Наставник для Шпильки

Глава 17

***Асока Тано***

— Учитель…

— Что, учитель? Когда я уходил, это была матерая наемница, — поморщился Таура. — Даже не представляю, чем это ты её так нахлобучила. Так что лучше признавайся сразу, какие именно бесчеловечные опыты ты на ней ставила.

— Это не я. Я ничего такого не делала. Я только раны обработала.

— Ну, может и не ты, — согласился учитель со вздохом. — Но факт остается фактом — эта ведьма сломалась.

— Учитель, а почему вы назвали её ведьмой?

— Так она ведьма и есть. Если я правильно помню, датомирская.

— Эм…

— Что такое?

— Ну так это… У них же это самое… Да как это… Вспомнила!

— Вспомнила! Запечатление! Запечатление у них, — жизнерадостно заявила Асока. — Инбридинг!

— Может всё же импринтинг? — на всякий случай уточнил я.

— А это разве не одно и то же? — целомудренно захлопала глазками девочка.

— Инбридинг в отношении разумных существ это уже инцест.

— Оу… — нахохлилась ученица. — Теперь понятно, почему приглашенный преподаватель на меня в тот раз взьелся.

— Ну, Сила, ну… ёкарный бабай! — потер шею, пытаясь понять, что делать в столь неоднозначной ситуации.

— Jokarnyj babai? — переспросила девочка и включила датапад.

— Это устойчивое выражение такое, — ответил я и по-хамски выдернул устройство из рук тогруты. — ТА-АК! Это ты что же, словарик матов составляешь? Твоё бы рвение да в мирное русло… Мда. Лучше бы подумала, что нам теперь с ней делать?

— Ну, так, — нервно хохотнула Асока и даже ножкой шаркнула. — Учитель, а давайте её себе оставим.

— Что значит «себе оставим»? — даже растерялся я. — Ну ладно это была бы собака или попугайчик какой, ну или кошка, но это же живой человек.

— Мяу!

— Вентресс! За… — выдох. — Молчи.

— Извините, господин, — покаялась ведьма, что сменила свое не пойми что на вполне себе симпатичный, но излишне подчеркивающий формы комбинезон из серии «путешественник из центральных миров», пока я отсутствовал на встрече с информатором.

— Тьфу, блин. Ты еще заголяться тут начни… — буркнул я и сразу же был вынужден прикусить язык. — Эй-эй, а ну прекрати.

— Извините, господин, — опять покаялась ведьма и без всякого стеснения принялась неторопливо надевать всё снятое обратно.

— Лучше бы подсказала, что с тобой такой теперь делать.

— Я думаю, мы могли бы, через пару дней, попытаться завести совместного ребенка… будет идеальный момент цикла, чтобы…

— Опять двадцать пять, — прикрыл лицо ладонью и тяжело вздохнул. — А что-нибудь без учета того, что подсказывают тебе гормоны?

— Я могла бы подтянуть навык стрельбы у нашей дочери, в ордене этому не уделяют достаточного внимания.

— Это верно, не уделяют… Так, какая еще дочь? Ты опять за старое?!

— Извините, господин, но ведь Асока это ваша приемная дочь.

— Ученица, звездочка ты моя сверхновая, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Учитель… я это… я ничего такого… я просто сказала, что вы это, но ведь вы, в самом деле, такой, а помните как мы на Джеонозисе железок пачками… а я ваш датапад… а там база… Шили…

— Так, еще одна, — вздохнул, пошарил рукой в баре и достал банку с каким-то алкоголем. — Что ИМЕННО ты сказала ведьме, что не можешь сказать мне сейчас?

— Я сказала, я сказала… — Асока неожиданно разревелась, вцепилась в меня как клещ и выпалила: — Папа, прости, я не знаю, как так получилось! Я честно… Я не хотела… оно как-то само собой получилось.

— Ну, мне конечно лестно, в каком-то смысле, — отхлебнул горькой, высокоградусной жидкости прямо из банки. — Но ведь у тебя наверняка настоящий отец есть и мать.

— Нет. Их у меня нет.

— Совсем нет? Или ты из тех юнлингов, которые считают…

— Совсем, — девочка опустила взгляд, убрала руки за спину и отступила на шаг. — Я должна вам кое-что сказать. Я должна была сказать вам это в прошлый раз…

Развернувшись, прошел к диванчику и разместился на нем. Хлебнув для смелости еще раз, махнул рукой, мол, продолжай.

— Я мастера Уль’рунэ застрелила.

Поперхнувшись не до конца проглоченным напитком, закашлялся.

