Нашествие пришельцев

Глава третья Голос

— А раз бедствие, — нарушил неприятную паузу Дормидонт, — то надо спасаться всеми возможными и невозможными способами. Предлагаю начать передавать сигнал «SOS».

— К чему он нам, — отмахнулся Альф. — Нас никто не услышит. Хотя, с другой стороны, так требуют все аварийные инструкции. Сначала включить «SOS», а потом спасаться самим. Надеюсь, Жвачкин, на этот раз ты не перепутаешь «SOS» и «СОС»?

Жвачкин послушно сел за передатчик, нашел волну бедствия, нажал кнопку и стал ждать.

— Ну что, получается? — поинтересовалась Аза.

— Не знаю, я ведь только передаю.

— Как же тогда узнать результаты?

— Проще простого, — подсказал Альф. — Включите одновременно приемник и настройте его на нужную волну. Услышите самих себя.

Так и сделали. Но приемник молчал. Значит никто другой не мог услышать «SOS».

— Может, все дело в отсутствии амулета для передатчика? — осторожно поинтересовалась Аза.

— Можно попробовать с камнем, — согласился Альф, — хотя кресты каким-то образом смогли с нами связаться и так.

— Так то кресты…

— … А то мы, — глубокомысленно закивал головой Жвачкин и побежал, вернее, полетел по коридору в боевую рубку. Вскоре прилетев обратно, он прикрепил осколочек амулета от бездействующей метеоритной пушки к передатчику.

— Попробуем еще раз, — и снова нажал кнопку.

Тотчас рубка наполнилась звуками хорошо им знакомой морзянки.

— Отлично. Теперь с нашей волны переключись на волну ответа и будем ждать.

Но волна приема молчала. Минуту. Час. День. Второй. А на третий локаторы далеко впереди зафиксировали какое-то тело. Скорее всего это был обещанный Альфом пояс Фаэтона.

Так оно и оказалось. Объект увеличивался и увеличивался, пока не распался на отряд мчащихся строем каменных глыб. Каждая из глыб была раз в сто больше «Большуна».

— Тревога! — объявил Альф. — Всем занять свои места.

— А зачем? — не поняла Аза. — Если наш корабль столкнется с этой громадой, то от него ничего не останется.

— Все равно. Этого требует аварийная инструкция. И еще. Всем одеть скафандры.

— Как? И нам? — удивился Дормидонт.

— Нет, — несколько сбился с инструкции Альф. — Только людям. Вдруг произойдет разгерметизация помещения.

— И что? — как-то подозрительно настойчиво уточняла Аза.

— Тогда, находясь в скафандре, ты останешься живой.

— Зачем? И без скафандра здесь не сладко. А продолжать такой полет, может быть годы, находясь в скафандре, это совсем невыносимо. Лучше сразу погибнуть.

— А ну отставить такие разговорчики! Сама недавно нас другому учила. Вот на то и создана аварийная инструкция, чтобы в такой ситуации человек не колебался перед неизвестным. Положено одевать, значит одевай. Все остальное будет потом. Тогда и посмотрим.

В этом что-то было. Ведь инструкцию создавали люди, обобщив несколько подобных ситуаций. Старшим Аза доверяла, особенно в том, чего сама не знала. Поэтому скафандр одела. То же сделал Альф.

Но первая тревога оказалась напрасной. На этот раз отряд камней проскочил точку пересечения раньше, чем они.

— Вот так пояс, — нервно засмеялась Аза, немного уняв дрожь в коленках и собираясь снимать скафандр. — Альф начитался книжек и решил нас попугать. Ради такой ерунды я больше сидеть в скафандре не собираюсь.

— Не торопись, — ответил Альф, не отрываясь от своих радаров даже для разговора с Азой. — Это была только пряжка от пояса. Лучше поинтересуйся у Жвачкина.

