Чужемирец

Главы 1, 2

Глава первая

Изборск, июль 2011 года

Последний раз древний город перестраивался масштабно в семнадцатом веке, и с тех пор остатки каменной крепости вместе с несколькими башнями остались в центре как память о прошедших бурных событиях. С тех пор они никогда больше не опутывали Изборск ожерельем небольших детинцев, сторожевых башен и дозорных площадок. Нашествие западных и северных соседей прекратилось, как только город попал под влияние Великого Новгорода. К тому времени вольная республика окончательно отказалась от княжеского правления, пользуясь неразберихой в России: как раз в это время шло сильное брожение среди боярских родов, к кому примкнуть. К Романовым или к Рюриковичам.

Должность посадника окончательно стала управляющей. Борецкие, как главные противники объединения с московскими, а затем и с тверскими князьями, приложили очень много усилий для укрепления своей власти.

Борецкие считались одним из сильнейших родов древнего Новгорода. Из него вышло много политических деятелей, великих бойцов-магов. Как факт отмечали постоянное избрание на народном вече кого-либо из этого Рода посадником. Изредка им приходилось уступать место своим оппонентам, но до сих пор Борецкие оставались жить в Великом Новгороде, а не были изгнаны, как некоторые.

Они настояли на своем, и Изборск уже никогда не делал попыток договориться с Русью, хотя сам считался русским городом, но больше тяготевшим к Литве, Польше и к немецким княжествам.

Именно это обстоятельство изменило облик города. Здесь, помимо христианских церквей и храмов древней Веры стояли ратуши западного образца и кирхи, росли на холмах островерхие замки готического стиля, тянулись целые кварталы аккуратных и чистых домиков из яркого красно-белого кирпича, улицы постепенно приобретали живописный вид, а каменные мостовые навечно покрыли непролазную грязь.

Политические страсти, бушевавшие в Великом Новгороде, изредка касались Изборска в том лишь плане, кому сидеть на удельном столе. Борецкие — род крепкий и многолюдный — правили уверенно, подчинив себе вольницу и распихав по дальним концам своих земель оппонентов Остафьевых, Анциферовых и Нездиничей. Изборск, как и Псков, остался под управлением Борецких. Через эти города шли накатанные тракты с ежегодной прибылью в казну Новгорода до миллиона рублей. Фряжские ткани и стекло, великопольское вино и фрукты, чешская мануфактура, немецкое железо, а позже и станки для построения аэролетов. Рачительный хозяин всегда будет держать руку на пульсе оживленной торговли и смотреть за порядком.

Современный Изборск имел великолепный аэропорт, принимавший одновременно до пяти крупных аэролетов, новую развязку монорельсовых дорог, ведущих в Литву, Польшу, дальше в немецкие земли. Стеклянные кубы банковских офисов, строгий дизайн техномагической Академии, высотки новейших кварталов окружали старый и тихий район Изборска, где особенно гордились старой крепостью и несколькими дозорными башнями.

Именно к одной из башен ранним солнечным и безмятежным утром подъехал черный приземистый автомобиль с плавными обводами и тонированными стеклами. На его бортах или на капоте не было никаких опознавательных гербов, но каждый житель знал, что в этой крутой тачке, закрытой многочисленными магическими оберегами, разъезжает наследник нынешнего посадника Станислав Борецкий, иначе «принц», как его в шутку называли местные жители. Удельный правитель, которому исполнилось двадцать два года этой весной, учился быть настоящим хозяином, но молодость не всегда объективна.

То, что «принц» Станислав появился возле этой башни, никого не удивило. Здесь жил совсем уж древний старик-маг, подвизавшийся на изготовлении разнообразных амулетов, эликсиров, защитных артефактов и систем охраны. Мало ли что нужно молодому парню. Может, хочет прикупить любовных снадобий или, наоборот, что-то эффективное от нежелательной беременности для своих многочисленных подружек.

Никто не обратил внимания, что машина встала очень плотно к невысокому крыльцу, чтобы вышедший из салона человек не оказался узнанным прохожими. Без суеты и спешки этот посетитель с накинутым на голову капюшоном поднялся к двери и толкнул ее.

Хозяин башни ожидал гостя, и поэтому заранее отпер дверь. Человек в куртке, больше похожей на балахон адепта какого-нибудь Ордена, остановился на пороге, привыкая к полутьме, а потом двинулся дальше. Миновав узкий и короткий коридорчик, он вошел в некую прихожую, где разделся, повесил куртку на вешалку в виде оленьих рогов, и превратился в солидного, знающего себе цену мужчину лет сорока, с гладко выбритым подбородком и длинными бакенбардами смолянистого цвета. Оглядевшись в поисках зеркала и не найдя его, он сморщился и сделал шаг на небольшой приступок, которым начиналась очередная комната. На этот раз это была кухня, заставленная вполне себе современной техникой, начиная от высокого узкого холодильника и заканчивая печкой для мгновенного разогрева пищи. Хозяин поступал мудро, не тратя магическую энергию амулетов, чтобы держать продукты в холоде или готовить пищу с помощью накопительных кристаллов. Зачем, если есть вполне доступное электричество. Уж эту блажь он себе мог позволить. Не простолюдин, как-никак.

Сам хозяин в ярко-красном халате сидел за столом и что-то толок в фарфоровой чашке. Увидев входящего гостя, не стал даже вставать, но в голосе его прорезалась почтительность:

— Господин, никак не ожидал увидеть именно вас…

— Планы поменялись, — густым, красивым голосом произнес мужчина и сел на свободный табурет напротив мага. — Брат решил не ехать, и это правильно. В Новгороде сейчас нужен хозяин. Слишком много вопросов надо решить.

Маг кивнул, словно соглашался с доводами гостя. Его сухая рука без устали продолжала работать пестиком, размалывая какую-то субстанцию в порошок. Мужчина с интересом смотрел на некое священнодействие, завораживавшее своей монотонностью и размеренностью

— Итак, боярин Устим, что тебя привело сюда?

— Мы уже обсуждали этот вопрос, чародей, — ответил Борецкий, брат новгородского посадника. — Зачем лишний раз проходить тестирование наших намерений? Ты же получил перевод на свой банковский счет? Кажется, три миллиона рублей золотом и столько же ассигнациями за все свитки? Неплохая сумма для одинокого старика…

Чародей медленно встал, отложил ступку и чашку в сторону, и шаркая тапочками по каменному полу, помнившему времена столь давние, прошел мимо Борецкого и направился к низенькой дверце, умело спрятанной за шкафами.

— Пошли, боярин. Я не храню такие вещи на виду. Ко мне приходят посетители, и не все они простолюдины. Аура свитков весьма мощная, приходится держать их в подвале.

Устим Борецкий последовал за стариком, не забыв аккуратно прикрыть дверь. Он снова оказался в узком коридорчике, на лестнице, которая в этот раз вела вниз, в мрачные подвалы башни, о которых ходили легенды, что здесь спрятаны не только баснословные сокровища викингов и варягов, но и еще тех, кого называют гипербореями, ариями-русами. Устим всегда смеялся над нелепыми выдумками. Можно подумать, что маг Харитон, проживший в Зубчатой башне полвека, не воспользовался бы сокровищами, набитыми в подвалах снизу доверху, обнаружив их в древней кладке? Вместо этого он расхаживает по дому в тапочках и в старом, регулярно обновляемом с помощью заклятий халате, питается как обычный мирянин, перебиваясь с круп на макароны, а экзотических блюд на его столе что-то не видно.

Устим знал, что к Харитону приходит нанятая женщина и убирается в скудном жилище мага. Он давно перестал удивляться, почему старик, обладающий несомненным даром артефактора, бездарно «просвистел» возможность заиметь прекрасный загородный особняк с десятком слуг. Если так хотел прожить свою жизнь чародей — не стоит ему мешать. Лишь бы выполнял то, что ему заказывали.

Борецкий осторожно спустился следом за хозяином по винтовой лестнице до самого низа, где путь преграждала металлическая сейфовая дверь со светящимися линиями защитных рун, вязей и плетений. Он умел видеть магию в вещах и любил изучать ее. Вот здесь, например, Харитон искусно соединил скандинавские руны и плетения собственного изготовления. Четкие геометрические фигуры переплетались друг с другом, и невозможно было определить, за какую ниточку надо тянуть, чтобы распутать узел. А для простого открытия двери маг применил свой перстень. Он небрежно приложил изумруд к какой-то точке — и узорочье погасло, снимая смертельную защиту.

В Зубчатой башне Устим никогда не был, поэтому его любопытство подогревалось еще сильнее. Но унылые кирпичные стены с остатками старой извести, тусклый свет магических светильников, пыль и паутина над головой охладили его пыл. Навряд ли здесь скрывается нечто удивительное, кроме хранилища свитков, которые «выращивает» Харитон.

Коридор через десять шагов расширился, и они вошли в помещение, разделенное на несколько отсеков. В каждом из них на бетонных основаниях стояли стеллажи из мореного дуба. На стеллажах лежали тубусы, сделанные из стекла и даже из дерева. Они были разной длины и размера. Стеклянные едва заметно светились разноцветными огоньками.

«Вот она, лаборатория по «выращиванию» жуткой магии, — подумал Борецкий, созерцая истинные сокровища, которые тянули в совокупности на сотни миллионов золотом и драгоценностями. Казна Твери и Великого Новгорода плакала от собственной бедности по сравнению с этим великолепием. Старик богат, как никто другой. — Интересно, какой свиток самый древний? Как его определить? По интенсивности свечения или по запыленности и покрытию паутиной?»

Чародей остановился, оглядел полки и безошибочно подошел к одному из стеллажей. Протянул руку и вытянул двадцатисантиметровый тубус из потемневшего дуба. Ладонью смел тонкий налет пыли, что указывало на его недолгое пребывание в подвале, и передал Устиму.

— Стихия Земли. Големы, активация элементалей подземных недр, землетрясения, разломы. Двести тридцать лет свитку. Изготовил мастер Голдберг из Праги. Принцип активации простой: срываете магическую печать, разворачиваете свиток и прикладываете ее к знаку, который есть на сургуче. Видите его?

— Да, различаю, — пригляделся Борецкий к почти незаметным трещинам на сургуче. Двести с лишним лет, а печать выглядит как свеженькая.

— Теперь Стихия Воды, — Харитон сделал шаг влево и вытащил стеклянный тубус с переливами голубых и ярко-зеленых искр. — Двести пятнадцать лет. Доставили из Ганзы. Изготавливал некий Фриц Штеер. По старым архивам проследил, кто он такой. Заслуживает доверия. Способ активации такой же. Да все свитки работают по одному принципу.

— А что именно можно с ними сделать?

— Вызов элементалей льда, холода, шторма, волн. Так… Стихия Воздуха. Элементали смерча, бури, горячего ветра — сильфы и шувгеи. Все эти Стихии могут взаимодействовать друг с другом, модифицироваться самостоятельно в нечто, о чем мы даже не подозреваем. Поэтому никогда не стоит экспериментировать с совмещением заклятий из свитков.

— Какой срок роста? — принял в руки очередной тубус Устим, не обращая внимания на предупреждение чародея.

— Сто девяносто пять лет. Вы уверены, что хотите применить одновременно три свитка? — лицо мага в желтовато-маслянистом освещении выглядело потухшим, с черными провалами глазниц и рта. Борецкому показалось, что он стоит рядом со Смертью. — Это очень опасно для исполнителей. А для тех, на кого направлены заклятия — хуже не придумаешь.

— Мы подумаем, — не стал откровенничать гость. — Тебе, чародей, вообще не стоит об этом спрашивать. Ты прекрасно выполнил свою работу.

Достать старинные свитки, заложенные в рост двести-триста лет назад в Европе, оказалось не таким легким делом, несмотря на наличие опытных магов. Ныне живущие очень неохотно шли на контакт с искателями свитков, тщательно оберегаясь от краж. Самое страшное, что могло случиться с европейскими чародеями — попасть на мошенников. Свиток со Стихией — оружие массового поражения, и об этом знали все правители, начиная от королевств и заканчивая маленьким графством. Немудрено, что последние пятьдесят лет шел активный поиск тубусов с «созревающими» свитками для того, чтобы закрыть их в подвалах власть имущих. Перекрыть любую возможность авантюристам разного толка добыть супероружие.

И тем не менее, в разных частях мира всплывали такие древности, что волосы вставали дыбом. Устим не мог себе представить, насколько разрушительным мог быть магический свиток, пролежавший далеко и глубоко от людских глаз четыреста или пятьсот лет. Насколько страшен будет урон, если его активирует какой-нибудь безумец.

Тогда для чего представитель ведущего боярского клана Борецкий разом закупил три старинных свитка? Разве не для уничтожения противников? Посадник Дмитрий Борецкий знал, как использовать их, и нисколько не сомневался в своем праве направить гнев магической Силы на своих врагов, сидящих в Твери и в Москве.

Устим знал о желании своего брата-посадника и не во всем его поддерживал. Ладно, один свиток, куда ни шло. Но все три одновременно? Тверь собрался разрушать, что ли? Тогда почему свиток Стихии Огня не приобрел? Та еще жуть. Да за его использование в целях уничтожения даже небольшого города виновника разорвут на части, где бы он не находился. Дмитрий очень рисковал. Своей жизнью, жизнями родных, близких, вассалов.

— Нехорошее дело замыслили, не иначе, — покачал головой старик и непререкаемым жестом показал на выход. Устим с неохотой покинул хранилище свитков. Пока он поднимался по лестнице, возникло желание ударить мага по голове рукоятью пистолета, который торчал за пазухой. Он вверху — Харитон внизу. Удар может быть сильным и смертельным, если его не ожидать. И когда старик сдохнет на ступеньках, можно все свитки перевезти в Новгород. Останавливали гостя тубусы в руках, один из которых был из стекла.

— Не только ты жаждешь все эти сокровища присвоить, — неожиданно сказал чародей, шумно дыша при подъеме. — Сколько вас таких ушлых и резких было. И каждый раз приходится объяснять, что невозможно свитки вытащить из башни. Только я смогу свободно перемещать их из подвала на улицу. Даже сейчас они под запретом. Вот соберешься выходить — сниму его.

Устим понял, что краснеет. Жар крови бросился в лицо. Хорошо, хоть маг за спиной, не видит смущения боярина. Надо же быть таким болваном! Харитон в молодости был сильным ментатом, но специализацию артефактора не стал менять. Забыл, Устим, забыл о такой значительной вещи!

Он вышел из коридорчика на кухню и сел на табурет. Хозяин показался следом, включил чайник и примостился на своем месте, снова взялся за ступку.

— Я не обижаюсь на такие мысли, — покряхтывая, сказал старик. — Привык. Человек по своей натуре жаден и эгоистичен. Все для себя. Если бы не существовали магические запреты — мир давно скатился бы в клоаку. Бегали бы с дубинами, жрали коренья. Мы поставлены для регулирования процессов распространения магии. Свитки, которые ты держишь в руках, по своей мощи сопоставимы с энергией Источников, питающих ауру планеты. И я подозреваю, для чего Борецкие потратили такие деньги, чтобы заполучить их.

— Будешь нравоучения читать, колдун? — усмехнулся пришедший в себя Устим. — Посадник Дмитрий как-нибудь переживет гибель нескольких десятков спесивых родов. Твое дело выполнено — можешь радоваться богатству на личном счете.

Маг бесстрастно посмотрел на гостя и щелкнул пальцем. Закипевший чайник мгновенно перестал пыхать паром.

— Чай не предлагаю, господин. Полагаю, у тебя есть свои дела, — сказал он.

Намек был понят. Устим усмехнулся, неловко поднялся, рассовал по карманам деревянный тубусы, а стеклянный спрятал во внутренний карман. Снял с вешалки куртку, накинул на себя.

— Я ухожу. Дверь сам закрой.

Устим покинул башню в каком-то странном облегчении, словно полутемные подвальные своды давили на сердце, вызывая нехорошие мысли и подспудное желание убить кого-то. Нырнув в салон ждущей его машины, он выдохнул:

— Дело сделано. Теперь в Новгород.

В город Устим прибыл глубокой ночью. Машина проехала через Спасскую проездную башню и по внутренней дороге домчалась до Житной (или Хлебной, как ее часто называли местные) башни, где сейчас работал Дмитрий — его брат, глава Рода. Кремль, по старинному обычаю, не был местом проживания семьи посадника и его близких родственников. У них была своя усадьба неподалеку, можно сказать — рукой подать.

Как Устим и думал, брат еще не ложился спать, как будто ожидал его прибытия.

Охрана пропустила брата без лишних вопросов, увидев предъявленный родовой перстень с правом прохода к посаднику. Поднявшись по крепкой дубовой лестнице, выкрашенной почему-то в темно-красный цвет и проморенной на несколько слоев, отчего цвет ее стал благородно-матовым, на самый верх, Устим прошел по галерее до кабинета брата и на всякий случай пару раз стукнул кулаком по массивному полотну. Предупредил, чтобы ненароком Дмитрий не шарахнул своими заклятиями.

Посадник сидел за столом, склонившись кудрявой черной головой над картой и что-то отмечал тонко отточенным карандашом на целлулоидном покрытии. Магический светильник в виде забавного гриба с зеленой шляпкой, освещал небольшой пятачок рабочего места, а остальная часть кабинета была погружена в темень.

— Я ждал тебя рано утром, брат, — сказал Дмитрий Ефимович, которому еще и пятидесяти не исполнилось. На волевом лице с деформированным носом (в юности подрался на кулачных боях, нарвался на крепкую затычину какого-то мужика с Гончарного конца) играют изумрудные блики от лампы.

— Хотел быстрее домой попасть, — шагнул вперед Устим, аккуратно выкладывая из карманов тубусы. Последним положил стеклянный, закрывая карту. — Слишком груз опасный. Мало ли… Я даже к твоему сыну не заехал, извини.

Посадник без эмоций отодвинул в сторону вожделенные свитки, тяжелым шагом дошел до резного буфета и вытащил пузатую бутылку темного стекла и два бокала. Налил густой тягучей жидкости. Сразу остро запахло фруктами.

— Выпей. И рассказывай, как все прошло.

Устим знал, что старший брат любит точный пересказ событий, как будто мельчайшая упущенная деталь сломает его планы или решения. Поэтому и не торопился Устим, вспоминая встречу с магом. Даже свои мысли о желании ограбить сокровищницу выложил, нисколько не смущаясь. Он слишком хорошо знал Дмитрия, чтобы таиться. И не прогадал. Посадник хмыкнул.

— Значит, хотел по голове стукнуть и вынести свитки все до одного?

— Каюсь, брат, — спокойно ответил Устим, попивая вино. Хотелось чего-нибудь покрепче, чтобы отпустило.

— Пустое, — махнул рукой Дмитрий. — Сам иногда прицениваюсь к Зубчатой башне, но понимаю тщетность своих усилий. Не по силам нам тряхнуть мошну Харитона. Чародей не дурак, такие заклятия наложил на свои свитки — весь Изборск на воздух поднимет, вздумай мы совершить непотребство. Да пока нам и этого хватит.

Он погладил стеклянный тубус.

— Тебе рассказать, что выросло в свитках?

— Не стоит. Я знаю. Сам же заказывал чародею, что искать, — Дмитрий откинулся на спинку с замысловатой вязью, прикрыл глаза. — Теперь осталось недолго. Нужные людишки нашептали, что скоро в Твери состоится какой-то фестиваль. Молодежь дворянская там почти вся будет. Не верю, что Великий князь Юрий туда соизволит приехать, но своего старшего сынка пошлет обязательно. Да мальчишка и не удержится, сам рванет.

— Ты хочешь уничтожить детей аристо? — побледнел Устим. О своих планах посадник особенно не распространялся, и до сих пор никто не знал, что именно затеял князь новгородский. Даже верные люди из боярского совета были в неведении.

— Хочу корень Рюриковичей подрубить, — спокойно заметил Борецкий-посадник. — Представляешь, как взвоют бояре столицы, когда наследников хоронить начнут?

— Не самое лучшее решение, — вино сразу стало кислым.

— Согласен, — Дмитрий отставил пустой бокал на край стола. — Но политика, сам знаешь, делается грязными руками. Иначе тверской трон не пошатнуть. Мне уже надоели попытки Рюриковичей втянуть нас в свою сферу влияния и построить империю. Мы и без этого живем прекрасно. У нас долгосрочные экономические связи с Европой, развивается промышленность, людишки плодятся, в казне мышь жирует. Зачем нам тверская рука на загривке? Сидели бы ровно, проблемы сами собой решились бы со временем.

— Ты так уверен? — усмехнулся Устим.

— Зачем преследовать Романовых, Захарьиных, Кошкиных, другие знатные и древние роды, не имеющих кровной связи с Рюриком? Или, например, пошедших в оппозицию из-за крутого нрава Ивана Васильевича, не к ночи будь он упомянут. В результате мы имеем огромные территории, разбитые на несколько самостоятельных образований. Даже государствами их назвать нельзя.

— Что-то я не наблюдал за тобой желание объединиться.

— А я и не хочу, — ответил посадник и обвел рукой вокруг себя. — Мне хватает Великого Новгорода, Ладоги, Пскова, Изборска. Остальные для меня всего лишь партнеры.

— Тверь?

— Дело всего лишь в людях, Устим, — мягко произнес Дмитрий, — а не в городах. Скоро мы узнаем, что люди думают о Великом князе Юрии из рода Рюриковичей. Мне пришло известие от Афанасия Васильевича, — внезапно сменил тему разговора посадник.

Устим, у которого стали слипаться глаза, встрепенулся и даже оживился.

— От Захарьина? И что пишет?

— Переманил к себе Мишку Одноуса. Может, помнишь его? Артефактор, чародей. Хотел сбежать в Скандинавию, да вовремя его перехватили. Мог бы сдуру умотать к шведам со своими знаниями, потом бы мы горькими слезами умылись.

— Афанасий Васильевич не отказался от своей идеи? — усмехнулся Устим. — Все-таки хочет Врата открыть?

— Хочет, но все очень сложно. Не хватает идей, наработок. Просит помощи деньгами. Как думаешь, нам стоит ввязаться в разработку портала?

— Хм, заманчиво. Но я не особо доверяю Захарьиным. Обманут. Сначала денежки высосут, а потом кинут. Нам вряд ли дадут подход к технологиям и к заклятиям, открывающим пространственные тоннели. Так, если кусочек для аппетита.

— Не без этого, Устим, — кивнул Дмитрий Борецкий, чем-то довольный. — Но мы посоветовались, пока ты в Изборске нужным делом занимался, и бояре решили: надо помочь. Денег у нас сейчас хватает. Бескорыстием новгородцы никогда не страдали, и потому заключим договор. С Одноусом будут работать наши маги. Пошлем Петьку и Мирона Шибановых. Они все равно друг без друга ни дня не могут прожить. Как нитка за иголкой…

Устим подумал и согласился, что братья-чародеи как нельзя лучше подойдут для миссии. Молодые парни, увлеченные не только магией, имеют тягу к обычным техническим знаниям. Ранг у них небольшой, здесь, в Новгороде, им не хватает размаху. А расти нужно. Полезно для будущего.

— Мы их отправим к Захарьину?

— Да, пусть это будет моим вкладом в его дело. Наивный князь, думает, я не знаю, чем он бредит. Ну, пусть-пусть. Придет время, все нашим станет.

— Зачем так сложно? А если магов разоблачат?

Брат-посадник пожал плечами.

— Будут вести себя правильно — ни за что не разоблачат. А ты собирайся в гости в столицу.

В горле Устима внезапно пересохло. Он не ожидал такого решения от брата-посадника. В логово врага? Да его только за одну фамилию — Борецкий — на дыбу потащат, шкуру сдерут и снимут об этом красочный фильм.

— В саму Тверь?

— Да ты что? — засмеялся посадник, вставая. Он подошел к брату и приобнял его, словно успокаивая. — Я не могу никому доверить то, что собираюсь сделать. Ты со свитками проберешься в Покровку, где намечается фестиваль. Активируешь их, дождешься результатов и вернешься. С тобой поедут квалифицированный маг и несколько моих верных гридей.

— В Валдае стоит княжеская таможня, — напомнил Устим. — А вдруг меня вычислят?

— Поедете под видом представителей купеческого дома, — решительно ответил Дмитрий. — Товары показать, контракты заключить. Тебя, брате, мало кто знает, да еще загримируем как следует. Магию личины применять не стоит, сразу засекут. А вот простенький макияж — дело совсем не хлопотное. Девчонок попросим — враз изукрасят как надо. Светиться не будешь. Твоя роль в посольстве — обыкновенный работник на побегушках. Таким образом избегнешь излишнего внимания. В Покровке живут надежные люди, к ним и поедете. В саму Тверь не суйтесь. Связь по одноразовым амулетам.

— Когда выезжать?

— Через два дня. Сейчас езжай домой. Трогать тебя не буду, побудь с семьей, — Дмитрий подмигнул и вернулся к столу, сгреб тубусы со свитками и положил их в огромный сейф. Потом приставил перстень с личной печатью к вмонтированному в дверцу кристаллу, который мгновенно вспыхнул сиреневым цветом, активируя многочисленные запорные механизмы, и потух. — Вот так. Мы еще встретимся, обговорим детали перед отъездом. Все, иди отдыхать, Устим.

Глава вторая

Никита

Тверь, август 2011 года

Аэропорт, откуда предстояло лететь в Тверь, находился на стыке слияния рек Тошня и Вологды, только на другом берегу, где хватало открытого пространства и не было интенсивных застроек. Сразу за мостом шла автомобильная развязка. Северная магистраль вела как раз в аэропорт. Проехав пару километров, Никита заметил вырастающий из-за высоких крон деревьев стеклянно-бетонный купол диспетчерской башни, двухэтажный корпус вокзала и две продолговатые тушки серебристого цвета, висящие в воздухе, очень уж похожие на дирижабли. Одна из них ловко развернулась носом на юго-восток и величаво поплыла, поблескивая пассажирской гондолой с красующейся на борту какой-то надписью. Было слишком далеко, чтобы прочитать название.

Эти воздушные суда назывались «аэролетами», представлявшими собой обычные дирижабли с движителем — винтовым приводом с электродвигателем. Никита уже знал, что движки питались от мощного магического кристалла, вырабатывающего энергию для смены направления независимо от потоков ветра, а когда надо — преодолевать большие расстояния с помощью винтов.

В России главенствовали две аэрокомпании: «Дюфлон и Ко» и их прямые конкуренты из «Дукса». Именно они занимались перевозками пассажиров и грузов. Обе, несмотря на чуждые русскому слуху названия, были отечественными компаниями, но основатели их были иностранцами, принявшими подданство России в давние лета. На данный момент в стране насчитывалось около полутора сотен машин гражданского назначения. У военных парк гораздо меньше: с десяток, но их хватало для нужд армии. В Совет директоров обеих компаний входили влиятельные лица из великокняжеского клана. По слухам, функции регулятора взял на себя младший брат Великого князя Александр. Он, в первую очередь, стремился снизить нездоровую конкуренцию на рынке.

Было довольно интересно узнать, почему же в этой реальности большое внимание уделялось строительству дирижаблей, а не самолетов. Какая необходимость заставила свернуть с технологического развития воздухоплавания с помощью огромных лайнеров к аэролетам? Возможно, ответ скрывался в магии, которая обеспечивала безопасность полетов и работу двигателей на основе высокоэнергетических кристаллов, искусственно выращенных в лабораториях. Ведь выращивают же магические свитки? Здесь инженерная и технологическая мысль работала в симбиозе с Силой Космоса, и Никита пришел к выводу, что это не самый худший вариант.

В Тверь наместник Вологды со своим гостем должен был лететь на «Кречете», одном из аэролётов компании «Дукс». Она в большей мере специализировалась на перевозках особо важных персон, и белоснежный летательный аппарат с яркой надписью «Кречет» на аэростате как нельзя лучше подходил для таких целей.

«Кречет» имел две палубы с максимальными удобствами для пассажиров. При входе стояли две красивые стюардессы в форменных белых блузках и черных юбках определенной длины, доходящих до колен. Ослепительно улыбаясь, они здоровались с каждым, кто поднимался по трапу и вежливо поясняли, кому куда идти. Дело в том, что первая палуба предназначалась для путешественников хоть обеспеченных и богатых, но не имевших права резервировать себе места по высшей категории. Графа Валуева с Никитой, Самиром и двумя телохранителями с максимальной предупредительностью отправили на второй уровень.

Поднявшись по лестнице, Никита с нескрываемым любопытством огляделся. Палуба представляла собой длинный салон с мягкими креслами из белой кожи, расставленными в произвольном порядке вдоль иллюминаторов, из которых сейчас виднелся двухэтажный куб аэровокзала с одной стороны, и широкая бетонная посадочная площадка — с другой; несколько швартовочных доков, где стояли дирижабли, наглядно показывали, насколько сильно здесь продвинулось использование такого вида транспорта. Доки представляли собой несколько площадок, разнесенных на большое расстояние друг от друга, с металлическими якорными вышками, к которым привязывали опустившийся вниз аэролет. На самом верху каждой вышки стояли мощные прожектора, призванные подсвечивать посадку в вечернее и ночное время.

Никита подсчитал посадочные места. Выходит, вторая палуба могла принять до десяти человек важного статуса. Почему не так много? Вероятно, меньшее количество людей компенсировалось солидной ценой билета. А еще соображением безопасности. Мало кто согласится иметь в спутниках незнакомых людей. Вот и получилось, что кроме Никиты, графа с двумя телохранителями под руководством Самира здесь никого не было.

— Располагайтесь, господа! — откуда-то неожиданно появился молодой человек в летной форме, на которой ярко блестели начищенные пуговицы. Сама форма отливала каким-то странным синевато-салатовым цветом, а на фирменном берете золотыми буквами выделялось слово «Кречет». — Я — помощник главного пилота. Здесь все для вашего удобства. В дальнем конце салона — туалет, — рука плавно показывает, куда надо идти в случае естественных желаний. — В другом конце — буфет, если захочется чего-нибудь выпить. Обед будет подан через час. Обслуживание по вызову. На каждом кресле есть кнопка вызова.

— А сколько человек обслуживают полет? — заинтересовался Никита. Ему здесь нравилось.

— Три пилота, четыре стюардессы, механик и маг-стихийник высшего ранга, — ответил помощник.

Он неожиданно замялся и обратился к уже усевшемуся в кресло графу:

— Господин наместник, у нас небольшой казус произошел. «Альбатрос», который вчера должен был лететь в Тверь из Устюга, не смог этого сделать из-за технических неполадок, и приземлился здесь. Мы вынуждены были пересадить с того рейса трех человек. Они прибудут сюда с минуту на минуту. В первый класс их не посадишь, сами понимаете…

— Кто такие? — нахмурился граф.

— Княгиня Колычева с сыном и дочерью, — понизив голос, произнес пилот. — Летят без личной охраны, стараясь не афишировать свое присутствие на борту.

— Неужели? — Валуев расслабился. — Почему же мне ничего не сообщили об инциденте?

— Опричную Службу известили, господин граф. Они сюда прислали охрану, которая всю ночь дежурила в гостинице. Администрация постаралась ближайшим рейсом отправить гостей в Тверь. Получается, это наш «Кречет». Я не хотел, чтобы без предупреждения…

— Все в порядке, командир, — отмахнулся Валуев. — Если так нужно — я не буду препятствовать нахождению княгини в своем кругу.

А по виду не скажешь, что граф доволен новостью о соседях, которые сейчас поднимутся на борт, — подумал Никита, закидывая свою сумку с вещами в удобный рундук, расположенный под длинным диваном вдоль левого борта. Сев в кресло, он взял в руки глянцевый журнал и стал его листать, с любопытством поглядывая на лестничный трап, ожидая попутчиков.

Княгиня поднялась на палубу первой, оглядела внимательным взглядом всех находящихся здесь пассажиров, и величаво зашагала по проходу к свободным местам, никак не минуя графа Валуева. Самир с телохранителями встали, учтиво поклонились, как, впрочем, и Никита с кисло улыбающимся графом.

Женщина выглядела слегка полноватой в свои сорок пять лет, как определил Никита, просканировав ее ауру. Но эта полнота ей шла. Красивое, слегка удлиненное лицо с идеальным макияжем, полные губы, широкие скулы, темно-карие глаза, хранящие льдистую самоуверенность хорошо дополнялись изящными золотыми серьгами, кольцами, каждое из которых являлось резервуаром магической силы; и завершалось все темно-зеленым платьем из какой-то легкой ткани (Никита частично разбирался в этом нелегком для мужчины вопросе благодаря Тамаре, но сейчас не хотел ломать голову в поисках правильного ответа), судя по всему — очень дорогой, прошитой силовыми линиями для защиты от внешнего воздействия. Волосы убраны в идеальную прическу, где ни один волосок не выбивался из своего заранее установленного места.

— Ваша светлость, — Валуев изобразил полупоклон. — Не ожидал вас встретить здесь, на подвластной мне земле.

Таким образом он намекал на бестактность, которую проявила новая пассажирка, не известив о своем прибытии. Даже в гости не заглянула.

— Всего лишь случайность, дорогой Егор Александрович, — грудным вибрирующим голосом откликнулась Колычева. — Если бы не дурацкая неисправность этого летающего огурца, я бы давно была в Твери.

Ага, не хочет прямо говорить, что ей безразлично мнение государева человека, да к тому же не из старых боярских родов. Граф проглотил обиду.

— Как славно! А мы ведь тоже туда направляемся! Если не секрет — по какому поводу?

— Какой-то фестиваль, будь он неладен! Подумать только, Юлии пришло приглашение от княжича Владимира. И конечно же, она загорелась немедленно посетить сие непонятное для меня мероприятие! Теперь никак не проигнорировать его!

Кого или что Колычева собиралась игнорировать, важная пассажирка не пояснила. Она лишь возмущенно фыркнула и безразлично мазнула взглядом по Никите. Но ее лицо неожиданно закаменело.

— Глядишь, ваша дочь извлечет из своей поездки должную пользу, — скрывая в глазах странный блеск, ответил Валуев. — Кстати, а где ваши дети? Мне сказали, что вас еще и сын сопровождает?

— Да, так и есть. Сережа такой же взбалмошный, как и его сестра. Внизу задержались, с багажом вопрос решают. Как-никак пять чемоданов умудрились с собой захватить. Стюардесса! Есть тут кто-нибудь?

Валуев что-то прикинул в уме после слов Колычевой, но сдержался с очередным вопросом. На крик княгини из-за занавесок, закрывающих дальний конец салона, поспешно выскочила тоненькая как былинка девушка в униформе.

— Слушаю вас, госпожа! — она сцепила руки перед собой, сложив их на животе.

— Милочка, приготовь что-нибудь выпить из освежающего, — придав голосу капризности, проговорила Колычева.

— Есть лимонад, брусничный морс, фруктовый чай со льдом, чай с мятой, «лаймед», щербет, — стала перечислять стюардесса.

— Хватит и лимонада, — прервала ее княгиня. — Только пару кубиков льда туда кинь.

«Еще больше пить захочешь через полчаса», — подумал Никита. Вышло так, что женщина села напротив него. Расстояние между креслами было довольно большим, но Колычева, поджав губы, чуть-чуть развернулась, благо конструкция кресел позволяла трансформироваться в любое положение, вплоть до удобного мягкого лежака.

Чтобы не смущать княгиню, которая по каким-то своим причинам сразу показала свое ничем не обоснованное недовольство, он развернул кресло в сторону трапа и обомлел. По салону плыла черноволосая красотка с внешностью южанки, с темно-золотистой кожей лица и рук, которая оттенялась ярким красно-черным длинным платьем. Модельер умело совместил ткань двух цветов таким образом, что она при ходьбе колыхалась как языки костра в ночи. Распущенные волосы падали на открытые плечи. Полные чувственные губы темно-красного цвета были слегка приоткрыты, демонстрируя ровный ряд жемчужных зубов.

Девушка, не ожидавшая увидеть в салоне большое количество незнакомых мужчин, смущенно улыбнулась, проходя мимо них, и уверенным движением руки поправила сбившуюся прядь волос. На запястьях блеснули золотом тонкие браслеты. Никита едва перевел дух. От этой «южанки» несло приличной Силой, причем прекрасно сбалансированной и не мешающей друг другу действовать в определенных ситуациях. Как минимум, три стихийных потока, просчитал волхв.

Юлия (несомненно, это была именно дочь Колычевой), проходя мимо Никиты, стрельнула пронзительной зеленью глаз в его сторону, и конечно же, просчитала его легко, как и Никита — девушку.

— Здравствуйте, господа! — мелодично произнесла она, проходя дальше.

В ответ пронеслось разнобойное приветствие. Как бы к концу путешествия у кого-то не случился инфаркт, — с нервным смешком подумал Никита. — Но какова чертовка! Кофе с молоком! И ведь знает, что своей красотой, фигурой и голосом бьет наповал! Ох, неспроста она в Тверь стремится! Княгиня что-то скрывает».

Княжич Сергей после умопомрачительного дефиле своей сестры показался блеклой тенью на фоне яркой рекламы. Обыкновенный двадцатилетний детина с полоской жестких усов, не первый раз сбриваемых, на холеном и бесстрастном лице, но с невероятно пушистыми ресницами, портящими его имидж (как он сам считал, вероятно), холодно взглянул на Никиту, словно предупреждал того о недопустимости всяких попыток подойти к Юлии и завязать знакомство. Конечно, он видел перстень с родовым гербом и супружеское кольцо, и сразу же сделал какие-то одному ему глубокие выводы.

Никита слегка разочаровался, когда девушка села в кресло спиной к нему. Оставалось только созерцать ее голову и руки, которыми она периодически легонько прикасалась к прическе, или к тому, что изображали распущенные волосы. Юноша считал, что ей любой вариант идет. Внезапно, словно поймав желание молодого волхва, Юлия чуть-чуть развернула кресло, давая возможность каждому любоваться ее профилем.

Из динамика раздался мужской голос, который предупреждал об окончании погрузки и пятиминутной готовности к полету. Стюардесса принесла княгине бокал с лимонадом и тут же получила заказ на такой же от Юлии. Сергей молча мотнул головой, уткнувшись в журнал.

По виду Валуева стало понятно, что он тяготится присутствием княгини, но нисколько его дочерью. Благодаря Юлии атмосфера напряженности как-то незаметно держалась на приемлемом уровне, как после жаркого дня повеяло ночной прохладой. А ведь она ничего не делала, только в иллюминатор смотрела.

Пожав плечами, Никита отбросил мысли разгадать ребус, в котором переплелись отношения графа и княгини. Великий Устюг не подвластен Валуеву, там почти пограничный рубеж с землями боярских родов, высланных в опалу из Москвы и Твери. Совершенно иная политическая ситуация и жизненные расклады.

Он почувствовал легкий толчок под ногами, горизонт за окном покачнулся, и вот металлические вышки дока стали уходить вниз. Тихо, на уровне приятного и ненавязчивого шума, загудел двигатель. Снова на связь вышел капитан «Кречета» и пожелал всем пассажирам приятного полета. Максимальная скорость аэролёта восемьдесят километров в час, в Твери приземлится через четыре с половиной часа. Никаких промежуточных посадок не будет. Всем приятного полета.

— Граф, не представите молодого человека? — вдруг нарушила мерное и тихое гудение, идущее снизу, Колычева. — Я так поняла, он не из ваших охранников?

Никита про себя покачал головой. Как-то топорно княгиня пытается унизить человека, относящегося к дворянству. Та же Сила, хлещущая в аурном поле, не может появиться просто так у простолюдина.

— Да, с удовольствием, — очнулся Валуев, оторвавшись от созерцания аэровокзала, медленно уменьшающегося в иллюминаторе. — Назаров Никита Анатольевич, дворянин, и, кстати, маг-артефактор. Весьма приличного уровня. Никита, имею честь представить княгиню Ариадну Сергеевну Колычеву.

— Назаров? Где-то я слышала эту фамилию, — притворно наморщила лоб Колычева, продолжая играть сама с собой, а Юлия с любопытством отвлеклась от телефона. — Подождите, а вы не из вологодского Рода?

— Именно из него, — подтвердил Никита.

— Но… как же? Получается, что в Боярской Палате ошиблись? — Ариадна Сергеевна с нескрываемым удивлением, по-новому, посмотрела на Никиту. — Вас же в выморочный род записали!

— История запутанная, — развел руками Никита и улыбнулся Юлии, которая развернула кресло. — Вот, лечу в Тверь вместе с Егором Александровичем, чтобы уладить все вопросы по возрождению Рода.

— А кто ваша мать, отец?

— Про отца я ничего говорить не буду — не заслужил, — твердо ответил Никита. — Мать — Валентина Андреевна.

— Ах, я вспомнила ту давнюю историю, весьма нашумевшую, — Колычева с хитринкой взглянула на волхва. Но к ее чести, не стала распускать язык. Иначе вышло бы совсем плохо, учитывая, что отца парень не назвал. — Ну, что ж, я желаю вам как можно скорее поднять свой герб над родовым гнездом.

— Спасибо, Ариадна Сергеевна, — поблагодарил Никита. Внезапно ему захотелось спуститься вниз в обычный бар и выпить кофе. Лететь еще прилично, есть не хотелось. А вот обдумать свои дальнейшие шаги в столице и оценить риски от встречи с Великим князем стоило.

Он спустился по лестнице, держась за хромированные поручни, и сразу попал в отсек, из которого можно было попасть в пассажирский салон или в бар. Салон для пассажиров второго класса оказался полностью заполнен за исключением некоторых пустых мест. Их владельцы сейчас находились в баре, оккупировав стойку с чопорным барменом.

Никита заказал себе крепкий «мокко» и отошел к свободному столику, стоящему напротив панорамного окна, откуда можно было смотреть на проплывающие под аэролётом пейзажи, складывающиеся из желтеющих полей и еще зеленых рощ и лесов с прожилками рек в красивую картину из крупных пазлов.

Захочет ли Великий князь идти на соглашение с человеком, имеющим сомнительное происхождение? Имелось в виду не подтвержденное дворянство, а появление Никиты из ниоткуда. Не получится ли обратный эффект? Испугаются последствий и начнут лелеять мысли приспособить его для борьбы с опальными дворянами, вместо разработки важного техномагического проекта…

Сбоку мелькнули тонкие запястья с золотыми браслетами и ухоженные руки с парой изящных колец, в которых сверкали драгоценные камешки.

— Я не помешаю вашему уединению? — от этого голоса у Никиты мурашки по спине побежали.

— Даже рад, что его нарушили, — улыбнулся волхв, глянув на Юлию. — Наверху, кстати, тоже есть бар. А здесь вы мгновенно привлекли к себе внимание.

Мужчины, стоявшие у барной стойки, и в самом деле примолкли, разглядывая «южанку» с учащенным пульсом и сердцебиением.

— Пустое, я уже привыкла, — Юлия обхватила губами трубочку, опущенную в бокал с вишнево-шоколадным коктейлем. — Меня больше матушка опекает, чем мужчины. Мне захотелось с вами познакомиться, Никита, поближе. Я просто всей аурой ощущаю в вас небывалую энергетику. Да еще ваш статус артефактора. Это правда?

— Конечно, — не стал отнекиваться Никита. — Догадываюсь, что ваши кольца сейчас заполнены магией под завязку. Иногда подключаться к моему контуру опасно, Юлия.

— Почему?

— Сгорит защита — амулет можно выбрасывать. Восстановлению не подлежит.

— Даже многоразовый?

— Даже он, — снова улыбнулся Никита. — Я периодически стравливаю избыток энергии в инфернальную пустоту, чтобы здесь не произошел взрыв. Если бы знали, каких трудов стоит удерживать в контуре Силу.

— А откуда, если не секрет, такой переизбыток? — чувственные губы снова припали к соломинке. Никита не отрывал взгляда от овала лица с невероятным в высоких широтах цветом кожи.

— По наследству достался. История долгая и невероятная.

— Давай на «ты», — Юлия легким отработанным движением откинула непокорные волосы за спину. — Мы же одного с тобой возраста. К чему эта условная вежливость? Ты мне расскажешь?

— Попробую, — глубокомысленно задумался Никита. — Только в ответ на историю, откуда у тебя такой необычный цвет кожи?

Девушка засмеялась, чем привела весь бар в состояние легкого недомогания. Никита лучше других ощущал, насколько сильна энергетика княжны, бьющей наповал неподготовленных. Ему даже пришлось поставить легкую защиту, чтобы отразить волну, запросто уничтожившую часть «амеб», крутившихся возле девушки.

— Моя бабушка была из Андалусии, — призналась Юлия. — А попала в Россию случайно. Если бы дед с какой-то миссией не съездил в Севилью, не влюбился бы в знойную красотку, танцевавшую на городской площади зажигательное фламенко в огненном «бата де кола», то меня и на свете не было бы. Ах, это платье так называется, — пояснила, улыбаясь, Юлия.

— Она мирянка? — удивился Никита.

— Дедушка тоже так думал, сразу влюбившись в красавицу в красном. Так страдал, что сословные ограничения помешают его счастью, что однажды не вытерпел и подошел к девушке с признаниями. Он не мог иначе.

— И случилось чудо? Танцовщица влюбилась в князя?

— Конечно! А как же без чуда! — воскликнула девушка. — Конечно, у них вспыхнул роман! Донсия оказалась дочерью местного маркиза де Ла-Альгаба. Узнав об этом, дедушка пошел на абордаж, как он сам выразился, когда рассказывал об этой истории. Маркиз сообразил, что выдать свою старшую дочь за русского князя — лучший вариант из имевшихся. Правда, пришлось деду провести пару магических дуэлей. Ведь сеньорита Донсия смутила сердце не только князю Колычеву. Кое-кому не понравилось, что красавица имеет все шансы покинуть Севилью.

— В конечном итоге князь Колычев вернулся в Россию не один, — Никита посмотрел в глаза девушки. Они сверкали от нахлынувших воспоминаний, а где-то в их глубине переливались льдинки слез.

— Да. Такая невероятная история, объясняющая, почему у меня необычный цвет кожи.

— Очень интересно, — осторожно выдохнул Никита. Его и вправду увлек рассказ Юлии. Интересно, кем же был князь Колычев — дед этой яркой девушки. — Теперь понятно, почему ты предпочитаешь красные и черные тона.

— Сообразил? — княжна мечтательно посмотрела в иллюминатор. — Красиво. Огонь в ночи. А вообще я люблю летать, а не танцевать. В детстве хотела стать пилотом аэролёта, но инициация Дара поставила крест на моих желаниях.

— Почему так? — Никита догадывался о причинах. И не ошибся.

— Стихия Земли у меня проявилась больше всего. И самое печальное, она постоянно конфликтует с Воздухом. Ничего не могу поделать, — развела руками Юлия. — Странная какая-то проблема. Наставники что-то пытались исправить, потом вздохнули печально и отказались работать с Силой.

Никита пристально взглянул на нежно-зеленые и желтовато-золотистые всполохи по контуру ауры княжны, сделал небольшое усилие и проник дальше, тщательно исследуя те точки, которые отвечали за прокачку и обмен энергиями. Он заподозрил, что княжна специально дала ему возможность проникнуть через защиту. Чего здесь было больше: любопытства или надежды на неожиданную помощь — Никита не задумывался. В первую очередь волхв искал «колодцы», то есть средоточие определенной Стихии. Потоки Земной энергии сидели в самом центре солнечного сплетения, что было логично. А вот Воздух обрел свой «колодец» под правой грудью и довольно сильно мешал циркуляции потоков Огня, что было странно при такой сбалансированной работе всех каналов на выходе. Кстати, почему он не стал главенствующей Стихией, Никита пока не понял. Темперамент внучки горячей испанки подразумевал как раз такое распределение. Эх, вдумчиво бы изучить.

— Никита, ты куда уплыл? — девушка щелкнула пальцами как кастаньетами перед носом волхва и улыбнулась, как будто читала все его мысли. — Я думала, ты мою ауру рассматриваешь.

— Интересно, — задумчиво пробормотал Никита, — в последнее время мне попадались девушки с искаженными потоками Силы. Приходилось выправлять каналы. Это ошибки инициации или намеренная программа селекционеров?

— Ты о чем? — заинтересовалась Юлия. — И о каких девушках говоришь? Кажется, мне попался опытный ловелас! Что за искаженные потоки?

— Кто отвечает за инициацию? Целитель и опытный волхв… то есть маг с определенным рангом, профессионал, — Никита и в самом деле задумался, почему так происходит. — Выходит, один из них не доглядел, пропустил важные моменты. Целитель не может халатно относиться к своей обязанности, потому что это претит его природному призванию… Н-да.

— Разве у меня проблема? — удивилась княжна. — Как раз наоборот, я не чувствую проблем.

— В этом и странность, — Никита был чуточку смущен. — У тебя сбалансированные потоки Стихии, а вот полная картина показывает, что направляющей Силой должен быть Огонь.

— Хм, а ведь я чувствую, что дело неладно, — вздохнула Юлия, отодвигая от себя стакан с остатками коктейля на дне. — Появилась дурацкая надежда, что ты найдешь причину. И ведь почти докопался… Ты и в самом деле сильный чародей… Пошли наверх?

— Да причина-то на поверхности лежит, только ее никто видеть не хочет, — не обращая внимание на мужские взгляды, Никита подставил локоть и Юлия крепко вцепилась в него. — Я бы разобрался, если бы время было. Боюсь, мы можем больше не увидеться.

— Почему это? — возмутилась девушка, ступая на трап, ведущий вверх. — В столице можно запросто найти место для встречи. Да и время… Ты же все равно поедешь на фестиваль? Давай там встретимся.

— У меня приглашения нет, — возразил Никита. — А набиваться в гости не в моих правилах. И вообще, я в Тверь не ради развлечений…

— Я могу посодействовать получению приглашения, — Юлия расцепила руку, потому что наверху показался Сергей. Он мгновенно оценил ситуацию, надулся как индюк и прошипел:

— Юля, быстро наверх! Мать спрашивала, куда ты подевалась!

Простучав каблуками туфель, княжна невозмутимо прошла мимо брата, повела плечом, что-то тихо проговорила. Вместо этого княжич перекрыл трап и навис сверху над Никитой.

— Не вздумай подходить к сестре, бастард! — прошипел он и стал спускаться, тесня Никиту назад на нижнюю площадку.

Невозмутимо дав возможность Сергею сойти с лестницы, волхв отпарировал:

— Неразумно с ходу кидаться такими обвинениями, княжич. Можно нарваться, знаешь ли…

— Ты мне будешь угрожать? — парень расправил плечи и с превосходством уставился на Никиту. Он перегородил трап, чтобы оппонент не смог подняться наверх. — Если Юлька своими куриными мозгами не понимает, с кем можно или нельзя заводить знакомство, то я охотно поясню.

— Не надо, — миролюбиво ответил Никита. — Я все понял, княжич. Осознал, каюсь…

Молодой Колычев понял, что над ним откровенно насмехаются. Ноздри его расширились от гнева, рука непроизвольно дернулась вверх, чтобы сгрести рубашку дерзкого «бастарда» в кучу, но парню удалось погасить эмоции. Судя по всему, боги не дали Сергею таких возможностей, как его сестре. Слабенький обладатель Стихии Воды и Воздуха. Максимум десяток элементалей различного направления в его арсенале. А лезет не на свою вершину.

— Прошу вас сдержать свои эмоции, — попросил Никита. — Мы все-таки в аэролёте. Любое магическое плетение может нарушить безопасность полета.

— Ладно, бастард, закончим на этом, — Сергей взял себя в руки. — Не думай, что твоя афера с получением дворянства прокатит в Боярской Палате. Граф много интересного рассказал.

Вот даже как? Валуев разоткровенничался перед княгиней? Ну, он в своем праве, а вот Сергей воспринял информацию воспаленным сознанием и бросился оскорблять, совершенно не осознавая последствий. Н-да, ума-то как раз с куриный мозг у братца, а не у Юли.

— Господин Назаров, у вас все в порядке? — раздался сверху голос Самира.

Телохранитель очень внимательно и нехорошо посмотрел на молодого Колычева.

— Нет проблем, Самир, — махнул рукой Никита. В самом деле, конфликтовать с представителем княжеского рода не пристало человеку, владевшему невероятно разнообразным арсеналом боевых заклинаний и защитных комплексов. Право слово, смешно. Это как медведю столкнуться на лесной тропе с группой туристов, которые не знают, что у зверя есть клыки и лапы со страшными когтями. Впрочем, это проблема туристов, а не медведя. И Никита не собирался втолковывать княжичу прописные истины. Не мальчик, чай. А насчет, якобы, оскорбления… Он был уверен, что рано или поздно молодой Колычев налетит на проблему. Вот тогда можно и задуматься о вызове. Но не сейчас. Сейчас Никита был под впечатлением общения с Юлией.

В салоне было спокойно. Валуев о чем-то на удивление мирно и дружелюбно разговаривал с княгиней, двое телохранителей подремывали, а Самир сел поближе к трапу, чтобы контролировать всю обстановку. Юлия отвернулась от всех, откинула спинку кресла и казалось, решила тоже поспать.

Чтобы не скучать, Никита достал из дорожной сумки блокнот с карандашом. Щелкнул фиксатором на боковине кресла, отрегулировал спинку, чтобы было удобно голове и шее, откинулся назад и стал по памяти делать наброски энергетического контура Юлии. Изобразил все потоковые линии, «колодцы» Стихий и их пути распространения. Довольно странно, что маг, следящий за инициацией, не разграничил дорожки, по которым текла мощь Дара. Или не захотел, или сглупил. Не верилось во второй вариант, вообще не верилось. Не будет квалифицированный волхв рисковать репутацией.

Тогда что? Саботаж? Ага, сразу вспомнилась Кристина Макарова с ее искаженным Даром. Чуть-чуть вмешательства в потоки — и все пришло в норму.

Карандаш забегал по бумаге, рисуя пунктирные линии, причудливым образом избегая встречи друг с другом, штрихуя некоторые места, из которых должна изливаться Сила. А потом Никита задумался, вспоминая лицо Юлии. Удивительная девушка, с мощным потенциалом. Только ли желание поучаствовать в фестивале подвигло княгиню Колычеву везти аж из Устюга свою дочь в столицу? Нет ли здесь умысла матери показать дочь во всей красе? Сильная молодая одаренная может стать хорошей парой для высокородного вроде того же княжича Владимира? Почему бы и нет?

Карандаш снова запорхал по бумаге. Теперь появились контуры арочных ворот, от которых в разные стороны расходились стрелки, а наверху слабыми штрихами обозначилась демоническая сущность, вылезающая из инфернальной воронки. Дуарх сказал, что все перемещения между мирами завязаны на крови. Что ж, это справедливо. Иначе маячки совершенно не работают. Никита их вообще не ощущает, в другом случае он давно шагнул бы обратно в Цитайхэ. Кровь — важнейший компонент в его планах вернуться обратно. Близких родственников не осталось. Александровы? Если Тамара вспомнит о них и попробует с помощью Кости Краусе синтезировать некий биологический маячок… Что ж, и это вариант. Правда, рискованный. У него будет одна попытка пробиться домой.

Но есть еще один способ. Никита на секунду задумался. А почему он должен отвергаться? Только лишь в силу верности и любви к Тамаре? Но его жена за барьером, куда ему не пробиться. Значит, нужно создать мостик с этой стороны реки, образно говоря. Жениться, заиметь ребенка. Иначе выхода вообще не видать. Местная техномагия слаба, как уже понял Никита. Осторожные расспросы графского чародея Алфера о порталах и телепортаторах дали невеселую картину. Пространственными переходами занимаются на самом высоком уровне, но вот самих «проходчиков» чрезвычайно мало. Не хотят рождаться с таким Даром у высокородных дети. Насмешка богов, не иначе. А то бы шныряли по мирам, как по магазинам.

Значит, нужно искать подходящую для себя пару. У волхва мелькнула мысль познакомиться с Дашей Сабуровой, неким аналогом Тамары. Вдруг сработает идея? Но использовать девушку, которая даже не будет подозревать о своей роли, Никита считал невыносимо подлым вариантом. Мирянка? Нет, нужна одаренная, и только одаренная. Его этот мир не держал нисколько. А как быть с женой этого мира? Бросить с ребенком на волю богов? Хорошо это или будет противоречить жизненным принципам самого Никиты? Забрать с собой? Ох, как же быть?

Отложив в сторону блокнот, Никита первым делом опустил плотную штору иллюминатора, чтобы солнце не мешало хоть чуть-чуть подремать. До Твери оставалось пару часов. Он задремал под тихий говор графа с княгиней, не обращая на них внимания. А напрасно. Кое-что интересное в общении двух не самых последних людей в государстве можно было послушать.

***

В дремоте Никита прокручивал последние дни в имении Валуевых. Известие об отъезде молодые отпрыски графа восприняли с разочарованием и обидой. Обижался, конечно, Георгий. Он только-только вошел во вкус тренировок и уже мечтал, как будет раскидывать своих противников в драке, а там, глядишь, и до уровня Никиты дорастет.

— Жора, я тебе накидал простейшие приемы самообороны, — желая сгладить неприятный момент расставания, Никита поймал мальчишку накануне отъезда в парковой зоне, где тот в одиночку пытался сконструировать какие-то магоформы. — Здесь ты найдешь самое необходимое и сможешь отработать по схемам вместе с Иваном. Я уже поговорил с ним, он не против.

— Разве можно научиться по схемам? — пробурчал Георгий, нехотя листая толстую тетрадку с зарисовками приемов. — На практике быстрее и эффективнее вышло бы.

— Согласен с тобой, — приобняв мальчишку, Никита неторопливо прогуливался с ним по лужайке. — Но, увы, не могу исполнить свою работу. Воля государя сильнее твоих желаний. Понимаешь?

— Понимаю, но все равно неправильно, — шмыгнул носом пацан. — Я даже лучше стал контролировать выход Силы, построение скриптов и надежно укрывать их.

— Двигаешься в правильном направлении, — похвалил его молодой волхв. — Так и дальше продолжай. Кстати, несколько страниц в конце тетради я отвел боевым скриптам… Ты парень с головой, но вот что я скажу: будь очень осторожен. Насколько я смог узнать, боевая магия не допускается в родах, чей Глава состоит на службе Великого князя. Но вся проблема в твоей сестре.

— А что не так с Маринкой? — выпучил глаза Георгий.

— Ты знаешь, что она Заклинатель, ведь так?

— Знаю, секретов в доме нету.

— А ты представляешь, насколько эта ипостась одаренного опасна? Нет, не знаешь. Заклинатель — очень сложный ранг мага, и весьма неудобный для тех, кто является вашим недоброжелателем, — вздохнул Никита, тщательно подбирая слова. — Вот подумай на секунду, что кто-то захочет неприятностей твоему отцу. Гипотетически, не бойся. Между родами всегда существуют трения, приводящие к конфликтам. Если кому-то из врагов станет известна специализация Марины — ее постараются убрать со сцены, как ненужный реквизит…

— Убить, что ли? — простодушно спросил Жорка. — Наставник, я же не дурак, понял все. Заклинателя надо беречь. Сам он как боец — никчемен, слаб.

— Правильно мыслишь. Поэтому я пытался обучить Марину не боевым приемам самообороны, а построению скриптов. Каждый из них может дать твоей сестре защиту.

— Ты ей тоже тетрадку изрисовал?

— Не без этого, — рассмеялся Никита и потрепал волосы мальчишки. — В общем, что я могу тебе посоветовать? Не пренебрегай тем, что я тебе нарисовал. Потому что не из головы выдумал, а сам все испытал, прошел через это. Адаптировал для легкости. Остальное все от тебя зависит.

Марина, в отличие от брата, аналогичную тетрадь получила раньше, и теперь с маниакальным упорством рисовала в воздухе бледно-сиреневые линии, спрятавшись от Алфера в дальней беседке парковой зоны.

— Уезжаете? — тихо спросила девушка, пунцовея от присутствия молодого волхва.

— Приходится, — развел руками Никита. — Как продвигается учеба? Не трудно?

— Очень легко! — воскликнула Марина, разом забыв о грусти. — Вы так все понятно нарисовали! Я уже штук сорок магоформ выучила!

— Алфер не шипит от злости? — Никита усмехнулся.

— Нет, — засмеялась дочка графа. — Представляете, вчера сам подошел и попросил показать, как строить «волну», «сосульку» и «сверло». Это вы сами названия придумали?

— Да так, дурачился в свое время, — отмахнулся Никита, задумавшись о поведении мага. Значит, дошло до старого, зачем гость пытается навязать в обучение принципы боевой магии. Тоже решил освоить некоторые компоненты. Что ж, похвально. Есть надежда, что Марина в кругу семьи найдет настоящую защиту. На графа, если честно, Никита не надеялся. Валуев просто боится афишировать Дар девушки и получить полноценную защиту великокняжеского клана. А еще лучше — рассказать государю, что за ценный специалист растет в его семье. Князь Юрий просто обязан будет взять в свой род девушку, найти ей мужа и надежно спрятать так, что никто и знать не будет, чем ценна графская дочь. Теневая разведка. О таком только и мечтать.

Осторожно выяснив у графа, что он никогда не разговаривал с государем о Марине, Никита предложил по приезду в Тверь раскрыть инкогнито девушки, на что Валуев ничего не ответил, но аргументы своего гостя выслушал внимательно.

— Если у тебя возникнут вопросы по магоформам, можешь обратиться ко мне, — Никита продиктовал номер своего телефона. — Не стесняйся. Дальше пойдут более сложные конструкции, и без консультации не сориентируешься. Ошибок наделаешь, разрушишь все вокруг. Знаешь, как меня мой первый учитель воспитывал? Подзатыльник за неправильный скрипт!

Марина улыбнулась и кивнула согласно.

— Вы очень хороший человек, Никита, — вдруг сказала она. — Я так благодарна, что вы поговорили с отцом насчет моего Дара. Мне и самой уже хотелось выжечь Искру. Бесполезная и никчемная…

— Ну, что ты… Не слушай никого, развивай его на Буське. Вредная скотина, я скажу. Вот и воспитывай его, влезай в кошачий мозг.

Девушка рассмеялась, тряхнула головой.

— А что… Отец с тобой говорил насчет перспектив? — осторожно спросил Никита, не веря своим ушам.

— Немного, — хмыкнула Марина. — Создалось впечатление, что он слегка был растерян, словно никогда не думал о таком варианте моего будущего. Думаю, здесь ваше влияние сказалось.

— Хм. Тогда я рад за тебя, — улыбнулся Никита. — Значит, тебе никто не будет запрещать обучаться. Считай, это подарок.

Он показал на тетрадь. И тут Марина неожиданно неловко клюнула его в щеку и выбежала из беседки.

— Надеюсь, что мы встретимся в Твери! — крикнула она и умчалась в дом, оставив волхва сидеть в глубокой задумчивости.

***

— Скажите, княгиня, что подвигло вас неожиданно бросить свои дела и вылететь в столицу? Мне кажется, вы скрываете важную информацию. Возникли проблемы с опальными соседями?

