Наша Церковь и наши Дети

Христианское воспитание в семье

Тем не менее семья почитается «домашней церковью», и задача родителей — стать «священством» в мире. Наша христианская вера должна воплощаться в христианской семье, наша вера призвана проявляться в ежедневной, ежечасной жизни. В приходской школе дети находятся час в неделю, на церковной службе — еще один–два часа, в лоне семьи мы пребываем постоянно, изо дня в день, она влияет на все стороны нашей жизни — личные отношения, приготовление пищи, трапезу, на здоровье и болезнь. В семье проходит вся жизнь ребенка.

Не в моих силах начертать для Церкви план руководства и помощи семье. В этой книге я только пыталась добиться большего понимания того, что такое воспитание христианина в семье, какие проблемы и задачи с этим связаны.

Любовь и семья

Отличительный признак семьи — это любовь, которая лежит в основе ее; семья — зримое воплощение любви нескольких людей друг к другу. Юридическая регистрация не создает семьи; для нее не имеет значение сходство вкусов, возрастов, профессий или число людей. Семья основана на взаимной любви мужа и жены и на любви родителей и детей. Семейная любовь отличается от других проявлений любви. Она экзистенциальна в том смысле, что — в отличие от романтической любви или поклонения идеалу, которые всегда требуют пышных слов и объяснений, — семейная любовь не нуждается в словах. Более того, эта любовь известна абсолютно всем, потому что к тому или иному виду семьи принадлежит каждый человек.

Христианское понимание семьи и семейной любви не совсем обычно. Оно сходно с тринитарным учением о Боге: человек не может существовать сам по себе; до конца человеком он становится в том случае, если любит других людей. Возможны и исключения из правила — люди могут не любить друг друга, родители могут не любить своих детей, дети могут не любить родителей; но отсутствие любви — это всегда извращение подлинной природы семьи.

Муж и жена

Отношения между мужем и женой весьма разнятся от романтической влюбленности, которая напоминает большую волну, снимающую лодку с песка. В этих отношениях оба супруга должны отречься от своего «я». Они становятся частицей нового единства. Оба призваны стать счастливыми, чтобы был счастлив один из них; если один несчастен, несчастны оба. Самостоятельных решений больше быть не может. Беда одного становится общей бедой. Что бы вы ни делали, все касается и другого. В браке двое в буквальном смысле становятся одним.

Трудность в том, что любовь не равнозначна симпатии. Всегда остаются какие–то черты характера, которые не нравятся супругам друг в друге, например высокомерие, лень, болтливость, беззаботность, привычки и вкусы, приобретенные до брака, манерность и т. д. Иногда муж и жена действуют друг другу на нервы. Как же совмещать любовь с антипатией к чужим недостаткам? Семейная жизнь имеет характер постоянной «притирки», можно сказать — «аскезы», и опытные монахи говорили мне, что семейная жизнь требует от человека куда больших аскетических усилий, чем жизнь в монастыре. В других социальных группах вы можете избежать встреч с раздражающим вас человеком. Вы можете взять себя в руки и на некоторое время стерпеть чужие недостатки; но в семье некуда скрыться. Каким бы вы ни были, вы обязаны уживаться с другими членами семьи, каковы бы они ни были. Христианская семья («домашняя церковь») появляется в том случае, когда «уживание» становится воплощением христианской веры, надежды и любви.

Тринадцатая глава Первого послания к коринфянам навсегда останется лучшим учебником любви: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всегда надеется, все переносит…» Любой христианской семье требуются долгие годы, чтобы приблизиться к этому идеалу любви, чтобы так решать все проблемы.

Я убеждена, что любовь и гнев могут сосуществовать. Если вы никогда не сердитесь, значит что–то неладно в вашей любви. Муж и жена любят друг друга, считают доугого достойным любви, и поэтому не могут оставаться равнодушными к тому, что противоречит такому отношению. Иисус разгневался на торговцев в Храме именно потому, что любил людей, т. е. и этих самых торговцев. Гнев, порожденный любовью, — необходимейший элемент супружеских отношений; брак — это не общество взаимного поклонения. Скажу более: я не вижу ничего дурного в боязни разгневать мужа или жену. В каком–то смысле супруги становятся совестью друг друга. Но их гнев — не озлобленный и не раздраженный. Он быстро улетучивается, и наступает час примирения, прощения; пробуждается сочувствие к обиженному.

