Наперекор земному притяженью

Эпилог

Знаю, что для многих молодых желание стать конструктором космических кораблей, автоматических межпланетных станций является продуманной, осознанной целью. Не быстро проходящей и капризной модой, а серьезной и большой мечтой.

В наши конструкторские бюро из вузов ежегодно приходит молодежь — наша смена. Некоторые очень горды тем, что им выпало счастье попасть и трудиться в коллективе, создающем космические аппараты. Как правило, это те, кто еще в вузе «заболел» космосом. Но бывают, к сожалению, и иные «фанаты». Таких интересует, как это ни печально, прежде всего: «А что я буду иметь?»

Однажды Сергей Павлович Королев рассматривал списки испытателей, которые должны были ехать на космодром. Рядом стояло несколько человек. Один из них спросил: «А это очень вредно? Молоко давать будут?» Сергей Павлович внимательно посмотрел на этого товарища, подумал минуту и тихо произнес: «Молоко, конечно, давать будут…» И вычеркнул фамилию задавшего вопрос.

На пути молодого ученого, инженера, решившего посвятить себя космической технике, встают проблемы не только технические, но и психологические, этические. Придя в конструкторское бюро, он зачастую очень быстро убеждается в том, что кроме большого желания сделать конструкцию как можно лучше ничего не может. Надо советоваться. С кем?

Конечно, с более опытным товарищем, чтобы перенять опыт. Своего-то еще пет. Но нужно, оказывается, уметь и бороться с опытом. Парадокс? Да. Нужно порой уметь противопоставить опыту риск. Иначе конструктор будет раздавлен накопленным же опытом, привязан к одним и тем же решениям. Существует истина: когда выдающийся, но пожилой специалист, большой мастер своего дела, говорит, что «это осуществимо», он почти всегда прав. Когда же он заявляет, что какая-нибудь идея неосуществима, он, вероятнее всего, ошибается.

Необходимо уметь фантазировать, развивать в себе особое чутье. В конструкторском отделе десятки инженеров, расчетчиков, техников. Разные способности, характеры, умения, опыт, интуиция, интересы. Здесь проза и поэзия, смелость и осторожность, честолюбие и патриотизм. И не всегда трогательное единение мыслей и чувств. А результат? Рождается конструкция космического чуда — единая, общая. Во всех деталях тщательно продуманная, гармоничная, цельная, словно сотворенная одним гениальным человеком.

И весь этот многотрудный процесс, все это «не космическое», а земное, обычное, каждодневное, будничное «взрывается» сообщением о полете, о запуске в космическое пространство созданного аппарата. И когда удается раньше других увидеть еще сырой снимок панорамы, скрывающей в себе столько загадок — каприз ли это приборов, или на самом деле пейзаж далекого и таинственного мира, увидеть на телевизионном экране своими глазами то, что «видит» вот сейчас луноход, карабкающийся по миллиарднолетней пыли за 400 тысяч километров от Земли, — тогда каждый прикасается словно к чему-то огромному, чему-то захватывающему — к Космосу!

Познание неизведанного — характерная черта рода человеческого во все времена его существования. Так было, и так есть. И нет оснований считать, что будет иначе, пока живет человечество. Мысль человека беспредельна, беспределен и космос. Быть может, поэтому мысль как средство и космическое пространство как среда применения этого средства и нашли друг друга.

Три десятка лет прошло с того времени, когда начали преодолеваться первые ступени на пути в космос. Сегодня людей перестали удивлять и восхищать космические полеты. Можно не вспомнить точных дат запуска ну, скажем, «Космоса-1275», «Луны-19», «Венеры-12», «Союза-18». Но нельзя забыть первых. Тех, кто открывал повое направление в человеческом прогрессе.

Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне возможность жить в столь прекрасное время, за то, что, проведя дорогами войны, она вывела меня на трудную, по счастливую орбиту.