Не будите ведьму в женщине (СИ)

15

А как же тогда за помощью к Ведунье добираются?

Ведь приходят же жаждущие помощи?

Приходят!

И Серафима это подтвердила.

Тут то еще один секрет этой замечательной, заветной полянки и избушки на ней.

А вот гости все приходят только с обратной стороны и только по одной тропинке. Кто бы откуда бы не шел, но если он идет к Ведунье, то все дороги сойдутся на тропинке, что ведет в калитке ее дома.

А теперь о доме ее заповедном.

Со стороны полянки заповедной дом крепкий с крылечном просторным да под навесом, с оконцами ясными, на солнце чистотой блестящими.

А вот с другой стороны домик выглядел старым.

Очень старым.

Не развалюшным, но темные бревна, маленькие окошечки по бокам от крылечка скрипучего. Крыша темная, хотя и крепкая. В общем домик был как день-ночь, что ли.

Ну может не ночь, а вечер, поздний.

И вот этой «вечерней» стороной он и был направлен к посетителям.

И ничего удивительного.

Уже которое поколение людское помнит, что тут живет старая Ведьма.

Ну или молодая, которая старится вместе с людьми. Кто какую застанет, одним словом.

А до нее точно старая жила. Люди не сильно задумываются как часто меняются ведьмы. Они за помощью идут. Помощь получают и счастливы!

И вот по этому крылечку скрипучему и поднимаются просители к Ведьме.

В сени полутемные входят и направо в комнатушку с печкой, столом и лавкой попадают.

Место тоже темноватое, но чистое.

Сама комнатушка пучками трав, да колбами, баночками и скляночками по полкам украшенная.

Вообще-то это кухня, где и варит свои зелья Серафима. Лаборатория ее, можно сказать.

А налево комнатушка, где тяжелых посетителей Ведьма ночевать у себя оставляет. И такое бывает. Приносят-привозят кого, кто сам добирается. Но Серафима всегда только больного у себя оставляет, остальных за калитку выпроваживает.

И как легче болящему становится — тоже восвояси отправляется.

И еще одна особенность дома есть о которой только хозяйка и знает. Калитка скрипучая, да крылечко — они скрипом только для посетителей слышны, в смысле с этой стороны дома. А с той стороны колокольчики перезваниваются, предупреждают хозяйку, что гости на пороге. Во как!

Ну а расплачивается народ с Ведьмой в основном продуктами, да другими полезными вещами.

Зачастую мужики что и по хозяйству помогают, но только с «вечерней» стороны дома.

Опять же мебель бывает справят и тоже на гостевой стороне оставляют.

А уже готовую мебель ее уж хозяйка сама расставит, где надо. Правда тяжелую мебель ей леший да домовой перетаскивать помогают.

Да, и эта заповедная живность у Ведьмы имеется.

Леший и с мясом, если что, помогает, а водяной — рыбой снабжает, русалки проворные водоросли для зелий доставать помогают.

Ну а Ведунья им завсегда чем надо помогает.

А еще у Серафимы «глаза», да «уши» свои есть. «Глазами» ей филин лесной служит, а «ушами» да сторожем дополнительным — ласка лесная.

Ежели чужак в доме ночует ласка с домовым за ним и приглядывают. А филин следит за улицей, если там чужаки останавливаются. Это те, кото Ведунья в доме не оставляет.

А еще проход в лабораторию прямиком из кухоньки, где сама Ведунья обитает, есть. Там дверь такая незаметная о которой тоже только хозяйка и ведает. Заповедных жителей не считаем.

И печка расположена так, что она одна на оба помещения приходится. И топить ее с двух сторон можно, а тепло будет греть и лабораторию и гостиную.

Вот как все умно продумано тут!

И еще один секрет имеется.

Но это, как говориться вообще на крайний случай: печь большая и как я уже сказала топится с двух сторон. Так вот — через эту печь тоже можно попасть из помещения в помещение.

Ну мало ли что…

Просто печь всегда заслонкой закрыта, если огонь в ней не горит, чтобы никто ничего не увидел.

Да и кому придет в голову в печи кроме еды чего искать?

А еще там есть перегородочка, которая перегораживает проход. Ее правда, как сказала Серафима, обычно надо закрывать, когда посторонний кто в доме. А так она открыта.

Но помнить надо всегда и внимательной быть обязательно!

Так что все рассказы, когда Ведьмы детьми питаются и в печи их жарят — сказки.

Вернее рассказ «очевидцев» перевернутая с ног на голову правда.

Серафима рассказывала, что был такой случай, когда еще Оляна старая жива была, прибежали к ней брат с сестрой сиротки. А за ними мужик, в семье которого они жили.

В лес он их повез, избавится решил.

А они возьми с телеги соскочили, да по тропинке лесной от него убежали.

Тот за ними.

Ребетня перепуганная прибежала к домику лесному, да молить о помощи стали. Понятно, что были они на гостевой стороне. Оляна их в дом впустила, рассказ сбивчивый выслушала. Видела, что дети перепуганы. Поглядывала в окно и приближение мужика не пропустила.

Хмыкнула про себя, но дети этого, конечно, не заметили.

А Оляна решила чуть развлечься за счет мужика. Она объяснила детям, что у нее за печкой есть еще одна комнатка, но попасть туда они смогут только через печь. Заслонка была убрана и дети прекрасно видели, что бабушка их не обманывает.

Да и опасность в лице мужика их подстегивала. Дети согласились на спасение, приняв это как меньшее зло.

Ну Оляна им и подставила лопатку, чтобы удобнее им было в печь залезть, да на ту сторону перебраться.

А мужик уже застал, как пацанчика в печку Ведьма подсадила, да заслонку закрыла. А он как это увидел, да еще коршун Олянин на плече ее в его сторону клюв навострил, как влетел в домик, так и вылетел тылом вперед.

Да с воем и ором за калитку и вывалился. В телегу прыгнул и до деревни своей голосил.