— Ничего подобного! — фыркнула Колычева. — Муж оценивает ситуацию как благоприятную. Ну, есть небольшие эксцессы вроде мелкого вредительства на периферии. Деревню сожгут, лесные кордоны разорят, да чародеи Тучкиных или Кошкиных устроят представление для запугивания. В целом, обычная ситуация для пограничного удела.

— Значит, вы не наблюдаете никаких странностей? — Валуев очень внимательно посмотрел на княгиню. — А по моим данным, между Захарьиными и Кошкиными идут интенсивные переговоры о создании какого-то магического инструмента, могущего переломить ситуацию в противостоянии старого и нового боярства.

— Политикой не занимаюсь, дорогой Егор Александрович, — улыбнулась Колычева. — Мне дочь надо пристраивать. Девочка созрела для замужества.

— Поэтому возник вариант с Тверью? Очень правильное решение. Молодежь организует великосветскую вечеринку, где есть реальный шанс засветиться. Не хотите, чтобы дочь оставалась жить в глухомани?

— А кто этого хочет? — взгляд княгини стал жестким и цепким. — Вам хорошо рассуждать, имея под боком княжескую армию и поддержку Ярославля. Начни Кошкины войну — первым делом они уничтожат наш Род. Юлию, конечно, не тронут, но как носительницу Трех Стихий. Будь она пустышкой, ничто бы не спасло. Тверь или Москва — наилучший выход.

— Но там Новгород, — напомнил Валуев.

— Да ладно! Новгород или Тверь — не суть важно! — махнула рукой Колычева раздраженно. — Неужели не замечаете, как качается политический маятник? Куда повернется Великий князь? Какую стратегию развития выберет? Сейчас ненормальная ситуация. Купеческая Сибирь сама по себе, свободный Новгород насаждает свои ценности, Россия раскорячилась между бунтующими землями и чего-то выжидает. А я, как мать, в первую очередь волнуюсь за будущее детей. Нужно выбрать правильное место, где в тебя не прилетит смертельный заряд магического свитка.

— Как все пессимистично, — удивился Валуев. — Не преувеличиваете свои страхи?

— Ни в коей мере! — выпрямилась в кресле женщина. — Инстинкты матери всегда правильные. Если бы мужики прислушивались к нам почаще — меньше слез было бы.

— Вам виднее, — не стал спорить граф и посмотрел на часы, словно намекая, что не хочет продолжать эту тему.

Но Колычевой хотелось общаться дальше.

— Вы в самом деле настаиваете, что ваш молодой спутник из рода Назаровых? Как такое может быть? Мы же читали циркуляр по выморочным родам! Ошибки не должно было случиться!

— Разве я похож на пустослова, княгиня? — удивился Валуев. — В конце концов, я не враг себе везти самозванца к Великому князю. У него есть такие специалисты, что враз раскусят самую затейливую игру. А еще я лично присутствовал при оглашении результатов генетических тестов. Никита действительно кровный родственник Назаровых. Насчет Валентины я не совсем уверен. Слишком много странных и не сходящихся логических концов. Может, кто-то из внуков Патриарха погулял хорошо на стороне…

— Почему вы не уверены насчет девушки? Ведь именно она убегала из дому, — понизила голос Колычева. По ее загоревшимся глазам граф понял, насколько женщине интересна давняя история, давно, казалось бы, забытая.

— К сожалению, я пока не могу обнародовать некоторые факты, — сдержался Валуев, хорошо зная княгиню. Язык она за зубами держать будет, но кто знает, куда уйдет информация? Проживая в приграничном княжестве, легко поддаться на соблазны. А ведь там рядышком опасные противники… — Только после встречи с Юрием Ивановичем появится какая-то определенность.

— Меня от этой истории слегка потряхивает, — призналась княгиня, поведя плечами. Она вцепилась в бокал с белым вином и изредка к нему прикладывалась. — Мальчик так похож на Патриарха Анатолия Архиповича. Когда первый раз его увидела, признаюсь, испугалась.

«А есть чего пугаться, дорогая княгиня? — с усмешкой подумал Валуев. — Ну, да… Старая история покоя не дает. С кем Белозерские, из чьего Рода происходит княгиня, конфликтовали все время? Не с Назаровыми ли? Когда потеряли земли между Кемью и Белым озером в результате вялотекущего конфликта между обоими кланами, куда рванули? Ладно, повезло красавице Ариадне встретить князя Колычева, взявшего проигравшую семью под свое крыло. Не допусти боги, чтобы Никита влюбился в дочку княгини. Совсем худо будет парню»

Валуев стал вспоминать, какой сейчас расклад по силам у Колычевых. Как-то через его руки проходил циркуляр о состоянии княжеских вассальных дружин. У устюжан на тот момент было около двух сотен гридней, десятка два колдунов всех рангов, от младших до архимагов. Для пограничных земель маловато, но для одинокого безземельного дворянина хватит, случись неожиданный союз между Никитой и Юлией. Не верил граф в какую-то мифическую силу своего молодого гостя. Да, неожиданно силен в обычных боевых искусствах. Да, Алфер подтвердил о мощном Даре. Но ведь Назаров совсем мальчишка! Откуда у него такие способности? И станет ли он вмешиваться в политику? У него совершенно иная задача.

— У вас очень красивая дочь, княгиня, — Валуев захотел проверить реакцию Колычевой, но и так понятно, что она змеей взовьется, правильно поняв намек. — А Никита никакой уже не мальчик, кстати. Вполне себе самостоятельный юноша.

— Не пытайтесь, граф, меня разозлить, — усмехнулась Ариадна Сергеевна. — Я сразу сообразила, куда пошла Юлия. Молодой человек недурен собой, хорошо сложен, и к тому же овеян ореолом тайны. Моя дурочка никак не выветрит из своей головы романтические бредни, вложенные в нее свекровью. Вы же знаете историю князя Колычева?

— Когда он привез из Испании в русскую зиму знойную красотку? — улыбнулся Валуев. — Да, наслышан. Но я не предполагал, что княжна Юлия настолько великолепна. Воспользуйтесь моментом, когда будете в Твери. Вдруг повезет, и княжич Владимир обратит на нее внимание.

— Думаете, я потакала интересам Юли? — усмехнулась Колычева, довольная своей хитростью. — Конечно, я сразу подумала о неженатом княжиче.

— Великие княгини уже составили список потенциальных невест. Торопитесь, — предупредил граф. — Будет очень трудно вклиниться в ряды претенденток.

— Моя дочь затмит весь этот список, — горделиво выпрямилась женщина. — Я уверена.

— А если ваша затея провалится? — Валуев кинул взгляд на Никиту. Тот безбожно дрых, и это было хорошо. Значит, не слушает, о чем речь. Как поведет себя парень — один Сварог знает. Может, у него тайные мысли о кровной мести? Сейчас соберет информацию о заклятых врагах, и что потом произойдет? В одиночку пойдет искать справедливости? Что он сможет сделать против Захарьиных? Или Кошкины? Да ничего. Там силища, с которой считаются по обе стороны Каменного Пояса.

Валуев не любил подковерные игры, которые вели аристократические Роды, поднаторев в искусстве лгать, обманывать, объединяться в союзы ради одномоментной выгоды, а потом продавать своих же партнеров. И жизнь в Вологде подальше от хитростных комбинаций вполне удовлетворяла графа. Но вот стихийное бедствие в виде мальчишки из рода Назаровых опрокидывала все спокойствие. Решение отдать Никиту в руки Великого князя было наилучшим из всех вариантов. Фактор риска на чаше политических весов. Куда бросят чужака, туда и они склонятся. Не жалел ли он о судьбе парня? Нет, своя жизнь дороже. А Рюриковичи никогда не отпускали на самотек ситуацию с потенциальной угрозой своему существованию.

Главы 3, 4, 5

Глава третья

Тверь, август 2011 года

Андрей Спиридонович Вяземский в системе Опричной Службы занимал один из руководящих постов, и по своей должности вообще не должен был брать на себя обузу обустройства молодежного фестиваля — будь он неладен.

Красавец-мужчина, давняя любовь Великой Княгини Лидии, тщательно разгладив пышные темные усы (дурацкая и щегольская привычка) и оглядел место будущей вечеринки. Не выражая своих эмоций, он с ленцой спросил стоявшего рядом с ним молодого человека, в чертах лица которого проглядывали именно те, которые князя Вяземского пленили много лет назад.

— Княжич, идея неплохая, но место очень дурное. Уверены, что хотите поставить павильоны и палатки именно здесь?

— А чем плохо-то? — удивился Владимир, старший сын государя. — Обширная поляна, лес не мешает. Пологий спуск к Волге, мелководье, чтобы никто ненароком не утонул. Ха-ха! Смотри, Андрей Спиридонович, что можно сделать: дальние подступы отдать под стоянку автомобилей, оттуда же вниз застлать досками площадку. Павильоны и киоски развести на безопасное расстояние друг от друга. Я уже подключил парней к поиску спонсоров. Думаю, ради рекламы многие не откажутся поучаствовать в мероприятии.

— Потехин, — слегка повернув голову, сказал Вяземский.

— Я, Ваша светлость, — откуда-то вынырнул бравый вояка с автоматом через плечо и с болтающимся на поясе жезлом, в навершии которого был вмонтирован черный кристалл — парализующий боевой амулет, позволявший эффективно обездвиживать непутевых и непонятливых без ущерба здоровью.

— Нужно организовать охрану по периметру лесной зоны, — приказал князь Андрей Спиридонович. — Сейчас нужно провести топографию места, отметить все направления, откуда можно ожидать неприятностей… Ну, сам понимаешь. Дальше. На время подготовки создать передвижные патрули, которые будут наблюдать за строительством фестивальной площадки. Всех жителей близлежащих деревень и сел предупредить о недопустимости появления в этом месте. Пусть грибы в другом месте собирают.

— Ясно, Ваша светлость, — кивнул Потехин, даже не делая попытку записать распоряжения. За это его и ценил Вяземский. Помощник был не только секретарем-помощником, но мог выступить и в качестве телохранителя. — Еще будут приказания?

— Когда намечаете свою молодежную вечеринку? — поинтересовался князь у молодого наследника, хотя уже знал дату. А на что тогда обширный штат стукачей и доглядчиков?

— На следующий выходной, — княжич Владимир, сощурившись, глядел на блестящую гладь Волги. — Дядя Андрей, у меня идея появилась. Хочу подогнать к берегу две яхты, стилизованные под старинные ладьи, а на каждой из них по одной музыкальной группе. Соревнования устроим. Кто больше понравится гостям — тот и получит приз симпатий.

— Ох, княжич, разорительно все это, — покачал головой Вяземский. — С отцом обсуждал? Деньги ведь пойдут из казны, а не из твоего кармана.

— Можно частично погасить за счет рекламы, — бойко ответил Владимир, — частью — из благотворительности. Деньги все равно поступят за пару-тройку дней до события. Отобьем затраты.

— Как хочешь, — пожал плечами главный опричник. — Моя задача обеспечить вашу безопасность. А то перетопчете друг друга, или кому-то захочется испортить праздник.

— Да ну, дядя Андрей! — засмеялся княжич. — Нужны мы кому!

— Первым делом запомни, Владимир Юрьевич, — сделал строгое лицо Вяземский. — Пустяков в таких делах не бывает. Слишком много противников у твоего отца. А Новгород рядом, не забывай. Там Борецкие спят и видят, как пошатнуть позиции вашей Семьи. Вот представь, соберутся здесь представители очень богатых, важных семей и родов. И произойдет нечто плохое… Задумался? Вот о чем я и говорю. Любая масштабная акция — головная боль наших служб.

— Да, глупость сказал, извини, дядя Андрей, — смутился княжич. — Не подумал, а следовало бы.

Андрей Спиридонович мысленно похвалил мальчишку. У Владимира присутствует самокритичность, а это важно для правителя. Иначе рано или поздно, увлекшись своими идеями, можно похоронить все, что делали предки Рюриковичи, как пытались объединить княжества в единую страну. Пусть не получилось до конца завершить процесс, но рано или поздно все, кто говорит на русском языке, пойдут друг другу навстречу. И купеческая Сибирь, и бунташный Новгород, и Литва, и Север. Вяземский даже допускал, что в будущем руководить процессом могут не Рюриковичи (опасные мысли следовало бы загасить в зародыше, иначе на плахе живо окажешься), а кто-то другой. Далекая перспектива его не пугала. Он жил здесь и сейчас, и его все устраивало.

А княжич учится на ходу. Хороший государь будет. Надо только ему невесту найти подходящую. Он как-то разговаривал с Великим князем Юрием на эту тему, и хозяин с досадой рассказал о кудахтанье своих жен по поводу выбора. Список какой-то выдумали, отчего по всей Твери великое возбуждение началось. Каждый клан мог предоставить до десяти претенденток с Даром, но не каждая Семья была желанной в доме Рюриковичей. Вот в чем парадокс. Будь воля Вяземского, он бы присмотрелся к Одоевским, у которых как раз появилась сильная воительница. Машка — забавная и умная девушка, играючи разбивает на тренировках многочисленные и изощренные магические плетения, и уже подбирается к рангу Ратника. А это серьезный задел. Для княжича будущая жена-воительница станет защитой и опорой, а там глядишь, и по наследству своим детям передаст значительные возможности. Но, как водится, его мысли не интересуют княгинь. Они, конечно, думали почти так же, и внесли Марию Одоевскую в «список невест», но внимание обратили на Румянцевых и Посевиных. В общем, фаворитки определились.

Вяземский покосился на Владимира, мечтательно оглядывающего место будущего веселья как полководец перед битвой. Надо же, еще и яхты ему подавай! Теперь и экипажи проверять на лояльность.

— Потехин! — снова раздался возглас Вяземского.

— Я тут!

— За Волгой какие у нас крупные села?

— Покровка самая большая, — мгновенно ответил помощник-секретарь. — Туда можно попасть по мосту. Он в пяти верстах отсюда. Что-то там нужно?

— Передай приказ Артамонову. Пусть пошлет две патрульных машины в Покровку. Найдут там старосту и обяжут его показать списки жителей. Всех поголовно, — Вяземский призадумался. — Все вновь прибывшие должны быть отмечены. В общем, контроль по «красному варианту». Объявить о запрете перемещений в следующий выходной. Пусть дома сидят от греха подальше.

— Понял, исполняю, — Потехин испарился мгновенно.

Княжич покачал головой. Как удается этому проныре быть одновременно во всех местах? Не иначе, чародейский амулет по ускорению использует.

— Далековато местечко-то выбрали, — с легкой досадой проговорил Вяземский. — Может, пока не поздно, сменим? Есть и поближе подходящие площадки.

— Не-не, дядя Андрей, уже все решено, — твердо произнес Владимир. — Молодым же надо подальше от контроля взрослых, где народу поменьше, природа дикая…

Главный опричник про себя тяжело вздохнул. Жизнь, бившая его не раз по хребту и по соплям, всегда оказывалась права. И княжич должен пройти через все свои ошибки и просчеты. Нет, Вяземский не хотел, чтобы с молодыми ребятами что-то произошло. Здесь другое: нежелание прислушиваться к мудрым советам, именно — мудрым, а не скоропалительным выводам. Вот еще одно качество правителя: умерять свою гордыню, но не идти на поводу советчиков. Как поступить? А вот… думай. Только бы не через кровь.

Все же на месте Великого князя он бы в приказном порядке перенес намечающийся праздник ближе к Твери.

— Подрядчики, строительные бригады, музыканты, развлекательные компании — все это уже выбрано? Список готов? — князь посмотрел на часы. Пора возвращаться. С мероприятием все ясно. Можно засылать людей. За неделю управятся, подготовят городок.

— Да, сегодня вечером предоставлю, — кивнул Владимир. — Пришлю по Сети.

— Отлично, — Вяземский приобнял княжича. — Поехали домой. По вопросам финансирования обратимся к главному казначею… Ох, вспомнил! А кто-то из удельных княжеств будет? Или ты никого не приглашал?

— Колычевых, — вдруг расплылся в улыбке парень, но тут же погасил ее. — Княжича Сергея и его сестру Юлию. И еще человек десять прибудут.

Колычевых назвал, а остальных даже не удосужился, — промелькнула мысль у опричника. — Это оговорка или намеренный намек? Колычев… Надо узнать, чем этот Род заинтересовал наследника. Давненько князь не заглядывал в досье родов, живущих на окраинах государства. Не его профиль, если честно, но сейчас мелочи важны как никогда.

— Хорошо, что спросил, — выдохнул Вяземский. — А то был бы конфуз… Ладно, встретим.

Кортеж княжича свернул на Никольское, в резиденцию Рюриковичей, а Вяземский поехал в Тверь в сопровождении двух машин с группой прикрытия. Обычно сам он, а также Басманов и Зайцев работали в здании, построенном еще в далеком восемнадцатом веке на набережной Волги. Оно и сейчас поражало своей фундаментальностью, крепостью стен терракотового цвета, словно намекая, что Опричная Служба не гнушается крови. Массивное четырехэтажное здание с высокими узкими окнами, способными при чрезвычайной ситуации превратиться в бойницы для защитников, имело много секретов, один из которых заключался в подземных казематах, где человек, попавший в цепкие руки «кромешников», мог исчезнуть для общества навсегда. А еще Государева Палата имела несколько тайных ходов, ведущих из города в разные стороны, и один из них — под Волгой. Разветвляясь на несколько отнорков, один из них — самый древний — уходил на Никольское, где жила семья Великого князя и люди его клана. Да, и Вяземские тоже, впрочем, как и Басмановы с Зайцевыми. Слуги должны быть подле своего хозяина.

Машины въехали на территорию Государевой Палаты и остановились возле гранитной лестницы, где бессменно торчали несколько охранников. У всех, кроме огнестрельного оружия, в комплекте были магические жезлы, амулеты-отражатели, чтобы воздействие чужой магии оказалось незначительным.

Вяземский прошел в свой кабинет, кивнул вскочившей секретарше в строгом деловом брючном костюме и деловито приказал:

— Чай с лимоном, Светочка.

— Хорошо, Андрей Спиридонович, — кивнула девушка в спину князя.

Первым делом Вяземский включил системный блок, и пока он загружался, мигая на мониторе грозной заставкой в виде собачьей пасти, скинул пиджак, ослабил галстук на шее, и только потом уселся на свое рабочее место. Тут же подоспела Светлана, цокая каблучками по янтарного цвета паркету. Поставила перед начальником поднос с чаем, где плавал кружок лимона, сахарницу и розетку с печеньем.

— Приказать с обедом, Андрей Спиридонович? — девушка осталась стоять в двух шагах от стола.

— Через час, — подумав, ответил Вяземский. — Ты мне лучше принеси списки тех, кого княжич Владимир пригласил на фестиваль из других городов. Всех поголовно, вместе с охраной, сопровождающими. Если его нет в базе, тогда спроси у Басманова или Зайцева. Кто-то все равно в курсе.

— Я поняла, — девушка развернулась, и покачивая бедрами, вышла из кабинета. Князь покачал головой. Что поделать, Света была из вассального рода, младшая дочь мелкого дворянина. Хочешь — не хочешь, а заботиться о своих людях нужно, помогать их детям. У него единственного была молодая секретарша, о чем знали его жены и подозревали об отношениях, далеко выходящих за рамки служебных. Ну, да, девчонка симпатичная, фигуристая. И, как подозревал князь, не прочь исполнить желание своего патрона. С этими желаниями надо быть поосторожнее. Причины есть: заиметь бастарда-полукровку от аристократа с Даром мечтают многие мелкопоместные дворяне. Не хотел Вяземский кидать семя, куда попало. Есть свои дети, законные, каждый со своим Даром, который укрепляет силу Рода. А полукровки не нужны. Они как бомба с механизмом замедленного действия. Не знаешь, когда и где рванет.

У Андрея Спиридоновича был доступ к базам всех боярских родов, и выяснить, кто такие Сергей и Юлия Колычевы, для него не представляло труда. Этот княжеский род Вяземский хорошо знал. Что-то копать про них он не собирался. Интересовали его отпрыски князя Василия, с которым нынешний глава ОС был в хороших отношениях. Дети… Ну, им тогда было лет десять-восемь, когда они вместе с отцом последний раз приезжали в Тверь. Дочка — да, уже тогда подавала шансы вырасти в красотку. Интересно…

Когда Вяземский увидел фотографию повзрослевшей Юлии, он сначала выпил чай, машинально выдавил ложечкой лимонный сок, стекший на дно чашки, и минут пять смотрел на экран. Как княжеские жены пропустили такой экземпляр? Дело даже не в умопомрачительной внешности девушки, а в ее одаренности! Обладательница трех Стихий с трансформацией в боевую ипостась! Да это же готовый ранговый боец, как и Маша Одоевская, только с более глубокой проработкой своих навыков!

Вот как бывает! Вся аристократическая, боярская знать проживает в Твери, наперебой предлагает свои услуги, старается породниться — а Колычевы вырастили в далекой глубинке такой самородок! Справедливости ради, и в столице есть девушки такого уровня, что мама не горюй! Оторвы, отчаянные Ратницы, головная боль Магической Палаты. Но Юлия… Ценитель красоты, князь Вяземский мысленно снял шляпу с головы. Настоящая жемчужина русского Севера. Недаром княжич Владимир использовал свою власть и пригласил девушку на празднество. А заодно, как прикрытие, еще с десяток мелких персонажей. Хм, надо бы с Великим князем поговорить. Мальчишка-то головастый, сообразил, как завуалировать приезд девицы, чтобы не было подозрений в излишних симпатиях. А то начнутся здесь куриные бои!

Шанс поделиться некоторыми мыслями, пришедшими Вяземскому в голову, появился уже на следующий день. Государь приехал в Тверь, отчего в Кремль к полудню стали стягиваться просители разнообразного толка, начиная от бояр и гильдейских старшин, и заканчивая мирянами.

Кремль являлся главным зданием административного управления в столице. Построенный в тринадцатом веке, он неоднократно горел, пока высочайшим распоряжением не был возведен из белого камня. На территории располагались приказные избы, воеводский двор, караулка, тюрьма и житный двор (где хранился стратегический запас продовольствия).

От старого Кремля мало что осталось. Бушевавшие клановые войны, интервенции беспокойных соседей вроде литовцев и поляков существенно изменили его облик. Укрепляли стены, досыпали валы, достраивали бастионы. Свое оборонное значение Кремль утратил к концу восемнадцатого века, когда Тверь значительно продвинулась в расширении русских земель под своим началом.

Единственное, что напоминало о древности, так это ворота. Мощные, чугунные решетчатые створки до сих пор носили свои исконные названия. Восточные звались Владимирскими; с юга — Васильевскими, с запада — Тьмацкими.

Главные — Владимирские — сейчас были распахнуты, и через них въезжали небольшим регулируемым потоком машины разных цветов и моделей. Вяземский со своей личной дружиной проскочил без всяких проволочек, так как великокняжеский герб в виде шильдика на капоте (привилегия, доступная не всем) был лучше любого пропуска.

Великий князь Юрий Иванович, правитель России (или как ее называли по старой памяти — Руси), уже работал в своем кабинете. В обширной приемной сидели просители-челобитцы, иностранцы из различных компаний, жаждущих получить разрешение на разработку ресурсов или на открытие своих офисов в Твери (на худой конец — в Москве, имеющей статус второй, вернее, старой столицы). На Вяземского взглянули с трепетом. Появление одного из главных опричников (Змей Горыныч — как называли опричную троицу в стране. Осторожно, и только за закрытыми дверями кухни) вызвало тихую приливную волну трепета и напряжения. Чего он приперся в начале дня?

Князь Юрий сидел, как и положено правителю — нет, не на троне — а за своим солидным столом из палисандрового дерева и что-то размашисто подписывал. Папка с указами и распоряжениями лежала открытой, и правитель вытаскивал по одному листу, внимательно прочитывал и только потом ставил резолюцию или роспись.

Косо поглядел на вошедшего Вяземского. Привилегия есть привилегия. Если зашел — есть нечто интересное и заслуживающее внимания. Вяземский на всякий случай поглядел на свои роскошные наручные часы, где золота, наверное, было больше, чем на кольцах, нанизанных на пальцы. Время приема еще не началось.

— Десять человек ждут, — сказал Вяземский, но садиться не стал.

— Зачем пришел? Говори кратко и по делу, — пробурчал Юрий Иванович. — Сам знаешь, почему я просителей мариную по часу. Чтобы шелковые стали.

— Я по «списку невест», — кротко пояснил Андрей Спиридонович.

Князь Тверской, Московский и прочая застонал, словно от зубной боли.

— Ты-то куда полез, друже? Вот тебя не хватает для полного счастья в этой бабской суете!

— Выслушай, а потом выскажешь свое мнение, — хмыкнул Вяземский. — Твой старший сын, кажется, выбрал себе предпочтение. Ты знаешь, что в столицу скоро прибывает княжна Колычева? Ее Владимир пригласил.

— Ну и что? В его воле распоряжаться своими слугами, — проворчал государь. — Но ты же не просто так меня от работы отвлекаешь?

— Нет. Я как раз хочу тебе помочь в выборе кандидатки в жены княжичу, — улыбнулся Вяземский. — Отвлекись на минуту. Зайди в базу Дворянских родов. Посмотри на Юлию Колычеву.

Великий князь недовольно втянул в себя воздух, провел несколько манипуляций с клавиатурой. С интересом поглядел на своего верного опричника.

— Сам додумался, или княжич подсказал?

— Мне показалось странным, что Владимир обратил внимание на девушку, которая не появлялась в столице несколько лет. Оказывается, твой сын активно переписывается с Юлией.

— Хм, влезаешь в личную жизнь моих детей?

— Я от желания помочь вам в выборе невесты, — не испугался Андрей Спиридонович. Своего хозяина он хорошо знал. Пусть и сердится, но ведь для пользы дела.

— И какой вывод у тебя наготове?

— Девушка очень сильна в плане одаренности. Как раз есть недостающие возможности для будущих поколений. Укрепление магической составляющей, что для Рюриковичей будет полезным.

— Много ты знаешь, что нам полезно, — заворчал Великий князь Юрий. — Того гляди, сводней заделаешься для всех моих детей? Колычевы присягали мне на верность, но вассальную клятву не давали. У них свой клан, вполне справляющийся со своими обязанностями. Сдерживают смутьянов на расстоянии — хвала Сварогу и Перуну. О! Чтобы ты занимался своими обязанностями, и впредь не портил мне настроения — съезди в Никольское, поговори с княгинями насчет Юли Колычевой.

— И что? — с подозрением спросил Вяземский. Уж с кем, с бабами ему не хотелось спорить, пусть они и Великие княгини.

— А то! — с удовольствием потянулся государь. — После этого ты раз и навсегда забудешь давать мне советы в поисках нужных жен и мужей. У меня еще семеро на закорках сидят! Андрей — следующий…

Вяземский с удовлетворением понял, что его посыл достиг цели. И в самом деле — если не старший княжич, так следующего можно женить на Юлии. Такой самородок нельзя упускать.

— Иди уже, — усмехнулся Великий князь. — Пора посетителей принимать. Поговорю с женами, так уж и быть. Ты мне безопасность мероприятия обеспечь в первую очередь. Колычевых встреть, размести с почетом. И погляди, как Володька с княжной себя вести будет. Если у них любовное томление налицо — тогда и решим, как быть.

Глава четвертая

Никита

Тверь, август 2011 года

Княгиня Колычева была той самой наседкой, которая хлопочет над своим выводком. Поэтому она с удвоенным рвением постаралась оградить дочку от общения с Никитой, не понимавшим странного поведения женщины. Ему было безумно жаль расставаться с «испанкой» Юлией, но вся семья очень быстро попрощалась со своими попутчиками и заторопилась на выход.

Никита незаметным для окружающих движением пальцев создал несколько «жучков» и дал им команду вцепиться в ауру княжны, что скрипты и сделали с невероятной быстротой. Юлия что-то почувствовала, и выбрав момент, показала ладошку, качнула ею из стороны в сторону. Ей понравилось, какой взгляд подарил молодой волхв. А, значит, был шанс, что Назаров рано или поздно попытается найти девушку в большом городе, что сулило приятные моменты.

Аэролет «Кречет» несколько минут назад благополучно приземлился в портовом доке. Его пришвартовали к опорным мачтам и подогнали к пассажирской капсуле трап. Все, кто спускался вниз, шли к вокзальному зданию по дорожке, очерченной яркой желтой линией. Но для некоторых существовали особые условия.

Колычевых встречали. К ним со стороны служебного сектора подкатил белый седан с изящными обводами, лихо сделал полуоборот и остановился. Из машины выскочил водитель и расторопно распахнул все двери. Поклонился княгине и стал быстро давать указания грузчикам, топавшим следом за пассажирами, куда складывать вещи. Никита с интересом гадал, поместится ли груз в багажнике. Но водитель оказался опытным, его не смутили размеры дорожных и туристических чемоданов.

Наконец, княжеская семья разместилась и уехала. А Валуев еще долго смотрел машине вслед.

— Отчаянная женщина, — сказал он.

— Почему без охраны? — Самира до сих пор мучил этот вопрос.

— А зачем им охрана? — усмехнулся Никита. — Княжна без проблем может закрыть мощным щитом всю семью и отбиться от нападения. Да и госпожа Колычева не лыком шита.

— Потому и странно, — Валуев посмотрел на часы. — Едет в Тверь, пренебрегает статусным положением…Как будто на пикник приехала. Да и там нелегко уединиться. Кругом телохранители будут торчать.

Никите надоело стоять на взлетно-посадочной площадке, когда над головой со всех сторон нависают дирижабли двух расцветок: белоснежной и золотисто-зеленой. Две конкурирующие компании мирно уживались между собой. Работы и клиентов хватало всем.

— Ага, вот и за нами, — кивнул граф в направлении трех черных внедорожников, блещущих лакированными боками на солнце. Они нахально летели по служебно-транспортной полосе мимо доков. — Самир, сколько с нами сопровождающих летело?

— Четверо «осовцев», — гортанно ответил семейный охранник. — Еще при посадке срисовал. У меня глаз наметан. Двоих я видел пару раз в нашем Управлении. Узнал. Они все сидели в первом классе, чтобы не палиться.

— Ну, тогда я не удивлен, почему княжеская служба сразу появилась здесь, — Егор Александрович хладнокровно остался стоять на месте, когда вся кавалькада с ревом подлетела к пятерым мужчинам и остановилась в паре метров от них, чадя выхлопами газов.

Еще одна загадка, — с интересом размышлял Никита. — Если дирижабли летают на энергии магических кристаллов, что же мешает перевести наземных транспорт на похожие движки? Значит, здесь существует промышленность, добывающая углеводороды. Магия и обычные технологии. Но чародейство, видимо, гораздо эффективнее. Ладно, времени присмотреться будет достаточно.

— Господин граф, прошу в машину, — пассажир из средней машины в костюме нейтральных серых цветов подошел к Валуеву, нисколько не скрывая, что под пиджаком у него находится пистолет. Великокняжеский герб на капоте мгновенно пресекал любые вопросы, связанные с личностью приказывающего. А то, что он приказывал, умело завуалировав его просьбой, никого не обмануло. У «кромешника», сиречь «осовца», обладающего полномочиями встречать высоких гостей первого уровня, к коим по партикулярным спискам относился и Егор Александрович, был очень внимательный и настороженный взгляд, которым он скользнул по Никите.

Массивный серебряный перстень с плоским пятигранным камешком на правой руке «осовца» вдруг запульсировал желтым. Встречающий уточнил:

— Вы — Назаров?

— Да.

— Вас тоже ждут, — лаконично ответил мужчина. — Садитесь вместе с графом в среднюю машину. Сопровождающие займут последнюю. Там есть места.

Уже в салоне он пояснил:

— Дано указание везти вас не в Кремль, а в Государеву Палату. Василий Исаевич хочет встретиться с господином Назаровым. Предварительно поговорить, только и всего. Не пугайтесь.

Никита понял, что речь идет о Басманове. Самый верный служака Великого князя Тверского. Решил сразу быка за рога взять, пока гость не отошел от путешествия, не отдохнул, не покушал. Значит, торопится выяснить цель приезда и оценить, что собой представляет новоявленный дворянин Назаров. Не самозванец ли он, нет ли сговора между графом Валуевым и Никитой? Судя по пробежавшей тени на лице Егора Александровича, прожженный политик тоже подумал об этом.

— Я могу присутствовать при разговоре? — сухо спросил Валуев.

— Конечно, если пожелаете, — не оборачиваясь, ответил «осовец» с переднего сиденья. — Господину Назарову не стоит волноваться. После разговора его отвезут в любую гостиницу города.

— Вообще-то, я планировал поселить Никиту Анатольевича у своих родственников, — предупредил граф. — Ваша импровизация ставит меня в неловкое положение перед гостем. Это нехорошо. Почему не предупредили?

— Егор Александрович, не переживайте так. Гостя привезут прямо к крыльцу на Ямской.

«Осовец» словно намекал, что ему известно, где проживают родовичи графа, и качать свои права не стоит. Не тот момент.

— И в самом деле, Егор Александрович, не переживайте за меня, — успокоил разнервничавшегося графа Никита. — Мне не привыкать. Я с завязанными глазами найду ваш дом. А могу и в городе с комфортом устроиться. У меня еще остались премиальные от тренировочных боев.

Не говорить же Валуеву, что в его аурное поле внедрены маячки. Самое надежное средство отыскать человека, если нет иных возможностей, вроде компаса, ищущего по крови. Аурная метка работает в радиусе двух-трех километров, а стабильно — в пятистах метрах. Уже проверено. Граф хоть и одаренный, но почувствовать маячки не сможет. Тем более, если они находятся в «спящем» режиме. А вот Юлия сразу сообразила, что сделал Никита, и не стала уничтожать «лазутчиков». У нее мощные способности, хитрости волхва ее не смутили. Значит, надеется на встречу.

Заехав во внутренний двор Государевой Палаты, кавалькада внедорожников остановилась возле парадной лестницы. Никита и «осовец» вылезли наружу, а граф со своими телохранителями поехал в родовое поместье. И сделал это с явным облегчением, хоть и пробовал выражать эмоции недовольства. Никита давно понял, что Егор Александрович борется со своим желанием помочь, и в то же время опасается перейти некую черту, где маячит государственный интерес. Что ж, юноша тоже рассчитывал на такую реакцию. Граф ему стал мешать, сковывать инициативу. Пора освобождаться от его опеки и переходить на более высокий уровень.

— Вы не представились, сударь, — напомнил Никита, когда вместе с «осовцем» поднимался по широкой мраморной лестнице с красивыми зелеными прожилками. — Право, как-то неприятно. Меня знаете, а я в недоумении.

— Мое имя вам ничего не скажет, — отрезал сопровождающий. — Поэтому обойдемся без лирики. Мне дано задание доставить гостя на беседу — я его выполнил. Вот, сюда по коридору направо.

Второй этаж оказался менее оживленным, чем фойе административного здания. Если внизу деловито сновали секретари, служащие, рабочие, было полно охраны — то здесь сохранялась тишина. Массивные дубовые двери, красивые плетеные кашпо на стенах с зеленью, мягкая мебель в коридоре, застланном красной ковровой дорожкой, глушащей любые шаги — все показывало солидность и в то же время желание хозяев этого здания не слишком давить на нервы посетителям. Опричная Палата — не опереточная структура. Здесь все серьезно.

— Налево, — подсказал «осовец».

Выполнив указание сопровождающего, Никита оказался в широком холле, имевшем только одну дверь. Мужчина показал рукой, что нужно входить туда.

— Здравствуйте, — вежливо произнес Никита, входя в секретариат. Иного и быть не могло. Два стола друг напротив друга, за которыми сидят молодые серьезные парни и что-то изучают на экранах компьютеров. Возле них по нескольку телефонов на одной широкой «базе». На ней перемигиваются зеленые огонечки, гудит кондиционер, прохладный воздух сразу коснулся разгоряченного лица Никиты.

— День добрый, сударь, — откликнулся один из секретарей, подняв голову. — А вы…

— Шеф у себя? — войдя следом за Никитой, спросил «осовец».

— Так точно, господин майор! — тут же вскинулся второй.

"Ага, должности у «кромешников» все-таки введены по европейскому образцу, — подумал Никита, останавливаясь у главной двери, давая возможность майору самому доложить о прибытии гостя. — Если в войсках еще существуют старые звания, то спецслужбы стараются соответствовать определенному порядку. А что мне это дает? Да ничего, собственно. Я же не собираюсь воевать. Моя цель — добраться до магических разработок по телепортации".

«Осовец», сделав доклад у своего начальника, вышел наружу и кивком головы показал, что Никиту ждут. Сам же закрыл за его спиной дверь.

Остановившись на пороге, волхв сразу почувствовал, как его силовое поле сжалось от давления магического кокона, предупреждающего о недопустимости кастования хоть какого-то ни было плетения. Поняв намек, Никита сделал несколько шагов вперед навстречу пожилому мужчине в гражданском костюме, вышедшему из-за стола. Вид у Басманова совсем не грозный. Лицо хитрого хозяина, присматривающегося к гостю. Темные пышные усы придают его внешности толику плутовства. Глаза подвижные, мгновенно ощупали Никиту с ног до головы, провели слабенькую, показную, ментальную атаку, с успехом отбитую.

Радушно протянув руку, унизанную кольцами и перстнями, Басманов пробасил:

— Добро пожаловать, Никита Анатольевич, в столицу! Не сердитесь, что таким образом начинаете свое знакомство с Тверью?

— Нисколько, — ответил волхв. — Так даже лучше. Хотя я рассчитывал на аудиенцию с Великим князем.

— Смело! — усмехнулся главный опричник, не сумев сплющить руку Никиты. Отпустил клешню, словно ничего не произошло. — Но бесперспективно. Между государем и вами стоит Опричная Служба. Так заведено, так и будет дальше. Сначала я хотел бы с вами побеседовать, сударь. Только потом будет доложено Великому князю. Может, водочки, коньяку, херес? Или чаю с дороги?

— Спасибо, не нужно.

— Тогда присаживайтесь сюда, — хозяйский жест рукой показал на кресло, обтянутое черной кожей. Второе такое же стояло напротив. — Беседа неофициальная, ни к чему седалище на стульях просиживать.

Дождавшись, когда гость примет его предложение, Басманов удовлетворенно кивнул и сел, закинув ногу на ногу. Для своего удобства он положил руки на подлокотники. С видом увлеченного разглядыванием букашки ученого он лицезрел Никиту, прежде чем заговорить.

— Да, удивительная история, Никита Анатольевич, — прервал он минутное молчание, чтобы не выглядеть совсем невежливым. — Когда мне положили на стол досье о вашей персоне — сначала не мог поверить. Доклад графа Валуева, отчет из лаборатории по вашим анализам и прочие мелкие кусочки мозаики, сложившиеся в странную картину — такого я еще не встречал. Итак, давайте по порядку. Я попробую кратко нарисовать портрет некоего молодого человека. Но для полноты картины буду задавать вопросы. Вы согласны?

— Конечно, — не стал отнекиваться Никита.

— Начну с того, что всем известно о печальной судьбе рода Назаровых, который попал в список выморочных. Прямых наследников не осталось. Родственники по второй линии не имели права на вологодские земли. Поэтому по истечении срока они были выкуплены родом Валуевых. И вдруг внезапно… да, именно внезапно, по словам графа, в городе через много лет после печальных событий появляется юноша, носящий фамилию Назаров. Вроде бы ничего странного. В России достаточно людей со схожей фамилией. Но как ревностный служака, наместник заинтересовался вами. Отлично проведенный бой в городском парке с лучшими учениками-рукопашниками, проявление магических способностей заставили его броситься на ваши поиски. И вы, Никита, открылись ему. По вашей легенде — вы сын Валентины Андреевны Назаровой, дочери младшего сына Патриарха Андрея Анатольевича. Родились вы, по вашим словам, вдали от родового поместья.

— Так и есть.

— Отцом, по-видимому, нужно было считать господина Ладыгина, с которым ваша мать сбежала из дому в результате непримиримых противоречий с Патриархом. Уехала в Царицын. На момент побега ей было восемнадцать годков. Совсем молоденькая девушка осмелилась бросить вызов семейному укладу. Ну, я не буду сейчас брюзжать. Времена другие — молодежь осмелела донельзя. Судя по вашему отчеству, данное вам, скорее всего, в честь прадеда Анатолия Архиповича, отношения с любимым человеком не задались. Что ж, я понимаю вашу мать.

Никита пока молчал, осознавая, как шустро работают спецслужбы. Вмиг встряхнули пыль со старых досье. У опричника хорошо развито логическое мышление. Или кто-то из аналитиков выдвинул правильную версию насчет отчества. Неплохо просчитали, надо признать.

Басманов посмотрел на свою правую руку, поиграл пальцами, словно любуясь переливами драгоценных сапфиров, рубинов и изумрудов в кольцах. Потом продолжил:

— Через два года ваша мать вернулась в Вологду одна. Без любовника, без ребенка. И никогда не говорила, что у нее есть ребенок. Отметим этот факт. На этот момент госпоже Назаровой было двадцать полных лет. Ранговая Ратница, обладающая возможностью оперировать двумя Стихиями: огненной и земной — довольно неплохой набор для одаренной женщины. Но Назаровы к тому времени жестко сцепились в клановых разборках с Захарьиными и Кошкиными, с самыми одиозными опальными родами. Кровная месть не оставляет иного выбора, увы. И Валентина втянулась в эту войну.

Никита молчал. Он впервые узнал, что мать оказалась носителем боевых стихийных компонентов. Прадед Анатолий Архипович ему об этом не говорил. И Никита даже не представлял маму как Ратницу, умевшую воевать. Для него она оставалась простой женщиной, пусть и одаренной, но никак не воином. Если бы все оказалось иначе, он не потерял бы маму. Но, опять же, возникают сомнения, что в своем мире она была воительницей.

— Ваша мать, Никита, погибла в возрасте двадцати восьми лет. Делаем простой подсчет. Допускаем, что вы родились, когда ей было девятнадцать. Ушла же она из жизни, когда вам исполнилось девять лет. Через десять лет после ее смерти вы приезжаете в Вологду. Все логично, правильно?

— Конечно, иначе и быть не могло, — улыбнулся Никита.

— Тогда почему в вашей крови в большом количестве маркеры магической Силы рода Анциферовых? Такого просто не может быть. Достоверно известно, что Валентина Назарова жила с Ладыгиным. Их видели в Царицыне вместе. Потом, правда, любовник исчез. Мои люди выяснили, что он спутался с хвалынскими пиратами. Возможно, где-то погиб в жаркой стычке. Ладно… В вашей крови нет ни единой капли от рода Ладыгиных. Вот это и напрягает меня. Почему Анциферовы? Валентина Андреевна в своей жизни никогда не пересекалась с представителями этой семьи, о чем я могу сказать уверенно. А знаете, почему? Потому что на тот момент в живых оставался только один представитель боярского рода Анциферовых — наместник города Боровичи Петр Григорьевич. И он безвылазно сидел на своем месте, как подобает верному служаке.

— Анциферовы — это ведь новгородский род? — поинтересовался Никита.

— Да. Они постоянно враждовали с Борецкими, пока те не выкинули их из Новгорода. Вам должно быть известно о тех событиях.

— Не в той мере, в которой хотелось бы, — признался Никита. — Клан перешел на службу к тверским князьям в семнадцатом веке, и с тех пор верой и правдой служил государям земли русской. Я прав?

— Этого хватит, — усмехнулся Басманов. — Надеюсь, я услышу разгадку такого несоответствия?

— Да, обещаю.

— Отлично. Теперь о главном: Магическая Палата взяла стойку, как только узнала, какой потенциал в вашей крови. Обладатель всех стихийных компонентов! Вы же потенциальный боевой Иерарх! Такого давненько не было в наших краях! Меня тут же начали жрать со всех сторон, требуя доставить Назарова в Тверь и дать возможность изучить под микроскопом сию загадку! В силу своего положения я запретил разглашать любую информацию, касающуюся ваших способностей, Никита Анатольевич. Поэтому и поставил в кабинет защитный полог. Но, вижу, он вас особенно не расстроил.

— Ну, кое-какие возможности он блокирует, — сознался Никита. — Довольно тяжело и неприятно находиться под воздействием сил, сосущих из тебя энергию.

— И тем не менее, уровень ее в вашей ауре нисколько не упал. Так, процента два-три, не больше. Откуда идет подпитка? — Басманов опытным взглядом сразу определил напряженные узлы в контуре ауры. — Обычно чародеи используют высокоэнергетические кристаллы, но я не вижу…

— У меня нет такого кристалла, — покачал головой Никита. — Я подпитываюсь по иным каналам, которые не хочу разглашать. Пусть это будет моей тайной.

— Здесь не любят тайн, неподвластных уму, — сжал губы Басманов. — Поймите, Никита, что Опричная Служба функционирует не просто ради запугивания обывателей и высокородных. Уже не одну сотню лет Рюриковичи пытаются объединить все исконные русские земли под одной короной. Многим не нравятся эти попытки. Противодействие старинных боярских родов изматывает нас всех похлеще иноземных вторжений, которых, слава богам, давно не случалось. Результат такой войны я вижу перед собой. Одинокий юноша, несомненно, из родовитой Семьи, оставшийся без близких, и пытающийся найти себя в жизни.

— Так вы верите, что я Назаров, а не авантюрист-бастард? — Никита пристально взглянул на Басманова.

Лицо опричника не дрогнуло, скорее, стало бесстрастным.

— Несомненно, мы изучили все исходные данные и подтверждаем ваше право на ношение фамильного герба, — ответил он. — Никаких препятствий не будет. Однако возникает дилемма: каким образом вы будете зарабатывать себе на жизнь? Боями в парке? Или же найдете применение своим способностям? Кстати, здесь тоже много вопросов. Граф Валуев намекал, что вы имеете возможность к перемещениям с помощью телепортации.

— А больше он ничего не говорил? — Никита замер. Все-таки граф не выдержал и заранее слил информацию, начисто уничтожив эффект неожиданности. Плохо. Теперь опричники подготовлены к переговорам и будут жать на свои условия, кои придется принимать, как бы этого не хотелось Никите.

— Говорил, но я не верю, — хладнокровно ответил Басманов.

Врет? Вероятно, пытается вытащить на свет еще больше фактов.

— Так вы поверьте.

— Не может быть.

— Может. Этот факт и доказывает, почему я имею в крови маркеры рода Анциферовых, а не Ладыгиных. Я не из вашего мира, Василий Исаевич. Попал сюда случайно в результате ошибки одного испытания. И я действительно Назаров Никита Анатольевич. Моя мать погибла в результате трагического случая. Меня подобрали в лесу казаки, вырастили, отдали в магическую школу, когда поняли, что не могут гарантировать мою безопасность от Силы крови. Прошел обучение. А потом Патриарх Анатолий Архипович Назаров нашел меня — своего правнука — сделал наследником, передал все богатства Рода.

— И что… Там все так же? Я имею в виду, что Род полностью вымер?

— Ну, я же остался, — снова улыбнулся Никита, видя слегка растерянное лицо Басманова. Не хотел матерый опричник верить в такую историю. — У меня есть жена из княжеской семьи. Я не совсем простой мальчишка, Василий Исаевич.

Басманов неожиданно встал, дошел до своего рабочего стола, налил воды из графина, выпил. Потом заложил руки за спину, о чем-то задумался.

— Я не удивлен, Никита Анатольевич, — наконец, ответил он. — Есть целая когорта ученых, которые всерьез считают многомерность Вселенной как данность. Просто их доказательства строятся на других постулатах, чем у магов. Технология и магия упорно не хотят дружить. А так бы давно уже создали порталы для перемещения в другие миры.

— А как же аэролеты? Ведь их наличие прямо указывает на техномагическую сущность, — удивился Никита.

— Скорее, исключение из правил, — усмехнулся Басманов. — Жизнь заставила пойти на такой шаг. Объединили мысли инженеров и чародеев. Результаты вы видите: телевидение, международная Сеть, беспроводная связь. Здесь тоже не обошлось без магии, но в меньшей мере. Аристократы, как носители Силы, всеми руками держатся за магию, а простолюдины радуются тому, что без всякого волшебства могут узреть чудеса света. Но я скажу честно: архаичность магии все равно побеждает.

— Зато удивляет своеобразное смешение сфер, — кивнул Никита. — Сначала меня это поразило, но я уже привык. В моем мире тоже хватает схожих чудес.

— В таком случае, Никита, вы что-то можете нам предложить. Иначе зачем так стремились встретиться с Великим князем?

— Да, могу, — Никита на секунду задержал дыхание. Как отреагирует опричник? Пойдет ли на соглашение? Понятно, что без последнего слова государя Басманов и рта не раскроет. И все же по реакции второго человека станет все понятно. — Я являюсь разработчиком всевозможных техномагических изделий, и могу принести пользу для России. Проблема ваших магов в неумении смотреть на проблему шире.

— А у вас есть решение? — Басманов скрестил руки на груди и с нескрываемым скепсисом поглядел на молодого, но излишне самоуверенного, как ему казалось, юношу.

— Мне нужно попасть домой, — честно ответил Никита. — Мое место не здесь, Василий Исаевич. Я помогу с созданием телепорта в обмен на возвращение.

Басманов снова закружился по кабинету. Предложение парня отдавало авантюрой. Даже Иерархи из Магической Палаты давно махнули рукой на разработки, отдав на откуп ситуацию рядовым исполнителям да неуемным разработчикам. Главный опричник знал, что над проблемой трудятся не больше десяти человек, но идея объединить их никому в голову не пришла. Опять же, где гарантия, что Назаров элементарно не врет? Авантюризм вот таких мальчишек-выскочек иногда приносит больше вреда, чем пользы. Но лучше поторопиться и пригреть его под своим крылом, пока противник хлопает ушами.

У Борецких и Захарьиных сильная разведка. Удивительно, как князь Афанасий проморгал появление Назарова в Вологде. Ведь по агентурным данным, Захарьин собирает вокруг себя магов различных направлений для постройки телепорта. Вот только куда? И появление Назарова ко времени… Хм, неспроста все это. Холодок проскочил по спине. Если Никита настолько умелец, как он себя показывает — почему бы не попробовать?

— Сколько времени потребуется на создание телепорта?

— Теоретически, чтобы начать испытания — года два, если нет наработок, — даже не задумываясь, ответил Никита. — На голом месте создавать всегда трудно…

— У нас есть телепортаторы, — оборвал его Басманов. — Но мы же говорим о пространственных перемещениях?

— И пространственные, и временные, — кивнул Никита. — В совокупности… лет пять. По самым оптимистическим прогнозам.

— Пять лет? — Басманов сел в кресло, наклонился, переплел пальцы рук и внимательно посмотрел на гостя. — Никита, ты понимаешь, о чем говоришь? Фактически подписываешься на неопределенный срок своего пребывания здесь. Это очень большой срок для человека, которого ждут в неизвестной точке иного мира. А тебе надо где-то жить, содержать себя, свой дом, возможно — работать. А если эксперимент затянется? Будешь хранить верность своей жене? Здесь тоже есть достойные девушки, которые обязательно заметят тебя. Передашь свой дар по крови…

От волнения опричник потерял свою вежливость.

Никита кисло улыбнулся.

— Сколько жен имеют ваши князья? — поинтересовался Басманов. — Разрешено ли дворянам многоженство?

— Формально — да. Но на практике даже Великие князья имеют только одну жену. Традиции многоженства соблюдают лишь те, кто считает себя прямым наследником русов-ариев, боевого Ордена Гипербореи.

— Ордена Арктиды? — оживился Басманов. — У вас тоже эта легенда ходит? Да, так и есть. Воин имеет право на двух и более жен, но большинство высокородных тоже придерживаются этой традиции. Так что, Никита Анатольевич, я настоятельно советую тебе подумать о будущем. Чтобы творить и созидать, нужен крепкий тыл.

«Он хочет привязать меня к этому миру, — подумал юноша. — Осыплет разнообразными плюшками и обещаниями сладкой жизни».

— Хотелось бы узнать насчет моего предложения, — напомнил Никита.

— Ваше предложение, господин Назаров, будет передано государю, — едва ли не официально произнес Басманов. — Придется немного подождать. Кстати, чуть не забыл спросить. Если вашим отцом является кто-то из рода Анциферовых, у вас могут быть способности к звериной магии, довольно редкой в нашем мире.

— Что это такое? Ни разу не слышал, — стало любопытно волхву.

— Умение призывать дух сильного зверя: медведя, волка, рыси, росомахи.

— А слона?

— Напрасно иронизируете, сударь, — Басманов глядел так, словно знал больше того, что говорил. — Ведическая магия нами практически потеряна, а Анциферовы ее умудрились сохранить. Увы, род тоже на грани вымирания. В Боровичах сидит последний мужчина — Петр Григорьевич. Ему уже лет восемьдесят. Детей, внуков похоронил. Две правнучки рядом с ним пока. Вот государь думает, что делать. Анциферовы однажды здорово помогли Рюриковичам. Нельзя же просто так лишать привилегий верных вассалов.

Никита почему-то подумал, что Басманов не зря ему про Анциферовых рассказывает. Было что-то в его словах, некий завуалированный посыл, который следовало распознать и правильно им воспользоваться.

— Полагаю, на этом — все? — Никита встал.

— Торопитесь от старика Басманова улизнуть? — хитро улыбнулся опричник. — Вас отвезти в особняк Валуевых или предпочтете другие варианты?

— Граф обещал пристроить у себя, — признался Никита, — но мне показалось, что мое общество его стало тяготить. Даже не знаю…

— Пока воспользуйтесь его гостеприимством, — посоветовал Басманов. — Не в ваших интересах рвать связи, даже такие непрочные. Начинайте осваиваться в Твери, послушайтесь моего совета. Я не гарантирую скорой встречи с Великим князем, потому что послезавтра за городом начнется празднество. Дворянская молодежь решила развлечься, а у нас головная боль.

Басманов усмехнулся.

— Посети, Никита Анатольевич, сие мероприятие. Развеешься, нужные знакомства заведешь. Может, с девушкой какой познакомишься. Серьезно тебе советую подумать о семье. Ну, ладно, ладно… Не держи на старика зла за совет.

— Меня никто официально не приглашал, — идея Басманова пришлась по душе Никите. Если на празднике будет Юлия (а куда она денется, если специально на него приехала?), он обязательно должен попасть на него.

— И только-то? — хмыкнул опричник. — Мы решим этот вопрос.

Глава пятая

Ретроспектива. Тверь, 1609 год

— Проснись, любый мой! — маленькая, но сильная рука жены встряхнула за плечо крепко спящего Федора. — Борис приехал, ждет тебя в гриднице. Новости худые привез. Просил тебя поднять.

— А? — еще не очнувшись от дурмана сна, Великий князь отчетливо воспринял слова Елены, и оторвав лицо от подушки, жадно вдохнул в себя спертый воздух опочивальни. Единственная зажженная на ночь свечка, почти оплывшая, едва-едва освещала лики богов, стоявших на верхней полочке в красному углу. Рывком подняв свое сильное тело, он посмотрел на жену, словно не понимая, что она здесь делает. Тревожно блестящие глаза супруги заставили Федора насторожиться. Амулет, висящий на тонкой золотой цепочке, выбился из-под ночной сорочки поверх нее, и расположившись на высокой груди женщины, менял цвет от изумрудного до багрово-красного. — Что случилось?

— Борис говорит, что на Тверце заметили кочи ушкуйников, — прошептала Елена, чтобы не будить маленького Ваньку, спавшего неподалеку от их кровати в резной колыбельке.

Не доверяла жена нянькам на ночь наследника. Сама кормила грудью, сама вставала и меняла пеленки. Вон, есть Аленка и Оленька, уже подросшие — пусть с ними и тетешкаются, да поглядывают.

— Откуда они там? — сон окончательно канул в небытие. — А как же сторожевые посты?

Федор скинул ноги на пол, потер глаза ладонями.

— Не меня спрашивать надо, — Елена тоже встала и накинула на себя теплый бухарский халат. — Иди вниз, сам выясняй. Я пока ребятишек соберу. Мало ли… От Тверца до нас рукой подать. Вдруг придется уходить. Говорили же воеводы, что надо ждать новгородцев и литовцев ближе к осени. А оно, видишь, по-другому обернулось…

— Помолчи, женщина, — Федор Иванович поморщился, лихорадочно одеваясь. Дикие мысли о предательстве нет-нет да и проскальзывали в голове, вызывая дрожь в руках и неприятный холодок в животе. А кто мог предать? Басмановы верны как псы. Вяземские тоже прикормлены, сыты и довольны. Годуновы амбициозны, но с Борецкими им не по пути. Мстиславские? Бельские? Захарьины? Дьявол! Развелось боярского семени, куда ни плюнь — всюду высокородные! А почему ушкуйники в Тверце? Неужто через Мсту и Вышневолоцкое озеро прокрались? Надо как-то эту проблему решать. Одними постами охотку ушкуйникам не отбить…

Он перепоясал кафтан широким поясом, нацепил шапку, и стараясь меньше шуметь, пошел к двери. Потом остановился и негромко сказал:

— Ты права, люба моя. Собирай деток. Если новгородцы и литовцы объединились — беда будет. Дам знать, когда спускаться в подземелье. А лучше сразу уходи. Ждите меня в Никольском.

— Я без тебя не пойду, — жестко заявила Елена, вытаскивая захныкавшего Ваньку из колыбели. — У меня хватит Силы, чтобы защититься.

— Дура баба! — чуть не сплюнул Федор, но вовремя спохватился. Не дело пакостить в доме. — Ладно, я сейчас нянькам дал указ, чтобы девочек собрали и сюда привели. По амулету свяжусь, если совсем худо будет. Но тогда не геройствуй, а сразу вниз уходи!

Он распахнул дверь и кивнул вскочившим гридям.

— Оставаться на местах! — приказал он. — Никого, кроме нянек, не пускать. Если в кремль ворвутся супостаты — Великую княгиню в охапку и в подземелье! А дальше знаете, что делать.

— Поняли, княже! — кивнули гриди, преданно глядя на Федора. — Не сумлевайся, справимся!

— Амулеты при вас? — решил все же спросить государь.

— Точно так! — один из телохранителей, беловолосый парень с широким округлым лицом, вытащил из-под кафтана круглый коричневый камешек.

— Применять при самом поганом случае! — нахмурился Федор Иванович, и не дожидаясь согласных ответов, заторопился в гридницу, где его ждал Борька Годунов. Что же все-таки произошло?

Пару седмиц назад Великий князь послал своего опричника на Тверцу в составе небольшого конного отряда для инспекции сторожевых постов. Засадные подразделения стрельцов, находившиеся там на постоянной основе, менялись раз в три месяца. Но полученные от разведки данные о выходе из Новгорода трех десятков кочей под предводительством Митрофана Борецкого заставили Тверь серьезно задуматься. Посадский клан никогда особо не привлекал к своим интригам ушкуйников, или делал вид, что дистанцируется от них. Было предположение, что разбойники пойдут по Онеге в Белое море. Но то был обман.

В эти же дни трехтысячный отряд Курбского, сбежавшего в Литву еще при отце Федора Иване Васильевиче, выдвинулся в направлении Пскова. Становилось худо от мысли, что в бардаке, творившемся на территории русских княжеств, ничего не понять. В Москве сейчас сидит Василий Шуйский, собирает ополчение, готовит войска к обороне. А новгородская рать вкупе с Курбским должны объединиться на Селигере и выдвинуться к Торжку. И уже оттуда вести наступление на столицу.

Распахнув двери, Федор стремительно вошел в гридницу. Борис и еще несколько воев вскочили при его появлении. Все они выглядели изможденными, грязными, словно через болото их черт волоком тащил.

— Ну? — откинув полу кафтана, Великий князь уселся на лавку возле стола, отодвинув от себя кружку с недопитым квасом. — Говори!

— Худо дело, княже! — Годунов, враз постаревший, в волнении подергал уныло повисшие усы. — Сторожевые посты в Устье вырезаны начисто. Как будто знали, как подобраться. Три десятка и еще пяток кочей прямым ходом плывут сюда. К завтрашнем дню уже могут быть у Твери. Мы только-только из Устья вышли после проверки, а вечером нас гонец догнал с известием. Вот, Харлам…

Вперед выступил низкорослый, с изрытым оспинами лицом, парень. Он стянул шапку с головы, смял ее мощными ладонями, больше похожими на весла, и громыхающим голосом заговорил:

— Ночью напали, княже. С трех сторон. Сначала маги «разбудили» магический свиток с Огнем. Выжгли начисто сторожку на левом берегу. Мы-то сразу в оружие, выскочили на берег, а тут и по нам ударили. От реки, ледяными стрелами. Враз половину ребят положило. Кто успел — амулеты раздавил, чтобы защиту поставить. Сотник Архип приказал мне садиться на лошадь и догонять опричников. Вот, я и бросился сломя голову.

— Выходит, о судьбе отряда не знаешь? — сжал зубы Федор Иванович.

— Нет, княже, — поник головой Харлам. — Погибли, наверное. Больно уж чародеи хитро продумали. Да кто против свитков устоит? Там и огнем, и льдом били. Наши маги пытались защиту выставить, так ее сразу же смело. Они еще успели крикнуть…

Воин замолчал, как будто пытался вспомнить последние минуты боя.

— Что они кричали? — нетерпеливо заерзал на лавке князь Федор. — Да не молчи, ради Сварога!

— Ага, вот! Свитки, дескать, старые, полста лет им, не меньше.

— Борецкие совсем умом рехнулись, — проворчал Годунов и встал. Ножны громко стукнули о лавку. — Надо княгиню с наследником спасать, княже. Если с Тверцы ушкуйники нагрянут — не отобьемся. У Митрофана сплошь головорезы.

— Где Вяземский и Басманов? — спросил Федор, усиленно думая.

— Послал уже за ними, — успокоил Годунов.

— Вот что, Борис, — решительно произнес Великий князь. — Сейчас бери гридей, княжью чадь и шустро по дворам Бельских и Мстиславских пройдись. Закрой им возможность сбежать. Всех, кто к ним попытается прорваться — в стражу и к дознавателям. Почто, зачем, с какой целью? Все вытрясти с них! Попробуют скрыться — ловить и сразу к дознавателям. Почто, зачем? Все вытрясти с них!

— Понял, княже, — кивнул Годунов и сделал знак бойцам, чтобы выходили. Как только он остался наедине с Федором, тихо произнес: — Дело худо. У нас с полтыщи человек наберется для отражения атаки. Все войско к Торжку выдвинулось. Воевода Никола Зайцев с тысячниками Мишуковым и Рахметовым тоже там. А здесь кому защищать?

— Где кудесники? — сжал зубы Федор. — Кто остался на Твери?

— Архимаг Савватий Игнатов, — стал вспоминать Годунов, — а с ним трое учеников. Рангом слабенькие, но это все, кто есть.

