Нарушители

Глава 10

Нарелин просыпался медленно, глаза не хотели открываться, тело казалось каменно-тяжелым. Он чувствовал себя очень уставшим, словно долго-долго работал или несколько дней не спал и не ел. Однако дышать стало легко, тело наконец-то согрелось, и — главное отличие от вчерашнего отвратительного состояния — у него теперь ничего не болело.

Он прислушался. Судя по всему, они всё еще в катере. Разговаривают… черт, да они обо мне разговаривают!..

— Сто раз повторяла тебе, что надо быть тактичнее…

— И что с того? — голос Пятого раздавался совсем близко.

— Неужели тебе непонятно?! — Тон возмутилась. — Он совсем еще ребенок, он страшно одинок и тут — такой подарок! Всё вместе — можно быть добрым, можно помочь, спасти, найти себе друзей… которых ему не придется потом хоронить.

Ну что ж, подумал Нарелин, в общем-то — они правы. Кроме, разве что, одного. Наивным ребенком я был тогда, давно, до бунта, до личности Рауля... а теперь я просто искаженное существо. Хотя как раз это тебя не мучает, верно, Нарелин? А вот быть взрослым, когда этого совершенно не хочется.... Даже слишком взрослым. Скучным, косным бюрократом, придатком машины...

— В течение тысяч лет видеть одни и те же рожи, — проворчал Лин. — Невелика радость…

— Если бы ты мог вернуть Жанну, и потом видеть ее тысячу лет, ты бы отказался? — вкрадчиво спросил Ренни.

— Не смешивай одно и другое! — взвился Лин. — И не трогай ее имя, Реджинальд Адветон-Вэн! Имей хоть каплю деликатности!.. Это моя жизнь, не чья-то!..

— Твоя жизнь, значит, имеет право быть, а его — нет? — едко спросил Ренни.

— Мы никогда не давали себе поблажек, — твердо сказал Пятый. — И те, кто был нам дорог, тоже. Если ты помнишь…

—…что она отказалась и от детектора, и от переезда на Орин? Что умерла в девяносто с лишним лет, и теперь ты приходишь в тот вектор посмотреть, как дела у ее внуков? Ты об этом? — спросила Тон. — Да, в каком-то смысле это показатель. Но она была, на моей памяти, единственным человеком, который настолько правильно понял ту систему, к которой мы принадлежим.

— Идем страдать, Пятый. Течения нас ждут, — прервал речь Тон рыжий.

— Угу. Театр абсурда продолжается, — подтвердил Пятый. — Я не могу понять только одного — как это всё хозяйство до сих пор вертится, и откуда тут…

—…четыре магнитных полюса, — закончил Лин. — Я фигею…

Лин решил, что дальше притворяться спящим не имеет смысла.

— Привет, — сказал он, садясь.

— Проснулся? — спросила Тон. — Молодец...

— Что со мной было? В смысле, с телом?

— Ты имеешь в виду — после того, как тебя пришлось выключить?

— Ну да. Да и раньше тоже... Эта драконья трансформация не предназначена для человека?

— Нет, просто симбионт раньше ее не выполнял, — ответила Тон. — А тут — в экстренном режиме, без подготовки… Но, надо отдать ему должное, отработал он хорошо. Кстати, вот…

Тон встала, отошла куда-то в угол каюты и вернулась, неся на руках маленького рыжего котенка.

— Познакомься, — сказала она. — Хотя вы уже, в принципе, знакомы.

— Ух ты... — Лин не удержался от совсем детского восторга. — Это Зверик?! Не может быть!

— Ну почему не может… Держи. Только пусть денек отдельно погуляет, пока ты восстанавливаешься.

— Какой хорошенький... — Лин умилился на котенка, не в состоянии себя сдержать, и принялся ворковать, совершенно как мамаша над младенцем. — Иди ко мне, маленький, иди ко мне, кисонька... славный мой...

Он прижал Зверика к груди и тихонько погладил, тот ткнулся в его руки и начал облизывать пальцы. Лин просидел так несколько минут — все никак не мог оторваться.

— А у меня ацха была, — Пятый повернулся к Нарелину, овальный сетчатый визуал, висевший перед ним в воздухе, тут же сложился и растаял. — Здоровая!.. Но тоже очень любила пообниматься. Каждый раз думал — раздавит она меня или нет?..