А в деревне страстей и понарассказывал. Рассказал, как погибли сиротки от рук Ведьмы лесной. Взвыли бабы, загомонили односеляне. Но на выручку детей никто не поспешил. Да и кого спасать, когда в печь дети были запихнуты и зажарены заживо…

Коршун Олянин вслед ему летел. Она все своими глазами видела.

Все жители лесные с Серафимой потом долго смеялись страху напущенному на село.

Однако это не повод не обращаться за помощью к Ведьме если что…

А детишек, накормили, напоили, успокоили, да через заповедный лес в семью бездетную отправили. Село, куда детей отправили было совершенно в другой стороне от родного села детей. Да и далеко оно располагалось. Заповедной тропой Оляна детей вела.

Дети приемным родителям понравились. Детям они тоже по сердцу пришлись. Хоть и были дети первое время очень напряжена. После всего, что они пережили, им было сложно довериться взрослым. Однако эта семья приложила массу заботы и проявила море терпения и доброты.

Дети постепенно оттаяли и прониклись ответными чувствами к новой семье. И у них получилась прекрасная и полноценная семья. Уж как рады были все и родители приемные и дети, конечно, тоже.

Навещала их потом Серафима несколько раз. Все у них хорошо было.

И великую радость была большая и у Оляны, и у жителей лесных, и у леса. Оляна уже не ходила далеко тогда. Посылала коршуна проведать и его глазами видела счастливые лица.

Правда пришлось детям снадобье дать, чтобы забыли они секреты Ведьмины.

А вот в родном их селе ничего из рассказа мужика того не забыли. Со временем его рассказ еще и новыми подробностями оброс… Да из в села в село гулять начали.

Я тоже смеялась от всей души, когда мне об этом Серафима рассказывала. Да, это я про этот дома теперь много знаю. А вот как представлю, как мужик, бедный увидел, как бабка старая на лопате детей в печь подсаживает…

Его лицо в этот момент, думаю, было незабываемым. Увидеть такое и так зрелище редкое (я сейчас про лопату и печь), а увидеть и не сойти с ума…

Однако мужик сам виноват — его черные помыслы ему же и привиделись…

Вот уж истинна — у страха глаза велики, а что не понял, то додумаю!

Вот в такое замечательное место меня судьба завела!

И не жалею, а радуюсь жизни.

16

Про Трофима не вспоминаю, если только в рассказе о жизни своей.

А так, как поговорили мы с Серафимой при знакомстве, так к этой теме больше не возвращаемся.

Она душу мне не теребит. Если что хочу сама рассказать — выслушает, совет подскажет, глаза раскроет.

Мы же сами, зачастую, действительно видим все очень односторонне. Поэтому посторонний человек может раскрыть нам глаза на моменты, на которые мы или не обращали внимание или смотрели под другой мыслью.

А вот если подумать, да эмоции убрать, то и ситуация по другому выглядеть начинает.

Вот этой мудрости меня Серафима тоже учила. Нельзя судить о случившемся, гладя только с одной стороны.

Да и вообще не наше это дело судить!

Наше дело — помогать. А уж как — тут по обстоятельствам. Жизнь спасать однозначно, а остальное — как сердце подскажет.

Много всего Серафима порассказывала о своей бытности Ведуньей.

Вот один случай: девка молоденькая к ней прибежала, с порога в ноги упала.

- Помоги Ведьма Лесная! Век тебе благодарна буду! Иначе отравлюсь, повешусь да с крутого бережка в буйну реку прошусь!

Влюбилась она в парня, который за сестрой ее старшей увиваться начал.

- Жить без него не могу, а сестра его все равно не любит. Да он с ней несчастлив будет. Одна я его счастливым сделаю!

И так далее и тому подобное.

А у самой глаза безумные.

Поняла Серафима, что по дурости девка точно с собой что сотворить может. Откажет ей Серафима, а она и правда пойдет от нее «отравится, повесится, а потом с бережка сиганет»!

И все именно в такой последовательности.

Смейся над этим, не смейся, а жизни себя, дуреха эта, сейчас лишить может.

Не нужна была на душе Серафиме тяжесть эта, что не отговорила девку.

Она сейчас никого не слышит и слышать не хочет. Цель у нее великая и к ее выполнению она и движется, как лось во время гона.

Напоила она тогда гостью чаем успокоительным, капелек снотворных в чай добавила, да и уложила спать в гостевой комнатке. Ласку приглядывать приставила.

А сама вышла на улицу, да кликнула филина своего. И послала его в деревню, поглядеть что да как.

Полетел филин, а она глядеть стала. И вот что увидела.

Парень этот увалень мамкин. Мамка его к сестре этой дурехи послала. Решила, что такая невестка ее вполне устраивает.

Девка бойкая, из семьи крепкой. Работящая, хозяйственная, сама справная да ладна.

Уж она от этого увальня бегает, аж огородами прячется. Совсем он ей не люб. И боится, что и правда просватают.

А увалень послушный мамкиному слову. Своего ни сказать, ни подумать самостоятельно не может. Вот кому-то такое «сокровище» в мужья достанется! Старшая сестра не такая дурочка, как младшая оказывается, понимает, что не подарок этот ухажер.

Посмотрела Серафима на все это, посмотрела. Головой покачала, да и приняла решение.

Есть зелья, которые не то что не правильно сварены, а не доделаны что ли.

То травку во время какую не дали Ведунье положить, али перестояли или не достояли… Ну по разному.

Это как суп варишь, а тебя оторвали. Только суп доварить можно, а тут начал делать и все правильно необходимо доделать, иначе просто смысла нет. Некоторые и вред принести могут от неправильной готовки, а некоторые так — водичка закрашенная травяным отваром.

Ополоски, как их Серафима называет.

Вот такой «ополосок», совершенно безвредный, она в склянку и приготовила для девицы этой заполошной.

Вреда от него никакого, а добавила туда каплю «на привлекательность».

Просто всякие зелья Ведуньи готовят.

