Напарники-вредители

Глава 1

– Ну, па-а-а-ап, папа-а-а-а, – ныла я, бегая вокруг него по кухне. – Ну, научи, па-а-а-ап…

– Отстань, – беззлобно отмахивался он. – Тебе это ни к чему, ты же девушка.

– Вот именно! – возопила я. – Я – девушка! Значит, должна уметь готовить!

– Ничего ты никому не должна, – рассеянно парировал отец, пробуя что-то ароматное из небольшой кастрюльки. – Если кто-то будет утверждать обратное, приведи его ко мне.

– Ты так поговорил на прошлой неделе со Славиком! – Мой голос сорвался на визг. – С тех пор он от всех особ женского пола шарахается! Даже от нашей преподавательницы по философии!

– Хлюпик! – презрительно бросил папа. – Я всего-то объяснил ему правильную мужскую роль в семье. А то наплодили придурков, которые потом у телевизора лежат, брюхо отращивают.

И верно, он сам выглядел хоть куда – пресс был такой мощный, что я в детстве всерьёз верила россказням его друзей, что туда вшит костяной панцирь… Оказалось, дядьки просто прикалывались над «мелкой».

Но факт остаётся фактом – папа у меня крут. Два метра ростом, с широченными плечами и настолько огромными мышцами, что даже глубоко незнакомые люди сразу начинали его уважать со страшной силой. Когда он на своём блестящем мотоцикле подъезжал к бару «Рудель» – самому криминальному месту в городе – то даже отъявленные хулиганы, слыша знакомый рёв мотора, резко становились смирнее овечек.

Зато уж женщины всех возрастов были от него без ума. И учитывая, что свою мать я ни разу в лицо не видела и знала лишь то, что она почти сразу после моего рождения скинула меня отцу и угнала куда-то в тёплые страны, вакантное место папиной возлюбленной было свободно. Правда, он пока не спешил его занимать.

– К тому же этот твой Славик – придурок. Нормального тебе парня надо, у которого при виде меня коленки не трясутся… и которого ты сама потом прибить на месте не захочешь. Вот предыдущего прятала от меня, и что? Сама же потом нос ему разбила… – подколол меня отец. – А со Славиком я ж поговорил просто… нормально так, по-мужски. Так что он должен быть мне благодарен. Ему ещё повезло, что о нём твоя бабуля не узнала…

– Это точно… – пробормотала я, представив такой поворот и ужаснувшись.

Вот всё, что вам надо знать о моей бабуле: во-первых, под цветастой блузкой с длинными пышными рукавами у неё прятались железные мышцы и подозрительного вида татуировки; во-вторых, иногда, будучи выведенной из себя, она цедила такие ругательства, которых я отродясь не слышала; ну и, в-третьих, бабуля без прихваток хватала чугунные сковородки с раскалённой печи, водила практически всё, что движется, никогда не пьянела, одним взглядом заставляла разбегаться местную шпану, а грабитель, который решил сунуться к ней в дом, потом поступил в полицию в таком плачевном состоянии, будто его до этого выкинули на ринг к опытному боксёру.

Поговаривали, что раньше она то ли возглавляла банду, то ли работала в какой-то тайной службе, но сама бабушка презрительно фыркала, когда я пыталась уточнить у неё, правда ли это, и обещала вырвать языки болтунам. Меня она, к слову, обожала.

Короче говоря, Славику и в самом деле повезло. Или, наоборот, не повезло столкнуться со мной и моей невероятной семейкой.

Впрочем, в эту ловушку попал не он один.

Будто по иронии судьбы выглядела я совсем не как пацанка и папина дочка. Наоборот, природа наградила меня очень милой внешностью, да ещё и нежным голоском. Нет, классической красавицей я не была, но производила почему-то убойное впечатление на мужчин. То ли из-за больших наивных глаз, то ли из-за легкомысленных кудряшек, в которые сами собой сворачивались мои светло-русые волосы, то ли из-за внешней хрупкости. Именно внешней, поскольку тренировками я не пренебрегала. С таким папой это было естественно.

В общем, всё это заставляло окружающих мужчин, которые плохо меня знали, дружно приходить к выводу, что мне ну просто жизненно необходима их защита и покровительство. И по какой-то неизвестной мне причине их это здорово воодушевляло. Вплоть до того момента, пока они не узнавали меня ближе. Или не знакомились с семьёй.

