Чужемирец

Главы 1, 2, 3

Глава первая

Изборск, сентябрь 2011 года

Грохочущая низкими басами музыка рвалась из динамиков, больно била по ушам и заставляла резонировать стекла в широких оконных рамах увеселительного заведения. На танцевальной площадке не протолкнуться, две барные стойки полностью забиты желающими попробовать коктейли или что погорячее. Расторопные бармены привычными движениями рук выполняли заказы, не особенно рассматривая посетителей. Чего интересного в лицах, давно примелькавшихся в одном из самых известных клубов Изборска? В основном, все из богатых купеческих семей, связанных с Борецкими. Даже сам «принц» Станислав появляется здесь. Правда, не задерживаясь, вскоре исчезает с очередной пассией.

— Одно темное, — очередной любитель местного пенного пробился к стойке и небрежно швырнул пару монет на стеклянное блюдце. — Только «троечку», а то я вас знаю, халтурщиков.

— «Тройка» — фирменное изборское, — ничуть не обидевшись на «халтурщиков», ответил бармен, наливая из нужного крана темно-карамельное пиво в высокий бокал. — Его не разведешь. Сразу вкус другой.

— Верю, — молодой мужчина с невзрачным лицом, в расстегнутой куртке, под которой виднелась рубашка в крупную клетку, взял бокал и отпил. Кивнул с таким видом, как будто всю жизнь только и делал, что дегустировал фирменные напитки. — Отличное пиво.

В какой-то момент бармен почувствовал, как возле стойки постепенно образовалась пустота. Часть посетителей отхлынула в разные стороны, словно у каждого нашлось дело в зале. Потанцевать, посидеть за столиком…. И никто не торопился занять освободившиеся места. Только этот странный мужик, прикрыв глаза, с удовольствием потягивал пиво из бокала. От него несло отчуждением, что ли. Бармен не мог как следует оформить свои мысли, потому что они стали странным образом путаться.

— Замечательное местечко, — снова кивнул с довольным видом посетитель, не отпуская из руки бокал. — Много молодежи. А скажи, любезный, с девушками здесь можно свободно знакомиться, или они приходят со своими провожатыми?

— Наше заведение, в основном, рассчитано на купеческую молодежь, — заторможено ответил бармен; он взял с подноса чистый стакан и стал тщательно протирать его. — Здесь одинокие девицы не приветствуются. Обязательно в сопровождении своих родственников или женихов.

— Откуда такая предвзятость? — мужчина, наконец, поставил бокал на стойку и небрежно вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет из твердого картона, ловко выбил одну из гильз, зацепил зубами и на мгновение замер.

Бармен его понял правильно. Поднес зажженную спичку, дождался, пока кончик сигареты заалеет, и потушил ее, бросив в стеклянную пепельницу, которая тут же перекочевала к разговорчивому посетителю.

— Так было задумано Купеческой гильдией, — охотно пояснил он, радуясь, что на несколько минут у него появилась передышка, пусть и связанная со странностями. — Старшины не хотели, чтобы великовозрастные детишки предавались излишнему веселью без должного контроля. Вот и построили… Как будто вам неизвестен сей факт.

— Да я давно в Изборске не был, — отмахнулся мужчина и стряхнул пепел. — Все по морям, по чужим портам и городам. Вот появилась возможность, заглянул в гости. Мои родители живут на другом конце города, а здесь я случайно. Когда построили «Забаву»? Лет пять назад ее точно не было.

— Три года назад, — кивнул, расслабляясь, бармен. — Сам Станислав Дмитриевич посодействовал. Он же здесь поставлен своим отцом за порядком смотреть.

— Парень деятельный, — выпуская дым в сторону, согласился мужчина. — Глядишь, скоро посаднику подспорье в делах будет. А он сам сюда приезжает?

— Иногда, — пожал плечами бармен и кисло улыбнулся. — «Принц» не докладывает, когда появится. Но, обычно, раза два-три в седьмицу обязательно заглядывает. Так-то уже три дня не был. Сегодня или завтра обязательно заедет.

— Ладно, спасибо, брат, — резко вжав окурок в пепельницу, мужчина допил остатки пива. — Похожу, развлекусь. Ты мне еще бутылку пива дай, открой на дорожку. Больно хорошее оно у вас.

Бармен с небывалым облегчением посмотрел в спину уходящему клиенту, ощущая, как его отпускает. Глянул на руки. Пальцы мелко дрожали. Чудно! С чего бы? С виду обычный посетитель, не маг. Никаких перстней, артефактных колец и прочей чародейской мишуры. А волны опасности от него исходят, как от «ночного гостя». Тьфу, лезут же дурацкие мысли! Можно подумать, наемные чародеи-боевики косяками по миру шастают и свои умения показывают обывателям, чтобы их так легко распознавать в толпе!

Потолкавшись среди гостей «Забавы», тот самый мужчина незаметно выскользнул из помещения, и прикладываясь к горлышку бутылки, медленно пошел по освещенному тротуару. Завернув за угол, огляделся по сторонам, и направился к парковочной стоянке, забитой машинами. Сел он в старенькую, просевшую «астру» и небрежно откинул пустую посудину на асфальт.

— Чего шумишь? — зашевелился в соседнем кресле водитель. Он как будто дремал, сложив руки на груди и откинувшись назад. Но глаза смотрели цепко.

— Гаденыш не появлялся здесь уже три дня, — ответил севший мужчина. — Я разговаривал с барменом и другими людьми, интересовался как бы вскользь. Судя по статистике, нужно ожидать или сегодня, или завтра. Обязательно заскочит.

Водитель выругался сквозь зубы, но не агрессивно, а так, чтобы скинуть напряжение. Все-таки несколько дней нахождения в Изборске уже изрядно парочку «ночных гостей» напрягли, а клиент как убегал от догляда, так и продолжал измываться, словно в шутку постоянно меняя пути движения.

— А ты чего расшумелся, Клим? — усмехнулся мужчина в куртке. — Никуда он не денется, прискачет сюда рано или поздно.

— И как его будем караулить, а, Ярыш? — водитель поглядел по сторонам на вечернюю улицу, забитую гуляющим народом. — По очереди?

— Хоть бы и так, — кивнул Ярыш. — Там напротив клуба есть удобные скамеечки. Я могу первым пойти. Клуб в три ночи закрывается, кстати.

— Ладно, сообразим, — отмахнулся Клим. — Ты закладку сделал?

— Закопал в горшок с пальмой, — хохотнул напарник. — Не удержался. Местечко больно удобное. Там было так темно, что никто и не увидел, чем я занимался.

— Второй свиток надо заложить так, чтобы ударные волны от артефактов обрушили крышу внутрь, — задумчиво произнес водитель. — В мусорный бачок, например, закинуть. Там же есть урна?

— Кажется, есть. Не заметил.

— Туда и кинуть, — Клим откинулся на спинку. Кожаное кресло тягуче заскрипело. — Пошли, прогуляемся еще разок. Кстати, ты подумал, как активировать свитки, чтобы смертником не стать?

— Как-как, — вылезая из машины, пробурчал Ярыш. — Клиент заходит в клуб, я за ним следом. Пробираюсь к кадке с зарытым свитком, ломаю печать и свинчиваю на улицу. Ты в это время активируешь второй артефакт.

Оба «ночных гостя» медленно прошлись мимо магазинных витрин и завернули за угол, где и находился клуб «Забава». Яркие всполохи вывески отражались в стеклах домов, стоявших на противоположной стороне улицы. Шуршали шины колес автомашин, гремела музыка, вываливая гулкие басы наружу. Навстречу мужчинам то и дело попадались стайки девушек в сопровождении подвыпивших парней. Ярыш и Клим старательно уворачивались от возможных столкновений, чтобы на ровном месте не разжечь конфликт. А магам не хотелось привлекать к себе внимание.

— Давай рассмотрим такую ситуацию, — нарушил молчание Клим. — А если следом за Станиславом закроют вход и никого не пустят? Об этом ты подумал? Тогда провал задания.

— Активируем второй на выходе, когда клиент пойдет обратно, — задумался Ярыш. — В любом случае зона поражения «драконьего огня» достигает полусотни метров. Борецкому хватит с избытком превратиться в уголек.

— Не люблю половинчатых решений, — поморщился Клим. — Есть опасность провалить задание. А с другой стороны — надоело бегать за «принцем». Охрана у него мощная, на дороге засаду не устроишь. Единственное место, где можно расслабиться — этот кабак. Поэтому сделаем так…

Они присели на пустующей неподалеку от клуба лавочке, и водитель, как старший в их маленькой группе, пояснил чуть ли не на пальцах, что нужно делать. Теперь все зависело от самого Станислава Борецкого. Захочет ли он сегодня приехать в «Забаву», или будет сидеть в своем особняке возле Труворова тракта. Вот оттуда его точно никак не выковырять.

— Хоть бы приехал, — Ярыш зашевелился и снова закурил. Правда, огонек добывал из спички, не прибегая к магическим манипуляциям. Клим одобрительно кивнул. Не стоит сейчас возмущать аурные поля вокруг клуба. Хотя логики в такой осторожности не было никакой. Свиток, зарытый в кадку с растением внутри заведения, сам по себе мог фонить со страшной силой. По всей видимости, никого из чародеев в «Забаве» не было. Среди купеческой знати одаренных весьма мало. Вся их сила ушла в подсчеты барышей. Иначе Ярыш не стал бы рисковать, оставляя артефакт, которому было от силы сорок лет, в самом центре города. Нахальная акция, как раз для «ночных гостей» — наемников-чародеев.

— Что-то ты нервничаешь, — покосился на напарника Клим. — Может, полог накинем, заодно и согреемся?

— Лучше не стоит, — зябко вздрогнул Ярыш. — Эфирные потоки взбаламутим — сразу привлечем внимание.

— И я о том же, — кивнул Клим и посмотрел на часы. — Уже десять вечера. Долго сидеть придется.

Сам ли дьявол толкнул Станислава навстречу своей судьбе, или так было угодно богине судьбы, чтобы молодой наследник новгородского посадника изменил своим планам — но через полчаса к «Забаве» подкатил кортеж из трех машин, в середине которого возвышался «Голиаф». Именно из него вышел молодой мужчина в длинном расстегнутом плаще с тонкой меховой подбивкой. Обыкновенный, ничем не примечательный человек, среднего роста, с тонкими поджатыми губами, под носом — жесткая щетка усов, худощав, с округлыми скулами.

Маги-наемники оживились. Их даже не озадачило окружение Борецкого. Четверо плечистых рынд окружили своего молодого хозяина и направились к клубу. Стоявший на входе охранник вытянулся и что-то сказал Станиславу, после чего широко распахнул двери. Вся компания скрылась внутри. Несколько посетителей, которых оттеснили от входа, рванули следом. Их спокойно пропустили.

Клим выдохнул и потер озябшие руки.

— Нам повезло, — сказал он и толкнул в плечо оживившегося Ярыша. — Ну, что, топай в клуб. Активируй печать и сразу же обратно. А я кину в мусорный бачок второй свиток.

— Помоги нам боги, — прошептал Ярыш и легко зашагал в направлении клуба, не выдавая своего волнения. Если со Станиславом находится маг-охранник, он сразу сможет понять по возмущениям эфирных потоков, что дело неладное. Активация боевого артефакта — это не слабенький выхлоп «огородного» свитка, который никто не почувствует.

Смешавшись с небольшой толпой местной молодежи, тоже решившей заглянуть «на огонек», как только обнаружившей «Голиаф» Борецкого, Клим спокойно подошел к урне и ловко проделал все необходимые манипуляции со свитком. Печать тихо хрустнула и лилово засветилась. Накрывшись «пологом отвода», маг забросал свиток пустыми бутылками, смятыми пакетами от соков и напитков, после чего спокойно отошел в сторону. Охрана клуба, увеличившаяся еще на одного человека, вдруг перестала пускать посетителей внутрь.

— Там народу выше крыши! — надрывался охранник в униформе. — Куда прете? Сказано же, как только хозяин уедет — всех пустим!

— А мы сейчас хотим! Может, ради Станислава Дмитриевича! С почтением! — неслось в ответ. — Мы себя тихо вести будем!

— Не положено!

Клим, покачав головой, сел на облюбованную скамейку и стал дожидаться Ярыша. Вот глупые люди! Вместо того, чтобы послушаться вставших грудью перед наседающей толпой охранников, лезут в мышеловку. Ведь молодые, жить да жить еще. А так вместе с сынком посадника в Чертоги вознесутся.

Климу было совершенно наплевать на чужие жизни. У него был контракт с самим трехголовым Змеем, и нарушать его себе дороже. Никаких колебаний и сомнений. Только вот Ярыш где-то затерялся. Не хватало, чтобы парня подловили на горячем.

Всколыхнувшиеся эфирные волны Клим почувствовал сразу: как будто горячим воздухом обдало и заставило вибрировать чуткие к магическим выплескам точки организма. И тут же активировался второй свиток. Машинально бросив взгляд на часы, мужчина сжал зубы. Напарник задерживался. Что-то случилось…

Он не успел додумать. В ушах зашумело, предательски задрожали руки, а воздух вокруг него сгустился до состояния киселя. Магический фон сконцентрировал в себе забурлившие разноцветные потоки, понесшиеся навстречу друг другу. Клим поспешно зашагал по улице, ощущая спиной нарастание предстоящего удара. Послышались крики людей…

Мощный гулкий хлопок на улице почти одновременно совпал с активацией второго свитка, спрятанного внутри. И понеслось. Сконцентрированная в артефактах энергия, ждавшая своего выхода почти полвека, взметнула вверх крышу клуба, а ударная волна с улицы буквально вдавила и размазала несчастных людей о стены здания. И тут же с отчаянным вздохом бетонные перекрытия обрушились вниз, хороня всех, кто остался внутри. Но этим дело не закончилось. Нагретый воздух стал плавить камни, чтобы наверняка перекрыть доступ к поверхности. Даже если и останутся там живые, то скоро позавидуют мертвым. Раненые просто зажарятся, если городские службы вместе с чародеями не купируют распространение магической атаки. А они не успеют. Через пять минут все будет кончено.

Вокруг Клима разрасталась паника. Кричали люди, завывали клаксоны автомобилей, где-то в паре кварталов от «Забавы» пронзительно верещали сирены патрульных автомобилей городской дружины. Чтобы еще больше посеять хаос среди мечущихся людей, Клим встал на краю тротуара и закричал, что внутри клуба находится сам «принц» Станислав, и его нужно спасать.

Он с удовлетворением увидел, что из покореженных машин, принадлежавших охране Борецкого, никто не вылез. Ударная волна смяла железо и вынесла стекла автомобилей. Нужно было иметь богатую фантазию, чтобы представить, что произошло с сидящими внутри людьми. С трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться в бега, Клим перешел на другую сторону улицы и прислонился к тополю, изображая из себя испуганного человека. А сам в это же время цепко следил за разворачивающимися событиями. Через пять минут к дымящимся развалинам подлетели три патрульных авто. Нет, не успевали местные службы. Никак не успевали.

Клим еще раз посмотрел на часы и понял, что Ярыша он не дождется. Что-то произошло внутри, отчего напарник не смог выскочить на улицу, и активировал свиток, принеся себя в жертву. Если это так, то у него не было выхода. Сам бы парень добровольно не подверг себя такому испытанию. Значит, среди рынд Борецкого были маги, и они смогли вычислить опасность, исходящую от «ночного гостя». И Ярыш выбрал единственный способ уйти от возмездия — похоронил себя вместе со всеми. Иначе бы, попав в лапы спецов Буслаева, он имел все шансы пройти все круги ада, чем обычно пугают своих прихожан церковники. В случае Ярыша было бы гораздо хуже. С «ночными гостями» не церемонились в процессе выбивания информации.

Самое главное, как убедился Клим, Станислав Борецкий не смог выбраться из «Забавы», и остался внутри под обломками здания вместе с другими посетителями. Он даже не опасался, что маги-охранники могли построить защитную конфигурацию для прикрытия хозяина от рушащейся крыши и стен. Артефакт настроен на пробитие таких щитов.

Клим сделал небольшой крюк по дворам, чтобы не попасть на глаза дружинников и удачно выскользнул из кольца оцепления за несколько минут до того, как оно окончательно замкнулось. Сел в машину, посидел, закрыв глаза, и только потом завел двигатель. Аккуратно, не торопясь и не привлекая внимания патрульных экипажей на темно-синих с белой полосой «адлерах» с проблесковыми маячками на крышах, летящих к месту взрыва, Клим ехал на окраину города, чтобы залечь на несколько дней в заранее подготовленной норе, и переждать суматоху, которая сейчас поднимается. И заодно проследить, гарантированно ли они уничтожили важного клиента.

Глава вторая

Никита

Тверь, сентябрь 2011 года

Озабоченный поиском подходящего подарка для Даши, он, едва только закончился рабочий день в лаборатории, отправился на главную финансовую улицу столицы — Миллионную. Ну, и заодно посмотреть, конечно, где встречается и проводит время боярская и дворянская молодежь.

Место таких встреч Никита выбрал не по наитию, а по рейтингу, который высвечивался на интерактивной карте в ВИСе. Там же были преимущественно отзывы отпрысков знатных Родов. Предпочтя не заморачиваться, он решил первый визит нанести в «Русскую Амазонку». Больно уж специфическое и эпатажное название, не соответствующее стилистике кафе. Впрочем, кто знает, какую роль в истории здешней древней Руси сыграли эти мифические женщины-воительницы. В Сети о них было сказано совсем немного, и немногочисленные труды ученых скромно намекали, что данная формация имела довольно специфическое назначение, схожее с тем, что проповедовал Орден Гипербореев.

Пресловутое кафе занимало приличное место среди красивых и симпатичных зданий на Миллионной. На главной финансово-торговой улице Твери располагались банки, ювелирные и антикварные лавки, магазины модной одежды и обуви. Даже парочка лавочек «магических изделий» имелась. Вся улица по вечерам оказывалась залитой светом ярких фонарей и заполнялась фланирующей разодетой публикой, любящей показать себя во всем блеске нарядов и драгоценностей.

В ювелирные и антикварные заведения Никита решил зайти позже. Кафе же отыскал без труда. Оно отвоевало себе место в парковой зоне, вытянувшейся параллельно Миллионной, и чтобы попасть в него, не обязательно было прикладывать усилия. Достаточно найти Купеческий банк Мамонтовых и Модный дом братьев Судаковых, как подсказывал путеводитель, и по широкой брусчатой дорожке, проложенной между этими зданиями, пройти до развлекательного заведения.

У кого были машины, доезжали с Набережной. Парковка, к сожалению для молодежи, не могла вместить всех желающих оставить авто в удобном месте, поэтому большинство бросали их вдоль Волги, прижимаясь к тротуару. Это «безумие и наглость» вызывало ропот нарядной пешеходной публики и неоднократные жалобы в Канцелярию городского хозяйства, а отголоски возмущений доходили до Великого князя. Сначала для порядка пробовали увещевать, потом плюнули и стали драть штрафы. Но и это не помогало. Тогда Басманов с усмешкой сказал государю, что прибыток в казну от штрафов весьма недурен. Пусть себе развлекаются и плюют на элементарные правила приличия и порядок. Если денег немеряно — поделятся с государством.

Конечно, о таких подробностях Никита не знал. Он просто наслаждался той картиной, которая открылась перед ним, когда добрался до Миллионной. Богатство и роскошь так и лезли в глаза. Оставалось только улыбаться, ощущая себя Крезом, внезапно оставшимся без своего баснословного богатства. Забавная гримаса судьбы, отобравшая у Никиты не только любимую женщину и дом, но и приличный финансовый «кошелек». Но денежные обстоятельства нисколько не волновали волхва. Он вообще не обращал на них внимание. Прогулка по Миллионной напомнила ему улицы Петербурга, по которым он ходил с Тамарой.

— Вход по приглашениям, сударь, — огромный верзила-вышибала, пережевывая в зубах коричневатую смолку, перегородил дорогу Никите, когда тот по лестнице, освещенной огоньками гирлянд, искусно вмурованных в камень, поднялся наверх. Второй вышибала, не уступающий габаритами товарищу, флегматично смотрел на парней и девушек в красивых нарядах, старательно обходящих застывшего Никиту. Забавно, что всех их он пропускал, довольствуясь лишь приветственным кивком. Видать, многие были здесь завсегдатаями.

— А если приглашения нет — не пустите?

— Почему же? — яростно работая челюстями, удивился охранник. — Платите двести рублей — и милости просим.

— Однако! — изумился Никита. — А кто установил такие цены? Хозяин кафе?

— Хозяин, — подтвердил второй, решив вступить в разговор. — Для приглашенных вход бесплатный, для купеческого сословия и обычных посетителей — двести.

— А как же вы узнаете, кто гильдейский, а кто по приглашению? — каверзно спросил волхв. — Я сейчас наблюдаю беспрепятственный проход людей, не предъявляющих приглашение.

— Зачем его предъявлять каждый раз? — первый охранник вытащил из кармана черную крохотную коробочку с узким монохромным экраном. — Приглашение наносится на амулет. Там указан срок действия, имя владельца, кто пригласил. Ничего сложного.

— Первый раз здесь, — ничего не оставалось Никите, как только развести руками. — А купцы чем не угодили?

— Не можем знать, сударь, — голос охранника стал механическим. Он напряженно взглянул на стайку нарядных молодых людей и девушек, приближающихся к крыльцу, о чем-то весело болтающих и смеющихся. — Заходите или нет? Посторонитесь… Светлая княжна! Добро пожаловать!

Оба охранника почтительно склонили стриженные головы, а Никита уловил на себе любопытные взгляды девчат. Если от парней несло волной осторожного прощупывания ауры, то их спутницы куда как благожелательнее смотрели на высокого светловолосого парня.

Так, и кто здесь дочь Великого князя? Никита практически всех его детей видел, кроме Романа и Слады, которой сейчас по возрасту восемнадцать.

— Почему не пропускаете молодого человека? — вдруг мелодичным голосом поинтересовалась невысокая девушка с умелым макияжем и в красном коктейльном платье с оголенными плечами, по которому небрежно распущенны темные волнистые волосы. Никита мгновенно разглядел на ее руках изящные кольца, несущие смертельный заряд магических атакующих плетений, золотые украшения в виде цепочки с амулетом, сережки с изумрудами.

— Светлая княжна, — охранник кивнул на Никиту. — Посетитель без приглашения. А для таких вход платный.

— Буянит? — Слада опытным взглядом хищницы окинула волхва с ног до головы и улыбнулась, показывая, что сказанное ею всего лишь шутка.

— Нет, что вы! Он впервые здесь, поэтому возникло недоразумение.

— Вы из Купеческой гильдии? Или из Ремесленной? — в голосе девушки почувствовалась властность. Но вот Никита мог руку дать себе на отсечение, что Слада играет, прекрасно зная, кто перед ней. Не чувствовать исходящую от волхва Силу она просто не могла.

Свита молчала. Парни с ухмылкой глядели на Никиту, девушки, стоявшие за спиной княжны, перешептывались.

— Я сам по себе, — снял напряжение Никита, улыбаясь. — Я гость в вашем замечательном городе. Мне посоветовали посетить это место…

— Гость? — черные, умело подведенные карандашом брови сошлись уголками над переносицей. — Раз вы гость, то разрешаю вам пройти. Считайте, что это мое личное приглашение!

И уверенно прошла мимо Никиты, обдав его тонким запахом дорогих духов. Снова окинула взглядом, улыбаясь краешком губ, и прошептала:

— Веселитесь, господин Назаров!

Свитские со смешками поднялись следом, и парни, стараясь подчеркнуть никчемность «провинциала», словно специально намеревались задеть его кто плечом, кто и вовсе толкнуть. И недоумевали, проваливаясь в пустоту. Никита играючи уходил от провокационных толчков, посмеиваясь про себя. Девушки глупостями не занимались, словно на крыльце ничего не происходило.

— А почему княжна без сопровождения? — удивленно спросил он у жующего охранника.

— Вам до этого есть дело, сударь? — буркнул парень. — У нее вся свита — младшие чародеи. Вдарят так, что мало не покажется.

Интересно, а ведь Никита почувствовал тщательно скрываемые юношами и девушками специфические умения. Все так старательно оградили свою ауру от внешнего воздействия, что без должного прощупывания и не разберешь сразу, обычные свитские они или невесть кто. Надо за ними посмотреть внутри заведения, аккуратно так прощупав возможности каждого. Никогда такого не встречал, чтобы важную персону охраняли одни чародеи. Ведь они не ратники, не бойцы. Те же девушки — хрупкие создания в платьях, с тонкими талиями. Как они могут противостоять в обычном бою с супостатом? Хотя… Здравый смысл есть. Маги своими умениями всегда отобьются, если не налетят на профессионала вроде Никиты или Хазарина, например. Нет, скорее всего, Слада с профессионально-магической свитой ходит только по таким заведениям.

Кафе внутри не отличалось от многих таких же заведений. Половина зала отведена под бар с длинной стойкой, за которой, не покладая рук, работали трое барменов в идеально белых рубашках и с черными галстуками-бабочками. Они успевали делать коктейли, наливать пиво или кое-что покрепче в маленькие рюмки. С ограничениями в алкоголе здесь, кажется, не парились.

Вторая часть помещения отдана под столики, почти все занятые посетителями. Удивительно, но здесь танцевальной площадки не было, а вместо нее на полметра от пола возвышался подиум, на котором неизвестная Никите группа самозабвенно голосила что-то про любовь и предательство. Кому хотелось танцевать — место себе находили, не заморачиваясь.

Никита пристроился к стойке и дождался своей очереди, заказав алкогольный коктейль со странным названием «Красная зима». Бармен быстренько смочил края бокала апельсиновым соком и изящным движением посыпал сахаром. Смешал ликер и сок, добавил льда и осторожно долил шампанского. Получилась красная смесь с забавной «изморозью» по краям бокала.

Поблагодарив бармена, Никита развернулся и прислонился к стойке спиной, с любопытством посматривая на публику, но в самом деле ища взглядом Сладу со своей магической охраной. Ага, на десять часов за длинным столиком для большой компании. Но, удивительно, чародейская свита стоит на ногах в сторонке, контролируя каждый свой сектор. Княжна с кем-то разговаривает, и, судя по всему, не просто разговаривает. Лицо недовольное, что-то высказывает парню старше ее по возрасту — даже не парню, а молодому мужчине. За что, интересно, Слада пилит бедолагу? Выудив из закромов свою верную «улитку», которая может прятаться во временных слоях, Никита дал ей команду на подслушивание, а сам с рассеянным видом стал рассматривать молодежь, хаотично перемещавшуюся по кафе. То и дело где-то возникали жаркие споры, взрывы смеха заглушали музыку.