Любовь к детям

Семья растет, у нее появляются новые измерения и перспективы. В браке люди покидают состояние одиночества, становясь частью друг друга; после появления детей родители все больше отдают себя им, так что иногда возникает чувство потерянности в круговерти семейных забот и обязанностей. Каждый из членов семьи призван отыскать себя, личность любящего должна стать сильнее и богаче прежней. «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24). Это подлинная аскеза семейной жизни — трудная и мучительная. «Я» каждого из родителей ущемляется, ломается, подавляется нуждами других членов семьи. Христиане и не–христиане одинаково проходят через это испытание. Бессонные ночи, физическая усталость, скованность, беспокойство — всего этого не избежать. Отец может почувствовать себя заброшенным из–за того, что жена стала больше внимания уделять материнским обязанностям. Ущемление своего «я» может переживаться болезненно, с горечью. Христианство учит, что добровольная жертва хотя бы частью гипертрофированного «я» может стать началом созидания нового, лучшего человека. Наряду с готовностью принести в жертву часть своего «я» развивается не менее сильное желание познать «я» других, понять потребности их личностей, взгляды на жизнь, их способности.

Чтобы глубже осмыслить отношения с собственными детьми, родители нуждаются в духовном руководстве и творческом вдохновении. В основе этих отношений — любовь, полная ответственности, включающая авторитет и уважение, а также стремление понять личность ребенка. С христианской точки зрения родительская любовь обладает эмоциональной полнотой любви, важно, чтобы она не становилась эгоистичной. В идеале она совершенно бескорыстна, и образец этому — любовь Божией Матери к Иисусу Христу. Родители не должны считать свою любовь неким подарком ребенку, который, в свою очередь, должен быть благодарен им, как за благодеяние. Когда я слышу жалобы родителей на неблагодарность детей, я начинаю сомневаться в их любви. Любовь матери к ребенку наполняет ее жизнь, обогащает ее. Это любовь к чему–то большему, чем она сама, к тому, что ей уже не принадлежит. Ребенок вырастает и уходит от родителей. Жертвенный, христианский смысл родительской любви состоит в признании этого факта, в радостном согласии с правом ребенка на независимость. Образы Авраама и Исаака и сегодня образец для родителей, которые жаждут посвятить жизнь ребенка Богу — не прервать его жизнь, а подчинить ее больше Богу, чем самим себе. По–моему, это прекрасно выражено на иконах Богоматери с Младенцем, прямо сидящим на Ее коленях: Ее руки обнимают Его, не прижимая к Себе.

Любовь детей к родителям и родным

Любовь детей к родителям меняется со временем, и сложность заключается в том, что ребенок с возрастом отчуждается от родителей. Родителям необходимо и приятно сознавать, что маленький ребенок совершенно зависим от них, почитает их всемогущими. Однако нормально развивающийся ребенок проходит через этапы роста: он обретает независимость и становится способным к мятежу. В лучшем случае со временем устанавливаются нормальные дружеские отношения, полные взаимного уважения; позже сменяются сопереживанием, привязанностью и благодарной любовью взрослых детей к состарившимся родителям.

Отношения «любви–ненависти» между братьями и сестрами — в некотором роде модель наших отношений со всеми людьми. Обычно считается, что братья и сестры должны любить друг друга. В какой–то степени это верно, но всем известны совершенно противоположные чувства, проявляющиеся среди родственников. Дети, искренно любящие друг друга и привязанные к семье, могут отчаянно ссориться друг с другом. Они часто вполне серьезно говорят: «Я ненавижу его…»., «Я убью ее…», «Я никогда не буду с ним разговаривать…». В каком–то смысле это вполне естественно, почти неизбежно. В процессе развития подрастающий ребенок сердится, и это столь же нормально, как для младенца — кричать, когда он голоден. Многие родители говорят: «Ладно, пускай накричится, тише будет!» и в этом есть свой резон: чем сдерживать гнев, пусть лучше подерутся или всласть поругаются — тогда можно все забыть и простить.

