(Не)мимолётный роман

Глава 10.

Не понимаю, как я не заорала и не упала рядом с телом. Посчитав едва уловимый пульс, просканировала магией … и ничего не поняла! Все жизненные показатели в норме, он жив и почти здоров, не считая некоторых проблем, связанных с возрастом и небрежением к нему же. Только странный, сладковатый душок появился. Словно окутал Дортконда.

Лихорадочно соображаю и не могу придумать решение. Сердце стучит в ушах, не выдавая никакого ответа. Паника сжала горло, не позволяя вздохнуть. От жажды воздуха начала кружиться голова.

– Лиззи! Лиззи! – Но дух не отзывается. Она рядом. Всё так же невидима и совершенно безучастна.

Что делать? Что же делать?

Тёплый ветерок пролетел, оставив после себя противную липкость по телу.

– Зови генерала!

– Что? Зачем? Может бабушку? Лиззи, жёваный крот!

– Таша! Прекрати визжать, сейчас вся округа сбежится. Пиши вестник генералу! Нужно что-то с ним сделать, куда-то перетащить. – Змей, слава небесам! Здесь. – Сама подумай! Сколько герцогиня будет собираться и добираться!

– Помоги затащить его внутрь! – Пропищала, совладав с собой.

– Не смогу! Я пуст! Нужно спрятать тело! – Дух поддался панике не меньше моего. Мечется из угла в угол полупрозрачным парнем.

Демоны!

– Он живой. Что-то случилось, что-то пошло не так … Не понимаю, на что может быть такая реакция … – Судорожно пытаюсь понять, в чём ошиблась. Замираю, словно издалека слыша собственное бормотание. Осознание, что думаю не о том прошибает волной холодного пота. На моём пороге валяется полуживой человек, на потеху случайным прохожим, а я тут думаю о вероятно проваленной практике.

Вместо того, чтобы спрятать тело!

Ну или хотя бы попытаться привести его в чувство …

Схватила почти бездыханного Дортконда за ноги, потащила внутрь. Приторный смрад никуда не делся. Пока Эука явится, если явится, понадобится время. Пыхча, волочу тяжёлую ношу, как вдруг послышался хруст сломавшейся ветки. Где-то за углом, а будто в мозгу. Хотела было броситься поглядеть, но вовремя опомнилась. Если у этой сцены и был нечаянный свидетель, то он уже всё увидел. Нужно позаботиться, чтобы не появилось новых.

Кое-как затащила грузное тело в домик. Закрывая дверь подпёрла ею графскую голову. Ну и пусть. Если выживет, от шишки точно не умрёт.

Записка исчезла с моей ладони, а взять себя в эти самые ладони так и не получается. Прошлась туда-обратно, чеканя шаг. Перекатилась с пятки на носок. Попыталась сесть. Ужасный, жёсткий стул. Встала. Снова прошлась.

– Звезда моя …

– Змей! Говори нормально! Хотя бы сейчас оставь свои штучки! – Плюхнулась на пол рядом с полудохликом, прощупала пульс.

– Ты уверена, что ни в чём не ошиблась? Он был прав. Лекарство не должно было причинить ему никакого вреда. – Спросил прямо в ухо, отчего то зачесалось прямо внутри.

– Уверена. Всё проверила … Не понимаю … – продолжила бормотать, перебирая в мыслях варианты.

Блуждающий взгляд ищет хоть что-то, за что зацепиться … полки с компонентами, книжный шкаф, лабораторный стол …

Мне конец. Мне конец. Конец …

Если что-то случится со старым графом, я сгнию в тюрьме. Или меня повесят. Или отрубят голову … Но это вряд ли. Сначала меня лишат титула и наследства. Скорее всего в особом порядке пересмотрят свод законов, касаемый моего герцогства … Точно. Король со своим советом не упустит такого шанса …

– Всё кончено! – Так скажет ба. Достойно и горделиво, её голос не дрогнет. Будет держаться и крепиться, не упрекнёт меня ни в чём, но я-то всегда буду знать.

