивать, чуть ли не отбивая барабанную дробь. В воздухе всё явственней разливался запах озона от множества вот-вот готовых сорваться с палочек проклятий. Магия, словно штормовое море, готова была взметнуться сносящим всё со своего пути ураганом. Валентайн, вначале обрадовавшийся сваре, в которой, при хорошем раскладе он мог не только глубоко похоронить былые грехи, но и взлететь на недосягаемые вершины власти, под конец струхнул, когда ни его усиленный «Сонорусом» голос, ни наработанный годами авторитет, ни выкрики верных подпевал не смогли укротить набиравшую обороты бурю, которую уже, казалось, ничто не могло остановить…

Но это только казалось…

Старый интриган пропустил момент, когда Лорды Совета поднялись со своих мест, заметив их движение только после того, как восемь магов замкнули всё ещё малочисленное кольцо и взялись за руки…

Полыхнула ослепительно белая вспышка очертившая магический круг…

Под сводами зала что-то грозно загрохотало: «ТИ-ХО-О!!! Гнев Магии падёт на того, кто не успокоится!»

… и все собравшиеся в зале попадали на свои сидения, словно марионетки, у которых разом обрезали все ниточки, ну, или разбуянившаяся собачья свора, которую привели в себя болезненными разрядами электрических дубинок. Выхваченные в пылу ссоры палочки попрятались по креплениям, чужие шевелюры, воротники и бороды были отпущены и даже частично приведены в порядок. А уважаемые представители правящей элиты Магической Британии с превеликим усердием занялись своим внешним видом, как будто это их действий сейчас зависела, как минимум, дальнейшая судьба Магической Британии. Ошарашенные гости, во время эскалации конфликта потянувшиеся было к выходу, перевели дух и с опаской заняли свои места на трибуне.

Люди успокаивались, а Валентайн всё не мог оторвать взгляда от полыхавшего нестерпимым сиянием круга магов и, как ни старался, не мог вернуть лицу привычную маску всепонимаюшей благости. Душу его снедала застарелая ненависть. Перед ним разворачивалось то, чего он не понимал и чем так и не смог научиться обладать: «Почему они, а не я? Сколько я в жизни ни бился, сколько амулетов и артефактов ни собирал, мне так и не удалось получить и половины того, что дано этим лордикам от природы! За что им вся эта Сила? У них нет моего гения, моих способностей, так ЗА ЧТО?!

Председатель едва не выкрикнул эти слова вслух, но железным усилием воли всё же взял себя в руки, даже сумев сложить губы в чуть кривоватую улыбку и несколько раз глубоко вздохнул, усмиряя бушевавших в душе демонов зависти. «Ничего, будет и на нашей улице праздник. И сколько бы эти чистокровные вырожденцы ни твердили, что никаких «граалей» не существует, я всё равно отыщу источники их могущества, как бы хорошо они их ни прятали. И в отличие от выжившего из ума идеалиста Дамблдора, ратовавшего за отказ от подобных вещей и равные права для каждого, уж найду, как ими воспользоваться. А сейчас пора нанести удар, пока наши аристократы не пришли в себя после этого своего ритуала, чем бы он там не являлся на самом деле». Взгляд старца приобрёл остроту заговорённой стали, и над амфитеатром загремел его усиленный магией голос:

— Господа! Призываю всех присутствующих в свидетели! Членами так называемого Совета Лордов, который, как вы видите, полностью погряз во Тьме, только что, на ваших глазах, была применена запрещённая магия!!!

— Запрещённая магия? — из распавшегося магического круга по направлению к трибуне Председателя вышел Блэк и, окинув взглядом Валентайна, поднял руку, останавливая уже готовую сорваться с его губ обличительную речь. — В чём конкретно вы увидели запрещённую магию? Приведите хоть один пример.

— Вы использовали неизвестное заклинание, явно относящееся к Ментальной Магии, запрещённой на территории Магической Британии!

— К вашему сведению, мистер Валентайн, мы сейчас вообще не использовали заклинаний. То, что вы видели, была объединённая Сила Совета Лордов, направленная на решение одной из основных его задач — поддержание магического баланса и мира в нашем сообществе.

— Всё это лишь слова, лорд Блэк, — Председатель улыбнулся благостной улыбкой, которой не соответствовал его кинжально-острый взгляд, и нанёс удар. — Вы полагаете, что собравшиеся здесь волшебники должны поверить на слово человеку, который, будучи заключённым в Азкабане, с лёгкостью сумел натравить дементоров на подлежащих амнистии узников? Вдумайтесь, господа! Этот маг, которого многие из нас ещё помнят Мальчиком-который-выжил и даже сейчас считают своим спасителем, с лёгкостью, словно ручных книззлов, заставил этих тварей из Бездны «выпить» шестерых человек!

Валентайн выпрямился во весь свой рост, для пущего эффекта выдержав паузу. Глаза старца горели фанатичным огнём, черты благообразного лица выражали праведное негодование. Раздававшиеся со всех сторон крики ужаса и неверия грели его душу. Выдержав паузу и позволив своей пастве накрутить себя до определённого уровня истерии, он поднял руку и продолжил свою патетическую речь:

— И этому, не побоюсь этого слова, колдуну вы сейчас готовы доверить собственные жизни, судьбы своих детей и внуков и будущее всей Магической Британии???!!! Очнитесь, слепцы!!! Разве вы не видите, что это он вместе с правой рукой Тёмного Лорда Люциусом Малфоем и их прихвостнями подчинили запрещённой магией бывшего Министра Шеклболта и устроили катастрофу с Источниками, чтобы установить свою власть над светлыми и свободолюбивыми английскими магами! Тот, кто называет себя Блэком — ни кто иной, как новый… Тёмный Лорд!!! — Валентайн с каждым произнесённым словом повышал голос и к концу своего монолога уже почти кричал. Исподтишка брошенный вокруг взгляд скользнул по застывшим на трибунах магам, выхватывая бледные, искажённые страхом лица, и в душе старика уже начало поднимать голову такое знакомое чувство триумфа и безграничной власти над покорённой толпой: «Ну, вот и всё! Силён ты, Победитель Воландеморта, но я сильнее. Попробуй теперь отбрехаться! Это охваченное паникой стадо воспримет в штыки любое твоё слово. Стоит тебе только открыть рот, чтобы оправдаться, и я натравлю обезумевшую толпу на тебя и твоих прихвостней. Вы, конечно, перебьёте пару-другую десятков «овец», но этим только подтвердите мои слова, и тогда озверевшее и перепуганное быдло разорвёт вас всех в клочья. Нет людей — нет проблемы! Потом останется только придумать официальную легенду произошедшего… и посадить в Азкабан виновных в этом происшествии, но ты, чёртов Блэк, этого уже никогда не увидишь!»

Валентайн, так и не дождавшийся возмущений и оправданий, уже готов был нанести последний удар, «спустив с поводка» пребывавшую в истерическом состоянии толпу, когда над амфитеатром зазвучал спокойный голос Блэка:

— Я не считаю нужным оправдываться или что-то доказывать. Мы с вами, мистер Валентайн, находимся в Магическом Суде. Для тех, кто с годами забыл или никогда не знал, что это значит, хотя это право и обязанность прописана в контракте каждого волшебника при устройстве на службу в Министерство, напоминаю: этот зал предназначен для правосудия, вершимого матерью нашей — Магией, а не людскими предрассудками и законами, — пора было приводить в исполнение задуманный ими план, и Гарри спустился на середину амфитеатра, шагнув в выложенный красным камнем круг в центре зала, настоящее предназначение которого уже смутно помнили лишь немногие из здесь присутствующих, и, подняв взгляд на замершего Председателя, громко произнёс:

— Я, Гарольд Блэк, лорд Магической Британии, вызываю Председателя Визенгамота Валентайна на суд Магии. Да будет так!

Как только в амфитеатре отзвучали последние слова, фигуру Блэка охватило переливавшееся всеми оттенками радуги пламя, наполовину скрывшее мага от застывших на трибунах волшебников. Разноцветные языки лизали его тело, каждое мгновение меняя цвет, а черты лица исказились — видимо, прикосновения этого призрачного огня были отнюдь не ласковыми.

У Валентайна, которого речь противника застала буквально на пороге ожидаемого триумфа, эти слова поначалу не вызвали ничего, кроме досады — «дичь» пыталась вывернуться из силков охотника. «Чёртов трюкач! Блэк тянет время или пытается выманить меня в центр зала, чтобы взять в заложники? Не-ет, не настолько же он наивен, чтобы надеяться подобное в присутствии восьми десятков человек. Чем, интересно, ему могут помочь замшелые легенды, позабытые ещё сто лет назад? «Суд Магии» — ну надо же?! Старые сказки! Как может о чём-то судить простая неразумная Сила, которой мы пользуемся для обеспечения собственных нужд? И при чём тут заявление при поступлении на работу? Ну, была там какая-то стародревняя заумь, напечатанная мелким шрифтом, так кто же на неё в наше время внимание обращает?»