— В конце концов, это недопустимо! — жесткий голос Слады с небольшими помехами ворвался в уши Никиты. — Ты, Горислав, безответственно относишься к своему будущему! Скажи, с головой у тебя все в порядке?

— Светлая княжна, — парень с именем Горислав набычился, — я ведь не маленький мальчик! Если мне нравится другая девушка, а не та, на которую указывают, я буду поступать по велению сердца.

— По велению сердца! — хохотнула княжна. — Да ты явно умом повредился! Тебе сказано было окрутить Наташку Румянцеву, чтобы она перестала клеиться к Володе! Все шансы были. А теперь? Материнский список невест уже давно известен всем боярским кланам! Наташка является первой претенденткой! Ты же знаешь, что я ее не перевариваю!

«А что так? — удивился Никита, вспомнив ту самую девушку, которую он встретил на фестивале. Попозже, с помощью Сети, он узнал, с кем довелось познакомиться. — Для наследника пара в самый раз. Чем же не угодила она Сладе?»

— Я люблю Лизу! — буркнул молодой мужчина. — Позвольте мне быть с тем, кто мне по сердцу.

— Опять он о сердце! — воскликнула княжна. — Лизка Афросимова — дочка старшины Мастеровой гильдии. Ты о них подумал? Или собственные желания на нижнюю часть тела давят?

— Вы о чем, Светлая княжна?

— Болван! Если узнает твой отец, он обязательно расскажет все Великому князю! Последствия представляешь? Самое лучшее, семью твоей подружки выселят из Твери. А здесь у Афросимова кузня, клиентура налажена. Они по миру пойдут!

— Разве гильдия допустит?

— Да компаньоны после такого выверта с ним разговаривать не станут, несмотря на старшинство! Не забыл, кто право на работу дает, как не мой отец?

— Если с каждым поступать так, как ты говоришь, все работящие мужики к Борецким побегут! — запыхтел Горислав, внезапно переходя на «ты», что говорило о дружеских отношениях между этими людьми. — Там Республика, свобода воли и права… Не станет твой батя нагибать гильдию!

— Откуда ты знаешь? Будущее видишь? Великий князь непредсказуем как погода в мае! Утром — солнышко, в обед — дождь! Вспомни, как он запретил Врачебной гильдии заниматься практикой на дому только из-за одной ошибки, приведшей к смерти пациента.

— Пациент сам виноват! — хмыкнул Горислав. — Сам виноват, что не захотел рвать зуб в городской клинике, а поперся на дом к одному коновалу.

— Да не важно! Они же потом полгода на коленях вымаливали, чтобы вернуть практику! Нет, Горислав, никакого будущего с мещанкой у тебя не будет. Я даже знаю, что ты хотел в Боровичи убегать к Анциферову вместе с Лизкой. Совсем рехнулся. Твой батя тебя из любой дыры достанет. Тем более, по слухам, мой отец поставит нового наместника, молодого, преданного.

— Княжича Владимира, что ли? Так мы бы договорились!

— Не хочу тебя расстраивать… Кандидатов на наместничество хватает. И не только из нашей Семьи.

Никите показалось, что Слада вдруг посмотрела в его сторону. Едва успев отвести глаза, он излишне много хлебнул коктейля. Чуть не поперхнулся.

— В общем, Горик, перестань дурить и набирайся ума. Последний раз предупреждаю, чтобы поговорил с Лизой и деликатно расстался. Да за тобой девки боярские табуном бегают! В самом деле-то! Конечно, с Наташкой Румянцевой мы дело прошляпили, но есть надежда, что княжна Колычева перейдет дорогу. Володя к ней неровно дышит. Вот завтра и посмотрим на дне рождения у Даши Сабуровой, как себя поведет сия принцесса!

"Вот так цветник там соберется! — выдохнул Никита. — Или серпентарий? Как бы не попасть в перекрестный огонь!"

Он заметил, что Горислав встал, поклонился и направился прямиком к бару. Рядом с Никитой как раз было место, где парень и пристроился. Недовольно буркнул бармену:

— «Ганзейскую» налей!

Бармен слегка замешкался, но ощутив давящий взгляд парня, поставил перед ним рюмку и налил из квадратной бутылки с готической надписью на этикетке светло-зеленую жидкость. Горислав повернулся к Никите, поднял рюмку в приветствии, демонстрируя помимо колец перстень с родовым гербом. Ого, да он из Вяземских! Ясно, почему Слада ему трепку устроила. По-свойски, или, можно сказать: по-братски.

— Никогда не затягивай с решением! — сказал Горислав и опрокинул в себя водку. Никита внимательно просканировал ауру собеседника и обнаружил маячки слежения. Их было немного, всего-то четыре. Но большой мощности с автономным ходом в несколько часов. Аккуратно, чтобы парень не почувствовал вмешательства в свой энергетический контур, ослабил мощь маячков. Через час они сдохнут, и Горислав сумеет ускользнуть от бдительных чародеев из свиты княжны Слады. История непонятной любви к мещанке Никиту, конечно, не тронула, но ломать отношения через колено он бы никогда не стал. Пусть парень сам разберется, набьет шишки на лбу. А вдруг ему удастся отстоять свою любовь к этой Лизе? В конце концов, ему на престол не садиться, чего так Слада уперлась? И почему с Румянцевой у нее конфронтация?

Решив не заморачиваться, Никита едва не проглядел, как в суете толпы к бару подгребает чародей из свитских княжны Слады.

— Чего приперся? — грубо спросил его Горислав.

Не обращая на него внимания, маг-охранник с тонкой полоской усиков на вытянутом лице важно произнес, словно королевский мажордом:

— Княжна изъявила желание поговорить с вами, сударь. Будете ли так любезны, господин Назаров?

Горислав поперхнулся и со стуком поставил рюмку на стойку. И застонал, словно от зубной боли:

— Вот я идиот! Еще гадал, откуда мне твое лицо знакомо! Вчера же в газете публиковали фото!

Никита не помнил, чтобы его фотографировали. Скорее всего, съемка была тайной с разрешения Басманова или какой-то ушлый борзописец сумел подловить на улице. Разведя руками, он покинул Горислава, раздосадованного своим проколом.

— Присаживайтесь, Никита, — изящно поведя рукой, разрешила Слада, когда Никита подошел к столику. — Да не бойтесь так, я не кусаюсь. Вот сюда, напротив.

Молодец, указала место так, чтобы гость не пялился на ее оголенные ноги, скрытые сейчас столиком, а глядел только прямо.

Как только волхв уселся на низенький диванчик, трое магов-свитских тут же расположились за спиной княжны, а двое замаячили сбоку от Никиты. Все они был напряжены, словно ожидали какого-то подвоха от приглашенного. Довольно оригинальная защита знатного лица. Но все равно — слабаки. Два парных и ослепляющих скрипта и жесткий контактный бой. Против его кулаков они ничего сделать не смогут. Тем более, трое чародеев — девушки, существа слабые по своей природе.

— Давно хотела познакомиться с вами, — мило улыбнулась Слада. — Дарёна мне все уши прожужжала о том, как вы ее злобному котяре мозги на место вставили. Теперь его как будто подменили. Такой спокойный стал. Даже я его смогла погладить.

— Да это легкое внушение на низшем уровне, — засмеялся Никита. — Но я рад. А кто этот молодой человек, с которым у вас была беседа? Не подумайте, что подглядывал, просто так получилось… Ваше появление приковало мой взор. Только на вас и смотрел.

— А вы льстец! — княжна тоже засмеялась. — Сразу видно опытного ловеласа! Горислав — несчастный мальчик. Он племянник Андрея Спиридоновича. Его мать — родная сестра Вяземского. Совсем голову потерял от неразделенной любви. Я ему пыталась все это время доказать, почему он неправ.

Забавно, что Слада даже не пыталась соврать, о чем разговаривала с парнем. Ледок недоверия у Никиты на душе слегка подтаял. Может, не такая и коварная старшая княжна Рюриковичей?

— Он жаловался? — поинтересовалась девушка.

— Нет. Я всего лишь попытался ограничить его желание напиться.

— И как? — саркастически спросила Слада. — Взывали к совести?

— Внедрил в его контурное поле разрушающие элементы. Через несколько минут они полностью абсорбируют алкоголь, снимут похмельный синдром и заодно заблокируют желание напиться до посинения, — пожал плечами волхв.

Слада с интересом взглянула на Никиту.

— Вы — Целитель, господин Назаров?

— Самоучка-уникум.

Девушка снова засмеялась, даже изобразила ладошками аплодисменты.

— Ну, будет, — отсмеявшись, сказала она самой себе. — Поговорим о вас. Признаться, мне известно много интересных подробностей, произошедших на празднике. Как же удалось вырваться из такого жуткого места? Я вот не представляю. А вы еще и девушку спасли, даже двух.

— Нелегко быть героем, признаюсь, — Никита посмотрел на княжну, чье лицо из-за вспышек цветомузыки показалось фарфорово-бледным, и все же чертовски привлекательным из-за правильных обводов скул и умело подобранной прически. — Даша мне очень помогла. Один бы не справился. Так что все геройство от того, что побоялся опростоволоситься в ее глазах.

Никита шутил, но с тем же дал знать, что ему не интересен этот разговор. Ничего особенного в произошедшем он не видел, и шумиху вокруг себя вовсе не приветствовал.

— Даша, кстати, о вас очень высокого мнения, — вздохнула Слада. — На нее совсем не похоже. Обычно Сабурова свое суждение о человеке выносит через пять-шесть встреч. Хотите, я вас познакомлю? Не думаю, что Даша откажется от продолжения общения.

Роль сводницы ей никак не шла, и Никита подумал, что девушка живет в каком-то своем пространстве, играя в свои игры, непонятные для большинства. Интриги среди подружек с какими-то целями ей никак не шли. Красивая, утонченная, а что в голове — совершенно непонятно. Торопиться с выводами не стоит. Аристо с самого детства купаются в интригах. Ну их! Сейчас самая важная цель — добиться создания портала и освоить звериную магию. Очень полезное оружие!

— Меня пригласили на ее день рождения, — не стал скрывать Никита.

— Правда? Со стороны Сабуровых очень правильный шаг. На них долг жизни, как ни крути. А это не бирюльки, сами понимаете. Так что, Никита, не теряйтесь.

Глаза Слады лукаво блеснули.

— Пользуясь случаем, не подскажете, княжна, какой подарок можно преподнести Даше? Я здесь человек новый, могу оконфузиться.

— Охотно помогу, — оживилась девушка. — Дарья — самая маленькая, как шутят невесты из княжеского списка. Да и навряд ли на нее обратят внимание мои матушки. Она очень прагматичная девица, хотя любит плюшевых зверюшек и плачет от романтических книг.

— Неужели? — поразился Никита. Сразу встал образ бесстрашной девушки, бросающейся в воду, готовую обратиться в лед. И ее глаза, старательно прячущие восторг от происходящего. Нет, такая рыдать не будет. Опять княжна интригует? — С трудом верится.

— И правильно, — кивнула Слада. — Не верьте первому попавшемуся. Знаете, Никита, не парьтесь вы так. Никто не осудит, что вы придете только с букетом роскошных роз. Могу подсказать место, где продают такие.

— Спасибо, с этим у меня проблем нет, — Никита сделал пасс рукой, и маги-охранники даже дернуться не смогли, когда пышная белая роза появилась в его руках. — Это вам, Светлая княжна.

Парни-чародеи презрительно захмыкали, но девушки, наоборот, оживились и едко прошлись по ним, вроде «от вас и такого не дождешься».

— Ого! — Слада приникла к бутону своим носиком. — Я ошиблась. Если вы так играючи достаете из ничего такие замечательные цветы, то ни о каком подарке беспокоиться не стоит. Хочу лишь предупредить, что магичить во время домашних празднеств в боярских домах нельзя. Позаботьтесь заранее о букете.

— Меня ввели в курс дела, спасибо.

— Загляните еще в антикварную лавку Гольдмана. Она здесь неподалеку. Яков Соломонович удивительным образом притягивает к себе настоящие раритеты. Талант такой, что ли? Иногда попадаются стоящие вещи.

— Хорошо, сейчас же туда наведаюсь.

— Всего доброго, Никита, — улыбнулась княжна, давая понять, что своеобразная аудиенция закончена. — До встречи у Сабуровых. Я там обязательно буду.

Антикварная лавка Гольдмана расположилась в двухэтажном каменном здании купеческого стиля полуторавековой давности, которые сохранились в мире Никиты во многих городах России и до сих пор пользовались повышенным спросом в качестве магазинов, различных студий и вот таких лавок. Миллионная, по сути, вся состояла из подобных домов, относящихся по архитектуре к классицизму со сдержанными композициями и строгими формами, с полукруглыми оконными проемами и гипсовыми барельефами на фронтонах.

Поднявшись по невысокой лестнице, обложенной плиткой с нарочито шершавой поверхностью, чтобы в зимнее время потенциальные покупатели не поскользнулись на ней, Никита вошел в яркое, залитое электричеством, помещение. Здесь все пропиталось атмосферой загадочности и магии вещей. Тяжелые лакированные мебельные гарнитуры соседствовали с коллекцией холодного оружия; золото и потускневшее от времени серебро аккуратно разложены по своим ячейкам. Магическим вещам придавалось особое значение. Все они были накрыты особым плетением, чтобы отбить искушение вломиться в лавку с банальным грабежом.

На мелодичный перезвон «сосулек», висящих над дверями, из-под прилавка появился пожилой седовласый еврей с крупным, как картошка, носом с горбинкой, неопрятной бородкой, тоже покрытой серебристым налетом старости, и с древним пенсне на витом шнурке. Не прикладывая стекла к глазам, мужчина неуловимым и ловким движением отряхнул пиджак и оперся на стеклянную поверхность.

— Чем могу быть полезен, молодой чародей? — дружелюбно спросил он.

— Как вы меня с первого раза определили в маги? — в ответ улыбнулся Никита, подходя к прилавку. — По вам не скажешь, что одаренный.

— Яхве не дал способностей, — развел руками Гольдман (судя по всему, это он и был). — А вот небольшие хитрости в виде амулетов «хрустальный глаз», развешанных над дверью помогают мне со стопроцентным попаданием.

— А, так это не просто колокольчики? — Никита удивился, почему его аура не среагировала на простейший артефакт. Неприятный момент. Надо разбираться.

— Конечно, нет! — засмеялся довольный своими амулетами антиквар. — Ваше лицо выражает столько эмоций! Не ломайте голову, молодой боярин! Все дело в тройной защите артефакта. Он сам по себе не излучает никаких магических потоков. А так как «хрустальный глаз» весьма безобидный, и, скорее, развлекательный псевдоартефакт, я с соизволения Магической Палаты повесил его над дверью. Помогает сразу определить клиента. Итак…

— Игрушка для взрослых, — кивнул Никита. — Забавная штука. Я даже растерялся от неожиданности. Думал, Дар куда-то пропал.

— Извиняюсь, что не предупредил, — виноватая гримаса мелькнула на лице еврея и тут же исчезла, а глаза хитровато блеснули. — Так вы что-то ищете, или зашли просто из любопытства?

— Мне посоветовали Якова Соломоновича как удачливого собирателя артефактов.

— О, конечно! Яков Соломонович таки знал, что его способность притягивать удачу оценят по достоинству!

Гольдман просто дурачился, но Никита нисколько не сердился. Ему почему-то здесь было легко и спокойно. Ни один предмет старины, ни одна магическая вещь не мешали его энергетическим потокам, заряжающим амулеты. Тусклые камешки, оправленные в серебряные и золотые броши или кольца, вдруг стали ярко мерцать, пока не налились своим природным светом.

— Невероятно, — пенсне все-таки взлетело на переносицу Гольдмана. — Ничего подобного не случалось уже лет тридцать. Последний раз такое представление устроил некий господин, не захотевший представиться. Инкогнито, сами понимаете… Но Сила его магии была настолько велика, что все пустые артефакты оказались заряженными под завязку. Например, вот это колье — «варяжская кольчуга» — редкий магический амулет, держал энергию десять лет.

— А почему его никто не приобрел? — Никита наклонился и стал рассматривать артефакт, который являлся, скорее, не колье, а «чокером», коротким ожерельем. Его еще прозывали «стоячим воротничком». Этот чокер из золотой ленты был опоясан двумя рядами жемчуга: черным и белым. Внизу болтались серебряные монисты. Вроде бы и невзрачный на вид, но аура вещи была настолько сильной, что защитные свойства до сих пор не пропали.

— Я и сам не понимаю, — пожал плечами Гольдман, но без всякого сожаления в голосе. — Мне кажется, оно свыклось с моим магазином и со мной. Даже жаль будет, если кто-то купит.

— Нет, это не ко мне, — честно сказал Никита. — Я ищу нечто иное…

— Девушке? — поинтересовался продавец.

— Девушке на день рождения. Восемнадцать лет.

— А как она выглядит? — неожиданно спросил Гольдман. — Извините, сударь, это мой конек: по внешности определить подходящий подарок.

— Хм…, я могу показать вам фотографию из Сети, — нахмурился Никита.

— Нет! Это вы должны мне описать ее! Мне важны ваши ощущения!

Забавный старичок. Правда, не самый оригинальный в своем профессионализме. Не одаренный, а скорее — даровитый. Никита пожал плечами и стал осторожно описывать Дашу, чтобы каким-то образом не скомпрометировать ее в чужих глазах. Гольдман слушал внимательно, даже глаза прикрыл.

— А как бы вы сами в двух словах охарактеризовали, сударь? — когда Никита замолчал, Гольдман скинул пенсне.

— Ну… Изящная и сильная одновременно. Как-то я не силен в этих науках.

— Хм… Тогда секундочку, — антиквар неожиданно нырнул за один из высоких шкафов, где у него, по-видимому, хранились особые артефакты, и через минуту появился с узким деревянным пеналом, тоже закрытым стеклом. Аккуратно стерев тряпицей тонкий слой пыли, Гольдман поставил пенал перед Никитой.

На черном бархате лежала невесомая на вид статуэтка-амулет из зеленовато-синего камня, переливающаяся таинственными радужными бликами даже под стеклом. Статуэтка была вырезана в виде женской изящной фигурки, застывшей в каком-то танце. Ее поднятые над головой руки переплетались в причудливых движениях, перекрещивались между собой. Лицо с четкими аристократическими линиями бесстрастно смотрит вдаль, не замечая никого вокруг себя. Тонкая накидка обрисовывает фигурку, ее талию и длинные ноги, на которых явственно проглядываются сандалии с ремешками, обхватившими икры.

— Судя по вашему описанию, девушка явно тяготеет к Стихии Воды, — сделал удивительный вывод Гольдман и усмехнулся, увидев вытянувшееся лицо Никиты. — Не стоит меня пытать, как я это понял. Ведь правда? Ну, вот… Это Асия — одна из океанид, нимфа, дочь Океана и Тифиды. Статуэтку можно носить даже на шее, для этого цепочка из чистого золота присутствует. Нисколько не обременяет своим весом. Оберег высшего уровня, подпитывает своего носителя в случае аурного пробоя, может и защитные контуры восстанавливать. Также генерирует потоки Силы, помогает в случае очень опасных моментов. Девушки, сударь, это такая категория существ, которые всегда находятся в зоне повышенного риска. Даже несмотря на свой Дар.

— И сколько стоит такая прелесть?

— Всего семьсот рублей, — голос у Гольдмана даже не дрогнул. — Я сделал вам скидку, что вы зарядили мне артефакты. Кстати, Асия тоже заряжена. Обратите внимание, как засветился магический аквамарин. В камень вдохнули жизнь. Чтобы не сбивать энергию камня, я положу его в шкатулку. Вручите своей девушке сей подарок, и не беспокойтесь, что не понравится. Водные натуры очень впечатлительны и понимают глубокий смысл вещей и символов.

— Но вида не показывают, — добавил Никита, лихорадочно думая, сколько у него денег в кошельке. Выходило, что не больше тысячи. Вчера он сразу же получил часть месячного жалования с помощью Лютого. А, ладно! Как-нибудь протянет. Тем более, идея со свитками пришлась по душе Понятовскому, тоже тяготеющему к комфортной жизни с хрустящими ассигнациями в кармане. Если дело выгорит, через месяц-два от продажи магических свитков пойдет неплохая прибыль.

— Скорее, глубже переживают, — Гольдман застыл, ожидая решения клиента. Он видел, что Никита полез во внутренний карман пиджака. Но не торопился доставать статуэтку-амулет из-под стекла, пока сотенные купюры не легли на прилавок. И только потом щелкнул замочками, распахивая крышку.

Никита мгновенно почувствовал свежесть, как будто после грозы. Амулет налился энергией и стал выстраивать вокруг мужчин кокон защиты, в ауре выглядящий как мелкоячеистая сеть. Таким образом статуэтка начала выискивать носителя, которого нужно было прикрыть от внешних негативных влияний. Старик-антиквар был опытным продавцом, поэтому шкатулка, в которую следовало упаковать Асию, находилась под рукой наготове.

Щелк! Щелк! Изящные запорные замки на резной лакированной шкатулке плотно приложили крышку, и Гольдман вздохнул.

— А откуда она у вас, если не секрет? — полюбопытствовал Никита.

— Мне ее принес один торговец-араб, — не сразу ответил Гольдман. — Это было лет двадцать назад. Он был в Твери по каким-то важным коммерческим делам. Довольно старый, побитый жизнью старик. Зашел сюда, чтобы продать эту самую Асию. Сказал, что амулет принадлежал его дочери, которой уже нет на свете. Память памятью, но тяжело находиться с вещью, которая постоянно напоминает ему о семейном горе. Амулет постоянно искал нового хозяина, но араб считал, что ему не нужен такой защитник, не сумевший уберечь дочь. В общем, более подробно араб не захотел общаться, да и я не был в настроении. Сговорились — ударили по рукам. Амулет я сразу же отсек от внешних раздражителей. За последние годы он утратил свою энергию, перестал беспокоиться.

— Почему вы сразу не сказали, что бывший владелец амулета мертв? — нахмурился Никита.

— Ничего подобного, — возразил еврей. — Я понял, что в момент смерти на дочери купца не было этого амулета. Как так получилось, араб не хотел говорить. Но он точно утверждал, что статуэтка чистая. Я ведь специально задавал этот вопрос. Так что не беспокойтесь, смело дарите эту красоту своей девушке.

Старик не врал. Аура Асии была кристально чистой, без темных пятен, оставшихся от последнего владельца. Известно, что смерть носителя отражается и на его амулетах, магических кольцах, перстнях и любых других драгоценностях. Если обычные украшения можно очистить от негатива, то магические амулеты хранят всю информацию. И как бы ушлые антиквары или частные коллекционеры не скрывали эти факты, правда все равно всплывала. А за такие подставы новые владельцы могли и убить. И что самое интересное, их ждало бы оправдание. Магическая Палата лично занималась подобными конфликтами, потому что знала, насколько опасны артефакты, перешедшие с мертвого человека к новому хозяину. Нет ли здесь злого умысла, не готовилась ли порча, и вообще, случайно ли попала вещица в антикварный магазин? Такие вещи опричники-маги умели вычислять, пусть и многие были недовольны их методами.

Попрощавшись со словоохотливым Гольдманом, Никита вышел на затихающую улицу. Оглядевшись, он заметил на другой стороне улицы небольшой магазинчик сувенирной продукции. Несмотря на поздний вечер, он еще работал. Купив там пакет, Никита положил в него шкатулку и по телефону вызвал такси. Гулять как-то сразу расхотелось после рассказа Гольдмана. Следовало обдумать, как преподнести подарок. Даша ведь захочет узнать, где он приобрел такой амулет. И грустное повествование совсем не стоит преподносить в качестве презентации. Скорее, нечто в духе любовной романтической истории. Или вообще промолчать, если спрашивать не будет?

Глава третья

Мши, Новгородская земля, сентябрь 2011 года

— Мое мнение: портал нужно ставить здесь, — поежился от утреннего холода, забирающегося даже под теплую, плотно запахнутую куртку, высокий худощавый мужчина лет сорока пяти со впалыми щеками, как будто его изнутри грызла какая-то болезнь. Он достал из кармана пачку сигарет, выщелкнул одну из них, пальцами зацепил за краешек фильтра, потянул на себя. — Да, потоки энергии хорошо ходят, не перехлестывают друг друга.

Молодой парень в полувоенном обмундировании, постоянно находящийся с этим мужчиной, поднес к сигарете огонек зажигалки. Тот пыхнул дымом, пару раз затянулся и только потом продолжил говорить, водя пальцем по пустой луговине, как будто находясь на лекции. Неподалеку, скрываясь в желеобразном тумане, виднелись крыши каких-то строений, а еще дальше — высокий сосновый лес. Хвойные кроны, едва покачиваясь на холодном ветру, пытались вырваться из цепких лап влажного тумана, но все было тщетно. Молочная пелена, тянущаяся с близкого болота, оказалась в несколько раз сильнее, и затягивала местность все быстрее и быстрее.

— Ты уверен, Евгений? — напряженно вглядываясь в точку, куда ему указал курящий мужчина, спросил Асеев. Потом перевел взгляд на огромные скирды сена, сметанные местными жителями, словно опасался, что из-за них сейчас выскочат люди в узнаваемой униформе с шевронами, на которых нарисована собачья башка, и всех повяжут на месте. С большим трудом эмиссар князя Захарьина отогнал от себя глупые не к месту мысли. Никто не выскочит. Отсюда слишком далеко до земель, контролируемых Рюриковичами.

— Земное напряжение с повышенным излучением, — кивнул худощавый, отравляя свежий воздух табачным дымом. — Если вычислить нужную точку выхода, я смогу провести канал до Твери без проблем. Иначе придется «цеплять» промежуточную станцию, чтобы связать Мши и столицу.

— Где? — нахмурился Асеев.

— Ну… В Валдае, например, — пожал плечами Евгений. — Дело долгое, а Мишка Одноус вряд ли сможет помочь мне в одиночку. Я слышал, из Новгорода Борецкий прислал мальчишек-магов?

— Да, — подтвердил Семен. — Князь не хочет задействовать их в каких-то иных мероприятиях. Ранг, якобы, не позволяет.

— А для чего они тогда нужны? — сплюнул на землю Рябчук — тот самый маг-телепортатор Евгений, которого так отчаянно стремился заполучить Захарьин. — Я предполагаю, что вам необходим разветвленный канал для переходов, чтобы не метаться физически между городами, рискуя своей жизнью. Если князь заплатит хорошо, я сделаю дополнительный канал даже в Новгород.