Есть которые уже поколениями отработаны, а есть и всякие эксперементы делают. У каждой Ведуньи свои мысли в голове есть. Есть и такие, которые станут «классикой» и ими будут пользоваться из поколения в поколение.

Вот и Серафима в свое время зелье «на привлекательность» изготовила. Вреда в нем нет.

Если кто это зелье выпьет и у него перед глазами интересующий его объект будет, но его вдруг тянуть к нему начнет. И он сразу заметит, какой привлекательный человек перед ним.

Месяца хватает, чтобы они сами разобрались нужны друг другу или нет.

Это она заместо средста для привораживания изобрела. Привораживать она тоже умеет, но не береться.

— Не нужен мне грех на душу — говорит — Когда по нормальному люди между собой разобраться не могут, а тут наведенные чувства. Это и со смертельным исходом быть может. Нет, нет, нет! Сама не делала и тебе не советую. Но научить научу — задача у меня такая. Я тебе Все знания передать обязана.

Ну так вот, к девице вернемся.

Утром, когда та проспалась, отдала ей бутылочку Серафима, инструкции четкие дала: в питье подлить и чтобы, когда выпьет ее первую увидеть должен. Иначе к другой и привяжется, если не она сама перед ним будет.

Подхватила девица бутылочку да подол и понеслась козочкой прыткой парня привораживать.

Даже поблагодарить забыла.

Серафима только хмыкнула ей в след.

Позже, правда, прибегала.

Благодарила.

Кружева искусные подарила. Знатной кружевницей девка оказалась.

Да не об этом сейчас.

А Серафима через филина следила за ней. Парень перекинулся после питья на младшую сестру.

Мамка сначала повыступала малость, да в конце концов и согласилась тоже.

А девка огонь оказалась. От кавалера своего всех девок местных и нет — отгоняла. А парню льстило такое внимание: мелкая, а бойкая.

Действие снадобья давно прошло, а парень все с нею был.

Однако, то ли повзрослела девка, то ли и правда влюбленность прошла и глаза ее открылись, только надоел ей этот мамин сыночек.

Прибегала опять

— Пусть отстанет!

— Что опять травиться, вешаться и топиться будешь? — спросила ее Серафима

— Прости меня Ведунья Лесная! Глупая была. Не видела истинного лица его. Говорила мне сестра, а я как помешалась — тяжко девка вздыхала. — Я уже и не рада. И другой мне нравиться парень. Очень. — и покраснела.

- А мне что делать прикажешь? — напустилась наигранно на нее Серафима, ну марку же держать надо — Зелья мои крепкие! Сама видишь.

— Помоги бабушка! Век благодарна буду! Прошу убери его от меня! А то он уже и сватов заслать грозится!

Девка то не плохая оказалась, просто дурь в голову впустила.

— Смотри у меня! — погрозила пальцем Серафима — Еще раз с такой просьбой придешь — в зашей вытолкаю! Думай хорошенько, прежде чем чувства ненастоящие на другого человека навешивать! А ему не тяжело было думаешь? Он, между прочим, тоже мучается!

В общем отчитала ее Серафима как и положено, но средство дала.

Есть капельки, как сказала Серафима их еще и до Оляны варили, они человеку как глаза на жизнь открывают. Вреда не принесут.

А парень, если ничего в жизни своей менять не захочет после них — его дело.

А то, что взглянет на жизнь не мамкиными глазами, а своими — это точно.

И замолчала Серафима, вспоминая те события.

— Ну и чем там все закончилось? — не выдержала я

— Ох егоза, нетерпеливая! — рассмеялась Серафима — Не совсем пропащий парень оказался! Стал своей головой жить. И женился удачно. Семья у него крепкая и дружная. Детей пятерых народил. Четверо мальчишек, да дочка, любимица его, младшая. Рукастый мужик оказался, жена хозяйственная. А мамка его глупая, вначале лезла к ним все, да поставил он ее на место. Теперь радуется и с внучатами нянькается. А девица та тоже замуж вышла, но в другом селе живет теперь. И у нее все более менее. Нрав ей мешает иногда бешенный. А так кружевница знатная. К ней за кружевами из других сел и из городов приезжают. Вон и мне периодически в благодарность присылает. Помнит наказ мой!

17

Много у Серафимы разных историй было, вот она мне на своем примере все и объясняла.

На своем, да на Олянином. Ее учебу тоже передавала.

Вообще то по зельям, мазям, настойкам и примочкам книга была. Ее вели все хозяйки этой земли заповедной.

Древняя книга. Очень. Поэтому сколько веков этой книге — уже никто и сказать не может.

Только записи все, как вчера сделаны. Почерк разный, обороты речи отличаются. Листов в ней — не счесть. Такое же количество рецептов. А самое поразительное, что каждая новая Ведунья могла внести свои дополнения или усовершенствования в тот или иной рецепт и места для этого в книге всегда найдется именно под тем рецептом, с которым она работает. Поэтому и под одним рецептом есть огромное количество пометок разными подчерками, а некоторые в первозданном виде используются веками…

И интересно еще то, что записывая рецепт ни одна Ведунья специально пустые листы не оставляет. Каждая просто пишет свой текст по порядку, ну или под тем рецептом который доработала, как я уже говорила.

Вот такой интересный и сокровенный талмуд хранится в этом доме.

Книгу эту меня Серафима тоже изучать заставила.

Ух сколько там интересного!

И вот за такими премудростями и проходили наши дни.

Я уже многое умела, многое знала. Часть знаний во мне просто раскрывались, когда что-то нужно было.

Эти знания с силой все перешло, как Серафима объяснила.

Однажды, когда она глазами филина за лесом следила в очередной раз, раненую медведицу увидела.

Охотник какой-то нерадивый ранил. Возможно они друг на друга случайно наскочили. Только у медедицы медвежата были и она защищать из бросилась. А охотник, корее всего, с перепугу выстрелил и сбужал при первой возможности.

Медведица его преследовать не стала.

Она опасность от медвежат отвела и ее это вполне устраивало.

Медвежата у нее были, которые еще не могли самостоятельно прожить.