Но есть и оборотная сторона медали. Вопль младенца может быть симптомом голода. Мать пытается кормить его по расписанию, чтобы у малыша не возникало причин кричать. Если ссоры и гнев — симптомы внутренних потребностей, такие потребности важно распознавать и удовлетворять как–то иначе. Если ссора свидетельствует о том, что не все в порядке, то родители или воспитатель призваны понять, в чем дело, а затем помочь ребенку постепенно справиться с трудностями. Гнев — это способ продемонстрировать, что не все в отношениях с другим человеком мне нравится. «Я хочу, чтобы эта игрушка, стул, чашка, этот человек были моими, чтобы похвалили меня, — а он все это присвоил себе!» Конфликт завязывается из–за желания иметь. Его причиной может стать потребность в любви: «Я ударил его, потому что он не хочет разговаривать со мной!» Причиной конфликта может стать неумение решить проблему, желание быть постарше или моложе, покрасивее или, наоборот, не таким хорошеньким, или более авторитетным. Ссора может быть проявлением ревности, попыткой определить свою позицию, свою роль, решить «кто главнее».

Эти и подобные им проблемы неисчислимы, они сопровождают нас всю жизнь. Цель воспитания — особенно христианского — помочь человеку вырасти и сформироваться, выработать творческое, действенное и «доброе» отношение к таким проблемам. Старый принцип — «учиться на практике» — остается в силе. Если привычка решать все проблемы, сердясь на другого, закрепится, из ребенка вырастет инфантильный взрослый, который будет выходить из себя по пустякам.

К ссорам и дракам детей, надо относиться как к симптомам болезни. Подавление этих симптомов не поможет, хотя, конечно, необходимо научить ребенка сдерживаться: нельзя позволять детям калечить друг друга или делать жизнь невыносимой для окружающих. Симптомы важны, если они помогают выявить и излечить болезнь. Многие подсознательные причины ссор — например, страх перед наказанием или боязнь не справиться с заданием — в нормальной, любящей семье устраняются по мере развития ребенка. Но этот процесс можно ускорить. Ссору можно «охладить», если развести бойцов и попросить каждого объяснить, что и почему произошло, не перебивая друг друга. Обычно сам процесс нахождения нужных слов для выражения сути конфликта (если детей не перебивать и не спорить) снимает раздражение. Ссора угасает сама собой, и не требуется даже формальных извинений. Более того, и тот, кто говорит, и тот, кто спокойно выслушивает, глубже осознают причины ссоры: ревность, одиночество, чувство отверженности или что–то еще. Родители получают возможность помочь ребенку понять, каково его место в семье и жизни, каков он сам. «Да, ты младший, а раз ты младший, значит…», «Да, ты девочка, а это значит, что ты можешь делать некоторые вещи, которые мальчики делать не могут…», «Ты у нас старший, поэтому то–то и то–то делать трудно, но зато…»

С другой стороны, ссоры и раздражение детей могут привлечь внимание родителей к причинам, которыми они вызваны и которыми необходимо заняться. Важно уделять больше внимания ребенку, который чувствует себя заброшенным; можно исцелить комплекс неполноценности, открывая в нем способности и дарования, на которые раньше не обращали внимания. «Заводиле» нужо внушить чувство большей ответственности за свои поступки.

Я глубоко убеждена в том, что воспитывать всегда лучше примером, действием, отношением к ребенку, а не словами. Читать нотации бесполезно и может быть даже вредно, если это учит ребенка скрывать подлинные побуждения и чувства словами, которые им не соответствуют.

Основная цель христианского воспитания в семье — научить детей понимать, что есть добро, что значит быть добрым. Для них «добро» — это состояние счастья, радости, внутреннего мира и любви к другим людям. Как сказал апостол Петр в момент Преображения: «Хорошо нам быть здесь!» Фундамент христианской жизни будет прочным лишь в том случае, если дома детей научили стремиться к добру, если они на практике узнали, «что такое хорошо».