— Их тоже поднимай. Пусть сюда идут. Архимагу передай, чтобы княгиню защищал.

Годунов кивнул и ринулся из гридницы. Федор чуть погодя спустился вниз во двор, залитый светом факелов, освещавших суматошное движение темных фигур. Ржали лошади, за сараями кто-то зло выговаривал слугам, чтобы вытащили руки из задницы и начали шевелиться. Владимирские ворота были распахнуты, и через них выезжала большая группа всадников во главе с Годуновым.

В кремле оставались опричники — все те, кто нес охрану семьи Великого князя, чуть больше пятидесяти человек. Натасканные, поджарые, сильные, почти все из боярских детей, владеющие Силой в той или иной мере, эти молодые парни готовы были сложить свою голову, но спасти хозяина. И тем более наследника, родившегося несколько месяцев назад. Такого долгожданного…

Возле Федора сразу образовалось кольцо телохранителей. Тихо загудел воздух, насыщаясь мощными плетениями защиты. "Вот же ухари! — подумал государь. — Я и сам могу себя прикрыть".

— Садык! — выглядел в полутьме хищное лицо татарского охранителя — младшего сына из княжеского рода Давлетовых. — Бери с собой десяток парней. Будешь сопровождать княгиню. Ждите меня в Никольском. Если все пройдет нормально — дам знать. Ты понял, Садык?

— Да, хозяин! — рыкнул молодой опричник. — Все сделаю!

— Вот и молодец! — кивнул Федор и одним сильным движением раздавил амулет, который мгновенно подал условленный сигнал на такой же, искусно вделанный в перстень княгини Елены. Некогда ждать чародеев. Они здесь будут нужны. Спешить надо. — Я к Речной слободе с гридями! Так, остальные, кто не с Садыком — за мной!

От избытка чувств, что хозяин доверил ему такое важное дело, Садык вытащил наполовину из ножен саблю и резко вогнал ее обратно.

— Слышали, парни? — гортанно прокричал он без малейшего акцента. — Нам предстоит спасать княгиню Елену с наследником! Василь, Артюха, Шмель! Живо собрать всех нянек и девок. Спускайтесь в подвал и ждите нас там! Остальные за мной!

Садык был умным и расторопным парнем, и службу опричником осознавал в качестве ступеньки к более высоким должностям. Десятник Давлетов уже знал, что нужно делать. Он со своими бойцами рванул наверх, в княжью горницу. Топоча ногами по лестнице, создавая переполох среди слуг, опричники мгновенно выстроили коридор, по которому спускалась княгиня Елена со свертком в руках. За ней семенили две дочки с серьезными лицами. На них даже слез не было. Княжны — семи и пяти лет — уже осознавали, что значит тревожный набат на улице и беготня в доме. Что толку реветь? На них гроздьями висели обереги и амулеты. Аленка неумело поставила защиту на себя и свою сестру. Слабовата еще княжна со своим Даром.

Садык кивнул парням, и те подхватив девчонок, рванули вниз. Чтобы попасть в подземелье, нужно было выйти на улицу, перебежать в кремль, оттуда через переходы попасть в восточный детинец, и только потом спуститься в нужный подземный ход. Их было три. Один как раз и вел в сторону Никольского под Волгой.

— Что случилось, Садык? — отмахиваясь от девок, предлагающих помощь, спросила Елена. — Мой связной амулет рассыпался.

— Хозяин поспешил с отрядом к реке, — приноравливаясь к семенящему шагу женщины, сказал десятник. — Положение плохое. Защищать Тверь некому. Он принял решение — его надо выполнять.

Княгиня едва-едва замедлила шаг, понимая, что супруг обвел ее вокруг пальца, а она впопыхах и не сообразила. Речь ведь шла о том моменте, если новгородцы появятся возле стен Твери и начнут штурм. Так их ждут завтра. Ох, курица глупая.

Садык почувствовал колебания женщины и настойчиво сжал плечо Елены, чуть-чуть, чтобы не причинить боль. Только бы не стала сопротивляться и рваться назад. Тогда ему придется применить силу. Пусть Великий князь потом казнит его за кощунство, но княгиню он спасет.

Елена решительно шагнула вперед. Раз муж настойчиво требовал, чтобы она с детьми покинула Тверь… Что ж, так и будет.

— Веди нас, Садык, — сказала она.

— Шмель! Петруха! Вперед с факелами! Магические лампы не использовать! — Княжич Давлетов опасался, как бы активация освещающих амулетов не подсказала врагам, которые затаились в столице, что по подземелью кто-то уходит из города. Поэтому решил сохранять тайну.

До Никольского — небольшого княжеского поместья — от Твери аккурат четыре версты. Ничего, можно дойти. Если княгиня устанет — сам на руках понесет.

— Госпожа, дай мне Ваньку, — попросил Садык. — Дай, не труди руки. Я буду идти рядом, чтобы ты следила за ним.

Разум возобладал над эмоциями. Елена и в самом деле поняла, что станет намного легче идти без младенца. И силы сохранит, и время подумать есть. Няньки, девки — все, кто пригодится в Никольском — с ней. В кремле остались мужики, способные защитить дом. В Никольском дворня, с десяток опричников, следящих за хозяйством, да еще Садык с ребятами прибавится. Но как не хотелось думать, что опять придется начинать с самого начала. Тверь разорят точно. Ушкуйники никогда не отличались кротким нравом. Захваченное в набегах добро уходило в казну отряда, а что не могли забрать с собой — уничтожалось.

Только подумалось об этом, сразу ноги ослабли. Когда же прекратится бесконечная война? Мало между собой бояре грызутся, так еще и Новгород с Литвой ощерились.

До поместья они добрались к утру, когда на востоке появилась слабая светлая полоска, и предрассветные сумерки окутали землю. Выход из подземелья устроили в одной из сторожевых башен, чтобы поменьше чужих взглядов было. Садык со Шмелем и Артюхой первыми поднялись по крепко сколоченной лестнице. Шмель откинул окованную железными полосами крышку и осторожно вылез наружу. Огляделся.

— Странно это, — сказал он приглушенным голосом. — В башне никого нет. Никто за лазом не присматривает.

— Надо проверить двор, — решил Садык и позвал всех опричников. — Княгиня, посиди пока внизу, проверим посад. Резун, дуй наверх, глянь стражу. Спят, что ли?

— Понял, — сдвинув шлем на затылок, кивнул молодой боец. Вытянув из ножен саблю, он с осторожностью стал подниматься по крутой деревянной лестнице наверх, поглядывая на пустую площадку, опоясавшую внутренние стены башни на высоте пяти метров.

Десятник решил самолично пройтись по двору. Выскользнув из башни вместе со Шмелем, они крадучись пошли в сторону княжьей избы с темнеющими возле нее пристройками. До нее предстояло пройти по спящей улице сотню шагов, мимо палисадов и огородов.

— Что-то здесь не так, — высказался десятник, останавливаясь.

— Даже собаки молчат, — подтвердил Шмель, тоже насторожившись от странности происходящего. — И на стенах стражу не вижу.

— Да здесь как у Перуна под защитой, — ухмыльнулся Садык. — Думают, разбойников разогнали два лета назад, теперь можно дрыхнуть по ночам. Спят, сволочи. Выпорю всех за такую службу. К Твери ушкуйники подбираются, а они и ухом не шевелят.

— Так откуда им знать-то? — прошептал Шмель и выругался, подняв правую ногу. Неестественно выгнул ее, вглядываясь в подошву сапога. — В дерьмо какое-то вляпался! Непорядок тута!

Садык и сам понял, что здесь происходит неладное. Краем глаза он успел заметить мелькнувшие между домами тени. Недоброе предчувствие толкнуло в грудь.

— Засада! — прошипел он. — Шмель, возвращайся в башню и закрой люк с помощью амулета! Княгиня с девками успеет уйти обратно!

Мысль была верной и единственно правильной. Пусть лучше вернутся в Тверь, чем здесь попасть в неизвестно чьи руки!

Шмель не успел уйти. Из-за палисадов навстречу им прыгнули несколько темным фигур. Тускло блеснуло железо. Садык с шумом обнажил саблю.

— Спиной! — приказал он, и Шмель тут же прижался к нему, контролируя свою половину улицы.

Без единого шума неизвестные окружили их и налетели, размахивая саблями и палашами. Заскрежетали клинки, вышибая искры при столкновении. Судя по слаженным действиям, на опричников напали серьезные бойцы. Толпой не лезли, старались достать попеременным действием двух-трех человек. Но Садык и Шмель не лыком шиты были. Парни прошли боевую подготовку у самых лучших воинов, даже успели поучаствовать в двух битвах с новгородцами. Опричники медленно, без спешки отступали в сторону сторожевой башни, попеременно крича «тревога» во все горло. Их целью было переполошить жителей княжеского посада, поднять большой шум и пользуясь неразберихой, которая обязательно начнется — скрыться в подземелье или уйти в лес, росший чуть ли не под стенами Никольского.

Напавшие остервенело бросались на них, как одичалые псы, стремясь не допустить к башне. Садык и Шмель выкинули впереди себя силовые щиты, оберегавшие от мощных ударов клинков. Раз в дело пошла магия, то и нападавшие тоже активировали свои возможности. Воздух загудел от сталкивающихся между собой заклятий, заискрился разноцветьем силовых выхлопов. Судя по плетениям, здесь не было никого рангом выше Ратника.

Неожиданно слева от дерущихся вспыхнул сарай, озарив багровым трепещущим светом происходящее. Садык зарычал. Возле башни тоже шла приличная свалка. Его парни, размахивая топорами и саблями, сдерживали натиск большой группы воинов в коротких кафтанах, на которых десятник заметил белые повязки.

Удачно отбив косой рубящий удар, Садык тычком сабли заставил отскочить от себя парочку особо ретивых, но тут на помощь к бандитам (или кто они там были) подоспело подкрепление. Таиться никому смысла не было. В поместье нарастал шум. Слышалось ржание лошадей, визги женщин, крики мужиков, лязг железа. Драка шла везде. Садыку стало плохо. Если это ушкуйники — им конец. В живых никого не оставят.

Вот еще удар, еще! Нападавшим удалось разорвать надежную сцепку, и теперь десятник со Шмелем дрались каждый в одиночку. Но хорошо, что до башни осталось немного.

— Держись, Садык! Мы идем! — заорали оттуда парни и с ревом бросились на врагов. Кто-то захрипел, нанизанный на копье, кто-то молил о пощаде — но яростная схватка отодвинулась от башни.

— Беги, Шмель! Ты знаешь, что делать! — прохрипел Садык, ощущая тяжесть в руках. Он умел работать с оружием двумя руками, но уже чувствовался предел его возможностей. Но сдержать гадов он сумеет.

Шмель ловко увернулся от свистнувшего клинка, присел, сделал выпад, втыкая саблю в живот неосторожно приблизившегося к нему противника, обрушил кулак на голову второго, пнул в грудь третьего, отбил обухом топорика смертоносное железо палаша. И вырвался на простор. Помчавшись со всех ног к освещенной пожарищем башне, он мощным ударом кулака, в котором зажал рукоять сабли, сбил с ног вынырнувшего откуда-то вооруженного человека, не зная, из охраны ли поместья, или бандит. Плевать. Надо успеть приложить к люку «скрепь», чтобы княгиня Елена успела уйти обратно за Волгу. Заклятие не даст проникнуть в подземелье несколько часов.

А если в башне засада, умело прятавшаяся до поры до времени? И сейчас она уже схватила княгиню? Шмель с ужасом бросился сломя голову вперед. С хеканьем располосовал грудь вставшего перед ним врага.

Откуда-то сбоку, из-за башни, стало расползаться неприятное свечение, охватывая дерущихся и вопящих людей. Оно своими щупальцами образовало что-то наподобие круга и стало наливаться гнойной желтизной. Сразу стало трудно дышать, а руки словно свинцом налились. Невидимая тяжелая рука надавила на шею, согнула Шмеля, заставила его упасть на колени — а потом ярчайшая вспышка ударила по глазам. Толчок в грудь снес опричника на землю, и он перестал ощущать, что происходит вокруг него.

Садык очнулся от удара ногой по ребрам. Но боль поселилась где-то в затылке, когда чародейское заклятие ударило как широкой дланью великана. Он сразу потерял сознание. Сейчас же вокруг него вповалку лежали несколько человек. Шмель, Артюха, Сафон, Касьян. Все? Это все его ребята? А как остальные?

— Вставай, курва! — послышался неприятный, жесткий с хрипотцой голос. — Хватит валяться!

Садык уперся ладонями в земляной пол и пошатываясь, встал на ноги. Вооруженные люди с руганью поднимали его ребят, оглушенных и не понимающих, как они здесь оказались. Магия чужаков оказалась сильнее, чем амулеты опричников и сила Ратников.

— Ведите их в избу! — сказал тот же хриплый голос, который принадлежал высоченному бородатому мужику в темно-синем кафтане латинского покроя. Такие носили и новгородцы, и ганзейцы, и даже ушкуйники. Дьявол их разберет!

— Где остальные? — успел спросить Садык у Артюхи.

— Побили ребят, — хлюпнул разбитыми губами парень. — Засада была в башне. Резуна сразу кончили, но и мы их покрошили… Отжали на улицу.

— Не разговаривать! — древко копья влетело в спину Артюхи.

Оставшихся в живых телохранителей вывели из сарая. Садык сразу понял, что они находятся в княжьем имении, ярко освещенном факелами по всему двору. Кругом сновали незнакомые люди, хорошо вооруженные и в добротной броне. Неподалеку в кучу сгоняли лошадей.

— Заходите в избу, — раздался приказ. — И без шуток, кромешники!

Садык с остановившимся сердцем замер на середине горницы. Возле дальней стены на лавке сидела княгиня Елена с мальцом в руках. Малые княжны вцепились в материно платье с двух сторон и нахохлившимися совятами глядели на незнакомых мужиков. Самое удивительное, что заметил десятник, в их глазах не было страха, только у Ольги щеки мокрые. Плакала, видать. А вот Алена пытается своими плетениями закрыть мать и сестру. Слабая защитная «завесь» колебалась в теплом воздухе и тут же разлеталась в разные стороны.

Десятник понял, почему у нее не получается. Напротив, за длинным столом, сидели несколько человек, среди которых явно выделялся боевой маг. Пожилой седобородый мужчина с ленивым любопытством смотрел на тщетные попытки девочки и легким щелчком пальцев разбивал магический щит. Садык закипел. Ублюдок, нашел себе противника! Наверное, и энергию княжны к себе тянет! Тварина, дотянуться бы до тебя! А кто с ним рядом? Неужто из бояр новгородских кто?

Опричников грубо повалили коленями на пол, прижали к шеям сабли. Один из сидевших, в красном полукафтане с серебряными пуговицами, перепоясанный широким ремнем, на котором висела сабля с богато инкрустированной рукоятью и большущий нож в кожаных ножнах, с шумом отодвинул от себя стол и встал. На пальцах блеснула пара массивных перстней с драгоценными камнями.

— Я — боярин Анциферов, — звучным голосом объявил мужчина. Его красивое, обрамленное аккуратной черно-смолянистой бородкой лицо было бесстрастным. Он, конечно, обращался только к одному человеку. — Мое имя известно вам, Великая княгиня, не так ли?

— Известно, — Елена с ненавистью взглянула на Анциферова. — Подпевок Борецких, шелудивый пес, прикормленный пустой похлебкой! Муж предлагал вам союз! Вот как повернулось все!

— Прошу, без этих глупостей, Елена Ивановна, — поморщился боярин. — Я с вашим мужем не заключал никаких договоров. А сейчас прошу, чтобы вы вели себя благопристойно. Поможете — никто не пострадает.

Девочки тут же прижались к матери. Садык заметил, как дрогнули губы Анциферова.

— Я своим врагам не помогаю! — отрезала великая княгиня.

— Скорее, помощь требуется вашему мужу, — усмехнулся мужчина, и заложив руки за спину, прошелся между опричниками и их госпожой. — Завтра уже будет поздно.

— Не верь ему, госпожа! — выкрикнул Садык.

Холодное лезвие сабли мгновенно переместилось к горлу. Десятник почувствовал, как остро наточенное железо слегка подрезало кожу. Теплая струйка крови засочилась вниз под кафтан.

— Заткнулись живо, собаки кромешные, — лениво проговорил еще один сиделец за столом. Он выглядел массивнее и мага, и Анциферова. Богатый кафтан едва не расползался на его плечах. — Будете гавкать, всем головы срубим, прямо здесь, на глазах детишек. Вы же этого не хотите?

Садык сжал зубы.

— Что ты говорил про моего мужа? — княгиня все же заволновалась, хоть и не показывала своим видом, что поддалась на уловку новгородского боярина.

— Если он не сдаст Тверь, не подчинится власти Новгорода, а точнее — Борецким, то завтра уже будет поздно.

— Не бывать этому! — выкрикнула Елена, мучаясь от того, что ее заставляют унижаться перед опричниками, фактически — холопами. Кто знает, на какие ухищрения пойдут новгородцы, неведомо как проникшие в Никольское. Здесь оказались предатели, указавшие подземный ход прямо в кремль. Оттого и засаду устроили грамотно. — Как ты мог, Алексей, пойти на это? Отказался от почестей ради подачки Борецких! Думаешь, они твое рвение оценят?

— Я новгородский боярин, княгиня, — пожал плечами Анциферов. — Что мне Тверь?

— Что с ней валандаться? — приподнялся широкоплечий. — Щенка за ноги — и об угол головой! Девок отдать магу, пусть из них воительниц воспитает!

— Не трожь маму! — звонко воскликнула Алена и махнула рукой. Неведомо откуда возникший гудящий круг с переливающимися багрово-желтыми всполохами рванулся в сторону сидевших. С лица мага пропала ленивая скука. Он вскочил и выставил перед собой ладонь. С нее сорвалась сиреневая вспышка и поглотила ударную сферу. Громкий хлопок ударил по ушам всем, кто находился здесь. Княжич заорал благим матом.

— Ах, ты, пигалица! — один из вояк, держась за ухо, из которого сочилась кровь, шагнул к девочке, сграбастал ее за ворот тонкой шубейки. — Да я тебя сейчас…

— Не трогать! — рявкнул Анциферов. — Отошел назад, быстро!

Боец отпустил младшую княжну и тут же улетел в угол, сбитый мощным ударом Анциферова. Оплеуха получилась знатной.

— Ну и дела! — захохотал широкоплечий. — Какова, Ермил? Возьмешь в ученицы?

— Возьму. Сия отроковица сильна Огнем, — закивал головой маг. — Помимо главного Дара у нее есть задатки к другим заклятиям.

— Даже не вздумай! — зашипела княгиня, яростно прижимая к себе Ивана. Младенец сбавил рев, но скулить не переставал.

— Значит, не хочешь нам помочь? — широкоплечий был явно главным среди находившихся здесь, а Анциферов играл отвлекающую роль. Садык внимательно присматривался к новгородцам. Кто это такой? Неужели один из братьев Борецких? Клан у них мощный, родственников много. Точно, на пальце перстень с рельефным голубем. Это их герб.

Он щелкнул пальцем — раздался свист клинка, тяжелый неприятный стук об пол, дикий вскрик княгини. Отрубленная голова Касьяна с немым укором уставилась на Садыка. Кровавый ручеек пополз по полу, просачиваясь через щели в подпол. Заревели перепуганные девчонки.

— Каждое твое «нет», княгиня, будет стоить жизни кромешнику. Любому, — ответил Борецкий, тяжело вышагивая за спинами замерших телохранителей князя Федора. — Осталось четверо. Шансы уменьшаются. Так что ответишь?

Бедные княжны, трясясь от страха, уткнулись матери в колени. Княгиня обдумывала последствия своего отказа. Садык приготовился к смерти. Он знал, что никого не пощадят, кроме девочек. Их, одаренных, пристроят к новгородским чародеям, воспитают так, как нужно, сломают душу, отравят ядом льстивых слов и ненавистью к Тверской Руси. Забыть мать, отца, свой Род — вот что с ними сделают. Но ради бойцов-опричников предавать своего мужа? Неужели великая княгиня пойдет на этот шаг?

— Что мне нужно сделать? — холодно спросила Елена, справившись со своими терзаниями.

— Уговорить мужа сдаться, — Борецкий пожал плечами. — Всего-то пару слов. Мы устроим встречу. Зачем излишние жертвы? Спасем воинов, мужиков, холопов.

— Я не буду его уговаривать сдаваться, — ответила княгиня. — Устрою встречу, но не более того.

— Разумно, — кивнул Борецкий. — Значит, сейчас выезжаем. Времени мало. Девочки останутся при моих людях. Обещаю, что никакого вреда им не будет.

— Госпожа! Не следует верить этим собакам! — Садык взвыл.

— Помолчи! Сам собака, отродье татарское! — сильный удар торцом копья в почку заставил десятника согнуться.

— Ладно, достаточно! — рявкнул Борецкий. — Княжон забрать и поместить под охрану! Сильвестр Петрович, распорядись!

Дальше произошло странное. Бросившиеся к дочерям Великого князя новгородские воины внезапно осели на пол. Сабля, прижимавшаяся к горлу Садыка, бессильно упала со стуком вниз. Недолго думая, десятник подхватил оружие и взлетел вверх, одновременно разворачиваясь, готовый к бою. Увиденное потрясло. Перед ним колыхался полог мутной белесой завеси. А за ней боярин Анциферов (точнее, Анциферович, как знали этот богатый род в Новгороде) взмахом руки отправил в сторону мага яркую кляксу с щупальцами, мгновенно окутавшую новгородского чародея, не давая тому даже вздохнуть как следует. Пока чародей боролся с атакующим заклятием, Анциферов схлестнулся с Борецким.

— Что ты делаешь, Сильвестр? Предал хозяина? — заревел представитель посадского рода. — Да за такое кощунство тебя лошадьми разорвут, весь род вырежут!

— Ты все равно убил бы всех! — мужчина отбил жуткого вида стрелу, пущенную Борецким из перстня, а потом разломал одно из своих колец. Густой дым заволок горницу, превратившуюся в поле боя. Из этого дыма стали проступать черты огромного медведя, поднимающегося на дыбы. Иллюзорная тварь плавно перетекла к новгородскому боярину и по-настоящему ударила лапой, располосовав лицо от виска до подбородка. Борецкий взвыл, но ничего не смог поделать. Любая его магическая атака только усиливала мощь зверя.

Он пьет его Силу, — догадался Садык и бросился к замершим от страха княгине с детьми.

— Уходим, госпожа! — не обращая внимание на сгустившуюся мощь магии внутри избы, от который даже волосы стали трещать и светиться, он схватил Елену за руку и потащил ее наружу.

Шмель, Артюха и Сафон уже стояли наготове возле дверей с ножами и саблями, отобранными у парализованных новгородцев. Ждали только сигнала своего десятника.

— Прорываемся к башне! — приказал Садык.

И Шмель пинком распахнул дверь в сени, освещенные бушующим пламенем хозяйственных построек. Пожар глотал с неимоверной быстротой все, что стояло на его пути. Скоро и княжий дом заполыхает.

Трое опричников выскочили наружу, следом за ними шагнула княгиня, не отрывая взгляда от жуткого медведя, который скрутил Борецкого и ломал его кости. Враг уже не кричал, а только стонал под напором магии. Анциферов еще раз махнул рукой — и очнувшийся маг получил сильнейший удар «воздушного молота», отчего плотный откат разрушил перегородки в горнице.

— Уходим, Елена Ивановна! Уходим, — Анциферов оставил медведя добивать противника, а сам неожиданно легко подхватил оцепеневших Ольгу и Алену на руки и покинул дом.

На улице им удалось легко покинуть княжеский двор, но снаружи ожидала неприятность. Около двух десятков новгородцев на конях стояли посредине бушующего пожарища, не обращая внимания на голосящих людей, старавшихся хоть как-то сбить наступление самого страшного врага. Остаться без крыши над головой в преддверии зимы — страшный сон крестьянина.

Сначала всадники оторопели, увидев беглецов вместе с боярином Анциферовым. Сильвестр Петрович поставил девочек на землю и выдвинулся вперед, отодвигая Садыка и двух бойцов.

— Некрас, Петька! С дороги! Не доводите до греха!

— Болярин, не можно так! — выдвинулся вперед один из всадников в высокой меховой шапке. Он поигрывал плетью, но вторую руку держал на рукояти сабли. — Где Яков Михалыч?

— Почивать изволил, — с едва заметной усмешкой ответил Анциферов. — Давай, расходись! Некрас, помоги там, в горнице…

Новгородцы — битые парни. Они сразу поняли, что дело неладно. Теснее сомкнувшись, всадники начали теснить беглецов к распахнутым воротам, стремясь загнать их обратно. Да, видно, не учли одной детали. Анциферов выдернул из рукава какой-то свиток, приложил к нему перстень и сорвал плотную сургучную печать. В руке вспыхнуло маленькое солнце. Свиток тут же осыпался в черную труху. Некрас ухмыльнулся.

— Подделку тебе сунули, болярин! Сдайся, покорись!

— Не дело холопу указывать, что делать высокородному! — взъярился Анциферов и топнул ногой.

Земля под копытами лошадей жалобно охнула и словно распахнула свои объятия, обрушивая вниз всадников и животных. Раздались крики ужаса, ржание ломающих ноги лошадей.

— Бегом к башне! — приказал боярин.

Больше никого принуждать не пришлось. Беглецы рванули так, как будто их сейчас преследовал тот жуткий медведь, задравший Борецкого. За ними уже никто не гнался. Как пояснил на ходу Анциферов княгине, отряд новгородцев оказался немногочисленным, всего-то два десятка. Почти все или повержены в сон или покалечены магическими заклятиями.

Они дружно нырнули в распахнутый люк, а Шмель, бежавший последним, захлопнул тяжелую створку и приложил тот самый амулет, активировавший «скрепь», который не даст кому-либо прорваться в подземелье. Любое воздействие на него приведет к взрыву. Башня обрушится и завалит потайной ход.

— Почему ты нам помог, Сильвестр Петрович? — спросила Елена, когда беглецы остановились передохнуть и дать возможность ей покормить Ваньку, уже давно скулящего от голода.

— Твой муж обещал мне Боровичи, если я перейду под его руку, — усмехнулся Анциферов. — Вы же знаете, что за этот удел спорят Борецкие с Рюриковичами. Почему бы там не посадить мой Род?

— Я не решаю такие вопросы, — устало качнула головой княгиня. — Разговаривай с мужем. Думаю, после твоего подвига он возьмет вас под руку.

— Надеюсь.

— Ты владеешь звериной магией? — вдруг спросила женщина, поглаживая по волосам прикорнувших рядом с ней дочерей. — Никогда не видела подобного. Только слухи.

— Родовое заклятие, — ответил новгородец. — Древнее, как сам мир. Требует много сил. Можно его перевести в свиток и выращивать десятки лет. Но когда ты сам вызываешь образ, то ощущаешь, насколько сильна родовая кровь! Все кипит, клокочет внутри! И Сила! Сила, дремлющая где-то в глубинах твоего тела…

— Да ты стихотворец, боярин! — усмехнулась Елена.

Опричники вообще не отреагировали на слова новгородца. Они пристально следили за ним, и даже не скрывали своих намерений пресечь любое враждебное намерение. Опасались, да. Видели, как играючи Анциферов поломал Борецкого, не оценившего ситуацию. Но жизнь госпожи казалась им важнее страхов. Поэтому Садык с товарищами был готов к отражению атаки, буде такая последует.

— Скажи, Сильвестр Петрович, ты же не просто так на Борецкого кинулся? — Елена с любопытством посмотрела на закрывшего глаза боярина. — Думал о своей семье? Думал, что теперь с родными будет?

— Обо всех думал, княгиня, — медленно ответил он. — Нас же из Новгорода изгнали. Теперь Род Борецких правит. Боюсь, надолго. Мы не можем торговать. Отобрали все лавки, лабазы в порту… Старейшину Рода — деда Акима — посадили под замок. Вроде как заложником сделали, чтобы я служил посаднику. Вот и послали вместе с Яшкой, брательником посадского, захватить ваше поместье.

— Теперь Акима Севастьяныча убьют, — твердо ответила Елена.

— Убьют, — согласился Анциферов. — Зато остальные сейчас далеко от Новгорода и псов посадских. Если Федор Иванович возьмет меня под крыло — не прогадает. У меня полторы сотни воинской чади, боевых холопов два десятка. В случае чего ударю в спину Митрофану…

— Тогда нужно торопиться! — вскинулась княгиня. — С этого и надо было начинать, боярин! Садык! Берите девочек на руки. Пойдем быстро, пока есть время!

Главы 6, 7

Глава шестая

Никита

Близ Покровки, Волга. Август 2011 года

Заветный прямоугольник открытки с витиеватой подписью княжича Владимира и с небольшим доброжелательным текстом, который гласил, что получателя сего ожидают в таком-то месте в определенное время на молодежном фестивале, Никита получил за день до мероприятия. Его привез посыльный из Кремля прямо в особняк Валуевых.

Как добираться до площадки, Никита выяснил у графа. Выходило весьма далеко от Твери. Почесав затылок, он решил заказать такси. Узнав расценки, слегка впал в растерянность. За доставку требовали тридцать рублей, мотивируя тем, что поездка будет за город.

— Хлебно живут здесь извозчики, — хмыкнул волхв и решил взять в аренду автомобиль, благо такая возможность существовала.

Но в день отъезда Басманов подготовил ему сюрприз. Скорее всего, он был инициатором, а исполнителем оказался молодой человек приятной внешности, русоволосый, с небольшой горбинкой на носу и веснушками на открытом лбу.

Улыбаясь, он вошел в парадную особняка Валуевых и весело спросил, здесь ли проживает некий Назаров Никита Анатольевич. Слуги сразу же засуетились, а хозяин дома — двоюродный брат Егора Александровича — мгновенно превратился в статую. Конечно же, он не ожидал, что его изволит посетить сын государя. Точнее, милость оказана гостю, но и этого достаточно, чтобы утереть нос соседям таким визитом. А кто узнает, к кому приезжал Андрей Юрьевич? Главное, его кортеж остановился в нужном месте.

Так Никита познакомился с княжичем Андреем, который был на год старше волхва, но никак не проявлял эту несущественную разницу. Простой, веселый парень, с постоянно открытой улыбкой.

— Будешь моим персональным гостем, — сказал он, пожимая руку Никиты. — Даю тебе полчаса на сборы. Что надевать? Да плюнь ты на одежду. Простой летний костюм, легкая обувь. Там же не пляжная вечеринка будет или богемный фуршет. Чем незаметнее, тем лучше. Оценишь нашу молодежь со стороны, заведешь знакомства с ребятами из обычных дворянских семей.

Андрея сопровождали две машины с тяжелыми бронированными бортами и пулестойкими стеклами. Первый «сармат» — что-то между внедорожным автомобилем и вездеходом — вместил в себя шесть телохранителей и одного мага, поэтому ходко летел по гладкому шоссе первым. Водитель, где сидели княжич и Никита с парой гвардейцев, как привязанный держался в хвосте, не отставая и не приближаясь, словно соблюдал установленный интервал.

Пока ехали, Никита рассказал свою незамысловатую историю, не упоминая, каким образом появился в Вологде. Жил на юге в чужой семье, потом кровь потянула в родные места. С матерью связь не держал, но знал, что у него есть семья. Однако — опоздал. Андрей сочувственно покачал головой, и оставшуюся часть дороги о чем-то сосредоточенно думал.

Место для проведения молодежной тусовки Никите понравилось. Кругом лес, окружающий большую поляну, лениво текущая Волга между пологими берегами. Часть поляны почему-то застлали деревянными тщательно обструганными досками и сколоченными в виде помоста. На них водрузили легкие павильоны, крытые полупрозрачной тканью с разноцветными лентами. Над каждым из них трепетали на ветру миниатюрные штандарты боярских родов, начиная с самого главного: Рюриковичей. За ним, следуя по значимости, фигурировали Басмановы, Вяземские, Зайцевы. Никита успел разглядеть гербы Скуратовых, Третьяковых, Сабуровых и многих других родов.

Прилавки, поставленные здесь напротив друг друга, образуя своеобразную широкую улицу, несли всего лишь одну функцию. Как объяснил Никите княжич, сопровождавший гостя, сегодня должна состояться благотворительная акция, сбор от которой пойдет в странноприимные дома Твери, Москвы и других городов России. Разнообразные поделки, уже расставленные на прилавках, как раз и являлись той самой продукцией, которую должны раскупить гости.

А квас, лимонады, морсы, разнообразная выпечка, одуряюще пахнущая ванилью, корицей и какими-то еще вкусностями, серьезно возбуждала аппетит. Поэтому приходилось стоически терпеть искушение, чтобы не впиться зубами в мягкую стряпню. Еще бы… С того часа, когда Никита с княжичем выехали из Твери, прошло немало времени, и желудок успел переварить обед, данный в графском особняке.

Они приехали пораньше, когда прибрежная зона Волги еще не была заполнена людьми. Молодежь только-только подъезжала на личных автомобилях в сопровождении охраны и рассыпалась по поляне, сразу образуя кучки по интересам.

— Обычно на такие мероприятия важная часть гостей собирается ближе к десяти часам вечера, — словоохотливо пояснил Андрей, с жадным интересом рассматривая говорливые и возбужденные предстоящим весельем человеческие ручейки, скатывающиеся к реке. От берега уже гремела музыка, усиливая и без того замечательный фон праздника. — Приезжают музыканты, кураторы из высоких бояр, журналисты, иностранцы из посольств. Ну, да, они тоже не чураются наших развлечений. Посольские тут обязательно будут. Знатная молодежь обычно первыми засылает своих свитских, чтобы провести разведку.

— Какую разведку? — удивился Никита, очень тщательно разглядывая пеструю картину праздника. Разноцветье нарядов, мелькание незнакомых лиц, запахи духов и одеколона, смех и оживленные разговоры как-то неожиданно отвлекли его от переживаний последних дней.

Оставаясь перед собой откровенным, Никита хотел увидеть Юлию, но настроенные на ее появление маячки пока ничем себя не проявляли.

— Не все Семьи в ладах друг с другом, — остановился Андрей возле одного открытого павильона и стал разглядывать разнообразные поделки из дерева и бересты. — Приходится за всеми следить, чтобы на дуэли не нарвались. Вот и взяли в моду первым делом заявлять через свитских, что никаких скандалов не будет допущено. Даже специальные для таких случаев люди ходят, удостоверяются, что слово не нарушается. Все знают, как будет недоволен батюшка, если кто-то сорвется и учинит дуэль.

Княжич Андрей был несказанно горд тем, что помогает своему брату Владимиру курировать молодежную вечеринку, потому как старший лично попросил помощь. Разве не об этом мечтал молодой парень? Подальше от дома, от родителей, дядьев и теток. И загадочный гость из Вологды как нельзя кстати подвернулся, спасибо дяде Василию Басманову. Вдруг что и выяснит из его подернутой туманом жизни. Видно же, как Назарову интересно наблюдать за развлечением элиты.

— По секрету, — наклонившись к уху Никиты произнес княжич, — скоро сюда подойдут две речные яхты. Их стилизовали под старинные ладьи, здорово вышло. С них будут играть приглашенные музыкальные группы. Соревнование, кто кого перепоет. Должно быть интересно.

— Не сомневаюсь, — поддержал энтузиазм княжича Никита. — Охотно послушаю, какие здесь предпочтения.

По правде говоря, его больше всего интересовали люди, чем музыканты. Молодых ребят и девушек было уже предостаточно, и гости продолжали прибывать. Большинство, как и предупреждал Андрей, были из свитских, и не отличались чем-то особенным друг от друга. Юноши в своих нарядах особо не усердствовали, предпочитая модельные фасоны костюмов серой, бежевой или белой окраски. А вот местные модницы старались переплюнуть своих соперниц, выйдя в общество в платьях разнообразных расцветок и форм. Но почти никого не было в коротких нарядах. Строго чуть выше колен. Более изысканные и смелые наряды предпочитали носить лишь высокородные и знатные молодые люди, что говорило о смягчении нравов среди аристократии. Впрочем, это обстоятельство не мешало Никите с удовольствием созерцать красоток, как и им разглядывать находящегося с сыном государя высокого и симпатичного юношу. Аурные возмущения однозначно говорили о том, что многие бросились выяснять по амулетам связи, кто же, собственно, он такой.

— Ты меня будешь представлять подъезжающим или я сам осмелюсь набиваться в друзья? — на всякий случай поинтересовался Никита у княжича.

— Пробуй сам, — улыбнулся Андрей, махнув кому-то рукой. — Гляди по сторонам, осваивайся, знакомься. Думаю, тебе полезно завести знакомства без моей протекции. На таких мероприятиях официальный тон не приветствуется. Да ты не переживай. О твоем появлении уже знают многие Семьи, и подозреваю, что один не останешься. Чудесное возрождение угасшего Рода очень привлекает своей таинственностью и романтизмом. Уверен, очень многие девушки захотят услышать такую историю. Можешь даже приукрасить.

— Ладно, что-нибудь придумаю, — кивнул с серьезным видом Никита. — А здесь алкоголь продают, а?

Андрей рассмеялся и ткнул пальцем куда-то влево от замощенной площадки в сторону подлеска, где просматривался разноцветный полотняный павильон, стилизованный под средневековый шатер с многочисленными вымпелами и гербами.

— Загляни туда, но предупреждаю: подают только пиво, крюшон, глинтвейн и сидр. Ничего более. Старшие родовичи опасаются, что их отпрыски под влиянием винных паров начнут выяснять давние обиды. Увы, но даже в столице не удается наладить взаимоотношения и помирить враждующих.

«Иначе, подчинить своему влиянию остатки бунтующего боярства, — расценил по-своему слова Андрея молодой волхв. — Значит, нужно опасаться тех, кто проявит излишнее внимание к моей персоне. А в чем оно, это излишнее внимание? Как правильно расценить? За последние дни много кто интересовался мною, даже журналисты в загривок вцепились. Еще бы… Род Назаровых, оказывается, не вымер!»

— Умеючи можно со всего напиться, — хмыкнул Никита, а княжич согласно кивнул. — А кто обеспечивает охрану?

Скопление такого количества народа, да еще ожидающего прибытия княжеской знати, младших бояр, иностранцев и посольских сотрудников представляло большие риски. Соблазны появляются, нехорошие соблазны для тех, кто недоволен нынешней властью. Да тут один магический свиток распечатать — такое начнется. Неужели Великий князь не понимал риски, когда давал согласие на проведение праздника вдали от Твери?

— Рядовые бойцы Магической Палаты со своими старшинами, десятниками, а кроме них — спецбригада Опричной Службы. А также Тайная служба боярина Лапотникова, — отчитался Андрей и хлопнул по плечу гостя. — Ладно, пойду прогуляюсь.

И он покинул Никиту, пробиваясь с помощью молчаливых телохранителей сквозь толпу к берегу реки, где уже зажигались разноцветные фонари на ветках деревьев. А волхв, оглядевшись, пошел в противоположную сторону, к лесному шатру. Хотелось посмотреть, как выполняется распоряжение старшего боярства о продаже крепкого питья. За импровизированным прилавком стоял мужчина лет тридцати в белой рубашке и с красным бантом-бабочкой, и неторопливо протирал стаканы и бокалы, после чего расставлял их согласно ранжиру: для пива, сидра, глинтвейна.

— Сегодня первый посетитель совсем ранешний, — по-свойски, но без удивления в голосе произнес бармен, протерев руки концом полотенца, свисающего с плеча. — Рекорд.

— Насколько рано? — стало интересно Никите.

— Почитай, на час. Раньше девяти сюда никто не сунется, — словоохотливый мужчина кивнул подбородком куда-то за спину юноше. — А вы приезжий, сударь. Иначе бы и не заявились. Местные-то соблюдают некий баланс между ожиданием и долгожданной минутой промочить горло.

Про приезжего было сказано таким непререкаемым тоном, словно статус гостя уже издалека был прописан на лбу Никиты.

— Тогда я не откажусь от «Кремлевского бархатного», — усмехнулся волхв.

— Пожалуйста, — бармен в красной бабочке ловко нацедил из крана, уходящего черным конусом в прорезь прилавка куда-то в глубину (внизу явно стояли бочки, полные пенного), в узкий бокал темно-красного пива с пышной белой шапкой. — Кстати, новинка от купца Семенова, поставщика княжеского двора.

Бармен опытным взглядом мазнул по кольцам на руке Никиты, что-то для себя определил, и молодой волхв совершенно спокойно и буднично понял, что сей господин явно из службистов. Тоже приставлен для бдения за молодежью. Не удивительно, учитывая такое скопление знати.

— Сами откуда будете, сударь? Если не секрет…

— Из Вологды, — не стал темнить Никита, да и не видел в этом необходимости. О нем уже почти вся боярская Тверь знает. — По приглашению Великого князя. Знаете, такой особый случай, никак не хотел пропустить. Только никак не ожидал, что окажусь в толпе помпезных старцев, захотевших встретиться со мной.

— Видать, что-то в вас Великий князь заметил, — едва заметно улыбнулся бармен, снова принявшись тереть стекло бокалов.

— В общем, мне стало скучно, и князь Юрий заставил своего сына Андрея проветрить меня на речном фестивале.

— Хорошая задумка. Здесь интересно, правда. Вы женаты, я вижу. Пока первым браком, да? Супруга здесь?

— Нет, осталась в Вологде, — спокойно ответил Никита.

— Ну, ничего. Иногда полезно побыть подальше друг от друга. Кстати, есть возможность приглядеть себе еще одну невесту. Скоро здесь будет великосветский цветник. Советую присмотреться.

Что это за бармен такой словоохотливый? Советы дает весьма пикантные, до которых обычный служащий даже не додумается. За языком здесь следили, Никита хорошо знал. Ох, непростой господин стоит здесь и натирает посуду. Кто он?

— Попробую внять вашим словам, — усмехнулся Никита, прихлебывая пиво. — И кого посоветуете?

— Увы, в таких делах советы давать — лишь вредить, — улыбнулся в ответ мужчина, но вдруг посерьезнел. — Но кое-что подскажу. Знакомьтесь с кем угодно, кроме тех, кто входит в княжеский список. Великие Княгини составили приоритетный список невест, могущих стать женами старшего княжича Владимира. Не меньше десяти молодых прелестниц. Вот здесь будьте осторожны. Свитские могут и по шее накостылять за попытку знакомства.

Интересный бармен, очень интересный. Скорее всего, кто-то из Опричной Службы, может, и доверенное лицо Вяземского. Или Басманова. Человек с большими полномочиями, не боящийся давать опасные советы человеку, которого видит в первый раз. Методы спецслужб очень разнообразны, и Никите нужно было держать ушки на макушке, чтобы не влипнуть в какую-нибудь провокацию. Ясно одно: он уже на прочном крючке. Но кто будет вести? Чья служба?

— И как же я узнаю, кто из них под пристальным вниманием?

— О, сударь, не ошибетесь. Они очень заметны.

Никита допил пиво, поставил кружку на прилавок, не забыл поблагодарить за содержательную беседу и вышел из шатра. В сгущающихся сумерках по всему берегу и вдоль дорожек горели фонари и гирлянды, развешанные на кустах и ветках. Они явно были магического свойства, потому что давали невероятно красивую мягкую подсветку с эффектами электрических разрядов в шарах и конусах. Проще говоря, Никита чувствовал исходящую от них магическую силу.

А к шатру уже подтягивались люди. Мимо Никиты проскочили двое молодых ребят явно из свитских. Хотели, видать, перед приездом хозяев пропустить по кружечке. И не сидр, а кое-что покрепче. Глинтвейн и крюшон — для девушек.

Мазнув взглядом по проходящему мимо них Никиты, парни, только что обсуждавшие какой-то вопрос, резко замолчали. Волхв приветливо кивнул, и не задерживаясь, направился к берегу реки. Кажется, начиналось веселье, о котором говорил княжич Андрей.

Народу прибавилось за это время, и очень значительно. На дальних стоянках скопилось много красивых и дорогостоящих машин. Молодежь из тверских родов с охраной вальяжно просачивалась к берегу по деревянным подмосткам. Группы останавливались, пересекались друг с другом, разговаривали. Звучал девичий смех, степенные разговоры молодых людей. Все как обычно. Не сказать, что Никите было неинтересно, но проявлять неуважение и излишнее любопытство к чужой речи не стоило.

Высокородные боярышни, кстати, не щеголяли здесь поголовно в экстравагантных нарядах. Преобладали коктейльные платья темных тонов, длинные фасонистые разнообразной раскраски костюмы, украшенные стразами. На многих украшениях Никита легко просчитывал силовые линии защитных амулетов. Артефактная составляющая среди молодой поросли превышала все мыслимые и разумные пределы. Значит, было чего бояться? Иначе зачем такое разнообразие защиты? А вообще, разумно. В такой толпе легко нанести удар, если есть за что мстить какой-нибудь семье. Жертвой всегда становится самый незащищенный или важный в Роду.

— Молодой человек, не ловите ворон! — раздался задорный смешок за спиной. — Не позволите ли пройти?

Никита постарался без резких движений обернуться. Конечно, он никому не загораживал проход между павильонами, однако задумавшись, остановился, заставив ручейки прибывающих разбиваться на две половины.

Подошедшей компании, в которой выделялись две девушки в длинных приталенных платьях, и следовавших за ними четверым парням с видом бульдогов, готовых вцепиться в любого, кто захочет препятствовать прохождению то ли подруг, то ли сестер, а то и невест, не понравилась застывшая фигура Никиты. Свита негостеприимная, кроме девушек. Обе с интересом оглядели высокого широкоплечего парня, задержали взгляд на руке с кольцами.

— Однако, — с плохо скрытым удивлением произнесла светловолосая девица, чьи локоны падали на темно-сиреневое платье с открытыми плечами, и с золотистыми вставками по бедрам. Милое округлое личико с пушистыми ресницами еще раз задержало взгляд на Никите. — Ирина, тебе не кажется, что мы не знаем этого застывшего юношу?

Никита с улыбкой ждал продолжения, тем более что свита резко затормозила, но сдвинуть его с места не могла, так как проход между палатками ограничивал маневры.

— А еще кажется, что он не из Твери, — поддакнула подруга — Ирина — такая же стройная и высокая, под стать светловолосой. Ее экстерьер указывал на определенную знатность. — Мы ни разу вас не видели в столице… Или вы так удачно прятались от шумных компаний?

— Разрешите представиться, — четко, по-армейски, но с изрядной долей шутливости, кивнул молодой волхв. — Назаров Никита, вологодский дворянин.

— Назаров? — сморщила носик светловолосая. — Ах, из тех самых Назаровых? Выморочный род или все же однофамилец из мелкопоместных?

Однако эта красотка не совсем глупа. Спрашивает-то правильно. Валуев предупреждал, что тверское боярство, преданное Рюриковичам, очень хорошо знает своих сторонников, и даже дети четко ориентируются в сложных родовых переплетениях. Великокняжеская династия не любит ошибок в политических предпочтениях.

— Я из тех, чей Род сейчас в полном составе покоится в семейном склепе, — честно признался Никита. — Надеюсь, вы не шокированы?

— Не-еет, — протянула Ирина. — Но как такое может быть?

— Надо быть осторожнее, — проворчал вдруг один из парней свиты, переминаясь с ноги на ногу. — Может, он проходимец или бастард…

— Борис! — гневно воскликнула светленькая. — Ты за языком следить когда-нибудь начнешь? Постоянно из-за тебя скандалы! Папенька всерьез хочет лишить тебя права на сопровождение!

— Извините, Наталья Павловна, — парень и в самом деле оказался упрямым теленком. Слова полны раскаяния, а в глазах стоит неприкрытая угроза. Дурачок. Повезло ему, что Никита давно не был тем юнцом, вспыхивающим по пустякам. Да и не позволял он гневу превалировать над разумом и холодным расчетом.

— И на кольца гляньте, — добавила подруга Ирина. — На самом деле: родовой герб Назаровых. Древняя арийская свастика с рубином в центре. А вот сапфировое колечко — очень похоже на супружеское. Как интересно!

— Кольцо может быть и подделкой, — влез в разговор еще один знаток, сопровождающий девушек. — Сейчас столько проходимцев… Вот если бы господин Назаров убедительно доказал…

Забавная ситуация. Никита стоял и слушал, как о нем рассуждают молодые люди, словно перед ними стена, а не человек. Или намеренное желание унизить, или снобизм невероятного уровня. Тогда уж просто хамство.

Никита вздернул руку и медленно, чтобы каждое движение виделось отчетливо, стал пассировать, отчего из пустого сумеречного света стали проявляться стебли цветов. Девушки заахали. Каждая из них стала обладательницей живой орхидеи. Наташа получила фиолетовый цветок с яркими белыми прожилками, а Ирина — желтый с зелеными обрамлениями листочков.

— Вы — артефактор, — наманикюренный палец Ирины вольно уперся в грудь Никиты, чуть не доходя до перламутровой пуговицы на его рубашке. — Я такие фокусы видала у дядьки Симеона.

— У вашего родового мага? — уточнила Наташа. — Так он же не артефактор!

— С чего ты взяла? Еще какой! Из воздуха предметы достает!

— И в самом деле — не артефактор, — решил взять инициативу в свои руки Никита. Ему что-то прискучило изображать безмолвный пенек посреди гуляющей массы народа. — Скорее, ваш маг — прикладник, создающий первоначальный образ с помощью плетений, невидимых глазу, формирует нужные скрипты, а потом только щелкает пальцем. Техника, правда, схожая.

Никита и продемонстрировал, как такое может быть. На скрививших было губы от такой речи, но потом мгновенно восхитившихся барышень пролился иллюзорный дождь из серебристо-золотых искорок и тонких нитей. Девушки буквально засветились в сгущающейся темноте. Раздались хлопки в ладоши. Вокруг собралась неслабая толпа зевка, прогуливавшаяся мимо павильонов и прилавков.

— Неплохо, — сказала Наташа, пристально глядя на гостя. — Еще пара таких фокусов — и вы станете знаменитостью. А пойдемте танцевать? Княжич Андрей обещал какой-то сюрприз на реке.

Ирина быстренько подхватила Никиту под правую руку, а ее подруга встала слева, и обе, несмотря на ворчание кавалеров, потащили волхва к Волге, где собралась приличная толпа, окружившая сцену, заставленную мощной акустикой, из которой рвались энергичные ритмы ударных и гитар.

Никита не сопротивлялся. Разве плохо провести вечер с симпатичными девчатами из незнакомых ему родов? Своих фамилий они не назвали умышленно или просто решили сохранить инкогнито. Тоже разумно. Кому надо — тот знает боярышень в лицо. Молодой волхв не переживал: он все равно выяснит, из чьих семей прелестницы.

По пути к танцевальной площадке они с кем-то весело перекидывались приветствиями, кому-то махали руками, приглашая с собой. Ближе к гремящей сцене Никита заметил еще насколько групп, чем-то схожих друг с другом. И все они знали, кто есть кто. Надменные в одних случаях, радостные в других — взгляды пересекались, сталкивались, оценивали и в конце концов сходились на Никите.

Он подозревал, что некоторые аристо уже знали о нем и постарались мгновенно через свиту собрать побольше информации. А пока Никита просто отдыхал душой, отвлекаясь от потрясений, вызванных переносом в чужой мир и необходимостью устраивать здесь свою жизнь. В самом деле, разве не интересно? Новые лица, не обремененные интригами высшего порядка; никто не старался ущемить друг друга из-за желания личных амбиций. Да и какие претензии, когда веселье в полном разгаре? Молодежь ощущает свою свободу и знает, что старшие родовичи, более искушенные в жизни, всегда прикроют их, какую бы глупость не совершили. Ну, до определенного момента. Потому что потом в дело вступают жестокие законы общества. Не умеешь договариваться с противником — не лезь в игры со взрослыми.

С берега раздался восторженный вопль десятков человек. По реке скользили две небольшие ладьи, стилизованные под старину, с белыми парусами, со светящимися мачтами. Кто-то умудрился протянуть гирлянды с носа через верха до кормы. Игрушечные в призрачном свете фонарей, отражающихся в черной воде, кораблики встали бортами к берегу и вспыхнули иллюминацией. На секунду наступила тишина — а потом грянула музыка с ладей, и понеслась по водной глади и гулким эхом теряясь в лесной чаще. Кажется, начались те самые музыкальные соревнования, о которых говорил княжич.

Неожиданно Никита понял, что остался один. Новые знакомые барышни со свитой куда-то исчезли, потеряв к нему интерес (весьма невежливо, кстати. Могли бы и предупредить), и он, слегка ошалев от необузданной энергии веселья и музыки, решил снова пропустить кружечку пива. Ноги сами собой направились к нужному павильону. Пока шел, с усмешкой заметил, как молодежь, преимущественно парни, то и дело ныряли в кусты с бокалами и стаканами. Откуда-то из зарослей раздавались взрывы смеха, девичий писк, чувствительные шлепки. Да, там явно не комаров били.

Никита усмехнулся и едва успел разминуться на узкой дорожке с девушкой в длинном платье с пикантным разрезом на левом бедре; она стремительно шагала навстречу волхву с узким бокалом, полным черно-багровой жидкости. Каблучки сердито простучали по доскам, а его самого обдало удивительно знакомым запахом духов. Стремительно обернувшись, Никита не успел разглядеть лицо — только стройную фигуру, затянутую в тонкую ткань платья, с водопадом густых волос на спине. Показалось, что мимо прошла Тамара.

— Да нет, — мотнул головой Никита, — бред какой-то. Не может такого быть.

Он в глубокой задумчивости зашел в павильон, уже забитый народом, но бармен узнал его и подмигнул, как старому знакомому.

— Повторить?

— За тем и зашел, — хмыкнул Никита. — Спасибо.

Никуда не торопясь, он пошел к берегу, только в этот раз решил отойти подальше от разгорающегося веселья. Пройдя метров пятьдесят и приметив за кустами ракитника удобный спуск к реке, он поднырнул под ветви и очутился на песчаной отмели. Нисколько не удивился, заметив одинокую застывшую фигурку, подсвеченную разноцветными бликами гирлянд с музыкальных ладей.

Осторожно ступая по вязкому песку, он приблизился к девушке, но остановился в трех-четырех шагах от нее и отхлебнул из кружки терпкое солодовое. Не удержался, покосился на незнакомку. Красивая, с мягким овалом лица в обрамлении густых кудряшек темных волос; губы еще по-детски припухлые. Скулы широкие, но не портят общую картину приятного впечатления.

— Я не мешаю вашему одиночеству? — на всякий случай поинтересовался Никита. А что? Стоять и молчать? Всегда можно уйти, если девушке не понравится.

— А какой теперь в этом смысл? — голос незнакомки звонок, и она постаралась приглушить его тональность, как будто стеснялась нарушить очарование сгущающейся вокруг них ночи. — Вы уже вторглись в мою приватность.

— Когда-то и где-то я слышал эту фразу, — задумчиво ответил Никита. — Не хочу быть назойливым, но почему? Кругом все веселятся, а вы предпочитаете смотреть на реку. Нравятся красоты Волги? Или смысл в другом?

— И все-таки вы эту назойливость проявили, — фыркнула девушка, но, скорее, с веселостью, чем раздраженно. — Я по природе стихийница Воды, чувствую потребность принять ее энергию. Сегодня выпал случай, почему бы и не воспользоваться? Сплошной минор. Не хочу предаваться безудержному веселью. Странное чувство грядущих изменений. Не могу понять, правда — каких.

Очень откровенно. Неужели столь романтичная натура, что пренебрегает элементарными правилам безопасности? Или уверена в своих силах?

— Где ваша охрана? Почему нет сопровождения?

— Говорят, я еще маленькая, и никому не нужна, — девушка тряхнула головой, рассыпая по плечам и без того вольную прическу; потом улыбнулась, не глядя на Никиту, устремив взгляд на черную ленту реки. Но ее напряжение и любопытство волхв чувствовал, как свое. Незнакомка пыталась просканировать ауру Никиты, пробуя прорваться до глубинных слоев энергетического контура. Бедняжка, каково ей пришлось, увидев мощную защитную линию оберегов и модулей, облекающих плотным коконом с ног до головы. И оказался прав. Не было у нее достаточно сил, чтобы извлечь информацию. Разве что толику эмоций, выражавших доброжелательность и искреннее любование девушкой.

— Вы бы могли предупредить меня, что являетесь Витязем, — с укоризной произнесла незнакомка. — Для слабой девушки нелегко ощущать себя с таким мощным генератором Силы. Даже голова заболела.

— Пройдет, не переживайте, — успокоил ее юноша. — С непривычки тяжело. Меня Никитой зовут.

— Даша, — собеседница неожиданно протянула свою руку, и Никита пожал ее, влив порцию мощного заряда, снизив негативные последствия. Девушка оценила такой шаг и улыбнулась.

На мгновение сердце Никиты рухнуло вниз. Настолько явно на него смотрели глаза Тамары, а через секунду яркие всполохи с ладей осветили красивое лицо и морок исчез.

— Так вы почему без свиты? Вы же не простая боярышня, я вижу это по магическим оберегам, по кольцам и браслетам, — решил выяснить Никита и предложил. — Могу на время стать вашим защитником.

— Спасибо, было бы забавно, — хмыкнула Даша. — Я же говорю, что из всего «княжьего списка» я самая молодая. Поэтому и не привлекаю ничьего внимания. Как соперница — никудышная, а как собеседница — излишне скучная и замкнутая. Мне больше по душе созерцать воду.

— Соперница кому? Что за список? Не первый раз уже слышу.

— Да не важно, — махнула свободной рукой Даша. — Вы пейте свое пиво, а то выдохнется. А я сиропчиком побалуюсь.

Она протянула руку с бокалом и шутливо стукнула его краем о кружку Никиты.

— За знакомство! — с энтузиазмом произнесла она.

— Тогда на «ты», — предложил волхв воодушевленно. — Не против?

— Отнюдь, — Даша кивнула на его руку. — Правда, я тебя не знаю. Точно не местный. Не из Москвы? Или поместный дворянин, недавно сюда переехавший? Хотя, в столицу переехать без соизволения Великого князя весьма тяжело.

— По приглашению Юрия Ивановича прибыл из Вологды вместе с наместником — графом Валуевым.

— О! — поджала губы девушка. — Валуевых я знаю. Не так близко, но достаточно. Мой отец с ним одно время в секретариате Великого князя работал. А что тебя связывает с графом?

— Я немного занимался с его младшими детьми по различным… эм-мм, искусствам магического толка, — Никита поморщился, сознавая, что строит громоздкую и непонятную фразу, но к его облегчению, Даша кивнула.

— Ранг Витязя дает такое право. Наверное, еще и магическому бою обучаешь?

— И такое бывает, — засмеялся Никита, осушая кружку. Ему было приятно и хорошо стоять рядом с Дашей и болтать о пустяках. Ну, не хочет человек окунаться в веселье праздника — он охотно заменит всех. Значит, есть причина у девушки сторониться толпы.

— И все же по охране…

— Я оставила их возле берега, — отмахнулась Даша. — Они за мной следят по «первому оку». Амулет такой, завязан на меня и старшего телохранителя. Не вздумай меня похитить или сотворить зло — лучше без этих намерений.

— Против Витязя у тебя нет шансов, — пошутил Никита. — Пока кто-то прибежит на помощь, сообразит…

— Ты так думаешь? — в отблесках бортовых и мачтовых огней Никита заметил, как хитро прищурилась девушка. Она разжала пальцы и стакан мягко упал в песок, расплескивая остатки темной жидкости. Что-то блеснуло матово-белым, и перед волхвом с шуршанием выросли два ледяных меча.

Никита сглотнул слюну. Он не испугался. Дело было совершенно в другом. Такие же клинки умела выращивать Тамара, а значит, перед ним стояла не кто иная, как младшая дочь боярина Сабурова. Правильно, и зовут ее Дарья. Та самая девушка из журнального снимка.

— Впечатляет, — с хрипотцой сказал он. — Стихия Воды с компонентами ледяных скриптов. Готовое плетение, эффективное и убойное. А ты знаешь, что впервые такую заготовку использовали скандинавские Валькирии, а наши маги позже адаптировали их для своих ранговых бойцов?

— Это мой коронный прием, — Даша убрала клинки. — Но в нашей Семье учат ему с раннего детства.

Девушка выглядела обескураженной, что молодой парень не выглядел восхищенным или испуганным. Скорее, в ее попытке он разглядел нечто знакомое для себя, когда-то виденное. И странные всполохи его ауры, потянувшиеся нежно-зелеными язычками к девушке. Что это могло быть?

— Ледяные клинки, — пробормотал Никита. — Плетение, подвластное Роду Суворовых. Ведь так? Но ты не Суворова, а Сабурова. Дарья Сабурова, младшая дочь Александра Павловича.

— Вот так и открывают инкогнито, — задумчиво усмехнулась девушка. — Да, моя мама из Рода Суворовых. Ты знал об этом?

Голос ее вдруг приобрел жесткость, руки напряглись, готовые снова вооружиться ледяной смертью. Никита только хотел что-то сказать…

Под ногами чувствительно вздрогнула земля, по верхушкам деревьев пронесся необычайно горячий ветер, отчего их кроны опасливо загудели и решили склониться, чтобы не потерять листву и ветки. Никита переглянулся с Дашей, сменившей боязливое опасение на тревогу во взгляде. Снова тряхнуло, да так, что в берег ударила высокая волна, замочив туфли девушки. Она ойкнула от неожиданности. Никита тоже почувствовал неприятную мокроту внутри обуви.

— Разве здесь бывают землетрясения? — насторожился волхв.

Даша схватила его за руку и срывающимся голосом ответила:

— Не трясь это, Никита, а кое-что другое. Боюсь, беда идет.

Глава седьмая

Никита, Даша

Они побежали вдоль берега к ярким иллюминациям на поляне, где вовсю шумело веселье, непроизвольно крепко схватив друг друга за руку. Никита сразу понял, что Даша хочет предупредить как можно больше людей, толпящихся на помостах напротив яхт, с которых еще звучала бодрая танцевальная музыка. Еще никто не понял в хаосе передвижений о надвигающейся опасности, вовлекаясь в безудержное веселье. Никита отчетливо понял, что идея провальная. Кто вообще сейчас будет слушать призывы одинокого человека? Голос только сорвешь. Да здесь никто на толчки не отреагировал! И самое странное, что не чувствовалась магическая составляющая надвигающегося события.

