Не герой ее романа

Глава 15. «Недоверчивый взгляд, неоконченный бой, непоследний герой»

Глава 15. «Недоверчивый взгляд, неоконченный бой, непоследний герой»

Митяй медленно шел по кладбищу, ориентируясь по табличкам, на которых были указаны номера участков захоронений. Опавшие листья шелестели под его ногами, напоминая о том, что сентябрь подходил к концу, и уже совсем скоро «золотая» пора осени должна была смениться промозглой сыростью и холодом. В левой руке Митяя были зажаты цветы, которые своей естественной яркостью и свежестью резко контрастировали со спокойным пейзажем осеннего кладбища. Царившая в месте вечного упокоения тишина с налетом скорби не дарила ему желанного умиротворения, и все же Митяй был полон решимости отдать дань мертвым, прежде чем вплотную заниматься делами живых, сулившие значительные перемены в его собственной судьбе.

Найдя нужный участок, Митяй побрел вдоль могил, вчитываясь в надписи на надгробиях. Разные люди, разные судьбы, но итог у всех один. Хоть Митяй и был готов к тому, что увидит, у него все равно перехватило дыхание, когда в череде неизвестных имен взглядом выхватил знакомую фамилию: «Митяева С.К.». Ноги словно приросли к месту, и какое-то время он простоял неподвижно, собираясь с силами, чтобы сделать несколько шагов и приблизиться к вполне ухоженной могилке со скромным памятником и парой траурных венков из искусственных цветов.

Отделив белоснежные каллы от бордовых гвоздик, которые он отобрал для мужской могилы, Митяй бережно опустил свежие цветы у самого надгробия, жадно вглядываясь в фотографию женщины, которую видел первый раз в жизни. В ее чертах лица прослеживалась некоторая схожесть с Митяем, но он сделал вывод, что внешне больше пошел в породу неизвестного ему отца. Но, возможно, он просто был больше похож на кого-то из ее родителей, то есть своих бабушку или дедушку, впрочем, пока у него не было особого желания выяснять что-либо о других родственниках, вполне довольствуясь скудной информации о покойной матери.

- Здравствуй, - тихо произнес Митяй, обращаясь к надгробию с ее портретом.

Наверное, трудно было сыскать вещи глупее, чем пожелание здравствовать уже мертвому человеку, но в тот момент Митяй мало задумывался об этимологии устоявшейся формы приветствия.

- Никогда не думал, что мы встретимся вот так, - между тем продолжил он, обводя задумчивым взглядом ряды соседних могил. – Вернее, я вообще не думал, что мы когда-нибудь встретимся, - поправил он самого себя. – Честно говоря, я всегда, скорее, делал, а не думал, порой и вовсе не задумывался над тем, что делаю.

Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Митяй не строил иллюзий насчет загробной жизни или того, что умершие откуда-то с облачком наблюдали за живущими на земле, однако где-то на задворках сознания помимо его воли ютилась робкая надежда «а вдруг?». Кто знает, может его тихие слова, произнесенные в полнейшем одиночестве, ветер унесет куда-то очень далеко, где размыты границы привычного нам мира, и его услышат. Он механически перечитал надпись на табличке под фотографией, и его взгляд замер на выбитых после фамилии цифрах, которые сухо указывали на то, что его мать скончалась в позапрошлом году.

- Вот если бы я не раскачивался так долго, мы могли бы встретиться в более уютном месте, и ты была бы более разговорчивой, - со вздохом протянул Митяй, испытывая легкую досаду из-за упущенной возможности. – С другой стороны, что бы ты мне сказала? Все равно сделанного не воротишь, а семейного воссоединения со слезами счастья и радостными танцами, как в индийской мелодраме, точно бы не получилось. Максимум на что я мог бы рассчитывать, так это на более-менее честный ответ, почему ты меня бросила. Хотя, в сущности, какая разница? От ненужных детей всегда стараются избавиться. Делают аборты, выставляют на мороз, топят в нужниках, а ты не хотела причинять мне зла. Сейчас я это хорошо понимаю. Ты выносила, родила в нормальных условиях и оставила ребенка под присмотром врачей, вероятно, в надежде на то, что он обретет новую семью. Вон у кукушек это заложено природой, и никто их за это со свету не сживает, наоборот, прислушиваются к кукованию по суеверным поверьям, так что в какой-то мере это вполне нормальное явление…

Митяй остановил свой словесный поток, смысла в котором было не более, чем в журчании ручья. Ему необходимо было высказать то, что, как оказалось, тяжелым камнем лежало на дне его души, отравляя и терзая уже много лет.

