(Не)желанная истинная

Глава 34. Василиса

Сказать, что я в шоке – это ничего не сказать. Если раньше я испытывала по отношению к Михаилу злость и обиду, то теперь внутри полыхала такая ярость, что имей она возможность вырваться наружу, спалила бы на хрен половину земного шара, а то и больше. Это ж надо быть таким… Не медведь, а козёл! Вот значит, зачем он меня в ту квартиру притащил! Хотел по старинке ребеночка заделать, но видимо не решился женушке своей изменить, трус лохматый! Лариса не знакома с Власовым, а его жену видела лишь мельком, когда они с Василием были здесь, однако женщина уверена на сто процентов, что они… как это… не истинная пара, потому что у оборотня может быть лишь одна истинная. И судя по ребёночку внутри меня, я и есть та единственная, которую двуликие ищут годами, а потом берегут как зеницу ока… Мало похоже на то, что происходит со мной, но не суть. Главное, что Василий меня нагло обманул, сказав, что внутри меня не мой ребёнок. Он мой! На всю тысячу процентов мой, ну и Власова конечно. И теперь я из кожи вон вылезу, но хренушки отдам свою кровиночку мужику, который трусливо поджал свой хвост и отказался от дани предков – меня. Лариса обещала поразмыслить и попытаться помочь, благо время у нас в запасе имелось. Василий не зря привёз меня сюда. Он знаком с Ларисой очень давно, ещё с тех времен, когда не был даже вожаком стаи, не то чтобы главой этого чертова совета. Мужчина знал, что женщина пережила в свое время страшную трагедию и в один миг потеряла своих детей и мужа, поэтому оградилась от мира и поселилась в лесной глуши, куда мало кто суется. Василий был уверен, что Лариса никогда не откажет и поможет несчастной беременной девушке, не став лезть в душу и бередить раны, но вышло всё иначе.

– И все же я не понимаю… Вот вы говорите истинное притяжение неимоверно сильное и с ним невозможно бороться, но как тогда получилось так, что Михаил этот до сих пор со своей женой, а не рядом со мной? – спросила, наверное, уже раз в десятый одно и то же, на самом деле пытаясь понять, что же я чувствую в тот момент, когда произношу вслух то, что отец моего ребенка с другой женщиной.

Не сказать, что внутри бурлила ревность, но ощущения явно не из приятных.

– А ты хочешь, чтоб он рядом был? – усмехнулась Лариса, и я тут же нахмурила брови, не желая показывать того, что последнее время слишком часто думаю о Власове и совсем не то, что должна бы.

– Вот ещё! Сдался мне этот медведь. Даже в ногах будет ползать, не прощу и не подпущу к себе! Пусть к своей длиннобудылой топает и ей лапшу на уши вешает, – заявила уверенно, вызывая у своей собеседницы заливистый смех.

Между нами что-то изменилось с тех пор, как я рассказала правду. Отношения стали более теплыми и доверительными что ли…

– Это правильно. Нельзя такое просто так с лап спускать, – согласилась, но по глазам было видно, что не верила она в стойкость моего характера, а зря.

Считает, что против звериного магнетизма никто не в силах бороться, и я сдамся в медвежий плен, стоит только Власову захотеть, ведь мы вроде как созданы друг друга, но это ещё бабушка надвое сказала. Я ведь не течная сучка, могу свои эмоции под контролем держать. Возьму и тоже назло этому Гризли замуж выйду!

– Может нам сбежать? Бросить все вещи и затеряться в каком-нибудь из городков, где-то на краю вселенной, а? – неожиданно предложила, и Лариса застыла, прекратив натирать посуду и вылупив на меня удивлённо глаза. – Ну, а что? Поищут нас, да и перестанут. Внешность вон сейчас можно и без камня магического поменять, были б деньги и желание. Поедите со мной?

– Василиса, внешность – это ерунда. Личный запах, вот его не так-то просто сменить или приглушить, но мне приятно, что ты приглашаешь меня с собой, – с улыбкой ответила спустя некоторое время, давая понять, что идея хоть и заманчивая, но, увы, обречённая на провал.

– Может тогда попытаться решить всё полюбовно? Ну не знаю… поговорить с Михаилом и его женой, договориться о совместном воспитании ребёнка?

– Василиса! – охнула Лариса, совсем не так поняв мое предложение.

– Нет! Я не собираюсь жить с ними и упаси Господь становиться второй женой или тем более любовницей. Просто у нас, у людей, такое бывает, что муж с женой разводятся, а детишек воспитывают вместе.

– Мы не люди, Вася, и законы у нас совершенно другие. Если этот Власов отказался от тебя, то боюсь, полюбовно вопрос уже решить не получится.

– И что же он, и впрямь меня убьёт? – усмехнулась, а у самой сердце в груди замерло от страха.

– Он? Свою истинную? Нет, что ты. Даже если человеческая ипостась опустится до такого желания, то зверь не позволит этого, а вот самка… женщины тёмного мира невыносимые собственницы и без зазрения совести могут лишить соперницу жизни, хоть это и уголовно наказуемо. Ты и жива-то до сих пор только потому, что иного способа продлить род у Власова нет и не будет. Никакие технологии или магические воздействия не способны обмануть заложенную много столетий назад в нас природу. Зачать ребёнка могут только истинные.

– Не истинность, а проклятие какое-то, – пробормотала, утыкаясь носом в кружку с уже остывшим чаем.

– Да, но поверь, это непередаваемое прекрасное чувство. Жаль не всем подвластно это понять.

– Так, а почему некоторые отказываются, если это так прекрасно? – снова возвратилась к своему излюбленному вопросу, уже ожидая, что Лариса пошлет меня на три веселых буквы.

– Факторов влияющих на это может быть много. Тут лучше всего – либо докопаться до правды, либо смириться, потому что гадать бесполезно. Не могу утверждать, что Власов этот твой по собственной воле пошёл на такой поступок, как и не могу поручиться за него и назвать невиновным хорошим оборотнем. Власть и деньги меняют не только людей, но и всех без исключения. Для кого-то «рай в шалаше» не очень привлекательная перспектива, – терпеливо и подробно ответила женщина, но в моей голове ясности не прибавилось ни на гран!

Ноющая боль в пояснице сообщила о том, что пора сменить сидячее положение на лежачее и немного отдохнуть. Лариса была права, сказав, что с каждым днем мне будет всё сложнее переносить беременность, но я готова терпеть. Готова вообще не подниматься с постели и засыпать с куском хлеба во рту, лишь бы малышу хватало необходимой энергии для развития и роста. Я больше не боялась поправиться, потому что прекрасно понимала, что это вряд ли возможно. Глядя на себя в зеркало, становилось честно страшно от огромных синяков под глазами и выпирающих на щеках из-за худобы скул. Надеялась, к девятому месяцу я не превращусь в сушеную мумию, которая в один момент попросту рассыплется на мелкие песчинки от очередного толчка малыша…