Наваждения

АЛЬФА И ОМЕГА

На кухне было светло - даже слишком. Лучи вечернего солнца били в незанавешенное окно. Уже третий час по всем доступным каналам радио и телевидения транслировали музыку. Не больно веселую, но и не грустную - по крайней мере, не траурную. В данный момент в радиоприемнике звенел оркестр балалаечников. И это в Нью-Йорке! Антипов ясно представлял себе этих дюжих светловолосых молодцов в алых вышитых косоворотках и синих шароварах. Крепкие белые руки уверенно бьют по струнам - вверх-вниз, вверх-вниз. И мелодия, на первый взгляд, такая однообразная, переходит незаметно, как и все в нашей жизни, из минора в мажор, из мажора в минор... Томился он из-за Кати. Кэт. Истинной американки в третьем поколении, дружбой с которой он очень гордился. Ужин (стал бы он ради себя одного так стараться) медленно остывал в микроволновой печи. Включить, что ли, пока суд да дело, телевизор? По контрасту с озаренной вечерним солнцем кухней, в комнате было темно. Кабельное телевидение не работало, по двум государственным программам, как и по радио, транслировали музыку. Антипов выключил дурацкий ящик (даром, что японский) и вернулся на кухню. Разбухшее солнце коснулось горизонта и освещение приобрело зловеще пурпурный оттенок. Даже рекламы не передают! Маловероятно, что очередной военный переворот настиг его в Америке. И все же... стоило ради этого лететь через океан... Он зажег огонь под чайником и снова перебрался в комнату. Поблескивали в сгущающихся сумерках столовые приборы. Чернела бутылка “Асти” - калифорнийского производства. Антипов откинул крышку бара, плеснул в стакан водки. Выпил. Внизу по стриту скользили алые габаритные огни автомобилей. Музыка на кухне внезапно смолкла. Стало слышно, как вздрагивают на ветру стекла. Антипов включил телевизор снова. Вскоре он увидел на экране что-то вроде летного поля. Пусто, голо. Пучки травы, лиловые лужи. Бледное небо с вытянутыми по ветру бледными облачками. Группа людей в плащах, фотоаппараты, бинокли. Знакомый всей стране комментатор Cи-Эн-Эн поднес ко рту черный кулак микрофона и зачастил (разумеется, по-английски): “Впервые в истории! Прямая трансляция. А-по-калипсис!” В глубине кадра промелькнул ангел с трубой. А вдали поднималась волна золота и крови.