I I I.

— Значит, Тавалы нет.

Деннис получил отчет группы захвата, сидя в городском саду на одной из поваленных статуй и ожидая команды приступить к выполнению задачи.

Бойцы не успели. Инженер заблаговременно убрался из Центра, прихватив свой рабочий компьютер. Все, что осталось, не представляло ценности. Где искать Тавалу, никто не знал. Дома его тоже не оказалось.

— Может, это и к лучшему? — предположил Бадди. Он мог общаться через имплант, но, видя, что десантнику телепатическое общение со вчерашним врагом причиняет дискомфорт, использовал голос.

— Вычислительные мощности Центра давали ему очень много возможностей.

— Похоже, он в них больше не нуждается. — Деннис задумчиво смотрел на покалеченного андроида. — Слушай… А почему ты не рассказал мне про террориста? Сразу?

— Не хотел принимать такое решение в одиночку, — без паузы ответил «Хьюго».

— Переложил ответственность?..

Пауза висела почти десять секунд. Потом андроид ответил, едва заметно растянув губы в улыбке.

— Посоветовался с другом.

Деннис невольно задумался, была ли это программа имитации эмоций.

Чем закончится подключение настолько развитого ИИ к системам города? Пусть Бадди говорит, что его приоритет — спасение хозяйки, но ведь такая цифровая личность может лгать. Он наверняка умеет. Что андроид сильно себе на уме, Деннис убедился, еще лежа в коконе носилок.

До прибытия саперов офицер так и не пришел к определенному выводу. И решил действовать по обстоятельствам.

Центр кризисного реагирования Альянс развернул в считанные минуты и группа Норберта логично оказалась приписана к нему. Деннису повезло — прикрывать саперные команды выпало другим. Скучная работа. Сам он хотел поймать Зильберта и открутить ему башку.

Никто не знал точно, сколько повстанцев сейчас в Цоколе и какую технику они будут использовать. Экстренный опрос должностных лиц города показал удручающую картину: всех кодов доступа к системам города, к его главной сети, не было ни у кого. Каждая городская служба располагала собственным набором. Когда их сложили, выяснилось, что Гленфилд не контролирует почти четверть помещений Цоколя!

Когда-то коды доступа существовали. Машины, построившие город, передали их пробужденным людям, но потом, за века существования Гленфилда, часть кодов оказалась то ли утрачена, то ли сознательно уничтожена. И, что было намного хуже, никто не знал точно, каким именно набором кодов располагает Хартманн. Служба ЧС всегда имела широчайший доступ в Цоколь. Он был основой существования города и, хотя компьютерная сеть отлично справлялась с поточным ремонтом и модернизацией, контроль происходящего осуществляли городская техслужба и спасатели.

Ясно было одно — Зильберт имел доступ к реактору. И контур охлаждения уже был заминирован. Туда отправилась первая группа саперов и пока от них не было новостей. Вторую держали в резерве.

Спустя тридцать минут после развертки Центра кризисного реагирования группа Норберта получила приказ и вошла в Цоколь.

Первым погиб рядовой Холлоуэй. Серебряный поток, сверкая чешуей, выплеснулся из темного угла лифтовой площадки и врезался в шлем, пробивая его насквозь вместе с головой бойца. Группа мгновенно рассредоточилась, занимая позиции и открывая огонь по тому, что еще мгновение назад было живым человеком, а сейчас рухнуло на пол и дергалось в такт движениям высвобождающейся металлической змеи.

Робота расстреляли из девяти стволов. Норберт мысленно благословил прибывшее вовремя усиление — будь они здесь вчетвером, техника Тавалы расправилась бы с ними за пару минут. Фраггова железная тварь даже под ураганным огнем пыталась подняться на хвост для нового броска и крутила сенсорами на плоской хищной башке, выбирая новую цель. Сканеры брони то и дело отмечали ее «повышенное внимание», пока змея не оказалась перебита в нескольких местах. Демарэ с нескольких шагов прострелил ей голову. А потом еще раз прошелся очередью по корпусу, помня о мерзкой привычке конструкторов прятать управляющие элементы в неочевидных местах.

— Здесь полно техники, — сказал Бадди, прикрученный ремнями к спине самого здоровенного бойца на манер рюкзака. — В том числе и способной вести огонь. Нужно подключить меня к сети. Думаю, Тавала тоже в Цоколе. И тоже в сети.

— Сможешь определить, где он?

— Не знаю. Если ему сейчас подвластны все ресурсы Цоколя, задача может стать невыполнимой.