Старый интриган уже направился было к лестнице, чтобы спуститься и высмеять эти детские уловки… и замер, не дойдя пару шагов до вытертых временем ступеней. Острое чувство, что здесь и сейчас что-то вышло из-под контроля и его гениальный план вот-вот накроется медным тазом, неприятным холодком скользнуло по спине. Что-то такое давно позабытое скреблось в подсознании, не давая сосредоточиться… Что-то из далёкого прошлого, когда он ещё сопливым мальчишкой пришёл в Министерство работать третьим помощником пятого секретаря… Что-то неприятное… В памяти всплыло то, что давно позабыто. Этот самый зал… только без клетки в центре, она сама и механизм, её поднимающий, были придуманы гораздо позже, во время Первой Магической, для устрашения Упивающихся… Извивавшийся в разноцветном пламени школьный приятель. «Как же его звали? Питер… Питер… Монс? Минс? А-а, я не обязан помнить фамилии всех неудачников, с которыми меня сталкивала жизнь». Его выпученные от ужаса и боли глаза потом снились молодому Валентайну целый месяц… «Кажется, этот придурок тогда то ли унёс домой, то ли сломал какой-то старый никому не нужный артефакт, и всех стажёров собрали смотреть на эту экзекуцию… Мистер Гордон, наш куратор и старый пердун, тогда ещё сетовал, что подобные мероприятия стали проводится непозволительно редко и тоже блеял что-то о «Суде Магии», но уже тогда в его сказочки делали вид, что верят, только зазнавшиеся чистокровки, которым было выгодно держать в страхе полукровок и магглорожденных, коих не очень-то охотно брали на работу в Министерство.. Понятно же было, что на Питера просто навесили какое-то темномагическое заклятие для наказания. Может быть, сам Гордон и навесил… Господи! Как же давно это было?! Семьдесят… нет, семьдесят пять лет назад… И что, Блэк надеется навязать мне участие в этом фарсе? Ну уж не-ет, Ваше Сиятельство новоявленный лорд, ничего у вас не выйдет! Не те времена! Уж покойный Дамблдор и его последователи в своё время постарались, чтобы использование этих пережитков прошлого сошло на нет. Чёрта с два я полезу в эту ловушку! Ишь ты, Суд Ма-агии, прямо-таки Божий суд. Маггловские священники всех конфессий вон уже несколько столетий кричат о нём со всех трибун, и что-то Бич Божий ещё никого не поразил. Все эти суеверия хороши только для запугивания доверчивых дураков, а я к ним отношения не имею».

Валентайн застыл на верхней ступеньке лестницы, выпрямившись во весь свой внушительный рост, расправил плечи и, призвав многолетний ораторский опыт записного манипулятора, начал патетически-гневную речь:

— Друзья мои! Сограждане и соратники! Теперь вы видите, что бывший Победитель Тёмного Лорда Воландеморта сам перешёл на сторону зла! Здесь и сейчас, в нашем присутствии, он не только использует запрещённые законом ритуалы Древней Кровной Магии, но и пытается склонить нас участвовать в этом преступлении! — дождавшись одобрительных выкриков своих верных последователей, Председатель развёл руки, словно обнимая ими всех собравшихся в зале магов, и подпустил в голос праведного негодования: — Так докажем же этому ренегату и его сообщникам, что мы — Светлые маги и никогда не вступим на путь Тьмы! Отречёмся от этих пережитков нашего мрачного и кровавого прошлого… — старец окинул мимолётным взглядом зал, «проникшихся и убеждённых» оказалось чуть меньше, чем он надеялся, и оратор решил «добавить жару», возвысив хорошо поставленный голос до «трубного гласа»: — Все, кто готов до конца идти по пути Света, пусть скажет вместе со мной: — Я ОТРЕКАЮСЬ ОТ ПЕРЕЖИТКОВ ПРОШЛОГО!!! Я ОТРЕКАЮСЬ ОТ ТЁМНОЙ МАГИИ!!!

Если бы его в этот миг могли видеть проповедники и политики маггловского мира, они бы умерли от зависти, настолько ювелирно он играл на струнах душ своей «паствы», скрывая за цветистой словесной мишурой талант гениального кукловода. Казалось, своим ораторским искусством он мог покорить любого… вот только местом для проповеди Валентайн выбрал не тот мир. В своей гордыне старый манипулятор позабыл, что Магическом Мире каждое слово может приобрести силу клятвы и стать материальным.

Не успел отзвучать под сводами амфитеатра хор из двух десятков голосов, как древние стены ощутимо дрогнули, магические светильники на миг погасли, а затем вспыхнули ослепительно-белым светом. Из-под земли донёсся приглушённый рокот… и через несколько секунд всё пропало: и вибрация стен, и рокот, и даже языки пламени, окутывавшие тёмную фигуру в центре зала. Блэк, чуть пошатываясь, вышел из круга и поднял взгляд на так и не понявшего, что сейчас произошло, Валентайна. Старец всё ещё стоял, простирая руки к своей пастве, и его верное «стадо» преданно пожирало его глазами, но остальные маги уже поражённо шептались, вглядываясь в фигуру председателя и его последователей.

Появившийся рядом Невилл Лонгботтом выглядел уставшим и измотанным:

— Что это было? Ощущение, как будто меня чуть в Источник не затянуло.

— А это, лорд Лонгботтом, была величайшая ошибка человека, попытавшегося управлять миром, законов которого он не знает.

— Что?

— Я уже говорил раньше: нет Магии Светлой и Тёмной, есть Светлые и Тёмные маги. Это выбор самого человека.

В глазах декана Гриффиндора забрезжило понимание:

— И он…

— Да. Находясь в месте Силы, расположенном над Источником, он сам отказался от Магии, — Блэк невербально сканировал ауры принесших клятву и поморщился: — Суд Магии свершился — они даже не сквибы.

— Ну, слава Мерлину! — вздохнувший с облегчением Грегори Боунс кинулся освобождать из клетки едва державшегося на ногах Шеклболта, с мрачным злорадством следившего за метаморфозами, происходившими с Председателем.

— Кажется, Валентайн пока сам не понимает, что произошло, — Невилл повторил диагностику. — Да, магглы-обыкновенные. А не слишком ли это… жестоко?

— Жестоко? А то, что они в угоду собственному властолюбию собирались сделать с нашим миром, не жестоко? — Блэк с укором взглянул на опустившего глаза школьного приятеля.

— Смотрите! — Алекс Паркинсон отвлёк их от спора, привлекая внимание к происходящему.

Сразу после того, как Председатель на высокой ноте закончил свою патетическую речь, на несколько секунд его тело охватил приступ непонятной слабости: «Чёрт! Наверное, всё же переволновался и перенапряг связки, надо будет потом отдохнуть», — как только в голове прояснилось, он окинул взглядом зал и с удовлетворением улыбнулся, увидев, что все присутствующие маги не сводят с него глаз, и даже мордредов Блэк вышел из круга, прекратив свой фарс с вызовом на мифический суд. «Победа! Полная победа! Ну, вот теперь, господа чистокровные, мы возьмёмся за вас уже всерьёз». Валентайн позволил себе торжествующе улыбнуться и уже открыл, было, рот, чтобы продолжить свою речь… но внезапно забыл, что хотел сказать. В голове крутилась какая-то каша из обрывков старых воспоминаний, намерений, фраз. В глазах почему-то всё помутнело. Горделиво выпрямленную спину свело можжащей болью, вынуждая его сгорбиться. Колени согнулись. Отлично сидящая одежда повисла, словно на вешалке. Будто бы враз похудевшая шея болталась в вороте крахмальной рубашки, как карандаш в стакане. Невольно метнувшаяся к горлу рука обнаружила там складки сухой, словно пергамент, морщинистой кожи… Да и сама кисть… напоминала скорее птичью лапу. Куда девались его ухоженные руки? Обтянувшую кости и деформированные распухшие суставы кожу покрывали уродливые старческие пигментные пятна…

— Что… это? — хриплое карканье, раздавшееся из его собственного рта, напугало Председателя больше всего. Он обернулся к Мортону, своему ровеснику и верному клеврету ещё со студенческих времён… и увидел вместо здорового девяностосемилетнего мага иссохшую мумию, безжизненно оседавшую на пол. Взгляд ещё сегодня утром обладавших орлиным зрением, а сейчас подслеповато щурившихся глаз в панике обежал зал, выхватывая из толпы своих стремительно старевших последователей: «Что… это? Неужели… старые сказочки о Суде Магии — правда? Но… тогда…» — плохо слушавшаяся ослабевшая рука пять раз запуталась в одежде, прежде чем смогла достать палочку. Валентайн попытался было произнести какое-нибудь заклинание… но не смог вспомнить ни одного, кроме детского «Фонтана искр». Да и он не сработал. Верная, служившая ему не одно десятилетие палочка оставалась в его руках мёртвой деревяшкой.

— Магия… Где моя магия???!!! Это… Этого… не может быть… Не-ет… НЕТ!!! — в груди нестерпимо запекло, боль лавовым потоком потекла по левой руке, мгновенно стали тряпочными безвольно подогнувшиеся ноги. Правая рука вцепилась в душившую его мантию, пытаясь её разорвать, чтобы дать вдохнуть хоть немного воздуха… перед глазами потемнело, и грозный Серый Кардинал, не одно десятилетие державший Магическую Британию под своей пятой, безжизненно осел на пол.

Пробравшийся к нему через охваченных паникой «лишенцев» Главный Колдомедик Св. Мунго, наложив диагностические чары, констатировал:

— Смерть от сердечной недостаточности. Потеря магии лишила его долголетия, свойственного волшебникам, а для маггла возраст девяносто семь лет — глубокая старость. Плюс стресс.

— Какая ирония судьбы: враг, попивший нам столько крови, умер от старости, — голос Люциуса Малфоя разорвал повисшую в зале тишину, и всё пришло в движение. Члены Визенгамота разошлись по своим местам, стараясь десятой дорогой обходить несчастных пострадавших от собственной глупости, словно те были больны проказой. Вызванные Мигелем колдомедики увели (или унесли) новоявленных магглов, а секретарь Магического Суда всё никак не мог прийти в себя. Всей своей тушей он повис на кафедре для докладов, хватал воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба, и истово молился Мерлину, Моргане, Мордреду и всем маггловским святым за то, что в последний момент решил промолчать и не повторять за своим патроном тех роковых слов. А когда его взгляд случайно столкнулся с взглядом Блэка, перепуганный маг рухнул на колени и заполз под кафедру, тотчас же поклявшись себе, что больше никогда, НИКОГДА, ни при каких обстоятельствах не будет злить членов Совета.

