Наследник Клеопатры

ГЛАВА 12

Позже Мелантэ говорила себе, что должна была сразу же распознать признаки приближающегося приступа. Арион сильно побледнел, с отчаянием смотрел в одну точку, и все его тело оцепенело от беспричинного ужаса. Но она не обратила внимания на эти симптомы, и все, что произошло дальше, застало ее врасплох.

А приступ был нешуточный. Мелантэ никогда раньше не видела по-настоящему тяжелого припадка, и у нее было очень смутное представление о том, на что это должно быть похоже. Не успел юноша произнести ее имя, собираясь поцеловать, как тут же страшно вскрикнул, повалился на нее сверху, так что она почувствовала, насколько сильно напряжен каждый мускул его тела.

Она подхватила Ариона и опустилась на колени, но он вырвался у нее из рук и покатился по грязным плитам портика, выгнув спину. Жуткая гримаса исказила его лицо, глаза закатились, и были видны только белки. Прохожие останавливались и испуганно смотрели на них.

– Арион! – в полной растерянности вскрикнула она, не зная, что делать. Склонившись над ним, Мелантэ сама дрожала от ужаса.

– Да тут припадочный! – воскликнул за ее спиной один из лавочников.

Чтобы отогнать от себя порчу, несколько человек начали сплевывать на землю и пятиться. Мелантэ вдруг обнаружила, что окружена плотным кольцом людей, которые смотрят на Ариона с интересом и отвращением. Только сейчас она сообразила, что у него начался приступ. Он не умирал, в него не вселились какие-то там духи: у него, к несчастью, произошел мозговой спазм – такой же, как и раньше. Дрожа, она присела возле юноши и попыталась устроить его голову у себя на коленях. Губы Ариона посинели. Шляпа съехала набок, а тесемка, которой завязывалась хламида, больно впилась в горло. Мелантэ торопливо развязала ее и вдруг обнаружила, что он почти не дышит. От страха, охватившего все ее существо, девушка растерялась и не знала, что предпринять. Но при этом она изо всех сил старалась не расплакаться, понимая, что истерика тут не поможет.

Внезапно Арион глубоко вдохнул и выгнулся. Его тело задергалось с головы до ног, а потом так же внезапно обмякло. Затем снова начались судороги, изо рта пошла пена, но теперь он часто и шумно дышал. Мелантэ взяла его за руку. Вокруг них собралось еще больше людей. Они перешептывались и продолжали сплевывать на землю.

Из ближайшей сыродельной лавки вышел торговец и в отчаянии воздел руки к небу.

– Что это такое? – кричал он, грозно поглядывая на Мелантэ. – Уберите отсюда этого помешанного!

– С удовольствием! – чуть не плача, ответила она ему. – Одолжите нам повозку!

– Повозку? Я ничего не даю помешанным и их шлюхам. Убери его прочь от моей лавки!

– Я не шлюха! – возмущенно воскликнула девушка. – А он не помешанный! И как прикажете его убирать без повозки?

– Мне все равно! – вопил хозяин лавки. – Гнусная болезнь! Таких вообще не должны выпускать на улицу!

Проклиная Ариона, он пнул его ногой, но юноша ничего не почувствовал.

– Оставьте его в покое! – в ярости закричала Мелантэ. – Вы не имеете права! Он знатного происхождения!

– Знатного происхождения! – Сыродел презрительно скривился и плюнул бесчувственному Ариону прямо в лицо. – Грязный сумасшедший! Таких под замком держать надо!

Внезапно Мелантэ вспомнила о деньгах, которые раб дал Ариону сегодня утром. Она была сильно удивлена тем, что Арион даже не спросил, сколько там денег, а потом не пересчитал их, хотя кошелек на вид был довольно тяжелым. Она распахнула складки его гиматия и нашла кошелек, все еще надежно привязанный к поясу.

– У нас есть деньги! – радостно закричала девушка. – Мы можем нанять повозку. Кто даст нам ее напрокат?

Сыродел удивленно покосился на тяжелый кошелек и обшитые золотом края хитона, на который он сразу обратил внимание, когда Мелантэ распахнула неброский гиматий юноши. На секунду на его лице промелькнуло нечто вроде уважения. Потом тело Ариона судорожно выгнулось, и на лице лавочника вновь появилась гримаса отвращения. Арион внезапно затих. Из-под полуоткрытых век показались белки, изо рта появилась пена и потекла прямо на колени Мелантэ.

