Наследник дракона

XXXVI

Заповедник Канжиянкин

Дебер-Сити

Бенджамен

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

10 января 3030 года

— Пойдем прогуляемся, сестричка! — поднявшись из кресла, окликнул Констанцию Теодор.

Он добрался до края зеленой лужайки, врезанной в редкий ухоженный лес, поглядел вверх, на кроны тенистых деревьев. Констанция со своего места наблюдала за принцем. Лицо Теодора прояснилось. Мрачное настроение, которое одолевало его после приезда в заповедник, сегодня сменилось любопытствующим, охочим до жизни взглядом. Сегодня пришел приказ Координатора, отстраняющий Теодора от командования Легионом Веги.

Это известие и Констанции принесло облегчение. Она порадовалась за брата. Правда, ничем своих чувств не выдала — на встречу с Теодором она явилась как глава Ордена Пяти Колонн, ее сопровождали полдюжины адептов. Сегодня Констанция позволила себе скинуть официальное кимоно шафранного цвета, теперь на ней было алое платье с вышитыми на нем золотыми птичками. Она поднялась с раздвижного кресла, подошла к Теодору поближе.

Хвала тебе, Будда, что сохранил его в трудах и сражениях! Выражение несколько высокопарное, но Констанция ничуть не пожалела об этом. Вон какой шрам рассекает правую сторону лба от виска до брови. Теодор ни разу в своих письмах не упоминал о тяготах войны, о полученных ранах. Теперь Хранительница сама убедилась — братишке пришлось побывать в серьезных переделках. Томое во время коротких встреч с родственницей, когда привезла, а потом навещала детей на упрятанной в тайном месте вилле, где Хохиро и Оми жили под присмотром монахов ордена, тоже помалкивала о тех трудностях и опасностях, которые выпали на долю мужа на Марфике и Веге.

Констанция с нескрываемой любовью и заботой смотрела на брата…

Шрам заметно старил Теодора, с виду теперь это был зрелый, испытавший радость побед и горечь поражений воин. Не то что в двадцать восьмом году, когда его наградили Гроздью Катаны. Бросалась в глаза худоба и тот обычный для участвовавших в боях пилотов красноватый, с кирпичным оттенком, цвет лица, который появляется после долгих маршей, пребывания в жаркой тесной металлической коробке, необустроенного быта, ночевок в рубках. Хотя, конечно, он заматерел, налился силой, в глазах появился особый проблеск, прищур, который выдает в нем человека, много повидавшего. Исчезла нетерпимость и некоторая горячность, какие были присущи ему в юности.

Теперь Теодор стал тем человеком, которых обычно называют самураями. Именно таким воином хотел видеть его отец. Почему же, удивлялась Констанция, Такаши до сих пор не доверяет докладам, в которых сообщается, с каким количеством врагов Синдиката сумел справиться наследный принц. Он достойно, просто героически повел себя во время вторжения войск Дома Штайнера. Они разгромили гарнизоны на многих приграничных мирах, а кое-где позволили себе проникнуть в исконные системы Синдиката.

В час беды страна нуждалась во вдохновляющем примере, пусть небольшой, но громкой победе. Кто первый доказал, что врага можно бить? Конечно Теодор, который в результате блестяще проведенной на Веге операции буквально вымел с планеты захватчиков.

Порвав с Волчьими Драгунами, Координатор повел какую-то странную политику в отношении Дома Штайнера. Он постоянно что-то выжидал и в тот момент, когда Легион Веги добился крупного успеха, не решился поддержать план наступательных операций, предложенных сыном. Более того, наградив Гроздью Катаны наследного принца, он вручил ту же самую награду Черенкову, причем церемонию награждения провели на Диероне.

Это не политика, а какие-то судорожные, не имеющие между собой логической связи выходки. Единственная последовательная линия, которую можно было высмотреть в поступках Координатора, касалась исключительно взаимоотношений с родным сыном. Все эти пять лет они общались с помощью официальных докладов, отчетов с одной стороны и предписаний, циркуляров, приказов, посылаемых другой стороной. С того трагического дня, когда отец и сын поссорились во дворце в Люсьене, они ни разу не встречались.

Это был роковой тупик, и Констанция прикладывала все силы, чтобы внушить Координатору, что с Теодором больше нельзя обращаться как с несмышленышем. Нельзя держать его вдали от столицы, вне большой политики, государственных решений, вне ответственности, которую стареющему Такаши нести становится все труднее и труднее. Любым способом пора столкнуть с места этот камень — более опасной угрозы благоденствию Дома Куриты Констанция в те дни не видела. У нее складывалось впечатление, что Такаши сознательно накаляет обстановку. На что же он надеется, когда струна лопнет? Вся Вселенная пришла в движение, на окраинах Внутренней Сферы появились какие-то страшные Кланы, о которых предупреждал полковник Вулф, а повелитель и наследник одного из самых могущественных государств, расположенных на освоенном пространстве, не общаются друг с другом.

Полководец Самсонов, губернатор провинции Галедон и командующий местным военным округом, своими неуклюжими действиями окончательно испортил отношения между Драгунами и Синдикатом. В результате вспыхнувшего конфликта несколько наиболее боеспособных соединений драконов были разбиты, другие понесли значительные потери, а Драгуны ускользнули в пространство, контролируемое Дэвионами. Разгневанный Координатор приказал примерно наказать Самсонова, тот, в свою очередь, поднял мятеж и вместе с Пятым Галедонским полком боевых роботов, прихватив с собой большое количество вспомогательных частей, удрал на Периферию.

КВБ приложила все силы, чтобы эта новость не дошла до средств массовой информации. Агенты распустили слух, что Самсонов якобы погиб после сражения с Волчьими Драгунами, — испытывая чувство разочарования, он вместе с некоторыми преданными ему офицерами совершил сеппуку. Таким образом, позор поражения был как бы смыт. Констанция тогда отметила, что даже министерство информации Дома Дэвиона, славящееся на всю Внутреннюю Сферу своими идиотскими заявлениями, не смогло бы придумать подобного клинического бреда.

На место сбежавшего Самсонова назначили Кестера Сунь Цы, переведенного на Галедон из округа Пешт. Этот опытный и сведущий в военном строительстве генерал сразу понял, что с наличными силами, которые остались в округе, бессмысленно преследовать сбежавших Волчьих Драгун. Тем не менее Такаши упорно требовал наказать «предателей». Скоротечная война против наемников подорвала возможности фронта сдерживать натиск войск Дэвиона. Положение восстановилось, когда Цы наладил боевое взаимодействие со своим соседом, командующим военным округом Бенджамен, генералом Шотугамой. Все равно части ОВСД с трудом сдерживали напор Федерации Солнц. Только когда Такаши наконец избавился от навязчивой идеи отомстить наемникам и всерьез взялся за организацию обороны, положение удалось стабилизировать. Драконы нанесли Федерации несколько поражений.

Следом Такаши опять неловко дернулся — он не придумал ничего лучше, как назначить главнокомандующим сравнительно спокойным военным округом Пешт отца Констанции, Маркуса Куриту. Такаши, казалось, окончательно ослеп и перестал замечать властолюбивые замашки своего родственника. Тот прочно устроился в тылу полыхающей войной границы и затаился.

Констанция любила отца, но в то же время она отлично понимала, что тот никогда не сможет устоять перед призраком власти. Стоит обстоятельствам поманить его видимостью надежды, как он закусит удила. В этом они — Такаши и Маркус — схожи. Они постоянно живут в плену бредовых идей, и только незаурядные мозги позволяют им держать себя в руках. До поры до времени… Такая страстность, приверженность одной идее была и сильным и слабым местом в характере всех представителей Дома Куриты.

Более всего Констанцию тревожило, что военный округ Пешт граничил с территорией Расалхаг, где у Маркуса Куриты были обширные связи. Эта провинция всегда считалась его главной базой. В таких условиях до мятежа рукой подать. Какая судьба в таком случае ждет Синдикат? Сколько она ни беседовала с Координатором, все напрасно. Она не могла понять его логику. В чем она заключается, на каких принципах базируется? Ей было страшно подумать — хотя эта догадка все чаще мучила ее, — что Координатор под напором несчастий, бед, разразившейся войны просто растерялся. Не успевая следовать за событиями, он порой делал вид, что ничего не случилось. Не было такого события — и все тут. А то вдруг ярился и начинал гонять весь Люсьен в поисках виновных. В таких случаях он проявлял дьявольскую настойчивость и последовательность. Так получилось и с наемниками… Они давно уже пересекли линию фронта, а в КВБ был создан целый отдел, которому поручили подготовить планы сокрушения Волчьих Драгун.

С другой стороны, перемещение Маркуса в Пешт могло означать назначение Теодора на должность начальника гвардии отоми, третий по значению пост в военной иерархии Синдиката. Хорошо, если так… Рано или поздно все наследники престола проходили эту ступень. Но, имея дело с Такаши, ни в чем нельзя быть уверенным.

Констанция махнула своим приближенным, чтобы оставались на месте, сама же подошла к Теодору. Брат и сестра обменялись поклонами.

— Открой, что тебя волнует? — спросил Теодор. — Я так понимаю, что ты не все могла доверить гиперпульсирующей почте.

— Войне конец, — кратко ответила Констанция. Теодор замер. Он прищурил веки, с сомнением глянул на сестру, однако та словно не заметила его взгляда.

— Мои доброжелатели в Таркарде известили, что Катрин Штайнер решила прекратить наступление. Они сочли более выгодным удовольствоваться захваченными мирами, переварить добычу и окончательно закрепиться на спорных планетах. Разгром экспедиционного корпуса на Веге и в других местах, тяжелые потери на Марфике убедили руководство Лиранского Содружества, что в нынешних условиях Синдикат им не по зубам. Катрин известила Ханса Дэвиона, что в случае отказа выдвинуть совместные условия мира она пойдет на сепаратные переговоры. Если Катрин действительно выйдет из войны, Хансу тоже ничего не останется, как прекратить военные действия. Хорошо бы нам добиться, чтобы они действовали вразнобой, тогда у Синдиката появляются серьезные шансы вернуть все утраченное во время конфликта.

— Вот это новость так новость, — наконец откликнулся Теодор.

Голос его, к удивлению Хранительницы, был ровен, даже некоторое равнодушие сквозило в нем. Он повернулся вполоборота и пробежал пальцами по борту охлаждающего жилета — этот жест, как следовало из тридихроники, характерен для водителей боевых роботов.

— Готов признать, что ваш орден все эти годы снабжал меня вполне добротной информацией. Порой эти сведения были куда полнее и точнее, чем сводки КВБ. Не думай, что я не испытываю благодарности за помощь или сомневаюсь в достоверности полученной тобой информации, но, Констанция, где доказательства? На фронте не замечено никакого ослабления — бои по-прежнему ведутся с исключительным ожесточением. КВБ даже не рискует заикнуться о возможности заключения мира. Приказ Координатора повсеместно перейти к обороне, наоборот, должен подхлестнуть врага усилить давление. Я уверен, во вражеском стане прекрасно осведомлены, как обстоят дела у нас, в Синдикате.

— Мой источник никогда не ошибается.

— Со ка.

— Полноводен поток ресурсов, которыми имеют возможность распоряжаться Штайнеры, однако набор предполагаемых рациональных решений у них мелковат. Обстоятельства практически лишили их свободы выбора. Их союзники из Федерации Солнц, конечно, храбрые ребята, они упорны и настойчивы, но у них дефицит материально-технических средств обеспечения войны. Вот почему лиранцы вынуждены большую часть своих ресурсов направлять в распоряжение Нового Авалона. Сыграли свою роль и санкции, наложенные на воюющие стороны Интердиктом[7] Комстара. Союз между двумя государствами еще очень молод, между ними не все вопросы еще улажены. Как и мы, они на грани крушения. Стратегические интересы лиранцев и Федерации требуют укрепления альянса, но дальнейшее продолжение войны может привести к обратному результату. Они не в состоянии далее продолжать наступление.

— Смелое заявление! — с некоторой горячностью возразил Теодор. — Они захватили у нас более полусотни миров — там теперь разбросаны их гарнизоны! С того момента, как в результате предательства сорвался мой план контрнаступления, их позиции только укрепились. Понимаешь, я был уже совсем близок к тому, чтобы найти общий язык со всеми командующими прифронтовыми округами. Мы отбили две планеты… Большинство участвующих в боях соединений признали меня как главнокомандующего. Даже Соренсон склонил голову В тот самый момент, когда общий план был готов, когда мы добились решающего преимущества над лиранцами на нескольких стратегически важных направлениях, пришел приказ отложить операцию. Я потребовал объяснений. Мне снисходительно указали, что в преддверии крупномасштабного вторжения Дэвиона неразумно тратить резервы в бесплодных попытках вернуть утраченное.

Представляешь — неразумно! Это в тот момент, когда Федерация Солнц явно не готова к проведению решительных акций. Отдельные рейды с их стороны — да, согласен, но это не наступление!.. Черенков зарылся в своем бункере и нос боится высунуть на поверхность, однако постоянно пугает отца скорым нашествием. Отец у меня — человек добросовестный, готов всякую возможность учитывать. Вот он и учитывает — дотошно, не спеша, сообразуясь со своими внутренними страхами.

Кто наш самый страшный враг? Федерация? Вот против нее и следует стоять насмерть, постоянно быть во всеоружии. Черенков ловко играет на этих страхах. Личный покой для него — прежде всего. Покой и, можешь себе представить, порядочек. Более того, теперь, когда отец лично принял на себя командование армией, вина за все огрехи, поражения, идиотские приказы ляжет на верховного правителя государства. Как мне ни больно это говорить, но отец не подходит на роль главнокомандующего. Странное дело, при всей его придирчивости, строгости, аккуратизме, с того дня, как он возглавил армию, в войсках резко возросло количество ЧП. Дело дошло до открытых бунтов, как в случае с Самсоновым. Почему такой казус получается? Потому что войска бездействуют, у них нет цели, ради которой стоит драться. Ты бы постаралась объяснить отцу, что на войне быстрее всего разлагаются части, находящиеся в бездействии, у которых неясные перспективы. Когда никто не знает, что его ждет завтра, начинается развал…

— В этом я с тобой согласна, но почему ты так уверен, что Дэвион в ближайшее время не намерен наступать на «северном» фронте? — спросила Констанция.

— Потому что, несмотря на их беспардонную пропаганду, заявления насчет предоставления независимости Сент-Иву и Тихонову, Дэвионы еще не до конца разделались с Конфедерацией Капелла. Да, Ханс захватил большую часть ее пространства. НоДэвиону еще придется повозиться с тамошними фанатиками. По всем расчетам, не менее полугода… Он не может позволить себе в такой момент разделить силы и выпустить добычу из рук. Давай рассудим здраво. Захватив Капеллу, он тем самым резко меняет баланс сил во Внутренней Сфере в свою пользу. Разрушив Дом Ляо, он делает уверенный шаг к лидерству во всей Внутренней Сфере. Следующими на очереди будем мы, но это может случиться только лет через пять-шесть. Мы не имеем права терять ни единого дня. Я, надеюсь, ясно излагаю?

Констанция кивнула.

— При сегодняшнем политическом и военном раскладе, — продолжил Теодор, — он, пока не разделается с Ляо, не сможет организовать серьезное давление на Синдикат. Даже такая мощная военная машина, какая есть у Федерации Солнц, не в состоянии решить все проблемы сразу. Их коммуникации опасно растянулись, промышленность подобна загнанной лошади — больше из нее ничего не выжмешь…

Итак, у нас в запасе пять лет затишья. Как мы должны использовать их? Непременно ударить по Лиранскому Содружеству — именно теперь, в момент, когда лиранцы тоже балансируют на грани. Если твои сведения насчет мирных намерений Катрин верны, а я полагаю, что так оно и есть, мы сразу решим важнейшую стратегическую задачу — обеспечим мир на почетных и, главное, выгодных условиях. Вернем себе все утерянные миры, договоримся о демилитаризованной зоне… Ну, конкретные меры — это дело техники. Тогда мы сможем добиться созыва мирной конференции или каким-то иным способом спасти само существование Конфедерации Капелла. Пусть даже в усеченной форме. К сожалению, эти изуверы из Дома Ляо нам пока нужны.

— Как ты можешь быть уверен, что противник думает именно так, как ты здесь рассказываешь? — Констанция, прищурившись, глянула брата.

Тот невольно рассмеялся, даже как-то расслабился.

— Теперь ты требуешь от меня доказательств. Интересный у нас с тобой разговор получается… Я рассуждаю так, как должен вести себя опытный полевой командир, собравший всю возможную информацию о противнике. Я имею в виду не только количество вооружения и качество подготовки личного состава, но и психологические особенности характера, биографию командира, его символ веры, взаимоотношения в его штабе — одним словом, если известна вся подноготная, то выводы напрашиваются сами собой. Я исхожу из никем не оспариваемой, очевидной истины, что Ханс Дэвион стремится стать первым во всей Внутренней Сфере. Выводы — дело техники. Мне, например, известно, кто из полководцев древности является его кумиром, как он оценивает то или иное событие в истории. Но самое главное — я ни в коем случае не считаю, что обладаю истиной в конечной инстанции, и, как только до меня доходят какие-то новые сведения, я уже готов пересмотреть свои взгляды на противника. Пока ничего такого, что бы позволило мне полагать, что Старый Лис свихнулся и решил организовать наступление на двух фронтах, не поступало. Поверь, Констанция, все, что я рассказал тебе, не является только моим домыслом. Подобной позиции придерживается немало других толковых людей. Они сами дошли до этого — в спорах мы только уточняем отдельные положения, сроки, состав группировок, вероятное направление главного удара…

— Ты имеешь в виду высших офицеров ОВСД? — спросила Констанция и выжидающе посмотрела на кузена.

Тот понял ее.

— И старших чинов Комстара, Констанция, тоже.

— Вот зачем тебя посетил специальный тайный курьер нового регента по военным вопросам?

— Ты и об этом знаешь? — изумился Теодор.

— Положение обязывает, — пожала плечами Констанция. — Правда, с содержанием послания я не знакома.

— Удивительно, как оно прошло мимо твоего внимания? — съязвил принц.