Гарри обменялся кивками с остальными лордами, незаметно сжал руку прикрывавшему его спину, словно скала, Люциусу и, дождавшись ответного пожатия, обменялся с ним парой предназначенных только для них фраз:

— Как ты? Госпожа не сильно тебя потрепала?

— Нет. Мои долги за последние пять лет все розданы с процентами. Странно только было снова чувствовать себя набедокурившим мальчишкой.

— О, Госпожа очень любит ставить своих детей в неудобное положение, — Люциус едва заметно улыбнулся и подтолкнул Партнёра вперёд. — Потом еле слышно добавил: «Давай. Возьми эту свору на поводок, пока они не нашли себе нового «поводыря».

Подавив ответную улыбку, Блэк повернулся лицом к глухо шумевшему залу:

— Господа члены Магического Суда и работники Министерства Магии. Для тех, кто до сих пор не понял, что только что произошло, поясняю: Председатель Визенгамота мистер Валентайн и его последователи получили наказание Магии за несколько провинностей. Отказавшись от Суда Магии, он нарушил пункт 15 магического соглашения при устройстве на работу, гласящий, что каждый работник Министерства и его подразделения Визенгамота обязан по первому требованию любого члена Совета Лордов или Министра пройти проверку Магии в магическом круге. Кроме того, они все, находясь в месте Силы, в непосредственной близости от Источника, прилюдно отреклись от Магии. И это приводит нас к следующему: от имени Совета Лордов я требую, чтобы каждый работник Министерства и его подразделений прошёл процедуру Суда Магии в ближайшие трое суток.

В ответ на эти слова в зале повисла звенящая тишина. Никто не посмел возразить, но замершие на своих местах чиновники смотрели на него с таким ужасом, как будто узрели восставшего из мёртвых Воландеморта. Гарри выдержал паузу, вглядываясь в искажённые страхом лица, и добавил:

— Те, кто по какой-то причине не могут или не хотят проходить эту процедуру, могут избежать её… уволившись по собственному желанию. И, господа, это последнее допущенное нами исключение из правил. Вы все — маги, живущие в Магическом Мире, и незнание его законов не освобождает вас от ответственности. Так что,советую запомнить, что ЛЮБОЙ подписанный вами документ может иметь силу Магического Контракта, исполнение которого от вас могут потребовать. Нужно только знать КАК требовать… И поверьте, мы знаем, как это сделать.

— Coup de grace* — тихий голос Люциуса раздался над ухом.

Рядом с ними плечом к плечу встали остальные маги Совета. Больше не было суетливой агрессии Кигнуса МакЛаггана, мягкости и неуверенности Невилла Лонгботтома, франтовства Драко Малфоя и вопиющей молодости Джеймса Поттера — перед испуганными чиновниками стоял сплочённый и грозный Совет Лордов Магической Британии.

Где-то рядом в полной тишине затаившего дыхание зала зазвенела цепь и зашуршали по камню неуверенные шаги. Шатаясь и с трудом удерживая равновесие, к выложенному красным камнем кругу шёл Шеклболт. Грегори Боунс дёрнулся, было, помочь, но тот едва заметным жестом руки остановил его движение, прошептав: — Я сам.

Перешагнув границу Магического Круга, Кингсли заставил себя распрямиться и, подняв голову, оглядел своих подчинённых. Его громкий, чуть подрагивавший голос, ничуть не походивший на предыдущее хрипение, заполнил огромное помещение:

— Я, Кингсли Шеклболт, отдаю себя на Суд Магии и прошу тех, кому небезразлична судьба нашей страны, последовать моему примеру, а тех, кому дороже своя шкура — немедленно покинуть помещение.

Вокруг застывшей в круге фигуры чернокожего мага вспыхнули разноцветные языки пламени, тело выгнулось дугой, а лицо исказила мучительная гримаса. Огонь грозно гудел, то взметаясь к самому потолку зловещими почти чёрными крыльями, то задумчиво потрескивал, ластясь к волшебнику чистыми всполохами алой зари. Все присутствовавшие в зале волшебники замерли, почувствовав, как всё вокруг заполняет древняя Сила. Оценивает… взвешивает… гневается… досадует… и даже немного сочувствует. Сколько это продолжалось? Полчаса? Час? Никто не обратил внимания. А когда всё закончилось и языки пламени погасли, в выложенном красным камнем круге осталась стоять на коленях сгорбленная фигура бывшего Министра с тонким, неприметным серебряным ошейником, охватывавшим мощную шею. Не было ни громов с молниями, ни трубного гласа, но вынесенный Магией приговор ясно и чётко отпечатался в памяти каждого присутствующего в зале мага: «Служить стране, не имея решающего права голоса до тех пор, пока не будет исправлен нанесённый его действиями вред».

Увидев это, большая часть чиновников в панике бросилась к выходу, причём дородный секретарь с утробным воем нёсся впереди всех… Но были и те, кто остался. Эта небольшая группа едва насчитывала два десятка человек, многих из которых ощутимо трясло от страха, но они стояли. А когда за последним из убегавших захлопнулись массивные двери, Персиваль Кристалл, вечный секретарь и помощник уже пятого по счёту Министра Магии, первым направился к Магическому Кругу.

Гарри отстранённо следил за скованными движениями знакомого ему с детства рыжего мага и думал, что, возможно, ещё не всё потеряно для Магической Британии. От этой философской мысли его и отвлёк тихий вопрос Люциуса:

— И какие героические мысли бродят в твоей голове? Учти, мысли о подвигах вредны для здоровья.

— Какие подвиги? Упаси Мерлин! Просто думаю: если кто-то из них остался, может быть, у нашей страны в будущем есть шанс обойтись без очередных героев? А?

— Свежо предание.

— Ага… но верить всё же хочется.

Оба партнёра и их соратники великолепно знали, что всё произошедшее в этом зале — ещё далеко не конец, что им предстоят горы и океаны работы, что кто-то из них рискует погибнуть на этом пути, что эта ноша достанется их детям и внукам, но им очень хотелось надеяться, что у них на этот раз всё получится.

*— удар милосердия (фр)

(остался только обширный и подробный эпилог)

Глава 21. «Награда для героя». (Эпилог)

(бечено, гаммлено, но на обоснуй не проверено)

Поздравляю всех с праздником 8 Марта!

— … И вот сегодня впервые за пять прошедших со времени Трёхдневной Войны лет Магический Университет Британии открывает двери для своих выпускников…

Красивый грудной голос леди Гермионы Принц, ректора вышеупомянутого Университета, чуть заметно подрагивал от волнения, а янтарно-карие глаза светились таким неподдельным счастьем, что сидевший на трибуне для почётных гостей маг в простой тёмной мантии с чёрной фигуркой ферзя на лацкане, выделявшийся в толпе празднично одетых волшебников, как ворона в стае жар-птиц, не сумел сдержать открытой улыбки, так редко посещавшей словно высеченное из камня лицо. Его взгляд обежал строй из тридцати выпускников в богато украшенных парадных мантиях и задержался на стройном черноволосом парне с такими же, как у него, пытливыми зелёными глазами. Юноша изо всех сил пытался выглядеть строгим и невозмутимым, как отец, но довольная улыбка то и дело прорывалась сквозь эту бесстрастную маску.

Альбус Северус Поттер, Наследник Блэк — лучший выпускник Университета в первом послевоенном потоке… Гордость старого Честера и неиссякаемый источник честолюбивых планов его вечной противницы по горячим спорам Вальпурги Блэк. Гарри невольно улыбнулся вновь, вспоминая, как неделю назад перед последним экзаменом Ал с притворно-скучающим видом говорил брату, что ещё не определился со своими дальнейшими планами и хочет просто немного попутешествовать и отдохнуть. Импульсивный Джей, сам только год назад с отличием закончивший Академию Авроров (к вящей радости её ректора Эрлиха Шеридана, клявшегося, что лучше десять раз залезет в логово к некромантам, чем ещё раз ответит на все «как» и «почему» сына своего командира) и сейчас служивший стажёром в лучшей группе ОБР под командованием Старшего Аврора Алана Доусона, только за голову хватался поражаясь пофигизму братца. Джеймс, разрывавшийся между работой и восстановлением сильно разрушенного Поттер-Мэнора, неделями не бывавший дома, принимал его заявления за чистую монету. Лил, учившаяся на колдомедика и на данный момент проходившая практику в Св. Мунго, о чём-то догадывалась, провожая часто бывавшего у них в гостях лорда Паркинсона задумчивым взглядом. И только сам Блэк точно знал, что в гардеробе его младшего сына уже полгода как «прописалась» неприметная балахонистая мантия с эмблемой Невыразимцев, но не спешил афишировать это открытие. Мальчик выбрал свою дорогу, и отец не считал для себя нужным вмешиваться.

Гарри следил, как юные выпускники Университета давали Клятву Мага, получая свои дипломы, и вспоминал… не столько свой выпускной — жизнь до Азкабана сейчас казалась ему прочитанной когда-то давно книгой — сколько эти пять прошедших с момента их возвращения лет. Взгляд зелёных глаз задумчиво перебегал с одного знакомого лица на другое.

