Нарушители

Глава 2

Солнце уже начинало клониться к закату, когда рядом с воротами монастыря остановился крытый экипаж, запряженный двумя лошадьми. В человеке, который из него вышел, иноземца было видно за милю. Местные — коренастые, крепко сложенные, с бородами. Этот — полная противоположность. Хотя и одет почти так же, как все, но — очень высокий, широкий в плечах, волосы вьются, небрежно собраны в хвост... на лице — ни намека на хоть какое-то подобие бороды. Странноватая внешность. Не бывают такими нормальные люди. Слишком красивый, идеальный,.даже смотреть жутковато — как будто не человек это вовсе. Оживили огромную куклу, и вот она ходит... Лицо без эмоций, но в выражении глаз, в манерах, в осанке — сквозит надменность пополам с презрением. Сразу видно — не просто приезжий, а кто-то из знати. Аристократ, наверное...

Привратник услышал стук колес, еще сидя за столом в своей каморке. Он осторожно выглянул в окно и горестно покачал головой. Вот же принесла нелегкая этакого гостя на ночь глядя!.. Он вышел из сторожки, стоявшей подле роскошных, покрытых сложной резьбой ворот, и смиренно поклонился.

— Заходящего солнца вам, господин, — сказал он. — Желаете посетить монастырь?

— Я бы хотел повидать настоятеля.

Голос у незнакомца был под стать облику — неживой и спокойный.

— Время посещений прошло, вам придется подождать до утра, — виновато ответил привратник. — Хотя… я мог бы поговорить… если ваш визит не терпит отлагательств…

Привратник явно намекал на мзду. И получил ее, на что и рассчитывал. Через несколько минут ворота открылись, и взору иноземца предстал монастырский двор. Посредине стоял главный храм, слишком вычурный и помпезный для непривычного взгляда, чуть в отдалении виднелся еще один, поменьше, но изящнее. Между храмами росли невысокие, аккуратно подстриженные деревья, виднелись клумбы, засаженные синими и голубыми цветами. Справа, впритык к монастырской ограде, располагалась низкая и длинная постройка, назначение которой становилось понятным, стоило лишь немного принюхаться — трапезная…

— Скажи настоятелю, — обронил незнакомец, — что с ним хочет поговорить Рауль Ам.

— Сейчас доложу, подождите немного, господин Ам, — после мзды привратник стал сама любезность. — Минуточку…

Он рысью обежал к большому храму, свернул за угол и скрылся с глаз.

Рауль продолжал осматриваться. Конечно же, на монастырском дворе не было ни одного эльфа. Изредка проходили монахи, из трапезной вышла группка послушников… Заходящее солнце последний раз коснулось лучами верхушек деревьев, на миг ярко сверкнула мозаика на большом храме…

— Пойдемте, господин Ам, Брат Деневаль ждет вас, — откуда-то сбоку позвал привратник.

Рауль последовал за ним, причем с таким уверенным видом, словно сам был здешним хозяином.

Брат Деневаль жил весьма неплохо. По крайней мере приемная, в которую привратник привел Рауля, выглядела роскошно. Большое окно в виде трапеции, украшенное сложным витражом, огромный дубовый стол с инкрустацией из светлого дерева, почему-то показавшегося Раулю знакомым, стены завешены тяжелыми гобеленами, а под ними выстроились рядком стулья, обтянутые светло-синей кожей…

Подле окна стоял немолодой высокий человек. Он был худ, немного горбился, волосы его, убранные под треугольную синюю шапочку, оказались совсем седыми. Старик… Вот только взгляд не стариковский. Из-под полуопущенных век за Раулем наблюдали глаза человека пожившего, но отнюдь не сломленного годами.

— Приветствую вас, брат настоятель, — войдя, Рауль слегка поклонился, и голос его изменился, такая учтивость в нем зазвучала — слушать приятно. — Прошу простить, что я отвлек вас от важных дел...

— Нельзя обременять людей невниманием, это более страшный грех, чем отложить дело, пусть и важное, — Брат Деневаль отвернулся от окна и воззрился на незнакомца. — Чем вызван ваш визит, господин Ам? У вас что-то срочное ко мне?

— До меня дошли слухи, — начал Рауль, — об эльфе, что осквернил службу. Волей небес так сложилось, что эльф этот, к несчастью, принадлежит мне. Мальчишка сбежал — но хозяин все равно остается в ответе за неразумного раба. Я хотел бы принести вам, брат Деневаль, свои извинения за нечестивого эльфа. И, хотя это ничто не исправит… быть может, скромное пожертвование поможет возместить тот ущерб, что причинил Храму мой раб...

Брат Деневаль задумчиво кивал в такт его словам. Да, нечто подобное он и предполагал. Слишком всё просто, не бывает так… что-то в словах красивого незнакомца смущало его, только он и сам пока не понял — что именно.

— Что ж, жертвуя Вышнему, помогаешь и себе, и заблудшим душам, — согласился он. — Если желаете, господин Ам, оставьте пожертвование в Храме. Но ведь не только это привело вас сегодня в мое жилище? Вы, наверное, хотите вернуть своего раба? К сожалению, он оказался расторопнее наших слуг и… покинул нас, еще вчера вечером.

—И как же это случилось?

— Скорее всего, неразумный думал переждать день в храме, зная, что там его искать точно никто не станет. Забрался повыше, они хорошо лазают, задремал наверху... и свалился. Братья слегка побили его, он сорвал службу. А вечером того же дня он убежал. И где вы купили такого? — задумчиво спросил Брат Деневаль. — Редкостной пронырливости эльф… Издалека привезли?

— Издалека, — кивнул Рауль, — однако я сам не так давно его приобрел. Что ж, вы, должно быть, ищете его?

— Ищем, но он ушел в лес, а эльф в лесу, что рыба в воде.

Они поглядели друг на друга. «Что-то ты не договариваешь, — говорили глаза Деневаля, — ой, не договариваешь».

— Надеюсь, вам удастся его возвратить. А пока... — Рауль положил на стол кошель с монетами. — И вот что, брат Деневаль... В монастыре есть рабы на продажу?

— Конечно, есть, — оживился настоятель. — Хотите приобрести замену? Одного, двух? Мужчину, женщину?.. У нас всё по правилам, не волнуйтесь, на раба выдадим бумагу, как положено. Может быть, женщину возьмете? Они гораздо более покладисты…

— Признаться, меня больше интересуют дети. Я хотел бы взглянуть.

— Тогда вам придется пройти в пристрой… сами знаете, с этим строго, — брат Деневаль хлопнул в ладоши. В дверях показался монах, совсем молодой парнишка, от силы лет восемнадцати. — Проводи господина Ама в пристрой, к Дераху, — приказал Деневаль.

— Благодарю вас, — Рауль поклонился ему и вышел вслед за монашком.

Когда дверь за Раулем закрылась, брат Деневаль сел за стол и принялся что-то быстро писать на маленьком клочке бумаги. Закончив, он посыпал бумагу песком, стряхнул песчинки на пол… перечитал написанное, скатал бумагу в трубочку.

— Голубятника ко мне! — произнес он в пространство. — Срочно!..

Дерах сидел на пороге и что-то мастерил. Как выяснилось — деревянную дудочку.

— Покупатель от брата Деневаля! — объявил монашек.

— Сию минуту, сию минуту, — Дерах отложил работу и вскочил на ноги. — Что господин желает? Подешевле, подороже? Постарше, помладше?

— Господин желает взглянуть на детей, — в голосе Рауля, где-то глубоко-глубоко, далеко-далеко, можно было угадать сарказм. — Или у вас таких нет?

— Есть, как же не быть, — отозвался Дерах. — Вывести? Или сами зайдете?.. Лучше вывести, а то темно уже… Кого вам — мальчика, девочку?

— Вывести. Только — всех. Мне нужен не один, — холодно сказал Рауль.

— Всех? — удивился Дерах. — Так их пять штук, две девки нормальные, мальчишка и девчонка покалеченные, и один немой... Может, не надо всех-то?..

— Надо, господин Дерах, надо. Выводите.

Спорить Дерах не стал. Надо так надо. Мальчишку, который не мог ходить, он вытащил на руках, остальные вышли сами. Таэни вела за руку Райсу и немого мальчика с безучастным взглядом, следом плелась девочка, чуть старше Райсы, изможденная, в порванном платье.

— Вот, глядите, господин, всё, что есть… Выбирайте.

— Так... — Рауль подошел к эльфам, оглядел каждого тщательно, пристально. Заострил взгляд на Таэни... Повернулся к Дераху. — Один — вообще неходячий?

— Да ногу зашиб, покалечился, чего ему, поправится, не человек же, — скороговоркой ответил Дерах. — А так хороший эльф, смышленый… Выбрали кого-то, господин?

— Сколько стоит каждый из них?

— Выбрали кого-то, господин?

— Сколько стоит каждый из них?

— Ну… девчонки по сотне, каждая, — принялся перечислять. — С ногой малец — пятьдесят. А за немого сорок прошу…

Рауль отсчитал Дераху нужную сумму — золотыми.

— Подготовьте бумаги, я беру всех. И поспешите — я не собираюсь оставаться здесь на ночь.

Таэни с испугом смотрела Раулю в спину. Такие хозяева ей еще ни разу не встречались.

Они сидели в крытой повозке. Райса держала ее за руку так крепко, что пальцы Таэни вскоре начали болеть. Рауль молча правил лошадьми, не обращая на свое приобретение ни малейшего внимания.

Пальцы Райсы сжались еще сильнее.

— Не цепляйся, репейник, — прошептала Таэни.

— Я боюсь…

— Погоди бояться… сама боюсь…

Трое других детей сидели тихо, как мышки, спрятавшись за Таэни. Немой мальчик вцепился правой рукой в полотно, которое затягивало боковую стенку повозки. Девочка (Таэни не знала ее имени) прижалась рядом с ним. Мальчик с «зашибленной ногой» спал. В молчании прошли полчаса…

Когда совсем стемнело, Рауль остановил повозку и повернулся к детям.

— Есть хотите? — спросил он.

Таэни настороженно поглядела на него.

— Благодарю, господин, — она привычно опустила глаза, — нас покормили в монастыре.

— А если честно? Знаю я, как вас там кормят.

— Спасибо, господин, мы не хотим.

— Дело ваше, если что — еды вдоволь, только скажите. Таэни, Лин говорил вам обо мне, верно ведь?

Таэни кивнула. В темноте она выглядела почти красивой — сумрак замаскировал грязноватое лицо, растрепанные волосы. Райса вдруг оживилась и высунулась из-за спины Таэни:

— Говорил, господин! — она высунулась из-за спины Таэни.

— Отлично. Так вот, послушайте меня внимательно... — Рауль уселся поудобнее. — Мы с Лином — из очень далекой земли. Там живет много разных людей, много разных народов, и там нету рабов. Сюда я приехал, потому что меня позвал Лин... специально, чтобы вас вытащить. Доступно излагаю?

Рауль улыбнулся — впервые. Лицо его стало нормальным, как у простого человека. Оттаяло. Зато тут же «заморозились» лица детей — они явно не могли понять, о чем новый хозяин сказал.

Раб хозяина позвал — и тот поехал?.. Уму непостижимо. Вытащить? Нет рабов?.. А кто же тогда работает?.. Много народов — совсем непонятно… Народ один — люди…

— Господин, — робко начала Таэни. — Лин же сбежал от вас…

— Лин мне не раб, — терпеливо сказал Рауль. — Он мой друг. Просто не мог же я это сказать монахам. Так вот... Мы сейчас едем в деревню, здесь еще пару часов пути. Там постоялый двор, на который могут пустить вместе с эльфами. Там переночуем, вы отдохнете...

Таэни чуть не до крови закусила губу. Ты хотела чуда? Получай. Плакала вчера?.. Сейчас бы не заплакать. Вдруг это действительно… она и подумать не смела, что такое может с ней произойти.

— Спасибо, господин, — тихо сказала она. — Райса, дети, поблагодарите господина.

— Спасибо, спасибо… — зашелестели голоса.

Рауль тронул вожжи, лошади нехотя пошли по дороге.

Через полчаса за деревьями мелькнул огонек. Лошади пошли резвее — почуяли скорый отдых. Дети к тому моменту уже спали, бодрствовала лишь Таэни.

— Таэни, — позвал Рауль, когда лошади остановились у постоялого двора, — вылезайте, приехали...

— Я разбужу детей, — отозвалась она.

— Эй! — крикнул Рауль, входя в ворота. — Есть кто живой?

«Живой» обнаружился только в доме. Заспанный слуга, постоянно зевающий и растрепанный, проводил их в комнату, о которой Рауль договорился заранее. Впрочем, вполне можно было и не тревожить проезжающих — большую шумную семью — просьбой об этой услуге. Комнат на постоялом дворе было с избытком, постояльцев же не густо.

Постоялый двор красотой не блистал, видать, дела у хозяина шли не лучшим образом. Комната, которую приготовили для Рауля и его рабов, оказалась весьма запущенной. Четыре кровати, посеревшие от времени стены, когда-то выкрашеные в зеленый цвет, карбидная лампа на крючке перед дверью... С мебелью дело тоже обстояло неважно. Кроме кроватей — шаткий столик и два стула.

Мальчишку, который не мог ходить, Рауль донес до комнаты сам. Сунул слуге золотой — поверх хозяйской платы, чтобы расторопнее был — и захлопнул за ним дверь.

— Хороший дворец, черт подери... — произнес Рауль рассеяно, оглядывая помещение. Потом прошел в глубь комнаты, посадил мальчишку на кровать. — Интересно, тараканы с клопами здесь имеются, или с голоду все передохли?

Он бросил на стол свою не слишком объемную сумку.

Дети молча наблюдали за ним. Таэни с Райсой стояли подле двери, немой мальчик тут же сел на корточки у стены, девочка последовала его примеру.

— Не сидите на полу, здесь изо всех щелей дует... — сказал Рауль. — Идите на кровати. Сейчас ужинать будем.

При свете, даже таком слабом, эльфята выглядели жалко. Рауль уселся на стул и достал из кармана небольшой сверток — в нем оказался маленький, деревянный на вид ящичек. Впрочем, это видела краем глаза только Таэни, ибо Рауль сидел так, что своей широченной спиной все загородил. Рауль обернулся на нее, усмехнулся и сказал:

— А ну-ка, не подглядывай.

Когда Таэни вновь посмотрела на стол, там стояли пять кружек. Травяной настой какой-то, что ли?.. Кружки вроде бы глиняные, коричневого цвета. И пять тарелок. На них — хлеб и мясо, нарезанная кусками ветчина,.

— Держи, — одна тарелка с кружкой досталась Таэни. — Давайте, давайте, берите...

— Господин, вы… колдун? — шепотом тихо спросила Таэни. Она осторожно принюхалась. Пахло вкусно, но запах был немножко не такой, что-то в нем показалось Таэни странным. Другие дети подошли к столу, каждый взял себе по тарелке. Им было страшновато, но еще больше они боялись ослушаться — слишком привыкли к тому, что за малейшую провинность могут наказать…

— Можно сказать и так... Черт, кроватей четыре, а нас шестеро... придется мне спать на полу. И вот что, ребята... Давайте-ка вы расскажете, что у вас с каждым... только честно. Что у тебя с ногой? — спросил Рауль мальчишку.

— Я… — тот замялся. — Меня хозяин… побил… давно еще, зимой.

— Тебе сколько лет?

— Тридцать шесть… Я с мамой жил, а меня продали. Я хотел к маме убежать, — он тихонько заплакал.

— Чтобы больше не сбежал, сломали ему ногу, — вмешалась Таэни. — А вот этому… ему язык вырвали…

— Не плачь, не плачь... — Рауль сел рядом с ним, провел рукой по плечу. — Все будет хорошо. И ногу твою вылечим, а то, глядишь, и маму найдем... Вот язык — это хуже, скоты какие, это ж надо. А писать ты умеешь? — спросил он немого мальчика.

Тот отрицательно покачал головой и снова уставился в стену.

— Господин Ам, я хотела спросить, — Таэни встала с кровати и подошла к Раулю. — Куда мы едем?

Рауль вздохнул, и взял со стола кружку. Отхлебнул.

— Я как раз об этом хотел с вами поговорить. Нам сейчас нужно решить, как быть дальше. Я могу отправить вас к себе домой. Это другая страна, но попасть туда можно мигом. Такое волшебство. Однако там я не смогу заниматься вами сам... просто времени не будет. Это, правда, ничего — там есть кому о вас позаботиться. Но...

