Нарушенные обеты

Глава 6

Во вторник, придя на урок в «Валенсия-хаус», Венди постаралась миновать дверь кабинета Джека как можно быстрее. Работа, работа и только работа – вот каким будет принцип ее отношений с Джеком О’Коннором.

Когда она вошла в класс, Джиллиан встретила ее улыбкой, Памела – угрюмым взглядом, а Ламар странной, хитроватой усмешкой. Поставив сумку на стол, Венди начала выкладывать бумагу и карандаши.

– Ребята, – громко произнесла она, – пожалуйста, напишите свои фамилии в правом верхнем углу листа. Сейчас у нас будет тест на правописание.

Раздался дружный возглас изумления.

– Как? – воскликнула Джиллиан. – У нас же урок эстетики, а не английского языка.

– Я отлично знаю, как пишутся все эти «Пикассо», – пожала плечами Памела.

– Правописание? – не поверил Ламар. – Вы сказали «правописание»?

В его голосе слышался такой ужас, как будто она предложила ему мучить маленьких животных.

– Давайте начнем. Первое слово – «писать».

С недовольным ворчанием ее ученики принялись за работу. Чуть задержав взгляд на Ламаре, она продолжила:

– Второе – «красные губы».

Ламар чуть дрогнул, затем закашлял, чтобы скрыть замешательство.

– Это нечестно, училка. У нас не было времени подготовиться.

Венди продолжала диктовать:

– И последнее слово – «красотка».

Подождав минуту, она собрала листы. Быстро пробежав их глазами, Венди сразу увидела, что на одном листке «красные губы» и «красотка» были написаны именно с теми ошибками, что и на стене ее кухни. Вот он, ее кухонный художник.

– Ламар, – произнесла она, – пожалуйста, останься после урока.

Парень угрюмо поправил сетку на голове, но ничего не возразил.

Джиллиан подняла на нее недоуменные глаза:

– Что все это значит?

– Забудь об этом. – Памела убрала под стул свои ноги в больших ковбойских ботинках. – Она все равно не скажет.

– Это привилегия учителя, – сказала Венди. Она продолжила урок, и скоро ее ученики напрочь позабыли о правописании.

Урок еще не кончился, когда дверь открылась и в комнату вошел Джек.

При виде его могучей, хорошо сложенной фигуры у Венди дрогнуло сердце. «Возьми себя в руки, – сказала она себе, – вспомни, что у этого человека два лица – доктора Джекиля и мистера Хайда[3]».

– Привет, ребята. – Он прищурил глаза, глядя на нее. – Здравствуйте, мисс Вэлдез.

Она ответила на его приветствие, раздумывая, почему он так официален – из-за присутствия детей или из-за того, что хочет держаться от нее на расстоянии.

– Доброе утро, мистер О’Коннор, – недружно ответили дети.

Подойдя к Венди, он наклонился к ее уху и негромко спросил:

– Как прошел тест на правописание?

– Очень продуктивно. – Она постаралась говорить спокойно. – Как ты и подозревал, это Ламар. Я попросила его остаться после урока для небольшой беседы.

– Отличная работа, господин следователь. – Он посмотрел ей в лицо. – Я буду с тобой во время этого разговора.

Урок закончился, и Венди отпустила девочек. Повернувшись к Ламару, она задала вопрос:

– Итак, не хочешь ли рассказать, почему ты забрался в мою студию и исписал стены?

– А кто говорит, что это сделал я?

Она открыла сумочку и извлекла сделанные «полароидом» фотографии, на которых были запечатлены надписи на стенах.

– Они говорят, что это сделал ты.

– Это ничего не доказывает. Многие ребята пишут с ошибками.

Джек и Венди смотрели на него молча, не произнося ни слова, и он наконец опустил голову.

– Ладно, ладно. Это сделал я. Подумаешь, какое преступление! И что вы теперь собираетесь делать? Выкинете меня на улицу? – Он нервно рассмеялся. – Я не боюсь. Я ничего не боюсь.

Венди овладело сомнение– нужно ли было начинать разговор так резко? Она уже хотела произнести что-нибудь примирительное, как вдруг услышала голос Джека:

– Нет, мы не собираемся вышвыривать тебя на улицу. Это было бы слишком просто. Я хотел написать о тебе доклад в полицию, но мисс Вэлдез убедила меня дать тебе последний шанс.