Суровый и несгибаемый Глава Европейской Гильдии Зельеваров лорд Северус Принц. Сейчас спокойный и сдержанный в своей привычно-чёрной парадной мантии. Но сыщик помнил, как тот метал громы и молнии и едва не бился головой о стену четыре года назад, когда к ним с женой, помогавшим директрисе МакГоннагалл наладить новую программу обучения в Хогвардсе, постепенно внедряя в учебный процесс ранее исключённые оттуда дисциплины, заявилась делегация родителей из Попечительского Совета, большинство из которых сами были магглорожденными. Они задали потрясающий вопрос: раз уж старые знания реабилитированы, то доколе их чад будут лишать так необходимых им знаний по древним родовым ритуалам и некромантии… «Что значит, опасно и требует наследственной предрасположенности?!» «Как, только чистокровные могут?!» «Произвол!!!» «Дискриминация!» «Мы требуем!!!» Людям так свойственно бросаться из крайности в крайность, не думая о последствиях. Понадобился весь их авторитет Освободителей и не один месяц разъяснительной работы, чтобы донести эту информацию до взбудораженной толпы.

Сияющая радостной улыбкой старая подруга Гермиона… пять лет сражавшаяся не на жизнь, а на смерть с закостеневшим обществом (иногда в полном смысле этого слова — были и проклятия из-за угла, и перелётные кирпичи на голову), чтобы уговорить, подкупить, а где-то и надавить, но собрать в Британском Магическом Университете действительно сильный преподавательский состав, способный за какие-то пять лет вывести отсталый ВУЗ на одно из первых мест в Европе. Рядом с матерью, прижимая к груди букет цветов, стояла Роуз Принц в мантии подмастерья Гильдии Зельеваров. Её коллега и верный поклонник Мэддок Забини разговаривал со Стивеном Лозински, выглядевшим настоящим викингом в багряной парадной мантии аврора.

Старый друг и соратник Дэн Фейрфакс — Главный Аврор всея Британии. Эти пять лет добавили ему не один десяток новых шрамов, но он сумел вычистить старый Аврорат, превратив его в самую мощную из правоохранительных организаций Магического Мира. Что и доказала победа группы Алана на последних международных соревнованиях. Группа Соррена тогда проиграла им всего 2 балла, и Глава Французского Аврората Виктор Боуи чуть ядом не плевался с досады (всем скопом по Британскому Аврорату и прицельно по Блэку). У Дэна, Алана и Аланы, работавшей колдомедиком в Св. Мунго, было трое детей: четырёхлетний сын Кристиан и трёхлетние девчушки Лайза и Валери. Все каштаново-рыжие в старшего отца, весело-компанейские в младшего и постоянно желающие всё узнать — в маму. К огромным достижениям Дэна можно было отнести и то, что он сумел примирить старых врагов. В список Старших Авроров у него, наряду с Грегори Боунсом, Сэмом Лестером, Энтони Голдстейном и Аланом Доусоном, входили Карстон, когда-то бывший помощником капитана охраны в «Эдельвейсе», и… Уилл Уоррен — оба имевшие на левом предплечье брутальные татуировки. Причём последний занимал пост главы ОВР, и ни один самоубийца ни в его присутствии, ни за глаза не посмел назвать его или кого-то из его людей «крысами». Жаль, что среди этих имён больше не звучало имя Эйдена Блетчтли — последний ученик Арахнида Честертона погиб в первый же год после Трёхдневной Войны, обезвреживая тварей, расплодившихся в одном из заброшенных поместий.

Ректор Академии Авроров Эрл Шеридан и декан факультета Боевой Магии Тэд Люпин, единственные и неповторимые. Те, кого курсанты этого учебного заведения обожали, боготворили и ощутимо побаивались. Те, кто превратил Академию фактически в подобие древнего боевого Ордена по типу ордена Тамплиеров, стены которого покидали только действительно сильные Боевые Маги способные работать в команде, или талантливые и отлично подготовленные аналитики. Правда, выпускники этого заведения не обладали безоговорочным послушанием и могли подчиняться только действительно заслужившим их преданность командирам (ну, на то и щука в реке, чтобы карась не дремал — прим автора), но зато были остры на язык и умели преломить в свою пользу любую ситуацию.

Леди Луна Лонгботтом, чей сын Фрэнк вместе с Джеем и Стивеном облюбовал для себя багряную мантию аврора, и её добровольная помощница Парвати Голдстейн — руководители созданной четыре года назад Академии Искусств и Журналистики. Они взяли под своё крыло талантливых юных волшебников, не обладавших большой Магической Силой, но горевших желанием служить именно их миру, меняя его к лучшему. Следствием их работы было знакомство магов с многовековым наследием маггловского мира (экскурсии, издание репродукций картин, книг, записей театральных постановок), а также открытие галереи, собственного театра и аналога маггловского кинематографа, получившего название Театр Иллюзий. «Ежедневный пророк» теперь уже не мог похвастаться монополией на распространение информации в Магической Британии. Наряду с ним выходили ещё десять журналов, от специфического «Вестника герболога и зельевара» и нежно любимого домохозяйками «Котла и розы» до откровенно «жёлтой» «Шпильки», издаваемой небезызвестной Ритой Скиттер, тоже, кстати, присутствовавшей на данном мероприятии.

Были здесь и двое учредителей маго-маггловских гонок без правил, шокировавшие пожилую публику своим откровенно неволшебным видом. Хотя… пожалуй, в Серджо Валари, в последнее время фанатевшем от легенд МагМира, магического было больше, чем в щегольски вырядившемся в смокинг Брайане Линксе.

Люк и Эрика Веймар помахали Блэку с противоположной трибуны. На коленях у них сидели трёхлетние сыновья-близнецы Ульрих и Артур. Их мать только полгода назад вернулась к службе во Французском Аврорате, но уже стала начальником группы в ОБР, и в Магическом Мире ходил усиленный трёп, что её прочат на место Соррена, когда тот уйдёт на руководство силами правопорядка Испании. А вот выбор рабочей стези их отцом удивил многих. Нет, Люк после окончания Пражского Университета стал-таки артефактором Французского Отдела Тайн, вот только внештатным. А своей основной профессией он сделал… частный сыск, возродив распавшийся было после возвращения его сотрудников в Британию «Чёрный ферзь». Правда, за те три года, что прошли с момента их «выхода из игры», в Магическом Мире появился с десяток подобных агентств, но Веймар сумел вернуть «ферзёвцев» на первые позиции.

Рядом с ними на скамье сидели новый член Совета лорд Джордж Уизли с супругой и старшим отпрыском их тройственного союза. Отравление ядом сделало своё чёрное дело — последний из близнецов сильно хромал и мог передвигаться только с тростью, кроме того, он не мог больше иметь детей, но это волновало его в последнюю очередь. Сыновья Басти любили его ничуть не меньше, чем кровного отца, а Хьюго, не пошедший в Аврорат и решивший стать настоящим эсквайром, чтобы заняться выращиванием и продажей продуктов питания, был отличным Наследником возрождённого Рода Уизли. Рудник «Адово пламя» считался одним из главных монополистов по работе с мифрилом.

Следом за Панси на трибуне расположился её брат лорд Алекс Паркинсон с молодой женой. Блэк невольно улыбнулся, вспоминая, как к ним в «Морского конька» в пять часов утра примчался встревоженный Виктор Боуи и учинил натуральный допрос: кто такой этот Паркинсон, что посмел украсть сердце его племянницы Моник Шенье и с чем его едят. После закончившейся скандалом свадьбы с Леруа Вик всех её поклонников чуть ли не под микроскопом рассматривал. Старого друга удалось успокоить, и вот уже шесть месяцев, как древний Мэнор Паркинсонов обживала новая хозяйка, быстро влившаяся в дружную компанию Луны Лонгботтом и Парвати Голдстейн.

Лорд Драко Малфой и его леди активно аплодировали каждому получившему диплом. Скорпиус о чём-то шептался с Марком Боуи и уже «отстрелявшимся» Альбусом. И Гарри дал себе зарок проследить за тем, чтобы троица, состоявшая из будущего дипломата, аврора и невыразимца, опять чего-нибудь не учудила. Ибо были уже прецеденты, были…

Блэк был не одинок в своих опасениях. Глава Дипломатической службы Магической Британии лорд Теодор Нотт, явившийся на праздник без супруги, но зато с секретарём, тоже косился на них с подозрением. Леди Нотт не изволила почтить своим визитом это событие. В Магическом Сообществе ходили упорные слухи, что между этими двумя после войны словно чёрная кошка пробежала, а кое-кто даже намекал, что эта самая живность как две капли воды походила на секретаря Тео. Гарри в эти сплетни не вникал, но, будучи знакомым с женой бывшего школьного недруга и сам в своё время пройдя через подобное, от души сочувствовал Теодору.

Кигнус МакЛагган сидел вместе с женой и был, как всегда, чем-то недоволен.

Грегори Боунс, в кои-то веки сменивший багряную мантию на цивильный наряд, что-то обсуждал с одним из профессоров Университета.

Перси Кристал с женой планомерно загоняли в угол председателя Попечительского совета, и, судя по его кислой физиономии, им это вполне удавалось.

В центре трибуны для почётных гостей о чём-то снова спорили переизбранный год назад на второй срок Министр Магии Эйден Нотт и его бессменный помощник Кингсли Шеклболт…

Опять…

В который раз…

Мир этих двоих не брал в принципе!

Если что-то рьяно одобрял Министр, то его «тень» находила в деле сотню-другую «но».

Если что-то нравилось чернокожему магу — бывший лорд прямо-таки истекал сарказмом.

Порой совещания в Министерстве больше походили на магические дуэли, порой проходили на грани, но чиновники достаточно быстро привыкли к этому, наловчившись вовремя ставить Щиты и прятаться под массивную столешницу огромного дубового стола, заговорённую на всякий случай от всех возможных катаклизмов (включая прямое попадание атомной бомбы). Ежемесячные проверки Судом Магии закалили их, так что какое-то там расхождение во мнениях Министра и его помощника уже никого не пугало. Ведь несмотря на постоянную грызню, работа этого тандема поражала своей эффективностью. Под их руководством была полностью восстановлена инфраструктура, обслуживавшая Источники, возобновлено производство магических артефактов, создана система радиовещания, выпускавшая в эфир обучающие программы для тех, кто не получил когда-то должной информации во время студенчества в Хогвардсе, открывались различные фирмы и создавались сотни новых рабочих мест для волшебников.

