Наш Современник, 2004 № 10

"Псков предлагал другой путь..." (Беседа Александра Казинцева с главой администрации Псковской области Евгением Михайловым) (Наш современник N10 2004)

“ПСКОВ ПРЕДЛАГАЛ ДРУГОЙ ПУТЬ…”

Беседа Александра КАЗИНЦЕВА

с главой администрации Псковской области Евгением МИХАЙЛОВЫМ

Александр КАЗИНЦЕВ : Евгений Эдуардович, мы встречаемся с Вами на праздновании 60-летия освобождения Пскова от германской оккупации. А через два дня ещё один праздник — равноапостольной княгини Ольги. Просветительница Руси, как известно, была родом из этих мест. Псков — рай для историка. А Вы по образованию историк.

Евгений МИХАЙЛОВ: Я бы сказал, Псков — место не только истори­ческое, но в какой-то мере мистическое. События, связанные с ним, во многом предопределили ход и развитие русской истории. Принятие хрис­тианства княгиней Ольгой — а это начало русской истории — связано с Псковом. И гибель исторической России — отречение императора в 1917 году — также связано с нашим городом. А между этими вехами бездна других исторических событий: Ледовое побоище, отпор Стефану Баторию, предопределивший исход Ливонской войны, и множество других.

Исторический путь Пскова во многом отличается от пути других регионов. У нас своя школа иконописи, своя архитектурная школа. Самый известный архитектурный символ России — собор Василия Блаженного — построен псковичами. Той же строительной бригадой Бармы и Постника возведён Казанский кремль. Псков — это военный форпост. Центр транзитной тор­говли. И центр православной культуры.

С другой стороны, Псков — полигон инноваций. Если рассматривать Россию как страну с европейским народом, но азиатским устройством, то можно сказать, что у нас постоянно идёт процесс европеизации. Конечно, я огрубляю, можно использовать и другие термины, но эти более привычны. Так вот, многое из того, что Россия переняла у Запада, шло через Псков. Здесь и первое учреждение банковского типа, и первая таможня.

И ещё о своеобразии Пскова. Так получилось, что был принят петербург­ский путь европеизации. Проводимой сверху, насильственно, с элементами пресловутого “низкопоклонства”. Псков предлагал другой путь, самобыт­ный, напоминающий японский вариант европеизации. Наше развитие пошло бы по-другому, если бы эта альтернатива была реализована.

А. К. : Это какая же эпоха? О ком конкретно Вы говорите?

Е. М. : ХVII век. Пожалуйста, Ордин-Нащёкин — опочский дворянин. Наверное, он не хуже Петра разбирался в делах. При нем, конечно, не было бы насильственного бритья бород, налога на бани и прочих изуверств… История сказала свое слово: Петербург выполнил миссию. Но остался альтернативный вариант. Был он хуже или лучше — теперь уже не скажешь. Во всяком случае, есть над чем задуматься.

А возьмите национальную идею. Единственная национальная идея, которая у нас была: “Москва — Третий Рим”. Она опять-таки родилась здесь. В Москве, как и сегодня, мучились, не зная, какую национальную идею придумать. А из Пскова им прислали пакетик. От старца Филофея из Спасо-Елиазариевского монастыря. С этой идеей до сих пор и живём.

О роли и значении Пскова в отечественной истории можно судить хотя бы на основании выразительного ритуала ХVII века. Когда на московских башнях шла перекличка сторожевых, они окликали друг друга словами: “Славен город Москва!”, “Славен город Владимир!”, “Славен город Новгород!” и “Славен город Псков!”. После присоединения Киева добавили: “Славен город Киев!”. В XVII веке в России было пять наиболее почитаемых городов. Конечно, профессионалы-историки знают о подлинном историческом значении нашего города. Но в обыденном сознании оно как бы затуманено. К сожалению. Тем более, что у нас сохранилось много памятников, которые любому русскому человеку не худо было бы посетить и посмотреть.

А. К. : А что делается для того, чтобы эти памятники сохранить? Не только архи­тектурные шедевры, но и экспонаты музеев, “культурные гнёзда”, монастыри.