Меня повесят как простолюдинку. Я никогда не видела казней, но прекрасно представляю себе, как умру. Пока будет идти следствие я буду сидеть в сырой, вонючей темнице, без возможности помыться, одеться … Когда меня выведут на площадь я буду и без того худа, с грязными, нечёсанными волосами, в холщовой рубахе арестанта моё грязное тело будет чесаться. Ещё же и блохи!

Меня выведут на площадь под звуки улюлюкающей толпы. Они жаждут зрелища! Хотят увидеть, как некогда наследницу вздёрнут, подобно простолюдинке. Такой шанс почувствовать, что я такая же как они.

Дневной свет слепит мои глаза, и я не могу их открыть, несколько месяцев следствия в подземелье крепости не дают мне взглянуть на этот мир в последний раз. Щурюсь, а из глаз текут слёзы. От света … Нетвёрдыми шагами взбираюсь на наспех сколоченный помост. Тяжёлая цепь не даёт ни сделать уверенный шаг, ни всласть почесаться. Особенно зудит грязная голова …, но не могу поднять руки так высоко … сил почти нет… Петля, затянутая на шее … Приказ отца твёрдым не дрогнувшим голосом. Он почти заслоняет собой солнце, лица мне не видно, но уверена, он невозмутим. Улыбаясь, радуюсь, что он смог. Сдюжил. Не смотря на всю боль и любовь ко мне, он не просто отец. В первую очередь он герцог Эстесадо и военный. Это его долг. Никто не должен усомниться в твёрдости закона и руки герцога.

Картинка меняется и я смотрю уже со стороны.

Вот я взлетаю на два метра вверх, не умирая сразу, не могу и крикнуть. Горло сдавлено намертво. Несколько мгновений полёта и в звенящей тишине слышен хруст … Первой сломалась шея и я не чувствую боли от ломаемых костей … агония … Стук копыт по площади … кто-то очень спешил на мою казнь, но опоздал …

– Открой глаза … ну открой же, Ташенька … – голос Змея.

– Не смог меня спасти, обещал, и не спас. Как же я их открою, я же умерла …

– Шаврик! Что ты несёшь, дура! Очнись, немедленно!

Очнулась, проморгалась и уставилась на Змея.

– Я жива? Создатель …

– Слава твоему этому Создателю! Я сам тут чуть не помер! Снова! Там стучат снаружи, открывай!

Нахмурилась непонимающе. Ничего не слышно …

Точно! Звукоизоляция! Я и не услышу, даже если вся крепость вкупе с площадью сейчас под землю провалятся.

Перешагнув через тушу у входа, выскользнула за дверь.

– Спасибо Вам! Спасибо, что пришли на помощь! – Бросилась к спешившемуся мужчине. – Я не знала, кого ещё позвать.

– Леди Эльташа, я рад быть полезным, но, может, объясните? Какая такая безысходность побудила Вас просить меня о срочной помощи? – Насупился, отнял руку, которую я, не знаю как, сжала в своих, да притянула к бешено бьющемуся сердцу. Моему.

– Конечно, простите. Пойдёмте. – Открыла дверь, приглашая гостя в святая святых, вплетая его ауру в охранный контур. – Я всё сейчас объясню. Ступайте, пожалуйста осторожнее, смотрите под ноги.

Он и смотрел.

– Демоны! Что с ним? – Увидел, очевидно.

– Клянусь, не знаю! – Едва справляясь с дыханием от зловония, принялась заверять. – У него цинга. Обычная цинга. Болезнь не слишком частая, но я уже сталкивалась с ней, и готовила отличное лекарство. – Он сам проверил настойку на яды, убедился, что всё чисто, а когда выпил, почти сразу упал. Пульс есть, – поспешила помочь протянувшему руку маркизу, с явным намереньем удостовериться. – Я … запах, чувствуете? Он появился почти сразу, но сперва был еле ощутим.