Жвачкин молча, что было на него непохоже, уступил свое место у телескопа. Аза глянула в него и тихонько ойкнула. Весь горизонт впереди по курсу был заполнен обломками разных размеров. Словно гигантская армада тяжелых бомбардировщиков, угрюмые глыбы беззвучно неслись впереди по курсу. Путь «Большуна» лежал прямо через их поток.

Смотреть на такое оказалось выше ее сил. Закрыв глаза, Аза неподвижно застыла в кресле. «Все уже?» — лишь время от времени тихонько спрашивала она примостившегося возле нее Пуфика, держась за его тонюсенькую ручку, как за спасательный канат. У него одного не было постоянного места на корабле, поэтому сейчас он выбрал его около Азы.

Во время пятого повторения вопроса что-то резко тряхнуло космолет и сразу раздался неприятный звук, одновременно пронзительный и шипящий. Как ни хотелось Азе, но глаза ее открылись сами собой. В рубке горело аварийное освещение. И в свете единственного тусклого фонаря в помещении происходило нечто странное.

Навигационные справочники, которые лежали на штурманском столике, вдруг один за другим поднялись в воздух и медленно поплыли к переходному отсеку между рубкой и общей кают-компанией. Затем то же проделали туфли Азы, которые она сняла сразу перед тем, как облачиться в скафандр. И совсем уж непонятным, и, надо признаться, неприятным, было то, что у самой Азы появилась непреодолимая потребность повторить их действия. Причем наперекор внутреннему чувству безопасности.

Что-то начало приподнимать ее с кресла и тащить в том направлении, где только что скрылся последний справочник. Если бы не Пуфик, легший поперек кресла и обхвативший ее и кресло одновременно, плыть бы ей следом за своими туфлями.

Только сейчас Аза немного пришла в себя и первое, что она заметила, было мигающее красное табло рядом с аварийным освещением.

«Тревога. Повреждена внешняя обшивка. Произошла разгерметизация. Воздуха осталось 50 процентов», — одновременно с табло монотонно начал повторять неизвестно откуда идущий голос.

«Воздуха осталось 50 процентов… Воздуха осталось 40 процентов… Воздуха осталось 30 процентов…», — вслед за голосом, как загипнотизированная, повторяла про себя Аза. И только на 20 процентах туман в ее голове рассеялся и она поняла, что произошла авария, о которой они так много говорили заранее.

«Не поминай лихо впустую», — пришла в голову еще одна мысль. Мельком окинув взглядом рубку, она увидела Альфа на его привычном месте первого пилота, пристегнутого ремнями безопасности к креслу. Точно в соответствии с инструкцией.

Третья мысль не успела сформироваться в ее мозгу, так как в этот момент со стола двинулась в хорошо знакомую всем незакрепленным предметам дорогу карта Жвачкина. Следом за ней, забыв все инструкции, бросился хозяин, на котором как раз остановился взгляд Азы. Еще мгновение и он тоже ушел бы к шипяще-свистящей опасности, но еще быстрее среагировал Пуфик.

Вытянув во всю длину ноги и максимально удлинив руки, он успел перехватить Жвачкина, как раз в этот момент схватившего край карты, прямо на выходе из рубки.

Теперь уже полностью пришедшая в норму Аза удерживала обоих. А Альф громко подавал команды самому себе и щелкал клавишами пульта.

— Задраить вход в пилотскую рубку! Закрыть двери кают-компании и двигательного отсека! Опустить переборки переходного отсека! Выдать информацию о состоянии космолета!

Последняя команда относилась к бортовому компьютеру, который с помощью амулета Ма мгновенно выполнил приказ. И сразу все стало ясно. Одновременно с перемещением Пуфика, Жвачкина и карты к креслу Азы, которой наконец-то удалось подтянуть их к себе.

Все дело оказалось в пробоине. Небольшой астероид чиркнул по выпуклой поверхности «Большуна» и улетел дальше, прихватив с собой приличный кусок стенки переходного отсека. Заполнявший корабль воздух устремился наружу в безвоздушное пространство с большой скоростью, увлекая за собой все, что могло летать. Даже Жвачкина, который никогда раньше не подозревал о такой своей способности.

