Наркокурьер Лариосик

Предисловие

В критических разговорах — с тех пор, как они стали формально бесцензурными, без ограничений и табу (в быту это называется беспределом), — смысл и сущность литературы и литераторства определяются как угодно, только бы не так, как раньше: мол, учебник жизни, зеркало, которое тянут по грязной дороге, «инженеры человеческих душ», «не врачи, а боль» и т. п.

Наиболее теперь распространено и уважаемо определение сути этого древнего двустороннего занятия (писания и чтения) — игра. При этом имеется в виду всё игровое разнообразие, доступное изготовителям и потребителям «текстов» (теперь всё «текст»: и бунинский «В Париже», и криминальный лубок, и стилизация для культурных риэлтеров): играют в смыслы слов, в сюжеты и идеи, играют в писательство и читательство. Высший класс — когда игра становится ловкой пародией, это очень любят западные слависты и отечественные журнальные обозреватели.

Сказать в приличном литературном обществе, что литература была, есть и будет пересказывание придуманных историй из жизни выдуманных людей, причём и люди, и истории создаются по образу и подобию созданных главным Сочинителем, — всё равно что издать в собрании неприличный звук, а то и хуже.

Григорий Ряжский именно сочиняет истории из жизни созданных в его воображении людей и вроде бы не стесняется этого.

Даже если читатель не знает, что автор по профессии кинематографист, он это поймёт сразу. Потому что повести и рассказы Ряжского не просто пересказ неких случаев из жизни и раскладов судьбы, но как бы рассказ своими словами уже снятых — мысленно, но какая ж разница? — фильмов. Выстроенный кадр, свет, монтаж, драматургия в целом сюжете и в каждом эпизоде… Чистое кино.

Особенно чувствуется это в повести «Апперкот». Нехитрый композиционный приём, вполне укладывающийся в известный оборот «вся жизнь промелькнула перед его глазами», отлично работает, если именно жизнь, именно вся и именно мелькает, полная мелочей и случайностей, суеверий и страхов, обыденности и фантазий. Улетел боксёр в нокаут — и судьба уложилась в счет рефери… Вот что значит киноопыт.

Как обычно и бывает, сложнее всего сочинителю дается почти прямой рассказ о себе — так получилось с повестью «Искусство принадлежит народу». А давший название книге «Наркокурьер Лариосик» вызывает вполне обывательское изумление: да откуда ж он это всё знает?! Думаю, ответ таков — в привычке сценариста собирать материал «с запасом».

Как дальше развернётся литературная судьба Григория Ряжского — кто ж знает. Моде он не следует, пишет, этого не скроешь, потому что распирает рассказать свою выдумку. Вызывает уважение и сочувствие. Бог в помощь…