— У него что, все коды доступа? — Дэн, пробираясь вперед со своей группой, ждал новых сюрпризов. Змею он узнал. Тварь из лаборатории. Значит, и волк где-то здесь. А может, еще что.

— Сомневаюсь. Но доктор — очень талантливый инженер. Он использует доступные средства, чтобы остановить вас.

— Сможешь перехватить управление?

— Автоматическими системами защиты — да. Киберзвери автономны.

Ответ не утешал.

— По крайней мере, я открою вам доступ. Заблокирую турели и возможность изменения климата в помещениях. Система жизнеобеспечения позволяет менять состав воздуха, и если Тавала решит сделать его ядовитым, это может повлечь проблемы.

— Неважно, мы в бронескафандрах… А как же повстанцы?

— Когда я в последний раз видел Хартманна, он был в скафандре тяжелой защиты.

— Зачем здесь турели? От кого вы собирались защищаться?

На площадку наконец выползла грузовая кабина лифта. Раздвинула двери, приглашая в полутемное нутро.

— Когда строился Цоколь, мы еще не знали, насколько дружелюбна будет планета.

Норберт поднял руку, останавливая группу.

Лифт опоздал. По какой-то причине кабина задержалась почти на две минуты. Можно было списать на старость техники, но Дэну очень хотелось жить.

— Идем пешком. Бадди, веди к лестницам. Я думаю, внизу на лифтовой площадке ловушка. Засада или что-то вроде.

— Я бы просто заминировал кабину, — сказал андроид.

— Тем более. И почему тебе нужны именно нижние уровни?

— Доступ к главному процессору возможен только оттуда.

— Вы все-таки собирались воевать, — понял Норберт. — Еще тогда.

— Нет, но основатели города пытались предусмотреть любую возможность. На складах хранится не меньше десятка единиц средней и столько же тяжелой планетарной техники военного назначения. Ее собрали для обороны Цоколя. Когда выяснилось, что оборонять не от кого, технику закрыли внизу. И больше не тратили ресурсы на ее производство. Только на техобслуживание.

— Почему мы не видели ее в боях?

— Частично видели. Что касается остального… Коды, сэр. Эти склады остались в закрытых зонах. Последний, кто ими располагал, — инженер первого класса Глен Дикс.

— Отец твоей хозяйки?

— Предок.

— Почему он уничтожил коды?

— Не уничтожил. Спрятал.

— Но зачем?

— Я не располагаю этой информацией. Период был политически напряженным, за право управлять мегаполисом боролись две личности, обладающие значительным влиянием. Возможно, Дикс пытался предотвратить полномасштабную войну.

Свет погас, когда бойцы вышли к техническим лестницам. Автоматика зажгла тусклые аварийные огни. Если террористы пытались таким образом задержать группу, они просчитались — броня имела режим и ночного, и теплового видения, не говоря уже о сенсорах или банальных фонарях.

— Что происходит?

Андроид отозвался после паузы.

— Я от самого входа пытаюсь связаться с сетью Цоколя. Нет ответа. Нужен прямой вход.

— На каком уровне?

— На любом ниже седьмого.

Группа бодро затрусила вниз по ступеням, отслеживая все подозрительные шевеления вокруг. Размер Цоколя был таким, что слепой поиск повстанцев обещал затянуться на недели. Хорошо еще, что открытый путь к реактору сейчас был только один.

Но сами террористы отнюдь не были слепы. Уверенность Дэна базировалась на словах Бадди и ощущении взгляда в спину, которое никак не проходило. Если Тавала был в сети, а сомневаться в этом не приходилось, он мог отслеживать группу. Все камеры и датчики Цоколя были в его распоряжении.

Земляне и андроид без приключений спустились до минус четвертого этажа. Здесь по ним открыли огонь две автоматические турели, выдвинувшиеся из потолка. Кирилл Гордеев, друг погибшего Холлоуэя, снес одну из подствольника, вторую снял Дэн.

На минус пятом ожил канал связи с саперной группой.

— Говорит «Азуми», — послышался голос командира прикрытия. — «Мемфис», отзовитесь.

— На связи «Мемфис», — Дэн поднял руку, приказывая своим остановиться.

— Мы под плотным огнем.

— Помощь нужна?

— Пока справляемся. Их здесь два взвода. Андроидов нет.

— У нас все тихо. Потеряли одного. Роботы. Идем дальше, «Азуми», как понял?

— Понял тебя хорошо.

Минус шестой прошли без задержек. На минус седьмом, когда Норберт попытался вывести группу с лестницы и спускаться дальше по проходам-пандусам, как посоветовал Бадди, капрала Демарэ чуть не разрубила упавшая с потолка дверь. Она заблокировала выход с лестничной площадки.