— Надо срочно предупредить Дормидонта, — было первым предложением Шоколадика после того, как все прояснилось. — А то он откроет свою дверь и вылетит прямо в космос.

— Как ты, — уточнила Аза.

Как я, — согласился Жвачкин. — Но спасая карту, — ради справедливости добавил он.

Он же первым вызвался пробраться в двигательное помещение. Вот теперь они прекрасно поняли, зачем переходный отсек был разбит переборками на отдельные секции. Каждая секция могла выполнять роль отдельного шлюза. Пропустив Жвачкина в первую секцию, дверь за ним закрыли. Теперь он спокойно мог по очереди переходить в следующие секции, сохраняя пилотский отсек в безопасности.

Переходный отсек разделялся переборками на 4 секции. Дыру Жвачкин обнаружил во второй. Она была очень похожа на ту, какая бывает в порванных брюках. Такие же неровные края и свисающий лоскут. Но не тряпочки, а металла. Можно представить себе силу удара, так порвавшего железо.

Полюбовавшись через новую форточку на бескрайнее небо, Жвачкин благополучно добрался до Дормидонта. Тот никуда выходить не собирался. Космос — это не дорога, где случайно можно споткнуться. Он сразу понял, что произошла авария и ждал сообщения из центра управления.

— И сколько бы ты так смог просидеть, ничего не делая и не зная? — удивился Жвачкин выдержке друга, так как сам уже через секунду после удара побежал бы выяснять в чем дело. И возможно, сейчас бы летал вокруг «Большуна», как его маленькая луна.

— Хотя бы несколько часов, никак не меньше.

Оставив Дормидонта наблюдать и дальше за машинным отделением, Жвачкин той же дорогой вернулся обратно. И как раз вовремя. Приближался новый рой астероидов. Теперь он мчался прямо на них.

— Всем пристегнуться, — повторил Альф свою команду специально для Жвачкина.

Сближение произошло стремительно. Зрелище, где на тебя несется поток светящихся болидов, было не для слабонервных. Аза только вздрагивала, когда очередной смертоносный снаряд беззвучно мелькал за прозрачным колпаком отсека. Попадались и небольшие кометы. Тогда «Большун» в течение нескольких секунд таранил их хвост и его броня, словно барабан, издавала тихую дробь, разбивая о себя мельчайшие частички замерзшего пара.

Казалось, что избежать столкновения невозможно. Но так казалось только из-за огромной скорости взаимного сближения. Это был оптический обман. На самом деле расстояние между обломками составляло десятки и сотни километров. Математика — это вам не оптика.

— Все равно страшно, — не соглашалась Аза, до которой в этот момент точные математические расчеты Альфа почему-то никак не доходили.

В такой ситуации даже «SOS» никак им не смог бы помочь, отзовись хоть тысяча спасателей. Мысль о тысяче спасателей, видимо, неслучайно пришла на ум Азы. Женская интуиция, как и женская логика, — замечательная, хотя и непознанная вещь.

Не успел последний камень промелькнуть в ее глазах, как откуда-то послышался тихий странный голос: «СЛЫШИМ ВАС. ОПИШИТЕ ВАРИЮ. РЕЗУЛЬТАТЫ НАЛИЗА. ЧТО С КОСМОПАРАТОМ. ВАШИ КООРДИНАТЫ. НАШДРЕС 11 772 87 345 14. ПРИЕМ. ПРИЕМ».

Неужели «SOS» сработал? Не могло такого быть. Аза хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом, боясь пропустить хоть слово. Та же реакция наблюдалась и у Жвачкина с Альфом. Только Пуфик быстро приблизился к передатчику и подкрутил регулятор громкости.