Они всегда работали в связке с Отделом Тайн, Плетельщиком, планомерно восстанавливающим старинные поместья и магические объекты, а также Блэком, без малого четыре года бывшим кем-то вроде кризисного директора всея Британии, но мир их не брал никогда. Нотт ехидно шипел, а Шеклболт, с высокой башни плевавший на ошейник-ограничитель и отсутствие права на голосование, резал правду-матку в лоб по любому поводу.

Так что когда после очередной их общей победы на магически-политическом фронте, вознёсшей Британию на одно из первых мест среди европейских держав, серебряное «украшение» на шее Кингсли с громким звоном лопнуло, возвращая ему права нормального волшебника, и чернокожий маг намылился всё бросить и отправиться на родину предков замаливать грехи и медитировать, все подумали, что освободившийся от своего извечного врага Нотт прилюдно вознесёт хвалу Мерлину за избавление.

Но не тут-то было!

Не прошло и двух недель после исчезновения Шеклболта, как Эйден Нотт заметно скис, осунулся и бродил по Министерству, словно неприкаянная тень отца Гамлета. Дело даже дошло до прошения об отставке. Пришлось Люциусу и Блэку брать дело в свои руки и в срочном порядке возвращать из Африки такого же впавшего в чёрную меланхолию Кингсли.

Зато следующее утро очередного рабочего дня опять встретило работников Министерства громами и молниями… и все дружно вздохнули с облегчением.

Торжественная часть церемонии выпуска подошла к концу, и Гарри, обменявшись поздравлениями со счастливыми родителями других выпускников, обнял Ала, куда-то собиравшегося с друзьями, и аппарировал в «Морской конёк», где его уже ждал не сумевший вырваться на церемонию только что вернувшийся с очередного задания Люциус. После третьей по счёту и на этот раз закончившейся победой войны с самым зловредным из древних поместий — Нотт-Мэнором, Плетельщик едва на ногах держался от усталости, и Блэку пришлось приложить немало усилий, чтобы загнать его в постель. Сей процесс не был лишён приятности и на пару часов отвлёк хозяина виллы от окружающей действительности. Так что когда он, ещё не обсохший после принятого душа, вышел на террасу, всё семейство Малфоев в полном составе, включая пятилетнюю копию Нарциссы Дельфину Малфой и её старшего брата Скорпиуса, пережившего свой выпускной во Французском Университете два дня назад, уже руководило расстановкой праздничных столов прямо на пляже. Ряд столов тянулся от пирса до скалы и, судя по количеству сновавших вокруг ушастиков, на помощь двум эльфам виллы пришли эльфийские общины «Эдельвейса» и ещё не до конца восстановленного Малфой-Мэнора.

Блэк нашёл довольного жизнью помощника Министра по экономической части Драко Малфоя, в кои-то веки сменившего классическую мантию на лёгкую рубашку с короткими рукавами и такие же брюки цвета небелёного льна.

— Привет, «бледнолицый». Не слишком ли вы с Асти размахнулись?

— А-а, салют, «мамочка», — довольный жизнью Драко прищурился, из-под руки взглянув на стоявшее в зените солнце. — Не думаю. Как бы мало не оказалось. Вся кодла Освободителей и им сочувствующих обещалась нагрянуть к вечеру… с чадами и домочадцами… Так что, боюсь, чары «Расширения пространства» применять придётся.

— Мерлин мой!

— Ну, во-первых, Мерлин не твой, а общий.

— А во-вторых?

— А во-вторых, я никогда не мог понять твою агорафобию. Ведь ты же вождь от Мерлина. Да стоит тебе только свистнуть, и за тобой пойдут сотни и тысячи магов.

— Ага, вот они и ждут, когда я «свистну». Только у каждого почему-то своё мнение, как мне «свистеть», — Блэк пригладил рукой растрепавшиеся волосы. — Пойми, Драко. Я ненавижу, когда мной манипулируют и пытаются сделать «знаменем» какого-нибудь очередного «высшего блага».

— Манипулировать? Тобой?! — Малфой с театральным видом по-маггловски перекрестился и троекратно сплюнул через левое плечо. — Самоубийц нет. Да и после твоего прошлогоднего выступления вряд ли кто-то рискнёт.

— Драко!

Довольный жизнью блондин унёсся на зов супруги, а не любивший суеты Гарри, дав домовым эльфам полный карт-бланш на использование любых предметов мебели и продуктов, ретировался на свой любимый камень, с которого когда-то и началось его знакомство с этим волшебным местом.

Солнце медленно клонилось к закату, первые гости ассамблеи* ещё только начали прибывать, и вернувшийся с выпускного молодняк воспользовался случаем, чтобы устроить шумную возню в тёплой воде лазурного моря. К ним тотчас же присоединилась детвора и молодые семейные пары. Те, кто постарше, вольготно расположились на берегу, в глубине души жалея, что недавно приобретённый статус первых лиц сразу нескольких государств не позволяет им участвовать в этом дуракавалянии.

Эйден Нотт с племянником. Рауль Мюррей. Старик Россиньяк. Пауль Миллер, после скандальной отставки Лансберга назначенный Главой Австрийского Аврората. Виктор Боуи с женой. Соррен. Грегори Боунс. Сэм Лестер. Уилл Уоррен. Дэн Фейрфакс, не рискнувший полезть за партнёрами в весёлую кучу-малу… Люди всё прибывали и прибывали. Всех их Гарри мог перечислить по именам, знал, кто чем живёт и чем дышит, участвовал в ритуалах имянаречения детей и внуков, гулял на свадьбах…

И всех едва не потерял в тот страшный день, случившийся год назад…

*** (экскурс в прошлое)

Может быть, он за четыре года слишком увлёкся ролью «кризисного директора», без сна и отдыха мотаясь по городам и весям, восстанавливая то, что было разрушено, устраняя запустение, уча магов самостоятельно заботиться о своём благополучии, чтобы не полагаться на «доброго дядю»?

«Может быть».

Может быть, он просто прятал голову в песок и сам не хотел замечать, как в едином когда-то воинстве Освободителей стали зарождаться политические течения?

«Грешен».

А может, в своём извечном нежелании быть «знаменем» он не хотел видеть, как его делают «знаменем» другие?

«Слепец».

Блэк знал, что чистокровные прочат Люциуса на место будущего Министра. И памятуя о старой мечте Партнёра стать Министром Магии, не вмешивался. Нотт тогда как раз сам чуть не подал в отставку и поддерживал устремления своей партии. Чего не знал Гарри, так это их уверенности, что Блэк, как вождь Освободителей и Партнёр Люциуса, выступит на их стороне.

Не догадывался он и о том, что слова Фейрфакса и других офицеров о выдвижении его кандидатуры в Министры не просто лёгкие намёки и пустой ни к чему не обязывающий трёп, а их политическая платформа.

«Идиот».

Мотаясь по стране во главе команды ликвидаторов, артефакторов, колдомедиков и Боевых магов, он не заметил, как постепенно стали охлаждаться отношения между его друзьями. Косой взгляд здесь, в запале обронённое слово там, дурацкая инициатива слишком рьяных подчинённых — и вот уже Министерство и Аврорат чуть вновь не оказались на грани политического конфликта, в котором всего лишь несколько шагов отделяло их от очередной гражданской войны. Не потребовалось и вмешательства «добрых дядей из-за границы». И в эпицентре всего этого, раздираемый друзьями в разные стороны, внезапно очутился Блэк.

У Гарри до сих пор холодело в груди, когда он вспоминал тот день, когда, вернувшись из очередной экспедиции, он застал безобразную свару в зале заседаний. Горящие гневом глаза и перекошенные ненавистью лица тех, кто ещё недавно готов был закрыть друг друга собственным телом. А потом до него наконец-то донесли все нюансы их «благородных идей и чаяний», направленных на его скромную персону…

И Блэка ПРОРВАЛО… Он даже не заметил, что в зале не присутствовал такой же замотанный, как и он, Плетельщик, которого и самого, так же как и Гарри, друзья собирались поставить перед фактом. Досталось — всем: и «беленьким», и «чёрненьким», и даже полосато-серо-буро-малиновым. ХОРОШО ДОСТАЛОСЬ!

Тогда, отчихвостив собравшихся и напрочь отказавшись от всех полномочий, Блэк прямо из зала заседаний аппарировал в «Морской конёк», закрыв от всех виллу наглухо. Джей, Ал и Лили были уже взрослыми и даже чересчур самостоятельными магами. К тому же, в возрождённом Блэк-хаусе ни одна собака их достать не могла. А остальных Гарри видеть не хотел.

Или думал, что не хотел.

Прометавшись, как тигр в клетке, пару часов, он заставил себя успокоиться и, превратившись в змею, устроился греть бока на любимом камне. Рептилии хладнокровны, и порывы гнева у них проходят быстрее, чем у людей. В прошлом Блэк часто использовал этот метод, если надо было успокоиться… но в этот раз он не сработал. Воспоминания о Люциусе и боль от его предполагаемого предательства не давали покоя. Кроме того, эфа отлично чувствовала оставленный на камне запах Партнёра.

Отчаявшись привести в порядок душевный раздрай, Гарри вернул себе человеческий облик и, несмотря на уже сгустившуюся вокруг ночную тьму и грозные пенные гребни ещё недавно штормившего моря, нырнул в солёную воду, мощными гребками рассекая стремившиеся навстречу волны.

