Научный материализм

Научный материализм — не просто система философских понятий с обновлёнными определениями, это полноценная картина мира, включающая в себя совершенно конкретные взгляды на множество вещей, которые неизбежно следуют из исходной системы понятий. Чтобы читатели могли лучше представить себе эту картину, будет уместно осветить некоторые её важные положения.

Диалектика как метод

Интересуясь современными философскими течениями, я обнаружил, что даже ярые материалисты чаще всего включают в свою систему взглядов диалектику. Ознакомившись с основными положениями материалистической диалектики, я не смог найти в ней пользу для научного материализма. Научный материализм, как известно, имеет главной целью скорейшее избавление людей от страданий через полное познание мира. Для осуществления этой цели требуются, прежде всего, эффективные методы. Между тем, если диалектика и предлагает конкретные полезные методы мышления, то эти методы постоянно ускользают от меня. Даже знаменитая диалектическая триада «тезис-антитезис-синтез» преподносится только как присущий мышлению общий паттерн, то есть свойство процесса мышления. Это не метод мышления, который был бы рекомендован для повышения эффективности научного метода, чтобы таким образом ускорить развитие общества.

Сама модель диалектической триады также вызывает у меня возражение. Дело в том, что, согласно идеям диалектиков, в процессе познания всякий тезис вступает в противоречие со своим антитезисом, а затем это противоречие устраняется путём перехода к качественно новой идее, которая может стать первой ступенью новой диалектической триады. Этот переход к новой идее называют «синтез». При этом определение синтеза гласит, что это соединение множества частей в единое целое. Вы можете обратить внимание, что использование термина «синтез» в диалектической триаде противоречит его определению. Если мы возьмём два отрицающих друг друга понятия — «зелёные» и «не зелёные», то их синтезом будет понятие «зелёные и не зелёные», то есть предметы любого цвета. Если мы возьмём два понятия — «граждане Люксембурга» и «не граждане Люксембурга», то их синтезом будет понятие «граждане и не граждане Люксембурга», то есть все люди. Поскольку, согласно третьему закону логики, всякий признак может быть или присущ предмету, или не присущ, и третьего не дано, каждая такая пара отрицающих друг друга понятий в результате синтеза образует понятие, охватывающее все существующие предметы.

Отсюда можно провести аналогию к отрицающим друг друга идеям, но следует делать это крайне осторожно. Дело в том, что отрицающие друг друга понятия относятся к разным множествам предметов, которые являются частями целого и в совокупности составляют целое, но отрицающие друг друга идеи часто относятся к одному и тому же предмету или множеству и не могут быть подвергнуты синтезу. Например, тезисы «это здание имеет красный цвет» и «это здание имеет не красный цвет» относятся к одному и тому же предмету, и попытка соединить эти тезисы привела бы к нарушению второго закона логики, потому что получилось бы утверждение, что один и тот же дом является красным и не красным одновременно. Согласно третьему закону логики, один из этих тезисов обязательно должен быть верным, поэтому при познании решением противоречия между этими тезисами будет истинность одного из них, а не их синтез. Чтобы синтез был возможен, нужно соединять вместе идеи о разных предметах или множествах. Возьмём для примера два тезиса: «наблюдатель изучил все красные дома» и «наблюдатель изучил все не красные дома». Результат их синтеза — «наблюдатель изучил все дома». Для тезисов «фермер изучил все дома» и «не фермер изучил все дома» результатом синтеза будет высказывание «фермер и не фермер изучили все дома». Но если мы попытаемся применить отрицание для этой пары в другом месте и сопоставим тезисы «фермер изучил все дома» и «фермер не изучил все дома», синтез снова будет невозможным, потому что снова нарушит второй закон логики. Наконец, если оставить отвлечённые примеры и выбрать что-то более близкое к познанию, например тезисную пару «данного количества топлива достаточно для бурения нужной скважины» и «данного количества топлива недостаточно для бурения нужной скважины», то снова будет очевидно, что в результате эксперимента истиной окажется один из этих тезисов, а не продукт их синтеза, который в любом случае нарушал бы логику.

Таким образом, очевидно, что диалектическая триада несостоятельна для описания отношений тезиса и антитезиса в том смысле, как это заявлено, и не является вездесущим свойством познавательного мышления. Если же вообразить, что под антитезисом подразумевается не такой тезис, который прямо отрицает исходный, а просто любой другой, это автоматически потребовало бы также отказаться от следования определению синтеза и называть синтезом любой результат взаимодействия тезисов. Тогда мы пришли бы к ситуации, когда об огромном количестве наборов по-разному относящихся друг к другу идей говорят, что они следуют одному и тому же шаблону, при том что у шаблона сломаны определения. Это была бы уже чистая бессмыслица без какой-либо видимой пользы.

Но даже если вообразить, что все пары действительно отрицающих друг друга тезисов находились бы в отношениях, которые описываются предложенным диалектиками шаблоном, то всё ещё осталось бы непонятным, что эта информация может дать исследователю. Дело в том, что для познания мира после эффективных методов мышления наибольшую пользу приносит уже имеющееся знание, на которое можно опереться в рассуждениях. При этом бытие устроено таким образом, что знание ценно для нас не само по себе, а в соответствии с его прогностической силой. В самом деле, если нам нужно выйти из помещения под открытое небо и у нас имеется знание, что текущие погодные условия спровоцировали определённые химические процессы в организмах конкретных насекомых в ближайшей местности, это не слишком помогает нашему планированию, хотя данная информация может пригодиться некоторым учёным. Если же мы знаем температуру и облачность снаружи, это очень полезное знание для нас в данный момент, потому что оно позволит выбрать одежду, которая наилучшим образом будет соответствовать выполнению нашей биологической задачи. Разная актуальность для нас первого и второго знания прямо зависит от разной прогностической силы этих данных для конкретной задачи, которую нам нужно решить. При этом ещё одно свойство бытия заключается в том, что прогностическая сила знания тем больше, чем оно конкретнее, и тем меньше, чем оно более общее. Если нам известен закон всемирного тяготения, который всё ещё неплохо работает в земных условиях, и мы знаем конкретную величину ускорения свободного падения, то мы можем точно рассчитывать движение тел и решать при помощи этого знания относительно сложные задачи. Если же нам будет известно лишь то, что два реальных предмета с массой обязательно рано или поздно соприкоснутся, если их оставить в космосе в состоянии покоя на конечном расстоянии друг от друга, это не позволит нам осуществлять эффективное планирование. Мы не сможем знать, какие скорости будут у этих тел в конкретный момент времени, где они будут находиться в этот момент и соприкоснутся ли они ранее, чем погаснет Солнце. Разумеется, для запуска ракет и строительства домов это знание также будет практически бесполезно. Именно такая проблема присуща диалектической триаде. Если воспринимать её как полезное знание, которое должно помогать нам решать задачи, то это знание слишком общее — мы лишь знаем, что при противоречии двух тезисов решением будет некий третий тезис. Прогностическая сила здесь максимально близка к нулю, и это даже при изначальном допущении, что шаблон вообще состоятелен.

Говоря о прогностической силе, будет уместно также обратить наше внимание на другую часть диалектики — три её закона. В первую очередь при ознакомлении с ними мне пришлось удивиться, почему их называют законами. Традиционно принято называть законами идеи, которые описывают отношения между предметами. Например, закон Архимеда описывает отношение между объёмом тела, погружённого в жидкость, и объёмом жидкости, которая вытесняется из сосуда в результате данного взаимодействия. Закон Паскаля описывает отношение между давлением, производимым на определённый участок жидкости или газа, и давлением, которое производят другие участки этой жидкости или газа на окружающую среду. Но так называемые законы диалектики не следуют этому паттерну. Давайте рассмотрим их подробнее.

Единство и борьба противоположностей. Этот т. н. закон объявляет, что всё сущее состоит из противоположных друг другу начал, которые едины по своей природе и при этом находятся в постоянной борьбе друг с другом; утверждается, что эта борьба является основой всякого развития. Оценивая данную концепцию, я немедленно задаюсь вопросом: означают ли слова «всё сущее» в данном т. н. законе, что чашка является одним из частных проявлений этого закона и имеет противоположную ей сущность, некое отрицание чашки, с которым она находится в единстве и в постоянной борьбе? Возможно, это так и есть, но моих способностей не хватило, чтобы определить такую пару для чашки. Попробуем подумать о предмете совсем другого рода. Возможно, прямоугольник имеет парную ему сущность, с которой он един и с которой постоянно борется? И здесь мне не удалось определить искомый предмет. Какие же пары отрицающих друг друга сущностей приводят сами диалектики? Самые распространённые примеры — это свет и тьма, добро и зло, жар и холод. Но тьма в реальном мире не является противоположностью света, равно как и его отрицанием. Когда вы смотрите на освещённую и затенённую стороны Луны, от обоих этих участков в направлении ваших глаз исходит световой поток, только в случае освещённой стороны он гораздо более интенсивный. Математически это выражается двумя отметками на шкале с положительными значениями, где одна отметка располагается дальше от нуля, другая ближе к нему. В этом нет никакой противоположности. Только субъективное человеческое мышление, оценивая влияние разной освещённости Земли на выполнение индивидом его биологической задачи, противопоставляет эти два природных явления с маркировкой «удобно охотиться и защищаться — неудобно охотиться и защищаться» и в этом смысле субъективно оценивает эти разные условия среды как противоположности.

Изначально я стал всерьёз говорить о свете и тьме только потому, что свет является реальным объектом. Но что касается жара и холода, таких сущностей нет в природе, а эти термины являются лишь нашим обобщением комплекса субъективных ощущений при пребывании в разных условиях среды. Иными словами, жар и холод — это идеи. При этом реальные условия среды, которые мы обобщаем этими идеями, также не являются противоположностью друг друга. В самом деле, если температура -20 градусов Цельсия ощущается вами как холод, а температура 40 градусов Цельсия — как жар, вам стоит вспомнить, что источником наших ощущений температуры является суммарная кинетическая энергия движущихся молекул, из которых состоят предметы. В связи с этим, по велению здравого смысла, правильный отсчёт температурной шкалы следует начинать от состояния полного покоя молекул, ведь именно такой отсчёт отражает действительное состояние вещей в природе. Если применить такой подход, то названная выше холодная температура будет выражена как 253 градуса Кельвина41, а горячая — как 313 градусов Кельвина. При этом на микроскопическом уровне это будет означать более и менее быстро колеблющиеся молекулы. Очевидно, что ни приведённые значения, ни указанное различие в движениях молекул не являются примерами противоположностей.

Ещё одна пара противоположностей — добро и зло. Эти понятия уже совсем не имеют реального отображения, а являются сложными идеями, для которых существует бесконечное множество различных описаний, часто противоречащих друг другу. Единственное основание называть их противоположностями — это то, что они являются таковыми согласно определениям, которые мы им задали, но при этом добром и злом обычно называют сложные явления и типы поведения, которые, при внимательном их рассмотрении, вовсе не являются противоположностями друг друга. Согласно общепринятым представлениям, для одного и того же человека существует бесконечное множество различных возможных событий, которые он посчитает добром, и так же со злом. К примеру, если у ребёнка отнять любимую игрушку, обычно это принято считать злом. Если же научить этого ребёнка полезному знанию, обычно это принято считать добром. Очевидно, что эта пара добра и зла не противоположна друг другу и не едина по своей сущности. Переход человечества на полностью экологичное производство уже давно общепринято считать добром, а войны — злом; эта пара добра и зла также очевидно не противоположна и не едина. Следовательно, добро и зло могут быть противоположностями лишь в некоторых частных случаях.

Рассмотренные примеры подводят нас к осознанию важной концепции: в реальности почти не существует противоположностей, и наши представления о противоположностях, которые мы используем для описания мира, в большинстве случаев описывают его неправильно. Мы лишь определяем, как различные явления, события и свойства природы относятся к нашей биологической задаче и располагаем их соответствующим образом на некой условной шкале. Например, жадность и щедрость обычно принято считать противоположными качествами индивида, потому что люди с такими качествами вызывают у нас соответственно осуждение и одобрение, при этом сами типы поведения, которые соответствуют этим качествам, не являются в буквальном смысле противоположными. Щедрость предполагает добровольную отдачу материальных благ другим людям, и противоположным поведением было бы, по всей видимости, насильственное отнятие у них материальных благ, то есть грабёж. Если взять для примера сосуд, полный воды, обычно принято считать, что его противоположность — пустой сосуд. Но если создать такой же сосуд из антиматерии и заполнить его антиматериальной водой, этот предмет будет гораздо более похожим на противоположность первого, ведь он будет представлять собой такой же набор частиц, но с прямо противоположными свойствами. Почему же тогда пустой и полный сосуд являются для кого-то противоположностями? Поскольку пример рассматривается без контекста конкретной ситуации, нельзя привязать оценку к биологической задаче, ибо пустые и полные сосуды в разных условиях могут очень различно помогать или мешать ей. В данном случае противоположность в сознании мыслителей объясняется тем, что наше мышление пытается описывать всё математически. Представляя все случаи использования полезного объёма сосуда, мы интуитивно формируем в сознании шкалу, один конец которой соответствует пустому сосуду, а второй — полному. Для данной шкалы эти концы противоположны, и именно отсюда происходит ошибка. Не умея вникать в суть вещей, многие люди мыслят о значениях на этой шкале, но наделяют свойством противоположности пару реальных предметов, которые отличаются друг от друга лишь некоторым множеством частиц.

Если внимательно разобраться в сущности понятия «противоположность», можно определить, что оно более всего связано с математикой, потому что только в математике оно работает совершенным образом. Числа с одинаковыми модулями, но разными знаками иногда называют противоположными, и в этой простой абстрактной модели нет никаких свойств, которые противоречили бы такому описанию отношения этих величин. Два вектора одинаковой скалярной величины, направленные из одной точки в разные стороны вдоль одной прямой, чаще всего называют противоположными, и эта модель также непогрешима. Подводя итог всему вышесказанному, настоящая противоположность может встречаться лишь в элементарных абстрактных построениях, а реальные предметы и явления природы лишь в редчайших случаях образуют пары, близкие по характеру своих отношений к противоположности; чаще всего то, что называют противоположностями, просто отрицает друг друга, как красный цвет отрицает синий.

Переход количества в качество. Этот т. н. закон утверждает, что количественное изменение сущностей ведёт к качественному их изменению, которое иногда происходит резким скачком, а в других случаях постепенно. При этом я нигде не встречал уточнение, о каких количественных изменениях идёт речь — об изменении размеров одного предмета или о росте множества копий одного предмета. Самый популярный пример этого закона выглядит в наивысшей степени странно: в нём говорится о нагреве жидкости, которая в определённый момент закипает и переходит в качественно новое состояние — пар. Дело в том, что количественное изменение жидкости должно было бы означать увеличение массы и объёма порции этой жидкости, собранной в одном месте. Нагрев жидкости является повышением её температуры, которое никак не представляется в виде изменения количества. Даже если фиксировать эту температуру на некоторой шкале и сохранять её изменения в виде математической записи, всё ещё будет некорректно сказать, что изменяется количество температуры, ведь у температуры нет ни массы, ни объёма, ни протяжённости, которые можно было бы мыслить количествами. Численный показатель температуры — это просто математическое значение, и меняется величина этого значения, но не количество. Что же касается поведения молекул, которое приводит к ощущению нами различных температур, в нём также не изменяются никакие количества, а изменяется только скорость движения. Это позволяет понять, что применяемые в этом т. н. законе категории используются произвольно, без надёжной смысловой связки. Размышляя об этом, я представлял себе миллионы камней, производимых когда-то для строительства пирамид, жемчужины, годами растущие внутри раковин моллюсков, испаряющуюся воду в бассейне, и снова мне не хватило способностей обнаружить, где в этих случаях количество переходит в качество, и почему это так важно знать.

Отрицание отрицания. Карл Маркс писал: «Всякое развитие, независимо от его содержания, можно представить как ряд различных ступеней развития, связанных друг с другом таким образом, что одна является отрицанием другой… Ни в одной области не может происходить развитие, не отрицающее своих прежних форм существования» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 296—297). Очевидно, что в этом рассуждении отрицание подразумевается как любое изменение, а не как логическое отрицание. В таком случае этот т. н. закон не имеет практического смысла, ибо сам Маркс согласен, что материя находится в постоянном движении, а это значит, что изменения материальных сущностей, свойств и процессов, то есть их отрицание прежних версий самих себя, происходит каждую секунду неисчислимое множество раз. При этом по версии Маркса вторая половина этого т. н. закона состоит в том, что отрицание отрицания приводит к возврату сущности из некоторого промежуточного состояния в следующую ступень развития его исходного состояния, что бы это ни значило, и таким образом формирует развитие сущности по условной спирали. Поскольку, как мы сейчас прояснили, смена состояний реальных сущностей происходит каждую ничтожную долю секунды, названное правило развития по спирали для большинства наблюдаемых предметов, очевидно, не действует и может применяться только к некоторым произвольно выбранным стадиям развития предмета, которые отстоят друг от друга на значительное время. Но при этом пример такого процесса, приводимый Марксом в «Анти-Дюринге», является недействительным: «Возьмём любую алгебраическую величину а. Если мы отрицаем её, мы получим -а (минус а). Если же мы подвергнем отрицанию это отрицание, помножив -а на -а, то получим a², т. е. первоначальную положительную величину, но на высшей ступени, именно во второй степени».

В первую очередь здесь мы можем дополнительно убедиться, что Маркс считает отрицанием любые изменения сущности, а не операцию перехода к противоположности, так как в первом случае он называет отрицанием умножение числа на минус единицу, а во втором — умножение его на само себя, что уже весьма нелепо сочетается с традиционной идеей отрицания. Далее он делает заключение, что полученный результат является развитием исходной величины а. Но Маркс не учитывает, что математика беспристрастна и не разделяет его воззрений на то, какое число якобы является выше другого по развитию. Более того, если исходная величина a находится между нулём и положительной единицей, то её квадрат будет меньше по численному значению, чем исходное число, а для числа a в пределах от минус единицы до единицы, исключая ноль, модуль квадрата всегда будет меньше модуля исходного числа. Но даже если мы закроем глаза на такие упущения, всё равно этот пример и этот т. н. закон полностью несостоятельны, потому что как только мыслитель принимает, что любое изменение является отрицанием, немедленно получается, что любые две последовательные операции с любым случайным исходом приводят к отрицанию отрицания. Результатом такого случайного отрицания отрицания может быть и исходное число, и его половина, и единица, и ноль, и комплексное, и трансцедентное число. Если же говорить о реальных предметах, результат произвольных изменений, именуемых отрицанием отрицания, может быть вовсе незаметен, может приводить к уничтожению предмета, к его окончательному переходу в другую форму и так далее. Никакой вездесущей спиральности развития не прослеживается.

Подводя итог, получается, что т. н. законы материалистической диалектики не являются вездесущими, не являются законами, не имеют прогностической силы, и обнаружить практическую пользу от них не представляется выполнимой задачей. Поэтому если кто-либо из читателей знает, каким способом можно применить диалектику, чтобы решать задачи с затратой меньшего количества ресурсов, я буду признателен, если он сообщит мне этот способ, но до тех пор я всем рекомендую и буду рекомендовать полностью исключить диалектику из объектов своего интереса.

Диалектическая логика

Проблема популярности понятия «диалектическая логика» среди марксистов заключается в том, что не существует и никогда не существовало системы знаний, которая была бы изобретена Марксом или Энгельсом, направлена на эффективное познание и имела такое название. В трудах классиков марксизма несколько раз упоминается это словосочетание, но диалектическая логика никогда не была ими описана, не была продемонстрирована, и её эффективность никогда не была доказана. Практически единственный пример, за который до сих цепляются сторонники понятия «диалектическая логика» — это рассуждение Владимира Ленина о стакане и о непригодности формальной логики для полноценного познания бытия. В этом рассуждении Ленин утверждает, что формальная логика работает лишь с сухими определениями предметов, а диалектическая логика заставляет мыслителя познавать предмет с новых и новых сторон, приводя таким образом к целостному комплексному знанию о предмете. Каким образом диалектическая логика якобы побуждает мыслителя к таким действиям, каковы её основные положения и методы, Ленин не сообщает. При этом в наивысшей степени странно выглядит его оценка формальной логики применительно к комплексному познанию мира. Дело в том, что за познание отвечает научный метод, и формальная логика как одна из его частей лишь устанавливает базовые правила мышления, определяет отношения между некоторыми высказываниями и учит обращать высказывания и делать силлогистические заключения. Если кем-либо когда-либо было заявлено, что одной лишь формальной логики достаточно для познания мира, это означает, что заявитель просто не имел адекватного представления о предмете своего высказывания. Дело в том, что логика годится только для выполнения операций с идеями внутри сознания и не имеет ничего общего с чувственным восприятием бытия, без которого познание невозможно; для полноценного познания необходимо множество разнородных методов, именуемых в совокупности научным методом. Следовательно, тезис о том, что для эффективного познания формальную логику следует заменить некой другой логикой, является полностью абсурдным и напоминает классическое сражение с ветряными мельницами. Бытие устроено таким образом, что никакой логики не может быть достаточно даже для начала его эффективного познания, и никто и никогда не сможет явить миру такую логику, которая могла бы самостоятельно справиться с этой задачей. Наилучшим, хотя и жалким приближением к этой цели могла бы стать разве только абстрактная картина мира, построенная в сознании при помощи аксиоматического метода в условиях полной изоляции от чувственного познания действительности, но такая потенциальная картина может иметь лишь случайные совпадения с бытием. С примером подобной картины читатель может ознакомиться в истории Далдая-Самосына за авторством Станислава Лема.42

Метод всестороннего познания предмета, приписываемый Лениным неуловимой диалектической логике, по сути является всё тем же методом восхождения от абстрактного к конкретному, о котором ранее уже было сказано, что он является частью мышления даже многих животных и возник задолго до появления разума. Этот метод есть основа эффективного эмпирического познания и не имеет никакого отношения к логике. Я согласен верить, что единственная четвёрка в аттестате зрелости Владимира Ленина — по логике — была получена им только в результате умышленного занижения этой оценки экзаменаторами по личным мотивам, но тогда тем более удивительно, что даже область применения формальной логики ускользнула от его внимания. Определённо, для эффективного мышления следует навсегда отказаться от поисков диалектической логики и высказываний в её защиту.

Отношение бытия и сознания

Существует философский вопрос, который волнует множество людей, пытающихся сложить эффективную картину мира: сознание определяет бытие или бытие определяет сознание? В научном материализме принимается, что материя первична, а сознание сформировалось постепенно и является продуктом физиологических процессов в нервных тканях организма. Давайте же рассмотрим упомянутый вопрос с этих позиций.

Разные люди понимают его по-разному. В своей книге «К критике политической экономии» Карл Маркс писал: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Эта мысль была повторена им не раз, и, по всей видимости, он имел в виду именно общественное сознание и общественное бытие. Но многие задают этот же вопрос об индивидуальном сознании и об индивидуальном бытии. Как бы то ни было, научный материализм отвечает на любой из этих вопросов. В течение истории бесчисленное множество раз было эмпирически доказано, что каждый мыслящий индивид может совершать творческое действие по отношению к окружающей среде, воплощая в материальной форме проекты из своего сознания. Мы можем развести костёр в лесу, выудить рыбу из реки, сделать запись на бумаге, построить дом. При этом столь же многократно было замечено, что внешние условия могут заставить человека мыслить иначе, чем ранее. Разные условия могут испугать человека, раздражать его, заставить его возгордиться или совершить подвиг. Всё сказанное в равной степени относится и к группам: переселенцы приносят в чужие края свою материальную культуру и создают там условия, которых эти края никогда не знали, но и новые условия влияют на привычки группы людей, а со временем и на их мировоззрение, вплоть до появления новых религиозных верований.

Между этими встречными воздействиями есть явная асимметрия: сознание, хоть и влияет на бытие, изменяя отдельные его условия, тем не менее, не может изменить значительную его часть, поскольку для этого потребовалось бы затратить огромное количество энергии, которой нет у мыслящих субъектов. В то же время бытие воздействует на наше сознание всесторонне и непрерывно, формируя его в соответствии с собственными изменениями. Можно пытаться произвольно сокращать границы понятия «бытие» в рассуждении и утверждать, что бытие есть лишь общий уклад вещей вблизи индивида, но при этом он может почерпнуть идеи из книг и от этого вести себя в прежних условиях иначе; можно также утверждать, что индивид способен развивать собственные оригинальные идеи в своём воображении, а затем переносить их на реальность. Но в конечном итоге как книги, так и устное общение с другими людьми есть проявления внешних условий бытия, и воображение также не может породить информацию, принципиально отличную от тех вводных образов и идей, которые наше сознание выделяет, воспринимая бытие. Более того, исследователями многократно замечено, что конкретные жизненные обстоятельства влияют на воображение людей, направляя их мыслительные процессы в ту или иную сторону. При этом если допустить, что в нашем сознании может возникать информация, ни в коей мере не порождённая бытием, это означало бы существование мышления, не связанного с физиологическими процессами мозга, ведь сами эти процессы есть часть бытия. Такое явление науке не известно — ничего подобного пока не удалось обнаружить экспериментально.