— Не обижайся, Теодор, это просто неумно. Ты прекрасно знаешь, что я не могу ополовинить информацию, появляющуюся у меня на столе. Если ты, как здесь было сказано, изучил мою подноготную, — она застенчиво улыбнулась, — то должен знать, что я никогда не буду действовать во вред родине. Причем я не беру на себя смелость утверждать, будто только я знаю, в чем заключены высшие ценности Синдиката Дракона. Я всегда советовалась и буду советоваться с тобой, но это не означает, что на меня можно давить, использовать, что я в любом случае покрою грешки семейства Курита.

Теодор с благодарностью глянул на сестру и неловко попытался обнять ее за плечи. Постеснялся. Люди смотрят…

Она незаметно подмигнула ему.

— Примас Миндо Уотерли желает встретиться со мной… — сообщил принц.

Вот это новость так новость! Комстар всегда придерживался нейтралитета. Во всех конфликтах орден постоянно занимал стороннюю позицию, пусть даже не во всем и не всегда последовательную. Первые контакты с Теодором агенты Комстара наладили восемь месяцев назад, когда доверенное лицо регента ордена сообщило принцу, что в скором времени Комстар наложит интердикт на межзвездную связь в пространстве, контролируемом Дэвионом. Правда, регент устами своего посланника просил ничего не предпринимать, пока запрет официально не войдет в силу. Теодор долго размышлял, как ему поступить с этим заявлением. Он решил прежде известить Сабхаша, чтобы именно директор КВБ передал эту новость отцу.

— Тебе не кажется, что Комстар потребует плату за то, что заранее предупредил тебя об интердикте? — спросила Хранительница. — Или, может, они рассчитывают вовлечь тебя в мирные переговоры?

— И то и другое, — не задумываясь ответил Теодор. — Но кроме того, за всем этим кроется какой-то потаенный смысл. Знаешь, кто был их посланцем? Шарилар Мори, руководительница общины ордена в провинции Диерон. Она входит в Высший круг Комстара — слишком высокий пост, чтобы исполнять роль обычного курьера.

Услышав имя курьера, Констанция вскинула брови — ситуация приобретает совсем другой смысл, если в этой истории замешана Шарилар. Безусловно, Теодор прав, стараясь выявить подспудный смысл подобного контакта. Создается впечатление, что новый глава Комстара решил изменить традиционный курс на нейтралитет. В таком случае куда они намереваются повернуть?

— Комстар решил выйти из тени? — спросила она брата.

— Даже если и так, то в этом не много смысла. Они слабы. Силенок у них куда меньше, чем им самим представляется. Их интердикт не мог остановить и не остановил Дэвиона — Федерация Солнц и ее лакеи из Таркарда с помощью звездолетов развернули собственную коммуникационную сеть и по-прежнему продолжают боевые действия.

— Я слышала об этом. Они, кажется, используют их в качестве релейных станций?

— Да, как во времена курьерской почты. Организация такой сети — удовольствие чрезвычайно дорогое. Кроме того, связь ограничивается планетами, возле которых висят прыгуны. Беда в том, что во время проведения таких крупномасштабных операций, каким является наступление лиранцев, подобная сеть в принципе не способна обеспечить все потребности управления войсками, сбор информации, обеспечение передачи разведданных. Старый Лис имеет в своих руках какое-то иное средство межзвездной связи.

— Ты имеешь в виду те черные ящики, изучением которых занимается твой Ковальский?

—Да, Ковальский-сан уверен, что это трансиверы, то есть приемо-передающие устройства.

Теодор глянул вверх, на безоблачное небо, которое щерилось сквозь редкую листву местных деревьев, и продолжил:

— Для нас жизненно важно проникнуть в их тайну и воспроизвести конструкцию. Я очень прошу тебя направить специалистов из О5К в подмогу Ковальскому.

— Это не понравится Комстару. Такие устройства угрожают их монополии.

— Более опасным представляется влияние этих черных ящиков на их паству, на духовный настрой их последователей. Их ряды и так не очень-то многочисленны. Обрати внимание на статистику — влияние ордена заметно ослабло. Размышляя над этим фактом, невольно приходишь к выводу, что высший круг Комстара как огня боится победы Дэвиона. В этом случае будущее ордена представляется туманным. Поэтому они будут смотреть сквозь пальцы на наши усилия в области развития межзвездной связи. Нам без подобной технологии просто зарез. Когда Дэвион решит обрушиться на нас всей своей мощью, у нас должен быть свой источник связи. Достаточно дешевый и эффективный.

— В этом деле ты можешь полностью рассчитывать на поддержку Ордена Пяти Колонн. Синдикат Дракона должен всегда быть сильным.

Теодор вновь вскинул голову, пристально вгляделся в небеса, потом, словно мимоходом, поинтересовался:

— Интересно, кто мог бы подтолкнуть меня свергнуть Координатора с престола?..

Констанция на мгновение замерла на месте. Она не ослышалась? Глянула на брата. Тот по-прежнему невозмутимо рассматривал бездонную зеленоватую, с золотистым проблеском высь. Хранительница невольно рассмеялась.

— Никого не могу предложить. На меня не рассчитывай. Я все-таки хранительница семейного очага. Несмотря на все… э-э… промахи Такаши, на его, так сказать… э-э… некоторое несоответствие нынешним обстоятельствам, он все-таки глава государства. Я не могу допустить, чтобы в Синдикате началась гражданская война.

— Об этом никто и не говорит, — откликнулся Теодор. — Но ты не можешь не признать, что Координатор должен быть смещен.

Констанция была застигнута врасплох. Годы и годы ее приучали к тому, что в беседе между благородными людьми ни в коем случае нельзя напрямую высказывать заветные мысли. Для всякого содержания должна быть выбрана приемлемая форма. Если поступать вопреки общепринятым правилам, можно скатиться в варварство. Пройдя через ужасы войны, Теодор, должно быть, огрубел, забыл о приличиях. Решил, что может напрямую рубить правду-матку.

Констанция вздохнула, тоже глянула на небо. Оно было огромно, прекрасно, весомо. Дальний горизонт ясен и волнист. Лес изумрудной шерсткой покрывает дальние пределы, оторачивает редкие, обнажившие скалы вершины. В западной стороне край небосвода заметно наливался тускловатой, слабо мерцающей позолотой. Там висели два облачка. Знаки судьбы, как сказано в одном из древних хокку… Они могут растаять или же напьются влаги, раздобреют, примут сизый свет и, когда пробьет час, прольются на землю благодатным дождем.

Возможно, он прав. Теодор не мальчик и отлично понимает меру ответственности за свои слова. В таких делах лишние церемонии только во вред. Лучше сразу и определенно.

— Ты много потрудился во славу Дракона… — Она не могла сразу избавиться от придворных оборотов, они сами собой попадали на язык. Ну и пусть!.. — Теперь ты должен вступить в бой и спасти его сердце.

— Так тому и быть! — кивнул Теодор. — Это терзает мне душу, но чему быть, того не миновать.

XXXVII

Ицуми Шоин

Шандабар

Авано

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

10 января 3030 года

Крепкие деревянные ворота были приоткрыты, и Дечан Фрезер со своим спутником свободно прошли во внутренний двор монастыря. До сих пор шли таились — с той самой минуты, как добрались до города. Держались затененной стороны улиц, двигались не спеша — ушки на макушке, — впереди Дечан, за ним его товарищ.

Ночь выдалась ясная, морозная. Залитый призрачным светом двор, великий монастырский колокол посреди двора, крыши покрыты инеем. Все вокруг поблескивает, посверкивает, отливает серебром…

Дечан глянул на спутника и от удивления встряхнул головой. Словно разом сменились не только декорации к этому таинственному путешествию, но и сам главный герой внезапно обрел иную сущность, возродился в новом облике. Как только вошли на залитый лунным светом двор, его товарищ расправил плечи, зашагал уверенно, словно это были его владения. Даже как-то подрос… Теперь он вел Дечана — направился к темнеющему в глубине двора низкому каменному зданию, решительно свернул за угол и двинулся вдоль ряда деревянных дверей. Остановился напротив одной из них, кивнул Дечану. Тот приблизился и коротко постучал.

Никакого ответа.

Дечан обернулся. Спутник кивнул, и Дечан стукнул еще раз. За дверью раздались шорохи, ясно послышалось шорканье ног, наконец, створка приоткрылась, и оттуда выглянула женщина в халате. Голова ее было обрита наголо, как и подобает буддийской монахине.

— Дзёкан Томико Тацухара? — спросил Дечан. Женщина оглядела его. Дечан в этот момент почувствовал смятение и стыд. Разве достойно самурая являться к благородной даме таким неряхой! Он подтянулся, словно на смотре, встал по стойке «смирно». Досадно, что никак нельзя спрятать залатанный плащ. Помнится, он спорол яркую эмблему полка Волчьих Драгун, где недавно служил, и нашил на это место заплату. Теперь это черное неровное пятно заставило его покраснеть.

Женщина вдосталь нагляделась на Дечана и перевела взгляд на его спутника. За него Дечану стало неудобно вдвойне. Латы потертые, побитые. На голове шлем, закрывающий лицо. Явился в буддийский монастырь с оружием. Хотя бы прикрыл кобуры с пистолетами.

— Меня зовут Аншин. — Женщина неожиданно представилась и низко поклонилась, словно разбудившие се люди — старшие, а она — младшая. — Прошу простить, но больше нет никакой Томико Тацухары. Мой хозяин Минобу отправился на свидание с предками.

Она замерла в ожидании. Понятно, что теперь нарушившие ее покой нежданные гости должны назвать себя, однако спутник Дечана и не думал представляться. Дечан последовал его примеру. Так они простояли добрую пару минут. Чем дальше, тем сильнее Дечан испытывал раздражение. Все это путешествие он теперь рассматривал как неумную шутку либо как издевательство над памятью ушедших. Какие-то непонятные восточные обязательства, страшные дары, которые нельзя вручать в руки. Их только можно демонстрировать.

Молчание становилось нестерпимым.

— А я вас знаю, — неожиданно сказала женщина. — Вы…

Она не успела договорить, мужчина в броне прервал ее.

— Я теперь тоже не тот, кто был когда-то, — сказал он. Голос его из-за стенок шлема звучал глухо, с каким-то металлическим звоном. — Я доставил вам дар.

Неожиданно заурчало холодильное устройство, встроенное в металлический сундучок, который он держал в правой руке. Мужчина свободной рукой перехватил его и, нажав на скрытую кнопку, откинул переднюю стенку. Зеленоватый свет упал на каменные плиты, стену дома, на подол халата Аншин. Внутри лежала отрезанная голова. Глаза полузакрыты — казалось, она исподволь посматривает на присутствующих. Удивленное выражение застыло на воскового цвета лице.

— Это голова Грега Самсонова. Он один из тех, кто заманил в ловушку и погубил вашего мужа, — сказал спутник Дечана. — Имею честь сообщить вам эту новость.

— Зачем! — Женщина была испугана. — Я не хочу ничего знать об этом!

Она уже не казалась безмятежной, ее голос дрожал.

— Пошлите ее отцу Минобу. Старик оценит ваш дар.

Мужчина наклонился и закрыл ящик. Как только угас зеленый цвет, женщина с прежним спокойствием попросила:

— Я обрела здесь покой. Пожалуйста, больше не беспокойте меня.

— Как вам угодно, — откликнулся мужчина в доспехах и поклонился.

Дечан поклонился тоже — у него это вышло несколько неуклюже. Не хватало практики. Женщина также простилась с ними.

Мужчины повернулись и направились в сторону ворот. Уже возле самого выхода Дечан услышал, как позади скрипнула дверь. Теперь никто не услышит ее рыданий, с некоторой тоской подумал он. Никто не увидит слез…

XXXVIII

Парк Небесного покоя

Нъюбери

Диерон

Диеронский военный округ

Синдикат Дракона

30 сентября 3030 года

Теодор издали следил за женщиной, заглянувшей в этот уголок парка и не спеша по извилистой дорожке направившейся в тенистый тупик, где между бетонных скамеек расставлены столы для игры в шоги и кое-где зонты с расписными полотнищами. Солнечный зайчик, мелькнувший в дальних кустах, известил принца, что женщина пришла одна. Заранее оговоренным жестом Теодор дал знать Фухито, чтобы тот был наготове, а сам вышел навстречу маленькой, очень симпатичной гостье.

— Охайо, регент.

— Доброе утро, принц Теодор. Пожалуйста, не обращайте внимания на мой ранг, называйте просто Шарилар.

— Как вам угодно, — поклонился принц. — Мне по душе подобная простота. И благоразумие. Будет неловко и опасно, если кто-то вздумает нас подслушать.

— Позвольте мне, в свою очередь, попросить вас называть меня Теодор. Это обычное дело среди солдат на фронте, там не до формальностей.

Принц пригласил гостью присесть на одну из скамеек, стоящих поблизости. Пока она устраивалась, он пододвинул к скамье стол на одной ноге, установил зонт, сам сел напротив. Поверхность стола украшена черными и красными шашечками. Как шахматная доска… Теодор достал плоскую коробку и высыпал на столешницу квадратные пластинки из слоновой кости. На каждой из них был вырезан тот или иной иероглиф.

— Не желаете партию в шоги, пока не подойдет ваша госпожа?

Шарилар отрицательно покачала головой. Теодор пожал плечами и собрал пластины в коробочку.

— Возможно, вы желаете просветить меня по поводу предстоящего визита? — спросил он.

Шарилар настороженно посмотрела на принца, постучала пальцами по столу, однако Теодор внутренним чутьем догадался, что она не так взволнована, как старается это представить. Зачем тогда эта комедия?

На память пришли советы мудрого Тацухары-сенсея. Старик досконально разбирался во всех внутренних побуждениях, которые управляют поступками человека. Для него не было тайной скрытое в бессознательном. Оригинальные черты характера не могли поставить его в тупик. Насчет человеческой души он был всеведущ, хотя всегда решительно отрицал за собой подобное многознание. Просто мне, нередко говаривал он маленькому Теодору, пока не встретился человек, который оказался бы для меня загадкой, но это вовсе не значит, что таких людей на свете нет.

Умение владеть хара — вот что он ставил во главу угла. Владеющий собой многое видит, еще больше различает, к тому же у него всегда найдется время, чтобы верно рассудить. Порой Теодору хотелось поспорить с мудрым стариком, но при нынешнем стечении обстоятельств это было невозможно. Чем дальше, тем глубже он начинал осознавать, что в короткие минуты смертельной опасности или в часы отдыха не старый Тацухара и не прежние учителя заговаривают с ним — это он сам беседует со своей душой, успокаивая или возбуждая хара.

Как-то он поделился своим наблюдением с Томое. Жена ответила — выходит, тебя верно учили. Они не нужны тебе теперь. Нынче ты сам ответствен за свои деяния. Это прекрасно, что в памяти твоей отложились слова людей, которых приятно вспомнить, с которыми уместно советоваться. Это большая подмога в жизни. Продолжай в том же духе, посоветовала жена. Старики не подведут…

Теодор нашел время поразмыслить над ее ответом. В нем чувствовалась некоторая двусмысленность. Когда он поступал верно и добивался того, чего хотел, в этом случае подобный метод общения с самим собой оказывался полезным. Ну а в случае неудачи? На кого тогда валить, на кого списывать осечки и поражения? Как поступать в подобном случае?

Томое, выслушав мужа, только усмехнулась в ответ. Тебе следует принять как данность, сказала она, что ты одновременно нуждаешься в человеке, который бы направлял твои поступки, и в то же время резко отказываешь кому бы то ни было во вмешательстве в твой внутренний мир. Таким уж ты уродился, таким был воспитан, причем обе эти крайности в твоем характере заострены до предела.

Ты имеешь в виду, спросил он, что я не могу без поводыря и одновременно не признаю никого, кроме самого себя, в этой роли, так. что ли? Примерно так, ответила Томое. Это можно интерпретировать следующим образом: ты не можешь жить без ясного и разработанного плана на завтра, на неделю, на месяц и год, и в то же время груз ответственности понуждает тебя постоянно искать лазейку, чтобы скинуть эту тяжесть.

Если даже в этом и есть какой-то смысл, недовольно сказал Теодор, как же мне быть с самим собой? Познай себя, посоветовала жена, здесь и лежит ключ к успеху. Живи в мире с первым своим состоянием и держи в узде второе. Выпускай его на волю, когда требуется осмыслить пройденное, сбить с самого себя спесь, принизить гордыню.

Тогда Теодор ничего не ответил жене, но со временем признал, что это был мудрый совет.

…По парку расхаживали гуляющие, заглядывали в тупичок, бродили между игровыми столиками, порой присаживались на скамьи. Никто не обращал внимания на беседующую между собой парочку, устроившуюся под уютным грибком. Через полчаса к ним подошла женщина, одетая в такой же плащ с капюшоном, какой был и на Теодоре. Она села возле принца и тихо, с некоторой небрежностью сообщила:

— Она вошла в парк. Наши люди доставили ее до самых ворот.

Теодор заметил, что Томое обращается к нему, но глаза ее направлены на Шарилар.

Регент Комстара, в свою очередь, тоже с неотрывным вниманием изучала Томое.

Две волчицы, такое сравнение пришло на ум Теодору. Матерые, знающие себе иену… Каждая из них сейчас оценивает другую, прикидывает — сходится ли с увиденным то, что они обе слышали друг о друге ранее. Кем они станут? Друзьями или врагами? Теодора всерьез заинтересовал этот вопрос. Это случай, когда он никак не мог воздействовать на обстановку. Женская душа неисповедима, тем более трудно угадать, как поведут себя особы, которые вполне могут считаться наиболее влиятельными дамами в Синдикате Дракона.

Опять в кустах заблистал солнечный зайчик, и через несколько минут в поле зрения появилась женщина, одетая в элегантное платье. Ничто в одежде не указывало на ее высокое положение. Она скорее напоминала почтенную домохозяйку, вышедшую на прогулку.

Когда женщина приблизилась, Теодор догадался, что это может быть только Миндо Уотерли, примас Комстара.

Как и все участники тайной встречи, она тоже скрыла свое положение. Из всех присутствующих только на плаще у Теодора была нашита эмблема — черный кружок с вписанной в него стилизованной головой дракона. Подобный знак не выражал ничего, кроме признания верности царствующему дому. У Томое нашитый черный диск не имел рисунка.