— Идея хорошая, — призадумался Асеев, поглядывая на клубящиеся сгустки тумана возле внедорожников. — Надо говорить с хозяином. Значит, ты уверен, что нашел «исток»?

— Да, уверен. Хорошее место, — обвел рукой, где в пальцах у него была зажата сигарета, подтвердил свое решение Рябчук. — Мне понадобится щитовое строение, которое скроет от любопытных глаз мою работу, отапливаемую сторожку и людей для охраны. Попозже, когда князь отработает с населением, можно возвести приличное здание с охраной, персоналом и прочими атрибутами.

— Что значит «отработает»? — нахмурился Асеев и внутренне поежился от ледяного голоса Рябчука. Он вымораживал похлеще сырого тумана.

— Убрать, переселить в другое место, — ответил телепортатор. — Чтобы никто не мешал, не проявлял излишнего любопытства. Я полагаю, князю ни к чему лишние слухи про Врата. Учитывая мощь истока, гарантирую бесперебойную работу тоннеля. В перспективе отсюда можно настроить несколько порталов в разные города и даже страны. Было бы желание и финансовые возможности. Делайте базу, Семен, и не сомневайтесь.

— У нас слишком мало земель, чтобы вот так просто, одним движением руки согнать простолюдинов с одного места на другое, — язвительно сказал Асеев. — Если ты заметил, кругом болотина, шагу лишний раз не ступить.

— Как хотите, — пожал плечами Рябчук. — Я предупредил, а князь пусть сам решает, если уверен в своих подданных. Ну а мне нужен наводящий маяк в Тверь. Как только получу сигнал — тут же соединю линию. Вы готовы все это предоставить сейчас?

— Нет. Пока — нет, — честно ответил Асеев. — Но в Тверь уехали наши агенты. Ждем со дня на день от них результата.

— Инструктировали их, что делать с маячком?

— Да. Они люди опытные, не должны сплоховать.

— Хм…, если их не опередят «осовцы». Те, знаете, ушами не хлопают, — Рябчук выбросил в мокрую стерню окурок. — Едем в Мши. Надо обговорить детали с князем. У меня нет времени надолго задерживаться здесь. Пока граф Валуев находится в Твери, я еще могу скрыть свое отсутствие. Магическая Палата уведомлена о моем двухнедельном отпуске, но князь Вельяминов что-то в последние дни нехорошо посматривает в мою сторону. Есть подозрение, что из Твери пришел сигнал следить за мной.

— Не давайте повода, вот и все, — усмехнулся Асеев.

— Легко рассуждать с позиции человека, уверенного в своих тылах, — занеся ногу над подножкой внедорожника, откликнулся Рябчук. — Лично я не уверен. Занимаясь целую неделю аномальным пробоем возле графского особняка, я обнаружил несколько артефактов, которые подтолкнули меня к одной мысли, связанной с мальчишкой. Вместо того, чтобы аккуратно закрыть клиента в недрах ОС, граф Валуев быстренько взял его под крыло с какими-то меркантильными целями. Я бросился к Вельяминову с просьбой продолжить изыскания, но получил жесткий отказ. Что-то произошло, Семен, и не в лучшую сторону. Для вас, причем. Дело с пришлым пареньком взял под личный контроль Великий князь Тверской.

Маг залез в машину, передернул плечами и только потом расслабился, с удовольствием ощущая будоражащие потоки теплого воздуха из гудящей печки. Асеев сел рядом и дал команду двигаться. Заговорил он через несколько минут, продолжая смотреть в проносившийся за окном унылый пейзаж. Мутную пелену тумана прорывал свет фар, ровно гудел движок, чуть ли не вводя в дрему.

— Вы же, господин чародей, не станете отказываться от своего решения, учитывая последние события?

— Намекаете о бойне на Волге? — усмехнулся Рябчук. — Сейчас все боятся лишнее движение сделать. Лояльность обеспечивается хорошей вирой, которую Великий князь заплатил пострадавшим. Но хочу напомнить: если вы готовы раскошелиться на Межевые Врата, или, как их называют в научных кругах — пространственные тоннели — можете быть спокойными за свою жизнь. Одна проблема: я пока не могу открыто рвать связи с Магической Палатой. Мое нахождение в Новгородской земле — глубочайшая тайна для всех, даже для семьи. Понимаете, чем я рискую? То, чем собираюсь заняться — не консультация, а вполне себе серьезная полевая работа.

— Мы обещаем, что утечки про ваше посещение князя Захарьина не произойдет, — в полумраке машины глаза Семена оставались настороженными и ледяными. Он еще не просчитал гостя до конца, умеющего обходить подводные камни.

В салоне повисла тишина. Пока ехали, Рябчук тщательно думал, как будет действовать. Маг не обольщался обещаниями людей, вставших на смертельный путь конфликта с Великим князем Тверским, государем Руси. Евгений прекрасно понимал, чем может закончиться его медленный дрейф к клану Захарьиных. Предательства вассалов никто не прощает, а перебежчиков-магов стараются наказать так, чтобы другим неповадно было играть против государства. Поэтому в Мши старший сотрудник вологодской испытательной лаборатории попал по заблаговременно проведенному каналу. Пару лет назад, когда на Рябчука впервые стали выходить посланцы князя Захарьина, он задумался о перспективах, которые ему сулили в ярких красках. Встать в один ряд со старинными боярскими родами, как того сладко обещал князь Мшанский-Захарьин (так его стали называть в Твери с долей иронии и презрения), Евгений не надеялся. Никто ему таких привилегий не даст. Права нет. А вот пяток деревень в личное пользование, да современную лабораторию с сотрудниками для разработок нужных техномагических новинок — на это Рябчук подписался бы. Пусть он и захудалый дворянин, но стремления рваться вверх по социальной лестнице, на которой толпятся страждущие, переполненные подлостью и коварством, не испытывал совершенно. Зачем толкаться локтями в бесконечной войне, когда можно спокойно растить детей и оказывать услуги, за которые хорошо платят?

Его родной дед Семен, будучи неплохим телепортатором, в свою бытность пробил Врата до Мезени, когда только переехал в Вологду, объясняя свою прихоть обыкновенной заботой о семье. «Великие князья не ищут друзей, — сказал он отцу Женьки, который был в то время еще сопливым пацаном, — но почему-то думают, что все, кто их окружает, обязаны быть таковыми. Я не верю никому, поэтому заранее готовлюсь к плохим временам, когда из друзей легко получаются враги. И вам советую на будущее думать своей головой».

Именно по надежному и старому порталу Рябчук исчез из Вологды и появился в Мезени, откуда на стареньком, отслужившим свой технологический срок, аэролете неспешно добрался до Новгорода, а оттуда с помощью Асеева — до Мши, не засвечивая фамилию. Мало ли кто в Мезени работает на Опричную Службу. Лучше прикинуться червяком, ползающим под ногами. Раздавить могут, да. Но шансы проскочить в нужную нору повышаются. Вот таким червячком и стал Евгений.

У вологодского мага сложилось впечатление, что весь городок с забавным названием Мши является имением опального князя. Практически каждый житель имел вассальную присягу, работал на клан и четко знал свою роль. Так оно и было. Захарьин из поселка сделал княжескую усадьбу, оградил ее силовыми щитами, которые могли выдержать удар высокоранговых стихийников. До определенного момента, конечно, если обороняющиеся сумеют вывести из строя активную группу чародеев до того момента, когда защита рухнет.

Как узнал Рябчук, ему предстояло работать с молодыми парнями-магами из Новгорода: братьями Шибановыми, приехавшими чуть раньше его. Кто они такие, на что способны — Евгений не представлял, и к перспективе сотрудничества отнесся с настороженностью. Но вот то, что здесь ему встретится Мишка Одноус — старый приятель, с которым учился в Академии и потом первое время работал в Вологде, пока тот не переехал в Ярославль под крылышко брата Великого князя — Всеслава. Оказывается, и там не задержался. Проклятье, как же так? Вся тайна поездки шла псу под хвост!

— А ты как здесь оказался? — в первый же вечер после баньки и хорошего ужина за княжеским столом Евгений зашел в комнату артефактора, плотно закрыв дверь и развесив фильтры против прослушки. — Я думал, ты уже давно в Скандинавии живешь, местных валькирий щупаешь! Какой дьявол занес тебя в эту глушь?

— Не кричи, Женя, — попросил Одноус, поморщившись, хотя Рябчук и не орал. Чувствовал он себя неловко. Зачем-то проверил, тщательно ли задернуты шторы на окнах, постоял возле двери, прислушиваясь, словно не доверял тем методам защиты, которые применил коллега. — Не судьба, видимо, вырваться отсюда. Хотел убежать, да не успел. Вернее, не дали. Слуги Захарьина выпасли.

— Что от тебя хотят?

— Я же артефактор и практик по Вратам, — грустно усмехнулся Одноус. — Службу от меня хотят, чего еще… Не знаю, каким образом вычислили, но, оказывается, почти полгода присматривали за мной.

— Обычный «полог», — пожал плечами Евгений. — Если бы почаще проверял спину, то обнаружил бы слежку. Какого же беса ты убежал из Ярославля? Пошел бы к князю Всеславу, выложил все без утайки, что стал объектом разработки! Ты же маг! Артефактор! У тебя привилегия быть защищенным!

— Давай без патетики, Женя! — поморщился Одноус. — Не мог я пойти к Всеславу. Нарушил вассальную присягу, испугался за своих родных… Еще тогда, в Вологде, успел переправить их за Камень. Сейчас хотя бы они в безопасности. А когда меня вызвали в Ярославль — вот тут и испугался. Если бы не работа над тайным тоннелем из Ярославля в Тверь, требующая моего присутствия и моих разработок, давно бы в подвалы ОС кинули, чтобы не сбежал.

— Порт из Ярославля в Тверь? — Рябчук нахмурился. О разработке такого портала он не знал. Ничего удивительного. Княжеская тайна. Если бы в Вологде занялись разработкой Врат, то Евгений мог оказаться в числе исполнителей.

В последние годы стало очень модно наводить телепортационные линии из одного города в другой для высокой знати. Аристократы не желали терять время на перемещение по воздуху или по земле. А частные Врата позволяли экономить не только время, но и силы. Вот и завалили заявками спецотделы Магической Палаты, доводя сотрудников до белого каления. Каждую из них рассматривали в индивидуальном порядке, и с момента поступления до оглашения результата могло пройти много времени.

Евгений Рябчук знал, сколько денег отваливали аристо, чтобы обладать индивидуальным телепортом, и работать на чужого дядю ему резко расхотелось. Положение усугублялось тем, что весь доход распределяли Иерархи, и участникам доставались крохи от шикарного пирога. Такое положение дел возмущало Рябчука. Он ведь был не на последних ролях в разработке сложного тоннеля.

Такие перекосы в оплате своего труда постепенно скапливались в снежный ком, грозивший обрушиться с горы. Другие, может, и не задумывались над несправедливостью, а вот Евгений не хотел жить так, да еще безземельным дворянином.

Может, предложение Захарьина и появилось в подходящий момент, но Рябчук отнесся к нему настороженно. Здесь нужно обдумать все до мельчайших деталей, чтобы семья не пострадала. Главный приз — земля. При Рюриковичах ее легко потерять, но никак не приобрести. И тогда Евгений решился.

Но, черт возьми, как же здесь невовремя оказался Одноус! Если Мишка давно решил для себя, с кем ему быть в дальнейшей жизни, то Евгений шагал как по зыбкому травяному ковру, под которым находилась мрачная бездна болота. Любой неверный шаг грозил смертью. И не только своей.

— Да, есть такой порт, — признался Одноус. — Но он не пробит, так как завязан на мои параметры. Чтобы переключить их на нового телепортатора потребуется недюжинное умение.

— Ты болван, Миша! — застонал Рябчук. — Советую бежать дальше, за Камень, к семье! Понимаешь, что ты натворил? Нарушение вассального долга с переходом к другому хозяину, разглашение всех государственных тайн! Да только за это казнят без суда и следствия!

— Извини, но уже поздно, — Одноус сжал челюсти. — Обратно не отыграть.

Захарьин собрал прибывших магов в своем кабинете на следующий день после поездки Рябчука на место Истока и четко дал понять, чего ждет от них.

— Господа чародеи! Теперь у вас только одна задача: создать устойчивый портал по перемещению из моей усадьбы в Тверь и в Новгород. Понимаю, что двойную линию пробивать гораздо тяжелее, но и награда будет достойной, не чета той, которую вам кидают Иерархи. Ну, а для молодых…, - Захарьин обратил внимание на новгородских магов, впитывавших каждое слово князя, — кроме опыта будет хорошее денежное вознаграждение или нечто другое. Вы после контракта собираетесь возвращаться в Новгород?

Братья Шибановы переглянулись и неопределенно пожали плечами. Для них еще ничего не было ясно. А вдруг здесь интереснее, чем в Великом Новгороде? Там ходу никакого, маги есть в каждом боярском роде, не приткнуться. Опять же, опыт наработают. Ну и что из того, что в Мшах скучновато? Маленький городок, разбежаться негде. Но девчата здесь красивые, не хуже, чем на новгородских концах.

— Задача сложная, но выполнимая. Группу возглавит Арсений… Выйди уже, друже, не прячься за дверью!

Увидев этого Арсения, у Рябчука по спине пополз холодок. Верзила под два метра ростом, по внешнему виду подходящий на роль палача, никак не мог быть магом. Но он им был. Исходящие потоки Силы показывали на его ранг: архимаг. Мрачный бородач из-под кустистых бровей окинул притихших чародеев, раздвинул губы в ухмылке.

— Ваши умения я вижу, — пророкотал он, — можете не представляться. Два телепортатора, два артефактора, один из которых подмастерье. Ну… Хозяин, трудновато будет. Надолго зависнем с Вратами.

— А ничего, я не тороплюсь, — откликнулся Захарьин, с удовольствием поглядывая на бледных гостей. Арсений произвел на них впечатление. — И ты не торопи людей. Мне нужен функционирующий портал на долгие годы, а не временная тяп-ляп линия. Понятно? Господин Рябчук, вы как более опытный практик, что можете подсказать?

— Нужна площадка для создания контура, — тут же ответил Евгений, давно подготовившийся к расспросам. За столом князь не особо интересовался профессиональными навыками чародеев, а вот сегодня решил взять за жабры. — Желательно, с природным источником Силы, подпитывающим портал. Если мы его обнаружим — дело пойдет быстрее. Ведь все дело в устойчивости сигнала. Маяки выхода раскидаем в нужных вам точках. Но, желательно, их уже стоит активировать.

— Я дам указание, — скрестив руки на груди, Захарьин стоял на пороге горницы, где собралась магическая компания для знакомства и обсуждения будущей работы. — Маяки включат.

— Проводка портала не составит труда, если знать куда прыгать, — пожал плечами Одноус. — Для чего нужна такая группа магов?

— А вот это второй повод, и самый главный, — князь тяжело ступая по половицам, прошел на середину горницы. — Сможете ли вы создать проход между мирами?

Наступило недоуменное молчание. Молодые новгородцы только пожали плечами, так как не представляли запросов Захарьина. А вот Одноус и Рябчук переглянулись.

Мишка осторожно спросил:

— Вы все-таки желаете создать пространственный телепорт, княже? О чем мы говорили в тот день, когда вы привезли меня в Мши?

— Да. Похвально, что помнишь о моих словах.

— В одиночку я ни за что бы не взялся за такой проект, если бы не господин Рябчук. Очень много сложностей…

Одноус осекся, поймав немигающий взгляд Захарьина. Сглотнул слюну и спросил:

— Какие миры вас интересуют? Будет довольно трудно нащупать то, о чем наша магическая наука предпочитает не распространяться.

— Полагаю, вы должны сами определить степень доступности и важности, — нахмурился Захарьин. — Ведь существуют теории о многомерности миров?

— Существуют, но на то они и теории, — поддержал коллегу Рябчук. — Боюсь, такие работы могут продлиться не один год. Ведь тогда нам понадобится так называемый «ходок», который уже хоть раз имел возможность повидать иной лепесток Яви…

— Лепесток Яви? Что это такое?

— Ну… Мы, телепортаторы, представляем воображаемую многомерность в виде лепестка ромашки. В середине некое ядро — Навь. Можно прокладывать порталы от лепестка на лепесток, а можно пробить ход напрямую через Навь. Это гораздо быстрее, и менее трудоемко. Но существует одна проблема: Навь высасывает энергию человека, и нет гарантий что, шагнув отсюда в воображаемый другой мир через царство Велеса, останешься жив.

— До этого еще далеко, — отмахнулся Захарьин. — Для меня сейчас важно узнать: насколько реально открыть ход на другой «лепесток»?

— Почти нереально, — твердо ответил Одноус.

— А как же тогда объясните шумиху в Вологде? — князь уставился на Рябчука. — По моим сведениям откуда-то появился некий Назаров, кровный родственник вымершего рода. Откуда он взялся?

— Да откуда угодно, — стало не по себе Евгению. На такие вопросы он не мог ответить, потому что сам до конца не понимал, каким образом появился разрыв на окраине Вологды. И ведь вся аппаратура едва не взбесилась, когда начали замерять параметры магического фона, всевозможные флуктуации, пересечение энергетических потоков. Парочка высокопоставленных чародеев-Иерархов, как только увидели отчеты, мгновенно засекретили их, наложив на сотрудников, изучавших феномен, «обет молчания». Не навсегда, конечно, а на определенный срок.

Рябчук сумел кое-что понять из того хаоса, который показали приборы. В пространстве наблюдалось повышенное содержание магической материи чужого мира. Именно так. Она была незнакомой, в отличие от той, которую успели изучить чародеи за тысячи лет существования оной. Не хотелось верить в произошедшее, но теории магов-диссидентов поневоле приходили на ум. Получается, возле имения Валуевых произошел выброс чужеродной материи с одновременным схлопыванием пробоя.

А потом у графа появился молодой чародей, по крови Назаров и с такой концентрацией Силы, что кое-кто в Твери заполошно потребовал взять мальчишку под микитки и сопроводить под усиленной охраной в Магическую Палату, причем втайне от «осовцев». Хорошо, до такой дурости дело не дошло. Сам Великий князь вмешался и очень аккуратно взял Назарова под свое крыло.

Если чем и был интересен парень из вымершего рода (а слухи об этом поползли мгновенно, как только кто-то из лаборатории проболтался) — так только своим появлением. И Рябчук с полным основанием считал его человеком с иного «лепестка» Яви.

— И все-таки, господин Рябчук, я бы хотел услышать мнение специалиста, — настаивал князь Захарьин. Даже в голосе требовательности прибавил. Рябчук поежился. Попробуй, скрой от него крохи информации!

— На мне «обет молчания», — признался маг. — Скажу лишнее — болью изломает.

Захарьин посмотрел на Арсения. Клановый чародей кивнул, подтверждая слова своего коллеги. Князь был разочарован. Еще раз окинув требовательным взглядом примолкших гостей, жестко сказал:

— Я хочу телепорт от Мши до Твери и второй, запасной, до Новгорода. Это первый этап вашей работы, с которым вы, надеюсь, справитесь быстро. А потом вплотную примитесь за разработку пространственного портала. Все пожелания и просьбы — через Арсения. Господин Рябчук, ответьте еще на один вопрос: этот юноша, Назаров, имеет ценность для Великого князя Юрия?

— Да, княже, — не стал скрывать вологодский чародей. — Это не только мое мнение.

— Вижу, вы откровенны, Евгений Алексеевич, — голос у Захарьина потеплел, и кивнув на прощание, вышел из комнаты.

Машина, в которой находились Рябчук и Асеев, промчалась по главной улице городка и остановилась возле ворот усадьбы. Водитель нажал на клаксон, будоража округу басовитым сигналом из-под капота. Ворота с легким шелестом отъехали в сторону.

Захарьин ждал своего эмиссара и приглашенного телепортатора в своем кабинете. Кроме него и Арсения больше никого не было. Судя по взъерошенному княжескому магу и по нервным движениям самого Афанасия Васильевича, произошло что-то, задевающее спокойствие и безопасность Семьи.

— Как успехи? — сдерживая себя, поинтересовался Захарьин.

— Обнаружен Источник природной Силы, облегчающий поддержание портала в рабочем состоянии, — ответил Рябчук.

— Как быстро он поможет нам построить тоннель в Тверь? — переглянулся Захарьин с чародеем Арсением.

— Имея такую мощь, справимся быстро, — уверил телепортатор. — Максимум, неделя-две. Но лаборатория будет стоять неподалеку от деревушки Соры. Это опасно. Лишние глаза, любопытные дети.

— Источник возле Соры? — Арсений даже присел от новости. — Точные сведения?

— Обижаете, — Рябчук скользнул по нему взглядом. — Все точно. Источник облегчит поддержание портала в рабочем состоянии.

— Хорошо, организуем пост. Людей выселять не будем, ибо — некуда. Семен, — князь снизил голос, и подойдя, положил тяжелую руку на плечо верного исполнителя. — Когда настроят портал — перейдешь по нему в Тверь. Разузнай там все про Назарова. Кто он такой, откуда появился. Вдруг кто затеял хитрую игру с Рюриковичами. И еще… Выясни, что произошло на Волге. Почему новгородцы не поставили меня в известность о сроках акции. К чему такая торопливость? Размах на рубль, а в итоге своих людей потеряли. А вот действия мальчишки Назарова меня очень и очень интересуют. Собери о нем как можно больше информации. И будем решать, что делать: ликвидировать или склонить к сотрудничеству.

— Я все понял, княже, — дал твердый ответ эмиссар. Голос его дрогнул. — Хозяин…

— Что? — не понял князь.

— Что-то случилось?

Захарьин махнул рукой и попросил Арсения обсудить с гостем технические возможности, и дождавшись, когда оба чародея выйдут наружу, плотно закрыв за собой дверь, тяжело вздохнул и рухнул на стул, словно подрубленный.

— Только что мне передали… В Изборске убили Станислава Борецкого. Попал под действие свитка.

— Чтоб меня…, - выдохнул от изумления и потрясения Асеев, опускаясь на соседний стул, нисколько не заботясь о субординации. — Это точно? Про смерть мальчишки?

— Вероятность высокая. До сих пор ведут разбор завалов и вытаскивают то, что осталось от людей. Два свитка сработали. Шансов почти никаких.

— Война? — еще не веря в происходящее, спросил эмиссар.

— Вряд ли, — поморщился Захарьин. — Ты же не знаешь, что Станислав — высевок, от какой-то наложницы. Борецкий каким-то образом скрыл от горожан эту информацию, и все считают его настоящим сыном.

— Почему? — Асеев с трудом удерживался от валящихся на него известий. — Борецкий чего-то боялся?

— Не знаю. Я про Станислава узнал от верных людей совсем недавно. Сам подумай, почему посадник отправил мальчишку в Изборск, как только тому исполнилось четырнадцать лет?

— Подожди, хозяин, — Семен яростно потер макушку. — Именно четыре года назад у него родился еще один сын…

— А до этого рождались только дочки, — усмехнулся Захарьин. — Уловил? Станислава надо было пристраивать, вот и нашел куда. Под присмотр верных купцов.

— И поэтому Борецкие не пойдут войной на Рюриковичей?

— Если Золотые Пояса узнают, что Станислав — высевок, у посадника начнутся большие проблемы. И не из-за сына, а из-за хитрых комбинаций. Я подозреваю, что Рюриковичи тоже знают истину, и сейчас будут крепко держать Дмитрия Ефимовича за глотку. Тот и не рыпнется. Потому как из-за бастарда Новгород воевать не будет. А вот Ганзейский союз подтянут, западных союзников привлекут. Будет вялотекущий конфликт. Хреново всем станет. И еще, Семен… То, что я тебе сказал о Станиславе, забудь навсегда.

Главы 4, 5

Глава четвертая

Никита

Тверь, сентябрь 2011 года

Так уж сложилось исторически для Твери после переноса столицы из Москвы в этот весьма непростой в политической ситуации город, что роды, входившие в клан Рюриковичей, стали селиться на левом берегу Волги, прозванном Затверечьем. За триста последних лет здесь вырос целый поселок, превратившийся в удивительно сказочный парк с затейливой архитектурой. Каждая Семья старалась построить в центре своей усадьбы дворец, особняк или виллу по своему оригинальному проекту, уделяя внимание не только красоте, но крепкой защите. Земли здесь хватало, и до сих пор есть куда расширяться младшим родам.

Если правый берег Волги оказался полностью заселен мещанами, купцами и гильдейскими, то здесь все было иначе. В Затверечье просто так проехать было нельзя. Два моста, ведущих в аристократическое гнездо, тщательно охранялись. А как иначе, если один из них назывался «Княжеским», по которому в усадьбу Никольское ездил сам государь. Въезд посторонним разрешался только по особому приглашению. Пропуском считалась не бумажка с казенной печатью, а магический амулет вроде той пластинки, которую выдали Никите для прохода в лабораторию тверского Кремля.

Компании, поставляющие продукты для населения Затверечья, обязаны были оформлять пропуск на каждого водителя и грузчиков. Строго индивидуальный амулет с обязательным разрешением на въезд позволял отслеживать каждого работника, будь то специалист по сборке мебели, сантехник или электрик.

Никита получил вместе с обычным приглашением к Сабуровым в виде обычной открытки с золотыми вензелями еще и пластинку из горного хрусталя с магической печатью Великого князя для проезда на закрытую территорию. Разрешение оказалось одноразовым, вроде намека, что воздадут почести и отправят восвояси. Уже не чужой, но как бы еще не свой. Присматриваются.

До Затверечья он доехал на обычном таксомоторе. У водителя, знавшего заказ заранее, была своя карточка с искусно выгравированной печатью, переливающейся всем спектром цветов. От печати неслабо фонило магией.

— Иначе не проехать, — пояснил он Никите, щелкнул по карточке, прижатой к стеклу, ногтем. — Особняк Сабуровых находится далеко от моста, километра два. С таким документом я могу проехать на территорию. Пешочком-то не совсем охота идти, сударь?

— Если есть возможность доехать — почему бы и нет? — усмехнулся Никита. — Вези, брат.

Сразу за мостом такси остановили. Один из патрульных дружинников в серой форме на хорошо оборудованном блокпосту махнул жезлом и приказал свернуть в длинный «карман», где уже стояла парочка проверяемых автомобилей.

— Старшина Милонов, — козырнул он, не доходя метр до машины, глядя на водителя. — Опустите стекло вниз до упора, предъявите спецпропуска, пожалуйста. Не делайте резких движений, доставайте аккуратно.

Водитель тут же протянул свою карточку. Старшина тщательно проверил ее на каком-то портативном приборчике. Изнутри донесся короткий писк, мигнули зеленым светодиодные полосы.