Е. М. : Делается немало. На высоком уровне, с размахом прошли 200-летний юбилей Александра Сергеевича Пушкина, 1100-летие Пскова. К 1100-летию вышел специальный президентский указ. Была проведена крупнейшая между­народная конференция “Псков в русской и мировой истории”. Приехало 250 участников! Специалисты говорили, что такой масштабной исторической конференции в России не было несколько лет.

Федеральный центр нам помогает, и мы ему за это благодарны. Но этого, конечно, недостаточно. Объём исторического наследия в Пскове огромен. Надо же понимать, что областей с таким набором памятников всего пять-шесть в России.

Есть и неотрегулированные на федеральном уровне проблемы. У нас постоянно идут археологические раскопки. Но почему-то затраты на них возложены на местных инвесторов. Наш город наполовину состоит из охранной зоны. В любом месте начни строить — нужно сначала производить раскопки. Область и так не слишком сильна экономически, а тут на местных инвесторов накладывается обязанность производить за свой счёт работы, имеющие федеральное, а зачастую и международное значение. Есть области, где архитектурных памятников, тем более на территории современных городов, вообще нет. А у нас их огромная концентрация. Вопрос надо отрегулировать.

Проблемы, как видите, есть. Но работа — и достаточно серьёзная, на мой взгляд, — ведётся. Хотя, как всегда, это вызывает большие дискуссии. Недавно мы проводили совещание в Кремле. Участвовали Кирпичников, Седов, другие серьёзные фигуры. Зачастую возникает конфликт между археологами, музейщиками, реставраторами и городом. Областной центр — он должен жить. А археологам хотелось бы, чтобы здесь не было никакой жизни и они бы спокойно могли всё раскапывать. Реставраторам хотелось бы всё восстанавливать в соответствии со своими представлениями. Вот так и возникает бесконечная научная дискуссия, в которой каждая сторона по-своему права. А примирить интересы довольно сложно. Мы стараемся сделать так, чтобы люди могли спокойно обмениваться мнениями и искать компромисс. Я противник того, чтобы кто-то сказал: “Я один прав, а остальные не правы”.

А. К. : Это в Вас говорит историк. Обычно хозяева областей отдают безусловное предпочтение экономическому развитию.

Е. М. : Кстати, об экономике. Надо понимать ситуацию, в которой оказался Псков. У нас было огромное падение промышленного производства. Четырёхкратное! Чтобы Вы уяснили масштаб — в России производство упало в два раза. Псковская промышленность и раньше особо не выделялась, а тут четырёхкратное падение! В мирное время в мировой истории трудно подыскать аналоги…

А. К. : Насколько мне известно, вы разработали программу развития на 2004—2014 годы. Далеко не в каждой области пытаются заглядывать на десять лет вперёд. Расскажите об основных направлениях.

Е. М. : Пока это не детальный план мероприятий, а общая концепция. Мы привлекли серьёзных специалистов — петербургский центр “Северо-Запад”, центр стратегических разработок, мобилизовали свои силы, воспользовались помощью полпредства федерального округа. Попытались посмотреть, какие в ближайшие десять лет могут быть сценарии развития России, Северо-Запада, Балтийского региона и как будет выглядеть при этих сценариях Псковская область. Какие основные факторы на неё влияют, какой у неё потенциал, как этот потенциал задействовать, какие существуют угрозы, и что нужно сделать, чтобы этим угрозам противостоять. Работа шла несколько месяцев. Затем состоялись четыре публичных обсуждения в Петербурге и у нас.

Если кратко сформулировать: во-первых, ситуация не так плоха, как считали даже эксперты; во-вторых, у области есть потенциал, который может дать реальную отдачу для народного хозяйства, для страны в целом. Но внутренних ресурсов для его реализации недостаточно. Если страна желает что-то получить от области, то она должна что-то здесь сделать. Основное влияние на ситуацию оказывают такие внешние факторы, как цены на энергоносители и политика государства по отношению к регионам. Влияет также вступление наших соседей (а в перспективе и России) в ВТО.