И рана вроде не самая страшная, а вот кровь из медведицы выкачивала много. Вот и отправились мы с Серафимой помогать.

Тропа заповедная нас быстро до медведицы доставила.

Зверье лесное не трогает Ведуний, знает, что Ведунья им ничего плохого не сделает.

Вот и лежит медведица на боку, из передней лапы стрела металлическая торчит и кровь ручейком бежит. Подняла медведица на нас затуманенный взгляд, рыкнула, как прощаясь, чтобы о медвежатах позаботились

— Погоди прощаться! — Серафима ей в ответ — И медвежат своих сама до возраста доведешь!

На рану глянула, в сумку с зельями полезла, склянку с обезболивающим мне бросила и сказала

— На ранку вылей, стрелу вынь, кровь останови.

Я и сама уже в голове знаю как и что делать.

А ведь в жизни кровь не останавливала. Ну в смысле ранки то я знаю и видела. Сама сколько ссадин в детстве перенесла. Ну бежит кровушка, промоешь водицей подорожником приложишь и все, опять здоров.

Вот такой из меня лекарь. Раньше был.

А тут подошла к медведице

— Прости милая, чуть больно будет, но ты уж потерпи.

Она в ответ вздохнула только. Аккуратно лекарство на ранку вылила, минутку подождала, чтобы уж прихватилось, а не на живую стрелу тянуть, одним резким движением стрелу вырвала.

Медведица застонала. Глубоко стрела сидела, не успело туда лекарство добраться. Но все полегче, чем совсем без него.

А потом нашла место, где артерия проходит и прижала его сильно. Уменьшилась струйка. А тут и бабушка подоспела. Мазью густо ранку замазала. А потом мы еще и замотали тряпицей ранку.

— Сегодня здесь ночевать придется — сказала Серафима

— Так я и останусь, а ты, бабушка, домой иди. Я послежу за медведицей.

А медведица обессилила совсем, да и лекарство действовать стало, боль отпускать ее видно начала. Она и уснула.

Сон — лучшее лекарство и для людей и для зверей.

Медвежата, притихшие вначале, воодушевились, что мамка спит спокойно, игру затеяли. Пришлось шикнуть на них

— Ладно! — согласилась Серафима — Вот тебе одеяло, укутайся. А этих — она кивнула на медвежат — С собой заберу, да накормлю. Вот тебе меда крынка, когда проснется больная пусть подкрепится. А это для тебя.

И она передала мне ломоть хлеба, кусок мяса и огурчиков соленых парочку. И крынку с морсом. И когда успела все это собрать?

— Спасибо!

— А завтра утром ей легче станет. Веди ее к нам на двор.

— Хорошо.

И она с медвежатами ушла.

Медведица спала спокойно. Сидеть я устала и прошла немного размяться. Кругами похожу просто.

Что тут меня кто-нибудь заметит даже не боялась.

Обычно раненное зверье в самую гущу уходят. Да и если бы не ушла медведица от охотника — давно бы он уже тут был.

Ну а если что, я могу лес попросить отвести от нас любого. Да и бабушка Серафима будет за нами поглядывать. Это уж точно!

Она нас тоже в обиду не даст.

Я встала, потянулась, наклонилась по сторонам, потом назад-вперед.

Потом потихонечку отошла от медведицы, пусть поспит. И пошла по кругу, чтобы размять ноги, но так, чтобы и подопечную видеть.

Заметила полянку с черникой. Надо набрать для миши, улыбнулась даже этой мысли. Она ягоды любит, ей хорошо будет поесть потом, когда проснется.

И вот иду я внаклоночку и ягоды собираю. По сторонам только на ягоды смотрю. Поглядываю в какую сторону пойти, где черничник обильнее.

И тут пенек старый высокий от поваленного дерева передо мной.

Я поднимаюсь, чтобы обойти его и на уровне моих глаз сидит вороненок.

На крыло он еще не встал.

Сидит, нахохленный, крылья растопырены, сам такой весь встрепанный.

Дите дитем толи обиженное, толи растерянное.

— Привет! — улыбаюсь ему

— Привет! — каркнули мне.

Вообще то я уверена, что он сказал просто «Кар». Огляделась в поисках его мамы или гнезда. Нигде ничего похожего и близко нет

— Ты чей? — спросила вороненка.

— Твой!

Он что обиделся? Смотрит на меня, как будто я дурочка непонятливая.

— Не поняла — я и правда опешила

— Твой! — более настойчиво каркнул он

— Ладно, ладно. Поняла. Не ругайся — постаралась быть приветливой, но сама была в шоке. — Как тебя зовут?

— Мама звала Птенец

— Нуууу нееет! Для такого взрослого ворона это не подходит! — попыталась подлизаться я

— Согласен! — выпрямил грудь птенец

— Тогда давай подберем тебе имя.

— Давай!

Я начала думать.

— А давай тебя Даром назовем?

— Дар? Дар. Мне нравится.

— Ну что, Дар, кушать хочешь?

— Давно пора! Сижу тут жду тебя! А ты не идешь…

— Постой! Так ты тут давно?

— Ну да. Еще до того, как вы со старой ведуньей пришли.

— А почему сам не подошел?

— Ну в начале вы заняты были. Не до меня вам тогда было. Не стал мешать.

— А потом? Я же уже сколько там сидела…

— Вот именно! — и он так возмущенно крыльями дернул — А я кушать хочу!

— Так и летел бы сам!

— Я не умею еще! — виновато опустил он голову

— Ты ж моя прелесть! — я вдруг поняла насколько он молоденький — Забирайся ко мне на плечо. Пойдем я тебя покормлю!

Подставила ему плечо и он туда перепрыгнул. Это он меня таким нахохленным встретил, чтобы больше казаться. Я забрала ягоды и с Даром на плече отправилась к медведице.

Она спала. Крепко и спокойно. Вот и замечательно.

— Ну, Дар, что будешь кушать: есть мясо, вареное правда и хлеб.