— Еще один уровень, сэр, — попросил андроид. — И я постараюсь перехватить управление.

Последние лестничные пролеты группа проходила с особой осторожностью. Аварийные лампы едва разгоняли мрак.

Гривастый волк прыгнул сверху. Сколько времени он бесшумно шел за бойцами, пока не обрушился на замыкающего? К счастью, кибер не обладал такой силой удара, как его товарка, поэтому только сбил Гордеева с ног и покатился с ним вниз, едва не уронив заодно Бергера вместе с его ношей-«Хьюго». В этот же момент с минус восьмого уровня вверх ударили короткие очереди.

Засада!

— Вперед!

Начни они отступать, их всех положили бы прямо на лестнице.

Дверь, ведущая на уровень, была открыта. Это Дэн видел, как и то, что огонь вела троица в защитных костюмах местной полиции.

Значит, остались копы… Вот только где и чем они занимались…

Идущий первым Филлис, которому в грудную пластину брони вошел весь боекомплект как минимум одной из винтовок врага, упал. Его смерть подарила шанс остальным — интегральные системы компьютерного наведения захватили цели, группа огрызнулась огнем. Повстанцев снесло. Легкая броня полиции Гленфилда плохо подходила для войны.

Демарэ тяжелым пинком сбил гривастого волка, еще терзающего Гордеева. Разобрать бронескафандр тварь так и не смогла.

Пристрелили и ее.

Норберт был в ярости. Он потерял двух человек. А еще он вспомнил наивную просьбу девчонки и похвалил себя за решение любой ценой оставить ее в госпитале. У нее даже брони не было, а туда же — пойду, договорюсь…

Он пнул расстрелянного волка. Сухо лязгнул металл.

— Что дальше, командир?

Демарэ. Конечно.

— Подключаем к сети нашего пассажира и зачищаем тут все к фраггу.

Они прошли едва десяток метров по минус восьмому, когда «Хьюго» потянулся к малозаметному техническому щитку:

— Здесь.

Бергер отстегнул ремни, сгрузил андроида под стеной. Группа молча наблюдала, как Бадди подключает себя к городской сети. Из указательного пальца андроида выдвинулся шунт, пронзивший оплетку одного из кабелей, и «Хьюго» замер.

— Я в сети, — сказал он. — Тавала тоже.

— Бадди…

Норберт колебался. Начальство за такое самоуправство могло спустить с него три шкуры. Если не больше.

— Сколько нужно времени, чтобы заглушить реактор?

— Процесс полной остановки реактора этого типа длится несколько дней.

— М-мать.

— А хорошая была идея, командир, — похлопал его по плечу Демарэ.

— Но это же бывший корабельный реактор, как так?

— Давно уже нет.

— А что насчет аварийной остановки?

Андроид повернул голову к Норберту. Каждое движение покалеченного кибера сопровождал сухой шелест сервоприводов.

— Ускоренная остановка реактора приведет к взрыву. Я могу перевести его на минимально контролируемый уровень мощности. И затем остановить. Постепенно. Реактор состоит из блоков, они не могут быть остановлены одновременно. Цоколь не должен оставаться без энергии, это требование наших протоколов безопасности. И не спрашивайте про аварийные накопители, они и так будут задействованы, как только мощность упадет.

— Тогда начинай. И найди Хартманна. Можешь определить, успел он заминировать реактор?

— Не могу. Но обозначу на ваших картах уязвимые места. Их немного. И помните, система охлаждения уже заминирована.

— Ею занимаются. Давай, найди мне этого мерзавца.

«Хьюго» застыл.

Какие процессы сейчас происходили в его фотонном мозгу? Как он воспринимал сеть? Каким видел противостояние с Тавалой, у которого сейчас из рук выдирал рычаги управления Цоколем?..

Норберт ходил от стены к стене. Бадди оставался неподвижен. Древний робот. Может быть, один из тех, кто строил это грандиозное подземное убежище…

Красноватый аварийный свет вдруг сменился нормальным. Вспыхнули панели под потолком.

Андроид не шевелился. Тактические компьютеры бронескафандров принимали данные. На внутренней стороне визоров группы возникли схемы Цоколя. Спустя несколько секунд схемы украсились разноцветными полосами маршрутов.

Красный, зеленый, синий.

— Красный ведет к центру управления Цоколем, — вслух сказал «Хьюго». — Хартманн и Тавала сейчас там. Пытаются расконсервировать технику. Зеленый ведет к уязвимым зонам реактора. Синий — резервный, в обход криогенного зала. В секторе восемь-один-бэ вас ждет тяжеловооруженная засада. Синий маршрут — чист, я буду открывать вам двери по мере прохождения.