Основа развития — роль региона как транспортного комплекса. И даже не в международном транзите, как это исторически сложилось (через нас идут товары в Прибалтику), а в транзите товаров для новых российских портов на Балтике. Усть-Луга, видимо, будет развиваться как крупнейший порт, сравнимый с Новороссийском. Через Петербург весь объём грузов туда протащить сложно. А у нас есть рокадная дорога Псков—Гдов, разобранная в годы войны, которую можно восстановить достаточно быстро. Это стратегический вариант, позволяющий изменить транзитную ситуацию в области, резко увеличить оборот грузов. Плюс к этому область приобретает интерес как производственная площадка для припортового хозяйства. При таком крупном порте, конечно, возникнет промышленность. Разместить производства можно либо в Ленинградской области (но там есть террито­риаль­ные ограничения), либо у нас.

Перспективны и отрасли, которые существуют у нас сегодня: электро­техника, молочное производство, туризм. Конечно, большой вклад в валовой региональный продукт в ближайшие десять лет туризм сделать не сможет, но он важен с точки зрения создания имиджа области.

Самое главное — мы смогли посмотреть на свою ситуацию со стороны, привлекая гораздо больший объём информации, чем это обычно делают. У нас были программы на один, два, три года. Но здесь совершенно иной масштаб. Мы вышли на уровень концепции среднесрочного развития.

А. К. : Когда Вы первый раз победили на выборах, Вы стали самым молодым губернатором в России. Примечательно, что Ваш путь ничего общего со стандартным не имел: ни серьёзных политических связей, ни многолетней административной работы. Этакий мужской вариант сказки о Золушке.

Е. М. : Или о Гадком утёнке.

А. К. : Скажем так, это была легенда об обществе равных возможностей: захотел стать губернатором и, как говорит молодёжь — опа! — стал. То было время легенд. Помните — вхождение в общеевропейский дом, две “Волги” на один ваучер. Но Вы оказались счастливчиком: сказка материализовалась.

Е. М. : Самое опасное в наших желаниях то, что они иногда сбываются. Работа губернатора — изматывающая, часто неблагодарная. Конечно, опыта не хватало, знаний реальных. За восемь лет мое видение сильно изменилось. Хотя, если говорить честно, я и сейчас вряд ли мог бы предложить более эффективную стратегическую линию, чем та, которая у меня была. Другое дело, что исполнение было бы более грамотным. Короче говоря, если бы я со своими сегодняшними знаниями попал в ситуацию 96-го года, я бы делал примерно то же самое, но гораздо лучше.

Что касается сказок… В дальнейшем путь в политику, в бизнес будет более традиционным, как это происходит во всём мире. Люди будут подниматься постепенно, благодаря своим знаниям, способностям. Более системно, что ли. А тогда всё получилось внесистемно.

А. К. : Время сказок, увы, прошло, даже для губернаторов. Для них, похоже, настали непростые дни. Приблизительно раз в месяц СМИ сообщают, что тому или иному хозяину области пришлось пообщаться с прокурором. В числе других имён, среди коих немало громких, олицетворяющих региональную власть, называют и Ваше. Что Вы можете сказать читателям, до сих пор получавшим информацию от Ваших оппонентов?

Е. М. : Честно говоря, с прокурором давно не общался. Вот в 99-м году, помню, у нас была серьёзная история. Вплоть до того, что пытались задержать моего зама. В этом кабинете оборону держал три дня.

А. К. : С помощью псковской дивизии ВДВ?

Е. М. : Ну да, примерно. Молодой был, горячий…

Надо смотреть конкретно: есть приговор в отношении кого-то из крупных — да даже мелких — чиновников администрации? За восемь лет никого ни к чему не приговорили. Есть какие-нибудь дела в суде? Нет ничего!

Понятно, что в любой администрации есть какие-нибудь проблемы. За всеми не уследишь. Я думаю, если мы с Вами поедем сейчас в админист­рацию Белого дома в Вашингтоне, выяснится, что и там кто-нибудь бумагу от ксерокса украл или ещё что-нибудь предосудительное сделал. Это неизбежно. Но обращаю внимание, что за восемь лет у нас ничего реального не было! Кроме разговоров, фильмов, статей. Это, как говорится, чёрный пиар. Надо смотреть на факты. А факты просты: никаких нарушений не зафиксировано.