– Я не дам повозку для сумасшедшего, даже если у него есть деньги, – заявил сыродел. – Не хочу, чтобы эта зараза попала на мой товар. Нет уж. Убирайтесь прочь от моей лавки: людям нужен нормальный сыр! – Он снова пнул Ариона, а потом попытался подтолкнуть его к сточной канаве.

– Уйдите от него! – пронзительно закричала Мелантэ. Она осторожно подняла голову Ариона со своих колен и вскочила. Лавочник тут же попытался выпихнуть Ариона на улицу, но Мелантэ налетела на него, ударила в грудь и встала между ним и несчастным юношей.

– Я заберу его! – крикнула она прямо в перекошенное от злобы, возмущенное лицо лавочника. – Я заберу его, как только найму повозку. Не могу же я нести его на себе!

– Мой хозяин хочет знать, что случилось, – раздался чей-то голос.

Мелантэ оглянулась и увидела человека, на лице которого застыло скучающее выражение. Он с отвращением смотрел на обмякшее тело Ариона. Тем временем толпа увеличилась, запрудив всю дорогу. На залитой солнцем улице, чуть поодаль от толпы, стояла богато украшенная четырехколесная повозка, запряженная мулами. Вокруг нее стояли слуги в красных туниках. Из-за толпы повозка не могла проехать.

– У моего друга приступ, – начала объяснять Мелантэ, чувствуя, что этот человек может отдать приказ этим зевакам и тем самым восстановить справедливость. – Я хочу отвезти его домой, но мне нужна повозка, хотя бы ручная повозка или мул – что угодно! Мне нужно отвезти его к лодке моего отца, которая стоит на причале в гавани на озере Мареотис. Господин, мы порядочные люди. Мой отец – торговец из Коптоса, Арион – его партнер. У нас есть деньги, мы можем заплатить.

Мужчина поморщился и пошел обратно к повозке, чтобы доложить своему хозяину. Сыродел угрюмо посмотрел на Мелантэ, но уже не кричал на нее и не пытался вытолкать Ариона на улицу. Прибыло начальство, а значит, нужно дождаться вердикта.

Дверь повозки отворилась, и из нее вылез невысокий человек в роскошном алом гиматий. Судя по его лицу, он был в скверном расположении духа.

– Неужели в этом городе никто не может сам решить своих проблем? – недовольно проворчал он, но тут же замолчал, увидев Ариона.

На какой-то миг Мелантэ подумала, что с ним самим сейчас случится приступ: он побледнел и изумленно уставился належавшего без сознания молодого человека.

– О Зевс! – прошептал мужчина. – Бессмертные боги, этого не может быть!

– Говорят, у него приступ, – пояснил слуга, который был поражен реакцией своего господина. – Девушка просит повозку, чтобы увезти его отсюда.

Человек в алом гиматии протиснулся поближе к Ариону, по-прежнему не отрывая от него взгляда. Мелантэ заметила, что его глаза на секунду задержались на шрамах, просвечивающихся на затылке юноши сквозь короткие волосы. На лице мужчины появилось выражение неподдельного ужаса.

– О Зевс! Так и есть. Это невозможно, но так и есть. Он обернулся к слугам и резко бросил:

– Немедленно отнесите его в повозку!

– Господин? – переспросил слуга, решив, что он ослышался. – Вы велите отнести его в вашу повозку?

– Уберите его с улицы! Сейчас же! – воскликнул человек в алом гиматии.

Слуга в замешательстве вздрогнул и кивком подозвал нескольких своих товарищей. Человек в алом посмотрел на Мелантэ. У него были голубые глаза и маленькое сморщенное лицо.

– Кто ты? – требовательно спросил он. – Что ты делаешь с этим... этим человеком?

«Наверное, тот самый троюродный брат», – подумала Мелантэ. Девушка нисколько не сомневалась в этом, потому что он выглядел точно так, как она себе и представляла. Отступив на шаг назад и не в силах побороть оцепенение, она сказала:

– Господин... Кто... Что... Что вы собираетесь делать с моим другом?

Вокруг Ариона суетились слуги: они поправили на нем хламиду, наклонились и стали поднимать его. Голова юноши беспомощно запрокинулась.

– Он твой друг, говоришь? – мрачно спросил человек в алом. – Пойдешь с нами.

Мелантэ отступила еще на шаг. Тем временем слуги понесли Ариона прочь от портика.