— Все в порядке, не просрочена, — кивнул проверяющий и обратился к Никите. — Ваш пропуск, сударь.

Оказывается, прибор был универсальным. Он одинаково работал как с пластиком, так и с минералами, из которых изготавливали пропуска для важных персон.

— Ваш пропуск одноразовый, сударь, — предупредил старшина. — В случае обратного пересечения пункта проверки, вы уже не сможете пройти обратно. Поэтому будьте внимательны, если у вас нет причин покидать сектор так рано.

— Спасибо, старшина, — забирая амулет обратно, кивнул Никита. — Учту.

Махнув жезлом, проверяющий дал «добро» на выезд таксомотора со стоянки. Теперь можно и расслабиться. Никита, честно сказать, побаивался, что такая оригинальная система проверки может дать сбой. Или же Сабуров, например, не успел внести в базу данных его фамилию. Надо будет в своем мире ввести аналогичный способ, только с небольшими доработками. И Никита знал, что предпримет.

Между тем такси миновало одноэтажное административное здание с красно-золотым штандартом, на котором был вышит герб Тверского княжества, и вскоре по обеим сторонам дороги потянулись разнообразные и красивые дома, огражденные металлическими решетчатыми заборам. Кирпич, бетон, стекло, металлопрофиль — все это органично вписывалось в архитектурную композицию района.

— Здесь живут вассальные роды, — пояснил таксист, когда Никита попросил рассказать его, кто населяет район Затверечья. — Сами видите, по размаху не дотягивают до особняков Семей, стоящих ближе всего к государю. Да и статус не требует прыгать выше головы. Не того полета птицы. А вот следующая улица, которая за перекрестком, уже побогаче будет. Территория позволяет не только дворцы поднимать, но и парковые зоны разбивать. Особенно ценится земля, которая ближе к реке находится. Но там бесполезно строиться. Не дадут. Вся верхушка в одном месте: Басмановы, Зайцевы, Вяземские, Долматовы, Карповы, Долгоруковы. Здесь их усадьбы.

— Получается, вассальные семьи живут параллельно их улице? — догадался Никита.

— Точно, — кивнул словоохотливый водитель и притормозил перед перекрестком. Поглядел по сторонам, пропустил пару машин с различными гербами на дверцах, и только потом повернул направо, пристраиваясь за ними. — Тоже к Сабуровым едут, — пояснил он. — Молодежь местная. Никак, торжество намечается?

— Званый вечер, — Никита не стал раскрывать истинную причину оживления возле особняка, где проживала Даша. Он с интересом разглядывал разнообразные и красивые дома, часть которых скрывалась за желтеющими деревьями, а фасады других открыто гордились своим вычурным видом. — Сами-то частенько сюда приезжаете?

— Наша фирма получила княжеский патент на работу с важными клиентами, — кивнул водитель. — Частникам вообще тяжело зацепить такой контракт. Почти невозможно. Столько процедур нужно пройти. Проверки лояльности, стаж, безаварийность и прочая фигня. Вот и приходится соответствовать. Гильдия перевозчиков никогда не станет рисковать, чтобы пустить на такой маршрут непроверенных.

— Серьезное дело, — призадумался Никита. — В общем, сюда переехать жить никак не получится?

— Да вы шутите, сударь! — засмеялся водитель. — Чтобы здесь поселиться, надо родиться в боярской семье, или получить из рук государя титул, или жениться на дочке аристо.

— А героический подвиг подойдет? — Никите тоже стало весело. Если хорошо подумать, зачем обосабливаться от жизни, которая кипит за Волгой? Да, красиво и тихо, вопросов нет. Но стоит в разных местах заложить магические свитки — и новое городское кладбище гарантировано. Как-то же умудрились пропустить закладку боевых заклятий во время фестиваля? Почему бы и здесь не повторить?

Никита отогнал от себя жуткие мысли и прислушался к болтовне водителя.

— Подвиг? Хм… Теоретически можно. Но кто на это сейчас способен? Пограничники или военнослужащие… Не знаю. Слава богам, крупной войны лет полтораста не было, и, надеюсь, не будет. Великий князь не любит разбрасываться привилегиями в мирное время. А вот и дворец Сабуровых.

Таксист аккуратно притормозил перед распахнутыми воротами из кованного железа, но заезжать внутрь не стал. Впрочем, стоявшая перед его автомобилем дорогая машина тоже не делала таких попыток, и фыркнув мотором, отъехала.

— Клиентов и гостей высаживают здесь, — извинительным тоном проговорил водитель, принимая оплату. — Дальше пешочком. Вы обратно заказали машину?

— Еще нет, — задумчиво пожал плечами Никита. — Я же не знаю, когда обратно вернусь. Вдруг прогонят через час, может — оставят до утра.

— Вы шутник, сударь! — засмеялся таксист. — Можете оформить заказ на меня. Все равно смена до девяти утра. Только позвоните, когда соберетесь уезжать.

Никита охотно согласился и взял визитку с номером телефона водителя. Действительно, зачем названивать в диспетчерскую, людей отвлекать. Он знал, что предложение противоречит административным правам компании, но на такие шалости зачастую закрывали глаза. Что здесь противозаконного, молодой волхв не понимал. Но, раз водитель просит поступить именно так — зачем будоражить систему?

Отпустив таксомотор, Никита критически оглядел себя и остался доволен. Костюм сидел идеально. Еще бы: точная копия того, который он покупал вместе с Тамарой. Хватило ума создать скрипт, чтобы не заморачиваться в случае отсутствия парадной одежды. Вот, пригодилось же! Хоть на это денег тратить не пришлось. На статуэтку ушло почти все жалование за месяц. Кстати, не забыть букет скастовать, пока не зашел на территорию особняка. Вон, как сразу напряглись охранники в униформе с гербом Сабуровых. Почему гость остановился, топчется в нерешительности?

Один из охранников, помахивая аналогичным жезлом, как и у старшины на мосту, не успел приблизиться к Никите и остановился как вкопанный. В руках парня появился большущий букет белых роз с золотисто оранжевой каймой на лепестках и дрожащими каплями воды на зеленых листочках. Бледное морозное облачко рассеялось в пространстве после активации скрипта.

— Класс! — раздался голос за спиной Никиты. — Всю жизнь мечтал артефактором стать!

Никита обернулся. Молодой мужчина в щегольском костюме-тройке держал под руку девушку с ярко выраженными азиатскими чертами лица. Сама она едва ростом была до плеч спутника, а вот вычурная высокая прическа с золотыми нитями, органично смотрящимися в черных, как вороное крыло, волосах, компенсировала этот недостаток. Да еще туфли на высоких каблуках помогли девушке не чувствовать себя некомфортно. Но не это привлекло внимание Никиты, а ее глаза, мгновенно наполнившиеся удивлением, настороженностью и готовностью вступить в бой. Слишком знакомые эмоции, чтобы ошибиться. Но что ее испугало?

— Отлично получилось! — подмигнул молодой человек. — Вы будете не против, сударь, если мы с вами попозже найдем пару минут для знакомства?

— Охотно, — кивнул Никита. — Я найду вас или вы меня.

Парочка удалилась, переговариваясь. Ничуть не смущаясь, Никита подслушал первые фразы:

— Дорогая, что с тобой произошло? Ты поставила защиту и приготовилась к бою!

— У него ёкай-шикигами! — непонятно ответила азиатка.

— Ты уверена?

— По-твоему, я не могу узнать человека, призывающего духов? А этот парень играет на темной стороне!

— Не может такого быть…

Отвлекшись от увлекательной беседы, волхв, слегка озадаченный услышанным, дружелюбно спросил подошедшего охранника:

— Я не нарушил правило магических ограничений?

— Ни в коем случае. Только покажите приглашение. Вы — лицо новое, ни разу здесь не были. Ага, все в порядке. Проходите, пожалуйста.

Процедура оказалась на редкость простой. Охранник поднес жезл к протянутой руке с амулетом, вспыхнул зеленый огонек на кончике прибора.

— Вы так хорошо знаете всех прибывающих в лицо?

— У нас ежедневный тренинг, — улыбнулся охранник. — Местное население мы хорошо изучили, а вот приезжие вроде вас здесь бывают редко. Всего доброго! Приятно провести время!

Широкая дорожка, по которой шел Никита, вела от распахнутых ворот до подсвеченного бассейна, плавно огибала его с двух сторон, проходила по парковой зоне, тронутой красками наступающей осени, и разбегалась дальше, подводя к парадным лестницам трехэтажного особняка, которых оказалось целых две. Они, подобно крыльям, обхватившим здание, не закрывали фасад дворца и огромные панорамные окна, взлетая боковыми спиралями вверх. Сам же дворец был декорирован диким камнем. Вокруг здания разбиты симпатичные лужайки, тоже освещенные садовыми фонарями.

Поднявшись по одной из лестниц, Никита обнаружил на площадке группу молодых людей, о чем-то горячо спорящих. Среди них он увидел Сергея Колычева, который тоже узнал Никиту. Его лицо исказила непонятная гримаса. Что-то негромко сказав собеседника, парень шагнул навстречу Никите.

— Господин Назаров, — сказал он чуть подрагивающим голосом. — От Семьи Колычевых позвольте выразить благодарность за спасение Юлии. Мы безмерно рады, что в тяжелой ситуации вы думали больше о других, чем о себе…

Никита с любопытством ждал дальнейших слов или действий. Но молодой Колычев не подал руку, и фраза, которая должна была последовать вслед за этим, не прозвучала. Значит, княгиня Ариадна ограничилась дежурной благодарностью и не захотела приглашать на беседу. Чем же не угодили этой семейке Назаровы?

— Не стоит благодарностей, — едва заметно кивнув, ответил Никита. — Всего лишь счастливая случайность, что похитители столкнулись со мной.

Вновь секундная заминка. Лицо Сергея исказилось, оплыло. Он тихо прошипел, словно выплюнул порцию яда:

— Хочу предупредить, самозванец, чтобы ты держался от Юльки подальше. Увижу — вызову на дуэль!

— Не понимаю, о чем разговор, — Никита с трудом подавил в себе вспыхнувшую ярость, что с ним случалось довольно редко. — В чем причина ненависти, позвольте узнать? И я не давал повода для оскорблений.

— Да ты уже своим появлением его даешь! — лицо княжича странным образом расплывалось в освещении, льющимся из широких проемов окон. — Думаешь, я тебя не раскусил тогда в аэролете? Не вздумай подмазываться к нашей семье, высевок!

Никита демонстративно посмотрел на свои часы. Стрелки уже подходили к назначенному времени. Он сделал жест пальцами, как будто говоря: подставь ушко, кое-что скажу. Княжич Колычев правильно его расценил и приблизился так близко, что Никита уловил терпкий запах одеколона.

— Сделай одолжение, княжич, — тихо сказал волхв, — исчезни с моего пути. На первый раз прощаю твою грубость. Но вздумаешь орать на каждом углу гадости — горько пожалеешь. Только исключительно из-за Юли я оставлю твое личико целым. А с дуэлью сто раз подумай. Изувечу.

Он развернулся и уверенным шагом пошел к дверям, которые перед ним распахнул пожилой привратник в парадном костюме. Небольшой скрипт, скастованный в магическом поле одним движением пальца, вцепился в ауру Колычева и замер в ожидании своей активации.

Краем уха Никита услышал вопрос одного из парней, кто это такой, и вполне ожидаемый презрительный ответ Сергея:

— Самозванец вологодский. Бастард! Не стоит о нем говорить.

— А это разве не тот самый Назаров? — раздался неуверенный голос еще одного из компании.

Если и сейчас идиот вовремя не закроет рот, то Никита не знает, как достучаться до разума княжича. Воздействовать на него через княгиню Колычеву? Так мать сама не в восторге от его появления. Странные отношения с людьми, которых Никита никогда не видел в своей жизни, немножко портили настроение. Но оно тут же улетучилось, когда Никита увидел Дашу и ее родителей, стоявших напротив дверей и уделявших каждому гостю пару минут любезностей.

— Наконец-то! — воскликнула Даша, но мгновенно потупилась, заслужив упрекающий взгляд матери.

— С днем рождения! — Никита с улыбкой преподнес увесистый букет девушке, одетой в длинное вечернее платье цвета «персидский синий» (не зря же он владеет «Назаровскими мануфактурами»!) с неглубоким декольте, в котором уютно расположилось роскошное колье с вкраплениями мелких рубинов. И с облегчением подумал, как здорово, что он не клюнул на покупку подобной вещи в антикварной лавке. — Ты прекрасно выглядишь, впрочем, как и тогда, — уже тише произнес он.

Даша сначала обхватила свои щеки ладонями, примериваясь, как ей держать такой объемный букет, а потом, сверкая от удовольствия, обхватила его.

— Какая красота! Никита, познакомься с моими родителями! Это моя мама — Надежда Игнатьевна!

Сердце Никиты тоскливо сжалось. Да, несомненно, перед ним стояла та самая женщина, которую он знал как свою тещу. Только вот сейчас эти мысли надо отбросить в сторону и забыть все, что связано с Тамарой. Иначе не выдержать.

Надежда Игнатьевна с улыбкой ответила легким кивком на церемонно склонившего голову молодого волхва.

— Я очень рада познакомиться с вами, Никита Анатольевич, — те же нотки в голосе, внимательные и живые глаза, ни тени высокомерия или чванства. — И хочу поблагодарить от лица всей нашей семьи за спасение Даши. Когда услышала рассказ дочери, что происходило на фестивале — мне было очень плохо. Пойди все по-другому…

— Можно сказать, это мое «везение», — отозвался Никита, поглядывая на покрывшуюся румянцем Дашу, которая изредка прикладывала носик к цветам. — Всегда попадаю в такие неприятные ситуации. Поэтому достиг профессиональных высот в спасении.

Он хотел добавить — «красивых девушек» — но передумал, что его поймут превратно. Особенно эта молодая очаровательная особа. Не нужно портить вечер.

— Ух, стрекоза, всегда вперед норовишь! — хмыкнул Сабуров и крепко пожал руку Никите. — Впрочем, Даша права. Я бесконечно благодарен за то, что вернул дочь в семью. Зная, сколько моих знакомых потеряли детей в тот день — твой поступок вдвойне ценен. Спасибо! Уверен, настоящая награда тебя ждет впереди.

Сабуров мог обмолвиться, подумал Никита, или что-то знает. Надежда Игнатьевна даже глаза прикрыла, чтобы скрыть блеск, и Даша хитро подмигнула. И как ему понимать сию пантомиму?

— Ваше семейство не в полном составе, — словно невзначай посмотрел по сторонам Никита, отмечая, что некоторые гости с интересом приглядываются к их компании. На каждого приглашенного отводилось определенное количество минут, а здесь явно хозяева перебарщивают. Что бы это могло значить?

— Ленька и Владислав где-то наверху гостей развлекают, — усмехнулся отец. — Ну и Арина там же. Где же еще быть молодежи? Это мы, старики, вынуждены терпеть общество друг друга!

Сабуров намекал на старшее поколение, прибывшее вместе со своими чадами. Судя по всему, большую часть составляли беспокойные мамочки, строго бдящие за дочерями.

— Мы пока оставим вас, молодые люди, — Надежда Игнатьевна пихнула в бок мужа. — Осваивайтесь, Никита. Уверена, вам понравится. Дочка, ты знаешь, что делать.

Даша передала букет подскочившей горничной и схватила Никиту за руку, после чего решительно потащила его к гостям, преимущественно состоящих из женского общества. В нижней части зала общались между собой беспокоящиеся мамаши, охраняющие словно наседки своих взрослеющих дочерей, и мужчины, приехавшие ради встречи с хозяином особняка.

Около получаса ушло на легкое знакомство, обмена ничего не значащих фраз, и только потом закипающая Даша выдернула Никиту из кольца любопытствующих гостей, потащила его к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Классный букет! Мне понравился! — заявила она.

— Разве это подарок? — усмехнулся Никита, притормаживая разогнавшуюся девушку. — Подожди секунду. Дай отдышаться.

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака плоскую шкатулку и вручил ее своей спутнице. Даша с разгоревшимися глазами щелкнула замками и откинула крышку. Некоторое время смотрела на статуэтку, лежащую на бархатной подбивке.

— Кто это? — прошептала Даша, поднимая голову, с трудом оторвав взор от подарка.

— Асия. Океанида, морская нимфа. Я подумал, тебе, как укротительнице Водной Стихии, должен подойти этот амулет, — пояснил Никита. — Его можно носить на шее или держать на трюмо в комнате. А можно закинуть в ящик подальше от глаз…

— Ты что? — ахнула Даша, вцепившись в шкатулку. — Ты представляешь, что сейчас со мной было? Я как будто под освежающий морской бриз попала! Такое ощущение непередаваемое! Меня энергией под самую крышку накачало! Я теперь готова всю ночь танцевать и веселиться! Никита, ты где такой чудесный амулет достал?

— Бродил по Твери в задумчивости и нашел в одном местечке, — честно сказал волхв. — Правда, пришлось немножко поделиться энергией. Теперь Асия твоя. Через несколько дней произойдет настройка на твою ауру. Только хочу предупредить: если будешь носить амулет, не расставайся с ним надолго. Он ведь еще и качество оберега имеет.

— Хорошо! Я все поняла! — закусив губу, Даша посмотрела на себя, видимо, прикидывая, как будет выглядеть с амулетом и с колье одновременно. Потом разум взял верх, и статуэтка пошла обратно в шкатулку. — Пошли наверх! Я познакомлю тебя с братьями и сестрой. Тут, кстати, почти все Рюриковичи и Юля Колычева. Все спрашивала, придешь ли ты.

В голосе Даши Никита расслышал нотки ревности. Еще крепче вцепившись в его локоть, девушка потянула гостя наверх. Особо не сопротивляясь, волхв дал себя увлечь стихии движения, размышляя о странности поведения девушки. Судя по всему, супружеское кольцо на его пальце нисколько не волновало и не отпугивало виновницу сегодняшнего торжества. По своему положению Никита обязан был появиться с женой, но даже в этом случае никто не запрещал бы ему устраивать променад с незамужней девушкой. И что такого? Может дворянин решил расширить свою семью с разрешения старшей супруги?

Только все упиралось в одну немаловажную деталь: многоженство, хоть оно и было узаконено, разрешалось только князьям, родовитым боярам и одаренным, которым Великий князь мог дать титул. Все эти категории подданных могли иметь не более трех жен, но разное количество наложниц. Остальные могли взять в семью лишь двух супружниц. И самое главное правило для всех: с обоюдного согласия обеих сторон. Изучая этот вопрос, Никита обнаружил одну интересную деталь: количество жен у князей и родовитых бояр редко превышало двух, как ни странно, а наложниц старались совсем не брать, но в среднем одна-две присутствовали.

С чем была связана такая ситуация — непонятно. Слишком мало провел времени Никита в этом мире, чтобы делать какие-то выводы.

Так что Дашу он нисколько не дискредитировал своим супружеским кольцом.

Второй этаж дворца полностью заполнила молодежь в разнообразных нарядных костюмах. Даже стеклянная веранда, с которой открывался великолепный вид на светящийся бассейн и еще не пожелтевшие лужайки, оказалась облюбована ценителями красоты. Небольшая часть залы отдали под танцы, где нехотя, еще не разогревшись, двигались с десяток человек.

Никита заметил среди гостей знакомых девушек, впервые встреченных на Волге: Наташа Румянцева, как всегда, под ручку с Ириной, курсируют от одной группки разговаривающих до других. Мило улыбаются, перекидываются словами и идут дальше. Юлю Колычеву окружил с десяток парней. Н-да, «испанская» красотка здесь нарасхват. И княжич Владимир возле нее. Поглядывает на остальных с видом собственника. Странные ощущения тут же нахлынули на Никиту. То ли ревновать, то ли грустить. Если Колычевы и в самом деле сделали ставку на молодого Рюриковича, они его из сетей не выпустят.

Задумавшись, Никита не заметил, как его подвели к еще одной компании.

Леонид и Владислав Сабуровы оказались свойскими парнями, долго жали руку Никите и допытывались, как он умудрился вытащить сестренку из магической ловушки. Оказывается, Дарья вообще неуправляемая, никого не слушается, привыкнув полагаться на свои способности. Сердито зафыркав, виновница торжества напоследок стукнула старшего Леньку по шее ребром ладони и удалилась.

— Все, конечно, шуточки, — сказал Леонид, потирая шею. — Только честно, Никита: как тебе удалось справиться с наемниками? Дашка рассказала, да мы не поверили. Выходит, твой уровень мага настолько силен, что ты играючи смял машину как жестяную банку?

— Допустим, не каждую банку можно легко смять, — усмехнулся Никита, заметив, что вокруг них собралась приличная компания ребят. — Применил несколько заклятий, а в основном — обычная рукопашная получилась.

— И пять человек завалил играючи? — спросил кто-то недоверчиво. — Говорят, эти наемники из самого Новгорода были. А Борецкие никогда с дилетантами не работают.

— Кто тебе сказал, что там Борецкие примешаны? — возразил еще один голос. — Пока следствие идет, ничего не ясно. Поменьше языком трепитесь, судари, а то среди нас уши «осовцев» …

На него зашикали.

— По Сети гуляют ролики одного примечательного боя в Вологде, — сказал Ленька. — И там один шустрый парень влегкую разбирается с четверкой тренированных бойцов. Кстати, на тебя очень похож.

— Теорию о двойниках слышали? — решил пошутить Никита. — Вот, скорее всего, это двойник и был. Меня с ним в Вологде частенько путали.

— Хочешь сказать, аурный близнец? — хмыкнул кто-то из кучки парней.

— Весьма спорно, — тут же откликнулись на эту фразу. — Аурный близнец не входит в плотный контакт с человеком. А здесь он валяет спортсменов будь здоров.

Разгорелся спор, чего Никита и добивался, чтобы лишних вопросов не задавали. Да ошибся.

— А демон? — прищурил левый глаз Владислав, младший брат Даши. Он был вылитой копией отца, чуть ли не один в один. — Откуда у тебя «вызов джинна»? Заклятие давно потеряно, даже в старинных книгах о нем только упоминают, а самой магической фразы никто не знает.

— Я создал простую иллюзию, — отмахнулся Никита. — Не верьте девушкам, которые под впечатлением от героизма своего спасителя выдумывают красивые сказки.

Парни заухмылялись, раздались смешки.

— Только Даше этого говорить не стоит, — предупредил Владислав. — Прибьет своими ледяными мечами.

— А вот, кстати, как у Дарьи Александровны с перспективной получить ранг Воительницы? — спросил стоящий рядом с Никитой черноволосый паренек, которого волхв определил как чародея среднего ранга, что-то вроде подмастерья. Судя по энергетике ауры — начинающий Целитель. — Женщин, говорят, не особенно допускают для инициации по боевым рангам.

— Еще чего! — раздался возмущенный девичий голос. Никто не заметил, как Даша подобралась к мужской компании. Теперь она уперла одну руку в бок и вызывающе смотрела на смущенно покашливающих парней. Братья один за другим возвели очи горе. — Это как понимать? Кто обо мне слухи распускает? Баронет Бютлер! Вы, как всегда, черпаете слухи из каких-то желтушных газетенок!

— Что вы, Дарья Александровна, — смиренно произнес черноволосый Целитель со странной фамилией, — нисколько. Мой отец, как вам известно, входит в Ранговую Комиссию, и ему известны все инструкции, рассылаемые Магической Палатой в различные инстанции. Я не выдумываю. И бульварщину не читаю. Я вообще изучаю только магическую медицину.

— Но барон Бютлер всего лишь первый секретарь, уважаемый Григорий Семенович, — язвительно произнесла Даша, неожиданно вцепляясь в локоть Никиты. — Не забывайте об этом!

Григорий только поклонился под смешок приятелей, а Никита, извинившись перед ними, был увлечен вихрем в «персидском синем» в другую часть залы. По пути Никита перехватил официанта, разносящего шампанское среди гостей, вручил один бокал девушке, другой оставил у себя.

— Теперь можно, — усмехнулась девушка. — Как будто родители не знают, что в клубах мы частенько не детские коктейли распиваем. До восемнадцати ни-ни!

— Тогда за твой день рождения, — соединил бокалы Никита. — Куда ты меня тащишь?

— Я хотела познакомить тебя с сестрой, но она, коза такая, убежала вниз, — пояснила Даша, приближаясь к большой компании, где главенствовал княжич Владимир с Юлей Колычевой. — Она же замужняя, как-никак, и находиться среди нас ей не по чину. Ха-ха! Вот и делает вид, что самое интересное происходит внизу, среди этих скучных светских львиц! Господа! Позвольте представить моего спасителя — Никиту Анатольевича Назарова!

Толпа расступилась, чтобы Даша подвела Никиту к представителю великокняжеского рода. Владимир мгновенно окинул взглядом волхва, подмигнул как хорошо знакомому и с улыбкой протянул руку.

— Наконец-то удалось вытащить вас в свет! — сказал он. — По городу только и разговоров о возрожденном роде Назаровых, а наследник прячется, не хочет показываться на глаза публике.

— Кто же знал, что высочайшее утверждение потребует столько сил! — развел руками Никита.

Он не лукавил. На самом деле, после некоторых разбирательств между Магической Палатой и Боярским Советом Никита получил право наследовать семейный герб со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но только вчера Великий князь подписал указ, тщательно изучив все документы. И теперь Никита являлся продолжателем Рода на законных основаниях, подозревая, что этот ход сделан не просто так. По своему опыту молодой волхв знал, как трудно доказать родство и право на герб вымершего рода. Волокита могла длиться до полугода даже с точными данными по лабораторным исследованиям. Крайне неохотно возвращали перечеркнутые гербы к жизни.

— Поздравляем! — улыбнулась Юля. — И хочу поблагодарить за свое спасение!

Не будь рядом княжича, она могла бы броситься на шею Никите, и это желание хорошо читалось в ее глазах. Но рядом была другая, испепеляя взглядом каждую прелестницу, предупреждая, чтобы никто не вздумал пересекать ее курс. Право слово, настоящая Воительница!

— А я так и думала, что с тобой ничего не будет, — приподнимая бокал с шампанским, сказала Наташа Румянцева, стоявшая по другую сторону княжича. — Когда все побежали к машинам, ты почему-то рванул к Волге. Мы еще гадали, самоубийца ты или безумный герой. А теперь понятно…

Она, старательно пряча усмешку, поглядела на Дашу. Эта пигалица неожиданно сорвала куш, да не такой, какой ожидал ее, будь младшая Сабурова терпеливее. Пусть теперь возится с этим безземельным дворянчиком, хоть и имеющим странное благоволение у Великого князя. Зато она, Наталья Румянцева, постарается отшить княжича Владимира от этой расфуфыренной провинциалки Юлечки. Ишь, вцепилась в руку, не оторвать и краном. Первая в «княжеском списке» потенциальная невеста Владимира Юрьевича вдруг неожиданно поняла, как изменчива судьба. Откуда вообще взялась эта Колычева, с которой княжич ведет себя настолько любезно, что у девушек-фавориток сводит зубы? Нет, вопрос неточен. Кто ее позвал в Тверь? Неужели сам Владимир?