Он помолчал немного.

— У нас тоже есть земли, где растут леса, где цветы и небо... Но так сразу туда отправить вас я не смогу. Придется провести какое-то время в моей стране. А она очень непохожа на вашу. Вам будет трудно там поначалу, пока не привыкнете. Но можно сделать немного иначе... Мне все равно нужно снять большой дом где-нибудь в предместье, потому что таких, как вы — здесь тысячи. И всем надо помочь. А это дело уже сложное, им заниматься — нужно долгое время, понимаете? И помощники нужны, обязательно. Поэтому я хочу, чтобы вы подумали сами, что для вас лучше.

— Да, господин, — кивнула Таэни, а за ней — Райса.

— А большой дом надо? — вдруг спросила доселе молчавшая третья девочка. — Очень?

— Чем больше, тем лучше, — ответил ей Рауль. — Усадьбу какую-нибудь в уединенном месте. Кроме того, ребята... Арда — не сказка. И туда вас тоже можно переправить. Но Арда — отнюдь не рай. И я не уверен, что жизнь в Арде, с ее опасностями, для вас будет лучше, чем... чем если вы привыкнете к моей стране.

— Я знаю такой большой дом! — вдруг сказала девочка. — Около города… Там двадцать лет никто не живет. А я там родилась.

— Как тебя зовут? — спросила у нее Таэни.

— Тии, — ответила девочка. — Мы там жили… потом маму продали, а папа сбежал.

— И этот дом можно купить, Тии? — поинтересовался Рауль.

— Можно, наверное, господин Ам, — девочка задумалась. — Этой весной мы с прежним хозяином проезжали мимо — окна были заколочены, а во дворе росла трава…

— Вот туда мы тогда завтра и поедем. А сейчас — ложитесь спать.

Утром Таэни проснулась первой. Она приподнялась на локте, окинула взглядом комнату. Рауль лежал у стены, на подстилке, накрывшись одеялом. Откуда он все это раздобыл — непонятно, в его маленькой сумке точно бы не поместилось. Таэни прислушалась к его ровному дыханию. Спит... Ну и хорошо.

Она тихонько встала с кровати, подхватила соскользнувшее на пол одеяло. Подошла к окну, отодвинула старенькую ветхую занавеску… Потом обернулась и стала внимательно оглядывать комнату. Таэни думала, что ее никто не видит, и сейчас она выглядела несколько иначе, чем днем. Куда-то делось раболепие, на лице девушки появилось новое выражение — интерес, пристальное внимание. Таэни что-то прикидывала, губы ее беззвучно шевельнулись, она нахмурилась.

— Нет, — тихонько сказала Таэни, — еще нет…

Рауль незаметно следил за ней вполглаза. Пока девочка ничего не заподозрила. Главное — успеть закрыть глаза, когда эльфийка оглядывалась — проверяла, не разбудила ли господина.

Он потянулся и сел. Встретился взглядом с Таэни, улыбнулся.

— Утро доброе... Ну, как спалось?

Таэни заучено улыбнулась. Выражение на ее лице стремительно изменилось — разом исчезла и заинтересованность, и любопытство.

— Спасибо, господин, хорошо, — ответила она.

Несколько секунд Рауль смотрел на нее в упор. И спросил вдруг:

— Боишься меня, верно?

Таэни перестала улыбаться. Взгляд ее потемнел.

— Я не боюсь, господин. Но если надо, то я… если господину будет угодно…

— И вдобавок решила, что это намек. Да, хорошо вас вымуштровали... Ладно. За полдня ты мне все равно не поверишь... Буди остальных, что ли? Позавтракаем — и поедем смотреть тот дом, что поминала Тии...

Таэни кивнула. Младших она подняла быстро, минут через десять все уже были на ногах. За ночь эльфята лучше выглядеть не стали. Да, надо их переодеть!.. Лохмотья трудно называть нормальным платьем. Но держались дети хорошо, и взрослый мог бы позавидовать такой выдержке. Ни слова жалобы, ни намека.

— Умыться бы нам всем не помешало... ну ладно, ребятишки.

Снова на свет появилась та самая деревянная коробочка. Снова Рауль отвернулся от ребят к столу, и снова на столе, откуда ни возьмись, появилась еда и питье, кусочки мяса и хлеб. А вот в кружках оказалось что-то темное, незнакомое. Посуда, с ужина оставленная, куда-то исчезла.

— Разбирайте, — скомандовал Рауль. — Это называется — кофе. Вам понравится. И скажите мне вот что: какую одежду у вас эльфы носят? Такого вида, как у меня, можно, или нужно что-то особое?

— Что господин даст, то и носят, — пожала плечами Тии. А Райса добавила:

— В Далиаре раньше полагались повязки на голове, красные. Но потом Высочайшие отменили, сказали, что нечего ересь плодить. А у вас, господин, одежда необычная…

— Да, — подтвердила Таэни. — У вас… Господин, она слишком обтягивает. Вам надо больше. Я могу перешить.

— Старался как мог, — сказал Рауль. — Больше, значит? Ладно, переделаем... Идите сюда. Хочешь, не хочешь, придется выбирать обновки вместе, не в коридор же мне вас выгонять. Да и не понял я толком, что у вас тут обычные люди носят — монахи не показатель, сами понимаете, а кроме них я только оборвышей видел....

Над деревянной коробочкой засветился воздух, и прямо над ней появилась картинка —человек в точно такой одежде, какая была на Рауле: рубаха с поясом, штаны и сапоги. Картинка сменилась — одежда на человеке стала другой, свободной, ниспадающей. Рукава рубахи от плеч расширялись и заканчивались сложно украшенной манжетой.

— Помогай выбирать, Таэни. Может, что-нибудь подходящее отыщется?

— Так подходит, — Таэни зачарованно смотрела на воздушного человечка. Ей было уже не до одежды. Остальные тихонько подошли поближе, и расширившимися глазами уставились на маленькое чудо.

— А он живой? — шепотом спросила Тии. — Можно его потрогать?

— Тии, не тыкай пальцем, — шикнула на нее Райса. — Вдруг пропадет…

— Такой хорошенький…

— А мне не видно, — присовокупил мальчик со сломанной ногой. Он, единственный, остался сидеть на постели, и теперь изо всех сил тянул шею, силясь разглядеть — что же там такое?

— Это картинка... — пояснил Рауль. — Просто картинка. Наглядитесь еще. Ладно, значит, мне — вот это... только цвет пусть коричневый будет. А сапоги, надеюсь, и старые сойдут.

Он дотронулся пальцем до картинки, и вдруг перед коробочкой, откуда ни возьмись, появился сверток. Рауль небрежно сдвинул его в сторону.

— Теперь для вас. Тоже широкое что-то? Девчонки, давайте, выбирайте сами.

Картинки начали сменять одна другую — только на них теперь была уже девушка.

— Красавица… принцесса… — зашептались девчонки. Однако Таэни опомнилась и взяла инициативу в свои руки.

— Платье, — начала она. — Серое или зеленое. Юбка до пола, пояс на завязках, воротник глухой, застежка спереди. Рукава длинные. Можно фартук, в тон платью. Это в богатых домах такую одежду для… для нас шьют. Если хотят похвастаться — еще нашивку на рукав могут сделать. Печать хозяйскую… или вензель. Если люди видят сразу несколько эльфов в одном и том же платье, сразу понимают, что из одного дома слуги. Обычно для слуг один цвет выбирают… Только синий нельзя — он цвет морской и небесный.

Она замолчала.

— А мне больше нравится зеленый, — робко вставила Райса.

— А мне серый, — тут же откликнулась Тии.

— Ясно, — кивнул Рауль. Некоторое время он колдовал с фигуркой — на ней появилась одежка точь-в-точь, как Таэни описала. — Тебе, Таэни, коричневое платье... Райсе зеленое... а для Тии серое. Разбирайте....

Он выдал каждой девочке по свертку.

— Теперь рассказывайте, что для мальчишек делать. А старое мы выбросим, нечего такую рвань носить.

С мальчишеской одеждой дело обстояло попроще. Широкие штаны, рубашки навыпуск, тряпичные пояски, жилетки. Напоследок умная Таэни вспомнила про обувь, и вскоре у всех на ногах красовались новые кожаные ботинки — мягкие, легкие, высотой до середины икры. Самому Раулю, по мнению Таэни, не хватало дорогой шляпы и, желательно, трости.

— У моего хозяина была такая, красивая, дерево светлое, — мечтательно сказала она.

— И он тебя ею лупил, — подсказал мальчик с кровати.

— Он никогда меня не трогал и пальцем! — с возмущением ответила Таэни. — Это потом, когда он умер, и меня продали…

— Господин, нам надо ехать, — Тии подошла к Раулю и поклонилась. — Иначе мы не успеем.

Рауль привычно уже подхватил на руки хромого мальчишку.

— Да, идемте... И обойдемся без шляпы. Блонди, к счастью, шляп не носят...

День получился трудным. Несколько часов извели на то, чтобы привести в порядок флигель — от главного дома остались лишь стены, каменный остов — остальное было выжжено давним пожаром. Рауль, как самый сильный, таскал воду из колодца — мыть пол; эльфята — выметали пыль, отскребали грязь. Под конец комнаты флигеля аж засверкали, зато сами уборщики стали похожими на чертей... или как тут именуют слуг Багрового. Рауль погнал всех во двор, и там удивил эльфят в очередной раз, сотворив здоровенный котел с горячей водой. Наконец-то все вымылись, сначала мальчишки, потом и девчонки.

Несмотря на усталость, день показался Таэни волшебной сказкой. Ее никто не попрекал за ошибки, ее не заставляли трудиться сверх меры, ей дали вкусно поужинать, и спать этой ночью ей предстояло чуть ли не на королевской постили.

В старости дома таилась особая прелесть. Он вызывал благоговейное, пронизывающее душу чувство. Широкий коридор флигеля, куда выходили двери комнат, был обращен окнами к старому, заброшенному парку. Озеро, пусть небольшое и обмелевшее, тянуло, словно магнит — пока мальчишки и Рауль мылись, Таэни не удержалась, успела до него добежать и постоять минутку на берегу. Как красиво! Светлое небо, высокие старые деревья — и темная, прозрачная вода у самого берега…

— Тут было не так, — задумчиво сказала Тии, когда они ложились спать. — По-другому…

— Как — не так? — спросила Райса, поднялась на локте и пристально посмотрела на Тии.

— Живое было… а теперь — спящее, — подумав, ответила Тии. — Когда тут жили, всё было живое.

Не засыпали они долго, сказался сумасшедший день. Однако сон к Таэни так и не пришел. Вскоре после того, как девочки уснули, она встала, надела свое новое платье и вышла из комнаты — побродить. И в коридоре наткнулась на Рауля.

— Не спится? Я так и думал. А я как раз хотел тебя позвать... Мне нужно кое-что показать, это важно.

Таэни кивнула.

Они прошли по коридору в дальнюю часть флигеля, к комнатам для прислуги. Те пока что оставались заброшенными, во время уборки в них лишь слегка подмели — и этим ограничились.

— Вы там не боялись, что я немого мальчишку забрал? — спросил Рауль.

— Мы в разных комнатах, господин, я не видела, как вы его увели.

— Он здесь, у меня.

Рауль распахнул дверь.

На стуле у стены, сжавшись, сидел немой эльфенок. А большую часть комнаты занимала непонятная штуковина, от которой исходил белый свет — так, что в комнате было светло, словно днем.

— Оооой, а что это такое? — Таэни распахнула глаза на ящик, излучавший свет. Большой… в такой, при желании, и самого Рауля можно запихнуть! И очень красивый. Несмотря на то, что вытравливать подобные свойства из эльфов пытались в течение столетий, Таэни чувствовала, что странный ящик красив. Столь правильной формы ей еще ни разу не доводилось встречать. Будь на ее месте человек — он бы, скорее всего, испугался такого предмета. Таэни же — восхитилась.

Она обошла чуть сплюснутую с боков капсулу. Заглянула внутрь, углядела что-то вроде выдавленного в белой пене ложа. Покосилась на Рауля (тот стоял и слегка улыбался), осторожно потрогала поверхность боковой стенки. Теплая… и приятная на ощупь. От прикосновения сделалось хорошо — словно по ладони провели мягкой бархатной тряпочкой.

— Что это? — еще раз спросила она, обернувшись к Раулю.

— Это механизм для лечения. Я хотел, чтобы ты все увидела, и потом научилась сама с ним работать. Это не так уж сложно.

Рауль поманил немого мальчишку и указал на белоснежное ложе.

— Ну-ка, давай, раздевайся... и ложись вооот сюда, внутрь... Да не бойся, ничего страшного не случится. Ведь нельзя же тебе вечно молчать, правда? К утру будешь и с языком, и новенький, как с иголочки.

На лице мальчика отразилось что-то непередаваемое. Не радость, нет. Страх. Однако он покорно разделся, сложил вещи и улегся, куда приказали.

— Главное — не бойся, — напомнил Рауль. — Хотя бы постарайся. Я понимаю, все необычное, странное, это пугает... Но ничего страшного не случится. Ты просто заснешь, как обычно. А когда проснешься утром — снова сможешь говорить...

Откуда-то сбоку на ложе скользнул прозрачный полог, закрыл ложе. Внутри, у изголовья, что-то блеснуло.

— Все, Таэни, наш немой уже спит. Теперь гляди и учись. Машина умная, она сделает все сама, главное — ей приказать... Вначале она проверяет, что не в порядке с нашим приятелем, чем он болеет...Запускаем программу — сканирование... Видишь — дает результат? Какие же все-таки гады ему язык вырвали, а... Ребенку! Убил бы тварей...

Внутри капсулы горел призрачный свет; но туда Рауль не смотрел. Он глядел на висевшие в воздухе живые картинки, и легонько касался пальцами то одного, то другого рисунка.

— Вот так... Даем добро — процесс пошел.

Прозрачный полог капсулы стал матовым, молочно-белым.

— А… — Таэни задумалась. — А ему не больно?

— Нет, он же спит. Он вообще ничего не чувствует. Вам всем нужно будет подлечиться, не только ему...

— Мне тоже? — испуганно спросила Таэни. — Я… а может, не надо, господин Ам? Я здоровая, я никогда не болела...

Неожиданное детское воспоминание вдруг посетило ее. Старый дом, солнечный, морозный день за окнами, а она, совсем еще малышка, удрала с кухни, где помогала коренщицам чистить овощи, удрала к своему любимому окошку на втором этаже, и вот она сидит на подоконнике, и осторожно водит пальцем над морозным узором, боясь к нему прикоснуться — растает. За окном — бесконечная прозрачная снежная равнина, вся залитая солнцем, и так томительно-нежно звучит тишина за этим окном, что Таэни забывает про всё на свете. И не слышит шагов.

— Ах ты, тварь! — голос хозяина выдергивает ее из снежной мечты, этот голос, эти мутные глаза, вечно сальные волосы, неопрятная борода, в которой всегда какая-то дрянь — крошки, табак. И он с силой бьет ее по лицу, и на морозном узоре расцветают крошечные алые цветочки. — Пошла вниз, лентяйка! Расселась!..

Окно не мыли, и цветочки оставались на нем долго, а когда кончились морозы и стекло просохло, они превратились в россыпь бурых неприметных точек… Это оказался первый раз, когда Таэни поняла, что такое «больно». По-настоящему больно.

— Мне не надо в… в это, — Таэни кивнула в сторону капсулы. — Не надо.

— Я не заставляю, — Рауль, похоже, уловил ее страх. — Еще успеешь привыкнуть. Знаю, поначалу такое кажется жутким — на себе испытал... Но, скорее всего, вам придется погостить у меня — а там ты и не такого насмотришься.

— Господин Ам, а откуда вы все-таки? — отважилась наконец Таэни. — Вы уже не первый раз говорите — «в гости»…

— А тайны ты хранить умеешь? — Рауль взглянул на нее, чуть прищурившись выжидательно, словно испытывал на прочность.

Таэни спокойно выдержала его взгляд.

— Мне приходилось это делать, — ответила она. — Но я не могу обещать наверняка, господин Ам.

— Вам сказали, что Лин сбежал от хозяев? После того, как его увезли?

— Мы слышали, — Таэни немного понизила голос. — Дерах был просто в бешенстве.

— А что его собирались повесить, Дерах вам не сказал?