— То ацха, а то симбионт...

— Ну да, — подтвердил Лин, не оборачиваясь. — Симбионт всё-таки умнее.

— Тон, — попросил Нарелин, — ты бы мне дала какую-нибудь рубашку, что ли... и штаны... А Зверика я посажу за пазуху, он не хочет уходить.

— Сейчас что-нибудь подберем. Вы с Пятым одной комплекции, он, правда, более худой… По-моему, это подойдет.

Серо-черные штаны, темная рубашка с высоким глухим воротом. Не сказать, что вещи Нарелину подошли идеально, но всё лучше, чем ничего. Котенка пришлось взять на руки, рубашка оказалась маловата.

— В блонди пока что не превращайся, — посоветовала Тон. — Синтезатора у тебя сейчас нет, и в ближайшие дни не появится. А одежды большого размера тут не найти.

— Тесно… — пожаловался Нарелин, теребя воротник. — Кстати, а куда вы синтезатор дели? Комм-то, наверное, гробанулся вместе с модулем, его, по-моему, Жертан еще на корабле сняла...

Онн помолчал пару секунд и добавил с чувством:

— Млять. Там все данные остались. И управление «шмелями». Мне придется запрашивать дубль у Клео.

— Всё Жертан стащила, — подтвердила Тон. — Не поленилась, дрянь такая, обчистить наш домик. Ты будешь смеяться, но они унесли даже покрывала с кроватей. И отпусти кота, пусть бегает! Когда еще ему это удастся!..

— Но он же не котенок все-таки по природе, — возразил Нарелин, — ему так быть — неестественно.

— Им это очень даже нравится. Вот тебе понравилось летать? Понравилось, по глазам вижу. А для тебя это тоже неестественно, — усмехнулась Тон. — Кстати, они тут так играли!

— И так мешали работать! — язвительно заметил Лин. — Сидишь, не трогаешь никого, а тебе на спину — прыг! И когтями!

— Если он захочет, я его держать не стану. Ладно... Что нового, пока я спал?

— Абзац, — сказал Пятый. — Полный. Это не планета, это описанию не поддается.

— А если вкратце?

— А вкратце — четыре магнитных полюса, взаимоисключающие течения в океанах, полная идиотия с тектоническими плитами… да что говорить, тот же Далиар находится в уникальной местности, такого климата просто не бывает. Тоже, кстати, наша ошибка — в голову не пришло посмотреть с этой стороны. Мы-то по привычке…

Нарелин кивнул.

— А что конклав? После того, как я сбежал, голос подавали?

— Подавали, а как же, — улыбнулась Тон. — После того, как мы стали возмущаться. Даже нашли в себе силы извиниться. Но — только за Жертан. Мол, ее инициатива. Знакомая картинка, правда?

— Конечно, на пешек всегда вину валят. Тон, ты говорила, что их возможно... вернуть к жизни. Это реально?

— Реально, — кивнула Тон. — Нарелин, а когда ты был вынужден убить Рауля — ты тоже потом так переживал?

— На совести Рауля были тысячи жизней.

— Кстати, насчет Рауля… Вот уж кто действительно раб, бедняга!.. У него своего было всего ничего — пожалуй, разве что привычка поправлять волосы, да любовь к диким сочетаниям цветов… И всё. В остальном… машина, кукла. Не сомневаюсь, что он легко убивал — просто потому, что в убийстве для него не было ничего дурного или хорошего. Он не умел думать иначе, никогда бы не смог. Глупо ругать кошку за то, что она ест мышей…

— Извини, но ты неправа, — ответил Лин.

— Я сужу только по тому, что вижу в слепке, который присутствует у Зверика. Конечно, я не могу знать всего, но и этого порой достаточно.

— Ты что, Тон, и вправду считаешь, что блонди — не люди, а рабы машины?

— Судя по всему, да. Они узкоспециализированны, совершенно не приспособлены к жизни нигде, кроме Амои, они более чем специфичны, и потом… Прости, Нарелин, как ты сам считаешь, что случилось бы с блонди, попади он сюда?

— Утопили бы на второй день, — заметил Пятый. — И хорошо, если бы просто утопили.