– Нет! – вскрикнула Мелантэ так громко, что они остановились и оглянулись. Она подбежала к ним и стала как вкопанная. Их было пятеро, а Арион лежал бесчувственный у них на руках. Она не сможет его забрать.

– Куда вы его несете? – в ярости закричала она. – Вы ведь его враги? Отпустите его! Я позову стражу!

Слуги насмешливо фыркнули и понесли Ариона к повозке. Тем временем человек в алом подошел к Мелантэ и схватил ее за руку.

– Не будь дурой! – резко проговорил он. – Разве ты не знаешь, кто я?

– Нет, – бросила она. – Но я уверена, что вы не желаете ему добра!

– Я – Арей Дидим, – сказал человек в алом, вытянувшись во весь свой небольшой рост. – Я друг императора. Вся Александрия знает это. Ты пойдешь со мной, девчонка, и объяснишь...

Мелантэ изо всех сил наступила ему на ногу, вырвала руку и бросилась прочь.

Протолкнувшись сквозь толпу и не обращая внимания на крики за спиной, девушка подобрала подол пеплоса и побежала по дороге. Через полквартала она обнаружила, что находится на проезжей части более широкой улицы. Она помчалась за какой-то повозкой, едва увернулась от лошади, споткнулась о бордюр и очутилась под другим портиком. Собрав волю в кулак, Мелантэ набросила на голову край пеплоса и заставила себя идти хотя и торопливой, но легкой походкой, чтобы это не вызвало подозрений и люди не подумали, что она убегает от кого-то. В портике оказалось много горожан, на женщинах и девушках были такие же пеплосы, как у нее. Мелантэ еще слышала позади себя крики, но даже не оглянулась, делая вид, что ее это не касается. Постепенно шум погони стих.

Она шла по дороге, дрожа всем телом. Кое-кто из прохожих с удивлением оглядывался на нее, и тогда девушка прикрывала лицо краем пеплоса. От слез перед глазами стояла пелена.

Она должна была это предотвратить! Должна была... укротить свой буйный нрав, спокойно поговорить с другими лавочниками, достать повозку и тихо увезти Ариона еще до того, как началась суматоха. О милостивая Изида, ей не следовало звать какого-то незнакомого богатого человека на помощь: она должна была помнить, как это опасно. Она запаниковала, потеряла самообладание, и вот теперь Арион погибнет.

Она сказала Ариону, что любит его, и он едва не упал от этих слов. Но теперь, когда он очнется, – если когда-либо очнется! – то окажется в руках врага. Ее же не будет рядом, и он подумает, что она предала его, о мать Изида!

Ей нужно во что бы то ни стало помочь ему. Отец обязательно что-нибудь придумает, и они выручат Ариона. Ведь Арион спас их однажды, а теперь им необходимо найти способ спасти юношу. Арей Дидим, друг римского императора... Скорее всего, он и есть тот самый троюродный брат. Во всяком случае, этот человек выглядел именно так, каким его описал Арион. Да и его имя похоже на имя Ариона. В больших семьях часто используют сходные имена для членов семьи. Может быть, отец слышал об Арее Дидиме от своих новых богатых греческих партнеров?.. Наверняка они говорили ему что-то такое, что сейчас может оказаться полезным. Он непременно постарается помочь Ариону.

Мелантэ, не замечая ничего вокруг, наткнулась на полную женщину, которая несла корзину с овощами.

– Осторожнее! – резко крикнула та, но, приглядевшись внимательнее, участливо поинтересовалась: – Девочка, что стряслось?

– Я потерялась, – выдохнула Мелантэ, прижимая ладони к глазам, чтобы слезы не ослепили ее совсем. – Мне нужно найти отца. Его лодка стоит в гавани на озере Мареотис, но я не знаю, как туда пройти.

Женщина покачала головой, провела ее до следующего угла и показала дорогу к входу в гавань.

Гавань на озере Мареотис выглядела точно так же, как раньше: скопление лодок на причале, суета у товарного склада, люди с тележками и у грузоподъемных машин. Мелантэ торопливо, глотая слезы и всхлипывая, побежала искать среди всех этих барж и парусников стоящую на якоре «Сотерию», но никак не могла ее найти. А потом она услышала, как кто-то позвал ее по имени, обернулась и сквозь слезы, застилавшие глаза, увидела отца, уже спешившего ей навстречу.

