Наследники предтеч. Основание

7–14 февраля 2 года. Орден

Несмотря на то, что окружающую природу поразила чёрная пыль, жизнь не замерла. Теперь нам не удавалось найти мёртвых поваленных стволов, плетёных птичьих гнёзд или хвороста, зато на получившемся из них чёрном субстрате пышно разрасталась молодая зелень.

Ещё в самом начале эпидемии, посовещавшись, мы решили, что наличие устойчивых к чёрной пыли деревьев скрывать не стоит. По крайней мере — от союзников. Поэтому рассказали им характерные признаки уцелевших растений и чем отличается от других полузатопленная местность, в которой они встречаются. Кто знает, может, со стороны волгорцев есть болото с аналогичными деревьями? А к разработке уже известного месторождения мы предложили присоединиться сатанистам.

Но пока ни у нас, ни у племени Вадима не хватало времени и сил отправиться за древесиной. Чёрная пыль поставила нас в неудобное положение, лишив огня и сильно усложнив даже самую простую бытовую работу. Да ещё и животные потеряли последнюю совесть: поняв, что стоит помедлить, как они останутся без кормушки, дикие свиньи теперь приходили на свалку отдыхать, а пару раз даже пытались претендовать на наш обед. К счастью, в лагерь полезли не матёрые кабаны, а молодь, которую удалось достаточно легко отогнать. Против защиты нашего дома пара наблюдающих из кустов секачей не возражала, но попытаться забить кого-то из свиней на мясо в их присутствии мы не решились. Молотоглавы тоже не одобрили вторжение конкурентов и в следующие разы загодя предупреждали об их приближении встревоженными криками.

Вера сообщила, что во время рыбной ловли видела небольшого, в полметра длиной, крокодила. Эта новость не порадовала: если эти рептилии способны жить и здесь, то через несколько лет река может ими кишеть, а значит, купание станет опасным. Особенно неприятно, учитывая, что люди с каждым днём всё больше времени проводили в воде, даже спали в наполненных дождевой влагой ямах, чтобы облегчить своё состояние: репеллент продолжал проявлять свои негативные свойства и язв на коже становилось всё больше, а детей, кроме прочего, то и дело лихорадило. Впрочем, как заметил Сева, полуводное существование — не самый худший вариант. Даже несмотря на пиявок и других кусачих водных животных (которых, к слову, всё же во много раз меньше, чем в воздухе), он позволяет хоть немного уменьшить раздражение и реже пользоваться репеллентом. Инженер с физиком даже новую идею выдвинули: попробовать сделать маски, чтобы можно было дышать и спать, находясь полностью под водой. Вот только подходящего материала (причём такого, чтобы не поражался чёрной пылью) им найти пока не удалось. Росс задумался о живущей под водой женщине из местных, но тот факт, что она потеряла способность дышать воздухом настораживал. Да и все опыты, поставленные на животных, привели исключительно к их утоплению.

Орангутанги продолжали навещать Орден: как и раньше, вручали нам гостинец и, рассаживаясь вокруг бывшего кострища, перекусывали принесённым с собой или грустно вздыхали, не менее нас огорчённые отсутствием огня. Дети совсем не боялись обезьян, нередко затевая игры с детёнышами, а иногда даже ласкаясь к взрослым, в надежде получить от них лакомый кусочек. Орангутанги не всегда принимали их приветливо, но и разодрать не пытались, ограничиваясь недовольным ворчанием и плюхами, когда дети слишком уж приставали. Причём я заметила, что к полукровкам обезьяны относились гораздо менее благосклонно: не нападали, но никогда не подкармливали и не привлекали к играм. Впрочем, те тоже, в отличие от чистокровных Homo oculeus и Рыси не стремились наладить общение.

Да и вообще Лорд, Дима и Дина начали как будто отстраняться от остальных детей. И даже из взрослых эмоциональный контакт сохранили только с Россом и Лилей. Полукровки были очень любопытны и любознательны, но теперь мне всё чаще казалось, что некоторые их реакции не естественны, а как будто наигранны. Например, создавалось впечатление, что они стали с безразличием относиться к вкусу пищи. Даже при новой попытке зеленокожего отлучить их от груди, хотя и немного покапризничали, но недолго, скорее по привычке, чем по желанию. И не предприняли попыток каким-либо другим способом уговорить Росса. А вот Рысь зеленокожему отучить так и не удалось — она начинала так жалобно ходить за ним хвостиком и с мольбой заглядывать в глаза, что Росс не выдерживал больше нескольких часов. Поэтому, хотя выделение молока у зеленокожего и уменьшилось, но не пропало полностью.

