Не драконь меня, Ведьма!

Глава 15

Пир в честь свадьбы молодого короля Карамона и прекрасной оркини шёл шестой час. Как же я устала мило улыбаться и склонять глаза при виде знатных козлов... А ведь как они кричали, что их правитель старший сын короля, как были готовы рвать за него глотки. А сейчас лижут этого, абсолютно не смущаясь того, что было день назад…

Смутьяна сына поймали еще утром. Казнить его рука у короля не поднялась, а вот сослать в дальний гарнизон рядовым, уму разуму учиться – это, пожалуйста.

Мы с моим драконом отошли к окну, за ним раскинулся величественный королевский парк. Всё было так красиво, сказочно, просто мечта, но ревнивый инспектор ни на шаг не отпускал меня. А сколько народу меня приглашало… Мне так хотелось танцевать... «Я не танцую на работе!», сурово ответил мне он, когда я просила хоть один танец.

Молодожены же кружились в вальсе, целовались и радовались, как они нашли друг друга, абсолютно не обращая на нас никакого внимания.

— Тим, почему они нам даже спасибо не сказали? — мои терзания вылились в вопрос.

— Нас не благодарят, Ксана, никогда,— вздохнул он.

— Но мы же спасли им жизнь! — воскликнула я. Несколько гостей покосились в нашу сторону.

— Тише, солнышко, не надо привлекать лишнего внимания.

— Я пойду отдыхать,— расстроилась я, но не удержалась и добавила, — но ведь мы же так старались, а как уговаривали старого короля позволить им пожениться! Неужели же мы не заслужили банального доброго слова?

— Нет, Ксана, мы всегда остаемся в тени. Мы уходим, и о нас забывают, говорят что, что всё сделали сами, и что никто им не помогал,— вдохнул он,— таковы суровые реалии жизни инспекторов. А тебе нужна их благодарность? Может почет или уважение? Мы видим всех этих людей, скорее всего последний раз. Они ничего нам не должны, а мы все, что могли, для них сделали.

— Это очень грустно, Тим, — у меня предательски заблестели глаза, — я думала они останутся нашими друзьями, думала, мы иногда сможем к ним заскакивать на чай, порадоваться их наследникам...

— Это всё мечты, Ксан, в жизни всё совсем не так. Ладно, идем отдыхать, кажется, я знаю, как поднять тебе настроение!

Я не стала разочаровывать его, и сообщать, что моё настроение уже ничем сегодня не спасти.

Мы вернулись в комнату. Инспектор попытался, но все его ласки вдребезги разбились о моё безразличие. Хотелось плакать, бросить все, сбежать домой в родные четыре стены. Читать книги, ходить на ненавистную работу. Жить безликой и серой жизнью, как и большинство обитателей моего родного мира. Сколько еще я выдержу? Какой лимит на обижание меня любимой у этого ползучего гада? И почему он, не делая ничего особенного, так сильно цепляет меня?

Наверное, в этих раздумьях я и уснула.

Утром объект моего обожания под боком обнаружен не был.

Сбежал? Ну и черт с ним! Я достала из шкафа полотенце и направилась в душ.

— Восхитительна! – через минут десять подкрался инспектор

— А? — обернулась я, делая вид, что не расслышала его.

— Доброе утро, — улыбнулся он, — спинку потереть или подождать в комнате?

— Да я уже выхожу, — я закрыла воду и, подойдя к нему, прошептала, — доброе утро!

Он подал полотенце, как только я завернулась в него, подхватил меня на руки и утащил в комнату.

— Ай, что ты делаешь? — спросила я.

— Балую тебя, — ответил он.

— Не боишься, что на шею сяду? – коварненьким тоном поинтересовалась я.

— Только попробуй! — он положил меня на кровать и навалился сверху, — знаешь, как страшны драконы в гневе?

— Нет, надо попробовать разозлить тебя, чтобы поскорей посмотреть!

— Ах так?! Ну, всё, начинаю злиться! – он встал и переставил поднос на кровать, — если сейчас же не испробуешь мою стряпню, я тебя съем!

— Не ешь меня, я все что хочешь для тебя сделаю! – ответила я, осознав, что это действительно так.

— М-м-м... Все что хочу?

— Ага!

— Хочу тебя съесть! — он легонько укусил меня за нос.

— Ай-яй-яй! Да! Что угодно!— засмеялась я, поднимая руки вверх.