Приветствия были коротки. Все четверо расселись за столиком. Поглядеть со стороны — случайная встреча старых друзей. Обрадовались, поохали, теперь мило беседуют… Все равно принц Теодор не мог избавиться от тревожного ощущения — Будда сохрани, если какой-нибудь ловкач сумеет подслушать их разговор!

Миндо, глянув на его угрюмое лицо, улыбнулась.

— Уверяю вас, принц Теодор, никто не сможет подслушать нашу беседу. У нас в Комстаре отличные специалисты по этой части.

— Сильно сказано, примас, — откликнулся Теодор. — Что, если…

Миндо опять мягко улыбнулась.

— Я всегда говорю то, в чем уверена наверняка. Не беспокойтесь…

Теодор искоса посмотрел на Шарилар — та действительно была совершенно спокойна.

Ладно, поверим на слово, отметил про себя принц. Придется пустить в ход несколько уловок, которым обучил меня Нинью. Я уж постараюсь, чтобы все ваше внимание сосредоточилось на мне, а Томое тем временем сможет проверить, так ли уж хороша ваша хваленая служба безопасности. Если мы сможем проникнуть сквозь выставленный вами барьер, то и другим это будет под силу.

Вслух он сказал:

— Всем известно, что Комстар приложил немало усилий, чтобы сохранить огонек знаний прежних эпох.

— Все дается в тяжелой борьбе, — ответила Миндо. В этот момент он почувствовал, что примас чем-то раздосадована, хотя по внешнему виду ничего такого не скажешь. Непонятна была причина раздражения — то ли ее угнетала тяжесть борьбы за сохранение древних знаний, то ли какая-нибудь более прозаическая причина встревожила ее, но в любом случае она держалась молодцом. Что в этом удивительного, сообразил принц, прежде чем влиться в ряды Комстара, Миндо Уотерли являлась гражданкой Синдиката. Подобная судьба — а Миндо сделала стремительную карьеру в Межзвездной связи — свидетельствовала о многогранности Пути Дракона.

— Ваш Синдикат в большой опасности, — мрачно сообщила Миндо.

— Согласен, — кивнул Теодор.

Какой смысл хорохориться и отрицать очевидное. Принц был уверен, что Миндо знакома со всей информацией, которая проходила по открытым и закрытым источникам Синдиката. С ее утверждением нелепо спорить, тем более что цель встречи, как понимал ее Теодор, заключается в поиске путей выхода из кризиса.

— Но мы не нуждаемся в оракулах. Мы сами ясно видим опасность…

— Я не претендую на эту роль. Просто мы в Комстаре не желаем, чтобы Синдикат пал.

Теодор почти физически ощутил недосказанную фразу «на этот раз».

— Могу ли я сделать вывод, что на этот раз вы отказываетесь от позиции нейтралитета в военно-политических вопросах?

Он сознательно выделил слова «на этот раз», чтобы сразу поставить точки над «i». Тем самым он хотел сказать, что Миндо и Шарилар имеют дело с человеком, который в курсе всех хитростей дипломатии и политики.

Миндо по достоинству оценила его ответ и заметно успокоилась. Некоторое время она откровенно разглядывала принца, потом неожиданно просто и определенно очертила позицию Межзвездной связи:

— Мы не желаем, чтобы Ханс Дэвион стал правителем

Внутренней Сферы. Мы исходим из того, что он ведет недружественную политику в отношении нашего ордена.

— Выходит, вы тоже чувствуете угрозу?

— В том, что вы сказали, есть доля правды, — согласилась Миндо.

Куда больше, чем доля, подумал Теодор. Если бы только я мог знать точно, чего вы опасаетесь больше всего. В чем именно заключается смертельная угроза, которая подтолкнула вас сделать этот немыслимый шаг в сторону Синдиката?.. Но ведь она не скажет. Тогда попытаемся зайти с другого конца.

— Что же в положении Синдиката страшит вас? — спросил он. — Неужели, на ваш взгляд, оно такое безнадежное?

— Хорошо, я отвечу. — Миндо наклонилась через стол, приблизила лицо к Теодору. — Мы опасаемся, что на этот раз Синдикату может не хватить материально-технических ресурсов, но главное — военной силы, чтобы остановить продвижение Дэвиона. У вас просто нет времени, чтобы подготовить войска, оснастить их новой техникой, распространить боевой опыт отдельных соединений по всем частям Объединенного Воинства. Мы предлагаем вам свою помощь в решении этих проблем. Это очень трудное для нас решение, но мы полагаемся на вашу честь. Понятно, что я имею в виду?

Теодор кивнул и ответил:

— Никакой утечки информации, все должно совершаться в глубочайшей тайне.

Теперь кивнула Миндо:

— Рада, что мы так быстро научились понимать друг друга. Долгое время Комстар по крохам собирал силы, и теперь у нас в наличии большая, хорошо обученная и вооруженная армия. Первоначально эти части предназначались для защиты нашей священной родины Терры от поползновений мятежных правителей. Это была, так сказать, наша последняя, наисекретнейшая линия обороны. С момента развала Звездной Лиги мы, со временем, пришли к пониманию, что без серьезной военной организации наш орден представляет собой птицу с одним крылом. Постоянно возникали случаи, когда мы были просто не в состоянии защитить свои интересы в разных частях Внутренней Сферы. Как вам известно, мы получили право размещать собственные гарнизоны на всех планетах, входящих в пространство Дэвиона, где расположены наши отделения связи и релейные станции. Это право у нас попытались отнять, но мы сумели убедить власти, что иначе мы не в состоянии гарантировать бесперебойную работу межзвездной связи. Кроме того, Комстар заключил контракты с наемниками — как с соединениями боевых роботов, так и со вспомогательными частями. Далее, в свете наметившейся угрозы мы снизили расценки на межзвездную связь по всей территории Синдиката. Без надежных коммуникационных сетей войну не выиграть. Порой надежная и своевременная передача информации имеет большее значение, чем большие батальоны. Мы полагаем, что вы не сможете позволить себе отказаться от наших предложений.

Теодор, выслушав такую длинную речь, откинулся на спинку. Примас предложила ему то, что на самом деле могло бы спасти Синдикат, — армию. Но кто будет контролировать эти силы? Только простак или откровенный дурак может полагать, что Комстар всецело передаст свои части в руки полководцев Синдиката. Предложение Миндо, безусловно, помогло бы спасти государство, но что случится потом? Из огня да в полымя? Высокая политика — это непрерывная цепь постоянных уловок, блефа, ловушек, заманивания и грубого давления. Что, если то же самое предложение они сделали и Хансу Дэвиону? Во всем этом еще следовало детально разобраться, прояснить конкретику.

— Как я могу быть уверенным, что не позволю себе отказаться от вашего предложения, если его застит туман. Какова, например, цена за предлагаемую вами помощь?

Миндо тоже откинулась на спинку скамьи, оценивающе глянула на Теодора.

— Мы хотели бы видеть провинцию Расалхаг — или, как вы называете, «военный округ Расалхаг» — свободным государством. Мы ожидаем, что вы с пониманием отнесетесь к требованиям движения Тира насчет предоставления Расалхагу независимости.

— Даже так? Сразу независимость?.. Ни автономия, ни конфедерация их не устраивает?

Миндо развела руками.

— Но эти миры имеют слишком большое значение для Синдиката, — сказал Теодор. Примас усмехнулась.

— На сегодняшний день значительное количество планет и так в руках Штайнеров, пусть даже мирные переговоры еще не закончены. Вы рассчитываете, что вам их вернут. Лиранское Содружество всегда крайне неохотно расставалось с тем, что попадало к ним в руки. Ваша поддержка движению Тира, даже молчаливая, ободрит их. Они все поднимутся на борьбу за независимость, начнут кричать, что раз Синдикат удовлетворил их вековые чаяния, то Лиранскому Содружеству тем более нечего соваться. Расалхаг всегда был занозой для Синдиката, он постоянно выкачивал из вас ресурсы. Сколько средств вы ухлопали на финансовую и материально-техническую помощь этой провинции. Бросив груз «северных» территорий, вы сможете высвободить много вполне боеспособных соединений и разместить их на самых опасных направлениях. Кроме того, вы получаете надежную буферную зону между вами и лиранцами. Теперь учтите сильные сепаратистские настроения на Острове Скай. Стоит дать свободу Расалхагу, они сочтут, что пора браться за дело, и сразу поставят вопрос о выходе из Лиранского Содружества. Подумайте над этим.

Теодор слишком хорошо знал, что может означать это предложение. Прорыв на Остров Скай был одной из главных целей в разработанном им плане контрнаступления на Лиранское Содружество. Разговоры с Фридрихом Штайнером на Дромини IV только подтвердили, как сильны сепаратистские устремления жителей этой области пространства. Если Небесный Остров получит независимость, Ханс Дэвион сразу разорвет союзный договор со Штайнерами и исполинское Федеративное Содружество, объединившее Лиранское Содружество и Федерацию Солнц, умрет, только что родившись. Дом Штайнера потеряет весомую долю своей промышленной мощи. С такими буферными государствами на границе с лиранцами, как Расалхаг и Остров Скай, Синдикат Дракона может чувствовать себя в безопасности.

— В этом случае вы можете сосредоточить все ваше внимание на Старом Лисе.

Это было очень соблазнительное предложение. Об этом стоит поразмышлять, когда… падет Такаши. Если они смогут бросить все силы против Дэвиона, то в этом случае… Стоп? А почему она обратилась с таким предложением именно ко мне? У него похолодело внутри.

— Почему бы вам не обратиться с подобным предложением к моему отцу?

Миндо так взглянула на него, словно он за эти несколько секунд совсем поглупел.

— Мы обращались. Но Координатор и слышать не хочет о каких-то «общих интересах». Я не ожидала встретить в его лице такого узкого в своих воззрениях на мир руководителя.

— Но вся сила в его руках. Что я могу на нынешний момент?

— Комстар никогда не жил прошлым, тем более настоящим. Мы постоянно смотрим в будущее, только таким образом можно поспеть за временем. Придет час, и сила будет в ваших руках.

Теодор даже не удосужился скрыть скептическую усмешку.

— Это все попахивает мистикой не самого лучшего сорта, примас. Придет час, и так далее…

— Если бы я была твердо уверена, что вы относитесь к этой проблеме как к некоей туманной мистической перспективе, я бы не стала тратить время на этот разговор. Мы получили достоверные сведения, что в скором времени вас наградят титулом ганжи-но-канрей. Пост заместителя главы Министерства обороны даст вам реальную власть. Вам придется заняться переформированием Объединенного Воинства. Средства на это можно получать из разных источников…

— Со ка. Со своей стороны, я буду вынужден закрыть глаза на информацию об усилении сепаратистских тенденций в Расалхаге. Придется сосредоточиться главным образом на передислокации наших войск на наиболее опасные направления на границе с Дэвионом?

— У вас замечательно быстрый ум.

Достаточно быстрый, чтобы успеть сообразить, как ты пытаешься сделать из меня пешку в своей игре, примас.

Теодор постучал пальцами по изображению дракона на своем плаще. В любом случае Синдикат нуждается в силе, которую ему готов предоставить Комстар. Весь вопрос в цене. Неужели они сами не смогут защитить себя? Это же позор! Теодор незаметно усмехнулся. Не смогут — в том вся беда. Не надо зацикливаться на морально-этической стороне дела. Сейчас самое важное — найти способ получить помощь и сохранить свободу рук, а уж как уменьшить вредные последствия подобного соглашения, надо подумать. Очень крепко подумать.

— Я бы хотел поразмыслить над вашими предложениями, примас.

Миндо снисходительно улыбнулась.

— Только не следует размышлять слишком долго. Звезды могут отвернуться от вас. Знаете, их орбиты не подвластны человеческой воле — они движутся и движутся.

XXXIX

Дебер-Сити

Бенджамен

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

8 октября 3030 года

С того места, где стоял Дечан Фрезер, было удобно наблюдать за улицей и проулком. Скоро он заметил их. Веселая компашка… Все трое старательно изображают из себя подвыпивших гуляк. Первым делом Дечан внимательно пригляделся к их одеянию. Свободные черные плащи, под которыми, безусловно, спрятано оружие, головы непокрыты. Вроде бы никаких хитрых доспехов, бронированных жилетов… С другой стороны, какая броня может устоять против крупнокалиберного автомата фирмы «Оружейные заводы Цереры», или, как его называли в народе, «церерского весельчака».

Трое перешли на другую сторону улицы. Что ж, можно давать сигнал. Затем перевел дух — часы запущены, теперь как повезет. Хорошо, что людей на улице немного, в любом случае ребята из его копья перекроют выходы из проулка. Когда все трое свернули за угол и углубились в полутемный проход, он осторожно последовал за ними. В глубине, возле мусорных ящиков, драконы остановились, посоветовались о чем-то между собой, изучили номер дома, вывешенный возле двери, ведущей внутрь мрачного бетонного здания с удивительно малым количеством окон на фасаде.

В этот момент из-за угла дома вышла фигура в черных доспехах, с изготовленным по древним образцам шлемом на голове. В руках самурай держал автомат, непривычно толстое дуло было направлено на подошедших.

Эти ребята оказались не промах. Высоченный сразу шагнул в сторону, освобождая путь стоявшему рядом с ним широкому и плотному мужчине. Третий, рыжеволосый, с криком «Крысолов!» бросился вперед и загородил высокого. Широкий и плотный рывком вытащил из-под полы автоматический карабин, но выстрелить не успел. Очередь из «церерского весельчака» свалила их всех по очереди.

Пули отбросили драконов к мусорным ящикам — там они и упали. Дечан бросился вперед. Сразу занялся делом — быстро собрал оружие погибших. Набор привычный — пистолеты, мечи. Все сложил в одну кучу. Затем порыскал по карманам в поисках документов. Его напарник между тем снял с пружины особым образом запрятанный на запястье спецкостюма КВБ метательный нож, аккуратно протер лезвие и вновь спрятал в потайных ножнах. С ядом шутки плохи, не отрываясь от работы, подумал Дечан. Кончил дело, вытри яд смело, иначе до беды недалеко. Потом его товарищ присоединился к нему Проверить карманы следовало быстро, пока не прибежали люди.

Закончив с рыжеголовым, он коротко оповестил напарника:

— У этого никаких бумаг!

Крысолов в подтверждение кивнул, затем взялся за широкого и плотного. Перевернул его на спину, стащил с кучи мусора. Дечан, в свою очередь, холодея от ужаса, занялся высоким. Не дай бог, сейчас налетит толпа, ноги не успеешь унести.

— Панати, — удовлетворенно оповестил его дружок. — На этот раз ты попался, голубчик.

Странно, что в голосе убийцы не было ни радости, ни сожаления — так, легкое равнодушие, словно охота за секретным агентом КВБ представлялась ему скучной, рутинной работой.

Услышав своего напарника, Дечан ошеломленно выпрямился. Неужели им наконец удалось поймать Панати! Отлично, дружок, подумал он. Наконец-то тебе не повезло. Он вновь повернулся к высокому, взял его за руку, потом выпустил. Рука глухо шлепнулась о грязную мостовую. Высокий застонал. Дечан отскочил на два шага и воткнулся в напарника, который по-прежнему невозмутимо вглядывался в лицо широкого и плотного.

— Послушай, — торопливо затараторил Дечан, — пора сматываться! Мы ухлопали самого Теодора Куриту!..

Напарник с силой ткнул его в бок, Дечан сразу пришел в себя.

— Но это такая удача! Сынок Такаши теперь у нас в руках. Теперь ты можешь наконец отомстить их роду.

— Нет.

Дечан удивленно глянул на товарища.

— Я так понимаю, что в твоем случае ты имеешь право взять жизнь любого члена этой семейки.

Напарник некоторое время стоял, раздумывая, потом ответил:

— В общем-то, все они несут ответственность за пролитую кровь…

— Так кончай с ним поскорее. На этом можно считать дело законченным. Что еще надо? Род Куриты лишится одного из своих членов. Кровь за кровь. И не надо охотиться за Координатором. У меня, знаешь, и так шея ноет, когда я вспомню, что ты замыслил.

— Все это не так просто, — глухо ответил напарник. — Это кровная месть… За пролитую кровь должен ответить тот, кто оказался виновным… Иначе…

Высокий снова застонал. Дечан и его напарник замерли. Между тем высокий, опираясь на руки, попытался подняться. Ствол «церерского весельчака» неотрывно следовал за каждым его движением.

— Его, должно быть, прикрыл собой тот, с рыжими волосами, — возбужденно выложил Дечан.

— Ты — слизняк. — Теодор неожиданно подал голос. — Убийца ты!.. Не смей даже упоминать о кровной мести.

— Я вовсе не по своей воле взял жизнь вашего парня, принц Теодор. Этот Панати должен был умереть в любом случае.

— Ты сам понял, что сказал? — спросил заметно оправившийся Теодор. — Если ты посмел поднять руку на Панати, за тобой начнется повсеместная охота, как за бешеным псом.

— Я должен был убить его. У меня есть на это право, — упрямо повторил Крысолов. — Это мой долг!

— Нет у тебя никакого права! Ты, падаль, не смеешь упоминать о долге. Просто наемный убийца…

Эти слова произвели должное впечатление на напарника Дечана. Крысолов буквально окаменел — так простоял несколько мгновений, затем сунул руку под шлем. Послышались звонкие щелчки, следом Крысолов снял шлем и шагнул к принцу. Встал, широко расставив ноги.

Дечан заметил, как напрягся Теодор, когда его напарник приблизился к принцу. Жуткий шрам рассекал левую щеку Крысолова. Он шел через глазную впадину, где виднелась ужасная, давно затянувшаяся рана, исчезал в черных, с примесью седины волосах — как-то уродливо взбугривал их, отчего голова казалась неправильной формы. Искореженное лицо было покрыто капельками пота.