И все-таки многие, кто имел хоть каплю Дара, уловили изменения. Тот же горячий ветер, который не почувствует только самый невнимательный. Или нависшую над Волгой тучу с едва различимыми багровыми прожилками по краям и в центре. Туча эта, надвигаясь с Покровки, неумолимо сворачивалась в конусообразную воронку, гигантскую природную воронку. А еще горячий ветер, задувший еще интенсивнее. Когда в воздух полетели оторванные флаги с гербами, а парусина прилавков вместе с вещами и сломанными ветвями деревьев закувыркались в опасной близости от голов, неладное заподозрили все приглашенные. Раздались встревоженные крики, толпа откачнулась от берега и сконцентрировавшись в одной точке, начала неумолимо давить в сторону автомобильной стоянки. Еще немного — и паника перерастет в смертельное бегство. Люди просто затопчут друг друга.

И в этом момент странная мерцающая точка появилась в магическом зрении. Произойди это событие чуть раньше, Никита бы не стал раздумывать и рванул в ту сторону. А все потому, что сигнал шел от маячка, подсаженного в ауру княжны Юлии. Она была здесь, но… Рядом находился человек, который мог стать ключом к его спасению.

— Самед! — Даша на ходу сорвала с шеи тонюсенькую цепочку с закрепленным на ее конце черным камешком и сдавила его, сжав кулак. Приблизила к губам. — Срочно бегите к машинам и уезжайте отсюда! Не надо меня искать! Я сама выйду к трассе. Главное, побыстрее, не попадите в пробку! Передай отцу, что есть подозрение на активацию «свитков». Пусть свяжется с Басмановым или Зайцевым!

Никита поморщился. Громкий голос Даши услышали стоящие рядом с ними люди, и паника стала разрастаться подобно штормовому ветру. Ошибка. Сейчас начнется ужас неорганизованного бегства, толкучка и как следствие — неизбежные жертвы. Затопчут же друг друга!

— Стой! — он решительно остановил рвущуюся куда-то девушку. — Нам нужно обратно! Здесь мы только завязнем в толпе! Предлагаю выходить через пивной павильон. Я там видел тропку в лес. Оттуда попадем на дорогу.

— Но здесь люди! — воскликнула девушка. — Их надо предупредить!

— Кого надо — уже предупредили! — повышая голос, ответил Никита. — Пошли, пошли!

Они рванули обратно, подобно волнолому, противостоящему мощному напору водной стихии, стремившейся опрокинуть их на землю. Никита выставил вперед плечо, прикрывая хрупкую фигурку девушки. Но Даша сама не терялась. Ей было гораздо легче за спиной неожиданного помощника, поэтому она нисколько не мешала волхву пробивать дорогу к пивному павильону.

Загрохотало. По небу прокатились жуткие булыжники, сталкиваясь друг с другом. Со стороны Твери тяжелая туча полностью закрыла горизонт, и в серо-бурой пыли засверкали молнии. Они сухо трещали и били в землю, но еще достаточно далеко, чтобы причинить проблему. Рано или поздно грозовой фронт доберется до реки, смыкаясь с воздушной воронкой, и тогда рядом с водой будет находиться очень опасно.

Возле пивного шатра уже почти никого не осталось. Самые догадливые тоже бежали в этом направлении, исчезая в кустах. Никита притормозил, заметив фигуру бармена.

— Сюда, ребята! — махнул рукой бармен. — Быстро, как только можете, бегите к дороге!

— Герман Иванович! — воскликнула Даша. — Активировали свитки! Надо предупредить Басманова!

— Он уже в курсе! — мужчина оставался на месте, и задрав голову, следил за грозовой воронкой. — Три свитка! Сейчас сюда ударит Стихией Воздуха, потом активируется «разлом», а добьют или «ледяным катком» или «инеем». Шевелитесь, дети!

— Кому это надо? — отчаянно воскликнула девушка, остановившись возле бармена.

— Соседям! — непонятно ответил странный мужчина по имени Герман. — Решили разом накрыть всю столичную знать, подрубить корни! Думали, здесь сегодня будет Великий князь со своими гостями, да ошиблись! Ох, каша заваривается!

В этот момент небо с юга засветилось нежно-сиреневым цветом, показывая размеры воронки. Она неожиданно изменила направление, и словно взбесившись, рванулась к Волге. Порывы ветра с треском переломили мачты на ладьях, швырнули оснастку в воду, разбросали оставшихся на борту людей по разным сторонам. Отчаянные крики забивались свистом начавшегося урагана.

— Бежим! — Никита понял, что ждать уже нет времени. Если сейчас они не выберутся на трассу, их просто перетрет как в гигантской мясорубке. Кругом летают не просто маленькие предметы — куски тяжелой парусины, большие ветви деревьев, какие-то вещи, которые запросто могут травмировать. Нужно закрываться надежным щитом.

Хозяин, нужна помощь? — загудел голос Дуарха. Призрачная тень демона сама по себе материализовалась в нескольких метрах над головами бегущих Никиты и Даши. — Я могу прикрыть вас!

— Пока не надо! — крикнул Никита, удостоившись удивленного взгляда Даши. Она почему-то не увидела Дуарха, и посчитала, что ее спутник излишне перенервничал и стал разговаривать сам с собой.

Дорожка, вихлявшая между деревьями, неожиданно расширилась и вывела беглецов к еще большей просеке. Где-то отчаянно заливались паникой сигналы автомобилей, мелькали отсветы фар. Дорога была неподалеку, и следовало торопиться, чтобы их подобрали на трассе.

Внезапно мощный порыв ветра ударил в лицо, едва не сбив молодых людей с ног, а потом тягучий толчок превратил просеку в огромный овраг с осыпающейся землей. И он продолжал увеличиваться, вытягиваясь к дороге черной маслянистой змеей. Вдобавок к этому несчастью густая масса черного дыма заволокла лес.

Даша вскрикнула, успев вцепиться в запястье Никиты. Ее тонкие сильные пальцы напряглись в ожидании очередного шквала. Ветер играючи рванул подол ее платья, развевая по разрезу вдоль бедра. Не обращая на это внимания, девушка потянула Никиту за собой.

— К реке! — закричала она. — Здесь мы не пройдем! Все, отрезали!

С протяжным гудением пролетел какой-то предмет и врезался в кусты, сбривая их до корней. Теперь там появилась просека.

— На воде еще хуже будет! — заорал в ответ Никита, захлебываясь от горячего воздуха. Пора ставить защиту.

— Я повелеваю Водой! — шально блеснула глазами Даша.

Не полагаясь на умения девушки, Никита дал мысленный приказ Дуарху закрыть их непроницаемым коконом отрицательной энергии. Интересно, что получится. Девушка снова ничего не заметила, а демон тем временем на ходу начал обволакивать бегущих молодых людей инфернальной воронкой.

Ну, хотя бы дышать легче стало. Но вот энергия аур стала резко падать. Потусторонняя сила выкачивала Силу похлеще пылесоса. Демон все же добился кратковременного успеха. Жуткая, ломающая пространство мощь воздушного удара не смогла проникнуть через тонкий кокон.

Как только показался берег Волги, Никита приказал Дуарху сбросить защиту. Происходящее категорически не нравилось. Обе яхты качались на высоких волнах, которых вообще не должно было быть. В конце концов здесь ведь не море, а обычная судоходная река, пусть и не такая широкая в данном месте. Но вот эти волны, с легкостью раскачивающие кораблики как игрушку, грозили в скором будущем принести большие проблемы.

Даша обессиленно упала коленями на мокрый песок, упираясь в него руками, не обращая внимания, что пачкает свое платье. Никита присел рядом, восстанавливая дыхание и не забывая посматривать по сторонам. Скорее всего, люди уже покинули прибрежную зону и разбежались в разные стороны. Вот только куда? С юга давит воздушный фронт с грозою, с запада тоже надвигается непонятная воронка, под ногами изредка вздрагивает твердь, готовясь в любую минуту обрушиться обвалом земли в преисподнюю. Как еще огненную стихию не задействовали!

— Что это за свитки? — выдохнув, спросил Никита. — Можешь мне пояснить?

— Судя по масштабу надвигающегося удара, использовали магические свитки, которым не меньше сотни лет, — покачала головой Даша, и ее поникшие и влажные от пота кудряшки закачались перед лицом. — Чтобы вырастить такие заклинания и продать кому-то — потребовалось очень много денег, Никита. Ты даже не представляешь, насколько много! А здесь задействованы минимум три! Это… Это целое графство или княжеский удел со всеми крестьянами, горожанами и их жильем! Кто-то очень постарался нанести удар!

— Понимаю! Но ты мне объясни, чем грозит активация свитков! Я что-то не соображу!

— Первое: воздушная стихия. Сейчас она набирает силу и через четверть часа полностью закроет этот район. Кто не спасся — определенно погибнет или покалечится, — Даша глубоко вздохнула. — Вторая волна: подземный удар. Он может изменить весь местный ландшафт. Или появятся провалы, или возникнут холмистые равнины. Да ты сам видел, уже началось. Разрушения будут ужасные. А потом придет Вода. Тверь может смыть волной. Сотни тысяч горожан и жителей посадов могут погибнуть. Если не запустить блокирующий свиток, то есть обратную волну погнать.

— Мы можем как-то все это исправить? — задумался Никита.

Девушка грустно засмеялась, покачивая головой.

— Древние свитки невозможно разрушить. Слишком много магии впитали они, пока лежали в хранилищах. Если мы сейчас не уберемся отсюда — нам просто придет конец.

— Ну нет! — вскочил Никита. — Смотри, доплывем до одной из яхт, сядем на нее и попробуем уйти из эпицентра. Когда будем прорываться через стену — ударим всеми возможными средствами! У тебя Вода и Лед, а я подключу Силу Рода.

— Силу Рода? — вскинулась Даша. — Что ты хочешь этим сказать? Владеешь неограниченными возможностями применять магию? Ага, я читала о древнем ритуале, когда призывают всю мощь с Чертогов. Якобы, Перун помогает!

— Вот и увидишь! — обрадовался Никита. — Пробьемся через воронку, даже не сомневайся!

— А как я доплыву до яхты? — критически осмотрела себя девушка. — Это платье потянет меня на дно через несколько метров. И вообще, я не умею работать с парусами.

— Ничего страшного, — Никита скинул свои туфли, ощутив холодную мокрую землю через носки. — С ними и не надо работать. Все мачты переломаны. Главное, завести движок, а там нас ищи, как ветра в поле! Ты оставайся здесь, а я поплыл!

— Мне не по себе, — поежилась Даша от очередного порыва горячего ветра. — Становится совсем уж нехорошо. Ты поторопись, пожалуйста, а то придется загнать себя в ледяной кокон, чтобы спастись. Долго не продержусь.

Никита кивнул, отметив про себя странную фразу девушки. Что за кокон, в котором можно отсидеться во время магической атаки? Ладно, потом поинтересуется. Сейчас некогда. Скинув еще и рубашку, он передал ее Даше. Брюки ему вообще не мешали, так что можно спокойно плыть. Зайдя в воду, Никита ощутил под ногами илистое вязкое дно, мелко вибрирующее под напряжением подземных сил. Нужно торопиться, пока река не разверзлась от удара стихии и не поглотила берега. Черт его знает, что вообще может произойти.

До импровизированной ладьи-яхты Никита добрался быстро, в несколько широких гребков. Обогнул покатый нашитый борт и обнаружил кокпит, по которому поднялся наверх. На судне никого не было. Палуба мелко подрагивала от ударов волн, которые почему-то шли от берега. И это очень не нравилось магу. Здесь все было неправильно: течение, водовороты, странные колебания почвы, и те же волны, которые физически не должны отталкиваться от берегов. Создавалось впечатление, как будто невидимый огромный ребенок ладонями собирает от бортиков ванны воду и гонит на середину.

Почему вообще плавсредства бросили на произвол судьбы? Можно было спокойно уйти вниз по реке, мгновенно покинув опасную территорию. Вместо этого экипажи бросили судна и куда-то убежали. Ага, не видел, что ли, как всех пассажиров раскидало по сторонам? Швырнуло в воду как кегли. Никого, кстати, на воде не видно. Или утонули, или удалось выбраться на берег. Хотелось верить в лучшее.

Никита нырнул в рубку, едва не запинаясь о разбросанные музыкальные инструменты, какие-то ящики, пустые бутылки, бухты веревок. Приборы управления подсвечивались изумрудным светом, показывая рабочее состояние судна. Можно двигаться.

Осторожно регулируя скорость, юноша стал ориентироваться на одинокую фигуру, стоящую возле уреза воды. Фонарики, еще не разбитые шквалистым ветром, подсвечивали замерший берег с кучей хлама, вывороченные доски из настилов, стаканы, бокалы, перевернутые павильоны… Вся эта разруха царапала душу и заставляла сжиматься сердце от предчувствия чего-то нехорошего. Мало того, что воздушная стихия внезапно прекратила свои бесчинства, так еще и река странным образом стала менять течение. Никита заметил, что правая половина водного потока поднимается навстречу яхте, а другая тянет ее вниз. Так и до водоворота недолго доплыть. Как же Дашу перетащить на борт? С помощью веревок?

Застопорив ход, Никита побежал наружу и замахал руками.

— Даша, эй! Ты меня видишь?

— Вижу! — звонкий голос разнесся по окрестностям.

— Я стою напротив тебя! Придется немного поплавать! Греби к яхте, я сброшу тебе веревку! Только ничего не бойся!

Нашел, кому советовать, усмехнулся про себя Никита, когда увидел, что девушка резкими движениями оборвала подол платья выше колен и смело побрела в воду. Она же со «своей» Стихией на одном языке разговаривает! И правда, Даша без всякой робости стала широко грести, борясь с ускорившимся течением. Чтобы чувствовать себя спокойно, она повесила на себя какое-то плетение, позволившее ему противостоять чудовищному напору реки и не утянуть ее вниз в многочисленных водоворотах.

Как только Даша оказалась рядом, Никита бросил один конец веревки, дождался, когда девушка зацепится за специальный узел, и подтянул его к борту. Через пару минут она стояла рядом с волхвом, постукивая зубами. Мокрое и ставшее очень коротким платье облепило тело и бедра, отчего тонкая фигурка девушки показалась хрупкой как фарфоровая статуэтка. Никита едва отвел взгляд от ее стройных ног.

Удивительно, что Даша не выбросила его рубашку, завязав узлом на талии.

— Вниз, в кают-компанию, — приказал Никита, приходя в себя. — Там найди себе что-нибудь выпить. Можно водки. Рубашку выжми, высуши с помощью магоформы, накинь на себя.

— Разберусь, — опершись на плечо волхва, клацнула зубами Даша. — Надо торопиться. Держи курс на Красновское, а потом на автомобильный мост. Если сможем прорваться через «завесу» — значит, будем жить.

— Ты очень оптимистична, — улыбнулся Никита. — Иди вниз, я сам справлюсь.

— Я чуть-чуть обсохну и подойду, — решительно заявила Даша. — Одного тебя не оставлю. Знаешь, мне страшно. Я ожидаю водного удара или «снежной крупы». А с нашей одеждой мы можем запросто превратиться в сосульки.

— Ты можешь связаться со своими людьми?

— Нет. Амулет был одноразовый, для экстренной связи, — Даша поморщилась. — Но я уверена, что Самед уже передал моим родителям всю информацию.

Яхта уверенно набрала ход и заскользила по реке навстречу жуткой фиолетово-багровой стене, отгородившей горизонт и высокие шпили далекой столицы; медленно закручиваясь по спирали, этот водоворот сжимался в какой-то одной точке, где по воле богов или прихоти демонов оказалась крохотная речная посудина с поломанной мачтой и нелепыми нашитыми бортами. Через несколько минут стихия обрушится на нее, сомнет как кулак взрослого человека сминает детскую поделку, и безжалостно погубит все, что находится в радиусе ее действия.

Никита и Даша догадывались, что действие магических свитков было направлено не на них, но от осознания сего факта легче не становилось. Им предстояло прорваться через блокаду, устроенную неведомыми исполнителями, и постараться выжить. И мало того, еще и добраться до Твери.

Первая атакующая волна обрушилась на яхту, не успевшую даже отойти вверх по течению на сотню метров от пустынного и разоренного берега. Жаркий сухой воздух как из духовки навалился сверху и с завихрениями согнул мачту, которая не выдержала нагрузки и лопнула с треском, разбрасывая щепу во все стороны. Одновременно с этим обрушился правый берег, осыпавшись в воду вместе с кустарниками и частью березовой рощи. Засверкали молнии, освещая забурлившую поверхность Волги. Яхта, словно получив пинок от злого наездника, взбрыкнула и захлебнулась на высоких оборотах. Никита сжал зубы и постарался провести судно прямо по середине фарватера, даже не зная, какая здесь глубина.

Даша к тому времени немного обсохла и прибежала к нему в рубку.

— Ничего себе, — пробормотала она, глядя вперед через лобовое стекло на разгулявшуюся стихию. — Этак завтра русло реки пойдет по другому месту. Хорошо, что здесь нет деревень или посадов. Покровка осталась выше. А вот мост впереди может снести.

— Скажи, чего ожидать от свитков? — напрягая глаза, Никита едва разглядел среди бликов прожектора на воде чистую воду. — Я мало о них знаю.

— Немудрено, — поежилась девушка. — Сведения о свитках разноречивы, а знающие люди не стремятся распространяться о их свойствах. Скажу так: это оружие глобального поражения…

Уловив скептическое фырканье молодого человека, слегка смутилась, но вздернула упрямо голову.

— Ну, не совсем глобального, пересолила. Но силы даже двух свитков столетней давности хватит снести половину столицы. А здесь пустынный район. Значит, удар предназначен для запугивания Великого князя. Кто-то серьезно пытается столкнуться с Рюриковичами.

— За право владения Великим Столом?

— Именно, — шмыгнула Даша. — Уже не первый раз. Но до применения свитков не доходило. Даже немного странно.

— Здесь был княжич Андрей, — напомнил Никита. — Может, хотели ликвидировать его?

— Не сходится. Ждали Владимира, я уверена. Если бы он появился — удар нанесли бы по наследнику. Заодно и Андрея прихватив.

— Жестко здесь играют, масштабно, — гася скорость яхты проговорил Никита. Впереди образовался какой-то непонятный затор из деревьев и берегового мусора. — Как только Владимир приехал, кто-то активировал свитки.

— Откуда ты знаешь? — с подозрением спросила Даша.

— Знаю, — кивнул Никита. — С ним был один человек, которому я раньше подсадил следящий маячок, чтобы не потерять его в Твери. Сигнал появился перед началом атаки.

— Очень мутно, сударь, — снова простуженно шмыгнула девушка.

Внезапно воздух впереди замерцал серебристыми всполохами и сухо затрещал, покрываясь непонятной коркой. Яхта со всего маху влетела в эту стену. На палубу как будто обрушился дождь из разбитого стекла. Мгновенно похолодало.

— Лед! — побледнела Даша и схватилась за переборку. — Правь к берегу!

Не возражая, волхв резко изменил курс, и болтающаяся на взбунтовавшейся Волге яхта стала заваливаться к левому берегу. Холодный шквал ударил в борт, покрыв инеем рубку, кокпит, леера. Какая-то массивная ледяная игла рухнула сверху, пробив палубу до самого дна. Даша стала еще бледнее.

Водная поверхность успокоилась, цепко схватив яхту в ледяные объятия.

— Уходим! — Никита потянул за собой девушку и выскочил наверх. Скользя по инистой поверхности, молодые люди рванули к борту. Скинув веревку вниз, Никита обнаружил, что река замедляет течение, потрескивая от образующегося льда. Такой казус мог случиться только при магическом воздействии на окружающую среду. Температура воздуха не могла так быстро понизиться до критических градусов, превращая все живое в лед, если бы подчинялась обычным физическим законам.

Но Волга прямо на глазах покрывалась ледяной коркой. Холод стал ощутимо царапать кожу. Изо рта повалил пар. Чтобы не превратиться в обездвиженные статуи, нужно покинуть эпицентр магического удара. Пока еще можно доплыть до берега…

Они спустились по веревке вниз и окунулись в воду. Под тяжестью их тел тонкий ледок с хрустом ломался, препятствуя продвижению к берегу. Никита подобно массивному молу принимал на себя все удары острых кромок, чтобы девушка могла спокойно плыть в чистой воде. Им повезло не наткнуться на коряги, ветки и прочий мусор, болтающийся рядом.

Задыхаясь от напряжения, Никита вскарабкался по скользкому обрыву наверх и помог подняться девушке, которая умудрилась удержать туфли в руках. Так и плыла с ними.

Тяжело дыша, молодые люди смотрели, как яхта, сдавливаемая льдом, жалобно треснула, рассыпаясь желтовато-белой щепой. Через пару минут в огромной полынье болтался только мусор.

— Бежим! — дернула Никиту за руку девушка. — Слева «пустынная жара» идет!

Неприятного свечения стена пыли надвигалась на них как раз с той стороны, куда надо было бежать. Позади разруха, провалы, берега обрушены. Но и оставаться под жутким горячим воздушным катком тоже не было желания.

— Даша, сейчас я тебя закрою коконом! — торопливо заговорил Никита, чтобы девушка его не перебивала. — У тебя может значительно снизиться защита ауры, но ты не бойся. Активируй все амулеты, но продержись пять-шесть минут! И ничего не бойся!

— Что ты собрался делать? — закричала Даша, прикрывая уши от неприятного свиста и шороха, заполнившего все вокруг.

— Защиту! Ударная волна идет на Покровку! А там сотни людей живут! Дуарх, кокон!

Даша коротко взвизгнула и исчезла за вертящейся темно-фиолетовой стеной кокона. А Никита вытянул руки вверх и закричал:

— Призываю тебя, Перун! Дай защиту Рода!

Словно затишье наступило. Никита тоже замер, боясь, что ошибся в расчетах. Но тут небо грозно пророкотало, и тяжелые, насыщенные магией тучи располосовало яркими вспышками молний. Сапфир на супружеском кольце невыносимо для глаз вспыхнул холодным огнем. Тонкая, почти невидимая линия потянулась вверх, словно торопясь встретиться с кем-то желанным.

А потом… Яростная пылевая буря, пыша жаром, налетела на одинокую фигуру, упрямо нагнувшую голову и держащую всем телом страшный напор ветра. Вокруг плавился лед, превращаясь в пар. Дыхание Никиты забивалось невыносимым обжигающим влажным воздухом, но он стоял на месте, как неприступная цитадель, стягивая на себя всю мощь Стихии. И он увидел, хотя никогда не думал, что такое может быть. В самом эпицентре бушующей магии среди мириадов песчинок светился сгусток энергии, похожий на расплывающийся шар плазмы с щупальцами осьминога.

Воздух заревел. Невероятное количество живой энергии, ринувшейся с небес, стало питать ауру Никиты. Направив мощный удар в сторону ядра, волхв сделал несколько шагов вперед, разрывая пелену горячей пыли, щедро орошаемой ливнем с неба. Яростное сопротивление Стихии толкало его в грудь, песок пригоршнями летел в лицо, но волхв не ставил "сферу", чтобы движение к ядру не замедлялось. Нужно как можно скорее сломать цепь стихийных свитков, связанных между собой. Как он понял? Наитие, шестое чувство — что угодно. Ядра всех свитков каким-то образом оказались задействованы в едином контуре. Сломав один, можно значительно уменьшить силу разрушения. Вот эта мысль и билась в голове Никиты. Непрерывная подпитка извне помогла ему добраться до вожделенной цели и сжать в руках расплывающееся тело ядра.

Страшной силы взрыв мог уничтожить все живое вокруг на десятки километров, но вовремя открытый клапан стравил энергию в Навь. Что там сейчас происходило, Никита не хотел знать. Он просто опустился на землю и торопливо крикнул:

— Дуарх! Снимай кокон!

Даша лежала на земле, бледная и с закрытыми глазами. Волхву показалось, что она не дышит. Подползши к ней на коленях, Никита вдруг приник к обескровленным губам девушки, сам не зная, зачем это делает. Небольшой избыток энергии стал мгновенно перетекать в животворные каналы, подпитывая рваную ауру. Оказывается, и так можно, — подумал Никита, с удовольствием глядя, как розовеет лицо девушки.

А потом он просто поцеловал Дашу.

Хлесткий удар по щеке отрезвил его.

— Вы излишне нахальны, сударь! — слабым голосом проговорила боярышня и со стоном, с помощью Никиты села. Оглянулась с оторопелым видом, разглядывая покореженный лес и берег, засыпанные кучами песка и мусором. — Что это было?

— Война, — ответил Никита. — Я победил.

— Я это вижу, — девушка встала и попыталась привести остатки прически хоть в какой-то надлежащий порядок. — Что со мной было?

— Закрыл инфернальным коконом, — честно признался волхв и улыбнулся. — Поэтому и качало твою энергию будь здоров.

— Ты мог меня убить! — воскликнула Даша.

— Нет. Все было рассчитано. Я успел выдернуть тебя из кокона. Иначе бы мне пришлось отвлекаться на твою защиту и бороться с магическим ядром. Вариант плохой и неприемлемый.

— С ядром? Поясни, — нахмурилась спутница, закончив стряхивать с платья мусор.

— Оказывается, каждый свиток имеет свое ядро, которое растет вместе с ним. Когда происходит активация, это самое ядро начинает управлять заложенной в него Стихией. Оставалось только уничтожить его, что я и сделал.

— Никогда бы не подумала, — пробормотала Даша и оперлась на руку молодого человека. — И все равно, надо уходить отсюда, пока нам дали шанс. Надо обязательно рассказать Иерархам о твоей находке.

Они продолжили прорываться через кустарники подальше от реки. Дуарх, незримо сопровождавший их, подсказывал направление. Демон, в отличие от хозяина видел бреши в круговерти магических выплесков, которые ослабевали с каждым новым метром, и защищал Никиту и Дашу с помощью инфернальной воронки от воздействия взбесившейся магии.

Молодые люди смогли остановиться на краю луговины, кутающейся в кисее обычного тумана. Магический фронт погромыхивал далеко за спиной. Оглядевшись по сторонам, Никита заметил копны сена, торчавшие в нескольких шагах от них.

— Думаю, нам надо отдохнуть, — повеселел волхв. — Смотри, какие царские апартаменты я нашел.

— Предлагаешь заночевать в сене? — усмехнулась Даша, приводя дыхание в норму, и первая побрела к ближайшей копне. — Давно мечтала.

Внутри копны было тепло и пахло свежей луговой травой. Где-то внизу шуршали мыши, и эти звуки создавали умиротворяющую атмосферу спокойствия.

— Хочу спросить, — Никита хоть и не видел Дашу, но ощущал ее спину, мелко подрагивающую после всех злоключений на воде. Даже платье еще не просохло. — Кто такой Герман Иванович? Не похож он на бармена.

Его пальцы рисовали нужные скрипты, которые сработали так, как нужно. Приятное тепло свилось вокруг них уютным невидимым одеялом, и сразу захотелось спать.

— Он опричник, — пошевелилась девушка, почувствовав, чем занимается ее спутник. — В ведомстве боярина Зайцева служит. Тайное сопровождение, осмотр территории, контроль за охраной. А еще вроде связующего звена между Великим князем и аристократическими семьями.

— Поводырь, что ли?

— Может быть, — голос у Даши становился сонным. — Я знаю только, что дядя Герман всегда присутствует на таких мероприятиях. Если он успел предупредить «осовцев» — завтра нас подберут и отвезут в Тверь. Пешком мне не очень-то хочется топать. Да еще и каблук сломала, кажется.

— Утром посмотрю, — пообещал Никита. — Или новые туфли тебе подарю.

— Лучше платье, — хихикнула Даша и зашуршала, поворачиваясь. — Видел, что с этим случилось?

— Ты в нем неплохо выглядишь, — улыбнулся волхв. — Ты еще не согрелась? Вся дрожишь, аж копна трясется.

— Мне не по себе, как вспомню, что пережила, — буркнула девушка и вдруг неожиданно закинула свою руку на грудь Никиты. — Ты не против, если я прижмусь к тебе? Спасибо, что согрел…

Не дожидаясь ответа, она ткнулась головой куда-то под мышку волхву и тихо засопела, а Никита с заколотившимся сердцем молча ощущал поднимающуюся волну жара от девушки, изгибы ее тела, и не смел пошевелиться. Ситуация для него была настолько новой и волнующей, что заставила усомниться в происходящем. Действительно ли он сейчас находится здесь посреди луга, прячась в сене? Или, наоборот, остался в Китае, где его выловили из воды и в бесчувственном состоянии привезли обратно в дом дядюшки Минша? Как понять, где реальность, а где сон? Да и сон ли?

Снова нахлынуло ощущение безысходности, тоски по оставшейся наедине со своими проблемами Тамаре. Как же вернуться? Вариантов не так много, если не один: только с помощью местных магов. Внезапно в голове Никиты всплыл разговор с женой после визита к Городецким. Если только предположить, что Светлана Павловна видела настоящий сценарий будущего, тогда он оставил Тамару в положении перед своим отъездом в Китай! Но почему она ничего не сказала ему, не обрадовала? И его ли это дети во сне любимой женщины? Не хотелось даже думать о таком варианте!

Никита заскрипел зубами. Правильно: все сны, в которых есть намеки на будущих детей, идут от восприятия самой Тамары, но не его! Именно Тамара говорила о детях, а не он сам. Как бы там ни было, вариант с ребенком нужно отработать в первую очередь. Простые расчеты показали, что он уехал из дома в мае, а значит, жена могла узнать о беременности в июне. Получаем искомый срок — февраль будущего года. Значит, к этому времени нужно закончить с теоретическими выкладками и рискнуть с прыжком.

Осторожно поворочавшись на колком сене, Никита решил пока не строить догадок, а дождаться встречи с государем. От предложения Великого князя, которое несомненно последует, отказываться не стоит. Глядишь, какие-то идеи появятся, техномагические процессы по налаживанию межпространственных каналов активизируются. А с другой стороны посмотреть: нужно ли такое соседство? Никита чувствовал себя немного неуютно в этом мире. Совершенно иная политическая ситуация, иные расклады в борьбе за влияние, клановые войны никуда не канули, легко вспыхивают в разных концах России. А самое главное: картина вырисовывается безрадостная. Страна большая, а территории до сих пор стараются оторваться от центра и жить самостоятельно. Рюриковичи номинально хозяева, но, если поглядеть со стороны — до сих пор не сделано решительных шагов к объединению под имперским штандартом, как в его мире.

Наконец-то согревшись, Никита заснул, не обращая внимания на усилившееся шуршание полевых мышей. А потом зашуршало и сверху. Пошел дождь. Грозовой фронт, притянутый магическими завихрениями в воздухе, подтянулся к Волге и обрушил водопад на землю, размывая илистые берега, снося в реку различный мусор. Где-то уткнулась в берег яхта, оставшаяся без пассажиров и экипажа; второе судно было раздавлено торосами, которых вообще не должно было быть в этой климатической зоне. Но магия не выбирает, где ей бушевать. Значительно ослабевшая после вмешательства одного молодого волхва, сумевшего разрушить контур завязанных друг на друга свитков, она все-таки навела панику среди населения прибрежных посадов, деревень и сел, разогнала огромную толпу тверской знати, чтобы окончательно утихнуть к утру.

Главы 8, 9

Глава восьмая

Великий князь Юрий

Тверь, август 2011 года

Юрий Иванович, Великий князь Тверской, Московский, государь российский, из властвующего рода Рюриковичей, сегодня расслаблялся после трудовой недели, выдавшейся зело суматошной и напряженной. Внутренние заботы целиком и полностью были связаны с поползновениями Новгорода Великого влезть в международную торговлю с поляками, немцами и рейнскими княжествами. Мало им, что по Балтике ограничили прохождение купеческих кораблей, отчего в портах Ладоги и Невска скопилось товару преизрядно. Приходится через Вуоксу тащиться к лопарям, а оттуда по шлюзовым каналам выходить в Балтику. Новгородцы задрали транзитные пошлины и не хотят идти на уступки.

Великий князь подозревал, что дело вовсе не деньгах (хотя новгородцы всегда умели считать звонкую монету), а в людях, мутящих тамошнее боярское правление. Без Романовых не обошлось. Приблудные Захарьин с Кошкиным, сидя за пазухой у Борецких, печень грызут, а северо-восток весь взбаламучен. Сепаратизм — штука неприемлемая для Твери, теряющей из-за раздрая половину годового дохода, равного налогам с каждого жителя России. Казна, конечно, не пустует, но боярство требует разобраться с проблемой. А как с ней разбираться? Войну затевать? Так сразу Литва, Галиция, польская шляхта возбудятся. Нет, пока не стоит радикально решать все эти вопросы.

Вот иностранцы хотят хлебные концессии на юге. Шиш им. Перебьются. Пусть лучше магические технологии по созданию прочной ткани для гражданских аэролетов передадут (к примеру), и тогда можно что-то уступить.

— Баня готова? — Юрий Иванович вышел из своих палат на парадное крыльцо и огляделся по сторонам. Вопрос он задавал не конкретно кому-то, а слугам, суетящимся по различным делам. Один из них крикнул в ответ, что готова, и можно отправляться париться.

— Найдите мне Басманова или Алмаза, — приказал Великий князь крутящемуся рядом с ним управителю княжеских палат. — Скажи, что жду в бане.

— Одного из них, княже, или обоих? — склонил голову управитель седеющую голову.

— Обоих, — Великий князь спустился во двор и зашагал по дорожке к новому, недавно возведенному из оцилиндрованной лиственницы банному комплексу, включавшему сейчас в себя саму русскую баню, сауну, открытый и закрытый бассейны.

Даже вышку для прыжков возвели. Володька, паршивец, частенько любил показать свою удаль, и прыгал с десяти метров. Заодно и остальных братьев подтянул: Андрея, Ромку и Афанасия. Сейчас в бассейне плескались княгини под присмотром горничных девок.

Юрий Иванович обошел по дальней дорожке галдящую стаю баб и нырнул в узкую дверь предбанника, оставив снаружи пару дюжих телохранителей. Неспеша разделся, прошел в натопленное помещение. Огляделся. В одной бочке вода, в другой — квас, на стене развешаны березовые, можжевеловые, пихтовые веники, даже имеются редкие, экзотические из эвкалипта. Запахи здесь стояли умопомрачительные. Натянув на себя войлочную шапку, и крякнув от удовольствия, Великий князь плеснул на большую каменку ковш воды и сразу же — квасу.

Пока сидел, наслаждаясь горячим жаром, проникающим в каждую пору тела, в парилку проскользнул Алмаз, а следом, немного погодя, и сам Басманов. Он был жилистым мужчиной, не обремененным лишним весом даже в свои пятьдесят пять лет. Упругие мышцы перекатывались под загоревшей на летнем солнце кожей, заставляя двигаться большую татуировку на груди в виде оскаленной пасти полу-волка, полу-собаки. Тотем Опричной Службы, «дурость молодости», как говорил сам Басманов.

— Добро! — кивнул Василий Исаевич, хватая со стены можжевеловый веник. — Ложись, княже, сейчас я тебе знатный массаж сделаю!

— Не перетрудись, Исаич, — хмыкнул Великий князь, разлегшись на верхнем полке, где жар был настолько сильным, что забирался под шапку и с треском сушил волосы. — Как там фестиваль?

— Все устроили в лучшем виде. Почти половину сотрудников отправили в Покровку. Маги тоже там, правда не так много. Иерарх Лукашин выделил десять ранговых чародеев разных Стихий. Уверяет, что они лучшие спецы.

— Магическая Палата всегда найдет способ показать свою независимость и одновременно с ней — значимость, — проворчал князь Юрий и закряхтел от ударов веником по спине. — Надо бы их пощипать чуток, чтобы нюх не теряли… Азамат, а Володька уже уехал?

— Час назад со своей чадью отправился, — откликнулся Темрюков, похлестывая себя березовым веничком. — А княжич Андрей с гостем уже там. Показывает ему, как развлекается московская молодежь.

— Исаич, а ты что молчишь? Твоя же идея была отправить Назарова с моим сыном? — государь жестом показал, чтобы Алмаз подал ему ковш с квасом. — Давай, рассказывай, что он собой представляет. Каков твой вывод? Всю информацию по нему собрал? Не подстава ли со стороны врагов? Может, игру какую затеяли, в заблуждение вводят…

Басманов принял из рук Великого князя уполовиненный ковш с квасом и тоже сделал несколько больших глотков. Одобрительно покивал, оценивая напиток, и отдал посудину Алмазу. Тот с размаху плеснул остатки на каменку. Помещение тут же затянуло ароматно-ядреным паром.

— Парень не подставлен, княже, — сделав пару глубоких вдохов, сказал Басманов. — После нашей встречи я долго анализировал его рассказ. Как бы парадоксально не звучит мой ответ — но я не вижу причин не верить ему. Я допускаю, что Назаров каким-то образом попал в наш мир с изнанки. Есть несколько причин.

— Поясни, — добродушно попросил государь.

— Никита под завязку набит магией, и не простой, способной только несведущих огненными шарами пугать, а первостатейной, исконной, природной Силой. Играючи справился с «отключающим Пологом», когда вошел в мой кабинет, не испытывал никакого дискомфорта. По словам Валуева, таким же образом вырубил в его особняке сложную систему охранной сигнализации. В общем, я не силен в технических комментариях. Назаров справился. Далее… Меня с самого начала беспокоили нелогичные разрывы в лабораторных тестах по анализам крови с показаниями нашего гостя. Как такое может быть, что Валентина Назарова, будучи в связях с Ладыгиным, не родила ребенка, а Никита появился. Причем, все маркеры указывают на близкое родство не только с кровью Назаровых. Там каким-то образом примешались Анциферовы.

Юрий Иванович яростно почесал покрасневшую шею.

— Генетическая цепочка полностью подтверждена?

— Да, княже.

— Парень имеет родство и с Анциферовыми?

— Кровь врать не будет, — пожал плечами Басманов, снова берясь за веник. Задрав руку над княжеским телом, на мгновение задумался и пошел охаживать спину своего хозяина. — Вот этот момент меня и напряг. Как такое может быть? К тому времени, когда мать Никиты сбежала из дому, все Анциферовы, которые сохраняли потенциальную возможность деторождения, были мертвы. Кроме старика, конечно. Но мы и этот пункт проверили. Петр Григорьевич уже лет сорок безвылазно в Боровичах сидит. Ни один из его сыновей или внуков не пересекался с Валентиной Назаровой.

— Но маркеры Анциферовых в крови Назарова присутствуют?

— Именно. Исходя из этого факта, я почти сразу поверил Никите. Когда же он рассказал свою истинную историю, многое стало проясняться. Дело в том, княже, что в его мире Валентина убежала из дому с любовником, родила мальчика, но через два или три месяца трагически погибла. Имя отца Никита не знает. Патриарх рода тщательно скрывал, кто это такой. Вот и подозреваю, что им мог быть кто-то из Анциферовых. Иначе никаких предположений.

— Версия годная, и почти логична, — хмыкнул Великий князь. — Что думаешь, Алмаз?

— Если бы не знал, что телепортаторы существуют, счел бы сказкой, — откликнулся с нижнего полка Алмаз. Он хуже своего хозяина и Басманова переносил банный жар, но как истинный кунак и слуга одновременно, стоически терпел неудобства. — Меня тоже смущает наличие крови Анциферовых в жилах мальчишки. Но тогда он должен владеть звериной магией, Исаич.

— Об этом я тоже думал, — кивнул Басманов, закончив охаживать государя. — У Назарова должна проявиться способность к звериному чародейству. А вот как проверить? Я предложил гостю съездить в Боровичи. Старик сразу определит, его ли кровь, или в самом деле какая-то великолепная мистификация.

— Нет у нас таких исполнителей, — мгновенно ответил Великий князь, садясь рядом с опричником. — Уровень запредельный. Здесь я соглашусь с тобой, Василий. Мальчишка не играет. Что еще можешь сказать?

— Граф хотел использовать Назарова, но испугался, что сразу не доложил наверх о ситуации, — сказал Басманов. — Поэтому и решил сдать его нам. Ошибкой было перенести аудиенцию на более поздний срок, после фестиваля. Мы бы сейчас не гадали, а выстраивали тактику своего давления на мальчишку. Но кое-что уже известно: Назаров — сильный чародей, волхв, как он себя называет. Владеет механикой всех Стихий, свободно варьирует их в своих целях. Что еще распознали наши маги, так это невероятную концентрацию Силы в аурном поле Назарова, которая постоянно подпитывается извне.

— Извне? — удивился князь Юрий. — Каким образом? Есть канал с Космосом?

— Маги не сказали, — хмыкнул Басманов. — Они же у нас сами по себе. Пошушукались между собой и быстренько свалили в свои лаборатории. Я предупредил Вяземского и Зайцева, чтобы не подпускали к Назарову этих проходимцев. Только после нас.

— А почему мальчишка называет себя волхвом?

— Аналитики предположили, что он получил архаичные знания от какого-то наставника, связанного с учениями древних гипербореев, но сам понимаешь, княже, такие предположения основаны на домыслах.

— Дай команду Муратову, пусть покопается в архивах. Этот молодой да шустрый что-нибудь все равно найдет, — Великий князь закряхтел. — Ложись, теперь я тебя охаживать буду.

Поменявшись местами со своим хозяином, Басманов покорно подставил спину под удары веника.

— Завтра пригласи Назарова на аудиенцию, — скрываясь в клубах пара, приказал князь Юрий. — Хочу сам поговорить с гостем, прощупать его как следует. Раз ты не видишь игры Захарьина или Борецких — начнем сами использовать способности паренька. Говоришь, он предложил в обмен на возвращение домой создать систему длинных телепортов?

— Да. Исключительно на таких условиях.

— И он готов потратить кучу лет? — удивился Великий князь.

— У него нет выхода, — усмехнулся Басманов. — Я почувствовал, как он сильно страдает от разлуки с семьей. Видимо, совсем недавно женился, а тут такая история произошла. Я подобные выверты души за сто километров чую. Мается мальчишка.

— Подведите к парню девицу из какого-нибудь боярского рода, — наказал государь. — Его нужно привязать к нам. Вокруг столько красавиц молодых — обязательно сорвется. Но только умную, покладистую и не болтающую языком на каждом углу. И желательно понимающую, что мы хотим знать о Назарове.

— Второй княжеский список? — хохотнул Алмаз.

— Настоящий, — поднял в назидание указательный палец вверх Юрий Иванович. — А не этот, бабский… Было бы время — давно бы Володьке невесту определил. Алмаз привез плохие новости. Захарьины активизировались. Эмиссаров по всем дырам рассылают, вынюхивают мало-мальски способных чародеев. И не просто Ведьмаков там, или Ратников. Технарей. Отмечаются значительные финансовые операции с Сибирской Русью Стрешневых и Кошкиных. Значит, деньги нужны. А для чего?

— Оружие какое-то решили создать, — кивнул Басманов. — Или…

— Магические Врата хотят создать, — опередил его Алмаз. Он снова зачерпнул квасу и подал Великому князю. Ковш пошел по кругу, и когда вернулся к Темрюкову, тот закончил свою мысль: — А пространственный переход тесно связан с разработками, ведущимися нашими учеными в Вологде. Где появился Назаров? Правильно, в Вологде. Маршрут его вообще не просматривался. Чародеи все окрестности возле имения Валуевых исползали, обнаружили только странные аурные следы, словно обрезанные перед каким-то телепортом. Ну, это предположение. Самой-то точки перехода не нашли.

— Надо бы графа очень вдумчиво поспрашивать, — Басманов даже не предлагал, а констатировал факт. Великий князь не возразил, только прикрыл глаза.

Просто так Валуеву обвинения не предъявить. Да и не за что. Приютил мальчишку? Какие причины? Князь Юрий хорошо знал графа, преданного и осторожного человека. Своей семьей он рисковать не будет. Значит, он хотел использовать пришельца лишь в утилитарных целях: узнал, что парнишка неплохой маг и Ратник, решил пристроить наставником для своих детей. Ладно, с Валуевым ясно. Проучить все равно придется. Чтобы служба медом не казалась, нужно снять стружку, да побольнее. Но это потом, денька через два-три. Сначала разговор с Назаровым.

Внезапно Юрий Иванович почувствовал, как сердце схватила ледяная когтистая лапа и стала медленно сдавливать, отчего лицо Великого князя заметно побледнело. И в то же мгновение резко отпустило. Государь знал, что это значит. Где-то активировали магическое плетение высокой степени сложности. Кто опять в Твери балуется? Надо распорядиться, чтобы нашли шутника.

— Хотите сказать, что конспирологи от магии втайне готовят неприятный сюрприз для нас? Исаич, ты начинаешь терять хватку.

— У Зайцева надо спросить, — откликнулся Басманов. — Я последние дни занят был разработкой охранных мероприятий по фестивалю. Каюсь, голова забита совершенно другим. Не до магов.

— Спросим Лукашина и его дружков-иерархов, — постучал костяшками пальцев по мокрому полку князь Юрий. — Доберусь я до них. Совсем берега попутали. Ладно, братия, закругляемся. Давайте за стол. Там водочка холодная, икорка, балычок. Посидим, проводим дурную неделю.

Умиротворяющее течение вечера на верхней веранде княжеских апартаментов вокруг стола, заставленного разнообразной закуской, было прервано появлением офицера дворцовой связи. Выглядел он излишне взволнованным, даже дерганным и испуганным, словно не знал, как преподнести новость. Распорядитель княжеского стола взял на себя ответственность узнать, с какими новостями пришел офицер. Выслушал его внимательно, не дернув ни единым мускулом на лице. Теперь предстояло решить, кому первому преподнести неприятные вести. Несколько секунд просчитывал ситуацию, потом по ходу движения раздал указания слугам, меняющим блюда, обошел стол по кругу и склонился над Басмановым. Пара слов на ухо — и Василий Исаевич медленно положил вилку на стол.

— Княже, дозволь выйти ненадолго, — посмотрел он на Юрия Ивановича, развалившегося в кресле.

— Служба, понимаю, — кивнул Великий князь.

Басманов широким шагом пересек веранду и вышел в коридор, где его дожидался офицер.

— Из Покровки передали по магической связи, — офицер вытянулся перед руководителем Опричной Службы, — активированы свитки Воздуха, Воды и Земли. Непонятно пока, какая ипостась применяется. Началась паника. Люди стремятся выйти за пределы атакующих заклятий.

— Княжичей вытащили? — деловито спросил Басманов, чтобы не показать, как жуткое ощущение надвигающейся беды прочно угнездилось в центре живота. Настолько противное ощущение, что захотелось его выблевать, засунув пальцы в рот.

— Владимир Юрьевич уже эвакуирован, успели. А вот Андрей Юрьевич не выходит на связь.

— Какова зона активации? — Басманов уже вытащил из кармана рубашки телефон и лихорадочно искал чей-то номер.

— Около двух километров по окружности. Покровка вне удара, а вся зона фестиваля накроется через несколько минут. Там же сотни молодых ребят!

— Панику не сей! — оборвал бледного офицера Басманов. — Начинай оповещение всех дежурных служб ОС. Боевую группу магов на выезд. Нет… Давай две группы. Резервную команду со спецоборудованием срочно на Точку фестиваля. Всех остальных — в Центр. Полная экипировка. Пусть ждут дальнейших распоряжений. Чародеям я сам позвоню. Все, бегом исполнять!

— Есть! — офицер четко козырнул и ломанулся вниз по лестнице, пугая слуг.

Басманов сделал жест, чтобы к нему никто не подходил, и нажал на вызов.

— Ефрем Олегович! Узнал, надеюсь? Ах, в списках значусь? А думал, что игнорируешь… Беда пришла. Активация свитков на Волге. Голос-то что сел? Понял, чем грозит атака, если мы вовремя ее не купируем? Высылай всех, кто способен противостоять столетней магии, сам знаешь куда. В Покровке кто есть? Ага, дай им знать. Пусть выдвигаются и подбирают всех, кто будет выходить из зоны поражения. У тебя есть несколько бригад, специализирующихся на активных свитках. Давай, дорогой. Там же княжичи, вся знатная молодежь. Представляешь, что произойдет, если столичные Роды узнают? Кремль снесут, в землю втопчут. А кому выгодно? Все, уже бежишь? Держи меня в курсе.

Басманов позволил себе на мгновение тихо выругаться и врезать кулаком в стену, потом взял себя в руки и вернулся на веранду. Распорядитель с окаменевшим лицом взглянул на руководителя ОС и выдохнул. Значит, все сделал правильно. Если бы паникующее сообщение офицера первым делом преподнесли Великому князю, сразу бы полетели головы правых и виноватых. А Василий Исаевич — разумный человек, зря не будет руками размахивать. Вот и видно, что все распоряжения розданы, ситуация хоть и непонятная, но и не столь опасная.

— Княже, у нас беда, — Басманов не стал садиться. — Кто-то из недобитых активировал Старые свитки. Причем одновременно три с разными ипостасями.

— Старый идиот! — кулак государя, накачанный магией, обрушился на стол, развалив его пополам. Посуда с едой полетела на пол, произведя страшный шум. — Ведь почувствовал выплеск энергии! И решил, что в городе кто-то шалит! Идиот!

****

Жители поселков и деревень были, наверняка, удивлены оживленным движением по трассе Тверь — Торжок. Сначала, ближе к десяти часам вечера пролетели одна за другой две колонны техники, принадлежащей Опричной Службе. Специфические автомобили, напичканные разнообразной аппаратурой, бронемашины сопровождения, солидные внедорожники, набитые вооруженными людьми — отчаянно завывая на повышенных оборотах, прижимая гражданский транспорт к обочине, они грозной железной лентой исчезли за горизонтом, помигивая тревожными сигналками на крышах. Следом за ними буквально через несколько минут, включив сирены, проехали с десяток серебристых «ладог» с гербами дорожного патруля. А потом настала очередь колонны магического сопровождения.

Тяжелые «зубры» с кунгами, фургоны с крутящимися лепестками локаторов, бронетранспортеры в качестве сопровождения взбудоражили простолюдинов. Поползли слухи, что произошло неладное, если такая силища рвется в одном и том же направлении. Частично правоту умудренного жизненным опытом населения, живущего под боком Твери, доказывала мрачная стена то ли дыма, то ли жуткого грозового фронта, стоявшего сплошной стеной вокруг какого-то эпицентра событий. Громыхало, посверкивало, но пока ничего страшного не происходило. Чувствительные к магическому фону люди стали беспокоиться. На них давило нешуточно, выкручивало суставы и создавало в голове невообразимую мешанину непонятных образов, связанных с какими-то катастрофическими последствиями. Ну, вроде потопа в засушливый период, или внезапной зимы посреди лета.

А потом наступила странная тишина. Даже стрижи, по обыкновению, летающие до самой темноты за мошками, спрятались под стрехами крыш. Домашние животные замерли в непонятной прострации — и грянуло.

Сначала с севера принесло горячий воздух, взбаламутивший кроны деревьев, а следом за ним ослабленная расстоянием ударная волна сорвала на многих домах черепицу и повалила заборы. Не успели люди, ошарашенные странным поведением природы, очнуться от грохота падающих строений и треска ломающихся крыш, как под ногами заходила земля. Как будто гигантские подземные жители разом ударили в свод над своей головой мощными ручищами, пробиваясь наружу.

Одновременно с этим в воздух взвились три воронкообразных столба, и грозно покачивая багрово-фиолетовыми шапками, стали сходиться в какой-то одной точке, словно там была назначена встреча стихий. И вот здесь паника охватила людей, живущих вдоль трассы. Многие бросились из дому, и через полчаса вся дорога оказалась забитой транспортом, уходящим к Твери.

Первая колонна автомобилей Опричной Службы успела проскочить узкий перешеек, который отмечал границу между смыкающимися воронками (на свою беду или нет — об этом вряд ли сейчас рассуждали сидящие в машинах люди), а вот вторая, которая подскочила через пятнадцать минут, резко остановилась. Бушующая стена стихии настолько сильно фонила магией, что «осовцы» едва ли не полным составом попадали на землю от жутких болей в голове. Один из опытных службистов успел активировать сразу несколько амулетов, и сидя за последним автомобилем, стал передавать по ярко светящемуся камню информацию:

— «Десятка» остановилась на сорок пятом километре. Не можем прорваться через стену магической сферы. Сильное излучение, мешает воспринимать действительность адекватно. Почти все без сознания. «Пятерка» прорвалась, но мы не можем получить от них данные. Предполагаю, что они в самом эпицентре.

Мужчина смахнул со лба крупные капли пота и обессиленно провел рукой по груди. Нащупал в кармане полевой куртки с нашивкой Опричной Службы плоскую фляжку, улыбнулся. Вытащив ее, с щелчком откинул крышку и сделал два больших глотка. Свой долг он выполнил, пусть и не в полной мере. Он же не виноват, что все двигатели разом заглохли, и машины превратились в обездвиженную груду металла. Люди лежат вповалку, придавленные разбушевавшейся магической бурей, а ему помогли амулеты и «антимаг» — ядреная жидкость из корней золотоцвета и женьшеня — экзотического корня, купленного за бешенные деньги у сибирских купцов. В напитке растворены магические эликсиры. В результате получился эффективный противомагический состав.

Завывая сиренами, из пылевой бури вылетела колонна, отправленная Магической Палатой. Коллеги по службе оказались умнее. Нет, скорее им включенная аппаратура не позволила попасть под излучение. Мощный грузовой кунг сразу же выскочил на передовые позиции, и от лепестков локатора в темную, погрузневшую массу, крутившую огромные массы воздуха, дыма и всевозможного мусора, потянулись золотистые нити. Они впивались в воронку, проникали в нее и окутывали сеткой, подобно укрепляющему каркасу. Интересно, что из автомобилей вышли всего трое человек в мрачной одежде, похожей на плотные балахоны из ткани, пропитанной антимагическим составом. Маги проверили лежащих людей, капнули каждому в рот из пипеток желтой жидкостью, и снова исчезли в нутре машин.

Сотрудник ОС, передававший информацию, получил последним эту самую живительную каплю и услышал приказ от склонившегося над ним мага:

— Дальше не вздумайте ехать. Мы защищены лучше вас, поэтому оставайтесь на месте. Как только очнутся ваши люди — отъезжайте на два километра от воронки и ждите эвакуированных. Мы их проведем через коридор.

Сотруднику такой приказ показался разумным. Тем временем золотистая сетка опутала большую часть крутящейся стены и в какой-то момент резко затормозила бесконечное вращение. Воронка дернулась, сбиваясь с ритма, разорвалась в нескольких местах. Эти разрывы стали сходиться друг с другом, съедая остатки жуткой массы. В образовавшийся коридор, рыча моторами, устремилась магическая колонна и скоро исчезла.

Сотрудник «десятки», кряхтя от навалившейся тяжести, встал на ноги и пошел тормошить своих коллег, только-только приходящих в себя. Нужно было выполнять требование чародея. Оставаться возле горячей, пышущей сухим жаром воронки у него не было никакого желания.

Первая колонна, та самая «пятерка», вошла в эпицентр стихийной бури за несколько минут до начала активной фазы. Передовая машина, в которой находились четверо вооруженных сотрудников ОС, негромко переговаривались, напряженно всматриваясь через окна в происходящее.

— Санек, вруби «отражатель», зубы ноют, — сказал сидевший рядом с водителем широкоплечий боец, облаченный в экипировку странного вида: куртку, похожую на броневые латы, шлем, на котором торчали очки с черными как антрацит стеклами, штаны с многочисленными вставками из каких-то световых полосок.

— При чем здесь твои зубы, Радим? — усмехнулся бритый наголо боец, сидевший за его спиной.

— У меня всегда зубы болеть начинают, когда магический фон зашкаливает, — пояснил боец в шлеме. — Защитная реакция… Ты бы на башку напялил шлем, а то прилетит неожиданно — мозги спекутся. Не нарушай инструкцию.

— Жарко что-то, — стал отнекиваться бритый, но шлем одел, не забыв поправить такие же очки.

— «Дозор-первый» — «Ленивцу», — зашипела рация на панели. — Обстановку доложите!

— «Ленивцу» — дорога пустая, никого не видно, — взял в руки рацию Радим. — До фестивальной площадки еще пять километров.

— Всех, кто будет выходить навстречу — не задерживать. Едем к реке. Приоритет — княжич.

— «Ленивец», понял! Отбой.

— Отбой.

Водитель прибавил газу. Дозорный экипаж, что следовало из позывного, оторвался от основной колонны на расчетные в пределах видимости сто метров.

— Как здесь тихо, — сказал четвертый боец с крупными пятнышками веснушек на лице. — В самом центре воронки. Если чуток стена сместится — всех разотрет в порошок.

— Не каркай, Антоша! — поморщился водитель. — Лучше активируйте свои амулеты и съешьте таблетку! Да поживее, е-мое! Смотрите, что там творится!

Впереди дорога постепенно теряла очертания, и при включенных фарах едва просматривалась. Но из серого тумана — или что это было, непонятно — вываливались машины, одна за другой. И все сплошь с гербами знатных родов. Бойцы-«осовцы» были опытными сотрудниками; они сразу определили, что убегающие подвержены самой обыкновенной панике. Жуткой, страшной, неосознаваемой панике.

Водитель, сжав зубы, продолжил движение, а Радим забубнил в рацию, описывая ситуацию на дороге. Они промчались навстречу убегающим машинам, а вскоре стали появляться и пешие. Лица их выражали, скорее, сосредоточенность, чем испуг.

Приказав тормознуть возле кучки спешащих ребят и девушек, Радим высунулся из окна:

— Что там происходит, молодые люди?

— Кто-то активировал магические свитки! — заполошно выкрикнул один из парней. — На реке полная жопа! Все убегают в разные стороны!

— Какие свитки? — Радим побледнел. — Боевые? Какой уровень?

— Да хрен их знает! — словоохотливо пояснил молодой аристократ, разом потеряв лоск и учтивость, но никто его одергивал. — Шарахнуло по стоянке автомобилей, разнесло в хлам! Мало кому повезло! Все на ногах прорываются через лес и вдоль реки! А потом землетрясение!

— Ладно, валите отсюда! Не сворачивайте с дороги! — приказал боец. — Там вторая колонна идет, не пугайтесь!

Они снова рванули вперед, а Радим врубил рацию и передал об активации свитков. Самое плохое, что не знала «пятерка»: за ними ехала группа из Магической Палаты. Связь с «десяткой» прервалась как обрубленная, и обстановка за спиной оставалась неизвестной. Поэтому головная колонна продолжала движение в самый эпицентр событий, не дождавшись подкрепления от магов.

— Одеть очки! — приказал Радим. Он был в дозоре старшим и отвечал за безопасность своих подчиненных. Очки предназначались для работы в условиях повышенного магического фона. Через стекла со специальным напылением можно отводить морок, видеть «правильным» взглядом; они защищали от опасных для глаз вспышек от амулетов, артефактного оружия и прочих нежелательных эффектов.

И сразу же последовал доклад веснушчатого парня:

— Слева на десять часов движение!

Водитель выругался и надавил ногой на педаль газа. Старший только успел разглядеть, как верхушки деревьев странно нагнулись под тяжестью чего-то… или кого-то? Одни из них с треском сломались и улетели на дорогу, едва не задев крышу дозорного внедорожника и сметя с пути густую поросль молодого сосняка. А потом на дорогу вывалилось нечто, колышущееся в такт движению всеми частями огромного тела. Трехметровая статуя, собранная из грязных камней, комков грязи, щебня, облепленная мокрым дерном, тяжело ступала наперерез машинам. Ее рука неожиданно легко легла поперек трассы.

— Голем, мать его! — завопил бритый. — Гони обратно!

Водитель только огрызнулся, чтобы не орали под руку. Внедорожник пошел юзом, стремясь не воткнуться в непробиваемую стену, перегородившую дорогу. Потом резко развернулся, со скрежетом задев бампером камень, выпиравший из голема.

— Всем назад! — закричал Радим в рацию. — Активация свитка «голем»! Дорога перекрыта!

Каменная рука размахнулась и шарахнула по внедорожнику. Машина от обиды завывая мотором, подлетела и рухнула на дорогу, срывая от соприкосновения с асфальтом бампер и деформируя капот. В разные стороны полетели стекла разбитых фар, какие-то металлические части. Если бы не приличный вес автомобиля — быть бы ему перевернутым. Сидящие внутри «осовцы» с руганью слетели со своих мест, и барахтаясь в переплетениях тел, пытались утвердиться на сиденьях.

— Сейчас, сейчас! — Радим с щелчком поменял магазин и чуть ли не на половину вылез в окно. Ствол автомата поднялся вверх и выплюнул короткую очередь. Пули, попав в грудь голема, вызвали целый каскад разноцветных выплесков. Боеприпасы были начинены магической и алхимической смесью, да вдобавок к этому — покрыты определенными резами-рунами. Голем со скрежетом заворочал камнями-ногами и словно от обиды пнул по машине. Не попал.

— Ходу, ходу! — заорал бритый, тоже присоединяясь к командиру дозорной группы, чтобы позлить голема. Два ствола выбили из чудовища яркую россыпь магических флуктуаций, рассыпающих порождение ублюдочной тьмы на куски. Но этот голем проявил неуязвимость в большей мере, чем хотелось людям. Так, парочка каменных связок выпали из цельной структуры. Голем не может сердиться, радоваться или впадать в бешенство. Эта бездумная тварь выполняет всего лишь одну программу: внести хаос, разрушить, уничтожить и растоптать. И сейчас она делала то, что и было заложено ей магами. Найти одного человека и уничтожить его.

Убегающая машина — раздражитель, враг, пытающийся причинить вред. Сидящим в дозорном внедорожнике людям повезло, что голем выполнял первоочередную задачу и не стал отвлекаться на мух, причинивших ему незначительный урон. Каменная шагающая глыба пересекла дорогу и вломилась в лес, чуть изменила направление и вскоре исчезла в густых крона деревьев. Только обломанные верхушки показывали ее путь.

Колонна «осовцев» остановилась, чтобы провести короткое совещание после доклада Радима. Стало ясно, что ожившая каменюка разогнала всех, кто еще мог прорваться по дороге, и теперь шел вдоль берега Волги, еще больше сея страх и панику среди оставшихся в зоне людей.

— Сколько магов на фестивале? — командир "пятерки", кряжистый сорокалетний мужчина в такой же униформе, как и дозорные, привалившись к капоту своего автомобиля, через амулет связи спрашивал кого-то компетентного. Дело в том, что существовали амулеты повышенной энергоемкости и с возможностью двусторонней связью. Именно такие амулеты могли пробить «зону оглушения». — Докладываю, что в сторону реки идет голем. Да, активация свитка… Все признаки налицо. Ясно.

Закончив разговор, командир оглядел столпившихся вокруг бойцов.

— Задача — прорваться к лагерю и начать спасение всех, кто еще находится там, — сказал он. — Княжич Владимир выскочил из эпицентра и направляется в столицу. Княжич Андрей потерялся. Связь с ним установить не получается. Ищем мальчишку в первую очередь. С големом в бой не вступаем. Задача ясна?

— Да, старшой! — откликнулись бойцы.

— В дозор выходит экипаж Соловцова, — приказал командир. — Смените Шибанова.