— Будь всегда со мной! — серьёзно сказал он.

— Ты меня любишь? – неожиданно спросила я.

— Ксана… — он запнулся.

— Не отвечай, не стоит, — влезла я,— ты мне ничем не обязан, правда!

— Ты будешь со мной всегда? – переспросил он.

— Буду! – смирившись с титулом удобной вещи, ответила я, и обняла его. Пусть так, зато вместе. Зато рядом…

Мы позавтракали и решили прогуляться. Я одела прекрасное зеленое платье, купленное вчера утром на ярмарке и тут Тим не удержался...

Но, как только приставания перешли к нужной стадии, за нами открылось окно портала. И снова Тим только и успел прижать меня и перевязь с мечами схватить. Опять нас обломали....

Как же я ненавижу, когда они так делают!

Как можно так срывать с места неподготовленного сотрудника?! Сволочи! Не могли хоть сумку схватить дать?! Демиурги недобитые! Совести совсем нет! Я же опять совсем без обмундирования!

Раз поганка, два поганка, три поганка: вот полянка! Нас переместило на небольшую лесную опушку. Солнце в этом мире уже клонилось к закатной черте. Птицы заливались звонкими трелями. Где-то вдалеке волк пел победную песню…

При переходе, я вжалась в инспектора и, похоже, зажмурилась. Не хочу видеть картину, как было с орками!

— Эй, трусиха, я с тобой! Тут только поганки, если что, опасные. Но если ты будешь хорошей девочкой, и не станешь кушать каку, то все будет хорошо! – ехидно прошептал мне на ухо инспектор.

Я подняла на него самые, что ни на есть серьезные глаза и тихо сказала:

— Будешь надо мной издеваться, я тебя укушу!

— Кусай! – бесстрашно ответил он и поцеловал меня. Боже, почему, когда он меня целует во мне словно все сворачивается в комочек и снова разворачивается, будто я могу обнять целый мир?!

— Бесстыдники! Идите в пещеру! – донесся до нас презрительно-ехидный голос.

Я обернулась, прямо за нами стоял мелкий лесной дух, он же элементаль земли.

— Не наглей, мелочь! – рыкнул Тим, наблюдая, как я стушевалась.

— Ты как с путенаставником говоришь?! – закричал он, краснея от злости.

— Как генеральный инспектор с мелкой лесной нечистью! – невольно завелся инспектор.

— Да я почище тебя буду! – возмутился он.

— Так, замолчите оба! – резко сказала я и тихо добавила, — пожалуйста! Во-первых, кто такие путенаставники? Во-вторых, зачем они нам?

— Различные, в большинстве своём низшие существа, поясняющие инспекторам суть задания, — словно по учебнику, быстро оттараторил Тим, заученную и не раз на собственной шкуре проверенную информацию.

— Забыл добавить, что к нам уважительно относиться надо! – все еще дуясь, пробубнил элементаль.

Элементали вообще существа странные, а земляных я еще вообще не видела. Как и воздушных, и огненных. У наставника в колодце живет водяной. Среди прочего у данного вида духов, обычно дурной нрав и крайне переменчивое настроение.

Попавшийся нам индивид, был терракотового, глиняного цвета. Вместо одежды на нем рос мох, различных оттенков зеленого. На лице маленькие изумрудные глазки-бусинки, на небольшом носике картошкой, обустроилась божья коровка. Вместо волос венок из разноцветных листьев. Ростом наш товарищ в три десятка сантиметров. А так, человечек, как человечек…

Я присела на корточки:

— Уважаемый путенаставник, будьте так любезны, расскажите, зачем мы тут? – я сделала максимально добродушную моську.

— Не криви лицо, дурочкой прикинуться не получится, — ехидно сказал он, — стажерка? – полувопросительно, полу-утвердительно вздохнул. Я кивнула, — вот, только от новичков вежливости и дождешься! – вдруг пожаловался он.

— Давай по делу, а? – с нетерпением поторопил его Тим.

— Будешь меня нервировать – вообще ничего не расскажу! – пригрозил земляной.

— Да я из тебя… — начал инспектор.

— Тим, помолчи! – тоном, не терпящим возражений, попросила я, — говорите, он больше не будет.

