Найди мои кости

Глава 9 «Почему ты грустишь? / Warum bist du so traurig?» часть вторая

Вся моя уверенность испарилась, едва запустила ноутбук. Никак не получалось попасть флешкой в гнездо. Я раз двадцать крутила и тыкала ее то одной стороной, то другой, пока не загорелся индикатор. Система зловещим оповещением сообщила о найденном накопителе.

Прислушалась к ночному таунхаусу. Папа рано ушел спать, а мама принимала ванную на втором этаже. Вода до сих пор шумела прямо под моей комнатой. Меня точно никто не побеспокоит в ближайшие полчаса. На всякий случай скопировала одну папку откуда-то из середины на рабочий стол и воровато извлекла флешку. Вдруг увижу такое, от чего рухну в обморок? Лучше уж припрятать ключи от моего прошлого. Если родители найдут этот подарочек, будет много вопросов, а мои навсегда останутся без ответов.

Забралась вместе с ноутом на диван. Тяжелый вздох. Открыла папку. Короткое видео. Всего одно. Две минут тридцать три секунды. Палец завис над клавишей, а сердце забилось о ребра. Что там? Стоит ли? После этого жизнь уже не будет прежней. Еще один осколок воспоминаний вонзится в мою душу. Нужно ли мне это? Подскажи мне, Андрей!

Схватила подушку и прижала к груди, чтобы не слышать отчаянный перестук, и теперь он раздавался уже в висках.

Просто сделай этой, Крис!

***

— Просто сделай это, Крис, — устало и немного раздраженно попросил Андрей.

Он совсем не такой, каким привыкла его видеть. Больше не похож на домашнего мальчика и выглядит так, словно сейчас достанет сигарету и закурит. Под глазами мешки от недосыпа. Волосы не стрижены и лезут в лицо. Да и у меня не лучше. Длинные пряди мешают обзору, а мне так важно смотреть не на Андрея, а на расставленные у стены сарая банки.

Но все равно вижу только его. Расстегнутая осенняя куртка и затасканная толстовка с капюшоном. Грязные кроссовки и джинсы с обвисшими коленями. А еще Андрей морщится, когда переносит центр тяжести на правую ногу, зато фотоаппарат держит ровно и уверенно. Знакомая красная лампочка хищно подмигивает.

Он снимает меня. Люблю эту его одержимость моментами.

— Кристина, ау. Стреляй!

Не могу. Отчего-то страшно. Не хочу учиться. Он не просто так привозит меня на эту дачу. Натаскивает. Злится, если у меня не получается, а я плохая ученица — банки стоят ровным рядком, лишь в стене мерцают металлические шарики пневматического пистолета.

— Ладно. — Андрей ставит фотоаппарат на садовый столик и идет ко мне.

Он помогает целиться, но все, что слышу его теплое дыхание у моего уха. Хочу развернуться, запутаться пальцами в нечесаных лохмах, притянуть к себе. Поиграть с веревочками от капюшона, завязать нелепый бантик. Мне нужно это! Дурачиться, обнимать, шутить, целовать. Но мой парень пугающе серьезен.

Щелк. Банка отлетела в сторону, и Андрей отпустил мою руку и отстранился. Затылка коснулся странный холодок. Захотелось прикоснуться к своей голове, но строгий голос отвлек.

— Теперь сама.

Не хочу учиться. Ведь если смогу, он перестанет возить меня сюда, не будет прижиматься сзади и дышать над ухом.

Щелк. Еще один шарик застрял в стене сарая, и Андрей с досады пнул сухую ветку со старой яблони.

— Так сложно, Крис? Чертова банка! Попади хоть раз. Всего. Один. Раз. Я много прошу?

К глазам подступают слезы.

Щелк. Щелк. Щелк. Три банки смяты и лежать в сухой траве.

— Несложно! Все? Ты доволен? Теперь что? Мы сюда больше не приедем? — ненавижу себя за слабость. Вытираю лицо тыльной стороной ладони, которая все еще сжимает пневмат.