— Могли бы и сжечь, — подтвердила Тон. — Потому что они совершенно не умеют приспосабливаться. Я как-нибудь воссоздам его, пожалуй. Подкорректирую, конечно, — Тон тихо засмеялась. — Сам увидишь, что получится. Знаешь, мне его жаль. Чисто но человечески.

— Знаешь, что я тебе скажу, Тон? Пусть Рауль был сукин сын... для меня. Но оставьте его в покое. Не надо его воссоздавать. Можешь считать меня полоумным, но я так считаю: лучшее, что можно сделать для Рауля — это помолиться за его душу...

— Может, ничего еще и не получится, — успокоила его Тон. — Знаешь, если Бог не хочет, чтобы кого-то вернули, ничего не выйдет. Когда Ренни работал в Саприи…

— Да, верно! — тут же оживился Ренни. — Факт. Родственники заказывают воссоздание, всё оплачено, мы бьемся — нет результата. Дауд всегда говорил — душа ушла. Поэтому не принимай слова Тон всерьез стопроцентно. Попробовать мы можем, но шансы — пятьдесят на пятьдесят.

Тон покивала. Потом добавила.

— У него, кстати, шанс есть. Сколько ему лет было, когда его… не стало? Чуть больше тридцати, судя по всему?

— Тридцать пять. С хвостиком... И мне всегда казалось, что он на том свете должен просто копытом землю рыть, глядя на мои деяния... Так что не надо, Тон. Не надо создавать нам предпосылки к новой смуте.

— Мы его вам не отдадим! — засмеялась Тон. — Какая смута!.. О чем ты!.. Пусть сидит на Окисте, выращивает овощи и искупает прошлые грехи…

— Ну хватит уже о нем, я вас прошу! Скажите лучше — как у вас с перспективами насчет Индиго?

— Судя по всему, сумеем доказать, что наше воздействие будет первым, — ответил Пятый. — Блин, какой у них дурацкий визуал, а!..

— Ага, — подтвердил Лин. — А если два рядом положить, то получается здоровенная задница…

— Короче говоря, есть шансы, что вы их вытурите?

— Есть шансы, что мы успеем понять, что можно сделать, — ответил Пятый. — Опять ты торопишься.

— Мы сами тоже торопимся, — вставил Лин. — В общем, мир, как мы и предположили, совершенно чокнутый, — он свернул визуал, поднялся, потянулся с наслаждением. — Сейчас это потихоньку стало доходить до Индиго.

— Отлично. И что дальше?

— В любом случае — зонирование. Без этого никак.

— Хорошо, вы отзонируете этот мир к себе... в вашу вишневую сетку... и дальше?..

— Не факт, что к себе. Но ты сможешь участвовать в экспансии в любом случае. Теперь это есть в договоре, — сказал Пятый, тоже сворачивая визуал. — Всё, хватит. Не могу больше! Двенадцать часов почти без перерыва, охренеешь!

— Какие права мне дает это участие? — спросил Нарелин.

— Да фактически всё, что ты хотел. В нашем случае — полный карт-бланш, конечно, без фанатизма и воздействий, но с рядом полномочий… прочтешь потом, как детектор разблокируется. Сат-онвэе обещает дать тебе область, в которой ты будешь творить, что хочешь, в разумных пределах, конечно.

— Четыре дня, — напомнил Лин. — И мне нужна ваша технология подмены тел. И главное — вы должны своевременно информировать меня о всех новостях и обо всех подробностях ситуации...

— Это всё пока неактуально, — отмахнулся Пятый. — Судя по тому, что мы сейчас видим… скорее всего, эти технологии просто не понадобятся.

— Да, — подтвердил Рыжий. — Почти на сто процентов уверен — не понадобятся.

Он встал, потянулся, прошелся по каюте.

— Вот что я тебе еще скажу… — Лин примерился плюхнуться на освободившуюся койку, и…

…со всего маха угодил спиной в густой кустарник, покрытый мелкими красноватыми листьями, стоящий по обочинам прямой, как стрела, тропинки.

— Приехали, — подытожил Пятый.

— Опять ваши фокусы? — неодобрительно спросил Нарелин. — А на этот раз с какой стати? Это что — опять отображение Сети? Чье на этот раз? Осенний лес, ага... ну как же, помню... «прозрачен мой осенний лес».

— Это не наши фокусы, — раздраженно ответил Пятый.