На красивом лице Наташи Румянцевой хорошо читались эмоции, когда она переглядывалась со своей подругой Ириной.

— Все было точно рассчитано, — возразил Никита. — Я хотел попасть на яхту и по реке добраться до столицы, подбирая людей по дороге. Но удар «ледяного» свитка изменил планы. Пришлось прорываться через лес.

— Скажи, Никита, а ты на самом деле настолько силен в магическом искусстве, что уделал высокорангового чародея? — вопрос был с подковыркой, и задал его один из свитских, приближенных к Владимиру парней, что полукругом стояли позади него. — Вот не верится в данную версию, гуляющую среди дворян.

Кто-то досадливо поморщился, но большинство захотело узнать, каков на самом деле потенциал Никиты. Особенный интерес был у девушек. Даша успела шепнуть на ухо своему кавалеру, что здесь находятся почти все фаворитки, но почему-то Маша Одоевская и Лена Мелецкая оказались оттерты в сторону. И, кстати, где-то среди гостей затерялась княжна Слада. Видимо, продолжает плести свои интриги.

В чужие игры Никита влезать не хотел, а явное подзуживание насчет сомнений в его возможностях могло привести к неприятным последствиям в виде разбирательства с магами-«осовцами» или сознательного вызова на дуэль. Даша предупредительно сжала своими пальчиками руку Никиты, чтобы тот не вздумал доказать свое преимущество.

Скрипт, который он подсадил в кольца и перстень княжича Сергея, должен активироваться через сутки, когда он наверняка покинет Затверечье, чтобы исключить обвинения из-за магических манипуляций в запрещенном месте. Призванные защищать своего носителя, магические артефакты не выдержат хитрого удара изнутри структурных построений вязи. «Троянский конь» выжжет все узловые компоненты и элементарно оставит Сергея без «шильда» и атакующих плетений. Впредь наука будет. Была надежда, что намек княжич из Устюга поймет правильно.

Только вот происшествие Колычев обязательно свяжет со стычкой с Никитой. Какую пакость придумает нервный княжич? Его гнева волхв не боялся. По всем параметрам Сергею в дуэли не устоять. Никита просто сметет его за несколько секунд. Неужели парень не понимает, куда сует свой нос? Или его нарочно кто-то подталкивает к конфликту?

— Моя сила держится на трех факторах, — пояснил все-таки Никита, сделав мелкий глоток шампанского. — Артефакторика, боевая магия и высокая квалификация рукопашника. Умея совмещать все компоненты в единообразную систему, можно победить любого противника.

— Интересный расклад, — раздался знакомый голос. Никита обернулся и увидел того самого парня, которого встретил возле ворот дворца. Только теперь он был один, где-то оставив свою спутницу-азиатку. Оглядев притихшую толпу, незнакомец раскинул руки и встретил в объятия шагнувшего к нему Владимира.

— Здравствуй, брат, — улыбнулся наследник. — Ты почему опоздал? Мы же тебя ждали еще вчера!

— Тэмико увлеклась нарядами и волновалась, что будет выглядеть белой вороной в своем национальном наряде, — улыбнулся спутник азиатской девушки. — Вот и провозились лишние сутки.

Раздался негромкий смех Владимира.

— Она у тебя всегда отличалась неторопливостью. Семейное воспитание сказывается?

— Что делать? Приходится потакать мелким прихотям молодой жены, — хмыкнул парень.

— Это Данила, — быстро шепнула Даша на ухо Никите, пока княжич Владимир держал парня в объятиях. — Племянник Великого князя, двоюродный брат Володи. Его отец Всеслав сидит в Ярославле, ну, ты знаешь! Женат на Тэмико Китамуро, дочери одного из влиятельных дайме императора Ямадзаки.

— Каким образом дочь дайме оказалась в России? — удивился Никита, склонившись к уху Даши.

— Восемь лет назад наш флот оказал услугу дайме Китамуро, когда спас его клан от полного уничтожения. На Хоккайдо произошло восстание нескольких кланов против правящего дома Ямадзаки, — торопливо бормотала девушка, пока двоюродные братья любезно разговаривали между собой. — Бунтовщики требовали вернуть институт сегуната, чтобы каждый дайме мог владеть обширными земельными владениями и иметь собственную армию. Император на это никак не мог согласиться, и поэтому объявил войну бунтовщикам. На беду зарвавшихся дайме в Саппоро вошла морская экспедиция князя Всеслава в пять вымпелов. Два фрегата, два крейсера и вспомогательное судно. Там шторм был сильный, вот и попросил отец Данилы разрешения у дайме Китамуро разрешения переждать в порту. Дайме не дурак, сразу сообразил, какую выгоду можно извлечь из ситуации. К этому моменту мятежники со всех концов острова устремились к столице провинции. Китамуро после недолгих переговоров с князем Всеславом обеспечил себя мощной огневой поддержкой с моря. И чтобы заманить войска мятежников под выстрелы русских пушек, он имитировал поспешное бегство к порту вместе со всем семейством. Вот тогда князь Всеслав оторвался по полному. Он просто смел порт с лица земли вместе с войсками сепаратистов. Китамуро принес императору головы идиотов-дайме в мешке и получил возвышение в виде наместничества на острове. Русским морякам тоже перепало немало похвалы и наград. А князь Всеслав взял долг крови у Китамуро в виде старшей дочери. Он понял перспективу сближения с этим человеком, но прежде всего получил благословение Великого князя. Иначе бы помолвки не произошло.

— И Китамуро отдал Тэмико русскому князю?

— Конечно, — Даша перевела дух и заторопилась: — Здесь не все так просто. Клан Китамуро контролирует весь рынок электроники Японии, половину рынка судостроения и аэростроения, причем, летательные двигатели в комплекте с магическими кристаллами компании «Китамуро Косан» расходятся как горячие пирожки. Император не позволяет какому-либо клану укрепляться в экономике Ниппон, но здесь он был очень благодарен дайме Китамуро за спасение своего трона, и поэтому позволил себе маленькую слабость, возвысив клан своего верного слуги. Но, скорее всего, сам дайме тоже что-то просчитал от сотрудничества с русским князем, родственником государя России.

— Рынок сбыта двигателей, — усмехнулся Никита. — А Россия перспективна в этом плане.

— Ну, и это тоже, — кивнула Даша, раскрасневшись. — Однако, самое ценное, что имеется у представителей семьи Китамуро — Сила. У дайме очень много артефакторов, магов-бойцов. А Данила родился с Даром трех Стихий. Тэмико, если подарит ему детей с прокаченной Силой японских онъмёдзи, получит в дар от Великого князя большой земельный надел с возможностью организовать на нем производство двигателей с магическими кристаллами. Японцы такой шанс не упустят. А Россия получит своих онъмёдзи.

— Хм, а кто такие онъмёдзи? — Никита призадумался. Об этих магах он не слышал в своей Яви.

— Точно перевести невозможно, но они борются против проникновения демонов в наш мир, держа запечатанными врата преисподней, и подчиняют себе светлых шикигами, то есть служащих им духов-демонов. Это еще одна из причин, почему император благоволит к клану Китамуро.

— Опаньки, — только и смог сказать Никита, пораженный словами Даши. — Выходит, Тэмико…

— Она из клана Хранителей Врат, — кивнула девушка. — И ее отец — дайме Китамуро — Верховный онъмёдзи.

— Мощный апперкот, — пробормотал Никита. — Давно не ошарашивали меня такими новостями.

И ему сразу стали понятны слова супруги Данилы возле ворот, когда она так опасливо смотрела на Никиту.

— О чем ты говоришь? — удивилась Даша.

— Да я под впечатлением твоего рассказа, — улыбнулся Никита, внутренне чувствуя себе не очень хорошо, и в этот момент Данила Всеславич вместе с княжичем Владимиром подошли к молодой парочке.

— Я прошу извинить меня, что так бесцеремонно влез в спор о теориях трех факторов, а сам отвлекся на другие дела, — Данила протянул руку Никите совсем по-простецки. Никита пожал ее. — Полагаю, Дарья Александровна уже представила меня и ту замечательную историю, которая привела в нашу семью красавицу Тэмико.

— Да, Светлый княжич, — кивнула Даша, покраснев. — Сочла необходимым предоставить небольшую информацию своему гостю, который еще плохо ориентируется в наших реалиях.

— Разумно, — кивнул Данила. — А вы не позволите нам немного посплетничать на мужские темы?

— Как скажете, Светлый княжич, — Даша стрельнула глазами по сторонам, с удовлетворением замечая жадные взгляды подруг-соперниц, и нехотя оторвалась от Никиты.

Данила сделал незаметный жест рукой, предлагая отойти к одному из панорамных окон, где стоял длинный стол с легкими закусками. Как по заказу возле окна оказалось свободное место, и племянник Великого князя, нисколько не смущаясь, взял сырное канопе. Аккуратно снял зубами первый кусочек, прожевал.

— Недурно, — вынес он свой вердикт. — Володя, ты бери, не стесняйся. И ты, Никита, тоже присоединяйся ко мне. Вижу, сортов сыра здесь немеряно, надо же помощников для дегустации найти. Итак, три фактора…. Пока я сюда летел, успел ознакомиться с протоколами событий у Покровки. Скажу честно: человек я впечатлительный, нарисовал себе такую картину, что самому стало неприятно и страшно. Но дело не в этом. Больше всего заинтересовала история спасения двух милых боярышень. Если с хозяйкой торжества все более-менее ясно, то невнятное описание схватки с наемниками-новгородцами меня только раззадорило. Никита, ты в самом деле считаешь, что, совмещая все три фактора, можешь завалить мага высокого уровня с его помощниками?

Не дав раскрыть рта Никите, он добавил:

— Да, я вижу твое биополе, насыщенное Силой. Четыре энергетических канала со вспомогательными точками выхода. Плюс к этому — дополнительная подкачка чистой энергии. Но все эти довольно полезные способности не могут дать Силе за секунду смять тяжелый внедорожник. Поверь, Никита, наши автомобили делают не из пластика, как на Западе, и уничтожить их одним ударом ладони высокоуровневого бойца невозможно. Я знаю, что говорю.

— В чем же меня обвиняете, Ваша светлость? — спокойно спросил Никита, допив шампанское и аккуратно поставив бокал на фуршетный стол. — В том, что я справился с магом и его помощниками, или в порче имущества?

— Мне плевать на магов! — засмеялся Данила. — Я охотно верю в твои способности, Никита… Но раздавленный в лепешку внедорожник, который выпускается, кстати, в Ярославле, наводит меня на определенные мысли. Начинаю верить своей драгоценной Тэмико.

— Насчет ёкая-шикигами? — усмехнулся Никита, вступая на тонкий лед предположений.

— Ого! Откуда такие познания? — встрепенулся и насторожился княжич Данила. — Я не думаю, что уважаемая Дарья Александровна настолько компетентна в неких специфических знаниях…

— Извините, Светлый княжич, случайно подслушал последние слова вашей супруги. Так уж вышло. Но смысл мне непонятен.

— Ёкаи — темные демоны, — не обращая внимания на выпученные от удивления глаза Владимира, пояснил Данила. — Если Даша успела тебе рассказать о моей неординарной жене, то сложить два плюс два не составит большого труда. Тэмико — младшая Хранительница Врат с очень сильным потенциалом. По-нашему… Ну, пятый-шестой ранг Ратника. Когда мы столкнулись с тобой на входе, она разглядела твоего помощника… Или слугу?

— О чем вы говорите? — воскликнул Владимир. — Я себя дураком ощущаю! Какие демоны, Врата?

— Погоди, Володя, потом все объясню, — жест двоюродного брата был понят правильно. «Не лезь, если не понимаешь!» — Никита, твоя история сквозит логическими дырами, на которые можно закрыть глаза. Но вот это… То, что увидела Тэмико, не влезает ни в какие рамки. А своей жене я верю. Кого ты держишь возле себя?

Никита взял в руки длинную палочку канопе с сыром и маринованными оливками, неторопливо стянул ноздреватый желтый кусочек, прожевал с чувством. Он понимал, что испытывает терпение человека, принадлежащего высшим слоям аристократии, но вовсе не хотел злить его. Впервые кто-то явственно увидел Дуарха, тщательно скрывающегося в изнанке мира. Хорошо это или плохо? И как обернуть возникшую ситуацию в свою пользу?

— Светлый княжич, я бы не хотел разглашения своей тайны, — наконец, решился волхв. — Слуга достался мне в качестве некой компенсации за потерю семьи.

— Все-таки слуга, а не призванный? — задумался Данила.

— Да, он мой слуга, — твердо ответил Никита. — Бывший призванный.

— Еще интереснее, — хмыкнул Данила. — Я точно знаю, что слугой сделать «то самое лицо» невозможно по определению. Оно изначально призывается не в качестве вассала, а как исполнитель.

— Все верно, — наклонил голову Никита. — Так и было.

— А ты не против встретиться с Тэмико и поговорить? — поинтересовался племянник государя. — Не здесь, конечно. Не будем сегодня забивать себе голову подобными вещами. Тем более, супруга боится подойти к тебе.

— Почему? — удивился волхв. — Я прекрасно умею сдерживать силу слуги, и причинять зло никому не собираюсь.

— Не в этом дело, — поморщился Данила, бросив канапе на стол. — В тебе столько ипостасей, что она растерялась и требует больше времени для анализа ситуации. Так что, Никита Анатольевич, согласен на встречу с младшей Хранительницей Врат?

— Согласен. Мне как раз нужен специалист по демонологии.

— Ничего не понимаю, — Владимир покачал головой и решительно направился к девушкам, среди которых была Юля Колычева. — Разбирайтесь сами со своими демонами!

Данила с улыбкой посмотрел вслед двоюродному брату и протянул руку Никите:

— Итак, у нас соглашение?

Никита спиной чувствовал, как большинство молодых аристо мгновенно оценили ситуацию и напряженно обдумывали новую конфигурацию, в которую вписался вологодский дворянчик с возрожденным гербом. Как теперь понимать, почему племянник государя Юрия Ивановича пожимает руку Назарову? Не тот человек Данила Всеславич, чтобы своим вассалам прилюдно оказывать знаки внимания. Или они ничего не понимают в раскладах вокруг трона.

— Принимается, — Никита как будто в омут рухнул. Придется делиться своими тайнами, расширяя круг посвященных. Но разве оно не стоило возвращения домой? В любом случае стоит обозначить дружелюбие, иначе любая попытка уйти от обсуждения будет расцениваться как акт угрозы.

— Отлично, дружище, — приобняв молодого волхва, Данила повел его в сторону тревожно ожидающей Даши, что совсем сбило с толку многих. — Дарья Александровна, вот, отдаю в целости и сохранности вашего кавалера!

— Благодарю! — девушка зарделась, и как только Всеславич отошел, она клещом вцепилась в Никиту. — Слава Перуну! Я уже испугалась!

— Что страшного в племяннике Великого князя? — задумчиво спросил волхв. — Сильный одаренный, признаю. Постоянно прокачивал меня, выискивая бреши в ауре, но потом бросил заниматься ерундой. Не по зубам я ему.

— Не в этом дело! Его женушка — Тэмико — она же у Данилы вроде индикатора! А я видела, что во время разговора она не сводила с вас глаз! И как тигрица перед броском напряглась. Если бы не ограничения на магию, эта сумасшедшая испепелила бы тебя! Что Тэмико увидела?

— Демона, — хмыкнул Никита.

— Она разглядела Дуарха? — поразилась Даша. — Но каким образом? Тварь же не появлялась на виду у людей!

— Ты же сама несколько минут назад рассказывала, что Тэмико — онъмёдзи! — рассмеялся Никита. — Получается, у девушки есть Дар. Неслучайно ведь у нее боевой ранг по японской классификации и Хранителями просто так не назначают. Слушай, Даша, пойдем танцевать? Ну их, эти тайны! За меня не переживай, слишком много людей хотят чего-то необычного. Кстати, не забывай, что Дуарх признал тебя, и если со мной что-то случится, можешь потребовать от него помощь.

— Знаешь, Никита, — девушка положила руки на плечи волхва, и они, подстраиваясь под медленную мелодию, закружились на месте. — Я предпочитаю держаться подальше от больших интриг, и мне кажется, что тебя в них усиленно втягивают. Будь осторожен!

— Постараюсь, — бодрым голосом ответил Никита. — Мне не привыкать.

Он полностью отдался танцу, но чувство опасности не покидало его. Бесконечные попытки проникнуть через ауру и подсадить своих «шпионов» могли только рассмешить, если бы этим не занималась Тэмико. Японская княжна всерьез подозревала Никиту в связях с демоническими сущностями и не спускала с него глаз. И все-таки молодой волхв почувствовал след, пусть и слабый, но вполне ощутимый. Если совместить знания и умения княжны и Дуарха, есть шанс вернуться домой. А ради этого можно влезть в интриги.

— Ты о чем-то задумался, — прозвучал голос Даши. — Может быть, поделишься?

— Я недавно встречался с княжной Сладой, — признался Никита. — Мне показалось, что она всерьез хочет разрушить будущий брак своего брата с Румянцевой. Какие-то интриги плетет…

— А! — фыркнула девушка. — Род Румянцевых еще слишком молодой, и по сравнению с Рюриковичами существенно проигрывает во всех компонентах, кроме Дара. Удивительно, но до сих пор не ясно, каким образом Румянцевы, не сходясь с главными боярскими Семьями, умудрились обрасти Витязями, Ратниками и Целителями высокого уровня. А дед Наташки — Ждан Бориславич — так тот вовсе почувствовал, что может на равных общаться с теми же Вяземскими или Зайцевыми.

— Почему?

— Так он Витязь! Воевал за великокняжескую династию против новгородцев, литвинов и ганзейцев, отчего за его голову назначали немыслимую награду. Вот старик и подумал, почему бы свое не откусить от большого пирога. Начал ломиться в Ближний круг, чтобы обеспечить своих детей и потомков надежным щитом в виде государева слова.

— Обеспечил? — улыбнулся Никита.

— Конечно! Сейчас Румянцевы стоят по значимости чуть ниже родов Ближнего круга, но в любом случае поддержку Великого князя ощущают.

— Ну, хорошо… А при чем здесь Слада?

— Два года назад в Твери конкурс среди боярышень проходил, — засмеялась Даша. — Хорошо, что я не участвовала ввиду малолетства. Так Наташа обошла Сладу и выиграла приз. Княжна разругалась с судьями и с отцом, полагая, что он специально приказал задвинуть свою дочь, чтобы не было пересудов. А мое мнение, ее корежило от мысли, что «выскочка» обошла ее, представительницу древнего рода. Но с тех пор на каждом шагу твердит, что Наташа Румянцева никогда не станет ее родственницей. И родителям на мозги капает, подзуживает всех, кого может…

— Ясно, девичьи разборки, — облегченно выдохнул Никита.

Музыка оборвалась, и он отвел Дашу к компании девушек, крутящихся возле накрытого закусками стола, а сам, перехватив по пути официанта, взял с его подноса бокал с игристым и вышел на террасу, вдыхая ночной воздух, насыщенный осенней прелью. В разных местах шушукались парочки, закрывшись непроницаемой «сферой молчания», чтобы никто из посторонних не слышал их слов. Никита усмехнулся и отпил вина. Внезапно он увидел княжича Владимира с Юлией, вышедших следом. Встретившись с ним взглядом, волхв заметил какую-то искорку удовлетворения в глазах старшего сына Великого князя. И чувствительный ментальный посыл, который выражал удовлетворение, торжество и еще черт знает какие эмоции. И они явно были направлены на Никиту. Приподняв бокал, волхв отсалютовал молодой паре. Юлия вспыхнула и закусила губу. В ее ауре фонтанировали эмоции, совсем не схожие с теми, которые излучал княжич Владимир. Может, рассорились?

Особо не задумываясь над смыслом происходящего, Никита больше размышлял о новой для себя головной боли, связанной с японской женой Данилы Всеславича. Потеря контроля над Дуархом не была бы столь страшной, если бы Никита уже имел на руках все необходимые инструменты для побега в свой мир. Но сейчас приходилось балансировать на тонкой ниточке, старательно подыгрывая великокняжеской партии. Поэтому надо выяснить, какие мысли появились у Тэмико и Данилы. Одно очевидно: в игру обязательно захочет вступить ярославский брат Юрия Ивановича.

Глава пятая

Боровичи, октябрь 2011 года

Давненько такой суматохи не помнили Боровичи. Да и сам наместник был слегка ошарашен неожиданным приездом Великого князя со своими верными псами: Басмановым и Зайцевым. Ладно, хоть третьей головы «Змея Горыныча» не оказалось в этой компании. Ведь совсем недавно Вяземский побывал здесь с молодым чародеем. Чего ему опять здесь делать?

Сначала в городе появилась бригада осназа с десятком магов разных рангов. Они сразу оцепили усадьбу Анциферова в радиусе двух километров, организовали посты, натыкали повсюду аппаратуру, которую чуть ли не каждый час проверяли с помощью спецтехники, упрятанной в массивном звероподобном автомобиле с кунгом, выкрашенном в грязно-зеленые разводы армейской расцветки. От кунга шел такой мощный магический фон, что Петр Григорьевич взбеленился и приказал отогнать машину подальше от усадьбы. Здоровье и так шаткое, а еще по ауре чувствительно прилетает.

Анциферов уже знал, что через несколько часов к нему прибудет сам Великий князь, и о причине такого визита догадывался. Государь не раз озвучивал свое мнение о передаче города в удел своему старшему сыну Володьке, который скоро, по слухам, женится. Именно что по слухам. Не допущенный в Ближний круг, Анциферов мог только гадать, какие изменения грядут в Высокой семье. Что ж, дело правильное и нужное. Но в душе старик очень переживал. Не одну сотню лет род Анциферовых служил Рюриковичам делом и словом, честью и жизнью своей. Все легли в землю, оставив только двух неопытных девочек, которым ничего не достанется от этого величия. Не будет рисковать Юрий Иванович, оставляя Боровичи в наместничество одной из правнучек Анциферова. Неправильно это.

Кряхтя от вцепившейся в ноги тяжести (даже Целитель рода уже с трудом удерживает старика от прогрессирующих болезней), Петр Григорьевич вышел на крыльцо, когда Мишка Печенег предупредил о приезде Великого князя. Пока челядь суетилась во дворе, распахивая ворота и выстилая красной ковровой дорожкой путь от крыльца до небольшого фонтана в виде парящего пегаса, он внутренне собрался, готовясь к встрече. Зорко окинув взглядом чистую горницу, богато накрытый стол, прикрикнул на молодых девок-служанок, чтобы не суетились и не высовывали нос, пока им не прикажут.

Внутренний двор заполонили мощные внедорожники с охраной и представительская «ладога», с которой с хлопком слетел защитный купол. Застучали двери. Телохранители, вооруженные автоматами, взяли в окружение княжескую машину, из который появился Юрий Иванович. Анциферов удивился. Вся свита государя и он сам, кстати, были одеты в камуфляжную полевую форму, словно собрались на охоту. А ведь и правда — на охоту!

Из двух последних машин с лаем выскочили несколько спаниелей с трясущимися ушами. Чтобы собаки не мешали своей суетой и гавканьем, егеря подхватили их за поводки и увели за особняк, где для таких случаев хозяин построил псарню. Значит, гости из Твери собрались птичек пострелять, на уток поохотиться.

Анциферов почувствовал разочарование. Ведь он настроился на долгую и тяжелую беседу о необходимости уйти на покой с чувством выполненного долга, передав бразды правления молодому княжичу, но, по правде, ожидая просьбу быть при неопытном мальчишке наставником. А что видит? Государь решил всего лишь развеяться и отдохнуть? Как-то непохоже на него. Или скрывает истинную цель?

— Здорово, Григорич! — весело произнес Великий князь, когда попробовал хлеб-соль, и раскинув руки в стороны, заключил в объятия старика. — Как сам? Здоровье? Что-то бледный ты… Али Целитель халтурит? Так я мигом своего приставлю! Почаще гулять надо!

— Да куда уж чаще, — крякнул Анциферов. Он спокойно выдержал тиски тяжелых рук на своих плечах. Сам-то был могучий, выше государя на полголовы. А Рюриковичи никогда не жаловались на рост. — Хожу, за хозяйством гляжу. Город в порядке содержу, посады и деревеньки своим вниманием не обделяю. И Целителем доволен. Заходи в дом, княже. Отведай, что боги послали.

Великий князь по-хозяйски затопал по лестнице. Басманов не упустил своего шанса тоже сжать старика в объятиях, а вот Зайцев обошелся рукопожатием. Ну, так он всегда был отстраненным и хладнокровным человеком, эмоциональные жесты претили его характеру. Сопровождающие князей телохранители под руководством Алмаза Темрюкова разошлись по периметру особняка. Алмаз скоординировал свои действия с Мишкой Печенегом и только потом зашел в дом. Анциферов прекрасно знал его отношения с государем, и поэтому спокойно воспринял присутствие тайного советника за столом. Может, так и надо. Больно уж загадочен визит тверских несмотря на внешние охотничьи атрибуты.

Петра Григорьевича насторожило, что гости особо не распространялись, зачем они появились в Боровичах. Охота — отвлекающий маневр для легковерных горожан. Старика Анциферова не проведешь на мякине. Великий князь годом да родом появляется на окраинах, предпочитая присылать своих мытарей, прокуроров, надзирателей. Темрюков вот, раз в год обязательно приезжает. А сейчас зачем они все здесь?

— Все гадаешь, Петр Григорьевич, почему мы такой веселой компанией к тебе в гости заявились? — после пары рюмок водки и неторопливого поглощения закусок, спросил Великий князь, с усмешкой глядя на страдающего Анциферова. — Собачки с толку сбивают?

— Есть такая думка, княже, — не стал отрицать старик.

— А сам не можешь догадаться?

Анциферов зыркнул по лицам сподвижников государя. Басманов сидит с непроницаемым видом. Зайцев с великим удовольствием хрустит квашеной капусткой с брусникой. Алмаз перемигивается с одной из девок-служанок, стоящих в дальнем углу, ожидая указаний хозяина. Наместник раздраженно махнул им рукой, чтобы исчезли с глаз долой. Нечего уши развешивать, когда важные люди разговаривают.

— Предположений несколько, и все они не в мою пользу, — хмыкнул он.