Он долго плавал и выполз на берег обессиленным и опустошённым настолько, что даже не смог поднять руку, формируя заклятие, когда Сигнальные чары Защитного периметра взвыли благим матом, предупреждая, что кто-то сумел-таки пробить Защиту.

Прорыв дался этому «кому-то» крайне тяжело. В оборванном и закопчённом маге сложно было даже узнать красавца Люциуса, но всё же Блэк мгновенно узнал его… и тотчас отвёл взгляд, не желая смотреть на предавшего его Партнёра. Он не хотел слушать ни уговоров, ни оправданий:

— Уходи.

Но Малфой и не собирался оправдываться. Несмотря на кровь, текущую из множества мелких ожогов и царапин, он одним слитным движением шагнул к Партнёру и, до боли стиснув его в объятиях, прошептал срывающимся голосом:

— Я же просил… тебя… никогда… не закрываться… от меня… Просил!

Тепло Люциуса, окутавшее его замёрзшее тело, было таким жизненно необходимым, таким родным, таким… верным, что Гарри замер, боясь довериться своим ощущениям, и медленно поднял на Партнёра взгляд.

Колдун не стал ничего говорить, только впился в его губы так истово и яростно, как будто несколько дней томился жаждой, и никак не мог напиться. Этот поцелуй не был нежным. Они вцепились друг в друга так, словно готовы были слиться воедино. И только когда выплеснувшиеся чувства и эмоции немного утихомирились, а воздуха стало не хватать, разорвали поцелуй.

— Как ты…

— Молчи! — Люциус ещё плотнее прижал его к себе и, чуть покачивая их обоих, заговорил. — Я узнал об их намерениях только сегодня утром и сразу же снял свою кандидатуру с голосования, послав наш молодняк и Эйдена Запретным лесом. Это и спровоцировало свару. Когда ты прибыл, я как раз подписывал все документы в секретариате и успел застать только последствия твоего сольного выступления. Добавил им пару слов для ясности и отправился сюда. Но ты наглухо закрыл виллу, и я решил сначала вытрясти Эйдена Нотта и великого отшельника Шеклболта из меланхолии, чтобы эти «Ромео с Джульеттой» навели порядок в своем кавардаке. На поиски твоего бывшего шефа ушло три часа, да на вправление этой парочке мозгов на нужное место — ещё пара часов. Потом пришлось проследить, как они строили проникшуюся твоими словами братию Освободителей. Так что до виллы я добрался только сейчас… Да ещё через твою озверевшую Защиту пришлось прорываться с боем.

— Ты с ума сошёл, переть напролом?! — голос ещё плохо слушался Гарри, но, слава Мерлину, навалившаяся после визита в министерство пелена боли и гнева начала отпускать сознание.

— То, что мы с тобой оба не в своём уме, не новость, — Люциус поморщился, когда рука Блэка задела глубокий порез, и, почувствовав, что его Партнёр мёрзнет на холодном ночном ветру, накинул на его плечи свою изорванную мантию. — Пошли домой… и никаких гостей на ближайшие семьдесят два часа.

— Пусть сами разбираются… Только ведь ты так долго хотел стать Министром. Неужели откажешься от мечты?

— В детстве я тоже хотел иметь взрослую гоночную метлу, но со временем квиддич перестал так меня волновать, — Люциус криво улыбнулся, обменявшись взглядом с Блэком. — Мечтам свойственно меняться, Гарри. Да, когда-то я был буквально одержим желанием сидеть в кресле Министра. Но после того, как стал Плетельщиком, вся эта мирская мишура стала отходить на задний план. Пожалуй, я и в выборах-то согласился участвовать по старой памяти, но чем ближе подходил к финалу, тем больше понимал, что всё это меня лишь напрягает и раздражает. В конце концов, решил дождаться, когда же Нотт с Шеклболтом соберут свои мозги в кучку и перестанут играть в «ромашку», а потом передать свои голоса обоим поровну. Кавалерийскую атаку «светлых» я, признаться, прозевал. Позор на мою седую голову!

Они не торопясь дошли до дома, залечили раны и царапины, и надолго скрылись от мира за дверями своей спальни. А когда вышли оттуда трое суток спустя и сняли дополнительную защиту с виллы, их ожидал большой сюрприз…

По всему сухопутному периметру «Морского конька» вперемешку, не разбирая на «тёмных» и «светлых», стояли Освободители, готовые чуть ли не на коленях просить прощения за преданную дружбу и едва не развязанную по глупости гражданскую войну.

Беседа была долгой и не то чтобы приятной, но они всё же помирились.

Только несмотря на уговоры обоих бывших сторон, Блэк и Малфой наотрез отказались возвращаться в политику и занимать какие бы то ни было посты. Люциус продолжал свою работу Плетельщика, совмещая её с участием в заседаниях Визенгамота. А Гарри вообще покинул Британию, вернувшись к работе в возрождённом Люком «Чёрном ферзе» и написанию учебников по ЗоТИ, которые уже были внесены в обязательную программу Хогвардса и Шармбаттона. Дурмстранг заказал их более акцентированную на Боевую магию версию.

(конец экскурса в прошлое)

***

Гости всё прибывали, и Блэк решил временно завязать с прикладной философией, чтобы исполнить свой долг хозяина и поприветствовать старых друзей-соратников. Тем более что в этот раз на вечеринку явились даже редко балующие их своим присутствием Дадли с Гюнтером. Ласт недавно получил тяжёлое ранение и, услышав об этом, на него, как коршуны на добычу, набросились Лил и Алана Фейрфакс. Славный представитель Интерпола отбивался, как мог, но силы были слишком неравны, и Гюнт позволил двум колдомедикам заняться своим здоровьем. К тому же волшебные методы лечения были намного приятнее маггловских, и немец испытал боль только один раз… когда на него в упор посмотрели серьёзные голубые глаза Лили Поттер… так похожие на глаза медсестры, спасшей ему жизнь в полевом госпитале. Он искал её после выписки, но так и не узнал о ней ничего, кроме имени — Вирджиния Уэсли.

А его друг Дадли тем временем заливался соловьём, рассказывая об их со Стивеном поездке к его другу в США:

— Прилетели мы, значит, в Сиэтл, взяли в аэропорту такси и поехали к Норту. А на дорогах такие пробки, что я грешным делом пожалел, что не дал Стиву нас аппарировать. Да, если честно, побоялся. Гарри же рассказывал, что перемещаться в незнакомом месте, ориентируясь на фотографию годичной давности, опасно. Ну да ладно, приехали. А во дворе у Норта федералов человек двадцать. Ходят, чего-то ищут. Все важные, куда там с добром! Едва мы с сыном подошли к дому, нам сунули удостоверения под нос, взяли под белы рученьки и на допрос. Кто? Откуда? Зачем? Почему, если Стив мой сын, у нас фамилии разные? Оказывается, Норту накануне кто-то в окно дымовую шашку бросил, а он в их армии шишка заметная, вот они и забегали. Я им, честь по чести и говорю — полковник Дурсль, морская пехота Соединённого Королевства, приехали с сыном в отпуск к старому другу. А эти морды протокольные нам эдак с губы: «Это вы у себя там в Европе полковник, а здесь вы подозреваемый». Прикиньте?! Вши л… кхм… — Дадли, наконец, обратил внимание, что среди его слушателей есть не только мужчины, и сбавил обороты. — В общем, я сижу, это хамство перевариваю и тут краем глаза замечаю, что Стив как-то так прицельно на этих гадов смотрит. Ну, думаю, не должен же он сорваться и что-то натворить? Эрл же мне говорил, что Стив самый выдержанный парень из всего нашего выводка и хорошо понимает субординацию… Ага! Шеридан, ты чему его в этой вашей полицейской академии учил?! А?!

— Что хамов надо ставить на место, в том числе, — Эрлих заинтересовано усмехнулся. — И чего учудил твой юный метеор?

— Сижу, жду, кумекаю, как, если что, я всю эту вашу чертовщину объяснять буду. Смотрю, мой парень расслабился, ну, думаю, пронесло… и тут слышу за спиной, со стороны собравшихся возле ограды зевак, приглушённый ржач. Осторожно осматриваюсь. Вижу, что «зализанные» тоже нервничают и вертят головами по сторонам, пытаясь найти, над чем смеётся народ. Ничего найти не могут, и тут передо мной мелькает спина одного из них в этой их понтовой курточке с надписью «ФБР». А надпись та расшифровывается… догадайтесь как?

— «Федеральное Бюро Расследований».

— Не-а! «Фестиваль Благородных Распиздяев»**… В общем, пока «федералы» поняли, в чём фишка, я минут десять на их эмблемы любовался. Потом, правда, они забегали, начали всё это безобразие фотографировать, но вот беда — на снимках-то всё выглядит цивильно. Хе-хе-хе! Тут их важный шеф с лица-то сбледнул и вызвал биохимика с психиатром, чтобы проверить всех на галлюциногены. Не знаю, что там Стив сделал, но зеваки об изменении надписи и не вспомнили, биохимик ничего не нашёл, мы с сыном на честном глазу утверждали, что ничего не видим, а этих мэнов, шарахавшихся от собственной формы, как чёрт от ладана, загребла психбригада. Вернувшийся из своей конторы Норт потом ещё долго интересовался, над чем это мы периодически ухохатываемся.

— И что тебе не нравится?

— Всё нравится. Вот только не будет ли у Стива с таким подходом проблем с начальством в будущем?

— Дадли… Стив, по сравнению с остальной своей компанией, верх выдержки и невозмутимости. Ну, а если кто-то и огребёт, то значит, заслужил.

Гарри поболтал с кузеном, нашёл Люциуса и вместе с ним отправился обходить другие столики. Светила луна. Тихо шумело и ворочалось рядом море. Звенели цикады. На душе у партнёров было спокойно и хорошо.