Зверик, задремавший было у Лина на коленях, проснулся и теперь с любопытством принюхивался и прислушивался.

Лес. Огромное прозрачное небо, золотистые и красные деревья. И тишина. Пронзительная, заполняющая собой всё. Тишина, как холодная прозрачная вода, застывший без движения воздух…

— Пошли, что ли, — Лин вылез из кустов, отряхнул штаны. — По идее, должно быть недалеко.

— Какой странный лес... — шепотом сказал Нарелин. На него вдруг накатила робость. — Никакой жизни вокруг.

Он прижал к себе Зверика. Сбежит еще, потеряется ненароком...

Когда они дошли до первого поворота, Нарелин удивился еще сильнее. Эту дорожку пересекала еще одна — и снова совершенно прямая. Сэфес уверенно свернули на нее. Нарелин прошел несколько шагов и обернулся. Первой дорожки не было. Сплошная стена кустов.

Он насторожился.

— Это они нас ведут? — спросил он у Лина.

— Смотря кого называть «они», — ответил рыжий. — В некотором смысле да, ведут. Хотя, на мой взгляд, просто подсказывают короткую дорогу.

— Жутковато здесь, — проговорил Лин. — Наверное, с непривычки...

— Наверное, — равнодушно отозвался Пятый. — Мне, правда, так не кажется…

— Тон... — позвал ее Нарелин. Догнал и тронул за плечо. Сказал шепотом: — А может, и Рауль здесь...

— Нет, — ответила та. — Здесь никого нет. Разве что… впрочем, это неважно.

— Одно и то же, — пробормотал Пятый. — Просто мы смотрим на это «одно и то же» с разных точек… сейчас — вот так.

Дальше Нарелин шел молча. Он изо всех сил сдерживал подступающую к самому сердцу жуть. Никак не шло из головы, что они сейчас, наверное, на том свете. За гранью мира.

— А лес — бесконечен? — шепотом спросил Нарелин у Тон. — Не знаю, как вам, а мне здесь не по себе...

— Думаешь, ты такой один? — тихо отозвалась она. — Не люблю я это всё. Аж мороз по коже…

Лес, однако, никакой видимой угрозы в себе не таил. Да и Сэфес беспокойства не проявляли, шли себе и шли по тропинке, Лин подхватил с земли тонкую веточку и сшибал ею листья с кустов, Пятый засунул руки в карманы и что-то тихонечко насвистывал. Никто больше не разговаривал, лес к длительным беседам не располагал. Тропинка сделала еще несколько поворотов, и вдруг Нарелин почувствовал, что пространство вокруг словно оживает — стал слышен шум листвы, где-то неподалеку зажурчал невидимый ручей, налетел паутинным касанием слабый ветерок, деревья стали расступаться, расти реже, и вскоре компания вышла на маленькую полянку. Между деревьями на другой ее стороне виднелась крыша дома, черепичная, очень старая, местами поросшая бурым мхом.

— Пришли, — констатировал Лин. Бросил веточку куда-то в сторону, сел на землю и привалился спиной к дереву. Остальные последовали его примеру, а Пятый так вообще лег на спину и вытянулся в сухой жухлой траве.

— Ждем, — он со вкусом зевнул. — Думаю, час-полтора. Поспать, что ли?

— Ну и спи, — отозвался Лин. — Мне неохота.

— В дом не пойдем? — спросил Ренни.

— А зафиг? — мирно спросил Лин. — Чего мы там не видели…

— Чей это дом? — тихо спросил Лин. — Ваших... наставников, да? Тех самых, которые охотник и пес?

— Да, один из домов, — подтвердил Лин. — Учителя они наши… бывшие…

— А можно мне туда зайти... взглянуть? Или я окажусь некстати?

— Нечего там делать, — ответил Лин. — Поверь мне. Лучше подождать тут.

Нарелин разочарованно вздохнул:

— Ну ладно, нет так нет...

Он тоже лег, закинув руки за голову. Наверху, над красно-желтой листвой клена, раскинулось синее небо. Интересно, в небе на том свете летают птицы? Может, это тоже... умершие птицы? Умершие звери...

— Смерти нет, — ответил его мыслям Пятый. — И потом, тут всё живое. Вода, воздух… Твари, опять же.

