Наследник Фархада

Террорист

— С-садыков! Долго ты еще свой триппер в каптерке хранить собираешься?! Или забирай, или выкину на хрен — мне порядок наводить надо!

— Ко-оль, да ладно, че ты?

— Какой, я тебе, на фиг, Коля?! Ну ваще уже оборзели!

— Ну, товарищ старшина! Пусть еще полежит немного, я заберу скоро.

— Ты мне что говорил, когда эту коробку свою приволок? «На денек всего» — не так? А сам уже второй месяц никак это барахло не заберешь, только еще новое тащишь, как хомяк в норку. У меня тут что — склад для всякого вашего триппера, что ли?!

— Ну я же не просто так это все собираю! Мне для курсовой надо. А где это все хранить? Под койкой — нельзя, в чемодане — не поместится…

— Кар-роче! До конца недели чтоб убрал. А то выкину к черту, и пошли все на фиг. Устроили мне тут антикварную лавочку… Ты чего пришел-то? — остывая, поинтересовался у Рустама старшина Рудаков.

— Да вот… Еще одну штучку принес… Я положу пока в коробку, ага? — и, пока старшина не успел опомниться от столь вопиющей наглости, Рустам быстренько-быстренько вскарабкался на верхний стеллаж, к своей коробке с накопленными сокровищами.

— Видал наглецов, — покачал головой старшина, — Сам наглец, но таких… Что хоть за курсовая? По какой кафедре?

— По МПД… Самодельные мины и мины-сюрпризы, Тимофеев тему дал.

— Мороки хватает?

— Хватает…, - вздохнул Рустам, копошась в коробке, — И писанины — на всю тетрадь, и макетов штук десять сделать надо, и живых мин пару штук надо состряпать…

— Покажи хоть — чего ты там нагреб-то?

— А, до фига всякого, — Рустам кое-как, придерживая коробку, спустился вниз и принялся раскладывать на полу каптерки свои сокровища: мышеловку-хлопушку, жестяной карманный фонарик, детскую игрушечную гармошку, толстый «Сборник задач по физике для поступающих в ВУЗы», красивую фигурную бутылку зеленого стекла из-под Карлсбадского ликера…

— Ну-ка, ну-ка… — заинтересовался старшина, — Так, с гармошкой вроде ясно: на одну сторону крепим гранату, ко второй цепляем растяжку, начинаем играть и взрываемся на фиг, правильно? Только это… Ты что, для детей собрался мины делать?

— Зачем для детей? — досадливо возмутился Рустам, — Для взрослых. Так настоящая гармошка пол-стенда займет, а куда я остальные мины пихать буду? Да и где мне настоящую гармошку взять? Вот, купил эту в «Детском мире» — главное, чтобы принцип поняли…

— Ага. Ну, а студенты чем тебе не угодили? — начал забавляться старшина, раскрывая задачник по физике, — Э, да ты ее еще и порезал всю…

— А, да просто взял, какая по толщине подходила. Во, смотри: сюда помещаем тротиловую шашку с электродетонатором, сюда — батарейку. На эти вот страницы клеим фольгу и подсоединяем провода, получается замыкатель. Между кусками фольги помещаем диэлектрик. Ну, можно кусок картона или пластика к книжной полке приклеить хотя бы. Пока книга стоит на полке — все ништяк. Станешь снимать — картон остается на месте, а куски фольги замыкаются. И все — выходи строиться. Такую штуку можно на конспиративных квартирах оставлять, на явках — ну, если уже явка провалена и надо срочно линять — будут обыск проводить, пускай полетают…

— А если не станут ее с полки снимать?

— Тогда можно вместо картона червонец засунуть. И положить книгу на видном месте, чтоб этот червонец торчал, как закладка. Кто-нибудь да стырит. Эффект тот же.

— Так, ясно. А мышеловку ты тоже минировать собрался? Чтоб уж мышке точно кирдык настал?

— Ну блин, Иваныч! Хорош придуриваться! Вы что, эту тему не проходили, что ли?!

