Не испытывай мое терпение

Глава 16

Ясмина

У меня даже сомнений не было, что ко мне прижимается Валид. Дом находится под охраной, сюда посторонний не мог проникнуть. Я почти сразу узнала его запах — в нем много чего интересного, но отчетливо слышу, как пахнут терпкие кофейные зерна и хвойный лес после дождя.

Кричать пыталась скорее от неожиданности, чем от страха.

Пока препирались, я отчетливо ощущала жар его тела. И объятия почему-то не были жесткими, и ладонь к лицу он прижимала бережно. Придраться не к чему. Никаких насильственных действий. А то, что мое тело откликнулось, так это не Валида вина.

Находясь рядом с ним в постели, я удивлялась, как умудрилась сохранить девственность до двадцати лет. Откуда дрожь? Откуда тепло внизу живота, которое растекается по всему организму? И пальчики на ногах поджимаются…

А от его шепота и бесстыдно озвученных желаний приходится покусывать губы. Злюсь до сих пор и женой не собираюсь оставаться, но что-то в этом мужчине есть. Будоражит, вызывает женский интерес. Теперь он не преступник в моих глазах, хотя и до героя ему далеко.

Сбегаю от Дикого подальше, будто он собирается преследовать. А на самом деле мне не дает покоя его почти обнаженное возбужденное тело. Стараюсь отводить взгляд, а он цепляется за красивый торс, где каждая мышца обозначена, за руки, которые перевиты тугими венами, за дорожку волос, спускающуюся за резинку трусов, за кубики на прессе, за четко прорисованные паховые мышцы, за выступ…

Чувствую, как жар притекает к щекам, резко отвожу взгляд.

А потом мы просто разговариваем. Я смотрю на него другими глазами. Не вижу в нем больше убийцу и наркомана, который отмылся от преступления с помощью связей. Верю Самиру и Лее. Так яростно заступаться за плохих людей, пусть даже и родственников, сложно.

И когда он говорит, что я ему понравилась, мне становится жарко, дыхание перехватывает. Веснушки мои умудрился рассмотреть, их на переносице несколько штук, никакими средствами не получается отбелить, поэтому наношу на консилер тоналку, пудру.

«Давай просто узнаем друг друга…»

Я так зла была на него. Сбежала. Пряталась. Боялась. А сейчас на языке вертится «давай», но я заставляю себя проглотить ответ. Нельзя поддаваться порыву, когда находишься в эмоциональном раздрае. А он так пристально на меня смотрит, будто пытается в душу заглянуть. Будто от моего ответа многое зависит.

Перевожу тему, чтобы не поддаться искушению. А этот красивый мужчина очень сильное искушение, но я к нему до сих пор настороженно отношусь.

«Будешь ждать?» — простой вопрос, а ответ дать не могу. Перевожу вновь тему, интересуюсь, как я замужем оказалась.

— Ты была под гипнозом, — после короткой заминки Валид дает ответ. Смотрит прямо в глаза. — Да, я поступил подло, еще и друга подставил, но если меня спросят, жалею ли я, отвечу — нет. Я доверяю своей интуиции, и вот она шепчет, что я поступил правильно.

— Это преступление! — выдыхаю возмущенно. Если бы я об этом узнала днем, наверное, кричала бы, а сейчас то ли неактуально стало, то ли растерялась. Смотрю в его бесстыжие глаза и не ругаюсь.

— Согласен. Поэтому я и понесу наказание. Наверное, тебе покажется, что этого недостаточно, но уверяю тебя, раем мне эти три недели не покажутся.

Я четко осознаю, что он отправляется на Кавказ почти на месяц. И сама себя не понимаю, почему мне этого не хочется.

Он ведь может погибнуть, а я зла даже плохим людям не желаю. Пропустила момент, когда отнесла Валида к хорошим, но теперь он там. Конечно, у него куча недостатков, но теперь у него появились и достоинства.

— Мне надо уехать и знать, что ты в порядке, что ты ждешь.

Я мало знаю о военных, еще меньше о спецназовцах. Надо этот пробел восполнить. Но даже при моем скудном запасе знаний я понимаю, что им важно быть спокойными на задании.

Он стоит совсем близко, и это волнует. Мне хочется сделать шаг, только я не могу определиться, в какую сторону: отступить или приблизиться?

— Вряд ли я далеко сбегу от твоего брата, — пожимаю плечами и развожу руки в стороны. Он понимает, что я пытаюсь отшутиться. Улыбается хитро.

— На звонки и сообщения отвечать будешь? Не то чтобы там будет много свободного времени, но пару раз в день я о себе собираюсь напоминать.

— Во время лекции только смс, вечером можешь звонить, — я даю ему шанс. Слукавлю, если не признаюсь — мне и самой хочется его внимания. Сообщения и телефонные разговоры, на которые я соглашаюсь — огромный шаг навстречу. — Завтра заберу телефон у Гули.

Один день резко изменил мою жизнь. Еще утром я представляла все по-другому. Валида и в мыслях не было, я бы ни за что не позволила ему мне написать. Если бы посмел позвонить, кинула бы его номер в черный список. В это самое время я должна была находиться в постели с Алексеем…

Сейчас это будто из другой жизни. Не про меня. Лешу я, наверное, не любила, раз так резко остыла. Не любила, потому что не испытывала боли от потери. Даже обиды не ощущала. Не хотелось плакать, не было желания напиться. Хотя напиться мне никогда не хотелось. Мой организм крепкое спиртное воспринимал как яд.

У меня есть подозрения, почему я так спокойна. Валид заполнил собой все мысли и чувства, места в них не осталось бывшему жениху. Валид делает ко мне шаг, подходит почти вплотную. Потянулся пальцами к подбородку, поднял лицо.

Дрожу, как осиновый лист на ветру. В его глазах бушует черный океан. Наклоняется, а я вроде и хочу отступить, но продолжаю стоять на месте. Теплое дыхание касается губ. А я забываю, что нужно дышать. Легкое прикосновение к моим губам. Хочется опустить веки и позволить ему углубить поцелуй. Есть уверенность, что он умеет целоваться. Сравнивать мне особо не с кем. Леша да пара кавалеров до него.

Он меня отпускает, а я разочаровываюсь. Откуда только такое нетипичное мне поведение берется? Почему я хочу, чтобы он меня по-настоящему поцеловал?

— Тебе надо поспать, — он отходит. Достает из шкафа домашний костюм и еще одно одеяло. — Не будешь возражать, если я с другого краю лягу? Приставать не буду.

«А придется», — звучит в голове дурацкая фраза из анекдота.

Его ровное дыхание на другом конце кровати очень раздражает. У меня уснуть не получается. Лишь под утро отяжелевшие веки смыкаются, а когда открываю глаза, на часах почти одиннадцать.

Улетел. А я «пока» не сказала…