— Мясо и хлеб! — твердо заявил этот гурман

Я аккуратно сняла с плеча мой подарочек леса и развернула узелок с мясом и хлебом.

Вороненок подпрыгнул к угощению и посмотрел на меня

— Тебе помельче сделать кусочки? — блеснула я пониманием

— Да

Наломала хлебушек, нащипала мяса. Вороненок принялся за еду.

Маленький, а слопал половину пайка. Поел и глазки закрываться стали. Совсем еще птенчик!

— Давай, Дар, спать ложится! Медведица спит спокойно и мы можем отдохнуть.

Я решила устроится у медведицы под боком.

Во-первых, так теплее. Во-вторых, я почувствую если с ней будет что не так. Вороненок устроился у меня под боком. Спали мы все до рассвета и все было спокойно.

Лес берег нас. На рассвете поменяла медведице повязку и рассказала, что ее медвежат Серафима с собой в дом наш взяла, чтобы накормить.

Медведица успокоилась, а то проснулась и сразу их звать стала.

— Ты уже можешь пойти со мной? — спросила я медведицу

— Да — рыкнула она

— Тогда немного подкрепимся и пойдем.

Я отдала медведице мед с ягодами, а вороненок доклевал вчерашний паек.

— За медвежат не переживай. Сейчас придем и ты их увидишь. Серафима их с собой забрала. Она о них позаботится

— Спасибо! — опять рыкнула больная.

Полянка нас встретила солнышком и бегающими друг за другом медвежатами. Мать-медведица радостно им зарычала, они не менее радостно бросились к ней.

Эта медвежья семья еще несколько дней прожила на нашей полянке. А потом медведице стало лучше и они ушли в лес.

А вороненок…

Он, оказывается, мои «глаза»! И мне полагалось на себя полностью, чтобы вырастить его и поставить на крыло. Обо всем этом мне очень подробно рассказала бабушка Серафима и дала все рекомендации, как правильно мне его кормить. Что допустимо в воспитании ворона, а что нет.

Это оказалось целой и отдельной наукой. Наукой по выращиванию и воспитанию животного или птицы, чтобы в дальнейшем они могли вернуться в свой родной мир.

Да, ведунья и это должна знать. Ей же приходится поднимать детенышей диких зверей и птиц. Тех, что лишились родителей. А такое тоже не редкость…

Мы с вороненком теперь были постоянно рядом. Он оказался на удивление сообразительным и понятливым.

Я попросила его не гадить в доме и он это понял. Правда мне приходилось с ним почаще на двор бегать. Да это не страшно, справляюсь. И он в благодарность старается изо всех сил и каждый раз просится на двор.

И мясо вареное ему лучше не есть. Вернее просто вареное можно, но без специй. И желательно не много… Все таки его пищевая система рассчитана на сыроедение.

А этому прохвосту как раз вареное со специями очень понравилось. Я же не знала и там на поляне с раненой медведицей накормила его своим мясом.

Вот теперь вареное со специями мясо у нас, как конфеты для детей. Правильное питание никто не отменял, но в качестве «сладкого»…

Летать ему пока рано, Серафима сказала, но махать крыльями и чувствовать свое тело гармонично — можно. Больше скажу — нужно обязательно.

Поэтому его поза в постоянно расставленными крыльями — это нормально.

- Дарчик, а скажи-ка мне: как ты на той полянке очутился-то? Там ни гнезд вороних я не заметила, да и летать ты не умеешь? — все таки решилась его спросить.

Давно интересно было.

- Так сидел я в гнезде, мамку ждал, а тут вихрь налетел. А потом когда он улетел я уже сидел там, где ты меня нашла. Так что я и сам не понял. — вздохнул Дар — А потом тебя увидел и понял, что к тебе меня отправили…

Вот как все интересно!

18

Через несколько дней пришло время в лес за травой целебной идти. Пора было. Она только цвести собиралась, вот эти бутоны набухшие нам и нужно было собрать.

Все собирать нельзя, надо оставить и на семена и не все бутоны могут подойти. В голове то я вроде как все знаю, но Серафима пошла со мной, чтобы показать на месте.

Травка эта растет далеко от нас, но тропами заповедными мы быстро до нее доберемся. И попасть туда надо рано. Так как время сбора — с первыми лучами солнца.

Сегодня мы вместе с бабушкой Серафимой идем, а завтра одна пойду. Она дома останется. Не молодая уже, ей и правда тяжело и ходить далеко и сборами заниматься. Хоть она и хорохориться, и бодрится, и виду старается не показывать.

Она вообще молодец: и живая, и веселая, и добрая.

Нет, для порядка и ворчит и ругается, да только голос добрый и без ноток злости или недовольства.

Так для порядка!

Вот по темному мы и отправились за цветами.

Дар на плече моем носом клевал. Отказался дома остаться.

Вышли к полянке и такая красота перед глазами открылась!

Небо еще только первые, слабые намеки на восход подавало, а поле цветами покрыто на сколько глаз хватает. И вот они все вот вот свои прекрасные соцветия откроют и тогда тут будет все солнечно. Потому что цвет у этих цветочков от ярко желтого до желто-оранжевого оттенка.

А пока все цветочки свои головки в сторону восхода повернули и замерли в ожидании. Вот и надо их быстро набрать.

Споро заработала руками бабушка Серафима показывая какие берем, какие нет. Растения высокие, поэтому удобно собирать.

Наклоняться, почти, не надо. Иди да рви и в сумку складывай.

Присоединилась к бабушке и давай шустрить рядом. А небо все светлее и светлее. И вот уже начали раскрываться бутоны

- Ну все — сказала Серафима — Вот так же завтра и послезавтра тебе придется сходить. Справишься или мне с тобой идти?

- Да справлюсь я, бабушка! Не переживай. Наберу сколько надо цветочков

- Вот и славно! Ну а теперь домой пошли

И развернулась в сторону леса. Я за ней. Дар на плече проснулся

— Покушать есть что? — каркнул мне в ухо

Полезна в сумку. Там припас для него был. Он же еще птенец, ему надо хорошенько питаться.