Исходя из всего вышесказанного, утверждения, что только бытие определяет сознание или наоборот, не могут быть верными. На самом деле

как индивидуальное, так и общественное сознание частично определяют индивидуальное и общественное бытие, но не могут определять его полностью; как индивидуальное, так и общественное бытие полностью определяют индивидуальное и общественное сознание.

Научный материализм и религия

Верно будет сказать, что научный материализм — атеистическое мировоззрение. Многие религиозные люди испытывают определённую тревогу, когда знакомятся с подобными учениями, потому что чувствуют нападение на свои взгляды. Они переживают, что их объявят неполноценными людьми, попытаются разрушить их систему мировоззрения и подвергнут травле. Поскольку заменить подробную картину мира на что-то другое, равноценное или более качественное, является крайне энергозатратной и долгой задачей, а преследование и травля совсем явно ставят под угрозу выполнение их биологической задачи, сопротивление людей новым чужеродным учениям полностью понятно. Как бы то ни было, научный материализм не является воинствующим учением, требующим немедленно либо непременно отказаться от веры.

Проблемы с религиозным типом мышления действительно бывают и широко распространены, но они не заключаются в допущении людьми принципиальной возможности существования богов вообще или конкретного бога. Более того, даже непоколебимая убеждённость, что конкретный бог обязательно существует, также сама по себе не является проблемой. Чтобы эффективно выполнять свою основную биологическую задачу, людям нужны методы грамотного мышления и надёжные исходные знания. Если индивид вооружён этими инструментами, его бытие будет складываться весьма благополучно, и, независимо от того, во что он верит, он будет полезен не только самому себе и даже не только своим ближним, но часто и всему человечеству.

Совсем другое дело, когда религиозный человек из-за некоторых принятых им религиозных постулатов сознательно отказывается от эффективных методов мышления. В первую очередь это вредит ему самому, но иногда оборачивается вредом для окружающих. Например, известны случаи, когда верующие люди пытались прогнать болезнь ребёнка молитвами, не предпринимая других действий, и это приводило к печальным последствиям, вплоть до смерти. Исследования показали, что молитва не имеет лечебного эффекта и может совпасть с последующим улучшением здоровья больного только случайно. При этом эффективность современных научно признанных методов лечения и специально оборудованных больниц не вызывают никакого сомнения даже у подавляющего большинства верующих. К сожалению, когда верующий человек не владеет методами грамотного мышления, совпадения могут легко ввести его в заблуждение. В представлении такого человека есть эмпирическое знание, что больных помещали в больницы, и им вскоре становилось лучше, но также есть эмпирическое знание, что люди молились о выздоровлении больных, и им также вскоре становилось лучше. В такой ситуации преимущество одного метода над другим совершенно точно не является очевидным. Чтобы разобраться и выяснить, что медицина имеет безусловное преимущество перед молитвой, нужны, как минимум, дисциплина мышления, владение законами логики, представление о статистике, доступ к соответствующим статистическим данным, наличие специальных технических средств для такого доступа и умение хорошо ими пользоваться. На сегодняшний день более четверти человечества лишены такого достатка и образования, чтобы соответствовать этим требованиям, но даже в развитых странах специфические методы воспитания и обучения во многих семьях часто формируют людей, которые не владеют такими знаниями и навыками.

Как видно из описанной ситуации, вред здесь происходит не от верования в существование некоторого божества, а от отсутствия понимания научного метода. При этом религиозные люди совершенно правы, когда ссылаются на множество именитых учёных, которые в разные времена внесли значительный вклад в науку и при этом были верующими. Эти учёные умели критически мыслить, строить логически совершенные рассуждения, грамотно анализировать явления природы, они не верили, что бог может остановить летящую в них пулю и не лечили детей молитвами. Эффективность мышления таких людей была очень высока и позволила им значительно ускорить развитие общества, при этом их убеждённость в том, что за природными законами скрывается некое сверхъестественное и сверхразумное начало, никак не повредило ни им самим, ни обществу.

Почему вопрос религии так важен и от него нельзя просто отмахнуться? Почему научный материализм толерантен к религии, в то время как с рациональной точки зрения вероятность существования каждого конкретного бога ничтожна? Дело в том, что религия очень важна для многих людей, так как помогает им сохранять целостность психического состояния, придаёт им смысл жизни и задаёт мораль. В течение многих веков и по сей день различные философские школы недостаточно хорошо описывали реальность, чтобы привести широкие массы людей к хорошему пониманию плана развития общества и к стабильным гармоничным ощущениям от бытия. Когда во время Великой депрессии в США фермеры сбрасывали урожай картофеля в реки, а полиция охраняла берега, чтобы нищие не могли вылавливать уничтожаемый продукт, многие субъективно ощущали несправедливость происходящего, но при этом фермеры не могли вести себя иначе. Ни у кого не было ответов, как избежать подобного абсурда и направить общество по бескризисному пути развития. Когда развалился СССР, рядовые граждане в отчаянии и растерянности расхлёбывали последствия в виде обрушения экономики, резкого взлёта преступности, нищеты и гражданских войн. Марксизм-ленинизм и научный атеизм, преподаваемые в вузах СССР, а также все усилия Коммунистической партии, которая сделала атеизм единственным публично одобряемым мировоззрением в течение десятилетий, не дали людям знания, как избежать социальной катастрофы. Такие потрясения оставляют глубокие травмы в психике людей, и далеко не все могут с этим справиться. Но кроме социальных катастроф, даже в стабильные времена люди переживают множество личных бед и несчастий. При этом доступность услуг психотерапевтов для населения крайне низка на всём земном шаре, и преподавание психологии не включено в общеобразовательную систему большинства или всех стран. Это приводит к тому, что при всём желании люди не обладают необходимым знанием, чтобы мужественно и рассудительно разобрать и решить все свои психологические и социальные проблемы, а также мировоззренческие конфликты. Редкие сильные личности могут в таком состоянии стиснуть зубы и терпеливо трудиться каждый день в надежде, что проблемы пройдут сами собой. Но ментально слабые люди, коих в современном обществе большинство, оставшись наедине с нерешаемой проблемой, поддаются панике и остро нуждаются в некой универсальной спасительной идее, к которой всегда можно обратиться за успокоением. Для многих людей такой идеей становится бог. Отнять у людей бога, не передав им предварительно очень эффективную картину мира, позволяющую справиться со всеми основными проблемами, было бы подобно нанесению каждому из них тяжкого физического увечья. Поэтому неудивительно, что атеизм, насаждаемый насильственным способом, вызывает у многих людей благородный гнев и желание сражаться за свои взгляды.

Означает ли такое состояние вещей, что научный материализм пропагандирует религиозный способ мышления? Вовсе нет. Как мы помним, для научного материализма крайне важна эффективность методов, а религиозный способ мышления традиционно включает в себя ряд методов, которые противоречат эффективности: например, апелляция к авторитету, принятие веры за источник знания, принятие временной невозможности доказать тезис за доказательство. Хотя сама по себе вера в богов не вредит познанию мира, в среднем распространение религиозного мировоззрения снижает способность людей мыслить грамотно и таким образом замедляет развитие общества. Следовательно, с позиции гигиены мышления, пропаганда религии нежелательна и не может быть рекомендована. Но поскольку насильственные запретительные меры не приводят ни к чему хорошему, наилучшим выходом будет распространение научного материализма с целью вызвать у людей более гармоничные ощущения от бытия, чем при следовании религиозным догмам. Как показал мой личный опыт, в большинстве случаев это приводит к отказу от веры в конкретного бога, видимо, за ненадобностью. Дело в том, что сами верующие чаще всего допускают, что конкретный облик бога, а также записанные за ним конкретные слова и поступки являются вымыслом. Их больше волнует наличие в сознании общей спасительной идеи, чем спор о конкретных деталях религии, если только их мнением не управляет какой-нибудь лидер, преследующий другие цели. Когда мышление достаточно эффективно, чтобы универсальная спасительная идея стала больше не нужна, привязанность к образу бога также пропадает. У меня есть знакомые и товарищи, которые достигли такого состояния, и я знаю, что к такому же состоянию можно привести всякого, кто сохранил гибкость мышления.

Но если научный материализм не требует от мыслящего субъекта обязательного отказа от веры в бога, то куда такой субъект должен определить бога в своём сознании? Ответ довольно прост. Давайте вспомним, что научный материализм не определяет устройство всего сознания без остатка, он описывает только реальный мир, знание, методы мышления и ещё определяет, куда отнести представление о действительном мире. Этого уже достаточно, чтобы эффективность индивида была очень высокой, и потому оставшаяся часть его сознания может быть устроена каким угодно способом. В связи с этим научный материализм не указывает, куда конкретно индивид должен определить бога в своём сознании, но указывает, куда бога не следует определять. Это, конечно же, реальный мир, в котором каждый предмет должен обладать признаком объективного существования. Бог не соответствует этому критерию, поэтому, если для конкретного индивида, освоившего научный материализм, бог существует, то это может быть какое угодно существование, кроме объективного. При этом определения различных других существований такому индивиду предлагается изобретать самостоятельно — в научный материализм подобное не включено.

Кого-то из верующих людей может задеть формулировка «бог не существует объективно», но это будет напрасно. Такое отношение может быть вызвано лишь такой свободной трактовкой термина «объективное существование», которая придаёт высказыванию смысл, что бог не существует вообще никак и ни в каком виде. Такие вольные трактовки часто случаются из-за того, что люди, далёкие от науки, воспринимают специальные термины в более привычном для себя повседневном значении, которое меняется и со временем, и от региона к региону. Например, для логики абсолютно нормально высказывание, что некое рассуждение является ущербным. Это всего лишь означает, что в нём нарушаются законы логики, и потому оно непродуктивно, а его результат случаен. Но сегодня в некоторых странах существуют такие социальные группы, где сказать собеседнику, что его рассуждение ущербно, будет равносильно личному оскорблению. Слово «ущербно» будет воспринято так, будто речь идёт о генетическом отклонении в организме субъекта, в результате чего он неисправимо болен и не способен участвовать в социальной конкуренции. Такая же проблема есть со словом «адекватный». Для науки является совершенно нормальным сказать, что поведение подопытного животного или человека не адекватно ситуации. Это всего лишь означает, что из всех возможных реакций на внешние условия субъект выбирает явно не самую оптимальную для выполнения его биологической задачи, что может быть обусловлено, например, низкой степенью его информированности. Но если некоторым людям сказать, что их поведение неадекватно, они придут в ярость, потому что воспримут это слово как указание на их тяжёлое психическое заболевание. Чтобы избежать таких недоразумений с научным материализмом, нужно помнить, что объективное существование — это специальный философский термин, который лишь означает, что предмет может быть подвержен множественным исследованиям группой лиц и результаты этих исследований будут одинаковыми. Осознание этого должно устранить ущемление чьих-то религиозных чувств, ведь практически никто из верующих никогда не пытался утверждать, что он в самом деле видел бога настолько реальным, что его можно было исследовать группой лиц и получать одинаковые результаты. Это означает, что для большинства верующих бог действительно во все времена существовал как-то иначе, чем подразумевается в научном материализме под словами «объективное существование». Следовательно, высказывание «бог не существует объективно» полностью нейтрально и соответствует исторически сложившемуся состоянию вещей.

В заключение хочется добавить, что отсутствие у людей хорошего представления о бытии и необходимость спасать своё сознание некой универсальной идеей крайне прискорбны. Бытие достаточно сложно, его частные проявления бывают очень причудливы, и одна относительно простая идея не имеет шансов достаточно хорошо описать все возможные события на тысячелетия вперёд. Это приводит к регулярной критике религии, что оборачивается страданием для верующих людей, ведь организм человека устроен таким образом, что его нервная система химически угнетается, если выяснится, что он придерживался ущербной системы взглядов. Чтобы избежать этого страдания, верующим приходится оставлять свои насущные дела и участвовать в спорах, обращаться за ответами к религиозным авторитетам, а иногда и нападать на своих противников, отчего проливается кровь. Всё это иногда в незначительной, а иногда в фатальной степени усложняет им выполнение их биологической задачи. Дать людям способ эффективно осваивать реальность и чувствовать себя благополучно — вот задача для хорошего философского учения.

Перемещения во времени

Нет никаких научных подтверждений, что бытие происходит прерывно, что каждую малую долю секунды мир сменяется другим, подобным ему, как при смене кадров при воспроизведении видео. Также нет подтверждений, что материя может исчезать бесследно и появляться ниоткуда. Напротив, в результате многовековых исследований учёные вывели законы сохранения материи и энергии, и эти законы экспериментально подтверждаются по сей день. Материя только двигается, перемешивается и меняет свои формы, свой воспринимаемый облик; это может приводить к уменьшению или добавлению материи в одном конкретном участке, но в глобальном масштабе всегда имеется одно и то же количество материи в пространстве. Когда люди мыслят о прошлом, довольно часто они воспринимают его как нечто отдельно существующее, как место, куда можно заглянуть, вернуться. В воображении это действительно легко сделать, но когда учёные говорят о реальной возможности перемещения во времени, это вызывает определённое беспокойство по поводу качества используемых ими методов мышления.

Все предметы в прошлом были выстроены из того же набора частиц и полей, что окружают нас в настоящем, только теперь они изменили свой порядок и формы. Кроме этого гигантского набора материи у нас нет никакого другого. Как бы мы ни хотели немедленно оказаться в некотором месте, где окружающие нас предметы расположены иначе, чем сейчас, где те же звёзды на небе имеют другое расположение, для этого нам пришлось бы изменить тот единственный набор материи, который мы наблюдаем сейчас, и это невозможно осуществить по следующим причинам:

1. Это потребовало бы выполнения физической работы фантастической величины.

2. Моментальное перемещение предметов в пространстве пока не было открыто наукой и не представляется возможным.

3. Даже просто быстрое, но при этом последовательное перемещение всех предметов во Вселенной в нужные координаты неосуществимо, ибо потребует невероятных ускорений и скоростей, которые приведут к разрушению предметов.

4. Для выполнения такого перемещения потребовалась бы внешняя сила, приложенная извне Вселенной, ибо, подчиняясь собственным внутренним законам, Вселенная движется только так, как мы это наблюдаем каждый день.

5. Невозможно даже представить себе методы, которые позволили бы учесть и обратить вспять все микроскопические процессы во Вселенной с идеальной точностью, чтобы возврат к желаемой картине прошлого был безупречным.

6. Такое успешное изменение реального мира привело бы к уничтожению его состояния, которое до изменения называлось настоящим временем. Чтобы в него вернуться, пришлось бы заново перестроить всю Вселенную.

Поскольку эти противоречия непреодолимы и учёные, как правило, даже не пытаются заявлять о технической возможности выполнять такие задачи, остаётся заключить, что любые гипотетически предполагаемые перемещения во времени обязательно подразумевают попадание исследователя в некий другой набор материи, который во многом подобен наблюдаемому в настоящем времени, но имеет некоторые отличия. Давайте попробуем дать шанс такой версии и попытаемся придумать, каким образом это могло бы быть возможным.

В первую очередь перемещения во времени никогда не подразумевали наличие единственного якорного состояния в прошлом или будущем, куда можно переместиться. Вместо этого при допущении принципиальной возможности перемещения во времени всегда имелось в виду, что при соблюдении определённых условий возможно переместиться в любой момент времени. Это должно было бы означать, что для каждого момента бытия существует отдельный набор материи, в который исследователь мог бы попасть, то есть должно одновременно существовать бесконечное число наборов материи размером со Вселенную. Возникает вопрос: как они должны соотноситься в пространстве? Если Вселенная бесконечна, то она попросту не допускает существования где-либо ещё одного набора материи той же величины, ведь все возможные места уже заняты этой исходной Вселенной. Если сделать допущение, что Вселенная на самом деле ограничивается видимой её частью, тогда гипотетически ей могли бы соседствовать подобные миры, имеющие вид разных моментов известного нам мира. Предположим, это действительно так, и бесконечное пространство заполнено бесконечным множеством конечных наборов материи. Но возникает следующий вопрос: как должна вести себя материя в этих соседних Вселенных? Если при перемещении в них материя должна вести себя неотличимо от того, как мы наблюдаем это сейчас, то она должна подчиняться тем же законам. Это означало бы, что она должна находиться в постоянном движении. Как же в таком случае конкретный набор материи может отвечать за конкретный момент времени? Единственная версия, которая приходит на ум — все эти наборы материи должны двигаться с одинаковой скоростью без малейших отличий даже в самых микроскопических проявлениях, но быть смещёнными во времени относительно друг друга на ничтожные величины. Для существования такой модели потребовалось бы, чтобы в начале мироздания бесконечное число одинаковых миров было создано последовательно, с равномерной скоростью и в соответствии с определённым геометрическим проектом, не соединяясь друг с другом. Такая модель настолько сильно нарушает правило Оккама, настолько смело задействует недоказанные сущности и свойства, что рассматривать её всерьёз, конечно же, не имеет смысла.

Но даже в этой крайне смелой недействительной модели есть ещё одна серьёзная проблема. Если предположить, что видимой Вселенной соседствуют подобные миры, то как исследователь должен перемещаться между ними? Разумеется, обычное путешествие через пространство с любой известной науке скоростью заняло бы миллиарды лет для осуществления одного перемещения. Значит, вместо такого путешествия потребовалась бы телепортация, то есть дезинтеграция тела исследователя в наблюдаемой нами Вселенной и его возникновение в другой. Это привело бы к разным локальным возмущениям материи двух Вселенных, к их рассинхронизации и к появлению эффекта бабочки, который повёл бы эти миры по разному пути дальнейшего развития, чем разрушил бы линейную связь между всеми мирами. Но даже если такую сложную противоречивую модель можно было бы каким-то образом реализовать, перемещения исследователя между мирами всё равно были бы путешествиями в пространстве, а не во времени.

Как же в таком случае осуществлять перемещения именно во времени? Те, кто верят в возможность таких путешествий, обычно говорят, что все отдельные моменты времени существуют как бы параллельно друг другу, и можно переключаться между ними, не совершая путешествий в пространстве. Но такие люди никогда не могут дать достаточное описание данного состояния вещей, чтобы по нему можно было построить непротиворечивую модель. Как мы помним, время — это не сущность, а физическая величина, то есть выдумка высокой степени абстракции. Говорить о сохранённом моменте времени может только идеалист, допускающий любое сумбурное волшебство в своей картине мира. Разумеется, если в результате перемещения мы попадаем в мир, подобный наблюдаемому сейчас, мы не увидим там никакого времени, зато повсюду вокруг нас будет материя, поэтому следует говорить о сохранённом состоянии материи. Стало быть, параллельно должны сосуществовать не моменты времени, а наборы материи. Они должны делать это полностью бесконфликтно, то есть не влиять друг на друга никоим образом, будто они находятся на бесконечном удалении друг от друга. Как это возможно? В ответ на этот вопрос любители путешествий во времени чаще всего приводят версию о неких множественных измерениях. Но что такое эти предполагаемые измерения? В научном материализме измерение — это процесс эмпирического сравнения предмета с неким эталоном и составления математической пропорции. Что же касается параллельных измерений у любителей путешествий во времени, по всей видимости, имеется в виду бесконечное множество Вселенных, которые существуют в одном и том же месте и наполнены привычной нам материей, но волшебным способом не взаимодействуют друг с другом. Столь же волшебным способом исследователь при перемещении во времени должен переставать взаимодействовать с одним миром и включаться во взаимодействие с другим. Какое свойство бытия позволяло бы такие переключения, обычно не объясняется.

Иногда в эту модель также пытаются привлечь четвёртое измерение, которое никогда не было обнаружено или доказано в реальности, но в котором гипотетически могло бы разместиться сколько угодно трёхмерных Вселенных. Такие попытки также несостоятельны, ибо стоит вам представить внутри трёхмерного мира множество двумерных плоских миров на листах бумаги, как вам сразу же станет ясно, что эти двумерные миры находятся в разных координатах трёхмерного мира, и путешествие между ними означало бы путешествие в пространстве, но не во времени; то же самое имело бы место и для четырёхмерного мира. К тому же выше уже была затронута проблема синхронизации таких миров. Таким образом, методом исключения мы постепенно приходим к модели, где состояния материи, соответствующие каждому моменту времени в прошлом и будущем, находятся в одном и том же месте, но при этом все они, кроме одного, пассивны, будто выключены, и при помощи специального предмета можно переключать состояния этих миров, выбирая, какой будет взаимодействовать с нашим телом.

Что ж, предположим, что даже такая нелепость возможна. Но в какие координаты попадёт исследователь в том другом времени, куда он отправится? Поскольку мы определились, что путешествие должно происходить именно во времени, а не в пространстве, координаты исследователя не должны меняться относительно исходного мира. Тогда, чтобы он не попал в случайное место космоса в мире прибытия, все эти так называемые параллельные миры должны быть чётко синхронизированы. Но поскольку небесные тела движутся по очень разным траекториям и с разными скоростями, их взаимное расположение в пространстве постоянно меняется, и никак не возможно синхронизировать их все. Следовательно, синхронизация должна быть осуществлена по некоторому центру мира — предположим что он есть — и, возможно, по его сторонам. Но даже такое устройство этой сложной модели не решило бы всех проблем. Поскольку материя движется, Земля в прошлом находилась, а в будущем будет находиться в других координатах, и если переместиться в другое время с сохранением своих координат относительно центра Вселенной, исследователь хоть и не окажется в случайном месте Вселенной, а будет в относительной близости от Земли, тем не менее, он всё же с наибольшей вероятностью окажется в открытом космосе, а иногда внутри небесного тела, отчего в ту же секунду превратится в плазму. При этом любители путешествий во времени никогда не связывали такие перемещения с попаданием в случайные координаты относительно Земли, с максимальным риском для жизни. В их версиях положение исследователя относительно поверхности Земли всегда остаётся неизменным, что никак не вписывается в нашу и так уже неработающую модель.

Есть также версия, что межвременное перемещение может быть осуществлено через так называемую червоточину в космосе, которая может образоваться между двумя чёрными дырами или вроде того. Для такого гипотетического перемещения проще оправдать безопасный выход из пространственно-временного тоннеля, потому что чёрные дыры, если они в самом деле существуют, являются физическими объектами, которые движутся в космосе подобно звёздам. Звёзды расположены далеко друг от друга, и их взаимное притяжение в большинстве случаев компенсируется их движением, отчего они не сталкиваются. То же самое было бы актуально для чёрных дыр, поэтому, если они будут обнаружены и одна из них будет выходом из червоточины, можно будет не переживать, что выход случится внутрь горячего небесного тела. Допустим, мы даже не будем учитывать проблему безопасного прохода через чёрную дыру и нахождения возле чёрной дыры после выхода из тоннеля, хотя эта проблема более чем значительна. Но даже в такой гипотетической ситуации есть ещё одно затруднение. Поскольку чёрные дыры аналогично звёздам перемещаются в космосе, путешествие в момент времени, значительно удалённый от настоящего, для большинства случаев будет означать, что выход из тоннеля будет находиться очень далеко от входа. Чтобы пройти такой тоннель, придётся пролететь значительное расстояние в пространстве. Поскольку скорость полёта, в соответствии с имеющимся сегодня научным знанием, ограничена скоростью света, дальность путешествия во времени также ограничена, ведь слишком длинный тоннель исследователь попросту не сможет преодолеть.

Что же в итоге получается? Если бесконечное число материальных миров могут существовать в одном месте и волшебным образом включаться и выключаться, что бы это ни значило, если бытие всегда заботится об исследователе, пожелавшем путешествовать во времени, и подставляет ему при перемещениях удобные координаты, безопасные для его здоровья, если чёрные дыры существуют и не убивают при попадании в них и если пренебречь необходимостью перемещаться в пространстве для прохождения космической червоточины, тогда путешествия во времени возможны. Но поскольку волшебство и чёрные дыры пока не были открыты, такие перемещения следует считать невозможными.

