Настоящая комедия

Действие второе

Фред. Я могу идти? У вас есть все, что может потребоваться?

Гарри. Как ты вырядился! Куда собрался?

Фред. В «Тагани».

Гарри. Где это?

Фред. На Тоттенэм-корт-роуд.

Гарри. Это дансинг или ночной клуб?

Фред. Всего понемногу. Там работает Дорис.

Гарри. Что делает?

Фред. Исполняет пару песен, танец со скакалкой.

Гарри. Как я понимаю, народу нравится.

Фред. Если вы спросите меня, от этого танца она слишком уж потеет, но, тем не менее, принимают его хорошо.

Гарри. Ты собираешься жениться на Дорис?

Фред. Жениться? С какой стати?

Гарри. А ведь ты аморальный тип, Фред.

Фред (радостно). Совершенно верно.

Гарри. Мне доподлинно известно, что ты уже два года пользуешься доверчивостью Дорис.

Фред. И что с того? Ее это устраивает, меня устраивает, так что все довольны.

Гарри. И ты о ней совершенно не волнуешься? Я хочу сказать, даже не думаешь о ней, когда ее здесь нет?

Фред (самодовольно). Она всегда здесь… когда я ее хочу.

Гарри. А что она будет делать, когда мы уедем в Африку?

Фред. Не пропадет. Есть у нее пара ухажеров, которые так и кружат вокруг. Один очень даже богатенький, торгует шелком.

Гарри. Я понял, она у вас одна на всех.

Фред. Утром вы, как всегда, позвоните, или вас разбудить?

Гарри. Я позвоню. Мисс Эриксон ушла?

Фред. Да, сегодня она ушла раньше. Отправилась в своей подруге в Хаммерсмит. Они выключают свет, заводят граммофон и говорят с индейцем.

Гарри. Полагаю, если она счастлива, это нормально.

Фред. Она — хорошая домоправительница, а если немного ку-ку, так не бывает, чтобы все и сразу. На сегодня я вам больше не нужен?

Гарри. Нет, спасибо тебе, Фред. Можешь идти. Желаю тебе хорошо провести время.

Фред. И вам того же. До завтра.

Фред уходит, расправив плечи, вальяжной походкой. Гарри продолжает что-то наигрывать на пианино. Звонит телефон. Гарри снимает трубку.

Гарри. Алле… алле?.. Кто говорит?.. (голос меняется). А-а-а, Лиз… Нет, полчаса как пришел… Да, дорогая, один, я открыл новую страницу своей жизни, разве ты не слышала?.. Да, с ними обоими, поужинал в «Савое», и мы с Моррисом отвезли ее домой… Нет, об этом я с ним больше не говорил, подумал, так будет лучше. Судя по голосу, ты со мной не согласна… Нет, если уж на то пошло, она очаровательна, умна, между прочим, так что должен признать, что общаться с ней очень даже приятно… Хорошо… Нет, за ленчем я встречаюсь с Тони… Очень хорошо, в самом начале двенадцатого… Да, разумеется, я скоро лягу… Спокойной ночи, дорогая.

Он кладет трубку на рычаг, возвращается к пианино, допивает виски с содовой, выключает свет, направляется к лестнице на второй этаж, начинает подниматься, и тут раздается звонок в дверь. «Черт», — бормочет он, спускается, вновь включает свет, уходит в холл, откуда несколько мгновений спустя слышится его изумленное восклицание: «Джоанна!» Она входит в комнату, Гарри следует за ней. Джоанне чуть больше тридцати. Она красива, в элегантном плаще, под которым еще более элегантное платье, держится уверенно, очень обаятельна.

Джоанна. Ты и представить себе не можешь, как я обрадовалась, застав тебя дома. Я чувствую себя полной идиоткой.

Гарри. Почему? Что случилось?

Джоанна. Я забыла ключ от двери в подъезд.

Гарри. Джоанна!

Джоанна. И не нужно так на меня смотреть. Как правило, я не такая рассеянная, забыла ключ впервые в жизни. И сейчас ужасно на себя злюсь. Очень спешила, когда одевалась, чтобы успеть пообедать с Фридой, а потом не опоздать на концерт Тосканни, вот и оставила ключ в другой сумочке.

Гарри. А слуги, как я понимаю, спят под крышей.

Джоанна. Они не просто спят, должно быть, впали в кому. Я барабанила в дверь чуть ли не полчаса.

Гарри. Выпьешь что-нибудь?

Джоанна. С удовольствием… я едва стою на ногах.

Она снимает плащ.

Гарри (наливает виски с содовой ей и себе). Мы должны решить, как же нам быть.

Джоанна. Из телефона-автомата я позвонила Лиз, но ее, должно быть, нет дома. Потому что трубку не сняли.

Гарри (пристально глядя на нее). Ты позвонила Лиз, и трубку не сняли?

Джоанна. Да. Больше мелочи у меня не было, у таксиста — тоже, так что я поехала прямо сюда.

Гарри. Сигарету?

Джоанна (берет сигарету). Спасибо… у тебя на лице читается сомнение, ты мне не веришь?

Гарри (дает ей прикурить). Разумеется, я тебе верю, Джоанна. С чего мне тебе не верить?

Джоанна. Не знаю, ты всегда смотришь на меня так, словно я не заслуживаю доверия. И меня это обижает, потому что на самом деле я очень хорошая.

Гарри (улыбаясь). У меня в этом нет никаких сомнений, Джоанна.

Джоанна. Я знаю этот голос, Гарри, он звучит в каждой пьесе, где ты играешь.

Гарри. Абсолютная естественность на сцене — мое главное достоинство.

Джоанна. Ты никогда ко мне не благоволил, не так ли?

Гарри. Нет, пожалуй, что нет.

Джоанна. Хотелось бы знать, почему.

Гарри. Мне всегда казалось, что в больших дозах ты утомляешь.

Джоанна. В каком смысле, утомляю?

Гарри. Ну, не знаю. Чувствуется в тебе высокомерие, избыток самонадеянности.

Джоанна. Как я понимаю, конкурентов ты не жалуешь.

Гарри. Разумеется, ты очаровательна. Я всегда так считал.

Джоанна (улыбаясь). Благодарю.

Гарри. Правда, ни на секунду не забываешь об этом.

Джоанна (пудрит носик, глядя на себя в зеркало пудреницы). Вроде бы ты вежливо грубишь мне, но в твоей искренности я улавливаю какую-то фальшивую нотку. С другой стороны, ты никогда не говоришь искренне, не так ли? Полагаю, потому что ты — актер, а они ведь говорят не своим голосом, частенько принимают себя за персонажей, которых играют.

Гарри. Мы всего лишь марионетки, дорогая, существа из парчи и опилок. Как же ты умна, Джоанна, раз сумела это заметить.

Джоанна. Мне бы хотелось, чтобы ты оставил эту слащавую учтивость.

Гарри. А что прикажешь мне делать? Разораться? Залиться слезами?

Джоанна (смотрит в пол). Думаю, проявить доброту.

Гарри. Доброту?

Джоанна. Да. Как минимум, толику доброты, чтобы сделать усилие и преодолеть совершенно очевидную предвзятость по отношению ко мне.