Тигр совсем обнаглел, почти каждый день, а порой и по несколько раз, появляясь в пределах видимости, точа когти и даже пометив несколько деревьев в селении. В конце концов, зеленокожий разозлился и нассал на одно из облюбованных опасным хищником растений.

— Чтоб ему противно было! — гневно заявил он и бросил на меня недовольный взгляд. — А ты что на меня так смотришь? Делать нечего?

— Слушай, Росс, а ведь это идея! — воскликнула я. — Вдруг, если мы перебьём метки тигра своими — он просто уйдет? Только надо оставлять метки не только на его высоте, но и чуть выше. И, желательно, более ароматные. Мужчины, это к вам относится!

Хмыкнув, народ согласился попробовать. Тигру наша самодеятельность очень не понравилась, он долго чихал и морщился, а потом старательно забивал запах посвящённых своим. Несколько дней длилось своеобразное противостояние, мужчины отыскивали облюбованные хищником уголки и по обычаю животных заявляли на них свои права. Но уже скоро тигр отступил и перестал появляться рядом с Орденом. В связи с этим мы даже устроили праздник, а представители сильного пола решили установить очерёдность, кто и когда должен подновлять метки. Так, на случай, если опасный хищник решит вернуться.

На следующий вечер мне позвонил Вадим и поинтересовался, как часто и на какое время Росс покидал пределы селения. Пожав плечами, я честно ответила:

— Часто, но ненадолго. Обычно не больше, чем на день. Но недавно мы с ним уходили на несколько суток.

— А как он уходил раньше, после приезда? — с подозрением спросил сатанист.

— Тоже ненадолго, — краем глаза я заметила, что Дет тоже разговаривает по телефону, да и остальных не обошли вниманием.

Так, кажется я начинаю догадываться, в чём может заключаться причина.

— Зеленокожие дети? — высказала свою мысль вслух.

— Откуда узнала? Уже кто-то приходил?

— Да.

— Это не единичный случай, — вздохнул Вадим. — Уже много зеленокожих родилось. И желтокожих, хотя последних всё равно меньше.

То есть на Ясона, скорее всего, тоже открыта охота. Но ему хоть легче — желтокожих мужчин среди свободных трое, а Росс такой один.

— Ну знаешь, Росс же не бык-производитель и даже если бы гулял, всё равно не успел бы всех оплодотворить.

— Я-то верю. Но не думаю, что это будет легко всем доказать.

— Может, окраска у твоего вида определяется какими-то внешними условиями? — предположила я.

— Сомневаюсь.

Попрощавшись, он положил трубку. А вскоре и остальные закончили разговор. Выяснилось, что звонили всем, кроме зеленокожего: кому сатанисты, кому волгорцы — и все интересовались насчёт местонахождения Росса. Причём не сейчас, а несколько месяцев назад. Нас опрашивали одновременно, скорее всего, для того, чтобы мы не успели согласовать показания. Не нравится мне это.

— Сделали меня козлом отпущения, — расстроился зеленокожий, когда узнал, в чём дело, но тут же вспылил и зло добавил: — А впрочем, почему это я должен всё отрицать?! Да, я их всех обрюхатил! Их мужчины сами виноваты, если не способны даже защитить свою половинку!

— Не усугубляй, — прервал его Дет.

— Ты не мог успеть, даже если бы захотел и все женщины согласились, — добавила Вероника. — Физически не мог.

— Согласен, — решительно кивнул Сева. — Прости, я вначале тоже тебя подозревал. И знаешь, что скажу?

— Ну? — недовольно буркнул Росс.

— Радуйся, что первые зеленокожие дети появились не у нас в племени.

Я застыла, пытаясь представить себе, как отреагировали бы мужья в таком случае, и сочувственно посмотрела на хирурга. Ему и так несладко, а там и оправдаться бы не получилось.

— Кошмар, — чуть слышно выдохнул Росс, тоже поняв, что ему грозило.

— К счастью, нам повезло, — улыбнулась Вероника.

— Вот, кстати, интересно, почему у нас забеременела только Юля? — поинтересовался Сева. — Может, с нами что-то не так?

— Скорее всего, здоровье в порядке, — успокоила его я. — Думаю, что у нас почти никто не забеременел потому, что почти все женщины — кормящие матери. Это пусть и не полностью исключает, но уменьшает шанс зачатия. По крайней мере, так было на земле. Вот если никто не забеременеет после того, как лактация прекратится — тогда и будем беспокоиться.

Через пару часов сатанисты созвали интерактивный совет племён.

— Мы не хотели это сообщать, но в связи с последними событиями уже не считаем себя вправе укрывать информацию, — сказал Вадим. — Все вы знаете, что в последнее время среди свободных появилось много зеленокожих и желтокожих детей. Некоторые из вас даже сделали предположение о возможной причине. Но у нас другая версия. Причём под неё подведена хорошая база.