Вошли в лес, на тропу ступили и в сторону дома отправились.

И вдруг слышу в стороне плаче-скули кто. Не можем мы Ведуньи мимо такого пройти.

Сошла с тропы. Бабушка молча за мной идет.

Вышли в пролесок, а там силок, а в нем рысеныш застрял. Давно бьется похоже, только силок сильнее на себе затянул и из сил уже практически выбился. А веревкой себе уже шерстку проредил и полоса кровавая поперек тела и лапа одна зажата.

Как увидела, аж сердце обмерло.

Подбежала, еле веревку размотала.

А рысеныш уже и не двигается, только плачет. Подняла его на руки и пошли мы назад к дому.

Домой вернулись и на кухню-лабораторию сразу пошли. Сумки с цветами пока в уголок поставили.

На стол Серафима чистую пеленку постелила, а я туда кису лесную положила.

- Досталось тебе, бедненький! — успокаивала его Серафима осматривая — Гляди Марфушка, лапка пострадала. Хорошо если ток крови восстановиться и не сломана.

— Да вроде не сломана, а просто пережата сильно и долго была — осмотрела я лапку рысину — А вот на теле до открытых ранок кожу веревкой содрал.

— Да, согласна надо ему обезболивающего дать, да ранки промыть. А потом накормим.

— Хорошо. Сейчас разведу.

Многие снадобья мы с Серафимой варим концентрированные. Так легче. Накапал сколько надо и напоил клиента. А уж сколько и кому надо — знаем. Вот и тут в молочко накапала, как положено и споила рысику.

Он видно уже и не пил давно, так что с жадностью вылакал и не посмотрел, что даем. Вообще то лесные жители Ведуньям верят.

Это из каких других рук — помер бы, а не взял. А нам верят, знают, что плохого не допустим.

В конце концов с рысиком все оказалось благополучно. Сильных повреждений не было. Только шкурку сильно попортил.

Это не самое страшное. Ранки заживут, шкурка отрастет.

С лапкой было хуже. Она висела беспомощно. Вот с ней и пришлось повозится.

На лапку, рыся не сразу встал. Однако удалось нам с Серафимой ее разработать и сохранить. Так что но и там все нормализовалось.

Ну а то, что мы с Серафимой вовремя появились, тут Лес благодарить надо. Еще немного и задохнулся бы рысеныш там просто напросто.

Ну а сегодня смазали мы ранки его мазью, накормили и уснула зверушка сном богатырским. Долго спал и на нас даже не реагировал. Натерпелся малыш! Оставили мы его спать, а сами ушли позавтракать, да цветы надо было перебрать и настаивать поставить, а часть на просушку определить.

— Вот и «ушки» твои к тебе пришли — уже за столом сказала мне бабушка

— Да я тоже поняла, что рыся моя — улыбнулась ей

— Вот и славненько! Это хорошо…

Дальше мы чай пили молча. Как-то и не хотелось говорить. Все и так понятно. Силы я уже набралась, знания набираю.

А «глазки» и «ушки» вырастут рядом со мной. Связь крепче будет.

Рыся просыпался, попил и уснул опять. Правда теперь мы ее перенесли на мягкую подстилку в гостиную с хозяйской стороны.

Там ему будет спокойнее. Там нет посторонних запахов. Только Ведуньями пахнет. А покой для него сейчас очень важен.

В гости к нам сейчас никто из посторонних не собирается и не идет, но лучше перестраховаться.

Ну а мы с бабушкой целый день опять занимались своими делами.

Цветы и сегодняшней сборки все перебрали, настойку поставили, сушится в тени под навесом остальные положили. В тени на ветерке да в солнечный день — получится то, что надо!

Мы с Даром сходили на рассвете еще цветков набрали. Завтра еще сходим.

Рыся спала почти сутки. Потом проснулся, весь такой встрепанный и растерянный

— Как ты себя чувствуешь? — спросила его

— Лапка — мявкнул он

— Не переживай, все будет хорошо. Ты запутался в веревке и немного перетянул лапку. Приток крови был остановлен и поэтому она слегка отнимается. Но мы успели во время. Если бы немного позже и твою лапку было бы не спасти. Так что ты счастливчик!

— Спасибо! — мяукнул он благодарно и даже теранулся головой о мою руку

— Я очень рада, что мы тебя спасли. Ты хочешь остаться со мной? — спросила его

— Останусь — просто ответил

— Тебе нужно имя дать или у тебя есть уже имя? — спросила его

— Нет. Мама просто котенком звала — буркнул он

Я задумалась. Имя давать — это большая ответственность.

— Лаки — значит счастливчик. Тебе нравится? — предложила я через некоторое время

Он подумал и согласился.

— Ну пойдем я тебя покормлю.

Рыся с готовностью отправился кушать. Однако на лапку прихрамывал.

Утром мы с Даром опять пошли за цветами.

Рыся стал напрашиваться с нами

— Лаки, милый, там идти надо. Не очень долго, но все равно. А у тебя еще лапка болит. Может с бабушкой останешься?

Серафима смотрела на все это с улыбкой, но не вмешивалась.

— Пойду — упрямо заявил рыся

— Хорошо — согласилась я — Только давай так. Туда идем быстро. На полянке полежишь отдохнешь и назад пойдем уже помедленнее. Справишься?

— Справлюсь — муркнул рыся

— На тебе для твоих помощников перекус и для тебя там тоже есть. Так что тебе с ними делиться не придется — бабушка улыбаясь протянула мне увесистый узелок

— Спасибо — поблагодарила ее, а потом своим — Пошли. Пора уже.

Через несколько дней рыся уже совершенно спокойно наступал на больную лапку, сам стал пушистым и таким красивым. И даже как то взрослее стал.

На самом деле он очень рассудительный оказался.

А в силки по глупости попал, да еще и запаниковал (а вот это неудивительно) и поэтому затянул их на себе очень сильно.

Он тогда на свою первую, самостоятельную охоту отправился.