«Родня»

Современное общество склонно ограничивать рамки «семьи» родителями и детьми. Вряд ли мы можем что–нибудь изменить, но необходимо, по крайней мере, признать важность родственных уз в христианской среде. Для детей семья и родители — это весь мир. Отношения с родителями неизбежно носят эгоистический характер, потому что родители обеспечивают детей, управляют их жизнью. Дети — это ось, вокруг которой вращается жизнь родителей. С другой стороны, отношения с бабушками и дедушками, тетями, дядями и двоюродными братьями и сестрами гораздо сложнее. И здесь существует привязанность, принадлежность друг другу, но связь эта ослаблена. Существеннее различия в образе жизни. Для детей это незаменимая возможность вступать в качественно новые отношения с людьми. Дядя, например, может быть большим оригиналом и вести себя совсем не так, как родители; бабушка, или прабабушка, может быть инвалидом и требовать большего внимания, чем сами дети и т. д. Хотя время крепких семейных кланов прошло, важно постараться поддерживать отношения с родственниками, не забывая о них, — перепиской, посещениями, празднованием семейных дат. Имеют право на существование и семейные альбомы. Любящие, дружеские отношения с родственниками воспитывают и облегчают переход от узкого семейного круга к полноправному участию в жизни общества.

Мировоззрение семьи

Одной из самых важных сторон жизни семьи является понимание жизни, ее смысла, счастья, «иерархии жизненных ценностей» — другими словами, всего того, из чего складывается мировоззрение. Я считаю, что это вопрос не только веры или идеологии, но нечто более загадочное и глубокое. В «смешанных браках» трудно добиться единой точки зрения, но часто ее нет и в том случае, когда муж с женой лишь формально принадлежат к одной Церкви. Но я знаю случаи, когда в браке поистине воплощался союз любви, причем «единство» супругов, их общие взгляды на жизнь органически сочетались с уважительным отношением к инакомыслию любящего человека.

Единое мировоззрение основано на общем понимании счастья, а в христианской семье — на христианском понимании счастья. Человек по природе хочет быть счастливым. Многие антихристианские течения спекулируют на этом стремлении человека к счастью. Даже реклама в метро обещает нам всевозможное счастье и мир духовный, если только мы купим ту или иную вещь, сделаем то–то и то–то (даже если посетим «церковь, которая нам нравится»). Человек рождается со стремлением к счастью, с инстинктивным ощущением того, что жизнь должна стать счастливой, что если мы не счастливы, значит не достигли своей цели. Это, быть может, что–то вроде подсознательной памяти о жизни человека до грехопадения.

Об этом хорошо написал ныне покойный архиепископ Пражский Сергий в серии статей «О Благобытии» [2]. Говоря о человеческой ностальгии по счастью, он отмечает, что «несчастными мы себя чувствуем лишь в том случае, когда принимаем временное господство сил зла за наше подлинное «я», за истинную природу нашей личности. Другими словами, мы несчастны, когда принимаем зло за неотъемлемую часть подлинного своего «я»" [3]. Эта ошибка заставляет нас спотыкаться в словах и поступках. В отношениях с людьми мы тоже порою склонны отождествлять их подлинную природу и характер со злом, которые в них видим; обращаемся с ними так, как если бы зло было естественной частью их личности, если бы они были злы. Повседневная жизнь и особенно жизнь семейная — это возможность установить отношения с подлинным «я» в человеке. Она помогает добраться до подлинной сути личности, отказаться от отождествления всего неподлинного, временного и злого с истинной сущностью любимого человека. Каждый день жизни дается нам для того, чтобы обрести хотя бы частицу добра и радости, которые являются сутью вечной жизни. Чтобы обрести добро в жизни, мы призваны каждую минуту быть творцами. Радостное

преображение мира возможно только в творческом преодолении злых наваждений. Побеждая грех, мы обнаруживаем добро, а обнаруживая добро — приобщаемся к вечной жизни [4]. Епископ Сергий предлагает учиться, чтобы находить доброе в людях и в жизни, чтобы побеждать зло.