А на следующий день вновь начались рабочие будни. Плетельщик унёсся что-то доделывать в заново наложенной Защите Нотт-Мэнора. Блэк отправился в офис «Ночного ферзя» в надежде на какое-нибудь интересное дело. Но ничего нового и интересного, как назло, не нашлось, и Гарри, превратившись в змею, устроился за шторой на подоконнике, принявшись от скуки разглядывать собранных Люком в свою команду сыщиков.

За соседним столом что-то сосредоточенно строчил на пергаменте Карлос Аламейда, чистокровный испанский маг в N-ном поколении. Утончённо-красивый, но при этом хваткий, как волкодав, в которого и превращался в своей анимагической форме. Его напарник Кондор, потомственный шаман майя, чьё настоящее имя никто правильно выговорить не мог, обладавший завораживающей привлекательностью дикого лесного духа, с отсутствующим видом медитировал, глядя в потолок, но по собственному опыту Блэк знал, что индеец всё видит и замечает, а в подобный транс впадает, когда выходит на финишную прямую расследования. Похожий на шумного викинга скандинав Олли Свенсен казался их полной противоположностью, но, вопреки своей медвежьей внешности, обладал цепким умом и способностью запоминать даже мельком увиденные им детали. В медведя он и превращался… и тогда любое препятствие, будь то дверь или иная преграда, переставали существовать. «Медведь» был одиночкой и, как и Люк, предпочитал работать без пары. Единственными людьми, для которых он порой делал исключения, были небезызвестные Саймон Форестер и Зигфрид фон Шрёдер, после окончания Русской Академии Авроров подавшиеся в частный сыск.

Отличная умная, сильная, сработанная команда… Вот только почему в последнее время в голове Блэка мелькала мысль, что он всё чаще чувствует себя пятым колесом в телеге? Может быть, потому, что парни, считавшие его наставником, были командой Люка?

Тогда, год назад, бросив полную постоянной нервотрёпки работу в Британии и вернувшись в тихую старушку Европу, он руками и ногами ухватился за идею работы в «Ферзе». Блэк расследовал дела, помогал, чем мог, парням, писал новый учебник по Боевой магии, на этот раз уже для Аврората, и гонял в своё удовольствие на «бронтозаврике» по заброшенным трассам. И совсем недавно всё это его полностью устраивало.

Но… нет в жизни счастья.

Последнюю пару месяцев Гарри всё чаще ловил себя на мысли, что работа кризисным директором «испортила» его. Рутинная работа сыщика и гонки не вызывали былого ажиотажа. Хотелось… чего-то ещё… Проще говоря, Блэк скучал. Но даже Люциусу не признавался, что в тёплой солнечной Европе тоскует по туманам Британии, работе на износ, а в особенности по Хогвардсу, когда-то ставшему ему первым в жизни домом.

Иногда… Гарри казалось, что древний замок… зовёт его. Но Блэк безжалостно отгонял эти нелепые мысли.

Партнёр порой искоса поглядывал на его маету, но пока молчал. А друзья год назад уже обожглись на непрошеных советах и теперь даже заикаться боялись на тему возможной смены им сферы деятельности.

Может, всё это так и тянулось бы до бесконечности, но однажды августовским утром в «Морском коньке» появился эльф в полотенце с гербом Хогвардса на груди:

— Хозяин Блэк! Хозяин Блэк! Директриса Хогвардса звать вас! Директрисе Хогвардса очень-очень плохо!

Ушастое создание в ужасе заламывало руки, а Гарри метался по дому, собирая вещи, его подгоняло дурное предчувствие. Минерва часто и тяжело болела весь последний учебный год, даже утратила способность превращаться в кошку. На посту директора её удерживало только отсутствие достойного преемника. Невилл вполне тянул заместительство (особенно учитывая пристальный «пригляд» везде успевавших Гермионы и Северуса), но замок отказался признавать в нём очередного директора, да тот не очень-то и хотел. Работать в теплицах и пасти своих «львов» ему было как-то спокойнее, чем определять направление учебного процесса, воевать с Попечительским советом и лаяться за каждый кнат с бригадиром гоблинов-строителей, каждое лето проводивших косметический ремонт в школе.

Эльф перенёс Блэка прямо к тёмной дубовой двери в новый кабинет директора. Во времена директорства Дамблдора эти покои, состоявшие из маленькой спальни с ванной комнатой и обширной гостиной, выходившей в главный коридор замка, предназначались для приёма почётных гостей. Но после смерти Альбуса горгулья почти три года не пропускала никого в кабинет старого директора, и сначала Северус, а потом и Минерва облюбовали для себя эти помещения.

Гарри занёс, было, руку, чтобы постучать, но дверь при его появлении открылась сама. Волшебник прошёл через непривычно пустой, прибранный эльфами кабинет, на стенах которого висели скорбно шептавшиеся о чём-то портреты бывших директоров, и тихо вошёл в спальню. Осунувшаяся после бессонной ночи Гермиона и мрачный Северус уже были здесь. Блэк вопросительно взглянул на зельевара в надежде, что тот скажет, что это лишь очередное обострение терзавшего старую волшебницу артрита, но тот лишь обречённо покачал головой.

— Гарри.

— Профессор, — Блэк отвёл закрывавший часть кровати полог и едва сумел удержать приветственную улыбку на лице — за тот месяц, что они не виделись, и так никогда не страдавшая дородностью волшебница усохла почти вдвое. Она казалась хрупкой и маленькой даже на фоне поддерживавшей её миниатюрной Аланы Фейрфакс.

— Да, Гарри, с каждым днём меня становится всё меньше и меньше. Порой я даже думаю, что вот-вот совсем истаю, как догоревшая свеча, — пожилая волшебница мучительно закашлялась, и целительница напоила её лечебным отваром. — Теперь мне уже даже тяжело говорить.

— Вы обязательно поправитесь.

— Нет. Ты же сам анимаг, Гарри, и знаешь, что со временем мы начинаем перенимать черты и способности нашей второй ипостаси. Моя кошка уже чувствует смерть.

Блэк открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, и впервые в жизни не смог найти слов.

— Не пытайся меня успокоить, Гарри. Я не боюсь смерти. Представь, что ты сидишь в комнате с друзьями. Вы смеётесь, беседуете, быть может, даже ссоритесь… но постепенно один за другим они прощаются и уходят… один за другим… один за другим… пока ты не остаёшься один… Другие приходят, что-то говорят, но это как будто происходит где-то за стеклом… это уже НЕ ТВОИ люди. Твои — там, за дверью… и постепенно приходит понимание, что и твоё место — там. Ты встаёшь, открываешь дверь и делаешь шаг… это и есть смерть. Разве это страшно? Там — Филиус, Помона, Аластор, Элфиус, твои родители, Августа — они ждут меня.

— Вы забыли упомянуть ещё одно имя — Альбус.

— Он не ждёт. Я часто вижу его во сне в последнее время… что-то мучает его. Он хочет с тобой поговорить.

— Как? Воскрешающий камень потерян, а портрет Альбуса Дамблдора так и не заговорил.

Умирающая волшебница задумчиво прищурилась, с трудом растягивая в улыбке плохо слушающиеся мимические мышцы лица:

— Мне всегда казалось… что молчание его портрета — не какое-то проклятие или сбой чар, а его собственное нежелание говорить… Иди к нему.

— Но горгулья…

— Эта мордредова скульптура… как, впрочем, и весь замок, слушалась только Альбуса… и только терпела нас с Северусом… Она чувствовала, что мы временщики… Ты — другое дело. Гарри… мне кажется… Хогвардс считает тебя своим Хозяином. Ты ведь… тоже чувствуешь… это… — Минерва снова закашлялась, сползая на подушки. Черты и так обтянутого пергаментной кожей лица ещё более заострились и приобрели восковую бледность. Северус метнулся к ней с очередным флаконом, но она, с неожиданной силой отведя его руку в сторону, обняла зельевара:

— Прости… Северус… Гермиона… будьте… счастливы… — и, найдя Гарри уже потухающим взглядом, прошептала:

— По…го…во…ри… Аль…бус…

Лёгкое тело обмякло на руках Северуса, и тот, отведя глаза, глухо сказал:

— Всё.

Гермиона застыла каменным изваянием, по щекам у неё бежали слёзы. Алана плакала, не скрываясь.

Блэк прошептал слова прощания и вышел из комнаты, которую посетила Госпожа Смерть.

Горгулья отпрыгнула с его дороги, даже не пытаясь заикнуться о пароле. Старый кабинет Дамблдора встретил Гарри тишиной и запустением. Нет, пыли здесь не было и в помине — эльфы знали своё дело, но сама аура помещения отдавала чем-то заброшенным, нежилым. На единственном оставшемся в кабинете портрете был изображён маг с гривой седых волос и длинной бородой, украшенной колокольчиками, одетый в голубую расшитую звёздами мантию.

— Профессор Дамблдор.

— Здравствуй, мой… Здравствуй, Гарри.

— Значит, профессор МакГонагалл была права? Ваш портрет всегда умел говорить, — Блэк смотрел на изображение человека, которого когда-то боготворил… и не мог понять, что же он к нему чувствует.

— Ты ненавидишь меня, Гарри?

— Нет… не ненавижу. Когда-то я вас любил… как деда, которого у меня никогда не было. И даже когда узнал, что вы меня использовали, сумел понять… мне ведь тоже приходилось посылать людей на смерть. Но потом… Почему, профессор? Неужели вы не понимали, к каким последствиям это всё приведёт?