- Жаль, что все так получилось. Знаешь, как я бы тебя любил… - голос Митяя дрогнул, но он продолжил с жаром говорить. – А я и любил. Любил и ненавидел, даже не зная тебя. Ненавидел, потому что тебя не было рядом, когда ты была мне так нужна, а любил просто за то, что ты есть. У каждого человека есть мать, и он будет ее любить, какая бы она не была, даже если он ее никогда не видел.

Митяй перевел дыхание и неожиданно для себя, протянув руку, погладил ладонью серый холодный камень.

- Прости, что так долго на тебя злился, - прошептал он, чувствуя, как сковавшие его изнутри невидимые путы постепенно ослабевают, выпуская наружу что-то эфемерно легкое и теплое, согревающее его изнутри.

- Мне пора, - в итоге произнес Митяй и повернулся, чтобы уйти.

В этот момент он ощутил легкое дуновение ветерка на своей щеке, напоминающее ласковое прикосновение, которое вполне можно было принять за прощальный жест, если бы мир духов существовал на самом деле, в чем лично Митяй очень сильно сомневался.

Чтобы посетить следующую могилу, ему пришлось пройти на другой конец кладбища и зайти в оградку. Положив на могилку гвоздики, Митяй кивнул мужскому портрету, обрамленному в виньетку, и тепло поздоровался:

- Здорово, батя.

В ограде было достаточно места не только для могилки, но и для небольшого деревянного столика со скамейкой. Несмотря на осенний листопад территория вокруг могилы бывшего тренера Митяя была тщательно убрана, вероятно, стараниями ребят из детского дома. Присев на жесткую скамью, Митяй почувствовал желание закурить. Вот только сигарет у него с собой не было, да и тренера вряд ли бы обрадовал табачный дым. Сколько крепких подзатыльников тот при жизни отвесил своим подопечным, которых заставал за курением, и не сосчитать, с улыбкой припомнил Митяй. Изначально он не собирался приходить сюда, но, выяснив, что его биологическая мать была похоронена на том же кладбище в Красноярске, что и тренер, решил за раз навестить обе могилы.

Говорить вслух Митяю не хотелось, он просто мысленно прокручивал свои воспоминания, связанные с тренером, испытывая искреннюю благодарность к этому суровому мужчине, который по-настоящему заботился о никому не нужных пацанах, принимая самое деятельное участие в их судьбе. Чего только стоили приложенные тренером усилия, чтобы вывести Митяя из-под влияния преступной группировки, в ряды которой тот по дурости добровольно вступил. Митяй тогда еще не знал, что вход туда стоит рубль, а выход – два. Ну, то есть за одно только его желание не вести больше никаких с ними дел, Митяя поставили «на счетчик», и было совершенно не понятно, как он сможет выкупить свою свободу. Тренеру же через спортсменов, так или иначе связанных с криминалом, удалось отстоять Митяя, и от него отстали, не трогая до самой армии.

И вот теперь уже сам Митяй тренирует и натаскивает «пацанов», которых ему дали в нагрузку к Димке Морову. С недавних пор майор Митяев возглавлял собственную группу специального назначения, с которой должен был совсем скоро приступить к выполнению боевых задач. Глеб занимался тем же самым со своим молодняком, пока Боцман отлеживался на больничной койке. Он уже пришел в себя, доктора давали хорошие прогнозы и готовили его к выписке, после которой Боцман хотел уехать домой, пройти курс реабилитации, чтобы как можно быстрее вернуться в строй.

