Наследница северных угодий (СИ)

Глава 45. Пролог в Эпилоге

Перелистываю страницы дневника, который начала вести в первые месяцы пребывания в этом мире и поражаюсь, как многое изменилось с тех пор. Из неуверенной в себе попаданки я преобразилась и выросла в наследницу королевского престола, хоть и не очень приятно вспоминать о бале в честь праздника солнцецветения. В тот вечер все так радужно началось, я была в центре внимания, пока проходил ритуал, а после…после вновь стала той, кого не замечают. Только Кирен со мной и разговаривал, даже родители почему-то уделяли внимание лишь Олвен и Луми. И, если ничего против милого и доброго братишки я ничего не имею, то самодовольное выражение лица сестры хотелось стереть парой оплеух. Чтобы не смела ухмыляться, хихикать и издеваться за моей спиной. Как этого не сделала, даже и не знаю.

Но родители, даже показав, что их не волнует старшая дочь, почему-то все равно не вызывают во мне злости. Возможно, потому что раньше у меня их вообще не было, я росла в одиночестве, снедаемая страхами и болью. Поэтому, получив хоть кого-то, начинаешь ценить, как никогда раньше.

Тем мне больнее, когда ль'Ву приносит лично письмо, в котором рассказывается, что их больше нет в живых. Короля и королевы нет на этом свете. И умерли они не по своей воле.

— Ты понимаешь, что всё это значит? — наг не может спокойно остановиться на одном месте, мечется из стороны в сторону, пытаясь объяснить, чем для меня обернётся происходящее, — это значит, что первой подозреваемой становишься ты!

— С чего бы? Я вообще сейчас в Академии, как бы я могла их убить? — моему недоумению нет предела, ведь это действительно звучит бредово: я и убийца, что может быть глупее?

— Разве может быть иначе, когда власть в этом мире передается по наследству? Конечно же первым подозреваемым становится тот, кто следующим должен сесть на престол, а это именно ты. Большинство людей, а конкретно в Совете, считают, что наследники нередко готовы пойти на все, что угодно, лишь бы получить причитающиеся им законные права. Даже на убийство.

Неужели ль'Ву меня так плохо знает, что готов в своих фантазиях сделать меня убийцей? Конечно, он уже долгие годы прожил на Материке, сросся с ним, стал единым, усвоил традиции и законы, но почему чисто по-человечески он не осознает, что я бы никогда не пошла на убийство собственных родителей? Это ранит меня в самое сердце, даже сильнее, чем мысль о том, что я так быстро осталась без родителей, которых только-только приобрела.

— И это ещё не всё, — наконец Даар останавливается, смотрит мне прямо в глаза, будто пытается в них что-то прочитать. И добивает без капли сожаления, — Совет уже созван. Ректор скоро будет тут, чтобы арестовать тебя. Поэтому я и пришел, чтобы предупредить. Тебе надо бежать.

Конец первого тома