Отдельно стоит прокомментировать аргументы некоторых учёных, что они или Эйнштейн выполняли какие-нибудь расчёты для математической модели пространства-времени и при определённых условиях кривая перемещения предмета вернулась у них в точку с такими же временными координатами, как в начале его пути. Это как бы означает, что предмет, находясь в движении, с какого-то момента начал перемещаться назад во времени. При рассмотрении таких случаев следует помнить, что речь идёт не о реальном эксперименте, а о математической модели и абстрактных операциях с ней. Математики во все времена гордились, что их построения ничем не ограничены — они могут фантазировать что угодно и никому не отчитываться, каким образом их модели должны применяться на практике или какой у них есть аналог в реальной жизни. Математика прекрасно действует в собственном абстрактном мире по заданным ей законам, и её модели лишь в той или иной степени совпадают с реальностью. Когда Ньютон сформулировал закон всемирного тяготения, он совпадал с поведением реальных предметов во всех известных экспериментах, но позднее оказалось, что он не может объяснить поведение планет. Общая теория относительности явила миру расчёты, верно предсказывающие движение планет, но при этом создала ряд таких допущений, что по сей день ни один физик не может указать на своего коллегу, который смог уверенно в этом разобраться, и к тому же, как мы помним, эта теория конфликтует с другими разделами физики. Поэтому не стоит полагаться на расчёты внутри произвольной математической модели как на доказательство существования в реальности чего-то волшебного. Математическое доказательство может быть совершенным только для полностью абстрактной модели, а реальный мир математически можно передать лишь приблизительно, без гарантий правильного соответствия модели реальным свойствам бытия.

Искривление пространства-времени

Общая теория относительности, которая никогда не была до конца принята научным сообществом и сегодня является лишь одной из множества существующих теорий гравитации, объяснила причину спонтанного сближения объектов с массой весьма необычным способом. Согласно её положениям, тела с массой вовсе не притягиваются друг к другу, а вместо этого перемещаются в пространстве-времени единственно возможным для них способом в результате искривления, которое ему придают объекты с массой, а именно по четырёхмерным геодезическим кривым. В своём рассуждении Эйнштейн принял следующие допущения:

1. Искривление пространства имеет место, потому что, хотя гравитация всё же существует и распространяется с той же геометрией, что и электромагнитное поле, она не воздействует на тела, а воздействует на пространство-время, причём в одностороннем порядке.

2. В своём естественном состоянии, когда на них не действуют внешние силы, тела движутся по геодезическим кривым.

Давайте порассуждаем об этом. Наблюдение реального мира показывает, что предметы, помещённые в область сильной и неравномерной гравитации, не искажаются внешне так, чтобы это пропорционально соответствовало геометрии распространения гравитации — вместо этого искажается траектория их пути вблизи массивных объектов. Это позволяет заключить, что в модели пространства-времени гравитация влияет исключительно или в основном на время. Из теории следует, что время вблизи массивных объектов замедляется, а геодезические линии перемещения объекта в пространстве-времени как раз устремлены в сторону более медленного времени.

Недостаток этой теории заключается в том, что тела никогда не двигались по геодезическим линиям сами по себе. Как показывают опыты, тела, для которых все воздействующие внешние силы скомпенсированы, движутся равномерно и прямолинейно. Если вы попытаетесь заставить мелкий предмет двигаться по геодезическим кривым глобуса, чашки или дорожного сигнального конуса, вам придётся направлять его пальцем, придавая ему необходимое ускорение. Когда автомобиль огибает Землю по геодезической кривой, его никто не придерживает пальцем, но на него должно действовать ускорение силы тяжести, чтобы его траектория придерживалась этой кривой. Когда учёные для демонстрации искривления пространства-времени катают шарики по вогнутой эластичной поверхности, эти шарики также следуют геодезическим кривым только потому, что на них действует ускоряющая сила упругости. И если переставить мчащийся автомобиль на поверхность той же кривизны, что и у Земли, но за которой не будет сосредоточено большое скопление массы, автомобиль не проследует вдоль геодезической кривой, а отделится от поверхности и улетит почти по касательной к точке своего отрыва.

Траектория автомобиля совпадает с геодезической кривой, потому что на него действует центростремительное гравитационное ускорение Земли

Аналогично этим примерам, независимо от попытки представить прежний мир новой математической моделью, всем телам всё ещё требуется ускорение, чтобы перемещаться вдоль геодезических кривых. И если гравитация не действует на тела, а кривые направлены в сторону медленного времени, это значит, что ускорение телу придаёт медленное время.

Таким образом, получается модель, где гравитация безучастно проходит мимо тел, чтобы в конечном итоге спровоцировать их ускорение медленным временем в сторону медленного времени. Складывается устойчивое впечатление, что в этой модели присутствует лишняя сущность, которая перегружает теорию лишней информацией, не принося пользы. К тому же, как мы выяснили ранее, время как реальный объект, влияющий на бытие других реальных объектов, никогда не было обнаружено и изначально появилось в сознании людей только как абстракция, необходимая для лучшего выполнения биологической задачи в условиях движущейся материи. Если время окажется реальным объектом, влияющим на бытие материальных тел, то оно по определению само станет материей!

Это хороший пример того, как не стоит объяснять теорию. Несмотря на то, что формулы общей теории относительности сильно помогли человечеству, такое основание для формул препятствует выстраиванию ясной слаженной картины мира и эффективному познанию бытия. Основание для формул могло бы быть и должно быть менее противоречивым. Каждый, кто желает ускорить развитие общества путём фундаментальных научных исследований, должен упорно добиваться максимальной очевидности выдвигаемых им тезисов и их гармоничному сочетанию со всем остальным знанием о бытии.

Антиматерия

Существует проблема, когда некоторые учёные и непосвящённые люди, рассуждая об антиматерии, воспринимают приставку «анти-» таким способом, что якобы она передаёт некую иную природу обсуждаемого предмета относительно материи, что якобы антиматерия не является материей. Такой подход неверен, он приводит к неэффективному пониманию реальности. Поскольку так называемая антиматерия взаимодействует с обычной материей, она может взаимодействовать и с нашими телами и, следовательно, по определению является материей. Приставка «анти-» лишь указывает на физически противоположные свойства её частиц относительно частиц обычной материи. То есть термин «антиматерия» следует воспринимать как «материя с необычными свойствами», но не как отрицание материи.

Тёмная энергия

Согласно существующим определениям, энергия есть физическая величина, описывающая движение материи, а всё, что может менять бытие материальных тел, является материей. Если т. н. тёмная энергия существует и приводит к расширению Вселенной, значит, она по определению является материей. Поскольку её не регистрируют приборы, и она не была обнаружена в результате экспериментов, это, в случае её существования, сделало бы её тёмной материей. Таким образом, следует понимать, что термин «тёмная энергия», предлагаемый астрофизиками, является некорректным названием для частного проявления гипотетической тёмной материи.

Краткое содержание:

Материалистическая диалектика не включена в научный материализм, потому что польза для мышления от её постулатов не обнаружена. Общественное сознание и общественное бытие, а также индивидуальное сознание и индивидуальное бытие влияют друг на друга, при этом сознание влияет на бытие незначительно, а бытие определяет сознание полностью. Религиозный тип мышления бывает вреден для биологической задачи человека и для развития общества, когда он заставляет верующего использовать неэффективные методы мышления, при этом сама по себе вера в существование бога не приносит вреда и толерантно принимается научным материализмом. Перемещения во времени невозможны, если действительный мир таков, каким он представляется в научном материализме; чтобы такие путешествия были возможны, мир должен быть идеалистическим и даже волшебным. Идея об искривлении пространства-времени в общей теории относительности подкреплена довольно противоречивым основанием и должна быть пересмотрена. Так называемая антиматерия по определению является материей.

Среди различных положений научного материализма более всего на понимание жизни и развития общества влияет знание об основной биологической задаче человека. Умение видеть за любым человеческим поведением выполнение ОБЗЧ делает социальные взаимодействия хорошо понятными и легко прогнозируемыми. Давайте рассмотрим некоторые понятия и явления, исходя из нашего знания об ОБЗЧ.

Средства массовой информации

Очень часто люди ожидают от СМИ правдивого и объективного освещения мировых событий и возмущаются, когда встречают случаи, где СМИ действуют иначе. В их представлении деятельность организаций, причисляемых к СМИ должна основываться на безусловно альтруистической позиции, на самоотверженном служении обществу. Но деятельность СМИ — не выполнение программы на электронном устройстве и не идея, которая волшебным образом воплощается в реальность, а слаженная работа коллектива людей, поступки и решения которых неотделимы от их субъективных интересов. Когда репортёр ищет материал для наполнения газеты или телеэфира, он старается найти нечто такое, что сиюминутно привлечёт больше внимания общественности и сделает его более известным и более ценным для организации. Таким образом репортёр надеется продвинуться по карьере и заработать больше денег, при этом игнорируя потребность общества быть разносторонне информированным, чтобы эффективно развиваться. Когда редактор изучает подготовленные сотрудниками материалы и решает, какие из них опубликовать, он, с одной стороны, исходит из таких же соображений и преследует промежуточную цель сделать собственную организацию более востребованной и конечную цель сделать себя богаче, а с другой стороны, он обязан оценивать все материалы в соответствии с заданной ему повесткой. Дело в том, что каждым таким коллективом управляет либо частный собственник, либо группа таких собственников, либо представители государства. При этом следует понимать, что государство есть лишь идея, и представители государства на самом деле представляют группу лиц, которая в данный момент контролирует власть. Все эти люди также действуют в своих субъективных интересах. Они оценивают общественные и экономические процессы, своё место среди них и свои возможности, рассчитывают влияние тех или иных новостей на общественное сознание и приказывают — да-да, именно приказывают — редакторам информировать массы людей только о таких событиях и только такими способами, которые помогают им, собственникам, занять лучшее положение в обществе. Редактор и все другие сотрудники вынуждены подчиняться, потому что боятся потерять работу. Ровно каждым человеком в этой системе движет его биологическая задача и, следовательно, стремление к наивысшему персональному благу. Было бы крайне наивно полагать, что СМИ работают как-то иначе.

Если вам кажется, что порядочный человек на месте собственника СМИ обязательно нанял бы порядочного редактора и занимался бы чистым альтруизмом, попробуйте представить, что вы почувствуете, если вам предложат никогда не есть вкусную еду, не путешествовать с целью развлечения, не жить в хорошем доме и не спать в удобной кровати, пока на планете есть нищие и голодные. Хотя вы, скорее всего, сочувствуете голодающим людям на всей планете, отказ от следования собственной биологической задаче должен ощущаться вами крайне чуждо и неприятно. Точно так же и собственник СМИ не может отказаться от удобств, которые приносит ему избирательное донесение информации до населения. Сначала он тешит себя мыслью, что его деятельность не приводит к убийствам людей и что поиметь для себя немного выгоды — это полностью безобидное стремление. В дальнейшем, когда дезинформация населения всё-таки приводит к массовому насилию и в том числе убийствам, он может позволить себе равнодушное отношение, потому что сам не является непосредственным участником этих событий и не видит пострадавших у порога своего дома. Кроме того, человек, не изучивший подробно научный материализм, обычно искренне не представляет, зачем ему следовало бы заботиться о благополучии других. Религиозные учения в значительной мере помогают в этом, но и они не дают исчерпывающих ответов.

Исходя из такого состояния вещей, следует понимать, что деятельность современных СМИ лишь в некоторых случаях может оптимально соответствовать выполнению вашей биологической задачи; такое совпадение следует считать счастливой случайностью, и вы никогда не сможете предсказать, когда она произойдёт и когда повторится. В основном же СМИ доносят до вас картину мира, которая обслуживает чью-то чужую биологическую задачу, а не вашу. Требуется очень бдительный критический подход, отточенное грамотное мышление и тщательная работа с различными источниками, чтобы из информации, публикуемой в различных СМИ, получать более-менее верное представление о реальности.

Коррупция государственных чиновников

В современном мире принято строго осуждать коррупцию государственных чиновников. При этом о коррупционерах в основном говорят так, будто они являются вырожденцами общества, коварными предателями, которые из-за собственного бесчестия выбрали преступный способ жизни, противный любому нормальному человеку. Многие граждане, осуждающие коррумпированных политиков, судей или администраторов государственных предприятий, искренне считают, что те являются досадными случайностями на теле общества и что если их посадить в тюрьму или уничтожить, то общество наконец сможет зажить благополучно. Между тем коррупция является абсолютно естественным и прогнозируемым следствием основной биологической задачи человека. Её возникновение при определённых условиях так же закономерно, как падение на землю подброшенного камня, и на каждый преданный огласке случай коррупции приходятся сотни или тысячи неизвестных случаев. Обществу следует отбросить наивные заблуждения, что причина заключается в отдельных неправильных людях, и ясно взглянуть на механизм возникновения коррупции.

Как мы помним из главы о благе, взвешенное убеждённое стремление к общественному благу невозможно без осознания проблемы экзистенциального страдания и синергического свойства слаженного коллектива. Религиозные постулаты могут значительно способствовать здоровой организации общества на самом нижнем уровне, но часто мешают развитию общества, когда дело касается оценки научных достижений, сложных экономических отношений, политических процессов и многих других аспектов жизни современного человечества. В итоге даже религиозный человек на государственной должности часто не имеет интеллектуальной возможности знать, почему он должен переживать о благополучии других людей, в особенности тех, у кого уже есть крыша над головой и приемлемый доход. И поскольку его естественное стремление к наивысшему персональному благу никуда при этом не исчезает, у такого чиновника неизбежно сохраняется тип поведения, когда он больше думает о собственном благе, чем об общественном. Вполне закономерно, что он стремится использовать своё служебное положение для улучшения собственного благополучия. И когда речь идёт не о явных преступлениях, понятных даже ребёнку, такой чиновник часто бывает неспособным понять, каким образом то или иное его отступление от законных норм вредит обществу и каким образом надлежащее исполнение им служебных обязанностей помогает обществу. В таких условиях помешать ему нарушить закон может только страх наказания. Это автоматически означает, что, как только возникнет ситуация, где чиновник может получить большую личную выгоду и при этом он убеждён, что останется безнаказанным, он непременно воспользуется этой возможностью; ожидать от него другого поведения означало бы незнание даже основ устройства человеческой психики.

Это есть первая стадия коррупции, когда чиновник оправдывает себя тем, что он исправляет своё незаслуженно бедственное материальное положение, что он только взял предложенное, а не украл, что он даёт лучшую жизнь своим детям и что он отказывался от участия в явно вредоносных для общества коррупционных сговорах, где, например, сироты в детском доме были бы лишены нормального питания. К сожалению, даже многие читатели, протестующие против коррупции, на данной стадии не смогут предложить более убедительное объяснение, в чём состоит преступление такого чиновника, чем общий постулат о необходимости соблюдать законы. Каждый такой читатель, оказавшись в аналогичных условиях, выбрал бы деньги вместо соблюдения внешне красивых, но плохо обоснованных лично для него принципов.

Когда чиновник осуществляет ряд коррупционных махинаций и всякий раз остаётся безнаказанным, его психика начинает деформироваться специфическим образом. Это подобно эффекту анонимности в интернете и эффекту маски на лице провокатора во время гражданских беспорядков. Дело в том, что вся общественная мораль построена на взаимодействии множества субъектов и на осознании последствий, к которым приведут разные типы поведения в присутствии других людей. Именно эти последствия в виде поощрений и наказаний заставляют людей корректировать своё поведение и проявлять себя лишь определённым оптимальным способом. Когда человек знает, что он может высказываться или совершать агрессивные действия, не будучи при этом опознанным, он знает, что не будет наказан, и необходимость придерживаться общепринятых норм морали для него исчезает. С этого момента он может стремиться к наивысшему персональному благу любым удобным для себя способом и не обращать внимания на чувства других людей. То же самое происходит с чиновником, которому удалось скрыть ряд своих незаконных действий. Если вначале он утешает себя тем, что никому не причинил вреда, постепенно он начинает интуитивно осознавать, что заботиться о чувствах других людей попросту нет нужды. Развиваясь в этом направлении, он морально черствеет всё больше и больше и впоследствии может решиться на явные уголовные преступления, в том числе самые низкие.

Но даже если у конкретного человека есть необходимое образование и он хорошо представляет себе силу коллектива и проблему развития общества, отсутствие рядом с ним людей с похожими взглядами будет для него свидетельством невозможности выстроить продуктивный коллектив. В таком случае он будет осознавать тщетность своих потенциальных попыток изменить мир к лучшему и, не имея возможности эффективно развиваться на пути достижения наивысшего общественного блага, он будет демотивирован необходимостью обслуживать рутинные процессы в течение многих лет, в то время как его коллеги занимаются воровством и не уважают его честный труд, а рядовые граждане даже не знают о его существовании. Если такой человек очень глубоко проникся проблемой экзистенциального страдания, он может превозмочь искушения, сознательно отказаться от сверхпотребления и жить скромной жизнью, работая честно и развиваясь интеллектуально в свободное время. Если же его картина мира замутнена и он не дорос до хорошего понимания бытия, то велик шанс того, что персональное благо будет для него приоритетной целью, а общественное благо — просто соблюдением приличия, необходимость которого для него недостаточно ясна. В таком случае, даже управляя вверенными ему процессами с желанием принести пользу обществу, он всё равно пойдёт на незаконное получение выгоды в таких делах, где вред обществу для него неочевиден. Тогда он будет подвержен уже известному нам эффекту безнаказанности и постепенно будет решаться на всё более тяжкие преступления.

Вам нет нужды подробно вникать в психологию различных стадий коррупции. Но следует всегда помнить самое важное — что без понимания, как достижение общественного блага связано с достижением блага персонального, всякий индивид всегда будет заниматься только последним. Следование биологической задаче сделает его постоянной стратегией стяжательство, сверхпотребление и стремление как можно выше продвинуть в обществе себя и своих потомков. Объявление таких людей ненормальными антинаучно, а вставшие на их места другие люди постепенно превратятся в таких же коррупционеров; прогресс может случаться только в отдельных случаях, но общая статистика останется неизменной. Что же касается эффективных методов преодоления коррупции, об этом мы поговорим в следующем, более общем разделе.

Мораль и закон

Многие люди подвержены идеалистическому убеждению, что законы достаточно эффективно управляют обществом и что для наступления гармонии в общественных отношениях нужно лишь придумать и принять некоторый набор законов. Но опыт борьбы с коррупцией показал, что введение ограничительных законов и политика охоты на ведьм не может излечить общество от этой проблемы. За последние десятилетия в Китае за коррупцию были наказаны миллионы чиновников, из них сотни тысяч получили большие тюремные сроки, и десятки тысяч были расстреляны. Вполне очевидно, что эти методы так и не смогли остановить коррупцию, при этом образованные ценные кадры уничтожаются и просто отстраняются от управления постоянно, что доставляет государственному аппарату дополнительные проблемы. Гораздо лучший эффект даёт политика прозрачности и положительной мотивации, когда чиновников сажают в стеклянные кабинеты, заставляют их публично отчитываться о результатах их деятельности и увеличивают им оклады. Но высокие оклады не могут сравниться с потенциалом незаконного обогащения высокоуровневых чиновников, а другие названные меры лишь повышают для них вероятность наступления наказания за незаконные действия и не меняют их отношения к обществу, поэтому постепенно даже в усложнённых условиях они находят способы совершать махинации безнаказанно и продолжают свою преступную деятельность.

Что же в это время происходит в других сферах общественной жизни? Существует великое множество законов и указов, регулирующих общественное поведение, но люди продолжают курить и принимать спиртное в неположенных местах, сорить на улицах и в подъездах домов, рисуют граффити на чужой собственности и превышают скорость на дорогах. Также законы предельно ясно описывают правила контроля воздушного пространства и правила пересечения государственной границы, но некоторые таможенники и авиадиспетчеры регулярно пропускают через границу грузовики и воздушные суда с крупными партиями наркотиков. Спортсмены принимают допинг, торговые сети продают просроченные продукты питания, а производители добавляют в эти продукты запрещённые вредные ингредиенты. Нарушение законодательно установленных норм происходит постоянно и повсюду, и чаще всего это случается не по ошибке, а намеренно. Люди идут на такое поведение, потому что заботятся только о собственном благе и попадают в ситуации, где они убеждены, что останутся безнаказанными. Чтобы внешним воздействием заставить человека безупречно соблюдать законы, нужно было бы приставить к нему представителя власти, который наблюдал бы за ним круглосуточно. Но чтобы такой представитель власти безупречно выполнял свои обязанности и не вступил в сговор с гражданином, за которым ему поручено наблюдать, к нему также пришлось бы приставить наблюдателя. Таким образом, проблема повторялась бы рекурсивно, и решить её таким способом нельзя.

Как видите, закон не является силой, прямо воздействующей на общество, он только сообщает людям размер наказания, которое их ждёт, если их поведение выйдет за определённые рамки, и только если об этом станет известно властям, и только если власти смогут привлечь их к ответственности. Это делает взаимодействие с законом похожим на спортивную игру: где людям хватает ловкости обойти его, они его обходят. Нужно штрафовать наёмных работников, но трудовое законодательство не допускает денежные штрафы? Вознаграждение работника разбивается на окладную часть и премию — для невыплаты премии всегда можно найти основания, и технически это не является штрафом. Компания получила большую прибыль, но нужно заплатить высокий налог? Заключается договор оказания услуг со сторонней компанией, которая принадлежит близкому родственнику и обладает правом льготного налогообложения, после чего деньги переливаются в неё. Всякий раз, когда закон ограничивает очередную уловку, люди изобретают новую.

Ещё одна проблема закона заключается в его значительном отставании от происходящих событий. Дело в том, что закон не может возникнуть моментально, по первому желанию любого гражданина. Когда в обществе возникает конфликтный прецедент нового типа, требующий регулировки, он крайне редко сразу же привлекает необходимое внимание властей. Когда возникает множество аналогичных случаев и растёт количество связанных с ними жалоб, это поручают изучить профильному министерству. Там консультанты собирают необходимые данные, аналитики их оценивают, руководители принимают решение, и так возникает законопроект, который ещё должны проверить специалисты министерства юстиции, внести в него необходимые правки и только затем передать в парламент на рассмотрение. При чтении законопроекта часто оказывается, что большинство парламентариев не согласны с отдельными его положениями, и законопроект отдаётся на доработку. После двух-трёх чтений законопроект наконец обретает статус закона. В разных странах эта последовательность может отличаться, в том числе и быть значительно сложнее, но её приблизительная суть всё же такова. Как вы, наверное, догадываетесь, даже при очень благоприятном развитии событий, новый закон может появиться лишь через несколько месяцев после первого возникновения ситуации, требующей регулировки, а иногда это занимает годы и десятилетия.

Но всё это не может сравниться с теми ужасами, которые случаются, когда какие-либо общественные отношения или сферы хозяйственной деятельности не урегулированы законодательно. Ярким примером здесь является деятельность американской химической компании DuPont, которая в течение многих лет практиковала погребение у водоёмов близ Паркерсбурга, Западная Вирджиния, сильнейшего токсина и канцерогена — перфтороктановой кислоты. На тот момент оборот многих химических веществ уже был урегулирован законами США, но когда данное вещество впервые произвели, никто не знал его свойств, и оно не вошло немедленно в обновлённый список контролируемых веществ. Позднее, когда собственники компании узнали о чрезвычайно высокой токсичности перфтороктановой кислоты, они не спешили сообщать об этом властям, потому что связанное с ней производство тефлона приносило им очень большие деньги. Они понимали, что до внесения правок в регулирующий закон неправильное обращение с ней не грозит им уголовной ответственностью и просто закапывали её в землю сотнями тонн, чем нанесли непоправимый ущерб экологии, здоровью десятков тысяч людей и привели к массовому вымиранию домашнего скота в болезнях и муках.

Есть ли у человечества более эффективное средство для управления обществом, чем законы? К счастью, да, есть. Что примечательно, это средство появилось у нас на тысячи лет ранее, чем были записаны первые законы. Имя ему — мораль.