— Завтра и обговорим без спешки, — кивнул Юрий Иванович. — Как там твое Утиное озеро? Домик-то еще стоит?

— Каждый год проверяю, государь, — даже обиделся Анциферов. — Пора бы и наведаться. Живности развелось немеряно. Егеря проверяют, не дают шалить местным. На удочку дозволяют подергать рыбки, а на сети — ни-ни! Утка сейчас пошла, самое время съездить!

— Завтра и поедем туда на пару дней, — подмигнул Рюрикович. — Хочу отдохнуть, развеяться. Пока мои ребята проверяют местность, защиту вокруг озера ставят…

Вот же ушлые! Анциферова вновь захлестнула обида от несправедливости, что его так открыто проигнорировали как ненужную вещь. Без предупреждения послали к Утиному озеру своих осназовцев и магов. Неужели не могли предупредить, дескать, так и так, нужно время подготовить охотничьи угодья для приезда хозяина. Разве отказал бы? Точно, будут отправлять на заслуженный отдых. Охо-хо!

— Как угодно, княже, — склонил голову Анциферов, пряча свои эмоции. Он не обратил внимания на промелькнувшее в глазах Юрия Ивановича веселье. Великий князь читал мысли старика как открытую книгу, но ничего не говорил, налегая на вкусное угощение.

А говорили о погоде, о наступающей зиме, и, конечно, о политике. Наместника Боровичей особенно интересовали последствия магической атаки у Покровки и смерть старшего сына Борецкого Станислава. Слухи и разговоры среди боярства шли разные, а о деталях разве ему положено докладывать? А об изборском покушении на сына посадника лучше и вовсе промолчать. Анциферов догадывался, чьих рук дело, и считал, что Великий князь поступил правильно. Не дело оставлять безнаказанным смерть своих подданных.

— Как с боярами разошелся, княже? — когда выпили еще по одной стопке, решился спросить Анциферов. — Слышал я, много недовольных…

— Виру большую заплатили, — хмурая тень набежала на лицо государя. — Детей жалко. Никакое золото или лишний кусок земли не заменит их жизни. Но я обещал, что найду тех, кто замыслил гнусное дело. Именно, кто замыслил, а не исполнил! Этих-то наемников поймали, вытрясли много интересного. Теперь посылки будем каждую неделю посылать кое-кому с намеком. Одну прислали, так не понял. Ну, по делам и результат. Тугодумом оказался Дмитрий Ефимович.

Анциферов не стал переспрашивать, что имел в виду Рюрикович, но сообразил: какая-то посылка связана с устранением молодого Борецкого. А опричники заухмылялись, переглядываясь.

— Борецкие тебя не забыли, Григорич? — поинтересовался Басманов. — Гостей не присылали с предложениями о сотрудничестве?

— Не обижай старика, Василий Исаевич, — нахмурился Анциферов. — Что однажды отрезано — не прирастишь. Соглашаться с новгородцами мне не с руки. Я лоялен Рюриковичам.

— Знаю, поэтому и спокоен, — кивнул Юрий Иванович. — А насчет виры ты правильно подсказал. Заплатит он вдвойне того, что я потратил, угомонив дворян. И не только виру… Ты расскажи-ка мне, Григорич, о Назарове. Как тебе парнишка показался?

— Где такого откопали? Если бы своими глазами не увидел, как он способен к звериной магии, не поверил бы ни одной бумажке, — проворчал Петр Григорьевич и поглядел прямо в глаза государя, как будто подозревал его в подлоге. Князь Юрий не дрогнул, не отвел взгляд. — Мальчишка способный, сильный. До сих пор не могу прийти в себя, что кровь нашего Рода сохранилась в мужчине, а не только в бабах. Я готов принять Никитку в свой дом, обучить его всем премудростям, несмотря на странности вокруг него.

— Мы можем подогнать под правильную версию все бумаги, чтобы подтвердить родство Анциферовых и Назаровых, — сказал Басманов. — Кто будет проверять? Борецкие, что ли? У них сейчас другие проблемы.

— Странности можно отбросить, — вмешался в разговор Зайцев, до сих пор молчавший. — Они сейчас не мешают, а наоборот, помогают в нашем деле. Андрей Спиридонович приоткрыл тебе часть тайны, а дальше мы должны воспользоваться ситуацией.

— Но об этом завтра, — предупредил Басманов. — Еще раз подумай, Петр Григорьевич, готов ли ты осознанно принять Никиту в Семью. Не торопись, чтобы потом не обвинить нас в грязной игре.

— Я так понимаю, не за него вы здесь появились? Дело-то, кажется, решеное? А сам он согласен? — Анциферов сердито нахмурил тяжелые брови. — Вижу, перестали доверять старику, торопитесь с тропы спихнуть.

— Не обижайся, Григорич, — стал успокаивать его Великий Князь. — Я за спинами своих слуг их судьбу не решаю. Наливай еще по одной, да пойдем собачек посмотрим. Знаю, ты знаток куда как лучше, чем я. Может, дельный совет какой дашь.

***

Боровичи для старика Анциферова были не только местом своей основной должности как наместника, но и родиной, где он появился на свет, познал первую инициацию, вырос, женился, получил по наследству право следить за порядком в округе. Чтобы держать в крепких руках хозяйство, данное ему Великим князем Тверским, Московским и государем Руси нужно хорошо знать, что тебе досталось.

Через город протекала Мста, известная своим норовом, а боровицкие пороги считались самыми трудным и опасным местом для судоходства. Петр Григорьевич даже знал их количество: сорок опасных преград. В старину нанимающиеся специальные команды рулевых с пороговым лоцманом из местных жителей умудрялись проскакивать их за полтора часа с помощью сигнальной системы из ручных семафоров на берегах. Большие караваны судов могли пройти только после поднятия уровня Мсты с помощью плотин.

Проводка судов приносила в казну Боровичей неплохие деньги. Раньше, когда городок входил в состав Новгородской Республики, через Мсту шли товары в Вышний Волочек, а оттуда по Тверце и в саму Тверь, хоть и считавшуюся политическим противником, но как покупателя иноземных и диковинных вещей из Европы новгородских купцов устраивавшую. Этим водным путем пользовались не только они, но и ушкуйники. Боевые бригады новгородцев проникали по реке на своих ладьях в тылы тверского княжества и чинили безобразия, разрушая посады и мелкие городки.

Как только Боровичи перешли под руку тверских князей, ситуация изменилась. Теперь просто так мимо мощных блокпостов, расставленных вдоль водного пути, не проскочишь. Контроль за передвижением осуществляли как с помощью видеотехники, так и амулетов оповещения. Впрочем, откровенные нападения новгородцев прекратились давно. Война перешла в скрытую фазу, когда дело решают переговоры, спецоперации и финансы.

За последние три десятка лет на Мсте перестроили плотины, оснастили современной техникой и создали систему безопасности с помощью магических кристаллов, дублирующих работу механизмов.

Держа руку на пульсе, Петр Григорьевич не забывал и о себе. Лет тридцать назад в лесной глуши возле небольшого безымянного озерка, которое он сам и назвал Утиным, решил построить домик с банькой и коптильней. В озере водилось приличное количество разнообразной рыбы: тут тебе и щука, и сиг, и пелядь, и судак. Осенью в камышах жировала утка. Чтобы деревенские не разорили такое благодатное место, хитрый Анциферов поставил егерский пост, живший здесь постоянно с периодической сменой людей. Хочешь поохотиться? Плати в казну города. Рыбалка не запрещалась, но лишь с удочкой. За сети безжалостно штрафовали. Угодья как-то незаметно стали княжескими, и отношение к природным ресурсам изменились. Петр Григорьевич обихаживал «Охотничий дворик» с любовью, потому что и сам любил отдыхать там. И всего-то в тридцати километрах от Боровичей.

Вот сюда и рвались Великий князь с опричниками. Из города выехали по раннему холодку, и уже в восемь утра были на месте. Легкая тишина, окутавшая вытянутое, похожее на лук озеро, с непривычки оглушала, заставляла благоговейно слушать шорох камыша, ленивый плеск волн, хлопанье крыльев сонной птицы и треск разгорающегося костра на подворье.

— Когда начнем, государь? — спросил Великого князя местный смотритель этого заповедника, пожилой, но очень подвижный егерь. По сравнению с Юрием Ивановичем он мог сойти за сказочного гнома: низкорослый, коренастый, обросший густой бородой, в теплой камуфляжной куртке.

— Да вот думаю, сейчас можно уток пострелять, — призадумался Великий князь и посмотрел на Басманова, наслаждавшегося дикими видами озера и окружающего его леса. — К обеду дичину сготовим, а вечерком на зорьке порыбачим. А, Василий?

— Можно, — кивнул Басманов. — Ты, Никанорыч, займись собачками. Алмаз, распорядись насчет стола. Пока по бережку побродим, пусть что-нибудь сварганят.

— Вчера олешка добыли, — сказал старый егерь. — Свеженины не угодно ли? Печенки жареной, супчик?

— А давай, — согласился Басманов. — Мартынов! Неси ружья!

Никанорыч знал, в каком месте удобно бить утку, и поэтому он повел Великого князя со своими опричниками по восточному берегу озера, где было меньше бурелома и подходы к воде оказались свободными. Густой камыш в тумане загадочно шелестел стеблями, где-то мощно плеснула рыба.

— Ишь, гуляет, — прошептал Басманов, поправляя дробовик на плече. — Ничего, доберемся до тебя.

Егеря с собаками разбрелись по берегу и стали ждать, когда очередная стая уток начнет пролетать над озером. Никанорыч тоже удалился подальше от высоких гостей.

— Ты уж извини, Петр Григорьевич, что мы вчера с тобой откровенно не поговорили, — сказал Великий князь, сидя на раскладном стульчике. Охотничья двустволка лежала на его коленях. — Не хотелось, чтобы лишние уши слушали государственные тайны.

— У меня нет наушников, — сухо ответил Анциферов. — Всех проверял на десять раз.

— И все же… Речь идет не об урожае зерновых, — вытянул ноги Рюрикович. — Ты ведь уже догадался, зачем я здесь.

— Догадался…, - проворчал старик. — На покой меня отправлять будешь. Все, отслужил свое. Только внучек не обижай. Пристрой их куда-нибудь к полезному делу…

Опричники тихо засмеялись. Анциферов насупился, ничего не понимая. Или над ним так изящно изгаляются, или происходит нечто такое, что изменит его жизнь. Хотя. Чего ее изменять? Она на закате. Вот-вот в Небесные Чертоги переселится.

— Да не собираюсь я тебя трогать, Петр, — неожиданно для Анциферова ответил государь. — Пока… Я же не зря с тобой о Назарове разговор завел. У него с тобой родство по крови, а значит, имеет право на наследственное наместничество, так?

— Так-то оно так, — осторожно ответил старик, острым умом понимая готовящуюся рокировку. В душе забрезжила надежда, что внучки по миру не пойдут. Но пока решил не торопиться впереди телеги. — Парнишка нашей крови, пусть и с другой Яви. Знаешь, княже, я уже привык в своей глуши к разным случаям…

Он резко замолчал, поняв, что перебивает хозяина.

— Ну, и как ты смотришь, если Никита под твоим крылом потихоньку будет опыта набираться? — Юрий Иванович взглянул на старика, задумчиво уставившегося на молочную кисею, закрывавшую озеро. — С годик так. Планирую я ему баронство дать, а это уже совершенно другой расклад.

— Баронство? За какие такие услуги? — по-настоящему удивился Анциферов.

— Чтобы парень не сбежал к себе, когда найдет путь, — сказал Зайцев. — Мы пытаемся нацепить на него якорь. Конечно, подвиг ему какой найдем, или толкнем мальчишку на оный. Пусть окажет услугу своему государю. Вот и получит титул.

— Но почему?

— Он сильный артефактор и боевой маг, — в разговор вступил Басманов. — Но самое главное: Назаров является «ключом» к телепортациям в чужую Явь.

— У мальчишки жена дома осталась, — проворчал Анциферов, — а вы его под замок посадить хотите. Не по-людски это.

— Зато цель прекрасно мотивирует человека, — усмехнулся Зайцев. — Вдруг ему захочется остаться здесь. Жену перетащит сюда. А чтобы не скучал — еще пару горячих красоток подберем. Он ведь сам говорил, что работа может растянуться на пять лет.

— Баронство, значит, — почесал затылок старик. — С точки зрения полезности — идея правильная. Остается только уговорить мальчишку. Я бы, конечно, его натаскал, заодно звериной магии научил бы. Но как же быть с княжичем Владимиром?

— А что с ним такого? — хмыкнул Великий князь.

— Ну… мы же однажды разговаривали, что Боровичи отойдут твоему старшему сыну в удел.

— Володька сядет в Вологде, — ответил Юрий Иванович. — Там рядом мой брат Всеслав из Ярославля присмотрит. С графа Валуева я снимаю полномочия, будет советником сына. Егор Александрович — мужик серьезный, грамотный, но за годы верховенства слегка чутье политическое потерял. Пусть помогает Володьке. Для него эта должность в самый раз.

— Твое решение, княже, — пожал плечами Анциферов. — А какая цель твоей рокировки? Ладно, с сыном сам разберешься. Но зачем парнишку Назарова на самый край кидаешь? Полагаешь, он сможет справиться с новгородскими кланами? Борецкие до сих пор не могут простить потери стратегического участка. С моим родом бодались, а тут Никитка неизвестно откуда вынырнул. Начнут копать… А тут еще и Станислав…

Петр Григорьевич резко замолчал. Не о погибшем сейчас речь.

— Им и того хватает, что Тихвин пока не перешел под мою власть, — усмехнулся Великий князь. — Куда рот разевают… Если бы ранее согласились принять условия Москвы, а потом Твери, жили бы спокойно. Наместничество отбирать у них никто не собирался, земель предостаточно для дворянства. Не понимаю, почему упираются.

— Борецкие — сила в Новгородской Республике, — старик поглядел на небо, уже очистившееся от тумана. — Тяжело с ними переговоры вести. Торговля, свобода слова и передвижения, народное вече до сих пор силу и влияние имеет. Зачем им идти в Русь? Они с Ганзой в обнимку живут, с немецкими княжествами торгуют, с франками и британцами.

— Да ничего они не имеют! — неожиданно рассердился Зайцев, вклиниваясь в беседу. — Вече — всего лишь видимость народного управления! Знал бы ты, Петр Григорьевич, кто там реально управляет всеми процессами! Несколько кланов распределили между собой сферы влияния, а на людях играют свою роль. Всем кажется, что перестать сегодня устраивать Борецкие новгородцев, запросто их сместят и поставят, например, Авиновых или Остафьевых. Хрен редьки не слаще!

— Вам виднее, — увернулся Анциферов. — Только не пойму, какую роль должен сыграть Назаров? И должен ли я дать ему свою фамилию? Слишком туманно его происхождение.

— Здесь все решает Сила его крови, в которой одинаково и Назаровых, и Анциферовых. Пусть Дмитрий Ефимович побесится, когда узнает.

— А ты доверяешь парню? — напрямую спросил Анциферов. — Вдруг его умаслят речами, как Борецкие умеют? Сам с заразой борешься, и тут же ослабляешь фланги. Новгород нависает на Боровичами, вот что плохо. В городе очень сильно влияние республики.

— Наши товары хуже? — вдруг спросил Великий князь, вставая. — Заводы стоят? Автомобили не выпускаем? Товары для народа за границей закупаем, а, Петр Григорьевич?

— Да все у нас нормально, — яростно почесал затылок наместник. — Я-то о чем думку думаю: единство нам нужно. Территория огромная, а разделены обидами. Купеческая Сибирь сама по себе, Новгород с западом целуется, а мы имеем выход только на юг и чуть на север. Единый хозяин нужен…

— Если будет один хозяин, ему придется снова воевать с кланами и боярскими привилегиями, — строго произнес Басманов. — А против купцов с их барышами и вовсе не устоит. Идея здравая, но кто ее осуществит? Поэтому твой «родственник» станет тем камешком в фундаменте, который и приведет к изменениям.

— Долгая перспектива, — покачал головой Анциферов и насторожился. — Ага, летят!

Откуда-то из камышей раздалось резкое кряканье. Это Никанорыч своим манком давал знать приближающейся стае, что можно садиться на воду. Опричники разошлись в разные стороны и напряженно замерли, глядя на галдящую стаю, планирующую на поверхность озера.

«Родственник, надо же! — ухмыльнулся Петр Григорьевич, упирая ложе дробовика к плечу. — Темнит что-то князь, ой, темнит! Но так даже лучше, а? И Анита с Настей будут под присмотром. Конечно, кровь Анциферовых у мальчишка присутствует, но будет ли это препятствием для Юрия Ивановича, если он высочайшим соизволением выдаст внучек замуж за Никитку? Не совсем хорошо единокровных скрещивать, но, если подумать, ситуация-то странноватая с этим мальчишкой. Допустим, закроем глаза на запреты…Что это дает? А дает многое. Парень, видать, в фаворе у Великого князя, баронство скоро получит, а дальше, глядишь, и кусок пожирнее. Девочки под его крылом защиту обретут, оперятся. Звериная магия в Никитке ощущается, пусть и не такая яркая, как я хотел видеть. Но у него есть другая Сила, с которой он на короткой ноге. С другой стороны, внучки взбеленятся, и будут правы. Тогда остается представить внучкам Назарова как брата. А-аа! Пусть играют, пока мальчишка в силу не вошел. Еще не известно, как он среагирует на давление со стороны осовцев и Великого князя. А он обязательно возмутится, когда узнает, какой якорь на него цепляют».

Главы 6, 7

Глава шестая

Новгород, октябрь, 2011 года

— Вторая посылка, и все таким же способом, — сказал Буслаев, угрюмо глядя на деревянный ящик, аналогичный тому, который появился неведомыми путями в Житной башне аккурат перед страшным происшествием в Изборске. И содержимое его было таким же.

— И снова отрезанная голова, — едва сдерживаясь, чтобы не заорать, добавил Дмитрий Ефимович ледяным голосом. Он прекрасно держался, когда узнал о покушении на Станислава. — Видимо, Рюриковичи решили меня окончательно запугать? Ну-ну… Что скажете, уважаемые?

В кабинете, помимо него самого, находились только самые ближние и верные люди: Устим, буквально несколько часов назад приехавший из Изборска, где велось расследование по взрыву в молодежном клубе; Николка Буслаев; Иерарх местного Магистериума Варлам и родной дядька Савва Федорович, совсем не похожий на местных бояр — подтянутый, благоухающий одеколоном, одет с иголочки, словно британский седовласый джентльмен, да еще с нужным атрибутом в виде тонкой тросточки. Она могла вызывать улыбочки своей нелепостью в мощных руках Борецкого, но посадник знал, что старик напичкал трость артефактами, ставившими силовой щит и генерирующими атакующие плетения.

— Логика тверских понятна, — неторопливо, взвешивая каждое слово, ответил Николай. Директор Сыскной Службы понимал суть жутких демонстраций. Древнее, как мир, послание. Прислали голову Ермила — получили покушение на Станислава. Теперь еще одна голова тех, кто с магом участвовал в акции у Покровки. Что ждать? Войсковую операцию? Или покушение на близких родственников посадника? Запугать Борецких дешевым ходом невозможно. Брат Дмитрий сам человек жесткий, даже жестокий. Вон, на днях казнил двух бедолаг-охранников, прошляпивших того, кто доставил посылку. А десятника Квашнина сослал в порубежный гарнизон нести службу. Еще легко отделался. И ведь не доказали прямую вину этих людей. — Ответный удар они нанесли, и могли бы успокоиться. Но вторая посылка все переворачивает с ног на голову. Значит, Рюриковичи не успокоились, и нам расслабляться не стоит.

— Расслабляться? — прошипел Дмитрий Борецкий. — Ты о чем говоришь, болван? Моего сына чуть не убили. Он сейчас лежит в магической капсуле, подключенный к лечебным аппаратам! Хвала Перуну, что маг-телохранитель активировал все амулеты и ценой своей жизни удерживал защиту над Станиславом! Даже опытные Целители не дают никаких гарантий, что он вернется к жизни нормальным человеком! Да не расслабляться надо, а бить дальше!

Николай мог бы напомнить посаднику, к чему приводит излишний гнев и неправильные выводы из произошедшего. Охранники, например, вовсе не были связаны с тверскими, но тем не менее, отправились на казнь. Буслаев признавал свою вину, что не настоял на переезде Станислава в Новгород на некоторое время, потому что все ошибочно думали о мести Юрия Ивановича в отношении самого посадника, хотя и укрепили охрану мальчишки. Ход тверской Руси оказался симметричным. Там погибли молодые наследники боярских родов — в Изборске похоронили два десятка купеческих детей. Размен логичный, пусть и страшный в своей обыденности, когда сталкиваются интересы двух мощных кланов.

— Ладно, эмоции сейчас вредны, — Дмитрий Ефимович успокоился. — Я хочу понять, каким образом посылки раз за разом оказываются в моем кабинете. Николай, у тебя есть что сказать?

— Маги из следственной группы не могут понять, как ящики оказались внутри закрытого помещения, — вздохнул Буслаев. — Выдвинули две версии, наиболее правдоподобные. Направленный портал или подкуп кремлевского служащего. В первом случае отследить кратковременный тоннель из одной точки в другую почти невозможно, если сразу не «зацепить» сигнал. Двух-трех часов вполне хватает, чтобы эфирные возмущения сгладились.

Николка перевел дух. А еще он хотел сказать, что его подозрение давно пало на коменданта Яшку, больно уж хорошо подходящего на роль поставщика посылок. Правда, Дмитрий Ефимович почему-то верит в него, запрещает взять под микитки этого проныру и как следует потрясти. Взяв на себя смелость не разглашать некоторые действия по своему ведомству, Директор приказал одному из сотрудников денно и нощно следить за Яшкой. Фиксировать каждый шаг, каждое слово. А чтобы было все наверняка, дал указание использовать амулет «скрыта». Сесть на хвост и таскаться за комендантом всюду, вплоть до толчка.

— Ускорь расследование, — буркнул посадник, думая о чем-то своем. — Мне не нравится беспомощность наших чародеев. Они что, хуже тверских? И вообще, после Изборска никакой возни агентуры. На рубежах тоже молчат. Армия находится в казармах. Не верят, что мы можем начать боевые действия? Что скажешь, Варлам?

Посадский Иерарх, скромно прячущийся в дальнем углу, задвигал густыми бровями и тяжело оперся на трость с искусно прорезанными рунами, отличающейся от тонкой игрушки Саввы Федоровича большей массивностью.

— Если позволишь, боярин, по первой проблеме, — вздохнул он. — Покрутился я тут пару дней, интересно мне стало, какими же путями посылочки-то приходят. Для наведенного портала задумка слабовата. Нет в твоем кабинете маячка, чтобы по нему сюда человек проник. А чтобы активировать его здесь, — Варлам пристукнул тростью по полу — все равно нужен исполнитель, который поставил бы его. Замкнутый круг.

— Так был телепорт? — нетерпеливо спросил Дмитрий Борецкий.

— Врата здесь не открывались, — отрицательно мотнул головой Иерарх. — А вот где-то в башне вполне могли поставить. Из Твери перекидывают посылку, а уже здесь кто-нибудь заканчивает дело.

— Допустим, — напрягся посадник. — Но каким образом злоумышленник проникает в мой кабинет? Печать не сломана, аура защиты показывает, что вмешательства извне не происходило. Как будто некто украл у меня амулет, проник в башню, открыл дверь, положил посылку и проделал все в обратном порядке.

Старший Борецкий перевел дух и простучал пальцами по крышке стола. Остальные молчали, на полном серьезе обдумывая версию посадника.

— Если уж взялся трясти свое окружение — продолжай и дальше, — пробасил Савва Федорович. Предположений мы можем сколь угодно настряпать, а вот фактов нет. Совершенно. Всех проверь. Клятву тебе давали на крови? Вот и выясни, кто лжет.

Николай Буслаев был абсолютно согласен с дядькой посадника. Проверять — так всех. Иначе это не следствие, а профанация.

— Подозреваю все же, что это игра князя Юрия, — тяжело пошевелился в кресле Дмитрий Ефимович.

— Почерк Зайцева, — уверенно сказал Буслаев. — Это он любит изящные конфигурации выстраивать, да так, что не сообразишь сразу, чего добивается. Басманов прямолинеен как копье. Куда направили — туда и ткнул.

— Ты мне не расписывай достоинства псов опричных, — рыкнул Борецкий. — Что дальше делать будешь?

— Продолжим искать шутника, — кивнул Николай на ящик. — Переверну всю башню, но маячок найду. Господин Иерарх, выделите мне парочку своих учеников?

— Выделю, — пошевелился старый чародей. — Когда найдете маяк, не вздумайте его трогать. Устроим там засаду и выцепим фокусника. Пожалуй, пойду я, Дмитрий Ефимович, отдохну маленько. Николка, зайди потом ко мне, доложи, как успехи.

Постукивая тростью, Иерарх вышел из кабинета посадника. На некоторое время повисла тишина. Угрюмо глядя перед собой в пустоту, старший Борецкий, казалось, забыл о находящихся в кабинете соратниках.

— Совсем одряхлел Варлам, — заметил Савва Федорович. — Пора бы Некраса подводить к делам. Молод, деятелен, львиную долю работы на своих плечах тянет. Ты чего ждешь, племяш? Пока Иерарха в Небесные Чертоги не призовут? Смысл тянуть время? Деликатно придержи старика, а Некрас пусть работает. Пользы больше будет.

— Жаль, — поморщился Дмитрий Ефимович. — Обидится, начнет злость по углам рассыпать. Так Некрас и без того крутится по городу, мои поручения выполняет. Так что думаете по поводу дальнейших ходов тверских?

— Мое мнение таково, — Устим оглядел присутствующих. — Князь Юрий не ждет от нас войны. Он считает, что ради Станислава мой брат не начнет боевые действия в открытую.

Савва Федорович кашлянул. Для него, как и для Устима и Буслаева не было секретом, что Стас является бастардом. Как бы посадник не скрывал сей факт, часть близких ему людей знали о мальчишке всю подноготную. Но, слава богам, держали язык за зубами.

Дмитрий Борецкий побагровел. Он тоже понял намек брата. Нельзя ради мальчишки, родившегося от простолюдинки, затевать бодание с сильной Тверью. Да и сам посадник дуростью не страдал. И поэтому тихо бросил в лицо ожидавшим его ответа советникам:

— Я в открытую с Юрием воевать не буду. А вот действовать исподволь можно. В первую очередь мне нужно взбаламутить московское боярство, чтобы у Твери знатно подгорело в одном месте. Да оно и так уже подгорает. Потом, не мешало бы устроить экономическую блокаду. Столица Руси очень сильно завязана на немецких и британских товарах. Шепнуть нужным людям, саботировать исполнение контрактов…

— Ушкуйников можно подговорить, чтобы пощипали караваны, — пророкотал дядя Савва. Ганзейцы, опять же, охотно подключатся, но через наемников.