– Его однозначно нельзя здесь оставлять, необходимо перенести его в замок, позвать лекаря. – Резюмировал умник, после недолгих раздумий.

– Я потому Вас и позвала, мне одной не справиться, а поднимать шум я побоялась.

– А уединяться в сарае со взрослым мужчиной не побоялись? – Спросил, уже волоча его за ноги за дверь.

– Клевета! Я его уже мёртвого сюда притащила! Живого мага в лабораторию я бы ни в жизнь бы не впустила.

– Так и быть, не стану считать это намёком на то, что Вы и от меня собираетесь избавиться так же. Нужно не забыть, что принимать еду и питьё из Ваших рук чревато. – Демонстративно стукнул ладонями друг о дружку, хотя даже не запыхался.

– Ну знаете! Моей вины в этом нет! Я нормальный зельевар. Впервые мой экпе … моё лекарство так подействовало!

– Звезда моя, ты забыла про того несчастного, пару месяцев назад, которому вместо мышечной массы нарастила шерстяной покров? – Едва не дёрнулась, вспомнив тот просчёт. Да ладно, с кем не бывает?! Можно потерпеть ради науки! Зато сейчас уже можно запатентовать мой эликсир для наращивания мускулатуры.

Я уже запирала замок, стараясь не обращать внимания, на наглеца, наплевавшего на личные границы. Собрался было облокотиться о дверной косяк, как отшатнулся, цедя ругательства.

– Это ещё что такое? – Спросил, держа двумя пальцами тонкую иглу.

– Игла? – Спросила, неуверенная до конца. Будь это так, он же не задавал бы мне такие вопросы?

– Зачем Вам иголка в дверном косяке?

– Совершенно незачем. – Сжалостилась над скудоумным и пояснила, – она не моя. – В благодарность, не иначе.

– Кто-то всаживает иглы в дверь Вашей лаборатории?

– Создатель мой! – Возвела очи к небу. Поддержки и там не нашлось. – Вас это действительно сейчас заботит?

– Странно, что Вас это не заботит. – Ответил, но в мыслях был уже не здесь.

Он творил магию.

Нет, не так.

Он ТВОРИЛ МАГИЮ!

Как заворожённая, словно маркиз заклинал и меня, я смотрю и вижу, как длинные пальцы плетут сложные пассы, а тонкие губы шепчут слова заклинания. Поддавшись красоте этого действия, подалась вперёд, чтобы запомнить каждый миг.

– Пойдёмте? – Закончил волшебство Эука.

– А он?

– И он.

В подтверждение слов маркиза, тучное тело меленько задрожало и медленно двинулось вперёд. Кажется, словно по земле, вплавь.

– Вы маг земли! – Взвизгнула, комкая подол из органзы.

– Вы, словно, требуете извинений?

Не требую. На кой мне извинения! Я справедливости требую!

Так легко, играючи, управляться с землёй! Это же как подчинить себе стихию! Заставить её работать на себя! Идёт тут, болтает, и магию свою подпитывает. Уууууу!!!

Мне бы хоть толику его силы.

Стоп. Идёт … болтает … идёт …

– И … Вы не хромаете!

– Хотите исправить? – Отшатнулся. Не так уж я его и толкнула! Такого просто так не сдвинешь!

– Нет, конечно нет! Это всё нервы! Простите. – Стоило только вспомнить, как щека начала сокращаться, а глаз подёргиваться. Хоть бы не увидел! Хоть бы не увидел! Жёваный крот! Как же стыдно!

– Что с Вашей ногой?

– Отчего это с Вами?

Прозвучало одновременно.

– Леди вперёд. Ответ за ответ. – Любезно уступил мне будущий герцог.

– Вы знаете об истории Эстесадо? Нашей семьи? – Не хочется рассказать больше необходимого.

– В общих чертах. – Скривился, словно зуб заболел.