Мораль — это свод правил поведения в обществе, которые помогают ему избежать внутренних конфликтов и соединяться в коллективы. Иными словами, это необходимый способ адаптации людей к проживанию в составе группы с целью лучшего выполнения биологической задачи. Любой человек с самого раннего детства познаёт и усваивает такие правила одно за другим. Случается, что конкретный индивид может не принять одно или несколько правил, но практически невероятно, чтобы он отверг их все — это возможно только при тяжёлом психическом расстройстве. Моральные нормы могут быть донесены в виде общих расплывчатых идей, а могут быть подробнейшим образом объяснены научно, но в каждом из случаев, если человек убеждён, что эти правила помогают ему жить более стабильно и благополучно, он принимает их как естественную часть своей картины мира. Например, детям объясняют, что слабые люди не могут за себя постоять, но несмотря на это они могут приносить обществу много пользы — например, женщины, несмотря на свою относительную физическую слабость, дают жизнь вообще всем людям, а учёные двигают технический прогресс вперёд, не используя силу, и поэтому слабых людей нужно защищать. Если ребёнок растёт в таких условиях, что у него не возникает серьёзного конфликта с обществом и протеста против него, он согласится, что такой тип поведения рационален, и примет его как норму.

Эти мировоззренческие установки, в отличие от законов, имеют упреждающий эффект: при взаимодействии индивида с социумом они заставляют его воздержаться от многих поступков, которые навредили бы другим людям. На самом деле, для соблюдения им моральных норм вовсе не требуется никаких законов: индивид и так знает, что приемлемо и полезно для развития общества, а что нет. Разумеется, мораль не так развита, как современные законодательные системы и потому недостаточно эффективна во многих сложных случаях, но её силу для организации здорового общества трудно переоценить. Люди, движимые моралью, не травят природу токсичными отходами, не участвуют в торговле наркотиков, не крадут, не грабят и даже не рисуют граффити на чужих стенах. Если они знают, что не понесут наказания, это никак не отражается на их выборе. Люди, движимые моралью, повсюду несут с собой продуктивный образ жизни: учат ему детей и взрослых, приносят его на новые территории, следят за соблюдением морали в тех ситуациях, куда не достаёт внимание властей.

В связи с этим мораль гораздо лучше, чем законы, способствует выполнению нашей биологической задачи и достижению наивысшего общественного блага. Более чисто не там, где убирают, а там, где не сорят, поэтому для благополучного развития общества мы должны направлять максимальные усилия на донесение до каждого его участника хорошо обоснованной доброй морали. Законы при этом должны выполнять роль уточняющих инструкций для множества неочевидных случаев, которые требуют безотлагательных ответственных решений — прочесть готовую действующую норму, о которой известно, что она одобрена обществом, бывает гораздо быстрее, чем вывести необходимую стратегию поведения самостоятельно путём рассуждения.

Свободная рыночная конкуренция

Сегодня в бесчисленных вузах по всей планете студентам преподают область знаний, которую Аристотель называл хрематистикой; теперь этот предмет называют экономикой, хотя разница между ними велика. В базовом курсе этой т. н. экономики содержится идея, что свободная рыночная конкуренция приводит к оптимизации предложения товаров и услуг. Выражаясь терминами научного материализма, это означает, что якобы выполнение собственниками бизнеса их биологической задачи в условиях свободного рынка естественным образом ведёт также к наилучшему выполнению биологической задачи потребителей. Давайте рассмотрим, как это должно работать на самом деле.

Биологическая задача, устремляя собственника бизнеса по пути достижения наивысшего персонального блага, диктует ему, что он должен захватить весь рынок, подчинить себе потребителей, сделать свои товары максимально дорогими и заставить весь мир работать, чтобы купить их, отдавая таким образом все свои деньги ему. В одних только США за последние годы мы знаем несколько собственников, которым это в значительной мере удалось, и невооружённым глазом видно, что другие хотят того же. Нетрудно понять, что такая ситуация не соответствует биологической задаче потребителей. Вряд ли найдётся человек, который рад отдать несколько сотен долларов за операционную систему для своего компьютера, в особенности после того, как продажа этой программы уже принесла её собственнику миллиарды долларов и очередная копия не стоит ему ничего. Примечательно, что серверная версия той же операционной системы слишком дорогая, чтобы её могли использовать интернет-провайдеры, и без альтернативной бесплатной операционной системы, созданной усилиями коллектива энтузиастов, мировой интернет, на котором держится современная свобода информации, был бы невозможен в теперешнем виде и служил бы сегодня лишь аналогом телеграфа.

Т. н. экономика учит нас, что, столкнувшись с конкуренцией, собственник бизнеса будет снижать цену и повышать качество товаров и услуг. Но существует вполне конкретный предел, до которого можно понижать цену, и при активной конкуренции этот предел достигается за очень краткое время и лишает предпринимателя прибыли. Он оказывается в положении, когда у него происходит большой оборот денежных средств и есть много материальных ресурсов на балансе компании, но при этом недостаточно свободных денег, чтобы активно развиваться и справиться с авариями и прочими чрезвычайными происшествиями. Это означает, что он вынужден устанавливать допустимый предел снижения цены выше уровня минимальной рентабельности, и достигается этот предел ещё быстрее; конкурент в это время вынужден снижать цену вместе с ним, чтобы не лишиться клиентов. Далее есть две основные версии, как будет развиваться ситуация. Если себестоимость товаров у одного из них ниже, то при равных ценах он будет получать больше прибыли, у него сформируется больший запас средств для развития, это позволит ему завоевать дополнительное преимущество на рынке и вытеснить конкурента. Это приведёт к монополизации рыночной ниши, после чего биологическая задача продиктует собственнику бизнеса бесконтрольно наращивать цены, как это уже многократно случалось, и чего мы хотели бы избежать. Если же себестоимость товаров у обоих конкурентов одинакова и цены одинаковы, они будут получать минимальную прибыль и оба остановятся в развитии. Как вы можете догадаться, это плохо выполняет их биологическую задачу и будет причинять им постоянные страдания. Поэтому, лишь начав приближаться к такой ситуации, оба конкурента будут прилагать все усилия, чтобы такое не случилось.

Что касается повышения качества товаров и услуг, это весьма непростой путь, потому что лишь незначительное повышение качества даётся ценой незначительных затрат, но каждая стадия дальнейшего повышения качества требует всё больше и больше ресурсов. Например, серебро лучше проводит электрический ток, чем медь, а золото ещё лучше, чем серебро, и к тому же оно никогда не окисляется; приборы с электрическими цепями из серебра и золота совершенно точно будут более качественными, чем те, которые сегодня производятся серийно, но такой подход несовместим с прибылью. Часто сложное оборудование также можно улучшить в результате длительных научных исследований или инженерных изысканий, но это требует большого количества дорогих специалистов и отнимает у предпринимателя всю прибыль, заставляя его направлять все средства только на выживание в конкурентной борьбе и при этом не видеть желанного богатства. Для биологической задачи такая ситуация также является крайне нежелательной.

Тем временем исторический опыт познакомил нас с альтернативным решением рыночного конкурентного противостояния — картельный сговор. Это ситуация, когда два собственника бизнеса не могут достаточно просто превозмочь друг друга в конкурентной борьбе и приходят к заключению, что им проще договориться друг с другом; они разделяют рынок, устанавливают удобные для себя цены, получают большую прибыль, подавляют других потенциальных конкурентов и быстро развиваются, превращаясь таким образом в группового монополиста. Теперь, зная, как работает биологическая задача и наивысшее персональное благо, попытайтесь представить, какое положение для владельца бизнеса более предпочтительно: минимальные цены на его товары, распределение всего дохода на учёных и инженеров или высокая прибыль ценой простой договорённости? Ответ вполне очевиден, и сотрудники антимонопольных служб в разных странах утверждают, что число картелей на рынке настолько велико, что представителей власти попросту не хватит, чтобы подвергнуть расследованию сколько-нибудь значительную их часть.

В итоге сложилась ситуация, когда конкуренты в условиях свободного рынка, выполняя биологическую задачу, или вытесняют друг друга из рынка и становятся монополиями, или объединяются в картель и становятся монополией с несколькими собственниками. Чтобы их дальнейшая деятельность не слишком сильно конфликтовала с биологической задачей миллиардов потребителей, требуется бдительное и жёсткое внешнее регулирование, что полностью разрушает представление о пользе для общества, которую якобы приносит естественным образом свободная конкуренция. Нет убедительных причин считать свободную конкуренцию инструментом, который помогает обществу эффективно развиваться. При этом люди, которые не осознали проблему экзистенциального страдания и живут без определённого смысла, довольствуются примитивной формой персонального блага в виде сверхпотребления, и поэтому в их картине мира развитием общества называется создание большего разнообразия ублажающих их товаров и услуг, даже если эти товары сокращают им жизнь или делают планету менее пригодной для жизни потомков. Такие люди могут убеждённо прославлять свободную конкуренцию за то, что она дала им разнообразие товаров, и чаще всего именно так и поступают, но когда нужно решать сверхзадачи силами большого коллектива или просто удерживать экономику в стабильном состоянии, планирование и точный расчёт многократно более эффективны, чем свободная конкуренция.

Сменяемость власти

В большинстве современных государств сложилась политическая система, где ключевые решения по управлению государством принимает один человек. Парламент, принимающий законы, также в значительной степени подвержен влиянию этого человека, при этом внутри парламента, как правило, формируется коалиция, позволяющая быстро принимать законы и управляемая из одного центра. Исторический опыт показал, что без понимания проблемы экзистенциального страдания правители государств, как и все другие люди, чаще всего относятся к своим обязанностям как к чему-то второстепенному и основные усилия направляют на увеличение собственного достатка и могущества. Часто это может привести к сосредоточению чрезмерной власти в одних руках или у малой группы лиц, что равносильно монополии на рынке — от этого страдает общественное благо.

Чтобы ограничить монополию в государственном управлении, используется механизм сменяемости власти: правители и парламент каждые несколько лет переизбираются заново. Сменяемость власти часто взводят в статус спасительного инструмента, который позволяет надёжно сохранять справедливость в демократической республике и позволяет обществу процветать. Но такой порядок имеет и отрицательный эффект: если даже правитель очень хорошо служит обществу, через некоторое время он всё равно обязан оставить власть, и на его место может прийти человек других взглядов, который отменит важные начинания в науке, образовании и экономике и изменит курс государства на гораздо менее продуктивный. Такие последовательные смены курсов приводят к трате огромных ресурсов впустую, а граждане лишаются возможности прогнозировать своё будущее на десятилетия вперёд, что мешает выполнению их биологической задачи и вызывает у них тревогу и недовольство.

Подобно тому, как между двумя точками лишь один путь является кратчайшим, оптимальный способ увеличения общественного блага для каждой конкретной ситуации также более-менее определён; некоторая неопределённость вызвана большим количеством динамически меняющихся факторов, которые необходимо учесть, но это не влияет на общее устройство оптимального курса правительства. Следовательно, чтобы общество быстро и благополучно развивалось, наиболее важно грамотно оценивать текущие обстоятельства и тщательно рассчитывать стратегию поведения, в то время как сменяемость власти сама по себе не добавляет государству эффективности и полезна лишь в некоторых случаях, предотвращая определённые нежелательные сценарии. Независимо от того, будет управлять государством один человек или коллегиальный орган, и независимо от того, будут они постоянно сменяться или править десятилетиями, ключ к оптимальному развитию общества находится в отличном знании правителями научного материализма, в их стремлении к достижению наивысшего общественного блага и в учреждении механизма общественного контроля, когда правители должны постоянно отчитываться о своём знании теории, а их действия оцениваются гражданами с позиций научного материализма.

Нобелевская премия

Когда в 1888 году в Каннах умер Людвиг Нобель, газетные репортёры ошибочно приняли его за его брата, Альфреда Нобеля. В результате Альфред, который сделал немалое состояние на производстве изобретённого им динамита, прочитал во французской газете сообщение о собственной смерти с заголовком «Торговец смертью мёртв». Это потрясло изобретателя, и в попытках оставить в общественном сознании более светлую память о себе он изменил своё завещание и учредил после своей смерти специальный фонд, который каждый год награждает большой денежной премией учёных, писателей и общественных деятелей, которые добились важных прорывных для человечества результатов в области физики, химии, физиологии, медицины, литературы или распространении мира и гуманизма на Земле.

Существует множество сплетен насчёт того, почему Нобель не включил в этот список математику, ведь для современных учёных очевидно, что наука не может развиваться без математики и открытия в этой области не менее ценны, чем в физике и химии. Все эти сплетни не находят подтверждений и приходится заключить, что список поощряемых направлений деятельности был честно выбран Нобелем в соответствии с его представлениями о мире без использования коллегии учёных советников.

Предположим, что Нобель включил бы математику в свой список. Но как быть с другими видами полезной деятельности? Разве доказательство происхождения человека значительно уступает по важности открытиям в области химии? Разве создание выдающейся методики обучения намного хуже, чем сплочение наций? Разве открытие очень ценного для мировой экономики источника полезных ископаемых в результате большой проделанной поисковой работы несёт меньше блага человечеству, чем вдохновляющее литературное произведение? Если не довольствоваться частным мнением одного человека, то как определить полный список достижений, за которые следует награждать?

Научный материализм даёт ответ на этот вопрос. В завещании Альфреда Нобеля прямо сказано награждать тех, кто «принёс наибольшую пользу человечеству». И в самом деле, для чего же ещё учреждать подобную премию? Даже хотя она была задумана для самопрославления, её основное действие должно быть направлено на ускорение развития общества, иначе идея не снискала бы такого одобрения и такого внимания. При этом читатели, вероятнее всего, уже ясно понимают, что наибольшая польза человечеству — это то же самое, что наибольшее приближение к наивысшему общественному благу. Поскольку у нас есть хорошее описание, что такое общественное благо, нам не требуется заведомо определённый список сфер деятельности, достижения в которых должны поощряться; следует оценивать лишь размер вклада, который номинанты внесли в развитие общества, независимо от формы этого вклада.

Разумеется, Нобелевская премия есть продукт волеизъявления частного лица, реализованный за его же деньги, и мы не вправе нарушать волю покойного, по крайней мере, при сегодняшнем миропорядке. Но если мы захотим учредить подобную премию, которая служила бы обществу гораздо лучше, её регламент следовало бы составить несколько иначе. Во-первых, базовый список номинаций должен быть расширен, с учётом всех вероятных сфер деятельности, открытия в которых могут быть значительными для развития общества. Во-вторых, должна быть зарезервирована возможность подачи заявки вне заданных номинаций, на случай, если произойдёт что-то необычное. В-третьих, следует отказаться от обязательного ежегодного вручения премий и инициировать награждение только на основании значимости достижений. Это было бы правильной реализацией того проекта, который Альфред Нобель приблизительно представлял, но так и не смог осмыслить и сформулировать надлежащим образом.

Напоследок следует отметить, что денежное вознаграждение за ускорение развития общества может являться лишь временной мерой, которая должна стимулировать низкоразвитых индивидов, стремящихся в первую очередь к наивысшему персональному благу. Люди, осознавшие проблему экзистенциального страдания и силу коллектива, неизбежно всегда стремятся к достижению наивысшего общественного блага и не нуждаются в дополнительной мотивации; в обществе таких людей деньги не нужны вовсе.

Три способа заставить людей подчиняться

Люди, не обладающие знанием о биологической задаче, испытывают серьёзные затруднения в управлении другими людьми. Основные методы, которые они используют — уговоры и доказательства. Поскольку часто к этим методам неосознанно добавляют некоторые другие формы воздействия, в значительной части случаев необходимый результат удаётся достичь, и людям кажется, что эти два исходных метода более-менее состоятельны. Между тем они нейтральны по отношению к биологической задаче человека, поэтому сами по себе не могут заставить людей изменить их поведение.

Давайте рассмотрим это на примере. Ко мне обратилась за советом молодая мать. Она сказала, что её маленькая дочь услышала где-то некрасивые слова и теперь постоянно повторяет их, будто намеренно дразнит мать. Она пожаловалась, что много раз просила дочь перестать, но та не подчинилась. Женщина рассказала, что она мотивировала свои просьбы объяснениями, что это плохо, что это некрасиво, что это неправильно, что так не принято и что люди так не разговаривают. Как видите, здесь были задействованы оба метода — уговоры и доказательства, хотя и в произвольной форме, и ничто из этого не помогло. Давайте поймём, почему это так происходит.

В первую очередь, следует понять поведение ребёнка. Поскольку здоровый мозг просто не может продуцировать иррациональные формы поведения, всё происходящее обязательно должно быть связано с выполнением биологической задачи. Маленькие дети вообще постоянно следуют одной и той же промежуточной задаче — познают базовое устройство мира, и в данном конкретном случае выяснилось, что дочь забавлялась, наблюдая реакцию матери на произнесённые плохие слова, а оставшись без компании, она ничего подобного не произносила. Это косвенное подтверждение того, что дочь в самом деле изучала незнакомое явление, пытаясь определить его место в собственной рациональной картине мира.

Почему же дочь не изменяла своё поведение в ответ на уговоры и объяснения? Ответ предельно прост — потому что могла. Чтобы понять отдельных людей и общественные процессы, совершенно необходимо осознать, что всякий индивид всегда выполняет только собственную биологическую задачу, что это так же неотвратимо, как то, что при увеличении синуса угла уменьшается его косинус. Чтобы заставить человека выполнять чужие пожелания и директивы, требуется существенное воздействие на него, и это воздействие заключается в создании для него таких условий среды, где следование этим пожеланиям и директивам наилучшим образом служило бы его биологической задаче. Поняв этот принцип, вы никогда не будете испытывать проблем с управлением людьми.

Различные внешние условия делятся на три основные группы по характеру своего отношения к биологической задаче человека. Индивид прогнозируемо скорректирует своё поведение, если это позволит ему:

1. Обрести что-то ценное для себя.

2. Не лишиться чего-то ценного.

3. Избежать угрозы его жизни и здоровью.

Если вы проведёте ревизию собственного накопленного опыта с целью оценить актуальность этих трёх принципов управления, вы обнаружите в памяти множество случаев, где школьники лучше учились при обещании им существенной награды, спортсмены упорно тренировались ради славы и призов, наёмные работники корректировали своё поведение при угрозе увольнения, покупатели шли в другой магазин, где цена на товар ниже, ну а избеганием угрозы жизни и здоровью пронизано поведение всех людей ежедневно. При этом также вы можете вспомнить и другие случаи, где, например, призывы коррумпированного чиновника к законности, рассказы родителей, как они себя вели в молодости, и просьбы к хулиганам вести себя прилично не могли повлиять на поведение людей желаемым образом.

Теперь вернёмся к началу и оценим методы, которые люди применяют наиболее часто в попытках управлять кем-либо. Уговоры есть лишь многократное повторение просьбы, пусть и в различных формах. Строго говоря, уговоры являются разновидностью хамства, ведь если собеседник уже сообщил о своём отказе, повторная просьба заставляет его повторять также и отказ, чем напрасно тратит его время и становится для него отвлекающим и раздражающим фактором. Уговоры могут только испортить отношения, при этом добавление к просьбам фраз вроде «мы купим тебе мороженое» часто меняет исход разговора и заставляет просящих людей думать, что уговоры — действенный метод. На самом же деле повторение просьб можно исключить полностью, а вместо этого сразу донести до собеседника предложение, которое актуально для его биологической задачи. Например, можно сказать: «дочь, мы с папой купим тебе мороженое, если ты выучишь это стихотворение». Мозг ребёнка произведёт оценку потенциальных трудозатрат и получаемой выгоды и выдаст рациональный ответ. Если одного мороженого недостаточно, возможно, два справятся с задачей, но повторять одну и ту же просьбу многократно — вредная практика, не ведущая к здоровым отношениям. Что же касается доказательств, они никак не связаны с биологической задачей, поэтому, слыша их, индивид может спокойно продолжать своё поведение. Например, ребёнку нравится чужая вещь, и он самовольно её взял. Иногда объяснение, что это плохо и что другие так не делают, может помочь, но только в том случае, когда в ребёнка уже заложили страх перед негативной оценкой общества и возможными последствиями от этого. В других же случаях ему будет абсолютно всё равно, что другие так не делают, ведь ему так удобно, и он будет так делать. Проведя серию экспериментов, вы легко убедитесь, что пожелание, просьба и требование имеют одинаковый эффект, а конкретно — нулевой, в отсутствие воздействия на собеседника, которое было бы актуально для его биологической задачи. Поэтому для эффективного управления людьми следует не тратить время на уговоры и доказательства, а вместо этого сразу сообщать собеседнику информацию, актуальную для его биологической задачи, из-за которой он будет вынужден изменить своё поведение.

Вышесказанное в равной степени актуально для любых форм агитации, в том числе политической. Если в ней доносится некая информация, имеющая важное значение для биологической задачи воспринимающих её индивидов, они могут изменить своё поведение таким образом, как это задумано инициаторами агитации. Если же в ней содержится один только призыв к действию, она не найдёт отклика, ибо каждый человек принимает решения, исходя только из своей биологической задачи, и не станет менять направленность своей психики из-за простых просьб чужих ему людей. Таким образом, чтобы эффективно организовать коллектив или народную массу, требуется минимум просьб и призывов и максимум разъяснения людям, как именно улучшится выполнение их биологической задачи от совершения ими некоторых желаемых действий.

Свобода слова

Безусловно, возможность для каждого индивида свободно выражать свои мысли является обязательным атрибутом здорового общества; включение этого принципа в общественные отношения называют свободой слова. К сожалению, многие люди понимают этот термин произвольно, искажая понятие свободы слова до непродуктивных форм. Будучи невежественными в вопросах устройства бытия, они исходят только из стремления к наивысшему персональному благу и под словом «свобода» подразумевают безграничную, необузданную свободу, не обременённую ответственностью. Но существует множество ситуаций, где некоторые произнесённые слова могут навредить отдельному человеку или обществу. Безответственный человек может своими словами угнетать психику других людей, нарушать их эмоциональное равновесие, дезинформировать их, подвергая их жизнь и здоровье опасности или заставляя выполнять бесполезный труд. Очевидно, что позволение всем людям говорить что угодно — разрушительная практика для развития общества. Поскольку, как уже говорилось ранее, для каждой конкретной ситуации существует более-менее определённый способ продвижения общества к наивысшему благу, оптимальной стратегией развития будет находить этот способ, используя методы грамотного мышления, доносить его до всех людей и затем следовать ему, высказывая лишь социально нейтральную и полезную информацию или осторожно предлагая альтернативные варианты развития, приводя основания для своих версий. Бесконтрольное использование разнообразных мнений и тем более выдача их за знание несовместимы с благополучием и эффективностью. Поэтому индивид, который хорошо понял связь общественного и персонального блага, будет говорить только то, что полезно для развития общества, для остальных же людей, пока они только развиваются, свободу слова следовало бы заменить на свободу личного отношения. Это означало бы, что свободно можно высказывать только своё отношение к предметам и личностям, но нельзя навязывать людям недоказанную информацию, преподнося её в качестве знания. В таком обществе подростки знали бы, что стоит назвать товарища неполноценным, как против тебя восстанут все люди, которым это станет известно, а работники театров были бы уверены, что никто не станет ради шутки кричать посреди переполненного зала «пожар!». С заменой принципа свободы слова принципом свободы личного отношения скорость развития общества заметно возросла бы.

Служба исполнения наказаний

Когда гражданин совершает значительное преступление, суд приговаривает его к лишению свободы. Для разных преступлений предусмотрены разные сроки тюремного заключения, и размер этих сроков постоянно является предметом для споров. Дело в том, что есть тысячи видов преступлений и бывает трудно сравнивать вред, причинённый обществу в разных случаях. При этом различных тюремных сроков есть не очень много, потому что они ограничены длиной человеческой жизни; присуждение преступнику сроков тюремного заключения более сорока лет не имеют для него практически никакой разницы. Сложности обвинения и различные уловки защиты дополнительно делают связь между виной и наказанием мало очевидной, и периодически случается, что человек, укравший тысячу долларов, убийца и человек, укравший сто миллионов долларов, отбывают одинаковый срок. Такое состояние вещей не соответствует интуитивному представлению большинства людей о справедливости и вызывает у граждан вопросы, работает ли служба исполнения наказаний оптимальным образом. К тому же для двух разных людей перспектива провести три года в тюрьме выглядит совершенно по-разному, имеет очень разный воспитательный эффект, а для некоторых людей это обернётся непоправимой психологической травмой и неспособностью вернуться к нормальному образу жизни. В тюрьме кто-то превратится в рецидивиста, а кто-то раскается и вернётся к гражданской сознательности уже в первые месяцы. Обычно большинство таких факторов никак не учитываются, и стандартная возможность для большинства заключённых быть освобождёнными условно-досрочно во второй половине срока не соответствует всему многообразию различных ситуаций и не оптимально служит интересам общества.