— Эти ходы Тверь просчитает на раз-два, если уже не просчитала, — предупредил Буслаев.

— Даже если так — «осовцы» все равно не смогут перекрыть все возможные пути нашего воздействия, — возразил Савва Федорович. — Будем бить по чувствительным точкам. У Рюриковичей их хватает. Дети, родственники, ближайшие советники, опытные специалисты. Не обязательно устраивать экономические диверсии. Можно действовать опосредованно…

— Например? — прервал его посадник.

— Например, Боровичи. Забыл, племяш, чьи земли? Там сейчас Анциферов свой век доживает. Наследство некому передать, а девки — его внучки — влияния никакого не имеют, — дядя Савва фыркнул. — Наветы, подлоги, заговор дворянский под боком Рюриковичей. Мне вас учить, что ли? Действуйте. Захарьиных подключайте, Кошкиных, Романовых, всю старомосковскую знать.

Старик повернулся к Устиму и чересчур внимательно поглядел на племянника. Что было в его мыслях — одному Велесу известно.

— Ты бы рассказал, Устимка, как дела в столице? Как в Покровку съездил? А то ведь меня в те сроки дома не было. А Димитрий не торопится откровенничать.

Дмитрий Ефимович насупился, но переглянувшись с братом, кивнул согласно.

Устим некоторое время сидел неподвижно, как будто сопротивлялся решению брата, но сверлящий взгляд Саввы Борецкого вынудил его тяжело вздохнуть и начать свой рассказ с того момента, когда тверским магам удалось загасить волну взбунтовавшихся стихийных ударов.

— Зачищать местность закончили к утру. А потом Покровку оцепили войсками, — Устим почесал переносицу, которая жутко чесалась. — К тому времени я вместе с группой Ермила успели переправиться через Волгу по мосту в десяти километрах от села. Там еще не поставили посты. Ермил сказал, что попробует покрутиться по округе в поисках заблудившихся телят. Так он высокородную молодежь обозвал. Дескать, после такого сумасшествия кто-нибудь обязательно потеряется, убегая от стихии. Я был против, потому что никто толком не знал, достигла ли акция своего результата, и поэтому нужно было ехать в Тверь. Ермил отказался, а Арефьев, который по своему статусу должен окоротить хотения мага, промолчал. Видимо, тоже посчитал, что захват заложников оправдается. Мы разругались. Я поехал в Тверь. Через блокпосты проскочил удачно. Проверка в большей мере велась для выезжающих из города.

— Рисковый у меня племяш, — хмыкнул Савва Федорович, поглаживая трость ладонью.

— Поселился у одного новгородского купца, — даже не глянул на дядю Устим. — Он в Твери бакалею держит. Затих и стал приглядывать за реакцией Великого князя. Ну, и само собой, слухи собирал, в ВИСе информацию просматривал. Молодежь там особенно много языком молола. Дескать, почему охрана фестиваля была такой слабой, почему помощь не приехала вовремя. Как бы и в Великого князя стрелы направлены, и в то же время «осовцев» хорошо пинали. Но больше всего старшее боярство, семьи которых детей потеряли, вылезли со своими претензиями. Надо сказать, справедливые претензии. Рюриковичи обещали уладить все вопросы, но только с одним условием: никакого шума в ВИСе. Короче говоря, пару дней побушевало боярство и затихло. Как я правильно понял, активацию свитков почувствовал кто-то из сенсориков заранее, и это дало возможность многим выскользнуть из ловушки, пусть и с паникой и давкой. Зато кое-что другое полезло наружу. Стали много говорить об одном молодом чародее, который спас несколько человек из влиятельных Семей. И самое главное, что мне удалось узнать — его фамилия Назаров.

Дмитрий Ефремович с видом фокусника, доставшего из загашника толстого и пушистого кролика, посмотрел на вытянувшиеся лица Буслаева и Саввы Федоровича.

— Что-то я не соображу, — медленно ответил дядя. — Про какого ты мне сейчас Назарова говоришь?

— Про вологодского дворянина, — Устим переглянулся с братом. Посадник незаметно подмигнул ему. — Якобы внук Андрея Анатольевича, младшего сына Патриарха.

— Если мне память не изменяет, — осторожно ответил Буслаев, — их же герб перевернут?

— Ага, в обратную сторону, — хмыкнул посадник.

— Молодой Назаров официально признан наследником рода, — буркнул Устим. — Боярская палата, кстати, и признала. Утверждено высочайшим распоряжением Великого князя Юрия. Герб поднят.

— Ничего не понимаю, — трость в руках Саввы Федоровича резко прокрутилась, заалев рунами. — Откуда взялся сей прыткий юноша? Бастард?

— Если скрупулезно подходить к тайне появления Назарова на арене — то бастард и есть, — кивнул Дмитрий Ефимович. — Отец неизвестен, но в кулуарах, подозреваю, его имя знают. Думаю, скоро объявят. Но не в этом суть. Мальчишка, по словам Устима, очень одарен, и кроме своего Дара владеет боевыми искусствами. Сопоставив все слухи, мы теперь знаем, кто виноват в захвате группы Ермила.

— На основании слухов? — переспросил Савва Федорович, скривив губы. — Не рановато ли выводы делать, племяш?

— Насчет причастности я, конечно, погорячился, — хмыкнул посадник, — Вероятно, наши парни столкнулись лицом к лицу с Назаровым и проиграли.

— Сколько лет парню? — не сдавался дядька.

— Лет двадцать, может, чуть больше, — ответил Устим. — Дядя Савва, молодежи рот не заткнешь, как в былые времена. Они вовсю обсуждают, каким образом Назаров в одиночку (!) взял Ермила с подготовленными бойцами. Правда, ему помогала какая-то боярышня с боевым рангом, но это особой роли не играет. Мальчишка переиграл Ермила. Конечно, все разговоры построены на слухах, и точную картину мы не знаем. Но и по отрывкам все ясно.

— Допустим такую ситуацию, — медленно ворочая шеей, Савва Борецкий оглядел сидящих перед ним собеседников. — Не буду противоречить Устиму. Ему в Твери виднее было, что к чему. Допустим… Что значит для нас появление Назаровых из небытия? Ничего не значит. Я предлагаю предупредить Захарьиных, пусть они сами голову ломают. В первую очередь опасаться должны они, а не наш род. Великий князь не избежит соблазна и направит кровника на Афанасия. Вот для чего мальчишку засветили.

— А как же Ермил? — возразил Буслаев.

— Да ничего, — трость сделала еще пару оборотов и застыла в крепких руках Саввы Федоровича. — Облажались, вот что. Подозреваю, дело двумя посылками с головами и покушением на Станислава не закончится. Ждите еще подарочки. А вот Афанасия Васильевича предупредить надо. Я думаю, он будет благодарен. Насчет Назарова, ты, Николка, постарайся побольше узнать. Совсем меня идиотом не представляйте. Побить Ермила заодно с рындами — весьма впечатляет. Мне тоже хочется выяснить, откуда сей прыткий юнец выпрыгнул. И кто ему из серьезных воев помогал. Кого так тщательно прикрывают новой фигурой?

— А вот тут ты прав, дядя, — кивнул посадник. — Позвоню ему, подкину новость. Устим, придется тебе еще раз в Изборск съездить. Понимаешь, зачем?

— Опять свитки покупать? — нахмурился брат. — Не играй с огнем, обожжешься.

— Думаешь, я снова хочу устроить большой «бум»? — усмехнулся Дмитрий Ефимович. — Городов хватает, где можно испытать древнюю магию.

— Побойся богов, брат, — побледнел Устим. — Ты даже не представляешь, что наделали эти свитки! Они же катком прошлись по огромной площади, выжгли землю, дома простолюдинов порушили!

— Не истери! — оборвал его посадник. — Не собираюсь я города рушить. В первую очередь кто мы? Борецкие, рачительные хозяева, купцы, а не чародеи, балующиеся со смертью. Москва, кстати, нам нужна целой и невредимой. Там сейчас намечаются интересные события. Недаром войска вводят. Пусть боярство взбунтуется. Нам на руку.

Дмитрий Борецкий откинулся на спинку кресла и жестом показал, чтобы все вышли из кабинета. Разговаривать с Афанасием Захарьиным он хотел наедине. Дядька прав, пора подтягивать опальных князей и бояр к активным действиям. Сидят на его землях, людишек привечают. Ну и что из того, что купили? Ведь это новгородские земли, которой не хватает для растущих аппетитов собственной элиты. Как бы возмущаться не стали. Пусть пришлые отрабатывают, проредят свои ряды…

— Афанасий Васильевич? — долгие противные переливы сигнала вызова прервались, наконец, глухим голосом Захарьина, откликнувшимся на звонок. — Доброго здравия тебе, боярин. Не зарос там мхом возле болот?

— Места неплохие, что ж ты так о них отзываешься, Дмитрий Ефимович? — пророкотал Захарьин. — Зато клюквы видимо-невидимо. Бабы да детки по всем кочкам проползли, урожай дивный собрали. Вот думаю линию переработки запускать. Варенье, морсы, джемы. Как думаешь, нужное дело?

— А как же, Афанасий Васильевич! Поддерживаю целиком и полностью! Могу выступить посредником, чтобы товар твой по новгородской земле растолкать! Как думаешь?

— Я и без посредников смогу сбыт найти, — Захарьин глубоко вздохнул, понимая, к чему клонит посадник.

— Нет, Афанасий Васильевич, не получится, — улыбнулся Борецкий. — Придется постараться, чтобы сбыть продукцию. Или искать обходные пути. А это рискованно в твоем положении.

— Намекаешь, что на поклон к Рюриковичам пойду?

— Нет, что ты! Деловое предложение всего лишь! Могу, кстати, посодействовать в поставке технологической линии по переработке.

На несколько секунд возникла пауза, нарушаемая тихим дыханием Захарьина. Посадник чувствовал, как опальный князь просчитывает варианты не упустить своей выгоды. Не получится, дорогой. Придется делиться, князь ты или герцог. Ситуация сейчас не та.

— Я все-таки подумаю над твоим предложением, — ответил Афанасий Васильевич. — Ты ведь по другому поводу звонишь?

— Слышал о моем горе? — спросил Борецкий, прикрывая глаза.

— Изборск имеешь в виду? — осторожно прощупал настроение посадника князь Захарьин. — Соболезную с сыном…

Ну да, ведь никто не знает, что Станислав выжил, а Борецкому приходится играть роль убитого горем отца.

— Не стоит сейчас об этом, — глухо бросил посадник. — Я о другом хочу тебя предупредить, как соседа и союзника.

— О чем? — насторожился собеседник.

— Есть сведения, что в Твери объявился ваш кровный враг, которому задолжали виру за родственников.

— Не понимаю, — голос у Захарьина спокойный. И в самом деле не понимает. Сколько у него таких кровников? Сотня? Две? — Давай без загадок, Дмитрий Ефимович.

— Назаров…

— Какой Назаров? — а голос-то едва-едва, но дрогнул! — Этих Назаровых по Руси разбросано как бурьяна в степи!

— Вологодский род.

— У них же герб перевернут!

— Да, Афанасий Васильевич, — насмешливо произнес посадник. — Отстал ты от жизни. Почитай столичные газеты, «повиси» немного, отвлекись от насущных дел. Телевизор посмотри! Наследник объявился. Молодой парнишка, ушлый, да еще с таким Даром, что Великий князь Юрий сразу обласкал его.

Борецкий сейчас слегка преувеличил насчет «обласкать», но лишь с той целью, чтобы сдвинуть с места глыбу, расшатать ее. А когда она обрушится — не его дело. Пусть Захарьин занимается черновой работой. Намек топорный, громоздкий, но попал в цель.

— Назаров, говоришь, — засопел князь. — Высевок?

— На девяносто процентов — да. Разве это меняет дело?

— Меняет, — Захарьин фыркнул. — Какой же у него Дар? Разбавленная кровь — что водица прозрачная. Так себе… Но все равно спасибо за предупреждение. Я ведь понял, зачем ты мне сказал о кровнике, Дмитрий Ефимович. Чужими руками проблему убрать хочешь. Только не пойму, чем тебя так бастард испугал?

— Сам не знаю, — простодушно ответил посадник. — Предчувствие нехорошее.

— Ааа! Серьезная вещь — предчувствие, — усмехнулся князь. — Ладно, разберусь я со своей вирой. Спасибо, что так за меня переживаешь.

Борецкий отключил телефон и оскалился в недоброй улыбке. Правильно, лучше всего грязь убирать и желуди из огня таскать чужими руками. А для этого у Новгорода должников наберется немало.

Глава седьмая

Никита

Тверь, октябрь, 2011 года

— Таким образом, в результате героических поисков, недоедая, недопивая и отринув все радости жизни, я пришел к некоторым выводам, — Кривобоков, несколько рисуясь, оперся руками о стол и оглядел лабораторную группу, внимательно слушавшую сказочный зачин. — Портал можно открыть несколькими способами: высокоэнергетическим пробоем, ритуалом крови, визуализацией. Первые два относятся к техномагическим принципам построения Врат, а вот визуализация достигается естественным путем, то есть возможностями организма.

Внезапно у Епифана пересохло в горле. Он налил себе в стакан минералки, поднял его на уровень глаз, посмотрел на шипучие пузырьки и в три глотка осушил.

Понятовский переглянулся с Никитой и оба с нескрываемым интересом уставились на докладчика. Кривобоков слегка смутился.

— Извините, господа. Продолжать?

— Просим, — развел руками Лютый. — Меня особенно заинтересовал процесс перемещения, связанный с визуализацией. Что сие есть?

— К сожалению, древних манускриптов по магическим искусствам осталось очень мало, — вздохнул увалень. — Спасибо вам, Юзеф, что помогли проникнуть в святая святых княжеской библиотеки. Ох, я бы там поселился! Ладно, ближе к делу. Манускриптов мало, и почти все повторяют наработки первопроходцев и исследователей древних методик. В «Тайнах мироздания» — это я еще сократил название книги, автор которой неизвестен — нашел любопытные строки, суть которых заключается в создании визуализированного объекта, куда телепортатор хочет попасть.

— Ага, я кажется, понимаю, что хочет сказать студент, — хмыкнул Лютый. — Чтобы попасть из одной точки пространства в другую, необходимо представить место, куда перемещается ходок. То есть, не побывав в точке «бэ», не сможешь точно перенестись туда.

— Так и есть. В этом и заключается естественный принцип переноса, — улыбнулся Кривобоков.

— Только здесь одна проблема, — проворчал Влас, поправляя очки. — Все, что ты сказал, не применимо к переходам между мирами. Проблема-то лежит в другой плоскости: как пробить тоннель через материю?

— В арабских гримуарах есть информация, как путешествовать с помощью джиннов, ифритов, иблисов, — задумчиво произнес Лука. — Китайская магическая культура тоже недвусмысленно намекает на такой способ перемещения. Утверждается, что, подчинив себе демона, можно перенестись в какой угодно мир.

Никита ожесточенно почесал мочку уха. Рассказывать о роли Дуарха ему совсем не хотелось. Пока есть возможность придержать при себе последний довод, надо старательно уводить мысли молодых лаборантов в другую плоскость. А то, развив оживленную дискуссию, они наворотят невесть что.

— Господа соратники, — все-таки решился Никита, когда Лука замолчал. — Давайте не отвлекаться на темы, которые рассеивают наше внимание. Демоны, конечно, хорошая идея, но неправильная.

— Почему? — тут же воскликнул Влас и Иван, которым понравилась предложенная версия. — Вызываем с помощью ритуала демона, седлаем его — и в путь!

— Дело в том, что демоны, как и мы, маги, путешествуют по определенному алгоритму, привязанному к крови. Увы, так и есть, — развел руками Никита, заметив, как Понятовский бросил на него быстрый взгляд, скрывающий нешуточный интерес. Ну, такого лиса не проведешь. — Малейшая ошибка в приказе, и демон занесет вас в такие дали, что не выберетесь. Да и нет смысла прикасаться к тайным мистериям, несущим отрицательную энергию.

— Ты так уверенно говоришь об этом, Никита, что можно подумать о твоих прошлых неудачах с демонами, — усмехнулся Влас.

— Угадал, — улыбнулся волхв. — Я частенько путешествовал у демона на закорках, и поэтому знаю, что говорю…

Помощники переглянулись с разочарованием. Слова Назарова они восприняли как издевательство над своими теориями.

— Эх, я уже поверил, — протянул Кривобоков. — Шутник ты, Никита Анатольевич!

— Продолжай, страдалец, — оборвал его Лютый. — Жду от тебя выводы.

— Выводы я сделал неожиданные и странные, — ответил Епифан. — Самый лучший способ попасть в нужную точку — это визуальный, где применяется только сознание, желание, ум, терпение, намерение и сила. Грубо говоря, нужно лишь перенести свое тело из пункта «а» в пункт «б».

— Еще раз говорю: нам не подходит, — покачал головой Понятовский. — Великий князь поставил перед нами четкую задачу: разработать порталы на основе техномагических теорий. То есть, создать некий предмет, открывающий тоннель, по которому можно перебросить энное количество народа и вещей. Увы, придется визуализацию отдать Никите. Возможно, для него одного эта версия будет находкой.

— Да, весьма интересно, — кивнул Никита. — Непременно попробую, как только появится время. А что, если создать свиток с нужными скриптами и заклятиями?

— Свиток для переноса в чужую Явь? — задумался Лютый. — Все идеи, озвученные здесь, хороши. И мы бы их с радостью приняли в разработку, но мешает одно «но»: что позволит тебе, Никита, попасть именно в свой мир? На основании чего? Мы опять возвращаемся к ритуалу крови. А, значит, нам придется разрабатывать именно такой механизм, не отвлекаясь на другие версии.

— Ванька, будем использовать твою артиллерию! — хохотнул Кривобоков.

— Кстати, Важников, сам того не подозревая, наметил правильный путь, — усмехнулся Понятовский. — Идея-то стоящая. Теперь нужно определить, какие магоформы используем для пробития материи и вывода тоннеля в другую Явь. Так что хватит сидеть и жрать конфеты. Уже весь пакет слопали, паразиты. Живо к вычислителям, стендам и книгам!

Старший руководитель загреб своей ручищей горсть сладостей в ярких обертках и подмигнул Никите, показывая на кабинет. Дескать, пошли, уединимся.

Понятовский редко засиживался в положенном для своего статуса помещении, поэтому и обстановка была здесь скудноватой: стены, выкрашенные матовой белой краской, стол, пара стульев, мягкий диванчик чтобы отдохнуть. Зато имелся чайник и холодильник, где хранились скоропортящиеся продукты, закупаемые по просьбе молодых ребят. Лютый прекрасно понимал, как важно побаловать неугомонных помощников, отрезанных от соблазнов живого общения. Зачастую кусок копченой колбаски с чесноком поднимал настроение не хуже, чем еженедельное поступление денежных средств на счета лаборантов.

Заварив в расписном гжельском чайничке пахучий чай со смородиновыми нотками, Лютый разлил его по чашкам из того же сервиза. Конфеты положил в розетку, где уже лежали миниатюрные сушки.

— Угощайся, Никита, — кивнул он. — Парням надо поработать, а то увлеклись фантазиями. Чай хороший, сам смородину и малину туда добавлял. Вполне себе получилось.

— Неплохо, — признался волхв. — Признавайся, Юзеф, зачем в кабинет меня притащил, да еще «полог» поставил?

— Любопытство — не порок, а средство познания мира, — усмехнулся бывший офицер. — Даю зуб, что сейчас кое-кто спешно лепит магоформы, чтобы протащить их через защиту подслушать наш разговор.

— Ага, — «присмотрелся» к ауре помещения Никита. — Парочка скриптов попыталась внедриться в «полог», чтобы разрушить его структуру. Пришлось уничтожить. Спрашивай. Вижу твое нетерпение.

Лютый развернул конфетку, надкусил ее и требовательно посмотрел на темную тягучую начинку.

— Меня заинтересовало, почему ты с легкостью отказался от идеи использовать принципы Нави в своих разработках, — сказал руководитель. — Создалось впечатление о твоих опытах с демоническими сущностями. В самом деле такое было?

— Пробовали, — нехотя ответил Никита. — Крайне нестабильные помощники, капризные и требующие точных приказов. Случались ошибки, не туда переносили.

— Почему? — с интересом спросил Понятовский.

— Юзеф, ты думаешь, с ними пытались разобраться? — засмеялся Никита, чувствуя неудобство от мысли, что приходится выкручиваться как сопливому мальчишке, пойманному с поличным в чужом саду. Ведь с Понятовского станется проверить некоторые идеи. И что тогда? Вскрываться полностью? И так уже две милые особы знают про тайное оружие. Не проболтались бы ненароком. — Сам представь, каково исполнителю, когда демон переносит его из точки «а» в точку «цэ»?

— То есть, не туда, куда надо? А почему?

— Да потому что у демона в точке «цэ» когда-то была поставлена привязка. Ну, вроде некой вещи, дорогой ему. Ведь инфернальные существа в большинстве своем бывшие живые люди, попавшие под заклинательную магию страшной силы, отверженные и изгнанные из Чертогов.

Никита ткнул пальцем вверх.

— В общем, идея с инфернальным тоннелем, через который можно проскочить в другую Явь, слаба в исполнении. Оставим ее, как неперспективную.

— Оставим, — пожал плечами Юзеф. — Я же не настаиваю. Мне было интересно выслушать человека, пробовавшего оригинальные способы. Остановимся на идее Важникова. Создадим магоформу нужной мощи и с определенными задачами, перенесем на свиток, начнем выращивать.

— Кстати, насчет свитков, — оживился Никита. — Ты пробил вопрос их реализации?

— Басманов ищет помещение для «магической аптеки», — усмехнулся Понятовский, — и согласовывает все условия для продажи. На следующей неделе поступят первые комплектующие для свитков. Так что начнешь трудиться по-настоящему!

— А разве я до сих пор волыню? — возмутился Никита. — Знаешь, насколько я повысил теоретическую базу парней?

Лютый засмеялся и доел конфету. Нравилось ему работать с этой молодой компанией, шебутной и энергичной. Словно сам окунулся в молодящий источник, почувствовал себя нужным. Если энтузиазм не угаснет, то через полгода можно первые образцы испытывать на полигоне. Пять лет, считал Юзеф Вольдемар, слишком долгий срок для выполнения задания. Он годится только для свитков. Бывший офицер надеялся, запустив в производство трудоемкие магические свитки, взять в свои руки коммерческую составляющую проекта, которая даст ему довольно приличный прибыток. Назаров? А что с ним не так? Парень рано или поздно добьется своего и вернется к любимой жене, а Понятовский останется здесь. Никита же говорил, что опричники не против, если лаборатория перейдет на самоокупаемость через пару лет. Так надо пользоваться моментом, внимательно смотреть за пришельцем, учиться у него различным методикам. Но самое главное, что хотел узнать Лютый, как Назаров собирается «выращивать» свитки, какие технические новинки наложит на пустой материал?

— Как тебе Дарья Александровна? — неожиданно спросил Лютый у Никиты, впавшего в странную задумчивость. — Видел я, как она от тебя старалась не отходить во время праздника.

— Хорошая девушка, — кивнул волхв, расплывшись в улыбке. — И даже излишне настойчивая в стремлении быть наравне с мужчинами.

— Как-никак боевой ранг, и боевая ипостась довлеет, — Юзеф отодвинул от себя чашку с недопитым чаем. — Я с Павлом Евграфовичем — Патриархом рода — удалился на балкон, чтобы выкурить по сигаре, так старик вместо задушевной беседы все время на вас пристально смотрел, словно силился что-то выяснить для себя.

Никита как наяву вспомнил суровое лицо старшего Сабурова, когда Даша представила его, слегка робея от присутствия Патриарха. Побаивалась она дедушку, явно побаивалась. Скромно встала в сторонке, дожидаясь, пока Павел Евграфович прощупывал гостя, сминая его защитный контур ауры, пытаясь проникнуть к энергетическим центрам. А вот потом вдруг остановился и — удивительное дело! — кашлянул, скрывая смущение, и начал разговаривать с Никитой, как на равных. И куда только подевалась холодная учтивость, кажущаяся неприступность на побитом морщинами лице.

— Ему уже сто пять лет, — шепнула Даша на ухо Никите, как только старик разрешил внучке утащить гостя по своим делам. — Ты бы видел, с какой легкостью он ломает силовые щиты гридей, когда у них тренировки по отработке стихийных плетений. А тебя не смог продавить.

— Пожалел, — пошутил тогда Никита, не став объяснять девушке, по какой причине старший Сабуров прекратил испытывать прочность «кольчуги. Ведь могло случиться и так, что Павел Евграфович смутился от наличия той самой защиты, поставленной Берегиней. Зачем ломать щит, поставленный любимой женщиной незнакомого ему человека? Не на войне же, чай, находимся.

— Патриарх поделился с тобой своими размышлениями? — стало интересно волхву.

— Ты знаешь, старик всегда держал мысли при себе, — Понятовский покачал головой. — И своим привычкам не изменил. Но… Подозреваю, кое-какие выводы у него насчет тебя появились. Так что жди еще одного приглашения к Сабуровым. И кстати, я заметил, как с тобой очень энергично разговаривал Данила Всеславич. Учитывая, какими способностями владеет его жена, рекомендую проконсультироваться с ней по поводу способностей демонов.

— Вы о Тэмико? — на всякий случай уточнил Никита. А то мало ли, вдруг у Данилы еще одна жена есть. Ведь Лютый не указал, о ком именно идет речь.

— Да, именно о ней я и веду речь, — Понятовский вздохнул. — Конечно, я толкаю тебя на раскрытие тайны, что влечет за собой гнев Великого князя, но исхожу из той ситуации, в которую ты попал. Будь осторожен. Данила — хитроумный паренек, куда как хитроумнее, чем наш княжич Владимир. Может быть, Юрий Иванович и осознает проблему, исходящую от семьи своего среднего брата, но подозреваю, что и он не представляет всей силы, находящейся в руках японки.

— Думаешь, они захотят в случае неких обстоятельств призвать демонов?

— Не исключаю такой возможности в свете последних событий, — Лютый на секунду прислушался к колебаниям эфира, в которых были развешаны многочисленные «жучки» с развернутым защитным пологом. Потом удовлетворенно кивнул. — Тэмико — профессионал своего дела, Хранитель Врат, и знает очень много про перемещения между мирами. Ну, по крайней мере, теоретически.

