Наш Современник, 2008 № 09

МЕСТНОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ

Старец, сидя на стуле, закрыл глаза и всхрапнул даже. Николай Иванович поманил меня. Мы вышли.

- Ну, и как вам наш старец?

- Надо вам к нему настоящих старцев привезти. Они рассудят.

- А он не настоящий?

- Извините, отделаюсь незнанием. Может быть, он из бывших монахов или священников? Самость, гордыня видны в нем. Они в нём настоящие. А он? Не знаю. Но вы же его зачем-то содержите.

Обратная дорога по коридору оказалась гораздо короче. Мы вернулись в комнату, откуда меня недавно увела к старцу Лора.

- Вы все-таки покинете нас? Или останетесь?

- Ночь же уже. Придется пробыть до утра. Скоро утро, но ещё ночь. Это я пророка Иеремию вспомнил.

- Ну, это вы со своими умниками да со старцем вспоминайте. А я человек простой. Правда, вот насчет времени дня поспорю. Какая же ночь, когда мы способны сотворить день. - Николай Иванович подошел к стене, оказавшейся чёрной портьерой, и рванул её в сторону. Солнце засияло во всё широченное высокое окно. Я даже зажмурился.

- Переодевайтесь и на завтрак. Буду знакомить вас с правительством России. Естественно, будущим. Но, надеюсь вместе с вами, скорым.

- Но все-таки закончим о старце. Он искусственный, так? - спросил я.

- Вы меня восхищаете. - Николай Иванович взял меня под локоток. - Старец, каких много, вам интересен, а сообщение, что на ужине будет правительство России, пропустили мимо ушей.

- Да и оно, думаю, искусственное.

- Нет, оно со старцем не корреспондируется. Так что позвольте вам этого не позволить. Оно настоящее.

- Будущее?

- Ближайшее.

Я поглядел на Николая Ивановича. Он был спокоен. Что бы ещё такого спросить?

- Сейчас в доме моём, где вся эта мыслящая братия, вечер, ночь?

День?

- Сейчас посмотрим. - Николай Иванович потыкал в кнопки компьютера.

На экране проявилось задымленное пространство моей избы и мои собутыльники. Махали руками. Сильнее других Ильич. Агроном Вася и зоотехник Лёва спали. Оборонщик разливал. Ни Аркаши, ни Юли, ни Гената не было. Я вслушался:

- Интеллего дерьмовое, молчать! - крикнул вдруг музыкант Георгий. - Правильно Ленин охарактеризовал интеллигенцию. Уж он-то побольше других ушей Амана сожрал!

- Так он же по себе судил! - закричал наш Ильич. - Он же знал, что говорит, сам же интеллигент.

- А нынешние либералы даже и такого имени не заслуживают. - Это, я разглядел, социолог Ахрипов. - Если они уже педерастам дают зеленую улицу, знаете, как их назовем, запишите.

- Запомним.

- Назовем их либерастами.

- Звук прибавьте, - попросил я Николая Ивановича.

- Сейчас некогда. Не волнуйтесь, все их слова записываются. Если интересно, потом сделаем распечатку. Вообще, крепко выражаются. - Он поглядел на бумаги около экрана. - Это вы их заразили мыслью о создании музея человеческой мысли? Последние два дня как-то они стали оживать, а то всё сплошная пьянка да "Бродяга Байкал переехал".

- Они и сами в состоянии заразить кого угодно.

- Да уж. Выключить?

- Минуточку. - Я поглядел на моих знакомцев. Они по-прежнему жили там, в избе, в этом же реальном (или уже ирреальном?) времени, плавали за стеклом экрана, как рыбы в мутной воде. - То есть все они, и я, и тот, предыдущий, о котором я хотел бы узнать побольше, все были у вас под колпаком?

- А как вы думали? - даже обиженно ответил Николай Иванович. - Не можем же мы за просто так, за здорово живешь такую артель содержать. Правда, сейчас скинули с довольствия: не оправдали надежд. То есть специалисты они, любой и каждый, на все сто, но по выводам исследований разочаровали. Сейчас пустили их на беспривязное содержание, в масштабах, конечно, ограниченных. Кто сопьётся, кто… да что мы о них?

- То есть отсюда они уже не выйдут?

- А зачем? - хладнокровно ответил Николай Иванович. - Им уже некуда возвращаться. Но вообще мы решили ещё их использовать. Для этого и вы здесь. Так! Переодевайтесь, вас проводят.

- Николай Иванович, ещё просьба - показать дом Ивана Ивановича.

- А кто это? - спросил Николай Иванович.

- Так, ерунда, - неожиданно для себя отговорился я. - А вот вопрос: могу я им отсюда что-то сказать? Они же меня начальником считают.

- Вообще не практикуем. Хотя?… Хотя что мы теряем? Как гром небесный ваш голос прозвучит. Это для них будет впервые.

- Честно скажу, я ещё из-за того прошу, - объяснил я, - что мне надо увериться, что я не сплю, что всё происходит у них и здесь в одно и то же время, а не запись, не монтаж.

- Да ради Бога! Только замечу, что это для них будет впервые. Короче, прошу, несколько слов. - Николай Иванович опять ткнул куда-то в клавиатуру. В избе раздался сигнал, который звучит в аэропорту перед объявлениями. Все там прямо вскинулись и замерли.

- Слышно меня? - спросил я в микрофон.

- Так точно! - первым очнулся оборонщик.

- Поняли, кто с вами говорит?

- Д-да! - как выстрелил оборонщик. - Товарищи офицеры! Все вскочили.

- Слушать и выполнять! - скомандовал я. - С этой минуты приказываю встать на просушку! Резко протрезветь! Как поняли?

- Так точно! - отрапортовал оборонщик.

- Конец связи.

Экран погас и стал обычным матовым стеклом.

- Идемте.

Мы пошли по коврам зимнего сада, и Николай Иванович, как бы между прочим, спросил:

- А вчера, ближе к вечеру, вы куда-то прогуливались? Я чуть не сказал про Ивана Ивановича, но что-то остановило меня.

- Проветривался. Там же дышать нечем. У них пьянка пропорциональна интеллекту. Всё по-русски - спиваются мастера, а подлецы никогда.

То есть, подумал я, Иван Иваныч у них не под колпаком. Зачем-то же мелькнула эта мысль?