Я подробно остановилась на мыслях епископа Сергия, потому что считаю их непосредственно относящимися к задаче созидания христианского образа жизни в семье и глубоко проникающими в суть проблем. Они вскрывают корни взаимного (и зачастую «оправданного») недовольства мужем или женой; причины, по которым вкусы, мнения и желания детей не нравятся родителям; причины антагонизма между детьми и родителями и между самими детьми. Эти мысли точно указывают суть различий между «счастливыми» и «несчастливыми» семьями.

Родителей важно учить христианскому пониманию счастья как «блаженства», «благобытия», в духе Нагорной проповеди, а родители, в свою очередь, призваны учить этому детей — в том числе и личным примером. Блаженство — это состояние любви, общения в любви, доверия (секуляризированное общество заменяет этот термин понятием «обеспеченности»), свободы развиваться и реализовывать полученные от Бога творческие способности. К сожалению, представление многих мирян о христианстве лишено этого чувства радости и блаженства; напротив, христианство порою предстает как формальный набор обязанностей.

Мне кажется, что христианское воспитание самих родителей состоит не в том, чтобы заставлять их соблюдать церковные установления, приводить детей в воскресную школу и т д., — а раскрыть перед ними смысл основных жизненных реальностей. Понять истинную природу своих обязанностей, своего долга родители могут, спрашивая себя: «Что такое счастье?», «Что такое грех?», «Что они означают для нас?», «Что такое любовь?», «Что означают для меня мои дети?», «Чего я хочу для них?» Конечно, необходимо соблюдать правила и нельзя преступать законы, но прежде всего родители должны руководствоваться пониманием смысла жизни.

Дисциплина в семье

У любви есть еще одно проявление — дисциплина, этот «крест власти», который призваны нести родители. Дисциплина прежде всего означает признание порядка, сложной структуры власти и послушания, которая созидается в семье. Это и подчинение жены мужу (что, мне кажется, гораздо тяжелее для мужа, чем для жены, и чаще всего именно муж не в силах вынести такой порядок), и уважение мужа к жене (1 Петр. 3) [5]. Иерархический принцип осуществляется и в семейной дисциплине. Например, разногласия между мужем и женой возникают в том случае, если подвергаются опасности ценности более важные, чем их взаимоотношения, — принципы и убеждения, которыми невозможно поступиться. Возникают ситуации, при которых действия одного из родителей разрушают личность детей. Но если дисциплину приходится нарушать, то только ради подчинения ценностям высшего порядка, то есть ради послушания высшего порядка.

Дети прекрасно понимают, насколько искренне родители соблюдают принятые дисциплинарные правила — будь то регулярное посещение храма, доброжелательство и гостеприимство, воздержание от курения или алкоголя. Христианский быт строится на исполнении закона как действенного принципа, как жизненной позиции, а не пустой формальности или безжизненного обряда. Только в такой атмосфере ребенок может научиться дисциплине.

Ребенок учится дисциплине с первых месяцев жизни, когда его защищают от незаметной для него опасности. «Не выбегай на улицу!» «Не трогай!» «Не лезь сюда!» Иногда ребенка приходится останавливать силой. Разумный родитель не станет требовать от маленького ребенка послушания, если его необходимо добиваться силой, — например, просить поцеловать тетю, если этого ребенок не хочет. Впрочем, очень рано в послушании начинает играть главную роль решение самого ребенка — слушаться или нет: «Мама сказала этого не делать. А что будет, если я все–таки сделаю? "

Важно именно на этом этапе, чтобы в доме установилась общая атмосфера дисциплины. Все должно быть четко разграничено: что нельзя и что можно, за что всегда (а не под горячую руку) накажут, должна царить четкая иерархия ценностей. Если непослушание ребенка повлекло за собой какое–то происшествие — разбил вещь, разлил воду в ванной — можно его наказать или побранить за непослушание. А если это же происшествие вызвано неловкостью или желанием помочь, наказывать и бранить нельзя. Одна старая няня, всю жизнь возившаяся с детьми, рассказывала о двух семьях, в которых ей пришлось работать: «В одной все запрещалось, а на самом деле можно было делать все, что хочешь. В другой можно было делать все, но уж если что–нибудь было нельзя, так взаправду нельзя».