— Кристина…

— Что? Наигрался в Леона?

— В кого? — он понуро смотрит на меня и не знает что делать, правая рука несколько раз взметнулась вверх, словно хотела коснуться моего лица, но Андрей так и не решился.

— Забей, — ненавижу себя за слабость, но с каждым днем все тяжелее бороться с собственными сомнениями.

Он не знакомит меня со своей семьей. Заставляет врать родителями. Мы не появляемся на людях. Все лето провели на старой даче каких-то родственников Андрея, которые давно уехали жить в Германию, а эти шесть соток не спешили продавать. Мало ли? Приятно иметь клочок земли на родине. Вот и приплачивают парню, чтобы проверял раз в месяц и подстригал траву. А вместо этого мы изрешетили сарай и устроили внутри коттеджа тайное убежище.

— Аааа! То старье про киллера? Ха-ха. Тогда ты моя Матильда. Не сразу понял, о чем речь. Мы с тобой сосались полфильма. Надо по нормальному пересмотреть. Ты сказала, что раз пять его видела уже…

Взгляд моего парня на секунду потеплел, только мне не стало легче, потому что ничего ни черта не сходится… Опять!

— Ты путаешь. Мы не смотрели его.

— Разве? — он старался держаться непринужденно, но я видела, как бегают его глаза. Прокололся. Лжец! Он уже тогда знал о моих провалах в памяти и молчал… Сколько раз я забывала свою жизнь, а главное, почему?

Поднялся ветер, заставив нас поежиться и синхронно заправить за уши выбившиеся пряди.

— Домой? — предложил Андрей.

— Мне еще полтора часа можно погулять. Уроки я сделала. Хочу чай.

Он пожал плечами, забрал у меня пистолет и повесил камеру себе на шею. Брела за Андреем к домику, и наблюдала за его странным поведением и непонятно откуда взявшейся хромотой. Каждый шорох заставлял его напрягаться и озираться по сторонам, а костяшки пальцев, сжимающие травмат, побелели от напряжения…

Кого ты боялся? Почему не сказал мне?

Но та Кристина не замечала этого. Ее терзали другие мысли. Как же стыдно вспоминать, какой пустышкой была. Думала лишь о том, что Андрей хочет меня бросить и оттого так холоден. Сосались полфильма? Вранье. С самого начала этих отношений, он держал дистанцию, и мне лишь перепадали случайные поцелуи и прикосновения, которые сводили с ума и заставляли дрожать в пугающем предвкушении. Но нет… Расстояние между нами не сокращалось, и я была на грани отчаяния.

— Просто ты целка, Крис, сечешь? — моя школьная подруга Таня всегда, была прямолинейна.

Я не называла ей имени своего парня. Но мне нужно было хоть с кем-то обсудить его поведение, иначе меня бы разорвало на части.

— Это плохо?

— Ну-у-у-у. Может, он боится? Я читала мужские форумы. Они там дико загоняются, если… Ну ты поняла. Это же большая ответственность! Поговори с ним.

— О сексе? — я спросила слишком громко, и несколько голов в школьной рекреации повернулись в нашу сторону.

— Ну да, сколько вы уже встречаетесь?

— Месяца три.

— И за это время он не намекал ни разу? — удивилась Таня.

— Нет.

— Может, он этот, ну ты поняла, — девушка поиграла бровями, и я стукнула ее сумкой.

— Нормальный он!

— Я имела в виду, что он тоже цветочек, и ему вдвойне стремно, а? В девятнадцать лет и не того. Поговорите, короче.

— Постараюсь.

После занятий под хохот подруги покупала презервативы в самой дальней от дома аптеке. Дура Таня. И я дура.

Андрей сидел на диване и внимательно изучал меня, а я нервно поглаживала шуршащий карман.

— Что у тебя там, Крис? — он кивнул на мою руку и склонил голову набок.

— Ничего, — взялась за кружку и подула.