Был очень горд собой и самонадеян…

Далеко от дома ушел.

Хорошим опытом оказалась эта охота!

Но он безумно рад, что мы его нашли. Благодарен нам безмерно и жить с нами согласен.

Он знает, что волен гулять, где угодно и за это отдельная благодарность. Когда случится далеко отлучится — вернется по первому зову или если почувствует, что он здесь нужен.

Мы теперь все втроем связаны и почувствуем, если кому то из нас потребуется помощь. Так что не только я беру на себя ответственность за своих зверей, так и они, давая согласие на сотрудничество, тоже принимают всю ответственность за эту связь.

А еще Лаки помогал учить летать Дара. Он его с земли пытался лапой поймать, а тот от него улететь пытался. Выглядело, как игра, но, повторюсь, Лаки оказался очень серьезным и ответственным.

Так у Дара появилось два пути: каждый раз получать тяжелой лапой, хорошо если когти выпускаться не будут или быстрее встать на крыло. Дар выбрал второе.

19

А наша жизнь в лесу шла своим чередом.

Мы заготавливали травы, коренья, ягоды и грибы на зиму себе и для посетителей. И ягоды и грибы для некоторых зелий тоже необходимы.

И вот сегодня я тоже ходила за ягодами с утра и теперь сидела и перебирала их. Мои «глаза» и «уши» резвились на полянке.

Дар уже отлично летал, Лаки отлично бегал. А я продолжала учиться у бабушки Серафимы премудростям ведовства.

— Марфушка! К нам гости — раздался голос Серафимы из окна гостиной.

Да я и сама уже почувствовала. А еще мои зверята встрепенулись. Ворон полетел, а рыся побежала в сторону гостевой части. Я пошла в лабораторию. Бабушка Серафима была уже там.

— К нам идут за помощью. Идти придется тебе. Ты главное не волнуйся. Ты справишься.

— Бабушка, ты тоже не волнуйся. Я справлюсь — улыбнулась ей

А бабушка уже собирала мне сумку со снадобьями.

— Бабушка, а положи мне примочку от прыщей, пожалуйста — попросила я

— Думала не попросишь! — улыбнулась мне она

— Почему? — искренне удивилась я

— Потому, что решила, что я сама все соберу. И я рада за тебя Марфушенька! Твоя сила растет и это здорово — вроде и порадовалась Серафима, но как-то очень грустно.

Сейчас уже мужик подъедет. Не до выяснений. Но потом мы обязательно поговорим.

А мужика я глазами Дара видела, да и сама чувствовала. Он был уже на территории нашего леса. Ну в смысле — совсем близко.

Телега с одиноким усталым седоком остановилась около нашей калитки. Серафина выходить не стала.

— Незачем, чтобы нас двоих видели. Тут всегда одна ведунья жила. Не будем людей путать.

Я ей кивнула и пошла на крыльцо встречать гостя.

Мужчина остановил уставшую лошадь около калитки, а сам отправился к дому. Я ждала его на крыльце

Он очень устал и это чувствовалось

— Ведьма что ли? — спросил он растеряно

— А ты к священнику ехал? — спросила в ответ. Нужно поддерживать образ ведьмы

— Ой, простите! — на всякий случай извинился он — Мне сказали, что тут старая ведьма живет. А меня такая молодка справная встречает!

Вот мужики! Устал, как собака, а сам хорохорится.

Молодец! Уважаю!

— И что делать будем? — вроде как не понимаю чего он приехал

— Так мне к ведунье! Дело у меня срочное! — мужик виновато опять на меня покосился

— Можем войти в дом, можем поговорить на крыльце, а можешь развернуться и уехать, если я тебя не устраиваю. — пожала я плечами

— Поговорим — только и сказал мужик.

Он устал, очень устал.

Я не стала его больше мучить, а пригласила в дом.

— Пойдем в дом. Наполю тебя чаем, а ты, если не передумаешь, мне все расскажешь.

Чай для него заварила с травками, которые придают силы. Он пил отвар, после того, как до крошки съел целую миску мясного жаркого с салатиком из свежих овощей.

— Я к тебе, матушка Ведунья — он с сомнением смотрел на меня.

Я хмыкнула, но молчала и ждала.

А мужик очередной раз бросил на меня взгляд подозрительный, но продолжил

— Беда у нас, матушка Ведунья! Крышу мы перебирали и брат мой помогал мне. И вот неудачно он повернулся, да с крыши и сорвался, да еще и бревном его накрыло. Целитель сказал, что он не жилец. Но бабка Матрона к тебе послала, сказала, что только ты помочь и можешь. Два дня до тебя добирался. Не останавливался. Однако уже и не чаю, жив ли он еще…

И столько отчаянья в его голосе.

Я его понимала.

Я бы тоже ради родных на край света пошла, если потребность такая бы была.

— Жив еще твой брат, но надо поторопиться — ответила я ему

— Госпожа Ведунья, не откажи в помощи! Согласись поехать со мной! — он смотрел на меня с такой надеждой

— У нас действительно очень мало времени — сказала я и встала, показывая, что готова идти — Твоя лошадь тоже немного поела и отдохнула. Пора. Иди в телегу и жди меня там. Сумку со снадобьями возьму.

Мужчина кивнул и вышел. Сумка была уже собрана, поэтому я заглянула в нашу часть дома.

— Бабушка, я пошла! — сообщила я ей.

Она сидела в гостиной.

— Удачи тебе, девочка моя! Ты справишься. Я в тебя верю!

— Спасибо!

— Поторопись! Время может сыграть тебе во вред.

— Хорошо!

— Возьми с собой и Дара и Лаки — посоветовала бабушка

— Хорошо! — опять повторила я — До свиданья, бабушка!

— Жду тебя дома.

Я вышла на крыльцо. Дар сидел на перекладине, а Лаки — в тени дома. Они меня уже тоже ждали. Готовые в путь отправиться.

На них обоих не обратишь внимание, если не знать.