Причина такой неэффективности заключается в том, что создатели и реформаторы пенитенциарных систем разных государств не жили в условиях развитого общества и не владели прогрессивной общественной теорией. Первичные цели, которые ими преследовались — изолировать опасных преступников от добропорядочных граждан и сделать их содержание по возможности экономичным. Со временем биологическая задача также неизбежно подсказала бизнесменам и чиновникам вторичную цель — заработать на рабском труде заключённых. Пока правители не чувствуют нужды в разумном объединённом обществе, эта ситуация имеет очень мало шансов измениться.

Когда существует развитая общественная теория, когда известно, что индивид, понявший проблему экзистенциального страдания и связь общественного блага с персональным благом, при благоприятных условиях убеждённо становится на путь развития и альтруизма, и когда само общество находится в таком состоянии, что способно дать реабилитированным преступникам возможность роста и признание, служба исполнения наказаний, примитивно действующая через страх, должна быть заменена на исправительную службу. В такой системе каждому заключённому должна быть предложена свобода не через определённый срок, назначенный судом, а после того, как он хорошо изучит общественную теорию, пройдёт соответствующий экзамен и затем пройдёт испытательный срок в здоровом коллективе, занятый созидательным трудом. Многократно сниженная в разумном обществе преступность при таком подходе вовсе станет исчезающим явлением, исправительных учреждений потребуется минимальное количество, а те редкие заключённые, чья деформированная психика не позволит им принять нормальную жизнь в обществе, будут получать помощь специалистов по психиатрии. Часть из них удастся реабилитировать, а оставшиеся единицы будут содержаться как опасные больные.

Будущее института семьи

Семья всегда являлась отражением объективных материальных условий бытия и пластично трансформировалась с течением веков. Институт моногамной парной семьи, который в современной западной культуре всё ещё принято считать традиционным, сформировался, по мнению некоторых историков, лишь около двухсот лет назад, но уже сейчас развитые страны переходят к другой социальной модели, где браки краткосрочны, детей от них появляется очень мало и растут они очень часто лишь с одним из родителей. Те, кто прочтут эти строки в отдалённом будущем, наверняка отметят, что в их мире семья и брак устроены ещё иначе. Разумеется, переход общества к осознанному развитию не может оставить эту сферу жизни без изменений.

В развитом обществе каждый индивид будет понимать ценность коллектива и неэффективность биологической установки считать ценными только собственных детей и родителей. Это приведёт к трансформации мышления людей до состояния коллективного организма — подобно пчёлам или муравьям, только гораздо лучше. Всё человечество станет одной большой семьёй, и люди намеренно будут стирать различия между отношением к близким родственникам и к незнакомцам, питая тёплые чувства и готовность к сотрудничеству со всеми разумными существами. Они будут отчётливо осознавать, что продвижение вверх по социальной лестнице обязательно только собственных детей никак не помогает скорейшему познанию Вселенной и не улучшает благополучие общества прямо сейчас, в отличие от назначения на ответственные должности наиболее способных кандидатов. Всё это приведёт к тому, что родители не будут испытывать потребность постоянно жить вместе со своими маленькими детьми и воспитывать их каким-то особенным способом, а вместо этого легко доверят их учебным заведениям, где квалифицированные педагоги будут заниматься в первую очередь грамотным воспитанием личности детей и только затем давать им научные знания. Эффективность пополнения общества здоровыми полноценными участниками от этого сильно повысится. В то же время родители, в особенности женщины, смогут полноценно трудиться, учиться и отдыхать, не будучи вынужденными в течение многих лет совмещать все виды своей деятельности с воспитанием детей.

Также люди будущего будут понимать, что вообще наличие у конкретного человека детей неважно для развития общества — если капиталистическое общество потребления, опираясь на примитивные животные свойства мышления, смогло породить массовое движение «чайлдфри»43, то в разумном человечестве отказ от чрезмерного деторождения тем более не вызовет затруднений. В связи с этим численность населения планеты можно будет контролировать коллективными решениями, полагаясь на сознательность граждан, и это значительно упростит экономическое планирование.

Пресыщение искусства и средств массовой информации сексуальным контентом и навязывание людям идеи, что они должны реализоваться через секс, в развитом обществе будут ликвидированы из-за их крайне разрушительного эффекта. Сегодняшняя сильнейшая социальная напряжённость, вызванная неосуществлёнными сексуальными желаниями мужчин, снизится до минимального значения. В то же время женщины перестанут чувствовать от мужчин угрозу и всегда будут уверены, что их близость с любым мужчиной будет происходить без нарушения комфорта обоих и практически никогда не приведёт к нежелательной беременности. Когда людьми будет двигать стремление к общественному благу и они не будут испытывать страхов и неловкостей, интимная связь между людьми примет форму простой заботы о чувствах ближних и потеряет своё прежнее исключительное социальное значение. Люди будут в основном устремлены к познанию Вселенной, а секс станет одной из форм коммуникации между людьми, которые особенно приятны друг другу. Моногамия при этом будет разрушена, и необходимость в браке также исчезнет.

Следующие два раздела, затрагивая очередные проблемы общества, приписывают их происхождение только женщинам. Будет уместно привести здесь предварительное пояснение, чтобы читатели не приняли это за дискриминацию. Дело в том, что общественное и даже индивидуальное бытие мужчин и женщин не может быть полностью одинаковым по объективным биологическим причинам: мужчины в среднем крупнее и поэтому могут лучше противостоять опасностям и справляться с более тяжёлой работой, а женщины вынуждены подолгу вынашивать детей, теряя много сил и подвергая своё здоровье риску. При том, что мозги мужчин и женщин обладают одинаковым интеллектуальным потенциалом, столь значительная разница их биологических функций и устройства их организмов всё же направляет их пути развития в разные русла. В частности, необходимость вынашивать детей заставляет женщин в среднем быть очень избирательными при выборе партнёра, ведь важно, чтобы он заботился о ней в период беременности и затем помог ей вырастить здоровых и сильных детей. Это приводит к очевидной асимметрии отношений мужчин и женщин: в то время как мужчина всегда ищет интимной близости с любой более-менее привлекательной женщиной, привлекательная женщина, умеющая планировать свою жизнь, не может позволить себе столь легкомысленное поведение и блокирует почти все входящие запросы со стороны мужчин, выбирая только самых достойных кандидатов. Это создаёт большой дефицит предложения женщин, прямо как в экономической теории свободного рынка. Таким образом, складывается картина, где мужчины живут в постоянном осознании, что все женщины стабильно отказывают им в сексе, и получение пригласительных сексуальных сигналов от привлекательной женщины является большим событием в жизни мужчины, на которое его психика бурно реагирует, а привлекательные женщины живут в постоянном осознании, что все мужчины хотят с ними близости, и получение от мужчин завлекающих сигналов является для них заурядным бесконечно повторяющимся явлением, не достойным внимания.

Из этих предпосылок происходит очевидно наблюдаемый социальный эффект, когда некоторые типы внешности и поведения женщин приводят к значительным возмущениям общественного бытия, но аналогичные проявления со стороны мужчин не влекут за собой ничего подобного, и наоборот. Например, ни одному даже очень красивому мужчине никогда не приходилось бывать в ситуации, когда он переходил бы дорогу и женщины-водители дружно свистели ему вслед из автомобилей, сигналили и выкрикивали непристойные предложения, в то время как миллионы красивых женщин проходили через такое неоднократно. Другой пример: представьте, что в сауну к группе обнажённых мужчин неожиданно вошла обнажённая женщина, затем представьте, что в помещение с группой обнажённых женщин неожиданно вошёл обнажённый мужчина. Скорее всего, вы хорошо понимаете, насколько велика будет разница в реакциях первой и второй группы.

В связи с вышеизложенным привязка некоторых общественных проблем к поведению и внешнему виду одних только женщин является вполне корректной. При этом также следует учитывать, что в некоторых случаях, когда женщины испытывают дефицит достойных сексуальных партнёров, а конкретный мужчина приложил большие усилия, чтобы выглядеть максимально привлекательным, возникает зеркальный эффект, то есть возмутителем общественного бытия на этот раз выступает мужчина. При рассмотрении глобального воздействия агрессивной сексуальности на общество эти случаи здесь не учитываются только потому, что они относительно редки и их суммарный эффект невелик.

Внешний вид женщин

После того как Зигмунд Фрейд опубликовал свои знаменитые работы, в общество значительно быстрее стала проникать идея, что людьми можно управлять через их стремление быть значительными и реализоваться сексуально. Это привело к появлению массовой рекламы товаров и услуг, где людям предлагались не только нужные вещи, но и более вычурные, красивые или качественные сверх необходимого, которые якобы должны были подчеркнуть исключительный статус их владельца. На мужчин тогда приходилась основная доля покупательной способности населения, поэтому дополнительно в рекламу стали добавлять вызывающе одетых сексуально раскрепощённых женщин, которые будоражили их фантазию. В погоне за прибылью владельцы крупных компаний стали также оплачивать добавление скрытой рекламы в кино, отчего после автомобильных погонь зрителю стали показывать логотипы производителей престижных автомобилей, а вызывающе одетые красотки вроде Риты Хейворт44 развязно дымили сигаретами в жилых помещениях; отсылку к такому моменту можно встретить даже во всемирно признанном лучшем кинофильме всех времён45. Социальный эффект от происходящего не заставил себя долго ждать: в то время как глубоко верующие и порядочно воспитанные люди испытывали шок и неприятие, все остальные были в восторге. По телевидению, на радио и в газетах постоянно были слышны фразы о современной моде, о новых прогрессивных людях и о свободе от устаревших моральных оков. Персонажи Одри Хепбёрн46 и подобные им стали символами совершенно нового стиля жизни, в котором были только избыточное потребление, изнеженные люди, пренебрежение моралью, стремление к роскоши и красивой любви, саморефлексия и глупые мечты. Поскольку даже у религиозных людей не было хорошего теоретического объяснения, чем подобные перемены могут навредить обществу, в итоге они проиграли, и в западной культуре, кроме перехода к обществу потребления, также произошла так называемая сексуальная революция.

Сегодня, спустя много десятилетий, мы можем наблюдать миллионы женщин, вкладывающих все свои ресурсы, чтобы выглядеть как дорогая представительница древнейшей профессии. Это довольно примечательное явление, если рассматривать его в историческом масштабе, потому что во все времена даже в жарких странах женщин заставляли носить либо длинные платья со складками, либо никаб, также известный как паранджа, и им никогда нельзя было появляться на людях с распущенными волосами. Зная как устроена основная биологическая задача человека, мы легко можем понять, что люди не могли без веской причины постоянно и повсеместно тратить на одежду больше ткани, чем этого достаточно для нормальной жизни. Также не могло случайно возникнуть и повсеместное ограничение относительно волос, ведь очень легко убедиться, что женщина с распущенными волосами более привлекательна для мужчин, чем с собранными или заплетёнными в косу. Откуда же происходят эти традиции?

Разгадка кроется в том, что во все времена, кроме новейшей истории, жизнь наибольшей части людей постоянно проходила в борьбе за выживание. Даже в мирные периоды, когда люди могли не бояться грабежей, пожаров и попадания в рабство, детская смертность составляла 40—50%, а засухи и болезни растений могли приводить к гибели целых деревень. В таких условиях от общества требовалось максимальное сплочение и упорный труд, чтобы преодолеть все трудности и стабильно развиваться. При этом с незапамятных времён было известно, что, если женщины развязно общаются, демонстрируют свои неприкрытые тела и распускают волосы, мужчины немедленно теряют способность слаженно трудиться на всеобщее благо и направляют свои усилия на конкуренцию друг с другом с целью заполучить себе этих женщин. В некоторых случаях допущение таких вольностей означало риск умереть от голода в ближайшую зиму, но даже там, где обществом временно была достигнута относительная продовольственная безопасность и где климат исключал холодные зимы, конкуренция мужчин из-за женщин немедленно и сильно ослабляла общество, что резко снижало его шансы на выживание. Неудивительно, что люди всеми силами стремились избежать таких проблем и заставляли женщин выглядеть максимально нейтрально. Это приводило к тому, что культуры, позволяющие женщинам легкомысленное и развратное поведение, не имели шансов появиться и развиться. Нечто подобное было возможно в виде локальных явлений в сытых и защищённых региональных центрах вроде Рима, Вавилона или Афин, но и там не стало нормой для большинства людей, а в условиях максимальной близости к природе и зависимости от урожая любые женские вольности немедленно сурово подавлялись.

Здесь следует сделать пояснение о женских волосах, ибо, в отличие от ситуации с обнажёнными телами или сексуальными сигналами в речи, для многих читателей неочевидно, как это работает. В первую очередь длинные густые волосы являются одним из признаков здорового организма с хорошей генетикой, что повышает ценность женщины как сексуального партнёра и делает её более привлекательной. Но этим социальный эффект волос не ограничивается. Дело в том, что у корней волос женщин постоянно накапливается привлекательный для мужчин запах, и когда женщина с распущенными волосами проходит мимо мужчин, этот запах высвобождается от встречного потока воздуха и приводит нервную систему мужчин в возбуждение. Также если мужчина находится рядом с женщиной, у которой распущены волосы, и тем более имеет возможность запускать в них руки, он оказывается под постоянным влиянием этого запаха и может высвобождать его ещё больше, чем это происходит естественным путём. Соответственно, с течением лет у взрослого мужчины вырабатывается устойчивая ассоциация, что женщина с распущенными волосами более привлекательна, что её внешность является гораздо более обнадёживающей для его сексуального влечения, чем внешность женщин, которые прячут волосы, и что находиться рядом с такой женщиной очень приятно. Если вы пересмотрите записи самого популярного в мире ежегодного шоу последних лет, где самые красивые женщины планеты демонстрировали дизайнерское нижнее бельё и эротические костюмы47, вы сможете убедиться, что дорогие профессиональные стилисты, в попытках сделать моделей максимально сексуально привлекательными и полагаясь на свой большой опыт, создавали для них именно такие причёски, которые способствуют наилучшему высвобождению запаха из волос при ходьбе. Также вы можете убедиться, что и в этом шоу в конце подиума, и в студиях у множества профессиональных фотографов и видеографов, работающих с крупными планами женщин-моделей, всегда установлен вентилятор, который обдувает моделей снизу-спереди, заставляя их волосы приподниматься и слегка развеваться в потоке воздуха. Эмпирически установлено, что этот эффект очень позитивно воспринимается мужской аудиторией, и сексуальный эффект объёмных распущенных волос давно уже не является секретом для великого множества специалистов.

Итак, мир неотвратимо заполнили только такие культуры, где женские тела скрывались, а вызывающее поведение женщин было под строгим запретом. Но поскольку объяснения для правил женского гардероба имели религиозное или ещё более смутное происхождение, а развитой общественной теории тогда не существовало, никто никогда не знал, как именно устроена сексуальность и где находятся точные границы допустимой женской внешности. Это привело к тому, что, как только жизнь общества или его отдельного класса облегчалась, женщины позволяли себе различные вольности. Например, у средневековых дворянок Европы низ платья всегда был расширен, чтобы надёжно скрывать формы таза и бёдер, подол доставал до самой земли, чтобы скрывать ноги, но при этом постепенно вошли в моду корсеты, делающие талию визуально тоньше, и декольте, демонстрирующие грудь. Кроме того, корсеты ещё и поддерживали женскую грудь, придавая ей более привлекательную форму. Получилась картина, когда нижняя часть платья служила для снижения сексуального напряжения мужчин, а верхняя — для его увеличения, при этом сами женщины гнались только за модой и не вполне осознавали социальные последствия этих экспериментов. Современные мусульманки также на каждом шагу демонстрируют аналогичные противоречия, скрывая своё тело длинными одеждами и в то же время применяя поразительно яркий вызывающий макияж и огромные накладные ресницы, побуждая всех мужчин оборачиваться им вслед. Это имеет прямую связь с описанным здесь ранее случаем, когда мусульманская девушка закрывала свои волосы только потому, что такова была воля её отца, и не имела глубоких знаний по этой теме.

В результате этого всеобщего неведения в современном обществе абсолютное большинство женщин хотят выглядеть максимально сексуально привлекательно, потому что видят, что это даёт им сиюминутное преимущество при общении с мужчинами. Они могут не располагать природными данными или здоровьем для этого, им могут мешать личные комплексы и страхи, они могут протестовать против слишком примитивного и однозначного отношения к ним мужчин, но всё же они этого хотят и по возможности стремятся к этому. В культурах, где им запрещают сексуально выглядеть, мужчины пребывают в относительном спокойствии, но женщины своим эротическим макияжем не дают им успокоиться до конца и при этом сами испытывают напряжение от запретов; в культурах, где женщины равны в правах с мужчинами, они стремятся как можно соблазнительнее демонстрировать свою сексуальность, отчего у мужчин случается постоянный гиперстресс и между ними возникает та самая конкуренция, которая угрожала выживанию древних обществ. Сегодня мы живём в мире, где полезное открытие учёного, несмотря на все его попытки, может годами оставаться незамеченным и не оценённым по достоинству, но публикация в соцсети фотографии плохого качества от девушки со скверным характером и нездоровой фигурой, фотографии, где эта девушка запечатлена в неприличной позе, вызывает бурю одобрительных комментариев, которые содержат заманчивые предложения и высоко оценивают её личностные качества и интеллект.

Разумеется, вы уже догадались, что такое состояние вещей несовместимо с эффективным развитием общества. Ситуация, когда миллиарды человекочасов затрачиваются вместо полезного труда на домогание женщин, когда миллиарды женщин подвержены психозам от непонятных им запретов и от навязчивых приставаний мужчин, а миллиарды мужчин испытывают то же самое от сексуальной нереализованности, когда справедливое распределение ресурсов замещается избирательным распределением по признаку сексуальной привлекательности, суммарный эффект от этих процессов за века с трудом сравним даже с массированной атомной бомбардировкой. То невероятное множество кровавых интриг, бесполезного для общества труда и психических расстройств, которое было порождено этим порочным общественным укладом, равносильно бесконечной изнурительной войне.

Чтобы общество благополучно развивалось, нужно, чтобы женщины минимизировали своё повседневное сексуальное воздействие на мужчин. Поэтому женщины, которые осознанно стремятся к наивысшему общественному благу, будут здоровыми и прекрасными, как древнегреческие богини, чтобы наедине дарить своим избранникам незабываемое наслаждение, но на людях они будут тщательно скрывать свою сексуальность из гуманистических побуждений. Никаких внешних запретов для этого не потребуется.

Расчеловечивание женщин

В древности и в средние века во всех обществах с развитой материальной культурой люди делились на касты или сословия. Биологическая задача диктовала имущим классам стратегию передачи материальных ресурсов только собственным детям или, в крайнем случае, другим ближайшим родственникам. При этом с древних времён известны случаи, где в пределах одного социального класса менее благополучные его представители, движимые всё той же биологической задачей, охотились на состояние более удачливых, прибегая к бракам по расчёту. В новейшей истории, когда в большинстве стран официальное деление населения на закрытые группы было устранено, важность чистоты генеалогии ушла в небытие, повсеместно стали возможными браки между людьми разного происхождения, и это сделало охоту на чужие состояния широко распространённым явлением и даже профессией.

Параллельно этому процессу случилась промышленная революция, которая привела к резкому росту средней обеспеченности общества материальными благами. Несмотря на большое материальное неравенство в капиталистических странах, доходящее местами до гротескных форм, даже при быстром увеличении численности населения росла средняя обеспеченность граждан продуктами питания, предметами быта и различными видами услуг. Для огромного количества семейных пар исчезла необходимость в том, чтобы оба партнёра ежедневно работали не покладая рук; всё больше стало появляться мужчин, которые своим заработком могли обеспечить сытое и комфортное существование также и женщине. При этом популяризация гигиены и развитие медицины радикально снизили детскую смертность, женщинам теперь меньше приходилось тратить своё здоровье на вынашивание и воспитание детей, и они могли позволить себе выглядеть гораздо привлекательнее. Наконец, технический прогресс облегчил быт женщинам, дав им газовые и электрические плиты, пылесосы, стиральные и посудомоечные машины. Возникла невиданная ранее для широких масс ситуация, когда многие ничем не выдающиеся женщины имели шанс удачно выйти замуж и никогда не работать, посвящая свою жизнь только наслаждениям, в большем или меньшем количестве. Также повсеместно в семьях стали подрастать дочери, которые заранее предвидели такую возможность и посвящали своё внимание только совершенствованию своего внешнего вида вместо подготовки к трудовой деятельности.

Всё это суммарно привело к появлению в обществе относительно небольшой, но многочисленной в абсолютном выражении прослойки фактических содержанок, а также к очень обширной прослойке женщин с психологией содержанок и хищниц. Они отрицали созидательный образ жизни и, даже не имея подходящих кандидатов для реализации своих целей, подолгу перебивались помощью родителей и любовников, а также лёгкими комфортными для себя работами и продолжали жить потребительскими мечтами. При этом осуждать их за такое поведение было бы наивно: в точном соответствии с тезисом, что экономический базис первичен, а общественная надстройка вторична, происходящее не было результатом чьей-то извращённой прихоти, но родилось в связи с объективным изменением материальных условий общественного бытия. Биологическая задача определяла полностью предсказуемое и однозначное отношение женщин к этим новым условиям: зачем тратить годы на учёбу и затем всю жизнь отдавать работе, если можно расслабленно жить и ухаживать за собой, сохранив больше здоровья для детей и внешней привлекательности для укрепления своего положения в обществе.

Защитники морали бесчисленное множество раз взывали к сознательности таких женщин, но вынуждены были столкнуться с действием описанного выше принципа, как следует действовать, чтобы заставить людей подчиняться. Поскольку в западной культуре законы не описывали легкомысленный способ жизни как преступный, к таким женщинам нельзя было применять насильственные меры, а все другие используемые методы никак не мешали их биологической задаче, и они могли просто игнорировать своих порицателей. Спасти положение мог только глобальный пересмотр общественных ценностей, соответствующая пропаганда и изменение законов, но, как мы уже знаем, не было развитой научной теории, чтобы достаточно хорошо осмыслить происходящее и оценить масштаб последствий. Со временем множество специалистов, в том числе Эрих Фромм, дали подробную оценку сложившимся опасным общественным тенденциям и вывели соответствующие прогнозы и предостережения, но поскольку правители и основная часть населения сами постепенно погрязли в сверхпотреблении и не распознавали праздный образ жизни как значительную проблему, иждивенческо-потребительскую жизненную позицию довольно быстро приняли как норму. Движению феминизма в связи с этим пришлось пережить своё второе рождение: если ранее женщины требовали от мужчин признать их полноценными членами общества, то теперь также одни женщины стали взывать к другим, агитируя тех не быть содержанками и биологическими придатками мужчин, а развиваться и достойно реализовывать свой интеллектуальный и творческий потенциал. К сожалению, эта агитация не смогла развернуть вспять сложившийся ход событий, что неудивительно, если знать, как работает биологическая задача.

В то время как повсеместно появлялись миллионы молодых женщин, имеющих большое количество свободного времени, чтобы доводить свою привлекательность до совершенства, мужчинам, как мы помним, в кино и СМИ каждый день доносили, что они должны реализовываться через секс с красивыми женщинами. Это привело не просто к пресыщению женщин предложением, но к ситуации, когда уже с детства они находились под неослабевающим агрессивным давлением со стороны мужчин, измученных собственной нереализованностью, и пребывали в постоянном осознании опасности сексуального насилия даже в мирное время и среди хорошо знакомых людей. Из-за постоянных атак неокрепшей детской и подростковой девичьей психики предложениями интимной близости, средний возраст первого сексуального опыта у девушек стал быстро снижаться, и многие девушки стали переживать такой опыт ещё до своего физиологического становления как женщины, то есть до появления у них первого менструального цикла. К сожалению, ранние сексуальные контакты, тем более в условиях глобального падения общественной морали, не могли сопровождаться глубокой эмоциональной связью между партнёрами, взвешенным взаимным уважением и осознанием последствий. От этого стало происходить массовое обесценивание секса в глазах женщин, ведь, не испытывая от близости с мужчиной ничего приятного и даже испытав дискомфорт, они продолжали каждый день получать назойливые и часто агрессивные приглашения повторить одну и ту же странную процедуру.