– Папа! – закричала она и бросилась к нему.

– Мелантэ! – снова воскликнул он и протянул ей навстречу руки.

Девушка прижалась к нему, судорожно всхлипывая.

– Все хорошо, – нежно сказал Ани. – Все хорошо, моя маленькая птичка-нектарница, теперь ты в безопасности.

«Все очень и очень плохо», – подумала Мелантэ, но у нее не было сил сказать это вслух. Отец обнимал дочь, слегка покачивая, а затем повел ее вдоль дока, за которым и стояла «Сотерия». И вот уже рядом с ней Тиатрес, и ее братья, и все остальные. Они собрались вокруг Мелантэ, вытирали ее заплаканное лицо, поили разбавленным вином, то и дело увещевая друг друга не толпиться вокруг нее.

Но на лодке были не все. Не было Гармия. Когда Мелантэ видела его в последний раз, тот лежал на палубе с разбитой головой.

– А что с Гармием? – спросила она, и повисшее молчание было более чем красноречивым ответом.

Отец сказал:

– Он умер еще до того, как я вернулся. О, девочка моя дорогая, мы так переживали за тебя! – Сейчас Ани говорил с ней на египетском просторечии, что бывало очень редко. – Малышка моя, с тобой все в порядке? Они тебя не обидели?

– Нет, но зато обидели Ариона, – всхлипнув, пробормотала она.

По неловкой тишине, которая вдруг наступила, девушка поняла, что они, по всей видимости, знали только о том, что ее, плачущую и отбивающуюся, похитила шайка разбойников.

– Он... он спас меня, – попыталась объяснить Мелантэ. – Они отвели меня на этот корабль, чтобы потом продать на невольничьем рынке, но там оказался Арион. Он собирался ехать на Кипр на этом же корабле. Он велел им отпустить меня, но они не хотели, и началась д-драка. Аристодема убили. Я...

– Там был Аристодем? – спросил отец, и его лицо помрачнело.

Мелантэ кивнула.

– Он заплатил разбойникам сто драхм за то, чтобы они совершили налет на «Сотерию», и пообещал им весь товар, который находился на лодке. А еще он велел им уничтожить все бумаги, но я их спрятала. Ты ведь нашел их?

– Да, – ответил отец и потрепал ее по плечу. – Ты умная девочка. После ограбления тут повсюду шныряли портовые чиновники. Кто-то послал им письмо, в котором было сказано, что мы якобы привезли краденый груз. Без этих документов у нас были бы большие неприятности. Я сразу догадался, что за этим стоит Аристодем, и сказал им, чтобы они арестовали его. Но эти люди, конечно, не захотели связываться с Аристодемом – он же грек. Так ты сказала, он мертв?

– Они уб-били его, – заикаясь, ответила Мелантэ, содрогнувшись при воспоминании о потасовке на корабле. – Я точно не знаю, как это произошло и что стало с его телом... Он просто открыл рот и затих, а они положили его на пол. Он смотрел и смотрел на меня, а потом я поняла, что он не дышит. Должно быть, его убили ножом. У них были ножи. У Ариона тоже был нож, спрятанный в одежде, который я увидела позже, когда он вытащил его из тела Никократа. – Она вздрогнула и пояснила: – Это главарь тех разбойников. Все было так ужасно... но я обрадовалась, увидев, что Арион убил его. Они с-собирались п-продать меня в п-публичный дом на Кипре. Никократ заставил Аристодема заплатить за то, чтобы продать меня в рабство, вместо того чтобы продать обратно тебе. Аристодем так сильно ненавидел тебя, что готов был заплатить, лишь бы досадить тебе. – Мелантэ нервно сглотнула. – А потом Кинесиад, капитан корабля, сказал, что не повезет Ариона, и велел ему убираться с его судна. – Все еще дрожа от волнения, девушка продолжила: – Сегодня утром, когда мы сошли с корабля, друг Ариона сказал, что Арион хочет убить себя, и попросил меня убедить его не делать этого. Он собирался ехать на Кипр, чтобы жить в каком-то поместье, но из-за этой драки все его планы нарушились. Они говорили, что опасно нанимать другой корабль, а он не хотел впутывать друзей в свои проблемы и поэтому надумал покончить жизнь самоубийством. Друг Ариона намекнул, что мы можем помочь ему, если убедим Ариона вернуться с нами в Коптос. Папа, его друзья могут нанять для него корабль – второй корабль, который будет плавать вместе с «Благоденствием» Клеона. Я упросила Ариона, чтобы он согласился, и он в конце концов сказал, что сначала ему нужно поговорить с тобой и объяснить тебе ситуацию. Мы как раз возвращались на «Сотерию», когда вдруг у него случился приступ. – Мелантэ снова заплакала. – Он упал перед лавкой, и хозяин все время пинал его ногами, пытаясь оттолкнуть к сточной канаве. Собралась толпа, и все плевали на него, называли грязным сумасшедшим и требовали, чтобы я его забрала. Но я не могла этого сделать. Нужна была повозка, а они не хотели дать ее напрокат. И тут мимо проезжал этот богач, и я подумала, что он поможет, но он оказался тем самым троюродным братом Ариона... – Мелантэ всхлипнула. – Он велел своим людям, чтобы они в-взяли А-ариона и отнесли в п-повозку, и я ничего не могла поделать... Они хотят его убить! – Она закрыла лицо руками и зарыдала. – Если бы не я, он бы спокойно плыл себе на Кипр!