Норберт подумал, что никто не мог помешать андроиду намертво запереть их в одном из блоков. А если там еще и затруднена или отсутствует связь с поверхностью…

Что делать, надо было решаться.

— Начинаю понижение мощности реактора, — без выражения сообщил Бадди. — Аварийные накопители активированы. Резерв — девяносто восемь и два процента. Задействован.

— Выступаем, — решил Норберт. — «Азуми», это «Мемфис». Что у вас?..

— …. — прохрипел наушник шлема. — «Мемфис», работаем!

Связь, кристально чистая на минус восьмом, сбоила там, где сейчас действовали саперы. И Дэн связался с Центром. По зеленому маршруту должна была выступить резервная саперная группа, сам он собирался взять командиров террористов, оставалось только передать данные и получить одобрение Центра.

Центр не возражал.

Оставив андроида возле щитка, десантники ушли по синему маршруту. Бадди держал с ними связь; ему выделили отдельный канал.

Цоколь подавлял своими размерами. Шорох шагов отражался от стен, уходил под потолок, расположенный на уровне, достаточном для прохода средней планетарной техники. Высоко над головой тянулись трубы и кабели в толстой оплетке. Виднелись видеокамеры и датчики, раструбы противопожарной системы.

Здесь все было создано для выживания людей в условиях чужой и агрессивной среды. Пожалуй, Цоколь мог уберечь даже от орбитального удара. Но и рассчитан был на меньшее количество людей, чем проживало сейчас в колонии.

Группа миновала несколько перекрестков. Совершенно пустых и освещенных. Здесь было чисто. Одного маленького киберуборщика Дэн чуть не пристрелил по ошибке, развернувшись на шорох, но роботу повезло.

Норберт шел и думал о том, что командиры здорово соображают. Альянс получил отличный форпост. Планету, которая может снабжать продовольствием весь флот в секторе. С развитой биокибернетикой. С кучей людей, которые вольются в армию. Новые силы, свежая кровь.

Свежее мясо.

Норберт дернул щекой под шлемом. Он еще не знал, как вывести Джесс из этой схемы. Может, помогут ранения?.. Взятка врачу, «не пригодна», и гуляй, девочка. Радуйся жизни.

Синяя полоса на тактической карте вела солдат по прямой через весь уровень, ломаясь только возле большой комнаты. Тактикомп брони не подписывал ее на карте, не имел данных. В жизни это был огромный зал, в который вели широкие, наглухо закрытые двери, на которых красовалась тускло подсвеченная надпись: «Криогенный блок». Под надписью в двери был вмонтирован дисплей, сейчас выключенный, но подмигивающий зеленым огоньком.

Из чистого любопытства Норберт нажал кнопку включения. Экран осветился, побежала полоса загрузки.

— Зал работает в штатном режиме, — послышался приятный электронный голос из невидимого динамика. Слишком пластиковый, чтобы принадлежать человеку, но располагающий. — Загрузка шесть процентов.

На экране появились данные, которые сейчас озвучивала система. Схема зала, расположение камер криогенного сна, большинство из которых были закрашены серым…

— Чего-чего? — перепросил Норберт у системы, тупо глядя на экран.

Часть камер светилась зеленым. Около десяти камер — красным. Под ними красовались сообщения о сбоях в работе, и экран приглашал запросить дополнительные данные.

— Бадди, — вызвал Дэн андроида. — У вас в криогенном зале… люди?! До сих пор?!

— Я не располагаю информацией… — Он запаузил, видимо, проверяя сообщение. — Да. Шесть процентов капсул заняты. Осуществляется поддержание…

— Зачем?!

— У меня нет данных. Когда был достроен Цоколь, мы разбудили всех колонистов.

— Иными словами, ты не знаешь, ни что это за люди, ни когда их положили в анабиоз… Открой дверь.

— Это необходимо, сэр?

— Да, фрагг побери.

— Я не уверен…

— Бадди, мать твою. Если террористы взорвут реактор, спящих разнесет на куски вместе с Цоколем. Их нужно выводить!

— Зал криогенного сна — наиболее укрепленное место в Цоколе, снабженное всеми видами защит. Я не думаю, что немедленная эвакуация — лучший выход. Судя по данным в системе, в последний раз блок открывался двести лет назад. Мгновенный вывод людей из гибернации убьет их всех, вам потребуются медицинские специалисты и оборудование…

— Хватит нудеть! Просто открой мне дверь. Я должен посмотреть.