После небольшой задержки «осовцы» продолжили движение. Радим со своим экипажем даже не подозревал, как им повезло, что прошла смена дозора. Потому что через несколько минут экипаж Соловцова влетел в разверзшуюся на дороге перед ними щель. Бойцы не смогли выбраться наружу. Подвижка земной коры сдавила металлический корпус как гнилое яблоко, а потом с гулким хлопком обрушила на него тонны земли.

Из оцепенения «осовцев» вывели пронзительные сигналы колонны автомобилей с эмблемой Магической Палаты. Машина с кунгом и вращающимися лопастями словно раздвинула серость, окутавшую дорогу и обнаружила застывшие в ней фигуры людей. К командиру «пятерки» подошел пожилой мужчина с коротким ежиком серебристых волос. Худощавое лицо с неприятным, пусть уже давно и зажившим, шрамом на подбородке, выражало странную смесь брезгливости и азарта.

— Иерарх Машковский, — представился маг. — Доложите обстановку, только покороче и по существу.

— Обнаружили голема в пяти километрах отсюда, — не стал вступать в пререкания с человеком, которому, в общем-то, он и не должен был подчиняться, командир «пятерки». — Ушел в северо-западном направлении вдоль реки. После этого потеряли экипаж. Провалился под землю, был раздавлен.

— Ясно, можете не продолжать, — буркнул иерарх. — Вам какая задача поставлена?

— Найти княжича Андрея и доставить домой.

— Ну, задача почти идентичная нашей, разве что придется здесь немного повоевать.

— Так что случилось? Почему все говорят о свитках? — не выдержал командир.

— Активировали свитки, напитанные Силой, — ответил иерарх очень неохотно. — Полагаю, лет двести где-то лежали, пока их не использовали. Через несколько минут, судя по ситуации, пройдет ледяной шквал. Водная Стихия, да еще рядом с рекой, значительно осложнит ситуацию. Нужно торопиться. Езжайте за нами…

— Мы же не проедем, впереди дорогу снесло как бульдозером, — удивился командир.

— Значит, пойдем пешком, — отрезал иерарх и кивнул подбородком в сторону леса. — Там находится сын Великого князя. Так какая разница, от чего мы погибнем: от магического удара или от топора княжеского палача, если потеряем мальчика. Вы поняли задачу? Вот и хорошо. Приступаем…

Глава девятая

Никита, Даша

Он проснулся от желания освободить организм от выпитого накануне пива. Как-никак две приличные кружки осушил. Вчера не до того было. Сломленный от усталости, Никита уснул так крепко, что ничего не слышал и не ощущал. Осторожно отодвинувшись от спящей Даши, которая так и не отрывалась от него всю ночь, да еще поджала под себя оголенные ноги, волхв вылез наружу и поежился. Сырой туман после ночного дождя густыми клубами перекатывался по лугу, строил невероятные легковесные конструкции вроде замысловатых дворцовых башен или огромных неведомых зверей, закручивал спирали и настолько заворожил своим беззвучным совершенством, что не хотелось шевелиться.

Вспомнив, отчего он, собственно, проснулся, Никита рванул в сторону кустов, на его счастье росших неподалеку, и облегчился. Потом повторил пробежку, только в обратную сторону. Согрелся и призадумался. Самая первая мысль утвердилась на верхушке мыслительного процесса: надо отсюда уходить. Неизвестно, где они находятся, что за местность здесь, пострадала ли она от Стихийного удара. Если свитки активировали, то рядом могут находиться и те, кто это чудовищную акцию породил. Например, проконтролировать, как все прошло. Такие магические потрясения даром не проходят. Если целью неизвестных были очень знатные молодые аристократы, исполнители обязательно появятся, чтобы закончить свои делишки.

В любом случае их путь лежит в Тверь. Примерное направление известно, осталось только выйти к трассе и поймать попутную машину. В столице, надо полагать, уже подняли шум и выдвинули в сторону Волжского фестиваля отряды магов и осназа. Ликвидация магического прорыва такого уровня обязательно привлекла внимание Опричной Службы и Магической Палаты. Обязаны отреагировать, к бабке не ходи. Остается только обозначить себя, дать знак, что живы.

Никита предпочитал шевелиться, чем сидеть ровно на одном месте и гадать, выстраивая многочисленные версии, от которых ни жарко, ни холодно. Но одну проблему надо решить сразу. Босыми ногами не много-то прошагаешь по скошенной стерне, а потом и по пересеченной местности. Как-то некомфортно. Значит, нужно скастовать новую обувку. Да, ведь он обещал девушке новое платье и туфли. Нет, с платьем повременим. Тут другая одежка нужна.

Копна сбоку зашевелилась, и из нее показалась взлохмаченная голова Даши (легка на помине!), на которой клоками висело сено. Девушка стряхнула его, огляделась, нашла Никиту взглядом и попросила:

— Подай руку, пожалуйста.

Никита улыбнулся и помог вылезти Даше наружу. Заспанное выражение на мордашке девушки сменилось безнадежностью в глазах, когда она осмотрелась по сторонам и оценила бескрайность луговых просторов.

— Как холодно-то! Хорошо, что платье высохло. А в сене спать очень даже неплохо! — она поежилась, пригладила неровно оторванный подол, критически осмотрела свои голые ноги, на которых появились свежие ссадины и царапины, потом решительно продолжила: — Так, сударь! И нечего на меня пялиться! Где можно уединиться?

Никита, посмеиваясь, показал на темнеющие в туманной кисее невысокие заросли. Спотыкаясь на невидимых кочках, Даша побрела к кустам, а он стал активировать один скрипт за другим. Первым делом скастовал себе мягкие спортивные туфли, нисколько не заморачиваясь, что они вообще не подходят к его выходным брюкам и рубашке, превратившимся в пожеванные коровой лохмотья. Главное — сберечь ноги.

Потом принялся за походный костюм для Дарьи. В коротком платьице по полям не поскачешь. День обещал быть жарким, несмотря на туман. А как только высохнет роса — налетит комарье. Жалко будет такие симпатичные ножки — обглодают до костей. Нет, Никита ханжой не был никогда, и предпочел бы, чтобы Даша в этом укороченном наряде шла и дальше, радуя его взор. Но что такое мошка и комары, парень прекрасно знал из своего детства, когда с приемным отцом ходил на сенокос. Значит, какие-нибудь легкие полевые штаны, футболку, куртку, кепку и туфли на плоской подошве.

Когда Даша вернулась к копне, ее ожидал полный комплект одежды для перемещения по пересеченной местности. Удивленно похлопав глазами, она выслушала короткий инструктаж Никиты, но спросила совершенно нелогично, как будто результат происходящего не был перед ней.

— Ты все это с помощью магии сделал?

— Нет, — засмеялся Никита, — мимо автолавка деревенская проезжала. Купил по случаю. Переодевайся и потопали.

— А еду сможешь скастовать? — оживилась Даша.

— Увы, пищу я сотворить не могу, — огорчил ее Никита. — Никто не может из ничего создать вкусный, сочащийся жирком окорок. Единственное, что я могу для тебя сотворить, так это иллюзию сытости, насытив клетки организма нужными веществами. Хочешь?

— Бе! — передернула плечиками девушка и вздохнула. — А жаль!

Решительно схватив в охапку одежду, она завернула за копну, чтобы переодеться. И уже оттуда крикнула:

— Только ты не подглядывай, пожалуйста!

Через несколько минут она появилась перед Никитой и дважды повернулась, чтобы молодой человек оценил обновку.

— Здорово, — сказал он. — Старые вещи я уничтожу, чтобы по ним нас не стали искать. Жаль, конечно. Симпатичное платьице получилось. Оно сразу тебя изменило.

— Прикалываешься? — сощурилась Даша от первых лучей солнца, пробившихся через белесую кисею тумана.

— Никогда, — не моргнул глазом Никита и протянул руку. — Идемте, боярышня. Мест я не знаю, поэтому будешь ведущей. Куда там надо: на автостраду или к железной дороге?

— Точно не знаю, но где-то неподалеку должна проходить дорога на Рябовку и Воробьево, — призадумалась девушка, осторожно ступая по выкошенной стерне, — поле было излишне кочковатым — изредка ойкая, когда ступня все-таки подворачивалась на предательском бугорке. — Но это все поселки со второстепенными путями. А если на междугороднюю идти — ноги собьем. Надо тогда до Шалашино идти. Там большая развязка. Вот оттуда можно на попутках до Твери спокойно доехать. Только бы не промахнуться.

— Ничего, рано или поздно выйдем к людям, — оптимистично заметил волхв. — Жаль, что не осталось амулетов для экстренной связи. Быстрее бы дело пошло. Ну, да ладно.

Они бодро, пока были силы, зашагали по стерне, минуя высохшие копны сена, которые местное население еще не сметало в большие зароды накануне зимы. По левую сторону в прозрачной дымке синели рощи, а справа, где-то на горизонте угадывались крыши деревни или села. Но Никита пока не собирался туда идти. По возможности нужно быстрее выйти к автостраде или к оживленной дороге, пусть она будет хоть грунтовой. Дорога выведет к людям.

Через час Даша остановилась и вытерла пот с лица. Кудряшки уныло повисли, прилипнув к вискам и шее.

— Я устала, Никита. Честно. Привыкла к паркетному образу жизни, — она виновато улыбнулась. — Давай полчасика посидим? Вон, там ивы растут. Может, родничок какой найдем?

Ивняк и в самом деле рос на краю небольшого оврага. Никита осторожно спустился вниз, избегая прикасаться к крапиве, густо росшей почти до самого дна. А ручеек здесь действительно протекал. Он уютно журчал в лопухах и папоротнике, протачивая себе путь в песке. Вода была холодной и чистой. Волхв помог Даше спуститься по сыпучему склону.

Напившись воды и смыв пот с лица, девушка обессиленно вытянулась на траве.

— Сними туфли, — посоветовал Никита. — Дай ногам отдохнуть.

— Ты проходил военную подготовку в дружинных лагерях? — полюбопытствовала Даша. — Ну, вроде американских скаутов… Лет тридцать уже по стране такие лагеря действуют.

— Нет, не участвовал в таких мероприятиях, — сознался Никита. — Меня учили опытные люди, там, на юге.

— А! Казачьи станы! Тоже читала про такие! Там ребят здорово гоняют!

Никита не стал опровергать информацию. Пусть девушка думает так, как ей больше всего понятно.

— А ты здорово вчера вел себя, — сорвав большой лист папоротника, Даша стала обмахиваться как веером, заодно отгоняя надоедливых мошек и от Никиты. — Никакой паники, словно знал, что делать.

— Я же говорю, учителя хорошие были. Ты мне лучше скажи про эти самые свитки. Каким образом их насыщают такой мощной Силой? Как вообще возможно?

— Ну… Нашел кого спрашивать. Я сама толком не знаю, только по обрывочным источникам… В общем, для начала создается заклинание и пишется на натуральной коже…

— Человеческой? — пошутил Никита и получил лопухом по голове.

— Телячьей… Можно писать рунами, резами, обычным алфавитом. Главное в начале — четкое осознание, что именно ты хочешь продать через какое-то количество лет. Заклинания всякие разные, от бытовых до боевых, как вчерашние. Бытовые свитки выдерживаются от трех месяцев до двух-трех лет, им много и не надо. Чтобы активировать возможность получать богатый урожай картофеля на одном поле в течение десяти-пятнадцати лет, хватает и такого заклинания, — фыркнула Даша, с удовольствием прикрыв глаза и мерно помахивая листом папоротника. — Более сложные насыщают многочисленными вязями и прячут на длительный срок. Они стоят очень приличных денег. Маги, специализирующиеся на изготовлении таких свитков, становятся весьма обеспеченными людьми, не беднее графов, герцогов, князей. Но их мало в Европе, как и у нас.

— А самые дорогие — это боевые заклинания?

— Боевые атакующие и защитные. Атакующие более популярны в войсках. Они и приобретаются для войны, — Даша повернулась набок, упершись локтем в землю и подперев подбородок ладонью. — Срок их «созревания» колеблется от сорока до пятидесяти лет. Но это уже гарантия высокого качества. Активированный свиток защиты, например, закрывает целый город от магической бомбардировки или атаки аэролетов.

— Столетние свитки, я так понимаю, это самый убойный вариант, — кивнул Никита. — А как отслеживаются опасные заклятия? Кто-то регулирует их создание и накачивание Силой? И кстати, каким образом это происходит? Что за ядро применяется в них? На интуиции почувствовал, что нужно войти в самую сердцевину Стихии. Если бы сам не увидел — не поверил бы.

— Да зачем тебе? — удивилась Даша. — В первую очередь нам нужно знать, как защищаться от них, а не вскрывать технологию изготовления.

— Я же артефактор, мне интересно, — улыбнулся Никита.

— Конструкторы, как называют изготовителей таких свитков, все под надзором. Ну, или почти все, — девушка пожала плечами. — Готовый свиток регистрируется, проходит какой-то учет, после чего запечатывается в стеклянную или деревянную колбу с энергией определенной Стихии и поддерживается с помощью амулетов. Колбы хранятся в подвалах за мощными бронированными дверями. Конструкторы обязаны иметь специальные хранилища. Вот почему большинство старинных и древних замков, а также кремлевских башен перешли в руки богатых изготовителей. Там легче всего держать свитки. Места есть подходящие. Подвалы, схроны…

— Получается, что по нам ударили свитками, которые делали не в России, — хмыкнул Никита. — При таком тотальном контроле любое из боевых плетений сразу же привлечет внимание, и Опричная Служба вычислит на раз-два любителя опасной магии.

— Да, так и есть, — призадумалась Даша. — Я бы сразу не подумала, увлеченная собственным спасением. Свитки изготовлены иностранным конструктором, но покупались нашими людьми. Ну, я имею в виду русских. Это могут быть и Борецкие, и Романовы, или вообще из клана Курбских. Причем, тайно. Так же тайно переправлялись в страну. Ну, а там ясно, где всплыли.

— И где? — с любопытством спросил Никита, когда Даша замолчала, о чем-то думая.

— Новгород Великий, Литва, Галиция, — медленно произнесла девушка, глядя куда-то на заросли крапивы. — Или через Мезень, где еще сидят опальные роды. Впрочем, это не девичье дело — копаться в интригах. Для сих мероприятий существует ОС.

— Правильно, — поддержал ее Никита. — А нам надо идти. Давай, еще на дорожку попьем и дальше двинемся. Скоро жара наступит, а мы еще никуда не вышли.

Две черные точки, летящие им наперерез, он заметил еще минут десять назад, когда молодые люди миновали старый деревянный мост через какую-то речушку. Признаки цивилизации были все ближе и ближе, поэтому Никита не насторожился. Да и чего настораживаться-то? Если есть мост — где-то неподалеку и жилье находится со связью, с транспортом. Вот и пыльная кривая дорога под ногами замелькала.

Приближающиеся точки трансформировались в черные машины. Сначала они неслись строго параллельно движению Никиты и Даши, а потом резко сменили курс и стали срезать значительный участок поля, на некоторое мгновение пропали в роще, после чего уже никуда не исчезали, неумолимо приближаясь к бредущим путникам.

Даша, наконец, обратила на приближающиеся машины.

— Ой, наверное, это за мной! — она даже хлопнула в ладоши. — Это Самед!

Через две минуты:

— Не наши машины. Может, ищут кого-то из ребят?

Никита молчал. Его знаний не хватало, чтобы точно определить намерения людей, сидящих в этих черных внедорожниках. Кто это такие, сейчас они узнают. Недолго осталось. Но и так видно: на дверцах автомобилей нет никаких гербов, а ведь любой транспорт Твери, принадлежащий кому-либо из кланов, обязательно имел на борту нарисованный красочный герб.

— Вообще не понятно кто, — остановилась Даша растерянно, когда разглядела черные запыленные борта машин, вывернувшихся перпендикулярно колее и с рычанием перекрывающих путь молодым людям. — Никита, мне не нравится их намерение…

— Спокойно, — Никита прищурился. Может, в самом деле кого-то ищут. Местные дворяне, не тверские. Вот и раскатывают без опознавательных гербов. — Паниковать не нужно. Приготовься на всякий случай применить ледяные клинки. И ничего не бойся.

Внедорожники остановились в нескольких десятках метров от идущих Никиты и Даши. Захлопали дверцы, наружу вылезли трое мужчин. На всех светлые рубашки, темные брюки, туфли. Глаза прикрыты солнцезащитными очками. Тридцати- и сорокалетние, какие-то невзрачные. В толпе встретишь — сразу же забудешь. Но габариты их впечатляли. Двое явно железо тягают в удовольствие. А вот третий какой-то нелепый — высоченный, коротко стриженный, с притянутыми к черепу ушами, которые словно в шутку клеем приклеили, да так и оставили. От него ощутимо фонит, магический контур перенасыщен энергией. Маг.

И что все это значит?

— Молодые люди, вы не от Волги идете? — поинтересовался маг. — Мы ищем своего хозяина, вчера последний раз связался с нами и пропал. Сигнал-то уловили, с утра сотню километров нарезали, а все без толку.

— Мы никого не видели, — торопливо ответила Даша.

— Боярышня, — отвесил легкий поклон маг, очень внимательно срисовывая девушку, что не понравилось Никите. — В таком случае мы сможем подвезти вас до ближайшего поста дорожной дружины. Если вы согласны, конечно.

— А мы пешочком неплохо идем, — ответил Никита, опережая согласие девушки. Мало ли, что ей по нраву пришлось предложение. Ничего еще не ясно. — Кого именно вы ищете? Назовите имя.

— Не вижу смысла, сударь, — улыбнулся маг. — Пожалуй, мы слегка ошиблись с выбором направления. Так вы точно не видели никого за время своего путешествия?

Легкое касание ментального давления Никита почувствовал уже давно, но спокойно дал незнакомому чародею «ощупать» ауру. Когда тот наткнется на «кольчужку» — сразу поймет, на кого нарвался. И странное дело: маг ничем не высказал своего отношения к увиденному. Лицо его приобрело осмысленно-задумчивое выражение только когда поглядел на девушку.

— Вы, наверное, в Тверь направляетесь? Вчера была такая ужасная гроза, да еще кто-то баловался магическими свитками. Подумать страшно, к чему приводит вольное распространение таких опасных вещей!

Пока чародей заливался соловьем, из второго внедорожника появились еще двое, но они были в полевом камуфляже. Под расстегнутыми куртками виднелись широкие кожаные ремни с кобурами. Парни как бы невзначай, разминая ноги, разошлись в стороны, но тем не менее, стали ближе к Никите с Дашей. Волхв прикрыл девушку спиной, до которой стало доходить, что ситуация не совсем радужная. Что-то было неправильное в поведении незнакомцев.

— Да мы вообще деревенские, — хмыкнул Никита. — Гуляю тут с девушкой, никому не мешаю. Чего пристали?

— Давайте, мы вас подвезем все же, — взгляд мага скользнул по кольцам на пальцах Никиты, алчно разгорелся, и в тот же момент просканировал родовые кольца девушки. — Садитесь в машину, быстренько домчимся. Зачем ноги ломать по полям?

— Спасибо, мы сами, — отклонил предложение Никита, поспешно выстраивая цепочку скриптов. Маг насторожился. — Спасибо за помощь. До свидания.

— Никита…, - растерянно проговорила Даша, силясь разгадать странные телодвижения группы людей. Она все время оказывалась за спиной молодого человека, с которым превратности судьбы столкнули ее на вчерашнем фестивале; но стоило ей делать шаг, Никита снова перекрывал обзор. Это начинало злить девушку. Хотелось разобраться в происходящем, а не топтаться позади.

— Позвольте пройти, господа, — не обращая на нее внимания, попросил Никита. Защитный «купол» уже развернулся, отсекая спутницу от магического воздействия. И вовремя.

— Возьмите их! — вдруг выкрикнул маг, взмахом руки посылая в сторону молодых людей странную заготовку, похожую на веретено, со свистом устремившуюся в грудь Никите, на глазах распухая коричневой кляксой. Не идентифицируя плетение, волхв укрылся за второй линией защиты. Пассивные скрипты мгновенно развернулись по всему направлению, гася магическое давление атакующего веретена. Влетев в кокон значительно ослабнувшим, оно рассыпалось искрами под ногами.

Двое камуфляжных стремительно рванулись вперед одновременно с запуском чародейской вязи. Обычная ошибка магов, считающих себя специалистами высочайшего уровня, любящих дешевыми приемами пробить или разрушить контур защиты, всегда приводил к недооценке противника. А результатом становился большой конфуз. Вот и сейчас, не разобравшись в истинной силе молодого волхва, чужой маг начал с простых атак, не приведших к какому-либо результату. Немудрено, ведь Никита тщательно закрывал выходы энергетических точек от воздействия извне, отчего резко снижалась возможность его «прочитать».

Первого нападавшего Никита встретил простым приемом, на который тот попался в силу быстрого желания уронить какого-то жалкого дворянчика на землю. И пусть этот хлыщ довольно крепко сложен, драться-то он умеет разве что с манекенами! Никита сделал короткий шаг назад, не отклоняя корпус, одновременно с этим правильно распределив вес на ноги. Выставил блок и сразу же пробил боковой после шага, усилив свой удар скриптом «молот». Противник молча брыкнулся на землю и затих.

От второго пришлось провести комбинацию защитных блоков. Прямые удары руками напавшего с правой стороны не достигли цели, но Никите сильно мешала девушка, не догадавшаяся отскочить подальше от вихря жестко сцепившихся мужчин. Потеря темпа грозила неприятностями куда большими, чем могли себе представить путешественники, поэтому Никита не стал мудрить и постарался провести максимально эффективную атаку с применением магии. Не любил он таких совмещений, но ситуация требовала быстроты выполнения.

Двойной блок, скрут по часовой стрелке, заход сбоку и мощный удар в шею с активацией «молота». Голова нападавшего странным образом дернулась куда-то вверх, челюсть неестественным образов вывернулась — и бугай хлопнулся рядом со своим товарищем.

— Шустрый! — воскликнул короткостриженый мужчина с прижатыми к черепу ушами. — Заканчивай, Ермил!

— Сию секунду, господин! — маг бесстрашно шагнул навстречу Никите и выбросил обе руки вперед, словно толкал непосильный груз. Невидимая массивная волна воздуха шарахнула по защитному контуру, разрывая вязь плетений. Если бы не «кольчужка», волхва унесло вместе с девушкой на несколько десятков метров, безжалостно калеча и ломая кости. Но Никита принял на себя этот удар, чем-то схожий с очередью из пулемета калибра 14.7… Да, ощущения весьма болезненные. Шарахнуло сильно. От удара его качнуло назад. С трудом удержавшись на ногах, подумал с замиранием: как там Даша?

Он был удивлен, когда его затылок опахнуло ледяной изморозью. Возле уха что-то просвистело, и по выставленному щиту Ермила забарабанили прозрачные сосульки, рассыпаясь мелкими алмазами под его ногами. Даша встала вровень с Никитой, окутанная едва видимой кисеей водяного «шильда».

— А ну, пропустили нас, негодяи! — воинственно закричала девушка срывающимся голосом. Ей было страшно, но закручивающиеся в неприятную фазу события активизировали какие-то участки мозга, напрочь отключив осторожность. — Быстро, я сказала! Иначе пожалеете!

Вверх взлетело белесое облако, выморозившее весь воздух в радиусе полусотни метров. Машины мгновенно покрылись инеем, а Ермил торопливо кастовал новые плетения. Никита запустил в дело свои хитроумные заготовки в виде каракатиц. Часть из них с короткой вспышкой сгорели в защитном контуре врага, а остальные внедрились в готовящиеся вязи и стали разрывать тонкие линии колдовских рун, лишая их силы. Энергия, должная уходить на подпитку атаки, просто утекала в никуда. У мага получилось лишь сформировать пару жалких огненных шаров, благополучно сдохших на подлете к Никите. Нет, они и в самом деле могли прожечь защиту, насыщенные необходимой энергией, но вовремя принятые контрмеры снизили их опасность.

Мало того, враждебный чародей не успевал защитить троицу, беспокойно задергавшуюся от вцепившегося в их кожу ледяного холода. Оказывается, Даша умела развертывать свои заготовки будь здоров. Одежда боевиков стала покрываться тонкой корочкой, начисто лишая тех подвижности.

— Проклятье! — воскликнул ушастый. — Убейте их! Достаточно комедии!

Это он обратился к двум мужчинам в черных очках, а сам раздраженно распахнул дверцу передней машины и скрылся в ней.

Один из помощников выдернул откуда-то из-под мышки небольшой свиток, произнес короткое слово, не расслышанное Никитой. Свиток засветился изумрудными переливами. От него полыхнуло таким напряжением, что все вокруг загудело в преддверии атакующего стихийного удара.

— Берегись, Никита! — отчаянно воскликнула Даша. — Активация!

— Дуарх! — выкрикнул волхв.

Демон появился эффектно. На высоте трех метров над столпившимся возле машины людьми воздух пошел черной трещиной. Сухой треск разрываемой гигантской материи ударил по ушам. Клокочущая яростью призрачная фигура, наливающаяся на глазах багровым светом, грохнулась на крышу задней машины, мгновенно раздавив ее. В руке Дуарха образовался меч и с размаху опустился на землю. Почва вздрогнула, лопнула и осыпалась в саму себя, увлекая за собой заоравших от страха мага с двумя помощниками. Полузасыпанные, они попытались выкарабкаться наружу, но демон навис над ними и заревел подобно дикому и необузданному доисторическому животному.

— Дуарх, свиток! — напомнил Никита, вытирая пот с лица. Надо было сразу раздавить этих агрессивных господ. Подверг себя и Дашу опасности. В первую очередь, конечно, девушку. Понадеялся на свои способности. Думал, раздавив Стихийное ядро, стал небожителем?

Пятерня демона вытянулась вперед и вырвала из рук обезумевшего и заключенного в земляной плен мужчины светящийся свиток, который тут же перекочевал к Никите.

— Печать не активирована! Видишь, светится кружочек на сургуче? — клацая зубами, девушка повисла на плечах волхва. — Никита, кто это? Боже, какой он жуткий и красивый!

Кто о чем, а женщина всегда остается женщиной даже во время драки озверевших самцов.

— Не бойся его, он мой слуга, — пряча свиток за пазуху, ответил Никита. — Дуарх, отойди в сторону!

— Слушаюсь, хозяин! — демон со свистом отпрянул в сторону, но не думал убирать гигантский меч, направленный на валяющихся в песчаном разломе людей.

Из машины медленно вылез тот самый высоченный мужчина, правильно сообразив, что шансов улизнуть нет никаких. У него был стеклянный взгляд, устремленный на Дуарха. С трудом придя в себя, он поднял руки с раскрытыми ладонями и дрожащим голосом обратился к Никите:

— Сударь! Не имеем никаких претензий! Вышла небольшая ошибка. Готов компенсировать моральный и физический ущерб!

— Кто вы такие? — резко спросил Никита. — Кого ищете? Кто именно вам нужен? Представитель рода Рюриковичей? Так вы ошиблись, в самом деле.

— Прошу, будьте благоразумны, не убивайте этих людей! — словно не слыша вопроса, произнес высоченный. — Мы подневольные исполнители всего лишь.

— Ваша фамилия, сударь?

— Арефьев, господин… не знаю, как к вам обращаться.

— Чей приказ выполняете?

— Не губите! — вдруг упал на колени Арефьев (вряд ли его имя истинно, но Никите было плевать. Он почувствовал, что нужно отсюда смываться). — Если я назову это имя — меня просто в бетон закатают! Вместе с семьёй!

— Черт с тобой! — волхв махнул рукой. — Отошел в сторону! Где ключи от машины?

— Внутри!

— Даша, садись в машину! — приказал Никита оторопевшей девушке, с опасливым любопытством смотрящей на колыхающегося в воздухе Дуарха. — Не спи, замерзнешь!

Неожиданно для Арефьева, он ткнул ему пальцем в сонную артерию, и у наемника подогнулись колени. Подхватив бесчувственное тело, Никита подтащил его к багажнику и затолкал внутрь. Пригодится, гаденыш. С остальными можно не валандаться.

Выпустив из заточения руну сна, он накачал ее энергией такой силы, что все оставшиеся в живых нападавшие крепко уснули. Десять часов. Столько времени хватит добраться до Твери и послать опричников за бандитами. Пусть сами с ними разбираются. Такие мысли промелькнули в голове Никиты. Сами проморгали теракт, пусть сами и расхлебывают. Нечего привыкать к халяве.

Ему пришлось дернуть за руку девушку и потащить ее к неповрежденному внедорожнику. Открыв переднюю дверь, чтобы посадить Дашу в кресло, он потрясенно присвистнул. На заднем сиденье лежала Юля Колычева со связанными руками и вытаращенными глазами, в которых плескался испуг и безумие, и глядела на Никиту. Она даже не шевелилась, но зрачки дергались, а значит, что-то магическое, удерживающее княжну, постепенно уходило. Порванное на плече темно-красное платье было измазано тиной, прожжено в нескольких местах. Некоторые дыры были приличные.

— Нихрена себе сюрприз, — буркнул Никита. — Даша, да садись ты быстрее! Ты-то что замерла?

Он перегнулся через кресло и пальцем, на котором затрепетал огонек, пережег веревку. Юля по-прежнему не могла пошевелиться и сказать хоть что-то.

Даша тоже была в прострации, только совершенно от другой картины. Без слов плюхнулась в кресло и захлопнула дверь. Никита повернул ключ, торчавший в замке зажигания. Мотор радостно заурчал.

— Дуарх, следи за ними еще пять минут, потом можешь догонять! — приказал Никита и развернул внедорожник, продавливая на обочине дороги замерзшую траву. Иней растаял, скатываясь крупными каплями воды по лобовому стеклу.

Даша очнулась после того, как демон выполнил приказ. Он демонстративно догнал мчащуюся машину, сделал круг и исчез в беззвучном хлопке, словно его и не было никогда. Девушка нагнулась и посмотрела в чистое небо через стекло, потом всхлипнула. Никита не сразу понял, что она истерично смеется.

— Ты чего? — покосился волхв на Дашу. — Быстро успокойся!

— Мамочка моя! — уткнувшись ладонями в лицо спутница некоторое время сидела неподвижно, приходя в себя. — Никита, что это было? Какое-то заклятие, чародейское плетение? Что за страх я только что видела?

— Обыкновенный демон, — пожал плечами Никита, внимательно глядя на дорогу. Они уже проскочили какую-то деревушку, распугали гусей, вольготно гуляющих по лугу, и заехали в лесок, прорезанный накатанной плотной колеей. — Мой личный слуга, зовут Дуархом. Как-нибудь познакомлю на досуге, если, конечно, хочешь. Он же тебе понравился.

— Личный демон? — Даша, на удивление, быстро пришла в себя. — Неплохо, сударь… А кто вы такой? Деретесь, магией защищаетесь, демонов призываете. Обычный дворянин из Вологды? Ну-ну…

— Все потом, Даша, — успокаивающе произнес Никита. — Ты посматривай по сторонам, чтобы дорогу не пропустить. И за Юлей посматривай.

— Так ты с ней знаком? — странная неприязнь появилась в голосе девушки. Она повернулась к княжне и пристально посмотрела на нее. Хмыкнула. — Лицо знакомое, а вот вспомнить не могу.

— Княжна Юлия Колычева, — подсказал Никита, не отрываясь от дороги. — Она под магическим действием. Говорить не может. Но скоро должна очнуться.

— Извините, княжна, не признала, — без всякого раскаяния проговорила Даша. — Я думала, что вы в Устюге живете.

Ага, все-то она знала, просто прикидывается глупышкой. Юлия качнула головой, словно принимала извинения. По красивому лицу покатились слезы, оставляя грязные разводы от пыли.

"Магия, в принципе, понятная, — рассуждал Никита. — Лишили голоса, чтобы не могла скастовать звуковые конструкции, связали руки с той же целью. Но почему я не почувствовал Юлю? Неужели маячки обнаружили и уничтожили? Да, так и есть. Выжгли любую возможность, чтобы девушку не нашли. Что же это за уроды такие?"

— Ты этого… Арефьева специально забрал? — прервала Даша его размышления.

— Да. Он, судя по всему, является главным исполнителем. А с остальными не было времени возиться. Они и так в штаны наложили, пахнуть будут, — обратил все в шутку Никита. — Я их все равно на десять часов в сон вогнал. Все путем. Скоро их возьмут.

Не говорить же девушке, что на каждого из нападавших уже нацеплены маячки, кроме второго мага. Тот сразу обнаружит подвох, а на исполнителях, возможно, не станет проверять. Будем надеяться, что не станет. Маячки — гарантия безопасности и возможность в будущем отследить врагов, буде наступит такая необходимость. Ну, например, маг преодолеет заклятие сна, и они все успеют убежать, прежде чем «осовцы» приедут повязать их. Ага, надейся. Найдет маячок — уничтожит. Не хотелось думать о плохом развитии ситуации.

Ясно одно: эта странная компания нагло искала высокородных, выживших во вчерашнем стихийном ударе. Причем, разъезжала вольготно по чужой земле. И свиток. Магический свиток, находящийся в его руках — огромная удача. Да эти дилетанты оставили столько следов, что можно вскрыть всю цепочку, готовившую теракт. Никита не сомневался в оценке произошедшего вчера. Самая настоящая террористическая атака с применением магических свитков разрушительной силы. Хотя, оставались сомнения, что эти пресловутые свитки настолько ужасны. Ведь удалось же Никите и Даше нейтрализовать их ударную мощь, остались живы. То же ядро… Как-то все несложно произошло. Раздавил сердце Стихии как яйцо. Что-то здесь неладное. Или основной удар пришелся в другое место?

Наконец-то показалась высокая насыпь автострады, по которой катились блестящие коробки машин. А еще он заметил, как высоко в небе со стороны Твери парили два продолговатых аэростата. Они шли на большом расстоянии друг от друга, но не расходились на контркурсах, а методично продвигались к Волге.

— Не нас ищут? — поинтересовался Никита, ткнув пальцем вверх.

— Возможно, — прищурившись от ударившего в глаза солнца ответила Даша. — Кажется, «Гриф» и «Лебедь» — оба из аэроотряда Великого князя.

— Какая ты зоркая, разглядела, кто есть кто, — похвалил Никита.

— А что там разглядывать? — усмехнулась Даша. — Золотисто-красная полоса вдоль борта от хвоста до кабины на белом фоне. Хорошо видно с земли. Странный ты, Никита, на таких вещах прокалываешься. Как будто и не жил на Руси никогда.

— Только никому не говори, — шутливо вывернулся Никита, до сих пор ломая голову, как вести себя с новой знакомой, которую выдернул из эпицентра магической атаки. Девушка она хорошая, неглупая, умеет сопоставлять факты, связывает логические разрывы и выдает правильные мысли. Это все хорошо. Но как поведет Даша себя в своей обычной среде? Она стала свидетелем появления демона, а здесь, в этом мире демонология практически в состоянии загона. В Европе и в России она не пользуется успехом. Скорее, маги, практикующие призывы потусторонних сущностей, рискуют однажды попасть под каток Магической Палаты. А она, на секунду, часть Опричной Службы, которая не страдает человеколюбием. Блин, а ведь Юля тоже могла видеть появление Дуарха! Или из машины ей трудно было разглядеть происходящее?

Сдаст ли его Даша или потребует от него настоящего и подробного рассказа о своей жизни? В его появлении здесь нет ничего тайного. Великий князь в курсе, его приближенные в курсе, даже Иерархи Магической Палаты жаждут с ним познакомиться. Но вот личный демон мага? Ха-ха, интересный пассаж получается.

— Ладно, буду молчать, — у Даши поднялось настроение после пережитого. — Но мне ты обязан о себе рассказать. Иначе начну шантажировать.

Конечно, она шутила, и Никита благодарно улыбнулся, встретив понимание в лице девушки.

Внедорожник с рыком преодолел небольшую крутизну и выехал на асфальтированную трассу. Через несколько километров Никите было ясно, куда ехать. Дорожные указатели добросовестно подсказали, в какой стороне Тверь.

— Ну, вот, скоро будем дома, — выдохнула Даша и откинулась на спинку кресла. — Мама, наверное, с ума сошла и с Самеда шкуру спустила раза на три.

— Суровая? — покосился на нее Никита.

— Добрая. Даже слишком добрая, в отличие от папы. Тот всегда старается выглядеть этаким железобетонным непробиваемым человеком, которому чужды эмоции, — девушка фыркнула.

— Тогда характеристики не сходятся, если ваш Самед трижды лишился шкуры.

— А-аа, вот за то, что он не вытащил меня из той каши? Так я же сама приказала как можно скорее доложить «осовцам» о произошедшем. Интересно, Наташка и Ирина вылезли из передряги?

— Кто такие? — Никита вдруг вспомнил двух подруг, назвавшихся этими именами.

— Подружки по «княжескому списку», — Даша хмыкнула. — Наташа Румянцева и Ирина Посевина, знатные невесты для княжича Владимира. А я как бы довеском иду. Не понимаю, что во мне нашли? Даже восемнадцати лет еще нету, худенькая, невзрачная… И прыщик на щеке соскочил невовремя.

Она озабоченно притронулась пальцем к абсолютно гладкой коже на лице.

— Наверное, княгинь привлекло твое умение раскидываться сосульками, — предположил волхв и с удовольствием послушал заливистый и веселый хохот Даши.

— Ты такой забавный! И очень, очень опасный! Твой демон — он сейчас с тобой?

— В инфернальной нише сидит. Ему тяжело все время находиться в нормальном мире. Разнородные энергии тянут из него силу. А вот для боевых действий он вполне годится. Ну и для всяких незначительных процессов… В общем, сложновато ему все время со мной крутиться.

— Ничего подобного! — раздался гулкий голос Дуарха с заднего сиденья.

Сдвоенный девчачий визг жгучим шилом воткнулся в уши Никиты, который от неожиданности едва не дал по тормозам. Судя по всему, Юля мгновенно обрела возможность говорить, как только лицезрела массивную фигуру демона рядом с ней.

— Мамочка! Это кто? Никита, убери эту тварь отсюда!

Пришлось останавливать машину и проявить свое недовольство. Досталось всем.

— Юля! Перестань истерить! Никто тебя не собирается трогать! А ты зачем вылез? Я тебя звал? Дарья, перестань вертеться и скакать! Право, как дети малые!

— Познакомь меня со своими госпожами! — протрубил Дуарх.

Он впервые показал себя в том обличии, в котором был в жизни. Даже Никите стало интересно. Высокий, неимоверно плечистый мужчина европейского вида с черной бородой, на которой висели несколько золотых колечек, с жутким взглядом убийцы в черных бездонных глазах; голый торс, покрытый татуировками в виде переплетенных друг с другом змей, каких-то птиц, оскаленных морд зверей.

— Ничего себе! — пришла в себя княжна, поспешно ограждая себя какой-то защитой. — С каких это пор я его госпожой стала?

— Ты решил сменить хозяина? — вкрадчиво спросил Никита, медленно рисуя в воздухе замысловатую руну. Потом еще одну. Серебристо-оранжевые резы постепенно складывались в какую-то надпись. Все замерли.

Демон совсем по-настоящему дернул кадыком.

— Нет, — он выставил вперед руки, демонстрируя татуировки, покрывшие кожу от запястий до плеч. — Мой хозяин — ты. Мне захотелось поговорить. Скучаю я там.

— С ума сойти, — выдохнула Даша, с жадным интересом разглядывая вполне осязаемую мощную фигуру демона с рельефными мышцами и грубоватыми для современного человека чертами лица. И совершенно не стеснялась вида полуголого мужчины, на котором из одежды были только широкие штаны на кожаной подвязке. — А ты и в самом деле красавчик. Меня зовут Дарья. Приятно познакомиться. Но, признаюсь, вы меня испугали.

Никита почувствовал, как в его душе поднимается волна возмущения. Какого беса девчонка начала заигрывать с демоном? Нет ли здесь тайного умысла увести Дуарха, перебить клятву? Ведь он же смог такой фокус провернуть.

— Я слуга, Дария, — пророкотал демон и покосился черным глазом на не пришедшую в себя княжну Юлию. — Не стоит меня возвеличивать.

— Хорошо, будем на «ты», — улыбнулась Даша и вдруг протянула руку.

— Стой! — запоздало крикнул Никита и попытался вклиниться в готовящееся рукопожатие.

Он не успел. Демон вытянул свою страшную лапу и осторожно пожал изящную ладошку девушки, задержал на мгновение и тут же отпустил.

— Дуарх, ты что творишь? — волхв на самом деле испугался. Ведь он знал о характере демона, о его отношениях с людьми, которых не считал равными Никите. Даша, в свою очередь, глупо рисковала, поддавшись чудовищному обаянию (а как еще объяснить ее поступок?) инфернального оружия. — Даша, никогда так больше не делай! Ты могла погибнуть!

— Но не погибла, и даже более того: заручилась поддержкой твоего слуги, — возразила Даша, откидывая непокорную прядь волос, упавшую ей на щеку. — Извини, сглупила, но невозможно было удержаться. Настоящий демон!

— Сумасшедшая! — выдохнула Юля, приходя в себя. — Он же мог тебя уничтожить или в преисподнюю утащить!

— Не могу, хозяин не позволяет, — посмотрел на нее Дуарх. — Рад познакомиться, госпожа.

— Никита Назаров — повелитель демонов! — кажется, княжна Колычева стала оживать. Но такого безрассудного поступка, как Даша, совершать не стала. Она еще больше вжалась в угол машины, не снимая защиты. Никита усмехнулся. Демон такие преграды сминал играючи. И даже наличие хорошо развитых каналов Силы Юля не соперница Дуарху. Здесь важна формула подчинения, которой владел только молодой волхв. Так что зря он боится, что Даша перехватит управление. Не тот уровень.

— Хозяин, дозволяешь ли ты взять под охрану госпожу Дарию и госпожу Юлию?

— Дозволяю, — вздохнул Никита, нарочито медленно стирая вязь руны. — Без права переподчинения.

Он успокоился. Нечего идти на поводу у инферно. Так и недолго попасть в очередную неприятность. Кто знает, что творится в хорошенькой головке барышни Сабуровой, беспечно улыбающейся от прикосновения к жуткой магической силе. И еще странность: с чего вдруг озаботился Дуарх о защите постороннего человека? Прямо воспылал доброжелательностью.

Мотнув головой, Никита отогнал от себя неприятные мысли и сосредоточился на дороге. А на развилке перед Шалашино их встретили. Дорожный дружинник махнул жезлом, призывая свернуть с дороги и встать в парковочном «кармане», отмеченном желтой полосой на асфальте.

— Ой, там наши! — воскликнула Даша воодушевленно, и как только Никита остановил внедорожник, на них наставили оружие. Четверо парней в полном боевом обвесе с магическими жезлами и защитным полем перед собой, аккуратно, не перекрывая друг другу сектор обстрела, взяли на мушку находящихся внутри машины молодых людей.

Хорошо, что к тому времени Дуарх, наговорившись с девчатами, исчез в своей инфернальной дыре.

Один-единственный вопрос мучительно вертелся в голове Никиты. Зачем демон показал себя посторонним людям? Он же просто так ничего делать не станет, особенно без приказа хозяина. Была причина? Ладно, разберусь позже…

— Выходить по одному и без шуток! — приказал боец в черных очках, наставив короткоствольный автомат на Никиту через открытое окно.

— Все в порядке, выходим, — кивнул он. — Даша, Юля! Без спешки и аккуратно выходим наружу.

Даша не успела даже ступить обеими ногами на асфальт, как навстречу ей откуда-то из-за спин бойцов шагнул высоченный мужчина в строгом черном костюме. Его лицо, до этого бесстрастное, вдруг разом обмякло, и стало ясно, кем является этот человек для девушки. Он крепко прижал к себе дочку и держал так довольно долго, потом что-то сказал ей, внимательно посмотрел на Никиту и Юлию, которых окружили дружинники.

— Отставить! — властно проговорил мужчина. — Никакого обыска! Десятник, отведите своих людей.

— Слушаюсь, — кивнул худощавый загорелый боец с желтой широкой нашивкой на левом рукаве полевой куртки. Он махнул рукой, дружинники отошли подальше от запыленного и в грязных потеках внедорожника.

— Спасибо, сударь, — мужчина, не чинясь, протянул руку для пожатия. — Вы спасли мою дочь. Кого я могу благодарить?

— Назаров Никита, — Никита почувствовал, какая крепкая хватка у Сабурова. — А это княжна Колычева.

Юля, всеми забытая, стояла в сторонке и словно до сих пор находилась в прострации от происходящего. Сабуров учтиво поздоровался с девушкой и пообещал отвезти ее к матери, которая сожгла все телефонные базы столицы. Истерика у княгини, надо полагать, была невероятной.

— Надо же, в каких условиях довелось встретиться, — отец Дарьи вернулся к разговору с Никитой. — Слышал о вас от администраторов Великого князя. Неожиданное возрождение угасшего рода… Замечательно. Я приглашаю вас в гости. Непременно будьте, настаиваю.

— Не уверен, что в ближайшие дни смогу выполнить вашу просьбу, — помялся Никита. — Предполагаю, меня начнут трясти «осовцы» как свидетеля. Не до гостевых визитов.

— Ничего, как освободишься — приходи, — подошедшая Даша обхватила отца за руку и прижалась к нему. — Папа, ты просто обязан услышать от Никиты захватывающую историю нашего путешествия.

— А ты разве не захочешь поведать об этом? — усмехнулся Сабуров, пригладив волосы девушки.

— Ты же знаешь, я плохая рассказчица, — отмахнулась Даша. — А сестренка всегда считала меня врушей. Вот Никита и докажет.

— Господин Назаров, я попытаюсь посодействовать вашему освобождению от излишних расспросов следователей, — усмехнулся Александр Павлович. — Где вы проживаете на данный момент?

— У родственников графа Валуева. Я хотел переехать в гостиницу, но меня едва не привязали к стулу, — усмехнулся Никита. — Поэтому меня можно найти в районе Кремля. Вы же знаете, где графский особняк?

— Конечно, — Сабуров снова протянул руку. — Спасибо еще раз. Я не знаю, что там произошло, но подозреваю, услышу много интересного. Вас сейчас сопроводят в Тверь под охраной. Номера машины не здешние, кстати. Где взяли транспорт?

— Под Смородинкой на нас напали какие-то уроды, — влезла Даша. — Никита отбился и захватил машину вместе с одним бандитом. Полагаю, это были люди, которые устроили маленький катаклизм на Волге. А потом шныряли по округе и хватали выживших.

— Я погрузил их в сон, — пояснил Никита. — Если успеете — можете взять всех тепленькими. На всякий случай еще и маячки подцепил в ауру. Маг у них сильный, учитывайте. А в багажнике находится главный исполнитель. Я его связал и усыпил. Можете забирать.

— А вот это очень серьезно, — заволновался Сабуров. — Езжайте, Никита, не задерживайтесь. Десятник! Прикажите людям вытащить из багажника наемника, и срочно связь со штабом! Дайте мне оперативный отдел барона Звонарева! Да побыстрее. И организуйте охрану для княжны Колычевой и господина Назарова!

Начавшаяся суматоха отвлекла Сабурова от прощания с Никитой. Даша оглянулась, развела руками и улыбнулась:

— Мне кажется, уже неделя прошла с того вечера. Даже удивительно… Ну, а ты обязательно приходи в гости. Познакомишься с моей мамой, братьями и сестрой. Постой! Вот я глупая курица! Скажу отцу, чтобы прислал тебе официальное приглашение. Знаешь, это поднимет твой статус в глазах окружающих тебя людей.

— Хорошо, я буду ждать, — кивнул Никита и уже открывая дверь машины, оказался в цепком захвате девичьих рук. Даша обхватила его за шею и быстро поцеловала в щеку. Мгновенно зарделась и отпрянула назад.

Юля очень громко хмыкнула, но ничего не сказала, обжигая взглядом девушку в походном костюме.

— Считай это моей благодарностью, — сказала она и побежала к отцу. — Но не больше!

— Господин Назаров, — тут же нарисовался десятник. — Вам выделен патрульный автомобиль для сопровождения. Пристраивайтесь к нему и езжайте в столицу. Всего хорошего!

Княжна села рядом с Никитой, защелкнула на груди ремень безопасности и довольно язвительно заметила:

— А ты времени даром не теряешь, Никита. Не прошло и двух дней после приезда в Тверь, как уже заручился поддержкой влиятельной семьи.

— Надо же связи налаживать, — пожал плечами волхв и посмотрел на Юлю. — Тебе надо хотя бы лицо ополоснуть. Грязнуля.

— Сам такой, — фыркнула девушка, устремляя взгляд вперед. На ее губах заиграла улыбка.

— Ладно, пока мы едем, расскажи, как умудрилась попасть в лапы этих бандитов, — попросил Никита. — С таким Даром, как у тебя, могла отбиться!

— Если бы так все легко было, — вздохнула княжна. — Кто-то здорово умеет блокировать магические потоки. Я бы не хотела сейчас об этом говорить. Просто потерялась, осталась одна, брела в темноте куда-то, не понимая, что вообще делаю. Под утро меня подобрали те самые мерзкие типы, обездвижили, закрыли возможность управлять Силой… Давай не будем об этом? Как-нибудь потом?

Юля устало закрыла глаза. Покосившись на нее, Никита ничего не ответил, полностью сосредоточившись на дороге.

Главы 10, 11

Глава десятая

Тверь, август 2011 года

— Я хочу знать все о вчерашнем случае возле Покровки, — яростно постукивая ладонью по палисандровой крышке стола, медленно проговаривал Великий князь. Он словно вколачивал гвозди в головы руководителей отделов и начальников силовых служб, магов и представителей аналитической группы, сидящих в Совещательном кабинете. Здесь не было приказных, но и до них должна дойти очередь. Никто в этом не сомневался. — Как произошло, почему пропустили готовящуюся атаку? С ответственных за подготовку праздника не слезу, так и знайте. Самое главное: кто стоит за этой демонстративно наглой акцией? Сколько людей погибло? К чему готовиться, наконец… В общем, каждый из вас должен мне сейчас выложить свои соображения и отчитаться по расследованию!

Бешеный взгляд Юрия Ивановича остановился на Басманове. Что ж, верный соратник, приближенный — он и должен отвечать первым. Знать бы, как выстраивать доклад. Государь не в себе. Хорошо уже то, что оба княжича оказались живы, умудрились прорваться через бушующую в округе магию без большого ущерба, если только таковым считать многочисленные ссадины на теле, гематомы, расшибленные колени и руки. Владимир одним из первых выскочил из начинающегося вихря Стихий, а вот княжича Андрея выдернули из-под носа нагло разгуливающего голема. Тот зажал парня на отмели, загнав в бурлящую водоворотами реку. Маги вовремя успели, когда жуткое порождение магии вступило в воду, готовясь завершить свою программу. Они шарахнули по каменному истукану специально сотворенными плетениями, разрушив голема.

И тем не менее, последствия от активированных древних свитков оказались значительными.

— На данный момент обнаружено погибшими сорок человек, — уныло начал перечислять Басманов, вытянувшись перед государем. — Шестеро иностранцев из различных посольств, два местных журналиста, четырнадцать человек обслуживающего персонала, пять бойцов Опричной Службы и тринадцать представителей разных родов и кланов. Пятеро из них — москвичи из боярских семей Трубецких, Маркеловых, Куропаткиных.

По кабинету пронесся приглушенный гомон. Все прекрасно понимали, на что намекал Басманов. Великий князь, заранее ознакомившись со списком, и успевший выплеснуть весь негатив в летний парк, отчего часть деревьев обуглились от «поцелуя саламандры», все равно не удержался и проскрежетал зубами. Теперь ему предстояло всячески уламывать Старейшин указанных Родов и откупаться вирой. И никакое положение Юрия Ивановича не спасет от объяснений. Разговор будет тяжелым. Москва — не какой-нибудь захудалый городок. Старомосковское боярство любит взбрыкивать, несмотря на лояльность. Но сейчас… Великий князь чувствовал приближение неприятных последствий. А ведь еще иностранцы, будь они неладны! До чего падки они на различного рода мероприятия, где можно бесплатно пожрать и погулять! Чего, спрашивается, поперлись? Ах, это желание княжича Владимира? А кто списки согласовывал? Вяземский, никак? Ладно, подождем его доклада.

— Мы сейчас проводим допросы с каждым, кто там был. Работа кропотливая, долгая, но уже проявляется картина произошедшего, — Басманов повел плечами, чувствуя себя неуютно под давящими эмоциями государя. Давненько он не стоял навытяжку, позвоночник неприятно заныл от напряжения. — Свитки активировали не одновременно, а с небольшим интервалом. Места активации нашли. Они были как раз за пределами охраняемой зоны. Для старинных свитков даже пять километров не расстояние.

— Дальше, — прервал его измышления Великий князь.

— Первыми подали сигнал тревоги Дарья Сабурова и Никита Назаров, почувствовавшие изменения в магическом фоне. Но и другие стали подозревать неладное. Паники сначала не было, и самые сообразительные решили потихоньку выбираться из толпы к автостоянке. Госпожа Сабурова не совладала с эмоциями и внесла сумятицу, связавшись со своими телохранителями и передав им распоряжения. Ее слова были услышаны многими, что стало причиной первичной суматохи. К сожалению, никого из ответственных лиц рядом не оказалось.

— Полагаешь, это она виновата в срыве эвакуации? — глухо спросил Юрий Иванович.

— Нет, не считаю, — твердо ответил Басманов. — В совокупности всех трагических взаимосвязей ее правильное решение предупредить свиту через свои каналы связи о беде нисколько не тянет на преступление. Повторяю, это всего лишь эмоции молодой девушки. А свитки с Воздушными, Водными и Земными элементалями уже начали свою разрушительную работу. Первый сильный удар пришелся по края оборудованной площадки. Сейчас невозможно установить, какие аспекты разрушения были заложены в свитки, но именно Воздух стал причиной паники. Горячий, раскаленный, секущий лица и открытые части тела, он спровоцировал первую волну убегающих. Дорога мгновенно оказалась заблокированной из-за аварии не поделивших полосу автомобилей родов Сапоговых и Хадыкиных. Возникла драка между свитскими. Пока охрана пыталась навести порядок, последовало несколько подземных толчков. Образовались провалы, и многие бросили машины, пытаясь убежать через лес.

Басманов перевел дух. Он говорил без предварительно набросанного текста, потому как практически все, что наговорили свидетели события, легло ему в голову как кошмарный фильм, потрясший до самых печенок. Какие там бумажки? Все через себя пропущено.

— Трещины земной коры обнаружены возле переправы в Покровку, параллельно автомобильной дороге на Шалашово, а также опоясывающий разлом по фестивальной площадке. Просто счастливый случай, что вся эта подготовленная к обрушению масса земли не сдвинулась с места. Иначе масштаб трагедии был бы иным.

— И мы здесь не сидели бы сейчас, — проворчал Великий князь. Он тоже встал и прохаживался по огромному кабинету, заложив руки за спину. — Боярство и так на дыбы встало, обвиняют нас в неосмотрительности, что позволили проводить праздник так далеко от Твери. Говори дальше, Василий Исаевич.

— Большинство гостей спасли оперативные группы, посланные нами в эпицентр событий, а также отряд Магической Палаты, — кивнул Басманов в знак благодарности чародеям, представлявшим эту самую Палату. Те ответили теми же вежливыми кивками. — Остальные выходили сами, применяя свой Дар. От этого концентрация магического фона превысила все разумные пределы. Очень много побочных проблем у жителей близлежащих посадов, деревень и сел. Покровка сильно пострадала. Уже начали мероприятия по оказанию помощи: врачебной, денежной, строительной, психологической.

Кто-то хмыкнул, подразумевая, что самая лучшая психологическая помощь — стакан водки. Великий князь так посмотрел в сторону шутника, что все предпочли скрыть понимающие улыбки.

— Последними мы подобрали троих, но уже только в полдень, — Басманов как-то странно блеснул глазами: то ли хитрость, то ли непонятная гордость за произошедшее. — Никита Назаров вывел из-под удара двух девиц. Одна из них — Дарья Сабурова, а вторая — княжна Колычева. С помощью парня нам удалось повязать четверых исполнителей акции. В багажнике машины, в которой ехали молодые люди, находился еще один наемник — руководитель группы. Назаров посчитал нужным взять его с собой и передать нашим службам.

В кабинете прошелестело оживление, подобно освежающему ветру.

— Расскажешь? — чуть успокоившись, спросил Великий князь. — А то большинство здесь присутствующих, кажется, разучились работать просто и эффективно.

Басманов пожал плечами, не разделяя критику государя по отношению к своим коллегам. Но озвучивать крамольную мысль не стал. Зачем себе вредить?

— По словам Назарова, он и боярышня Сабурова наткнулись на два внедорожника без опознавательных княжеских номеров. Сначала их пытались ввести в заблуждение, предлагая подбросить до ближайшего населенного пункта, но Назаров не клюнул, справедливо опасаясь, что это именно те люди, которые устроили активацию свитков. Так или не так — покажет следствие. Короче говоря, молодых людей попытались силком затащить в машину. Назаров без всяких церемоний убил двоих, с помощью Сабуровой отбил атаку мага и смог каким-то невероятным образом одолеть четырех взрослых мужиков. Подозреваю, что намеренно ввел в заблуждение свой слабостью и использовал хитрую магоформу, позволившую ему одолеть противника без втягивания в безнадежный бой. Далее вогнал их в сон и рванул на машине к ближайшей дороге. Там его и перехватили.

— А при чем здесь Колычева? — спросил кто-то из присутствующих.

— А она уже была в машине, господа, — усмехнулся Басманов. — Девушку где-то успели перехватить, блокировали все магические способности, лишили возможности защищаться. Ей просто повезло, что кучка наглецов наткнулась на молодого, но прыткого юношу.

— Судя по описанию лихого захвата, я сначала подумал о каком-нибудь Ратнике, — сказал моложавый мужчина в форме с погоном полковника на левом плече. Бордовый шеврон с витиеватой надписью «осназ» указывал на высокое положение в воинской иерархии Опричной Службы. — Сколько лет парню?

— Двадцать. Он ровесник княжича Андрея, — пояснил Басманов. — Кстати, не в ранге Ратника, а скорее — Витязь. А еще маг высокого уровня.

— Повезло девушкам, — прервал молчание чей-то голос.

— Я могу встретиться с ним? — принял стойку полковник.

— Федор Семенович, придержи коней, — попросил Великий князь. — Мы потом обсудим ситуацию на коротком совещании.

— Слушаюсь, — кивнул осназовец и что-то быстро прошептал своему помощнику, сидевшему по левую сторону.

— Вопрос по магам, — обвел взглядом успокоившееся собрание Юрий Иванович. — Почему вовремя не среагировали на активацию? Не выстроили хоть какую-то защиту? Где они были? Господа Иерархи, кто-нибудь сможет ответить?

Встал один из присутствующих здесь чародеев в отличном костюме-тройке, и опершись руками о стол, демонстрируя массивные перстни на пальцах, смущенно заговорил. Куда только весь лоск испарился!

— Наша ошибка, государь, — проговорил вставший Иерарх. — Мы еще до фестиваля отрядили десяток магов среднего уровня, считая достаточным этого количества для охраны и контроля. В момент атаки большая часть наших коллег устремилась к княжичам, чтобы поставить надежный щит. Андрея Юрьевича не нашли в суматохе, поэтому все внимание сосредоточили на Владимире Юрьевиче. Оставили трех магов для обеспечения коридора безопасности, и занялись эвакуацией наследника. Частично такая мера помогла избежать еще больших жертв.

— Прокол, господа маги, — опять пристукнул ладонью по столу Великий князь. — Что ж, надо будет пересмотреть Положение об охране высших лиц и ужесточить требования к вашей епархии!

Пользуясь затишьем, встал еще один представитель Магической Палаты и не скрывая сварливости в голосе, заговорил:

— Почему мы не можем встретиться с этим Назаровым? Еще в Вологде после всех его фокусов мы просили у Василия Исаевича разрешение на очную встречу с мальчишкой. Нам запретили.

— А если бы он сбежал? — встрял в разговор Вяземский. — Ваши методы людей до икоты доводят. И про глубокие подвалы нам известно.

— Тихо! — прекратил начавшуюся перепалку Великий князь. — Выяснили, как Колычева попала в лапы бандитов?

— Ее перехватили на дороге в пяти километрах от фестивальной площадки, — Басманов как-то странно посмотрел на государя. — Искали, судя по вопросам, княжичей.

— Понятно, — плечи Юрия Ивановича поникли. — Что скажешь, Ефрем Олегович? Разобрались по свиткам? Да сиди, сиди.

Третий из магов, разменявший седьмой десяток лет старик с аккуратной короткой седой бородой и пышными усами, положив натруженные жилистые руки со вздувшимися венами на поверхность дорогого стола, прежде чем начать говорить, с минуту собирался с мыслями.

— Да все ясно, княже, — сказал Иерарх, пожевав сухие губы. — Кроме Борецких никто не мог устроить эту пакость. Судя по магическим выплескам, использовали «Ледяную пустыню», «Суховей» и «Бездну». Все три свитка имели дополнительные аспекты активации, но это уже не важно. Они зрели в европейских подвалах. Не наши разработки, княже. А достать их могли только те, кто имеет контакты с Западом.

— Вы могли бы установить, кто именно готовил свитки? — остановился Великий князь, словно наткнувшись на невидимую преграду. — Ведь не все чародеи умеют работать с таким материалом.

— Их не так много, — покряхтел Иерарх. — С десяток человек наберется. Но ведь надо понимать, что большинство этих людей уже нет в живых. Не меньше ста восьмидесяти лет самому младшему свитку. Даже чародеи при своих способностях вряд ли протянут столько. Хе-хе! Княже, полагается вдумчиво поработать в архивах. Теперь, когда у нас на руках некоторые улики, можно не торопиться.

— А я и не тороплю. Работайте, Ефрем Олегович. Но и не затягивайте.

— Поговорить бы с вашим гостем, княже, — встрепенулся Иерарх. — Обещаю, что в холодные подвалы не затащу и кандалы на руки надевать не буду.

Сидевшие за столом люди все-таки заулыбались, ощущая прошедшую над головами опасность. Да, опасность ушла, но последствия и в самом деле придется расхлебывать полной ложкой. Старший чародей шутил топорно, но никаких угроз щедро не рассыпал. Скорее, в его голосе просительные нотки появились.

— Нас чрезвычайно интересует, почему после активации свитков, в момент насыщения эфирных потоков разрушительными элементами вдруг атака стала неуправляемой, — Ефрем Олегович остановил взгляд, подернутый старческой поволокой, на Великом князе. — Судя по показаниям, которые любезно предоставил Василий Исаевич после разговора с Назаровым, юноша сильно рисковал своей жизнью. Непонятно, как он исхитрился выжить и вдобавок ко всему «погасить» некое ядро. Подозреваю, что молодой маг столкнулся с явлением «управляемой Сердцевины».