Чем старше ребенок, тем важнее для него понимание иерархичности дисциплины. Родители–христиане могут помочь детям понять, что в основе всякой дисциплины лежит один принцип: «Да будет воля Твоя», а не принцип родительского «я так хочу».

В идеале четкая структура дисциплины должна сочетаться с пониманием мотивов детского поведения; не стоит распускать детей, страшась, что они перестанут вас любить, если вы будете требовательны к ним.

Важно заметить разницу между принятием дисциплины и обязательных правил и попытками–родителей навязать детям свои вкусы, чувства, настроения и переживания. Возможно, что запрещение смотреть телевизор в Страстную пятницу вполне разумно, но переживают ли при этом дети то же, что их родители, — другой вопрос. Этого нельзя требовать, навязывать. Можно только надеяться, что в свое время ребенок поймет это сам. В семьях многих священников дети на той или иной стадии развития враждебно относятся к религиозным идеям и чувствам, потому что их «перекормили» разговорами на эти темы. Ребенок художника может искать разрядки в яростном увлечении спортом. Эмоционально чуткая, идеалистическая мать может не понять дочь, поглощенную своей наружностью, модой, светской жизнью. Сколько бы мы ни рассуждали об идеалах и чувствах, мы не сможем навязать их ребенку, вложить в него угодные нам чувства.

Подводя итоги этой теме, мне хочется так сформулировать основные требования семейной дисциплины:

Вся семья, включая родителей, должна следовать одним и тем же правилам и запретам.

Родители устанавливают простые, четкие правила поведения и закрепляют их своим собственным постоянным чувством ответственности за порядок семейной жизни.

Родители любовно пытаются понять причины поведения ребенка, его точку зрения, его вкусы и личность.

Родители ясно сознают, чего можно достичь с помощью дисциплины, а что выходит за пределы ее компетенции и не может быть навязано принуждением.

Домашняя молитва

Можно ли научить молитве? Молитва — это беседа с Богом, это «стояние перед Богом», для молитвы необходимо искреннее усердие человека с помощью благодати Божией. В каком–то смысле молиться учат так же, как учат говорить. Существует врожденная способность к речи; но должно быть и то, о чем нужно сказать, и обладание искусством речи. В семье ребенок учится говорить, общаться с другими людьми, и в семье же может «научиться» молитве. Сначала ребенок молится с другими, приобретает привычку ежедневно молиться, а затем молитва может стать живым опытом, сначала детским, а потом и вполне взрослым. Я упоминаю о разных видах молитвы, чтобы родители поняли, чего они хотят: заучивать молитвы, конечно, же полезно, но это не есть обучение молитве.

Лучший способ приобщить ребенка к опыту молитвы — это молиться вместе с ним. Все начинается с молитвы родителей над новорожденным; для матери это, возможно, величайший молитвенный опыт. С этой минуты и закладывается основа для ежедневного участия ребенка в молитве.

Обычно первая молитва ребенка — это просьба («Господи, пожалуйста…»), когда ребенок составляет длинный список имен, которые ему хочется упомянуть. Очень важно, чтобы родители действительно молились с ребенком. Первый опыт разговора с Богом для ребенка очень важен. Тем самым он подтверждает, что Бог есть, и ему важно связать с этим открытием имена людей, которых он знает и любит. В этом возрасте ощущение присутствия Бога вполне естественно. Когда ребенок подрастет, можно научить его благодарственной молитве («Благодарю Тебя, Господи…»); родители могут помочь ребенку вспомнить самые радостные события дня.