– Вы, наверняка, знаете, о восстании три года назад? – Получив в ответ неопределённое движение головой, пришлось пояснить. – Мой дедушка, предыдущий герцог Эстесадо, скончался три года назад. На замковой площади собрался гарнизон, чтобы принести присягу новому герцогу. Моему отцу. Несколько офицеров, во главе с дядей, младшим братом отца, родным младшим братом, – не пойми зачем, решила пояснить. Сложно рассказывать о сокровенном в каменное лицо, без единой эмоции, – затеяли переворот. Они хотели свергнуть нынешний порядок, поставить во главе князя, не княгиню, ну и сепаратироваться. – Раздался короткий выдох. – Мне было четырнадцать. Они хотели казнить меня, отца и бабушку. Чтобы никто из нас не смог вернуть всё вспять. Пережить тот день оказалось … несколько тяжело.

– Неужели целители ничего не могут сделать?

Только покачала головой. Что тут сказать.

Маркиз долго смотрел на меня, но, вдруг, остановился. Отпустил уздцы коня, которого всё это время вёл рядом, положил свою ладонь на мою, привычно закрывающую лицо, пока то дёргается.

– Вы не должны этого стесняться. Тот бунт, … эти последствия, это самое лучшее из того, что могло произойти с Вами в тот день. Слава Создателю, Ваш отец сумел Вас защитить.

– Но не тогда, когда тебе восемнадцать и ты девушка. – Горько улыбнулась его попытке меня приободрить.

– Когда ты красивая, яркая, умная, и живая молодая девушка. – Серые глаза смотрят не с жалостью, с интересом. Горячая ладонь сжимает мою собственную. – Очень красивая, – стоит так близко, что я чувствую его дыхание, – и слишком молодая.

– Достаточно взрослая, чтобы не нуждаться ни в жалости, ни в утешениях. – Скинула чужую руку.

– Таша, я вовсе …

– Перестаньте! Я прекрасно всё о себе знаю и без Вас!

Удивительно, как то, что я делаю и говорю расходится с тем, что я чувствую на самом деле. Сейчас, как никогда мне хочется, чтобы он продолжил говорить о моей привлекательности, и смотреть вот так … как смотрел всего мгновенье назад. Но тёплая ладонь уже покоится на ремне его брюк, а глаза смотрят с привычной серьёзностью и холодком.

Так-то лучше. Не хватало мне ещё допустить мысль о том, что такой как он, – красивый, взрослый, избалованный, может заинтересоваться таким недоразумением, как я.

– Пойдёмте. Вы чувствуете этот запах от тела?

Непонимание, замешательство.

– Да-да. Конечно. Говорите, сразу появился? – Очухался визави.

– Да, но он усиливается. Становится всё хуже.

– Никогда о таком не слышал.

– Маленькая хозяйка … – Я взвилась в воздух, зависнув в полушаге.

– Сейси?

– Сейси шла к хозяйке, вьёрны сказали, что беда … Сейси убежала. Помочь своей хозяйке.

– Создатель! Сейси, чем же ты поможешь, уже всё случилось.

– Не случилось, нужно знать, хозяйке не надо трогать. Время пройдёт, без подпитки смерть пройдёт, тварь уйдёт. – Всегда смеющаяся, солнечная девочка, сейчас она была серьёзна, как никогда. Веснушки на бледном лице горят углями.

– Хорошо, Сейси, спасибо.

– Ты не послушаешь, забудешь. – И переключила внимание на Эуку. – Ты пригляди. Трогать нельзя. Сам справится. Магией нельзя, еды нельзя. Тварь сдохнет от голода. – Несколько секунд она вглядывалась маркизу в лицо. Моргнула. Протянула руку, всю испещрённую мелкими, свежими царапинами. Коснулась кончиками пальцев его лба, беззастенчиво провела по щеке, задержалась. Из её глаз хлынули слёзы.

– Сейси, ты чего? Ну же! – Не зная, что делать, бросилась обнимать девчонку. Гладя по рыжей, лохматой голове, в попытке помочь, успокоить. – Ну что ты?