Гарри. Извини, что она столь очевидная.

Джоанна. Я все-таки далеко не идиотка, хотя должна отметить, если судить по твоему отношению ко мне, ты держишь меня за таковую. Я знаю, причина твоего недовольства — мое согласие выйти за Генри замуж. Вам всем это не нравится, и я понимаю, почему, во всяком случае, поначалу понимала. Но мы уже пять лет, как поженились, и все это время я была серой мышкой, не пыталась пробраться на заповедную территорию, где вы не хотели меня видеть. Вознаграждения за свои усилия я получала более чем скудное, с твоей стороны особенно, ничего, кроме притворной вежливости. Мне слишком уж ясно давали понять, что меня готовы терпеть, но не более того.

Гарри. Бедная Джоанна.

Джоанна (поднимаясь). Я чувствую, что моя мольба натыкается на каменную стену. Очень жаль.

Гарри. А что все это значит? Чего ты добиваешься?

Джоанна. Ничего я не добиваюсь.

Гарри. Тогда сядь.

Джоанна. Я бы хотела, чтобы ты вызвал мне такси.

Гарри. Ерунда, как раз этого тебе совсем и не хочется. Ты приехала сюда с определенной целью, не так ли?

Джоанна. Естественно. Я осталась без ключа, я знала, что у тебя есть спальня для гостей, и…

Гарри. Продолжай.

Джоанна. И мне хотелось получше узнать тебя.

Гарри. Понимаю.

Джоанна. Нет, не понимаешь. Я точно знаю, о чем ты думаешь. И, конечно же, не могу тебя в этом винить. Ты — один из лучших романтических комедийных актеров, и для тебя вполне естественно полагать, что каждая женщина мечтает о том, чтобы оказаться в твоих объятьях. К примеру, ты не веришь, что я забыла ключ от двери подъезда. В этом у меня нет ни малейших сомнений.

Гарри. Здорово у тебя получается… Клянусь Богом, здорово!

Джоанна. Как вызвать такси? Я позвоню сама.

Гарри. Триста двадцать пять двадцать шесть шестьдесят четыре.

Джоанна набирает номер, ждет.

Джоанна. Алле… алле… это триста двадцать пять двадцать шесть шестьдесят четыре?.. Ох, извините, ошиблась номером.

Гарри, хохоча, плюхается на диван.

Джоанна. Чего ты смеешься?

Гарри. Над тобой, Джоанна.

Джоанна (вновь набирает номер). Получаешь удовольствие, не так ли?

Гарри (вскакивает, берет трубку из ее руки). Твоя взяла.

Джоанна. Дай мне трубку и, пожалуйста, не выводи из себя.

Гарри. Хочешь еще выпить?

Джоанна. Нет, благодарю.

Гарри. Сигарету?

Джоанна. Нет.

Гарри. Пожалуйста… я извиняюсь.

Джоанна молча идет к дивану.

Джоанна. Мне бы хотелось, чтобы ты действительно извинялся.

Гарри (протягивает ей сигарету). Может, так оно и есть.

Джоанна. Я могла бы расплакаться, знаешь ли, это очень действенно, если я бы владела этим приемом.

Гарри. Да, владение такими приемами — важная составляющая актерского мастерства.

Джоанна. Да ладно тебе.

Гарри (давая ей прикурить). Что-то наш разговор зашел в тупик.

Джоанна. Пожалуй, я еще выпью, только налей мне чуть-чуть. Твоими стараниями я что-то совсем засмущалась. Разумеется, это одна из граней твоего таланта, не так ли… запугивать людей?

Гарри (наливает ей виски с содовой). Ты же не собираешься притворяться, что я тебя пугаю.

Джоанна. Фрида Лоусон на днях сказала мне, что боится тебя до смерти.

Гарри. Понятия не имею, почему, я же ее практически не знаю.

Джоанна. Во-первых, ты — личность выдающаяся, а во-вторых, твоя репутация… ну… что ли… безжалостного человека.

Гарри (приносит ей стакан). В любви или в социальном общении?

Джоанна. Там и там.

Гарри. Ну… как настроение?

Джоанна. Думаю, получше.

Гарри. Очень красивое платье.

Джоанна. Я была в нем на концерте Тосканни.

Гарри. Он тоже пугает людей, когда фальшивит.

Джоанна. Ты иногда вдруг становишься таким молодым. Хотелось бы знать, какой ты на самом деле, под всеми этими масками.

Гарри. Обычный простой парень, насквозь пропитанный идеализмом.

Джоанна. И сентиментальностью, так что тебе самое место в викторианской эпохе.

Гарри. Я долгие часы работаю над этим образом.

Джоанна. По большому счету, ты счастлив?

Гарри. До безумия.

Джоанна. Не надоедает тебе быть боссом, командовать жизнями других людей, требовать, чтобы все обожали тебя и повиновались мановению твоего пальчика?

Гарри. Никогда. Я этим упиваюсь.

Джоанна. Я это подозревала, но не знала наверняка.

Гарри. Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь сыграл?

Джоанна. Нет, благодарю.

Гарри. Не хочешь? Ты должно быть, страшно злишься!

Джоанна. Не злюсь, просто у меня хороший музыкальный вкус.

Гарри. Ты еще и дерзишь. Более того, просто грубишь.

Джоанна. Да уж, нагрубила, все так. Извини.

Гарри. Пустяки. Что будем делать теперь?

Джоанна. Делать? Разве обязательно что-либо делать?

Гарри. Не знаю. Мой житейский опыт подсказывает, что вроде бы надо, но я никак не возьму в толк, что именно. Поэтому и предложил поиграть тебе.

Джоанна. Всегда есть радио.

Гарри. Только не здесь!

Джоанна. Как хорошо, что я — взрослая женщина. Это так трудно, быть юной и неопытной.

Гарри. Тонкий намек на мое обаяние?

Джоанна. Ты так ярко сверкаешь. Такой нарядный… и так славно позвякивают все эти маленькие колокольчики.

Гарри. Тебя послушать, так я — цирковая лошадь.

Джоанна. Но ведь ты и есть цирковая лошадь! Выходишь на арену, чтобы тобой восхищались, прыгаешь, с такой уверенностью, сквозь все затянутые бумагой кольца.

Гарри. А теперь послушай, Джоанна. Как я понимаю, с решением ты определилась. Эти пикировка действует мне на нервы. Чего ты хочешь?

Джоанна. Я хочу, чтобы ты стал, каким ты, по моему разумению, и есть на самом деле, дружелюбным, искренним, заслуживающим доверия. Я хочу, чтобы ты оказал мне честь и перестал хоть на короткое время играть, приказал опустить занавес, стер грим, расслабился.

Гарри. В последнее время все советуют мне расслабиться.

Джоанна. Не могу их в этом винить.

Гарри. Будь я более уязвимым, дорогая Далида, ты бы давно укоротила мои шелковистые волосы.

Джоанна. А почему ты боишься стать уязвимым? Этим ты только облегчишь себе жизнь. Это так утомительно, все время быть начеку.

Гарри. Я раскусил тебя с самого начала.

Джоанна. Правда?

Гарри. Ты — первостатейная хищница!