Мужчина сделал паузу, дожидаясь пока мы замолчим.

— Моя коллега, Элла, ещё при разговоре с керелями озаботилась возможной проблемой вырождения людей, поселившихся малыми группами. И задала соответствующие вопросы предтечам.

— Мне удалось узнать, что даже если люди поселятся всего одной парой, то им не грозит вырождение, — продолжила Элла. — Потому что ни один из наших детей на самом деле не является нашим родственником. Два ребёнка от одних и тех же родителей не будут генетическими братьями или сёстрами и могут безбоязненно вступать в брак друг с другом. Их потомство — уже будет их родичами и родичами друг друга. Но не нашими. По этой же причине, даже если кто-то из нас размножится со своими детьми — это не окажется близкородственным скрещиванием. Каждый же из нас несет в себе огромное разнообразие генетического материала, причём именно в половых клетках. Поэтому, даже от одной пары может произойти полноценный народ — если только она наплодит достаточно детей.

Все мы тихо пытались осознать неожиданную новость.

— Погоди, — внезапно сообразила я. — Ты хочешь сказать, что в моей дочери нет ничего от меня? Что все мы — на самом деле суррогатные отцы и матери?

— Ты её выносила и воспитала, поэтому что-то, я думаю, всё-таки есть, — скупо ответила Элла. — Но если бы проводили генетический анализ — то да, выяснилось бы, что она не твой ребёнок и даже не дальний родственник.

— Продолжай, — поторопил сатанистку Вадим.

— Кроме этого, мне удалось узнать, что генетика детей всё-таки не будет полностью случайной. В каждой местности у нас будут рождаться хотя и очень разные, но наиболее приспособленные к ней дети.

— Мы не думали, что это будет настолько сильно заметно. Но теперь различие очевидно. Поэтому мы сделали предположение, что данная местность благоприятна для зеленокожих и, в меньшей степени, для желтокожих, — подвёл итог лидер сатанистов.

После того, как совещание закончилось, посвящённые не спешили расходиться.

— Выходит, мы не родители, а инкубаторы и воспитатели, — от логичного вывода из новой информации стало горько.

Подозвав Рысь, я обняла её и приласкала. Дочь, которая не является моим родственником. Но всё равно родная и любимая.

— Всё равно они наши дети, — сквозь слезы выдавила Вера, вторя моим мыслям.

— Наши дети, наше будущее, но не продолжение нас самих, — взгляд Дета стал отрешённым.

Да и, в целом, мужчины восприняли новость ничуть не легче женщин. Кому приятно признать, что ни один из сделанных тобой детей на самом деле не твой?

— Так вот почему… — Росс горько рассмеялся. — Я думал, нам дали бессмертие для того, чтобы у нас было время поднять культуру, построить общество. А по сути — мы просто ходячие бессмертные инкубаторы. Инкубаторы, а также банки спермы и яйцеклеток. Причём — не наших.

— Вера права. Они — наши дети, — скрипнул зубами Сева. — Ну и пусть не родичи, но наши! Мы их выкормим, воспитаем, вырастим — и они наши! Не усыновлённые и не чьи-то там! Моя дочь. Моя!

Инженер подхватил на руки свою малышку.

— Всё равно — моя!

— Так, народ, — зеленокожий резко оборвал смех и решительно встал. — Мы должны срочно собрать новый совет.

— Почему? — не поняла Света.

— Вот тогда и скажу, — отрезал Росс и позвонил Вадиму.

Добившись того, чтобы все вышли на связь, хирург заявил:

— Мы не должны раскрывать эту тайну другим людям. Да, для меня это будет замечательным оправданием, но все ли родители смогут смириться с тем, что их дети на самом деле не их? Даже женщины, не говоря уже о мужчинах, могут бросить своё потомство на произвол судьбы. Если на то пошло, я готов послужить вселенским злом и ночным кошмаром. Но не хочу, чтобы цена реабилитации была так высока.

— Ты не прав, — подумав, заметил лидер волгорцев. — Мужчины и так могут бросить «изменивших» им жён. Так что, рассказав, мы не ухудшим положение.

— Но кое-что дельное в предложении Росса есть, — возразил Вадим. — Нельзя преподносить информацию в такой форме, надо её смягчить. Сказать так, чтобы причинить людям меньше боли.

Мы согласились и некоторое время обсуждали, что и как сообщить. В конце концов решили сказать правду, но не всю. Умолчать о том, что дети совсем не родичи своим предкам, а просто указать на высокую изменчивость у нашего потомства — детей первого поколения. И преподнести это как дар — что их дети будут более приспособленные и крепкие. Но мы сами знали цену этой «приспособленности». Горькая тайна, которая объединит наши племена.