— Может быть, есть еще какие-нибудь «мелочи», о которых мне стоит знать? Нет? Точно нет?

— Н-нет, больше ничего нет.

— Вентресс, какой там у тебя позывной?

— Сажа.

— Скажи-ка мне, Сажа ты моя сердечная, что ты обо всём этом думаешь?

— Это дитя познало радость мести и это хорошо, но то, что она это скрыла это плохо. Было бы дело в клане, ей бы пришлось познать и горечь наказания. Однако семья это не клан и что разумно здесь и сейчас, я не знаю… Прошу простить меня, господин мой.

— И долго ты еще «господинкать» будешь?

— Прошу простить меня… — ведьма кашлянула и начала снова. — Я недостаточно прилежно изучала эту сторону клана Сестер Ночи. Я думаю, что через несколько дней моя гипертрофированная тяга к размножению сильно ослабнет. До этого момента я могу быть недостаточно адекватна и прошу меня заранее простить, господин мой.

— А может вас того? — задумчиво пробормотал я, имея в виду послать всё это к хаттовой матери и свалить куда подальше, но меня поняли несколько превратно.

— Если вы, в самом деле, этого хотите, господин мой… — как-то тоскливо произнесла ведьма и встала на колени, склонив голову и прижав её к левому плечу. Эдакий местный жест смирения перед отрубанием тыковки.

Следом за девицей в такую же коленопреклонённую позу бахнулась и мелкая.

Потянувшись к Силе, получил моментальный отлуп в том стиле, что она де подтверждает, что у ведьм с запечатлением всё плохо и в том числе по её, Силы, вине, но происходящее сейчас это результат сугубо моих действий (не убил Вентресс) и бездействия (оставил слишком много свободного времени ученице) в том числе.

Хлебнув еще немного и окончательно захмелев, активировал силовой меч и, полюбовавшись сжавшейся ученицей, вспомнил одну забавную книгу. Следом за ученицей, в панику впала и ведьма. Как подсказывает мне мой скудный опыт, эти две девицы невольно умудрились что-то вроде ментальной связи между собой установить. Нашли, блин, друг друга, два одиночества.

— Перед ликом неизбежной смерти, известная мне как Асока Тано, признаешь ли ты меня своим отцом хоть и не по крови, но по духу?

— Да, — смело отвечает Асока и лезвие моего меча падает наискосок ей на голову. Оно неприятно гудит и буквально огибает шею девочки.

— Готова ли ты…

— Да, — не дослушав отвечает девочка, и клинок вновь огибает её шею, но уже не столь охотно и буквально кончиком чиркает по монтрале. — Ай!

— Еще чуть-чуть и тебя бы с нами сейчас уже не было, — проникновенно смотрю в глаза ученицы, помогая себе Силой. В конце концов, раз местные так обожают эпичные церемонии, то почему бы и ДА. — А если бы я сказал какую-нибудь мерзость?

— Вы бы не сказали, — буквально сипит Асока, прижимая руку к обожжённому месту.

— Уверена?

— Теперь уже нет, — со всё усиливающимся ужасом косясь на лезвие, ответила она.

— Встань и не склоняй голову более ни перед кем и ни перед чем.

Разогнувшись, ученица попыталась отойти, но, откровенно говоря, ватные ноги заставили её усесться прямо так, задницей на пол.

— Перед ликом неизбежной смерти, известная мне как Асажж Вентресс, готова ли ты…

***Асока Ра/Тано***

— Э… Мама?

— Угу, мама, — нервно протянула наемница и запустила пятерню в свои немного обгоревшие в результате церемонии волосы. Облизнув пересохшие губы и покосившись на дверь, в которую вышел джедай, она несколько испуганно произнесла: — Я так понимаю, шутки закончились, да?

— Шутки? — непонимающе переспрашивает девочка и невнятно пищит из крепких объятий.

— Извини, — вполне искренне произносит ведьма. — Я видела, как другие так детей обнимают. Вроде как это должно быть приятно.

— Я тоже видела, — потирая обожжённое место, сопит девочка. — Наверное, нам это… практики не хватает.

— Наверное, — кивает ведьма. — У тебя что, кофточка из броне-ткани?

— Ну да, и шортики тоже, потому и яркие такие, — ответила Асока. — А ты почему без индивидуального щита ходишь?

— Ну, я же темный аколит… — смутилась ведьма, — … предвидение там и реакция.

— И? — непонимающе переспросила девочка. — А вдруг тебя шальной плазмой нахлобучит? Папа расстроится.