— Да! — оживился Лин. — Твари здесь более чем живые! И птиц я тут пару раз видел, кстати. Птицы как птицы.

— Я вам сам говорил, что смерти нет... Все равно — необычно. А ваши наставники могут прийти в наш, реальный мир?

— Это тоже реальный мир, — Пятый положил руки под голову и закрыл глаза. — И они не наставники… Хотя наставить фингал под глаз вполне могут.

— Наставят, наставят, — пообещал Лин. — Иначе зачем позвали…

— Ренни, ты попить с собой не взял случайно? — спросила Тон.

— Ручей в ста метрах справа, — не открывая глаз ответил Пятый. — И нам принесите…

Ренни и Тон ушли.

— Им незачем приходить в то, что ты назвал реальным миром. Зачем, когда можно просто соединить одно и другое? — риторически спросил Лин. — Демагогия получается, но суть в том, что сейчас оба эти мира — одно целое.

— Гм... Ну, может быть... А что, они вас только для фингалов призывают? А просто так… пообщаться, например.. господи, я бы все отдал за то, чтобы вот так прийти к тем, кто... ну, вы понимаете...

Перед глазами у Лина встал Рыжик. Приятель. Глупый веселый пацан. Погиб во время бунта, четырнадцать лет ему было...

— Нарелин, откуда ты этого пафоса набрался? «Призывают»… и так далее… Кроме всего прочего, придти к тем, к кому хочется, нельзя, потому что те, к кому хочется, Сэфес не были и Сихес не стали, — Лин сорвал травинку и принялся рвать ее на мелкие кусочки. — Это же очевидно!..

— Остальные — не умеют?

— Не имеют права, — Пятый тяжело вздохнул. — Если бы это было легко, люди совсем перестали бы ценить жизнь...

— Тоже верно, — подтвердил Лин. — Знаешь, а мы всё равно цепляемся. Привычка...

— А когда вы умрете, по вам и горевать нету смысла, — усмехнулся вдруг Нарелин. — Вы же все равно сумеете вернуться обратно...

— Ты в этом уверен? — прищурился Лин. — Я нет. Если мы умрем сейчас, то никуда мы не вернемся. В лучшем случае, останемся в сети, как ее часть — без разума и души. Тоже, знаешь, перспектива… реальная.

— Такого быть не может, — с абсолютной убежденностью ответил эльф. — Душа бессмертна.

— Душа и не умрет… знаешь, она бессмертна только до того момента, пока присутствует память, — Пятый снова зевнул. — Как только память угаснет, тебе уже всё равно, бессмертна она, или нет… Потому что это уже будешь не ты, а кто-то иной.

— Я об этом думал... — задумчиво согласился Нарелин. — Но вы же сами говорили — есть то, что помнит о нас все. Значит, если нить не прервалась — всегда есть надежда вспомнить...

— Есть, — легко согласился Пятый. — Пожалуй, это в некоторой степени греет…

Вернулись Встречающие. Ренни соорудил из большого плотного листа подобие чаши, Лин тут же умудрился эту чашу опрокинуть, облив себя и Пятого, тот слегка обозлился, встал, сам сходил к ручью и принес воды заново. Вода оказалась вкусная, живая, пахнущая лесом и свежестью.

Лин потихоньку посматривал на дом, а еще — по сторонам. Интересно, откуда появятся эти двое? Охотник и пес?..

— А время здесь идет так же, как... наяву?

— Не-а, — Лин снова сел под дерево. — Обычно вообще незаметно, что тут был… Блин, хотел бы я так — каждый раз сматываться сюда, когда хочется выспаться!.. Лег, поспал себе под деревом, проснулся, и обратно. А там меньше секунды прошло.

— Лентяй! — раздался голос за их спинами. — Ты всегда был, есть и будешь лентяй! А ну встань! Выучил, понимаешь, себе на радость!..

Нарелин чуть не подскочил от неожиданности.

Через кусты к полянке спешила странная парочка. Коренастый низкорослый человек и среднего размера трехцветная собака.

— Фокс, — простонал Лин. — Теперь понятно, почему постоянно пропадают ошейники.