— Да проходили, проходили. Только вот эту хреновину — убей, не помню.

— А, ну это просто. Это у меня мина-сюрприз разгрузочного действия. Под мышеловкой крепим шашку с электродетонатором и батарейку. Сюда, куда рамка шлепает, вбиваем гвоздик и загибаем его — это контакт. Отгибаем рамку, временно контрим ее стропой и подсоединяем провода к рамке и гвоздику. Теперь делаем что? Копаем такую ямку маленькую, кладем туда мину, чтоб была заподлицо с поверхностью и сверху на нее — чего-нибудь тяжелое. Ну, хоть полевую сумку. Чтоб рамку удерживала. Теперь аккуратно стропу перерезаем и маскируем это дело. Ну и все. Кто-нибудь сумку поднимет, рамка по гвоздю хлопает, цепь замыкается — хренак! Ну, к шашке еще можно гвоздей каких-нибудь изолентой примотать, чтоб радиус поражения увеличить, хотя и так нормально.

— Садист ты, Садыков, — ухмыльнулся старшина, — Сразу видно, что из Азии — басмаческие замашки у тебя какие-то!

— Сам ты басмач! — возмутился Рустам, — При чем тут Азия? Эти мины везде делают. Вон, хоть Францию твою взять, там партизаны смотри что во время войны делали: брали бутылку из-под вина, наливали туда бензин с эфиром и добавляли какой-нибудь загуститель — да хоть то же мыло. И получался напалм. А пробку покрывали терочным составом. Немец бутылку взял, штопор закрутил, пробку — чпок! И все, шашлык получился.

— Да ладно, не обижайся. Я ж так просто — прикалываюсь..

— А немцы? — не успокаивался Рустам, — Те вообще: и игрушки минировали, и шоколадки… Тоже Европа!

— Не, ну ты сравнил! Фашисты — они фашисты и есть, чо ты хочешь…

— Да? Ладно, а вот англичан возьми — цивилизованный народ, джентльмены, да? Так и они это уверенно делали. Вот, хотя бы такое, — Рустам быстро нацарапал на крышке коробки чертеж, изображавший курительную трубку, — Смотри, устройство какое: здесь запрессовывается патрон. Как трубку в зубы взял, так тебе пуля прямо в рот и направлена. Здесь — пороховой столбик. Как трубку докурил, так он и воспламенился. И получаешь пулю в пасть, очень просто.

— Ну-у, конечно, джентльмены. Хоть дают спокойно докурить перед смертью… Ладно, собирай свои прибамбасы. Когда защищаешься?

— Ох, через две недели уже. А у меня еще ишак не валялся — только материал собрал.

— Ты давай, до последнего не оттягивай, в последний день по закону подлости вечно чего-нибудь случается — хоть наряд внеплановый. Может, помочь чего надо?

— Спасибо, Коль, справлюсь…

— А вообще, ну и темку же себе ты выбрал! Пахать — не перепахать. Трудоголик ты, что ли?

Вот тут старшина немного ошибался. Выбирая тему курсовой работы, хитрый Рустам руководствовался прежде всего банальной ленью. Ну много ли по такой теме можно материала накопать? Раз, два — и обчелся. Что и требуется: вроде и работа проведена добросовестно, а что материала мало — так то не моя вина, чем богаты, тем и рады, что нашел, тои предоставил.

Однако, после первого же визита в библиотеку «для служебного пользования», Рустам в панике понял, как же серьезно он вляпался. Ибо изобретательное человечество за время своего существования умудрилось создать столько разнообразнейших самодельных мин и мин-сюрпризов, что просто оторопь брала. И ведь что характерно: с развитием прогресса мины-сюрпризы становились все коварнее и подлее (хотя, конечно же, сами мины тут ни при чем, речь идет об их создателях). И еще одна закономерность: наиболее «подлые» мины изготавливались, как правило, в более «цивилизованных» странах.

