Не ходите, девоньки, ночью в лес одни

Глава 5

Отпраздновали мы Новый год на славу. Женщины у нас были все русские, со здоровым крепким духом. Потому и напились они здорово и крепко. А сейчас сладко посапывали в одной из спален.

Сергея не очень-то вежливо подвинули в гостиную, где расположиться-то особо и негде было, а потому мужик потоптался-потоптался и махнул рукой, сбегая спать в машину.

Я же осталась во второй спальне с Адрианом.

Сначала, подумала выпереть в свою машину, чтобы лишний раз не искушаться. И так между нами воздух потрескивает. Потом прикинула и поняла, что это медведище в горизонтальном положении в ней не поместится. Ещё и совесть проснулась, мол, другая спальня поменьше, а там сразу три дамы теснятся, а я тут зажала довольно-таки просторное помещение.

В итоге, разместились вместе.

О чём я уже сто пятьдесят раз пожалела.

И что не выпила нормально, тоже пожалела. Хотела оставить разум в трезвом состоянии, так как обдумать было что, и это что-то не терпело отлагательств. А теперь не могу заснуть. И чувствую, что он тоже не спит.

Ворочалась-ворочалась, пытаясь выбрать такую позицию, чтобы не видеть его, да как назло затекло всё, что не связано с левой стороной, где он как раз и лежит. Пришлось поворачиваться лицом.

Разумеется, сразу же уткнулась носом в массивную шею. Кровать-то, зараза, маленькая!

Столько неловкости и внутренней борьбы мне не приходилось переносить ещё ни одну ночь в жизни.

— Чего ерзаешь постоянно? Неудобно? Давай поменяемся местами. — Предложил мужчина, глядя на меня сверху вниз.

— Н-нет, нормально. — От такой близости мой голос невольно надломился.

Может, никакой он не оборотень? Просто приворожил меня, а глюки с обращением — побочные эффекты? Ну, не могу я адекватно объяснить свою тягу к нему.

— Тогда что не так? — Голос низкий и хриплый, такой, что волосы дыбом встают.

И такая волна жара накрывает, когда горячее дыхание ласкает кожу. Прямо на шее, где самые чувствительные точки.

Не выдерживая, перевернулась на спину.

— Просто не понимаю. — Честно пробормотала, чувствуя как сбивается дыхание под этим тяжелым проницательным взглядом.

— Не понимаешь своей реакции на меня?

Не в бровь, а в глаз. Если он всегда будет таким наблюдательным к моему настроению, то я подумаю.

Я кивнула, не имея сил ни двинуться, ни произнести хоть слово.

Адриан вздохнул и оперся головой о руку, нависая надо мной. Второй рукой подобрался к волосам, перебирая грубыми длинными пальцами светлую прядку.

— Ты поверила в то, что существуют оборотни, но не можешь поверить в существование незримой связи между нами? — С легкой улыбкой спросил медведь, приподнимая бровь.

Краем глаза улавливала каждое движение, каждую эмоцию на лице, каждый вдох, но не могла себе пересилить, чтобы обернуться и встретиться взглядами. Казалось, это разрушит весь мой контроль, что и так уже летел к чёрту.

— Просто это неправильно. Мы встретились только сегодня, а уже женимся и спим в одной кровати. Как девушку, меня это, мягко говоря, компрометирует.

— И перед кем же это тебя компрометирует? — Ещё шире улыбнулся мужчина. — Твои родные думают, что мы знакомы уже давно. Правду знаем только мы.

И так интимно эта последняя фраза прозвучала, таким проникновенным шепотом он её произнёс, что мурашки заплясали самбу, размахивая трусиками в сердечко.

— Тебя-то самого не отталкивают девушки, что в первую же встречу вешаются на шею? — Поинтересовалась и мысленно, как самая настоящая женщина, понадеялась разведать что-нибудь из прошлой личной жизни Адриана.

— Меня вообще девушки отталкивают. Зверь почувствовал свою пару, и теперь его воротит от запаха любой другой самки.

Вот тут от любопытства даже появились силы встретить его взгляд. И даже пропустила мимо ушей это грубое, режущее слух «самка».

— То есть, ты хочешь сказать, что вы, оборотни, не способны на измену? — Пытливо сощурила глаза.

— Девочка, для того, кто хочет изменить, способы всегда найдутся. Но разве приятно носиться за пустотой, когда где-то ходит та, от запаха которой улетают мозги? — Прохрипел мужчина, нюхая мои волосы.