В результате этих процессов женщины в западной культуре, за редкими исключениями, перестали воспринимать близость с мужчиной как сакральное событие, и в то же время они видели, что при помощи секса мужчин можно контролировать, получая от них материальные блага. Это само по себе подталкивало женщин к осознанию секса как товара, ведь если он лишён сакральной функции и не является источником наслаждения, но очевидно может быть использован для получения материальной выгоды, то зачем отворачиваться от такой возможности. Поскольку биологическая задача никуда не исчезла, перспектива учиться и затем всю жизнь усердно работать не могла конкурировать со стратегией получения роскоши через секс. При этом, в отличие от явления проституции, которое было известно уже тысячи лет и где женщины отчётливо осознавали свою профессию и открыто продавали себя за деньги, феномен общества потребления заключался в том, что женщины тратили свои основные силы на повышение своей сексуальной привлекательности и использовали нелюбимый ими секс с нелюбимыми мужчинами для получения материальной выгоды, но при этом искренне считали себя порядочными людьми.

Бытие устроено таким образом, что вожделеть богатство и роскошь гораздо легче, чем обрести богатство и стать объектом вожделения, а обрести большое богатство сложнее, чем обрести богатство малое. Поэтому финансово успешных мужчин было и есть гораздо меньше, чем женщин, осознавших секс как товар или просто использующих его в таком качестве. Из-за этого среди женщин возникла жёсткая конкуренция за самых богатых мужчин. Это побуждало их ещё больше ухаживать за собой и раскрепощаться сексуально, чтобы предлагать мужчинам более качественный товар для обмена. Одновременно с этим в мире получала распространение порнография в кино. Представления мужчин о близости с женщиной стали дополняться всё более и более смелыми идеями, и наиболее амбициозные женщины осознавали, что для эффективной борьбы за лучших мужчин они должны владеть всеми приёмами плотской любви. После раннего сексуального опыта с нелюбимыми мужчинами это стало очередным этапом их расчеловечивания.

Прогресс не стоял на месте, и помимо растущего многообразия косметических процедур, женщинам стали доступны достижения имплантологии. Это позволило им увеличивать грудь до любого размера, увеличивать губы, разрез глаз, изменять форму носа и ягодиц. В ход пошли также накладные керамические пластины на зубы, которые сверкали белизной, но ради которых нужно было спиливать весь передний слой эмали. Нарощенные ногти, волосы, ресницы, контактные линзы, меняющие цвет глаз, огромные количества косметики — в борьбе за лёгкую жизнь женщины использовали все доступные инструменты.

Итогом этой безумной гонки стало появление в обществе миллионов женщин совершенно неестественного типа. Они утратили свою личность, убеждённо отказались от пути познания и реализации своего интеллекта, они являются источниками сильнейшего сексуального напряжения для мужчин, но потеряли способность сочувствовать, они занимаются сексом с множеством мужчин, но никогда не разделили с ними любви и радости, они ценят только деньги и роскошь и не знают дружбы и коллектива, они стыдятся своих детей и родителей и портят своё здоровье курением и алкоголем, они движимы гордыней и испытывают презрение к большинству людей, они засыпают и просыпаются в тревоге, что конкурентки лишат их спонсора, они не знают, что их ждёт в старости и боятся об этом думать, их мысли занимает лишь тяга к сверхпотреблению, а их тела деформированы, разукрашены татуировками и наполнены инородными предметами в угоду чужим фантазиям. Добровольно изуродовав себя для ублажения чужой похоти, они не могут уважать себя, а за деньги и комфорт соглашаются на неслыханные унижения, пренебрежение, хамство, на передачу их незнакомым партнёрам, на обращение с ними как с неодушевлёнными предметами; в их телах не осталось ни одной неприкосновенной части — всё было превращено в товар и продано грубым и требовательным потребителям. Это стало завершающим этапом расчеловечивания женщин — не оставив в себе ни личности, ни ценных знаний, ни чести, ни созидательных устремлений, они полностью превратили свои организмы в бездушные холодные инструменты, обслуживающие чужие прихоти. В то время как сотни тысяч достигли вышеописанной крайней стадии, сотни миллионов находятся на середине этого пути и хотят стать такими же. Вполне предсказуемо, что появление на рынке сложных кибернетических имплантов дополнительно разнообразит внешность и товарные свойства расчеловеченных женщин.

Общество, где значительная часть женщин не только не участвуют в созидательной деятельности, но и вызывают сильнейший стресс и конкуренцию среди мужчин, не может быстро развиваться. Те, кто стремятся к общественному благу, должны помнить об этой проблеме и никогда не поощрять женщин, которые интересуются праздной жизнью. Каждый мужчина должен знать, что женщины стали такими не только благодаря увеличению производства материальных благ, но и в первую очередь потому, что мужчины с готовностью предлагали им эти блага. Все люди выполняют свою основную биологическую задачу, и если сознательно отказаться от значительных привилегий женщинам за их сексуальную привлекательность, то их биологическая задача неизбежно продиктует им, что они должны реализоваться в обществе традиционным способом — через труд и общественно полезные личные достижения.

Что есть любовь

Проблема понятия «любовь» заключается в том, что люди неосознанно называют этим словом явления различной природы. Не имея специального образования в этой области, они лишь чувствуют тягу к другому человеку и называют это общеизвестным термином. Даже женщины, которые страдают от недополученной отцовской заботы в детстве, встретив сильного и решительного мужчину, часто называют свою тягу к нему любовью, хотя при этом не испытывают к нему сексуального влечения.

Возьмём определение Эриха Фромма: любовь — это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви. Поскольку мы знаем, что людьми движет выполнение их биологической задачи, давайте попытаемся осмыслить названный тип любви через призму этого знания. Очевидно, что различные явления природы могут способствовать, а могут и препятствовать выполнению нашей биологической задачи; то же верно и для поведения людей. Если индивид проявляет себя нежелательным способом для нашей биологической задачи, мы не сможем быть искренне заинтересованы в его развитии. Зато если он приносит в нашу жизнь безопасность, комфорт и развитие, это предсказуемо вызовет в нас тёплое отношение. Но активная заинтересованность в жизни и развитии другого человека, к тому же постоянная? Давайте попробуем понять, в каком случае это возможно.

Если индивид не разбирается в проблемах бытия и не видит большой ценности в общественном благе, он неизбежно выбирает объектом любви тех, кто даёт ему много персонального блага. Найдя такого партнёра, он будет дорожить им и будет готов тратить на поддержание его жизни и развития определённые усилия, хотя и в меньшем количестве, чем сам получает пользы — так диктует биологическая задача. Но в тех случаях, когда для поддержания входящего потока новых благ помощь партнёру не требуется, получатель благ не будет тратить усилия на улучшение его жизни, ведь конечная цель и так уже успешно выполняется. Это не соответствует понятию активной заинтересованности в жизни и развитии партнёра и поэтому не является любовью — это просто потребительское отношение. Такой потребитель обычно готов затратить большие усилия для удержания партнёра около себя, чтобы продолжать получать благо, но как только ему это удаётся, он не интересуется настроением и развитием партнёра.

Если индивид хорошо понимает связь общественного блага с персональным, он уважает тех людей, которые своей деятельностью ускоряют развитие общества, и восхищается теми, чей вклад в этот процесс особенно значителен. В этом случае отношение индивида к партнёру не ограничивается радостью от получения персонального блага — он также понимает, что его партнёр очень важен для общества, что он являет собой пример для подражания, что его деятельность позволит сделать общественное бытие более благополучным, что всем будет лучше, если он проживёт в добром здравии как можно дольше, и что таких людей должно быть как можно больше. Осознавая всё это, индивид будет прилагать все усилия, чтобы сделать жизнь партнёра безопасной и комфортной, чтобы укрепить его здоровье, он будет настойчиво предлагать ему помощь в повседневных делах и великих проектах, он будет ухаживать за партнёром, как за любимым цветком, переживая, что общество и он сам могут лишиться такого ценного источника развития. Такое состояние вещей соответствует понятию активной заинтересованности и, следовательно, является той любовью, которую подразумевал доктор Фромм.

Примечательно, что при такой любви исключены разочарования. Индивид может восхищаться полезным для общества человеком, даже не вступая с ним в близкие отношения и не получая от него персональное благо. Обстоятельства могут благоприятствовать учреждению между ними близких отношений, а могут сделать их невозможными, но понимание пользы от общественного блага всё равно заставит его заботиться об этом человеке. Когда же встречаются два человека, каждый из которых очень полезен для общества и делает жизнь вокруг себя приятнее, они взаимно восхищаются друг другом, и между ними возникают самые красивые, образцовые отношения, не знающие упрёков и ревности, при соблюдении важного условия. Дело в том, что во многих случаях индивид бывает в среднем полезен для общества, но при этом он не потрудился выучиться эффективному обращению с чувствами ближних. Такой человек, вступая в близкие отношения, может использовать грубые слова, проявлять безответственность, совершать пугающие поступки или доводить свою внешность до ужасного вида, огорчая своего партнёра. Как вы понимаете, желать ему в таком случае жизни и развития будет трудно. Таким образом, для замечательных отношений обязательно нужно, чтобы оба партнёра умели поддерживать чувства ближних в благополучном состоянии, и лучше, если это будет осознанное и подконтрольное умение. Говоря в общем, это означает, что, кроме пользы для общественного блага, каждый участник близких отношений должен давать партнёру достаточное количество персонального блага. При этом близкие отношения устроены таким образом, что, когда в них случается слишком сильный перевес в сторону персонального блага партнёра, глубокое уважение с его стороны сменяется потребительским отношением, и если давать партнёру особенные, исключительные, невероятные блага, велик шанс, что он забудет о развитии общества и полностью перейдёт к потребительскому существованию, а также у него будет возникать ложная идея собственной повышенной значительности, которая заставляет индивида интуитивно переосмыслить его представление о справедливости и хуже относиться к ближним. Если же направлять перевес личных усилий в сторону общественного блага и развивать общество с большой скоростью, не забывая при этом соблюдать правила обращения с ближними, восхищение таким партнёром будет только расти, и отношения будут становиться ещё крепче и счастливее.

Таким образом, идеальная любовь существует, и она наступает при выполнении таких условий:

1. Оба партнёра понимают связь общественного блага с персональным.

2. Оба партнёра успешно участвуют в развитии общества, постоянно принося ему пользу своей деятельностью.

3. Оба партнёра обращаются друг с другом достаточно заботливо, чтобы не вызывать огорчений.

4. Забота партнёров друг о друге исключает сверхпотребление.

До сих пор мы рассмотрели только истинную любовь и потребительское отношение. Для полноты представления о понятии любви в обществе вам следует знать ещё два понятия: психологическая зависимость и религиозный социальный проект. Психологическая зависимость подразумевает такое отношение индивида к другому человеку, когда он движим потребительским желанием, но чувствует себя ничтожным и неспособным завоевать благосклонность понравившегося ему потенциального партнёра. В таком случае индивид впадает в депрессию, которую часто усугубляет разрушительными формами поведения, и объявляет, что он не способен развиваться и нормально обслуживать собственную жизнедеятельность, пока не получает благ от объекта его вожделения. Как правило, такое возможно лишь в том случае, когда индивид не разбирается в проблемах бытия, не определил свою роль в социуме, не видит пользы в познании мира и, как следствие, не имеет смысла жизни. Обычно на место смысла жизни он помещает объект его вожделения, с умолчанием о том, что истинным смыслом он считает именно потребление благ от своего партнёра, а не его развитие. Без активного познания мира такое состояние у индивида может длиться очень долго, причём объекты вожделения могут меняться, но для построения отношений оно является крайне непродуктивным.

Религиозный социальный проект — это специальный тип общественных отношений, издавна навязываемый массам людей церквями различных конфессий с целью повышения качества общественного бытия. В западной культуре этим уже много веков занимается христианская церковь. Почти любой из вас слышал христианские заповеди «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй», но они являются инструкциями лишь для конкретных типов ситуаций, в то время как параллельно им до нас доносят главный способ отношения ко всем людям, который, по заверению церкви, угоден богу. Он выражается установками «возлюби ближнего твоего, как самого себя» и «любите врагов ваших, творите добро ненавидящим вас». Из этих формулировок несложно понять, что верующим предписывается безусловная любовь к ближним, которая должна исключать оценки и проецировать на всех людей одинаковое и наилучшее возможное отношение. Когда у людей нет развитой общественной теории и ценность общественного блага для них неочевидна, каждый индивид спонтанно желает только персонального блага, и от этого регулярно страдают другие люди. Навязывание религиозного социального проекта помогло древним и средневековым народам организоваться гораздо эффективнее. В условиях тяжёлого выживания и конкуренции за территории и ресурсы такая инструкция была им просто необходима, и неважно, откуда бы она исходила — из науки, религии или от инопланетной цивилизации.

Безусловность любви к ближним, которая предписывается верующим, по всей видимости, была обусловлена тем, что дозволение любых исключений сразу же привело бы к множеству спекуляций, когда люди, преследующие свою персональную выгоду, всякий раз находили бы оправдание, чтобы не придерживаться требуемого типа поведения. При этом критически мыслящие люди во все века поднимали вопрос: какая может быть польза от любви к врагу, который хочет убить тебя, забрать твоё имущество и сжечь твой дом? Ведь если этот враг не выполняет божьи заповеди, то любовь к нему означает поощрение невыполнения заповедей, а если ты умрёшь сам и позволишь убить твоих детей, то ты не выполнишь повеление «плодитесь и размножайтесь»48. Такая критика обнажала важное свойство религиозного социального проекта: будучи совершенно необходимым для организации общества на низовом уровне, он, тем не менее, не мог эффективно управлять образованными людьми с критическим мышлением. Безграмотным крестьянам этот проект насаждался до такой степени, что многие из них готовы были умереть, не оказав сопротивления насилию, в то время как правящая элита без особенных душевных терзаний практиковала любые коварства и интриги, а также при помощи церкви использовала труд масс людей для своего обогащения. Поскольку более качественной общественной теории не было, религия просуществовала в состоянии этого противоречия до сегодня и всё ещё не может предложить более качественный социальный проект, который гармонично соответствовал бы всем тонкостям общественного бытия. При этом отношение к ближним, вызванное внешним повелением и не сообразное биологической задаче во многих случаях, не вполне является активной заинтересованностью в их жизни и развитии, то есть не является настоящей любовью, и не может быть достигнуто всем обществом или значимой его частью. Говоря о религиозной праведной любви, следует понимать, что речь идёт о социальном проекте, который нужен для организации низкоразвитого общества на нижнем уровне.

Итак, мы рассмотрели четыре понятия: любовь по Фромму, потребительское отношение, психологическая зависимость и религиозный социальный проект. В повседневной жизни всё перечисленное обычно называют любовью, но, если вы хотите построить с кем-либо исключительно надёжные и приятные личные отношения, следует считать любовью только первое.

Идеи в массовой культуре

Одним из самых эффективных средств воздействия на сознание больших масс людей сегодня является кинематограф. Это связано с тем, что для восприятия визуальных образов не нужна специальная подготовка, а технические средства и художественные приёмы позволяют сделать образы и звук максимально впечатляющими и убедительными. Также очень значительное влияние на общественное сознание оказывает литература. К ней люди обращаются, потому что письменных произведений существует в тысячи раз больше, чем экранизированных, и они содержат гораздо больше разнообразной информации, а также потому что одну и ту же историю литература описывает гораздо более подробно, чем кино. Поскольку у основной массы людей отсутствует критическое мышление, суммарный идеологический эффект кино и литературы огромен: вместе они заставляют миллиарды людей верить в то, чего никогда не было, или служить целям, которые ещё недавно были им чужды. И хотя телевидение всё ещё лидирует по эффективности массовой пропаганды, литература и кинематограф занимают в сознании людей особенную позицию, ибо книги и кинофильмы, как правило, не навязываются к изучению, а являются предметом выбора, и поэтому значительная часть людей воспринимает идеи из этих источников более охотно.

К сожалению, без понимания проблемы экзистенциального страдания и связи общественного блага с персональным, подавляющее большинство идей, закладываемых авторами в художественные произведения, являются частными примерами стремления к наивысшему персональному благу. В итоге инструменты, способные очень быстро донести до общества способ жизни, максимально благоприятствующий его скорейшему развитию, делают совершенно противоположное — учат людей подражать примитивно мыслящим персонажам, не понимающим глобальных разрушительных последствий их решений. В частности, уже несколько веков главной нитью, на которую нанизываются все прочие события в большинстве массовых художественных произведений, является потребительское отношение к женщинам, именуемое, к сожалению, любовью. Несметные тысячи книг и фильмов учат нас одной и той же модели поведения: если мужчина увидел привлекательную женщину, он должен её добиться любой ценой, жениться на ней и завести с ней детей вместо того, чтобы тщательно оценить её индивидуальные качества в дальней перспективе и влияние её способа жизни на развитие общества. Как мы знаем из предыдущего раздела, это не может привести к счастливой семье, ведь потребительское отношение не может сделать партнёра счастливым, а стратегия завоевания благосклонности женщины любой ценой приводит к поощрению сверхпотребления, что также является препятствием для гармоничных отношений. К сожалению, на сегодняшний день массовой аудитории просто неоткуда перенять правильную модель отношений — она практически нигде не описана.

Но кроме разрушительного влияния на общество самой этой подаваемой идеи, огромное беспокойство вызывает её относительное распространение в массовой культуре, отсутствие у авторов других идей. Например, по заверениям некоторых лингвистов, среди всех известных песен всех времён и народов наиболее часто употребляемое слово — «я», на втором месте «люблю». Это неудивительно, ведь инстинкт размножения является прямым следствием основной биологической задачи человека, но люди, которые осознанно встанут на путь преодоления экзистенциального страдания, будет понимать, что воспевать следует типы поведения, ведущие к достижению наивысшего общественного блага, и тогда по мере развития общества каждому отдельно взятому человеку не придётся так переживать о создании потомства. Единичные произведения с полезными для общества идеями известны и сейчас: например, фильм производства США «12 разгневанных мужчин» 1957 года демонстрирует важность критического мышления и научного метода, фильм СССР «Михайло Ломоносов» 1986—1989 годов выпуска показывает чудесный результат непреодолимой тяги человека к познанию мира, а индийский фильм «Брат Баджранги» 2015 года демонстрирует подвиг человека, который при помощи любви и поразительной стойкости убеждений смог примирить враждующие народы. Несмотря на то, что все эти три фильма являются шедеврами кинематографии, а два последних, по моему мнению, достойны Нобелевской премии и должны регулярно показываться широкой аудитории во всём мире, сегодня они являются лишь редчайшими незаметными случайностями среди массовой культуры.

Кроме потребительского отношения к женщинам, авторы большинства художественных произведений доносят до нас идеи личного обогащения, стремления к власти над другими людьми, преступной вседозволенности и сверхпотребления. К сожалению, даже в произведениях, созданных по специальному заказу государства с целью внушить аудитории нечто более созидательное, преподносимые идеи, как правило, учат людей развивать только некое малое общество, к которому принадлежат они сами, конкурируя при этом с другими частями человеческого общества, а также побочно дополняют содержание произведений пропагандой курения, употребления алкоголя и наркотиков, бесчестия, развратного поведения, пренебрежения коллективом, а основой сюжета чаще всего выбирается всё то же потребительское отношение к женщине. В обществе, которое осознанно встанет на путь собственного развития и познания мира, все эти идеи бесследно исчезнут из массовой культуры и будут заменены созидательными, а персонажи художественных произведений, приближающие достижение наивысшего общественного блага, будут руководствоваться не примитивными религиозными установками, как это демонстрируется в вышеупомянутом индийском фильме, а рациональным представлением о свойствах бытия и научным методом.

Избыточная толерантность

Сегодня одной из самых популярных тенденций в мировой массовой культуре является пропаганда толерантности, то есть взаимного принятия друг друга людьми разных социальных групп. Для такой пропаганды есть все основания, ведь в США последствия расовой сегрегации весьма далеки от исчезновения, равно как и последствия кастовой общественной системы в Индии; во всём мире процветают многочисленные нео-фашистские общественные движения, распространяющие шовинизм и расизм, а во многих странах Азии и Африки женщины почти не имеют прав. Но толерантность, не подкреплённая качественной общественной теорией, порой принимает непредсказуемые формы, и лидеры общественного мнения, поддерживая общий тренд, в числе прочего агитируют людей принимать без осуждения любые индивидуальные предпочтения, внешние проявления и формы поведения.

Прививаемая при помощи такой агитации картина мира противоречит нормальному развитию общества, потому что она передаёт людям ложную идею, что все формы поведения делятся только на полностью нормальные и явно преступные. Это не соответствует реалиям общественного бытия. Мы уже рассмотрели в этой главе сложности законотворчества и знаем, что невозможно урегулировать всё происходящее в обществе при помощи законов. Существует множество типов поведения, которые задевают чувства большинства людей, но при этом формально не признаны преступными. В то время как окрашивание волос в зелёный цвет и увлечение японской культурой никак не вредят ничьей биологической задаче, высказывание непрошеных оценок может нанести человеку психологический вред, который очень трудно будет измерить и доказать в рамках закона, а нарушение договорённости заставляет людей напрасно тратить время и силы. Когда общество в ответ на такие действия не применяет к индивиду ограничительных мер, он видит, что разрушительные формы поведения не влекут за собой последствий для выполнения его биологической задачи, и у него развивается чувство вседозволенности. Он начинает позволять себе пренебрежительное отношение к людям, завуалированные, а затем и прямые оскорбления, пугающие поступки, обман, издевательства и многое другое, что ежедневно отдаляет его от общества и готовит к преступному образу жизни.

Хочу проиллюстрировать сказанное случаем, который произошёл однажды со мной. Я шёл по подземному пешеходному переходу посреди большого города, и передо мной шла компания молодых людей, один из которых держал в руке зажжённую сигарету и курил. Дым сильно мешал мне, а также я знал, что это незаконно, ибо подземный переход не проветривается специальным оборудованием и любой дым в нём остаётся надолго и может стать проблемой для здоровья людей. Поравнявшись с этим молодым человеком, я строго спросил его: «Разве вы не знаете, что в подземных переходах нельзя курить?». Он удивлённо посмотрел на меня и сказал: «Нет, я этого не знал». Как вы можете заключить из этого случая, когда общество наказывает людей только за существенные преступления, а во всех других случаях относится к ним нейтрально и даже не сообщает о нежелательности некоторых форм их поведения, это приводит к тому, что любой человек может нарушать законы и омрачать чувства других людей, даже не догадываясь об этом или наплевав на них. Сегодня так и происходит — выросли целые поколения людей, которые не думают об общественном порядке и защищают даже своё право оскорблять других, называя это мнением, а в это время в интернете и СМИ идёт массовая пропаганда принятия любых форм поведения. От этого растёт социальная напряжённость, которая затем оборачивается серьёзными конфликтами, часто переходящими в уголовные преступления. Отменить эту напряжённость призывами к толерантности не получится, ведь биологическая задача работает совершенно определённым образом: если кто-то мешает её выполнению, против него спонтанным образом вырабатывается агрессия. Ожидать, что индивид по просьбе перестанет реагировать на негативные для его биологической задачи воздействия — крайне недальновидная стратегия, которая не может показывать себя успешно на длинной дистанции. Поэтому попытки оправдать чьё-то асоциальное поведение аргументами вроде «это не нарушает закон» и «нужно принимать людей такими, какие они есть» расходятся со стратегией развития общества, и такая позиция должна быть пересмотрена.

Итак, чтобы общество могло благополучно развиваться, от всех людей требуется проявлять гражданскую сознательность и вовремя принимать ограничительные меры по отношению к тем людям, чьё поведение вредит окружающим и таким образом вызывает социальную напряжённость. В разумном обществе, где все люди будут знать о связи общественного блага с персональным, такая сознательность будет обращена также к поступкам, которые, хотя и моментально не причиняют очевидный вред конкретным людям, всё же неблагоприятны для развития общества.

Массовые убийства

В современном мире часто можно услышать новости о массовых убийствах в школах и просто открытых публичных местах, которые происходят в мирное время и не являются террористическими атаками с политическим контекстом, а лишь предшествуют самоубийству одного или двух граждан, часто детей, не состоящих ни в каких экстремистских организациях. Знание о биологической задаче человека проливает свет на природу этого явления.