— Меня зовут Миши Накецуна, — представился убийца. — Кем я был в прошлом, теперь не имеет значения. Долгие годы я служил под началом Минобу Тацухары, был его начальником штаба. Мой командир попал в ситуацию, из которой не оказалось выхода. Я находился рядом с ним, когда ему пришлось сотворить сеппуку, чтобы спасти свою честь. Кое-кто довел его до такого конца, и я поклялся отомстить этим бесчестным людям. Несколько лет я охотился за Грегом Самсоновым, который предал и подставил его. Месть свершилась! Теперь я взялся за его помощников, которые были вместе с ним в этом грязном деле. К сожалению, главный виновник, Джерри Акума, умер от страха перед возмездием. Были еще два человека, которые принимали участие в этом деле, — Квин и Панати. Эти люди без чести и совести исполнили самую грязную работу. Это они помешали Минобу доказать, что Волчьи Драгуны и не помышляли о предательстве. Человек, стоящий перед вами, имел честь разделаться с Квином. Панати, однако, до сих пор удавалось ускользать от меня. Но теперь справедливое возмездие и его настигло. Этот Панати был тем человеком, который спланировал эту западню, поэтому я вправе требовать его голову.

Миши замолчал. Время тянулось медленно, за этот срок Дечан успел возмутиться непоследовательностью напарника, восхититься его благородством и окончательно решить про себя, что во всех этих азиатских хитростях нормальному человеку вовек не разобраться. Вот перед тобой враг, представитель рода, который погубил твоего господина. Отсеки ему голову — и дело с концом. Так нет, он еще должен объяснить ему и добиться у того согласия, что он имеет на это право.

Наконец Миши глубоко вздохнул и продолжил:

— Конечная цель моей мести — Такаши Курита. Я и до него доберусь. Это он дал ход плану дискредитации наемников. Это он прислал письменное распоряжение Тацухаре разфомить Драгун. Он знал, что мой повелитель дружил с Джеймом Вулфом и для него было немыслимо встретиться с побратимом на поле битвы. Если бы Тацухара-сама вступил в битву на Мизери и победил в ней, он потерял бы лицо. Мой командир прекрасно знал, что все обвинения в гнусных преступлениях, которые предъявлялись Драгунам, — откровенная ложь. Они с помощью Такаши специально загнали Тацухару в угол. Отказавшись выполнить приказ, он тоже был бы опозорен. Я вовсе не оправдываюсь и не ищу разрешения. Я излагаю факты. Как должен был поступить верный самурай, когда с его покровителем обошлись подобным образом? Как только сражение на Мизери закончилось и Волчьим Драгунам пришлось бежать с планеты, мой повелитель, исполнив долг перед родиной, сотворил сеппуку. Только так он мог спасти свою честь.

— Я понимаю, — глухо ответил Теодор и после короткой паузы добавил: — И прощаю тебя. Ты имеешь право требовать голову Панати. Он — твой…

Миши поклонился в пояс, затем двинулся в сторону трупа. На ходу из его правого запястья выскочило длинное лезвие. Он встал на колени перед мертвым Панати и прошептал:

— Смерть, которую ты принял от моей руки, слишком легкое возмездие для такого негодяя, как ты. Ты не испытал и сотой доли тех душевных мук, которые обрушил на голову моего господина. В отместку ты будешь лишен чести.

Он мягко коснулся лезвием шеи мертвеца. Лезвие на мгновение замерло, затем неуловимым движением Миши отделил голову от туловища — кровь хлынула из ужасной раны, уже потемневшая, застоявшаяся в замерзающих жилах. Миши встал, опустил клинок, чтобы кровь стекла по бороздке, потом вытер его, и спустя мгновение лезвие со звоном исчезло в наручных доспехах.

Дечан невольно сглотнул, прочистил горло. В следующее мгновение его взгляд привлек метнувшийся к сложенному на мостовой оружию Теодор. Он бросился к нему, однако принц успел отыскать свой меч и вырвать его из ножен. Дечан встал как вкопанный. Теперь ему ничего не оставалось, как отойти в сторону. Как он, то бишь этот меч, называется по-самурайски? Ага, катана… Когда катана обнажена, лучше не путаться между дуэлянтами.

— Ты не тронешься с места, Накецуна. Теперь ты будешь иметь дело со мной, — заявил Теодор.

Дечан выхватил пистолет. Вдвоем они вмиг справятся с этим обезумевшим принцем. Неужели Крысолов настолько глуп, что упустит такую возможность?

— Ты утверждаешь, что Такаши Курита невиновен? — спросил Миши.

— Я не знаю. Но я уверен в том, что обязан сразиться с тобой, иначе моей чести будет нанесен урон. Я буду драться ради Синдиката, ради того, что мне дорого. Я знаю только одно — Синдикат не может существовать без Координатора.

— У тебя нет никаких шансов, — ответил Миши и повел в сторону принца автоматом. — Я могу застрелить тебя, и никто не помешает мне скрыться.

— Это не важно. В любом случае ты сказал, я слышал. Я должен попытаться защитить жизнь Такаши, либо ты дашь слово, что больше не будешь преследовать его. Если ты уйдешь отсюда и оставишь меня живым, я объявлю тебя вне закона, и за тобой начнется охота.

Миши посмотрел в глаза Теодора. Дечан едва не взвыл от ужаса. Сколько слов! Убьет Крысолов или оставит принца в живых, охота все равно начнется. И какая!.. Можешь сразу кончать с собой, потому что в противном случае пожалеешь, что родился на свет.

Неожиданно Миши поклонился принцу:

— Я удовлетворен твоей решимостью.

Теодор не ответил, перехватил меч, вскинул лезвие к небу, принял боевую стойку.

Дечан едва не закричал от ужаса. Может, уложить их обоих и драпать отсюда? Забиться в какую-нибудь дыру… Не поможет — отыщут. На какое-то мгновение страх отступил перед изумлением — чем дальше, тем сильнее ему хотелось узнать, чем кончат эти бравые парни. Как бы он сам повел себя в подобной ситуации? Этот яд проник в душу, наполнил ее благородством, он отчаянно стиснул челюсти и убрал пистолет.

— Синдикат не может существовать без Координатора. Тот, кто решился поднять на него руку, да будет предан смерти, — нарушил тишину Теодор.

— Я могу отказаться от мести, если ты докажешь, что Такаши невиновен в смерти моего господина, — сказал Миши.

— Это невозможно выполнить так, сразу Я имею в виду другое — существование Синдиката напрямую зависит от благоденствия Координатора.

— Синдикат должен жить, — тихо ответил Миши. — Это, в конце концов, и моя родина. Дай мне сутки, я должен закончить все свои дела. Я приду к тебе ровно через двадцать четыре часа.

Теодор кивнул:

— Я буду ждать тебя, Накецуна-сан.

Дечан от отчаяния потряс головой. Отложили на сутки? Увидит ли он белый свет через сутки?

XL

Горы Удар Дебера

Бенджамен

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

8 октября 3030 года

Дечан с тоской смотрел на огонь костра, разведенного возле откидного пандуса космического челнока. Команда и техники заканчивали ужин. Ели весело, откликались на каждую шутку, без конца ржали. С приходом темноты примутся играть в кости… Он судорожно протяжно вздохнул и вновь начал работать ложкой.

Четыре боевых робота, составлявшие отряд Крысолова, стояли поблизости — этакие безмолвные металлические стражи. Три машины образовывали треугольник возле шаттла, один высился поодаль. Тот дальний, раскрашенный под тигра, «Орион». Его водил Дик Траверс. Два сбоку — небольшие, разведывательные — «Дервиш» Дженет Ренд и его собственный «Ночной Ястреб». Их темно-синий окрас почти сливался с темнеющим на глазах небом. Самый большой, «Мародер», принадлежал самому Крысолову. Ярко-зеленый, с крупными маскировочными пятнами. Как раз между его ногами развели костер. Отблески огня тенями ложились на зверскую «морду» боевой машины. Прямо напротив Дечана расположился Миши Накецуна, он тоже ел в одиночестве. Его древней формы шлем лежал рядом с ним на земле.

Скоро техники отправились на борт, они остались вчетвером у костра. Дечан наконец не выдержал.

— Что-то ты припозднился в лагерь, — обратился он к командиру. — Прикидывал, что делать дальше?

Миши осторожно положил тарелку на траву и ответил:

— Вы ничего делать не будете. Со всем остальным я один справлюсь.

— Что?! — воскликнула Дженет. Наступило молчание, в котором ясно слышалось потрескивание дров в костре.

— Ребята, слушайте внимательно. У вас, понятно, нет особой причины любить Синдикат. Ваши друзья и родные воюют с драконами. Вот и воюйте… Я же не хочу больше сражаться против своей родины. Мои разногласия с Координатором теперь не играют существенной роли. Тем более что в нашем деле, оказывается, столько тумана подпустили…

— О чем ты? — удивился Дечан.

— Скоро узнаешь, — пообещал командир. — Но дело не во мне. Сегодня после полудня я побывал у принца Теодора. Долгий получился разговор. То, что он рассказал насчет опасности, угрожающей Синдикату, выглядит очень убедительно. Просто ошеломляюще… Он утверждает, что его отец не мог стать причиной гибели Тацухары. Он просто не может поверить в это, ибо такой поступок, наносящий ущерб безопасности государства, — прямой вызов благоразумию. А уж кем-кем, а рисковым мужиком его отца не назовешь. Насколько мне известно, так оно и есть… У него нет доказательств, но он верит, что отца крупно обвели вокруг пальца.

— Ты это и имел в виду, говоря о тумане? — спросил Дечан.

Двое других пилотов тоже внимательно прислушивались к разговору.

— Дай договорить!.. — Миши сделал паузу, посмотрел на пламя костра, потом продолжил: — Я, может, и ронин в том смысле, что у меня нет хозяина, но прежде всего я сын Синдиката. Когда Дракон нуждается в моей помощи, я должен откликнуться на его зов, иначе все, ради чего я жил, не имеет смысла. Я обязан отложить в сторону всякие помыслы о мести, пока родина в опасности. Когда все будет кончено, я покараю Такаши Куриту своей собственной рукой.

Такой длинной речи никто из присутствующих никак не ожидал от обычно немногословного командира. Эти слова заставили всех задуматься… Дечан ломал голову над загадочной психологией этих людей, чья система ценностей представляла собой сплошную загадку. Что-то более сильное и неотвратимое, чем личные желания или привычные человеческие страсти, водило друга по жизни. Дечан всегда путался в сложных взаимоотношениях, которые насквозь пронизывали жизнь выходцев из Синдиката. Даже такой изгой, как Миши, и тот полностью находится во власти странных и не совсем понятных установлений. В этот момент какая-то колкая, едкая мыслишка коснулась его сознания. А ты сам?.. Какая сила носит тебя по Вселенной вслед за Накецуной? Месть за погибшего Минобу? Не глупо ли рисковать жизнью за человека, которого уже никак не вернешь на белый свет.

Дечан впал в нечто подобное ошеломляющему прозрению. Попробуй, откажись, мысленно предложил он себе. Скажи Накецуне — зачем мне это? Меня всегда с распростертыми объятиями ждут Волчьи Драгуны, я могу наняться к какому-нибудь правителю. Ухлопать самого Координатора — это надо такое придумать! А вот поди ж ты… Как хорошо было в полку Джейма Вулфа! Никаких раздумий, делай что говорят — и ладушки. Скукотища! А так, в компании с Миши, ему представлялось, что он, Дечан Фрезер, что-то значит. Пусть хотя бы только для самого себя. Этого вполне достаточно, чтобы продолжить путь. Или, как говорят драки, — Путь…

— После всего, что ты нам рассказал, — спросил он Накецуну, — после тех трудностей, которые мы всей компанией одолели, ты полагаешь, что мы бросим тебя одного? Что мы помашем командиру ручкой и повернемся спиной?.. Так, что ли?..

— Я не имею права просить вас об этом. Я же тебе сказал, что вся эта кутерьма запуталась еще больше. После разговора с принцем я вынужден заняться этим делом…

— Говори яснее, — попросила Дженет Ренд.

— Принц Теодор сообщил, что в планах Координатора на этот месяц ни слова не сказано о посещении Бенджамена. Поэтому бумаги, подтверждающие его визит, безусловно, фальшивые. В то же время кто-то через подставных лиц вызвал Теодора в штаб военного округа и назвал тот адрес, где мы и встретили их. Понимаете, какая закавырка получается? Этот «кто-то» решил нашими руками разделаться с принцем. Скорее всего, этот негодяй знал, кто я на самом деле, и решил стравить нас с Теодором. Возможно, что интрига закручена как-то иначе. В любом случае негодяю было известно, что моей целью является Координатор. Кто, кроме меня, сможет разобраться в этом вопросе? Я не могу позволить, чтобы меня использовали.

— Разве, когда мы сработали на Миллигане, — опросил Дечан, — это было не мое дело?

— И не мое? — так же решительно заявила Дженет. Только Дик Траверс промолчал.

— Тебе не удастся так легко отделаться от меня, — предупредил командира Дечан.

— И от меня тоже!

Фрезер невольно улыбнулся — с каким гневным лицом прекрасная дама сделала это заявление.

— Мы и сами можем заняться поисками, — добавила она.

Миши не ответил — поднялся со своего места, поклонился и заявил:

— Благодарю за помощь, которую вы решили оказать мне в исполнении возложенного на меня долга. Это большая честь.

Дечан смутился, чего с ним раньше отроду не бывало. Он, не в силах совладать с собой, поднялся, отвесил ответный поклон, потом повернулся к Траверсу:

— Ты как?

Миши и Дженет глянули на четвертого компаньона. Дик неожиданно глотнул, затем, как бы в раздумье, почесал затылок. Ему не удалось сохранить бесстрастность — он неожиданно отвел глаза и, не глядя на Миши, буркнул:

— У меня, в общем-то, другие планы.

— Понятно, — кивнул Миши.

Лицо Накецуны по-прежнему оставалось невозмутимым. Дечан нахмурился, а Дженет взглядом выразила откровенное недоумение. Это была их первая размолвка на долгом пути мести, они все почувствовали некоторую неловкость и принялись за ужин. Когда Миши опустил свою грязную миску в ящик, где собиралась грязная посуда, Траверс, поступив так же, поднялся. Вид у него был несчастный…

— Ну… прежде чем я уйду… — Он порылся во внутреннем кармане куртки и вытащил сложенный вдвое лист бумаги. — У меня есть письмо, там имена. — Он протянул листок Миши. — Это может помочь.

— Якудза?

Траверс кивнул.

Миши отказался взять листок.

— У меня есть собственные связи, — сказал он.

— Там идет речь не только об этой банде, — принялся настаивать Траверс. — Тебе будет интересно.

Дечан заинтересованно поглядывал в его сторону. Контакты Траверса с якудзой, как и его криминальное прошлое, казалось, остались в далеком прошлом. Выходит, он до сих пор получает от них весточки?.. Что ж, будет лучше, если они расстанутся. Дечану всегда претило иметь дело с людишками из организованной преступности. От них в любом случае следует держаться подальше. К тому же теперь они вступали в иные сферы — во всей этой истории с заманиванием Теодора пахло грязной, но очень высокой политикой.

Неожиданно Миши резво поклонился и принял протянутый листок.

— Домо оригато, — поблагодарил он. Боже мой, вздохнул Дечан. Что творится с Накецуной? В какой гадючник мы теперь вступаем?

— У меня также есть подарок для тебя, — обратился Миши к Траверсу. Он указал пальцем на ярко-зеленый «Мародер». — Теперь он твой. В моем деле эта машина будет только помехой.

Траверс опять глотнул и с трудом выговорил:

— Н-не могу. — Его лицо залило краской. — Это боевой робот Крысолова. Это твоя машина, и ничья другая.

— Не надо усложнять, Траверс, — успокоил его Накецуна. — Зачем эти переживания, страсти? Пока он был мне нужен, я им пользовался, но не могу же я теперь прийти на явочную квартиру в боевом роботе. Пораскинь мозгами… Мы забрались в самое сердце Синдиката. Этот истукан теперь помеха.

Он поднял изготовленный на заказ нейрошлем, обшитый броневыми пластинами, и передал его Траверсу.

— Теперь ты Крысолов. Я оставляю тебе космический челнок, всех роботов, техников. Селили сможет управлять «Орионом». Возьми также все оружие и половину военной добычи. Деньги нам понадобятся, но в любом случае обычай требует, чтобы мы поделили их поровну.

Миши открыл нагрудный карман, достал оттуда потрепанную книжку и документы: удостоверение личности, пачку засаленных кредитных карточек, а также пакет, на котором сохранились пятна засохшей крови.

Траверс принял бумаги и, неожиданно для Дечана, ловко согнулся в поясе. Э-э, да он, оказывается, знаток драконьего этикета.

Затем Миши обратился к Дечану и Дженет:

— Эй, сладкая парочка! Если вы не раздумали, то через час отправляемся.

XLI

Резиденция канрея

Дебер-Сити

Бенджамен

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

15 января 3031 года

— Я же сказал, что это тебя не касается! — заявил Теодор, надеясь наконец поставить точку в долгом, бесполезном разговоре.

Нинью, не обращая внимания на сидящего в углу Накецуну, заявил:

— Сколько раз вам доказывать, что ничего глупее предложенного плана быть не может. Нельзя связываться с якудзой — Синдикат не может допустить, чтобы преступные элементы действовали от его имени. Как можно доверять подобному авантюристу! — Он указал на Накецуну — Неужели вы сами не понимаете скандальности сделанного вам предложения?

Миши, услышав последние слова Нинью, молча поднялся, однако Фухито бросился вперед и встал между сотрудником KBБ и Накецуной.

— Это человек не щадил жизни, чтобы защитить честь моего брата. Так что прошу поосторожнее в выражениях.

Теодор одобрительно глянул на Тацухару, кивком призвал его продолжать. Сам принц в ту минуту решал непростую задачу — почему вдруг так взъярился Нинью? Он что, ревнует к Миши, которого принц допустил в близкий круг своих друзей? К тому моменту Теодор уже в общих чертах определился с людьми, которые окружали его, были его ближайшими советниками, порученцами и исполнителями. Этот кружок был назван шитенно. Или у Нинью есть более веская причина не передавать расследование трагического казуса, случившегося в Дебер-Сити, в другие руки? Уж больно заманчиво выглядит логическая цепочка, возможно связывающая Нинью с враждебными принцу силами.