— Не называй меня девочкой! Чувствую себя студенткой рядом с преподавателем. А такие фантазии меня, знаешь ли, не заводят. — Буркнула я. лишь бы скрыть волну жара, что накрыла меня от его действий.

Это было так примитивно, но так чувственно. Что-то такое запредельное, что сворачиваются внутренности.

Медведь рассмеялся, вызывая новый рой мурашек, и склонился ещё ближе, переходя с волос на мой лицо. Длинные грубые пальцы нежно выводили узоры на коже, очерчивая скулы, подбородок, мочки ушей.

Я знала, что он делает. Он медленно подбирался ближе, проникая под мой защитный купол, плавно вторгаясь в личное пространство, чтобы не спугнуть меня ненароком, не оттолкнуть. Я знала это, но всё равно позволяла. Потому что просто не находила в себе силы прекратить восхитительное безобразие.

— Ты хоть сам понимаешь, как всё это звучит? — Разглядывая его привлекательные черты, спокойно спросила я. — Из ниоткуда появляется идеальный мужчина, что хорош собой, неплохо обеспечен, готов жениться и увезти в свой дом, ничего не требуя взамен, ещё и на измену чисто инстинктивно не способен. Красивая сказка, мечта любой девушки. Но так ли это всё хорошо на самом деле?

Адриан внезапно улыбнулся, приподнимая мою руку и чувственно целуя тыльную сторону ладони, запястье, сгиб локтя.

— Ты убедишься во всём сама. Рядом с нашим поселением есть гора, у которой время от времени появляется северное сияние. У нас, полярных медведей, пар утверждают именно там. Когда сияние появляется, глаза истинных загораются одинаковым цветом. Тебе не нужно будет видеть, чтобы понять. Ты почувствуешь это здесь. — Прошептал мужчина, кладя ладонь мне на сердце, что металось, как сумасшедшее.

Горячее прикосновение обожгло, как раскаленное железо, и даже плотная ткань свитера не спасла меня от этой сладкой пытки.

— Поселением? Ты говорил, что вы живете семьями. — Прошептала срывающимся голосом, придвигаясь ближе, лишь бы почувствовать больше этого обжигающего тепла.

— Да, но моя семья очень большая, и она объединилась ещё с несколькими многочисленными семьями. Потому мы стали называть себя поселением. Мы сильные и у нас общие законы. Это надежно. — Шептал медведь, прислоняясь ещё ближе.

Его ловкие руки давно пробрались под свитер и на этом останавливаться явно не собирались. А я медленно плавилась, закатывая глаза от удовольствия, и лишь его голос удерживал моё сознание на плаву.

— Сейчас у нас живут двенадцать медвежат. Они очень прыткие и задорные. Тебе понравится проводить с ними время. Уверен, ты полюбишь их. И может тогда, однажды, ты подаришь мне несколько моих.

Тяжело дыша, я на секунду задумалась о том, как бы выглядели наши с ним дети. Думать о том, что они с самого детства будут обрастать шерсткой, было странно, но отвращения не вызывало. Я представила мохнатые попы мишек с маленькими плюшевыми хвостиками и улыбнулась. Интересно, какого цвета будет их окрас? Все белоснежные? Или бывают и другие?

— Возможно, однажды и подарю. — Тихо прошептала, чувствуя, как напрягаются мышцы мужчины у меня под руками. А когда это он успел перебраться наверх? — Но тебе придется ещё долго об этом просить. И более убедительно. — Шаловливо усмехнулась, опуская одну из рук на крепкие ягодицы.

— Я буду очень стараться. — Рыкнул мужчина, вжимаясь в меня бёдрами.

Его губы опустились на нежную кожу шеи, и я не сдержала мягкого стона, торопливо стягивая свитер с широкой сильной спины. Это было так хорошо, так сладко, так горячо. Мы загорались лишь от прикосновений друг друга, и не нужно никакого северного сияния, чтобы почувствовать этот комок тепла в груди, что увеличивается с каждым новым движением.

Одежда испарилась, словно сгорела от искр в воздухе. Инстинкты подталкивали нас на самые примитивные и откровенные действия, грязные звуки влажных тел подстегивали толкаться сильнее, извиваться самыми немыслимыми способами. Ещё никогда за всю жизнь мне не хотелось остановить время и вечность, переживать один и тот же отрезок, наслаждаясь каждой его секундой.

И если этой страсти недостаточно, чтобы согласиться на всё на свете, тогда я не знаю, что ещё нужно человеку для желания любить и быть любимым.