– Тише, тише, тише! – сказала Тиатрес, обнимая ее.

– Успокойся, – велел отец. – Вдохни поглубже. А теперь скажи мне, почему ты так уверенно говоришь, что тот человек – троюродный брат Ариона?

Внезапно девушка почувствовала облегчение и шмыгнула носом. «Папа придумает, что можно сделать», – решила она.

– Думаю, что это действительно он, – с жаром ответила Мелантэ. – Он богат. И он – друг императора. Этот мужчина сразу узнал Ариона: когда он увидел его, то воскликнул: «О Зевс, это невозможно, но так и есть!» – и приказал своим людям отнести Ариона в повозку. Он сказал, что его зовут Арей Дидим, а это очень похоже на имя Ариона.

– Арей! – послышалось чье-то восклицание.

Мелантэ оглянулась и увидела, что это был Аполлоний, человек Клеона.

– По слухам, Арей – самый могущественный человек во всей Александрии!

– Что ты знаешь о нем? – быстро спросил Ани. – С тех пор как мы приехали сюда, я слышал, как несколько человек упоминали его имя, но ничего не знаю о нем.

Аполлоний презрительно усмехнулся.

– Похоже, египтяне никогда ничего не знают. Он философ. Раньше он находился при дворе царицы, но никогда не занимал высокой должности. Когда Цезарь Октавиан впервые приехал в город, Арей был рядом с ним в колеснице. Он объявил жителям, что пощадил Александрию благодаря заступничеству Арея. Когда Дидим просил Цезаря пощадить того или иного человека, император никогда не отказывал ему. Каждый хотел бы быть его другом. Сейчас Арей Дидим обладает огромной властью.

– Он маленький и противный, – с пылкостью возразила Мелантэ. – Он пытался посадить в повозку и меня тоже, но я убежала.

– Тем лучше, – заметил Аполлоний. – Это не тот человек, с которым стоит ссориться.

Мелантэ метнула на него недовольный взгляд, а потом с мольбой посмотрела на отца.

– Что мы можем сделать? – прошептала она. – Это я виновата, что так случилось. Арион плыл бы себе спокойно на Кипр, если бы не я.

– Ты не виновата в том, что тебя похитили, – ответил Ани. Его голос звучал очень сурово. Он вздохнул, провел рукой по волосам, и ей вдруг показалось, что отец очень устал. – Пташка моя, я не знаю! Я... я думаю, что мог бы пойти к Арею и заявить, что Арион не претендует на наследство, что если он отпустит его, то юноша навсегда исчезнет и они больше не встретятся.

– Ты с ума сошел? – вмешался Аполлоний. – Если Арей считает этого мальчика-эпилептика своим врагом, то Арион покойник. Во всей Александрии не найдется ни одного человека, который бы пальцем пошевелил, чтобы спасти его. Арион знал это: он не раз говорил, что тебе не нужно ввязываться во все это. О Зевс, даже если Арей ничего тебе не сделает, все, кто об этом слышал, будут отныне мешать тебе, чтобы угодить ему!

– Но я в долгу перед Арионом! – возразил Ани, бросив жалостливый взгляд на Мелантэ.

– Товар, который находится на твоей лодке, принадлежит не тебе! – закричал Аполлоний, резко вскочив со своего места. – Это груз Клеона. Капитан послал меня, чтобы я присматривал за ним, и ты не... Ты не посмеешь расторгнуть прибыльную сделку из-за дружка своей дочки!