Объяснение убийства Турневиля необходимостью запугать военачальников не выдерживало никакой критики. Стоит только предположить, что в услугах Турневиля больше не было нужды, что в ближайшем окружении принца появился человек куда более осведомленный, — тогда все становится на свои места. С точки зрения организатора этой операции Турневиля нельзя было посвящать в суть дела, но с его дотошностью и рвением он мог в конце концов обнаружить параллельный источник информации. Стоило ему донести принцу, что нашел течь, через которую вытекают сведения о решениях, принимаемых в узком кругу, и песенка новоявленного доброхота была бы спета.

Неужели Нинью! Это чудовищно. Сколько раз он рисковал жизнью ради принца! Кроме того, внутренние ощущения, разговор с воображаемым Тацухарой подсказывали, что Кераи искренен в своих отношениях с Теодором. Порой его навязчивость, некоторая неделикатность вызывали недоумение, но таковы свойства его характера, с которыми, если положить руку на сердце, приходится мириться. Нинью сам по себе необыкновенно важное звено, связывающее Теодора с верхушкой секретной службы и заплечных дел мастерами.

Все это не имело бы большого значения для Теодора, если бы Нинью не был его другом. И сердце подсказывало — то же чувство испытывает и Нинью. Дружба предполагает верность, что бы ни говорили знатоки человеческих душ об извращенной «дружбе-вражде», о желании, исходя из высших интересов, «подправить» товарища. Для всех подобных психологических изысков существовала надежная проверка — поле боя. Там Нинью вел себя достойно. Более того, они до сих пор находятся в состоянии войны. Нападение Крысолова — тому пример. Нинью здравомыслящий человек и понимает, что гибель наследника принесет неисчислимые бедствия Синдикату.

Все равно во всех этих соображениях таится какая-то неясность, и этот гвоздь в подошве нельзя сбрасывать со счетов.

Что касается внутреннего круга близких советников, называемого шитечно, то это понятие появилось в Древней Японии. Так называли верных друзей Кисо Йошинаки. Этот Кисо был мужем Томое — той, древней, которую звали Томое Гозен. Судя по летописям, это был настоящий самурай в юбке, впрочем, как и нынешняя Томое. Вот почему словцо шитенно оказалось к месту. Вся эта история, особенно термин, должна была вызвать крайнее раздражение у Такаши Куриты. Кисо Йошинака плохо кончил, его судьба — хорошее предостережение Теодору, чтобы тот не терял бдительности.

Нинью между тем просто отмахнулся от доводов Фухито.

— Все это история давным-давно минувших дней, — заявил он. — Тебе известно, чем занимался Накецуна после Мизери? Он изменил присяге, подбил других стать изменниками. Как можно ему доверять?

— Если имеешь в виду Фрезера и Ренд, то ты ошибаешься, Нинью-кун, — объяснила Томое. — Они на вполне законной основе подали рапорты об увольнении из корпуса Джейма Вулфа. Их отпустили помочь Миши-сан. Они уже доказали свою верность.

— Хай! — подтвердил Фухито.

Нинью недовольно фыркнул и обратился к Теодору:

— Ну, если вам так угодно. — Он пожал плечами, словно снимая с себя ответственность. — Если вы прислушиваетесь к советам наивных людей… Можно, в конце концов, и к таким советам прислушаться, но следовать им — безумие! Нельзя же быть настолько слепым, чтобы не понимать, в какую историю вы ввязываетесь. Тем более ни в коем случае нельзя обращаться за помощью к такой организации, как якудза. Это же уголовные преступники, у них нет ни чести, ни совести. Это отбросы общества. Дракону не нужны солдаты, способные запятнать его светлый облик. Если вам нужны воины, обратитесь к законопослушным гражданам. Когда им ясна цель, они могут горы своротить. Если вам кажется, что они будут действовать недостаточно умело, обратитесь к моим соратникам из КВБ. Их верность и надежность, их профессиональные качества не подлежат сомнению.

— Вся верность и преданность, какие только могут существовать на свете, не в состоянии остановить самого захудалого боевого робота, — возразила Томое.

— Она права, — сказал принц. — На этот раз мы нуждаемся в воинах особого рода, тренированных в том, что обычно не вызывает радости у законопослушных граждан. Среди якудзы тоже много людей, искренне преданных Синдикату. Миши-кун сообщил, что, оказывается, в некоторых организациях даже созданы отряды боевых роботов. Мы просто обязаны либо использовать эту силу, либо разгромить ее раз и навсегда. Второе за пределами наших возможностей, значит, остается первое.

— Опять этот Накецуна, — всплеснул Нинью руками. — Накецуна сообщил, Накецуна доказал!.. Он вскочил со стула, заглянул в глаза принцу. — Он ослепил вас верностью древнему кодексу бусидо. Но это не более чем иллюзия. Времена бусидо давным-давно миновали, теперь люди прагматично относятся ко всей этой средневековой мишуре. Лучшей маскировки придумать невозможно. Ты полагаешь, что он последний из славной когорты странствующих рыцарей? Этакий крестоносец, верный традициям старины, который убивает людей «по справедливости». Я понимаю — это звучит очень красиво, но всему же есть предел. Вы — взрослые люди, как можете всерьез полагать, что, проявляя подобное благородство и снисходительность, вы на самом деле участвуете в современном повторении «Истории сорока семи ронинов». Рассказ об их мести и гибели достоин тридивизионного экрана, но не имеет отношения к действительности.

— Хорошо, Нинью-сан, — кивнула Томое. — Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Отрицаете ли вы подготовку покушения на принца Теодора посредством фальсификации документов о предстоящем визите Координатора на Бенджамен?

— Нет.

— Отлично. Кто, по вашему мнению, должен заняться расследованием по этому делу?

— КВБ.

— Прекрасно. Панати являлся штатным сотрудником этого учреждения, занимал там не последнее место. Надеюсь, Нинью, ты не будешь отрицать, что Панати приложил руку к событиям на Мизери?

Нинью промолчал.

— В таком случае, — сказала Томое, — как наследный принц может доверить расследование этого дела КВБ? Я никого не обвиняю, я просто задаю вопросы. Теперь насчет похода сорока семи ронинов, поклявшихся отомстить за смерть господина. Разве их усердие не свидетельствует об их верности?

Нинью перевел дух, потом решительно направился к двери.

— Поступайте как знаете, если вы такие глупцы. Поступайте как знаете! — И хлопнул дверью. Фухито вскочил со стула.

— Я верну его, Теодор-сан!

— Йе, — ответил Теодор. — Пусть уходит.

— Тебе будет легче без него, тоно, — одобрительно сказала Томое. — В последнее время он становится препятствием в осуществлении любого начинания. Он постоянно демонстрирует, что без его искусства проведения тайных операций тебе не обойтись. Пусть отдохнет, подумает… Я вполне могу заменить его в подобных делах.

— Всегда готова к действию. Всегда на посту!.. — усмехнулся Теодор.

В ее умении он не сомневался. Ученица некого/ли уже не раз доказывала, что по части секретных операций ей нет равных. Принц успел убедиться в этом, но в нынешних условиях все это выглядело несколько дико — ей следовало посвятить себя воспитанию двух малолетних детей, а она рвется в бой. Рисковать жизнью жены он не мог и не желал. Замена Нинью должна быть стоящей, веской. Томое, раз ей так не терпится заняться делом, заменит его в другой ипостаси.

— Томое, куда больше пользы ты принесешь, сидя в моем кабинете. Пока я буду искать связь с якудзой, ты заменишь меня на посту канрея. Кто-то должен вести повседневные дела, отвечать на запросы, просматривать поступающие материалы. Кроме тебя, мне некому доверить планы перевооружения армии, переобучения личного состава.

— Для этой цели куда больше подходят Асано и Эрнст, — запротестовала Томое.

— Они прекрасные офицеры, но ни одному из них я не доверяю в той степени, что тебе. В них еще сильна прежняя закваска, в тактическом отношении они действуют по старинке. Только ты понимаешь до конца, что нам нужно, каких бойцов нам следует воспитать.

Теодор обошел стол и крепко взял жену за плечи. Она вздрогнула, принц тоже испытал неукротимый прилив желания, но вида не подал. Он даже поцеловать ее не мог на глазах у чужих людей. Дикие, но справедливые нравы!

— Опирайся на Фухито-кун. У него достаточно боевого опыта, он уловил то, что я хочу воспитать у наших солдат. Прежде всего, каждый боец на поле боя должен уметь проявить инициативу. В рамках выполнения приказа он сам должен соображать, как поступить в той или иной обстановке. Это возможно, только если он будет в совершенстве владеть всеми тактическими приемами, необходимыми в современной войне. Как раз на это следует обратить особое внимание. С этой целью используй Дечана-кун, Дженет. Они должны провести занятия с младшими командирами и постоянно держать под контролем обучение солдат. Повторяю еще раз — для вас, Дечан, тоже: тактика, тактика и еще раз тактика. Инициатива должна покоиться на хорошем теоретическом базисе. Научите их всем тактическим уловкам Драгун. Я требую от вас, чтобы быстрота их выполнения соответствовала стандартам, принятым у Вулфа. — Он сделал паузу и закончил: — Я надеюсь на тебя. Пока я буду искать новых бойцов, ты займешься старыми.

Она кивнула. Принц почувствовал, какой страх испытывает самый дорогой для него в мире человек. Подпольный мир Синдиката был не то чтобы опасным местом — это подобие ада. Это другой мир, живущий по своим — волчьим — законам. Теодор пока не имел представления, что это за правила, какие там существуют ценности. От Миши он знал, что титул наследника Дракона там вряд ли произведет должное впечатление. Бандиты так далеки от власти, что дела, творящиеся в Люсьене, их почти не занимают.

В то же время Теодор испытывал острую потребность лично познакомиться с их нравами. Принц предчувствовал, что в предстоящем противостоянии с Дэвионом без мобилизации всех ресурсов страны не обойтись. Конечно, будь его воля, он поганой метлой вымел бы всю эту криминальную нечисть, но это невозможно. Значит, следует начать диалог. Он не может доверить его посредникам, потому что в подобном случае якудза сохранит свободу действий, и никто не сможет предугадать ее дальнейшее поведение. Откреститься от своих слов — для них раз плюнуть. В то же время, как уверял Миши, существуют надежные скрепы для этих необузданных искателей удачи. В книжках о них не вычитаешь, по чужим рассказам тоже не узнаешь… Остается одно средство — нырнуть в этот омут с головой.

Ему пришло в голову, что и его отец, безусловно, имеет незримые контакты с подпольным миром Синдиката, контролирующим около трети всего финансового оборота государства. И здесь то же самое — опять ему придется столкнуться с отцом лоб в лоб. Исподволь, змейкой в сознание проскользнула мыслишка, что, возможно, отец именно этого и добивается. Только в сражении, набив шишки, лично скрутив непокорных, договорившись с сильными и защищая слабых, он сможет реально претендовать на трон второго по величине государства Внутренней Сферы. В противном случае его царствование было бы недолгим, а вместе с ним рухнул бы и Дом Куриты.

Он покрепче сжал плечи Томое, жена совсем ослабла. На большее они не имели права.

Да будет так!

— Пора идти, — сказал принц.

XLII

Веселый квартал

Дебер-Сити

Бенджамен

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

15 января 3031 года

Как только Миши отворил дверь в известное ему заведение, нестерпимый шум и ритмичное грохотание, сопровождавшее истошные музыкальные рулады, ошеломили принца — он едва не отпрянул от входа. Затем, выругав себя за нежность, шагнул вслед за Миши. Оглушительное, до боли в висках, битье ударника, вой электросаксофонов и труб вдруг неожиданно обеззвучили его. Уши словно ватой заложило… В зале было куда темнее, чем на ночной, освещенной светом неоновой рекламы улице. Только спустя несколько минут он сумел разобрать, что творится в этом гадючнике, или, как высокопарно заметил Миши, рассаднике порока.

Уровень, где дергалась в танце плотная толпа, располагался значительно ниже входной двери — туда пришлось спускаться по лестнице. Над этим скопищем рож, фантастических одеяний, ломаных, покуривающих по углам неприметных или, наоборот, сразу бросающихся в глаза людишек на тончайших нитях висели особые диски-платформы, на которых в лучах направленного света под музыку в эротических позах корчились скудно одетые девицы.

Теодор невольно засмотрелся на одну из них, ближайшую… Она оступилась, пошатнулась и едва не свалилась с платформы в мгновенно загоготавшую внизу толпу. Теодор наконец сообразил, что девушки живые. Конечно, рассудил он, так куда дешевле, чем устраивать голографические изображения.

Следуя за своим компаньоном, он спустился на главный уровень и, держась поближе к зеркально отполированной металлической стене, направился вглубь рассадника порока. Чего-чего, усмехнулся Теодор, а греха здесь в избытке…

Возле стены стояла странного вида парочка — один высоченный, с коряво отогнутой вбок квадратной нижней челюстью, другой маленький, плотный, с заметно выпирающим брюшком. Челочка зачесана справа налево, маленькие усики… Одеты не то чтобы одинаково, а с буквальным подобием — оба во фраках, с сигаретами на отвислых нижних губах. Рядом примостилась еще одна парочка, тоже наряженная на единый манер — в солдатских куртках, свободных штанах, армейских ботинках, — ни дать ни взять отставники или солдаты, потерявшие контракты. Таких вольноотпущенных множество бродило по дорогам Синдиката после неудачных сражений на границах с лиранцами.

Вот наконец и принц с Миши нашли свободное местечко у стены. Тоже, на первый взгляд, побитые «герои» недавних сражений. Их часть расформировали, теперь они трутся по злачным заведениям в поисках хоть какой-нибудь работы. Пальто на Миши от шеи до лодыжек. На плечах, с помощью накладных плечиков, оно расширялось. Дракон Дома Куриты спорот, теперь на этом месте пришито изображение издохшей змеи. Единственная застежка в виде орнаментированного диска скрепляет полы почти у самой груди. Вверху они расходились, обнажая охлаждающий жилет. У Теодора застежка была на поясе. У Миши и принца из-под пальто торчали рукояти мечей, ножны волочились по полу. Принц захватил с собой оба клинка, Накецуна опоясался одним, офицерским.

Отвернувшись от зеркала, Теодор заметил женщину, продвигающуюся сквозь толпу в их сторону. Она ловко избегала протягиваемых рук, шлепала по пальцам, пытавшимся погладить ее сзади или коснуться грудей, выставленных в разрезах свободного, до пят платья. Было видно, что женщина привыкла к подобного сорта ухаживаниям. Миши двинулся ей навстречу. Их разговор принц слышать не мог — оставалось только наблюдать, как Накецуна передал женщине какое-то письмо и впридачу крупную кредитку Комстара. То и другое сразу исчезло за складками декольте. Затем незнакомка указала Миши в сторону бара и ушла.

Миши подал знак компаньону и направился к бару. Теодор пошел за ним. Они заняли свободные табуреты. Миши указал бармену, у которого на одной руке не хватало двух пальцев, на грязные чашки, стоявшие на стойке. Напоминающий клоуна уродец сразу зашустрил, начал часто кивать — тут же убрал грязную посуду, поставил две чистые чашки, налил в них какое-то пойло. Миши между тем водил у него перед носом мятой кредиткой. Теодора сначала заинтересовал выбор Накецуны, когда же вдохнул запах содержимого, его едва не стошнило. Собравшись с силами, он храбро выпил и вопросительно глянул на Миши. Тот словно не заметил его взгляда. Они сидели и ждали.

Бармен прошел со своей вонючей бутылкой по третьему кругу, когда Теодор наконец-то ощутил некоторую неловкость. Чувство было знакомое… Принц чуть развернулся боком и принялся изучать зал. Почему ему вдруг стало не по себе? Он заметил пятерых мужчин, вышедших из прохода, ведущего во внутренние помещения. Полутьма в зале надежно прикрыла их лица, только свет из прохода очерчивал фигуры.

Первые двое, несомненно, были кобун — рядовые члены якудзы. Так сказать, ее солдаты. Крепкие, мускулистые ребята. Оба одеты в жилеты из шкуры шигилии, радужно поблескивающей в дробном скудном свете зала. На двух других отлично сшитые деловые костюмы, под пиджаками рубашки апаш, особенно популярные в то время среди сотрудников корпораций Внутренней Сферы. Те же кобун, смекнул Теодор, только рангом повыше.

Пятый заметно отличался от соседей, хотя на нем тоже был деловой костюм. По-видимому, ойабун, явившийся на встречу.

Он что-то сказал одному из телохранителей. Тот поклонился и внимательно выслушал наставление. Затем все четверо направились к бару, а их главарь между тем отступил назад и скрылся в проходе. Теперь свет упал на его лицо. Тонкие губы, гладко зачесанные на пробор седые пряди. Волосок к волоску… Теодор поразился, как тот замечательно выглядит, такому красавцу самое место при дворе в Люсьене. Миши предупреждал, что ребята из заведения одеваются весьма прилично — никаких черных повязок на одном глазу, широкополых шляп, черных плащей, безумно сверкающих взглядов… Все как у людей…

Четверо кобун подошли к Курите и Накецуне. В этот момент музыка резко оборвалась, и в зале наступила тишина. Только спустя несколько мгновений со стороны игральных залов донесся шум.

Тот, что пониже, из той парочки, одетой в деловые костюмы, грубовато сказал:

— Нецуми-сан не может вас принять. Он очень занят.

— Какая жалость, приятель, — покивал Теодор и медленно повернулся к говорящему. — Какую прекрасную возможность он упускает.

Кобун чуть усмехнулся, однако взгляд у него оставался таким же напряженным.

— В солдатах не нуждаемся, — презрительно объяснил он. — Если действительно желаете вступить в семью, есть вакансии уборщиков. Неубранных сортиров тоже хватает.

Теодор по достоинству оценил оскорбительное предложение. Таков обычай, новичкам обычно поручали самую грязную работу, включая домашнюю работу в жилье хозяина. Порой проходили годы, прежде чем новый якудза поднимался на следующую ступеньку и начинал принимать участие в настоящей работе. Но туалеты! Это слишком… Этой работой занимались исключительно женщины.

— Я и мечтать не смел занять ваш пост, мадам, — ответил Теодор.

Ноздри у кобуна раздулись от гнева. Он фыркнул, схватил Теодора за лацканы пальто, однако принц был готов к подобному повороту. Прямо с табурета он бросился в атаку — ударил бандита подвздох. Якудзу отшатнуло назад, он рухнул на пол и отчаянно закашлялся.