— Можете пояснить, Ефрем Олегович? — заинтересовался государь.

— Закладывая магический свиток в «рост», артефактор отталкивается от основного правила: создать «сердцевину», то бишь ядро, как изволил выразиться Назаров. Оно является своеобразным накопителем энергии, а действуя вкупе с другими свитками, становится связующим звеном. Таким образом свитки сводятся в конфигурацию, как и произошло возле Покровки. Воздействуя друг на друга, обмениваясь энергией, свитки могут порождать новые и совершенно неожиданные магические свойства, вроде…, - старик Иерарх пожевал нижнюю губу, — вроде «хамсина» — песчаной раскаленной бури. Поэтому и говорю, что юноша очень рисковал. Но, раздавив ядро, Назаров тем самым нарушил конфигурацию, почему свитки и не смогли закончить заложенную в них программу уничтожения. Да, разрушения и гибель людей — печальный факт и всем нам урок. Однако страшно представить, если бы магический шквал из десятков заклятий продолжил бушевать еще пару часов. Последствия оказались бы еще печальнее.

— Почему же, зная о наличии Сердцевины, действие свитков не удается нарушить? — задал мучающий его вопрос Вяземский. — А пришел некий одаренный дворянин и сделал то, о чем многие в Магической Палате не подозревали.

— Не то говоришь, князь, — пошевелился старик. — Как «убить» свиток, прекрасно известно. А ты попробуй войти в бушующую Стихию, чтобы приблизиться к Сердцевине хотя бы на пять шагов… Да тебя перемелет в труху. Был человечек — и не стало.

— Тогда как ему удалось? — не отставал Вяземский.

— Не знаю! — прихлопнул ладонью по столу Ефрем Олегович. — Есть версии, но пока предпочту не выносить их на открытое обсуждение.

Иерарх тяжело вздохнул в полной тишине.

— После моей аудиенции, уважаемый Ефрем Олегович, я устрою вам встречу, — кивнул государь. — Там еще Сабуровы желают выразить благодарность парню. Это ведь не обычное развлечение; как-никак от смерти девушку спас. Долг крови появился. Как и у Колычевых. Неплохое такое вложение для вхождения в общество.

Иерарх словно бы осуждающе кашлянул.

— Хорошо, я лично попрошу Назарова на встречу с вами и с сотрудниками Магической Палаты. Уверен, найдется много точек соприкосновения. Кладезь находок, уверяю… Так, продолжим. Общая картина произошедшее нам уже известна, поэтому необходимо провести дальнейшие мероприятия. Внешней разведке приказ: выяснить, причастны ли Борецкие к нападению. Если ответ будет положительный, начать разработку операции по уничтожению виновных. Тщательно допросить захваченных исполнителей, не вздумайте их до смерти пытать! Пусть все, что знают, с кишками выблюют, но живыми останутся! Господа маги, на вас большая ответственность: проследить путь свитков и дать заключение, кто их купил и использовал.

Великий князь опустился в кресло, оплел подлокотники пальцами.

— И еще. Во избежание боярских бунтов в Москве усилить там патрулирование улиц, привести в боевую готовность Московский военный гарнизон, ввести пехотные части, придать им в помощь броневой батальон «Носорог — они в Подольске базируются. Поднять осназ по тревоге, вызвать всех офицеров и бойцов из отпусков. Господин Баратынский, обеспечьте исполнение по своему ведомству.

Тот самый полковник с шевроном «осназа» встал и четко кивнул.

— В течение двух дней завершить опрос всех свидетелей. Составить экстракт и предоставить мне на ознакомление…

Через два часа совещание закончилось, но в кабинете остался Змей Горыныч, то бишь главные опричники: Вяземский, Басманов и Зайцев. Государь один за другим выпил два стакана минеральной воды (горло пересохло), хрипло спросил:

— Что ты на меня так смотрел, словно жалостью придавить хотел, Исаич?

— Да я, собственно, не хотел этого говорить вообще, — замялся Басманов. — Но для репутации наследника все может повернуться в худшую сторону. Если, конечно, княжна Колычева не начнет болтать языком…

— Что еще случилось? — напрягся князь Юрий.

— Охрана, приставленная к Владимиру, отмечала, что помимо свиты с ним была дочка Колычевых, — Василий Исаевич переглянулся с Вяземским. — Когда спецгруппа выводила людей в безопасную зону, она перехватила кортеж наследника. Юлии там не было.

— Естественно, ее там не было, — помрачнел государь, — если она находилась в машине вместе с Назаровым и Сабуровой. Получается, что Володька бросил девчонку на произвол судьбы, после чего она попала в лапы наемников, или кто они там. Что молчишь, Исаич? Бережешь мои чувства?

— Не хотел бы думать об этом, — в разговор вмешался Вяземский. — Тебе лучше самому, княже, поговорить с парнем. В такой неразберихе могло произойти все, что угодно. Убегали от Стихий, вот и потеряли девушку.

— Поговорю, — угрожающе произнес куда-то в пространство Великий князь. — Так поговорю, что надолго забудет своевольничать. Кстати, о том, что Юлия нашлась, он знает?

— С его телефона были звонки на номер княжны Колычевой, — вдруг вмешался в разговор Зайцев. — С самого утра пытается связаться. Но княжна трубку не берет.

— Засранец! — рыкнул Юрий Иванович. — Струсил сыночек, а?

— Не будем пороть горячку, княже, — покачал головой Вяземский, хорошо зная Владимира. Он подозревал, что на берегу Волги произошли неприятные события, заставившие наследника расстаться с девушкой. Придется опросить всю свиту и охрану, до которых еще не добрались дознаватели. Вероятность того, что княжича заставили экстренно покинуть опасную зону, приближалась к ста процентам. Андрей Спиридонович и сам бы так сделал. — Картина не совсем понятная. Юлия могла потеряться, а твой сын попытался разыскать ее. Охрана схватила парня под микитки и ретировалась в безопасное место. Ты же сам, государь, расписывал, как должны поступать рынды твоих детей. Они действовали строго по инструкциям. В общем, мы поговорим со всеми, кто находился рядом с Владимиром. Аккуратно расспросим, без намеков и давления.

На взгляд дилетанта, обошлось малой кровь. Главное, наследник с братом живы, и ничего, кроме царапин и неприятности с провинциальной княжной не произошло. Колычева тоже в порядке, отделавшись легким испугом. Цинично рассуждая, каждому свое. Не смог защитить себя от чуждой и агрессивной магии — грош тебе цена. Зачем тогда все эти инициации, возня с Даром, Искрой и прочими атрибутами одаренности, если не можешь пользоваться ими в полной мере? Смог же Назаров выскочить из передряги, да еще за собой двух не слабых девиц вытянуть? О том и речь.

Но Вяземский с коллегами не были дилетантами, и такие мысли загоняли глубоко внутрь, чтобы ни один ментал не смог докопаться до них. Главные опричники хорошо осознавали последствия произошедшего на Волге. Если княгиня Колычева затаит обиду на великокняжеский род, об этом инциденте она обязательно доложит своему мужу, если уже не доложила. А князь Колычев из тех людей, которые пестуют свою родовую гордость и не гнут голову даже перед Великими князьями. Великий Устюг слишком близко расположен к владениям опальных бояр. Жизнь в таких условиях может по-разному повлиять на политические взгляды рода Колычевых.

— Мы должны замять этот инцидент, — высказал общее мнение главных опричников Зайцев. — Если угодно, княже, я сам могу съездить к Ариадне Сергеевне и поговорить. Но не раньше, чем опросим всех причастных.

— Действуйте, — кивнул Юрий Иванович. — А я пошел уши Володьке драть. И да, кстати! На какое время назначена аудиенция Назарова?

— После обеда, в три часа, — доложил Басманов.

— Хорошо. Откладывать не будем. Пора выяснить, чем же так ценно предложение мальчишки.

***

— Где Владимир? — спросил князь Юрий у Лидии. Жена сидела на открытой террасе второго этажа в шезлонге и загорала в открытом купальнике. Княжеский особняк в Никольском был выстроен таким образом, чтобы жилая зона не пересекалась с рабочей, поэтому важные визитеры, рабочий персонал и гражданские просители вообще не видели семью государя в домашней обстановке.

С террасы хорошо просматривался бассейн с плещущимися там детьми. Несмотря на то, что лето заканчивалось, дни были жаркими, температура доходила до тридцатиградусной отметки, и ребятня спешила накупаться вволю.

Подняв темные очки на лоб, старшая жена с подозрением посмотрела на супруга, нависшего над ней гранитной глыбой.

— Дорогой, ты даже солнце затмеваешь, — попробовала пошутить она, чувствуя неприятные потоки энергии, льющиеся из ауры Великого князя. — Володя сидит в своей комнате и никого не пускает. Кстати, ни тебя, ни его на завтраке не было. Недопустимая ситуация.

— Я же только спросил, где сын, — поджал губы Юрий Иванович, с силой затолкал руки в карманы брюк. — Не знал, что он настолько расквасился после вчерашнего…

— По-твоему, смерть десятков людей на его глазах — это «раскваситься»? — возмутилась Лидия. — Он еще мальчишка, пусть и великовозрастный. В его голове еще не укладывается необходимость учиться государственному правлению, когда желание развлекаться гораздо сильнее. Ты хочешь с ним поговорить?

— Хочу, — скрипнул зубами Великий князь. — Я в семнадцать лет впервые схлестнулся с новгородцами под Валдаем. И смертей там было гораздо больше, чем вчера. И править учился из-под широкой длани отца. Для развлечений не было времени.

— Ты сейчас очень злой, — Лидия, наконец, поняла, что не стоит шутить. Она не знала о ситуации с княжной Колычевой, и поведение мужа отнесла к необходимости выкручиваться перед боярскими родами в связи с гибелью наследников. — Надо успокоиться и как следует подумать, что говорить боярским Семьям.

— Да подожди ты с Семьями! — раздраженно дернулся князь Юрий. — Вопрос уже решается. Ты говоришь, Володька закрылся в своей комнате? Ай-яяй! Переживает, да? С лица спал?

— Юра! Что произошло? Подожди!

— Да сиди уже! Ничего я не сделаю с ним!

Государь пересек террасу и вышел в другом конце коридора, ведущего в южное крыло дворца, отданное детям. У старших были свои комнаты, а вот Катя и Мила жили вместе, да и то потому, что очень дружили друг с другом. Ну, это естественно для девочек-подростков. Дарена теперь тоже была не одна, а со своим болотным хищником, свободно разгуливающим по всем помещениям княжеского дома. Гроза кухни, мышей и сторожевых псов.

Тяжелая поступь шагов Великого князя была слышна, наверное, во всех уголках дома. Неудивительно, что никто не попался на его пути. Слуги и горничные мгновенно оценили ситуацию и растворились на просторах дворца, благо мест, где следовало бы прибраться, подмести, смахнуть пыль с мебели или починить сантехнику, хватало. Даже умный полосатый кот сообразил, что происходит, и не высовывал носа из своего укрытия. А чутье у животного куда лучше, чем у человека.

Остановившись перед дверью старшего сына, князь трижды приложился кулаком к резному полотну, покрытому лаком. Он все-таки был прогрессивным правителем и любил своих детей, стараясь всегда предупреждать о своем визите, а не вламываться на правах сурового родителя в приватную зону.

Юрий Иванович мог запросто вскрыть замок, но гнев уже куда-то улетучился, появилось спокойствие. Сейчас он все узнает, и проблема решится.

— Сын! — громовым голосом произнес государь и пропустил через пальцы малую толику магического плетения, ломающего запорные механизмы замка. Взяли моду закрываться! — Я вхожу!

Что-то жалобно звякнуло, дверное полотно, освобожденное от замочного захвата, дрогнуло. Великий князь зашел в комнату и взглянул на сына, безучастно пялившегося на светящийся экран визора и не повернувшего голову на звук ломаемого замка. Он даже не скрыл, куда смотрит. Какая-то молодежная сеть для общения.

— С кем переписываешься? — отец прикрыл дверь и встал за спиной Володи. — Молчать не советую. Мне с тобой надо поговорить.

— О чем? — вяло спросил сын. — У меня нет желания разговаривать.

— А я думаю, тему можно найти, — оглядевшись, князь подтащил свободный стул, развернул его спинкой вперед и сел, чтобы видеть лицо Владимира. — Расскажи сам, пока я не начал вытягивать из тебя подробности.

— Да о чем? — вскинулся парень, заиграв желваками.

— О своей девушке, — оставил без ответа нервную вспышку сына Юрий Иванович. — Почему ты не сказал, что переписываешься с княжной Колычевой? Почему вводишь в заблуждение матерей? Они тебе подыскивают невесту, а ты уже определился с выбором. Если бы мы раньше узнали об этом — многих проблем удалось бы избежать.

— Кончено все, — буркнул Владимир. — Я трус и предатель, бросил Юлю погибать в том замесе. Она со мной даже разговаривать не хочет. Мне очень противно за себя.

— Во-первых, не ты бросил, а тебя вытащили в безопасное место согласно инструкции. Проигнорируй ты действия своей охраны — погибших было бы больше. Все бросятся спасать тебя, а не княжну Юлию. Во-вторых, ты должен осознавать личную ответственность перед своими подданными. Ты — наследник, а не хрен собачий, извини за резкость. Размазываешь сопли по лицу, боишься подумать о своей репутации, что подумают мальчики и девочки, обсуждая твое якобы «постыдное бегство». Запомни, никто и пикнуть не посмеет, и вскоре все забудут, что там произошло. Иные проблемы у всех появятся. Но, да, ты прав: с девушкой нужно поговорить. И если она не захочет идти на контакт, я просто дам приказ привезти ее сюда, в твою комнату. И не выпущу, пока вы не выясните свои отношения. Кстати, она жива и здорова.

— Я уже знаю. Ты это серьезно насчет разговора? — Владимир поднял на отца глаза, полные надежды.

Тот внутренне поморщился. Где они проглядели сына? Почему Колычева, а не Наташа Румянцева или Иришка Посевина? Кругом столько прелестниц, готовых на все ради будущего титула правительницы! А парень сам выбрал себе подружку. Да, она чертовски привлекательна, и затмит многих кандидаток. Но вся ее политическая ценность в проживании на фронтире. Осерчает Колычев — сменит позицию. А оно надо стране, переживающей бесконечную вражду родов? Как выкручиваться из ситуации? Ведь правы опричники, ох, как правы. Придется еще посылать бояр извиняться перед Ариадной.

— Серьезно, — улыбнулся князь Юрий. — Рассказывай, что у вас произошло? Почему княжна отбилась от вашей группы, да так, что попала в лапы новгородских наемников?

Владимир вскинул голову и безумными глазами посмотрел на отца. Ну, да, он же не знает о приключениях девушки в качестве заложницы. Губы его по-детски открылись, словно страшная тайна внезапно открылась перед ним во всей поражающей силе.

— Как заложница? Ты о чем говоришь? Мне ребята сказали, что Юля жива, но никаких подробностей…

— Я приказал до поры до времени молчать, — перебил его отец. — Не знал, что твои дружки такие болтуны. Ладно… В самом деле, у нее все в порядке. По счастливой случайности ее спас Никита Назаров. Правда, сам до конца не понимаю, как удалось двадцатилетнему мальчишке поломать матерых боевиков. Подумай, как отблагодарить парня.

— Но ведь она все равно не хочет со мной говорить, — покраснел от стыда Владимир.

— Рассказывай! — Великий князь прихлопнул ладонью по спинке стула. — Что ты как телок молочный, через губу тянешь!

— Короче, — княжич погасил экран, развернул кресло и яростно потер лоб, — первые признаки магической атаки никто не почувствовал. Все были слишком увлечены танцами, соревнованиями, музыкой с яхт. Я с Юлей и ребятами вышли к берегу, где для нас соорудили специальную трибуну. Сам понимаешь, что абы кто там не сидел. Ждали еще Наташу Румянцеву и Ирину Посевину. А они где-то заблудились. Связался по амулету — ответили, что не могут пока пробиться к трибуне. Заговорились с каким-то дворянчиком, весьма интересным молодым человеком. Придут — расскажут. Ладно, сидим, смотрим выступление групп на яхтах. И тут прилично так шарахнуло. Сначала тряхнуло под нами, потом волна с реки в берег ударила. Почти одновременно. И повышенной концентрацией магии прижало так нехило.

— Ты действовал по инструкции?

— Ну, конечно! Сразу девчонок окружили и кинулись к автомобильной стоянке. Только поздно было. Паника уже поднялась и разрасталась. Мы просто застряли в толпе. Тогда я решил прорываться через лес. Правда, пришлось бы лишние двести-триста метров по полю преодолеть, а потом еще и через подлесок ломиться.

Владимир перевел дух. Лицо его слегка побледнело. Заново переживая тот момент, когда он потерял девушку, к которой испытывал несравнимые к другим подругам чувства, княжич чувствовал себя как побывавшим в липкой грязи. Предательство, вот что было.

Паническое бегство от обрушивающейся под ногами земли закончилось на проселочной дороге. Пока молодежь прорывалась через лес, потеряли несколько человек. То ли отстали, то ли решили самостоятельно выходить из кольца бушующего урагана, запросто ломающего верхушки столетних сосен. Владимир с тремя охранниками, Юлия, несколько свитских и молодой чародей, сам жутко перепуганный ответственностью за жизнь наследника, продолжили свой путь, значительно удлинившийся.

Княжич сам признался отцу, что ошибкой было бежать вдоль Волги, к тому времени превратившуюся в опасную стихийную силу, рушащую берега. Именно тогда и произошло несчастье. Налетел смерч и накрыл группу ребят крутящейся воронкой. Юля и еще один паренек из свитских потерялись мгновенно. Владимир, конечно же, не стал убегать, а потратил драгоценное время в поисках. Первой мыслью было бежать к реке. Ребят могло снести туда. Пока носились по берегу, сами чуть не очутились в воде. И только тогда княжич дал команду уходить.

Им повезло выскочить на какую-то проселочную дорогу, которая вывела их прямо в горячие объятия одной из групп «осназа».

— Вот и все, — развел руками юноша. — Будь у меня возможность, я бы до конца искал Юльку. Но меня силком потащили с криками, чтобы я не дурил… Отец, она мне не простит.

— Цыц, — оборвал стенания сына Великий князь. — Смотри на ситуацию шире. Юлия — провинциальная аристократка. Сюда она приехала с матерью — женщиной прозорливой и хитрой. Твое личное приглашение стало поводом подвести к тебе свою дочку. Княгиня Колычева сразу сообразила, что между вами уже стойкие отношения, пусть и заочно.

Юрий Иванович кивнул на монитор.

— Плохо только, что ты влюбился как сопливый мальчишка, не зная толком девушку. Какая она, какой у нее характер? О чем любит говорить, а что предпочитает держать за зубами? Знаешь ее предпочтения? Цветы ей нравятся или дорогие машины? Знаешь ли историю семьи Колычевых? Что за люди, род? Ты влюбился в красивую фотографию, а не в человека, и заодно нам головной боли прибавил. Теперь вся Опричная Служба будет расхлебывать твое самовольное решение пригласить девочку на праздник. Да ту же Сабурову под ручку бы взял!

Владимир едва слышно фыркнул. Отец нахмурился.

— Напрасно иронизируешь. Кстати, проворонишь девчонку. Она вместе с Назаровым умудрилась вырваться из эпицентра магической атаки. Видела, как парень расправляется с наемниками и спасает Колычеву. Да и сама помогала. Как-никак, стихийница Воды.

Великий князь показал наследнику два пальца.

— Человек, впервые приехавший в Тверь, уже заинтересовал двух не самых последних невест в царстве Русском. Как думаешь, о ком они будут думать? О княжиче из клана Рюриковичей или о дворянине из глубинки, сцепившимся с агентурой Борецких?

— И что ты предлагаешь? — буркнул Владимир. — Вызвать Борецких в круг? На колени перед Колычевой падать? Так она даже телефон не берет, амулет не активирует.

— Дурак, — беззлобно ответил отец. — Хочешь ли ты иметь жену, которая поддержит тебя в трудную минуту, или же не хочешь, чтобы теща влияла на твои дела и поступки? Так ли важна в твоей жизни Юлия? Подумай хорошенько. А насчет обиды, нанесенной ей, не бери в голову. Тебе в будущем государством владеть надо, а не за бабской юбкой бегать и прощения просить. Сказал же, что уладим этот вопрос. Вот потом и посмотрим, как поведет себя княжна.

Владимир угрюмо молчал. Не привык он одномоментно мыслить такими категориями, как власть, нужность и должность, смело решать неудобные вопросы. Молодого человека страшила реакция девушки, которая ему понравилась.

Великий князь встал, демонстративно посмотрел на часы. Он хорошо читал мысли сына.

— Еще раз подумай, что привело тебя к решению пригласить в Тверь Юлию: любовь или пылкое юношеское желание быть рядом с красивой девушкой. Пыл остудится, а любовь незаметно уступит место прагматизму. Если будешь и дальше себя терзать ошибками прошлого — рискуешь потерять стол.

Отец сделал очень рискованный шаг, потому что хотел встряхнуть жалеющего скорее себя, чем княжну, сына. А как это сделать? Только намекнуть, что будущий правитель не должен двадцать четыре часа в сутки маяться мыслями о какой-то смазливой девке. На такие вещи Юрий Иванович в молодости всегда отводил себе не больше часа, и решения, как ни странно, принимал правильные и взвешенные.

Володя понял намек. Разбираться в произошедшем случае придется ему, и только ему. Конечно, в дом Колычевых отправятся лучшие люди-переговорщики, чтобы снизить накал кипящих страстей и дать понять матери Юлии, что никто не собирался бросать девушку в эпицентре боевых Стихий. Всего лишь досадная случайность. Извинения будут подкреплены хорошими и значимыми подарками. А вот потом наступит очередь самого княжича. И только от него зависит, простит ли его Юлия.

Рюриковичам не позавидуешь. Сейчас все члены клана шустрят аки пчелки, замасливая нужных людей и готовясь отбивать атаку боярства, потерявшего своих наследников и наследниц. Больше десятка молодых ребят, часть из которых Владимир хорошо знал. И их смерть полностью на его совести, как бы не пытался государь найти нужную формулировку произошедшему. С этим княжичу жить и строить отношения с людьми, которые после нелепой гибели детей будут долго (если не вечно) припоминать ему злосчастный праздник.

— Ладно, сын, — Великий князь крепко хлопнул княжича по плечам, — пострадай еще немного — и займись делами. Надо подготовиться к встрече с нашим молодым талантом из Вологды.

— С Назаровым, что ли? — проявил осведомленность Владимир.

— С ним самым. Любопытный фрукт, оказывается, — хмыкнул государь.

— Мне можно присутствовать?

Юрий Иванович задумался, глядя на сына. Непонятно, какие мысли боролись друг с другом в его голове. Однако кивнул утверждающе.

Глава одиннадцатая

Никита

Темно-полосатая бестия со светлыми подпалинами на брюшке недоверчиво глядела на незнакомца, нависшего над ней громадной скалой, пышущей властью и невообразимой мощью. Мощью, от которой хотелось немножко спрятаться и переждать, пока гнетущая и ломающая волю сила не схлынет из глаз этого человека. На всякий случай, как полагается настоящему свободному животному, кот вытянул лапы, демонстрируя острые как бритва когти. Полезешь ко мне руками — цапну так, что мало не покажется! — словно предупреждал, удобно лежа на коленях своей милой хозяйки, не чета той жуткой громаде, которая колыхалась за спиной Повелителя и подмигивала черным глазом. Человек-призрак, не пойми кто.

Кот знал, что высокий светловолосый верзила взял на себя право вожака. Он им и был. Настоящим вожаком, подчинившим себе Зов Зверя и вон ту призрачную башню с бритым черепом. Тепло Крови и голоса предков успокаивающе действовали на котяру. Подумав немного, он втянул свое оружие в мягкие подушечки лап и зажмурился, когда тяжелая ладонь заскользила между ушей, почесала шею под бантом и пригладила встопорщившуюся шерсть на спине.

— Царап тебя признал, — деловито произнесла Дарёна, поправив красный бант на груди подросшего котенка.

— А как ты об этом узнала? — поинтересовался Никита.

— Он никого не признает, — болтая ногами в воздухе, пояснила маленькая княжна. — Сразу когтями режет. Папу царапает, маму Лиду царапает, маму Свету… Да всех, кроме Алмаза и Марьяны.

— И меня тоже, — пробурчал Афоня, показывая загорелые руки с застарелыми длинными царапинами, покрытыми коричневыми корочками. — Я хотел его Злобой назвать, а Дарёнка с кулаками полезла. Царап он, говорит!

— Болотные коты — существа вольные, дрессировке не поддаются, — улыбнулся Никита, сидя в окружении малолетних княжичей и княжон. Тут, помимо Дарёны и Афанасия, были Катя и Мила. Они опасливо косились на безмятежно-наглую морду Царапа, предусмотрительно примостившись на противоположной лавочке открытой летней беседки.

Никиту доставили в Никольское для встречи с Великим князем ближе к полудню, но потом извинились и попросили подождать, так как Главный сейчас проводил утреннее совещание со своими министрами. Алмаз Темрюков, взявший на себя роль проводника, предложил на выбор прогуляться по саду или подождать вызова в гостевой зале. Никита выбрал летнюю беседку в утреннем теньке, в прохладе уходящего лета.

А потом сюда прибежала княжеская поросль. Три девочки разных возрастов и мальчонка. Самая младшая несла на руках полосатого котенка с мощной лобастой башкой и толстыми лапами. Никита сразу узнал породу и удивился, как камышовый кот попал сюда, да еще спокойно дает нести себя. А этот бесподобный красный бант на шее вызывал улыбку.

Увидев незнакомца, ребятишки первое время обходили беседку стороной, хотя причин бояться не было. За ними всеми приглядывали люди в гражданской одежде, по аурам которых Никита определил младших чародеев-бойцов. Они делали вид, что сидящий на лавочке юноша вообще их не интересует, но кто-нибудь обязательно сканировал намерения гостя по ауре. Вдруг стукнет в голову детишек обидеть?

Никита понаблюдал за возней ребятишек и ради забавы сотворил иллюзорную толстую мышь, и котяра, смешно прыгая на четырех лапах, начал носиться за ней по лужайке, после чего малые перестали испытывать опасение. А чего бояться, в самом деле? Вон, и Алмаз с телохранителями неподалеку, и маги тут же.

Через несколько минут они гурьбой окружили Никиту, доверчиво признаваясь, кто есть кто. Оказывается, Афоня и Мила — родные брат и сестра, их мама — наложница при Великом князя. Сказано это было таким тоном, словно ребятня гордилась положением матери, считая ее таким же членом княжеской семьи, как и самих себя. Правильная позиция. Великокняжеская кровь — не водица. Злопыхатели могут удавиться.

А вот Дарёна и Катя — молчаливая девочка с длинной косой до талии и удивительно выразительными голубыми глазами — были единокровными сестрами от «младшей мамы», как они сами сказали.

— А что ты еще можешь наколдовать, Никита? — в нетерпении спросил Афоня, глядя, как уставший, но довольный Царап свернулся на коленях Дарёны и застыл в неподвижности.

— Много чего, кроме мороженого, пирожного и сладкой газировки, — усмехнулся Никита. — Обычно я дарю девушкам цветы. Им нравится.

— Ну, цветы — это скучно, — выпятил губу мальчишка. — Можешь кинжал с магическими заклятиями?

— Могу. Но не буду. Потому что не знаю, как на это посмотрит твой отец, — поспешил пояснить Никита. — А вообще, могу и грозу вызвать, и дождь. Владею стихийной магией.

— Хочу посмотреть, — заявил Афоня.

— Ты что? — возмутилась вдруг Катя. — Да Никиту сразу в кокон упрячут! Нельзя здесь колдовать! А цветы можно!

Никита подивился разумности одиннадцатилетнего ребенка. Действительно, после произошедшего ужаса на Волге волхвовать на дождь со снегом равносильно угрозе княжеской семье.

— Цветы — скукотища, — повторил мальчишка.

— Давай, я узнаю, есть ли в тебе Сила?

— Говорят, что слабая, — отмахнулся Афоня расстроенно.

— Попробуем, — не согласился Никита и пристально взглянул на него, проникая через аурный контур. Стихийник слабенький, действительно. Но почему-то государь позволил своей наложнице родить детей. Значит, какой-то потенциал селекционеры разглядели? Искорки голубого цвета затаились в солнечном сплетении, яростно колотясь друг о друга, словно стремились отвоевать себе жизненное пространство. Ясно, Водная Стихия преобладает. Мальчишку инициировали наполовину, раскрыв только парочку каналов, чтобы энергия не сожгла потенциал. Остальные чакры — энергетические точки — закупорены. Выхода Силы нет.

С трудом удержав себя от желания помочь Афоне, Никита призадумался. Надо бы с государем на эту тему переговорить. Не хочет же он своему сыну вреда? Или с его ведома маги не стали прокачивать возможности подопечного?

— Хочу обрадовать, — спокойно ответил волхв, — не все так плохо у тебя. Потенциал хороший.

— А Иерарх Потап сказал, что меня не стоит подвергать опасности, чтобы усилить слабый Дар. Может навредить организму.

«Пожалуй, князь сам подстраховался, — понял Никита. — Дети все-таки от наложницы, а не от чистокровной носительницы Дара. Не хочет взращивать конкурентов наследнику».

— Хм… Ну, Иерарху виднее, — кивнул Никита, не собираясь оспаривать авторитетное мнение человека, приближенного к Великому князю. А мальчишке надо дать шанс. Разве Семья откажется от стихийника?

— А нас посмотрите? — лукаво спросила Катя, наклонив голову.

Ведь сообразила, что сейчас делал Никита.

— Да я уже давно заметил, княжна, — улыбнулся волхв. — Дар Огня и Воздуха. Довольно сильная комбинация. Инициация проведена правильно. Осталось только развить способности.

— Точно! — девочка плавно провела рукой по воздуху, словно приглаживая невидимого зверя, и по верхушкам деревьев с шелестом промчался теплый поток.

Листья встрепенулись и потянулись вслед ветру. А на лужайке из невидимых глазу пылинок и частичек песка соткалась фигурка молодой девушки в белом платье и с венком на голове. Она изящно крутилась на одном месте, и удивительно тончайший хрустальный звон разнесся вокруг.

— Ай, Катька опять свою Диву вызвала! — махнул рукой Афоня. — Каждый раз показывает. Надоело!

— Много ты понимаешь! — фыркнула Катя. — Без тренировки нельзя. Надо Дар развивать.

«Элементали воздуха подчиняются приказам девочки, — сообразил Никита, — и могут принимать разнообразные формы. Получается, что стихийники могут не только использовать силу природы, но и придавать ей разнообразные формы. А я стараюсь облечь все в скрипты. Кстати, не отсюда ли проистекает звериная магия Анциферовых?»

Магия здесь имеет некоторые отличия — это Никита понял давно. Но они не столь существенны. Основные принципы остались и даже играют ему на руку. Например, появившаяся возможность повелевать Звериным Зовом. Подумать о его преимуществах Никита не успел. Возле беседки появился Алмаз Темрюков и попросил волхва следовать за ним.

В рабочем кабинете Великого князя помимо его самого находились Басманов, Вяземский, с которым Никита познакомился совсем недавно и не в столь кулуарных обстоятельствах, и еще один мужчина в дорогом костюме. Он выглядел щеголевато по сравнению со своими соседями. Утонченное лицо, по которому не скажешь, сколько лет человеку; прямой аристократический нос, как у прямого потомка правителей Древнего Рима, темные короткие волосы, уложенные в аккуратную прическу, холеные руки, лежащие на резной трости из красного дерева. Логически можно было предположить, что это сам князь Зайцев, третья голова «Змея Горыныча».

Пятого Никита сразу узнал. Княжич Владимир собственной персоной. Очень сильная защита энергетического контура, много сходных параметров с аурой Великого князя, да и внешне проглядывается схожесть. Наследник впился своими пронзительными серыми глазами в вошедшего в кабинет молодого волхва, жадно выискивая что-то ему одному интересное.

Поднаторевший в бесконечных интригах высокородных, Никита понял, что государь осторожничает и не хочет раньше времени засветить чужака в своих комбинациях. Даже магов не позвал. А вот этот факт не принес радости.

— Государь! Княжич! — Никита четко повернулся к мужчине, который выделялся статью и мощной аурой, давящей всех своей энергией, и кивнул в знак приветствия, потом проделал то же самое, повернувшись к Владимиру. Черт возьми, он даже не знал, как здесь ведут себя при встрече с сюзереном. Вдруг на одно колено встают или поклон отвешивают… Никита надеялся, что за такой жест его не накажут. — Благодарю, что согласились встретиться со мной!

— Мне доложили о твоем нетерпении, — Юрий Иванович благосклонным жестом руки показал, что не сердится на прыткого юношу. — Я пошел навстречу и хочу знать, почему должен доверять тебе. Об истории своего появления можешь не говорить. Мне пришлось поверить Василию Исаевичу, но без веских причин ты запросто можешь попасть в пыточные камеры Магической Палаты. Осознаешь ли свое положение?

— Осознаю, — ответил Никита. Было неприятно слушать такие речи, но страха он не испытывал. За его спиной затаился Дуарх, готовый в любую секунды материализоваться из инфернального мира и перенести его в безопасное место. Все четверо мужчин очень сильны, против них молодой волхв может не выстоять. Только вряд ли они пойдут на силовой метод, потому что не представляют, какую пользу или вред несет парень с кровью Назаровых и Анциферовых. О роде последних Никита успел прочитать много, и знал, чем отличился один из предков новгородского клана в пользу Рюриковичей.

— Время терять не будем, — Великий князь откинулся на спинку кресла. — Расскажи о своих планах. Что можешь предложить?

— Давайте сразу расставим все точки над «i», — не стушевался Никита. — Я попал в вашу реальность совершенно случайно после эксперимента с пространственным телепортом. Каким-то образом произошел пробой между мирами, и меня перенесло к вам. Не знаю причин произошедшего. Перелопатил кучу версий, но ни одна не удовлетворила меня. Может, зов Крови сыграл свою роль, а может, еще какой фактор. Удивительно, что история моей Семьи почти зеркально повторилась здесь, только в данном случае я не успел стать полноправным наследником своей вотчины. Смерть всех родственников произошла раньше, чем в моей версии.

Никита осторожно перевел дух. Великий князь Тверской слушал внимательно, как и Вяземский с Зайцевым. Басманов проявил меньшую заинтересованность. Он что-то писал на листе бумаги. А вот у Владимира разгорелись глаза. Ему уже хотелось засыпать вопросами пришельца, но осознавая значимость этой встречи для отца, заставил себя молчать.

— Продолжай, — подбодрил Никиту государь.

— Поняв, что эксперимент сыграл со мной дурную шутку, я первым делом попробовал прорваться обратно, но у меня ничего не получилось. Технически сложно совершить перенос, и я к этому оказался не готов. Пришла мысль легализоваться. Мое имение уже было как бы не мое, и соваться туда не стоило во избежание больших проблем. Я решил сделать так, чтобы меня заметили. Задумка оправдалась. Граф Валуев нашел меня и пригласил к себе. Именно через него я дал сигнал в столицу, чтобы вы, государь, заинтересовались ситуацией.

— Тебе это удалось. Что дальше?

— Помогите мне попасть домой. Взамен я могу помочь вашим магам разработать систему порталов, способных перемещаться из одного мира в другой. Наработки у меня есть, но отсутствует материальная и техническая база, а также человеческий ресурс. Один я ничего не сделаю.

— На основе каких возможностей ты хочешь разработать такой уникальный портал? — Юрий Иванович был спокоен, но следил за Никитой пристально, отмечая каждое движение лицевых мышц молодого волхва, одновременно с этим контролируя реакцию его ауры. Врет, что-то скрывает или говорит правду? Пожалуй, откровенен. Даже удивительно.

— На основе Крови, — пояснил Никита. — У меня есть одна безумная версия, что пробой между мирами произошел не просто так. Ведь не случайно анализ крови подтвердил мое полное соответствие с родом Назаровых. Вы же не будете отрицать очевидного?

Вяземский хмыкнул, а Зайцев нервно покрутил трость в руке. Великий князь пошевелил пальцами.

— Не буду, — ответил он. — У меня лишь вопрос: а как ты сможешь пробить тоннель в свой родной мир, если там не осталось родственников? Ты говорил Василию Исаевичу, что женат. Дети есть?

— Не успел, — досадливо поморщился Никита. — Жена долго болела после фармагиков — специальных препаратов на основе лекарственных средств. Магия и лекарства, жуткая вещь, блокирующая возможность использовать свой Дар. Та история длинная и не очень приятная для меня. После лечения мы пытались завести ребенка, но начался конфликт с маньчжурами, и я уехал в составе группы испытывать те самые телепорты.

Мужчины переглянулись. Судя по тому, что они не стали задавать вопросы про маньчжуров, о них здесь было известно.

— В общем, я стал исходить из ситуации, что ребенка у меня нет, и поэтому должен пробивать тоннель отсюда другими методами.

Волхв промолчал про гипотетическую возможность рождения детей на основании предсказаний госпожи Городецкой, предпочтя скрыть самый сильный козырь в рукаве.

— Сочувствую, Никита, — бесстрастно ответил Великий князь. — У нас очень мало профессионалов, готовых сразу взяться за техническое решение. На сколько лет рассчитываешь? Что-то я не уверен, что уже завтра появится портал.

— Я постараюсь создать такой телепорт, чтобы вернуться в тот момент, когда все это произошло, — сжал зубы Никита. — Пусть даже с люфтом в год-другой. Уже начал вводить расчетные данные. Пять лет. Мне понадобится не меньше пяти лет, учитывая слабую техномагическую базу.

— Н-да, — Юрий Иванович посмотрел на опричников. — Что скажете, господа? Есть смысл рискнуть? Овчинка выделки стоит?

— Стоит, государь, — откликнулся Басманов. — Не забывай, что Захарьины тоже активно начали привлекать магов к таким же разработкам. Нам нужно использовать шанс, выпавший так неожиданно.

— А на какие шиши мы будем содержать штат чародеев, занятых только разработкой телепортов? — недовольно спросил Зайцев. — Я не против иметь в арсенале порталы для борьбы с Борецкими, хотя не совсем понимаю, как лучше использовать их, да и сами сроки и масштабы напрягают.

— Сколько стоит магический свиток на местном рынке? — вдруг спросил Никита.

Опричники переглянулись, в их глазах зажглось понимание. Даже Великий князь оживился.

— В зависимости от сроков выдержки и предназначения, — задумался Зайцев. — Например, обычный, годичный свиток для лечебных свойств стоит от пяти до десяти рублей. Для обывателей вполне подъемная цена. Чем старше — тем больше. Но целительские свитки не передерживают. Их может создать любой мало-мальски подкованный чародей, даже алхимик. Очень дорого стоят свитки, предназначенные для боевых действий. В общем, ценники разнятся от ситуации.

— Делаем вывод, что в финансовом плане они выгодны? — сдержал усмешку Никита.

— Конечно, — Басманов поднял голову от своих записей. — Если сейчас заложить в колбы сотню уникальных свитков с определенным набором целительских заклятий, то через год они вырастут в цене значительно.

— Так давайте я займусь ими, — пожал плечами Никита. — Думаю, что сотню разнообразных заклятий смогу «вырастить», чтобы нагрузка на княжескую казну не была столь велика. Потом начнем продавать, и если не выйдем на самоокупаемость, то значительно уменьшим свои просьбы по средствам.

— Идея заманчивая, — почесал мочку уха Вяземский. — Для закладки первой партии не потребуется много денег. Разве только на дерево ценных пород или стекло. Стеклодувы у нас есть, краснодеревщики найдутся. Расходы необременительные.

— Никто не будет возражать? — Юрий Иванович поглядел на опричников.

Басманов кивнул. Вяземский тоже не стал противиться, только Зайцев пожал плечами в сомнении. Но против ничего не сказал.

— Значит, создаем группу магов под руководством иерарха Лютого, а господин Назаров будет при нем главным консультантом, — прихлопнул рукой по столу Великий князь. — Я могу дать не больше пяти чародеев низшего ранга, Никита Анатольевич. Тебя это устроит?

— Не совсем, — признался Никита, в душе радуясь, что пять магов, пусть и слабеньких, для него небывалый подарок. Он вообще рассчитывал на двух-трех. А тут и Иерарха сверху накинули! Какой-то подвох в предложении был, не без этого. Но первый шаг к дому сделан!

— Придется ужаться, — Великий князь был непреклонен. — Выделим вам помещение, лабораторию, небольшую охрану. По деньгам… В месяц на нужды и необходимые материалы не больше трех тысяч рублей золотом. Жалование лично тебе, Никита — пятьсот рублей в месяц.

Никита про себя грустно усмехнулся. Это ему, владельцу крупной корпорации, огромных счетов в Европе и в России, придется ужаться до состояния среднего купеческого приказчика. Пятьсот рублей здесь — не совсем уж плохая сумма для человека, необремененного семьей, волхв и не спорил. Но ведь еще где-то жить надо.

— Что по жилью? — деловито спросил Никита. — Могу ли я снять приличную комнату с прислугой с приемлемой?

— Нет-нет! — засмеялся князь Юрий. — Никакого жилья за пределами Кремля! У нас есть приличная гостиница. Работать будете в княжеской лаборатории. Право выхода в город будут иметь только Лютый и ты, Никита. Остальным придется сжать зубы и творить в условиях изоляции.

— Жестко, — задумался Никита.

— Да, жестко, — Великий князь встал. — Но раз уж мы взялись за такой проект — о нем не должны знать наши враги и конкуренты. Василий Исаевич, назначаю тебя главным исполнителем. Обеспечь людей жильем и всем необходимым, чтобы не свихнуться с ума. А также оборудование для лаборатории, подвал для хранения свитков. Думаю, сам сообразишь, что нужно.

— Конечно, княже, — кивнул Басманов и сделал резкий последний росчерк в листке, потом сложил его пополам и спрятал во внутреннем кармане пиджака. — Все сделаем в лучшем виде.

— Я хотел бы познакомиться со своими людьми, — попросил Никита.

— Сегодня никак, — развел руками Басманов. — В самом лучшем случае — завтра, послезавтра. Нужно еще кандидатов подобрать. Чтобы без гнильцы, умели язык за зубами держать и работать сутками, не скуля. Согласись, в твоем положении быстрота играет важную роль.

Никита и не спорил. Главный вопрос он решил, и что делать дальше — знал. План уже вертелся в голове. Не терпелось вплотную заняться им.

— Василий Исаевич, проводи гостя, — повелел государь, давая понять, что встреча закончилась.

— Я теперь могу быть свободным? — поинтересовался Никита у Басманова, когда они вышли на улицу. К крыльцу тут же, мягко шурша шинами, подкатила машина, распахнулась дверца. Водитель, не выходя наружу, дожидался, когда гость закончит разговаривать с главным опричником. — Все равно нет смысла до особого распоряжения крутиться возле Кремля.

— Да тебя никто туда и не пустит, — засмеялся князь Василий. — Входить будешь по магическому амулету, который я дам тебе завтра. Живи пока у графа Валуева, потом переедешь со всеми вещами в кремлевскую гостиницу. Комнату для тебя распоряжусь подготовить. Как Егор Александрович отреагировал на твое решение?

— Подозреваю, в душе он сожалеет, что привез меня сюда, — усмехнулся Никита.

— Ага, так и есть, — согласился Басманов. — Граф в душе авантюрист, но против княжеской воли не пойдет. Себе дороже. Потому и задергался, когда перед ним встал выбор: использовать тебя в своих целях, или нарваться на большие проблемы. Рисковать тоже надо с умом.

— Никита! — раздался звонкий детский голос откуда-то сбоку.

Мужчины обернулись. Дарёна, прижимая к себе измученного долгим сидением на руках котенка, спросила:

— Ты когда снова приедешь? Царап все время к тебе рвался! Прикажи ему, чтобы он меня слушался!

Басманов прикрыл лицо ладонью, чтобы княжна не видела его улыбку. На самом же деле он внимательно посмотрел меж пальцев на молодого волхва. Очень внимательно. Князь-опричник знал причину изменения характера животного, но предпочел пока промолчать. А Никита приложил руку к голове животного и с серьезным видом сказал, глядя в глаза полосатого дьявола:

— Твоя хозяйка — Дарёна! Ты подчиняешься только ей! И других детей не царапай!

— Спасибо, Никита! — девочка сиганула обратно на лужайку. Кот почувствовал слабину в державших его руках, изловчился и изящно, по замысловатой параболе прыгнул на землю. Задрав хвост, он рванул в сторону деревьев и заскочил на одно из них, где благополучно спрятался в густой листве.

— Странно, что камышовый кот приручился к человеку, — задумчиво сказал Никита, устраиваясь на заднем сиденье машины.

— Мы его называем болотным котом, — отозвался Басманов, садясь рядом и давая указание водителю: — Дуй к особняку Валуевых… А так, конечно… Эти звери вообще не приручаются. Алмаз Темрюков привез. Вроде подарка Великому князю. Видимо, мать погибла, детенышей подобрали. Так звериная магия все же работает?

— Какая магия? — удивился Никита. — Я же пошутил. Ну, немного внушил, не спорю. Но я не Заклинатель.

— Заклинатель и владеющий звериной магией — разные ипостаси, — хмыкнул опричник. — Заклинатель — это опасный, но слабый маг. Его обидеть всякий может, если узнает, какой силой владеет человек, повелевающий кошками да крысами. А вот звериная магия не каждому подвластна. В тебе, Никита, есть частичка этого Дара. Попробуй на досуге вызвать дух волка, например. Или медведя. Только не в городе. Упаси боги тебя заняться самосовершенствованием на виду у людей.

— Я попробую, — задумался Никита. Неужели Басманов всерьез верит, что кровь Анциферовых играет какую-то роль в его способностях?

Внезапно его пробил ледяной холод. Кровь! Ну, конечно же! Теперь все становится на свои места! Дуарх навелся на кровь Анциферовых, а не потомков горца! Ведь именно Анциферовы стали тем самым маяком, на который сориентировался демон. Тогда… Получается, что обратно можно попасть и без портала, если брать во внимание эту теорию! Нет, торопиться не надо. Тщательно все проверить и для подстраховки создать пространственный портал. А если еще и старик знает, как помочь — вообще сказка!

— Вы, кажется, говорили о старейшине рода? Как его…

— Петр Григорьевич. Можно устроить встречу. Мне самому интересно, как отреагирует старик на появление человека, чья кровь несет силу их магии.

— Не хватил бы его удар, — покачал головой Никита, почему-то вспомнив аналогию из своего мира. Там он тоже оказался единственным носителем Силы Пяти Стихий. А здесь история повторяется, как в зеркальном отражении. Даже жутко стало.

— Запустишь процесс работы — съездим, — пообещал Басманов. — Все равно нужно проведать, как дела в Боровичах идут. Беспокоится государь, как бы удел без хозяина не остался.

— А куда можно сходить развлечься, Василий Исаевич?

— Мест хватает, особенно на Набережной. Много кафе, молодежных клубов, танцевальных площадок, — отмахнулся опричник. — Весь цвет молодежи там собирается. В центре тоже есть куда заглянуть. Сразу предупреждаю: существует негласное противостояние Гильдий и молодежи из боярских родов. Мы стараемся пресекать непотребства и драки, но кровь кипит… Если втянут в разборки, старайтесь не доводить ситуацию до критической. Дистанцируйся ото всех. Ты же человек в Твери новый, обязательно будут проверять.

— Ничего нового, — хмыкнул Никита. Ему и в самом деле захотелось развеяться. А вдруг удастся встретить в городе Юлю Колычеву? Было бы здорово. Всколыхнула она чувства, заставила бегать кровь по артериям. Как она, кстати, после приключений? Номер телефона дала, когда прощалась. Надо позвонить, узнать о самочувствии. Отвлечься от постоянно гнетущих мыслей о непоправимой ошибке. Так ли необходимо было убегать из клана дядюшки Минша? Ведь в руках Никиты оказалось мощное оружие, с которым никакая Триада не страшна. Да и сам он не промах. Почему же он приказал Дуарху перенести его в другое место? Ошибки, одни ошибки за последнее время!

Как только закрылась дверь за Басмановым и гостем, государь заинтересованно спросил сына, еще не отошедшего от странных ощущений, вызванных рассказом вологодского гостя.

— Что скажешь? Есть мнение о пареньке?

— Прокачал я его немного, — хмыкнул Владимир, оживляясь. — Интересный тип. Я даже про его магические способности говорить не буду. Светится в аурной зоне как городская иллюминация. Не пробивается. Стоит трехуровневая защита. И это навскидку. Дальше не полез. Сразу по мозгам получил… Отец, это правда, что он здесь говорил?

— Надеюсь, врать парню незачем, — пробурчал государь. — С авантюристами я еще как-то смогу общий язык найти, а вот с проходимцами разговор короткий. Посмотрим, как Назаров справится с теми задачами, которые здесь описывал. С трудом верится, конечно.

— Но ведь телепортаторы у нас есть, — недоуменно проговорил княжич, — так почему бы не помочь? Ведь жена его ждет, не знает, куда он пропал…

— Насчет жены я бы особо не верил. Даже наличие супружеского кольца мне ничего не говорит. Здесь другой вопрос: если мальчишка пробьет тоннель из нашего мира в свой — ты представляешь себе, какие изменения нас ждут? — Великий князь нахмурился, заодно обведя взглядом опричников. — Мы со своими проблемами справляемся с трудом, а тут начнется паломничество эмиссаров, подковерные игры, желание подгрести под себя ресурсы, людей, технологии. Нет, Врата нам нужны лишь для внутреннего пользования! Никаких внешних порталов!

— Но… Тогда получается, что вы вводите в заблуждение Никиту?

— Скорее, ограждаем от необдуманных поступков, — ответил Зайцев. — Разве стране не нужны опытные чародеи-артефакторы, да еще в ранге Витязя? Судя по показаниям Дарьи Сабуровой, Назаров грамотно использовал все свои умения, начиная от защитных и атакующих плетений и заканчивая обычной рукопашной схваткой.

— О чем и реку, — кивнул государь. — Зачем упускать из рук такого журавля?

— А еще двое пленников утверждают, что откуда-то вывалился огромный джинн, — хмыкнул Зайцев. — Который Назарова принимает за хозяина.

— Джин? — княжич нервно рассмеялся. Он уже ничего не понимал. Информацию сбрасывали на него мелкими порциями, и она не только воссоздавала картину произошедшего, но еще больше запутывала. — Какой джинн?

— Вероятно, демон, — спокойно, словно принял на веру слова наемников, сказал Вяземский. — Обычный демон. Из преисподней. И этот факт еще больше заставляет нас приглядеться к Назарову. Очень странные у него методы применения Силы.

— Да ну, не может такого быть, — тряхнул головой княжич. — Демонология уничтожена в семнадцатом веке. Все гримуары и некрономиконы сожжены европейской Магической инквизицией как особо опасные для человечества. Откуда взяться такому специфическому умению у современного человека, пусть и из параллельной Яви?

Великий князь с интересом посмотрел на сына, но пока предпочел слушать, чем вмешиваться в возникший разговор.

— Полагаем, откуда Назаров и прибыл, — ответил Вяземский. — Если только речь о демоне — не дикая фантазия мужиков, обалдевших от магического превосходства юнца.

— Вы с самого начала знали, что будете удерживать Назарова в своих руках? Но это нечестно.

— Сын, при чем здесь честность или вранье? — вмешался Великий князь. — Мы исходим из того, какую пользу принесет чужак нашей стране. А потенциал Никиты огромен, я надеюсь. И нужно сделать так, чтобы он никуда не рвался. Создать ему условия для плодотворной работы и жизни. Найти пару-тройку жен, окружить всевозможными привилегиями, не заходя, конечно, за рамки своего положения. В конце концов, я могу особым указом за вчерашнее спасение двух важных девиц дать Назарову баронство с парой деревенек. Пусть кормится.

— В самом деле? — удивился Зайцев. — Слишком быстро, хозяин.

— Но пока повременю, — усмехнулся князь Юрий. — Иначе Никита сразу заподозрит неладное. А ты, сын, постарайся, чтобы парень доверял тебе свои тайны. Подружись, если получится.

— Я так понял, отец, что ты хочешь научить меня управлять людьми и познавать их души? Княжна Колычева, теперь Назаров, — скрывая горечь, усмехнулся Владимир.

— Не совсем точная формулировка, но суть ты понял правильно, — улыбнулся Великий князь. — А с Никитой тебе стоит сойтись ближе. Если мальчишка не из строптивых — он примет наши условия, женится и будет приносить пользу Твери. Мне уже интересно, какими способностями будут обладать его дети? Кстати…

Вставшие опричники замерли на месте. Юрий Иванович задумчиво перевел взгляд с Вяземского на Зайцева, и что-то решив для себя, приказал:

— Андрей Спиридонович, организуй поездку в Боровичи вместе с Назаровым. Хочу знать, что скажет старик Анциферов, когда увидит Никиту. Если признает его по крови, все сомнения отпадут.

— А если нет? — осторожно спросил Вяземский.

— Тогда будет ясно, что Борецкие или Захарьины гениальные игроки.

Главы 12, 13, 14

Глава двенадцатая

Великий Новгород, сентябрь 2011 года

Ночью опять шел дождь. Мелкая, противная взвесь, стоявшая под свинцовыми осенними облаками, разродилась шелестящими потоками с неба. По крышам кремлевского комплекса молотило особенно сильно, как будто природа напоминала о своем превосходстве над человеком, державшим в своих руках вольный Новгород.

Взбаламутив засохшую грязь на мостовых и тротуарах, дождь унес пенные потоки в ливневые колодцы и в Волхов, омыл город, тщательно отлакировав его мокрым блеском асфальта и разноцветных черепичных крыш, после чего затих. Непогоде тоже хотелось отдохнуть.

Дмитрий Борецкий проснулся от звенящей тишины, которая обычно бывает после непогоды. Глядя с постели на окно, за которым клубились мутные космы тумана, хотелось почему-то еще глубже зарыться под одеяло и подобраться под бочок сладко посапывающей жены. Но, памятуя о событиях, произошедших в Твери, нужно быть в постоянной готовности, особенно сейчас. Рюриковичи опасно притихли, готовя какую-то пакость. Пока они заняты выплатой виры и успокоением боярства, но рано или поздно узнают, кто приложил руку к активации старых свитков. Люди новгородского посадника, живущие в столице, докладывают о том, что боярские Семьи возмущены смертью молодых отпрысков, требуют непомерную виру и не понимают, почему старомосковские роды имеют преимущество перед тверскими. Тоже хочется урвать свой кусок, даже несмотря на гибель детей. Во всем ищут выгоду, клопы.

Что ж, цель, которой добивался Дмитрий Ефимович, достигнута. Осталось лишь толкнуть пальцем зашатавшийся трон и свалить князя Юрия. Хм…, мало свалить. Ведь есть еще два брата, готовые взять власть в руки. Всеслав Иванович спит и видит, как вернуть лествичное право на великое княжение. Младшие Семьи никогда не упустят возможность возглавить Род.

Надо вставать. Яростно зевнув, чуть не вывихнув челюсть, Борецкий решительно откинул одеяло и опустил ноги на пол, с удовольствием ощущая идущее от пола тепло. Молодцы истопники. Хорошо работают, на совесть. Сообразили, что после непогоды в спальнях будет прохладно, и с вечера запустили котельную, да еще обновили амулеты, спрятанные под половицами. Они очень хорошо выделяют тепловую энергию. Зимой изобретение посадских артефакторов ценится особенно высоко среди населения города. Излишки амулетов, продаваемых через специализированные лавки, уходили влет.

Приведя себя в порядок после сна, Дмитрий Ефимович вышел в гостиную и дал указание бодрствующей охране подогнать машину к крыльцу. Странное желание спозаранку ехать в Кремль озадачило его, но нисколько не задержало. Он привык доверять своим чувствам: плохим или хорошим, неважно. Сейчас неприятное ощущение тихонько скребло по позвоночнику, но посадник отогнал его, поморщившись. Понятно, что плохие вести рано или поздно обрушатся на его голову. Не верил Борецкий, что Великий князь до сих пор не обратил взор на Новгород. Ведь команда Ермила словно в воду канула. Ни слуху, ни духу.

До Кремля ехать недолго. Посадский двор Борецких стоял неподалеку от него, и чтобы добраться до места работы на машине, тратилось не больше десяти минут по пустынным утренним дорогам. Тяжелый бронированный «Голиаф», германский добротный автомобиль, подаренный посаднику Председателем Ганзейского Союза господином Штайером, лихо домчал до Житной башни.

Поднявшись по винтовой лестнице на средний ярус, где находились рабочие кабинеты родовичей, входящих в руководящую структуру города, Борецкий с удовлетворением кивнул. Несмотря на ранний час, половина из них уже была занята. Значит, работают. Дмитрий Ефимович определил это по аурам, просматривающимся с помощью магического взора. Молодцы. За порядком на Новгородской земле следить надо? Надо. Торговать, двигать экономику вперед тоже нужно. Война войной, но граждане спросят за все, если руководство начнет работать спустя рукава.

Борецкие ни на минуту не забывали, как выпихивали Анциферовых из Новгорода именно по этой причине. Вернее, причина была другая — конкуренция. Да кто будет смотреть на глубинные корни проблемы? Преподнесли народу ловкую сказку и свалили сильный клан, выгнали за Волхов, а потом и вообще за пределы республики. Нет сейчас рода сильнее Борецких. Вот как прародительница Марфа сумела обвести вокруг пальца вечевое общество.

Дмитрий хмыкнул, заходя в кабинет. К чему Анциферовы вспомнились как дурной сон? Не о тех соперниках нужно думать, а о других кланах, дышащих в спину. Кое-кого удалось выселить по старой схеме. Люткины, Исаковы, Скомантовы — те еще баламуты. Затаили злобу, ждут момента, чтобы ударить в спину. Но посадник не из тех, кто будет сидеть на месте и ничего не делать. Найдется управа, вздумай они шалить.

А вот Авиновы и Астафьевы — те до сих пор представляют силу и опасность. Знатные люди, богатые и дерзкие, как и сами Борецкие. Но что самое интересное, никто из них не желает идти под руку Твери. Пусть между собой грызться будем, а жить по чужим правилам не позволим. Таково слово вольного Новгорода!

Лицо Борецкого превратилось в маску. На его рабочем столе вызывающе торчал деревянный ящик, сколоченный из некрашеного фанерного листа. Никаких надписей, ни адресата — ничего. Бледно-желтый короб примерно тридцать на тридцать, скреплен гвоздями. Странно, уходя из кабинета вечером, посадник был точно уверен, что никто ему не приносил подобную вещь.

Вот опять неприятное чувство под сердцем. Будто холодком обдало. Борецкий подошел ближе, небольшим усилием переключил свое зрение на магический уровень и внимательно обследовал ауру предмета, лежащего внутри. Непонятная она, странная. Внутри явно не взрывчатка, а какой-то биологический объект. Причем, недавно умерший. Серо-коричневая клякса едва пульсировала последними крохами энергии. Что за хрень?

— Яшка! — рявкнул Борецкий в открытую дверь. Послышался топот ног по лестнице, и через минуту в кабинет влетел комендант Житной башни, сорокалетний мужичок невысокого росточку, но с ярко выраженным пивным пузом. Несмотря на свою неказистость, Яшка был еще тот проныра, и порядок поддерживал такой, какой нравился посаднику.

— Здесь я, хозяин! — после такого марафона с первого уровня пузан Яшка едва не задохнулся, но во избежание гнева посадника постарался сделать вид, что ему ничего не стоило пролететь на одном дыхании два пролета. Комендантская комната находилась внизу, там же, где и охрана.

— Что это такое? — палец брезгливо ткнулся в ящик. — Откуда здесь ящик?

— Не могу знать, Дмитрий Ефимович, — слегка струхнул Яшка, подходя ближе к столу. Даже принюхался. — Посылка какая-то.

— Дурака изображаешь? — нахмурился Борецкий. — Я без тебя вижу, что у меня в кабинете находится посылка. От кого? Почему нет адресата? И вообще, как она здесь оказалась? Кто пронес ее сюда? Уходил я в два часа ночи, дверь закрыл. Сейчас восемь утра. Каким образом за шесть часов здесь появился ящик?

— Я не получал ничего подобного, хозяин, — Яшка взял себя в руки, лицо приобрело деловитость. — Вы же знаете, что через меня проходят все письма и посылки. После проверки на яд и взрывчатку они распределяются по адресатам. Этот предмет я не знаю. Его не было, точно говорю.

— Кто нес дежурство на вахте?

— Семка Летягин и Тимоха Окунев, — по-свойски ответил Яшка.

— Они же из отделения десятника Квашнина?

— Точно так, — кивнул комендант. — Но они уже сменились.

Борецкий долго не думал. Непонятное тягучее волнение вцепилось в сердце, а странные голоса нашептывали, что, вскрыв ящик, он получит большие проблемы. Пожав плечами, посадник приказал:

— Живо найди Квашнина, Окунева и этого…

— Летягина, — подсказал Яшка.

— Да. И когда пойдешь обратно, захвати с собой инструменты. Будем вскрывать «посылку». И, кстати, подумай, как объяснишь появление ящика в кабинете, закрытом на ключ и специальное заклятие.

Яшка снова побледнел и постарался смыться с глаз посадника. Голос больно нехороший у хозяина.

Пока комендант носился по первому ярусу башни, к Дмитрию заглянул Устим, уже позавтракавший и благоухающий одеколоном. С любопытством обозрел сидящего в кресле брата, гипнотизирующего ящик. Спросил:

— Пытаешься понять, что внутри? И как успехи?

— Частично понял, — хмыкнул старший Борецкий. — Гадость какую-то подохшую прислали. А вот что именно — гадаю. Присоединишься?

— Не, — замотал головой Устим, почувствовав легкую муть в желудке. — Что-то мне не по себе стало сразу.

— Слабак, — Борецкий повертелся в кресле. — Сейчас узнаем.

На площадке послышался шум, и в кабинет ввалились комендант Яшка с десятником и бойцами ночной смены. Все они слегка подрагивали от предстоящего разговора, потому что Яшка уже успел обрисовать ситуацию. Самое поганое, никто даже не представлял, откуда появился ящик. Сам комендант с молотком, плоскогубцами и стамеской наготове выдвинулся к столу с решительным видом.

— Подожди, Яшка, — поднял руку Борецкий и обратился к охранникам. — Кто-нибудь скажет мне, как появился этот предмет в моем закрытом кабинете?

— Не можем знать, — проглотил комок в горле охранник с нашивками десятника на темно-синей униформе. — За вчерашний день было всего три посылки. Но все они проверялись на предмет взрывчатки и яда. Этого ящика в помине не было.

— Посторонние люди в башню проникали?