– Жалко. Хороший был бы хозяин. А будет изломанный весь. Переломанный. – Тряслась блаженная в моих руках.

– Сейси, ну что ты говоришь, ничего с ним не станет, ты смотри, лоб какой! Что ему сделается! Наврали твои вьёрны! Пошли, пошли.

Маркиз наблюдал картину дикими глазами.

– Помогите же мне!

Развёл руками, изображая ужас на лице.

– Подержите её. Я напишу её родителям, чтобы приехали за Сейси в крепость. А то опять сбежит.

Времени наблюдать, как неумело Эука приобнял Сейси за плечи, нелепо гладя по голове, нет совершенно.

Достав записник, написала вестник матери Сейси, жене барона местного табора. Ума не приложу, как ей удалось улизнуть, но ночью никуда одну не отпущу, а отводить девочку времени нет.

– Ты хороший. Не как все. Хороший будешь хозяин, если хозяйка сбережёт. Все злые. Такие как ты, злые. Обидели Сейси. Сейси хотела дружить, а они больно – всхлип, и она опять затряслась, – было очень больно!

Последнее она прокричала, а я перетянула её на себя, вытирая бегущие по моим щекам слёзы.

Маленькая, бедная маленькая девочка, которая уже никогда не вырастет.

Так, не слишком быстро, но до крепости мы добрались. Сейси успокоилась в моих объятьях, перестала всхлипывать. Затихла настолько, что, если бы не перебирала ногами, можно было подумать, что она уснула.

Нечаянный спаситель (или новый подельник?) привычно собран и серьёзен. О чём можно постоянно думать? Может он там пятизначные числа в уме перемножает?

Сейси передала заботам поварихи. Миссис Дродух не привыкать возиться с моей странной подружкой. Сколько она пирогов напекла, слушая сказки рыжей девчонки, – не перечесть! Сейчас же, оставив Сейси дремать на лавке, прикрыв босые ноги, мы двинулись дальше.

Который раз радуюсь, что в доме мало прислуги. Не пришлось врать миссис Дродух о том, почему нынче граф так странно передвигается. Женщину, живущую в одном доме с Лиззи очень сложно чем-то удивить.

Надеюсь, ба приведёт свою помощницу в надлежащий вид.

– Вы, случайно, не знаете, где его разместили? – Спросила инженера.

– Вы ведь сейчас шутите? – Где это он заметил у меня чувство юмора?

– Понятно. Не знаете. Что же, Лиззи сломалась, придётся будить герцогиню. Подождёте меня здесь? – Мы как раз стоим на втором этаже хозяйской башни. Все гостевые покои выше по винтовой лестнице. Всего их двадцать три, слишком много времени уйдёт, чтобы найти нужные. Да и как бы страшно ни было, – бабулю всё равно придётся будить.

– Вы и правда не знаете, где разместили Вашего жениха? – Похоже, он удивлён.

– С чего бы мне это знать? – Нетерпеливо приплясывая, уже начинаю закипать. – Если Вы знаете, – внесите ясность. Нет, – пойду разбужу герцогиню.

– Покои соседние с моими. – Тут же двинулась по лестнице. Остановилась только у сосновых покоев. – Сосновые покои. – Озвучил очевидное инженер, нагнавший меня. – Но, кажется, в уточнениях Вы не нуждаетесь.

Я только уничижительно фыркнула. Будут тут ещё, всякие гастролёры, рассказывать мне об устройстве собственного замка.

– Защита не снимается. – Пропыхтела, после четвёртой попытки открыть дверь.

Магический контур даже не дрогнул. Причём, это магия бабушки, то есть Лиззи. Ни следа постороннего вмешательства. Усовершенствовала охрану?

– Если Вы закончили упражняться со взломом, то позвольте мне. – Вот, вроде ничего такого не сказал, но всё равно прозвучало снисходительно.