Андроид колебался недолго — по человеческим меркам. Спустя минуту послышалось шипение пневмоподъемника. Дверь медленно, рывками поползла вверх.

В зале было темно. Тускло светились огоньки на панелях заполненных камер. Их легко было выцепить взглядом из шеренг других. Камеры стояли плотно, чем-то напоминая древнеегипетские саркофаги. В центре помещения располагался изогнутый подковой пульт управления — еще один тусклый источник красноватого света.

Дэн обернулся на свою группу.

У них не было времени на любопытство. Но как пройти мимо такой тайны?..

Демарэ едва заметно кивнул.

Ближайшие к пульту камеры были пусты. Дэн прошел мимо, скользнув пальцами по крышке одной из них. Под пылью обнаружились имя и номер. Похоже, эти капсулы когда-то принадлежали экипажу колониального транспорта. А те, что подальше? Колонистам?..

На каждой была пометка «Гленфилд».

Норберт подошел к ближайшей заполненной криокамере. И отшатнулся, не в силах удержаться от ругани.

Под прозрачной крышкой лежало нечто. Не человек, не андроид, и не понять, был это сильно киборгизированный организм или робот, в которого зачем-то всадили человеческие органы. Но робот… В анабиозе?

Нет, это должен был быть человек…

Пересилив себя, Дэн снова наклонился к капсуле.

«Якуб Штофф».

Нет, вряд ли. Это имя человека, которому когда-то принадлежала капсула. Колониста. А это… Вряд ли это могло иметь имя. Грубо собранное, лишенное целых кусков кожного покрова наглядное пособие по биокибернетике. Живое. Человеческие глаза без век в металлическом черепе. Сердце, легкие. Заглушенный реактор. Провода, трубки. Тонкие нити тяг, неприятно напомнившие протез Хартманна. И… система внутривенного питания?!. Двести лет камера поддерживает это существо живым?..

Дэн обернулся на кашель.

Через три капсулы, склонившись к полу и едва успев стащить шлем, капрал из последних сил сдерживал рвотные позывы. Что могло вызвать такую реакцию у видевшего в этой жизни все Демарэ, Норберт не хотел даже гадать.

— Кажется, у них очень, очень развита биокибернетика… — Дэн и сам с трудом расцепил зубы, чтобы это произнести. И перешел к следующей камере.

Там лежало человеческое тело, еще лишенное имплантов, но полностью готовое к пересадке. В нем не хватало целых кусков — например, не было плечевых суставов, которые кто-то аккуратно изъял, не закрыв распахнутые раны. Их поверхность была чиста и блестела, будто покрытая гелем. Вероятно, так оно и было, потому что тело, судя по данным капсулы, было живо — и не кровило.

Дэн смотрел на две аккуратные продолговатые дыры на боках бедняги, подготовленные к вставке… чего, искусственных ребер?

Легкие не двигались в ранах, но были на своем месте.

Десантник тоже многое видел, но сейчас ему хотелось отвернуться. По коже бежал холодок.

— Бадди, что это за хрень.

Он даже не смог изобразить голосом вопрос.

— Я не знаю, — пришел ответ. — Все данные уничтожены.

— Ты сказал, вам грозила война… Кто-то пытался делать… солдат?..

— Не знаю.

Норберт оглядывался, механически считая зеленые огоньки. «Боже мой…» Даже шесть процентов от полной загрузки зала, рассчитанного на поддержание жизней сотен колонистов, это было больше, чем он мог представить.

— Мы не сможем эвакуировать это… — сказал Демарэ, которого все-таки стошнило. Он как раз вытирал губы. И почему-то не надевал шлем, а глаза у него были…

Перепуганные.

Норберт подошел к нему и крепко взял друга за плечо.

— Дэн, — капрал тоже вцепился в его плечи. — Дэн. Это технология. Наши не должны ее получить, ты понял, да?

Он еще не понял. Сообразил с опозданием. Да, технология. Почти отработанная. Подумать только, все это — живо. И если из этого должны были получиться солдаты…

Норберт щелкнул застежками шлема, тоже снял его, чтобы не звучать на общей волне. Чтобы броня не писала голос.

— Из нас в итоге сделают то же самое. Здесь должно быть все для этого.

Легко было просчитать. Он знал своих командиров. Эффективность любой ценой. Преимущество любой ценой. И если для этого потребуется такая киборгизация солдат — нашпигуют имплантами, ойкнуть не успеешь.

— Давай взорвем зал, Дэн, пожалуйста, — шептал капрал.