Джоанна. Гарри!

Гарри. Ты прихватила Генри, когда он выздоравливал, потом сожрала Морриса, а теперь взялась за меня! И не пытайся отрицать, я вижу это в твоих глазах. Ты внезапно появляешься глубокой ночью, не скрывая желания одержать новую победу. Ты буквально источаешь это желание. Прическу ты сделала во второй половине дня, так? Покрасила ногти на руках и, скорее всего, на ногах. Платье новое, я не ошибаюсь? Эти туфельки ты тоже надела первый раз, как и чулки. А твой разум подготовился к захвату даже лучше, чем тело. Каждое слово, фраза, смена настроения, все тщательно выверено. Точная доза антагонизма между полами, смешанная с тонкой лестью, потом резкий переход, момент выбирается идеально, от недвусмысленных намеков к девической застенчивости. Ты хочешь знать, какой я на самом деле, не так ли, под сверкающим фасадом? Хорошо. Я тебе скажу, каков я на самом деле. Абсолютно честный! Когда меня загоняют в угол, я говорю правду, а правда в этот момент состоит в том, что я знаю тебя, Джоанна. Знаю, чего ты добиваешься, вижу тебя насквозь. Уходи! Оставь меня в покое!

Джоанна (смеясь). Занавес!

Гарри (он у стола с бутылками). Черт, содовой больше нет.

Джоанна. Выпей чистого виски, милый.

Гарри. Как ты смеешь называть меня милым?!

Джоанна. Потому что для меня ты милый… и всегда таким был.

Гарри. Немедленно уходи.

Джоанна. Я вышла замуж за Генри из-за тебя.

Гарри. Нет такой низости, на которую ты бы ни решилась.

Джоанна. Ни одной. Я люблю тебя, люблю тебя уже семь лет, и с этим пора что-то делать.

Гарри (вышагивает по комнате). Это конец!

Джоанна (ровным голосом). Нет, сладенький мой, только начало.

Гарри. А теперь послушай меня, Джоанна…

Джоанна. Думаю сначала тебе нужно выслушать меня.

Гарри. И не подумаю.

Джоанна (поднимается с дивана, спокойная и уверенная в себе). Ты должен, это очень важно для нас обоих. Пожалуйста, присядь.

Гарри. Я лучше похожу, если ты не возражаешь.

Джоанна. Сядь, мой милый, сладенький Гарри, пожалуйста, сядь. Тебе нужно сосредоточиться, все не так плохо, как может показаться. Я должна тебе все объяснить, но не могу этого сделать, когда ты мельтешишь перед глазами.

Гарри (падая на диван). Это отвратительно.

Джоанна. Сначала ты должен пообещать, что абсолютно честно ответишь мне на один вопрос. Обещаешь?

Гарри. Какой вопрос?

Джоанна. Сначала пообещай.

Гарри. Да… хорошо… обещаю.

Джоанна. Если бы ты никогда раньше меня не видел, если бы этим вечером мы встретились впервые в жизни, если бы ничто не связывало меня со знакомым тебе человеком, занялся бы ты со мной любовью? Хотел бы меня?

Гарри. Да.

Джоанна. Что ж, с этим все ясно. А теперь…

Гарри. Послушай, Джоанна…

Джоанна. Заткнись. Ты должен быть справедливым, так что позволь мне объясниться. Когда я сказала, что вышла замуж за Генри из-за тебя, это была правда, но не вся. Я питаю к Генри самые теплые чувства, привязана к нему гораздо больше, чем он — ко мне. Первые два года он был безумно влюблен в меня, но теперь — нет. Ты стоял между нами. Не только в моем сердце, но и в его. Он ненавидел твою плохо скрываемую неприязнь ко мне, и постепенно задушил свою любовь. Хуже таких людей, как ты, не бывает. Вы подавляете других всегда, и когда они рядом с вами, и когда далеко. За последние три года Генри постоянно мне изменял. Как минимум, с одиннадцатью женщинами, их я могу назвать тебе по именам. Вот и сейчас он наверняка неплохо проводит время в Брюсселе.

Гарри. Ты лжешь, Джоанна.

Джоанна. Я не лгу. Мне это настолько безразлично, что и лгать-то незачем. Генри, конечно, душка, и я никогда не оставлю его, мы прекрасно ладим, даже лучше, чем раньше, но люблю я тебя, и всегда любила. Я не хочу жить с тобой, будь уверен. Мне хватило бы одной недели, чтобы свихнуться, но для меня ты остаешься самым обаятельным, самым страстным, самым красивым мужчиной, которого я видела за всю мою жизнь…

Гарри (с горечью). А как же Моррис?

Джоанна. Моррис? Что ты несешь? Моррис — всего лишь ступень на пути к тебе.

Гарри. Он в тебя влюблен. Между вами что-то было?

Джоанна. Разумеется, не было. Он обходителен, с ним приятно общаться, но он совершенно не привлекает меня, и никогда не привлекал.

Гарри. Ты можешь в этом поклясться?

Джоанна. Мне нет нужды клясться, неужели ты этого не понимаешь? И даже если не понимаешь, ты, по крайней мере, должен чувствовать, что я говорю правду. Мы далеко не подростки, оба знаем на собственном опыте, если инстинкт подталкивает в одном направлении, глупо бежать в другом. Ничего, кроме боли, этот рывок не принесет.

Гарри. Ты уверена, что это глупо?

Джоанна. Нет ничего глупее сожалений о том, что ты мог сделать, но не сделал. Кто потеряет, если мы какое-то время будем наслаждаться друг другом?

Гарри. Я уже могу встать?

Джоанна. Да.

Гарри (кружит по комнате). Как тебе концерт Тосканни?

Джоанна. Лучше трудно себе представить (она садится). Он сыграл Восьмую и Седьмую симфонии.

Гарри. Лично я предпочитаю Пятую.

Джоанна. А мне больше всего нравится Девятая.

Гарри (садится рядом с ней на диван). Пожалуй, ничто не сравнится с Девятой.

Джоанна. И я люблю Куинз-Холл. Ему нет равных.

Гарри (берет ее за руку). Я предпочитаю Альберт-Холл.

Джоанна (приникает к нему). Интересно, почему? Меня он повергает в депрессию.

Гарри (обнимает ее). Только не когда они ставят «Гайавату».

Джоанна (мечтательно). Даже тогда.

Гарри (его рот уже в дюйме от ее). Об Альберт-Холле я хочу слышать только хорошее.

Джоанна (радостно). Доброе утро.

Мисс Э. Доброе утро.

Джоанна. Мистер Эссендайн уже проснулся?

Мисс Э. Он не звонил.

Она идет от окна к окну, раздвигает шторы.

Джоанна. Вас не затруднит заглянуть к нему и сказать, что я уже проснулась?

Мисс Э. Увы, не могу. Он обезумеет от злости.

Джоанна. Да, конечно. Я сама могу обезуметь от злости, если мне не принесут завтрака. Я звонила чуть ли не час.

Мисс Э. (расставляет стулья, похлопывает по диванным подушкам). Звонок в спальне для гостей не работает.

Джоанна. Странно, конечно, но именно эта мысль в какой-то момент пришла мне в голову.