— Если я засвечусь со своим интересом перед семьей Всеслава — с меня не слезут, — предупредил Никита. — Это очевидно.

— Поэтому и говорю тебе: ищи союзников, но не в семье Всеслава Ивановича.

Легко сказать — ищи союзников. Каким образом? Повторять опыт, когда нужда заставляла прибегнуть к помощи уголовников, Никита категорически не хотел, признавая его несовершенным и опасным. А здесь тем более чревато. Предложение Великого князя о вступлении Назарова в род Анциферовых с сохранением своей родовой фамилии казалось на данный момент логичным. Это давало легитимный шанс окружить себя верными союзниками-вассалами, исторически тяготевшими к Анциферовым. Государь действовал в своих интересах, давно просчитав, какую выгоду он приобретет, направив свежую струю в род Анциферовых, оставшийся без мужчин. Узнав о наследнике, к ним потянутся те, кто с долгим терпением ждал подобной ситуации. А это, не много ни мало, влиятельные люди Новгородской земли, до сих пор не принимающих власть Борецких. Получается, что, соглашаясь на такой «родовой» финт, Никита становится еще и громоотводом. Ясно же: кому-то не понравится появление молодого, никому не известного человека под крылом Анциферовых. Да многим не понравится. Боярская среда — похлеще гадюшника.

— Пожалуй, мне нужно на несколько дней исчезнуть, — Никита посмотрел на Лютого, и тот, нисколько не возмущаясь, согласно кивнул.

— Съезди в Боровичи, развейся, поговори со стариком, — сказал отставной офицер, даже не пряча улыбку. — Вам будет о чем рассказать друг другу.

— Все-таки ты, Юзеф, не простой архимаг, — Никита встал. — Кто-то же тебе сливает такую важную информацию. Подглядом работаешь?

— Скорее, дядькой, — Понятовский тоже поднялся. — Старым, добрым дядькой-наставником, охраняющим тебя от неправильных шагов. Езжай, а по возвращении начинай «заряжать» свитки.

Намеренно задержавшись в лаборатории до позднего вечера, Юзеф Понятовский, попрощавшись с лаборантами, вышел из секретного корпуса, вдохнул всей грудью прохладу осеннего воздуха, медленно зашагал по дорожке к выходу из Кремля. Но, не доходя до главного корпуса, Лютый свернул на другую тропинку, вдоль которой росли молодые елочки, и поравнявшись с небольшой беседкой, нырнул внутрь.

— Право слово, мы как тати ночные, — насмешливо произнесла голосом Басманова фигура мужчины. — Неужели нельзя было встретиться в моем кабинете?

— Не хочу подавать поводов для ненужных умозаключений, — Понятовский присел рядом с князем на холодную скамейку.

— Ладно, твое право, — хмыкнул Басманов. — Чем хочешь порадовать?

— Назаров рвется съездить в Боровичи на несколько дней, — откликнулся Лютый. — Полагаю, старик хочет провести инициацию Дара.

— Торопится Григорич.

— Я бы тоже на его месте торопился. Старик плох. Ему нужна твердая гарантия, что все останется при существующем положении.

— Статус кво, — кивнул Басманов. — Ему же Великий князь дал слово. Неужели и ему не верит? Назаров станет его преемником, возьмет на себя роль наместника, получив титул барона. Мы ждем лишь момента, чтобы без лишних кривотолков объявить волю государя.

— Москва? — понятливо кивнул Понятовский.

— Именно. Наша агентура завалила своими предостережениями Тайный Отдел о готовящемся выступлении недовольного боярства. Смута на пороге, Юзеф.

— При чем здесь Назаров?

— Психологи и аналитики прочитали портрет мальчишки, — Басманов пошевелился, пряча лицо в поднятом меховом воротнике плаща. — Любит ввязываться в авантюры, ставя перед собой задачи повышенной сложности, и подводя под свои решения мотивирующую и оправдательную базу. И такая реакция значительно облегчает нам возможность манипуляции.

— Ваши аналитики ошибаются, князь, — хладнокровно возразил Понятовский. — Назаров разыгрывает роль простачка, каким он, несомненно, был в своей Яви. Но здесь он будет водить вас за нос. Так что московские события вряд ли помогут вам сделать из Никиты героя.

— Ну, почему же? — князь мелко засмеялся. — Специалисты-ведуны разобрали несколько линий грядущих событий. Парочка их оказалась довольно занятными. Представь, Юзеф, что смута в Москве начнется буквально на днях. Ну, если быть точным, в течение трех-четырех дней. Никита в это время будет находиться у Анциферова в гостях.

Басманов замолчал, хитро посматривая на Понятовского, словно хотел, чтобы Лютый продолжил логическую цепочку размышлений, на что старый лис тайных операций понятливо кивнул.

— Намекаешь на внучек Петра Григорьевича, которые застрянут в Москве во время бунта?

— В точку, Юзеф, в точку. Старик сломается и будет на коленях упрашивать Никиту спасти девушек. А так как Назаров никогда не пройдет мимо чужой беды, да еще связанной с «родственниками», то он обязательно рванет в Москву. Когда героический поступок достигнет ушей государя, мальчишка получит титул барона. Анциферов сам будет ходатайствовать перед Великим князем, потому что ему тоже выгоден сей вариант. Барон Назаров вступает в должность наместника Боровичей, и первый этап можно считать законченным. А дальше ждем от вас бурной деятельности по телепортам.

— Да нужны ли они вам? — Понятовский пристально взглянул на Басманова, но в темноте разглядел лишь блестящие точки зрачков, отражающих свет ночных фонарей, расставленных вдоль дорожки.

— Нет, — спокойно ответил Басманов. — Нам нужны молодые и неординарные люди, как Никита. Здесь, сейчас и в будущем. Открывать Врата между мирами слишком рано. Не готова Русь к этому.

— Назаров не простит вам обмана, — предупредил Лютый.

— А ты убеди его в обратном, старый прохиндей, — хохотнул князь. — Ты же не только убивать умеешь, но и на мозги капать патокой тоже горазд. Кстати, сам-то в Москву не хочешь съездить?

— Зачем? — усмехнулся Понятовский. — Работа среднего уровня. А вот мои «птенчики» уже там, каждый со своим заданием. И за Назаровым присмотрят, если он обнадежит наши ожидания и появится в старой столице.

Боровичи, октябрь 2011 года

— Не торопись, Никитка, постарайся отринуть от себя все образы, мешающие сосредоточению, — голос старика Анциферова наплывал откуда-то из далеких глубин, замедлялся и громовым раскатом бил по темноте, в которой сидел молодой волхв, поджав под себя ноги как заправской турецкий вельможа или индусский факир. — Перед тобой только три свечи. На них и смотри.

Никита уже знал, что в какой-то момент неподвижно застывшие в странном пространстве огоньки погаснут, задуваемые появлением огромной лохматой фигуры — медведя, одной из ипостаси Велеса, скотьего бога, властителя трех миров: Яви, Прави и Нави — и тогда нужно слиться с ним в едином порыве, обмениваясь чувствами и энергией.

Самое интересное, когда Никита только первый раз под присмотром Анциферова вызвал тотем, у него получилось, несмотря на скептицизм Петра Григорьевича, сразу же сформировать мощного зверя, слившегося с волхвом в одну сущность. Старик долго чесал затылок, когда Никита рассказал ему о произошедшем, и весь вечер выглядел задумчивым, но весьма довольным.

— Не могу пока разобраться в механизме такого удачного слияния, — признался он за ужином. — Подозреваю, что-то помогло тебе. Как-то легко приняла тебя Навь.

А Никита догадывался, почему такое произошло. Побывав в инфернальной воронке, он стал острее чувствовать токи антиматерии и отрицательной энергии. Ведь кто такой Велес, по сути? Бог, умеющий свободно перемещаться между мирами, проводник усопших через реку Забвения, покровитель путешественников. Именно он приводит младенцев в Явный мир. Можно сказать, аура Никиты попала в резонанс с тотемом Анциферовых. Так что свечи погасли через несколько минут, как только молодой волхв «ушел» в безвременье.

— Что тебе сказал тотем? — допытывался Анциферов.

— Ничего, — пожал плечами Никита и расстегнул верхние пуговицы рубашки. — Только это…

Старик внимательно поглядел на изображение в виде треугольника, обращенного вершиной вниз, и со стилизованными рогами над основанием. Оно казалось выжженным на груди гостя. Хозяин усадьбы пошевелил бровями и вдруг тоже расстегнул рубашку, показывая аналогичное тавро.

— Знак Велеса, «бычья голова», — довольный, как пригревшийся возле огня кот, сказал Петр Григорьевич. — Ты взят под покровительство нашего тотема. Так что теперь ты велесич, или асилок — сын-богатырь Велеса.

— Надо же, никогда себя богатырем не ощущал, — улыбнулся Никита, попивая клюквенный морс, и только успевал дивиться шустрым движениям девок, ухаживающими за сидящими за столом мужчинами. Ведь помимо хозяина и его молодого гостя здесь был Мишка Печенег, верный рында старика, а также родовой маг Тихомир, пожилой, но кряжистый и сильный мужчина с зелеными глазами. Никита почему-то всегда считал, что зеленый цвет радужки больше присущ женщинам, имевшим в роду ведуний.

Анциферов усмехнулся.

— Теперь ты прочно привязан к нашему роду, Никитка. Если знак появился сам по себе без помощи обычного тавро, то я обязан принять тебя. Обряд Крови пройдем чуть позже.

— Подозреваю, что процедура не понравится Великому князю, — решил пошутить Никита, до сих пор не веря в слова Анциферова. — Он же хотел обставить слияние родов по своим правилам.

Сидящий по левую руку от него Тихомир едва слышно фыркнул. Анциферов блеснул глазами и придав голосу жесткости, ответил:

— Что там хочет князь — его дело. Пущай хоть Боярскую Думу опрашивает. Издревле в роду Анциферовых существовал обычай принятия чужака, хоть каплю крови нашей имеющего, в Семью. Погружение в транс, работа со свечами, призыв тотема — это главный принцип, по которому выносится окончательное решение. Прошел инициацию — получи тавро на тело. Так всегда было. Через боль и кровь, без всяких там новомодных штучек в тату-салонах. Только раскаленным железом.

Никита почему-то поежился.

— А ты получил тавро из лап самого батюшки Тавра Бусича. Гордись. Это знак свыше, — старик кивнул, и Мишка Печенег расторопно наполнил серебряные чарки медовухой. Именно медовухой, а не водкой. На столе ее вообще не было. — Торопиться, конечно, не будем раньше времени. Объявит свою волю государь, сразу же проведем обряд кровного родства. Станешь ты Назаровым-Анциферовым.

— Как же тогда женщины вашего рода, Петр Григорьевич? — Никита еще находился под впечатлением слов сурового деда.

— «Нашего», Никита, — поправил его Анциферов. — Ты теперь наш. А женщины, овладевшие Звериным заклятием, железом не испытываются. Для них существует легкий вариант. Набивается тавро с помощью инструментов и под анестезирующим влиянием артефактов. Кожа ведь нежная, болевой порог ниже. Да и татуировку хотят красивую, стилизованную по-современному.

— Боли я не чувствовал, — признался Никита.

— Повезло, — хмыкнул Петр Григорьевич. — Или заслужил чем-то.

— Разве можно заслужить татуировку без боли? Инициация всегда подразумевает преодоление своих страхов через страдания.

Мужчины, сидящие за столом, переглянулись. Тихомир сказал:

— Юноша еще не представляет, как происходит инициация. Удивления в голосе с избытком. «Бычья голова», появившаяся без участия человека — знак покровителя, что помеченный этим тавром испытуемый несет в себе Силу Рода…

Никита постарался откинуть ненужные сейчас мысли в сторону. Ожидание тотема затянулось, а ведь сегодня нужно пройти полное слияние с Духом Рода и доказать, насколько прав оказался Тихомир. Сила Рода ему пригодится, как и поддержка всех, кто сейчас стоит на площадке за особняком и следит за обрядом.

Свечи даже не мигнули — они мгновенно погасли, словно накрытые колпаком. Колышущаяся масса, возникшая на периферии, стала неуклюже приближаться, баламутя воздух. Даже интересно стало, почему в аурном поле ощущаются токи воздуха! Такого не должно быть. Тотем навис над застывшим Никитой и неожиданно положил свои огромные тяжелые лапы на его плечи и тихо рыкнул. Неужели призывает к чему-то? Что нужно делать? Вставать? Петр Григорьевич даже словом не обмолвился, как себя вести в такой ситуации. Интуиция вещь хорошая, но и она дает сбои, причем, довольно часто.

И все-таки Никита встал, подчиняясь внутреннему зову. Встал, поднимая на плечах тяжелый груз. Тотем удовлетворенно (?) рыкнул и неожиданно для человека прижал его к себе. Да, это было довольно неприятно, ощутить себя задыхающимся в плотном покрывале шерсти. Но через пару ударов сердца стало легко и спокойно.

Мишка Печенег, положа руку на сердце, считал поступок Петра Григорьевича блажью и, в некоторой степени, предательством по отношению к своим внучкам. Зачем принимать в род неизвестного человека, даже по родовым понятиям, имеющего незримое клеймо бастарда? Ан нет, случилось невероятное. После разговора с Великим князем боярин стал каким-то задумчивым, частенько названивал кому-то по телефону, подолгу беседовал. Может, с Анитой и Настей советовался? Они, все-таки, боярышни взрослые, свое мнение имеют. Само собой, хозяин выслушает всех, а принимать решение будет самолично.

За несколько дней до приезда Никиты Назарова в Боровичи Анциферов собрал в своем доме представителей малых вассальных родов и очень осторожно стал расспрашивать их, как бы они отнеслись к новому хозяину, которого государь планирует посадить в уделе. Бояре знали, что рано или поздно здесь должен появиться старший сын Юрия Ивановича, и против Владимира ничего не имели. Воля Великого князя — она же не пустопорожняя болтовня. Сказал — все должны подчиняться. При чем здесь отношение к нему?

И только потом до них дошло, что хотел сказать Петр Григорьевич. Возмущались, недоумевали — и единственный вопрос витал в воздухе: как такое могло произойти, что кровь Анциферовых оказалась смешанной с кровью Назаровых. Старейшина рода Зозулиных так и сказал, что Назаровы имели свой интерес в освоении юго-восточных земель, а к новгородцам не лезли, и предки Петра Григорьевича никогда не контактировали с ними. Не хочет ли сказать уважаемый наместник, что кто-то из сыновей когда-то согрешил и через поколение выскочил бастард с кровью Анциферовых, да еще владеющий Звериным зовом.

Мишка испугался за своего хозяина. Побагровев от злости, Анциферов шагнул на середину комнаты, отчего стены содрогнулись от тяжелой ударной волны, пошедшей из-под ног старика, отчего кое-где известка посыпалась. Ноздри его раздулись в гневе, рот исказился, готовый выплеснуть порцию яда. Но сказался опыт общения с сильными мира сего, и боярин остановился на самом краешке, тем самым спасая свою репутацию и жизни своих подданных. Не хватало рассориться с верными вассалами. Они же не залетного молодца желали над собой, а Петра Григорьевича, понятного и своего!

Анциферов поискал взглядом застывшего на пороге Мишку и приказал принести официальное заключение Московской евгенической лаборатории, которое ему предусмотрительно оставили тверские опричники. Потом сунул бумагу сидящему с краю дворянину Полунину, на, дескать, читай, Фома неверующий.

— Не подлог ли, Петр Григорьевич? — спросили его после ознакомления убойного документа.

— Считаешь подлогом официальную бумагу? А печати проверить недосуг? Да и какой смысл в подлоге, господа? — хмыкнул успокоившийся Анциферов. — Я всего лишь представляю волю Великого князя в уделе, и собирался уйти на покой, когда здесь должен был появиться княжич Владимир. Никаких тайн, все по чести. И вот передо мной стоит трудный выбор: если я принимаю в свой род высевка, то со всей вероятностью мальчишка станет после моей смерти хозяином Боровичей. Да тихо вы! Расшумелись, как вороны на деревьях! Или же выгодно княжескую руку на загривке ощущать?

— Так-то оно верно, Петр Григорьевич, — пробасил Зозулин, оттягивая ворот рубашки. В гостиной зале было жарковато, да еще куча народу весь кислород выжгла. Тяжко старику. — Своя рука привычнее. Придет княжич Владимир, порядки отцовские строго исполнять будет. А ты уже знаешь, как хозяйскую руку остановить, чтобы не навредить людишкам. Но где уверенность, что Назаров не станет действовать подобно наследнику?

— Пока я здесь властвую — по-иному не бывать, — Анциферов как тяжелая глыба возвышался посреди зала и крутил головой, отмечая каждого, кто хоть на миг усомнился в его словах. — Научу Никиту хитростям правления. А от вас требуется понимание и спокойствие.

В общем, переломил дворянство Боровичей хозяин, и Мишка вздохнул спокойно. Не придется ночами сидеть и ожидать, когда взбунтовавшиеся Семьи пойдут выказывать свое «не желаем» и крушить усадьбу Анциферовых. Слишком мало воев у хозяина, большинство низкоранговые, не смогут долго продержаться против толпы и согласованных действий. Вассалы проявили благоразумие и стали ждать дальнейшего развития событий.

Печенег очнулся от своих дум, когда услышал оторопелый ропот охранников, стоявших по периметру площадки. Никита как сидел на деревянном щите, брошенном прямо на стылую землю, так и не шелохнулся. Но распрямляющаяся фигура зверя с лоснящейся шерстью и мощным загривком заставила екнуть сердце у Печенега. Этот медведь был настоящим лесным хозяином. Молодой, резкий, злой. Он поднял морду и внимательно оглядел попятившихся назад людей. В глазах мелькнула то ли насмешка, то ли торжество победителя. Стоя на задних лапах, он достигал высоты чуть ли не в два с половиной метра. Настоящий гигант.

Вверх взмыли обе лапы и перекрестили воздух. Низкий рев потряс окрестности. С крыши особняка заполошно взлетели голуби, где-то истошно завыли собаки, почуяв возмущение эфирных токов и надвигающуюся угрозу. А потом еще и притопнув ногой, словно красуясь, медведь двинулся к застывшему Петру Григорьевичу. Защелкали затворы автоматических карабинов, как будто огнестрельное оружие могло остановить магию. Вперед выступил Тихомир и торопливо создал силовой щит, готовясь прикрыть им Анциферова.

— Угомонились! — рявкнул старик. — Ничего он не сделает!

Фантом зверя стал клубиться тяжелыми космами, словно пытался улизнуть в берлогу, из которой его вызвали, потом снова собрался в плотный силуэт, рыкнул уже потише и, наконец, рассыпался мелкими завитками дыма.

— Пять минут, — выдохнул Петр Григорьевич, посмотрев на часы. — Неплохо в самом начале обучения. Встать!

Никита медленно открыл глаза и легко, не напрягаясь, вскочил на ноги, удивленно посматривая по сторонам, словно не понимая, почему все напряжены и с оружием в готовности.

— Теперь ты понял, как использовать Зов? — хмуря брови, спросил Анциферов парня.

— Да, разобрался, — кивнул он.

— Постарайся вдвое быстрее вызывать тотем, — делая знак людям, чтобы те очистили площадку от тренировочных атрибутов. — В этом и состоит умение Зова. Мгновенный выход Силы в образе зверя. Ты же потратил пять минут… Это неплохо, не корчи недовольное лицо. Понимаю, сразу хочется овладеть искусством. Другие тратили месяцы, чтобы такой результат закрепить.

— Я все-таки подготовлен лучше, — Никита кивнул благодарно, когда Тихомир сунул ему в руку бутылку с водой и приказал пить как можно больше.

— Да не важно, как ты подготовлен, — поморщился Петр Григорьевич. — Посади сейчас Иерарха с нашими способностями и заставь его сосредоточиться и вызвать Дух Зверя. Ранговое деление создано для удобства в своих мозгах и для удовлетворения амбиций. Отринь это, выброси из головы глупости. Значит так, Никитка… Будем заниматься до тех пор, пока время вызова не сократится вдвое.

— Две с половиной минуты?

— Две! — показал растопыренные пальцы Анциферов с торжественной ухмылкой. — Будем сокращать до двух минут! Обещаю, к весне ты овладеешь вызовом не хуже меня. А я трачу на сие действие до трех ударов сердца! Сам лично экзамен у тебя приму. Ладно, иди в душ, ополоснись. Мишка, ты куда запропал?

— Здесь я, хозяин, — Печенег и не думал никуда исчезать.

— Дуй в дом, прикажи на стол накрывать.

— Понял. Уже…

— Мне бы с Тверью связаться, — помялся Никита.

— По девкам соскучился? — хмыкнул старик.

— Предупредить, что задерживаюсь у вас. Все-таки обязанности появились. Нетрудно представить, как отреагирует Басманов на мое отсутствие.

— Я уже разговаривал с Василием Исаевичем, — зыркнул на парня хозяин. — Погостишь еще две недельки.

— Что-то многовато, — удивился Никита.

— Не многовато. Внучки скоро должны приехать на две недели отдохнуть. Познакомлю вас. Как-никак — родственники!

Стилизованные под старину напольные часы мерно отсчитывали секунды щелканьем маятника, и Никита, открыв глаза, некоторое время смотрел в потолок, слабо подсвеченный уличными фонарем, освещающим задний двор усадьбы. Хотелось пить. Эти изнуряющие тренировки высушивали организм; недаром родовой маг требовал, чтобы Никита постоянно пил воду, и даже держал на прикроватной тумбочке бутылку с минералкой. Во время обучения важно поддерживать водно-солевой баланс. По утрам девки варили для него какую-то кашу по специальному рецепту Тихомира, которая восполняла полезные вещества в организме.

Никита услышал тяжелые шаги в гостевом зале, которые затем переместились в коридор и приблизились к двери его комнаты. Уже зная с помощью «жучков», кто стоит за ней, волхв зажег светильник и негромко произнес, зная, что хозяин его услышит:

— Заходите, Петр Григорьевич!

Анциферов словно ждал приглашения. Никита удивился, насколько постарел хозяин усадьбы, когда они расстались после ужина. Его словно за несколько часов придавило огромным весом прожитых лет, плечи опустились, лицо покрылось сеткой морщин, выглядящее сейчас как обложка старинной книги из кожи. Петр Григорьевич остановился на середине комнаты и поднял потускневшие глаза на своего гостя.

— Да что случилось-то? — напрягся Никита.

— Внучки звонили полчаса назад, — глухо сказал старик.

В три часа ночи? Ничего себе, Москва развлекается, людям спать не дает!

— И? Да говорите же!

— В Москве мятеж, Никитка, — обронил Анциферов. — Боярство взбунтовалось. Кто-то их здорово настропалил против государя. Девочки мои там, выехать не успевают. Все дороги из города перекрыты, аэропорт не работает. Боярские усадьбы тех, кто остался верен Великому князь, собирают ратников. Войска только-только развертываться стали. Смутьяны баламутят город.

— Может, все образумится, — Никита сжал зубы и стал одеваться. Какой тут сон! В доме чувствуется движение, ауры людей вспыхивают тревожными протуберанцами.

— Их надо оттуда вытаскивать, — твердо сказал наместник. — Я слишком хорошо знаю, что творится во время бунтов. Попадут под горячую руку мои красавицы, никакая сила артефактов не поможет. А если государевы дружины начнут зачистку — разбираться не будут. У них максимум двенадцать часов, чтобы покинуть Москву.

— Но они же там не одни! — подскочив к Петру Григорьевичу, Никита помог ему сесть на табурет. — Сами же говорили, что послали с ними трех рынд!

— Все это так, — окрепнув голосом, ответил Анциферов. — Но что значат трое мужиков против боярских дружин? Размажут по стене! А ведь внучки живут чуть ли не в самом центре мятежа! Их вытащить надо оттуда, Никита! Молю Дажьбогом и Перуном — помоги их вернуть в Боровичи! С твоим Даром…

Твою же растудыть через колоду! Никита яростно почесал затылок. Старик фактически предлагал ему сломя голову рвануть в Москву и неминуемо влезть в разборки, его не касающиеся! И ведь не откажешь! Фактически Никита уже родственник, и по долгу крови обязан спасать «сестер». Вон, как перекорежило крепкого хозяина! Губы дрожат, глаза тусклые, даже нет той толики гнева или ярости, помогающей в тяжелой ситуации. Оглушило Анциферова крепко. Или… Играет? Подталкивает к действию, чтобы проверить его? И как убедиться? Никита не был ментатом, в мозг человека влезть не мог, а аурные потоки погашены, словно Анциферов специально закрылся от прощупываний. Да, скорее всего играет. Такая матерая фигура ведет себя нелогично вместо того, чтобы энергично собирать команду и давать распоряжения.

— Где они сейчас? — решился Никита. В принципе, пару-тройку дней можно использовать для спасательной операции. Главное, добраться до Москвы, накинуть на себя «вуаль», наглухо закрыться от сканирования ауры магами враждующих группировок и найти девушек. В одиночку справится. Дуарх поможет в случае чего. Но после такой проверки старик уже не будет вызывать у Никиты доверия.

— Снимают дом в Хамовниках, — встрепенулся старик. — Я дам вам амулет с плетением «следопыта». Он поможет сориентироваться и найти внучек. Плохо только, что этот район, как и Замоскворечье, Якиманка, Арбат, Раменка попали под мятеж. Там много родовых усадьб тех бояр, чьи дети погибли недавно на Волге. Ох, неспроста все это!

— Так: что значит, я дам вам? Со мной еще кто-то поедет?

— Мишка Печенегов. Он сам напросился. Больше никого дать не могу, — покачал головой Анциферов, начиная приходить в себя. — Если бунт не погасят в течение двух-трех дней, то здесь надо ждать новгородцев. Борецкие могут воспользоваться моментом и напасть на город. Вернее, я не исключаю такой возможности. Вам надо торопиться.

— Так, ладно, — Никита заходил по комнате, лихорадочно прикидывая, что нужно взять с собой. — Сколько до Москвы отсюда?

— На «Вепре» поедете. Это мой бронированный внедорожник, — ответил Анциферов. — За пять часов доедете. Там сами сообразите, что делать.

— Дайте мне номера телефонов Аниты и Насти. Печенег пусть берет оружия, сколько утащит. А мне пистолета хватит. Пойду проверю машину.

— Она уже готова и заправлена, — ответил Анциферов. — Даже дополнительные канистры закинули, чтобы времени не терять на заправках. Мишка уже ждет тебя. Если выедете сейчас — к девяти утра будете в Москве.

Конец пятой книги