Норберт подумал, не отвесить ли ему затрещину.

— Мы не знаем, где еще остались данные. Может быть, в одной из закрытых зон. Идем. Закроем это место и продолжим операцию.

Демарэ держал друга за плечо еще несколько секунд. Приходил в себя.

— В любом случае, все начнется не сразу, — сказал Норберт. — Пока разберутся… Успеем еще саботировать. Даже проще будет. И на первых порах всегда добровольцев ищут. Зря ты всполошился, идем…

Дэн не верил в свои слова, но бойца нужно было успокоить.

У них было недостаточно взрывчатки.

Дверь зала с шипением закрылась за спинами группы, а Норберт никак не мог выбросить из головы увиденное. Открыть склад биологических образцов он уже не просил, хотя там должны были оказаться только семена и, может быть, пробы тканей и зародыши животных.

Колония с сюрпризами.

Синий маршрут на своем финальном отрезке полностью сливался с красным. Десантники приближались к центру управления. Группы прикрытия саперов то и дело вступали в короткие бои, о чем сообщали по связи, но группа Норберта шла без помех — то ли благодаря Бадди, то ли повстанцев осталось так мало, что перекрыть все направления они не могли. Зато на финишной прямой земляне попали под плотный турельный обстрел. Три установки простреливали весь коридор, и сунуться туда мог только самоубийца.

— Бадди, можешь их вырубить?..

Андроид не отвечал. В сети Цоколя что-то происходило, потому что свет в коридоре вдруг начал сильно мерцать. В такт этому мерцанию возобновлялся и звук сервоприводов автоматических пушек. Они реагировали на любое движение, поэтому бойцы старались не высовываться из технического туннеля, по которому пришли.

— …»Мемфис»! — пробился сквозь помехи «Азуми». — Мы добрались до заряда. Как слышишь?

— Принял, — отозвался Норберт. — Что у вас, «Азуми»?

— Не могу достучаться до Центра! Передай им…

— «Азуми», повтори!

— Заряд не-из-вле-ка-ем!

— Что?

— Мы не можем его обезвредить! Сделайте так, чтобы его некому было активировать! Это единственный шанс! У них тут объектный заряд, ты понял? Самодельная штуковина, держится на мощных магнитах. У нее с внутренней стороны шток, при установке он был утоплен в корпус, и если мы ее снимем, он выйдет и послужит приводом подрыва. Взрыватель вывернуть я тоже не могу, их тут несколько. Как минимум один в сцепке с этим фрагговым штоком.

— А вырезать с куском системы охлаждения? — предположил Норберт, хотя был уверен, что «Азуми» рассмотрел уже все варианты.

— Рванет от вибрации, здесь датчики! Разве что снять весь узел, но система все еще работает! В ней полно охладителя! Мне нужно время, «Мемфис»!

— Понял тебя, «Азуми». Мы уже начали остановку реактора, но это надолго…

Норберт попытался активировать связь с Центром. И даже не удивился, когда не смог.

В центре управления Цоколем, в огромном помещении с десятком командных и инженерных служебных постов, находилось всего пять человек. Тавала сидел в кресле главного инженера, его руки летали над компьютерным терминалом.

Доктор полностью потерял контроль над реактором, доступ в системы энергоснабжения Цоколя оказался заблокирован, и сейчас Тавала пытался вернуть себе права управления.

Знал бы — выжег бы андроиду мозги еще в лаборатории.

Хартманн стоял перед большим экраном, на который были выведены картинки с камер наблюдения. На каждой были люди Альянса. Бывшего спасателя разрывало от тоски и гнева.

Руководство земной группировки на переговоры не пошло. И улетать не стало. Они бросили людей на штурм, противопоставить которому Зиль толком ничего не мог. Проклятые предки с их тайнами, из-за которых он сейчас не мог вывести даже планетарные танки из ангара… Проклятый Дикс, чтоб ему в гробу не лежалось, пацифист хренов, положивший крест на всех боевых разработках!..

По залу бродили трое бойцов. Наглухо перекрытые входы, защищенные сейчас толстыми бронированными плитами, не требовалось прикрывать, так что пара бывших полицейских и бывший спасатель откровенно скучали — борясь при этом с ощущением, что вожаки восстания завели их в огромную ловушку, из которой нет выхода.

— Они пытаются перенаправить охладитель в резервную систему, — сказал Тавала, взмахом руки подозвав к себе Хартманна. — Хотят снимать твой заряд. Кажется, дело провалилось, да?

— Еще нет, — скривил губы Зильберт. — Я не позволю им это сделать.