В православных семьях обычно прежде всего выучивают молитву «Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь», которую произносят при крестном знамении. Молитва эта соединена с действием, которое малышам кажется игрой; она коротка и полна смысла даже для взрослых, только не забудьте объяснить ребенку когда он станет старше, смысл молитвы. Поэтому она кажется мне лучше, чем «детская молитва» в форме стишков, тем более что сочиняют их не сами дети, и, повзрослев, они станут стыдиться таких молитв.

Труднее выработать верное отношение к длинным молитвам. Нельзя игнорировать сокровищницу молитв великих святых, которая собрана в наших молитвословах. Но когда слышишь, как ребенок восьми–девяти лет торопливо бормочет «Отче наш», сомневаешься, можно ли считать, что он научился молиться.

Можно предложить ребенку заучить одно выражение, одно предложение, но он должен глубоко вникнуть и понять его. Объяснить молитву можно при помощи простых понятий («Это молитва Святому Духу, Который дает нам жизнь…»). Дети заучивают короткую фразу: «Царю Небесный, Утешителю, прииди и вселися в нас!» В течение года эту молитву можно дополнять и расширять, пока, наконец, ребенок осмысленно не запомнит всю ее целиком. Так же можно поступить с молитвами, посвященными праздникам: ограничиться сначала ключевым предложением или первыми словами, чтобы дети смогли узнать это песнопение в храме.

Время молитвы, каким бы оно ни было непродолжительным, должно протекать в неторопливом, спокойном общении родителей и ребенка. Родителям, может быть, труднее всего соблюсти именно это правило, но оно стоит усилий. Достаточно десяти минут, чтобы прочесть или рассказать короткую повесть из Священной Истории, объяснить смысл молитвы, поговорить о том, что случилось днем. Я уверена, что самое важное в процессе обучения ребенка молитве — ежедневное непродолжительное и неторопливое общение с ним. В этот краткий период необходимо прививать привычку молиться, привычку «стоять перед Богом». На практике легче подольше помолиться перед сном и очень быстро — может, даже просто перекреститься и попросить у Бога благословения на грядущий день — утром, без родителей.

Домашние молитвы не должны ограничиваться лишь утренним и вечерним правилами. Молитвы перед едой теперь почти исчезли из семейного быта, потому что исчезает самое понятие о еде как поводе для сбора семьи. Вместо завтрака каждый что–то перехватывает, убегая на работу или в школу; второй завтрак обычно берут с собой, а во время обеда родители рады, если дети с тарелками усаживаются перед телевизором. Изменить это, быть может, нельзя, но, по моему мнению, каждая семья должна хотя бы изредка собираться за столом — во всяком случае, по воскресеньям и праздникам. В разных семьях перед едой молятся по–разному: где лишь крестятся, где–то читают молитву, а где–то и поют. Важно хотя бы на короткое время собраться вместе, почувствовать присутствие Божье в нашей жизни.

Другой повод для общесемейной молитвы — когда кто–нибудь уезжает из дому. По русскому обычаю все домашние на минуту присаживаются и молчат, а затем крестятся. Вообще, крестное знамение, которым благословляем кого–нибудь, — это прекрасная, краткая и молчаливая молитва, и у родителей часто находится повод, чтобы именно так благословить своего сына или дочь. В любой день рождения, на именинах или годовщине можно пропеть «Многая лета!»

Все стороны семейной жизни должны пройти проверку на прочность. Уцелеет обычай простой, искренний, не надуманный. Не является исключением и семейная молитва; и для христианской семьи необходимо обрести способ ежедневно замечать присутствие Бога в нашей жизни.