— Заметь, фокс гладкий, — подтвердил Пятый. — У жесткошерстного фокстерьера парфорс как-то цеплялся за шерсть…

Наконец-то охотник и пес выбрались на полянку, и Нарелин смог рассмотреть их нормально. Охотник был — словно из учебника. В шляпе с перышком. С патронташем. С кожаным чехлом за спиной, в котором виднелось ружье, причем не какой-то паршивенький дробовик, а карабин. В болотных сапогах. Собака тоже была образцом совершенства — подтянутая, поджарая, с длинной узкой мордой и треугольными ушами.

— Привет, — Пятый сел, ухмыльнулся. — Ну и ху есть ху сегодня?

Собака встала на задние лапы, заложила передние за спину (выглядело это совершенно не комично, хотя должно было бы), и произнесла:

— Ты тут сейчас для того, чтобы задавать идиотские вопросы?

— В принципе, нет, — ответил Пятый. — Рдес, там ошейник новый, мы привезли.

— Потом заберем, — отмахнулась собака. — Вот послушай…

В кустах что-то зашуршало, Встречающие вскочили на ноги и бросились в центр полянки. Собака, забыв о приличиях, мгновенно опустилась на четыре лапы и юркнула в кусты. Охотник последовал за ней, держа наготове свой карабин. Нарелину оставалось лишь наблюдать за этой «встречей старых друзей». Интересно, кого они там ловить собрались?

Буквально через минуту парочка появилась с другой стороны полянки.

— Синкаский восьминог, — тяжело дыша, сказала собака. — Ушел, зараза…

— Всё потому, что ты слишком долго…

— Ничего я не долго, стрелять надо было!

— Не стрелять, а хватать!

— Я не мастиф, чтобы хватать!

— Ты вообще…

— Не я «вообще», а ты вообще…

— С тобой невозможно охотиться, потому что ты…

Лин с Пятым молча слушали перепалку. Ренни и Тон сели под дерево и сделали вид, что их вообще ничего не касается. Наконец охотнику надоело препираться, он сунул ружье обратно в чехол, снял шляпу и принялся сдувать с нее пылинки.

— Вот всегда он так, — пожаловалась собака. — Всегда я во всем виноват!

— А все-таки ванна была экзотичнее, — тихонько сказал Нарелин.

— Экзотика! — с возмущением сказал охотник. — Что вы, молодой человек, понимаете в экзотике?

— Где уж мне… — ответил ему Нарелин. — У меня и фантазии-то не хватит на такие штуки.

Собака хмыкнула. Охотник тоже. В кустах снова зашуршало, но Пятый не дал парочке стартовать второй раз.

— Рдес, — позвал он. — Подожди нырять, мы же по делу…

— По делу вы уже были у Футари и Камманна, — пес снова встал на задние лапы. — И всё вам объяснили. Опять что-то непонятно?

— Да, непонятно. Один и два, — ответил Пятый.

— У-у-у-у-у… Ладно. Смотри еще раз, если не поймешь, я не виноват, — охотник вышел в центр полянки. — Смотри! Внимательно смотри!

Он встал, замер на секунду, потом сделал шаг в сторону. А на его месте остался стоять… он же сам. Охотник вернулся на исходную точку и повторил фокус.

— Понял? Скажи, сколько нас было? — спросил он.

— Сначала один, — медленно ответил Пятый. — А потом…

— А потом стало два, — подтвердила собака. — Реас, теперь повернись.

Охотник повернулся, и стало видно, что его дубль просто стоит у него за спиной.

— Сколько тут Реасов? — спросил пес.

— Два, — ответил Пятый.

— А почему ты сначала этого не понял?

— Один… закрывал собой второго. Первого я увидел раньше, — Пятый говорил медленно, но уверенно. — Еще момент… немного непонятно, почему…

— Слишком мала разница, — заметил пес. — Но если начать измерять место, на котором они оба стоят, ты поймешь, что почва испытывает давление двух тел, воздух…

— Не продолжай, теперь я понял, — ответил Пятый.

— Мы правильно всё просчитали? — спросил Лин.

— Правильно, — ответил охотник. — Вы слегка занизили масштаб разрушений, но в принципе всё верно.

— Бред, — встрял, не выдержав, Нарелин. — Два мира на месте одного? Если склеить два куска теста — получится один кусок, новый. Здесь что, иначе?

— Время, — ответил Реас. — Это именно два куска теста. Два, а вовсе не один. Так, нам пора. У нас дела.