— Это как? Один не в меру развитый «Хьюго» сейчас вышибает у меня из рук одну систему за другой. Блокирует вирус и прописывается во всех узлах, где только может.

— Значит, пора, — беззвучно произнес Хартманн себе под нос и тихо вернулся к своему терминалу. Он рискнул всем, рискнул городом, и сейчас медленно проигрывал. Эта неторопливость, даже обстоятельность Альянса, который сейчас под камерами аккуратно начинал размонтировать участок с зарядом, напоминала садизм хирурга, медленно отпиливающего ногу без наркоза и анестетиков.

Хартманн сунул руку в карман, вытащил передатчик. Лучшим вариантом было активировать все заряды одновременно. Сейчас. Уничтожить город, которому он отдал всю жизнь. Людей, которых он знал.

Сердце сжималось от тоски.

Вот-вот рассвет. Жена встанет готовить завтрак. В школе сегодня собрание, он обещал быть; Агата хотела в биологический класс. В одиннадцать лет ее интересовало все живое…

Рассвета не будет.

Потому что если позволить ему быть, через несколько месяцев целая планета станет базой космических хищников Альянса, а люди Гленфилда присоединятся к ним. И так же понесут кому-то смерть, выжигая мирные колонии огнем орбитальных ударов — ради чего?..

Сердце болело.

Хартманн кривился перед монитором, не видя экрана.

Этой же болью сводило пальцы. Где-то внутри разрасталась черная дыра.

Мог ли он иначе?

Как он мог — иначе?..

Палец дрогнул. Сам собой лег на сенсор.

Мгновенное облегчение пришло с пониманием — все, выбор сделан. Назад дороги нет.

Стены дрогнули.

К нему мгновенно обернулся Тавала. В его широко открытых глазах отражался свет монитора. Но Зильберту казалось, что это сполохи огня.

К этому моменту все аварийные и часть штатных поглотителей были уже сброшены в активную зону реактора. Система охлаждения выводила тепло. Жидкий поглотитель ушел в контур теплоносителя. Работала активная аварийная защита.

Бадди понимал, что этого недостаточно. А сделать больше ничего не мог. Только надеяться, как может надеяться андроид, просчитывая вариант за вариантом, что лейтенант Норберт успеет выполнить свою работу.

Момент гибели группы «Азуми» совпал для Бадди с появлением сигнала «потеря охлаждения активной зоны».

Система управления и защиты реактора, очищенная от компьютерного вируса Тавалы, автоматически попыталась активировать резервную систему охлаждения. Та проработала ровно пять минут и двадцать секунд, после чего поврежденная близким взрывом секция развалилась на куски. Огрызки труб выплеснули в технический туннель несколько тонн охладителя. Защитная автоматика сработала с опозданием — активная зона осталась без теплоносителя.

Бадди собрал всю доступную информацию о состоянии реактора, мгновенно оценил ее и вызвал группу Норберта.

Больше в Цоколе вызывать было некого. От обеих саперных групп остались только обугленные части тел и оплавленное снаряжение. Бадди видел это в поле зрения уцелевших камер.

— Что?! — Похоже, лейтенант давно орал на канале. — Он взорвал?.. Бадди, ответь! Кибермать твою! Ты цел?!

— Сэр, немедленно вернитесь в зал криогенного сна, — без выражения произнес андроид, каждую секунду получая новые сообщения о повреждениях. Активная зона реактора грелась, а он все еще не мог понять, насколько сильно повреждены взрывами оставшиеся системы защиты.

В ответ понеслась ругань и требования объяснений, но «Хьюго» не мог тратить время.

— НЕМЕДЛЕННО.

Он подумал и добавил, вручную активируя не сработавшие вовремя системы общегородской тревоги:

— Твою мать.

…Норберт бросил группу на подавление турелей, и все шло нормально, пока где-то рядом не долбануло.

Стены коридора начали рушиться прямо на них. Хартманн, похоже, заминировал еще и подходы к командному пункту, но Дэн об этом не думал по нехватке времени. Его самого спас бронескафандр. Кусок кладки, долбанувший по шлему, не проломил офицеру голову, и он откапывал своих людей, пока не вытащил зажатого плитой Демарэ, и дело пошло в четыре руки.

Следующим нашелся Бергер, живой, но оглушенный и с разбитым шлемом. Броня уже ввела ему все необходимые препараты, и откопался он почти сам.

Тело Гордеева под куском стены не стали даже трогать. Капрал только убедился в его смерти. А Норберт не прекращал вызывать андроида.