Мелантэ снова заплакала.

– Арион никогда не оскорблял своего брата, – тихо ответил Ани. – Он не заслужил такой ненависти.

– Да что ты об этом можешь знать? – прорычал Аполлоний. – Ты вообще ничего не знаешь об Арионе, который все время отмалчивался, отказываясь отвечать на вопросы!

– Я знаю о нем самое главное, – резко заявил Ани. – Я знаю, что он нравится мне намного больше, чем ты.

Аполлоний презрительно усмехнулся.

– Я давно это понял. Хорошенький мальчик-грек знатного происхождения, с красивым голосом и прекрасным образованием. Жаль только, что он слишком горд, чтобы обращать на тебя внимание. Ты надеялся отдать его дочери или хотел делить его с ней?

Ани резко вскочил.

– Ты, мерзкий похотливый грек! – зарычал он. – Не смей пачкать меня своей грязью! – В глазах Ани зажегся злой огонь, и он бросился к Аполлонию.

Тот попятился к перилам, потом оттолкнулся от них и кинулся на противника. Тиатрес вскрикнула. Ани и Аполлоний упали на палубу и, страшно ругаясь, стали избивать друг друга.

Все, кроме Эзаны, были на стороне Ани и, подбадривая его, пытались пнуть Аполлония. Тиатрес нашла ведро, перегнулась через борт, наполнила его и вылила грязную воду прямо на дерущихся мужчин. Те, кашляя и отряхиваясь, остановились. Эзана тут же подбежал к Аполлонию, схватил его за плечи и оттащил к корме, где начал о чем-то ожесточенно спорить и убеждать его. Тиатрес тем временем упала на колени рядом с мужем и обняла его. Она уговаривала его не драться с человеком своего партнера. Ани, мокрый, взлохмаченный, сидел посреди кормы и вытирал кровь, сочившуюся из пореза на щеке. Бранясь и злобно поглядывая на Аполлония, он никак не мог успокоиться.

Мелантэ закрыла лицо руками. Отец – человек, не бог. Ей не следовало ждать от него чуда. Спасения не будет. Арион решил помочь ей, вместо того чтобы обеспечить себе безопасность, и теперь поплатится за это жизнью. Ко всему прочему – краска стыда залила ее лицо – она бросила его. Если бы она пошла с тем человеком в алом гиматии, возможно, ей удалось бы помочь Ариону, но она убежала и бросила его одного. Теперь Мелантэ понимала, как Арион чувствовал себя в храме в Птолемаиде, когда понял, что обманул ожидания тех, кому клялся в вечной любви и верности, и не удивлялась, почему он хотел умереть.

Постепенно все на «Сотерии» успокоились. Товарищ Аполлония убедил его смириться и скрепя сердце извиниться перед Ани, который, в свою очередь, неохотно принял извинения.

Мелантэ лежала в каюте на корме с компрессом на лбу, когда отец отправился к начальству гавани, чтобы сообщить о том, что его дочь вернулась и с ней все в порядке. Чиновник предупредил Ани, что известит городскую стражу, которая пришлет человека для выяснения подробностей нападения на их лодку.

– Если ты чувствуешь, что не в состоянии говорить с ними, скажи, – велел отец, возвратившись на лодку. – Я попрошу их прийти в другой раз. – Он сидел у постели дочери и с жалостью смотрел на нее.

Мелантэ сняла со лба компресс. В ее глазах затаилась неизбывная тоска.

На лице отца, всегда казавшемся ей мудрым, остались следы драки; он вообще выглядел уставшим и каким-то пристыженным. Сострадание, казалось, превратилось в ноющую боль. Да, он не бог, но он любит свою дочь и заботится о ней. Он обязательно помог бы ей, даже рискуя собственной жизнью.

Мелантэ потянулась к отцу, и он обнял ее.

– Мне очень жаль, – пробормотал Ани.

– Ничего не поделаешь. – У девушки перехватило дыхание. – Я поговорю со стражниками, когда они придут. Папа, что мне сказать им об Арионе?

Ани отстранился от Мелантэ, пристально посмотрел на нее и вздохнул.

– Я не знаю, – помедлив, с грустью произнес он.