Им отвечали! Отвечали на сигнал бедствия. Голос монотонно, как молитву, без перерыва повторял: «СЛЫШИМ ВАС. ОПИШИТЕ В АРИЮ. РЕЗУЛЬТАТЫ НАЛ ИЗ А. ЧТО С КОСМОПАРАТОМ. ВАШИ КООРДИНАТЫ. НАШДРЕС И 772 87 345 14. ПРИЕМ. ПРИЕМ».

Теперь около передатчика стояли все и, как музыку, слушали странный голос.

— Жаль, что Дормидонт не слышит, — погоревал за товарища Жвачкин.

— Так зови его быстрее, пусть послушает. Он ведь первый предложил эту идею.

К сожалению, они не знали, как вести передачу вручную самим. Слушать могли, а передавать нет. Пока они не придавали этому большого значения. Главное, что о них знали и за ними следили.

— Это дело надо отметить, — предложила Аза. — И немедленно, пока что-нибудь плохое не случилось. Давно Шоколадик нас ничем не баловал, едим одни концентраты.

— Я не против, — Жвачкин тоже соскучился по любимому делу. — Только на этот раз мне нужны помощники.

— Мы все пойдем! — закричали космонавты хором и двинулись в грузовой отсек. Из-за пробоины Азе и Альфу пришлось идти в скафандрах.

Половина отсека оказалась доверху заполнена дровами. Это и было биотопливо Жвачкина.

— Дайте-ка мне топорик, — первым вызвался Альф, желая блеснуть перед Азой. Дело нехитрое. Наши далекие предки этим часто баловались.

Нехитрое дело на деле оказалось с большой хитрецой. Всадить топор в кругляк действительно не представляло большого труда. И все было бы просто, если бы полено после этого раскалывалось. Вероятно, топор был не очень правильный и рубил не совсем так.

Но самым тяжелым делом оказалось вынимать завязнувшее в древесине лезвие. Трое держали полено, а Альф с усилием дергал топор за ручку. Еще почему-то следующий удар никак не приходился на место первого и все требовалось начинать сначала.

Дело пошло значительно быстрее, когда Дормидонт вспомнил старинную пословицу о том, что клин выбивают клипом.

— Если клин выбивают клином, — начал он рассуждать вслух, — то тем более другим клином первый можно забить еще глубже. Жвачкин, давай сюда второй топор!

Теперь Альф размахивался и со всех сил всаживал топор в колоду. Дальше Дормидонт обухом второго топора начинал колотить по первому, пока полено не трескалось.

Потом произошла еще небольшая заминка. По целой колоде Альф с размаха попадал. А вот по половинке, а тем более по четвертинке, — не всегда. Тогда вообще отказались от размахивания и полностью перешли на кузнечную работу.

— Молодцы, — похвалила их Аза, когда на полу выросла гора наколотых щепок. — Вот что значит сметка и сотни лет развития цивилизации. Я думаю, что древние люди до вашей техники никогда бы не додумались.

Альф в душе тоже думал так, но внешне не показал вида. Зато Дормидонт был искрение рад похвале. Работа и в самом деле оказалась не простой.

Жвачкину оставалось теперь брать щепочки в руку, отламывать от них кусочки подходящей длины и одну за другой отправлять в рот, тщательнейшим образом пережевывая древесину. «Травку, оно, конечно, приятнее жевать. Зато это намного калорийнее», — философски рассуждал он про себя.

После окончания процесса жевания все было готово к этапу созидания новой пищи. Поэтому, прихватив на всякий случай с собой охапку щепок (вдруг не хватит), вся компания двинулась в обратный путь.

В кабине пилотов Альф усадил Жвачкина на самое почетное место, на свое. Тот откинул грудной подносик и приготовился священнодействовать.

— Хлопушку давай!..

— Шоколад пенящийся!..

— Звездный рулет!..

— Пастилу с мармеладом в шоколаде!

— Обвалянную в орехах, покрытую глазурью и цукатом посередине, — поспешила добавить Аза.