— Нет, — твердо ответил десятник. — Все просители направлялись в кремль, а не в Житную башню. Кроме Саввы Федоровича — вашего дяди, господин, никто не приходил.

— Насчет него знаю, — поморщился Борецкий. — Он не фокусник. Такими вещами заниматься не будет. Ладно, Яшка, открывай посылочку. Посмотрим, что там.

Глубоко вздохнув, комендант перехватил поудобнее инструменты и шагнул навстречу столу с видом самоубийцы. Сначала он подумал, что взлетит на воздух при попытке сорвать крепко приколоченную крышку. Однако посадник сидел спокойно, не закрываясь с помощью защитных амулетов. Значит, ничего смертельного там нет, повеселел Яшка и споро застучал молотком, осторожно вбивая стамеску между крышкой и основанием. Аккуратно поддергивая ее, поднимал шляпки гвоздей, а потом с помощью плоскогубцев вытаскивал их и складывал на столе.

Наконец, все было готово. Вздохнув, комендант убрал крышку и замер. Мгновенная бледность покрыла его лицо.

— Го. го…господин! — проблеял он, отступая на один шаг.

— Что? — рявкнул Дмитрий Борецкий. — Не телись, болван!

Десятник решительно отодвинул замершего Яшку и заглянул в ящик.

— Мать твою! — выругался он и запустил руку внутрь.

Посадник с трудом удержался, чтобы тоже не покрыть помещение матом. Квашнин вытащил наружу отрубленную голову с почерневшими полуоткрытыми губами и густыми засохшими красными потеками на щеках и на лбу. Пропитанные кровью стружки, которыми для надежности обложили «подарок», чтобы ничего лишнего не просочилось наружу, облепили коротко стриженные волосы и ровный срез на шее. Закатившиеся глаза бельмами смотрели на застывших братьев. Черные трупные пятна уже успели тронуть щеки. Но самое удивительно — запаха вообще не ощущалось. Видать, пользовались магией, чтобы сдержать гниение плоти.

— Кто это? — выдохнул Устим, хлопаясь задом на стул. Лицо-то больно знакомое, да эти характерно прижатые к черепу уши… Но он был так потрясен, что не мог вымолвить имя.

— Так Ермил же это! — воскликнул один из охранников, нисколько не испугавшись содержимого ящика. — Господин посадник! Это же наш маг! Из Шелонской пятины![1]

— Проклятие! — скрежетнул зубами старший Борецкий. — Значит, поймали группу. А я гадаю, почему весточку не дают, куда подевались. Все сроки вышли, чтобы вернуться. Рюриковичи намек дали, хм… Ладно. Десятник, положи… это обратно. И ступайте. И ты Яшка. Никому ни слова, что здесь видели.

Дождавшись, когда подчиненные вывалятся из кабинета и закроют за собой дверь, Дмитрий хмуро посмотрел на Устима, и придав голосу побольше металла, чтобы вывести из задумчивости брата, приказал:

— Найди Буслаева и дай ему наказ: десятника Квашнина и обоих вчерашних охранников взять под стражу и допросить досконально. Можно мозгового чтеца привлечь. Мне нужно знать, кто притащил посылку в мой кабинет. Не сама же она прилетела по воздуху и аккурат на стол опустилась. Значит, кто-то воспользовался амулетом, вскрывающим магические печати, или все-же кто-то через окно умудрился влезть ночью. И еще… Также под стражу взять внешнюю охрану, дежурившую ночью. Допросить всех.

— А Яшку?

Николка Буслаев, о котором шла речь, принадлежал богатому боярскому роду, раскинувшему свои корни не только в Новгороде, но и в Пскове, и в Изборске. Сам же Николка был вторым сыном боярина Богдана Буслаева, прочно осевшего в Новгороде. Посадник Дмитрий Ефимович давно приметил шустрого парня и постепенно приближал его к себе, пока не наделил полномочиями Директора Сыскной Службы, коя имелась в ганзейском союзе, раскинувшей филиалы идентичной структуры во всех приморских городах Балтики.

Буслаев находился на своем рабочем месте, в Спасской башне, где на втором уровне расположилась Сыскная Служба и казармы охраны Кремля. Устим поднялся по каменной лестнице, носившей следы ремонта в виде замазанных цементом выбоин, кивнул вооруженному охраннику на площадке и по служебному коридору дошел до кабинета Николки, как его по привычке продолжали звать близкие, да и сам Дмитрий с Устимом.

Директору еще не было сорока, но по виду это был даже не молодой мужчина, а кряжистый, проживший жизнь мужик, с суровым взором в карих глазах. Окладистая, постоянно приводимая в порядок, борода окаймляла его лицо, а пышные усы дополняли тот портрет бывалого ушкуйника или купца, коим был легендарный предок Николки — Василий Буслаев.

— Здоров буде, Устим, — гулко, как в трубу, приветствовал Директор брата посадника, и первым протянул руку.

Устим запросто поздоровался с ним, и нисколько не чурался этого. Выдвинул из-под стола массивный табурет, сел на него, закинул ногу на ногу.

— Опять приказ посадника? — догадался Буслаев. — Скоро совсем сюда дорогу забудет. Что на этот раз?

— Провести дознание вчерашней внутренней и внешней стражи. Взять всех, допросить, результаты — на стол Дмитрию, — огорошил Устим Директора.

— Я что-то интересное пропустил? — откинулся на спинку стула Николай.

— Ага, посылку с отрезанной головой Ермила.

— Черт! — даже подпрыгнул на месте Буслаев. Глаза его недобро полыхнули. — Где она?

— Голова? На столе у брата.

— А в чем смысл такого приказа? — удивился Николай. — Наши парни, что ли, отрезали чародею голову?

— Кто-то подкинул ящик с головой Ермила в кабинет Дмитрия. Помещение было закрыто на замок с магической печатью, — пояснил Устим Борецкий. — Не знаю, кому удалось проникнуть внутрь ночью, чтобы не повредить печать.

— Окна проверили?

— Вот этим и займись, — улыбнулся Устим. — Как раз по твоей части. Но по виду — окна целые. Я тоже обратил на них внимание. Знаешь, на мой дилетантский взгляд — чисто. Как будто в кабинете открылся портал, из него кинули на стол ящик, и аккуратно закрыли.

— Портал…, - задумался Буслаев. — Ладно, Устим, я все понял. Сейчас дам команду на арест.

— Используй личную дружину посадника, — напомнил Борецкий. — Он уже дал указание Молчанову. Только без лишнего шума. А то пойдут слушки.

— Все понял, — резко встал Директор и одернул пиджак на широких плечах. — Надо еще и чародеев привлечь. Портал — версия-то интересная, Устим! Молодец, что подсказал. Скажи посаднику: все будет выполнено.

— И ментата не забудь привлечь.

— Обязательно, — Николка уже вошел в режим работы и нетерпеливо поглядывал на гостя, намекая, что тому пора и честь знать.

— Удачи тебе, — Устим попрощался и вышел наружу, зная, что Буслаев сделает все в лучшем свете. Личная дружина посадника — испытанные в деле верные бойцы, вооруженные лучше всех в Новгородской Республике. Они постоянно ходили в броневой защите, увешанные автоматическим оружием, магическими жезлами и в касках с обязательными тактическими очками. Устим понимал, что брат, постоянно находящийся в разъездах, нуждается именно в такой защите. И дружина, спаянная какой-то неведомой силой, была преданна посаднику.

Пересекая двор Кремля, Устим погрузился в раздумья, размышляя о страшной посылке. Семи пядей во лбу не надо быть, чтобы понять о намеке со стороны Великого князя Тверского: ваши интрижки раскрыты, бойня, устроенная у Покровки, имеет своих исполнителей, кои уже находятся в надежных руках. Зная тверского правителя, Устим не напрасно волновался. Если Ермила пустили под нож, то Рюриковичи не успокоятся, пока не покарают всех причастных.

Судя по истерике, которая поднялась за рубежом, инцидент на Волге уже называли «самой масштабной диверсией в Европе», «безграничной дикостью восточных славян, убивающих своих детей ради каких-то непонятных целей». К западным борзописцам присоединились и либерально ориентированные газетенки, что в Новгороде, что в Твери и в Москве — одинаково грязно и отвратительно. Но Борецкие с напряжением ждали дальнейших событий, преамбула которых разыгралась на фестивале под Тверью.

По донесениям информаторов выяснилось: пока князю Юрию удавалось сдержать гнев независимых бояр. Представители клана Рюриковичей — адвокаты, переговорщики, миротворцы — метались по столице (даже в Москву целая делегация направилась) в мыле, пытаясь замаслить убитых горем родственников. Огромные виры, уплаченные за жизни молодых аристократов, измерялись не одной сотней тысяч рублей. Да что там деньги! Великий князь Тверской пошел на такой опасный шаг, как земельный передел! В одночасье некоторые роды стали богатыми в несколько раз, прирастив к своим немаленьким участкам по паре-тройке княжеских деревень и посадов! Но это уже была слабость русского правителя, как считал Устим. Вира есть вира — ее в любом случае пришлось бы выплачивать. Но раздавать земли, чтобы заткнуть рты вопящим от праведного гнева боярам, Борецкий считал излишеством.

Однако Устим признавал задумку брата если и не гениальной, то, как минимум, эффективной и эффектной. Страху на тверских нагнали такого, что брожение среди знати схоже с созреванием бражки во фляге. Того гляди — рванет. И тут князю Юрию повезло. Каким образом он сумел взять группу Ермила?

Сильный чародей, владеющий техниками трех Стихий, был назначен командиром группы, засланной в Покровку для закладки свитков. Именно Ермилу предстояло активировать их, после чего аккуратно крутиться возле эпицентра событий, вылавливая высокородных детишек. А если повезет — то и самих княжичей-наследников прихватить. Задание опасное, даже смертельно опасное…. Ну, голова мага в ящике подтвердила это высказывание. Но каким образом сильный адепт-стихийник смог потерять главную часть своего тела? На кого нарвался?

Устим дошел до Житной башни, озадаченный пришедшей ему на ум мысли. Действительно, кто такой прыткий. По сведениям, добытым новгородской разведкой, у князя Юрия Ивановича в личном окружении есть пять чародеев высочайшего уровня, но владеющих Четырьмя Стихиями с комбинированными аспектами плетений, всего двое. Эти Иерархи настолько ценны для русского Великого князя, что он постоянно держит их при себе. Можно, конечно, допустить невероятную удачливость какого-то адепта боевых магических искусств, но… чтобы завалить Ермила, требуется кое-что еще: Сила, ломающая мощь новгородского чародея. И что? Получается, она у Рюриковичей есть?

— Что-то ты задумчивый, брат, — выходящий из башни посадник наткнулся на застывшего Устима возле парадного крыльца. Окружавшие Дмитрия двое дружинников, облаченных в броню, спустились ниже, и один из них что-то сказал в рацию. — Ты дал приказ Буслаеву?

— Да, все сделает, — Устим потер подбородок, ощущая жесткость своей бороды. — Брат, хорошо бы выяснить количество магов у князя Юрия. Ермил не из тех лопухов был, чтобы в плен попадать. Значит ли, что в загашнике тверских появился какой-то талантливый новичок?

— Я бы сам не отказался от такой информации, — блеснули глаза посадника. — В Твери сидит наш человек. Пошлю ему весточку. Пусть займется делом. Не верю, что сумеет нарыть важное, да чем черт не шутит… Так, меня до вечера не будет. Все важные дела отложил на завтра. С просителями сам управишься?

— Справлюсь, — кивнул Устим.

— И ладно. Буслаеву напомни, чтобы немедленно начал расспрашивать охранников.

— Можно будет зайти в твой кабинет? — вдруг вспомнил младший Борецкий. — Николка хочет проверить целостность окон. Подозревает, что посылку могли подкинуть и через крышу.

Дмитрий Ефимович сощурился, поднял голову, словно вымерял высоту башни от второго яруса до крутого ската крыши, неопределенно хмыкнул и дал разрешение. В такой вариант посадник не верил, откровенно подозревая людей из охраны. Если только у кого-то внезапно не отросли крылья.

Глава тринадцатая

Тамара, Петербург, октябрь 2011 года

Хорошо было сидеть рядом с мамой, прижавшись к ее теплому боку, и тихонько подремывать, вполуха слушая отца, рассуждавшего о методах магического поиска потерявшихся людей. Катерина помогала подпирать мать с другого края. Сама Надежда Игнатьевна с журналом и карандашом в руках тоже слушала рассеяно, больше отвлекаясь на отгадывание кроссворда.

— Ну и что они смогут сделать? — горячо воскликнул Константин Михайлович, сидя в мягком кресле и покачивая закинутой на колено правой ногой. — У нас есть десятки квалифицированных телепортаторов, умеющих перемещаться из одной точки в другую. А как только дело коснулось конкретной задачи — спасовали, сразу начали чесать затылки!

— Надеюсь, ты их не запугал лишением научных званий или блокированием ранга? — княгиня посмотрела через верхний обрез журнала на мужа.

— Знаешь, дорогая, очень хотелось, — оживился Великий князь. — Так и сдерживал желание шарахнуть кулаком по столу. За год один человек сумел сделать столько, сколько все эти говоруны и теоретики за десятки лет не сподобились.

— Ты о Никите говоришь? — оживилась Катерина, тщательно шлифуя свои ногти пилочкой из маникюрного набора.

— А о ком еще? — буркнул Константин Михайлович, поглядывая на старшую дочь, и радуясь, что Тамара больше не реагирует так болезненно на тему пропавшего Назарова. — Одна только сетка телепорта, примененная в Китае, мгновенно попала в лист заказов по военному ведомству. Оценили ведь, оценили! А защитный комбинезон? Теперь «Изумруд» и «Гранит» завалены заказами! Дочка, не пора ли новый филиал открывать?

— Нет, — спокойно отпарировала Тамара. — Не пора. Незачем плодить еще одну секретную корпорацию, на которую можно угробить уйму времени и денег. Да одна система безопасности, которую нужно с нуля построить…. Нам хватит тех мощностей, которые у нас есть.

— Но по срокам…

— Сроки сдвигаются незначительно, — старшая дочь приоткрыла глаза. — И то из-за задержек композитных материалов. Не кажется ли, папа, что пора подтолкнуть киевских друзей? На складах еще есть запасы, но, если такими темпами мы будем получать сырье, заказы придется растягивать на неопределенный срок. Коваленко уже и так всех напряг. Подключайся к проблеме.

— Как там Станислав Евгеньевич? — оживился князь.

— Да нормально. Освоился, как будто всю жизнь управляющим был, — усмехнулась Тамара. — Так что насчет телепортов?

— Если применить теоретические выкладки господина Семерецкого…, - Меньшиков почесал переносицу мизинцем, — мы выйдем на технологическое решение вопроса через года два, не раньше. Послушай, Тамара, ведь версия о демоне, утащившим Никиту через гипотетический пробой, слишком невероятна, чтобы рассматривать ее всерьез.

— Папа!

— Хорошо, хорошо! Примем к рассмотрению. Но что она дает? Только разброс в вопросах: какие миры? Сколько их? Как искать человека, если у него даже метка в ауру не вживлена? Это лишь Никита любил… любит цеплять сигнальные маячки, а сам не удосужился себя идентифицировать, — Константин Михайлович поморщился. — А еще кровь. Ты уверена, что, когда родишь, Никита тут же ощутит зов крови?

— Уверена я или нет — но это произойдет. Матвей Илларионович рассказал мне очень много интересных вещей. Кровь — самый главный маркер, с которым работает магия. Ее всегда использовали в качестве поисковых систем, начиная от амулетов и заканчивая компасами. Даже Никита в своем планшете использовал такие наработки. Правда, первые попытки создать систему основывались на ауре личной вещи, — Тамара отлипла от матери, устроилась поудобнее, разгладив платье на коленях. — Но ты сам понимаешь, что аура вещи и кровь — не одно и то же… Так вот, Матвей Илларионович выдвинул версию: если мы допускаем исчезновение Никиты временным явлением, и связываем его с Зовом Крови, то сейчас он находится где-то рядом, за тонкой гранью нашего мира. Возможно, там у него живы родственники, мама, есть отец… Вот и утянуло.

— Не утянуло, а утянул. Кое-кто, — Великий князь слушал внимательно, даже не сомневаясь в правоте слов дочери. К этому выводу давно пришли аналитики его отдела, сопоставив мельчайшие факты произошедшего боя в Цитайхэ. Инфернальная воронка, межпространственный пробой, неожиданное исчезновение, какие-то странные люди, крутившиеся возле пустыря. Скорее всего, Никиту могли похитить, воспользовавшись его минутной слабостью после стычки с Хазарином. А вот потом следы теряются. Ни в одном из близлежащих городов не удалось отыскать даже упоминания о молодом парне европейской наружности. Агентура с ног сбилась, но нащупала кончик нити, которая тоже оборвалась на половине пути. А ниточка вела ни много, ни мало — в сердце Триады.

Константин Михайлович, узнав об этом, испытал облегчение. Значит, Никита жив. Пусть о дальнейшей судьбе его ничего не известно, теперь можно было строить логические конструкции, исходя из последних данных. Ничего с парнем не произойдет. Зять не такой человек, чтобы дать себя обидеть. Найдет способ вывернуться из тяжелой ситуации. А это значит, что остается лишь ждать. Вдруг никуда его не утягивало, и вся суматоха с телепортом — лишь пустая трата времени, когда можно направить усилия в другое русло.

Но ничего такого Меньшиков не сказал: ни жене, ни Тамаре. Не стоит сеять зерна надежды раньше времени.

— Утянул? — напряглась дочка. — Все-таки версия о демоне рассматривалась?

— Да, — не стал скрывать Константин Михайлович. — А вот предположение Иерарха Семерецкого довольно интересно. Значит, родственная кровь как наводящий маячок сыграла против Никиты? И тогда что?

— Тогда Никита не сможет вернуться обратно, — тихо ответила Тамара.

— В феврале родишь — вот тебе и родная кровь, — наконец, подала голос Надежда Игнатьевна. — Дети Никиты — самый лучший индикатор. Для артефактора не составит большого труда нащупать этот след. Остается лишь набраться терпения.

— А если в другой реальности нет телепортов? — вдруг высказала тревожащую всех мысль Катерина. — Демоны могут путешествовать между мирами по своим законам, а пространственные Врата — техномагическое изобретение.

— И что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Тамара.

— С нуля создавать — вот что, — младшая сестра развела руками. — Чтобы вытащить Никиту из той дыры, куда он попал, не надо ждать, а самим пробовать искать!

— Это прерогатива государства, а не частного лица, — покачала головой княгиня. — Нам не хватит собственных ресурсов, чтобы открыть Врата между мирами, даже продай мы дворец и ваш «Изумруд». Во-первых, существование каких-то иных вселенных не доказано. Во-вторых, мы не знаем, куда пропал Никита. Поэтому призываю не паниковать. Тамара родит — Никита сам найдет путь домой. Сейчас нужно просто успокоиться. Особенно тебе.

Надежда Игнатьевна строго посмотрела на старшую дочь.

— Я могу привлечь к работам несколько человек, — Меньшиков, несмотря на свою излишнюю суховатость по отношению к близким, искренне жалел Тамару и постоянно укорял себя, что поддался слабости и позволил Никите пойти вместе с диверсантами в Цитайхэ. Не подавая вида, как подобает человеку высокого ранга, когда ситуация пошла вразнос, он по своим каналам выяснил про магические лаборатории, занимавшиеся разработкой пространственных тоннелей. Сухарев — первый заместитель Коллегии Иерархов, Воронков — глава Академии — они оба согласились помочь, обещая объединить в одну команду опытных теоретиков и практиков телепортации. Не может такого быть, что на огромной территории, раскинувшейся от Тихого океана до берегов Балтики, не найдутся несколько человек с нужными идеями.

Так что работа потихоньку началась, и Меньшиков втайне надеялся на успех. Если теория крови верна — еще легче. Родится наследник, работа пойдет быстрее. Правда, Константин Михайлович толком не знал, как будет работать пресловутый Зов Крови. Сама идея наведения сигнального маячка на нужную точку не нова. Например, из Хабаровска в Москву пройти по тоннелю — милое дело. Да ведь смогла же Тамара с Костей Краусе пробить ход из Вологды прямо в особняк на Обводном, что весьма впечатлило Великого князя! Идея правильная и нужная. Как только дочка призналась, что уже пользуется быстрым переходом, Меньшиков тут же организовал негласную охрану особняка молодой семьи. Пусть гвардейцы присматривают за стратегическим объектом.

Размышляя таким образом, Константина Михайловича посетила мысль о некоем тоннеле, который может появиться между мирами. Что сулит такое открытие? Путь к новым ресурсам? Несомненно. Но ведь можно запросто столкнуться с неизвестными угрозами! Вдруг там совершенно другая Россия с иным политическим устройством? И местному властителю может не понравиться такое соседство. Тогда война? А если России вообще не существует? В общем, от перспектив одна головная боль. Спасение одного-единственного человека легко может вырасти в глобальную проблему. Парня нужно вытаскивать и тут же «затыкать» дыру во избежание… Даже если там очень и очень интересные перспективы.

— О чем задумался, отец? — пытливо взглянула на него супруга. — Опять что-то в одиночку замышляешь? Лучше сразу скажи, чтобы быть готовым к сюрпризам.

— Нет, я о своем, о государственном, — отвертелся Великий князь. — Завтра император собирает всех министров. Вопрос с маньчжурами урегулировали, конфликт заморозили на неопределенное время. Теперь османы какие-то претензии стали выкатывать. Ну, с ними-то проблем больших не будет. Пошлем парочку сюрпризов самым оголтелым реваншистам — враз притихнут.

— Что за сюрприз? — тут же встрепенулась Катя. — Па-аап! Скажи!

— Джинна в кувшине, — хмыкнул Константин Михайлович, делая намек дочери, чтобы не совала нос куда не следует.

— Я тут подумала, — вдруг встрепенулась Тамара. — А почему мы все кругами вокруг телепортов ходим? Мама, ты же помнишь ведуна Николаса?

Надежда Игнатьевна отложила журнал на колени и внимательно посмотрела на дочь. О старике-отшельнике княгиня думала уже несколько дней, но сомневалась в правильности своих размышлений. Ведун — эта такая категория волхвов, которые могут творить на многомерном уровне: заглянуть в будущее или прошлое; увидеть на расстоянии, что происходит с человеком, даже вылечить его. Но они слабы на физическом уровне. Телепортироваться им не под силу, создать мощную магическую вязь вроде осязаемого щита тоже проблемно. Но не в этом их ценность. Ведуны умеют чувствовать пространство, вселенную. А вдруг? Тем более, Николас уже встречался с Никитой, знает параметры его ауры. Почему нельзя попробовать? Даже нужно!

— Я его хорошо помню, милая, — кивнула Надежда Игнатьевна. — Отец, тебе задача: найти ведуна Николаса. Он в Курляндии живет.

— А, это вы про того загадочного лесного колдуна? — усмехнулся Великий князь. — И где я его найду? Дам команду прошерстить все леса от Митавы до Виндавы?

— Ничего не надо шерстить, — поджала губы княгиня. — Свяжись с наместником Бобрищевым, дай ему указание разыскать Николаса. Не думаю, что о таком известном среди крестьян и мещан человеке никто не знает. А я с мамой поговорю. Уж она сможет применить свое влияние на Анатолия Степановича.

— Да уж, Агата Семеновна очень влиятельная дама, — нервно засмеялся Меньшиков. — Давай, обойдемся без тяжелой артиллерии? Думаю, Бобрищев не откажет мне в маленькой просьбе. Это ведь частный случай, правильно? И я не обязан применять свое влияние и использовать государственные ресурсы.

— Ты, папа, никогда не был педантом, — возразила Катерина. — Не прибедняйся. Никита — очень важная персона для страны. Не забывай, что он сделал.

— Выросла заноза в мягком месте, — пожурил отец, нисколько не сердясь. — Вот погоди, закончим годовые отчеты по всем министерским кабинетам — вплотную тобой займусь.

— Это ты к чему? — насторожилась девушка.

— Мужа тебе искать буду.

Катя вдруг напряглась и посмотрела на мать, словно та могла объяснить слова отца. Женщина пожала плечами, и сама с интересом взглянула на Константина Михайловича.

— Не хочу я замуж, — осторожно ответила девушка. — Ну… Пока не хочу. Рано мне.

Тамара едва слышно фыркнула. Она уже давно знала, что младшая сестра самым беззастенчивым образом сохнет по Никите. Катя со слезами прощения однажды призналась ей в своих чувствах к молодому волхву. Чего-то подобного Тамара ожидала, и вместо того, чтобы отхлестать наглую пигалицу по щекам, сама заревела, обняв сестренку. Это было в тот момент, когда весть о пропаже Никиты только-только подняла бурю отчаяния в ее сердце, и требовалось хоть какое-то утешение. Вот тогда Катя, приехавшая в Вологду, и раскрылась, будучи наедине с Тамарой.

Она вовремя прикусила язык, едва не проявив слабость, чтобы рассказать о древнем праве воинов ариев-руссов на многоженство. А что? Чем дольше думала молодая женщина о такой странной перспективе, тем больше видела преимуществ. Для клана, кстати, очень хорошо. Если будут дети, они никак не станут слабенькими одаренными. Да и Катька под присмотром…. Но как на такую семью будут смотреть аристократические роды? Меньшиковы могут потерять репутацию в обществе. Многие забыли о древних уложениях и законах, даже не представляя, что они до сих пор имеют силу. Сейчас среди аристо важны приличия, а на полигамию смотрят как на архаику, которая ущемляет права женщин. Забывая, правда, о слабых Семьях, нуждающихся в усилении своей главной ветви. Хотя… для мощных кланов будет лучше, если линия какого-нибудь рода прервется. Получается, для Назаровых полигамия будет настоящим спасением.

Потом Тамара, конечно, остыла. Нет, нельзя Катьку кидать в тот же котел. Нужно ей найти нормального, стоящего парня из ближайшего круга, который постепенно образовывался в Вологде. Оказалось, как много толковых ребят здесь живет. И никто не подвержен гнилому снобизму, глупому времяпровождению и прочим заразным поветриям, присущим столичной молодежи. Только как уговорить девчонку, вбившую себе в голову, что найти такого человека, как Никита, практически невозможно. С матерью на такую деликатную тему Катька боялась разговаривать, а Тамаре было, честно говоря, не до соплей младшей сестры. А вот отец может запросто наложить запрет на сближение с захудалым родом.

— Надо же — рано, — удивился Константин Михайлович, глядя на ладную фигурку Катерины, отмечая про себя те детали, которые как раз показывали обратное. — Так я тебя не завтра замуж отдам. Чего паникуешь? Пока подбираем тебе жениха, учись, гуляй. Через год видно будет.

Катя резко встала с дивана, мотнула головой, отчего свободно лежащие на плечах волосы взметнулись темно-рыжим водопадом, и с вызывающим хмыканьем, громко топая, ушла к себе. Меньшиков посмотрел ей вслед, потом тихо вздохнул.

— Хорошо, я завтра поговорю с Бобрищевым. Правда, мне ваша авантюра кажется невыполнимой. Как-то с трудом представляю, что кто-то будет бегать по лесам и разыскивать ведуна.

— Он почувствует, что его ищут, и сам выйдет к людям, — уверенно ответила Тамара.

Глава четырнадцатая

Никита

Боровичи, сентябрь 2011 года

Последние годы Петр Григорьевич ощущал в себе потребность как можно глубже зарыться в свою «берлогу» — старинное семейное поместье в трех километрах от Боровичей, построенное еще предком Сильвестром Анциферовым — где он провел в качестве верного служаки-наместника, и навсегда забыть о государственных обязанностях. Людская суета, бесконечные визиты и просьбы купцов, мещан, простолюдинов стали для последнего мужчины основной ветви рода Анциферовых неподъемной ношей. Хоть и оставался крепким до сих пор восьмидесятипятилетний наместник, умудряясь сгибать и разгибать подковы, валить с одной оплеухи неразумных работников своего подворья, но все эти потуги только показывали, насколько слабо человеческое тело перед неумолимым течением времени.

Анциферов старел. Для себя он честно признавался, что не протянет и десятка лет. И того времени, что для себя отвел Петр Григорьевич, должно хватить для устройства личной жизни двух правнучек: Аниты и Насти. Дочери младшего внука, восемнадцати и двадцати лет, достались старику не в самый лучший момент жизни.

Двое сыновей Петра Анциферова сложили головы в боевых действиях против врагов Руси: один на юге, отражая набег горских племен, а второй — под Валдаем, будучи в личной охране молодого тогда княжича Юрия Ивановича. Остался младший, Добрыня, пошедший по стопам своих старших братьев. Он дослужился до майорского чина в московском «осназе» и вышел на пенсион. Казалось бы, есть кому принять бразды правления из рук Петра Григорьевича, да и детки пошли: сын, две дочки. Жизнь налаживается?

Добрыня по своей неугомонной натуре не любил сидеть дома, и Патриарх рода прекрасно это видел, не в силах заставить сына остепениться. Даже жена не могла на него повлиять. Написав прошение на имя Великого князя, он вернулся к службе инструктором в столичный «осназ». И… спутался с роковой красоткой из вольного боярского рода Толстогубовых. Скандал был такой силы, что Юрий Иванович предпочел сослать сбрендившего вояку на юг, в Астрахань, без права возвращения не то что в Тверь, но и домой, под крыло родовичей. Да и не вышло бы. Петр Григорьевич проклял отступника, заработав сердечную болезнь.

Выдав внучек замуж в достойные Семьи, он все внимание уделил Василию, готовя его к наместничеству. Государь уже намекнул, что готов принять у старшего Анциферова отставку, но случилось несчастье, перевернувшее все с ног на голову, и которое заставило Патриарха тянуть тяжелую лямку государевой службы до сих пор.

Василий пропал без вести восемь лет назад где-то в районе Соловецких островов вместе со своей молодой женой Дайзе. Яхта, на которой находились родители Аниты и Насти, то ли затонула по неизвестным причинам, то ли подверглась нападению ушкуйников, то ли взрыв защитного артефакта произошел на борту. Следствие велось вяло, так как территория, где произошло несчастье, была спорной. Новгородцы считали, что Соловки должны находиться под их управлением, значит, и дознание будет вестись по их правовым канонам. Тверь огрызалась. Как-никак, Анциферовы для новгородцев считались перебежчиками и предателями, хотя сами же и выдавливали род из города. Допустить, чтобы расследование вели злоненавистные противники, Великий князь Тверской, Московский и прочая не мог.

А Петр Григорьевич все понял сразу. Конечно, он самолично нанимал людей для поисков татей и искал свидетелей трагедии, но исподволь готовился принять горькую правду. По счастливой случайности дочки Василия в этот момент гостили у старика, который сам настоял, чтобы Аниту с Настей оставили в поместье.

Надеяться на младшую ветвь родственников не имело смысла. Они жили в Пскове и не поддерживали отношения с «предателями».

В правнучках старик души не чаял и стремился максимально обеспечить их дальнейшую жизнь. Девушки имели хорошее приданое в виде приличных банковских счетов, а в данный момент получали высшее образование в Московском университете. Надеясь больше на свои связи, чем на девичьи желания и возможности, Петр Григорьевич подыскивал им достойную пару среди боярских родов. До аристократической верхушки ему, конечно, не добраться, но и того, что было — хватало для вдумчивого рассмотрения и выбора.

А чтобы девчонки не распустились, он приставил к ним свою личную гвардию из трех человек. Не каких-то там сопливых пацанов, а бывших егерей, нюхавших порох и умеющих пускать человеческую кровушку. На период обучения все они жили в Москве и приезжали только на каникулы. В общем, за Аниту и Настю Анциферов был спокоен.

Боровичи были небольшим городком, вечной спорной точкой между новгородцами и Русью. В семнадцатом веке Тверь отбила у зарвавшихся Борецких стратегический населенный пункт, теперь нависающий над Республикой вечным раздражителем. И не было лучшей идеи, как отдать Боровичи на догляд Анциферовым.

— Хозяин, — за спиной Петра Григорьевича незримой тенью вырос личный телохранитель Мишка с забавной фамилией Печенегов. Вроде бы в роду парня не было никого, кто бы спутался со степным разбойником. Посмотришь на скуластое лицо, вздернутый нос, серые глаза и светло-русые волосы, и сразу скажешь, что предки его из пермяков или другого племени, пришедшего с Уральского Камня. — Дальний пост передал, что к нам «осовцы» едут.

— Кто именно? — глядя в огонь, весело поедающий березовые чурбачки в камине, спросил Анциферов. — Чья голова пожаловала?

— Вяземский, — Мишка был спокоен, а значит, и властителю Боровичей не пристало суетиться. — Три машины. Ребята не смогли разглядеть, кого везет князь.

— А он кого-то везет? — вытянул ноги в теплых тапочках старик.

— Да. В машине с князем сидел еще один человек. Его не опознали. Вероятно, какой-то высокий гость.

— Ну, раз гость — надо привечать, — без всякого старческого кряхтения Анциферов поднялся с кресла, повел плечами, словно разминая мышцы, и развернулся. — Вели Людмиле готовить стол. Найди Лукьяна и накажи очистить двор. Понавезли дров выше крыши! Говорил же, одного трехтонника хватит!

Любил Петр Григорьевич посидеть возле камина. И дрова ему привозили отменные, березовые, что горят ровно и жар дают для костей подходящий, и это несмотря на полную систему отопления в имении со своей котельной.

— Сделаем, хозяин, — Мишка Печенег (еще одно прозвище у местных дружинников) кивнул головой и исчез из залы.

К тому времени, когда Петр Григорьевич переоделся, сменив домашний халат на приличествующий моменту костюм, в огромный двор имения въезжала колонна из трех черных внедорожников с аэрографией на боковых дверях в виде башки оскаленной собаки. Лихо развернувшись на асфальтовой площадке, выложенной большим квадратом возле двухэтажного особняка, машины остановились.

Анциферов в сопровождении Мишки, отдающего жестами последние приказания внутренним постам наблюдения, вышел на открытую террасу, неторопливо спустился по лестничному маршу вниз, подгадывая к тому моменту, когда распахнется задняя дверь среднего бронированного монстра, и наружу выйдет сам князь Вяземский. Бесстрастно отметил еще одного гостя, устроившегося за спиной опричника. Кто это такой, старик понятия не имел, но мгновенно почувствовал в нем столько Силы, что решил подпитать свою ауру. Ему это удалось, соединив энергетическими «жгутиками» прорехи в коконе. Петр Григорьевич, скорее, шутил, чем всерьез хотел проверить увиденное. Но молодой парень едва заметно улыбнулся и дал возможность отщипнуть своей мощи.

— Приветствую тебя, Петр Григорьевич, — нисколько не чинясь, как равный с равным, князь подал руку. — Примешь гостей?

— Мог бы и не спрашивать, — сжимая сухую жесткую ладонь Вяземского, проворчал наместник. — Всегда рад тебя видеть.

Наконец, его взгляд метнулся в сторону спутника князя. Опричник все понял правильно.

— Знакомься, Петр. Назаров Никита Анатольевич, молодой артефактор, гость самого государя, приехал из Вологды.

— Назаров? — старик даже не пытался наморщить лоб, чтобы вспомнить. — А откуда у вымершего рода молодой корень? Что-то я не понимаю…

— Потом поясню, — Вяземский с непонятно откуда взявшейся ревностью посмотрел, как Никита выступил вперед и протянул руку для пожатия, а затем удивился, как мгновенно разгладилась кожа на лице наместника. — В дом-то пустишь?

Чуть отступив в сторону, Анциферов дал возможность опричнику со своим гостем подняться по лестнице, а потом пошел следом. В зале уже все было готово для небольшого приема. Пусть завтрак уже прошел, а до обеда время не наступило, но Людмила — главная управительница кухонных работников и горничных — расстаралась, чтобы князь, приехавший из самой столицы, не говорил потом, что в доме Анциферовых плохо принимают гостей.

Вяземский не стал отказываться от угощения. После первой рюмки Петр Григорьевич напрямую спросил:

— Чем-то не угодил нашему князю? Или другая причина, что главный «кромешник» самолично наведался?

— Эх, Петр, — поморщился Вяземский, — все по старинке привык нас «кромешниками» обзывать. Сам-то помнишь, что твой дед в Опричной Службе не на последних ролях был?

— И помню, чего не помнить-то, — хмыкнул Анциферов. — Было дело. Слово боялись произнести, не то что подумать плохое. Уважение великое… Значит, все? Пора на покой? И слава Перуну, а то заждался.

— Да погоди ты, — князь Андрей Спиридонович махнул рукой, а Никита едва заметно улыбнулся, особенно налегая на соленые грибочки, видать, из свежего посола. Здесь тебе и рыжики, и грузди, усыпанные белыми колечками лука. Выбирай, что душе угодно. — Покой ему. Рановато собрался.

— А что тогда? — не угомонился хозяин. — Вон, молодого зачем-то с собой взял. Кстати, не пояснишь, откуда у Назаровых наследник взялся?

— Короче, Петр, остаешься ты на своем месте, — припечатал Вяземский, глядя на твердую руку наместника, разливающего из графина водочку. — Никто тебя не просит с казенного кошта. У тебя ведь внучки растут, учатся. Вот закончат свои науки изучать, выдашь их замуж — тогда и подумаем. А насчет Никиты Анатольевича… Слушай, да мотай на свой седой ус.

Через несколько минут, в которые уместился краткий рассказ Вяземского, Анциферов недоверчиво покрутил головой, снова налил в пустые рюмки горячительного.

— Ну-ка, молодой, выпей, — приказал он Никите. — Сидишь, скромничаешь. Ух, огорошил ты меня, Андрей Спиридонович. Такую сказку завертел — с трудом поверишь.

— Так поверил же?

— Может быть, — неопределенно ответил Петр Григорьевич, вперив тяжелый взгляд в Никиту. Он как будто хотел пронзить молодого волхва насквозь, пройдя через все закоулки души, заглянуть в неведомый резервуар неисчерпаемой Силы, словно в тот пресловутый Источник, с которого на земле началась магия. — Так-то вижу, что непрост паренек, ох, непрост. Все чакры открыты, прокачаны на уровне. Четыре Стихии с многочисленными аспектами. Многослойная защита, особенно последняя, «кольчуга». Берегиня ставила. Хм, надо же! И где отыскал только? Такую вязь тяжело спутать с чем-то другим. Иерарх?

— Нет, ранг не подтвержден, — отрицательно качнул головой Никита, выбрав себе пышный пирог с мелко порезанными кусочками дичи. — Но, как минимум, архимаг. Не знаю. Сертификацию не проходил.

По-простецки почесав затылок, Петр Григорьевич отбросил попытки ощупать светящий кокон молодого гостя.

— Говоришь, из иномирья вывалился, — проговорил он, цепляя вилкой кусок холодной буженины с прозрачным жирком по краям. — Телепорты испытывал, значит. Не повезло тебе, паря.

— Почему?

— Врата наводятся по маяку, так?

— Так.

— Сюда, — старик постучал крепким пальцем по столу, — сюда ты никак не мог навести маяк. А, значит, притягивала тебя чья-то другая кровь. У тебя нет детей в своей Яви, так? Иначе бы сюда не попал, а навелся на свой дом.

— Правильно. Детей нет, — подтвердил Никита, ощущая необъяснимое волнение. Анциферов мог дать подсказку, ту ниточку Ариадны, которая выведет из запутанного лабиринта. — У меня есть предположение, что наводку сыграла кровь отца.

— Если князь Андрей говорит правду, — тяжело посмотрел на Вяземского старик, нисколько не боясь, что практически обвиняет государственного чиновника во лжи, — то твоим батькой является кто-то из нашего рода, но в то же время и не нашего.

— Такая вот путаница, — Никита неожиданно полез за пазуху, чем мгновенно насторожил охрану Вяземского. Мишка Печенег шагнул в сторону молодого гостя, чтобы сразу пресечь враждебные намерения. Но волхв достал сложенный вчетверо листок бумаги и подал Анциферову. — Это копия лабораторного исследования, сделанного в Вологде. Прочитайте, Петр Григорьевич. Здесь все сказано.

Несколько минут над столом висела тишина. Никита с удовольствием угощался разнообразными солениями, запеченными в тесте рябчиками, холодцом, запивая все брусничным морсом, пока наместник изучал бумагу, внимательно просматривая каждую строчку заключения.

Потом, забавно шевеля бровями, отложил ее в сторону, словно делая намек, что хочет на досуге изучить ее подробнее. Никита не возражал. Он и предполагал такое развитие ситуации, поэтому наделал несколько копий.

— Ишь ты: значит, твой батька — Мишка-племяш, — пропыхтел Анциферов. — Михаил Федорович. Молодой совсем был, когда умер от тяжелых ран. У него даже женщины не было. Детей не оставил. Вот же Макошь как играет с нами…

— Да, — кивнул Никита. — Но надо четко понимать, что он является моим отцом там, а не здесь. В своем мире эту информацию, скорее всего, утаили по просьбе моего прадеда — Патриарха рода. Сколько я не пытался получить точные результаты из Боярского архива, честного ответа не дождался. Там все ссылки шли на невозможность провести актуальные исследования по причине моего статуса — обладателя Пяти Стихий. Якобы, мощные маркеры Назаровых перебивают ничтожную долю крови отца.

Анциферов переглянулся с Вяземским. Князь-опричник тоже был немало удивлен открывшейся тайной. Пятая Стихия — энергия Космоса — неподвластна живому человеку. А обладатели сей являлись легендами, затерявшимися в веках, чуть ли не полубоги, дети Дажьбога, а мы все внуки его, только не каждому перепала искра одаренности.

— Да бред это все! — фыркнул Анциферов. — Кровь не водица, по ней хорошо видно, кто твои предки. Чтобы не найти отцовских маркеров в лаборатории? Не поверю!

— Вот и я не поверил, — улыбнулся Никита. — И благодаря попаданию в вашу Явь, узнал, кто мой отец.

— Пей! — придав голосу властности, сказал старик и первым опрокинул в себя рюмку. — Ибо без бутылки не разобраться!

Никита не стал кочевряжиться, хоть и не любил водку. Однако сейчас требовалось показать Анциферову нечто такое, что идентифицировало бы его как своего человека, которому можно доверить некие тайны, хранящиеся в роду старого новгородского рода. Алкоголь пришлось нейтрализовать с помощью своих верных «амеб» и «каракатиц», абсорбирующих излишки ударных доз. Совсем трезвым выглядеть не стоило, но и «плыть» казалось слабостью для мага.

Анциферов зорко следил за малейшими колебаниями на лице молодого волхва, и, кажется, вычислил хитрости Никиты. Ничего не сказав, усмехнулся в густые усы.

— Есть только один способ точно узнать, чьей крови в тебе больше: нашей или назаровской, — стукнул донышком рюмки по столу Анциферов.

— За этим, собственно, мы и приехали сюда, — оживился Вяземский. — Ты же, Петр Григорьевич, «звериной магией» владеешь. Посмотри, на что способен Никита.

Ладонь старика грохнула по столу.

— Пойдем во двор! — ухарски воскликнул Анциферов. — Посмотрим, на что годен «родственничек»!

Признаться, Никита был ошарашен. Он никак не мог себе представить, что Вяземский так хитро подставит его перед наместником Боровичей. Говорил о каких-то методах сравнения и признания, коими владел старик, а на деле оказалось совсем иное. Анциферов владел древней магией призыва звериной сущности, а Никита ни ухом, ни рылом, грубо говоря… в этом вопросе.

— Мишка, бегом на двор, скажи Леонтию, чтобы расчистил площадку за гаражами. И прикажи туда не соваться, кому не положено.

— Сделаю, хозяин, — легонько поклонился Печенег, и опережая выходящих из-за стола гостей, вывалился на улицу.

Анциферов, по-молодецки подмигнув Никите (не дрейфь, салага!), затопал по жалобно заскрипевшим половицам, кряжисто переваливаясь с боку на бок как настоящий хозяин лесов — бурый мишка. У волхва неприятно заныло под ложечкой. Черт его знает, как противостоять такой машине, если придется драться.

Они вывалились во двор, залитый вечерним солнцем. Золотистые потеки закатных лучей подкрасили крыши домов и кромку облаков, сгустившихся над Боровичами. Стало немного прохладно, но разгоряченные Анциферов и Вяземский ничего не замечали в своих легких рубашках, широко вышагивали и о чем-то оживленно разговаривали.

Чистая дорожка, выложенная грубой тротуарной плиткой, провела их мимо небольшого яблоневого сада, расширилась в виде гаражного бокса на три широких двери, вильнула за него и вывела на песчаную площадку, которая, вероятно, раньше служила тренировочным полигоном для самого хозяина. Но в силу возраста занятия пришлось отложить, постепенно забывая о нужности разминать мышцы и проводить магические упражнения. О правильности этой мысли говорила трава, подбирающаяся к центру полигона.

Анциферов с удовольствием вдохнул в себя воздух, напоенный свежестью сентябрьского вечера с примесью печных дымков. Вокруг Боровичей было много дачных поселков, где горожане лелеяли свою мечту о личной земле. Впрочем, законом маленькие радости безземельных простолюдинов не запрещались. Лишь плати налоги исправно, да хозяйство в порядке содержи.

— Приступим? — старик оглядел столпившихся на безопасном расстоянии своих дружинников и опричных бойцов. Там же стоял Вяземский с каким-то долговязым пареньком в длинном плаще. В его руках поблескивала окуляром портативная видеокамера.

— Давайте, — согласился Никита, остановившись напротив хозяина имения. — Правда, я не знаю, что нужно делать. Какую магию применять.

— Я буду работать с зовом, — милостиво подсказал Анциферов, — а ты повторяй за мной все элементы. Если у тебя получится — значит, Андрей Спиридонович был прав. Зачем он первогодка-чародея с собой притащил?

Последовал кивок в сторону парня с видеокамерой.

— Запись хотят предъявить Великому князю, — пояснил Никита. — Документальное доказательство.

— А это кино схватит магические плетения? — ухмыльнулся Анциферов.

— Там интегрирован техномагический кристалл, распознающий магофон.

— Ишь ты, — старик с уважением взглянул на парня, приехавшего с князем. — Ученый, видать. Тоже артефактор?

— Ага.

— Развелось вас, ступить некуда. Ладно, смотри и повторяй.

Наместник развел руки в сторону ладонями вверх, а потом стал загребать на себя воздух, постепенно приводя в движение все тело, которое в странной амплитуде стало расплываться непонятной субстанцией. Никита представил, как он выглядит сейчас в глазах любопытной публики, пусть и специфической. Здесь все были бойцы, знакомые с принципами боевой магии, но вот такие пляски с непонятным исходом здорово озадачивали Никиту. Нет, ему не было стыдно. Он и сам хотел смеяться над своими нелепыми телодвижениями.

А вот Анциферов сполна владел тем, что звали «звериной магией». «Аурное» зрение вырисовывало огромную фигуру, закрывающую танцующего старика. Теперь Петр Григорьевич притоптывал ногой как танцующий медведь на площади перед толпой народа, веселя его забавными движениями. Никита, едва сдерживая смех, тоже начал притоптывать и приседать, постепенно входя в некий режим транса, удивляясь самому себе, насколько легко поддается странному и обволакивающему сознание зову.

На что это было похоже? Как будто он потерялся в лесу, но краешком сознания улавливая далекий крик-зов. Зная, что его ищут, Никита радостно рвался через кустарники, перескакивал через небольшие, намытые дождями, овражки, поднимая брызги, бежал по лесным ручейкам. А зов становился все сильнее и сильнее.

И вот он вываливается на поляну, залитую багряным светом заходящего солнца. Огромная фигура, застилая оранжево-красный диск, призывно машет лапами (?) и что-то рычит, словно недовольная поведением своего детеныша.

Еще ничего не понимая, Никита осторожно, как ему кажется, приближается к мощному лохматому зверю с острыми когтями, но на самом деле, повизгивая, бежит к нему, подгребая под себя передние лапы. Да, все-таки лапы, а не руки и ноги. Не успевая осознавать метаморфозы, он подкатывается к доминирующему над ним медведю и останавливается, предчувствуя, что сейчас произойдет.

Огромная лапа со свистом рассекает воздух и обрушивает оплеуху на волхва, от которой он кубарем летит по земле, и не осознавая от обиды, что это лишь небольшая степень недовольства старшего, ринулся в бой. Страшная сила поднимает его в воздух и снова кидает от себя подальше.

Никита понимал остатками человеческого разума, что не все идет по плану. Нечто дремучее, древнее вмешалось в его плавное течение жизни и стало подчинять своим законам. Не то чтобы молодой волхв растерялся от невозможности применить свои навыки боевого мага — было бы как раз подло и неправильно противопоставлять себя древнему умению с помощью техномагических решений. Хотелось дойти до конца в этом эксперименте.

— Хватит! — хлесткий голос Анциферова резко развеял морок, в который впал Никита. — Оживился, щенок!

Ничего не понимая, Никита смотрел на скалящегося старика, потом перевел взгляд на свои руки и одежду. Его и в самом деле вываляли как нерадивого щенка. Костюм был весь в песке, руки поцарапаны, ворот рубашки наполовину оторван. Тяжело вздыхая, он пытался унять бешеное сердцебиение, прокачивавшее литры крови по артериям. И медленно приходил в себя.

— Пошли в дом! — Анциферов круто развернулся и тяжело зашагал по песку. Охрана молчаливо расступилась в сторону и через пару минут на задворках имения не осталось никого, кроме тех, кому выдалась дежурная смена по охране периметра.

— Ночевать будете у меня, — непререкаемым тоном сказал старик, когда его гости зашли в залу. На столе уже дымилась большая супница, а две пожилые женщины споро расставляли тарелки и закуски к хрустальному графину с холодной слезой на боках. — И не перечь, князь. Я сказал. На ночь я гостей не отпускаю. Отведаем моих разносолов. Людмила!

— Да, батюшка! — по-простецки откликнулась одна из женщин, дородная и красивая, с косой, заботливо уложенной под косынку.

— Найди парнишке одежку чистую, а костюм к завтрашнему утру в порядок приведите, — дал указание Анциферов. — А ты, Мишка, устрой служивых в гостевом крыле. Скажи на кухне, чтобы не забыли покормить.

— Пойдем, сынок! — приобняв Никиту, улыбнулась Людмила, и увела парня с собой.

Мишка Печенег беспрекословно повернулся и тоже исчез из горницы.

— Садись, махнем по одной, — пригласил хозяин Вяземского, настолько задумавшегося, что стали заметны складки на лбу. Налил по рюмках стылой водочки, и не дожидаясь гостя, опрокинул в себя.

— Что скажешь, Петр Григорьевич? — князь как будто и не заметил горечи, даже закусывать не стал. — Стоило оно того? Ваша кровь?

— Наша, — с удовольствием сказал Анциферов. — Я сразу ощутил, как только Зов пошел. Чувствуется хватка. Видел, как с первого раза правильно ухватился? Правда, я вообще ожидал, что какой-нибудь шибздик проявится.

— Не понял? — вздернул бровь Вяземский. — Какой еще шибздик?

— Да волчонок какой-нибудь, лисенок или заяц линялый. Вся наша родова по прямой линии начинала с мелкоты. Анита, например, рысь призывает. А Настена росомахой оборачивается. А парень-то сразу в пестуна влез. Шустрый. Только понять не могу, почему решил подраться.

— Магия бойца вмешалась, — дал свою версию князь-опричник. — Учуял угрозу, вот и полез, лапами размахивая.

— Может, и так, — не стал спорить Петр Григорьевич. — Слабоват, конечно. Зов — он ведь не сам по себе является резонатором магии. Его надо прочувствовать, влезть в него, облечь в нужную форму, напитать Силой. Все мужчины нашего рода не один год постигали премудрость. За один раз даже талантливый чародей не сможет стать тем, что является тотемом Анциферовых. Я бы мог запросто топнуть ногой и завалить мальчишку землей. Дом жалко стало. Развалится мог. А он ничего бы мне не сделал. Вся его боевая магия строится на других принципах. Но….

Анциферов поднял палец.

— Есть в нем древняя Сила, Андрей Спиридонович. Я ее ощущал как запах свежей крови. Назаровы ведь откуда свою родословную ведут? От гипербореев, я слыхал?

— Думаю, все это намеренно выдуманная история, чтобы хоть как-то выделить особую группу людей с задатками Дара, как у Никиты, — поморщился Вяземский. — Древний Орден Гипербореев создавался не для сохранения магических артефактов и каких-то тайн, а для охраны земель, оставшихся после затопления большей части Севера. Норманы и западные племена — вот самая опасность была. С ними и воевали Витязи.

— Ну, тебе виднее, князь, — думая о чем-то своем, ответил Анциферов. — Ты у нас прямой доступ к архивам имеешь, старинные книги видел, читал. Может, и свитки волхвов изучал?

— То брехня, — отмахнулся Андрей Спиридонович. — Существуй они, жили бы мы сейчас не в пример по-другому.

— А как? — пристал к нему старик. — Какой ты видишь ту, другую жизнь? Какую ипостась Руси выбрали бы князья?

— Да откуда мне то знать? — чуть не возмутился Вяземский. — Вон, спроси Никиту, какая его Россия. Там нет вольности, какая дадена Новгороду. И Сибирь подчиняется императору.

— Ага, императорская власть! Ну, не самый плохой вариант для такой огромной территории. Один хозяин, н-да…

— А то… Наши ученые даже предположили, что существуют и другие сегменты Яви, где и магии-то вовсе нет.

— Христианские церковники такое смелое выступление не одобрили бы, — хохотнул Анциферов. — Я про многомерность Яви. О, вот и наш пестун!

Кто бы знал, как царапнуло по сердцу старика, когда появился Никита в одежде его младшего сына. Ведь сколько раз хотел избавиться от вещей, бередящих незаживающие раны. Но ведь нет, все время что-то удерживало. А теперь… Клетчатая рубашка, домашние штаны, мягкие туфли… Как будто Вася вернулся из долгого путешествия.

— Что с тобой, Петр Григорьевич? — поинтересовался Вяземский. — Призрака увидел?

В ответ Анциферов только махнул рукой. Никита сел за стол и только сейчас понял, что проголодался. Непонятные метаморфозы, произошедшие на полигонной площадке, странным образом ускорили обмен веществ, вызвав желание как следует поесть. Старик хитро прищурился, как будто знал, что творится в организме молодого парня.

— Давай, налегай! Суп себе наливай, ни в чем не отказывай. Сосет внутри, чай?

— Ага, сил нет!

— А то! С непривычки-то, не умея распределять ресурсы организма, можно и до голодного обморока себя довести. Метаболизм повышенный, как наука говорит! Ну, это не беда. Научу.

Вяземский про себя хмыкнул. Кажется, задумка Великого князя удалась. Если Анциферов заговорил именно так, то есть шанс ввести парня в дом наместника. У Петра Григорьевича две дочки. Вот если их свести с Назаровым, то появится возможность передать дела рода мальчишке, и не надо искать наместника. Таким образом убивается несколько зайцев: будущему барону Назарову жалуются земли с привилегиями; род Анциферовых не пресечется, а, значит, останется возможность давить на Борецких претензиями, как плохо обошлись они со своими соперниками; и, наконец, женить парня на одной из правнучек Петра Григорьевича, а то и на двух сразу.

Одна проблема: формально, они являются кровными родственниками. Но, с другой стороны, отец Никиты к этой Яви вообще не имеет никакого отношения. Черт возьми, как же быть? Людей просто так не обдуришь, здесь все умные. Обвинят в кровосмешении. А с другой стороны — так даже лучше. Можно Никите найти знатную девицу из тверских аристократов или из боярского рода, ввести в семью Анциферовых. Таким образом можно контролировать все процессы, происходящие на пограничье с Новгородом, используя молодого и шустрого хозяина. Помочь ему, опять же, усилить влияние в уделе.

Вяземский вспомнил, что в недрах государственной системы существует Палата Старейшин, которая занимается вот такими деликатными вопросами. Может, стоит опросить знатоков родовых традиций? Подскажут что…

— А можно посмотреть видеозапись? — расслышал он вопрос Никиты и очнулся от размышлений.

— Видео? — по этому поводу у Вяземского не было никаких указаний от государя. Любое действие, не ограниченное решениями Великого князя, принимается лично им. А почему бы и нет? — Конечно, я сейчас дам распоряжение. У тебя, Петр Григорьевич, найдется телевизор или вычислитель?

— В гостевой зале стоит беда метровая, — кивнул старик. — Девочки просили купить. Скучно им летом здесь, вот и развлекаются иногда, фильмы смотрят… Тащи свою камеру.

— Самарцев, живо найди Каляева, — приказал Вяземский одному из телохранителей. — Пусть бежит сюда с видеокамерой и с переходниками на всякий случай. Ваш аппарат воспринимает передачи через магические потоковые данные?

— Да хрен его знает, — простодушно ответил Анциферов. — Я вообще не смотрю эти движущиеся картинки. Внучки разбираются, а я так — одним ушком послушать, что говорят.

Лукавил старик, это даже Никита понимал, а что про Вяземского — так он просто весело блеснул глазами. Ну да, попробуй великокняжеское ежегодное обращение пропусти! Потом будешь на Соборе бекать и мекать, вспоминая, что тебе, собственно, поручили.

Запыхавшись, в залу ворвался тот самый паренек-чародей, обвешанный проводами, с коробками в руках, на одной из которых громоздилась видеокамера. Следом за ним притопали Мишка Печенег и телохранитель князя.

— Миша, покажи гостю, где телевизор у нас, — попросил Анциферов. — Пусть сам разбирается.

Пока княжеский артефактор возился с настройкой аппаратуры, хозяин разлил по рюмкам водку. Никита подумал, что сегодня он выпил всю десятилетнюю норму этого напитка. И, как ни странно, плохо себя не чувствовал. Бурлящая Сила насытила его ауру, подлатала все прорехи, вызванные ударами медвежьей лапы. Обновление потоков благоприятно сказалось на организме. Во всем теле ощущалась небывалая легкость.

Хитрый старик, исподволь поглядывая на молодого волхва, старательно прятал довольную улыбку в усах. Ему-то были знакомы ощущения после Зова. Сила зверя, дающая небывалый заряд энергии, настолько благотворна, что продлевает работу всех органов человека, укрепляет защитные функции, и даже жизнь удлиняет. Маленький секрет Анциферовых, живших до ста с лишним лет, если, конечно, подлая рука не прерывала жизненные потоки. А долгожителей среди Анциферовых было много, как и у аристо, кичащихся своими Патриархами. Ну и что? Там магия, а здесь природная Сила, от самой земли исходящая.

— Готово, господа, — раздался голос Мишки. — Чародей все сделал.

Никита горел желанием посмотреть, что же происходило на площадке. Ведь в какой-то момент он и в самом деле почувствовал себя диким зверем, медведем. Ощущал себя им.

Камера, снабженная магическим адаптером, четко уловила изменения, случившиеся со стариком и Никитой. Петр Григорьевич, начав инициацию перевоплощения, практически сразу вызвал огромного бурого медведя со всклокоченной шерстью, будто через буреломы пробивался на встречу со своим носителем. А вот Никита, в точности выполняя различные па, делал ошибки. Анциферов, сидя рядом с ним, постоянно просил Каляева остановить изображение и показывал, что именно не так совершал Назаров. Палец старика беспрестанно тыкал то в одну точку, то в другую. И лишь в тот момент, когда возле Никиты стала расти фигура мохнатого молодого медведя, успокоился.

— А почему пестун? — поинтересовался Никита. — В силу моего возраста я не могу призвать вот такого матерого зверя?

— Можешь, — возразил Анциферов. — Не смотри, кого ты призвал. Я вообще думал, что у тебя не получится. Звериная магия — это же не игрушка с инструкцией. Нужно хорошо попотеть, чтобы твоя защита стала такой же матерой, как и у меня.

— И сколько времени понадобится для овладения Зовом?

— Я стал призывать своего тотемного зверя через полгода обучения, — признался старик. — Сначала тоже пестуны, первогодки получались. Потом освоил технику, понял принцип Зова и аккуратно взрастил свою защиту. Ты же понимаешь, видя жуткую зверюгу, вставшую на задние лапы перед тобой, что это всего лишь магический щит?

— У меня сложилось впечатление, что функция Зова не ограничивается активной защитой, — ответил Никита. — Она может разворачиваться в боевую атакующую систему без малейшего напряжения. Значит, я могу уничтожить врага одним только тотемным призывом?

— Боевая ипостась тотема — одна из возможностей, которые даны обладателю звериной магии, — подтвердил Анциферов.

— И питается Дух природной Силой, — продолжил волхв. — Силой Земли и Небесных Чертогов.

— О как! — удивился Анциферов. — А откуда тебе про Небесные Чертоги известно?

— Знаю, — улыбнулся Никита. — Семейная тайна. Уже сталкивался с таким явлением.

— Ну, тогда будет легче, — выдохнул старик.

— Легче? — напрягся волхв. — Не понял, вы хотите меня учить?

— А сам-то не хочешь? — фыркнул Петр Григорьевич. — Какого беса тогда сюда приехал? Любопытство заело? Князь мог бы и сам все про тебя рассказать.

Никита постарался не замечать нарочитую обиду наместник. И в самом деле, поездка в Боровичи согласовывалась не только с Великим князем, но и Никиту самого обуревало желание познакомиться со звериной магией. К любой таинственной и, казалось бы, непостижимой магической культуре его тянуло мощным магнитом. Неугомонность души приводит не только к печальным последствиям, но и дает возможность поиска новых путей. И какой из них будет правильным, если не поймешь механизма тайных знаний?

— Хочу, — не стал расстраивать старика Никита. — Но как? Вы же в Тверь не поедете, а я не могу оттуда к вам перебраться.

— Почему это? — удивился Анциферов. — Кто тебе мешает остаться здесь на время обучения? Уважь старика. Дома пусто, внучки учатся, приедут только зимой на каникулы. Ты, Андрей Спиридонович, что мыслишь? Я-то тебя насквозь уже прочитал, жучару. Знаю, какие планы строите. Так я же не против. Молодого наместника пора ставить. Но только одно знай: без сильного кулака и острого когтя Борецкие здесь махом свою заразу рассадят.

— Да не рычи ты, Григорич, — поморщился Вяземский. — Вопрос решим. У Никиты сейчас появились обязательства. Как только разгребемся — приедет к тебе. Так уж и быть, дадим вам возможность заняться тайными мистериями.

— Мистерии! — запыхтел как самовар Анциферов. — Надо было изначально людей с такими способностями искать и приваживать к себе! Был бы сейчас Великий князь окружен природными Витязями, аки крепостной стеной! Всех порешали тышшу лет назад, когда по углам разбежались! Кому мешали! А все гордыня и самочинство без пригляда! Ух, князья!

— Да пустое, Григорич, — Вяземский со вздохом посмотрел на часы. — Теперь-то что кулаками махать… Не мы виноваты, а хлебаем полной ложкой. Пожалуй, отдохнуть пора. А вы, если есть желание, поговорите друг с другом. Думаю, Никита много интересного тебе поведает.