Надо сказать, собственная внешность изрядно меня раздражала, хотя, чего греха таить, порой я ей беззастенчиво пользовалась, поскольку, допустим, некоторые преподаватели в универе так и не раскусили меня к третьему курсу, поэтому по-прежнему таяли от моей улыбки и не допрашивали так уж жёстко на зачётах и экзаменах.

При этом мои любимые качества, такие как язвительность, упрямство, презрение к слабакам и любовь к всяческого рода вызовам прятались глубоко внутри.

– Готово! – удовлетворённо причмокнул отец, выключая плиту. – Идём завтракать! М-м-м, ты такого соуса в жизни не пробовала…

Внезапно он замолчал и замер на месте. Даже моргать перестал! Взгляд застыл, рот так и остался приоткрытым, рука с ложкой тоже зависла в воздухе… папу будто поставили на паузу!

Выглядело это до того странно и жутко!

Я не успела уточнить, что произошло – в следующий миг прямо из стены вышагнул абсолютно лысый мужик багровом сюртуке. В ушах у гостя зловеще поблёскивали здоровенные серьги с сиреневыми камнями, толстые пальцы были унизаны перстнями, а на кончиках пышных чёрных усов, залакированных до состояния пластмассы, висели небольшие золотистые колокольчики.

На плече у мужика сидел гном с красным сморщенным лицом, который сжимал в ручонках испещрённый надписями желтоватый свиток и карандаш.

– Мать твою! – опешив, выдохнула я. Что интересно, у меня не было ни малейших сомнений в том, что всё происходящее реально. Папа учил верить своим чувствам. Он считал, что тот, кто верит себе, твёрже стоит на ногах и не поддаётся чужим манипуляциям.

Мужик, не удостоив меня и взглядом, сразу шагнул к папе, легонько стукнул ему по лбу согнутым указательным пальцем и скороговоркой монотонно пробубнил:

– Ты очень рад. Тебе сильно повезло. Твоя дочь уехала на обучение в другую страну. Ты уверен, что она связывается с тобой каждый день и описывает, как замечательно устроилась. Ты абсолютно за неё не волнуешься и активно занимаешься налаживанием собственной жизни. Каждому, кто спрашивает тебя о дочери, передаётся твоя уверенность в том, что с ней всё отлично.

Папины глаза на мгновение засветились и вновь потухли. Гном что-то деловито отметил на своей бумажке, а мужик развернулся ко мне.

– Поздравляю, девочка, у тебя обнаружен магический дар. Ты примешь участие в отборе в школу волшебства. Идём!

Он шагнул ко мне и схватил за руку.

– Не… хочу, – отмерла я, с невероятным усилием заставив себя хоть как-то собраться. – Меня и своя учёба устраивает. Мне уж скоро выпускаться. Поищите кого-нибудь другого.

Гном мерзко захихикал. Мужик же ответ проигнорировал, будто моё мнение и вовсе ничего не значило.

– Отказ не принимается. Да шевелись ты! – уже совершенно отбросив любезность, рявкнул он и с силой дёрнул меня за руку.

Зря.

Я мягко качнулась навстречу, заставив его расслабиться, а потом без каких-либо предупреждений… пнула гада в пах, а когда он резко согнулся, чуть продлила движение, положив руку на затылок и приложив дядьку носом о колено. Папино воспитание имеет свои плюсы, знаете ли.

Гном, что интересно, на плече усидел, будто его туда приклеили. Или примагичили, чтобы не свалился. Правда, он заверещал и от неожиданности вцепился мужику в ухо, расцарапав его до крови.

К сожалению, больше мне ничего сделать не дали. Дядька что-то неразборчиво провыл, и меня сковало по рукам и ногам. Какое-то время он корчился, тоненько похныкивая и водя засветившимися руками возле пострадавших мест. Очевидно, заживлял раны, поскольку нос вправился сам собой, кровь испарилась, а царапины затянулись.

Закончив, он глянул на меня так, что я поняла – укокошит. Но вместо этого он что-то прошипел себе под нос и резко махнул рукой.

Я взлетела в воздух и головой вперёд со скоростью пушечного ядра рванула к стене.

