Найди свою звезду

17

Энн устало потерла глаза и откинулась на спинку стула. Йоханна давно спала, негромко похрапывая, а Энн все сидела над шестой по счету статьей. Карин Дильс намекнула девушке, что хорошо бы сдать эту статью до конца следующей недели, и Энн старалась как могла. Но сегодня дело шло туго.

Она не могла писать о Матиасе. Не могла — и все. Что ей написать сейчас? «Это такой человек, что поссориться с ним означает оторвать кусочек собственного сердца»? Слишком слащаво, хотя и правда. Только эта правда касается ее одной.

Энн вздохнула, отхлебнула из кружки остывший кофе и снова склонилась над клавиатурой ноутбука.

«Прежде всего, поражает работоспособность этого человека. Его умение выкладываться на сцене и вне ее так, как будто он завтра умрет и сегодня играет в последний раз. В такие моменты кажется, что через него Бог ниспосылает нам откровения. Кто знает, сколько жизней изменил Матиас Реннер тем, что просто каждый вечер выходит на сцену…»

Подумав, Энн убрала пункт про Бога — еще обвинят в излишней религиозности. Но остальное она убрать не могла, потому что это правда, как она есть.

Карин уже сообщила девушке, что после того, как цикл статей об «Оводе» будет сдан, Энн дадут новое интересное поручение. Надо будет официально оформиться в штат и вплотную заняться написанием статей о культурной жизни Германии. Что ж, это ничем не хуже племен, которые едят только крокодилов.

Энн улыбнулась. Если бы она только могла поделиться этим с Матиасом. Рассказать ему, как счастлива, что ее мечты сбываются. Она получает то, что хотела: место корреспондента в одном из крупнейших немецких изданий… только вот радость победы отравлена ссорой с Реннером. И эти непонятные отношения с Альбертом… Как распутать клубок? Или хотя бы разрубить одним махом?

То, что она испытывает к Матиасу, не похоже ни на ее чувство к Альберту, ни на предыдущие влюбленности. Все это казалось мелким и мимолетным… Энн хотелось, чтобы Матиас снова был с ней. Но она упустила свой шанс, не подозревая о его существовании. Вряд ли Реннер сможет забыть ее жестокие слова.

Энн бросила взгляд на часы — почти три — и решила отправляться спать. Осталось шесть дней мюзикла, и нужно провести это время с пользой. Что будет потом, Энн старалась не думать.

Во вторник Энн едва не опоздала на службу. Лизбет еще в пятницу предупредила ее, что будет отсутствовать, и забота о костюмах целиком ляжет на плечи Энн. В костюмерной девушку уже ждал Альберт. Он сидел в кресле и теребил в руках кружевной платочек. Тонкое плетение расползалось в его пальцах. — Энн, дорогая, я ждал тебя, — заявил он и протянул руки ей навстречу.

— Прости, я немного опоздала. — Энн повесила сумочку на крючок и оглядела помещение. Кажется, все в полном порядке. — Тебе что-нибудь нужно?

— Да, — пылко заявил Кершнер. — Мне нужна ты. Я устал ждать.

Он вскочил с кресла и привлек ее в свои объятия. Не успела девушка опомниться, как его губы прижались к ее. От неожиданности у Энн перехватило дыхание, и она непроизвольно приоткрыла рот, чем Альберт сразу же воспользовался.

— Ах так! — прервал поцелуй резкий голос Люси. — Я его повсюду разыскиваю!..

Энн оттолкнула Альберта и отошла к столу. Не хватало еще, чтобы эта дикая кошка набросилась на нее. Кажется, придется стать свидетельницей неприятной сцены. Энн даже не радовало, что Кершнер явно решил порвать с Люси.

— Люси, пожалуйста, не надо скандалов! — говорил он. — Я же уже говорил тебе, что между нами все кончено!

— Говорил, как же! — возмутилась Люси. — Три раза. И каждый раз и дня не проходило, чтобы ты не оказался в моей постели!

— Не говори глупостей! — возмутился Альберт. — Я снова повторяю тебе, чтобы ты перестала скандалить, шпионить и лезть в мою жизнь. Все кончено, пойми.