— Кстати, если вы станете вмешиваться в этот процесс, на нас не рассчитывайте, — добавил пес. — Сами, всё сами. Пошли! — позвал он охотника. — Восьминог всё еще где-то тут, и если мы поторопимся…

Через минуту все оказались в катере, неподвижно висящем над морем. Рыжий тут же переместился на койку, улегся на бок и подпер голову рукой. Пятый сел на одно из кресел, стоящих в передней части катера, Ренни с Тон ушли в маленькую каюты на носу.

— Так и будем молчать? — спросил Лин через минуту.

— Ну хорошо, — заговорил Нарелин. У него в руке был пучок кленовых желтых листьев — специально захватил, для доказательства себе самому, что все было взаправду. — Я не знаю, чем был некогда процесс столкновения этих двух... кусков теста... Но, по-моему, бесспорно одно — он сопровождался катаклизмами. Так, не так?

— Так, как иначе, — вздохнул Лин. — Пятый, как ты думаешь, кто?..

— И думать нечего, — отрезал тот. — Барды. Больше некому.

— Ну, я не знаю, какие там барды... но если все так — смотрим дальше. Куски уже слиплись, верно? Стало быть, их разделение — это будет новый катаклизм, по силе равный первому. Согласны?

— Нет, — покачал головой Лин. — Не согласны.

— А как тогда? И кстати, что это за Барды, которые рушат миры?

— Это структура, в чем-то подобная нашей, — ответил Пятый. — Они ничего не рушат, просто мыслят иначе. Если мы видим Сеть в цвете, то они видят звук, консонанс и диссонанс. Очень нестабильная конструкция получается. Всё, что консонанс — плюс, диссонанс — минус. Общаться с Безумными Бардами очень сложно. Они выходят в Сеть спонтанно, неожиданно даже для себя, на очень короткий срок. Неделя, максимум — две. Чаще всего вреда от них никакого, но… скорее всего, в этом случае Бард увидел инферно, перепугался и выкинул инфернальный мир — во славу консонанса, надо полагать… Только он не учел ни параллель, ни принадлежность к сиуру…

— Инферно? Погодите... Безвыходность, то есть?

— Ну да. Или что-то, что выглядит как безвыходность, — покивал Пятый. — Скорее всего, Бард был молод, и сгоряча ударил по миру так, что вынесло не только этот мир, а еще и его параллель. Эти миры — не части одного сиура, а вот на параллели очень похожи.

— Ну ладно... а каким же образом можно их разделить, не учинив при этом нового катаклизма?

— Можно, если разделить на действие пары, — Лин сел, сунул себе под спину подушку. — Если работать аккуратно и сразу же включить миры в новые сиуры, которые их стабилизируют извне. Всё можно…

—…только это смертельно, — тихо сказал Ренни. Нарелин и не заметил, когда тот успел вернуться в каюту. — Потому что кроме вас в этой части пространства просто нет экипажа, который на это способен. И ты, Пятый, про это знал. Не вздумай врать, я всё понял еще там.

Пятый молча посмотрел на Ренни, по его лицу ничего нельзя было сейчас прочесть — равнодушная маска.

— Ты можешь предложить что-то иное? — только и спросил он.

— Нет, — обреченно ответил Ренни. — Про это ты тоже знаешь.

— Слушайте... — угрожающе начал Нарелин, — а может, обойдемся без героических самопожертвований?

— Интересно, каким образом? — ощерился Пятый. — Смотри…

Знакомая схема повисла в воздухе. Только на этот раз она стала расслаиваться и вскоре разделилась на две. Каждая часть системы потянулась щупальцами смычек в свою сторону, и через несколько секунд перед Нарелином висели уже две схемы — идеально срастающиеся с подобными себе.

— Ладно, в этом я тебе и на словах верю. Ты расскажи лучше, что произойдет с этим миром на практике? Как все это увидят люди, которые здесь живут? И не только люди, но и эльфы, кстати? Или что — по мановению волшебной палочки все эльфы разом окажутся в новом мире?

— Если всё сделать грамотно — мир внешне останется таким же. И для одних, и для других. Просто… из человеческого мира исчезнут эльфы — все, разом, а из эльфийского — люди. Может быть, еще какие-то виды растений, животных… а может, и нет.