Великими мастерами мин-сюрпризов были вьетнамцы и китайцы, но их мины отличались простотой, дешевизной и простодушием (если можно употребить такие слова по отношению к минам). Например: берется обыкновенный стакан, в него вкладывается обыкновенная граната. Затем из гранаты выдергивается предохранительная чека. Стенки стакана удерживают предохранительный рычаг гранаты в прижатом положении и не дают сработать взрывателю. Как правило, такие мины устанавливаются над дверью. Дверь открывается, стакан падает и разбивается. Рычаг, соответственно, отскакивает, граната взрывается. Дешево и сердито.

Или, к примеру, как устроена китайская противодесантная мина: выкапывается ямка, в нее закладывается тротиловая шашка с электродетонатором. Заряд засыпается землей и аккуратно утрамбовывается (это называется забивка), провода детонатора выводятся наружу и отходят на пульт подрывника. Сверху на засыпанный заряд кладут несколько осколочных ручных гранат, чеки которых привязывают к колышкам, вбитым в землю. Такие мины устанавливаются на различных охраняемых объектах. Работают такие мины просто и надежно: противник выбросил на объект парашютный десант. Подрывник спокойно ждет, пока парашютисты опустятся пониже и в расчетный момент подрывает мину. Шашка взрывается и зашвыривает гранаты вверх, к спускающемуся десанту. Чеки гранат, как вы поняли, остаются на земле. Гранаты достигают нужной высоты и взрываются, образуя сплошное облако осколков и поражая всех находящихся в воздухе парашютистов. Дешево, эффективно и остроумно. И — направлено против конкретного противника, строго адресно, посторонние не страдают.

Противотанковые же мины весьма наглядно характеризуют менталитет сынов Поднебесной империи: вместе с горячей отвагой и ледяным презрением к смерти — основательная крестьянская рачительность и экономность. Это только в анекдотах китайский противотанковый взвод включает в себя три отделения по сто человек, вооруженных отвертками и гаечными ключами. На деле же боец китайского народного ополчения был вооружен брикетом аммиачно-селитренной взрывчатки, привязанным к длинному бамбуковому шесту. Замаскировавшись в окопчике, боец пропускал танк над собой, после чего, воспламенив зажигательную трубку, выскакивал и укладывал заряд на моторное отделение танка. А затем бежал вслед за танком, удерживая заряд на месте и отсчитывая секунды горения шнура. Отпустить заряд и ложиться можно было не раньше, чем за одну-две секунды до взрыва, ибо безрезультатная трата взрывчатки — вещь для китайского бойца совершенно недопустимая, однозначно грозящая полевым трибуналом и презрением товарищей. А вы как думали?

Да китайский боец после каждого боя должен был на собрании за каждый патрон отчитываться — сколько раз выстрелил и сколько врагов уничтожил. А тут — целый заряд! И можете над таким отношением к боеприпасам смеяться, можете плечами пожимать недоуменно, но если доведется с ними воевать, то должны отчетливо представлять себе, что это за противник.

А вот чего Рустам не мог понять — почему европейцы, мнящие себя очень цивилизованными, создавали мины-сюрпризы из шоколадок, книг и даже детских игрушек? Это что же получается: да, мы цивилизованные и гуманные, но — только по отношению к своим — так, что ли? Уже значительно позже Рустаму попалась книга с описанием дня Эйзенхауэра. Того дня, в который он отдал приказ об атомной бомбардировке Хиросимы. Что больше всего поразило Рустама — обыденность. Отдав приказ, мистер Айк позавтракал с семьей и отправился играть в гольф. Он что, не понимал, сколько людей погибнет в результате этого приказа? Причем не солдат — мирных жителей: детей, стариков… Все он понимал.