Праздники

Еще одна сторона церковной жизни тесно связана с семьей. В деле христианского воспитания важны домашние традиции, связанные с праздниками и постами. Церковные праздники для детей — настоящее торжество, если их отмечают и дома. Только дома ребенок получает подлинное удовольствие и радость в праздничный день. Праздничная литургия совершается в храме, значение праздника объясняют в школе, но праздником для детей он становится дома. Может быть, поэтому церковные праздники отмечаются все скромнее. Раньше в крестьянском быту церковные праздники были связаны со всем укладом жизни. Я еще помню многие традиции, соблюдавшиеся, когда я была маленькой: на Троицын день дома украшали зелеными ветками, на Преображение благословляли первые плоды, на Благовещение выпускали из клеток птиц, на масленицу пекли блины и катались на санях. Некоторые традиции стали частью нашей жизни в США: обед в День Благодарения [6], елка на Рождество и подарки на Новый год, освящение воды и домов на Крещение, ограничения в еде Великим Постом, кулинарные хлопоты перед Пасхой и разговление в пасхальную ночь. Православие в Америке призвано беречь такие традиции и создавать свои, столь же красочные, и так же отвечающие современным нуждам, как и традиции «прежней Родины». Это может помочь излечить худосочие нашей церковной жизни.

Вот где вполне уместна инициатива отдельных семей и родителей. Я слышала о двух замечательных случаях. Одна бабушка–гречанка была расстроена тем, что у детей в Нью–Йорке дома нет лампадки и, стараясь сохранить огонек пасхальной свечи, которую она принесла домой из храма, зажгла от нее конфорку газовой плиты. Другой бабушке очень хотелось, чтобы дети почувствовали праздничное настроение в день Рождества Богородицы. Родители внуков были на работе, сами дети — в школе; в храм пошли только бабушка и дедушка. К возвращению детей из школы бабушка сменила икону на кухне иконой Богородицы, зажгла перед ней лампаду, испекла пирог с надписью: «С днем рождения!» и поставила его на стол. Удивленные дети спросили, у кого день рождения, и этот вечер стал для них настоящим праздником.

Ответственность семьи за христианское образование

Христианская семья призвана передавать знания о своей вере детям — прежде всего малышам, которые именно дома узнают о Боге, о жизни Иисуса Христа на земле, о молитве и церковном богослужении, о праздниках и великих святых. Помощь необходима многим родителям: они сами знают далеко не все и не всегда понимают, как необходимы эти знания их детям. Важно научить их отличать основные истины, сущность нашей Православной веры от второстепенных традиций и народных обычаев (которые, например, запрещают кроить по воскресеньям). В этих традициях нет ничего плохого, но они подменяют суть веры, если им придается первостепенное, сверхъестественное значение. Мне кажется, что семья должна прежде всего вникнуть в христианское представление о Боге: что означает для нас Его присутствие, Его власть, Его любовь, Его попечение, Его справедливость. От родителей дети могут узнать некоторые библейские, особенно евангельские рассказы, простые молитвы, первые сведения о церковных службах, которые посещает семья, получить представление об основных праздниках (Рождество, Крещение, Вербное Воскресение, Страстная Неделя, Пасха, Троицын день).

У детей старшего возраста важно пробудить интерес к религии. Родители не могут всего знать, но должны интересоваться многим, проявлять любознательность, искать ответы на вопросы детей. Неожиданный разговор, возникший как ответ на вопрос ребенка или как реакция родителей на необычную или неприятную ситуацию, — важные средства воспитания. Мне кажется, родителям необходимо отказаться от желания выглядеть перед детьми всезнайками. Будет лучше, если они сообща с детьми станут искать ответы на вопросы, размышлять над проблемами. Не может ответить на все вопросы и приходской священник, и, я думаю, развитию ребенка больше всего помогает желание узнать что–то новое: «Ищите, и найдете; стучите, и отворят вам» (Мф. 7, 7).

Подведем итоги. Чтобы стать подлинно христианской, семья призвана относиться к жизни, ее ценностям и проблемам в свете христианской веры; а это может и не совпадать с обычным благочестием родителей. Христианская семья как внутри себя, так и за ее границами призвана к стяжанию такой любви, какая описана в первом послании к Коринфянам, 13. Христианская семья должна быть пронизана обязательной для всех дисциплиной, в ней должна царить христианская иерархия ценностей. Повседневная рутина в христианской семье пронизана светом Божественного присутствия — оно проявляется и в семейной молитве, и в церковных традициях и праздниках. В христианском доме разум, таланты и дарования ребенка призваны развиваться, поскольку христианство сознает огромную ценность человеческой личности.