Мисс Э. Виноваты мыши. Перегрызают провода, знаете ли. Такие хищницы.

Через дверь для слуг входит Фред.

Джоанна. Доброе утро.

Фред. Доброе утро, мисс… (узнает ее). Ох, Боже мой!

Джоанна. Простите?

Фред. Вы же — миссис Липпайтт, не так ли?

Джоанна. Да.

Фред (присвистывает). Вау!

Уходит через дверь для слуг.

Джоанна. Как я понимаю, это камердинер мистера Эссендайна. Он всегда так себя ведет?

Мисс Э. Он был стюардом на очень большом корабле.

Джоанна. Большинство стюардов, с которыми мне доводилось встречаться, отличали хорошие манеры.

Мисс Э. Он — единственный, кого я знаю.

Джоанна (категорично). Мне, пожалуйста, китайский чай, тонкий гренок без масла и яйцо всмятку.

Мисс Э. Чая и яиц у нас нет, а гренок приготовлю с удовольствием.

Джоанна. А кофе есть?

Мисс Э. Кофе у нас есть.

Джоанна. Пожалуйста, принесите как можно быстрее.

Мисс Э. Я скажу Фреду.

Джоанна. Раз он служил на очень большом корабле, может, он сможет что-то сделать с краном в ванной.

Мисс Э. Увы, он служил стюардом, а не сантехником.

Мисс Эриксон уходит, и в тот момент, когда Джоанна, скорчив гримаску, собирается вернуться в спальню для гостей, из холла появляется Моника в пальто и шляпке. Как и в действии первом, в руках у нее письма.

Джоанна. Доброе утро, Моника.

Моника (в ужасе). Джоанна!

Джоанна. Слава Богу, ты пришла. С домоправительницей просто невозможно говорить.

Моника. Ты оставалась здесь на ночь?

Джоанна. Да, Гарри смилостивился надо мной и пустил под крышу. Я показала себя последней идиоткой. Забыла ключ от двери подъезда.

Моника. Ты забыла ключ от двери подъезда?

Джоанна. Пребывала в абсолютном отчаянии, а потом внезапно подумала о Гарри.

Моника. Ты внезапно подумала о Гарри!

Джоанна. Почему ты повторяешь все, что я говорю?

Моника. Не знаю, все проще, чем сказать что-то свое.

Джоанна. Моника, судя по выражению твоего лица, тебе не нравится, что я оставалась здесь на ночь.

Моника. Как минимум, это бестактно.

Джоанна. Господи, да почему? При сложившихся обстоятельствах, это естественно.

Моника. Когда возвращается Генри?

Джоанна. Завтра утром, одиннадцатичасовым рейсом. Тебя интересует что-нибудь еще?

Моника (медленно). Нет. Не думаю, что мне хочется узнать что-то еще.

Джоанна. Должна отметить, мне совершенно не нравится твой тон. Такое впечатление, будто я совершила что-то ужасное.

Моника. Очевидно, тебе судить об этом проще, чем мне.

Джоанна. Это просто потрясающе! Кто бы мог подумать, что у тебя, проведшей рядом с Гарри столько лет, такой ханжеский склад ума.

Моника. Я уверена, ты потрясена до мозга костей.

Джоанна (негодующе). Я просто не могу продолжать такой разговор, не выпив кофе. Будь так любезна, позаботься о том, чтобы его побыстрее мне принесли.

Моника. Я всегда это знала.

Джоанна (раздраженно). Всегда знала что?

Моника. Что от тебя можно ждать только неприятностей. Кофе тебе сейчас принесут (звонят во входную дверь). Кто-то пришел, тебе лучше уйти в спальню.

Джоанна (усаживаясь на диван). Не волнуйся, мне удобно и здесь.

Моника. Как знаешь.

Она уходит в холл. После короткой паузы появляется вместе с Лиз. Моника только что ввела Лиз в курс дела, так что ее лицо напоминает маску. Но в остальном Лиз не дает волю эмоциям.

Лиз (спокойно). Доброе утро, Джоанна. Это сюрприз.

Джоанна. Я звонила по номеру, который ты мне дала.

Лиз (елейным голосом). Значит, я дала тебе неправильный номер.

Моника. Я буду в кабинете. Если понадоблюсь тебе, Лиз, позови.

Лиз. Ты мне нужна прямо сейчас, Моника, так что не уходи.

Входит Фред с подносом.

Джоанна (с преувеличенным облегчением). А вот и завтрак.

Фред. Где вы будете кушать?

Джоанна. Здесь, пожалуйста.

Фред (Лиз). Доброе утро, мисс.

Лиз. Доброе утро, Фред. Я думаю, миссис Липпайтт будет удобнее выпить кофе в спальне для гостей.

Джоанна (твердо). Я бы предпочла выпить кофе здесь, если вы не возражаете. Хочется посмотреть, что происходит в студии.

Лиз. Поставь поднос, Фред. Чуть позже мы решим, где миссис Липпайтт будет пить кофе.

Джоанна. Я уже решила, Лиз, но спасибо тебе за заботу.

Лиз. Тогда все, Фред, можешь идти.

Фред. Бу сделано, мисс… Если я вам понадоблюсь, крикните.

Лиз. Спасибо… крикну.

Фред уходит через дверь для слуг.

Джоанна (наливая себе кофе). Как я понимаю, он работал стюардом на пассажирском лайнере.

Лиз (Монике). Как я понимаю, Гарри еще не звонил, так?

Моника. Нет, думаю, что нет. Мне подняться и разбудить его?

Лиз. Пока не надо.

Джоанна. Его нужно немедленно разбудить. Это преступление, валяться в кровати в такое чудесное утро… да и здоровью вредит. Если он не будет заботиться о себе, то станет толстым и обрюзгшим.

Моника (едва слышно). Как бы мне этого хотелось.

Джоанна. Любопытно, что она положила в этот кофе, помимо кофе.

Моника. Крысиный яд, если ей хватило ума.

Джоанна. Ты сегодня на удивление груба. Я слышала, что секретари знаменитостей обычно вечно раздражены и похожи на драконов. Как выясняется, ты полностью соответствуешь этому стереотипу.

Моника. Что меня сейчас раздражает, как это страх попасть на виселицу за твое убийство.

Лиз. Наверное, тебе лучше пройти в кабинет, Моника. С тобой обстановка становится накаленной.

Джоанна. И без всякой на той причины, если, конечно, у тебя в голове не роятся грязные мысли.

Моника. Хорошо, Лиз.

Моника уходит в кабинет, захлопывает за собой дверь.

Джоанна. Бедняжка, как она подурнела с той поры, когда я впервые встретилась с ней. Полагаю, она без ума от Гарри, как и все мы.

Лиз. Все мы, Джоанна?

Джоанна. Должна сказать, он завораживает. Прошлой ночью мы так хорошо поговорили.

Лиз. Я думаю, будет лучше, если ни Моррис, ни Генри не узнают о том, что прошлую ночь ты провела здесь.

Джоанна. Святые небеса, но почему? Генри не будет против.

Лиз. Не могу разделить твоей уверенности начет Генри. А вот Моррис точно будет.

Джоанна. Моррис? А причем тут Моррис?

Лиз (с раздражением). Джоанна, это уже перебор.

Джоанна. Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты.

Лиз. Тогда послушай, у нас не так много времени, что тратить его на беспредметный спор. Мне доподлинно известно, что ты изменяла Генри с Моррисом, так что не пытайся отрицать очевидное.

Джоанна. Это самая невероятная ложь, которую…

Лиз. К несчастью для тебя, вчера я обедала с Моррисом в «Айви». Он был очень расстроен, едва не впал в истерику, ты знаешь, такое с ним изредка случается, и рассказал мне все.

Джоанна (мрачно). Значит, он рассказал тебе все?

Лиз. И это вполне естественно. Мы — давние друзья, знаешь ли. Мы все!

Джоанна. Как он посмел говорить обо мне с тобой! Или с кем бы то ни было!

Лиз. Не дури, Джоанна.

Джоанна (с горечью). Очаровательная система маленьких планет-сплетниц, вращающихся вокруг великой, сияющей звезды.

Лиз. Я как раз к этому подхожу.

Джоанна. Это ты о чем?

Лиз. У меня нет никакого желания знать, что произошло здесь прошлой ночью, но вот что я тебе скажу. Великое, сияющее солнце не будет вымарано в грязи, если я смогу это предотвратить. И я смогу.

Джоанна. Интересно услышать, как?

Лиз. Не думаю, что Гарри с пониманием отнесется к известию о том, что ты, будучи женой Генри, стала любовницей Морриса. Не думаю, что Моррис не отреагирует, узнав, что ты переспала с Гарри, а именно это, как мне представляется, ты и сделала.

Джоанна. Любовницей, однако. Средневековая чушь.

Лиз. И не думаю, что Генри следует узнать как о Моррисе, так и о Гарри.

Джоанна. Ты пытаешься шантажировать меня?

Лиз. Да.

Джоанна. Ты можешь пасть так низко и сказать Гарри?

Лиз. Да. И Моррису, и Генри. Я расскажу им все, если ты пойдешь против меня.

Джоанна. Полагаю, ты до сих пор влюблена в Гарри?

Лиз. Ни в малой степени, но, влюбленность, даже если бы без нее не обошлось, не имеет никакого отношения к нашему делу. Безусловно, я люблю Гарри. Я также люблю Морриса и Генри. Мы все долгие годы работали, как единое целое, и даже такая, как ты, не сможет навсегда все порушить. Но на какое-то время вбить между нами клин тебе по силам. Я не могу пойти на такой риск. А потому, тебе придется меня послушаться.

Джоанна. А если я не послушаюсь?

Лиз. Тогда, дорогая моя, мы все вычеркнем тебя из нашей жизни. И Гарри прежде всего. Тебе это не понравится, знаешь ли. На белоснежной материи твоего тщеславия появится большущее, грязное пятно.

Джоанна. Очень уж ты в этом уверена.

Лиз. Абсолютно уверена. Гарри я знаю, как никто. В конце концов, у меня были возможности изучить его вдоль и поперек.

Джоанна. Какая жалость, что ты от него ушла.

Лиз. Для него это была большая потеря, ты права.

Джоанна. А с чего ты решила, что я буду так уж страдать, изгнанная из вашей компании?

Лиз. Прежде всего, потому, что ты приложила столько усилий, чтобы попасть в нее. Ты могла бы добиться лучшего результата и гораздо быстрее, если бы не старалась всех соблазнить.

Джоанна. За всю мою жизнь никто не смел так со мной говорить.

Лиз. Когда-то все случается впервые. Времени у нас в обрез. Что ты собираешься делать?

Джоанна. Делать? Делать я ничего не собираюсь.

Лиз. Я спрашиваю тебя, готова ли ты проявить благоразумие или нет?

Джоанна. Ты меня еще ни о чем не просила.

Лиз. Я хочу, чтобы ты пообещала не видеться с Гарри до его отъезда в Африку.

Джоанна. Ну, знаешь ли!

Лиз. Ты мне это обещаешь?

Джоанна. Нет, конечно же, нет. Глупость какая-то. Даже если пообещаю, откуда мне знать, что я могу тебе доверять? И Моника? Как насчет нее?

Лиз. Она никому не скажет ни слова. И я не скажу, если ты поклянешься не видеться с Гарри до его отъезда в Африку.

Джоанна. Но мы с ним постоянно встречаемся, не в одном месте, так в другом. Как мне этого избежать?

Лиз. Ты можешь заболеть. Можешь уехать в Париж. Куда угодно.

Джоанна. Не собираюсь я этого делать.

Лиз. Хорошо (идет к двери для слуг, зовет). Фред… Фред.

Джоанна. Это ты все рушишь, не я.

Входит Фред.

Фред. Звали меня, мисс?

Лиз. Поднимитесь наверх и немедленно разбудите мистера Гарри.

Фред. Бу сделано.

Начинает подниматься по лестнице, когда раздается дверной звонок.

Лиз. Сначала откройте входную дверь (Джоанне). Это Моррис. Вчера вечером он сказал мне, что подъедет к Гарри в одиннадцать.

Джоанна (Фред тем временем спускается с лестницы и идет в холл открывать дверь). Послушай, Лиз…

Лиз. Я рада, что он пришел. Так даже лучше.

Джоанна (торопливо поднимается). Не могу его видеть. Все это так мерзко. Я сделаю все, как ты сказала.

Лиз. Ты клянешься в этом? Клянешься, что больше не увидишься с ним до его отъезда? Сама куда-нибудь уедешь?

Джоанна. Да, да… клянусь.

Лиз. Быстро иди в спальню для гостей. Не выходи, пока я тебя не позову.

Джоанна стремглав бросается в спальню и захлопывает за собой дверь. Лиз садится за стол и маленькими глотками пьет кофе Джоанны. Возвращается Фред.

Фред. Это некий мистер Моул. Говорит, что ему назначено.

Лиз. Какой мистер?

Фред. Моул. Похоже, он выпил для храбрости.

Лиз. Бедняжка… пожалуй, пригласи его сюда… Мисс Рид с ним разберется… я ей скажу.

Фред. Бу сделано.

Фред уходит в холл. Лиз подскакивает к двери кабинета.

Лиз (шепчет). Моника… Моника…

Моника (появляясь на пороге). Что?

Лиз. Пришел какой-то мистер Моул.

Моника. Нечего ему тут делать, он чокнутый.

Фред (объявляет о прибытии гостя). Мистер Моул.

Входит Роланд Моул.

Роланд (нервно). Доброе утро.

Лиз. Доброе утро.

Роланд. Мы уже встречались, вы помните?

Лиз. Да, конечно, буквально на днях.

Моника. У вас встреча с мистером Эссендайном?

Роланд. Да, конечно. Вчера вечером мы разговаривали по телефону. Он сказал, чтобы я пришел в половине одиннадцатого. Боюсь, я немного опоздал.

Моника. К сожалению, сейчас вы не сможете с ним встретиться. Не могли бы вы зайти позже?

Роланд. Я могу где-нибудь подождать.

Моника. Пройдите на минутку в кабинет, а я выясню, когда мистер Эссендайн сможет вас принять.

Роланд. Вы такая отзывчивая… премного вам благодарен.

Моника. Пустяки… вам сюда.

Моника отводит его в кабинет и закрывает за ним дверь.

Фред. Так мне не следовало его впускать?

Моника. Не знаю. Он говорит, мистер Гарри попросил его прийти, хотя мне не верится. Тебе лучше подняться наверх, разбудить его и спросить.

Лиз. Нет, Моника. Гарри пока будить не нужно. Пусть поспит.

Моника. Хорошо. Фред, мы разбудим его позже.

Фред. Мне без разницы.

Фред уходит через дверь для слуг.

Лиз. Послушай, Моника. Я гарантировала, что мы с тобой не скажем ни слова Генри, Моррису или кому-то еще о том, что она провела здесь ночь, если она поклянется, что не увидится с Гарри до его отъезда в Африку.

Моника. Она поклялась?

Лиз. Да. Но Моррис будет здесь с минуты на минуту, и может возникнуть неловкая ситуация. В спальне для гостей есть телефон. Не так ли?

Моника. Есть.

Лиз. Номер тот же или другой?

Моника. Там свой номер. А здесь — тот же, что и в кабинете.

Лиз. И какой там номер?

Моника. Ты же знаешь. Триста двадцать пять двадцать шесть шестьдесят четыре.

Звонят во входную дверь.

Лиз. Это он. С Джоанной я разберусь. Объясню позже.

Она быстро уходит в спальню для гостей, закрывает за собой дверь. Моника идет к кабинету, открывает дверь.

Моника. Как вы тут, мистер Моул? Не скучаете?

Входит в кабинет, закрывает за собой дверь. Фред выходит из двери для слуг и направляется в холл. Гарри появляется на лестнице, полностью одетый, со шляпой в руке. Спускается вниз и нос к носу сталкивается с Моррисом.

Моррис. Гарри! Куда это ты собрался?

Гарри (нервно). На улицу.

Моррис. И куда на улицу?

Гарри. Просто на улицу. Полагаю, я могу выйти из дома, если мне того хочется, не так ли?

Фред. Я и не знал, что вы встали. Темная вы лошадка, ничего не скажешь.

Гарри. Не дерзи, Фред. Пошел отсюда.

Фред. Хорошо… хорошо. Джентльмен в кабинете, дама — в спальне для гостей, если кто-то из них вам понадобится.

Фред ослепительно улыбается и, сияя, уходит.

Гарри. Что он такое несет? Похоже, и у него поехала крыша.

Моррис. Дама! Слушай, Гарри, ты не пропустишь ни одной юбки. Кто же она?

Гарри. Я был бы счастлив, если бы все занимались исключительно своими делами.

Моррис. Ради Бога, выпроводи ее… мне нужно с тобой поговорить… я в ужасном состоянии…

Гарри. А в чем дело?

Моррис. Выпроводи ее, кем бы она ни была. Должно быть, она уже прильнула ухом к замочной скважине.

Гарри. Как я могу выпроводить ее, может, она в ванне?

Моррис. Тогда скажи ей, чтобы она поторопилась.

Гарри. Послушай, Моррис…

Моррис. Если не хочешь, скажу я.

Направляется к двери спальни.

Гарри. Моррис… я запрещаю тебе приближаться к этой комнате.

Моррис (громко стуча в дверь). Вас не затруднит выйти из спальни… как можно быстрее?

Лиз (выходит и плотно закрывает за собой дверь). Уже вышла… только попудрила нос.

Моррис. Лиз! Это ты!

Лиз. Разумеется. А кого ты ожидал увидеть?

Моррис. Тогда чего ты так засуетился, Гарри?

Гарри. Я засуетился? Не понимаю, о чем ты.

Лиз. Когда ты успел полностью одеться? Ты же спал несколько минут тому назад.

Гарри. Спал? Нет. Я уже сомневаюсь, удастся ли мне хоть когда-нибудь уснуть.

Лиз. Может, тебя мучает совесть?

Гарри. Не понимаю, чем я заслужил такое чудовищное отношение ко мне. Меня третируют, меня допрашивают, мною помыкают с утра и до ночи. Я просто не могу дождаться отъезда в Африку. Так хочется избавиться от вас всех.

Лиз. Не могу сказать, что твой отъезд повергнет нас в безутешное горе.

Моррис. Ради Бога, перестаньте цапаться. Мне так плохо.

Гарри. Из-за чего?

Моррис. Лиз знает… я рассказал ей вчера вечером.

Гарри. И что знает Лиз? Что ты рассказал ей прошлым вечером?

Лиз. Возьми себя в руки, Моррис. Выпей что-нибудь. Ты ведешь себя глупо.

Моррис. Не хочу пить. Если выпью, мне станет только хуже. Это я точно знаю. Проверено, и не раз.

Гарри. Разговор этот, безусловно, очень интересный, но я не могу насладиться им в полной мере, потому что понятия не имею, о чем идет речь.

Моррис. Я не спал три ночи, Гарри… после нашего разговора тем утром.

Лиз. Бедный ты наш!

Гарри. Почему?

Моррис. Мало того, что я опять по уши влюбился. Ты знаешь, что со мной происходит, когда я влюбляюсь. Видит Бог, ты не единожды помогал мне пройти через эти влюбленности, но на этот раз, я повел себя, как последний кретин, потому что солгал тебе.

Гарри (резко). Солгал? В чем?

Моррис. Мы с Джоанной любим друг друга, Гарри.

Гарри (после короткой паузы, глядя на Лиз). Однако!

Моррис. Это тянется уже несколько месяцев, но мы договорились, что будем лгать всем и вся, при любых обстоятельствах, чтобы наша любовь не привела к катастрофе. Но я не привык лгать тебе… никогда тебе не лгал, и буквально сходил с ума. Вчера днем я понял, что больше не выдержу, и сказал Джоанне, что собираюсь во всем тебе признаться. Она пришла в ярость, сказала, что никогда больше не заговорит со мной, если я это сделаю, и ушла. Потом я пытался ее найти, но тщетно. Она исчезла. Слуги говорят, что она не ночевала дома. Я в таком ужасе. Вдруг с ней что-нибудь случилось.

Лиз. Может, и случилось.

Моррис. Ты ее недолюбливаешь, Лиз, всегда недолюбливала. Не знаю, что я сделаю, но я ее люблю!

Лиз. Все это восхитительно, не так ли, Гарри? Тебе нет нужды волноваться, Моррис. Джоанна провела ночь у меня.

Моррис. Провела ночь у тебя?

Лиз (жестко). Да, на диване. Она забыла ключ от двери подъезда. Она и сейчас у меня. Я пообещала, что скажу об этом тебе, если мы увидимся, чтобы ты мог ей позвонить.

Моррис. Я лучше поеду туда.

Лиз. Ты все-таки сначала позвони, вдруг она уже ушла. Я наберу номер. (Лиз вращает диск телефонного аппарата. Гарри, как зачарованный, наблюдает за ней. Лиз ждет, пока на другом конце провода снимут трубку). Алле… Мэгги? Миссис Липпайтт еще не ушла?.. Хорошо… Возьми трубку, Моррис… (передает ему трубку, а сама отходит к Гарри, шепчет). Ты круглый дурак.

Моррис (в трубку). Джоанна!.. Да, это я, Моррис… Я так волновался, почему ты не сказала мне, что проведешь ночь у Лиз…

Гарри (шепчет Лиз). Как ты вытащила ее отсюда?

Лиз. Я ее не вытаскивала. Она здесь, говорит по другой линии.

Моррис. …Я думал, с тобой что-то случилось… Да, я в студии… Нет, только Лиз и Гарри… Да, сказал, не мог не сказать… Как ты можешь быть такой жестокой!.. Послушай, Джоанна… Я должен увидеться с тобой… Джоанна!.. (Лиз и Гарри) Она бросила трубку.

Гарри. Так тебе и надо.

Моррис (истерично). Я должен с ней увидеться… Я должен с ней увидеться… Что же мне делать?

Гарри. Возьми себя в руки и перестань истерить.

Моррис. Я поеду на квартиру Лиз.

Гарри. Не поедешь. Ты пойдешь со мной.

Моррис. Пойду с тобой? Куда?

Гарри (называет место, первым пришедшее в голову). В Хампстид-Хит[4].

Моррис. Как это грубо и бессердечно с твоей стороны. Шутить в такой момент, зная, что я глубоко несчастен!

Гарри. Я и не думал шутить. Чем тебе не нравится Хамстид-Хит? Прекрасный парк. Можно подумать, что я приглашаю тебя на остров Дьявола.

Лиз. Помолчи, Гарри. Послушай меня, Моррис. Не стоит тебе видеться с Джоанной в таком состоянии. Выпей и постарайся успокоиться. Увидишься с ней ближе к вечеру.

Лиз наливает вина, дает Моррису стакан.

Гарри (с жаром). Меня окружает ложь, интриги, нездоровые эмоции. Я уже не первый раз говорю вам, что долго мне этого не выдержать. Всю свою жизнь я пытаюсь помочь людям, даю им дельные советы, защищаю от ударов судьбы, и каков результат? Они жируют на мне. Высасывают из меня все соки, пока я не превращаюсь в комок оголенных нервов, а потом хотят, чтобы я мотался по Африке, зарабатывая для них деньги. Но и это еще не все. Меня просто тошнит от такой жизни, а когда я пытаюсь урвать для себя кусочек счастья, поразвлечься, расслабиться, меня обвиняют в аморальности, поведении, недостойном моего статуса. Статуса! Да у меня статус маленького жучка, забившегося с самый дальний, самый темный угол, чтобы избежать ослепляющего, безжалостного луча прожектора критики, который направляют на меня те…

Моника (появляясь из кабинета). Ты договаривался о встрече с мистером Моулом этим утром?

Гарри. Конечно же, нет. Он пугает меня.

Моника. Однако, он здесь…

Роланд выходит из кабинета.

Роланд. К сожалению, договоренность о встрече — наглая ложь, но я должен повидаться с вами… это очень, очень важно.

Моника. Мистер Моул, вы же обещали оставаться в кабинете.

Роланд (игнорируя ее). Я хочу сказать вам, это нормально.

Гарри. Что нормально?

Роланд (страстно). Мои чувства по отношению к вам… я наконец-то понял, что к чему.

Гарри. Я бесконечно этому рад, поздравляю вас от всего сердца, но теперь вы действительно должны уйти.

Раздается звонок в дверь.

Моника. Пожалуйста, уходите, мистер Моул. У мистера Эссендайна важное совещание.

Гарри. Какое еще совещание? (В дверь все звонят и звонят). Фред!.. Мисс Эриксон!.. Кто-то звонит в дверь. Я понятия не имею, кто это может быть, но подозреваю, что безумный калека со Сток-Поджс, который страстно в меня влюблен!

Моника. Я открою дверь.

Идет в холл.

Лиз. Мистер Моул, думаю, будет лучше, если вы зайдете попозже.

Роланд. Позвольте мне еще немного побыть здесь. Видите ли, с каждым мгновением, проведенным рядом с ним, я становлюсь спокойнее, спокойнее, спокойнее, буря в моей душе стихает буквально на глазах.

Быстро входит Генри, за ним — Моника. Генри очень встревожен.

Генри. Где Джоанна? Она исчезла.

Гарри. Я думал, ты возвращаешься завтра.

Генри. Она не ночевала дома, никто не знает, где она.

Лиз. Не волнуйся, Генри, она ночевала у меня.

Генри. Но я позвонил Мэгги, и она сказала, что не видела Джоанну.

Лиз. На то есть причина, я объясню позже.

Генри. Что-то случилось. В самолете у меня было предчувствие.

Гарри. В самолете у меня всегда бывает предчувствие, предчувствие, что меня стошнит! Думаю, сейчас меня и стошнит!

Генри. Но почему Мэгги сказала…

Лиз. Позвони ей сам, если не веришь мне. Моника, набери номер моей квартиры…

Моника подходит к телефонному аппарату, набирает номер.

Роланд (подходит к Генри, жмет ему руку). Добрый день, я — Роланд Моул.

Генри (рассеянно). Добрый день.

Роланд (пожимает руку Моррису). Роланд Моул, не думаю, что мы встречались.

Гарри. Пожалуйста, уйдите, мистер Моул.

Моника. Алле… Джоанна! Одну минутку, Генри хочет поговорить с тобой… Да, он здесь… В студии… (протягивает трубку Генри).

Генри. Дорогая, как ты меня напугала… Нет, все дела я закончил вчера вечером, оставаться еще на день не имело смысла… я послал телеграмму… Да, мы все здесь… Нет, думаю, на ленч я останусь с Моррисом, есть некоторые проблемы с театром, в котором Гарри будет играть осенью… Ты едешь домой?.. Хорошо, я заскочу через полчаса, чтобы переодеться… Да, дорогая… Я ей скажу… (Лиз). Она говорит, что выходит через минуту.

Лиз. Скажи Джоанне, пусть никуда не уходит и дождется меня. Мне нужно ей кое-что сказать.

Генри (в трубку). Лиз просит тебя никуда не уходить и дождаться ее… Что… Джоанна, что случилось? (Лиз). Она говорит, что у нее такое ощущение, будто она попала во французский фарс, и ее от этого тошнит. Она, похоже, очень расстроена.

Лиз. Должно быть, из-за телефона. Он у меня трезвонит, не умолкая. Скажи ей, пусть отключит его.

Генри (в трубку). Лиз, говорит, что тебе лучше отключить телефон… Джоанна… Алле… (Всем). Бросила трубку.

Во время предыдущего разговора вновь раздавался дверной звонок. Фред, появившийся из двери для слуг, прошел в холл, чтобы открыть входную дверь. Теперь он возвращается из холла.

Фред. Мисс Рид, прибыла леди Солтберн. Говорит, что ей назначено на половину двенадцатого.

Гарри. Кто?

Моника (в ужасе). Святой Боже! Какой сегодня день?

Гарри. Черный четверг.

Моника. Четверг… я совершенно забыла… Племянница леди Солтберн… Ты обещал прослушать ее и дать рекомендацию в королевскую академию театрально искусства или куда-то еще, ты не помнишь?

Гарри. Нет, не помню. Ее нужно отослать прочь.

Моника. Мы не можем отослать прочь леди Солтберн, она дала нам пятьдесят фунтов для фонда любительского театрального общества Кембриджского университета.

Гарри. Как я могу прослушивать чьих-то племянниц в такое утро? Я уже на грани нервного срыва.

Генри. Почему? Что случилось?

Гарри. Много чего, Генри! Слишком, слишком много!

Моника. Ты должен их принять, на это уйдет несколько минут. Отказ леди Солтберн воспримет, как личное оскорбление, в конце концов, ты обещал. Проси, Фред.

Фред. Бу сделано (уходит в холл).

Роланд (в восторге). Как интересно! Как это все интересно!

Моррис. Так нам лучше уйти… я вернусь позже, Гарри… Лиз, Генри…

Генри. Хорошо. Пойдем к Лиз и поговорим с Джоанной, благо, квартира за углом.

Моррис (в панике). Нет… я должен поехать в офис, и тебе лучше поехать со мной… дело срочное.

Фред (объявляет о приходе гостей). Леди Солтберн. Мисс Стиллингтон.

Гарри (с горечью). Спасибо тебе, Моника.

Из холла появляются леди Солтберн и Дафна Стиллингтон. Леди держится величественно, чувствуется, что характер у нее крутой. Дафна изображает скромницу, но глаза зло поблескивают.

Леди С. (направляясь к Гарри). Мистер Эссендайн, я вам так благодарна, что вы смогли нас принять.

Гарри (пожимая ей руку). Пустяки… для меня это в радость.

Леди С. Это моя племянница, Дафна. Насколько я помню, вы знали ее мать. Она умерла, бедняжка, в Африке.

Гарри (пожимает руку Дафне). Добрый день.

Дафна. Я так давно мечтала о встрече с вами, мистер Эссендайн. (С нажимом). Я в восторге от всего, что вы делали.

Гарри. Я польщен.

Леди С. Дафна не давала мне ни минуты покоя, пока я не позвонила вашему секретарю и буквально не умолила ее найти для нам местечко в вашем плотном графике. Она — мастер своего дела, тут двух мнений быть не может.

Гарри. Это ее работа (бросает на Монику злобный взгляд). Позвольте представить вас всем присутствующим. Моя жена, мой секретарь, мисс Рид…

Леди С. Добрый день… добрый день, по телефону у вас такой добрый голос.

Гарри. Мистер Диксон… мистер Липпайтт… и мистер Моул.

Леди С. Добрый день. Можно сказать, мы заглянули на закулисную кухню, не так ли Дафна, дорогая?

Дафна. Это самый волнующий момент в моей жизни, мистер Эссендайн. Мне всегда хотелось увидеть, какой вы вблизи.

Леди С. Дафна, не смущай мистера Эссендайна.

Дафна. Я уверена, он меня поймет… не так ли, мистер Эссендайн?

Гарри. Разумеется, дорогая, я вас понимаю, но, боюсь, действительно смогу уделить вам лишь несколько минут… сами видите, я страшно занят последними приготовлениями к моим гастролям (короткий взгляд на леди Солтберн)… в Африке.

Леди С. Я понятия не имела, что вы отправляетесь в Африку. Как интересно. Вы обязательно должны заехать к брату моего мужа. Он живет на вершине самой красивой горы в мире.

Генри (леди Солтберн). Надеюсь, вы нас извините, но мы должны уйти. Дела. До свидания.

Леди С. Как печально… До свидания.

Гарри. Моррис? Лиз?

Лиз. Я немного задержусь. Приеду позже.

Моррис. До свидания, леди Солтберн… (кланяется Дафне) До свидания.

Гарри. До свидания, мистер Моул.

Роланд. Я тоже останусь.

Моррис и Генри уходят. Моника и Лиз облегченно переглядываются.

Моника. Не присядете ли, леди Солтберн?

Леди С. Премного вам благодарна (садится). Ты готова, Дафна? Ты же видишь, как занят мистер Эссендайн. Он поступил так великодушно, приняв нас, но мы не должны злоупотреблять его гостеприимством.

Дафна (чуть ли не с вызовом). Да… я готова.

Гарри. И что вы намерены мне показать?

Дафна (глядя ему в глаза). Ничего особенно… постараюсь не наскучить вам. Видите ли, мне очень хотелось, чтобы вы меня послушали… для меня это так много значит… вы меня послушаете, не так ли?.. вы сможете меня послушать, правда?.. Вы не сердитесь на меня, да?

Леди С. Дафна, что с тобой? Что ты такое говоришь?

Дафна. Мистер Эссендайн понимает, не так ли, мистер Эссендайн?

Гарри. Мистер Эссендайн понимает все. Он проводит жизнь, понимая абсолютно все, и никто, похоже, не понимает, что напряжение от этой жизни шаг за шагом подталкивает мистера Эссендайна к самоубийству.

Лиз. Гарри, успокойся.

Гарри. Моя жена, леди Солтберн, ушла от меня несколько лет тому назад. И ее ожесточило сожаление, которое она испытывает.

Роланд. Нет ничего хуже сожаления. Посмотрите на Чехова! Он знал.

Гарри. В данный момент у нас нет времени смотреть на Чехова, мистер Моул. (Дафне). Пожалуйста, не нервничайте. Что вы собираетесь мне показать? Споете?

Дафна. Я не нервничаю, но мне бы хотелось, чтобы мыслями вы находились здесь, в не в тысячах миль. Петь я не буду… прочитаю несколько строк…

Гарри (садясь). Очень хорошо… начинайте.

Дафна отходит к пианино, пристально смотрит на Гарри. Начинает.

Дафна.

Когда она декламирует третью строфу, открывается дверь в спальню для гостей, и из нее выходит Джоанна. В вечернем платье и плаще, в которых была прошлым вечером. Она разозлена до предела.

Джоанна. В этой комнате холодно, как в леднике, и я не собираюсь задерживаться там ни на минуту. Кто-нибудь вызовет мне такси?

Дафна (прерывает декламацию, не начав четвертую строфу). Ох! Ох!

Лиз. Тебе лучше взять мой автомобиль, Джоанна. Он внизу.

Дафна (яростно). У шофера ярко-рыжие волосы, его фамилия — Фробишер.

Леди С. Дафна!

Джоанна. Большое тебе спасибо. (Гарри). Больше я с тобой не увижусь, Гарри, завтра на месяц уезжаю в Париж, так что хочу попрощаться с тобой. Надеюсь, отправляясь в Африку, тебе хватит ума взять с собой всех преданных членов своей свиты. Такой жестяной звездочке, как ты, просто опасно сверкать в одиночестве, без их защиты. Пожалуйста, не думай, что весь этот цирк не доставил мне наслаждение. Доставил. Но в цирках, где я бывала, кнутом всегда щелкал инспектор манежа, не клоуны. Прощай!

Джоанна выбегает в холл. Дафна вскрикивает и падает в обморок. Леди Солтберн и Моника бросаются к ней.

Роланд (восхищенно). Это было великолепно! Великолепно! Я чувствую, что родился заново!

Гарри. Да пошел ты к черту.