– Что мне нужно сделать?

Джек повернулся к Венди:

– Это тебе скажет мисс Вэлдез.

Стараясь, чтобы голос звучал твердо, она произнесла:

– Ты должен купить краску и сделать ремонт в моей кухне.

– Но, мисс Вэлдез…

Она подняла руку.

– Я знаю, что у тебя нет денег. Поэтому я подумала о том, как ты сможешь оплатить стоимость краски. – Она подвинула к себе листок. – Я звонила в магазин красок. Смотри. Банка грунтовки, которой ты закрасишь свои художества, а также галлон белой краски будут стоить в сумме примерно двадцать восемь – тридцать долларов. Раздели это на четыре доллара в час, и ты получишь около семи с половиной часов.

– А кто мне даст работу? Я не хочу работать в «Макдоналдсе».

– Я. У меня много срочной работы в студни. Я сама куплю краску, а ты мне ее отработаешь.

– Но… а как же моя учеба…

– Мы подумаем об этом… – начала она, но Джек прервал ее:

– Ламар, ты пойдешь и сегодня же покрасишь кухню мисс Вэлдез.

Венди почувствовала раздражение. Она вполне способна говорить сама за себя.

– А эти часы отработаешь за две недели. – Рот Джека сжался в твердую линию. – Или тебе придется иметь дело со мной.

– Ладно, мистер О’Коннор. Когда мы пойдем в вашу студию, мисс Вэлдез?

– Я скоро ухожу, – ответила она. – Я тебя найду.

– О’кей. – В дверях Ламар задержался. – Я… мне очень жаль.

– Ладно… – начала Венди, но, положив свою руку на ее, Джек заставил ее замолчать.

– Дела говорят лучше слов, Ламар.

Подросток медленно закрыл за собой дверь.

– Когда ты перестанешь меня перебивать? – нетерпеливо выдохнула она.

– Что?

– Сначала ты разрешаешь мне действовать, как я хочу, а в следующую минуту прерываешь меня и набрасываешься на Ламара.

– Я хотел тебе помочь. – В его голосе звучало удивление. – Ты слишком с ним мягка.

– Но это мои ученики и моя студия! – Она поняла, что говорит слишком громко, и добавила ровным тоном: – Я знаю, что ты хотел мне помочь, но, пожалуйста, не вмешивайся в мои дела.

– Все, что я сделал, – это поставил Ламара в определенные временные рамки. Иначе бы он растянул…

– Но это мои проблемы, – нетерпеливо проговорила Венди.

– Ну ты и упряма. – Он помрачнел. – Мне нравится, что ты им сочувствуешь, но мягкость – не лучший метод воспитания.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты считаешь, что сочувствие и мягкость – одно и то же?

– Что касается подростков под моим попечением, то да.

– Ну что же. Это твой приют, и ты понимаешь этих детей лучше, чем я…

– Рад слышать это, – коротко бросил Джек.

Она не хотела портить с ним отношения, однако не желала и отступать от своих принципов.

– Мы заключили соглашение. Ты дал мне право один месяц делать все так, как я считаю нужным.

– Ты путаешь две вещи – учебный метод и вопрос о дисциплине. Когда мы заключали соглашение, я совсем не думал, что кто-то устроит в твоем классе погром.

– Я тоже. Но все же я бы хотела относиться к детям так, как считаю нужным. С уважением.

Джек скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Думаю, мы с тобой совсем не понимаем друг друга.

Она пожалела, что в своем споре они зашли так далеко, но, раз настала пора выложить все карты, придется это сделать.

– И как мы теперь будем работать?

Он помолчал, потом как бы нехотя произнес:

– Хорошо, дорабатывай свой месяц, по после этого я выскажу все, что думаю о проблемах с дисциплиной.

– О’кей. – Что она еще могла сказать? Он был боссом. Даже если был совершенно не прав.

Венди взяла со стола сумочку.

– Я иду искать Ламара.

Джек открыл перед ней дверь и пропустил вперед. Она украдкой бросила на него быстрый взгляд, но его лицо было непроницаемым.

– Увидимся позднее, – холодно попрощался он.

Венди пожала плечами и пошла по коридору. Похоже, убедить его в чем-нибудь она так и не сумеет.