Они недосчитались трех человек. От отряда из десяти бойцов, вошедшего в Цоколь, в живых осталось пятеро. И они стояли перед завалом, наглухо запечатавшим центр управления. По крайней мере, с этой стороны. И вдруг на связь вышел Бадди. Механический засранец, снизошедший до объяснений только тогда, когда убедился, что группа снялась с места и выбирается из разрушенного коридора.

— Активная зона реактора плавится. Я не могу просчитать, сколько времени осталось до взрыва.

Словно вторя его словам, на уровне истошно завыла сирена.

— Что значит не можешь?

— Слишком много факторов. Охладитель течет к активной зоне. Пока он скапливается в резервуаре, но резервуар тоже поврежден.

— Что это значит?

— Что реактор взорвется. Я опустил подробности. Я вас не вижу. Вы идете в криозал?

— Да. За каким фраггом?..

— Начинайте бежать.

Он отключился.

Норберт окинул взглядом свою небольшую группу и рявкнул: «Бегом!» В этой ситуации он склонен был доверять киберу. За неимением выбора, потому что Центр не отвечал. Хотелось знать, что с террористом. Но если тот сам себя заблокировал в центре управления… Уйдет вместе с реактором.

Вместе с городом.

С-сука.

Они пробежали обратный путь втрое быстрее, чем пришли к командному центру. На этот раз криозал был ярко освещен изнутри и свет выбивался из открытых дверей. На финальных метрах пришлось подхватить под руки Бергера, который начал на ходу терять сознание.

Едва они казались внутри, лицом к лицу с ровными рядами капсул, дверь начала закрываться.

На этот раз андроид воспользовался динамиками в стенах зала.

— Снимайте броню. Ваши капсулы по левому краю, номера четыре-пять-ноль, четыре-пять-один и дальше по порядку номеров.

— Ты что творишь?

— Мне жаль, лейтенант. Это единственное место в этой части Цо…

Норберт уже это слышал. Поэтому перебил:

— А ложиться-то зачем?!

— Стены могут оказаться повреждены. Ожидается взрыв большой мощности и тяжелое радиоактивное заражение. Капсула даст вам дополнительную защиту.

Норберт посмотрел на бледно-зеленого капрала. На других парней, привычно ждущих решения командира.

— А ты, Бад?

Андроид держал паузу.

— Я введу вас в сон. Быстрее.

— Я не об этом спрашиваю! — Дэн сорвал шлем, гневно глянул в ближайшую видеокамеру. — Что с тобой будет?

— Я механизм колониальной поддержки. Мой приоритет…

Норберт кинулся к опускающейся двери. И едва успел притормозить, потому что край ее звонко щелкнул по полу, становясь в пазы.

— Открой! Я тебя вытащу!

— Нет времени. Я не стану рисковать людьми. Ложитесь в капсулы.

Дэн пнул дверь. На гладком металле не осталось даже вмятины.

— Это бесполезно, сэр.

— Ладно… — сдался он. — Что наверху? Город эвакуируют?

— …Да.

Норберту показалось, что голос андроида едва заметно дрогнул. Иллюзия. Не может быть.

Лейтенант махнул рукой своим бойцам и указал на капсулы:

— Все слышали. Валяйте, в ритме вальса.

Его мучил вопрос, как там Джесс, успеют ли ее эвакуировать, как остальных. Но госпиталь должен был эвакуироваться в первую очередь, значит…

Что же. Он мог надеяться.

Вскоре на полу оказались кучи барахла, комбезы и белье поверх сброшенных бронескафандров. Один за одним бойцы исчезали в капсулах; последним лег Демарэ.

Норберт подошел к капралу, пока защитная крышка не опустилась.

— Если мы выживем, — слабо улыбнулся Демарэ. — Если. Кто нас найдет?..

— Никто, — улыбнулся в ответ Дэн. — По крайней мере, это не смерть в огне. И не лучевая болезнь, а?

Норберт еще раз проверил, все ли датчики капсулы работают, и захлопнул крышку. Под ней заклубился консервирующий газ.

В этот момент пол ушел из-под ног. Стены качнулись, Норберт упал на колени. Сквозь стены зала пробивался далекий рокот.

— Быс…ее… — хрипнул динамик. — Пока… системы… еще… …ают…

Лейтенант почти на четвереньках бросился к капсуле. Выбрался из бронескафандра, стянул одежду, второпях разрывая швы. Он пытался не думать, что сейчас там, наверху.

Оказавшись голым, скользнул в ложемент. От щелчка, с которым закрылась крышка, его пробрало морозом от головы до пяток. А потом в капсулу пошел газ и стало по-настоящему холодно.

Ненадолго.

Загрузка...