Тут же вскочил Миши, ногой отбросил табурет. Два других, попроще одетых кобуна двинулись на непрошеных гостей. Накецуна повторил прием принца и врезал двум другим бандитам по животам. Теодор не сразу понял, что случилось. На лицах нападающих отразилось крайнее изумление. Миши отдернул руки, и с лезвий, выдвинутых из рукавов, потекла кровь. Он тут же повернулся к четвертому — тот отшатнулся и бросился к проходу

Те двое, что упали на пол, вдруг заорали так, что ушам стало больно.

Четвертый, мчавшийся через зал, неожиданно выхватил пистолет, однако открыть стрельбу не решился. Теодор, бросившийся за ним следом, выхватил меч и ударом клинка снизу выбил оружие, затем, коротко взмахнув, отсек левое ухо.

Миши догнал его и указал пальцем на то место, где должен был находиться ойабун.

— Хозяин-то сбежал!

Теодор невольно обратил внимание, что руки у Миши вновь свободны — никаких признаков оружия. На бегу он спросил у компаньона:

— Попробуем его догнать?

— Нет, против огнестрельного оружия мы не выстоим.

— Ладно, тогда оставим ему записку.

Они вернулись к бару. Теодор оторвал кусок полированного пластика и завернул в него кредитную карточку и пачку комстаровских денег. Затем повернулся к тому бандиту, которого сбил первым ударом. Его лицо было искажено от боли. Теодор приподнял ему подбородок, якудза попытался было сопротивляться.

— Те деньги, что лежат на стойке, для твоего хозяина. Я доверяю тебе передать их, понял? — Принц ткнул пальцем в щеку якудзы. — Кредитная карточка его, кредитки Комстара твои, понял? Обрати внимание на свои манеры, они у тебя ни к черту не годятся.

Он отпустил якудзу, тот проворно отполз в сторону. Какие-то они хлипкие, разочарованно подумал принц, он ожидал большего. Возможно, и в самом деле нет смысла связываться с ними?

— Бесперспективное вступление, — заметил он Миши.

— Да уж, удачей это никак не назовешь, — согласился тот. — Однако лиха беда начало. Следует немного подождать.

Они направились к выходу. Когда вышли на улицу, Теодор не удержался и спросил напарника:

— Я полагал, что клинки встроены в доспехи, которые ты оставил своему приятелю?

Миши пожал плечами и улыбнулся.

— С одними вещами расстаешься легко, с другими трудно.

XLIII

Союзный дворец

Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

10 июня 3031 года

Такаши Курита в сопровождении Сабхаша Индрахара вошел в черный кабинет, дверь с шипением задвинулась за ними. Генерал Василий Черенков уже находился в зале. Он занял свое обычное место и, дождавшись, когда Сабхаш Индрахар тоже устроится напротив него, вопросительно посмотрел в его сторону Директор KB Б вежливо улыбнулся в ответ. Он так же, как и Черенков, был озадачен решением Координатора назначить совещание на такой ранний час.

Такаши прошел за рабочий стол и занял свое с высокой спинкой и резными подлокотниками кресло.

— Где теперь находятся Волчьи Драгуны? — спросил он.

Сабхаш снял старомодные очки в золотой оправе и потер переносицу. Он так устал за эти дни… Возможно ли, чтобы чудо свершилось и Координатор вдруг воспылал любовью к этим наемникам? Или все та же старая песня? Дались ему эти наемники! Сколько на них потрачено сил, сколько ресурсов — неужели все повторяется? Только потому, что Вулф посрамил его на Терре? Или Такаши до сих пор не может забыть поражения на Мизери? Вот тут и теряйся в догадках, с чего вдруг ему опять вожжа попала под хвост — так вроде бы выражается наш любезный Черенков, не уточняя, правда, что значит «вожжа» и кому она попала под хвост. Скорее всего, сам не знает… Сколько раз Драгуны трепали наши части. Мизери, затем Харроу-Сан, Уокопонет и, наконец, Кроссинг. Вполне достаточно. Но наш Координатор дал слово самурая, а это кое-что значит. Ненависть вконец изглодала его. Тоже своего рода пунктик, словно у государства нет других, более насущных задач. Что-то наш Такаши совсем того… Сабхаш вздохнул.

Все началось неделю назад, когда пришел официальный ответ из Наблюдательного Совета по наемничеству, организованному при Комстаре. В ведении этого органа находилась выдача лицензий на организацию наемных отрядов. Совет также исполнял функции арбитра, имел кое-какие судебные права, но главное — обладал несомненным для всей Внутренней Сферы моральным авторитетом. Его решения обычно являлись окончательными и до сих пор ни разу не пересматривались. Если, конечно, по делу не открывались новые существенные подробности… Рассмотрев дело по обвинению наемников Вулфа высшим руководством Синдиката Дракона, Совет пришел к выводу, что Драгуны невиновны и запрос отклоняется без каких-либо последствий. Ни о каком возмещении ущерба и объявлении действий Драгун «неприемлемыми» и речи быть не может. Все их действия в прошлом, история возникновения конфликта целиком и полностью лежит на совести руководства Синдиката.

Это была хлесткая и достаточно громкая пощечина Дракону. Впрочем, как размышлял про себя Сабхаш, вполне ожидаемая, естественная… К сожалению, Такаши вновь закусил удила — объявил это решение унижающим его честь и достоинство и вновь начал готовить военные акции против Драгун. Они находились вне его досягаемости, однако ни один трезвый довод не доходил до Куриты.

На следующий после получения ответа день Сабхаш имел неосторожность обмолвиться, что, к величайшему сожалению, наемники находятся вне пределов компетенции Дракона.

Что тут началось! Гневался Такаши совсем по-азиатски — лицо оставалось спокойным, только кожа начинала белеть, зрачки застывали в каком-то неестественном ракурсе. Сабхаш сразу понял, что сморозил глупость. Такаши, отсидев с каменным лицом положенные несколько секунд, буквально взорвался.

— Какая халатность! Я не желаю слышать о том, что мы якобы не в состоянии добраться до них!..

Он кричал так, что Сабхаш потерял дар речи. Таким Такаши никогда прежде не был. За последние два года Координатор совсем сдал, нервы ни к черту… Директору КВБ пришлось изрядно поднапрячь хара, чтобы сдержаться и не ответить свихнувшемуся правителю. Он терпеливо ждал, пока Такаши не накричится, не образумится, однако тот, размеренно вышагивая от стены до стены этого же самого черного кабинета, продолжал разносить в пух и прах службу безопасности, Объединенное Воинство, Генеральный штаб, министерства и ведомства, а в конце, вперив неподвижный взгляд в Сабхаша, заявил:

— Возможно, ты устал от работы и тебе следует отдохнуть? С каждым днем ты мне все меньше и меньше нравишься.

— Ваше беспокойство необоснованно, тоно, — спокойно ответил директор КВБ.

Можешь болтать что угодно, Такаши. Вопрос в другом — одолевшая тебя мания имеет под собой основание. В чем оно? Уж не впадаешь ли ты в панику потому, что просто не в состоянии справиться с делами? Неужели ты, такой правильный, цельный, до предела благоразумный, не в состоянии справляться с делами? Тогда дело худо. Как мне укрыть твои комплексы, одолевшую тебя растерянность от твоих же врагов? А насчет того, что ты меня снимешь, не очень-то ершись. Скорее я сниму тебя… Волчонок подрос, у него крепкие зубы. Он способен позаботиться о действительных нуждах государства.

— Тогда подскажи, что делать. Дай мне точные сведения об их новой дислокации, составе сил. Найди нужных людей у них в штабе. Подкупи кого-нибудь в строевых частях. Денег не жалеть!..

— Я делаю все, что могу, тоно, — ответил Сабхаш.

Вот и сейчас, на утреннем совещании, Такаши первым делом заговорил о том, какие меры следует предпринять, чтобы разгромить наемников Вулфа.

На этот раз Сабхаш решил занять жесткую позицию и привлечь внимание Координатора к куда более серьезной опасности, нависшей над Синдикатом.

Он пробежал пальцами по встроенной в столешницу клавиатуре, включил обзорный экран. Повыше стола в воздухе возникло объемное изображение Внутренней Сферы в виде неправильного шара с размещенными внутри него посверкивающими звездными системами, туманностями, скоплениями галактической пыли. Изображение укрупнилось, и теперь собравшимся на заседание предстала область освоенного пространства, которую занимал Синдикат и прилегающие к нему территории.

— Координатор, обратите внимание на ситуацию, которая складывается в военном округе Пешт. Губернатор Маркус постоянно увеличивает свои силы. Его эмиссары без конца посещают области провинции Расалхаг, которые еще находятся в нашем ведении. К сожалению, миров немного, но все они имеют стратегическое значение для обеспечения безопасности внутренних районов государства. К тому же он постоянно наводит контакты с генералом Цы.

— Ну, это все пустяки, — засмеялся Такаши. — Цы слишком умен, чтобы попасться на крючок к Маркусу. — Неожиданно он нахмурился и приказал: — Впрочем, следует повнимательней присмотреться к Цы. Он неплохо командует Галедонским округом, но мало ли что…

— Вы, как всегда, правы, Координатор, — подхватил Черенков. — За этим старым козлом нужен глаз да глаз.

Сабхаш, ни слова не говоря, набрал соответствующее распоряжение на клавиатуре. Военачальник Цы всегда был надежной опорой трона. Вот от Маркуса можно всего ожидать.

— Как насчет Пешта, тонер. — спросил он.

— Маркус глуп и слаб, — пренебрежительно скривился Координатор. — Он столько лет провел на Люсьене, но, как ни пыжился скинуть меня с трона, ничего у него не вышло. Все, на что он оказался способен, это затянуть ремонт моего «Властелина» в двадцать пятом году. Ему меня не провести, я слишком умен для этого. Слишком силен! Синдикат мой и останется моим!

— Очень верные слова, Координатор! — подхватил Черенков. — Опять в самую точку. — Затем он добавил вкрадчивым голосом: — Правда, до того дня, пока наследник не вступит на трон.

Такаши медленно поднялся, уперся ладонями в стол, в упор глянул на члена военного совета. Черенков сразу схватился за сердце, принялся хватать ртом воздух — было видно, что он до смерти перепугался.

Сабхаш, наблюдавший за Черенковым со стороны, так и не смог разобрать, где кончалась игра и начинался действительный ужас, ведь его двусмысленное обвинение принца, по существу, являлось серьезным государственным преступлением. Такаши мог потребовать представить доказательства, которых в природе не существовало, — уж кто-кто, а Сабхаш прекрасно ориентировался в этом вопросе.

Черенков постоянно вел себя на грани, в этой наглой двойственности, по-видимому, заключался его успех и доверие к нему со стороны Координатора. Сабхаш поражался — неужели рассудительный, вдумчивый Такаши не способен понять, что Черенков играет с самым дорогим, что есть у них у всех, — с судьбой Синдиката. Форма выражения в данном случае не важна. Этот пронырливый толстяк постоянно бьет в одну точку. Всем — и Такаши в том числе — было известно, что генерал Черенков после того, как Теодор отличился при обороне границ Диеронского округа во время вторжения лиранцев, возненавидел наследника. Сам же Черенков все это время отсиживался в штабе округа и за весь период военных действий не совершил ни единой вылазки, не организовал какую-либо стоящую операцию, при этом постоянно сдерживал Теодора, не посылал ему подкреплений, волынил с материально-техническим снабжением. Он окружил себя льстецами и бездарностями, которые нагло вели себя с фронтовыми офицерами. Его компания прославилась на всю армию разнузданным бесстыдством и роскошью. Многие объясняли подобное поведение характером его жены, глупой и чванливой особы.

— Координатор, — Черенков принялся объясняться, — я и в мыслях не имел ничего плохого. Вы же знаете, я всегда был вашим верным сторонником. — В голосе военачальника засквозили искренние, со слезой, нотки. — Но я должен отметить, что в действиях принца просматривается откровенное лукавство. Возможно, он использует пост канрея в каких-то иных, не совсем ясных целях. Он привык действовать за моей спиной — так он вел себя во время войны. Почему же он должен оставить эту тактику в настоящее время? Он окружил себя недостойными людьми. Одна эта женщина чего стоит! Она позволяет себе вмешиваться в вопросы стратегического планирования. Теперь, как я слышал, он дал убежище двум беглым наемникам из полка Вулфа.

Такаши сжал губы, однако ничего не ответил. Ободренный подобной реакцией Координатора, Черенков решил продолжить атаку. Сабхаш с возрастающей тревогой наблюдал за продолжением разговора.

— Люди, о которых вы упоминаете, господин Черенков, в настоящее время не имеют никакого отношения к Драгунам. — Он подал голос. — Они порвали с наемниками сразу после событий на Мизери.

Черенков просто отмахнулся от слов директора КВБ.

— Это не имеет значения. Нас куда больше должна встревожить непомерность запросов принца Теодора. Он, конечно, добился кое-каких успехов в борьбе с этими женоподобными лиранцами, за что по достоинству был награжден орденом Дракона. Затем его сделали военным министром. — Черенков в упор глянул на Координатора. — Вы сами, своими руками, сотворили себе соперника, тоно! Разве вы сами не ощущаете, как он все решительнее подкапывается под ваш трон? Его популярность растет…

— Достаточно, генерал. — Такаши отвернулся от стола. Было видно, в каком напряжении он пребывает. — Я прекрасно осведомлен обо всех его поступках. Не думайте, что только вы у нас такой бдительный… КВБ тоже неплохо работает.

Сабхаш поднялся со своего места и поклонился спине повелителя. Тот наконец повернулся к столу.

— Вы не понимаете требования момента, Черенков. За что я только держу вас?.. Пора бы разобраться в моем замысле, проникнуть, так сказать, в его суть. Неужели до вас не доходит, что после объединения Лиранского Содружества и Федерации Солнц война неизбежна? Рано или поздно они нападут на нас, и в такое время нам просто необходим герой, осененный славой побед полководец. Вы, что ли, поведете в бой мои полки? Вы отсиживались на Диероне, в то время как мой сын лично принимал участие в боях. Конечно, он подбил куда меньше боевых роботов противника, чем это указывалось в докладах, но в любом случае он заслужил Гроздь Катаны. А вот за что вы, Черенков, ее получили, я до сих пор не могу понять. Наглеете на глазах, генерал? Смотрите не промахнитесь.

Подобная отповедь повергла Черенкова в шок. Впрочем, Сабхаша тоже. Ох уж этот Такаши! То как безумный требует расправиться с Драгунами, то вдруг вполне ясно очерчивает свою политическую линию, которая, как на нее ни взгляни, служит укреплению боеспособности Синдиката.

Между тем Координатор, глядя на хватающего ртом воздух, посеревшего толстяка, продолжил:

— Многие советовали мне сменить вас на посту командующего Диеронским округом и назначить на этот пост Теодора. Я не пошел на эту меры по своим личным соображениям, но это решение висит в воздухе. Вам ясно, генерал?

— Так точно, ваше величество, — дрожащим, но вполне ясным голосом ответил Черенков.

Сабхаш поразился — ну и ловок этот толстяк! В чем ему не откажешь, так это в умении шагать по лезвию бритвы. Он с такой страстью изображал из себя верноподданного, что в конце концов смягчил сердце повелителя. Играл, конечно, по-крупному, но у него не было выбора. Как только Теодор придет к власти, его песенка спета. Теперь Такаши вдруг начал обосновывать свою политику в отношении сына. Перед кем распинается? Перед Черенковым! Ну, дела!..

Координатор ткнул указательным пальцем в Черенкова и уже более спокойным голосом заявил:

— Не надо мне указывать. Я сам знаю уровень запросов сына. Что в том плохого, если он метит на высший пост в стране? Только всему свое время. Какие возможности открывает перед ним Министерство обороны? Никаких, кроме обучения войск, комплектования их на современной основе, организации материально-технического снабжения. Это обычные рутинные дела, здесь нет никакой политики, тем более что как политик мой сынок еще очень слаб. У него нет инстинкта лидера. Он играет в игрушечных солдатиков, вот и пусть пока поиграет. Я уже убедился, что он не пригоден на поле боя — там от него мало проку, — вот пусть и посидит на министерстве. Впрочем, в организационных вопросах он тоже до сих пор не проявил себя, так что пусть заодно поучится организации снабжения армии.

Сабхаш с тревогой вслушивался в этот полубред, где все — правда, полуправда, откровенная ложь — смешалось в какой-то неестественной для нормального человека пропорции, а Координатор между тем с ноткой самодовольства продолжал:

— Я удовлетворен, что на этом месте его не имеющие основания амбиции не позволят ему потерять голову. Его популярность, как вы выразились, растет? Прекрасно, солдатне и простонародью нужен кумир. Вот и получите его. Стоит Теодору бросить клич, и они пойдут за ним? Замечательно! Вот они, кадры новой, готовой к отражению агрессии армии. — Такаши наклонился к самому лицу Черенкова и тихо, выразительно шепнул: — Но это будет моя армия.

Черенков, не вставая с места, низко поклонился — правда, Сабхаш отметил промелькнувшую двусмысленную улыбку на его лице.

— Как прикажете, Координатор. Позвольте быть искренним до конца. Меня беспокоит, как идет переформирование полков Дженоши и Риукена. Что-то движутся они не в том направлении, и программа обучения какая-то односторонняя. Обучают их исключительно офицеры, близкие к принцу Теодору. Он утверждает, что все они имеют боевой опыт…

— А вы что, настаиваете, чтобы их обучали вчерашние кадеты или ваши так называемые специалисты по сидению в штабах?

— Нет, но… — развел руками Черенков. — Я в том смысле, что мало ли куда может повести такое войско мятежный генерал.

М-да, этот не остановится, глядя на Черенкова, прищурился Сабхаш. Что на этот раз скажет Такаши? Однако тот спокойно уселся в кресло, принялся перелистывать доклады, которые ему каждое утро клали на рабочий стол. Так продолжалось несколько минут. Директор КВБ находился в полной растерянности. Он понять не мог, что происходит с повелителем. Когда, по какой причине он вдруг размежевался с действительностью и с той же предельной аккуратностью и последовательностью начал выстраивать вокруг себя выдуманный мир?

