Наш Ильич: Воспоминания

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Владимир Ильич очень любил свою мать. Мария Александровна прекрасно воспитала своих детей. Она безмерно их любила и гордилась тем, что её дети участвуют в борьбе за свободу. Она знала, что им трудно, что их окружают опасности, и была в постоянной тревоге за их судьбу. Её детей арестовывали, сажали в тюрьмы, высылали в далёкие ссылки. Ей, старой женщине, приходилось часами просиживать в тюремных приёмных, ожидая свидания с сыном или дочерью. Мария Александровна стойко переносила все невзгоды, постоянно боролась с трудностями жизни.

В дни революции 1905 года Владимир Ильич нелегально приехал из Женевы в Россию. Но обстановка тех дней была такова, что даже в подполье оставаться было чрезвычайно опасно, и Владимир Ильич вскоре вынужден был снова уехать из Петербурга.

Мария Александровна, видевшая Владимира Ильича всего в течение нескольких дней, снова должна была расстаться с сыном.

В России началось ужасное время — царское правительство жестоко расправлялось с революционерами. Многих из них казнили, ссылали в ссылку, на каторжные работы. Тюрьмы были переполнены.

В это время было очень трудно не только вести революционную работу, но даже встречаться друг с другом. Но я всё-таки бывал у сестры Ленина Анны Ильиничны, у которой жила в то время Мария Александровна.

Мария Александровна всегда была приветлива, расспрашивала, нет ли каких сведений о Володе, не приехал ли кто, не было ли писем.

Все бывавшие у неё старались рассказать всё, что знали о Владимире Ильиче.

…Шли годы. Наступил 1914-й. Началась первая мировая война.

Война коснулась и семьи Марии Александровны: Мария Ильинична, сестра Владимира Ильича, была на фронте.

Как-то утром, часов в шесть, раздался телефонный звонок.

Подхожу.

— Вы можете ко мне прийти? — слышу я слабый, старческий голос.

«Кто это? — думаю. — Батюшки, да ведь это Мария Александровна!»

— Конечно, сейчас же, сию минуту! — А сам не решаюсь спросить, что случилось.

— Приходите поскорей! Пожалуйста, поскорей… Маня пропала…

— Да что вы? — И спешу сказать: — Нет, она жива-живёхонька. Я только вчера получил письмо от моей жены, она её встретила на фронте. Она в лазарете сестрой милосердия.

— Не может быть! — слышу повеселевший тихий голос.

— Верно. Уверяю вас…

— А вы меня не обманываете?

— Да нет же, Мария Александровна! И письмо привезу.

— Буду ждать… Поскорей, поскорей…

— Ну-ну, бегу…

И я побежал к Марии Александровне.

Звоню.

Она сама открывает мне дверь, похудевшая, взволнованная. Пятна яркого румянца на её осунувшемся лице выдают душевное волнение. Я читаю ей письмо моей жены Веры Михайловны. Мария Александровна успокаивается и задаёт мне ряд испытующих вопросов. Я показываю ей почтовый штемпель на конверте, и она вдруг добро-добро улыбается и ласково благодарит меня за принесённую ей весточку.

— А то я всю ночь не спала, всё о Мане думала. Не случилось ли с ней несчастья…

И она повела меня пить чай с тёплыми баранками.

Я рассказал ей всё, что знал о её дочери: о том, где она встретилась с моей женой, которая в то время работала врачом на фронте, в скольких верстах от фронта состоялась эта встреча, грозит ли Марии Ильиничне опасность, не может ли она попасть в плен.

Уходя, я твёрдо обещал Марии Александровне сообщать ей решительно все сведения, какие буду получать с фронта. Обещал также тотчас же написать моей жене, чтобы она сообщала всё, что будет знать о Марии Ильиничне.

И мы расстались.

И вот наступил день, когда не стало Марии Александровны. Она умерла от воспаления лёгких на руках своей другой дочери, Анны Ильиничны.

Кротко и тихо болела она.

— Я знаю, что более не встану… Силы покидают меня, — говорила она мне, когда я поил её с ложечки кофе. — Я всё думаю о моём Володе… Не пришлось мне его увидеть… Передайте ему мой привет, всю мою любовь!.. — И слёзы навернулись у неё на глазах.

— Мамочка, не расстраивайтесь! — говорила ей Анна Ильинична, еле сдерживая рыдания. — Мы все с вами, и Володя с вами, и все любим вас…

Мария Александровна тихо угасала.

Через два дня её не стало.

Мы дали телеграмму Владимиру Ильичу и Марии Ильиничне на фронт, но к похоронам приехать они не смогли. Владимир Ильич был в эмиграции, Мария Ильинична — далеко, с лазаретом раненых. Телеграмма её отыскала только через неделю.

Хоронили мы Марию Александровну на Волковом кладбище, в Петрограде.

Война разметала в разные стороны многих из товарищей и друзей Ленина. Пришли на похороны Марии Александровны только те, кто был в это время в Петрограде.

Гроб мы несли на руках вдвоём с мужем Анны Ильиничны Марком Тимофеевичем Елизаровым. Могильный холм украсили живыми цветами, которые она так любила.

…Только после Февральской революции Владимир Ильич смог приехать из Швейцарии в Петроград.

Его торжественно встречали в Петрограде рабочие, матросы, солдаты.

На следующий день Владимир Ильич поехал на могилу матери.

Всегда сдержанный, всегда владевший собой, Владимир Ильич не проявлял никогда, особенно при посторонних, своих чувств.

Но мы все знали, как нежно и чутко относился он к своей матери, и понимали, что тропинка на Волковом кладбище к маленькому могильному холмику была одной из тяжёлых дорог для Владимира Ильича.

Окружённый сёстрами и друзьями, Владимир Ильич остановился у могилы, снял шапку и наклонил голову. Бледный, взволнованный стоял он, полный скорби.

— Мама моя, мама!.. — тихо, чуть слышно произнёс он. Безмолвно, низко-низко поклонился он дорогой могиле.