Известно, что многие люди совершают самоубийства, не причиняя при этом никому вреда. И поскольку всё поведение человека подчинено его биологической задаче, он не станет выполнять комплекс сложных действий, коими являются подготовка к нападению на людей и само нападение, если в этом не будет биологического смысла. Полиции и психиатрам не известно хоть сколько-нибудь существенное множество случаев, где выжившие самоубийцы рассказали бы, что они решили проститься с жизнью из-за личных проблем, но параллельно готовили массовое убийство своих сограждан, просто ради забавы и потому что не придётся нести за это ответственность. Это означает, что человек, совершающий расстрел невинных граждан, в отличие от тихого самоубийцы, желает реализовать некий рациональный проект, он хочет повлиять на общество, изменить что-то в нём. Но тогда почему, выполнив задуманное, он убивает также и себя? По всей видимости, он ощущает, что последствия в виде его поимки и казни либо пожизненного заточения в тюрьму не позволят ему выполнить его биологическую задачу и желает избавить себя от бесполезных страданий. И если он осознанно идёт на меры, которые влекут за собой такие последствия, это означает, что ему нечего терять, то есть в тех условиях, которые сложились в его жизни до совершения им преступления, он всё равно не видел ни способов реализовать свою биологическую задачу, ни даже возможности когда-либо изменить эту ситуацию к лучшему. При этом человек — существо социальное, и для нас свойственно сопереживать тяжким страданиям наших собратьев, когда мы видим их вблизи. Если человек учиняет массовую расправу над другими людьми, значит, он не считает их собратьями, а считает их источником своих бед. В итоге его поведение аналогично поведению лётчика на войне, который расстрелял весь боезапас в воздушном бою и, не желая напрасно гибнуть или сдаваться в плен, направляет свой самолёт на вражеский склад или железнодорожный состав с нефтью. В обоих случаях вместо бесполезной гибели либо ничтожного существования выбор делается в сторону гибели с пользой для общего дела. В сознании преступника этим общим делом является привлечение внимания общественности к проблемам таких как он.

Если вы изучите биографии таких преступников, почти в каждом случае окажется, что на момент совершения преступления они не видели смысла жизни, не видели способов обрести гармоничные отношения, создать семью и продвинуться в обществе, не получали понимания от родственников, испытывали проблемы в общении с людьми и часто подвергались психологической травле. Когда такие случаи происходят регулярно, это верный знак, что действующий общественный уклад не благоприятствует выполнению биологической задачи множества людей и потому неэффективен для развития общества.

Искусственный интеллект

Из года в год компьютерные инженеры разрабатывают всё более умелые программы, и в последнее время разговоры об искусственном интеллекте стали обыденностью. При этом не прекращается спор о том, что следует считать полноценным искусственным интеллектом. В 1950 году Алан Тьюринг49 предложил считать, что машина умеет мыслить, если человек при письменном общении с ней не может определить, является его собеседник человеком или компьютером, но мысленный эксперимент «китайская комната» демонстрирует несостоятельность такого подхода (я предлагаю любознательным читателям ознакомиться с ним самостоятельно).

Когда инженеры ломают голову над тем, как должна быть устроена логика программы, чтобы повторять человеческое мышление, им недостаёт знания о биологической задаче человека. Они пытаются создать эффективные алгоритмы для обработки полезных данных и часто бывают успешны в этом, но до сих пор это никогда не приводило к появлению искусственной личности, которая могла бы сравниться с человеческой. Создание искусственного интеллекта, подобного человеческому, невозможно без понимания, что первичная задача у нашего мозга ровно одна — обеспечить вечное бытие и трансформации генетического материала его обладателя. Всё остальное, что есть в нашем мышлении — это результат адаптации организма к условиям бытия с целью выполнить главную задачу. Из известных человечеству компьютерных программ более всего подобное поведение проявляется у примитивных компьютерных вирусов, которые не выполняют специальные вредоносные функции на заражённых устройствах, а только размножаются и адаптируются к встреченным средствам компьютерной защиты, насколько им это удаётся. При этом вирусы существуют лишь в виртуальной среде, отчего их бытие несоизмеримо проще человеческого и не может послужить подходящей средой для формирования развитого сложного мышления. Чтобы искусственно воссоздать человеческий тип мышления, пришлось бы сделать роботов, главной задачей которых являлось их физическое размножение и качественное улучшение их тел с целью захвата и укрепления контроля над собственным существованием, за чем последовало бы их ускоряющееся размножение, непрерывное расселение по миру и дальнейшее бесконечное самосовершенствование. Но поскольку роботам нет необходимости проходить длительные биологические циклы развития и при создании благоприятных условий они могут воспроизводить себя за считанные часы, люди просто не смогли бы долго существовать рядом с этой новой формой жизни и получать от неё пользу — она прогрессировала бы с невероятной скоростью, а люди только мешали бы ей и рисковали в любой момент подвергнуться либо полному, либо частичному уничтожению.

В связи с этим сама постановка задачи о создании полностью настоящего искусственного интеллекта неуместна. Наши гены полностью эгоистичны и заставляют нас действовать в первую очередь в наших личных интересах и иногда в интересах нашей биологической популяции. Создать ещё одну такую форму жизни значит создать конкурента, который будет угрожать нашему существованию. Поэтому вместо настоящего искусственного интеллекта нам нужны эффективные неживые программы.

Тайное мировое правительство

Многие люди, пытаясь определить причину своих личных и общественных проблем, находят её в деятельности якобы существующего тайного мирового правительства, которое якобы осуществляет некий глобальный план порабощения всего человечества, действуя очень слаженно и располагая огромными ресурсами. В то время как в мире действительно существует большое количество олигархических кланов, которыми движет только стремление к увеличению собственного могущества, идея о коллективном дисциплинированном правительстве, реализующем единый проект, не выдерживает критики, ибо не имеет научного основания. Знание об основной биологической задаче человека позволяет понять, что люди, преследующие только персональное благо, всегда будут конкурировать друг с другом, поэтому они могут объединяться только в коллективы низкой продуктивности, где всегда будут взаимная зависть, вражда, предательство и недовольство принятым курсом. Чтобы поддерживать такой порядок вещей, не нужно объединяться в специальное тайное правительство — это обычный способ сотрудничества низкоразвитых людей. Владельцы крупнейших капиталов действительно объединяются в подобные группы для решения проблем собственного развития, но при этом они готовы и стремятся экономически уничтожить друг друга и присвоить себе владения побеждённых, как только представится такая возможность. Единого постоянного плана в таких группах не может быть, потому что каждый участник ищет выгоды только для себя. Если же группа людей осознает проблему экзистенциального страдания и, следовательно, осознает необходимость развития общества и силу коллектива, то такая группа не может быть заинтересована в собственной изолированности и сохранении своей ограниченной численности. Те, кто поняли силу коллектива, всегда будут пытаться воспитать и обучить других людей, чтобы пополнить коллектив новыми участниками и увеличить эффект синергии. Поскольку у власть имущих есть практически неограниченные ресурсы для проведения такого обучения, их численность очень быстро росла бы и привела к значительным социальным преобразованиям. Ничего подобного в обществе не наблюдается, поэтому, по всей видимости, крупнейшие капиталисты действуют в основном по отдельности и только в собственных интересах, иногда объединяясь в низкопродуктивные коллективы, в которых остаются только до тех пор, пока это соответствует всё тем же их интересам.

Неизбежность войн

Существуют мнения, что войны неизбежны, что люди всегда хотят большего, что борьбу за власть невозможно остановить. В большинстве случаев это противоречит наблюдаемой реальности. Изучение настроений рядовых граждан во всех странах показывает, что подавляющее большинство из них не предпочли бы войну мирной размеренной жизни. Даже когда решения властей ухудшают условия их бытия, люди предпочитают держаться за привычный им образ жизни, а не браться за оружие. Заставить их воевать можно лишь одним способом: внушить им нечто крайне важное для их биологической задачи, например, что кто-то хочет их убить или что они захватят невиданные доселе блага. Но даже если говорить о правителях и держателях крупного капитала, которым обычно чужды повседневные проблемы большинства людей, стремление подчинить себе весь мир любой ценой всё равно не является для них неизбежным. Это верно только для людей, которые не осознали проблему экзистенциального страдания и поэтому не могут связать общественное благо со своим собственным. Когда наибольшая часть общества осознает эту проблему и встанет на путь развития, правители будут такими же. Личное обогащение, конкуренция за власть и войны для них не будут иметь смысла, а их главным интересом будет объединение общества в максимально продуктивный коллектив ради скорейшего познания бытия.

Безусловный базовый доход

С момента наступления промышленной революции постоянно растущая степень автоматизации производства заставляет рынок труда меняться: люди теряют работу в промышленном секторе и вынуждены переходить в сферу услуг. Но поскольку почти всеми людьми движет стремление лишь к персональному благу, владельцы капиталов используют значительную часть своих средств на приобретение коммерческих компаний, лоббирование своих интересов и коррупцию и не желают тратить все свои доходы на потребление разнообразных услуг. Это приводит к асимметрии в экономических отношениях: мелкие предприниматели тратят деньги на товары, производимые крупными корпорациями, но сами они испытывают дефицит клиентов и не могут восполнить потраченные средства. При этом лидером в предоставлении услуг всё равно является крупный бизнес, а не индивидуальные предприниматели, ведь крупный бизнес обладает гораздо большими возможностями для победы в рыночной конкурентной борьбе. Поэтому многим людям просто не хватает способностей, чтобы выжить на рынке и предложить рынку хоть какую-то конкурентоспособную услугу.

Это уже привело к нарастанию общественного напряжения до опасного уровня, но автоматизация и роботизация продолжают развиваться и скоро должны привести к почти полному исключению труда человека из процесса производства. Это означает, что мировая экономика устремилась к такому состоянию, когда владельцы производств получали бы прибыль за собственные проданные товары, но никому не выплачивали заработную плату, а все услуги владельцам бизнеса предоставлял бы другой крупный бизнес. Как нетрудно догадаться, у основной части населения при такой модели быстро закончатся деньги, и их неоткуда будет восполнить, что ведёт за собой угрозу голодной смерти и немедленную гражданскую революцию.

Осознавая такую перспективу, некоторые экономисты сегодня предлагают возможный выход — ввести для всех граждан безусловный базовый доход, то есть регулярно и до самой смерти выплачивать каждому гражданину, независимо от его рода занятий, определённую сумму денег. Подразумевается, что гражданин будет покупать на эти деньги нужные ему товары, приводя экономические циклы в движение, а свободное время будет тратить на науку, творчество и досуг. Существуют мнения, что переход всего общества к безусловному базовому доходу позволит наконец достичь социальной гармонии, ведь исчезнет бедность, проблема безработицы утратит свою актуальность и для наибольшей части населения будет достигнуто социальное равенство.

Тем не менее, знание о биологической задаче человека позволяет спрогнозировать, что всеобщий безусловный базовый доход, обеспечивающий гражданам более-менее достойный уровень жизни, не может быть утверждён. Дело в том, что при введении такого дохода капиталисты потеряли бы контроль над своими работниками, чьи профессии ещё не замещены роботами, и из-за этого не могли бы эффективно вести борьбу с конкурентами. Дело в том, что уже сегодня предприниматели, имеющие бизнес в странах с низким уровнем безработицы, жалуются, что не могут заставить работников делать то, что тем не нравится, или делать это в срок, потому что работники не боятся увольнения. Разумеется, при введении безусловного базового дохода эта проблема встала бы для капиталистов совсем остро. Но что ещё важнее, при введении такой экономической инновации капиталисты потеряли бы значительную часть внимания женщин. Известно, что сегодня нищета и безработица побуждают миллионы женщин стремиться к богатым мужчинам. Они вынуждены с улыбкой переносить любые унижения и развивать своё мастерство любви вплоть до неэстетичного уровня, чтобы добиться для себя безбедной стабильной жизни. Ликвидация бедности не приведёт к исчезновению женщин, стремящихся к роскоши, но, не имея за спиной страха нищеты, они будут готовы заплатить за эту роскошь гораздо меньшую цену и не станут массово соглашаться на неприятное обращение с собой ради необязательных улучшений быта и путешествий. Это означает, что при введении безусловного дохода количество и качество партнёрш, доступных капиталистам, очень сильно сократилось бы, а это очень значительный негативный фактор для их биологической задачи.

Таким образом, чем дальше будут заходить эксперименты с безусловным базовым доходом, тем больше владельцы капиталов будут видеть, что это ухудшает выполнение их биологической задачи и воспротивятся этой инициативе.

Ценность человеческой жизни

Согласно принятой сегодня мировой традиции, в конституциях демократических государств провозглашается, что наивысшей ценностью для государства является человеческая жизнь. Чем более развиты политическая и правовая системы государства, тем явственнее всюду провозглашается эта идея. Но люди, не способные видеть связь общественного блага с персональным, не могут искренне ценить чужие жизни. Правители заинтересованы в сохранении жизней подчинённых им граждан лишь потому, что эти граждане платят налоги, производят полезные продукты и служат в армии, чем обеспечивают власть, могущество и комфорт правителей. Для сохранения этого интереса правители не нуждаются в специальной записи в конституции, но они помещают в неё такую запись, чтобы внушить гражданам иллюзию, что государство заинтересовано в их благополучии и потому это государство нужно поддерживать и защищать. При этом всегда, когда правители могут получить прирост собственного могущества ценой жизней и здоровья граждан, они всякий раз так делают, если ситуация позволяет скрыть от рядовых граждан их умысел и их вину. В разумном обществе, где каждый человек будет понимать проблему экзистенциального страдания и связь общественного блага с персональным, каждый будет знать, что любой человек, будучи образован и находясь в благоприятных условиях, может и будет приносить обществу великую пользу, которая значительно выше, чем доход от его ограбления или эксплуатации, и которую сложно или невозможно заменить материальными благами. Только в таком разумном обществе ценность человеческой жизни впервые обретёт своё истинное значение, и забота о чужих жизнях и благополучии будет искренним стремлением всех людей.

Привилегии членов парламента

В любом современном государстве есть парламент, то есть высший коллективный законодательный орган. Несмотря на некоторые различия в устройстве парламентов разных стран, для большинства или для всех их актуальна одна и та же проблема — постепенно члены парламентов вводят всё больше и больше льгот и привилегий для самих себя, выводя своё бытие на совсем иной уровень относительно большинства граждан. Их очень высокая зарплата вдобавок постоянно индексируется вслед за инфляцией, их нельзя арестовать, они бесплатно путешествуют, им предоставлены дорогие служебные автомобили, бесплатное отличное жильё, льготные лечение и отдых, увеличенный отпуск и многое другое. Некоторые из этих пунктов вполне обоснованы, но в целом уровень жизни законодателей почти всегда бывает неоправданно высоким, а с течением времени этот список привилегий и льгот продолжает расширяться. Эффективной системы контроля над этим процессом никогда не было придумано; если какие-то меры и помогали, то только временно. Когда законодатели не знают и не приняли прогрессивную общественную теорию, они движимы только стремлением к персональному благу, и забота об обществе является для них лишь второстепенной задачей, если вообще рассматривается. Какие бы ограничения ни были приняты против них однажды, их работа — создавать законы, поэтому они могут пересмотреть любые применённые к ним правовые нормы, если только они не прописаны в конституции, которая, кстати говоря, сегодня есть не в любом государстве. Но в любом случае конституция — это основной закон, и она описывает лишь базовое устройство общественных отношений и институтов власти. Она не может содержать конкретные ограничения для парламентариев по сотням различных аспектов, поэтому они ограничены только народным гневом в случае совсем скандального бесстыдства. В этих рамках им легко удаётся существовать более чем прекрасно, навсегда оторвавшись от проблем простых граждан, и за много веков существования республик лучшие умы человечества так и не смогли решить эту проблему. Только такой парламент, большинство членов которого осознали проблему экзистенциального страдания и связь общественного блага с персональным, будет разделять настроения общества и действовать исключительно в его интересах.

Реклама быстрого обогащения

В последние столетия материальные условия общественного бытия позволили развиться особенному виду мошенничества, когда широкой публике обещается сверхприбыль за простое денежное участие в различных предприятиях. Такое участие никогда не требует от кандидата специальных знаний или опыта, а механизм получения дохода всегда раскрывается лишь в общих чертах, не давая кандидатам возможности получить полную экономическую модель для анализа. К сожалению, люди, не понимающие устройство и исключительную роль основной биологической задачи для жизни каждого человека, легко верят в то, что кто-то незнакомый желает помочь им стать богатыми. Это не может работать таким способом. Люди, которые поняли связь общественного блага с персональным, будут заинтересованы в создании растущего здорового коллектива образованных людей, а не в обогащении чужаков, которые не понимают прогрессивную общественную теорию; они будут дарить знание, а не деньги. Поэтому такие предприятия всегда создаются людьми, которыми движет стремление только к персональному благу, и вся их мотивация, все их поступки могут быть направлены только на обогащение их самих. Обычно такие мошенники добавляют к своим обещаниям красивое объяснение, почему им самим выгодно привлечение новых участников и почему они не могут организовать это дело без привлечения большого количества людей. Это усыпляет бдительность тех, кто имеет приблизительное интуитивное представление о биологической задаче и чувствует, что люди всегда ищут выгоды только для себя. Таким людям нужно знать следующее: для дела, которое быстро приносит большую прибыль, можно взять денежную ссуду, переплата по которой обойдётся организаторам предприятия гораздо дешевле, чем выплата сверхприбыли множеству сторонних участников. Биологическая задача никогда не позволила бы людям, которые нашли огромный источник выгоды, постоянно отдавать основную или значительную часть прибыли посторонним людям только потому, что на стадии организации дела у них были затруднения с получением ссуды. Тот, кто понял устройство основной биологической задачи человека, всегда будет знать: если кто-либо обещает обогатить всех желающих, это всегда означает, что он желает сам обогатиться за их счёт, а если он обещает значительную прибыль за простое предоставление денег — это мошенничество, и нужно держаться от таких предложений подальше.

Краткое содержание:

СМИ всегда будут подавать новости так, как выгодно их собственнику, а не населению. Коррупция является естественным механизмом реализации ОБЗЧ и потому с ней нужно бороться иначе, чем уничтожением коррупционеров. Мораль помогает обществу развиваться гораздо эффективнее, чем законы, потому что действует даже там, где законов нет, и предотвращает преступления, а не только наказывает за их совершение. Свободная рыночная конкуренция не годится для эффективного развития общества, планирование и расчёт гораздо лучше подходят для этого. Сменяемость власти сама по себе не помогает обществу развиваться, а только помогает избежать злоупотреблений в некоторых случаях, при этом ключ к быстрому развитию общества — знание правителями научного материализма и стремление к выполнению его главной цели. Для наилучшего служения обществу, Нобелевская премия или её аналог должны принимать заявки независимо от их принадлежности к определённым сферам деятельности, а полагаясь только на оценку их пользы для развития общества. Эффективно управлять людьми можно только путём создания для них условий, когда выполнение их собственной биологической задачи будет требовать следования заданному вами проекту; уговоры, доказательства и агитация, не актуальные для биологической задачи, бесполезны в управлении. Свобода слова должна быть заменена на свободу личного отношения, где каждый может высказывать лишь своё отношение к предметам и личностям, но не имеет права преподносить недоказанную информацию как истину. Служба исполнения наказаний должна быть заменена на исправительную службу, где каждому заключённому предлагается свобода и полноценное место в обществе, когда он изучит общественную теорию и пройдёт испытательный срок в здоровом коллективе. Современная семья в развитом обществе исчезнет, и всё человечество будет действовать как коллективным организм; дети при этом будут воспитываться отдельно от родителей, моногамия и брак уйдут в прошлое, а секс потеряет прежнее исключительное значение и станет одной из форм общения. Публичная демонстрация женской сексуальности направляет усилия мужчин вместо полезного труда на конкуренцию и причиняет им психологические страдания, поэтому в развитом обществе женщины будут прекрасными, но при этом будут скрывать свою сексуальность на людях. Нельзя поощрять женщин, интересующихся праздной жизнью. Любовь невозможна без осознания связи общественного блага с персональным, без участия обоих партнёров в развитии общества и без их умения бережно обращаться с чувствами ближних. Массовая культура сегодня наполнена разрушительными для общества идеями, и в разумном обществе литература и кино полностью преобразятся. Излишняя толерантность вызывает социальную напряжённость и вредит развитию общества, поэтому следует вовремя принимать ограничительные меры по отношению к людям, чьё поведение вредит окружающим. Совершаемые в школах и других публичных местах массовые убийства являются свидетельством того, что действующий общественный уклад не позволяет множеству людей выполнять их биологическую задачу. Полноценный искусственный интеллект возможно создать только при понимании биологической задачи человека, но это создало бы угрозу для человечества, и потому нам нужны только неживые эффективные программы. Тайное мировое правительство не существует, ибо его существование противоречило бы биологической задаче человека. Войны не неизбежны — распространение научного материализма направит общество по другому вектору развития. Всеобщий безусловный базовый доход не может быть введён, потому что это негативно повлияет на выполнение биологической задачи владельцев капиталов. В низкоразвитом обществе человеческая жизнь объявляется наивысшей ценностью только для нужд управления, и впервые жизнь гражданина станет истинно ценной только в разумном обществе согласия. Проблема постоянно растущих привилегий членов парламента, которые они создают сами для себя, будет побеждена только после осознания парламентариями проблемы экзистенциального страдания и связи общественного блага с персональным. Реклама быстрого обогащения всегда является признаком мошенничества, потому что доносимые в ней стратегии поведения организаторов таких предприятий противоречат биологической задаче человека.

Теперь, когда мы умеем смотреть на мир через призму научного материализма, мы можем сформулировать основополагающие принципы для формирования и стабильного существования идеального общества, то есть такого, в котором будет побеждена наибольшая часть страданий, которое будет жить ради скорейшего познания бытия и в котором каждый индивид будет чувствовать себя максимально благополучно. Как мы помним, обществом эффективно управляет мораль, а не закон, следовательно, эти принципы должны доноситься до всех людей как этические нормы, продиктованные свойствами самого бытия, они должны быть разъяснены каждому человеку максимально очевидным способом ещё в детстве, и они должны иметь приоритет над законом, то есть основной закон и все подчинённые ему законы в идеальном обществе должны создаваться в строгом соответствии с этими принципами. Давайте рассмотрим их один за другим.

Познание мира

Одним из последствий существования в 20 веке блока социалистических стран во главе с СССР стало навязывание западной цивилизацией всему миру запрета на государственную идеологию. Эта стратегия со стороны правящих олигархических элит запада вполне объяснима как ограничивающая мера по отношению к потенциальным конкурентам, ведь им не нужно, чтобы какая-то нация, не находящаяся под их контролем, сплотилась и представляла собой мощную враждебную им силу, какой сегодня является Китайская Народная Республика. Но если рассматривать государство, исходя из нужд его народа, запрет на идеологию не представляется рациональным решением. В самом деле, есть объективные условия бытия и объективные потребности народа; эффективно то государство, которое эти потребности реализует. Стремление постоянно придерживаться такого курса — это уже идеология, и отказ от её закрепления в основном законе государства означает стремление авторов закона сохранить некую степень хаоса в общественных отношениях, где одни люди смогут ущемлять объективные интересы других, но при этом не будет официальной письменной нормы, в нарушении которой их можно было бы упрекнуть. Такая ситуация является недопустимой для разумного общества, и в таком обществе, при сохранении индивидуальных прав и свобод, должен быть чётко описан основной глобальный курс развития общества, максимально благоприятствующий выполнению биологической задачи всех людей.

Как мы помним ещё из первой главы, миллиарды людей сегодня испытывают страдания, когда осознают себя в бытии, и потому постоянно выполняют неисчислимые количества бесполезной работы и вредят собственному здоровью, только чтобы отвлечь своё сознание. Разумеется, люди не могут быть полноценно счастливыми, пока сохраняется такое состояние вещей, и идеальное общество должно стремиться к скорейшему решению этой проблемы, то есть каждый человек должен прямо участвовать в познании мира или способствовать этому процессу своей трудовой деятельностью. Это избавит людей от мучительного осознания бесполезности собственной жизни — теперь каждый человек будет знать, что он живёт для того, чтобы познать сущность бытия, и будет направлять свои интеллектуальные и творческие силы на поиск оптимальных способов выполнять этот проект в различных условиях среды.

Этот общий вектор автоматически определит приоритетные направления развития общества. В первую очередь, очевидно, что для полного познания мира совершенно необходима космическая экспансия человечества вплоть до самых отдалённых частей пространства. Для осуществления такой экспансии, а также для исчерпывающего познания свойств предметов в уже доступной нам части Вселенной потребуется активное развитие науки и техники. Дополнительно для успешного осуществления планов по распространению человечества в космосе потребуется гармонизация общественных отношений, то есть снятие социальных напряжений и переход к существованию в виде максимально продуктивного коллектива. Это же приведёт и к значительному ускорению научно-технического прогресса. А для того, чтобы каждый индивид понимал проблемы бытия и мог принимать участие в развитии науки, обязательно потребуется качественная система образования.