Таэни ахнула и прикрыла себе рот ладонью. Глаза ее наполнились слезами, личико вытянулось.

— Повесить? — потерянно переспросила она. — Как? За то, что сбежал?

Рауль сел, откинувшись на спинку стула. Стул был ему маловат, а Рауль вдобавок принялся еще и покачиваться на задних ножках. Не дай бог — подломятся под таким весом, загремит хозяин на пол...

— За то, что службу осквернил. Впрочем, это — с чужих слов. Но ты не волнуйся, его никто никогда не найдет.

— Почему? — удивилась Таэни.

— Он спрятался. Так надежно, что его никто не узнает. Не догадалась еще?

Таэни отрицательно покачала головой. Откуда ей знать? Если бы она успела тогда поговорить с Лином подольше — может, и догадалась бы. Но не успела.

— Нет, господин Ам. Я не знаю.

В глазах Рауля читалось озорство. Он, наверное, хотел, чтобы Таэни сама пришла к нужному выводу.

— Помнишь, как вы говорили про Арду — там, в монастырском пристрое? Ты сказала — «мы терели, Странники». Лин поправил — не терели, телери...

— Помню… — начала было Таэни, но тут же осеклась. — А откуда вы…

— Два варианта, верно? Либо Лин мне все рассказал... либо я слышал это своими ушами.

— Но вас же там не было, господин Ам! А Лин… его ведь не нашли… как же… вы и он…

— Ну хорошо, хорошо, — Рауль поднял ладонь, — не буду тебя больше мучать. Значит, разгадка такая. Лин — не просто эльф. Вдобавок он оборотень. У него есть два облика: первый, обычный, тот, что ты видела... И второй. Тот, что ты видишь сейчас.

Глаза Таэни расширились. Она смолчала, но подошла поближе к Раулю и принялась пристально его разглядывать. Таэни пребывала в смятении. За всю свою жизнь она никогда не слышала о чем-либо подобном, а все чудеса сегодняшнего вечера и так выбили ее из колеи. Но всё же…

— Лин? — неуверенно спросила она.

— Да. Только, Таэни, никому об этом ни слова. Обещаешь?

— Хорошо, — согласилась она. — Я не скажу. Честно. А вы… ты… можешь превратиться обратно?

— Могу, конечно, но пока что не буду. Это, видишь ли, больно. Причем очень сильно. Я ведь сам по себе не оборотень — это мне Зверик помогает... помнишь, я говорил — там, в монастыре? Зверик — он не для эльфов помощник, и не для людей. Такие фокусы нам даром не проходят. К тому же... Я больше привык именно к этому виду. В последние годы он для меня — основной.

Рауль вздохнул, подошел к капсуле... взгляд его ушел в глубину.

«Ну вот... сказал, что хотел. Поведал ей тайну. Трепло ты, Лин, был, треплом и остался. Чуть ослабили вожжи — и понесло во все тяжкие. Кто ты такой, чтобы играть с ней в подобные игры? Эгоист хренов... Облагодетельствовал, помощницей сделать хочет. Да ты же ей все пути к отступлению режешь!»

— А мне тот вид больше нравился, — призналась Таэни. — Этот… простите, господин Ам… какой-то ненастоящий.

Она тоже подошла поближе к саркофагу. Осторожно заглянула внутрь, но ничего не разглядела.

— Я слишком многого не понимаю, — добавила она после недолгого молчания. — Я даже не знаю, что у вас… у тебя спросить. Где такая страна? Откуда вы? Откуда в пустом доме эта штука, которая лечит? Я боюсь сойти с ума, господин Ам… Лин. И мне страшно. Вы сказали про тайну — я постараюсь ее сохранить. Но я не могу обещать, что сумею молчать, если меня покинет рассудок.

— Не преувеличивай, — Рауль (вернее, Лин) усмехнулся, — отчего тут сходить с ума? Только как бы тебе обьяснить... На самом деле миров очень много. Представь себе... ну, к примеру, мыльные пузыри в воздухе... видела, да? красивое зрелище... Вот так и миры. Вы — на одном шарике, мы — на другом... Я попал к вам случайно, но с одного шарика на другой можно перепрыгнуть и нарочно. Все вот это, — он постучал пальцем по саркофагу, — оттуда. С другого шарика. Я попросил — и мне переслали. Никаких особых чудес.

— А как же вы прыгаете с шарика на шарик? — спросила Таэни. — Они же далеко друг от друга, наверное?

— И далеко, и близко, это трудно объяснить сразу. Представь себе дом... Огромный дом. Дворец. За стенкой тебя ждет товарищ. Он рядом, руку протянуть... если бы не было стенки. А так — надо спуститься по десяти лестницам, пройти через десять дворов, потом снова подняться наверх... и лишь тогда ты сможешь пожать ему руку. Вот так же и здесь. Шарики далеко друг от друга, но мы научились проламывать дырки в стене, — Рауль улыбнулся, — чтобы не бегать по лестницам.

— Проламывать дырки... — повторила за ним Таэни. — А не проще ли выстроить дом, где не нужно будет взламывать стены? Я всё время думаю глупости, — она виновато посмотрела на Рауля. — Прости меня, пожалуйста.

— Глупости? Отнюдь... Но это уже не ко мне вопрос, Таэни. Это — к Богу.

Таэни подола к окну, выглянула в летнюю ночь. Как хорошо точно знать, что никто тебя не тронет, никто не ударит... Старик-лекарь, ее позапрошлый и самый любимый хозяин, сейчас был бы в восторге от этой беседы. У него к Лину-Раулю возникла бы сотня вопросов, он измучил бы его и измучился сам…

Рауль подошел к эльфийке. Призрачный свет капсулы освещал листву за окном.

— Я бы очень хотел, чтобы вы пошли вместе со мной... когда мне придет время уйти. Что здесь для вас? Одно только рабство. Это ведь не ваш дом.

— Почему не наш? — удивилась Таэни. — А чей же еще?

— Но ведь вы эльфы, вы родом из Арды. А здесь — не она. Что вас тут ожидает? Быть вечно рабами? Мне придется уйти... и что ты тогда станешь делать? Что станете делать вы все?

Таэни явно была не готова к серьезным вопросам. Она смутилась, опустила глаза и отошла от окна.

— Но как-то жили ведь раньше, — тихонько ответила. — Проживем и потом. Ты не волнуйся за нас…

— Давай решать вместе, — Рауль вернулся на стул, но все равно глядел на Таэни, не отпускал ее взглядом. — Страна тут огромная, верно?

— Огромная?.. — переспросила Таэни. — Ну, не знаю… Мой хозяин говорил, что большая. И что из того?

— Стало быть, эльфов в ней много. Таких вот, как вы, подростков — тоже хватает. Сотни, если не тысячи. И, насколько я понял, судьба их... говоря мягко, печальна. Верно я рассуждаю? Если неверно, поправь. Я здесь чужак, сам третий день, могу ошибаться...

— Я не знаю, — Таэни задумалась. — Я… я была счастлива. Пусть недолго, всего двадцать лет — но была. Мне повезло. А другие… — она замялась. — Несчастных всегда хватало, во все времена. И среди людей, и среди эльфов. В Далиаре, как мне говорили, больше сорока воспитательных приютов — для тех эльфов, которые… ну… не хотят…

Она просительно посмотрела на Рауля — может, я промолчу? Но тот глядел выжидающе, и Таэни вдруг поняла — сейчас придется сказать всё. Всё — чему двадцать лет ее учил старый доктор. И о чем она боится говорить.

— Начала, так заканчивай. Или ты думаешь, что я удивлюсь?..

— ... которые не хотят служить, как положено. Мой хозяин, доктор Николт, он… он говорил, что наш мир устроен неверно. Что нельзя убивать эльфов, как только им исполнится сто пятьдесят лет. Нельзя отбирать детей у матерей... Он был очень добрый, он никогда не бил меня, мы работали вместе, я теперь знаю и травы, и камни. И еще… — Таэни опустила глаза. — Он писал сказки. Такие хорошие сказки!.. Но метрополия их запретила, сказали — крамола. Я больше всего любила сказку про то, как двое эльфов пошли искать великий камень — тот, что Вышний оставил на дне моря… его надо поднять на сушу — и тогда мир изменится. И больше не будет рабов, и господа все станут добрыми…

— Таааак, — глаза Рауля потемнели. — Погоди. Сто пятьдесят лет? Вот оно что... То-то я думаю — как же выходит? Эльф ведь бессмертен — и тысячу лет проживет, и две, если его не убить; что же, выходит, рабы на порядок старше хозяев? А тут вот как устроились, значит... Сто пятьдесят лет...

— Это не везде, это если господин добрый, — быстро сказала Таэни. — А в городе, или где народу много… там и сто лет — уже срок. Мне сейчас пятьдесят четыре. Значит… — она виновато посмотрела на Рауля. — Господин Ам… Лин… не продавайте меня, пожалуйста!

— Ну как я могу тебя продавать? Ты меня что, за чудовище держишь? Думай, что говоришь, я ведь такой же эльф, как и ты! — Рауль молчал аж с минуту, кусая губу. — Ладно. Несчастных эльфов оплакать успеем. Давай дальше смотреть, что мы можем сделать сейчас. А можем мы вот что... К примеру, скупить всех эльфят. Ненужных, брошенных, калечных... тех, кто иначе погибнет... верно? А так же прочих — «которые не хотят служить, как положено». Вылечить их, накормить, обиходить... И тут у нас встанет вопрос: что же дальше? Во-первых, я не могу быть здесь всегда. Ну, месяц, два... вряд ли больше. Мне придется вернуться домой, волей-неволей. Во-вторых, на нас наверняка обратят внимание местные власти. Эти... Высочайшие. Думаю, мои вещички — нож, комм и парализатор — уже у них, и если они не полные кретины — то будутза мною следить, и вряд ли придут в восторг оттого, что я делаю. А это внимание может сказаться на купленных мною эльфах, и тогда, стоит мне уйти... судьба их будет печальна. В общем, что делать нельзя — это мы поняли. Теперь давай посмотрим, что же можно. Итак, какие у нас альтернативы... тьфу ты, прости!.. то есть какой у нас выбор?

— Камень, — тихо ответила Таэни. — Доктор Николт говорил, чтонужно отыскать Камень. Он в это верил. И я тоже верю.

Она подумала о потерянном брате. Нет, таких чудес не бывает. Да и старше брат, гораздо старше. Может, его уже и на свете-то нет...

— Камень? Судьбу не камни делают. Судьбу делают люди, или эльфы, без разницы — но сами. Не знаю, есть такой камень, или нету его, но хоть сотню камней со дня моря достань, от этого легче не станет... Давай пока сказки отложим, ладно? Посмотрим лучше, что можно сделать взаправду. Так вот... — Рауль задумчиво покачался на стуле. — Проще всего и надежней всего — послать вас ко мне, на Амои. Вначале. Потом — можно отправить на Терру, это мир богатый и добрый, я сумею договориться, чтобы вас там приняли. Да, вам будет трудно, пока не привыкнете, да, стресс будет сильным... Но это — сотни миров и сотни дорог, а впереди у вас будет — бессмертная жизнь и Вселенная, и возможность всерьез стать свободными... Еще есть — Арда. Но мне этот вариант не нравится. Оказавшись там, вы останетесь в замкнутом мире, и будете обречены всю свою жизнь провести в его стенах. Для тех, кто родился там — это судьба, они не знают иного, и, может быть, им это благо. Но вы-то уже оторвались от дома. И знаешь, Таэни... Видит Небо, боюсь я покоя блаженного Амана. Боюсь, и никому не желаю такого блаженства.

— Аман?.. — переспросила Таэни. — Лин... прости, а что для тебя — Аман?

— Аман... — Рауль прикрыл глаза, и вдруг заговорил ровно, словно по книге. — Аман. Огромный материк, лежащий к западу от Средиземья, Эндорэ. Земля, которую Валар и майар избрали своим домом. Вскоре после Войны Стихий туда переселились многие квенди... Да так и остались. После Исхода Нолдор Валар отгородились от Эндоре поясом Зачарованных Островов, и Аман стал недоступен для Средиземья. Примерно через три с половиной тысячи лет Аман исчез из кругов мира... Замкнулся так, что даже нам, извне, не удалось проникнуть за эту завесу. В Амане волею Валар рождаются квенди, погибшие в Арде... — Рауль открыл глаза. — Но видит Небо, я бы не хотел такого возрождения!

— А Доктор Николт говорил, что Аманом называется тот камень, — растеряно произнесла Таэни. — Он, мой хозяин, каждый вечер рассказывал сказку. И потом мы вместе ее записывали. Правда, в ней Аман был больше светлым началом, чем просто камнем, — Таэни говорила тихо, но в голосе ее зазвучала скрытая торжественность. — Они говорил — если эльфы найдут Аман и сумеют поднять его к солнцу, то…

Рауль улыбнулся и поправил прядки волос. Откинул их назад — они постоянно мешались. Чудная у него была прическа — пышный хвост на затылке, а спереди на лицо все равно падают пряди.

— Сказочник... Такой Аман — не на дне океана. Такой Аман — внутри каждого, в душах людей, понимаешь? Все доброе, светлое, чуткое, что есть в каждой душе. Даже у самых жестоких и злобных. Если каждый найдет внутри солнечный камень, и поднимет наверх — то и жизнь переменится. Это правда, оно так и есть. Но по волшебству не случится. Чтобы вытащить к солнцу свой солнечный камень, нужно вначале стать лучше, добрее, честнее... Тогда и те, кто рядом с тобой, будут делаться лучше. Как твой учитель... Он уже поднял свой солнечный Аман, ты разве не поняла?

Таэни поглядела не него, улыбнулась. Возразила:

— Он говорил про другой камень...

— Ну, все равно, — сказал Рауль. — Пусть про другой. Не полезем же мы все моря по дну тралить?

— Тралить — это искать? — спросила Таэни. Рауль кивнул. — Нет, не полезем… наверное. Лин, а что будет дальше? До того, как ты уйдешь и… оставишь нас?

— Оставлю вас? Еще чего, не дождетесь... Таэни, пойми. Я хочу, чтобы вы пошли со мной сами. Чтобы сами взглянули на все перспективы... возможности. Сами, своими глазами. Сами решили, чего больше хотите — остаться у нас, вернуться сюда, или даже отправиться в Арду.

Таэни растерялась. Она переводила взгляд с предмета на предмет, она ничего не понимала, и ей было страшно. И тоскливо. Она сама не могла понять — почему.

— Можно, я потом решу? — попросила она. — Если вы даете мне право — решать…

— Таэни, — Рауль встал, сделал шаг к окну... потом повернулся. — Я понимаю, на людях придется разыгрывать роли — хозяин, рабыня... Но давай ты не будешь говорить так хотя бы сейчас, когда мы одни? Из меня и так хреновый притворщик. Я не хочу играть эту роль даже здесь!

— Хорошо, — согласилась Таэни. — Не буду… Я просто не могу так сразу… привыкнуть. Мне трудно... Господин Ам!..

Взгляд у Рауля совсем заострился. Глаза как иголки, сейчас проткнет.

— Меня зовут Лин. Нарелин, понимаешь? Ну или, черт с ним, в конце концов — Рауль.

— Но, господин Ра...

Рауль с шумом выдохнул воздух. На лице появилась досада.

— Хорошо.Значит, я — господин Ам, а ты тогда будешь — госпожа Таэни. Все равно привыкать придется, тренируйся заранее.

— Я?! — Таэни оторопела. — Господ… я не…

Она отступила на шаг и уставилась на Рауля круглыми глазами. Возможно, она отошла бы и дальше, но дальше стояла капсула.

— А чему ты так удивилась? Я ведь сказал — у нас нету рабов. Ты будешь свободная женщина, стало быть, госпожа. Или тебя это не устраивает?

Не устраивает?! Да о таком она и мечтать не могла!.. Таэни показалось, что ей подарили крылья, а она стоит, растерянная, и не знает, что с ними делать. Эти слова жгли ей душу, как весенний воздух жжет сердце — но что ответить, Таэни не знала. Рауль, вероятно, сам это понял и сжалился.

— И если можно так сделать, чтобы вы здесь законно стали свободными, — добавил он, — то это, конечно, следует сделать.

— Лин… господин… простите… Лин, это невозможно, — привычный камень в душе вернулся на место. — И вы это знаете. Но вы… ты сказал, что можешь помочь тем, кому еще можно? Так?