— Со мной пойдете? — спросила их — Я бы хотела, чтобы вы пошли со мной.

— Конечно пойдем

— Не сомневайся

— Вот и замечательно! Тогда я вперед, а вы не отставайте, но пока постарайтесь быть незаметными

— Не переживай

— Мы все поняли

Я подошла к мужчине и сказала

— Садись в телегу, а я поведу твою лошадь

— Но, госпожа Ведунья, нам пару дней до дома моего добираться. Устанете. Садитесь в телегу, так быстрее будет. — заботливо предложил мужик

— Поверь мне, так будет быстрее! — улыбнулась ободряюще ему

— Ну вам виднее! — с сомнение сказал мужчина.

Я подошла к лошадке и шепнула ей на ушко:

— Пойдем домой! Скоро отдохнешь, милая!

Лошадка кивнула и послушно пошла со мной.

И конечно же мы шли заповедной тропой. Каково же было удивление мужчины, когда из леса мы вышли к их деревни. Даже лошадка радостнее переставляла ноги в сторону дома.

— Как же так? — удивленно смотрел на меня мужик

— Тропой заповедной прошли. Мы же торопимся — пожала я плечами.

— Ага, ага — закивал он

Дом его я почувствовала сразу. По тому страданию, которое серым туманом, который кроме ведуньи никто и не видит, больной распространял. Там и боль, и отчаяние…

На кровати лежал молодой парень. Бледный и дышал очень слабо.

Я подошла к нему и прислушалась.

Дышит.

Слабо, но дышит.

— Позвольте мне помыть руки — обратилась я к хозяйке

Мне полили на руки, дали мыло и чистое полотенце.

Опять подошла к кровати и откинула одеяло, задрала рубаху.

Все тело парня в синяках. Попросила мужчину перевернуть парня на живот. Стали переворачивать — парень застонал.

Я проверила его позвоночник. Не сломан. Есть небольшое смещение и скорее всего еще и нерв защемление, но сам позвоночник не сломан.

Очень хорошо.

Пробежалась пальцами по позвонкам и вправила смещение и убрала защемление.

Вообще то парню повезло.

Да. Он сильно ушибся, получил только смещение.

Еще надо убедиться, что нет внутренних разрывов. Перевернули парня на спину. У него оказалось сломано одно ребро.

На самом деле парень везунчик.

Крыша у дома довольно высокая, хоть дом и одноэтажный. А если на него еще и бревно свалилось!

Везунчик.

И что за целитель такой приезжал, что сразу хоронить?

Подниму я парня!

Заставила домочадцев дать мне воды. Накапала туда обезболивающее.

Когда зелье начало действовать, я приступила к делу. Зафиксировала грудь парня тугой повязкой, потихонечку вливая в него свою силу заживляющую. Легкие все таки парень отбил, так что повязка послужит поддержкой для всей грудины. Напоила зельем, чтобы кровь застоялую выгнать. Проверила еще раз все внутренности и подлатала все повреждения.

Провозилась я долго. Парень терпеливо все сносил, но временами постанывал. Понимаю его. У него болит все, поэтому ему, действительно, слишком больно.

Конечно с обезболивающим чуть легче, но все рано.

После моего лечения от еды он наотрез отказался, но чаем со снотворным мы его напоили.

Пусть парень хорошенько поспит. Для него это лучшее лекарство.

Я оставалась около больного все время. Уснул больной быстро. Грудину я ему тоже зафиксировала.

Пока он спал, я подготовила все необходимые для его лечения мази и микстуры. Время прошло незаметно, потому что для парня нужно было подготовить много всего. И вот я слышу, что дыхание парня изменилось. Он просыпается. Продолжаю доделывать свои дела и спрашиваю

— Проснулся? Как себя чувствуешь?

— Ты кто? — задал вопрос парень хриплым голосом и смотрел на меня круглыми глазами.

Во как!

Однако он вчера и правда был в состоянии полузабытья и помнит все плохо.

— Та, за кем ездил твой брат — ответила ему спокойно

— Ведьма?

Я повернулась к нему лицом. Вот пусть глядя мне в глаза скажет «ведьма»

— Ого! — заявил мне парень

— Ага — кивнула ему я

— А где ведьма?

— Перед тобой

— Нееее

— Да! — почти рякула я — Давай прекратим эту бессмысленную беседу и перейдем к делу, по которому я здесь оказалась.

— Простите!

— Так то лучше! И так начнем!

Я взяла первое зелье

— Пей.

Зелье было в бутылочке, поэтому выпить его было легко.

А еще я внимательно наблюдала за его действиями. Мне нужно понять насколько его тело ему подчиняется.

Это важно. Смогу точнее определить, как он. Он протянул руку и застонал. Я подала зелье ему прямо в руку. Он взял пузырек и сжал его пальцами.

Ага руки работают хорошо, застонал, так как спина и грудь болят.

Это нормально.

Выпил, не закашлялся. Уже хорошо.

В общем наблюдая за ним, вроде ничего нового не заметила. Надеюсь ничего не пропустила.

Все таки это моя первая самостоятельная помощь, которую я оказываю. Вот вроде все знаю, но все равно немного волнуюсь.

— Есть хочешь? — вполне закономерный вопрос.

— Хочу

— Отлично! Сейчас я попрошу хозяйку что-нибудь тебе приготовить. Подождешь?

Он кивнул.

Я ему улыбнулась и пошла к двери.

У хозяйки уже был заготовлен бульон для больного.

Она сама же родственника и покормила.

И мне поесть дала. Я тоже с удовольствием утолила голод.

А потом я опять принялась за лечение. Поила микстурами, смазывала мазями с нашими волшебными ведуньими компонентами. Да и все зелья сварены из трав нашего заповедного леса.

Парень просто молодец, выполнял все рекомендации, безропотно пил все микстуры, мужественно сносил все перевязки с мазями и примочками.

Идеальный пациент, одним словом.

После лечения он опять выпил чай с обезболивающим и снотворным.

Больной уснул, а я решила сходить немного подышать воздухом.