Нельзя сказать, что он полностью порвал с реальностью, — в том-то и дело, что два восприятия существовали в каком-то тесно спаянном органическом единстве. Если он и впал в психическое расстройство, то оно было какого-то упрощенного, школярского рода.

Координатор поработал с бумагами, потом поднял голову На его лице появилась добродушная улыбка.

— Придется распорядиться, чтобы войска, прошедшие обучение новым тактическим приемам, были распушены, а их личный состав распределили по другим частям. Как только Теодор лишится своего боевого ядра, он сразу потеряет силу Так что, генерал Черенков, можете не опасаться. Если даже Теодору удастся заручиться поддержкой политических кругов, если он завоюет популярность среди простолюдинов, ему никогда не обзавестись военной силой.

XLIV

Военный городок ОВСД

Почунг

Синьянь

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

18 июня 3031 года

В огромном, напоминающем пещеру зале в пять рядов выстроились странные, яйцеобразные тела, каждое из которых было вмонтировано в особую кубическую конструкцию, собранную из уголков и опоясанную скопищем перепутанных проводов. Возле каждой ячейки стоял присматривающий техник, он замерял уровень охлаждающей жидкости, проверял разъемы, но большая часть обслуживающего персонала сновала по проходам. Все трудились в поте лица, собирались группами то возле одного яйца, то возле другого, хватались за отвертки, что-то подсоединяли, что-то отсоединяли, при этом старались не касаться разогретой до оранжевого цвета поверхности.

Со своего места в контрольной будке Дечан мог наблюдать, как толково работают собранные в тренажерном зале команды специалистов. Вот что значит опыт и умение! Недаром Ковальский ухлопал бессчетное количество часов на обучение своих людей грамотному обслуживанию этого гигантского тренажера, с помощью которого можно сразу обучать как одиночного пилота, так и копье, а при некотором упрощении программного обеспечения — и роту боевых роботов. Причем все упражнения проводились в обстановке, приближенной к боевой. Когда речь шла о занятиях с отдельным бойцом, то можно было добиться почти полной имитации боевых действий. С копьем посложнее, но правдоподобие удавалось сохранять. Вот с ротами худо, однако Томое утешалась тем, что даже такие схематичные боевые упражнения дают неоценимые результаты. Во время полевых маневров воины полков, личный состав которых набрали на Риукене и Дженоши — там они и формировались, — показывали такую сноровку и слаженность действий, которая была немыслима при прежних методах обучения. Раньше инструктор объяснял задание на словах — разве что использовал схемы и учебные фильмы, — затем пилоты рассаживались по машинам и пытались в натуре повторить тот или иной тактический прием.

Теперь никому не надо было предварительно разжевывать — просто назывался номер упражнения, и пилот закреплял в поле полученные на тренажере навыки. Во время полковых учений Теодора поразил прогресс, который показали воины. Сами пилоты теперь постоянно требовали предварительной отработки тех или иных схем на тренажере. Ковальский, издерганный донельзя, в который раз объяснял командирам батальонов, что не на все виды боевых действий пока составлены программы, что не все еще доведено до совершенства, впереди бои с иным соотношением сил, другими параметрами повреждения своей и вражеской техники.

Вот и на этот раз он с недовольным видом восседал в другом углу прозрачной кабины, заставленной всевозможным оборудованием, окруженный целой свитой помощников. Все были заняты делом — в эту минуту мозговой центр готовил сокрушительный артиллерийский обстрел наступающей роты роботов. Роте приказали прорваться сквозь заградительный огонь с минимальными потерями и продолжить атаку, сменив при этом основное направление на сорок градусов вправо. Возле Ковальского стояли Томое Сакаде и таи-са Наримаса Асано с Дженоши. Как раз его роте предстояло попасть под огненный шквал.

— Задание третье, — объявила Томое. — Начинать движение по моей команде.

Дечан замер, занес руку над клавишей. В расположенном поблизости здании на полную мощность заработал исполинский компьютер, вспышками разрывов оживляя окружавшую бойцов местность, швыряя их в кабинах, как щепки, при этом на контрольном экране каждого пилота появлялись сведения о повреждениях, полученных машиной. В этих жутких условиях роботам следовало выйти из-под огня, найти укрытие либо с помощью маневра оторваться от вспышек и грохота. Это было испытание на выдержку, на умение, не все с первого раза выдерживали его, тогда они сами просили вновь и вновь подвергнуть их подобному обстрелу.

Истекали пять минут. На экранах стали появляться результаты выполнения упражнения. Рота потеряла всего две машины, остальные оказались в состоянии продолжать движение в направлении правого фланга обороны противника. Командир роты перегруппировал свои силы и составил ударный кулак, который навалился на вражеские позиции, все сметая и сокрушая на своем пути.

— Ваши ребята, таи-са Асано, с каждым разом действуют все лучше и лучше, — заявил Дечан.

— К сожалению, это не более чем игра, таи-и Фрезер, — откликнулся тот. — Кто знает, как они поведут себя, когда встретятся с настоящими боевыми роботами.

— Да, — с горечью сказала Томое, — такой возможности у нас нет. Но даже если бы и была, мы не имеем права бросать в бой необученных новичков. А после тренажера, я уверена, они смогут достойно принять брошенный им вызов.

— Это уж точно, — подтвердил Дечан. — Когда после имитатора меня в первый раз сунули в боевые условия, все оказалось куда проще, чем я ожидал. Знаете, как неприятно, только-только овладев навыками вождения и кое-как постреляв на учебном полигоне, вдруг оказаться под настоящим огнем.

— Под каким огнем! — возмутился Ковальский. — Разве это огонь — так, щекотанье. Если бы у меня была возможность составить полноценную программу, вот это был бы огонь.

— Вы, господин Ковальский, имеете в виду, что у вас есть кое-какие соображения на этот счет? — удивленно спросил Дечан. — Вы беретесь улучшить программу обучения наемников?

— Уж чего-чего, а соображений у него всегда в достатке, — засмеялась Томое. — Ковальский-кун сам наполовину компьютер, так, по крайней мере, заявляют другие специалисты. Они утверждают, что его матерью была «Мультимак-2700».

Ковальский нахмурился.

— Этой шутке уже сто лет, шо-са Сакаде. Я не нахожу в ней ничего остроумного.

— Прошу простить, Ковальский-кун, — извинилась Томое.

— Принято, — буркнул Ковальский.

— Так как насчет полноценной программы обучения таких подразделений, как рота? — повторил вопрос Дечан.

— О каких полноценных программах ведете речь? — Ковальский принялся отчаянно жестикулировать. — Где их взять? Я, что ли, составлю широкое программное обеспечение? Я, недоучка, имеющий кое-какую подготовку в области забытых технологий? Вы даже представить себе не можете, как много мы забыли со времен Звездной Лиги! А сколько утеряно? Нам недоступен объем знаний прежних ученых и инженеров. Мы просто скользим по верхушкам. — Он замолчал, потом, махнув рукой, с горечью продолжил: — Есть предположения, что в армии Звездной Лиги умели устраивать на тренажерах боевые столкновения целых полков трехбатальонного состава с приданными частями. Такое может только во сне присниться. А принц Теодор настаивает — давай, давай! Составь ему боевые учебные программы, позаботься о новейших средствах связи, не забудь и сельскохозяйственные программы. Нам требуются недели, а то и месяцы, чтобы разработать программу, управляющую тем или иным процессом, а специалисты Звездной Лиги просто открывали каталог и вызывали из памяти компьютера то, что нужно. Скажите, что я понимаю в выращивании риса? В последнее время я превратился в настоящего книжного червя, но я не могу объять необъятное. Канрей хочет сделать из меня бюрократа от науки, а у меня сердце не лежит к письменному столу. Я хочу работать в лаборатории, делать что-то своими руками!

— И до лабораторных экспериментов дойдет очередь, уважаемый Ковальский, — ответила Томое. — Но сначала следует довести до ума этот образовательный комплекс. Вы же сами прекрасно понимаете, что в тренажере не хватает танков. Вот и надо обеспечить их появление в надлежащем месте и в надлежащее время.

— Опять старая песня! — всплеснул руками Ковальский. — Ведь мы же договорились — я выполнил все условия. Теперь им танки подавай! Предупреждали меня — держись подальше от пилотов боевых роботов, которые вбили себе в голову, что разбираются в технических вопросах. Вы понимаете, что все наши специалисты уже на пределе… — У Ковальского слов не хватило.

В этот момент Асано встревоженно сказал:

— Что-то там, на рабочем уровне, происходит… Он указал на две фигуры, стремительно мчавшиеся в сторону контрольной будки. Они, не стесняясь, расталкивали техников.

— Это же шо-са Тацухара и Дженет Ренд! — удивленно воскликнул Ковальский. — Они должны были дежурить на узле связи Комстара.

— Хай, — подтвердила Томое. — Что-то случилось?.. Фухито и Дженет из последних сил вскарабкались на антресоли, где располагался командный пункт. Дженет, отворив дверь, буквально повисла на руках Дечана. Тацухара тоже в первые несколько мгновений ничего вымолвить не мог.

У Томое сердце оборвалось — неужели что-то с Теодором?

— Шо-са Тацухара, — потребовала она. — Доложите, что произошло?

Отдышавшись, тот ответил:

— Только что получен приказ Координатора о расформировании полков Дженоши и Риукена. Личный состав должен быть распределен по всем другим частям Объединенного Воинства.

— Там что-нибудь сказано о расформировании учебной группы? — встревожилась Томое.

— Никак нет.

— А насчет порядка расформирования соединений?

— Тоже молчок. Только общее положение — расформировать и сроки выполнения приказа.

Томое облегченно вздохнула, переглянулась с Дечаном. Они оба не выдержали и рассмеялись. Все присутствующие с удивлением посмотрели на них. Больше других был изумлен Асано.

— Все происходит, как Теодор и запланировал, — объяснила Томое. — Чувствуется волосатая рука Черенкова. Рано или поздно, предполагал принц, это должно будет произойти. В один прекрасный день кто-нибудь из доброжелателей напоет отцу, что нельзя оставлять в руках сына такую мощную военную силу. Так что мы заранее подготовились к этому.

— Вы, значит, решили сделать мои части рассадником нововведений в армии? — спросил Асано.

— Точно, — ответил Дечан. — Вот почему программу составили таким образом, чтобы обучать бойцов подразделениями. Мы и расформировывать ваши полки будем исключительно целыми ротами, а если заставят, то копьями. Прибыв на новое место службы, они сразу должны доказать свое превосходство на поле боя, после чего начнут передавать свои знания другим воинам. Командиры полков по соответствующему графику будут посылать в наш учебный центр свои роты. Здесь мы тренируем будущих сержантов, которые смогут поднять уровень боевой подготовки войск на новый уровень.

— Но как же быть с моим полком? — возмутился Асано. — Что думает по этому поводу принц Теодор?

— Принц Теодор думает, что подобное состояние долго не продлится, скоро ваши полки вновь сольются в единую боевую единицу.

— Выходит, начинается большая игра? — спросил полковник Асано.

Томое пожала плечами.

XLV

Окрестности Почунг

Синьянь

Диеронский военный округ

Синдикат Дракона

18 июня 3031 года

Теодор покрепче ухватил Миши за спину и втащил напарника на выступ, по которому был проложен проход в подземном туннеле.

— Слишком глубоко, — пожаловался Накецуна. — Теперь насквозь промок…

Он встал на ноги. С его пальто ручьями стекала вода. Миши отцепил ножны с мечом, снял пальто и отбросил его в сторону. В ответ на вопросительный взгляд принца объяснил:

— Ну его к бесам! Теперь от него никакого проку, только стеснять будет.

— Ты вроде рассказывал, что у тебя самый надежный пароль в мире. Что эти бандиты, стоит тебе только кликнуть, вмиг сбегутся под мои знамена, — усмехнулся принц.

— Было такое, — согласился Миши. — Но этот пароль действовал два года назад.

Он присел на корточки и начал набивать патронами запасной магазин к своему «церерскому весельчаку». Под ним быстро образовалась лужа. Затем Миши сноровисто проверил оружие — перезарядил магазин, щелкнул пару раз затвором, обтер автомат сухой тряпкой, которую достал из почти не намокшего вещмешка.

— За это время многое могло измениться. Так что ничего удивительного, что нас так неласково встретили. Этот парень Чоки со своими парнями, должно быть, сотворил что-то ужасное. Из ряда вон… Возможно, поэтому кто-то отчаянно не желает, чтобы мы встретились. То, что мы не из полиции, тоже успели выяснить, что мы их очень даже заинтересовали — в этом нет сомнений. Вопрос в другом — догадываются ли они, с кем имеют дело?

Лазерный луч ударил в воду возле него — густо, с шипением, повалил пар. Миши вскочил, подтолкнул Теодора — давай шевелись — и дал короткую очередь в ту сторону, откуда их обстреляли.

Они двигались, прижимаясь к стенке туннеля. Скоро добрались до развилки — оба ответвления совершенно не отличались друг от друга. В какое же из них свернуть? Мгновенное замешательство — в следующую секунду преследователи осыпали их выстрелами. Теодор и Миши тут же прыгнули в воду — глубина была по пояс. Накецуна выстрелил. Целился повыше головы идущего впереди кобуна. Угодил, как и рассчитывал, в стену, крупнокалиберная пуля выбила большой кусок бетона — тот рухнул бандиту на голову. Кобун вскрикнул и, поскользнувшись, повалился в воду На ходу попытался схватиться за товарища, следовавшего за ним. Тот за следующего… Теодор насчитал десять шлепков. Десять якудз — это слишком!

Вновь выбравшись на узкий проход, Миши свернул в правый туннель. Теодор не стал спорить. Минут пять они мчались по извилистому туннелю, наконец добрались до того места, где подземный ход начал подниматься на поверхность. Воды стало меньше, они спрыгнули на дно — уровень как раз пониже колен. Бежать стало легче — не надо было заниматься эквилибристикой на узком проходе, однако шума больше. Теперь кобун знал, куда вести свой отряд.

Еще пять минут бега — и они уперлись в металлическую решетку, перекрывавшую туннель. Запах здесь стоял нестерпимо отвратительный.

— Что дальше? — спросил Теодор.

— Может, вернемся? — прикинул Миши. — Попробуем в другое колено?

— Не успеем, — ответил принц. — Перехватят у развилки.

Миши кивнул.

— Не хотелось бы здесь сыграть в ящик, — задумчиво сказал он, оглядывая решетку.

Попытался было пошевелить прутья стволом автомата — сделано надежно, не расшатаешь.

— Почему они с такой настойчивостью преследуют нас? — спросил принц. — Чем мы им насолили? Оставь в покое решетку — шиката га наи.

Теодор очистил свое оружие, затем вновь занял позицию. Единственная надежда, что солдаты якудзы скопом бросятся на них. Первым появился кобун. Теодор снял его двумя выстрелами. Миши тоже открыл огонь и ранил двоих. Преследователи тут же бросились назад в глубину туннеля.

Скудный свет, сочившийся из плоских потолочных светильников, неожиданно поморгал и погас. В следующую секунду в полной темноте прорезались вспышки выстрелов, трассирующие пули начали подвывать над головой. Теодор отполз с прежнего места, опасаясь, что оно уже пристреляно, — атаки следовало ждать с минуты на минуту.

Неожиданно с противоположного конца туннеля донеслась длинная такающая очередь из автоматической пушки, затем какой-то нестерпимый скрежет и следом вопли. После короткого затишья вновь ударили автоматные выстрелы — пули, судя по звуку, попадали в металл. Откуда в подземелье металл, удивился Теодор. Он подергал за руку Миши, при свете коротких вспышек было видно, как Накецуна пожал плечами.

Наконец все стихло, следом послышались шлепающие звуки шагов. Кто-то грузный шел по дну туннеля. Неожиданно светильники под потолком тускло засветились, потом разгорелись в полную силу. Смутный силуэт появился в поле зрения. То, что предстало взору Миши и Теодора, показалось им сценой из тридифильма ужасов.

Их спаситель — невероятного роста, с широченными плечами, с ног до головы закованный в изготовленные по форме тела латы, — брел в их сторону. Красным лазерным светом светились маленькие глазки, пасть щерилась острыми клыками. Возможно, он спас их только затем, чтобы самому взять их жизни?

Что-то взвизгнуло в чудовище, когда оно остановилось, — характерный звук тормозных устройств. Теперь Теодор ясно видел, что неизвестный спаситель облачен в полностью загруженный и заправленный экзоскелет. Оператор, располагавшийся внутри прямоходящей машины, был защищен толстенными фигурными броневыми листами. Правда, корпус состоял из отдельных подвижных частей, так что меткий стрелок мог поразить облаченного в экзоскелет пилота из карабина — стрелять следовало по щелям, но здесь, в условиях плохого освещения, эта машина была неуязвима. Что-то вроде боевого робота, действующего в подземелье.

Машина замерла, не дойдя нескольких десятков шагов до Миши и Теодора. На груди вдруг откинулась броневая пластина, из проема вышел мужчина, снял нейрошлем и направился в их сторону. Лет ему было побольше, чем принцу, — седые пряди венчиком обрамляли голенькую макушку, — а вот фигура на загляденье. Крепко сбитый, ни единого грамма лишнего жира, с хорошо развитой мускулатурой. На нем были шорты и пятнистый охлаждающий жилет.

— Похоже, ребята, я спас вас от крупных неприятностей. Ваше счастье, что я возвращался к себе домой. Меня зовут Фрэнк Чоки.

Он протянул руку, однако ни Теодор, ни Миши не пошевелились. Чоки пожал плечами и опустил руку.

— Как угодно. Надеюсь, вы слышали обо мне? А может, разыскиваете?

Он вернулся к своей машине, влез в кабину, перед тем как задвинуть на место пластину, сказал:

— Ко мне нужно другим путем.

Он развернул робота и зашагал в глубь туннеля. Добрался до развилки — Теодор и Миши неотрывно следовали за ним, — свернул налево, и уже через сотню метров они оказались в совершенно сухом проходе.

Чоки ввел их в просторную камеру. Здесь были голые стены, никакой мебели. Не похоже, чтобы этот чокнутый Чоки жил в таком месте. Они прошли в следующую комнату, тоже мало похожую на обычное человеческое жилье. У стены лежали двенадцать армейских походных скаток. В противоположном углу — стол, в который был встроен штатный нейрошлем пилота боевого робота, на вешалке возле стола висело полдюжины охлаждающих жилетов. Тоже из запасов ОВСД… Выходит, слухи были верными: сам Фрэнк Чоки является пилотом, он же нанимает других водителей.