Нарелин какое-то время молчал, раздумывая. Потом произнес:

— Ну и чем этот вариант лучше того, что можно развернуть на основе моего плана? С аккуратным воздействием на местные власти, чтобы смягчить законы и постепенно устранить весь негатив? А? Тем, что все случится резко, и вы обречете обе стороны на социальный и, кстати, психологический кризис? Да еще и сами вдобавок того...

— Чушь, — поморщился рыжий. — Создается ощущение, что до этого момента все разговоры велись, например, с креслом. Или с каким-то еще неодушевленным предметом. Ты кроме себя хоть кого-то слышишь? Чего ты уперся, блин?! Какие власти?! Какие договоренности?! С кем и о чем ты собираешься говорить?! Или до тебя не дошло до сих пор, что Сат-онвэе надо заграбастать всё целиком?!.. Они этот мир зонируют, в любом случае! И будет катастрофа, ни от тебя, ни от Сат-онвэе, ни от гребаных властей вообще ни хера не останется!!! Чего ты мелешь, слушать тошно!.. Если мы сумеем растащить эту комбинацию, никто не погибнет. Если нет…

На секунду кабина катера снова исчезла, вокруг возникли деревья и кусты. Из кустов высунулась собачья длинная морда.

— Вот еще что! Нарелин Эльве, спорить просто для того, чтобы доказать себе, что ты умеешь это делать, да особенно в такой ситуации — вредно для здоровья. Не только для твоего. И, видно, общение с Сат-онвэе тебя ничему не научило… Тон Адветон-Вэн, я предлагал тебе оставить его Керр. Ты отказалась. А теперь переживаешь, что он не видит дальше собственного носа.

Нарелин задохнулся и вне себя от возмущения начал шарить вокруг — чем бы швырнуть собаке в морду. Как назло, ничего вокруг подходящего не было.

— Я всё же надеюсь, что он сумеет понять, — ответила Вэн Тон. — А спорит и говорит глупости… Рдес, тебе тоже когда-то было шестьдесят, и ты спорил просто потому, что любой ценой хотел доказать свою правоту, даже когда был не прав. Ведь было?

— Было, — усмехнулся пес. — Кстати, Эльве… Если ты попробуешь разуть глаза, ты поймешь, что про законы в этих мирах на ближайшие десять лет можно просто забыть. Тут тебе придется заниматься вовсе не законами и трепом, а…

В морду псу влетел ботинок, содранный с ноги. Вернее, пролетел мимо и усвистел в кусты, ибо пес удачно увернулся. Нарелин тихо трясся и кусал губы..

— Вот ты где! — голос раздосадованного охотника раздался откуда слева и сверху. — Идем скорее! Сколько можно тратить времени на белиберду!.. Уходит же! Уходит! Мы не успеем до темноты!

Лес растаял.

— Понял? — спросил Пятый Нарелина. — Или еще поспорим? Часа два у нас есть, вполне можно убить их на переливание из пустого в порожнее.

— Млять! Вот зараза, ни собаки, ни ботинка... Ладно, Пятый, так скажи, каким будет тот мир, где окажутся эльфы?

— Таким же, какой он есть сейчас, с небольшими поправками — если то можно так назвать. Мертвая материя скорее всего в процессе участия не примет, а вот животные, растения… Тут будет очень много работы, поверь. Эльфийский мир — часть Маджента-зоны, и его в любом случае придется экспансировать… Хотя бы потому, что после такого воздействия ничего другого просто невозможно придумать. Может, оно и к лучшему…

— А что будет с теми, кто сейчас на Орине?

— Думаю, подлечим, подучим — и вернем домой. Они помогут впоследствии навести порядок.

— Вы запретите мне позвать их с собой?

— А ты бы сам пошел невесть куда, невесть с кем, когда у тебя есть твой дом, тебя ждала бы семья?.. У большинства из них есть дети, родные… Нарелин, не начинай всё сначала. Предложить — предложишь. Захотят — пойдут. Не захотят — не обессудь.

— Я сказал — позвать. Я не сказал — забрать. Я никогда не собирался никого тащить силой.

— Ну и хорошо, — согласилась Тон.

— А вы? — Нарелин посмотрел на Сэфес, Пятый пожал плечами.

— А мы как-нибудь разберемся, — улыбнулся рыжий Лин.