Бросив в последний раз взгляд, исполненный признательности, на могилу человека, который в какой-то мере заменил ему отца, Митяй неспешно понялся на ноги, и стряхнул с темных джинс невидимые соринки. Ему еще нужно было успеть на самолет до Москвы, где у него осталось самое главное незавершенное дело.

______________

Митяй довольно быстро понял, что Карина была не расположена к разговору с ним. Если быть точнее, она намеренно оборвала контакты, чтобы он не смог с ней связаться: сменила номер телефона и съехала со съемной квартиры. Похоже, их последняя встреча так сильно впечатлила девушку, что она изо всех сил постаралась пресечь новые. И если говорить начистоту, ее было трудно винить за это.

Искать Карину в перенаселенной Москве, было все равно, что искать иголку в стоге сена. Правда, у него завалялось в рукаве козырь, о котором беглянка не подозревала. Он знал, в какой фирме работает Карина. Выяснил он это в свое время без спешки, не задавая вопросов напрямую. Ему не хотелось, чтобы она надумала себе лишнего из-за его интереса, который сам Митяй охарактеризовал бы издержкой своей профессии. Просто ему было спокойней знать, в какой части города и каком именно здании Карина проводит большую часть дня. Сейчас он был благодарен собственной паранойе, благодаря которой смог быстро разыскать Карину. Дело оставалось за малым – увидеться с ней и поговорить, правда, учитывая, как безобразно он повел себя при их последней встречи и ее явное желание пропасть с его радаров, все это намекало на то, что девушка не хотела его больше видеть. Однако Митяй не привык отступать, в чем вскорости Карине предстояло убедиться.

А пока она ничего не подозревала и после рабочего дня практически бежала от метро домой. Начало октября выдалось на удивление теплым, порадовав жителей мегаполиса затяжным «бабьим летом». Днем температура воздуха прогревалась чуть ли не до двадцати градусов тепла по Цельсию, но к вечеру неожиданно похолодало и, пока Карина ехала в метро, пошел дождь, хотя синоптики в этот день не обещали осадков. Костеря себе под нос переменчивость погоды и некомпетентность сотрудников метеорологической службы, она спешила домой, стараясь не наступать в лужи. С собой у нее не было ни зонта, ни куртки, а джинсовый костюм, в который была одета Карина, мало спасал от дождя, и она была несказанно рада, когда, наконец, добралась до огороженной территории многоквартирного дома, в котором теперь проживала.

Переезжала Карина в откровенной спешке, желая как можно скорее оказаться на новом месте, в котором сможет почувствовать себя в безопасности. Поэтому и подбирала себе новую квартиру для съема из дорогого сегмента. Учитывая срочность и близость к метро, Карине пришлось раскошелиться, зато закрытая придомовая территория и наличие консьержа вселяли в нее хоть какую-то уверенность в защищенности от нежелательного вторжения всяких сомнительных личностей, которых Карина не хотела видеть.

Вот только консьерж иногда отсутствовал на рабочем месте, и сегодняшний вечер не стал исключением. Карина беззлобно выругалась, мысленно посетовав на то, что управляющая компания с безукоризненной расторопностью только счета в начале каждого месяца выставляет, а вот наемный персонал с гораздо меньшей охотой контролирует. Правда, ее негодование быстро улетучилось, когда Карина заметила открытые двери грузового лифта и торопливо заскочила в них до того, как они успели закрыться, и тут же пожалела о своем поспешном поступке, заметив в просторной кабине лифта единственного пассажира – мужскую фигуру в толстовке с наброшенном на голову капюшоне.

Несколько долгих секунд Карина колебалась, борясь с навязчивой фобией, из-за которой избегала поездок в лифте с одинокими незнакомцами. В обычной ситуации она ни за что бы не зашла в кабину, в которой находится мужчина, и предпочла бы дождаться следующего лифта. Из-за мокрой одежды, которую не терпелось переодеть, и уверенности, что в грузовом лифте, как водиться, будет много народа, потому что им старались не пользоваться без особой нужды, Карина, не глядя, забежала внутрь кабины, и теперь ей оставалось либо, как ошпаренной, выскочить наружу, либо не сходить с ума и спокойно доехать до своего этажа. Девушка выбрала второй вариант, но на всякий случай сунула правую руку в карман джинс, нащупывая в нем газовый балончик, без которого теперь не выходила на улицу.