— Чародей у нас тут завелся… — со вздохом начал рассказ элементаль, — безумный! Темный как безлунная ночь, а сам в боги метит. Сильный, зараза, полмира захватил, все ему мало. Народ тиранит, житья никому не дает. Вот на эльфов сейчас войной собрался. Ну, мы с ними подумали и подали запрос на инспектора-то. Жить всем хоцца…

— Ну и пусть стремится в боги, отобьются эльфы, или стрелы у них кончились?! – нервно сказал Тим, — у нас сейчас более серьезная задача есть!

— Тим! – воскликнула я, взглядом давая понять, что он не прав, — скажите, а что мы с ним сделать должны? Как-то убедить оставить цель и хорошо себя вести?

Тим не сдержался и рассмеялся в голос.

— Боже, святая наивность! Убить! — серьезно сказал он, под двумя презрительными взглядами.

— Почему?— я даже рот открыла от удивления.

— Потому что такие за ум не берутся!

— Это, смотря как убеждать! – с вызовом сказала я.

— А тебе не кажется, что мне с высоты многолетнего опыта намного виднее? – возмутился он.

— Каждый имеет право на второй шанс, тебе так не кажется?! – продолжила я гнуть свою линию.

— Но орден… Его надо устранить! А этот маг так не вовремя вылез из своей норки! – пробубнил Тим и продолжил громко, — наивная девочка! — больше вздохнул он, чем смог отругать.

— Эгоист, закоренелый эгоист! Ты всегда так работаешь? Устраняешь неугодных?

— Иди, доучивайся, ведьма! – разозлился он, теперь уже на самом деле, — не твоё дело, как я работаю!

— Я теперь твоя напарница, тебе придется прислушиваться ко мне и точка! – я тоже перешла на повышенные тона и гордо задрала носик. Не дам указывать мне, что и как делать! Мы же команда, значит действовать должны по совместному решению!

— Вы этого, того, сами решайте чаго с ним делать, лишь бы мирно стало, — сказал элементаль, — а у меня того, делов еще многа! – и исчез. В буквальном смысле провалился сквозь землю.

— Иди туда, откуда пришла! Я работаю один! – взбеленился инспектор.

— Сухарь! Бессердечный, безнадежный чурбан! – у меня комок подкатил к горлу и начал душить, — уходи сам, я разберусь с проблемой здесь без тебя!

— Я несу за тебя ответственность! – серьезно и более спокойным тоном заметил он.

— А я освобождаю тебя от неё! Тоже мне герой-защитник! – я окончательно разрыдалась.

— Глупая девчонка! Как ты не понимаешь, что в такой работе ошибка может стоить жизни!? Как не замечаешь, что я не могу позволить тебе погибнуть?!

От криков и спора мне стало дурно. Ну, не конфликтный я человек! Но и свое мнение отстаивать буду!

Голова закружилась, и я стремительно уселась, чтоб не упасть.

— Идем и делаем, так как я сказал! И чем быстрее, тем лучше! – продолжил кричать на меня инспектор, — поняла?!— он подошел и скалой навис надо мной.

— Почему ты так упорно не хочешь прислушаться ко мне? – спокойно спросила я, борясь с нахлынувшей дурнотой. Конечно, нервы так трепать, ни один организм не справится!

— Что такое? Тебе плохо? Что случилось? – заволновался он.

— Ты со мной случился! – снова не удержала я слез, — ничего не видишь, не слышишь, не замечаешь!

— Все понятно! – разулыбался он.

— Что тебе понятно? – с непониманием спросила я.

— Ты влюбилась в меня! – и стоит довольный, просто жуть!

— Не дождешься! – гордо поднялся мой нос, — лимон лучше съешь!

— Нет, я прав! А лимон-то зачем? – удивился он. Но я проигнорировала вопрос.

— Тут ты так же прав, как и в том, что этого мага местного убить надо без суда и следствия! – снова возмутилась я, все еще бледная как первый выпавший снег. Инспектор ладонями передал на меня заклинание легкого лечения.

— Хорошо, — сдался он и уселся на траву рядом со мной, — давай сначала поговорим с ним. Но учти, это может дать ему время подумать и придумать, как убить нас. Мы не Боги, Ксана, мы всего лишь инспектора. Все, что нас спасает, это наши знания и навыки. Но, несмотря ни на что, мы по-прежнему остаемся так же смертны, как и все вокруг. Прошу тебя, еще раз подумай хорошенько. У тебя еще будет время, пока мы доберемся до этого… Бога!

Я молча кивнула, а он смотрел на меня, не менее бледный и злой.