— Конечно, нам известно ваше имя, Чоки-сан, — вежливо сказал Миши. — Только нам непонятно, чего ради вы забились в эту канализационную трубу? Что вы здесь ищете?

Чоки искоса глянул на Накецуну, затем прошел к столу и открыл серебряную коробку. Вытащил оттуда длинную сигару, откусил кончик и сунул необрезанный конец в рот. В тот момент, когда Теодор уже совсем было решил, что хозяин решил не замечать обращенного к нему вопроса, тот откликнулся:

— Я нарушил кодекс чести якудзы. — Он раскурил сигару, несколько затяжек наслаждался дымком, потом охотно объяснил: — По крайней мере, так они утверждают. Я сообщил правительству провинции о недопустимо возросшей активности Ханей-гуми. Совершенно неприемлемый поступок! Кое-кто из видных бизнесменов всерьез забеспокоился. Ну а когда большой бизнес охватывает волнение, гангстеры тут как тут. Вообще-то якудза тоже разделилась — не все боссы поддержали решение о вынесении мне смертного приговора, однако бешеные сразу начали травить меня. Устроили настоящую охоту… за мной и моими пилотами. Большинство из них служили в ОВСД и одобрили мой поступок. Те же, кто не согласился, дали клятву разделаться со мной. Если бы все повторилось сначала, я бы ни минуты не колебался — поступил бы так же.

— Достойное поведение для человека, за которым охотятся ребята из Ханей-гуми, — одобрил Теодор.

— На то есть свои причины.

— В чем же они?

— Вы ужасно любопытны, молодой человек.

— На то есть свои причины.

— Ну, ты даешь, парень, — за словом в карман не лезешь. Это мне нравится… Хорошо, я поделюсь с тобой, так сказать, сокровенным. Никто из боссов никогда ничего подобного не услышит. Мне плевать, что кто-то посчитал, будто моя позиция вносит раскол в ряды якудзы. Им просто не хватает мозгов, чтобы разобраться в том, что действия кое-кого из верхушки Ханей-гуми куда серьезней нарушают основные принципы построения организации. — Чоки сладко затянулся, помахал рукой, разгоняя дым, затем продолжил: — Понимаешь, приятель, эти бизнесмены, вдруг забегавшие, как тараканы, они все родом из Федерации Солнц. Я до сих пор не могу отделаться от мысли, что крысы встревожились потому, что решили — этот Чоки посягнул на их доходы, которые они получали от ослабления Синдиката. Странное заявление, не правда ли? Но я раскопал неопровержимые улики, а это уже другое дело… Одним словом, в крысятнике началась паника. Вот так я оказался здесь, и пусть только кто-то попробует выкурить меня отсюда. Мои ребята попрятали боевые машины, а я ищу способ, как бы нам вырваться с этой планеты. С бравыми ребятишками да с металлическими красавцами можно делать хорошие деньги, не так ли? — Он вновь затянулся. — Я не из приверед. Если меня просят убраться, всегда пожалуйста. Поищу мирок с более прохладным климатом. Я так полагаю, что мы вполне можем заделаться наемниками. Вы, ребята, случаем, не знаете, кому сейчас нужны наемники?

— Знаю, — ответил принц. — Мне.

XLVI

Отель «Грандика»

Мицутоши

Новая Корсика

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

14 февраля 3033 года

Теодор бросил взгляд на главный обзорный экран, установленный на мостике космического челнока. Сверху выплыл изогнутый металлический край входного отверстия и, словно ножом, принялся срезать звезды с экрана. Россыпь за россыпью… Судя по приборам, шаттл штатно втягивался в узкий туннель, пробитый в теле астероида. Все было скорректировано до второй цифры после запятой: вращение самого небесного тела, движение челнока, команды, подаваемые на устройство захвата. Теперь, когда с точки зрения небесной механики корабль и астероид стали единым целым, мощная магнитная рука поволокла корабль в глубь командного комплекса.

Путь через каменную толщу был долог, но все же короче двухлетнего поиска подступов к центральному ядру организации якудза. Сейчас они должны были встретиться с куромаку — так называемым посредником, который имел право и власть решать споры между отдельными организациями Сеймииши-ренго. Одним словом, с главарем этого разветвленного преступного сообщества.

Принц отстегнул привязные ремни и погрузился в медитацию — следовало очистить мысли и хорошенько настроиться на предстоящий непростой разговор. За эти два года его солдатская форма вконец истрепалась, сам он осунулся, однако во время подготовки к встрече принц лично пригласил визажистов и на пару дней отдался в их руки. Теперь он благоухал, был наряжен в вечерний костюм из темного кашемира, лицо приобрело прежнюю сановную величавость, присущую всем представителям Дома Куриты. Особенно красили их большие глаза небесной голубизны.

В них чувствовалась порода — в сознании народа это было верным признаком божественного происхождения, частичка которого пала на род Курита, происходящий от самих микадо.

Миши тоже по такому случаю приоделся, однако с седыми волосами никто ничего поделать не мог — они по-прежнему торчали в разные стороны.

Как только корабль замер, оба, не говоря ни слова, направились к люку. На причальной палубе их встретили трое одетых в черные костюмы мужчин. Теодор с удовлетворением заметил на лацкане каждого из встречающих значок со своей эмблемой. Значит, разговоры о слиянии ведущих организаций в единую сеть были верными. Он, Теодор, первым попал в эту компанию — ему и карты в руки.

Никто из высокопоставленных якудз не представился, никто не назвал свой чин, однако вели они себя вежливо. Манеры выдавали в них людей, бывающих в обществе. Вскоре они вышли из коридора, прорезывавшего толщу скалы, и оказались в огромной полости, занимавшей около трети внутреннего объема астероида. Здесь был выстроен город развлечений — знаменитый Мицутоши-Сити.

В самой середке пустого пространства полыхало искусственное солнце — удивительное творение инженеров и техников Звездной Лиги. Светило было запрограммировано особым образом и соблюдало привычный для людей суточный цикл. В его мягком сиянии город, расположенный на дне естественной каверны, посверкивал всеми цветами радуги. Все мыслимые и немыслимые пороки продавались здесь по сходной цене. Стоило Теодору и его спутникам появиться на площади, на которую их вывел туннель, как к ним тут же устремились экзотически разодетые торговцы. Чем они торговали, Теодору стало ясно спустя несколько мгновений. Каждый вел к гостям стайки едва одетых женщин — те победоносно поглядывали на соперниц и старательно улыбались гостям. Вся нарядная толпа внезапно замерла. Торговцы резво начали уступать дорогу, а женщины отвернули взоры, словно не замечая проходящих мимо мужчин. Те же, кто не мог справиться с любопытством, посматривали испуганно, с откровенной настороженностью.

Строгие здесь порядки, решил Теодор. Обслуживающий туристов персонал вышколен что надо.

Принца и сопровождавшего его Миши Накецуну провели к большому черному турбомобилю. Судя по фирменному знаку, изготовлен он был в Лиранском Содружестве. Новая модель, машине около года — наглядный урок тем, кто сомневается в силе и влиянии якудзы. Начиная с двадцать восьмого года торговля с лиранцами почти прекратилась, были введены невыносимые для посреднических фирм пошлины, закрыты границы, усилен контроль над контрабандой, но для местных боссов государственные запреты не являлись препятствием.

Трое высокопоставленных чиновников-якудз вошли в турбомобиль, пристегнулись. Следом за ними туда поднялись Теодор и Миши. В салоне находились два молодых человек, которые сели по обе стороны от принца и его спутника. Один из них закрыл дверь. Третий охранник устроился лицом к гостям. Он и дал команду к отправлению. Пилот, отделенный от пассажиров пуленепробиваемым стеклом, включил сирену и тронулся. Машина мгновенно набрала скорость, вонзилась в воздушное пространство над городом и по широкой дуге направилась к противоположной оконечности свода. Здесь пилот умело, практически без всяких неприятных ощущений для пассажиров, погасил скорость и посадил турбомобиль на стоянку, расположенную на крыше многоэтажного, одетого в строгий наряд из темного мрамора здания. Это был отель для высокопоставленных гостей, время от времени прибывающих на Мицутоши.

Устроились неплохо, отметил принц, разглядывая бункеры, откуда торчали короткие дула лазеров. Куда ни бросишь взгляд, повсюду следящие системы, тридивизионные камеры, панели с сенсорными датчиками, посты наблюдения и артиллерийские точки.

Как только турбомобиль прочно лег на посадочное место, кто-то из команды обслуживания отворил дверь. Следом резко сошел на нет гул двигателей. Прибыли! Принц отметил, что на уровне крыши сила тяжести заметно меньше, чем в городе, но вскоре панорама открывшегося центра развлечений напрочь захватила его. Отсюда все виделось в ином, куда более изящном, детальном виде. Что можно сказать? Город строили выдающиеся архитекторы по единому плану — то-то слава о нем шла по всей Внутренней Сфере. Практически неограниченные средства, малая сила тяжести позволили им воплотить в жизнь самые сумасшедшие проекты. Правда, все они были выдержаны в классических стилях тех или иных эпох — заказчики настаивали: как можно меньше отсебятины; дерзость хорошо, но не надо пугать клиентов; эксперименты допустимы только в отдельно расположенном квартале, куда туристов заманивали осуществленной мечтой о городе будущего.

Районы города, выстроенные в стиле различных эпох и культур, удачно сочетались друг с другом, но более всего понравилось Теодору отсутствие незримого давления машин, транспортных средств, всяческих трубопроводов, столбов, рекламы, назойливых уличных торговцев, отягощающих человеческую психику.

Наконец гостей проводили к лифту. Через несколько минут их ввели в просторную комнату, стены которой были отделаны панелями из дорогих древесных пород. Здесь было много зеркал и мало мебели. Одна из отражающих поверхностей одновременно служила тридиэкраном. В одной из стен открылся проем, откуда выдвинулся стол, на котором попыхивал древний антикварный самовар. Другая стена являлась сплошным окном, через которое открывался вид Мицутоши-Сити.

В комнате гостей ждали двенадцать мужчин — принц тщательно пересчитал их. Девять человек сидели под аркой лицом к гостям, трое стояли впереди, у письменного стола. Все были постарше, чем встречавшие их красавцы. Ясно, что это ойабуны. Теодор удивился, заметив среди них Язира Нецуми. Этот человек отказался принять их в своем заведении — оттуда, собственно, и началась их одиссея. Хозяева и гости поклонились друг другу.

— С вашей стороны было милостью пригласить нас сюда. Мы оценили ваши добрые намерения, — сказал Теодор.

Если в первый момент он еще раздумывал, как вести себя с этой компанией, то теперь решил — только как наследный принц, в чьем формальном ведении они все находятся. Все равно им известно, кто он такой, поэтому странными в их глазах были бы его уловки скрыть свое происхождение. Но ни в коем случае не афишировать, тем более кичиться своей близостью к трону.

— Позвольте отблагодарить вас, — добавил он и передал ближайшему ойабуну пакет из рисовой бумаги, в который были завернуты девять тысяч кредиток Комстара.

Тот принял пакет и не глядя положил его в ящик стола.

— Пожалуйста, садитесь, — предложил другой ойабун. Он жестом указал на пару кресел, стоящих у стола для совещаний. Теодор и Миши заняли места, однако три босса так и остались стоять.

— Довольны ли вы оказанным вам приемом? — спросил один из них.

Странный вопрос, если учесть, что два года Теодор и Миши упорно пытались найти выход на верхушку якудзы. Что его интересует — испытывает ли принц радость от самого факта встречи или доволен он городом и отелем? В этот момент Миши неожиданно закашлялся, эти звуки сняли обнаружившееся вдруг напряжение. Что-то человеческое, обыденное позволило как гостям, так и хозяевам немного расслабиться. Удивительно, никто из боссов не занял переднего места, выступающего из рядов кресел, стоявших под аркой. К тому же один из них говорил чаше и чуть громче, чем двое других. Язир Нецуми только однажды позволил себе задать вопрос.

Не было никакого сигнала, однако все девять якудз неожиданно встали, как один. Теодор и Миши тоже последовали их примеру.

В комнату вошел куромаку. Это был невысокий, плотный человек с бычьей толщины шеей. Шел он вперевалочку…

Он уселся в переднее кресло, как раз напротив Теодора и Миши, коротко распорядился: «Зеленого чаю нашим гостям…» — и махнул кому-то рукой.

Теодор сел, однако все ойабуны и Миши продолжали стоять. Куромаку завел разговор о межзвездном перелете, о погоде на Бенджамене. В это время подали чай. Теодор принял чашку и приготовился слушать. — Я вырос в бедной семье, — сказал куромаку, — Порой мы обходились горсткой риса с приправой. Отец был образованный человек, преподавал в Люсьенском университете, но, к сожалению, игрок. Проигрывал порой буквально все… Я не так учен, как он, но, хвала Будде, эта пагубная страсть меня миновала. Так что теперь я живу более зажиточно.

Начал я как телохранитель… Если откровенно — как кулачных дел мастер. Небеса одарили меня силой. — Куромаку провел ребром ладони по горлу — Случайно один из приятелей привел меня в организацию. Когда я согласился работать на якудзу, мне было непонятно, чем я должен заниматься. Но мне скоро объяснили. Начал с мытья полов, окон, уборки квартир. Каждое утро в пять часов мне приходилось приступать к работе. Вода как лед, ветер зимний, пронизывающий — это была суровая школа. Теперь юнцам все дается куда легче.

Наша организация стара как мир, корни ее лежат еще на древней Терре. Я горжусь нашей родословной. Гордость есть понятие вполне вам близкое, не так ли, мой друг? — Он отпил из чашки и в конце сказал: — Я не требую, чтобы вы рассказали свою историю.

Теодор почувствовал облегчение. Что он мог им рассказать? Как вырос в Люсьене, учился в привилегированной военной школе? Чем мог поделиться Миши? Историей мести? Тем не менее настроение куромаку неожиданно сменилось. В зале повисла напряженная тишина.

Теодор поставил вопрос ребром:

— Вы знаете, кто я?

— Конечно! — с некоторым облегчением вздохнул предводитель организации. — Руководитель Керейкиригуми, что на Марфике, был так любезен, что открыл нам тайну Они там, на Марфике, буквально восхищаются вами. Кое-кто разделяет их точку зрения. Другие полагают, что мы должны были проигнорировать ваше желание встретиться с нами. Какие общие дела, вопрошают они, могут быть у вас с нами? Если бы я увидел, что вы решили скрыть, кем являетесь на самом деле, или, наоборот, пошли по самому простому пути, долбя ногой в ворота — открывайте, мол, господин пришел, — эта встреча никогда бы не состоялась. Я удовлетворен, вы достойно прошли весь долгий путь. Мне понравилась ваша настойчивость. Вот почему мы сидим рядом в этом прекрасном помещении и смакуем зеленый чай.

Куромаку махнул салфеткой, потом поднял указательный палец. В следующее мгновение один из ойабунов подошел к шефу, взял его чашку и долил кипятка из самовара.

— К сожалению, наступили трудные времена, — вздохнул куромаку. — Молодые люди ведут себя все развязней, управлять ими становится все трудней. Я стараюсь указать им верный путь, но порой мои усилия остаются втуне. Вся моя надежда на то, что следующие поколения подпирают их и в конце концов они сами поймут, в чем залог нашей силы. Все равно, глядя на них, все меньше и меньше уверенности, что впереди нас ждут хорошие времена.

Я по натуре традиционалист, верный приверженец старого понимания гири и чести. Я слыхал, что и для вас эти слова не пустой звук. Но вот времена… Нам приходится трудиться изо всех сил. Иногда мы совершаем поступки, которые производят плохое впечатление на обывателей, однако мы должны соответствовать самим себе. Мы такая же неотъемлемая часть нашего общества, как многие другие стороны…

— Куромаку-сама — джентльмен, — вставил Нецуми. Главный якудза одобрительно улыбнулся.

— Полностью согласен с вами, — ответил принц. По крайней мере, на первый взгляд. Одет великолепно, манеры прекрасные, развитое чувство гостеприимства…

— Домо, — кивнул глава организации. — Хотелось, чтобы вы поняли, Сеймииши-ренго всегда была и будет верна Дракону. Наши обширные связи позволяют видеть многое из того, что творится кругом. Мы также озабочены той опасностью, которая подстерегает Дракона в тех водах, которые он нынче рассекает могучей грудью. Власть в Люсьене презирает нас. Они отвергли нашу помощь. А вы сами пришли за ней. Разве не так — вы же пришли за помощью? Так давайте выпьем за это!

Он кивнул Нецуми, который тут же выскользнул из комнаты и вернулся с лакированным подносом, на котором стоял сосуд с подогретым саке и единственная чашка. На каждой руке Нецуми висело полотенце. Как только он поставил поднос на стол, Миши вытащил из кармана маленькую деревянную коробочку. Вытащил оттуда фарфоровую чашечку и почтительно, с поклоном, передал ее Теодору. Принц поставил чашечку на поднос. Куромаку добродушно улыбнулся и наполнил обе чашечки. Теодор отметил, что количество жидкости, налитой в сосуды, совершенно одинаково, что, по-видимому, должно было свидетельствовать о равенстве в положении обоих участников встречи.

— Давайте выпьем, — куромаку поднял принесенную Миши чашку, — за то, чтобы не было никаких сомнений в нашей приверженности Пути, начертанному Драконом.

За нашу духовную колыбель, которая сплотила нас. В знак верности я выпью из вашей чашки, а вам предлагаю свою.

Они выпили саке.

Куромаку вновь наполнил чашки. На этот раз он налил Теодору чуть больше, чем себе.

— Теперь, — сказал хозяин, — я предлагаю выпить за олицетворение Дракона и нашу лояльность в отношении того, кто украшает нашу жизнь.

Они выпили.

Хозяин застолья торжественно принял салфетку из рук Нецуми и осторожно вытер обе чашки изнутри. Затем спрятал свою чашку в складках своей одежды. Теодор поступил так же.

Куромаку откинулся на спинку кресла.

— Теперь самое время поговорить о делах.