По закону подлости, стоило лифту проехать пару этажей, как в кабине моргнул свет, и ее немного тряхануло, после чего лифт остановился. Понажимав безо всякого результата на кнопки, Карина связалась с диспетчером и, назвав адрес, описала возникшую проблему. Ее выслушали, но ничем не смогли помочь дистанционно, поэтому пообещали прислать электромеханика. Окончательно упав духом от перспективы провести в застрявшем лифте бог знает сколько времени, Карина вдруг вспомнила о втором пассажире, который вел себя настолько тихо, что она успела о нем на время позабыть. Она неловко обернулась, чтобы повторить для приличия слова диспетчера об отправленном к ним на выручку механике, но осеклась.

- Привет, - как ни в чем не бывало поздоровался с ней Митяй, который больше не прятал лицо под капюшоном толстовки.

Вжавшись спиной в стену, трясущейся рукой Карина выхватила из кармана балончик, угрожающе выставив его в сторону Митяя. Тот даже не шелохнулся, продолжая спокойно стоять в противоположном углу кабины. Митяй лишь издал вздох разочарования, неодобрительно покачав головой.

- Серьезно? – Словно разговаривая с ребенком, произнес он снисходительным тоном. – Ты собираешься распылить газ в закрытом пространстве, которое не можешь самостоятельно покинуть, чтобы что? Самой надышаться отравой и остаться наедине с очень злым мужиком, облитым этой гадостью?

Несмотря на всю абсурдность ситуации, Карина почувствовала себя пристыженной. Не спуская настороженного взгляда с Митяя, кабы он ничего не удумал, Карина медленно сняла с плеч свой городской рюкзак. Зажав балончик подмышкой, свободной рукой она принялась наощупь перебирать содержимое рюкзака, проклиная царивший в нем беспорядок, поэтому процесс слегка затянулся. Митяй ни на дюйм не сдвинулся с места, с интересом наблюдая за ее манипуляциями. Наконец, Карина извлекла из рюкзачка найденный электрошокер и тут же наглядно продемонстрировала, что умеет с ним обращаться, выпустив с характерным треском холостой заряд тока в пространство.

- Моя девочка, - горделиво протянул Митяй, откровенно любуясь воинственным видом девушки, но вдруг он нахмурился и неожиданно резко бросил, - раздевайся.

И тут же принялся стаскивать с себя через голову темно-зеленую толстовку. В один миг внутри Карины все перевернулось, и разверзся персональный ад, заливающий все вокруг обжигающей лавой. Она с силой стиснула вспотевшей ладонью черный пластик электрошокера, в котором видела свою единственную надежду на спасение, и молча приготовилась к худшему. Сняв толстовку, Митяй с некоторым недоумением воззрился на замершую, словно мраморное изваяние, девушку, на помертвевшем лице которой жили только широко распахнутые глаза, в которых плескалось отчаянье. Быстро оценив ее состояние, он чертыхнулся и попытался ее успокоить:

- Да я не имел ввиду ничего такого, просто ты вымокла. Вот, возьми, она совершенно сухая, а то, не ровен час, разболеешься.

С этими словами он медленно протянул ей свою теплую кофту, довольствуясь оставшейся на нем черной футболкой с коротким рукавом. Несколько долгих секунд Карина таращилась на Митяя, как на инопланетянина, а затем у нее в мозгу что-то щелкнуло, и она с облегчением перевела дух, словно избежала смертельной опасности. Нет, подозрительность из ее взгляда никуда не делась, но она определенно перестала видеть в нем вселенское зло, что не могло его не порадовать.

- Это ведь твоих рук дело? – Стягивая с себя промокшую джинсовку, уточнила Карина, нисколько не сомневаясь в том, что лифт сломался не случайно.

Повесив снятый элемент одежды на металлический поручень, Карина рывком забрала у Митяя протянутую им толстовку, взглядом предостерегая, чтобы он не вздумал приближаться. Оставаясь на месте, Митяй лишь поднял пустые руки, будто доказывая, что они никоим образом не могли быть причастны к поломке лифта.