— А нам конфеты покрепче и в обертках, — за всех роботов заказал Дормидонт. — Чтобы удобнее было заглатывать, как Пуфик делал в последний раз.

Минут пять Жвачкин слушал бесконечный поток заявок, а потом подвел итог:

— Если все это выразить несколькими словами, то будет «чего-нибудь побольше и повкуснее». Верно?

— Еще как верно, — поразился Альф такой точной интерпретации их пожеланий. — Давай что-нибудь.

Жвачкин нажал на себе любимую кнопочку.

— Начнем с главной еды современного человечества, с…

— … С шоколада, — хором подхватили остальные участники пиршества.

Потом был торт, мороженое и все-все-все. И главный тост для шипучки: за то, что легко отделались. Маленькому Пуфику даже пришлось два раза отдавать свой сменный контейнер с проглоченной пищей для переработки Жвачкину. Хотя, по правде говоря, конфета в бумажке, заброшенная внутрь робота, оставалась вполне пригодной к повторному употреблению и без этого. Альф и Аза такого делать не могли и поэтому через час шоколадной диеты им пришлось дать себе двухчасовой отдых.

Насытившись и немного осоловев, они начали размышлять. И даже подозревать.

— А почему это мы их раньше не слышали, а тут вдруг услышали? — задал каверзный вопрос Шоколадик.

— Какая разница, — отмахнулась от него Аза. — Связи не было у них, не работал приемник у нас, мало ли чего.

— Нет, погоди, — Дормидонт заинтересовался этой проблемой, приглашая себе в напарники Альфа.

Как ни странно, для получения решения они обошлись совершенно без математики и физики. Полчаса горячих обсуждений с размахиванием руками и рисованием каких-то каракулей на обратной стороне карты Жвачкина, принесли следующий ответ.

Все дело, по их мнению, было в поясе астероидов. Их сигналы «SOS», посланные с близкого расстояния и поэтому более мощные, проходили через них, а чужие ответы, ослабленные дорогой нет.

— Погодите, погодите, — тут Аза решила показать, что она не зря называется приемной дочерью физика Ма. — Тогда получается, что тут, за астероидами, возможно нет и зловредного излучения?

Альф даже остолбенел от такого предположения не разбирающейся в технике девчонки. Потом стукнул себя по лбу, досадуя, что сам не догадался до такого. А Аза уже подбивала Дормидонта провести простенький эксперимент с двигателями космолета, включив их на короткое время без участия амулета Па. Дормидонту оставалось только согласиться.

Через некоторое время корабль опять начал ускорять свое движение, что сразу стало заметно по появившейся силе тяжести и возможности без опаски перемещаться по отсеку. Перемещаться и рассматривать амулет Па, оставленный Дормидонтом на середине стола. Далеко от двигателей.

На фоне важного открытия Азы второй провокационный вопрос Жвачкина показался не стоящим внимания и решился очень легко. Он касался того, что неизвестные спасатели (а то, что их спасут, теперь уже не вызывало сомнений) в своем ответе повторяли одно и тоже.

Тут свой высокий интеллект проявил Дормидонт.

— А потому, что мы первый раз услышали их только через несколько дней после того, как сами начали подавать сигнал. За это время им, конечно, надоело говорить разные слова, не имея на них никакой реакции. Ведь и сейчас мы передаем все тот же «SOS».

Кое-какие сомнения у Жвачкина остались после такого объяснения, но он решил не углубляться в детали, имея в запасе еще один вопрос.

— А вот почему они тоже шепелявят? Говорят «вария» вместо «авария», «нализ» вместо «анализ», упоминают в стандартном дежурном послании какие-то непонятные «космопарат» и «нашдрес»? Чем-то все это смахивает на зловредов и крестов!

Да, от радости они как-то не обратили внимания на эти мелочи. Получалось, что первые вопросы Жвачкина они объяснили так, как им хотелось, чтобы было. С третьим, имея большой печальный опыт прошлого, такое не проходило.

Это уже был вопрос посерьезнее.