— Мы можем. Не надо себя отделять. Мы можем выкупить их... Но чтобы с этого вышла польза, а не полный бардак или вред, нужно сразу подумать, что делать потом. Это — самое сложное. Попробуй, реши, ничего о мире не зная! Может, есть смысл помочь им устроить общину где-нибудь далеко, в свободных землях, где нету людских государств... Это — для тех, кому тягостно рабство, но кто не захочет покинуть свой мир. У многих здесь окажутся родичи, дети, семья, многие не захотят оставить землю, где выросли... Кроме того, — добавил Рауль, — знаешь, Таэни... Я ведь не просто так все это затеял. Я живу в мире людей, а все люди смертны. Придет срок, и все, кто мне близок, уйдут. А я буду по-прежнему жить, такой же юный, бессмертный, как раньше... Понимаешь?

— Не я решаю, взойти ли солнцу завтра, — ответила эльфийка. — Солнце решает само. И ветер решает сам, дуть ли ему в горах. Вечная жизнь… Вот теперь я вижу, что это действительно ты, Нарелин. Прости, что я не поверила сразу...

Рауль наконец отвел взгляд.

Подвести Таэни к окну. Показать ей на небо. Эти вот звезды, там, за листвой, наверху — это миры. В них живут люди, и эльфы, и много других всяких-разных существ. Там — дворцы в много миль высотой, как хрустальные горы, там — дожди яркого света, океаны и древние города, и люди, которые не «господа»... Я научу вас парить среди звезд, и летать в небесах, пронизанных солнечным светом, мы будем смотреть с облаков на восход и закат, и петь вместе с птицами, мы поднимемся в черное небо, где только лишь звезды, а земля выглядит крохотной точкой, это не сказка, все будет взаправду...

Но Рауль молчал.

Утро выдалось пасмурным. В открытое окно сыпалась мелкая морось, воздух был прохладным и свежим, пах мокрыми листьями и странным запахом незнакомых цветов. Рауль, под утро заснувший на сотворенном наспех матрасе, потянулся и взглянул на показатели киберкомплекса. Цикл давно завершился, мальчишка пока еще спал — но «проснуть» его можно было в любой момент.

Таэни прикорнула тут же, она спала, сидя в старом кресле. Ей, вероятно, снилось что-то очень хорошее. Таэни еле заметно улыбалась, на ее лице проступило нечто неуловимое, счастливое, детское…

— Ладно... — сказал Рауль вслух. — Интересно, как нас зовут?

Он ткнул пальцем в один из символов. Внутри капсулы вспыхнул свет, прозрачный полог скользнул в сторону, открыв белоснежное ложе с эльфенком.

— Просыпайся, — сказал ему Рауль. — С возвращением в мир говорящих.

Мальчишка открыл глаза и сел в капсуле.

— Добр… — начал он и осекся. Вытаращил глаза. Сунул палец в рот. Высунул язык и попытался посмотреть на него, чуть не ломая глаза. И наконец обалдело воззрился на Рауля.

Проснувшаяся Таэни тихо смеялась в своем кресле.

— Как зовут-то тебя? — спросил его Рауль. Он пытался не рассмеяться , чтобы совсем уж не потерять лицо перед мальчишкой. Образ нужно держать. Панибратство пока ни к чему...

— Гэми, — мальчику трудно было осознать, что он теперь может говорить. Он всё никак не могу принять этого чуда. — Гэми, господин Ам.

— Видишь, Гэми, ничего страшного не случилось. Давно ты с такой бедой ходил?

— Полгода, господин Ам, — Гэми горестно вздохнул. — Так было больно сначала! А потом прошло немного, но всё равно болело…

— И какие уроды с тобой это сделали?

— Хозяин, господин Ам, — Гэми покосился на Таэни. Та сделала страшные глаза и принялась подавать мальчишке какие-то знаки. — Спасибо вам, господин, что вернули мне язык…

— Не за что, — машинально ответил Рауль. Тут же осекся внутренне, плюнул... опять промашка. Ладно, черт с ним со всем, одной несуразностью больше ли, меньше. — За какие грехи? Кто он, этот хозяин?

— Мы тут жили, в городе, — голос мальчика стал плаксивым, жалостливым. — А потом хозяйка от хозяина сбежала к другому. Ну, он позвал нас всех, у него нас четверо жило, и стал спрашивать — как же мы просмотрели. А я повторил, что от хозяйки слышал… ну, он и…

— Скотина какая, — с чувством сказал Рауль. — Ему бы самому кое-что отрезать, полезно было бы... Ладно, Гэми, это все позади. Теперь тебя никто не обидит. Сколько тебе лет?

— Тридцать шесть. Господин Ам, а можно я отсюда вылезу? — попросил мальчик.

— Давно уже можно.

Где-то внутри, глубоко, против воли рождалось сладкое чувство. Добрый волшебник... Признайся уж, Лин. Тебе ведь в последние годы так не хватало простой благодарности. Чтобы сказали спасибо. Когда ты таскал в Церес коробки с жратвой, кормил монгрелят — не было у тебя ни денег, ни власти, но зато тебя просто любили. А потом...

— Таэни. Подобные вещи тут — норма? Хозяин может творить с рабом все, что угодно?

— Да, господин Ам, — Таэни приняла правила игры. Вчерашний разговор не давал ей покоя, и сейчас она пыталась смирить рвущееся наружу любопытство. И страх. И надежду. Ей даже казалось, что Рауль… нет, не Рауль, а Лин словно бы светится изнутри. — Хозяин в своем праве, господин Ам.

Рауль кивнул.

— Гэми, вылезай, одевайся. Иди к остальным. Не буди, пусть поспят вволю... Как проснутся — пусть приходят в столовую... ну, ту большую комнату — вчера еще выбрали, помнишь? Завтракать будем. Дарни я помогу туда выйти. Кстати, думаю, скоро мы и его вылечим. Ну, беги...

Он посмотрел на Таэни. Подождал, пока Гэми исчезнет.

— Лин, прости меня, — попросила она, когда топот ног ошалевшего от счастья мальчишки стих. — Я, до тех пор, пока не увидела его… я же не верила тебе, Лин.

— Чему ты не верила? — удивился Рауль. — Тому, что с Гэми все будет в порядке? Или что я — это Лин?

— Нет… что эта штука может вылечить, не верила. И еще… Лин, ты вчера сказал — «госпожа Таэни»… Лин, я скорее умру, чем стану госпожой!.. Я не хочу ею быть, — Таэни говорила поспешно, лихорадочно. — Лучше всю жизнь так, чем…

— Чем сделаться, как те сволочи, что могут вырвать язык ребенку?

— Да. И не только. Господа, они же постоянно лгут, — Таэни покачала головой. — Они живут ложью, и… Лин, можно я буду просто собой?

Рауль засмеялся.

— Таэни, к счастью, тут совсем другое. Одно слово может иметь несколько смыслов. Господин, госпожа... у нас это вовсе не значит «тот, кто имеет рабов». Просто вежливая форма, ничего более. Если кто-то еще не знаком с тобой лично, он будет звать тебя «госпожа Таэни» — для вежливости. А когда познакомится — то просто, по имени. Не забивай себе этим голову — все это мелочи... Скажи лучше другое. Это, конечно, противно — быть «господином». Здесь-то уж ладно. Но нам ведь придется ходить и на людях... а там мне лучше стараться не выделяться. Так что, Таэни, придется тебе меня выучить — как подобает вести себя господину. Надеюсь, я не успел напороть особенных ляпов с настоятелем монастыря....

— Ладно… — Таэни задумалась. — Ну, если мы поедем вместе куда-нибудь, то я должна буду сидеть в экипаже не на скамейке, а на полу. Вы, господин Ам, — она усмехнулась, — должны говорить со мной строго. С другими людьми, если они ниже чином, чем вы, говорите надменно и коротко. С теми, кто равен — доброжелательно, но скупо…

— …а с теми, кто выше, надеюсь не встретиться, — закончил Рауль. — Для эльфят я остаюсь «добрым господином». Со странностями, конечно, вон, вчера воду сам из колодца таскал... Но, надеюсь, относительно в рамках. А ты — ты моя фаворитка. Возможно, даже любовница... — он усмехнулся. — У вас тут как хозяева по этой части?

— Обыкновенно, — пожала плечами Таэни. — Как везде. Я вон не хотела… так побили и продали. Сплошь и рядом так.

— Значит, договорились, — закончил Рауль. — Заодно ты еще и прислуга, куда же без этого... Кстати, пойдем-ка, на стол соберем для наших эльфяток. Завтракать скоро пора.

В «столовой» было пусто — два голых стола в середине комнаты, стулья — и не особо уютно. За серым окном накрапывал дождь. Рауль недовольно покачал головой.

— Чистоту мы здесь навели, но вид — просто-таки мерзость запустения. Ну-ка, где там мой синтезатор?.. Как у вас в приличных домах за стол собирают? Скатерти там, вилки, ножи? Или вы руками едите?

— Нет, не руками, конечно. Парадные скатерти синие, очень красиво… Ну и вилки, ножи… это само собой. Ножей два, вилка три зубца имеет. А ложек полагается четыре. Лин, а можно сделать занавески на окна?

— Занавески-то можно, — пробормотал Рауль, — только чем их к окну прикурочить? Вот уж не думал, что нужно загнать в базу данных карнизы для штор... Ладно. Сейчас наколдуем...

Колдовал Рауль, наверное, аж с полчаса. В процессе на свет появились несколько штор (тончайшего кружева, Таэни никогда не видела столь мелкой работы, белоснежных, с вытканными по низу васильками), несколько длинных блестящих штанг, синяя скатерть, а так же куча разнокалиберных вилок и ложек. Скатерть постелили на стол. Рауль, чертыхаясь, полез на скамью — вешать занавеси. После пары попыток это ему удалось сделать более-менее ровно, и в комнате стало уютнее.

Он посмотрел вокруг, подумал... И прилепил на стену светильник: белое полушарие, от которого в комнате сразу сделалось светло.

—Извини, Таэни, не могу — тяжело в темноте. С ваших ламп все равно никакого толку, а чудесами мы уже никого не удивим...

— Красиво… — Таэни с восторгом разглядывала комнату. — Вот это да... А можно еще салфетки сделать и скамеечки для ног!..

— Мы их и так поразим, — сказал Рауль, осматривая комнату критическим взглядом.— Поразим и шокируем. Ладно, пускай привыкают... Давай, хозяйка, руководи — чем завтракать будем?

Завтрак Таэни придумала вкусный и сытный. Мясо, тушеное с приправами, вареная в молоке рыба, сложный салат из десятка разных овощей, большое блюдо с фруктами, и множество самых разных десертов — от крошечных, с полпальца размером, сладких пирожков до огромного пирога с вареньем и тертыми свежими ягодами.

— Они лопнут, — сказал Рауль, глядя на всю эту роскошь. Да, постарались на славу. — Ваше счастье, что у эльфов животы не болят... Еще бы придумать, по какому случаю у нас торжественный завтрак.

— Ну… — Таэни задумалась. — Даже и не знаю. А может, мы просто празднуем покупку дома?

— Вполне может быть... Ну что, пойдем звать ребят?

Два раза приглашать никого не пришлось. Даже Дарни — неходячего мальчишку. Его притащили девчонки, вдвоем. А что началось после того, как в столовой появился Гэми и сказал «светлого утра»… В рот ему заглядывали все, по очереди. Райса попросила разрешения потрогать язык, но Таэни это безобразие прекратила.

— Садитесь, садитесь, — строго сказала она. — У нас сегодня праздник. Сейчас господин Рауль всё расскажет.

Рауль вздохнул. Как же не хотелось, чтобы все снова зажались, насторожились...

— Праздник, верно, — кивнул он, прикидывая — то ли сесть за стол самому, то ли уйти, чтобы его не стеснялись. Все-таки сел во главе стола —на единственное место, которое оставили ему детишки. — Праздник по случаю покупки нового дома. Берите все, что хотите — Таэни, помоги им разложить еду по тарелкам... Угощайтесь.

— Спасибо, господин Рауль, — Райса посмотрела на него с благодарностью. — Ой, тут же рыба... нам тоже можно рыбу?!

Таэни тихонько засмеялась. Рыбу эльфам не давали — она считалась чистой едой. Нечистых ею никогда не кормили… В свое время доктор Николт назвал Таэни «маленьким провокатором», она потом разобралась, как переводится сложное слово. Да, такой у нее характер…

— Как, господин Рауль? — спросила Таэни. — Можно ей взять рыбы?

— А почему же нельзя? — Рауль удивленно приподнял бровь.

— Так можно?

— Конечно, можно, — Рауль смотрел на эльфят, пытаясь понять, почему им нельзя рыбу. — Таэни, может быть, ты объяснишь? Это что — ваш местный обычай?

— Это вера, господин Рауль, — сказала Таэни. — Рыба считается у нас самой чистой праздничной едой. Святой едой. Если бы вы предложили мне рыбу во время поездки в город…

Она не договорила.

— А если бы она взяла рыбу, — тут же влез в разговор Гэми, — ей бы отрубили руку.

— Гениально, — сказал Рауль. — А за что еще у вас здесь рубят руки, ноги, языки... и так далее? А то ведь нам с Таэни как раз в город ехать скоро предстоит. А мне ваши конечности еще, знаете, пригодятся...

Дети засмеялись. Впрочем, Гэми сразу же помрачнел.

— За что?.. — спросил он. — Ну, если к церкви близко подойдешь, могут побить. Если внутрь войдешь, вообще повесят. Хуже всего за святое наказывают. И за слова…

— Еще эльфам нельзя покупать соль, — вмешалась Райса. — Не знаю, почему.

— Матросами быть рабам нельзя…

— Женщинам нельзя по улицам без платка ходить...

— Разговаривать первым начинать с хозяином…

— Отлучаться надолго…

— Рисовать тоже нельзя…

— И в лес ходить поодиночке!

— Стоп-стоп-стоп, не все сразу! А за что могут убить? И что нельзя делать хозяевам?

Рауль посмотрел на Таэни. Толкового ответа он ждал в первую очередь от нее.

— Убивают не «за что», а «почему», — ответила та. — Потому что чем-то не понравился. А повод всегда отыщется. Хотя Гэми правильно сказал про церковь. За синее платье на эльфийке могут убить… и ее, и хозяина тоже. Вот, наверное, все... Ах да, еще! Нам нельзя трогать детей. Даже если убивать на твоих глазах будут, все равно нельзя. Если не прикажут, конечно.

— Человеческих? — уточнил Рауль. — Эльфам нельзя прикасаться к человеческим детям?

— Да, нельзя, — подтвердила Таэни. — За это тоже могут и эльфа, и его хозяина… Считается, что мы оскверняем…

— Понятно...

Рауль замолчал и теперь смотрел, как дети уплетают угощение. Обычаи — полбеды. Но вот затея, которую они столь самонадеянно начали, не так уж проста, как кажется. Нужно найти область, пригодную для обитания спасенных эльфов. Подальше от людских государств, с благоприятными условиями... Установить постоянный канал переброски между нею и этой страной, после — между ней и Амои... Да, в принципе, это реально. Клео сделает, правда, с каким комментарием — лучше не думать. Но не надо серьезных прогнозов, чтобы понять: если затея удастся, через несколько столетий на месте общины возникнет крепкое, самостоятельное эльфийское государство... со всеми вытекающими последствиями. Впрочем, значит ли это, что нужно все бросить, не начиная? Эру, как я устал от просчитанных планов! Помощь, чьи результаты — через пять лет, десять, двадцать, пятьдесят... а сейчас — слушай проклятия тех, кому хочешь помочь... Я не искин, и даже не блонди с их мертвыми чувствами. Дайте мне видеть, что все, что я делаю — нужно, действительно нужно, здесь и сейчас!

Ладно. Прежде, чем все будет готово — нечего даже думать привозить сюда новых «спасенных».

— Не расстраивайтесь вы так, господин Рауль, — попросила Таэни. — Попробуйте лучше мясо. Клянусь, такого вы еще не ели.

— Таэни, нам нужно решить, как действовать в городе, — сказал Рауль, когда наевшиеся от пуза эльфята ушли к себе в комнаты. — Я думаю вот что. Первая очередь — это те из вас, кому подошел срок... Ну, ты понимаешь, срок жизни, я имею в виду. Кто занимается этим? Возможно ли таких эльфов выкупить напрямую? Далее. Мне нужна легенда... История — откуда я родом, из какого государства, как сюда попал, почему я скупаю таких вот эльфов. Зачем они мне. Нельзя, чтобы нас сочли за крамольников и начали ставить препоны.