А. К. : Тем не менее выскажу и собственное мнение — не по частному вопросу, а по ситуации в стране. Слава Богу, что в Кремле стали строже относиться в том числе и к губернаторам. Вспомнили: перед Законом все равны. Но так ли уж все? Владивостокские выборы убийственно показа­тельны! И действительно ли Закон вершит судьбы региональных баронов? Подсуд­ность губернаторов делает их ещё более управляемыми. Вы не находите?

Е. М. : Естественно! У нас, как всегда, любят палку перегибать. Если мы хотим создать нормальную страну, мы должны предоставить людям пространство для манёвра. Полной управляемости быть не может. Да она и не нужна! Для того чтобы руководить Россией, не обязательно управлять из Центра каждым городом или деревней. Главное — решать вопросы, находящиеся в твоей компетенции.

С тезисом, что не должно быть неприкасаемых, я согласен. Да их и не было. Всегда, при желании, могли разобраться с кем угодно. Но нельзя превращать это в компанейщину. Любой человек должен обладать пространством для манёвра и в определённой степени быть защищённым от произвола. Это тоже важно. В том числе и для Центра. Иначе ситуация будет слишком хрупка. Слишком жёсткая ситуация — хрупка. Как говорится: сильное — это слабое, а слабое — это сильное; мягкое — это твёрдое, а твёрдое — это мягкое.

А. К. : Это китайская мудрость. Ей много тысяч лет!.. И вот ещё о недостат­ках слишком жёсткой ситуации. Вы, наверное, застали тот Совет Федерации, в котором заседали губернаторы, который имел реальные полномочия, проявлял характер и поправлял реформаторов, когда они чересчур увлекались, перекраивая всё в стране. Затем место хозяев областей заняли назначенцы, зачастую даже не связанные с регионами. И началась штамповка законов. Сейчас заговорили о том, что разумнее вернуться к прежнему варианту. Вы — за?

Е. М. : Я изначально был “за”. И свою позицию никогда не скрывал: старая система была наилучшей для России на сегодняшнем этапе. Может быть, это одна из немногих наших наработок в законодательстве, которую мы могли реально продемонстрировать. Страной лучше управлять, не бегая с плохим переводом схем, сочинённых для Англии или США (которые живут совершенно в других условиях), а используя собственное “ноу-хау” — состоящий из губернаторов Совет. У нас Совет Федерации обычно рассмат­ривают как инструмент власти, а это ещё инструмент обратной связи для Центра. Власти был гораздо выгодней прежний СФ — именно потому, что обеспе­чивал обратную связь. Недооценка её чревата большим количеством ошибок.

А. К. : Центр всё больше функций и ответственности перекладывает на регионы. А подступиться к финансовым источникам, в том числе местным, не даёт. Не получится ли так, что региональная власть (а за ней и сами регионы) падёт под бременем невыполнимых обязательств?

Е. М. : На каком-то этапе так действительно получится, если эту политику продолжать. Но я думаю, что сейчас пройден определённый рубеж и уже начался обратный процесс. Хотелось бы надеяться, что полномочия будут подкреплены финансами.

А. К. : Положение Псковской области особое — она вновь стала форпостом на пути экспансии Запада. Самолёты НАТО могут за десять минут долететь до Пскова. Достанет ли у псковичей сил и возможностей, чтобы противо­стоять этому натиску?

Е. М. : Конечно, если мы хотим, чтобы с нами считались, мы должны иметь адекватный ответ. С военной точки зрения, чтобы блокировать конфликт с НАТО, достаточно иметь ядерный щит. А с общественной, государственной точки зрения, всё зависит от нас самих. Первична наша готовность к тем вызовам, которые предъявляет нам время — НАТО это, или Китай, или мусуль­манский терроризм. Мы должны наводить порядок в собственном доме. Зная, что не все будут этому рады. Что кое-кто станет мешать. Но это — основная задача. Пока не наведём порядок, мы будем уязвимы.