— Еще посмотрим, чья возьмет, — прошипела Люси и вылетела из костюмерной, как ошпаренная.

— Прости, милая, — повернулся к Энн Кершнер. — На чем мы остановились?

— Кажется, тебя ждут на репетиции, — напомнила Энн. Ей хотелось побыть одной. Отставка Люси ее совсем не радовала.

Альберт пожал плечами и вышел.

Вот как все повернулось. Энн рухнула в кресло. Сейчас Люси раструбит на весь театр, что подлый Альберт ее бросил и теперь ухлестывает за Энн. Кажется, вот он, заветный статус девушки Кершнера. Только почему так грустно и противно?

Поцелуй Альберта ни в какое сравнение не шел с поцелуями Матиаса.

— Нужно что-то решать, — пробормотала Энн. — Ты о чем? — Криста, которая попросила пришить к блузке оторвавшуюся пуговицу, вертелась перед зеркалом, приложив к себе одно из платьев Сиси. — Правда, мне идет?

— Идет, — кивнула Энн, оставив первый вопрос без ответа.

Ее статус официальной девушки Альберта, так нелегко ей доставшийся, сразу же начал ее тяготить. На Энн оглядывались и шептались по углам — видимо, Люси успела растрепать кому ни попадя, как с ней обошелся подлый Кершнер. Это было неприятно. Если бы Энн грела изнутри всепоглощающая любовь к Альберту, тогда девушка просто не обращала бы внимания на сплетни. Но ее чувство к Кершнеру съёжилось, словно проткнутый воздушный шарик. Альберт хороший, и так приятно все-таки добиться своего, но в глубине души Энн понимала, что долго вместе они не останутся.

— Ты правда теперь девушка Альберта? — спросила Криста.

Энн вздрогнула.

— Кто это говорит?

— Да все. И Люси Хаген в первую очередь. Это же очевидно. Хотя мне немного непонятно — вроде же ты встречалась с Матиасом? — Криста покачала головой, словно осуждая ветреность подруги.

— Вовсе я с ним не встречалась! — возмущенно сказала Энн. — Мы просто друзья.

— А Хейди говорит, что ты целовалась с ним в гримерке.

— Это было давно и неправда. Матиас — мой друг, и все.

— Именно поэтому он в последние дни ходит как в воду опущенный, — усмехнулась Криста. — Сознавайся, подруга. У тебя с ним ничего не получилось, и ты обратила внимание на Альберта? Я же предупреждала тебя, что Матиас не заводит отношений на работе.

— Тем более, он женат, — подхватила Энн. — Все, вот твоя блузка.

— Спасибо, — улыбнулась Криста. — Хочешь пойти со мной на репетицию? Все равно сидишь и скучаешь.

— Ну… хочу. Что вы там репетируете до сих пор?

— Амалия считает, что нам нельзя расслабляться. Поэтому мы осваиваем кое-какие изменения в хореографии, чтобы было чем удивить венцев. Австрия должна затрепетать.

— Жаль, что я это вряд ли увижу.

— Но ты ведь приедешь к нам? — Криста приобняла подругу. — Не бросишь нас в одиночестве?

— Всю труппу? В одиночестве? Конечно, не брошу, — развеселилась Энн. — Только работать костюмером вряд ли буду.

— Какая жалость — пуговицы ты пришиваешь намертво.

В репетиционном зале Энн устроилась в углу, чтобы никому не мешать. Присутствовал весь основной состав — время шло к вечеру, хор и солисты заодно распевались. Матиас стоял у рояля и что-то оживленно обсуждал с дирижером симфонического оркестра, Альберт лениво беседовал с Сиси. Амалия гоняла по новой меловой разметке массовку итальянских революционеров. Энн решила не подходить к Альберту — незачем усугублять ситуацию, и так вся труппа сплетничает.

В какой-то момент Матиас обернулся и увидел Энн; глаза его неприятно сузились, и он немедля отвел взгляд. Это сильно задело девушку. Все-таки, видимо, надо наступить на гордость и подойти к Реннеру после репетиции. Нужно сохранить хотя бы видимость нормальных отношений.