Никто не осудил его за этот приказ. По большому счету он кто? Солдат. Какое солдату дали оружие, таким он и воюет:

И все же, все же… Если бы он пошел в церковь, или напился бы в одиночку — это было бы понятно. Да черт с этим, хотя бы просто у себя в штабе весь день провел — так нет же. Он ИГРАЛ…

Рустам отчаянно, с подвыванием зевнул и, перехватив поудобнее обломок ножовочного полотна, продолжил свой нелегкий труд. Пристроившись на подоконнике умывальника, он выпиливал кусок стенки гильзы крупнокалиберного пулеметного патрона. Работа продвигалась медленно: сталь гильзы была прочной, а полотно — старое, с выкрошенными зубьями. Не такое уж это простое дело — изготовление макета мины-сюрприза. Уж во всяком случае, изготовить боевую мину-сюрприз было куда проще: извлек пулю, заменил порох гексогеновым или тетриловым зарядом, вставил пулю на место — и все дела. Ну, лаком еще сверху следы работы замаскировать — на пять минут всей работы, готова мина. Теперь ее можно переправлять по особому каналу в стан противника. Ничего не подозревающий пулеметчик воткнет ее в пулеметную ленту среди других патронов и… И дальше ничего хорошего ему не светит. Дождавшись своей очереди, мина скакнет в патронник и добросовестно разворотит ствольную коробку пулемета, а заодно и голову пулеметчика.

А вот с макетом этой мины предстояло как следует повозиться. Выпилить кусок стенки гильзы (дабы показать устройство мины в разрезе), поместить внутрь гильзы пенопластовый муляж заряда, наглядно его раскрасить и снабдить пояснительными надписями…Короче, на пол-ночи работа. А что делать? Другого времени тебе для этого никто не предоставит. И другого места, кстати, тоже: начни ты среди ночи в кубрике ножовкой скрести — живо много интересного в свой адрес услышишь…. Чтобы отогнать сон, Рустам принялся напевать бодрую песенку о солдате в увольнении:

— А солдат па-пьет пив-ка, купит колбасы! — браво напевал он, вгрызаясь тупой ножовкой в твердую сталь, — Никуда не та-ра-пясь за угол посцыт…

… Пройдет всего три года, и Рустаму доведется изготавливать точно такие же мины уже по-настоящему. Холодный ночной ветер будет громыхать брезентовым пологом палатки и подвывать в жестяной трубе печки-буржуйки. Будет шипеть китайская лампа-бензинка, освещая сколоченный из снарядных ящиков стол с разложенными на нем инструментами и материалами подрывника.

Пять патронов калибра 12,7 миллиметров — пять мин-сюрпризов. Завтра Рустам передаст их сотруднику ХАД капитану Каххару, а тот по своим каналам переправит их в банду Балауддин-хана. Если сработает хоть одна — на один ДШК у «духов» станет меньше. И на одного обученного пулеметчика.

И не будут терзать Рустама никакие сомнения, абсолютно никакие. Ибо мины-сюрпризы для разведчика — точно такое же оружие, как автомат для пехотинца. Работа такая. Да и враг твой работает точно такими же средствами. В одну из своих первых боевых операций Рустам сам чуть не подорвался, найдя в брошенном «духами» доме красивый латунный кумган, украшенный бадахшанской чеканкой. Обрадовался неопытный лейтенант такому экзотическому трофею и живо потянул к нему свои лапы, по которым и получил от своего же сержанта, по счастью оказавшегося рядом.

— Вам что, жить надоело? — деловито осведомился сержант, светя внутрь кумгана тонким китайским фонариком, — Во, глядите, чего там…

Лейтенант заглянул в кумган и мысленно отвесил себе подзатыльник: «С-салага…». Половина кумгана была забита желтоватым пластитом. Торчащие из пластита провода тянулись к миниатюрной батарейке и ртутному замыкателю, запаянным в полиэтилен и прилепленным липкой лентой к стенкам кумгана. И все это покрыто водой. Просто, как три рубля: вваливается в дом проклятый шурави с пересохшей глоткой и видит на столе кувшин с водой. Обрадованно хватает его и пытается напиться. И — привет: от наклона кувшина ртуть в пузырьке заливает контакты, замыкается цепь и пол-кило пластита моментально переносят неверного в мир иной. А заодно и всех тех, кто с ним рядом окажется.