- Технически нет, но, скажем так, я знаю тех, кто устроил скачок напряжения, вызвав остановку кабины лифта, - тем не менее, чистосердечно признался он.

Про себя же Митяй подумал о том, что Глеб или Боцман скорее бы ему голову открутили, чем помогли провернуть подобное. То ли дело «желторотики», коих ему предстояло саморучно выпестовать во что-то стоящее, если, конечно, не подорвутся на первой же растяжке, когда пойдут работать в «поле». Они с энтузиазмом согласились помочь своему командиру провернуть авантюру на гражданском объекте, не имея на то никаких полномочий. «Эх, молодо-зелено», - вздохнул про себя Митяй, без зазрения совести воспользовавшись их простотой в своих интересах. Казалось, он все продумал, но не сумел предугадать дождь, и теперь с искренним сожалением смотрел на то, как Карина, отжав собранные в хвост темные волосы, разметала их по плечам, чтобы те поскорее просохли. Ее простуда в его планы совершенно точно не входила.

- И для чего ты это устроил? – Требовательно спросила у него Карина, скрестив на груди руки.

Поглядывала она на него все еще весьма враждебно, но, как он заметил, балончик и электрошокер положила себе в открытый рюкзак, который перекинула за лямки через локоть, держа прямо перед собой.

- Чтобы поговорить, - заискивающе улыбнулся ей Митяй и торопливо добавил, едва она открыла рот, чтобы излить на него свое возмущение. – Знаю, что ты не хочешь меня видеть и слышать, поэтому и пришлось пойти на чрезвычайные меры.

- Что бы ты не сказал, это ничего не изменит, - предупредила его Карина и, на всякий случай, пригрозила, – а если не прекратишь меня преследовать, напишу на тебя заявление.

Митяй с самым кротким видом выслушал ее предостережение, не делая попыток приблизиться к ней, но Карине прекрасно было известно, сколько вспыльчивости и агрессии скрывается за обманчиво-безобидным фасадом, поэтому оставалась настороже. По крайней мере, решила она, он был трезв, а значит, несмотря на выходку с лифтом, с большей долей вероятности, будет вести себя адекватно.

- Я хочу извиниться за свое поведение, в тот раз я был пьян и плохо понимал, что делаю. Такого больше не повториться. Прости, Карин, мне, правда, очень жаль, что я напугал тебя, - словно желая оправдать ее ожидания, произнес Митяй с искренним раскаяньем в голосе. – Ты очень нужна мне, и я хочу, чтобы мы были вместе.

Его признание настолько сильно оглушило Карину, что она даже не обратила внимания на то, что он сделал короткий шаг в ее сторону. Кипя от злости, она сверкнула глазами и выплеснула на него свое праведное негодование:

- Ты меня бросил без каких-либо объяснений, просто встал и ушел! Добавил мой номер телефона в «черный список», будто я какая-то твоя надоедливая поклонница, от которой нет покоя, - с горькой обидой пожаловалась она, тяжело дыша от переполнявших грудь эмоций. – Потом пугаешь до чертиков, заставляя сбежать из собственного дома. И вот теперь снова запираешь нас в лифте, предлагая быть вместе! Ты меня за идиотку принимаешь?

- Нет, конечно, - медленно покачал головой Митяй, еще на полшага приближаясь к ней. – Я принимаю тебя за самую лучшую девушку на свете.

- А ты точно всех уже перепробовал, чтоб так смело это утверждать? – Язвительно уточнила «самая лучшая девушка на свете». – Скажи лучше, что другой такой дуры не нашлось, вот и решил вернуться.

- Карин, это я дурак, - признал Митяй, успев уже подобраться к Карине на расстояние вытянутой руки. – Мне никто, кроме тебя, не нужен.

- Митяев, это уже не смешно! – От досады Карина аж притопнула ногой. – Прекрати мне лапшу на уши вешать. На меня твои приемчики больше не действуют. Немедленно отойди и не подходи ко мне больше никогда, - чуть ли не по слогам произнесла она последнее слово.