— Я ради тебя готов перебить полмира, лишь бы оградить тебя от опасности, лишь бы суметь защитить.

— Тим, — позвала я после недолгого молчания, лечение сработало и мне стало лучше, — я действительно верю, что человека можно изменить!

— Ах, где мои семнадцать лет! – вырвалось у него, — Ксана, ну выключи же ты уже свою наивность! Сказок нет, есть много зла, и вот оно как раз реально!

— Зло такое двоякое понятие! Может он считает, что творит добро, может, верит, что действует во благо! – не сдавалась я.

— Когда-то и я был так же наивен и из-за меня погиб другой человек. Напарник, прикрывавший спину хмельному юнцу, возомнившему себя богом, способным образумить даже самую заблудшую душу, — с болью в голосе начал рассказывать он, — я не поверил напарнику. Настоял, чтобы было, по-моему. Мы ругались. Я выпил. И пришли те, кому мы успели наступить на хвост. Мы долго бились, получали ранения, а потом он упал. У меня до сих пор перед глазами стоит его тело с клинком в сердце. Меня тогда вырубили и взяли раненного в плен. Через месяц я сбежал и выполнил задание так, как предлагал он…

— Тим, но я не он! – с сочувствием в голосе напомнила я ему, — и не ты. Мы справимся. Все не будет, так как в прошлый раз. Тебе не придется защищать меня ценой своей жизни! – выпалила я закипая.

— Дура! – он схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул, — я за тебя боюсь, а не за себя! Смерть не самое страшное, что может приключиться! Ты хоть понимаешь, что ты женщина?! Понимаешь, что с тобой будут делать, попади ты в плен?! Знаешь, чем это, в конце концов, кончается?! – кричал на меня он. Я все это понимала, но и делать все по его указке была не готова…

— Прекрати меня трясти, мне больно! — пискнула я, пытаясь вырваться.

— Извини, — взял он наконец-то себя в руки.

— Я понимаю, — хлюпнула я носом, — понимаю, что может произойти, но убийство ради защиты это одно, а ради того чтоб выполнить работу по уставу – совсем другое.

— Упертая дурочка! – он схватил и вжал меня в себя, — ладно, я не могу, так жизнь научит.

— Темнеет, — заметила я.

— В лесу всегда быстрее ночь приходит, — сказал Тим и начал осматриваться. Слева от меня между высоких кустов, виднелась узкая тропинка, — идем туда, — кивнул инспектор, — может, к деревне какой выйдем.

Мы встали и направились по едва заметной в траве дорожке. Лес сгустился на нашем пути. Отдельно торчащие веточки постоянно больно цепляли за косу, а многочисленные колючки радостно прилипали к низу платья. Тим бодро шагал впереди, а я чувствовала себя черепахой, но усердно плелась за ним, больно с тонкой подошвой бегать…

Через час пути окончательно стемнело, но, слава богам, Тим нашел подходящую для ночлега полянку.

— Переночуем здесь, — сказал он и достал клинок. Быстро соорудил небольшой шалаш из молодых побегов орешника и зеленых веток тополя. От дождя, конечно, не спасет, но с ним же маг воды!

Я не стала наблюдать за работой. Подсветив себе магическим светлячком, собрала дров и сложила кострище.

— Махмуд, поджигай! – со смешком сказала я.

— Че-го? – не понял он, но огненный шарик в аккуратно сложенный сушняк все же запустил.

— Да так, цитата из прошлой жизни, — грустно ответила я.

Боже, как же есть хочется! Внутренние часы подсказывают, что времени около десяти часов ночи. А еще в лесу холодно. Безумно. Даже с горящим костром. Но слабость показывать нельзя. И так вон Тим на меня косится недовольным взглядом.

Боже мой, не смогу я с ним и встречаться, и работать. Пора поставить точку в этих отношениях. Точнее жирный крест.

Тим подал мне руку и повел в шалаш. Раз поцелуй в руку, два в шею…

— Нет, Тим, не надо, хватит… — тихо попросила я.

— Очень устала, да? – с пониманием спросил он.

— Да так, вполне терпимо. Но важно не это, — я усердно пыталась подобрать слова. Но они застревали в горле, душили, и я не могла ничего сказать.

— Что важно, Оксана? Не бойся, я буду с тобой! – он крепко прижал меня к себе, и у меня не осталось сил возражать…

Я проснулась с рассветом. Инспектор еще тихо посапывал мне в спину. Аккуратно выбралась из объятий и вышла из шалаша.