— У тебя чай давно остыл. Начинаю думать, что в кармане кольцо, — хохотнул Андрей и потянул себя за веревочки толстовки. Капюшон съежился и прижался к лохматому затылку, а затем вновь распрямился под собственным весом.

Отставила кружку, и подошла к Андрею. Он быстро освободил мне место, отсев на край дивана, и скрестил руки на груди. Да что с ним такое? Замки ставит, шарахается. Ну вот опять чертовы слезы.

— Скажи честно. Ты расстаться хочешь? — голос дрогнул.

По лицу моего парня прокатилась целая волна эмоций, и все они были далеки от нежности. Скорее болезненные гримасы.

— Нет, Кристина. Не хочу. Стал бы тебя учить стрелять, если бы бросить собирался. А ты?

— Нет. Поцелуй меня тогда!

— Ну, иди сюда, — он грустно улыбнулся и поймал мою руку и усадил на колени.

Меня смущали его неторопливые и осторожные движения. Хотелось, чтобы он был таким же эмоциональным, когда во время моих промахов из пневмата. Но этого не случилось. Его губы нежно касались моего лица и ласкали каждый миллиметр кожи, вместо того чтобы поцеловать по-взрослому, так как я представляла себе. Его пальцы неуверенно скользили по спине, гладили шею и замирали на затылке. Андрей всякий раз переставал дышал, изучая подушечками мои короткие волосы сзади. И когда я так по-тупому постриглась?

С раздражения убрала его руки, развернулась и уселась уже верхом, краснея от стыда. Не давая Андрею и секунды на передышку, впилась долгим неумелым поцелуем, а он ответил таким же робким. В этот миг все подозрения рассыпались. Как я, вообще могла в нем сомневаться? Мы всегда будем вместе. Он не бросит меня. Мой Леон с пневматом на стареньком бмв. Понимаю, почему мы пропустили тот фильм…

Слушала в тишине пустого дома наше дыхание, шорох одежды. Пальцы скользили по его обнаженным плечам, а он вздрагивал от каждого прикосновения. Может, Таня права, и он тоже неопытный? Улыбнулась своим мыслям. Хочу быть его первой девушкой. Безумно. Сегодня. Сейчас.

Его ладони несмело гладили мои бедра, пока левая рука не задела шуршащий карман. Андрей отстранился и удивленно перевел взгляд с меня на свои валяющиеся на полу вещи, словно не понял, когда умудрилась стянуть с него толстовку с футболкой.

— Что там? — он кивнул на карман.

— Андрей…

— Кристина!

Я послушно вытащила презерватив, сгорая от стыда и пряча взгляд.

— Нам домой пора, — он резко поднял меня и усадил на диван, а затем быстро потянулся за футболкой.

— Нет! Я готова, честно.

— К чему ты готова? — безэмоционально спросил вмиг ставший чужим парень.

— Если все дело в моей девственности, то не парься. Я, правда, готова!

Снова это странное выражение на его лице. Смесь отчаяния и безысходности.

— Я не готов, Крис. Я не буду трахать тебя на пустой даче. За кого ты принимаешь меня? Думаешь, я такой? Думаешь, мне нужен от тебя секс? Бл*дь, ты даже презервативы купила! Я что похож на такого парня? Хоть один намек тебе дал? ОТВЕЧАЙ! — Андрей снова разозлился, но в этот раз особенно жутко, словно еще чуть-чуть и разревется как маленький мальчик. Он часто-часто моргал, а его кадык резко вздрагивал при каждом судорожном глотке. Я же стояла беспомощной куклой и не знала, как помочь, ведь он отшатывался от меня, словно была ядовитым гадом.

— Я не такой! — он сжал виски ладонями и, наконец, заплакал, повторяя одно и то же: — Я не делал этого с ней. Я не делал этого с ней. Я любил ее. Я любил мою Кристину…

Почему ты плачешь, Андрей? Почему ты грустишь? Я ведь жива?