– Я хочу пойти и сказать им правду: они должны знать, что Арион спас меня. Но если Арей действительно так могуществен, это очень плохо. И еще я не совсем понимаю, почему Арион оказался на том корабле. Он говорил, что не хотел привлекать к себе внимание портового начальства, но я не могу разгадать, в чем причина. Почему, например, он не мог остановиться в доме своего друга, пока ему подыскивали бы другой корабль? – Мелантэ пожала плечами. – Там... там было много неясного. И его люди убили Аристодема. Это может навлечь неприятности на Ариона или его друзей.

– Его люди? – растерянно переспросил отец. – Я думал, Аристодема убили разбойники.

– Нет, – ответила Мелантэ. – Это был кто-то из людей Ариона. И я уверена в том, что они не рабы. Все они были вооружены. Я видела у них в руках ножи, но в одной из комнат были еще и копья. У Ариона были также и рабы, около дюжины. Три женщины по его приказу ухаживали за мной. Он сказал, что на самом деле они все принадлежат его другу, и, когда мы уходили, Арион отослал их обратно к хозяину. – Девушка ненадолго замолчала. Сейчас события прошлой ночи и утра казались похожими на сон – какие-то нереальные и слишком насыщенные эмоциями. – У него была каюта с коврами и серебряными лампами, – сказала она отцу, постепенно понимая всю странность, на которую поначалу не обратила внимания от переполнявших ее чувств. – Арион тоже отослал их другу. А еще у него были шелковые одежды, которые он велел им забрать, потому что они могли привлечь внимание. Рабы пытались уговорить его послать кого-нибудь с ним, чтобы слуга понес вещи, но Арион подумал, что это тоже будет слишком бросаться в глаза. Они все называли его «господин». Даже его друг.

– Ты в этом уверена? – спросил отец, нахмурившись и беря ее за руку.

– Да.

Теперь она тоже не на шутку встревожилась.

– Арион сказал, что все объяснит тебе. Честно говоря, он боялся, что ты не станешь ему помогать, если узнаешь всю правду. Я же твердила ему, что ничего подобного не произойдет, ты обязательно согласишься и будешь рад, если он останется с нами.

Ани грустно покачал головой.

– Мне очень хотелось бы помочь ему, милая моя пташка. Я еще надеюсь попытаться что-нибудь сделать. Может, нам удастся выручить Ариона. Ты сказала, что с ним был друг. Ты знаешь, как его зовут?

– Родон, – не задумываясь, ответила Мелантэ. – Он философ. Сначала он мне не понравился, потому что он... он не хотел, чтобы они уводили меня с корабля, боялся, что это привлечет внимание стражников. Родон говорил, чтобы Арион взял меня с собой на Кипр. Но сегодня утром он был очень приветлив и вежлив и сказал, что ты, должно быть, замечательный человек, раз произвел такое впечатление на Ариона. Он даже признался, что хотел бы встретиться с тобой.

Ани был удивлен, польщен и в то же время расстроен.

– Родон... – задумчиво повторил он. – Кажется, мальчик как-то упоминал его имя.

– Арион сказал, что он был его учителем. Отец нахмурился.

В это время со стороны причала донеслись тревожные крики. Они переглянулись, испугавшись от неожиданности, одновременно вскочили и направились к двери.

Вдоль причала быстрым маршем шел отряд римлян. Дорогу им показывал чиновник, служивший в гавани. Судя по его нервным жестам, он был крайне встревожен. Римлян было около тридцати, все в красных туниках с золотой каймой, с начищенным до блеска оружием и в сверкающих шлемах, украшенных высокими гребнями из красного конского волоса.

Мелантэ в изумлении открыла рот. Она не говорила Арею, кто она! Этого не может быть, потому что... Но она же сказала слуге Арея, что ее отец – торговец из Коптоса, что его лодка стоит на причале в гавани на озере Мареотис. Торговля на Красном море по-прежнему шла не очень бойко, и, наверное, они здесь одни из Коптоса. Кроме того, вряд ли кто из купцов привез с собой дочь, а после событий прошедшего дня начальство гавани осведомлено о том, что у Ани, сына Петесуха, есть дочь.

– Папа, – пролепетала она, дрожа от страха.

– О Изида! – простонал отец. – Птичка моя, боюсь, что нам с самого начала все это было не по зубам.

Аполлоний, почувствовав внезапную напряженность, поднял голову и тоже увидел римлян. Он сердито обернулся к Ани и воскликнул:

– Это ты во всем виноват!