Долго любоваться этим произведением народного промысла не стали, вызвали сапера. Миниатюрный усатый старлей-сапер бегло осмотрел сувенир, почесал камуфлированный зад и извлек из рюкзака моток капронового шнура.

— Всё, товарищи, — кивнул он Рустаму с сержантом, — Всем спасибо, все свободны.

— А это… — заикнулся было Рустам, — Обезвредить никак нельзя? Вон кумган какой красивый…

— Щ-щас! — с сарказмом отозвался сапер, — Всё брошу и буду вам шарики надувать…

— Пойдемте, — тронул Рустама сержант, — Он тут сам справится.

Пятясь, сапер вышел из дома, разматывая моток шнура. Отогнал Рустама с сержантом за угол, встал рядом, глянул по сторонам.

— Никто там рядом не швенькается?.. Внимание! — прижал он к щеке черный отросток микрофона рации, — Я — четыреста третий! Обнаружил мину на восточной окраине кишлака, провожу подрыв. Внимание всем! Повторяю….

Выбрал слабину шнура, высморкал пыль, сухо сплюнул.

— Ну все, кто не спрятался — я не виноват… — и коротко дернул шнур.

Взрыв невидимой кувалдой долбанул по барабанным перепонкам, скакнул отраженным эхом по выгоревшим стенам дувалов, прошелестел вышвырнутыми камешками в пыльной зелени виноградника. Рустам запоздало присел.

— Ну, я пошел, — сапер скучающе наматывал шнур на локоть, — Еще чего интересного найдете — звоните…

— Тоже мне, профи! — с досадой фыркнул ему вслед Рустам, — Так-то и я умею. Можно было и не звать, сами бы справились…

— А на фига? — резонно возразил сержант, колупая облупленный нос, — Если б его не было — тогда понятно. А если он — вот он? Нефиг, каждый баран за свои яйца отвечает. А подорвали бы мы сами, так нас бы потом и задрали: мол, почему сапера не вызвали? Оно нам надо?

— Слушай, Саш… — дошло вдруг до Рустама, — А ты ведь мне это… Жизнь спас, а? В общем… Спасибо, старик.

— Спасибо — много, — отмахнулся сержант, — три рубля в самый раз будет! Да шучу, шучу… Этот кумган — фигня, в общем-то. Вернемся — я вам расскажу, какие тут приколы эти кенты устраивают.

Хорошей школой был Афган для Рустама. Настоящей. А то, что оставил он о себе память в виде засевших осколков, да тифа с желтухой — что ж, а у кого не так было? Работа такая. Вот, правда, то, что еще долгое время потом чувствовал себя неуютно при езде в кабине машины — это да, напрягало. Страшно не нравилось ездить по наезженной колее, да и вообще — ужасно хотелось выбраться на крышу, как в бэтээре: так оно и привычнее, и безопаснее… Потом прошло и это.

Курсовую работу Рустам защитил на «отлично». И стенд с макетами его мин и по сей день стоит в классе минно-подрывного дела, как учебное пособие. Однако, как мудро подмечали древние: кого любят боги — тому они посылают много радости и много страданий. А проще говоря, судьба не дает своим любимцам счастья без горьких довесочков. В качестве довесочка к своей выстраданной пятерке за курсовую работу Рустаму досталось трое суток гауптвахты. А дело было так.

Защитив курсовую, Рустам сразу же испытал прекрасно знакомый всем исследователям зуд неудовлетворенности. Эдакой логической незавершенности, если хотите. Теоретические исследования требовали незамедлительного испытания их на практике, ну никак не могло быть одного без другого. Сторонникам «чистой» науки, рыцарям голой теории адресуем изречение Михайлы Ломоносова: «Посев научный да взойдет для жатвы народной!». А всем тем, кого хлебом не корми, а дай просчитать возможные опасные последствия эксперимента, и под этим соусом запретить сам эксперимент, напомним случай из практики работы академика Сахарова, отца водородной бомбы, а также общепризнанного либерала и правозащитника.