- Не могу, - с грустью произнес Митяй, тоскливо глядя на нее. – Мне без тебя очень плохо.

- Ну, и поделом тебе! – Не удержалась от злорадства Карина и отвернулась, почувствовав, как к глазам начинают подкрадываться предательские слезы.

- Поделом мне, - мягко согласился Митяй, встав у нее прямо за спиной, - я знаю, что сам во всем виноват. Но ведь я не безразличен тебе. Прошу, не отталкивай меня, - ласково, но в то же время вкрадчиво проговорил он почти над самым ухом Карины, от чего кожа девушки покрылась мурашками.

Карина лишь слабо передернула плечами, словно пытаясь отогнать вторгшегося в ее личное пространство мужчину, который подобно гигантскому спруту обвивал ее по рукам и ногам, подавляя сопротивление своим голосом, запахом, обаянием. И она медленно тонула, утянутая им на дно в сладостных, но смертельно-опасных объятиях. Однажды, наигравшись, он уже выкинул ее из своей жизни за ненадобностью, и не было никаких гарантий, что история не повторится. Скорее даже, в ней зрела твердая уверенность, что все это непременно повториться. Проходить по второму кругу через боль разбитого сердца и рухнувших надежд у нее не было никакого желания.

- Это все гормоны, - сухо напомнила ему Карина, вцепившись руками в металлический поручень перед собой, не очень доверяя подкашивающимся от волнения ногам.

- Будь они неладны, - нарочито ворчливым тоном отозвался Митяй, поочередно складывая руки на поручень по обе стороны от девушки, тем самым медленно, но верно загоняя ее в ловушку. – Жду их, жду, а они только рядом с тобой выделяются. Карин, я не шучу. Я предлагаю тебесерьезныеотношения во всех смыслах этого отвратительного слова.

Как ужаленная, Карина резко развернулась к нему лицом и уперлась ладонями Митяю в грудь, пытаясь заставить его держать хоть какую-то дистанцию. Он практически обнимал ее, держа руки на перилах лифта, а их тела находились в самой непосредственной близости.

- Что ты можешь знать о серьезности? – Ей все труднее становилось сохранять грозный вид, особенно, когда под ее ладонями ощущалось биение его сумасбродного сердца, а невыносимо притягательное лицо нависало буквально в нескольких сантиметров от ее собственного. – Ты и пяти минут не можешь обойтись без своих шутеек и хохмочек, а девушек меняешь, как перчатки.

- Я тебя не обманываю, - со значением произнес он. – Пожалуйста, дай мне шанс доказать это.

- Ни за что, - отрезала Карина и попыталась вывернуться из его рук, но не тут-то было.

Плюнув на реверансы, Митяй заключил ее в полноценные объятия, не позволяя вырваться, и прижал к себе. Подождав, пока Карина выдохнется, вдоволь набрыкавшись и обругав его на чем свет стоит, он принялся успокаивающе поглаживать ее напряженную спину, приговаривая:

- Понимаю, ты обижена на меня и очень зла, но не позволяй обиде вставать между нами. Ты ведь меня любишь.

Его самоуверенное заявление спровоцировало новую волну брыканий и ругательств, которую он мужественно перетерпел. Через некоторое время, окончательно обессилив, девушка оставила сопротивление и беззвучно заплакала, уткнувшись лицом ему в ключицу.

- Я ушел, потому что испугался, - признавался Митяй, ласково поглаживая ее подрагивающие плечи и тонкую шею. – Испугался того, что ты меня полюбила. Сбежал, как жалкий трус. Но я больше не боюсь, слышишь меня? Карин, ты нужна мне, очень нужна. Ну, скажи, что ты меня любишь.

Митяй аккуратно приподнял голову Карины за подбородок и заглянул в ее блестящие от слез глаза.

- Нет, - упрямо произнесла девушка, хлюпнув носом.

- А твои глаза говорят обратное, - не поверил ей Митяй, казалось заглядывая в самую душу. – Хорошо, ничего не говори, - покладисто согласился он, - пусть это останется секретом. Я никому не скажу, - заговорщицким шепотом пообещал он ей, и Карина против воли насмешливо фыркнула.