Обратите внимание, как удачно перечисленные процессы, направленные на достижение глобальной цели, соотносятся также и с индивидуальной биологической задачей: гармонизация общественных отношений делает жизнь каждого индивида более безопасной, научно-технический прогресс делает её более комфортной, космическая экспансия снижает риск гибели человечества и даёт доступ к новым материальным ресурсам, и, наконец, образование делает людей эффективными. Таким образом, общий курс всего человечества на познание мира будет приносить людям радость от жизни не только при достижении конечной цели, а уже в процессе.

Социализация

Гармонизация общественных отношений, необходимая для эффективного познания мира, требует постоянного стремления людей к социализации, то есть к умению хорошо понимать друг друга и общаться максимально комфортным для всех способом. Миллиардам людей ежедневно приходится взаимодействовать друг с другом, и когда они не владеют навыками эффективного общения, непрерывно возникают конфликтные ситуации. В отличие от полного познания мира, умение бережно обращаться с чувствами людей является уже открытым и несложным знанием, которое возможно освоить за небольшой срок, при этом оно критически важно для возникновения синергии в коллективе. Поэтому в идеальном обществе главными приоритетами в образовании и воспитании должны быть умение отлично разбираться в чувствах людей, умение уверенно контролировать настроение собеседника при общении, удерживая его в благополучном состоянии, и стремление объединяться с другими людьми в слаженные коллективы как можно большего размера. Эти качества должны быть неотъемлемыми признаками разумного существа. Без отчётливого морального вектора в сторону социализации эффективное развитие общества невозможно.

Однополярность морали

Тысячи лет подряд во всех языках присутствует понятие «зло», чтобы обозначить события и явления, препятствующие выполнению биологической задачи оценивающего субъекта. Но сущность этого понятия в сознании людей не адекватна действительности и приводит к сильному торможению развития общества. Как было сказано в критике диалектики, реальное явление, которое мы называем тенью, не является противоположностью света, а зло может быть противоположностью добра лишь в некоторых частных случаях, как, например, при дарении человеку тысячи долларов и отнятии у него тысячи долларов, хотя и это не будет полной противоположностью. Из-за того, что зло закладывается в сознание людей как противоположность добра, отношение к нему также закладывается противоположное: в то время как добро следует творить, зло следует уничтожать. И это само по себе не было бы особенно ужасно, но проблема заключается в том, что явления, процессы и события, которые принято называть злом, невозможно уничтожить, поскольку эти категории являются лишь обобщениями в нашем сознании; уничтожить можно лишь материальные предметы, которые их выражают. В случаях, когда злом считают некоторые формы человеческого поведения, такими материальными объектами являются сами люди, и уничтожают именно их. Кроме того, что это ослабляет потенциальную силу общества и отвлекает его производительные силы от созидания благ, люди, которые подверглись нападению или преследованию, автоматически объявляют своих обидчиков злом и со своей стороны также прилагают все усилия для их уничтожения. Так возникают кровопролитные вендетты и войны, которые стирают одни народы и малые группы с лица земли и ослабляют другие.

Распространению такой картины мира во все времена благоприятствовало отсутствие эффективной общественной теории. Люди следовали собственным потребностям и никогда не могли представить, зачем им может быть нужно переживать о людях других культур, языков и религий. Когда решался вопрос о захвате больших территорий и ценных ресурсов, чужие народы без сожалений подвергались угнетению, переселению или истреблению. Модель мира в стиле «Рим есть свет, а вокруг лишь мрак, хаос и зло» не вызывала противоречия в сознании большинства граждан Римской Империи за неимением глобального созидательного проекта, в рамках которого жизни всех людей были бы одинаково ценны.

Сегодня, когда научно доказано, что мозг любого здорового человека обладает приблизительно одинаковым потенциалом интеллектуального развития, для каждого, кто встал на путь познания мира, уничтожение людей или принудительное ограничение их развития является трагедией. Картина мира при этом выглядит иначе: если глобальный созидательный проект подразумевает высокий уровень образования у людей и добрые отношения между ними, низкий уровень образования и плохие отношения воспринимаются не как злонамеренная противоположность, которую необходимо уничтожить, а как досадные отклонения от нормального общественного бытия, которые следует как можно скорее исправить. При этом исправление подразумевает созидательные меры, то есть заинтересовать в сотрудничестве тех, кто сейчас в нём не заинтересован, дать хорошее образование тем, у кого его нет, научить эффективно общаться тех, кто сейчас этого не умеет, и т. п. Именно такой подход максимально эффективен для развития общества, поэтому прогрессивным шагом будет всеобщий отказ от деления явлений на противоположные категории — добро и зло — и восприятие различных частей реальности как более или менее полное соответствие глобальному созидательному проекту человечества. Модель оценивания «добро и дефицит добра» должна быть нормой в разумном обществе.

Объединение через согласие

Существуют разные формы объединения людей в группы для выполнения сложных задач. Очевидно, что рабы и их хозяева в античной Греции, крестьяне и рыцари средневековых феодов, солдаты в армии Наполеона Бонапарта и учёные в исследовательских институтах 20 века имели разные правила взаимодействия. Для понимания оптимального пути развития общества необходимо осознавать, что возможные формы отношений внутри групп людей делятся на объединение через принуждение и объединение через согласие. При объединении людей через принуждение модель отношений группы содержит нежелательные побочные эффекты: раб желает сбежать от хозяина и быть свободным, крестьянин хочет сбежать от феодала и возделывать землю только для себя, принудительно призванный на службу солдат хочет вернуться домой и не подвергать свою жизнь постоянной опасности. Это приводит к снижению общей эффективности группы, ведь в то время как представители подчинённой её части тратят значительную часть своих сил не на полезный труд, а на поиск способов меньше работать или сбежать, представители доминирующей части вынуждены тратить своё время и материальные ресурсы на контроль подчинённых. При этом чем больше неравенство внутри группы и чем бедственнее положение подчинённой её части, тем больше в эту модель отношений приходится включать людей, которые вообще не трудятся непосредственно над основной задачей группы, а полностью посвящают свои силы надзору за подчинёнными. При высокой степени угнетения и неравенства также существует угроза, что подчинённая часть группы нападёт на доминирующую, и угнетателям приходится затрачивать ещё больше ресурсов, чтобы защитить собственную жизнь. В то же время при взаимодействии на основании добровольного соглашения напряжение отношений в группе отсутствует, и все её участники могут продуктивно трудиться на благо общего проекта, не затрачивая ресурсы на противостояние друг другу.

Однако не любая модель отношений, которая названа добровольным соглашением, действительно является таковой для всех членов группы. Заключение соглашения может происходить в условиях достаточного или недостаточного выбора для одной или обеих сторон; под достаточностью подразумевается наличие среди опций для выбора таких условий, которые вполне соответствуют биологической задаче человека и удовлетворят потребности стороны. Если выбор происходит в условиях недостаточного выбора, то полученные отношения, хотя внешне и выглядят добровольными, на самом деле заключаются под принуждением, только принуждение исходит либо от внешних природных условий, либо всё же от второй части группы, но не напрямую и неочевидным способом. Когда страдающая сторона таких отношений обнаруживает, что источником их лишений является другая часть группы, возникает противостояние как при прямом принуждении. Но даже если страдающая сторона всегда убеждена, что причина их лишений кроется в объективных условиях бытия, эффективность группы всё же снижается, ибо представители страдающей стороны испытывают стресс и не могут полноценно трудиться, а при первой возможности они выйдут из этого соглашения.

Когда энтузиасты археологии помогают друг другу при раскопках, когда математики увлечённо обсуждают возможные способы доказательства важной теоремы, когда команда людей дружно отталкивается ногами в одном направлении, играя в перетягивание каната, между ними нет вражды, и им не приходится затрачивать ресурсы на подавление и контроль друг друга. Такая форма отношений наиболее продуктивна, и общество будет развиваться наиболее быстро, если в нём будут учреждены отношения только на принципах объединения через согласие везде, где это возможно.

Сокращение страданий

Очевидно, что экзистенциальное страдание не является единственным видом человеческих страданий. Болезни, конфликты, лишения и неудачи сопутствовали жизни людей во все времена. Поскольку биологическая задача заставляет каждого индивида в первую очередь заботиться о самом себе, а общественное благо воспринимать лишь как второстепенную цель, которая служит благу персональному, наличие значительных страданий в жизни человека неизбежно снижает его способность к сотрудничеству, делает его малопригодным членом коллектива и снижает коллективный синергический эффект. Это означает, что для полноценного развития общества все люди в нём должны быть избавлены от всех значительных страданий, оставляя только экзистенциальное. Требовать от страждущего человека, чтобы он ответственно выполнял коллективную задачу, означает отрицать объективное устройство бытия. Следовательно, каждый человек, который стремится к познанию мира и осознал связь общественного блага с персональным, должен всегда заботиться о том, чтобы все люди чувствовали себя благополучно. В разумном обществе активное желание помогать страждущим является неотъемлемой составляющей картины мира каждого человека.

Преобладание производства над потреблением

Во все времена люди и животные, подчиняясь биологической задаче, стремились в первую очередь потреблять, а производить только тогда, когда это необходимо. Между тем для познания мира требуется смещение баланса потребления и производства в сторону последнего. Дело в том, что одним из обязательных условий познания мира является экспансия человечества в космосе. Но для осуществления такой экспансии требуется постоянно растущее множество специального транспорта и оборудования. Кроме того, стремление общества к сокращению страданий также предполагает его обеспеченность большим количеством полезных машин и сооружений. Человек не может брать такие предметы из природы в готовом виде, ибо материя естественным путём организована иначе; чтобы получить из неё материальные предметы актуального для нас уровня организации, требуется активное производство. При этом потребление уничтожает изготовленные продукты: произведённая пища съедается, построенные машины от эксплуатации ломаются, а одежда изнашивается. Если уравнять потребление с производством, множество доступных человеку материальных благ не будет прирастать, и полноценное развитие общества будет невозможно. Поэтому каждый разумный человек должен осознавать, что неограниченное потребление вредит развитию общества и даже может обратить его вспять. Выбором каждого разумного человека должно быть ограничение собственного потребления таким образом, чтобы оно было существенно ниже приходящейся на него удельной доли суммарного общественного производства.

Как показали научные исследования, в том числе Гарвардское исследование развития взрослых, главный источник субъективного человеческого счастья — не множество предметов быта и роскоши в собственности, а здоровый коллектив. Исторические и литературные источники также свидетельствуют о наличии в разные времена счастливых и несчастливых людей с очень разной обеспеченностью материальными благами и услугами. Отсюда можно заключить, что доступ индивида к конкретному специфическому набору материальных благ неважен для благополучия его чувств, но при этом замечено, что достаточный их набор для удовлетворения его естественных потребностей и постоянный прирост материального благосостояния весьма положительно сказывается на его мироощущении. Если каждый индивид в обществе организует своё бытие так, чтобы потреблять меньше, чем производит средний человек, излишки общественного труда можно будет направить на создание новых и новых благ, развивая общество вообще и повышая эффективность производства в частности. Таким образом, как это ни парадоксально, постоянное сдерживание потребления приведёт к быстрому его росту как количественно, так и качественно, и скорость развития общества будет постоянно возрастать. Если же каждый индивид будет стремиться потреблять как можно больше производимых благ, не заботясь об уровне производства, то первоначально и на короткое время он получит больше сиюминутных наслаждений, но уровень развития производства не будет расти, и количество удобств и наслаждений, доступных обществу, встанет на месте или будет сокращаться. В связи с таким устройством бытия каждый человек в разумном обществе будет стремиться произвести больше благ, чем потребить, причём таким образом, чтобы наименьшая часть общественного труда обеспечивала удовлетворение объективных природных потребностей общества, а наибольшая часть была направлена на развитие технологий и осуществление глобальных проектов.

Равенство прав и возможностей

Важнейшим принципом демократии является равенство всех граждан перед законом, и этот принцип закреплён во всех современных конституциях. При этом наблюдения показывают, что фактически равенство не достигнуто ни в одной стране мира, а в странах, которые задают сегодняшнюю геополитическую картину мира, показатель фактического неравенства людей ещё выше, чем в некоторых благополучных периферийных странах. Кроме того, что неравенство людей перед законом существует вопреки заявленным принципам, примечательно также то, что подавляющее большинство людей принимают эту ситуацию и проживают целые жизни, никогда не вступая в активную борьбу с неравенством. Но наиболее важной особенностью этой ситуации является то, что практически ни один человек в мире не может дать рациональное научное объяснение, почему люди должны обладать равными правами. Верующим людям проще ответить на этот вопрос, ибо в их представлении такой порядок вещей является волей бога, и перечить ей — значит обречь себя на вечные мучения после смерти. Но даже такое объяснение не помогает людям понять, почему же общество должно быть устроено именно так, в чём заключается предполагаемый глубокий смысл всеобщего равенства. В прежние времена существовал рабовладельческий общественный строй, а за ним феодальный строй, в которых принудительная эксплуатация одних людей другими была закреплена законом; это не мешало возникать великим империям, которые опередили в развитии другие страны и оставили после себя большое культурное наследие. Разговоры об этом легко сбивают с толку людей, которые убеждённо защищают принцип равенства прав — они просто не могут убедительно объяснить, почему равенство людей является такой значительной ценностью. Между тем для разумного общества совершенно необходимо, чтобы каждый человек всегда хорошо знал, чем равенство лучше неравенства.

Поскольку оценки «лучше» и «хуже» для разных условий актуальны только при обозначении конкретной цели, которую нужно достичь, следует понимать, что равенство прав всех людей при разных поставленных целях может быть как необходимым порядком организации общества, так и крайне нежелательным. Например, для правителей и держателей крупного капитала, которые в своём бытии либо давно отдалились от проблем простых людей либо с рождения не были с ними знакомы, равенство прав означает требование считаться с интересами массы незнакомых им чужих людей, которых они планировали только использовать как обслугу и ресурс для производства материальных благ для себя. Для биологической задачи привилегированной прослойки людей уравнение их в правах с остальными людьми не рационально, поэтому они не должны и не будут интуитивно стремиться к нему. В то же время для трудящегося большинства населения равенство прав означает больше материальных благ, больше шансов продвинуться вверх по социальной лестнице и отсутствие разрушающего осознания несправедливости, когда всё лучшее достаётся тем, кто это не создаёт. Коль мы рассматриваем общество, которое должно полностью познать мир и потому нуждается в интенсивном развитии, равенство прав и возможностей всех людей мы рассмотрим именно с этой позиции.

Чтобы верно оценить действие принципа равенства прав на общество, требуется хорошо понимать, как соотносятся биологическая задача человека и материальные блага. В предыдущем разделе был приведён тезис: доступ индивида к конкретному специфическому набору материальных благ неважен для благополучия его чувств. Давайте рассмотрим это на примере. Если любому человеку 200 лет назад рассказали бы о компактном приборе, который позволяет говорить с людьми на огромных расстояниях, может хранить в себе огромные библиотеки книг, даёт доступ к большинству знаний всего человечества, умеет снимать и воспроизводить фото и видео, а также играть музыку, этот человек посчитал бы услышанное невероятной выдумкой, а если бы в самом деле увидел это устройство, то посчитал бы его неслыханным сокровищем. И вот прошли 200 лет, и теперь даже у нищих и голодных людей чаще всего имеется при себе такой прибор, а всего их существует гораздо больше, чем людей на планете, но лишь очень немногие от этого счастливы. Аналогично этому примеру, 200 лет назад никто не знал автомобилей, а теперь они есть у сотен миллионов людей, и снова счастливы лишь немногие. Если провести исследование, мы тотчас убедимся, что наиболее счастливы от обладания смартфонами и автомобилями те люди, которым достались наиболее дорогие и престижные модели. То же самое верно для одежды, домов, еды и прочей собственности. Это неизбежно приводит к выводу, что люди радуются не абсолютному высокому уровню потребления, а относительному, то есть они хотят потреблять лучшие блага, чем все остальные люди. Этот вывод подтверждается реальностью: несмотря на то, что в течение 20 века абсолютный уровень жизни людей в большинстве стран заметно вырос и миллиарды людей теперь могут жить, не зная угрозы голодной смерти, социальное напряжение в большинстве стран очень высоко, и, согласно лозунгам многочисленных протестующих, оно вызвано материальным неравенством и неравенством возможностей для различных слоёв граждан.

Почему же это так работает? Почему при достаточной обеспеченности едой и одеждой люди всё же недовольны наличием у кого-то богатств и привилегий? Всё дело в том, что люди движимы стремлением выполнить свою биологическую задачу, и материальное расслоение общества напрямую влияет на её выполнение. Например, для оптимального осуществления продолжения рода требуется наличие подходящего партнёра, а для этого выбор партнёров изначально должен быть доступен, и чем он больше, тем лучше. Но при очень неравномерном распределении благ среди людей все лучшие партнёры для продолжения рода устремляются к обладателям богатств и не подпускают к себе малоимущих. Кроме того, богатые люди также более ухожены, лучше питаются, не занимаются тяжёлой работой и потому дольше живут. Также в низкоразвитом обществе наличие у индивида избытка материальных благ повышает его возможность фактически реализовать свои права, потому что он может поделиться этими благами с теми, кто их жаждет, потребовав при этом что-нибудь взамен. Наконец, избыток материальных благ тем же способом позволяет реализовать даже те интересы индивида, которые не считаются его правами.

Поскольку нервная система человека на самом глубинном уровне настроена выполнять биологическую задачу максимально эффективно, люди не могут равнодушно принять, что у некоторых других людей биологическая задача выполняется намного лучше, и поэтому они хотят добиться для себя того же. Но общество сегодня устроено таким образом, что упорный труд и даже неплохое образование помогают лишь единицам добиться заметного улучшения собственного положения, а большинство людей, как бы тяжело они ни трудились, не могут добиться более эффективного выполнения своей биологической задачи и только напрасно расходуют своё здоровье с повышенной скоростью. Биологическая задача при этом заставляет организм угнетать нервную систему при помощи секреции желёз, чтобы посредством наказания стимулировать её найти способ вырваться из такого неблагоприятного положения и наконец приспособиться к бытию более удачно. Чувствуя эту зависимость, каждый представитель бедных слоёв общества интуитивно считает благом даже простую ликвидацию частных крупных капиталов, от которой ему не прибавится никаких материальных благ, потому что это повысит его удельный вес в обществе и его относительную успешность в чужих глазах, чем облегчит ему выполнение биологической задачи. Когда же речь идёт о конфискации крупных капиталов и их разделении среди остальных членов общества, люди малого и среднего достатка реагируют на такие намерения с особенным энтузиазмом.

Зная всё это, нетрудно догадаться, что неравные права людей либо неравные возможности их реализации нарушают принцип сокращения страданий. Также, поскольку представители малоимущих слоёв населения недовольны положением и образом жизни богачей, они взаимодействуют с ними только под принуждением обстоятельств, что нарушает принцип объединения через согласие. Наконец, обе эти категории людей не желают налаживать продуктивное общение друг с другом, нарушая принцип социализации. Всё это суммарно значительно тормозит развитие общества. Отсюда следует вывод, что в разумном обществе каждый человек будет стремиться к максимальному равенству прав и возможностей для всех людей и не допустит эксплуатации одних людей другими.

Щадящее обращение с природой

Тотальное доминирование над другими биологическими видами изрядно вскружило голову человечеству, и люди, не зная ничего лучшего, чем стремиться лишь к персональному благу, относились к природе как жестокие и равнодушные хозяева всегда, когда могли, лишь иногда задабривая богов жертвоприношениями и молитвами. Это привело к очень циничной картине мира у большинства людей — один и тот же человек может любить животных, кормить их, всячески жалеть и ласкать, но при этом каждый день употреблять в пищу мясо животных, которые были со страданиями выращены в неволе и мучительно убиты, и ещё и доказывать нормальность и необходимость такого состояния вещей. Этот же человек может без стеснения загрязнять природу пластиковым мусором и токсичными химическими веществами.

Природа не может ответить человеку за обиды, а человек всегда может объявить, что добро и зло субъективно и однозначного вреда от его отношения к природе нет. И всё же пренебрежительное отношение к природе вредит развитию общества, и вот почему. Как мы уже выяснили, для эффективного развития общества необходимо равенство прав и возможностей всех людей. Чтобы идея о равенстве гармоничнее уживалась в психике множества людей, было бы очень уместно исключить из их мировоззрения идеи, которые противоречат равенству, направить их картину мира целиком в сторону гармоничных отношений и созидательной деятельности. Вместо такого сценария сегодня миллионы родителей в разных странах показывают своим детям в парках красивых и милых уток и говорят, что их можно любить, кормить и любоваться ими, а позднее объясняют, что на обед они едят другую, специальную утку, которая была выращена только для того, чтобы её съели, и что жалеть её не нужно. Также миллионы родителей приучают детей к рыбалке, объясняя им, что это увлекательное хобби, а огромное число мужчин ходят также на охоту, где убивают зверей огнестрельным оружием и также называют это хобби. И если мясоедение в большинстве случаев сопровождается искренней убеждённостью людей в том, что без мяса выжить невозможно, то убийство птиц, зверей и рыбы ради развлечения являются демонстрацией вопиюще эгоистичного потребительского отношения человека к природе. Когда ребёнок вырастает в твёрдом осознании того, что можно убивать животных, загрязнять водоёмы и выжигать леса всегда, когда тебе того захочется, когда человек принимает мир, в котором новорождённых телят месяц держат в маленьких ящиках, чтобы они не могли двигаться, и колют их стероидами, чтобы получилось больше нежного мяса на продажу, мир, в котором гусей насильно кормят через трубку, чтобы вырастить у них аномально огромную печень для приготовления дорогого деликатеса, так вот, когда человек принимает всё это, в его сознании навсегда поселяется идея, что жестокая беспощадная эксплуатация окружающего мира в своих интересах полностью нормальна и даже очень выгодна. В течение жизни он многократно убеждается, что большинство людей разделяют это его отношение, и после этого человека практически никогда уже не получается полностью отвратить от хищнического отношения к миру.

В общественных отношениях такая картина мира проявляется очень предсказуемым способом: когда у человека возникает конфликт интересов с кем-то, кто слабее его, и при этом ценность приза велика, он легко решается на насилие, грабёж и убийства, если это происходит не у него на глазах. Его прежний опыт эксплуатации окружающего мира напоминает ему, как бывает удобно и приятно взять всё, чего хочется, когда никто не может этому воспрепятствовать. Если не ограничивать такое отношение человека к природе, то даже при установлении подобия равенства между людьми в обществе постоянно будут возникать случаи насилия и эксплуатации, потому что для всех людей в низкоразвитом обществе это естественная форма поведения с самого детства. Такое общество останется крайне шатким и постоянно будет находиться под угрозой возобновления войн. Чтобы соблюдать гигиену мышления и придерживаться полностью созидательной картины мира, увеличивая тем самым синергию объединённого человечества, следует отказаться от безответственной эксплуатации природы и использовать её ресурсы лишь в той мере, в которой это необходимо. Тогда вырастут поколения людей, которым чужда сама мысль об эксплуатации, и общественные отношения станут гораздо прочнее и чище.

Есть все основания полагать, что люди, вооружённые научным методом и знанием об основной биологической задаче человека, неизбежно придут к этим принципам и образуют разумное общество, которое будет стремительно развиваться, приближаясь к полному познанию мира. Для этого перехода не потребуются принудительные и репрессивные меры — он произойдёт максимально естественно, в результате осмысления людьми свойств бытия.

Краткое содержание:

В идеальном обществе все люди будут придерживаться определённых принципов поведения:

1. Основные усилия человечества должны быть устремлены к скорейшему полному познанию мира

2. Каждый человек должен стремиться выстраивать добрые отношения со всеми людьми, и в минимальное образование должны быть включены необходимые для этого стремления знания и навыки

3. Понятие «зло» в общественном сознании должно быть заменено на недостаток добра

4. Объединение людей в коллективы должно происходить на принципах полного добровольного согласия

5. Каждый человек должен стремиться максимально сократить страдания людей

6. Производство должно преобладать над потреблением, создавая больше благ, чем их расходуется

7. Все люди должны жить в условиях равенства прав и возможностей

8. К природе необходимо относиться максимально щадяще, используя её ресурсы только по необходимости, но не для развлечения и не для сверхпотребления.

Переход к выполнению этих принципов произойдёт спонтанно при освоении большинством людей научного материализма.