— Почему? — изображение Дамблдора уселось на камень и, уперев локти в колени, опустило голову, пряча лицо за свесившимися седыми прядями. — Я родился в конце XIX века, когда не только в маггловском, но и в магическом мире над всем витал призрак революции. Экономический взлёт. Борьба за права угнетаемых слоёв населения. Снобизм нашей аристократии, многие из представителей которой из-за близкородственных браков и на людей-то походили с трудом. И вот представь перед собой умного магглорожденного волшебника, готового учиться и работать не покладая рук, которому из-за его происхождения закрыты любые двери… и того же лорда Калигулу Лестранжа, который славился тем, что ради продления жизни раз в месяц принимал ванну из крови домовых эльфов и ни разу за свою жизнь не пропустил ни одной свадьбы своих вассалов, требуя права «Первой ночи». Я хотел изменить этот мир. Сначала — с помощью идей Геллерта, а потом, когда понял, что они ведут к геноциду, попытался создать общество с равными возможностями для всех. «Мы наш, мы новый мир построим…» — это слова из одной маггловской революционной песни, популярной в те годы. Древние семьи не спешили делиться своими знаниями, а на основании тех данных, что мне были доступны, выходило, что их власть можно было ограничить, если заменить ритуалы, которые могли проводить только их представители, изобретёнными нами чарами. И у нас получилось… или нам тогда показалось, что у нас всё получилось. Потом была война с Гриндевальдом, в которой с обеих сторон полегло немало глав семей. Тогда мы не задумывались, что смерть этих людей это не только боль потерь и оставшиеся сиротами дети, но и утрата знаний. Ведь если тебе недоступно что-то одно, всегда можно придумать другое, что решит проблему.

— А Риддл?

— Том, — изображение Дамблдора подняло голову и виновато улыбнулось. — Боюсь, что это целиком и полностью моя вина. Когда я впервые увидел мальчика там, в приюте, я поразился его внутреннему сходству с Геллертом. С момента начала нашего с ним противостояния тогда прошло всего несколько лет… мне всё ещё было больно от потери друга. Если бы Геллерта вовремя остановили… Если бы он не сумел добраться до вершин власти… Я сидел и смотрел на юную не менее обаятельную, чем оригинал, копию Гриндевальда и думал, что как бы этот мальчик ни тянулся ко мне, я никогда не впущу его в своё сердце. Ведь это слишком больно — терять близких людей. И ещё клялся себе, что не дам ему возвыситься, а без протекции преподавателей сироте вроде него сложно было бы подняться. Скорее всего, он это почувствовал и озлобился. Своими действиями я добился того, чего всеми силами хотел избежать. Наш мир снова разделился на две половины. Часть чистокровных волшебников, по примеру своего кумира Воландеморта, стала усиленно пропагандировать старинные смертельно опасные проклятия. Тогда-то впервые и были запрещены и изъяты из свободного доступа некоторые чары и заклинания. Ну, а дальше покатилось, как снежный ком. Если кто-то пострадал от какого-то волшебства, оно тотчас же признавалось запрещённым. Убрав из правительства представителей враждебных нашей партии древних семей, мы получили на свою голову кучу честолюбивых чиновников-паникёров. Мне приходилось сражаться на два фронта. А тут ещё это пророчество! Прости… сначала я не очень-то поверил в его истинность и степень сумасшествия Тома. Недооценил опасность и прозевал «финт ушами» Сириуса, втихаря устроившего замену Хранителя. Если б я только знал, что они сделают им слабого духом Питера… Так что смерть Джеймса и Лили — тоже моя вина. Я попытался защитить тебя от опасностей и соблазнов Магического Мира, но недооценил зависть и злопамятность Петуньи… Ты молчал об отношении к тебе родственников, а я, старый дурак, не стал вникать. И только когда Аластор что-то заподозрил, мы провели разъяснительную беседу с твоими дядей и тётей.

— Да уж, вы их тогда хорошо напугали. Вы поверили в пророчество?

— В конце концов, да. Каждый учебный год на тебя, словно из рога изобилия, валились всяческие неприятности. Ты притягивал приключения, словно магнит. Кроме того, все наши попытки уничтожить это возродившееся чудовище своими силами по той или иной причине потерпели крах. И, в конце концов, я поверил. Это случилось в конце твоего пятого курса… после смерти Сириуса. Нужно было всё тебе рассказать ещё тогда и в корне менять твою подготовку… но в глубине души я боялся это делать. Ты уже тогда был очень сильным магом, и если бы Том сумел тебя подчинить… И я промолчал. Попытался уничтожить крестражи в одиночку и потерял жизнь, оставив своего шестнадцатилетнего ученика без помощи и поддержки одного сражаться с потерявшим человеческий облик монстром.

— В конце концов, я справился, — Блэк пытливо вгляделся в печальные глаза старика. — Вопрос не в том, почему вы использовали меня «втёмную», я давно понял ваши мотивы. Вопрос в другом: почему вы не попытались ни на что повлиять, став портретом? Почему столько лет молчали? Ведь вы же видели, в какую пропасть несёт страну после окончания войны.

— Первые три года я и в самом деле не мог ни говорить, ни двигаться, а потом Минерва перенесла из башни свой кабинет, и я мог получать информацию, только перемещаясь между своими парадными портретами. Сначала мне казалось, что после войны Магическое Сообщество стало именно таким, каким мы его мечтали видеть. Ну, было несколько перегибов, но вы с Кингсли сумели остановить «охоту на ведьм». Мне было стыдно перед тобой, и я не спешил вступать в контакт. Прошло почти пять лет, прежде чем я начал замечать, что в Британии творится что-то неладное… но, как ни пытался найти выход из этого положения, ничего не смог придумать. Мои идеи и начинания претворялись в жизнь, а страна плавно катилась к катастрофе. И я не понимал, как же это могло произойти! И как всё это исправить… Потому и молчал. Что толку кричать «берегись», если сам не знаешь что делать! Слава Мерлину, что вы вернулись и сумели исправить мои ошибки.

— Исправили ли? А может быть, наделали новых?

— Я не знаю, Гарри. И никто не знает. Будущее покажет, — Дамблдор на портрете закрыл лицо руками. — Разве я думал когда-то, что дело всей моей жизни закончится… так… постыдно и преступно? Что люди будут проклинать моё имя. Прошу, не повторяй моих ошибок.

— Я отошёл от дел, так что не повторю.

— Гарри, ты действительно думаешь, что сможешь самоустраниться? — глаза Дамблдора светились сочувствием и лёгкой усмешкой. — Только не говори мне, что не слышишь Зов замка. Неужели ты ещё не понял? Это не Министерство выбирает директора, это замок сам выбирает себе Хозяина. И Хогвардс ещё пять лет назад выбрал тебя.

— Этого не может быть! Я никогда не был учителем!

— А «Армия Дамблдора»? А твой «Чёрный ферзь»? Или последние пять лет три магических школы учат Защите от Тёмных Искусств не по твоим учебникам?

— Воспитание детей — огромная ответственность, ведь их души, как воск, из них можно вылепить всё что угодно! А я… даже собственных детей… — Блэк замолчал, загоняя поглубже терзавшее его десять лет чувство вины. — Я не могу!

— Можешь! Замок выбрал тебя…

— А если я ошибусь?! — учитель и ученик смотрели друг на друга в упор.

— Не «если», а «когда». Идеальных людей не бывает, Гарри. Хоть раз, но ты обязательно ошибёшься.

— Тогда почему я?!

— Я думаю, что в глубине души ты сам знаешь ответ на этот вопрос.

— Профессорррр, опять ваши экивоки?!

— Прости, мой…

— Гмм!

— Прости, Гарри. Ты прав. Когда-то мой наставник отвечал на мои вопросы подобным образом, и я считал это признаком мудрости, но со временем, сам став преподавателем, понял, что это не мудрость, а незнание чёткого ответа на поставленный вопрос. Сейчас мой ответ — «Не знаю»… или «А почему бы и нет?»

— Значит, я могу отказаться?

— Можешь. Но вот вопрос: захочешь ли? Спроси себя сам. Считаешь ли ты Хогвардс домом? Полностью ли устраивает тебя твоя жизнь? Ты действительно хочешь доверить кому-то другому этих детей, зная, что их ошибки в воспитании юных магов могут когда-нибудь превратить твоих сыновей и внуков в очередных Героев?

— А если, став директором, Я допущу эти ошибки?! — в глубине души Блэка что-то тихо шептало: «Я хочу вернуться в Хогвардс, я хочу эту работу», но он колебался, впервые в жизни испугавшись ответственности.

— От этого никто не застрахован… Я могу поклясться тебе только в одном…

— В чём же?

Прежняя лукавая улыбка преобразила уставшее лицо мага:

— Скучно точно не будет.

Гарри усмехнулся, отвесил преувеличенно светский поклон старому манипулятору и, развернувшись, отправился к выходу, бросив на ходу:

— Я… подумаю…

Блэк вышел из кабинета, спустился по винтовой лестнице и, пройдя по коридору несколько шагов, замер у витражного окна, глядя на темнеющий вдали Запретный лес и замок… свой замок.

На самом деле он уже принял решение.

«Когда-то я считал, что моей наградой за предательство близких будет возможность отомстить, но то, чего на самом деле желала моя душа, называлось справедливостью.

Тогда я думал, что в моей жизни уже никогда не будет света, но рассвет всё-таки наступил.

Потом я просто хотел почувствовать себя живым, и мои дети и Люциус стали моим счастьем. Счастьем мага по имени Гарольд Блэк…

Может быть, и прав был старик Мерлин — небо действительно выбирает своих героев? А самой лучшей наградой для героя всегда была…

… новая работа… и вечный страх ошибиться и подвести тех, кто доверился тебе.

Да будет так!

Я принимаю вызов».

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

* — в данном случае праздничное мероприятие без чётко заданного плана вечера, на которое можно явиться без приглашения и обязательной праздничной одежды.

** — идея содрана из сериала "Декстер") Только там аббревиатура ФБР расшифровывалась ещё круче)