Утро оказалось на редкость серым и туманным, как и мое настроение.

Моя сонная тушка уселась у кострища и стащила прилипшие туфельки. Растертые ноги припухли и безумно болели. Я с помощью заклинания обезболила их и немного подлечила, максимально экономя магию. Потом кое-как разожгла огонь и нагрела воды для чая, собрала трав и бросила их в кипяток. При помощи зеленой руки позвала одинокого зайца. Стащила у Тима нож и… И приготовила несоленое мясо.

От внутренней боли прорезался голос и, я сидела у огня и тихо пела…

Тим вышел из шалаша.

— Грустная песня. Зачем ты ее поешь, Оксана? Что происходит? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

— В моем мире есть двое замечательных людей. Их музыка всегда мне нравилась, а тут под настроение попала, — со вздохом ответила я.

— Так, всё! – Тим резко встал и посерьезнел, — что происходит, Ксана? С таким настроением не работают!

— Тим, мне надо с тобой поговорить, — сухим, холодным голосом начала я. Он снова уселся и посмотрел в самую душу, слезы сами покатились из глаз, — понимаешь, то, что между нами было, это…

— Было неправильно и нам надо обо всем срочно забыть! – разозлился он, — так, Ксана? Это ты хотела сказать?

— Не кричи на меня! Я хотела сказать, что наши отношения мешают работе! Я не могу бороться с собой и постоянно одергивать себя, потому что мы вместе. Я не могу полноценно возражать тебе…

Он не дал мне продолжить. Вздохнул и встал.

— Все, хватит. Я тебя понял, — я услышала, как заурчал его желудок от запаха прожаренного мяса, но он сжал кулаки и, развернувшись, пошел делать свою работу.

Что-то оборвалось во мне этим утром. Что-то перевернулось, словно мой мир рухнул в один миг…

Сердце бешено колотилось, воздуха по-прежнему не хватало, но собрав себя в кучу, я все же смогла сказать Тиму, то для чего не хватило слов с вечера. То, что он расстроился, было видно сразу. Особого ума не требовалось, чтобы понять, что ему мое решение явно не по душе.

Я сгребла с огня зайца, и, обжигаясь, побежала догонять инспектора. Тут же загнала большой сук, сквозь тонкую подошву. Да и вчерашней прогулки мои ноги еще не забыли.

Тим на зависть легко и уверенно шагал вперед, не давая возможности догнать его, но, впрочем, и не терялся из виду.

У меня же была одна проблема – тонкая подошва легких кожаных туфелек, которая ответственно давала мне почувствовать каждый камешек и сучок, встречавшийся на пути. Естественно через полчаса я окончательно взвыла, а деревни нам так и не попалось.

— Тим, — окликнула я инспектора, — давай остановимся?

— Что-то случилось? – спросил он чужим, холодным голосом, — нам надо идти дальше.

Я молча сняла туфельку и продемонстрировала ему окровавленную и искалеченную ступню.

— О-ох, — жалобно простонал он.

— Я не виновата! – честно попыталась защищаться я, — если б нас хоть как-то предупредили, я бы обязательно успела переобуться!

— Ох уж мне эти женские переодеться! – жалобно вздохнул он.

— Еще месячные! – ехидно напомнила я.

— О Боже! Ладно, у тебя пять минут отдышаться, и пойдем дальше!

— Вот, — я протянула ему волчью добычу, от которой на ходу успела отгрызть заднюю ходульку, — поешь!

— Я не голоден, — не поведя и глазом, соврал он, — спасибо.

— Или ты поешь, или я выкину! – надулась я.

— Значит, выкидывай, — согласился Тим.

— То есть, ты сейчас ведешь себя так, потому что если мы не вместе, то и друзьями не можем быть?! – нахмурилась я.

— Дружбы между мужчиной и женщиной вообще не бывает, если ты не знала, — сказал он, явно желая закончить разговор.

— Бывает, особенно для тех, кто в неё верит! Но сейчас не об этом. Если не дружба, значит работа, а раз работа, то возьми и поешь! Потому что, выбившийся из сил, ты не сможешь прикрывать мою спину, а она мне еще дорога! — сказала я, давая понять, что не сойти мне с этого места, пока он не поест.

Инспектор уселся, взял тушку и усердно впился зубами в зайца. Не выдержал и скривился.