— Амалия, позволь прервать вашу репетицию.

Энн обернулась: в зал вошли Конрад и Фредерика Бойн, бухгалтер. У обоих были исключительно мрачные лица. Режиссер-постановщик вообще не отличался веселым характером, а сегодня и вовсе был хмур, как грозовая туча.

— Да, Конрад. Дитмар, останови «минус», пожалуйста. — Амалия дождалась, пока музыка стихнет, и спросила: — В чем дело?

— Неприятное дело, которое мне хотелось бы закончить как можно быстрее. — Конрад обвел взглядом притихших людей. — Сначала я думал решить этот вопрос частным образом, но Фредерика убедила меня, что показательнее будет сделать это перед всей труппой. Вчера вечером из стола Фредерики пропала небольшая сумма денег. Не слишком существенная потеря, однако вопиющий факт для нашего театра. Воровства мы не терпим.

Актеры начали возбужденно перешептываться.

— Тихо! — скомандовал Конрад, и шепот немедленно умолк. — Я еще не закончил. На полу в бухгалтерии было найдено вот это. — Франке поднял руку, в которой сверкнул небольшой предмет. — Кто-нибудь знает, кому это принадлежит?

Энн похолодела.

Конрад держал сейчас ее любимую брошку — божья коровка, сделанная из стразов. Обычно Энн носила ее прицепленной на воротнике блузки или на кармане сумки, а вчера потеряла и не смогла найти. Девушка решила, что брошка завалилась в дальний угол костюмерной, где громоздились старые костюмы, и собиралась сегодня вечером их разобрать и найти пропажу. Но что делало украшение в бухгалтерии — Энн понятия не имела.

— Я знаю, — раздался звонкий голос Люси Хаген, — это брошь Энн Лейси.

Все взгляды обратились к Энн. Девушка медленно встала и сделала несколько шагов вперед, понимая, что попала в передрягу. Но как…

— Фредерика тоже это вспомнила, — сказал Конрад, обратив взгляд холодных светлых глаз на Энн. — Я решил вызвать полицию, но Фредерика убедила меня обойтись своими силами. Мы взяли на себя смелость заглянуть в шкаф Энн и нашли там пропажу.

— Была спрятана в коробке из-под туфель, — добавила фрау Бойн.

— Фройляйн Лейси, — произнес Конрад, — как вы это объясните?

Энн растерянно обвела взглядом зал — кто-то смотрел на нее с недоумением, кто-то с жалостью. Альберт делал вид, что его это не касается, а взгляд Люси горел торжеством. На Матиаса Энн смотреть опасалась. Теперь она окончательно дискредитирована в его глазах. Хотя и понятно, чьи уши торчат из этой истории…

— Я не брала этих денег, — четко произнесла Энн, глядя на режиссера. — Брошку я потеряла вчера.

— Да, в бухгалтерии, когда брала конверт! — воскликнула Люси. Энн с ненавистью посмотрела на нее. Наверняка все подстроила противная девица, но как это доказать?

Энн снова взглянула на Альберта, ожидая, что он ей поможет, вступится за нее, но Кершнер молчал и смотрел в сторону.

— Можно мне задать один вопрос? — раздался мягкий голос Матиаса.

Все взгляды обратились на Реннера. Матиас стоял, прислонившись к роялю, и еле заметно улыбался.

— Да, разумеется, — хмуро сказал Конрад.

— Вопрос у меня к фройляйн Хаген. Люси, скажи, пожалуйста, откуда ты знаешь, что там был именно конверт? Деньги могли лежать в папке, завернутые в бумагу, в прозрачном «файле», в коробке, наконец. Но ты сказала — конверт. Почему?

— Ну, — глаза Люси забегали, она поняла, что прокололась, — обычно бывают конверты…

— Полагаю, что тебе это должно быть хорошо известно, — кивнул Матиас. — Ведь это именно ты вытащила конверт из стола фрау Бойн.

— Что?! — выкрикнула Люси и сжала кулаки. — Это клевета!