Главы 15, 16

Глава пятнадцатая

Никита

Тверь, сентябрь 2011 года

Прямоугольная пластинка из розового кварца, с нанесенной на ней магической печатью, разрешающей проходить во внутренний двор Кремля, вынырнула из-под рубашки и удобно легла в ладонь. Сканирующий прибор одного из охранников коротко пискнул и зажегся зеленой индикацией на панельке.

— Проходите, сударь, — кивнул второй, с нашивками десятника. Он подтянул ремень автоматического карабина и отошел в сторону.

Никита спрятал пластинку обратно под рубашку, ощущая приятное тепло от магического пропуска, и по грубой брусчатке направился в сторону двухэтажного блока, стоящего напротив кремлевских палат. Именно там Басманов приказал оборудовать лабораторное помещение. Судя по каменной кладке, этот блок построили недавно. Лет сорок-пятьдесят, по сравнению с массивными стенами Кремля из белого камня.

Вдоль дорожек росли стройные елочки, уже вымахавшие вверх на два-три метра. Между ними хозяйственная прислуга разбила цветочные клумбы, которые сейчас полыхали разноцветьем осенних цветов. Дойдя до небольшого фонтана с журчащей водичкой, Никита повернул налево, нырнул под кирпичную арку одноэтажного хозблока и вышел на другую сторону.

Нужное здание охранялось не хуже Владимирских ворот. Двое часовых с оружием торчали на входе, их дублировала камера, висящая над входом. Помимо этих мер на железных дверях нацепили пару плетений, противодействующих взлому и проникновению внутрь.

— Я из группы Лютого, — сказал Никита, как его и учили, подходя к охране.

— Пропуск, — потребовали у него.

Снова сканирование пластинки, после чего Никите сказали:

— Подойдите к двери, приложите амулет лицевой частью к сканирующему устройству. Следуйте по коридору прямо до первого поворота налево. Спускаетесь вниз на минус первый этаж. Там скажут, куда дальше. Пропуск не убирайте. До самой лаборатории его отслеживает специальная магическая система. Всего хорошего. Удачного дня.

Кивнув, что понял, Никита подошел к двери и обнаружил небольшую выемку, похожую на электронную плату. Сделав все по инструкции, он нырнул в прохладу здания. От входа шло разветвление на три коридора, но Никита пошел прямо. Амулет, который мог еще неоднократно понадобиться, остался висеть поверх рубашки; он светился мягким розовато-зеленым светом, воспринимая невидимое излучение артефактов, встроенных в стены через каждые два-три шага. Принцип работы охранной системы стал понятен. Облучая амулет с печатью, артефакты вели человека до пункта назначения, давая постоянный сигнал на аурные контуры магических оповещателей, если так можно назвать сигнализацию. Если с амулетом что-то случалось, например, он передавался другому человеку, умная система тут же реагировала на изменения в ауре и по другим параметрам, завязанным на том, кто этот амулет получал впервые непосредственно для пользования.

Артефактору легче понять принцип сложной магической техники, настроенной на выявление всякого рода непонятностей, чем обычным природным чародеям. Это как художник, который видит на пустом холсте все будущие контуры картины, куда пойдет кисть, где будут находиться главные персонажи.

Никита по своему обыкновению смотрел на самые уязвимые точки магической охраны. Было видно, что здесь поработал маг, знающий все тонкости охранных плетений и заклятий. Вдобавок ко всему обнаружилось не меньше десятка интересных скриптов, ждущих инициации. И все они развешаны над каждой из дверей, тянущихся по коридору. Практически безупречно выстроенная схема защиты.

Спустившись вниз по узкой лестнице, Никита наткнулся на бронированное дверное полотно. Внимательно посмотрев на него, обнаружил такую же выемку, как и на прежней двери. Приложил амулет. Мягко щелкнул механизм, распахивая тяжелую створку, впуская Никиту в небольшой «предбанник», где его встретил очередной княжеский охранник.

— За турникетом поворот направо, — сказал парень в черной форме и с массивной пистолетной кобурой. — Там одна дверь. Не ошибетесь. Вас уже ждут.

Ни говоря ни слова, Никита двинулся по указанному направлению, отмечая каждую точку магического контроля. Если в них подсадить «спящий» жучок, да еще во «временном» коконе, то в любой момент можно провести активацию, чтобы спалить систему наблюдения и охраны полностью. Мысль отложилась в нужной ячейке. В благородство «опричников» и Великого князя Никита не верил, и старался теперь каждый шаг обдумывать. Технологию телепорта он в чужие руки не отдаст, и если надо, уничтожит лабораторию, не колеблясь. Но сейчас ему нужно помещение, ресурсы и люди.

Были подозрения, что магический контур защиты периодически менялся и тщательно проверялся. А вдруг жучок все-таки обнаружат? Пока лучше не рисковать. Сейчас меры предосторожности со стороны «осовцев» оправданы. Здесь и строжайшие требования к низовому составу лаборатории, и постоянный контроль за перемещением каждого человека. Когда же проект выйдет на полигонные испытания, там начнется тотальная слежка и догляд.

Толкнув очередную бронированную дверь, оказавшейся почему-то незакрытой, Никита вошел в ярко освещенное помещение в виде длинного широкого пенала. Окон, конечно, здесь не было, но система вентиляции работала отменно, прокачивая свежий воздух. Вдоль стен протянулись столы-стеллажи с пока еще немногочисленной аппаратурой. Н-да, это не его инженерный отдел в «Изумруде». Да и не нужно здесь сейчас нагромождение техники. В первое время придется погрузиться в омут теоретических изысканий.

На его появление отреагировали. Четверо молодых парней разом повернули головы, отрываясь от чаепития. Никита хмыкнул. На столе возвышался чайник, стояли кружки, на тарелки насыпаны бублики, сахарное печенье, конфеты.

— Здравствуйте, молодые люди, — приветливо поздоровался волхв, подходя к вставшим парням. — Я — Назаров. Помощник руководителя проекта. Ну, это для инструкции. А если точнее: заказчик.

— Иван, — протянул навстречу руку невысокий крепыш с задорной челкой темно-русого цвета. Он был одет, несмотря на комфортную температуру в лаборатории, в вязаный светло-серый свитер с орнаментом в виде красного гребенчатого ромба «арепея»[2].

— Влас, — поздоровался второй, сухой и поджарый как гончая, парень в очках с тонкой металлической посеребренной оправой. — Очень рады видеть вас.

— Епифан, — пробасил еще один, скромно топчущийся как дрессированный мишка в сторонке, ожидая, когда его похвалят или потреплют по загривку. Его пятерня полностью поглотила ладонь Никиты, но не стала жать, проверяя на прочность.

— Лука, — четвертый из этой компании был самым молодым, даже младше Никиты. По возрастной ауре можно было легко вычислить, что ему лет восемнадцать, не больше. Но по комплекции не уступает Епифану, разве что легкая сутулость ему совершенно не шла. Кучерявые смолянистые волосы, пронзительный взгляд серых, слегка навыкате, глаз. Девчонки, наверное, многое потеряют с его добровольным заточением.

— Рад знакомству, коллеги, — Никита пододвинул к себе пластиковый стул, сел в торце стола. — Рабочий день с чаепития начинаем?

— Первый день, Никита Анатольевич, — развел лапищами Епифан. — Можно было и кое-чего покрепче…

И хитро так взглянул на заказчика, дескать, что скажешь?

— Отставить, — нахмурился Никита. — Спиртное запрещаю. До особого случая. Вас ознакомили с порядком работы? Вы осознали, на какие испытания подписались? Безвылазно сидеть под землей, выходить наружу только по личному разрешению Басманова, девчонок не видеть неделями, а то и месяцами.

— Да, Никита Анатольевич, — кивнул Иван. — Сознательно пошли на этот шаг.

— А зачем? — резко спросил Никита. — Вас же никто не заставлял жертвовать молодостью. Вдруг работа затянется на несколько лет?

Не ожидал он увидеть в подземных катакомбах молодых парней. Лучше бы парочку стариков дали в помощь. Как с ними работать? Гормоны бурлят, энергия требует выхода, а вместо обыденной жизни со всеми прелестями жесткие ограничения. Ох, не подумал Великий князь об этом казусе!

— Зато опыт, — возразил Влас, поправив съехавшие очки. — А опыт, как говорят, вещь деликатная. Лежа на диване, его не приобретешь.

— Тогда сработаемся, — улыбнулся Никита, убирая хмарь с лица. — Только я не вижу главного руководителя. Где он? Запаздывает?

— Кто запаздывает, так это некий молодой дворянин, думающий, что ему дозволено как Юпитеру, — раздался за спиной густой бас, от которого завибрировало в ушах.

Лаборанты дружно поднялись, как, впрочем, и Никита.

Пожилой чародей в элегантном костюме цвета кофе со светлыми полосами, под которым виднелась идеально белая рубашка без галстука, подобрался настолько тихо и незаметно, что Никита даже не учуял его появления в лаборатории. Можно было придумать отговорку, что он не включил возможность просмотреть магическое поле, почему и проворонил постороннего человека. Но досада на себя осталась.

— Понятовский Юзеф Вольдемар, — четко кивнул мужчина, на секунду склонив седоватую голову. — Отставной полковник Русской гвардии, боевой чародей, в ранге архимага. О вас я знаю, Никита Анатольевич, уже успел изучить досье, предоставленное Василием Исаевичем.

— Очень приятно, — пожал руку Понятовскому Никита.

Интересный мужик. Подтянутый, высокий, каждое движение продумано. Да и внешне оригинален. Загорелое лицо, хищно вытянутый нос, гладко выбритый подбородок, седоватая косица, схваченная позолоченной тесьмой в районе лопаток.

— Мне сказали, что руководителем будет э….

— Лютый? — усмехнулся Понятовский. — Так это я и есть. Личный позывной в войсках.

— Понял. Военное прошлое не отпускает? — пошутил Никита.

— Скорее, обязывает, — Юзеф кивнул на четверку замерших в почтительности молодых парней. — Особенно для таких оглоедов и раздолбаев. Знаете, с кем нам придется трудиться? Прогульщики, бабники, дуэлянты, гроза слободских пивнушек. А ведь дворяне, мать их за ногу. Да, Важников?

— Так точно, господин полковник! — неумело вытянулся Иван. — Имеем честь.

— Отставить, — усмехнулся Понятовский. — Здесь не армия. Честь они имеют. Если назначили руководителем — так и называйте. Или мэтром. Или гроссмейстером. Не обижусь.

Лютый шутил, да и лаборанты вели себя раскованно; Никита сразу понял, что сработается с этими людьми. Так бывает, когда энергетика аур разом сливается в один общий контур, находит точки соприкосновения, подключается к единому центру. Этим центром был, конечно, Понятовский. Тот самый центр, к которому притягиваются разрозненные частички.

— А как вас лучше звать? — на всякий случай уточнил Никита. — Вы и Лютый, и Юзеф…

— Не обращайте внимания, Никита, — махнул рукой Лютый. — Зовите Юзефом, без пафоса. Давайте, присядем и вкратце выработаем первичный план работы. Цели, задачи, угрозы и проблемы. И вы, балбесы, тоже присоединяйтесь. Только кружки уберите. Чаепитие закончилось.

Когда все расселись за столом, Лютый вытащил из кармана пиджака блокнот с позолоченными завитушками по краям, открыл его и щелкнул ручкой.

— Ладно, шутки шутками, но хочу предложить в целях экономии времени отбросить все условности дворянской вежливости. Без отчеств, по имени. Кто не против? Все? Отлично. Тогда, Никита, нарисуй нам общую картину, зачем мы все здесь собрались, что от нас требуется.

Никита кивнул в знак согласия и начал свой рассказ, откидывая ненужные сейчас детали. Лютый слушал внимательно, быстро записывая в блокнот только ему понятные фразы и схемы. Парни, наоборот, едва рты не пораскрывали, воспринимая все услышанное как небывалую историю, написанную для развлечения публики. Конечно, все чародеи знают про каналы телепортации, знают о высокоранговых коллегах, умеющих ходить из одной точки в другую. Но чтобы переместиться из какого-то неведомого мира, чье существование до сих пор облечено в догадки и домыслы — это сильнее любой приключенческой книги!

— Как я понимаю, государь поставил нам задачу разработать телепортационный канал, ведущий в иную реальность, — постукивая кончиком карандаша по столу, задумчиво пробормотал Лютый. — В обмен на свои знания ты, Никита, хочешь вернуться в ту Явь, откуда появился. Цели понятны. Теперь нужно определиться, что для этого нужно.

Понятовский встал на ноги, небрежно сунул руки в карманы брюк и стал расхаживать вдоль стеллажей. Остальные пока сидели и всем видом показывали, что готовы внимать каждому слову своего руководителя.

— Телепортация основывается на двух постулатах: наличие функционирующих маячков на одной прямой и постоянная подпитка канала энергией. Сложности возникают сразу же. Мы не можем пробить этот самый канал из нашей реальности в реальность Никиты, пока не получим устойчивый сигнал. А какой сигнал можно послать в отсутствие технического маячка?

— Кровь, — поправил очки Влас. — Еще один постулат забыл, гроссмейстер.

— Я его не забыл, — возразил Лютый. — Кровь не относится к техномагическим знаниям. Но в данном случае мы должны принять только этот принцип. И опять утыкаемся в проблему. У Никиты в родном мире не осталось родных и близких, кроме жены. Но она, к сожалению, не родила нашему заказчику ребенка, что мгновенно исключает возможность привязки по крови. В таком случае остается только вариант «прощупывания» миров.

Бывший офицер, а сейчас руководитель проекта, остановился напротив Никиты и посмотрел на него очень внимательно, пряча в глазах сожаление.

— И этот вариант нам не подходит, так как нет еще такой аппаратуры, чтобы мгновенно вычислить нужную точку. Надо принять во внимание, что могут существовать аналогичные миры со схожими параметрами, и есть риск «улететь» не туда.

— Все правильно, — кивнул Никита. — Я сразу же подумал о таком варианте и не стал пороть горячку, возвращаясь по горячему следу.

— То есть, ты хотел сразу же нырнуть обратно? — полюбопытствовал Лука.

— Было такое желание.

Важников стал что-то чертить на листке бумаги, иногда постукивая карандашом по плотно сжатым губам.

— В древности, я читал, существовал ритуал на крови, — подал голос Епифан, осторожно вертясь на стуле, чтобы хлипкая пластиковая конструкция не развалилась под его весом. — Не важно, чью кровь использовали «ходоки». Они умели отворять Врата с помощью крови жертвы. Нас же учили, что кровь — сильнейший источник энергии человека, информационный носитель.

— Предлагаешь пустить под нож кого-то, чтобы открыть портал? — усмехнулся Влас.

— Теоретически — неплохой вариант, — вдруг поддержал Епифана Понятовский. — Во время боевых действий с Литовским княжеством моя группа ходила в разведрейд за Неман. Пробыли в тылу противника почти трое суток, собирались домой. Но где-то прокололись. То ли защитный полог не выдержал, дал трещину, и нас вычислили по аурным колебаниям, то ли засветились перед местными жителями… Не суть важно на тот момент. Надо же спасать группу. А как? Гвардия Витко Ягеллона не лаптем щи хлебает, воевать умеет. Обложили нас, егерями стали к Неману прижимать, где уже войска ждали, чтобы уничтожить. Вот тогда я со своим помощником прибегнул к ритуалу крови, чтобы уйти через Врата на свою территорию.

Лютый остановился, словно заново переживая перипетии прошедшей войны.

— До этого я никогда не открывал телепорты. Если честно, теоретическая база была слабой. Я же боевой маг, а не артефактор. В общем, поймали мы парочку ляхов, завели в лес, провели необходимые подготовительные процедуры, сориентировались, в какую сторону открывать тоннель. Надо понимать, что привязки никакой не было.

Все напряженно молчали и ждали, чем закончится рассказ Лютого. Руководитель не стал мучать слушателей. Обыденно сказал:

— Грязное дело, ребятки. Портал мы, конечно, открыли, нырнули в него, ушли от преследования. Выбросило нас в районе Днепра. Видать, Стихия Воды дала привязку по какому-то своему принципу.

— Вода к воде, Огонь к огню, — кивнул Епифан.

— Повезло, что не в болото выкинуло, — хмыкнул Лютый. — Так что, ребятки, жертвенная кровь для открытия Врат — штука ненадежная. Применяйте в крайнем случае, если сил хватит смотреть на человека, чья жизнь пойдет на ваше спасение. Жуть, одним словом.

В лаборатории повисло молчание. Но Лютый знал, как развеять тягостную атмосферу. Он подошел к Никите и хлопнул его по плечу.

— Для привязки к нашему миру потребуется всего лишь твоя кровь, то бишь дети. Заводи здесь семью как можно быстрее. Потому как теоретические изыскания мы закончим через полгода, не позже. Потом доработка аппаратуры и полевые испытания.

— Слишком оптимистично, Юзеф, — покачал головой Никита. — Я даже не представляю, какие мощности нужно задействовать, чтобы создать прототип «ключа».

— Во! — вдруг воскликнул Важников. — Применим артиллерию!

— Ты сейчас прикололся, что ли? — Влас даже очки снял. — Какая артиллерия?

— Да обычная! — возбужденно проговорил Иван. — Используем снаряд с магической начинкой для создания напряжения в материи, заряжаем и бьем в определенную точку. Материя Яви начнет расползаться, и в это время можно нырнуть туда, поставить маячок… А потом обратно. В итоге мы имеем несколько направленных маячков. Потом спокойно пробиваем тоннель, поддерживаем его энергией, чего нам вполне по силам, и отправляем Никиту, чтобы он точно выяснил, его ли это мир. Ну, учитывая многомерность Яви, этих миров может быть множество…

— И какую начинку ты предлагаешь для снарядов? — Лютый с интересом посмотрел на Важникова. — Видишь, иногда в ветреную голову приходят дельные мысли. Не каждое магическое плетение может, как ты выразился, «разорвать» ткань мироздания. Скажу так: я не знаю таких заклинаний.

— Вырастить в свитках? — неуверенно предложил Никита. — Правда, я и сам не знаю, как это работает.

— Хм, уже конструктив пошел, — руководитель прислонился спиной к стеллажу. — Можно заложить высокоуровневые плетения, заточенные на определенную задачу. Только одним годом здесь не обойдется. Минимум три, чтобы субстанция набрала силу и начала генерировать свою мощь в свиток. Так… Кривобоков, ты у нас в Академии самый умный по древним мистериям, вот тебе задание: разработать уникальное плетение, которое позволит нам продырявить материю. Ох, попадет нам от богов за такое кощунство!

Кривобоковым оказался тот самый верзила по имени Епифан. Он согласно кивнул, даже не споря со своим руководителем.

— А вы дадите мне допуск до библиотеки Ивана Васильевича? — сразу же пристал он к Лютому.

— Ого, куда ручонки-то свои загребущие протянул, — хмыкнул Юзеф-Лютый. — Ты думаешь, мне разрешат? Это же к самому Вяземскому идти, а Андрей Спиридонович очень ревностно относится к тайнам старинных манускриптов. Туда допуск добыть — что княжескую казну посетить. Почти невозможно.

— Я могу попробовать, — предложил Никита.

— Боюсь, тебе откажут, — покачал головой Лютый. — Ладно, разберусь, не плачь. А губы-то задрожали! Итак, техническое задание: Кривобоков садится сейчас за свой стол и начинает вспоминать, какие магемы, плетения, заклятия используют для установки телепортов. Любое упоминание, любая кроха информации не должна пройти мимо. Здесь есть компьютер с ВИСом, можешь его использовать. Для тебя, Важников, особая задача: разработка технического обеспечения для полевых испытаний. Хочешь из пушки пострелять? Постреляешь, голубь, постреляешь. Предложил — выполняй.

— С радостью, — потер ладонями Иван.

— Лука и Влас, вы как начинающие артефакторы, сводите воедино все наработки, которыми пользуются «ходоки», ищете приемлемый вариант. Особенно все, что связано с кровью. Любая информация! Нам нужно вычленить основные направления, чтобы не метаться из угла в угол. Кстати, насколько я помню, в Вологде живет и работает господин Рябчук. Именно по проблемам телепортации. Его работы не все в свободном доступе. Не рискуйте делать запросы по запрещенным темам. Иначе Магическая Палата всю плешь проест по проекту. Я сам попробую выйти на Рябчука. А теперь позвольте нам с Никитой отлучиться на пару часов.

Оказавшись на улице и медленно идя по дорожке к кирпичной арке, Никита поинтересовался:

— Почему такое настороженное отношение к Магической Палате?

— Да потому, что иерархи ревностно относятся к своей независимости в структуре ОС, — поморщился Лютый, словно от зубной боли. — Замшелая структура, не обновлявшаяся с семнадцатого века. Все у них по старинке. Вроде бы в кабинетах современные вычислители стоят, техника разная — а дремучесть никуда не делась. Телепортация находится в разряде особо важных направлений, и любая новая идея принимается в штыки. Начни мы сейчас узнавать, какие разработки ведутся в недрах МП — нас же просто обвинят в саботаже.

Лютый, судя по всему, хотел сплюнуть от злости, но воздержался. Вокруг сновали люди. Большинство из них были техническими работниками, но попадались и важные господа. На территорию кремля въезд транспорта был строго ограничен. Кроме продовольственных фур запускали машины думских бояр. Подходя к кремлевскому крыльцу, облицованному красными гранитными плитами, Никита увидел отца Даши Сабуровой.

Александр Павлович в расстегнутом бежевом плаще только что вылез из темно-зеленой «Альфы» — чуда местного автопрома на магическом двигателе — и переложив из правой руки в левую какой-то пакет, остановился возле лестницы.

— Ба! Господин Понятовский! Какими судьбами? Никита, здравствуйте!

— Добрый день, Александр Павлович, — дружелюбно поздоровался с Сабуровым Никита. — А мы здесь по своим делам.

— Ага, я понял, — кивнул Дашин отец, словно уже знал, чем занимается молодой волхв. — Юзеф, почему не заглядываешь в гости? Последний раз… полгода назад был, точно?

— Нет времени, — Лютый сжал руку боярина. — Ты думаешь, если я в отставке и маюсь от безделья — ошибаешься. На меня повесили приходные лекции в Военной Академии, а еще в довесок — учить обормотов-чародеев.

— Не скучаешь, в общем? — понятливо закивал Сабуров, и отдернув рукав плаща, посмотрел на часы. — Что скажу… Отговорок не приемлю. Завтра в десять вечера прошу к нам в гости. Официально приглашаю на день рождения Даши. Юзеф, не вертись, как еж на кактусе. Отец с тобой хотел очень встретиться. Так что пожалуйте в гости. Никита, особенно вас касается. Даша просила найти вас и на аркане притащить. Вот я и думаю: неужели вы настолько не любите общество? Нашел вас здесь, а не в молодежных кафе, не на вечеринках.

— Да как-то не думал, — пожал плечами Никита, внутри радуясь, что о нем не забыли. — Город незнакомый, мало кого знаю…

— Ха, мало кого знает, — Сабуров прищурился. — Да о вас, молодой человек, в каждой знатной семье говорят. Удивляются, почему героическая личность прячется от заслуженной славы. Так что завтра без опозданий. Приглашения уже высланы. Всего доброго.

Посмотрев в спину спешащего по своим делам Сабурова, Никита озадаченно почесал затылок.

— Я слышал о ваших приключениях с Дарьей Александровной, — негромко проговорил Юзеф-Лютый, — и причем, не из десятых уст. Источники достоверные и преданные. Хочешь, дам совет, Никита? Присмотрись к девочке. Говорю тебе, как человек, очень хорошо знающий род Сабуровых.

— Она из «княжеского списка», — улыбнулся Никита. — Мне не светит.

— Из всех достоинств невест для Владимира Дарья не обладает лишь одним нужным качеством, — подтолкнув молодого волхва в спину, чтобы продолжить движение, Лютый с самым серьезным видом посмотрел на спутника. — Слишком молода для княжича. Великий князь хочет женить сына как можно быстрее. До весны следующего года он должен обручиться с одной из девиц света. Сабурова стоит в приоритетном списке, но отец Даши не пойдет на это, хотя и старается встать вровень со Змеем Горынычем. А вот к Андрею присматривается.

Никита удивленно воззрился на Лютого. Как-то он очень спокойно и беззаботно упоминает грозную троицу опричников, словно с ними водку по воскресеньям пьет за одним столом. Да и весьма информирован в высоких сферах. Кто он такой вообще, Понятовский Юзеф?

— В любом случае, Сабуров не захочет видеть свою дочь рядом с обычным дворянином, — вздохнул Никита. Показав охране амулет, с которого просканировали пропуск-вязь, они оба вышли за ворота Кремля и остановились на мощеной площади, не обращая внимания на людскую суету.

— Кто знает, как повернется судьба, — туманно ответил Лютый и усмехнулся. — Время к обеду. Не возражаешь, если мы пообедаем? Тут неподалеку на набережной есть уютный ресторанчик. Борщ там незабываемый, да расстегаи, да холодец с хреном! Пошли, пошли! Угощаю в честь первого рабочего дня и знакомства! Там и поговорим обстоятельно.

— Блин, подарок надо покупать, — расстроился Никита. — А времени нет совсем.

— И это тоже обсудим, — Лютый еще раз хлопнул по плечу волхва. — Не стоит так эмоционально реагировать и про какие-то блины вспоминать. Тебе не помешает прослушать краткий курс о дворянских и аристократических родах Твери. Иначе рискуешь получить статус отшельника. У нас теперь много времени будет — вот я и займусь твоим образованием.

Глава шестнадцатая

Тамара

Вологда, октябрь 2011 года

Кутаясь в теплую шаль, Тамара задумчиво глядела на веселые язычки пламени, играющие за стеклом большого камина, устроившись в кресле. На коленях лежал пухлый томик рыцарского романа какого-то малоизвестного англосаксонского автора про Ричарда Львиное Сердце, и посмеивалась наивным рассуждениям, что король Британии был идеальным королем, образцом доблести и отваги. Да, воином он слыл хорошим. Еще бы, обладая Даром Трех Стихий, невозможно воевать плохо. Одаренность помогала ему в авантюрных предприятиях, учитывая, что престол получить в то время ему практически не светило. Вот и воевал почти беспрерывно, да интриги строил. Ох, уж эти европейские писатели. Мало им известно, что там происходило на самом деле. Чем дальше уходит в глубь веков кровавая эпоха смены династий, многие из которых еще помнили своих одаренных предков с мощью Стихий, тем благостнее становится картина. Не сумели орденские Витязи сохранить силу в европейском гадюшнике, разбавили свою кровь с простолюдинами, отдали магию в руки дилетантов. Вот и Ричард в пылу авантюр забыл, ради чего дана ему божественная искра.

Послышались легкие шаги и на пороге появилась Алена. В ее руках белел конверт. Тамара кивнула, показывая жестом, чтобы девушка передала его. Судя по чрезвычайной тонкости конверта, там лежал всего один небольшой лист бумаги. Взглянув на просвет, Тамара убедилась, что так и есть: ординарный листок, согнутый пополам. Пожав плечами, она маникюрными ножницами взрезала клапан конверта и вытащила этот лист, исписанный мелким неровным почерком, но только с одной стороны. Углубившись в чтение, молодая женщина периодически морщила лоб или зябко передергивала плечами. Ей почему-то стало холодно, хотя в каминной гостиной было довольно тепло. Котельную, расположенную в подвале особняка, запустили еще в прошлом месяце.

— Позови Антона и Ильяса, — приказала она Алене, терпеливо дожидавшейся ответа хозяйки.

— Хорошо, Тамара Константиновна, — кивнула девушка и с быстротой молнии исчезла из комнаты.

Когда мужчины, тщательно скрывая свою любопытство и беспокойство, появились перед своей молодой хозяйкой, Тамара молча воззрилась на Ильяса, требуя от него пояснений. Ей стало тревожно от письма, которое подобно гадюке, неподвижно лежало на столике.

— Письмо пришло на наш адрес, но отправитель захотел остаться неизвестным, — прекрасно понял безопасник немой вопрос.

— Вы проверили?

— Да, Тамара Константиновна, — откликнулся Шубин, стоявший рядом с Ильясом. — Все в порядке. Ядов не обнаружено, магических закладок тоже нет.

— Я не о том, — поморщилась Тамара. — Такие вещи мне несложно определить. Откуда письмо?

— Письмо отправлено из Вологды, — напомнил Шубин, — хоть и без обратного адреса отправителя. Конверт обычный, трехкопеечный, без каких-либо пометок о срочности или принадлежности к какой-либо знатной семье. Даже марка одна.

— В таком случае почитайте, что здесь написано, — кивнула на столик Тамара. — Что вы застеснялись? Это не любовное послание воздыхателя, а кое-что посерьезнее. Я разрешаю вам ознакомиться с ним.

Несколько минут в гостиной стояла тишина, изредка нарушаемая тихими репликами мужчин. Наконец, Шубин положил письмо обратно на стол.

— И что это может значить?

— Вам написал человек, стремящийся обозначить себя для какой-то цели, но не засвечиваться полностью. Возможно, это один из тех, о ком говорил недавний посетитель, Ласточкин, кажется.

— Человек Никиты?

— Так точно, — кивнул Ильяс. — Мы проанализировали ваш разговор с Ласточкиным, и особое внимание уделили словам о некой группе, созданной Никитой Анатольевичем для каких-то своих целей. Пришли к выводу, что письмо — некий посыл от этой команды. Возможно, сейчас у них тяжелая финансовая ситуация, и они ищут выход на вас, чтобы предложить свои услуги.

— Еще не хватало! — фыркнула Тамара, призадумавшись. — Своих проблем выше крыши. Антон, Ильяс… Можно ли разыскать этого человека? Иванов… Подозреваю, что фамилия с потолка взята. Только подумать: «чтобы исключить ненужную утечку очень важной информации, связанной с вашим мужем, хотелось бы в приватной беседе обсудить некоторые детали сотрудничества или взаимного соглашения по сокрытию неудобных моментов». Каков пассаж! Вот наглец!

— Здесь не наглость, а холодный расчет, — ответил Шубин. — А вот разыскать автора данной сентенции будет трудновато. Если только по аурным отпечаткам. Судя по штемпелю, письмо было отправлено два дня назад. За такой срок все следы развеиваются. Да и нет у нас сильного мага. При всем уважении к Роману, он еще не дорос до нужного уровня.

Шубин имел в виду недавно принявшего вассальные обязанности молодого чародея из учеников Валентина, того самого волхва, который охранял Тамару в Албазине. Роман Возницын был родом из Суздаля, но как одаренный попал в поле зрения Коллегии Иерархов, прошел обучение в Академии. Тамара знала, что в стенах этого заведения существовал принцип «разнарядки», когда молодые и неопытные волхвы распределялись по местам службы. Так получилось, что дворянин Возницын по списку угодил к Великому князю Константину Михайловичу. Валентин тут же взял Романа в оборот и начал натаскивать его, больше всего уделяя времени практике, чем теоретическим занятиям.

Через год парень мог самостоятельно работать с важными персонами, и был приставлен к княжне Екатерине для закрепления своих навыков. Но так получилось, что с исчезновением Никиты семья Назаровых осталась без должной магической защиты. Меньшиков осознавал, что начни он сейчас давить своей властью и окружать Тамару своими людьми, дочка взбрыкнет похлеще дурной лошади. Поэтому исподволь начал подводить ее к мысли о необходимости взять на службу верных роду Меньшиковых волхвов.

К его удивлению, Тамара долго не думала и предложила Роману службу в ее доме. Отец не знал, что коварные дочки уже договорились между собой. Катьке не нравилось постоянное сопровождение «нудного и назойливого» волхва, и она была рада спихнуть парня старшей сестре. Возницын втайне и сам хотел самостоятельности. Поэтому переход в семью Назаровых воспринял с едва сдерживаемым ликованием. В среде молодых магов уже давно ходили легенды о Никите Анатольевиче, Таланты артефактора, изобретателя техномагических вещей не давали покоя начинающим чародеям. А боевой защитный костюм вообще стал хитом года. Правда, о нем больше говорили, чем видели, но не доверять словам людей, испытавших его на практике, не было причин.

Мало кто знал, что Роман является племянником графа Возницына, самого главы имперской службы безопасности. Константин Михайлович, как никто другой, был осведомлен о его родовой принадлежности, поэтому особо не препятствовал переходу парня в семью Назаровых. В любом случае, незримая длань всемогущей ИСБ распростерлась над головой Тамары и должна защитить от неприятностей, буде она возникнет.

В общем, Роман принял вассальную присягу роду Назаровых и переехал в Вологду, о чем совершенно не жалел. Он развил бурную деятельность, совместив магические и технические средства защиты периметра особняка в единую систему; в короткий срок изобрел какие-то одному ему понятные плетения, обеспечивавшие распознавание лиц, живущих на территории «Гнезда»; а в последнее время задумался об амулетах-идентификаторах, которые могли сопрягаться друг с другом. Для чего эти амулеты были нужны, Роман и сам не мог толком рассказать, но главная их задача была в распознавании «своих» людей, то бишь из клана Назаровых.

Ему пояснили, что до создания клана может пройти много лет, на что Возницын оптимистично ответил: готов ждать.

— Нам бы еще боевого волхва, — скромно попросил Ильяс.

Тамара грустно усмехнулась и демонстративно положила руку на выпирающий живот.

— Он пока еще здесь, — сказала она. — Долгосрочная инвестиция. А Роман не так плох, как вам кажется. Не обижайте мальчика своим недоверием. Я-то знаю, что с его желаниями он может высоко подняться. Главное, защиту умеет ставить, отражать смертоносные плетения тоже способен. Кастовать атакующие модели для него не тайна. Чувствуется рука Валентина.

Шубин едва заметно кивнул. Он и сам прекрасно видел потенциал Возницына, да вот Ильяс, очарованный умениями Никиты, желает видеть такого же мощного волхва. Но хозяина нет, а его жена здесь, да еще с бременем. Так что ставка на Романа оправданна. Хотя… еще одного опытного рангового волхва сманить в род Назаровых не помешает.

— Ладно, пока оставим эту тему, — Тамара показала жестом, чтобы мужчины остались сидеть на месте. — Нужно найти «Иванова» и выяснить, что стоит за его посланием. Мне не нравится ситуация с тайнами супруга. Кого он там пригрел под своим крылышком? Если я правильно поняла намеки Ласточкина, со мной хочет сотрудничать криминальная структура, взлелеянная и выпестованная Никитой Анатольевичем. А это письмо только добавило уверенности.

— Никита Анатольевич держал их в крепкой финансовой узде, — сказал Шубин. — Но денежки имеют свойство заканчиваться. Вот и запаниковали. Особенно вот этот загадочный Иванов. Он же не зря намекает между строк, что не может бесконечно заниматься деликатными делами без шуршащих ассигнаций.

— Как долго хозяин имел дела с бандитами? — напрягся Ильяс. — Я могу с ребятами вычислить, где они находятся. Если нужно — найду Ласточкина и вытрясу из него адрес. Накроем разом логовище и выясним причину. Если до них доберется СБ или полиция — по нам ударит очень сильно. Замаранная репутация для вас, госпожа, неприемлема в данный момент.

— Мне тоже не нравится, чем занимался втайне от меня муж, — кивнула Тамара. — Однако, прежде чем прихлопнуть тайное общество неизвестно кого, следует выяснить, зачем вообще Никита связался с ними. Поэтому первым делом надо вычислить отправителя письма, прижать к ногтю. Не люблю, когда начинают шантажировать, да еще так завуалировано, витиевато.

— Сделаем, Тамара Константиновна, — кивнул Шубин. — Кстати, в Вологде до сих пор работает группа барона Волошина по делу «радуги» и взорванной лаборатории. Можно их попросить в содействии.

— Я сомневаюсь в правильности этого шага, — чуть подумав, ответила Тамара. — Если вскроются некие обстоятельства, связанные с криминалом — мы и в самом деле не отмоемся. Пока первым шагом будет нахождение адресата. Найдете — проследите за каждым его движением. С кем контактирует, круг общения и прочие ваши фишки, Антон. Я в них мало понимаю. А вот потом можно и побеседовать.

— Слушаюсь, — Шубин, скрывая улыбку, наклонил голову. — Разрешите забрать Романа с собой на несколько часов? В город поедет Ильяс с ребятами, пусть попробует отыскать по ауре. Надеюсь, что получится.

— Хорошо, занимайтесь, — Тамара снова уставилась на блики огня, мерцающего за прозрачным огнеупорным стеклом. Сначала она не хотела претворять идею Никиты с камином, но потом подумала и решила оставить первоначальный план каминной гостиной, как ее обозвал супруг на чертеже. Получилось неплохо. Полукруглый уютный зал, мягкая мебель, пушистый персидский ковер — презент одного шаха в честь заключения контракта по созданию совместного мануфактурного предприятия. Точечные потолочные светильники мягко освещают помещение, отражаясь бликами на паркетном полу в дальних углах гостиной. И все равно тоскливо. Одиночество уже не прячется по углам, оно вопит о себе. Тамара с какой-то маниакальной одержимостью торопила срок родов, чтобы малютки развеяли своим присутствием унылость, поселившуюся в доме.

Она встала с кресла и подошла к окну, чтобы посмотреть на происходящее снаружи. Ильяс, стоя возле внедорожника, махал руками и подзывал к себе кого-то. Вот появился Роман, запахиваясь в теплое осеннее пальто. Увидев Тамару, приложил руку к сердцу. Она в ответ улыбнулась. Забавный мальчишка. Чем-то напоминает Никиту с его одержимостью и манерами, которые у него стали как у великосветского вельможи.

Ага, садятся в машину. Жутко рыкнув, новенький «Вихрь», на который еще не успели нанести герб Назаровых, аккуратно поехал по дороге к воротам. И правильно, что не успели, вдруг подумала Тамара. Сейчас в самый раз светить принадлежность машины к нашей семье! Если тот самый «Иванов» настороже, он обязательно свяжет появление автомобиля в Вологде со своей персоной.

Неслышно появилась Алена. Лицо ее горело румянцем. Тамара с усмешкой подумала, что она опять столкнулась с Шубиным в укромном местечке и целовалась до потери пульса. Вон, и губы красные. Нет, пора их женить. А то строят из себя невинных овечек. Народ посмеивается, но ничего не говорит. Все понимают, дело молодое.

— Тамара Константиновна, не желаете в картишки перекинуться? — спросила Алена. — До ужина еще времени много, хоть отвлечетесь.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Тамара. — Опять с гранд-дамами воевать будем?

— Пара на пару, как всегда.

— Никаких писем или сообщений не было? — с подозрением спросила молодая женщина, проплывая из каминной залы в гостевую, где по вечерам обитатели особняка частенько играли в карты, а то и в лото до поздней ночи зарубались.

— Вроде бы нет, — мотнула головой девушка, пристраиваясь сбоку на шаг позади.

— Надо управляющего, — решительно произнесла Тамара. — Так невозможно. Вся охрана занимается несвойственными ей делами. Мне не нужны офицеры и бойцы, следящие за хозяйственными проблемами имения.

— Попросите своего отца, хозяйка, — скромно посоветовала Алена. — Он подберет знающего человека. Это все же лучше, чем нанимать специалиста со стороны.

— Да и много ли их, спецов-то? — фыркнула Тамара, входя в гостевую, где уже Елизавета и Мария приготовили стол для игры. — Всех умных и шустрых прикормили аристо. Надо своих выращивать.

Ага, знать бы, из каких семян? Посадил, удобрил, полил — а через какое-то время собирай урожай. Неужели и в самом деле придется к папеньке обращаться? Или к дяде Саше? Он чуть ли не каждый день звонит лично, интересуется здоровьем и проблемами. Обещал, кстати, прислать бригаду медиков для принятия родов, на полном серьезе. Тамаре тогда удалось отбиться со смехом.

Игра была в самом разгаре, когда в гостиную вошел Антон с рацией в руках. Из нее невнятно через статичный треск доносился голос докладывающего.

— Хорошо, я сам свяжусь через пару минут. На связи. Отбой.

— Что-то произошло? — нахмурилась Тамара, ложа карты на стол рубашками кверху. — От Ильяса известия?

— Нет, все в порядке, Тамара Константиновна, — успокоил ее Шубин. — Там, на воротах… Опять посетители. Без согласования.

— Кто такие?

— Какой-то старик и девушка молодая, — пожал плечами Антон. — Говорит, что княжна знает, ждет его. Николас, кажется…

— Зови! — вскрикнула Тамара, не обращая внимания на встревоженные лица женщин. — Да побыстрее!

Шубин, не задавая вопросов, передал по рации приказ. Тамара встала.

— К сожалению, придется прерваться, дамы, — улыбнулась она. — Лиза, сможете подать ужин пораньше? Гости с дороги, проголодались.

— Конечно, Тамара Константиновна, — женщины споро засобирались на кухню. — Через час все будет готово.

— Стол накройте здесь, — кивнула хозяйка имения. — Антон, проводишь гостей в каминную.

— Слушаюсь.

С последней встречи в доме бабушки Агаты Николас нисколько не изменился. Разве что борода аккуратно подстрижена, да облачен старик был в модное двубортное осеннее пальто светло-коричневого цвета. Лицо такое же бесстрастное, взор обращен в непонятные дали, словно ведун что-то силился увидеть, распознать в событиях грядущего.

Рядом с ним стояла невысокая, ладная и симпатичная девушка в плаще с меховым подбоем. Ей очень шла короткая аккуратная стрижка, а платиновые волосы обрамляли ее личико, делая миндалевидные глаза еще более выразительными. Чародейская аура хорошо просматривалась по ее контуру. Высокоранговый боец, просчитала Тамара.

Девушка скользнула взглядом по ее выпирающему животу, и ее глаза непонятно почему потеплели.

— Я так рада вас видеть, Николас, — сделав шаг к ведуну, Тамара обхватила его прохладные руки своими ладонями.

— С тобой, княжна, чаще встречаюсь, чем с кем-либо, — пробасил старик, добродушно усмехаясь. Кивнул на девушку. — Знакомься, моя помощница. Дали в сопровождение. Примчалась целая банда военных на машинах, взбаламутили окрестности, всех жителей на уши подняли. Выдернули из леса, приставили девочку…

«Девочка» выступила вперед и сделала легкий кивок.

— Яна Озола, боевой маг Пятой особой бригады, — доложила она четко.

— Очень приятно, — улыбнулась Тамара. — Значит, ты приставлена военным командованием для сопровождения важного гостя?

— Так точно, — Яна расслабилась. — Вернее, я сама напросилась в командировку. Мы, как-никак, знакомы. Я частенько с дедушкой общаюсь. Можно сказать, внучка.

Откуда-то вынырнула Алена и по знаку Тамары приняла верхнюю одежду гостей. Еще один жест она поняла правильно и кивнула, исчезая.

— Кхе-кхе, внучка, — проскрипел старик, проходя к камину и усаживаясь на диван. Туда же примостилась Яна. Она была в белом брючном костюме, но как заметила наметанным взглядом Тамара, чувствовала себя в нем не очень комфортно. Видимо, Яна была привычной к военной форме, чем к гражданской. Но даже в этом костюме девушка выглядела милой и естественной.

Тамара устроилась в кресле напротив гостей.

— Надо полагать, в этот раз ты меня позвала по другому поводу? — пробурчал Николас. — Не совсем одобряю эту идею, но выхода, наверное, для вас нету?

Тамара вздохнула. Ведун не любил пространных речей, предпочитая выслушать четкие просьбы, чем хождение вокруг да около.

— Мы предполагаем, что Никита не пропал, а перенесся каким-то способом в другой мир. Чтобы найти его, нужна ваша помощь, Николас.

— А с чего вы там решили, что я смогу помочь в этом деле? — нахмурил густые брови старик. — Или считаете, мне подвластно скользить по лепесткам чужих миров? Наша Явь дана нам не для экспериментов.

— Вы же сами говорите, что существуют разнообразные миры, — напомнила Тамара.

— Говорил — не говорил, — вздохнул ведун. — Я ошибся в некоторых линиях грядущего. Не подозревал, что твой муж выкинет такой фортель. Ему помогли спастись от смерти, но взамен он попал в ловушку чужого мира.

— А… кто ему помог?

— Слуга Велесов, кто же еще, — хмыкнул Николас, глядя на Алену, появившуюся с подносом в руках. Девушка споро разлила горячий чай в расписные чашки, выставила розетку с печеньем и конфетами, и исчезла так же быстро. — Или демон, кому как нравится.

Яна, не чинясь, взяла чашку и осторожно откинулась на спинку дивана. Она пока молчала, слушая разговор совсем ей малопонятный. Просьба бригадного командира о поиске известного в Курляндии ведуна ввела девушку в приятное волнение, особенно когда осторожно выяснила, для чего старик нужен армии. Оказывается, совсем не для армии, а для Великого князя Константина Михайловича. Яна знала, что он отец Тамары Меньшиковой, вышедшей замуж за Никиту (в газетах хорошо освещали значимое событие в столице) — того самого симпатичного и наглого волхва-боевика, наподдавшего ей во время летних учений. И сразу же согласилась сопровождать Николаса в Вологду.

Но о том, что парень пропал, она узнала только сейчас. С трудом сдержавшись и сохранив спокойствие на лице, словно ее не касалось происходящее, Яна с бьющимся сердцем маленькими глотками отпивала обжигающий губы чай.

— Все-таки демон, — прошептала Тамара.

Николас ее услышал.

— Уже всех ученых расспросила, княжна? Молодец, я так и думал, что на месте ты сидеть не будешь. Я чем могу — пособлю. Но для такого серьезного волхвования мне нужно особое место, которое предстоит разыскать. Энергия Силы не должна прекращаться, когда моя душа начнет блуждать по лепесткам Яви. Знаешь про такие места?

— Нет. Но жрецы храма Перуна могут подсказать, — неуверенно ответила Тамара.

— Как раз они и стоят на источниках Силы, — почему-то поморщился Николас. — А мне нужна чистая энергия, природная. Надо искать.

— Такой способ даст нам возможность понять, где находится Никита?

— Да найду я его, — махнул рукой старик и тоже взял чай. Отхлебнул, потом поставил чашку на стол, зацепил конфету, развернул обертку, надкусил. Кивнул одобрительно. — Найду. Гарантия мне нужна, что я не останусь где-то на иных лепестках. Меня уже никто оттуда не выдернет. Нет умельцев. Сгинули все.

Николас неожиданно задумался, словно пытался к чему-то прислушаться, а потом удовлетворенно пояснил:

— Если мне не изменяет память, в старину возле Белого озера было такое место. Его частенько посещали волхвы, уединялись на какое-то время, чтобы, как сейчас говорят, «зарядиться» Силой. Можно съездить туда, поискать.

— Там земли Городецких, — предупредила Тамара. — Не хотелось бы еще и им объяснять причину интереса к Источнику.

— А мы тихо, — неожиданно подмигнул старик Яне. — Вроде как отдыхающие.

— Ищите, — Тамара улыбнулась одними губами, уже выстраивая комбинацию, каким способом взять под контроль место выхода магической энергии. Только бы хозяева не спохватились, что упускают шанс единолично «сесть» на доходную точку.

— Проблема-то в другом. Как его вытаскивать обратно, — Николас снова сделал пару глотков, блаженно вздохнул. — Вот для этого ученые и понадобятся.

— Уже работаем, — подтвердила свои намерения Тамара. — Только все ждут, когда я рожу. Надеются таким образом создать мостик через кровное родство.

— Правильно, я бы так и действовал. Кровь — та же чистая энергия. И все же надеяться на такой шанс я бы не советовал. Нужно использовать любые ресурсы, подключать ученых, артефакторов и прочих умельцев… Ох, ладно. Будет у нас еще время поговорить. Янка вот, тоже может помочь.

— Дядя Николас! — воскликнула девушка. — О чем ты говоришь? Я боевая чародейка, а не артефактор!

— Мало ли! — фыркнул старик. — А вдруг понадобится твоя Сила? Тем более, Никиту ты знаешь, отпечаток его ауры хранишь, хитрюга.

— Ты знаешь Никиту? Откуда? — взгляд Тамары заледенел. Внезапно она поняла смысл слов старика. Военные учения! Видимо, там и произошла встреча этой прелестницы с мужем.

Яна почувствовала перемену в хозяйке дома. Спокойно вынесла легкий магический толчок, который не принес ей большого беспокойства. Она ведь не стала закрываться, чтобы не нарушить гармонию аур, которые просматривались вокруг Тамары. Судя по всему, она ожидает двойню или близняшек. Сюрприз, который молодая женщина сама открыла, отреагировав так эмоционально.

— Да, я с ним познакомилась на полевых учениях, — не стала скрываться Яна. — Мы находились в разных командах, и Никите удалось выкрасть меня из лагеря. А пленение боевого мага автоматически считается победой для одних, поражением для других.

— На Назарова так похоже, — чуточку оттаяв, усмехнулась Тамара. — Вечный авантюрист. Вот почему он в болоте оказался. За очаровательными магами охотился.

— Спасибо, Тамара Константиновна, — улыбнулась Яна, тряхнув платиновыми волосами. — Я ценю вашу оценку.

— Поэтому твое появление здесь не случайно, — кивнула Тамара. — Хотя бы честно. Мой супруг умеет нравиться слабому полу. В этом ему не откажешь. Хорошо, сейчас будем обедать. Я распоряжусь выделить вам комнаты. Отдохнете, выспитесь. А завтра начнем поиски «чистого источника».

****

— Вы уверены, Тамара Константиновна, что хотите присоединиться к строительству новой туристической базы возле Белозерска? — старик Городецкий не скрывал своего удивления, за которым умело пряталась настороженность по странному и неожиданному обращению жены Назарова.

Светлана Павловна, стоя за креслом мужа, положила руки на его плечи и с любопытством посматривала на гостей, силясь разгадать причину, по которой их соседка вдруг решила пойти на соглашение, о котором Патриарх рода Городецких уже и не вспоминал. Да и состав делегации оказался странным, но логичным. Назарова приехала вместе с генеральным управляющим «Изумруда» бароном Коваленко, с адвокатом семейной юридической конторы, на чье присутствие старик совершенно не реагировал, и с парой телохранителей.

Старая Берегиня чувствовала какой-то подвох в словах Тамары, но не могла пробиться через поднятый щит, отсекавший любую эмоциональную волну. Пришлось внимательно вслушиваться в разговор мужа и соседки, чтобы понять причину визита.

— Да, я знала о вашем предложении Никите, — кивнула Тамара. — Признаюсь честно, мне и тогда было интересно попробовать себя в роли совершенно мне не свойственной.

— Ну, почему же? — улыбнулся Патриарх Рода. — Вы же активно изучаете экономические науки. Понятно, что сейчас «Изумруд» не по вашим силам, что показывает присутствие Станислава Евгеньевича. А вот попробовать себя в руководстве небольшой компании — самое то.

Барон невозмутимо отпил из чашки крепкий кофе, но пока не вмешивался в беседу. Слова Городецкого его нисколько не рассердили, потому что были правдой. Да и Тамара Константиновна все прекрасно понимает.

— Поэтому я захотела проконсультироваться с бароном и оценить риски вашего предложения, — продолжила Тамара. — Нам показалось, что отказываться не стоит. Как вы смотрите на сотрудничество?

— Вы знаете о моих условиях?

— Ваша земля — наши акции, — ответила Тамара. — Что ж, учитывая предполагаемый доход, требования не такие жесткие. Мы согласны отдать два процента акций за совместный пай.

Городецкий усмехнулся, став похожим на битого жизнью волчару. Он ведь тоже уловил странности в желании Назаровой пойти на соглашение. Чуть-чуть показав зубы, старик качнул головой.

— Шесть процентов, Тамара Константиновна. У вашего мужа было время дать ответ на мое предложение. Если бы он принял его — я согласился бы на два процента. Но сейчас, увы! Ставки неожиданно выросли…

— О каких ставках вы ведете речь, Леонид Сергеевич? — поинтересовалась молодая женщина. — Вы знаете что-то, чего не знаем мы со Станиславом Евгеньевичем?

— Акции подросли в цене за последние три месяца, — развел руками Городецкий. — Это связано с активностью на внутреннем рынке, с оживлением контрактов и с прочими мелочами, которые влияют на ликвидность предприятия.

— Я слышала от мужа, что у вас в Петербурге есть осведомленные лица, — Тамара все-таки переглянулась с бароном, но Патриарх не уловил ни нотки паники. Княжна вела себя спокойно. — Но и они могут ошибаться. На финансовом рынке «Изумруд» уже пару раз подвергался атакам на понижение ценных бумаг после исчезновения Никита Анатольевича…

Городецкий едва ли не кожей почувствовал выплеск эмоций, которые тут же были взяты под контроль, и одобрительно про себя подумал, что дочка Великого князя рано или поздно отрастит такие клыки, которые не понравятся столичной аристократии.

— Мы вовремя сориентировались и скупили все акции, которые кое-кто решил сбросить с рук, чтобы увеличить панику на бирже, — перехватил разговор барон Коваленко. — Так что спекулятивных продаж удалось избежать. Мы не можем согласиться на шесть процентов. Полагаю, что три — самое оптимальное предложение.

Городецкий почувствовал, как пальцы жены слегка сжали его плечи. Светлана Павловна давала понять, чтобы он не торопился и выторговал себе именно то, что и хотел. Да Патриарх сам прекрасно понимал, какая окончательная цена будет выдвинута в самом конце. Единственная мысль, которая не давала ему покоя, почему дочь Меньшикова вернулась к давнему предложению. Что-то ведь стояло за этим. И даже пошла на увеличение количества акций. Эх, не прогадать бы!

— Если я вернусь к пяти процентам, этот шаг не вызовет у вас восторга? — цепко окидывая взглядом гостей, спросил старик.

Тамара и барон одновременно отрицательно покачали головами.

— Четыре — и на этом закончим, — решительно произнес генеральный управляющий.

Леонид Сергеевич сделал вид, что задумался. А ведь именно такую цифру он предполагал услышать, и был готов к ней. Четыре процента тоже неплохо за совместный пай. Можно сказать, он накрутил нос мальчишке Назарову. Акции технологической корпорации взамен на разрешение войти в долю по строительству какой-то развлекательной индустрии! Пф!

Барон что-то сказал адвокату и тот с готовностью вытащил из портфеля, который цепко держал в руках все это время, сложенный вчетверо лист, который оказался картой прибрежной зоны возле Белозерска. На карте уже была отмечена территория будущего комплекса. Городецкий испытал легкий шок. Он не предполагал, что рабочие наметки, обсуждавшиеся в узком кругу, станут известны Назаровым. Зона строительства отмечена почти с идеальной точностью, за исключением северного фаса, по которому отложили решение из-за сложного ландшафта.

— Мы хотели бы выяснить, какая часть земли перейдет под наше управление? — барон Коваленко развернул карту, и Городецкий, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться, впился в знакомые очертания озера и окрестностей Белозерска, совершенно ничего не понимая. К чему такая щепетильность? Он же не собирался пилить территорию на зоны ответственности. Это его земля, и никуда не денется, если потомки не прошляпят. Что-то девчонка мутит! Очень сильно мутит!

— А сами вы уже что-то приглядели? — с хитрецой спросил Городецкий.

— Мы все-таки гости, — пожала плечами Тамара. — И даже не будем возражать, если самый вкусный кусок пирога заберете себе.

Городецкому захотелось взять карандаш и очертить территорию на южном фасе озера, тот самый вкусный кусок. И посмотреть на реакцию Назаровой и барона. Ведь какой-то подвох здесь есть! Патриарх чуял запашок интриги, но никак не мог сообразить, что же такого ценного, помимо удачного расположения туристической зоны, нашли соседи. Но, если поддаться на свои чувства, как бы потом локти не кусать из-за упущенной выгоды. Или его специально подталкивают к такому решению?

Неожиданно Светлана Павловна вышла из-за спины мужа и взяв карандаш, резким движением очертила неровный овал, в который попал северный фас. И тут же взглянула на Тамару, стремясь зафиксировать движение ее глаз, хоть малейшую мимику. Напрасно. Молодая женщина, аккуратно положив руки на живот, вообще никаких эмоций не высказала. Хорошо закрылась.

Но Городецкая не была бы сама собой, если бы не попыталась выстроить линию грядущих изменений, используя свой Дар. Выходило, что Тамара пошла на странный шаг ради Никиты. Именно ради него, а не из-за пресловутых барышей, которые грозились пролиться золотым дождем, когда за дело возьмутся два сильных Рода.

— Хорошо, — бесстрастно сказал барон, когда посмотрел на карту. — Мы не будем оспаривать ваше решение. Вкладывать ресурсы в заведомо слабый сектор придется, никуда не денешься. Будем подписывать документы?

— У вас с собой дежурный проект договора, полагаю? — Городецкий посмотрел на адвоката. — Вы можете оставить его мне для изучения. Через неделю я дам ответ.

Он взял со стола скрепленный золотистой скрепкой пачку бумаги с отпечатанным текстом и встал. Одновременно с ним поднялись и гости.

Светлана Павловна, подхватив Тамару под руку, неторопливо прошествовала с ней до самых дверей, не забывая мило болтать о пустяках. Посоветовала беречь себя и не волноваться насчет проекта. А, кстати, почему же такая срочность появилась? Ах, блажь беременной? Бывает, бывает…

Когда гости на двух машинах выехали за ворота имения, Городецкий, стоя рядом с женой, задумчиво спросил:

— Ты что-нибудь поняла?

Берегиня, кутаясь в теплую пуховую шаль, но, как и муж, не обращая внимания на прохладный осенний воздух, напоенный острыми запахами прелой листвы и травы, неопределенно развела руками.

— Девочка очень хорошо закрылась. Сильный эмоциональный щит не дал мне возможности проникнуть в ее мысли. Судя по всему, сил у нее не хватило на отвлекающие образы, поэтому и выбрала единственно верную позицию… Но я уверена, что Назарова пошла на этот шаг ради Никиты.

— Нетрудно догадаться, — фыркнул Городецкий, обнимая жену за плечи. — Знаешь, я думаю, что мы не прогадаем с проектом, и останемся в хорошей прибыли. И все-таки подспудно мысль грызет: нас крупно обставили. И дело вовсе не в деньгах. Здесь нечто другое.

— Ага, особенно в том моменте, когда я определила захудалый участок для Назаровых, — задумчиво усмехнулась женщина. — У Тамары ни одной эмоции не заметила. Но…. Леня, ты обязательно выясни историю местности, которую мы отдаем Назаровым. Может случиться и так, что разгадка лежит рядом.

— Так в любом случае мы четыре процента с «Изумруда» взяли, — призадумался Патриарх. — Я мельком взглянул на договор. Они как будто знали, что разговор пойдет в нужном им русле. И даже эти чертовы проценты пропечатаны, а не прописаны. Представляешь? Может, кто-то тоже умеет смотреть в будущее?

Светлана Павловна улыбнулась, вывернулась из-под рук мужа и шутливо толкнула его в грудь.

— Пошли в дом, стратег. Холодно.

— Слушай, дорогая, а ты уверена, что Никита жив? — неожиданно спросил Городецкий, пропуская жену в дом первой.

— Я и тогда была уверена в его неуязвимости. Может, активность Тамары и связана с его скорым возвращением.

— Или он уже где-то здесь, но не торопится выйти на свет, — поведя шеей, словно воротничок рубашки стал слишком узким, буркнул Городецкий. — Только бы знать, к чему такая интрига?

****

— Как прошла встреча? — первым же делом спросил Николас вошедшую на кухню Тамару. Он сидел за столом, где обычно собирались домработницы, и попивал чаек из большой кружки. Возле него стояло блюдце с маленькими засахаренными сушками. — Да ты садись, хозяйка, и так утомилась.

Откуда-то вынырнувшая Елизавета шустро накидала в корзинку свежеиспеченные плюшки и налила чаю Тамаре. Та благодарно кивнула головой и устало присела на стул, вытянув ноги.

— Ужин будет через полчаса, Тамара Константиновна, — предупредила Елизавета и вышла, чтобы не мешать разговору.

— Кажется, не сообразили, — улыбнулась молодая женщина и кинула пару ложек сахара в кружку. — Как я и предполагала, Городецкий сразу заподозрил подвох. Скорее всего, Никита в прошлый их разговор не дал внятного ответа, и Патриарх окончательно похоронил совместный проект. А тут я с неожиданным предложением.

— То есть князь не знает, что за Белозерском есть точка выхода Источника? — Николас призадумался. — Он об этом не спрашивал?

— Ни единого слова, — Тамара взяла плюшку и вцепилась в нее, чувствуя нарастающий голод. — Меня пробовала прощупать Светлана Павловна, но я сделала так, как вы просили. Полная отрешенность, эмоциональный щит на верхнем уровне. Ни одной лишней мысли. Было очень тяжело.

— Я предупреждал об этом, — Николас с удовольствием захрустел сушкой. — Очень рад твоим успехам. Не зря мы с тобой, дочка, целую седьмицу занимались. Барон Коваленко, надеюсь, знает только о своей роли?

— Да, ничего лишнего, — кивнула Тамара. — Очень удивился, когда узнал, какие бросовые земли нам достанутся. В общем, мы отдали четыре процента акций взамен на сомнительное предприятие… Конечно, Станислав Евгеньевич, будучи непосвященным в настоящий план, раскритиковал меня. Полагаю, даже думал про себя, что взять с беременной. У них, якобы, странные заскоки…

Тамара хихикнула.

— Все получится, — без колебаний сказал ведун. Его уверенность ничто не могло сломать, и только эти интонации в голосе вселили надежду в Тамару. — Ты, дочка, не переживай. Дальше мы сами будем действовать. Когда документы подпишем, начинайте обустраивать территорию таким образом, чтобы к Источнику никто нос не совал в любопытстве своем. Охрану надо будет выставить. А потом и я туда переселюсь. Надо будет подготовиться.

— Я почему-то Яну не вижу, — вдруг поняла Тамара, почему в доме тихо. В последнее время девушка-маг близко сошлась с домработницами и теперь вместо хозяйки частенько играла в карты или до хрипоты спорила с Возницыным на специфические темы или делилась секретами своих чародейских плетений. В общем, два сапога пара. Но с появлением этой светловолосой девушки в доме стало как-то легче дышать.

— Она вместе с Ильясом и парой ребят уехала в Вологду, — Николас отодвинул от себя пустую кружку. — Почаевничал, спасибо.

— Зачем?

— Точно не знаю, не прислушивался к их разговору. Какого-то человечка нашли по твоему заданию. Вот и захотели проверить его передвижения по городу. С ними хотел и Ромка поехать, но я запретил. Негоже без защиты дом оставлять.

— И правильно, — сердце Тамары забилось от радости. Неужели вычислили отправителя письма? Скорее бы уж ребята приехали, новости рассказали.