Закончив работу над созданием водородной бомбы и получив все причитающиеся награды, академик задоставал руководство страны требованиями об испытании нового боеприпаса а Атлантическом океане. Чтобы, значит, взорвать бомбу в нейтральных водах, но как-нибудь поближе к побережью США. По расчетам, должна была получиться неслабая цунами, способная смыть Нью-Йорк. Проведение данного эксперимента академику почему-то не разрешили, и он еще долго сокрушался по этому поводу. А что вы хотите? Ну совершенно же естественное дело для настоящего ученого, исследователя: проверить, как твое изобретение работает на практике! Оставить весь труд без логического завершения, это — ну, я не знаю… Ну как если бы благородный идальго Дон Жуан долгое время добивался бы благосклонности неприступной прекрасной дамы, а в тот момент, когда она, покоренная дивными серенадами и остальным арсеналом знаменитого повесы, уже раскрывает ему свои объятия — вдруг поцеловал бы галантно ей ручку и откланялся. Нелогично, нелепо! Так что — можете Рустама осуждать, но понять его тоже надо.

Поскольку об изготовлении боевых самодельных мин-сюрпризов можно было и не заикаться (какой нормальный препод будет лезть в авантюру, не предусмотренную программой?), пришлось обходиться их имитационными аналогами.

Сначала Рустам изготовил несколько самодельных электровоспламенителей из лампочек для карманного фонаря, проводков и пороха из заначенного взрывпакета. Теперь их можно было подсоединять к капсюлям-детонаторам, либо, как в данном случае, к миниатюрным пороховым зарядам. Это — базовый элемент любой мины. Ну а после этого можно изготавливать мины любого принципа действия: нажимного, разгрузочного, натяжного…

Рустам решил начать с простого и, недолго думая, смастерил мину нажимного действия с замыкателем из спичечного коробка. На внутреннюю поверхность противоположных стенок фанерного коробка он наклеил по кусочку фольги, к которой были припаяны концы проводов. При наступании на коробок тот сминался, контактные поверхности замыкались, электроимпульс от батарейки накалял спиральную нить лампочки, от этого воспламенялся порох и происходил подрыв заряда.

Первое испытание этой мины Рустам провел лично, расположив конструкцию в узком пространстве между казармой и кирпичным забором. Удалив подрывной заряд на безопасное расстояние, Рустам неторопливо подсоединил провода, еще раз проверил контакты и решительно (й-о-о, бисмилла!) даванул каблуком по замыкателю. Хруст раздавленного коробка слился с резким хлопком разорвавшегося заряда, обмотанного изолентой.

Так. Порядок. Работает. Но! Но. Эти испытания можно было отнести лишь к категории лабораторных. Для чистоты эксперимента требовались испытания на реальном, то бишь на ничего не подозревающем противнике. Поскольку с реальным противником была известная напряженка, Рустам здраво рассудил, что эту роль вполне может сыграть и свой брат-курсант. Вреда такой зарядик не принесет, а нервная система у десантника должна быть достаточно устойчивой, чтобы без ущерба перенести внезапный хлопок поблизости.

Поэтому следующим испытательным полигоном стал небольшой, укрытый голубыми елками пятачок в углу забора, хорошо утрамбованный курсантскими сапогами: именно сюда спрыгивали курсанты, возвращаясь из самоволок. Времени на подготовку очередной мины потребовалось немного. Уже через пять минут заряд располагался под стеной, а коробчатый замыкатель — в центре утоптанного пятачка, провода подсоединены, заизолированы и замаскированы. А изобретатель, испытатель и председатель приемной комиссии в одном лице сидел спиной к забору неподалеку на ограде клумбы и изображал скучающий вид. Ждать пришлось недолго. Вскоре за забором кто-то заскреб сапогами по кирпичной стене, легко перемахнул через утыканный ржавыми железными штырями верхний обрез забора, и…

— БУМ!