— Легенду… Господин Ам, вот подумайте… жалко, что нету карты, — Таэни подошла к столу. — Дэрир имеет четкие границы. Они хорошо защищены, но на востоке есть горы. А в горах есть… ну, места, которые трудно охранять. За горами уже другое государство, Глев. Вы вполне можете быть из Глева, оттуда редко приезжают, потому что наши страны постоянно ссорятся, — она улыбнулась.

Рауль задумчиво посмотрел на нее. Что-то в Таэни неуловимо менялось, сейчас она разговаривала совсем не так, как два дня назад. Откуда-то стала появляться уверенность, сила. Да и знает девчонка гораздо больше, чем может знать простая рабыня.

— Карты у меня пока что нет, — сказал Рауль. — Будет, пожалуй, к полудню: Клео зашлет сюда зонды, с мониторингом справлюсь я сам... Ах да, извини, поясняю. Зонды — это крохотные, очень зоркие жучки. Шмели. Они облетят вашу землю, и сделают карту... Значит, Глев, говоришь? Ну что ж, пусть будет Глев... И что — я один, значит, приехал? Про этот Глев хоть что-нибудь известно? Не помешает ли нам, что государства в ссоре?

— Если у вас есть деньги, вас должны принять хорошо, — пожала плечами Таэни. — Глев похож на Дэрир, только он гораздо меньше, и те, кто там живут… почему-то считают, что они лучше… Я пыталась понять — чем, но так и не смогла. А по сути — что тут, что там. Там даже говорят на очень похожем языке.

— А кстати, Таэни, откуда ты все это знаешь? Доктор Николт рассказывал?

Таэни кивнула.

— Я вот всё думаю, как нам купить тех, кто… кого могут… ну... — она не договорила. — Всем этим заправляет Дом Высочайших, но права на эти работы он продает гильдии Очищающих. И оплачивает их. Если мы попробуем перекупить тех, у кого подходит срок, через правление гильдии… и оплатим их содержание…

— А захотят ли нам продать эти права, а, Таэни?

— Права нет, а вот тех, кого должны убить — может быть. Им же это выгоднее.

— И часто случаются эти... акции? Есть какие-то правила? Не опоздать бы к очередному сроку!

— Завтра Средний День, — сказала Таэни. — Если есть кого, то завтра. А бывает, что и в обычные дни.

— Средний день — середина недели? — уточнил Рауль. — У вас тоже по седмицам считают, я уже заметил — как и у нас...

— Нет, он Средний — потому что срединный… Он главный. В этот день никто не работает, только рабы и слуги. А казни ослушников делают публичными, чтобы больше людей увидело. В назидание...

— Стало быть, времени мало. Собирайся, Таэни — придется поехать прямо сейчас...

Для Таэни вход в здание Гильдии, естественно, был воспрещен. Она забралась поглубже в повозку, уселась на пол. Давно она не попадала в Далиар, ох, давно. Конечно, с Раулем не так страшно, но всё равно… лучше лишний раз не высовываться. Хотя все равно интересно. Она потихонечку отодвинула ткань, которой была обтянута верхняя часть повозки, и посмотрела в щелку.

Старая площадь перед магистратом выглядела, как и всегда, опрятно. Тщательно выметенные камни мостовой, по правую руку — «Три таверны», там по утреннему времени, наверное, пока что пусто. Если взглянуть прямо — четыре разноцветных дома, стоящих настолько плотно друг к другу, что между ними и кошка не проскочит. Таэни помнила, что площадь может быть другой, веселой и праздничной. А сейчас — тоска. Народу никого, капает мелкий дождь, под козырьком у таверны «Ласковая» скучает дворник, которому положено прибирать конский навоз… нет ему занятия, экипажей на площади всего два — Рауля, да одноконный, легкий, немного поодаль. Из второй таверны, «Оглобли», вышла женщина, по виду — прислуга, коротковолосая, в бесформенном платье и маленькой шапочке-ченке на волосах. Принялась вытряхивать скатерть… неряха! Нет бы, за дом зашла… В «Оглоблю» вошли двое мужчин, женщина поспешно свернула скатерть и поспешила за ними следом. Третья таверна, «Хомяки в колесе», была заперта снаружи на тяжелый замок. Впрочем, вспомнила Таэни, доктор Николт говорил, что кормят в «Хомяках» отвратно, а хозяйка, Маха — жуткая сплетница, поэтому ходят в эту таверну только дураки-приезжие.

Через полчаса Таэни стала беспокоиться. Рауля всё не было. Площадь между тем потихонечку оживала — проехал экипаж кого-то из свиты Дома Высочайших, прошла группа женщин… А когда Таэни начала уже волноваться всерьез, появился, наконец, Рауль.

— Где ты там?

Он огляделся — нету свидетелей? Нету... отлично... заглянул в повозку к Таэни.

— Выбирайся поближе... Начать с хорошего или с плохого?

— С плохого, — мужественно ответила Таэни. — Долго как… я аж испугалась…

— С плохого? Ну ладно. Значит, так: продать ослушников и бунтарей отказались наотрез. Никакие деньги не помогли.

Рауль посмотрел на Таэни — как ей эта новость? Таэни тяжело вздохнула, но промолчала.

— Теперь о хорошем. Частичная польза все же есть. Обычных смертников я покупаю: тех, чей срок будет на днях, уже не убьют — будут держать, пока не заберу. И так я могу делать впредь.

— Это хорошая новость, на самом деле хорошая… Рауль, поехали отсюда, по дороге поговорим, — попросила Таэни. — Чем дальше, тем лучше, — добавила она еле слышно.

В магистрат она сто раз ездила с доктором. Не впервой ей было сидеть вот так, скорчившись, на полу повозки, и ждать… правда, у доктора не было столько денег, сколько у Рауля, но Таэни отлично знала, чем могут закончиться благие начинания.

— Рауль, а может, доедем до моего бывшего дома? — спросила она. — Я не была там много лет, а это близко.

— Поедем, если недалеко.

Повозка двинулась; говорить теперь приходилось громче, чтобы Таэни расслышала.

— Кстати, Таэни, прости за вопрос... Как именно у вас казнят?

Таэни перебралась к нему поближе, но рядом, понятное дело, не села.

— Чаще всего вешают и топят. Это эльфов. Людей очень редко казнят, и не при всех. Говорят, что душегубов сжигают живьем, но я такого ни разу не видала. А топят… — Таэни передернуло. — Топят на площади, там чаша каменная стоит, большая… В нее воду из Ока добавляют, как милость…

— Не так уж плохо, — проговорил Рауль, глядя не на Таэни — вперед, на мощеную улицу. — Есть шанс... Хотя лучше до этого не доводить. А тела? Куда девают тела?

— Не знаю, — Таэни задумалась. — Наверное, хоронят где-нибудь.

— Да уж, придется хитрить... Ну ладно, разберемся. А что сейчас в твоем бывшем доме? Мы просто посмотреть едем, или там живет кто-то из твоих знакомых? Ты дорогу-то показывай, я же не знаю, куда...

— Направо, в проулок… Осторожно, стену повозкой не заденьте!.. А после проулка налево и уже почти доехали. Там никто не живет. Давно уже. Дом очень старый, да и стоит неудачно. Он, наверное, разрушился совсем…

— Легко сказать, не заденьте! Я с этим рыдваном и так еле справляюсь... — Рауль придержал коней. — О, кажется, вот он, тот дом... Это здесь вы жили с доктором Николтом?

— Да, — Таэни вышла из повозки. — Я не пойду внутрь, просто постою тут немножко… Я скучаю по нему… И по дому тоже скучаю. Не хочу заходить — чтобы потом не было больно.

Про то, что заходить опасно, Таэни промолчала. Доктор Николт был вовсе не так прост, как казалось людям, его окружавшим, и постороннего человека, вошедшего в дом, вполне могли поджидать интересные сюрпризы.

Через разросшийся сад с трудом проглядывали очертания некогда роскошного, а теперь совершенно обветшавшего дома. Массивное крыльцо, классические трапеции окон, серые от старости, некогда зеленые стены… А вон то окно… Таэни тихо всхлипнула. Прости меня, доктор… прости, что бессмертна…

Рауль стоял рядом. Иногда, хоть и редко, такое встречалось: как будто у дома — душа. Впрочем, в Танагуре такого никогда не бывало. Роскошные дворцы Эос были мертвы, словно склепы. А здесь — это ж надо — живое...

— Он умер? Твой доктор? — тихо спросил он у Таэни.

— Да, — кивнула она. — Пять лет назад… А мы… то есть я… — она осеклась, опустила голову. — Теперь это уже неважно, наверное… так хотелось верить, что его сказки… ну, что они — правда. Он любил эльфов… и очень любил этот мир. Пойдем, Рауль. Тяжело тут…

— В любых сказках есть правда. Расставаться грустно всегда... но Таэни, не стоит оплакивать доктора. У людей свой Звездный Путь — знаешь об этом? Душа бессмертна, так что, по правде сказать, жив твой доктор — может, живее всех нас... — Рауль улыбнулся, хотя в глазах проступили слезы. Чертова сентиментальность... — Ладно, едем.

— Да, едем, — Таэни первая забралась в повозку, на свое место.

Рауль тронул вожжи, повозка со скрипом тронулась — и вскоре заброшенный дом скрылся за поворотом.

Старый дом и дождь. Запах земли и мокрого дерева, трава и небо…

— Теперь нам — домой. Здесь мы все утрясли, а там дел еще много.

— Дел много, — эхом повторила Таэни. — У него тоже всегда было много дел. А жизнь оказалась всего лишь одна…

— А это что? — Лин ткнул пальцем в какую-то область на схеме.

— А это, милый мой, континент, — Пятый приблизил изображение. — Только он почему-то под водой. И глубина небольшая, даже горы видно... Чего он там делает?

— Да, ну и мирок, мать его за ногу, — подытожил Лин. — Это надо было так попасть! Кстати, а где корабль?.. Кто видел наш корабль? Вот ты, — он ткнул Пятого пальцем в бок, — видел?

— Ничего я не видел, — отмахнулся тот. — Понятия не имею, куда ты его дел.

— Я? — возмутился Лин. — Ну, может, и я. Всё равно не помню.

Он вздохнул и растянулся на кровати. Минута прошла в молчании, потом взгляд Лина стал мечтательным, затуманился, он закинул руки за голову и начал давно лелеемую фразу:

— Я бы сейчас кого-нибудь…

— Замолкни! — Пятый погрозил ему кулаком. — Нет тут для тебя никаких «кого-нибудь»!

— Ну почему? — Лин поглядел на друга оценивающе. — Вот, например, ты...

— Вот например я тебе сейчас дам по роже, — ощерился Пятый, на всякий случай отодвигаясь от друга подальше. — Найди себе симулятор, мечта слэшера! И отдай бутылку.

— Не отдам, — обиделся Лин. — Всё тебе — и симулятор, и бутылка, и… гад ты всё-таки, Пятый!..

— Ага, — рассеяно ответил тот. — Это точно…

Схему они изучили со всех доступных позиций. Мир с двойным именем Теокт-Эорн за последний час был изучен вдоль и поперек, и вроде бы всё стало проясняться. На первый взгляд совершенно обычный мир, таких мириады. Низовая единица в Сети. Если задуматься — что такое двухмерный сиур? Шесть таких вот планеток, завязанных в систему. Причем расположение планет в пространстве никакой роли не играло. У семьсот восемьдесят пятого экипажа под контролем находились тысячи сиуров, физические формы которых пребывали в разных галактиках. Пятый вспомнил, как много лет назад вывел свой первый сиур, и долго удивлялся — почему всё так? До того момента он был искренне уверен, что деление миров у Сэфес идет еще и по признаку расположения в пространстве. Но нет. В Маджента-сети, для которой уже больше двухсот лет работали они с Лином, не существовало территорий.

Маджента-сеть — построение мирное. Индиго-сеть гораздо агрессивнее.

Может быть, потому, что ленивые Сэфес не любят конфликтные зоны и составляют сиуры так, чтобы конфликты делались невозможны?

Шестерки, сиуры… Как причудливы порою их связи! То, что было реальностью в одном из миров шестерки, становится сказкой или кошмаром в другом. А еще сложнее, когда шестерки объединяются в структуру среднего порядка и начинают диалог с подобными себе… и еще выше, и еще…

Для Сэфес тоже есть предел контроля. Только порой устаешь быть Сэфес…

— Пятый, мы туда гулять пойдем? — спросил Лин. — Я устал тут сидеть. Я вообще устал. Пойдем, а?

— Туда? — переспросил Пятый. — Ну, можно, в принципе. Рыжий, а ты в курсе, что там все мужчины носят бороды?

— Чего? — Лин сел.

— Того. И ты с бородой будешь похож на…

— Молчи, Дзержинский, — огрызнулся Лин.

Он вывел визуал, отразил в нем себя, потом, немного подумав, добавил бороду.

На образе тут же возникли маленькие круглые очки и усы. Исчезли.

Зато на голове возникла шляпа с пером. Даже с двумя.

Пропала. Голова украсилась ветвистыми рогами, после рогов на нее торжественно водрузилась большая суповая миска вверх дном, на мгновение показалась душевая лейка, затем — любимая тележка Вэн Тон, кошка, ботинок, щенок рофцхора, венок, паранджа, два кокетливых бантика, каска, диадема, кружевной платок…

— Хватит, — Лин насупился. — Над собой издевайся, художник!..

— Давно я так… не…. смеялся… — Пятый слез с кровати и похлопал друга по плечу. — Сс…спасибо….

Лин тоже встал, взял Пятого за плечи и силой усадил на кровать.

— А ну ложись спать! — приказал он. — Я пока придумаю бороду.

Утро они посвятили недолгим сборам и поиску места, куда можно посадить катер. В принципе, без всего этого элементарно можно было обойтись, но уж больно Лину хотелось повыпендриваться. Если и существовала в парах Сэфес какая-то любовь, то была она именно такого свойства — наступи себе на горло, но товарищу помоги. Хоть чем-нибудь. Хоть получить удовольствие от прогулки по городу. Хоть своевременным молчанием. Хоть согласием. Или просто присутствием…

Утром Пятый опять намешал себе какого-то алкоголя. Лин воздержался. Он тоскливо рассматривал образ, в котором предстояло провести весь день — худощавый средних лет мужчина с короткими волосами и бородкой клинышком. Пятому досталось тоже нечто подобное, с небольшими вариациями. Двое родичей, может, двоюродных братьев. Одежда не бедная, но и не слишком роскошная — непривычного покоя штаны, широкие сверху и зауженные внизу, сапоги со шнуровкой по бокам, серые рубахи из тонкой ткани, длиннополые вязаные кафтаны, черные жилетки, отделанные веревочным кантом.

— С волосами что-то делать будешь? — спросил Лин, когда с подгонкой образов было покончено.

— А ты?

— А я уже, — бывшие еще минуту седые волосы Лина стремительно рыжели. — И тебе советую.

— Зачем?.. — Пятого вполне устраивало то, что было. — Мы же всё равно будем в облике…

— А если снять придется?

— Ну ладно, — вздохнул Пятый. Через полминуты его волосы почернели, но не совсем — на висках остались седые пряди.

— И ради чего это надо? — с упреком спросил Лин.

— Чтобы помнить, — просто ответил Пятый.

Лин вздохнул, махнул рукой. Спорить с Пятым бесполезно, Лин слишком хорошо знал друга. Уж если тот что-то решил…

— Идем? — спросил он. — Там утро сейчас… я по небу соскучился.

С высокого холма, на который они высадились, вид на город открывался, должно быть, красивый, но сейчас силуэты построек стали расплывчаты — накрапывал мелкий тихий дождик.

— Очень странный город, — констатировал Лин, глядя вниз.

Пятый кивнул.

Действительно, странный город. Словно два города смешали — и вылепили один. Старая часть, за рекой, выглядела совершенно нелогично. Низкие дома, массивные, в два этажа, чередовались с высокими, летящими строениями, соединенными на высоте узкими переходами. Мост через реку, делящую город на две неравные части, тоже строил какой-то сумасшедший архитектор — устойчивое основание и совершенно невозможные украшения. Два несовместимых стиля, два разных начала. Впрочем, доминировала всё же тяжелая практичность. Особенно это становилось заметно при взгляде на новую часть Далиара — там высоких домов не наблюдалось вовсе. На левом берегу раскинулось предместье. По мере удаления от центра усадьбы становились всё беднее и беднее. Впрочем, с архитекторами не слишком везло и богатым. Те же грубые скучные дома, нарочито-прямые улицы…

— Пойдем, посмотрим на это всё ближе, — попросил Лин. — Да и пожрать бы что-нибудь надо.

Маску местного наречия они сдернули с первого же попавшегося прохожего.

— Скажите, уважаемый, где тут можно перекусить? — вежливо спросил у него Лин. — Мы только сегодня приехали, и города не знаем.

— А вы к ратуше сходите, — посоветовал благообразный пожилой мужчина. — В «Оглобле» хорошо готовят… Только к Махе не надо, у нее в «Хомяках» сплошная отрава.

— Спасибо, учтем, — улыбнулся Лин. — А как нам побыстрее добраться?

Мужчина принялся объяснять.

Пятый в это время стоял рядом и молчал. Сейчас для него самым важным стал вовсе не город, и не люди с их странностям. Пусть Лин забавляется, раз ему это в кайф. Важным было другое.

Живое небо над головой.

Ветер, несущий дождь.

И трава на обочине.

Сказочное богатство. Для тех, кто понимает, конечно.

С утра — еще до того, как трактиры открылись — они бродили по городу. На площади, перед ратушей, приметили чужака, автора межпространственного соединения. Лин предложил подойти познакомиться, но Пятый досадливо отмахнулся — успеем, мол. Позавтракав (завтрак действительно оказался весьма недурен), решили продолжить экскурсию.

Город забавлял. Внезапно, ни с того ни с сего, прямые улицы переходили в извилистые узкие переулки. Здания — гротеск, пародия невесть на что. Бешеная эклектика, мечта психиатра. Что можно подумать о двухэтажном доме, который почему-то венчает высокая тонкая башенка, торчащая прямо из центра крыши? А понатыкано-то, понатыкано… Лин насчитал восемь улиц шириной в метр максимум. Нет, и в земных городах подобное встречается, но не в таком же количестве! И зачем, скажите на милость, так мостить дороги?.. Возле каждого дома — свой замощенный участок. Свой сорт камня, своя кладка. Словно кто-то заставил хозяев мостить участки дороги перед домами. А там, где нету построек — просто голая земля, размокающая под дождем. Идиотизм… Или несусветная жадность.

Люди забавляли еще больше. Коротковолосые, а то и вообще бритые наголо женщины, все, как одна — толстушки. Странная мода. Бородатые мужчины, ни одного бритого. Даже у мальчиков на лице повязка или рисунок — треугольник на подбородке. Словно борода — некая отличительная черта, признак, который мужчины изо всех сил старались выделить.

— Интересно, им не жарко? — спросил Лин, когда очередное бородатое создание с важным видом прошествовало мимо них. — И чешется же всё, наверное.

— Ты лучше подумай, каково их женщинам зимой, — ответил Пятый. — Впрочем, они все в шапках…

Шапки назывались «ченки». Через пару часов Сэфес разобрались — оказывается, женщинам запрещено носить длинные волосы. А с помощью шапочки-ченки длину волос можно с легкостью проверить…

— Ну и религия, — протянул Лин, когда они вышли из попавшегося им на пути храма Воды. — «Утопающий, спасись сам»… И чтоб за волосы не хватали, их надо отрезать… Во бред!

Увидев первого эльфа, Пятый удивился, хотя до этого смотрел систему и знал, о какой расе идет речь. Стройный тоненький мальчик нес за своим хозяином две тяжеленные сумки с покупками. Он не выглядел особенно несчастным или оголодавшим, но Пятый с Лином, по себе знавшие, как тяжело находиться в неволе, напряглись моментально.

— Мерзко, — подытожил Лин. — Ненавижу…

У всех встреченных эльфов волосы оказались, кстати, длинными. Правда, эльфиек попадалось мало, всё больше или мальчишки, или подростки, юноши — в возрасте до ста лет. Эльфийки — в платочках, в темной неброской одежде. Эльфы — или в обносках с хозяйского плеча, или в чем-то бесформенном. Но не сказать, чтобы забитые или замученные. Впрочем, Пятый решил, что выводы пока что делать еще рановато. За четыре часа всего не узнаешь.

День решили завершить еще одной посиделкой в каком-нибудь местном трактирчике. Старая часть Далиара оказалась не такой уж большой, осмотрели они всё часа за три, и теперь предавались безудержной лени. В трактире, называвшемся «Ворота» (стоял он неподалеку от въезда в Далиар) оказалось уютно, яблочное вино было приятным на вкус, а жареная тыква в сметане — вообще бесподобна. Из трактира они вышли слегка подшофе уже вечером.

— Уф, объелся, — довольно сказал Лин. — Пошли еще погуляем.

Улочка вывела их на заросшую травою площадь под городской стеной. Когда-то давно эту площадь обнесли невысокой, в человеческий рост, оградкой, но теперь она почти что рассыпалась. Они медленно пошли вдоль каменного заборчика. Тут воздух был чище, чем в переулках, и Лин с удовольствием глубоко вздохнул. Хорошо!.. Как же всё-таки славно, когда пахнет травой и дождем, когда мир вокруг наполняют такие разные необычные звуки, когда можно съесть что-то, щедро сдобренное местным аналогом кишечной палочки, когда… Как хорошо, когда есть время, вечер, а за ним наступит ночь!

Пятый вдруг резко поднял голову и прислушался. За оградкой явно что-то происходило. Лин тоже насторожился, приложил ладонь к камню.

— Тащи сюда, добивать тут станем!.. Всё перемазали, кто отмывать это будет?.. А ну, давай тачку! Камней еще вези, камней! Чего пустую приволок!..

За стеночкой послышалась возня, кто-то слабо вскрикнул.

— За ногу, за ногу его привяжи…

Они в замешательстве поглядели друг на друга. Пятый нахмурился. В мгновение ока между ними состоялся следующий диалог:

«И думать не смей!» (Лин)

«Но там же кого-то бьют!» ( Пятый )

«Ты сам полчаса назад что говорил?» (Лин)

«Мало ли что я говорил. Ты как хочешь, а я пошел». (Пятый)

Пятый легко вскочил на полутораметровую стенку и глянул вниз.

Несколько бородатых мужиков наблюдали за действиями парнишки, который старательно затягивал узел веревки на ноге избитого эльфа.

Впрочем, эльфа в этом существе можно было угадать разве только по волосам — черным и длинным. На его лице и на теле живого места не осталось, всё было в крови, одежда изорвана в клочья. Эльф пытался отползти в сторону, но силы уже покинули его. На губах при каждом вздохе выступала розовая пена.

— Что это вы делаете, уважаемые? — медленно спросил Пятый.

— Ослушника побиваем, — пояснил стоявший ближе всех мужчина. — Три раза сбегал от хозяина. В лес.

— И что? — в голосе Пятого зазвенел металл.

— Так положено, сами знаете, господин.

— Он украл что-то? Или кого-то убил?

— Нет, не крал, вроде, — задумался другой мужик. — Татей вешают.

— И кто приказал… вот так? — Лин тоже запрыгнул на стенку и сел на корточки. — Или сами доперли?

— Он нам других мутил, гаденыш, — зло ответил первый мужик. — Сбежим, мол… ну я и не сдержался. А чего? Его всё равно в Средний День воде бы посвятили…

— Мы его забираем, — тихо сказал Пятый. — Отвяжи.

— Никак нельзя, господин. Где это видано?!

Пятый спрыгнул со стены и без предисловий врезал не успевшему ничего понять мужику ногой в пах. Лин засмеялся. Трое других бросились к Пятому, но тот, не поворачиваясь, махнул рукой — на первый взгляд, совсем слабо — и все трое полетели мордами в траву. Один попытался вскочить, но Пятый опередил его — услужливо подставив ногу.

— Кто еще хочет? — спросил Пятый. — И деньги за эльфа кому отдавать?

Деньги они положили на камушек. Лин разорвал веревку, они подхватили эльфа под руки и поспешно ретировались. Первые минуты он пытался как-то им помочь, шел сам, но потом вдруг вскрикнул и разом обмяк, Пятый едва успел его подхватить.

— Остановка, — констатировал Лин. — Давай хоть посмотрим. А то бег по городу с трупом — не самый мой любимый вид спорта.

В переулке по вечернему времени было пусто, поэтому они не стали маскироваться. Присели рядом с эльфом, в четыре руки стащили с него обрывки рубашки.

При детальном рассмотрении выяснилось, что дела обстоят хуже, чем они предполагали. У эльфа спалось правое легкое, было непонятно, как он вообще умудрялся ходить. Вся голова разбита, ребра переломаны, по лицу явно кто-то бил палкой — глаза пытались выбить, что ли?..

— Ему лет восемьдесят, — констатировал Лин, осторожно ощупывая сломанную ключицу их неожиданного приобретения. — Дитё еще совсем. У тебя красные контроллеры есть?

— Сейчас, погоди. Я комбинацию составить хотел, — Пятый вовсю переставлял на визуале ромбы, подыскивая оптимальное сочетание. — Пусти-ка меня…

Через минуту эльф задышал ровнее, и отек стал стремительно спадать с его лица. Лин сел рядышком, устроил голову эльфа к себе на колени, погладил его волосы, положил кончики пальцев на виски, прикрыл глаза.

— Шок снять пытаешься? — спросил Пятый.

— Насколько это сейчас возможно, — пробормотал Лин, не открывая глаз. — Тут неподалеку харчевня есть, сходи, притащи воды. Ему попить надо, да и умыть его не помешает...

Когда через несколько минут Пятый вернулся с кувшином, Лин тихонько сообщил:

— Очнулся немножко. Но ни фига не соображает.

— Себя вспомни, много ты в таком виде мог насоображать, — поморщился Пятый. — Давай пои его, или чего ты там хотел с ним делать, а я пойду искать транспорт. Придется ехать так, чтобы у парня не сорвало крышу окончательно. И надень на него что-нибудь, а то нас никто в повозку не пустит с такой красотой.

Лин стащил с себя кафтан, они вдвоем усадили эльфа, кое-как просунули ему руки в рукава и подвязали кафтан поясом.

— Сойдет, — подытожил Пятый. — Всё, ждите.

В повозке эльфу стало хуже — от тряски и духоты он снова впал в беспамятство. Лин попытался его растормошить, но Пятый не позволил.

— Пусть спит, отстань от него. Он не сказал, как его зовут?

— Таори, кажется, — ответил Лин. — Долго нам еще ехать? И вообще, куда мы едем-то?

— К этому… — Пятый щелкнул пальцами. — Ну, помнишь, в городе видели сегодня?

— Ага, — сообразил Лин. — «А ты такой холодный, как айсберг в океане», — пропел он. — Значит, в гости к чужаку. Вот он нам обрадуется!..

— Да уж, — покивал Пятый. — И подарочку тоже… он сегодня штук сто таких уже купил. А мы ему еще одну доставку на дом сделаем.

— Можем дать бонусом кофточку, — улыбнулся Лин. — Вдруг у него дефицит? Я ему ноги все повыдергаю, идиоту! Допер, канал провесил!.. Чего он там гоняет по нему, непонятно.

— Скорее всего технику, — пожал плечами Пятый. — А ноги… сомневаюсь я что-то…

— Ты? Во мне? Как ты можешь?! — возмутился Лин.

Эльф слабо застонал, дернулся.

— Тихо, тихо, — успокоил его Лин. — Это всё Пятый виноват. Разбудил, да? Орал, гад, плевать ему на окружающих… Хорошо, что повозка закрытая... Хоть бы пять минут помолчал, шут горховый!.. тихо… всё хорошо… как тебя там, Таори, да?..

— И так он всегда, — пожаловался Пятый в пространство. — Должен же кто-то быть во всем виноват.

Повозка неспешно ехала по предместью. Справа и слева стояли ухоженные сады, от главной дороги отходили дорожки поуже — к домам, которых отсюда и не видать было, земельные наделы в этих краях резались большие. Через полчаса сады кончились, теперь вдоль дороги тянулся низкий светлый лес. Пятый, обрадовавшись, что друг поглощен возней с эльфом, смотрел в окно. Вроде всё хорошо, но… точно такое же «но», как в городе. Еле заметный диссонанс — во всём. Словно смотришь на великолепную картину, и вдруг понимаешь: если отвлечься от техники исполнения, становится видно безумие художника.

Почему эти деревья, которые отродясь никто не подравнивал, не соприкасаются ветками? И ведь стоят как попало, это не посаженный лес. Или колючий кустарник. Тоже штука забавная. Когда они подъехали, колючки стали медленно поворачиваться в их сторону. Потому, что с ними в повозке эльф?..

— Подъезжаем, господа, — возчик деликатно постучал в крышу. — Вас до дома, или тут выйдете?

— Давай до дома, — велел Лин. — Думаю, нас там ждут.

Аллея, ведущая к флигелю, оказалась не такой уж длинной. Повозка остановилась напротив крыльца, Лин вытащил на руках эльфа, Пятый бросил возчику монету, которую тот ловко поймал на лету.

— Зря вы, господа, этого купили, — покачал головой возчик. — Только деньги перевели.

— Езжай, не твое дело, — бросил Лин.

Он аккуратно посадил эльфа у лестницы, ведущей к дверям.

— Ну и что теперь? — спросил Пятый, когда повозка скрылась с глаз. — Кто из нас туда пойдет?

— Как — кто? — удивился Лин. — Ты, конечно. Ты это начал, ты и продолжай.

Пятый обреченно вздохнул, поднялся по выщербленным старым ступенькам и постучал.

Дверь им открыл сам хозяин. Наверное, все остальные уже спали. В темноте коридора лицо его казалось светлым пятном.

— Что такое? — спросил он. — Кто вы?

— Доброго вечера, господин Ам, — устало сказал Пятый. — Рыжий, давай его сюда!

— Лучше подойди и помоги, — огрызнулся Лин, — раскомандовался!..

Рауль вышел из флигеля на крыльцо, вгляделся. На лице отразилось нечто странное... он дернулся было в сторону Лина с эльфом, но тут же остановился.

— Кто вы такие? Что вам здесь нужно?

— Что нужно — расскажем потом! Ты чего — слепой? — язвительно сказал Пятый. — Не видишь — парню плохо! Тебе надо всё рассказать прямо вот тут, на лестнице?

Пару секунд Рауль боролся с собой, потом, видимо, плюнул.

— Берите его, и давайте за мной.

Он придержал дверь, помогая Лину пройти во флигель, и свернул в одну из ближайших комнат. Там обнаружилась кровать, судя по всему — хозяйская. Деревянная, основательная, с массивным изголовьем. По всему видно, на ней пока что не спали, но собирались. Кровать была застелена бежевым атласом. В комнате не горели лампы, темноту рассеивал только вечерний свет из окна.

— Кладите его сюда, — Рауль кивнул на кровать, сам сел на стул рядом с ней. — Что с ним? И все-таки, кто вы такие?

— Спасибо, — с чувством сказал Пятый. — Я тебе сразу сказал, что он нормальный парень. А ты про айсберг пел. Стыдно, Рыжий…

— Сами мы не местные, — весело ответил Лин. — Прости, Рауль, тебе ответ на какой вопрос сейчас важнее? На первый или на второй?

— На второй, — ответил Рауль, проводя рукой надо лбом избитого эльфа. Давно, очень давно не было практики...

— Не надо его трогать, — Пятый предостерегающе поднял руку. — С ним Лин меньше часа назад поработал, слишком часто — тоже вредно. Через полчаса — сколько угодно.

Рауль прикрыл глаза, вздохнул.

— У меня киберкомплекс сейчас занят, — сказал он. — У мальчишки нога переломана — еще два часа до завершения цикла. А этого... где вы нашли? Что с ним случилось?

— На второй вопрос опять очень долго отвечать, — нахмурился Лин. — По городу мы шлялись, как некоторые, и вот... Ты сказал = киберкомплекс?.. Никуда его не надо класть!.. Пусть просто спит. За двое суток восстановится. Ему пить надо побольше, он крови много потерял. И согреться. Его камнями забивали какие-то бородатые дяди.

— Убегал, значит, — вздохнул Рауль. Отвел взгляд от эльфа. — Я уже в курсе здешних обычаев. Вы откуда про меня узнали?

— Знаешь, милый, — интимно начал Лин, — если посмотреть вот так…

В воздухе расцвел огромный сложный цветок, состоящий из переплетения линий и плоскостей, проникающих друг в друга.

— Так вот если смотреть вооооот отсюда, мы увидим, что в этой точке находится некто. И этот некто провесил пространственное соединение — лучик видишь?.. А это второй лучик — откат, ответка. Потому что сила действия равна силе противодействия, ага?

— Лин, прекрати морочить голову, — попросил Пятый. — Всё просто. Мир в невысокой фазе, а тут — техногеника, да еще какая. Ее отлично видно.

— А вам-то с того что? Я знаю, что каналы прекрасно видны, но здесь же просто некому их засечь!

Эльф на кровати вдруг резко вздохнул, тело его свело судорогой.

— Снять сможешь? — спросил Лин Рауля. — Он меня и так уже вымотал.

— Бедный парень... — Рауль провел рукой по волосам эльфа, уже без контакта, просто так. — Чего снять-то?

— А ты что, сам не видишь? — удивился Пятый. — В жизни не поверю. Истерику надо снять. Панику. Лин снял, да, видать, маловато.

— Я торопился, — виновато ответил тот. — Как сумел, уж простите..

Рауль закрыл глаза, взял эльфа за виски — верней, чуть коснулся его висков пальцами. С минуту молчал, только покачивался еле заметно. Открыл глаза, вытер проступившую на лбу испарину. Пояснил:

— У меня уже несколько лет практики не было. И раньше-то не особо умел, а потом совсем разучился... Но кажется, ему лучше.

— Вроде да, — Пятый подсел поближе, — Лин, радуйся. Развернулось легкое. Как видишь, само.

— Лин? — переспросил Рауль. — Надо же... Меня тоже зовут Лин. Тезки, что ли?

— Наверное… Слушай, можно его помыть где-нибудь? — спросил Пятый. — Он очень грязный.

— С мытьем тут плохо, — вздохнул Рауль. — Душа нет, сами понимаете. Давеча я приспособил, знаете, такой котел здоровенный во дворе... А не опасно его сейчас дергать?

— Да нет, в принципе, — ответил Пятый. — На нем сейчас восемь контроллеров висит. Может, хоть воды нагреть и обтереть его немножко?

— Давайте во дворе, — сказал Рауль. — У пруда. Вымоем парня нормально. Иначе мы здесь просто устроим потоп. Только тихо — не хочу своих эльфят будить.

— Давайте, — согласился Лин. — Заодно и воздухом подышим.

— Рыжий, а не проще у этого пруда посадить катер, а? — ехидно спросил Пятый. — Ты с катушек совсем съехал?.. Может, предложишь еще что-то умное? Давай, Лин, не стесняйся!

— А кто предложил греть воду? — ощерился Лин.

— А… ну да, — кивнул Пятый. — Извините, облажался.

— Если у вас есть корабль, — вмешался Рауль, — это отлично. Только постарайтесь посадить его незаметно, ладно?

— Рыжий, одеяло прихвати, — попросил Пятый. — И давай так. Я сажаю машину… секундочку... Все, готово. И пошли потихоньку. Дверь открой пошире, Лин... Ты прости, Рауль, у нас там немножко раздрай. Не удивляйся.

Рауль осторожно взял эльфа на руки и вышел из комнаты. Сэфес последовали за ним, Пятый закрыл скрипнувшую дверь.

Пространство возле самой воды стремительно сгустилось в некое подобие формы. Дохнуло теплым воздухом, затем в облаке темноты появилось слабо освещенное подобие двери. Первым внутрь вошел Пятый, затем Рауль с эльфом на руках, потом Лин. Отверстие сомкнулось, и облако темноты исчезло, как будто его и не было.

Раздрай в катере был отнюдь не «немножко». Повсюду валялись бутылки, какие-то блестящие обертки, посередине зачем-то стояла стена, а на ней…

— Ой, прости… — покрасневший Лин одним движением убрал картинку. — Мы тут вчера развлекались… Клади его сюда, — он указал на широченную кровать, занимающую половину каюты.

— Ну вы и маньяки, — заметил Рауль. Положил эльфа на ложе. — А хорошо, что у вас есть техника. Если, конечно, вы согласитесь помочь в том дурацком начинании, что я тут затеял...

— Уже согласились, — проворчал Пятый. — Так… воду теплую, на десять минут, потом заменить на состав… Лин, не помнишь, как у Ренни назывался тот регенерирующий состав?

— Не помню. У него самого можно спросить.

— Только его нам тут не хватало!.. Всё, поехали.

Кровать в мгновение ока прогнулась, наполнилась водой.

— Давайте его разденем, и пусть полежит немножко, — предложил Лин.

Рауль команды не ждал. Тряпки отбросил в сторону, осторожно погрузил тело эльфа в теплую воду.

— Знаете, мне иногда хочется убивать тех, кто это делает, — он смотрел, как вода в ванне становится красной. — У меня тут мальчишка — так ему язык вырвали... просто так. Другому ногу искалечили — специально, чтоб не сбежал. Нашел бы — так и придушил бы тварей...

— Слушай, Лин, который высокий и красивый, а ты как сюда попал, а? — спросил Пятый. — С нами всё относительно ясно, нам этот мир едва не стоил поехавшей крыши. А ты?..

— Случайно загремел, — ответил Рауль. — Кстати, где у вас тут сесть можно? Так вот, представьте — и грохнулся во время местной службы прямо в их главную священную купель... Не в этом виде, конечно, а в своем основном, эльфийском. Только симбионт меня и спас. Бьют эти монахи — хуже спецназа, честное слово...

— Это «жжжж» неспроста, — констатировал рыжий Лин. — Кто-то снова от нас чего-то хочет… Понять бы еще — что именно.

— Может быть, не знаю, — сказал Рауль. — Собственно, я той же расы, что эти вот... бедолаги. Но уже много лет живу в другом мире. И, понимаете, не хватило моих сил бросить все как есть, вернуться, не отреагировав на то, что здесь происходит...

— Тут очень много всего происходит, — подтвердил Пятый.

— Ну и вот. Максимум, что я способен сделать — эльфийская община где-нибудь в недоступной для людей зоне. Но вы же сами понимаете, к чему это может привести впоследствии. Представляете — два государства разных рас в одном мире? Страх представить, что может начаться... И все-таки... Ну не мог я оставить все просто так, — закончил он, и виновато опустил голову.

— Погоди отчаиваться, — Лин сел напротив. — Подумаем вместе, может, чего и придумаем. Так. Ночевать всем предлагаю тут. И парня проще отследить, и комфортнее, чем в доме. Вы как?

— Утром Таэни проснется, меня не найдет, беспокоиться станет, — сказал Рауль. — Это эльфийка — Таэни. Очень умная девушка. Мой, можно сказать, консультант.

— Значит, встанем пораньше, — просто сказал Пятый. — Вставать всё равно придется — этого, как его там, поить, кормить… Всё, народ. Ложимся.

— Вы только сделайте мне кровать, — попросил Рауль, садясь у стены. — Природа и свежий воздух — это прекрасно, но спать на мягком, ей-богу, приятнее...

— Просто скажи, что хочешь. Можно не вслух. Кстати, Пятый! Ты облик снять не желаешь? — ехидно спросил Лин.

Рауль удивился, увидев новых знакомых в их подлинном облике. Тонкие лица без возраста, густые волосы — у одного рыжие, у другого черные, с сединой.У обоих — открытый ясный взгляд.

Только очень уж тощие.

Несколько секунд Рауль разглядывал их, а потом произнес:

— Вот так вам гораздо лучше. А то эта дурацкая мода с бородками... Словно козлы, честное слово.

Пятый засмеялся.

— Я тебе хотел сказать про козла! — заметил он Лину. — А ты «Дзержинский, Дзержинский»…

Пол рядом с Раулем поднялся, образовал подобие кровати. Рауль лег, растянулся во весь свой немалый рост.

— Прежде чем спать, давайте вы все-таки мне хоть вкратце расскажете, кто вы такие. Ладно?

— Хорошо, — Пятый сел на другую кровать рядом с эльфом. Потрогал пальцем воду, вздохнул. — Мы Сэфес. Если полностью — Сэфес Энриас. Только, боюсь, это тебе ни о чем не расскажет. Я прав?

— А вы поясните так, чтобы сказало. Самоназвания действительно мало что скажут. Вы там попроще чего-нибудь — функции ваши, работа, связи... Судя по всему, Землю вы знаете...

— Знаем, — криво усмехнулся Лин. — Девятнадцать лет там прожили. А самоназвание… Для того, чтобы понять, надо знать, в каком мире все мы живем. Судя по этому твоему облику, ты из Индиго, а там и про своих-то контролирующих не все знают.

— Что именно контролирующих? И о чем вам говорит мой облик?

Рауль лежал на локте, вроде бы расслабившись, но в глазах угадывалось напряжение.

— Облик-то? Облик классный! — демонстративно восхитился Лин. — Люблю красивых людей… или как там вы называетесь?

— Блонди, — сказал Рауль. — Блонди называются эти красавцы...

— Я запомню, — пообещал Лин. — Так вот, о чем это я… Да! Существуют две основные системы, в которых работают разные законы развития. Мы эти системы называем Вишневой Сетью и Синей сетью. Или — Индиго и Маджента… Что такое Сеть, очень трудно объяснить, но в общем… Сеть — это сообщество планетарных систем. Они объединяются по какому-то признаку. И по размеру тоже. Самая низшая форма объединения — это двухмерный сиур. Шесть планет, шесть солнц, в общем — шесть систем. Пока понятно?

Рауль кивнул.

— Внимательно слушаю...

— Пятый, — попросил Лин, — теперь ты продолжай. А я пока парня проверю.

— Рыжий, чтоб тебя, я только заснул… Про низшие сиуры сказал? Ага... Так вот. Дальше низшие сиуры соединяются и образуют сиуры среднего и высшего порядка. Всё вместе — Сеть. Сиуры постоянно взаимодействуют. Ведь это не планеты друг к другу притягиваются, а их ментальная оболочка, эгрегор. Идет постоянный обмен информацией. По-моему, упрощать дальше просто некуда. Мы занимаемся контролем этой структуры, пераспределяем миры, если им нужна другая смычка, кого-то исключаем, отдаем в синюю сетку, кого-то забираем оттуда… На словах это просто, но… если бы это только на главной смычке работало, мы бы забот не знали. А еще существуют параллели… вот это уже тяжело…

— Ну, хорошо, — согласился Рауль. — И чем вас привлек этот мир?

— А его нету, этого мира, — Лин ополоснул руки, вытер их о штаны. — То есть он вроде бы есть, в белой зоне, но сиуры ведь и там строятся, пусть хаотично. Миров вне сиуров не бывает! А этот — ничей. То есть ни одному сиуру не принадлежит. Вообще.

— Мы влезли в очень большие неприятности из-за этого мира, — добавил Пятый. — Из рейса вовремя не вышли.

— Ясно... — кивнул Рауль. — Я вот не могу понять, как сюда попали эльфы. Вначале я сомневался, теперь убежден: да, это квенди, во всяком случае, идентичные им существа. У них есть легенды про Валар и Аман... про реальность их родины, то есть. Может быть, группа квенди некогда попала сюда — и сумела выжить. Судя по наличию легенд — такое могло бы случиться, к примеру, во время Великого Похода... Когда их народ переселялся на Запад.

— Квенди… — Пятый задумался. — Что-то такое слышал… ладно, название не имеет значения. А вот то, что тут две расы одновременно — это уже непорядок. То есть было бы нормально, если бы одна раса экспансировала мир другой расы, такое сплошь и рядом, но тут — ничего подобного. Они давным-давно живут вместе. Это видно.

— Причем пройти сюда из другого мира просто так они не могли, —дополнил Лин. — Ни в каком походе это у них бы не вышло.

— Но ведь попали же как-то! — возразил Рауль. — Я же вот попал! А когда-то — попал на Амои... так называется мир, где я теперь живу. Стало быть, и эти могли.

— Прости, парень, но ты — существо уникальное, — усмехнулся Лин. — Я до тебя только одного такого уникума знал, Миру его звали. То, что ты в любую дыру провалиться можешь — я верю. Но вот чтобы в такую дыру ухнула прорва народа, чтобы они сумели размножиться и не выродиться, чтобы была достаточно большая популяция, годная для сохранения генофонда… Прости, это уже сказки.

— Ну и какое еще объяснение ты видишь? Лично я — никакого.

— Я тоже, — сказал Пятый. — Это-то меня и пугает.

— О, ребята, гляньте, наш этот… как его... кведни очнулся, — позвал Лин.

Пятый встал, пересел к Лину.

— Квендо, — поправил Рауль. — Квендо, «говорящий»...

Он тоже подошел к нише, где, погруженный в воду, лежал эльф.

— Привет, — Лин улыбнулся. — Ну, что? Если ты говорящий, то давай, говори.

Эльф испуганно и беспомощно смотрел куда-то мимо Лина.

— Он чего-то боится, — заметил Пятый. — Интересно, чего?

— Меня, наверное, — тихо сказал Рауль. Он сел рядом на выросшее из пола подобие, гм... пожалуй, скамьи. — Не бойся, парень, я не кусаюсь.

— Да нет. Не тебя, — Пятый вдруг посветлел лицом. — Ага, знаю! Катера он боится.

— Ага, — согласился Лин. — Таори, не надо бояться. Это такая специальная комната.

— Где... комната?.. — Таори говорил с трудом. Больно ему уже не было, просто наноконтроллеры притормаживали скорость реакции.

— Мы тебя забрали, — сказал Рауль. Внутри все сжималось от жалости. — Никто тебя не убьет. Все будет в порядке...

— Откуда?..

— Тебя били камнями, мы шли мимо, — осторожно начал Пятый. — Мы тебя выкупили, привезли домой. Тебя сильно побили, помнишь?

— Зачем я… вам?.. — Таори переводил взгляд с Рауля на Лина, с Лина на Пятого. Сейчас, когда следы побоев почти сошли, стало видно, что парень красивый. Длинные иссиня-черные волосы, черты лица благородные, правильные, серые ясные глаза.

— Вот и мы думаем, на кой ты нам сдался, — проворчал Лин.

— Я тоже эльф, — сказал Рауль. — Ты мой сородич. Понимаешь?

— Кто?.. — Таори удивился. — Вы?! Вы не эльф… рабы такими не бывают...

— Всё, хватит лекций, — приказал Пятый. — Бывают, не бывают… твое дело сейчас — поправляться. А дальше увидим.

— Он нолдо, — тихо сказал Рауль Пятому. — Типичный нолдо... здесь большинство к ним принадлежат.

— Ясно, — так же тихо ответил тот. — Думается мне, эта раса чем-то на рауф похожа… ладно, потом разберемся. Лин, хватит его вымачивать, убирай воду. Таори, ты устал, но надо чуть-чуть еще потерпеть, потом поспишь.

— Мы здесь сидим, — сказал тихо вдруг Рауль, — а там, возможно, еще кого-нибудь... камнями. Или вешают. Чертов мир...

— Аминь, брат мой, — пробормотал Пятый, вытаскивая Таори из ванны. — Лин, убери наконец воду, пожалуйста! Рауль, еще одну кровать нормальную сообрази… Таори, не надо меня так сильно хватать… блин, больно же волосы!.. Не цепляй меня за шею!.. Я тебя и так нормально держу. Ну что ты делаешь, а?..

Лин посмотрел на эту картину, и одним движением руки навел вокруг порядок.

— Придурки, ему стыдно, он же голый! — Лин споро набросил на эльфа одеяло. Рауль, помоги мне его уложить…

Рауль зря прибеднялся на счет отсутствия практики. Два коротких взмаха рукой — и эльф уснул сном праведника.

— А у тебя хорошо получается, — с уважением сказал Пятый. — У кого учился?

— Ни у кого, — ответил Рауль и закрыл глаза. Нервы начинали сдавать. — Рано мне еще было учиться всерьез подобным вещам... Сам допер, уже на Амои. Там, знаете, в шоке — еще и не тому научишься...

— Эй, а ты сам-то?.. — Пятый пристально всмотрелся в лицо Рауля. — Что с тобой было, отвечай! Было же, буквально на днях!.. А то сейчас в голову влезу и всё сам вытащу!

— Ничего особенно. Монахи побили... Но я в норме. Когда идет перестройка тела... все восстанавливается. К тому же, я лечился... Брось, Пятый, все в порядке. Просто нервы издерганы.

— Нервы — это плохо, — Лин подошел к Раулю. — Поможем человеку выспаться, или он сам разберется?

— Поможем, — кивнул Пятый. — Только на добровольных началах. Вон там контроллеры растут на стене, оторви зеленый и ложись. На сегодня разговор окончен.

— Перестройка тела, — пробормотал Лин. — Было бы так всё просто… основное тело каким было, таким и осталось…

— Ни фига, — слабо возразил Рауль, — перестройка полная, качественная, ни один молекулярный детектор не сечет... Из наших, конечно...

Он оторвал от стены зеленый контроллер и шлепнул себе на плечо. Уселся на место.

— Ладно, ваша правда... Неплохо было бы вздремнуть. Но разбудите меня утром, перед рассветом, иначе Таэни испугается...

Рауль ухапил возникшее из ниоткуда одеяло, потянул его на себя и завалился на бок.

— Блонди… — мечтательно произнес Лин. — На это надо посмотреть поближе…

— Думаю, у тебя будет такая возможность, — едко ответил Пятый. Он лег, даже не глядя, куда, и прикрыл глаза. — Маньяк.

— Какие тоонкости, — с манерной ехидцей ответил Лин. — Не у тебя ли я нашел тот симулятор?..

— Всё, — отрезал Пятый. — Спим.

Лин проснулся первым. Несколько минут он лежал, неподвижно глядя в слабо светящийся потолок, затем нашарил на полу сигареты, закурил. Вставать совершенно не хотелось. В катере было уютно, тепло и очень тихо. По соседству спал Пятый, как всегда, на груди, прикрывая руками голову. Больше двухсот лет прошло после тех страшных девятнадцати, а избавиться от этой привычки друг так и не смог. «Почему нам всё время надо рано вставать и бежать куда-то? — с тоской подумал Лин. — Ну почему, а?.. Вышли бы, как нормальные, дома, отоспались бы, отдохнули… Так нет! Вечно всё не слава Богу…»

Лин пригорюнился и стал с тоской смотреть по сторонам. Взгляд его остановился на Рауле, спавшем напротив. Да, если день начинается как-то не так, это надо исправлять сразу, уверено и радикально. Лин решительно встал, потянулся, с удовольствием хрустнув суставами, и подошел к Раулю. Он с любопытством посмотрел на роскошные длинные волосы блонди, и глаза его загорелись.

— Так… — Лин потер руки. — Думаю, ему понравится.

Рауль улыбался во сне. Трудно сказать, что ему снилось, но, по лицу судя — что-то хорошее. Мечтательное лицо блонди, да еще и во сне — крайне редкое зрелище, но Лин про это не знал. Впрочем, в тот момент лицо Рауля его не волновало. В течение нескольких минут он старательно делил волосы Рауля на прядки, потом оторвал от формы кусок ткани, вытянул ее в длинную ленту и стал быстро плести из прядей какую-то сложную конструкцию. Действовал он очень осторожно, поэтому довел затею до конца. Блонди проснулся как раз тогда, когда Лин, полюбовавшись сотворенным, пошел смотреть, как там Таори.

Проснулся Рауль, как всегда, резко. Сновидение еще витало где-то рядом... но стремительно стиралось из памяти... не удержать, как всегда. Жалко. Катер. Он в катере. В доме осталась Таэни... проснется, его нигде нет, испугается...

В волосах что-то мешало. Рауль провел рукой по голове...

— Поосторожней, — предупредил с соседней кровати Пятый. — У тебя на голове что-то есть. Я отсюда не вижу, но похоже на большую корзину.

— Чего?! — Рауль схватился руками за волосы. — Черт, что вы мне там наплели?

Пару секунд он соображал, потом сказал:

— Зеркало! — и уставился в возникшую перед ним зеркальную поверхность. Картинка поплыла, показала вид сверху.

— Ни хрена себе шуточки!

Он принялся разматывать «корзину».

— Ну вот, — обиделся Лин. — Ну и дурак. Значит, в руках понесешь. Я туда конфет положил, для детей. Они бы обрадовались…

— Не обращай внимания, — посоветовал Раулю Пятый. — И не отвечай, а то он до ночи не заткнется.

Рауль остановился, воззрился на Пятого и произнес:

— У меня даже расчески нет, между прочим. Придурки!

— А я-то тут при чем?! — возмутился тот. — Я спал!.. Расчески у него нет… тоже мне, проблема… не на лужайке сидишь. Катеру скажи, что хочешь…

— Катер, расческу... Блин. Еще и конфеты в голову понапихали! Значит, это твой рыжий приятель сплел, больше некому...

Рауль начал расчесывать волосы. Расчесал. Стянул на затылке резинкой. Посидел, глядя на Пятого... на спящего эльфа... на Лина... и только тут рассмеялся, не выдержал.

— И главное, ловко-то как! Корзину сплести умудрился, надо же... Ну так что, мы встаем? А как с нашим эльфом? Его нужно в дом отнести, пока не проснулся...

— Не советую прощать эту выходку, — заметил Пятый, вставая. — Если ты Рыжему сейчас спустишь с рук корзину, то потом он сделает тебе иерокез и скажет, что так очень модно. Или вообще обреет наголо, с него станется. Тебе, кстати, если тебе для волос что-то нужно, ты катеру просто скажи. Ты ведь обычно не хвост этот носишь, верно, господин генеральный консул?

— И вообще, хватит ныть, блонди, — добавил Лин. — Лучше приведи себя в порядок, сделай кофе, приберись… Катер давно никто не мыл, он такой пыльный снаружи!..

— Лин…

— Я.

— Давай ты помолчишь!

— Я не генеральный консул, а первый, — проворчал Рауль, вставая. — Но это сейчас совершенно неважно.

— Это ты сейчас первый, — подумав, ответил Пятый. — Я не из того времени информацию вытянул…

— Катер, убрать постели... причем все, — Рауль мстительно глянул на Лина. — И если здесь такая роскошь — то пусть мне будет кофе. В белой чашке, на подносе, прямо тут, чтобы руку протянуть — и взять... Надо же, работает! — Рауль взял чашку. — Лин, ну что там с Таори?

— А Лин тебе не скажет, что с Таори.

— Да! Потому что я ничего не могу сказать, пока он висит у меня на руках! — зло сказал Лин. — Все кровати убрать додумался! Почему всю жизнь меня окружают одни идиоты?! Катер, железяка тупая, дай мне кровать!… и кофе.

Пятый спокойно стоял у стеночки и курил.

— Да, — констатировал он. — Жизнь начинает приобретать привычные очертания…

— Таори нужно отнести в дом, — напомнил Рауль. — Не стоит пугать его снова. И проверить, как там Таэни... катер, дай мне обзор! Да не полный — окошка хватит... Дом покажи.

Дети пока еще спали. Таэни тоже. Снаружи начинало светать.

— Да, пожалуй, пора, — согласился Пятый. — Рыжий, давай Раулю нашу железяку подарим, а? Рауль, тебе железяка нравится?

— Хорошая машина, — кивнул Рауль. — Мой катер, увы, подавать кофе в постель не умеет.

— Ну и заберешь его себе, — пообещал Пятый. — У нас еще три таких есть.

— Через пару дней отдадим, — подтвердил Лин. — Ну чего, понесли?

— Давай я, мне будет легче, — Рауль осторожно принял Таори из рук Лина и вышел наружу из катера.

Утренний свет, тающая дымка над водой озерка, молчаливые деревья, белесое светлое небо… Катер мгновенно растаял у них за спинами, едва они вышли. На вопрос Рауля — где машина? — Лин ответил, что катера сейчас «как бы нет», и в подробности вдаваться не стал. По аллее они подошли к флигелю, поднялись к двери.

— Здорово, — заметил Пятый. — Спокойно… пожить бы тут месяц-другой.

…Хозяйская кровать всю ночь пустовала. Изгвазданное кровью покрывало валялось на полу. Хорошо, Таэни не заметила — невесть что бы подумала. Рауль аккуратно сгрузил эльфа в кровать, прикрыл одеялом.

— Вот здесь пусть и приходит в себя. Заходите, что вы стоите в дверях.

Пятый вошел, принялся оглядываться. Да, любопытно. Его теория относительно влияния одной расы на другую подтверждалась. Возможно, кто-то другой этого бы и не заметил, но Пятого сразу же заинтересовало то, что во всем помещении были сглажены углы. Забавно.

— Что будем делать дальше? — спросил Рауль. — Есть планы?

— Планов нет. Героинов тоже нет, — признался Лин. — Вообще, надо смотаться в город, поглядеть, поизучать.

— Ты уже вчера изучал… — мрачно начал Пятый, но тут в дверь постучали.

— Господин Рауль, вы спите? — спросила из-за двери Таэни.

— Таэни! Заходи, я не сплю...

Таэни вошла в комнату, прикрыла за собой тяжелую дверь.

— Простите, что я так рано… — она осеклась, увидев гостей.. — Я не хотела…

Взгляд ее упал на спящего эльфа. Она разом замолчала, потом так же молча бросилась к кровати и рухнула рядом с ней на колени. Плечи ее затряслись. Лин с Пятым переглянулись. Таэни беззвучно рыдала.

Лин кивнул.

— Естественно, — пробормотал он. — Таэни, Таори… Я уже сегодня говорил, что меня окружают идиоты?..

— Брат, — констатировал Рауль. — О, господи…

В груди опять резануло. Рауль отвернулся. Ладно, пусть плачет — так будет легче...

— Хорошо, что мы его сначала починили, — заметил практичный Лин. — А то бы она плакала гораздо громче. Ну чего ты ревешь, как над покойником? — строго спросил он. — Таори живой и уже почти здоровый. Он просто спит.

Таэни подняла голову и посмотрела на Лина совершенно безумными глазами.

— Правда? — спросила она.

— Правда, правда, — успокоил Лин. — Днем проснется.

— Не бывает таких совпадений... — тихо произнес Рауль. — Будем считать — повезло... Лин, Пятый, послушайте. Я договорился о том, что скуплю смертников. Но этот дом не резиновый, сами видите. Вы можете помочь мне найти подходящее место для общины и наладить канал переброски? Уже там — организовать помощь, хотя бы минимальную. И как можно скорее. Потому что пока мы здесь ждем…

— Это не выход, — тихо сказал Пятый. — Очередная полумера. Я пытаюсь понять, что с миром случилось, почему он таким стал... На мой взгляд, это важнее.

— На наш взгляд, — поправил Лин. Он сел в кресло и закурил. — Обычно я с ним спорю, но в этот раз соглашусь. Надо будет — купим землю для твоей общины, не так это дорого стоит. А пока дай нам хоть несколько дней — понять, что происходит. Таэни! Если ты будешь так сильно плакать, брат тебя не узнает. Ты станешь похожа на свинку. Брат ведь, да? Или?..

— Брат, — сказала Таэни. Вытерла глаза краешком одеяла. — Что с ним? Почему он не просыпается?

— Потому что мы его всё еще лечим, — ответил Пятый. — Слушай, если тебя не затруднит, притащи… что там у вас вместо кофе?

Таэни кивнула и убежала.

— Не покупать я хотел землю, — Рауль проводил эльфийку взглядом.. — Такое место должно быть не в людском государстве, а там, где людей нет и не будет как можно дольше. Иначе наши эльфы не продержатся и года. Да, я согласен, что это полумера. Но каждый день промедления может стоить жизни таким вот Таори... — он кивнул на постель. — Вряд ли вы сможете в ближайшие дни решить проблему радикально. А значит, наряду с вашей программой-максимум нужна и программа-минимум... Если мы можем разыскать подходящее место — где угодно, хоть в другом полушарии! — это нужно сделать. И уже потом со спокойной душой искать настоящий выход..Нас, между прочим, уже целых трое!.

— С другим полушарием тут полная неразбериха, — сказал Пятый. — Там есть континент, ты прав… хотя лучше сам посмотри. Ты вчера про карту говорил, но зачем такие сложности?

Посреди комнаты повисла планета, метра полтора в диаметре. До отвращения натуральная.

— Континент есть, но он почти полностью под водой, только горные пики наверху. Видишь? Я пока не понял, что тут произошло, но катаклизмов такой силы за всю свою жизнь я встречал единицы. Остальные четыре континента разделены морями, и хорошо освоены. Очень странный мир. По нашим расчетам, тут всё должно выглядеть совсем иначе.

Рауль несколько секунд смотрел на карту, а потом медленно прижал ладонь к лицу. И без того бледный, он вдруг почти позеленел.

— Эй, ты чего? — всполошился Лин. — Тебе плохо, что ли?

Рауль молча обвел рукой левую часть одного из материков.

— Белерианд, — тихо проговорил он не своим голосом. — А это, — он показал на затопленный материк, — это Аман... Вот что за камень, оказывается, имел в виду доктор Николт...

Пятый пристально посмотрел на Рауля, вся наигранная веселость куда-то разом пропала.

— Ну-ка подробнее, — приказал он. — И сядь, а то в обморок грохнешься. Лин, принеси ему воды. А ты успокойся и расскажи всё по порядку.

— Подробнее, собственно, не о чем, — Рауль уже взял себя в руки. — Ошибки быть не может. Это материки Арды, родины квенди. Всякое я повидал, но чтобы такое... Невероятно... Что здесь могло произойти?

— Не знаю, — Пятый растерялся. — Сложно сказать. Не в той фазе тут человеческая цивилизация, чтобы провести такую масштабную акцию. Значит, кто-то еще… не сами ли эльфы… Арда... Что-то знакомое!

— Погоди, — Лин по-турецки сел на пол рядом с Раулем. — Арда, Арда… по-моему, я это где-то считывал… кажется, один из старейших сиуров, черт знает где находится, но спроецировал себя так, что про него везде знают, пусть косвенно… какая-то жуткая многомерная конструкция, полмиллиона откликов, и проекций без всякого счету... .

— Похоже, — осторожно ответил Пятый. — Но это не дает ответа на поставленный вопрос. Пока не дает. Рауль, ты пей воду, сейчас Таэни кофе принесет. Оклемался?

— От такого я еще год оклематься не смогу, — Рауль глотнул из поднесенного стакана. — Оно в моей голове не укладывается... Нет, я могу принять многое. Но что это за катаклизм?! Такого просто не бывает! Посмотрите: вот здесь... и здесь тоже — угадываются материки Арды, но уже не так явно. Остальное — иное, незнакомое... Что это может быть? Драка, перекроившая планету? Пришли, повоевали, и ушли — так, что ли? Бред собачий...

— То, что это бред, мы видим, — жестко сказал Пятый. — У меня какое-то странное предчувствие. Ох, не просто так мы тут оказались…

— А просто — это как? — спросил Лин. — Рауль, с нами получилось тоже очень весело. Мы обязаны выходить из рейса вовремя и в определенном месте. Так положено, почему — долго рассказывать, просто прими на веру. А мы… — он усмехнулся. — Мы стали делить нуль на нуль. Мы его пытались зонировать, этот мир. Обычно силы в экипаже делятся на двоих — один отыгрывает за Индиго, другой — за Мадженту. Партия эта длится долю секунды. А тут мы так весело принялись обыгрывать друг друга, что забыли обо всем. Мы оба были правы, Рауль! Мир одновременно принадлежит двум зонам. Но это физически невозможно…

— В общем, я понятия не имею, что тут можно сделать радикально, — подытожил Рауль. — Мы не боги.

— Посмотрим, — слабо пожал плечами Пятый. — Радикального, говоришь?.. Не к ночи оно буде помянуто, радикальное… Да! — спохватился он. — Совсем мы про это забыли!.. Немедленно снимай канал передачи! Блин, я дурак!..

— А я это всегда говорил, — заметил Лин.

— Мои каналы сейчас не задействованы. А в чем дело-то?

— Достаточно и одного раза, — обреченно сказал Лин. — У них тут как раз идет поиск…

По спине Рауля пополз холодок.

— У них — это у кого? Выкладывайте все как есть, раз уж начали.

— Да тут Индиго-сеть поиск проводит… на предмет экспансии. Мы не возражали, наша сеть к территориям не привязана… Ладно, не буди лихо, пока оно тихо, — Пятый улыбнулся Раулю. — Надо Таэни позвать. Она уже десять минут стоит за дверью с подносом.

— Так зовите, что же вы.

— Таэни! — крикнул Лин. — Давай, заходи, чего ты там делаешь?