Однако удара не последовало.

Стена полыхнула белым светом и исчезла, а меня вышвырнуло в зал с серыми колоннами, каменным полом и высоким потолком.

Народу там было предостаточно, и я бы, пожалуй, непременно кого-нибудь сшибла, как шар в боулинге сбивает кегли, если бы не вмазалась со всего размаха в какое-то невидимое силовое поле и не сползла по нему вниз.

Надо сказать, это было очень неприятно. Голова закружилась, и потребовалось приложить все усилия, чтобы не свалиться на гладкий каменный пол. Впрочем, дурнота отпустила почти сразу.

– Давай в сторону! Не мешайся под ногами! – Кто-то грубо меня пихнул. Я, не глядя, вмазала ему локтем по рёбрам и сунула в лицо кулак.

Раздался хруст.

– А-ай! – сдавленно булькнул парень лет двадцати в красивой тёмно-красной форме с золотистыми пуговицами, зажимая лицо и хватая ртом воздух.

Нет, справедливости ради стоит заметить, что обычно я так не поступала, а, напротив, предпочитала в незнакомом обществе показать себя с лучшей стороны, поэтому часто включала режим милой девочки, но сейчас вся эта нестандартная ситуация порядком вывела меня из себя.

А в таких случаях каждый реагирует по-своему – кто-то впадает в истерику, а кто-то молча начинает давать отпор, чтобы, как любил выражаться папа, «собраться и дать в морду обстоятельствам». Я была из вторых.

К сожалению, в следующий миг парню пришли на выручку. Меня снова сковало по рукам и ногам. Дар речи тоже отказал.

– Надо же, такая милая и такая драчунья! – ласково пожурила меня женщина, вынырнувшая откуда-то сбоку. – Ты что, глупая? Тебе же такую честь оказали! Сюда все жители более-менее развитых миров мечтают попасть!

Однако же ответить, что конкретно я думаю об этой чести, она мне благоразумно не дала. Красиво махнув рукой, она заставила меня приподняться в воздух и отлететь, как видно, к другим «избранным».

По крайней мере, та группа ребят, в центре которой я приземлилась, выглядела здесь так же чуждо, как и я сама. Во-первых, в отличие от большей части присутствующих, они не носили форму, а были одеты кто во что. На одном парне, например, не было вообще ничего, кроме золотистой набедренной повязки, а стоящая прямо передо мной высокая девушка щеголяла в чём-то наподобие розовой пижамы. Во-вторых, некоторые, судя по позам, были так же, как и я, скованы заклинанием – видимо, тоже сразу кинулись в драку. Другие же исподлобья озирались, тихо плакали или испуганно спрашивали, отпустят ли их домой. Им никто не отвечал.

Торчать в этом положении мне пришлось добрых полчаса. За это время мои босые ноги окончательно замёрзли, а наша группа увеличилась ещё на три человека. В поле моего зрения находился тот самый портал в виде сияющего круглого окна, через который я сюда попала, поэтому я видела, как их встречали. К слову, никто из них не вылетал головой вперёд. Все просто вышагивали в зал. Видимо, только я умудрилась в край выбесить лысого мужика, который шнырял по мирам и похищал людей под видом приглашения в эту подозрительную школу.

Наконец, портал погас, будто его выключили, как лампочку. Оказалось, что за ним всё это время располагалась небольшая сцена, на которую взошёл представительный брюнет лет сорока на вид с тонкими аккуратными усиками. Его форма была темнее, чем у остальных, да и выглядела куда богаче. Возможно, такое впечатление создавалось из-за золотых нашивок и огромного количества мерцающих значков и брошек на груди. Густые короткие волосы мужчины были разделены строгим пробором посередине и тщательно уложены каким-то средством, придающим причёске чрезмерный блеск.

– Приветствую всех, собравшихся сегодня на отбор! – провозгласил он хорошо поставленным голосом. В зале тут же воцарилась тишина. – Меня зовут Игериус Гарвуд. Именно я возглавляю школу волшебства, учениками которой сегодня станут лучшие из вас. Конечно, сейчас вы напуганы и растеряны. Но, поверьте, вам оказана большая честь. Многие отчаянно мечтают оказаться на вашем месте!

В этот момент мне нестерпимо захотелось дать в нос и ему.