— Похвально, что ты знаешь такие слова, — почти промурлыкал Матиас. Сейчас Энн ни за что не назвала бы его добрым — он был очень, очень зол и опасен. Вдруг Энн поверила, что все будет хорошо. — Так как то, что ты говоришь про Энн, именно клевета.

— Ты защищаешь ее, потому что она тебе нравится! — вскипела Люси.

— Я защищаю Энн Лейси потому, что она невиновна, — не дрогнул Матиас, — а также потому, что я видел тебя вчера после спектакля с серым конвертом в руках, но не обратил тогда на это никакого внимания. Фредерика, какого цвета был конверт?

— Серый, — хмыкнула бухгалтер, с интересом глядя на Матиаса. — С логотипом компании-спонсора.

— Полагаю, Энн не потеряла вчера брошку — это ты ее взяла, Люси, чтобы оставить в бухгалтерии и тем самым якобы указать на вора. Если уж мы заговорили об отношениях, то тебе захотелось отомстить Энн потому, что она увела у тебя Альберта. — Матиас говорил, будто резал острой бритвой. — Глупо. Если бы режиссер вызвал полицию, она проверила бы отпечатки пальцев, и обман бы мгновенно раскрылся.

Люси пошла красными пятнами. Энн вдруг стало жалко ее — да она ведь просто дурочка, которая выбрала не слишком умный способ отомстить. А Матиас расщелкал ее, как орех. Возможно, Энн справилась бы и сама, обратив внимание на слова Люси о конверте, но уж слишком растерялась вначале.

— С таким же успехом ты мог взять конверт! — крикнула Люси Матиасу. — Ты ведь тоже знаешь, какого цвета он был!

Реннер откинул голову назад и расхохотался. Он смеялся так весело и заразительно, что кто-то подхватил этот смех. В толпе присутствовавших нарастало хихиканье.

— Очень смешно, — подытожил Конрад и перевел свой взгляд-рентген на Люси. — Если ты виновата, проще сознаться сейчас и не доводить меня до белого каления.

Люси затравленно огляделась, потом умоляюще посмотрела на Альберта, но тот словно воды в рот набрал. Господи, как неприятно, подумала Энн. Этот человек не станет выручать ни ее, ни свою бывшую девушку. Весьма показательно, весьма.

— Я… — Люси закусила губу, поняв, что помощи ждать неоткуда, и неожиданно разрыдалась. — Герр Франке, я хотела лишь, чтобы она страдала так же, как я!

— Все понятно, — протянула до сих пор молчавшая Амалия и поморщилась, будто наступила на таракана. — Конрад, думаешь ли ты о том же, о чем и я?

— Полагаю, да. Люси, после окончания мюзикла мы разрываем с тобой контракт.

— Но я…

— Я бы выгнала тебя прямо сейчас, но дыру в массовке заткнуть некем, — процедила Амалия. — Вон с моих глаз на ближайшие сутки.

— Альберт… — Люси умоляюще протянула руку к бывшему любовнику, но тот демонстративно повернулся к ней спиной.

— Идемте, фройляйн Хаген, у нас с вами будет длинный разговор, он займет вас на какое-то время, — сказала бухгалтер.

Конрад повернулся к Энн.

— Я приношу вам свои извинения за этот неприятный инцидент. — Режиссер протянул девушке брошь. — Возьмите ваше украшение.

— Спасибо. — Энн подошла к Франке и забрала божью коровку. Что делать дальше, девушка представляла слабо. Альберт так и не сказал ни слова в ее защиту. Неужели Матиас был все-таки прав? Энн посмотрела на Кершнера, тот поймал ее взгляд, пожал плечами и усмехнулся. Дескать, не бери в голову, детка, все закончилось хорошо, и можно об этом забыть.

Режиссер и бухгалтер ушли, уведя с собой всхлипывавшую Люси. Амалия кивнула Дитмару и велела продолжать репетицию, но Энн расхотелось смотреть. Она увидела, что Матиас направляется к двери, и пошла следом за ним, чтобы поблагодарить за помощь.