— ТВОЮМАТЬЧОЗАХЕРНЯ!!!

Рустам обернулся. Над испытательным полигоном клубилось облачко сизого дыма, дивно пахнущее полем боя. В этом облачке топтался «англичанин» Эдька Федосеев, сжимая горлышко разбитой бутылки.

— Чего случилось, Федь? — невинно окликнул его Рустам.

— Ты, блин, еще спрашивать будешь! — начал приходить в себя Федос, — Рустик, зараза, урою ведь за такие шуточки!

— Да иди ты! — очень натурально возмутился Рустам, — Лазишь где попало, а я тебе виноват?

— Н-ну, падла… — Федос огорченно отбросил разбитое горлышко, — Пузырь раскокал, блин. Н-ну, невезуха…

— Там, вроде бы, из «траков» кто-то возился, — «припомнил» Рустам, — Я толком не присматривался. Что, приколоться решили?

— Блин, поймаю такого приколиста — он у меня вокруг собственной задницы по-пластунски ползать будет! — Федос плюнул и угрюмо потопал в казарму.

А Рустам испытал легкий укол совести — ну вот, взял да и подложил свинью человеку. И решил больше на людях эксперименты не проводить — ну его. Поэтому следующую мину он установил просто на самоликвидацию, снабженную замыкателем замедленного действия, изготовленного из обычного стакана, наполовину заполненного сухим горохом. На поверхности гороха Рустам уложил кружок фольги с припаянным проводом. Второй контакт — полоска тонкой жести — накрывал стакан сверху. Для приведения замыкателя в действие требовалось просто обильно смочить горох водой. Спустя некоторое время горох начинал разбухать и выталкивать фольговый кружок наружу, до встречи его со вторым контактом, вследствие чего и происходил подрыв заряда.

Рустам долго выбирал место для установки мины, стараясь предусмотреть все случайности и исключить малейшую вероятность случайных жертв. Наконец, после долгих поисков, он обнаружил неприметную дыру под забором. То, что надо. Место безлюдное, дыра маленькая — никто сюда не полезет.

Добросовестно полив горох водой из фляжки, Рустам аккуратно засунул мину в дыру и замаскировал ее смятой газетой. Приблизительно через пару часов должно сработать. И Рустам с легким сердцем отправился в казарму — наблюдать за ходом испытания из окна, весьма довольный выбором места для мины. Главное, что безопасно: ни одна собака сюда не сунется…

Само собой разумеется, именно собака туда и сунулась — в таких случаях закон подлости работает без осечек. Правда, с другой стороны забора. И выгуливала эту моську зловредная бабка, страдающая бессонницей. Ну вот чего, спрашивается, понадобилось этой моське искать под забором прославленного дважды краснознаменного училища? Что, больше негде было свою паршивую лапу задирать?

От взрыва обделалась моська по самые не могу и кинулась к своей не менее обалдевшей хозяйке. А та, придя в себя от стресса, полетела, клокоча яростью, на КПП училища и закатила там дежурному дикий бенц, грозя дойти с жалобой аж до самого министра обороны маршала Гречко. А дежурным по училищу стоял в тот день сам Бздынь. Осмотрев место происшествия, он в пять секунд вычислил виновника происшествия, коего и задрал в тот же миг со страшной силой.

По возвращении с гауптвахты Рустам был задран повторно — на комсомольском собрании, где ему был объявлен строгач «за нарушение мер конспирации при проведении спецмероприятия». Рустам даже не пытался оправдываться, ибо уже усвоил твердо: не за то цыгана бьют, что кобылу украл, а за то, что попался.

На память обо всей этой истории остался у Рустама кусок ватмана с рисунком, вырезанный им из ротной сатирической газеты «Динамит». На рисунке была изображена ошалевшая бабка, шарахающаяся в сторону от дымного куста взрыва и ехидно ухмыляющаяся физиономия Рустама в клетчатой арафатке, выглядывающая из-за забора. Надпись под рисунком гласила: