Настоящая любовь и другие напасти

Глава 8

Быть «трофейной» женой — тяжелая работа. Это нечто большее, чем лишь осуществленные мечты о шампанском и икре. Это значит всегда идеально выглядеть и посещать загородные клубы и вечеринки, от которых учишься получать удовольствие. Это значит иногда общаться с людьми, которые могут не нравиться тебе и которым можешь не нравиться ты. Хоть Вирджил и был лучшим другом Фейт, он всегда оставался ее боссом. В этом не было никакого сомнения, но после того как ей так много лет приходилось выживать в одиночку, было приятно позволить кому-то еще заботиться о себе. Расслабиться и не беспокоиться об оплате счетов. Чтобы самым сложным был вопрос: какое платье надеть в клуб Рейнера?

Вирджил никогда не заставлял Фейт делать что-то, против чего она была решительно настроена, но всегда держал ее под контролем. Капитан своей жизни и значительной части жизни своей жены. Она одевалась так, чтобы вписаться в его круг, и она училась создавать репутацию и образ. Училась утонченности. Училась: сексуальнее выглядит то, что прикрыто, чем то, что выставлено напоказ. Что сексуальность — это нечто большее, чем обтягивающая одежда и яркий макияж. А вот этому еще предстояло научиться ее матери.

Сегодня впервые за долгие годы Фейт занималась шопингом, чтобы доставить удовольствие себе, а не получить одобрение кого-то еще. Она отправилась в центр Сан-Хосе и сделала покупки в «Барберри», «БиСиБиДжи» и «Феррагамо». Выбрала несколько новых моделей от Гуччи и наряды молодого многообещающего французского дизайнера. В «Дизель» Фейт приобрела повседневную одежду цветов, которые не носила годами. Она купила мягкие хлопковые футболки и джинсы. Толстовки, в которых собиралась ходить не только в спортзал. К тому времени, когда миссис Даффи закончила, было уже шесть часов вечера, и у нее гудели ноги.

Солнце село. Ожидая, пока ее заберет такси, Фейт стояла на тротуаре рядом с «Коул Хаан». Зазвонил сотовый, и она полезла в сумку от Фенди.

— В ирландском пабе в нескольких кварталах от отеля сидят парни из команды, — сказал Джулс. — Тебе нужно пойти туда и выпить с ними.

— Что? — Фейт провела со своим ассистентом все утро, наблюдая за тренировкой «Акул», а после обеда ходила по магазинам. — Я устала.

— Это хорошая возможность для игроков узнать тебя получше. На случай, если ты не заметила, они немного стесняются, когда ты рядом.

Мимо прошли две девочки-подростка с замысловатыми стрижками, в обтягивающих черных брюках и с густо подведенными глазами. Девочки посмотрели на гору пакетов Фейт своими печальными эмо-глазами и печально покачали эмо-головами при виде ее отвратительной потребительской жадности.

— Заметила, но я не знаю, что им сказать.

— Просто будь собой.

А вот это проблема. Фейт больше не была уверена, кто она.

— Я знаю, ты можешь быть остроумной и очаровательной. — Джулс явно кривил душой. — Позволь им увидеть частичку себя. Не только владелицу команды, бывшую девушку из «Плейбоя» и стриптизершу из Лас-Вегаса. Какой они видят тебя сейчас. — Он замолчал, потом поспешно добавил: — Я не хотел тебя оскорбить.

К тротуару подъехало такси, и Фейт махнула ему рукой.

— Я не обиделась.

Она никогда не обижалась на правду. А правда была в том, что в последний раз, когда она была в одной комнате с кучей спортсменов, те засовывали деньги ей в стринги и пытались облапать.

— Тебе нужно наладить с ними отношения. Заставить их чувствовать себя уютно рядом с тобой, но чтобы при этом они сохраняли уважение к тебе как к владелице «Чинуков».

Это звучало по-настоящему мудро.

— Вы не могли бы положить все это в багажник? — обратилась Фейт к водителю. Она подцепила пальцем с розовым ноготком манжету светлой шерстяной куртки и посмотрела на часы: — Уже почти семь.

— Я знаю, «счастливый час» скоро закончится, так что тебе нужно тащить свою попку сюда.

Фейт хотела лишь принять расслабляющую ванну, надеть пушистый халат и заказать ужин в номер.

— Хорошо. Встретимся в фойе.

Водитель открыл дверь, и миссис Даффи села в машину.

— Буду ждать тебя там. Нам надо обсудить кое-что, прежде чем отправимся в паб.

— Что? Зачем?

— Пока ты ходила по магазинам, я побывал на тренировке «Чинуков» и кое-что записал.

— Я устала. Я пытаюсь пробить стену. Я не могу впитать больше информации. Тебе нужно немного расслабиться. — Водитель сел за руль, и Фейт назвала адрес отеля. — Джулс, у тебя не почасовая оплата.

— Ты сказала, что не хочешь выглядеть глупо перед парнями.

— Ладно, — застонала она. — Можешь поговорить со мной, пока я переодеваюсь. — Последовала долгая пауза. — Мне надо переодеться, Джулс. Я в этой одежде с самого утра.

— Я говорил тебе, что не гей.

Машина въехала на большую стоянку. Фейт нахмурилась:

— Знаю.

— Ты не можешь переодеваться передо мной, — сказал он немного ворчливым тоном. — Это непрофессионально.

Она закатила глаза:

— Я собиралась переодеться в ванной.

Этот ирландский паб считался самым традиционным в Сан-Хосе. Таю было наплевать на «традиционность», когда он сидел в глубине зала с десятью товарищами по команде, поедая картофельную запеканку и запивая ее «Гиннесом». Растительность на лицах участников плей-офф вокруг него варьировалась от сибирской бородищи Влада до юношеского пушка Логана. У Тая были свои суеверия: вызывающие зуд бороды просто не входили в их число.

— Нападение «Акул» — скоростное, но не первоклассное — говорил капитан, в то время как по пабу разносились звуки песни «Ю-Ту» «С тобой или без тебя». Сделав глоток темного эля, Саваж облизал уголки губ. Он провел это утро и часть тренировочного дня, просматривая игры «Сан-Хосе», и их голы его волновали меньше, чем их защита. — Скорость может нравиться толпе, но она не загоняет шайбы в ворота. Клоув — самый лучший снайпер «Акул», но он не ставит рекорды по числу забитых голов или по очкам.

— Защита — хороша. — Фрэнки «Снайпер» Качински откусил кусок филе. — Если Набоков в ударе, пробить его будет трудно.

— Мне нравится вызов, — усмехнулся Сэм.

Доев последний кусок, Тай отодвинул тарелку.

— Если Марти будет играть так, как он играл в предыдущей игре, — сказал он, имея в виду голкипера «Чинуков», — нет причин, по которым мы не должны побить их и в нападении, и в защите.

Александр Деверо встал и бросил деньги на стол:

— Я встречаюсь с парнями в баре на другом конце города. Слышал, что там хорошая музыка и горячие официантки в мини-юбках. — Он снял со спинки стула кожаную куртку. — Никто не хочет взять такси вместе со мной?

Тай покачал головой. Даже если бы его лодыжка не болела так сильно, он бы не пошел. В свое время он побывал в сотне баров сотни городов и давным-давно понял, что ничего не теряет.

Даниэль с Логаном встали и достали бумажники.

— Я иду.

— Я тоже, — Влад бросил две двадцатки на стол. — Кали-фарнийс-кие дефачки нуздаюца во Владе.

— Только не снимай штаны на танцполе и не пугай «кали-фарнийс-ких дефачек», — засмеялся Тай. Не одна американская женщина убежала с криками при виде необрезанного кола «Цепеша».

— Я больше дак ни делаю, — глубокий русский смех Влада смешался с завершающими аккордами песни «Ю-Ту». Владимир Фетисов играл в НХЛ уже десять лет и видел много чего на льду и вне его. Некоторое время назад он встречался с маленькой фигуристкой. Которую, должно быть, не беспокоил вид его «кола».

Хотя она была из Югославии.

— Будьте осторожны, парни, — Тай чувствовал себя обязанным сказать это. Как капитан он должен был приглядывать за игроками. — Вы же не хотите напиться с малолетними любителями хоккея? И не приходите на тренировку еле волоча задницы из-за того, что выпили слишком много и связались с кем-то, кого встретили в баре. И вообще, все эти ночные тусовки могут по-настоящему измотать вас. Может, лучше приберечь энергию для игры?

Парни лишь рассмеялись и вышли. Две официантки убрали тарелки и вытерли стол, за которым сидели Тай и оставшиеся пять хоккеистов. Саваж заказал еще одну кружку «Гиннеса» и расслабленно откинулся на спинку стула, пока Сэм и Блейк вели старый спор, пытаясь определить лучший матч за всю историю НХЛ.

— Тысяча девятьсот семьдесят первый, — настаивал Сэм. — Вторая игра первого раунда плей-офф между «Бостоном» и «Монреалем».

— Сборная США, давшая пинка под зад команде СССР в тысяча девятьсот восьмидесятом году на Олимпийских играх, — возразил Блейк, весь такой американский мальчик из Висконсина.

— Вообще-то, — сказал Джулс, подходя к столу, — это было в тысяча девятьсот девяносто четвертом. «Нью-Йорк» и «Нью-Джерси». Последняя игра в финале Восточного кубка. Гол Мессье с близкой дистанции меньше чем за две минуты до окончания матча — лучший момент в истории НХЛ.

Тай поднял глаза.

— Тысяча девятьсот девяносто шестой, — сказал он. — Четвертая игра в четвертьфинале между «Питтсбургом» и «Вашингтоном». В этом матче было четыре овертайма, и «Пенс» наконец выиграли после ста сорока минут брутального хоккея.

Взгляд Тая скользнул по женщине, которая шла позади Джулса. Черные шерстяные брюки обхватывали ее попку и свободно спускались по длинным ногам до красных туфель на каблуках. Черный пушистый свитер, скрывавший большую грудь, застегнут на маленькие жемчужные пуговки, а золотистые волосы собраны в «хвост». В ушах сверкали большие бриллианты, а губы были накрашены помадой глубокого красного цвета. Женщина выглядела эффектно и стильно. Совсем не похожей на стриптизершу. Так почему же перед Таем возникла картинка того, как она срывает с себя свитер и бросает в него? Все дело в тех чертовых фотографиях.

Тай встал:

— Привет, миссис Даффи.

— Привет, мистер Саваж, — сказала та, перекрикивая музыку и шум в баре. Ее взгляд на несколько мгновений задержался на Тае, прежде чем она посмотрела на других мужчин, поднимавшихся со своих мест. — Добрый вечер, джентльмены. Вы не против, если мы присоединимся?

Тай просто пожал плечами, снова опускаясь на свое место. Пятеро других хоккеистов, перебивая друг друга, уверили владелицу «Чинуков», что будут рады, если она поужинает с ними. И это, Тай знал наверняка, было полнейшей чушью.

— Чем вы целый день занимались, миссис Даффи? — спросил Блейк в попытке привлечь ее внимание.

— Ну, я отправилась в центр Сан-Хосе и опустошила свои кредитки, — Фейт села рядом с Таем и взяла меню. — Я ходила по магазинам, пока не стала падать с ног от усталости. Нашла просто прекрасный свитер в «БиСиБиДжи». Цвета фуксии. — Два тонких пальца с этими сверкающими красными ногтями скользили по меню. — И потрясающую кожаную куртку от Гуччи. Ярко-красную. Обычно я не ношу такие яркие цвета. Они слишком смелые и будто кричат «посмотрите на меня». Как будто ты машешь руками и прыгаешь в толпе, чтобы привлечь внимание. — Ее пальцы остановились на последней строчке меню. — И я уже много лет не покупала кожу… ну, за исключением обуви и сумок. Но… — Она пожала плечами: — Я решила жить рискуя. Что объясняет абсолютное сумасшествие в виде ботфортов и подходящей к ним сумки из кожи ягненка. Хотя еще одна сумка — это последнее, что мне нужно. — Подняв взгляд от меню, она заметила написанное на лицах хоккеистов ошеломление разной степени. — Я буду жареного лосося и «Гиннес», — сказала Фейт официантке, которая подошла, пока миссис Даффи проводила словесную атаку. Тай не знал, нервничала ли владелица команды или выпила, или и то и другое.

Со своего места на другом конце стола Джулс заказал стейк и «Харпс»:

— Бедному коридорному пришлось тащить все это в твою комнату.

— Я дала ему хорошие чаевые. — Фейт вернула меню официантке. — Но пока я не разложила все это в комнате, я не понимала, что в грузовом отсеке самолета может оказаться недостаточно места для всех моих сумок.

— О. А, — умудрился выдавить Йохан Карлсон.

Миссис Даффи смотрела на хоккеистов сияющими зелеными глазами, улыбалась полными красными губами и сверкала белыми ровными зубами. Тай почти услышал, как все сидящие за столом сглотнули.

— Вы ведь не будете возражать, если мы оставим кое-что из вашего снаряжения? Нет?

— Что, например? — спросил Сэм, поднося пиво к губам. — Мы не возим с собой ненужный багаж, — он сделал глоток, после чего добавил: — Ну, если не считать Джулса. По сравнению с остальными он занимает слишком много места.

— По сравнению с остальными? — подскочил Гарсия. — Это твое эго занимает слишком много места.

Фейт наклонила голову, как будто раздумывая над предложением Леклера.

— Нет, Джулс мне нужен. Но вот вам не нужно так много клюшек, — она осмотрела всех по очереди. — Я полагаю, одной на человека вполне достаточно. Так?

Раздался коллективный вздох ужаса. Все знают, что клюшка для хоккеиста священна. Она обтачивается часами, пока не приобретет правильный изгиб. Даже девушка года из «Плейбоя», которая случайно стала владелицей команды, не может заставить игроков по собственной воле оставить свои клюшки. Щитки и шлемы? Да пожалуйста! Клюшки? Ни за что!

Хоккеисты за столом бросали неуверенные взгляды на Тая, как будто ожидали, что капитан вмешается и сделает что-нибудь. Например, ударит хозяйку команды перчаткой.

Фейт засмеялась.

— Я просто пошутила, парни, — она отмахнулась от их переживаний, сверкнув кольцом с большим камнем, которое все еще было на безымянном пальце ее левой руки. — Если не хватит места, я отправлю все это по воде.

Тай чуть не улыбнулся. Никто не может нести чушь и повергать в шок непосвященных так, как это делают хоккеисты. И хотя в этом деле миссис Даффи не была асом, но она оказалась не так уж и плоха для новичка.

— Мы с Джулсом смотрели тренировку «Акул», — сказала Фейт, когда им подали пиво. — Мы сидели в ВИП-ложе с биноклями. Со всеми этими предосторожностями секретных агентов, — она сделала глоток и слизнула пену с верхней губы. — Кажется, они очень быстры, но я не уверена, что они так же хорошо бьют по воротам, как мы.

Тай почувствовал, как его брови поползли вверх.

— Думаю, мы побьем их в атаке, — добавила миссис Даффи, откинувшись на спинку стула и сложив руки под грудью. — Нам нужно делать точные пасы и использовать перехваты в своих целях.

Сэм посмотрел на Тая, как если бы к ним за стол только что приземлилась инопланетянка. Чертовски сексуальная инопланетянка, которая рассуждала о хоккее так, будто знала, о чем идет речь. Всего несколько недель назад она хотела купить «Ужасного» Теда. Тай спрашивал себя, имеет ли она хоть малейшее понятие о том, о чем говорит.

— А, да, — умудрился выдавить Сэм. — Мы как раз обсуждали, как побить «Акул» в нападении и подавить их вратаря.

Сквозь запах еды и пива Тай уловил аромат духов Фейт. Он запомнил его с того вечера, когда у них была фотосессия.

— Я не очень много знаю об их голкипере, — миссис Даффи принялась крутить верхнюю пуговицу на свитере. — Но я читала, что он не очень стабилен.

— Не верьте тому, что читаете, — сказал Тай. Собеседница повернула к нему голову, и ее зеленые глаза встретились с его. — Очень многие люди совершают эту ошибку.

— Верят в то, что читают?

— Да.

— Я читала, что вы персона нон-грата в Канаде. Это правда?

— Даже очень.

— А еще читала, что вы думаете, что Кубок Стэнли попадет к тому, кто этого больше хочет.

— Где вы это прочитали?

— В «Новостях хоккея».

— Не помню, чтобы говорил такое.

— Я немного перефразировала. — Фейт немного понизила голос и добавила: — Вообще-то вы сказали: его получит тот, у кого самые большие причиндалы.

Вот это было больше похоже на его слова.

— Это отличается от того, что достаточно только большого желания, — Тай глотнул пива и поставил бутылку обратно на стол. Говорить о своих причиндалах не хотелось. Не тогда, когда эти самые причиндалы обратили внимание на то, как миссис Даффи пахла, и то, как ее грудь натягивала свитер.

— Чем это отличается?

Тай посмотрел в большие зеленые глаза Фейт, окруженные густыми черными ресницами:

— Просто отличается.

Ее щеки были гладкими. Идеальными. Он опустил взгляд к полным губам и подбородку и вниз ко впадинке на изящном горле, как раз над верхней пуговицей свитера. Таю хотелось кое-что сделать с этой женщиной. Горячие, потные вещи, которые бы заставили их кожу липнуть друг к другу. Дикие вещи, которые бы принесли им много проблем.

— Так чем же это отличается? — упорствовала Фейт.

Композиция «Ангел Гарлема» доносилась из динамиков, и Тай раздумывал над ответом. Если бы Фейт была мужчиной, он бы даже не колебался. Если бы она была мужчиной, у него не было бы стояка.

— Вы можете хотеть чего-то, миссис Даффи, но это не значит, что вы получите свое. Иногда одного желания недостаточно. — И поскольку она продолжала упорствовать, добавил: — Иногда это зависит от того, не тонка ли у вас кишка, а также от размера ваших причиндалов.

Фейт тихо засмеялась, как будто совсем не была шокирована:

— В статье не упоминалось о важности размера, мистер Саваж.

— Размер всегда важен. Большие причиндалы почти так же важны, как и большое мастерство. — И поскольку они обсуждали то, что она прочитала о нем, Тай немного наклонился вперед и прошептал: — Я тоже читал о вас. Я читал, что вы ненавидите хот-доги и любите крем-брюле.

Она нахмурилась в замешательстве.

— Откуда вы..? А. — Замешательство исчезло, и она улыбнулась: — Это так. И кто дал вам журнал?

— Один из парней.

— Ну конечно. — Фейт придвинулась к Таю: со стороны казалось, что они просто разговаривают на близком расстоянии, чтобы услышать друг друга сквозь музыку. Ее губы оказались в нескольких дюймах от его рта, когда она сказала: — Итак, думаю, журнал пошел по рукам.

— Я получил его пару недель назад.

— Почему так долго?

— Сэм никак не мог с ним закончить.

Взяв пиво, Фейт засмеялась, совсем не смущенная:

— Фотографии были сделаны очень давно.

Не так уж и давно. Тай подумал о ней, одетой в одну лишь длинную нитку жемчуга.

— Вы ведь думаете о тех снимках, так? — спросила Фейт, глядя на капитана поверх стакана. Тай не ответил. — Что ж, справедливо, — улыбнулась она.

— Почему это?

— Потому что совершенно против своей воли, и неважно, что еще я пытаюсь впихнуть в свою голову, я не могу перестать думать об этих «больших причиндалах». Очень отвлекает.

Тай тихо засмеялся, и Фейт посмотрела на него так, будто на лбу у капитана вдруг вырос рог.

— Что?

— Не думала, что вы умеете смеяться.

Ну конечно он умел.

— Эй, миссис Даффи, — окликнул ее Сэм с другого конца стола. — Вы знаете «Соседок»?

— Не думаю, что это приемлемый вопрос, — как проповедник сказал Джулс. Таю пришлось признать, что, вероятно, ассистент был прав. И это превращало беседу, которая только что состоялась у них с миссис Даффи, в из ряда вон выходящий разговор.

— Все хорошо, Джулс, — улыбнулась Фейт. — В поместье я встречала Холли и Бриджит. Там были и другие девочки. Но Кендра не жила в особняке все время.

— А каков Хеф?

— Он милый.

Фейт принесли лосося, и она разложила салфетку на коленях.

А так же он старый. Такой же старый, каким был Вирджил. Что такое с ней и этими стариками? Ах, да. Деньги.

— Он также очень умный бизнесмен, — продолжила Фейт.

— Вы были на многих вечеринках?

— В качестве девушки года «Плейбоя» я была хозяйкой на нескольких. Так я и встретилась с Вирджилом. — Она выжала на рыбу сок из лимона и взяла вилку: — Они с Хефом были друзьями.

— Вы все еще получаете приглашения?

— Время от времени, но в последние несколько лет Вирджил не мог очень часто путешествовать. Поэтому мы не ездили.

По какой-то необъяснимой причине мысли о старческих руках Вирджила на гладком молодом теле Фейт заставляли Тая чувствовать дискомфорт. Почему его это должно было волновать, он не знал. Может быть, дело было в «Гиннесе». Тай привык к канадскому, а несколько кружек хорошего пива всегда сильно ударяли ему в голову.

— Может быть, вы могли бы сделать так, чтобы нас всех пригласили в поместье, — настаивал Сэм.

Владелица «Чинуков» посмотрела на него и улыбнулась:

— Выиграйте Кубок, и я посмотрю, что можно сделать.

Каблуки красных туфель Фейт стучали по полу фойе, пока она шла к лифтам. Джулс и Дарби Хоуг остались в пабе, разговаривая о хоккее и покупке игроков. Было чуть больше десяти, а Тай и другие хоккеисты ушли из паба около девяти часов. Фейт не знала, куда они отправились. Парни не сказали, но был вечер субботы, и можно было предположить, что они присоединились к товарищам по команде в других барах города.

Фейт нажала кнопку, и двери открылись. Задняя стена лифта была зеркальной, и миссис Даффи разглядывала себя, пока двери закрывались. Стянув резинку с волос, она массировала затылок, когда лифт начал подниматься. Это был долгий трудный день, и она устала. У нее немного болела голова. Или от ирландского пива, или от «хвоста», или от того и другого.

Несколькими этажами выше лифт остановился, и двери начали разъезжаться в стороны. В зеркале дюйм за дюймом появлялось отражение Тая Саважа. Когда он зашел внутрь, их взгляды в зеркале встретились. На капитане все еще были темно-синяя рубашка и джинсы, и легкая дрожь возникла в груди Фейт. Она повернулась и заговорила первой, чтобы скрыть нервозность:

— И снова мы встретились в лифте.

Она не знала, почему Тай заставляет ее нервничать. Может быть, из-за роста. Хотя в прошлом высокие мужчины никогда не заставляли ее чувствовать себя не в своей тарелке.

Тай поприветствовал ее легким наклоном головы и нажал кнопку следующего после нужного Фейт этажа.

— Думала, вы веселитесь вместе с другими парнями.

Двери закрылись, и Тай прислонился плечом к зеркальной стене:

— Я не развлекаюсь во время плей-офф. Просто был в комнате Сэма, разговаривал по телефону с его сыном.

— У Сэма есть сын? — Леклер казался таким молодым.

— Да. Ему пять. — Пока лифт двигался вверх, взгляд Тая скользил вниз. Начав с макушки Фейт, опускался по ее лицу, шее и остановился в нескольких миллиметрах от груди. — Вас беспокоит, — спросил он, пока пристально рассматривал ее живот и ноги до самых туфель, — что парни видели вас обнаженной?

Фейт привыкла, что мужчины разглядывают ее тело, но с Таем все было по-другому. Легкий теплый трепет в ее груди опустился к животу.

— Грубо говоря, четыре с половиной миллиона мужчин по всему миру разглядывали мои фотографии в «Плейбое». Если бы я думала о том, кто видел меня обнаженной, я бы никогда не вышла из дома.

Он медленно поднял взгляд по ее телу и посмотрел ей в глаза:

— Это значит — нет, ага?

— Это значит — нет, ага.

Двери открылись, и Фейт вышла.

— Сколько лет вы были замужем за Вирджилом? — спросил Тай, последовав за ней.

— Пять.

— А вам сколько? Около тридцати?

— Недавно исполнилось тридцать, — она глянула на него. — Не судите меня. Вы ничего не знаете о моей жизни. Иногда ты просто делаешь то, что должен, чтобы выжить.

— Не все женщины решили бы раздеться или выйти за старика, чтобы выжить.

Саваж казался разозленным. Как будто это было его чертово дело.

— Не все женщины жили моей жизнью.

Любящий критиковать других придурок. Фейт направилась по коридору к своему номеру. Тай шел рядом с ней.

— Ваша комната на этом этаже?

— Нет. Но ваша тут.

— Вы провожаете меня до номера? — спросила миссис Даффи, не потрудившись скрыть раздражение.

— Да. — В его голосе не было слышно радости по этому поводу.

— Зачем? Мне не нужно, чтобы вы шли со мной до комнаты.

— Я милый парень.

Невесело рассмеявшись, Фейт взглянула на капитана «Чинуков» уголком глаза:

— Если вы верите этому, вы бредите. Может быть, вам слишком часто попадало по голове? — Она остановилась у двери в конце коридора и, открыв свою большую сумку, вытащила карточку-ключ. — Вы не милый.

— Некоторые женщины считают, что я по-настоящему милый.

— Есть много слов, которые я могла бы использовать, чтобы описать вас, мистер Саваж, — она покачала головой и стукнула Тая по груди ребром карточки. — Но «милый» не входит в их число.

Подняв руку, Тай прижал к своей груди ладонь Фейт:

— И как?

Тепло его прикосновения заставило ее пальцы сжаться на твердых мышцах. Он стоял так близко, что она чувствовала запах туалетной воды на его горячей коже.

— Что как?

— Как бы вы описали меня, миссис Даффи?

Фейт попыталась отдернуть руку, но хватка Тая стала еще крепче.

— Первое слово, которое приходит на ум, — грубый.

— И..?

Облизав губы, она посмотрела в его сексуальные убийственно голубые глаза:

— Сердитый.

— И..?

Тепло от его прикосновения растекалось по руке и груди Фейт. Она с трудом сглотнула и вдруг обнаружила, что не может думать. И не знала, в чем дело: в «Гиннесе» или феромонах.

— Большой.

Легкая улыбка коснулась уголков глаз Саважа, и Фейт показалось, что он может рассмеяться. Вместо этого его взгляд опустился к ее губам, и Тай спросил охрипшим голосом:

— Где?

Ей стало интересно, что бы она почувствовала, если бы он поцеловал ее. Если бы прижался губами к ее губам. Если бы она просто чуть подалась вперед и поцеловала его шею, попробовала языком на вкус кожу.

— Что?

— Неважно. Что еще вы думаете обо мне?

Фейт сделала глубокий вдох и забыла выдохнуть. Ей стало интересно, что бы она почувствовала, если бы облизала его сверху донизу.

— О чем вы думаете?

Она внезапно почувствовала какой-то жар и головокружение, и Лейла случайно выскользнула наружу.

— О том, что хочу облизать твою татушку, — прошептала она.

Брови Тая взлетели от удивления: эти слова лишили его дара речи. И снова Фейт попыталась убрать руку с его груди, и снова его хватка стала крепче. Облизать его тату? Горячая волна стыда поднялась вверх по шее к щекам Фейт. Она чувствовала себя усталой и смущенной, вот почему Лейла сумела выскользнуть. Миссис Даффи не говорит об облизывании. Особенно об облизывании татуировок.

— Это неуместно. Я беру свои слова обратно.

Тай притянул Фейт ближе, так, что тихий смех коснулся ее щеки.

— Вы не можете взять их обратно. Я их уже слышал. — Он провел ладонью вверх по ее руке до шеи. — Вы распустили волосы.

— У меня разболелась голова.

— Мне нравится, когда они распущены, — оставляя теплую дорожку на коже, он провел большим пальцем по подбородку Фейт, когда та попыталась уклониться. — Это не может случиться, миссис Даффи.

Она собиралась сделать еще один шаг назад, но каким-то образом качнулась к нему:

— Что?

— Вы. Я. — Он наклонил голову и слегка дотронулся до ее рта: — Это.

Нежными, теплыми губами он коснулся шеи Фейт, и она поджала пальцы в красных туфлях. Она не могла двигаться или дышать, или думать, полностью поглощенная желанием большего. Она стояла совершенно неподвижно, боясь пошевельнуться. Боясь того, что делает, но больше всего боясь, что он остановится.

Это было так давно. Поцелуй жаром прокатился по ее плоти, всколыхнул чувства, которые разбудили все те одинокие местечки внутри, которые Фейт игнорировала последние пять лет. Тай коснулся языком ее сомкнутых губ, и грудь Фейт сжалась и заболела, а колени задрожали. Миссис Даффи подняла руки к его плечам, чтобы удержаться от падения и наклонила голову набок. Ее губы раскрылись, прикосновение и теплое скольжение языка Тая стало подобно спичке, брошенной в лужу бензина. И Фейт вспыхнула. Она хотела сгореть и сжечь Саважа вместе с собой. На вкус он был как пиво и жидкий секс, и она хотела проглотить его. Низкий стон вырвался из ее горла, грудь отяжелела, соски затвердели, и каждое прикосновение к ним дарило наслаждение.

Рука Тая коснулась поясницы Фейт и скользнула вверх по позвоночнику, прижимая ее еще ближе. Он легко надавил, сокращая расстояние между ними, пока ее грудь не коснулась его рубашки. Фейт провела рукой по шее Тая и запуталась пальцами в его волосах. Он прижался всем своим горячим твердым телом к ее телу, и она почувствовала его напряженный член внизу живота. Эти стальные мышцы, теплое дыхание, которое смешивалось с ее, и длинный напряженный пенис, пульсирующий у ее живота, пробудили горячее, ноющее желание меж бедер Фейт и болезненную потребность в прикосновении мужчины. Прикосновении его рук и рта к ее телу. Она всегда любила прелюдию. Этот постепенный переход к безумному желанию, которое заставляло терять контроль и забывать все, кроме ощущений таких сильных, какие она только могла выдержать, так долго, как они длились. Моменты жадных объятий перед тем, как одежда будет снята.

Тай отстранился, глядя на Фейт полуприкрытыми голубыми глазами и дыша так, будто только что пробежал марафон. Потом снова вернулся, и поцелуй стал еще жарче. Их рты соприкасались и размыкались, пока Фейт отдавала и получала долгие жадные поцелуи. Низкий стон завибрировал в горле Саважа, и она почувствовала: у него есть все, что требуется, чтобы закончить то, что начал. Что он может дать ей то, в чем она нуждается, чтобы погасить огонь, несущийся по ее коже и собирающийся между ног. Что Тай будет заниматься любовью так же, как играет в хоккей. Что он тот парень, который не закончит, пока дело не будет сделано.

Хлопнула дверь в коридоре, и Тай оттолкнул Фейт.

— Это не может случиться, — опять произнес он, задыхаясь.

Она кивнула и потянулась к нему. Провела рукой по его затылку и прижалась открытым ртом к его шее.

— Ммм, — застонала Фейт, втягивая теплую кожу. Он был восхитителен на вкус.

Мужчина. Мужчина, которого она хотела зацеловать с ног до головы.

Тай положил руки ей на плечи, но не оттолкнул. Его пальцы впились в нее.

— Это нехорошо, миссис Даффи.

— Очень хорошо, — она втянула кожу сильнее.

— Послушайте меня, — он задыхался, а пальцы сжимали плечи Фейт все сильней.

Она прикусила мочку его уха и прошептала:

— Не останавливайся. Трогай меня, Тай. Трогай меня везде.

— О, Боже, — застонал он, как будто ему было по-настоящему больно. — Вы — болтушка.

— Пожалуйста, трогай меня. Я хочу проглотить тебя.

Саваж сделал шаг назад, удерживая Фейт на расстоянии вытянутой руки.

— Это не может случиться, — повторил он, и в этот раз слова прозвучали так, будто он в самом деле имел это в виду.

Разочарованный стон сорвался с ее губ:

— Почему?

— У меня слишком много того, что можно потерять, — он убрал руки с ее плеч и сделал еще один шаг назад. — Вы не стоите моей карьеры.