Посчитав ее фырканье добрым знаком, он нежно очертил подушечкой большого пальца нижнюю губу Карины, заставив девушку замереть, завороженно глядя ему в глаза. Очень медленно наклонив голову, он мягко коснулся ее губ практически в целомудренном поцелуе. Карина с шумом выдохнула и прикрыла глаза, поддавшись этой ненавязчивой ласке. Митяй осыпал ее дрожащие губы и мокрые щеки трепетными поцелуями, нашептывая пылкие признания, сливающиеся в один жаркий шепот. А потом они просто стояли, крепко обнявшись, заново обретая друг друга. Волшебство момента, как всегда нарушил Митяй, не удержавшись от вопроса, продиктованного ревностью:

- Что у тебя с тем бегуном из парка?

- Ничего, - коротко оповестила его Карина.

Хоть ее ответ и порадовал Митяя, ему было необходимо выяснить подробности.

- Почему? – Фальшиво удивился он. – Он на тебя так облизывался, я думал, что своего не упустит.

- Потому что мой бывший – псих, - отодвинувшись от него, сердито произнесла Карина, недовольно нахмурив брови.

Митяй же спрятал невольную улыбку и снова притянул к себе упирающуюся для приличия девушку, зарываясь лицом в ее все еще влажные волосы. Он догадался, что у незадачливого соперника пропала всякая охота связываться с девушкой, за внимание которой можно было легко огрести проблем на ровном месте от ее не очень вменяемого бывшего парня в лице самого Митяя.

- Меня бы и трое твоих бывших не испугали, - хвастливо заявил он, заставив Карину закатить глаза.

- Надо будет как-нибудь проверить, - тихо пробурчала она, но Митяй, разумеется, услышал.

- Я тебе проверю, - пригрозил он, с такой силой сжав девушку в объятиях, что та невольно ойкнула. – Нам и так нелегко придется из-за моей необоснованной ревности и излишней подозрительности.

Карина в изумлении вскинула на него глазами, в которых застыл немой вопрос.

- Дело в бэкграунде, - пояснил ей Митяй, досадливо поморщившись. – Я слишком хорошо знаю, как мало надо времени для того, чтобы перепихнуться. Причем, исходя из своего опыта, могу сказать, что от измены не застрахован ни один парень, ни один муж. Не смотри на меня так, знаешь выражение «на воре и шапка горит»? Каждый ведь меряет по себе. Вот ты хорошая честная девушка, поэтому не думаешь о плохом и совсем меня не ревнуешь.

- Не совсем так, - посчитала нужным поправить его Карина, - и это я сейчас не про свою честность. Я не ревновала тебя, просто потому что не считала себя вправе это делать. Ты никогда не принадлежал мне по-настоящему, - пожала она плечами и грустно улыбнулась.

- Теперь буду, - заверил ее Митяй и сделал вид, что не заметил в ее глазах сомнения. – Скоро сама во всем убедишься.

В это время кабину лифта слегка качнуло, и она продолжила свое прерванное движение вверх, вызвав у пассажиров негромкие радостные возгласы. Однако с каждой загоравшейся на табло цифрой, отчитывавшей преодоленные этажи, Митяй все больше нервничал и волновался. Когда, наконец, лифт остановился на нужном этаже, и двери плавно разъехались, выпуская своих пленников наружу, Митяй расцепил объятия, позволяя Карине выйти. Сам он остался стоять на месте, с самым напряженным выражения лица ожидая своей участи. Обернувшись к нему, Карина удивленно приподняла бровь, явно не предполагая, что после той бесцеремонности, с которой Митяй чуть ли не силком заставил ее себя выслушать и простить, он позволит ей беспрепятственно себя покинуть. Многозначительно улыбнувшись, Карина выдержала паузу, замечая, как от напряжения Митяй сжимает кулаки, но не двигается с места.

- Ну, и чего ты там застыл? Ждешь особого приглашения? – Насмешливо поинтересовалась она.

- Я жду любого приглашения, даже такого, - враз просиял Митяй и торопливо шагнул в их новую, без всякого сомнения, лучшую жизнь.