Не могу уйти

Глава 8

Еще в прошлый раз, легонько целуя ее на прощание, Чарльз знал, что начинает опасную игру, хотя тот первый поцелуй был совершенно невинным, просто светским и ни капли его не взволновал... Ну почти не взволновал.

Сейчас все было по-другому. Он понял это сразу, как только губы Даниэллы беспомощно дрогнули под его напором. Неизвестно, какие отношения у нее были с Дейвом, но, судя по всему, она вовсе не прожженная искусительница, какой ее пыталась представить Лиз. Чарльз буквально захмелел, впитывая сладкую влагу сочного рта, который та отчаянно сжимала, при этом с силой упираясь кулачками ему в грудь.

Но разве мог он отпустить ее? Ему нестерпимо хотелось, чтобы ее губы податливо раскрылись, язык коснулся языка и она ответила бы ему со всей страстью, на которую способна.

– Ну же, Дани, – хрипло прошептал он, беря ее лицо в свои ладони. – Перестань сопротивляться... Мы же не дети...

Совесть подсказывала отпустить Даниэллу, однако оставить ее в покое оказалось невозможным. Я же не собираюсь причинять ей зла, оправдывал себя Чарльз. Ему лишь хотелось убедиться, насколько умелой в известном смысле она была, иначе не понять, что притягивало к ней Дейва.

Но, кажется, загадка начала потихоньку проясняться. Даниэлла обладала необычайной женственностью в повадке, движениях. Стройное, гибкое тело таило скрытый темперамент. Его обдало жаром, когда он коснулся прекрасно развитой, налитой груди, распиравшей тонкую ткань блузки.

Погрузив пальцы в густые волосы, Чарльз в страстном порыве принялся покрывать поцелуями ее лоб, щеки, губы, стараясь не смотреть в изумленные, чуть раскосые, трогательно беспомощные карие глаза. Он вдруг отметил, что сопротивление Даниэллы ослабевает. Она медленно прикрыла веки, будто не в силах вынести стыда поражения. Затем, словно против собственной воли, потянулась к нему, и он почувствовал упругость женской груди, прильнувшей к нему.

В это мгновение произошло нечто невероятное. Никогда еще в его теле мгновенно не возникало столь острое сексуальное желание. Ему захотелось стиснуть Даниэллу как можно крепче и уткнуться лицом в ложбинку между соблазнительными полушариями. Возбуждение было почти болезненным, если не сказать безумным. Сквозь легкий запах духов он улавливал ни с чем несравнимый аромат кожи. Все чувства Чарльза раскрылись навстречу потаенному призыву, каждая клеточка его тела вожделенно затрепетала.

Он не знал, хотела она того или ей просто нужно было перевести дух, но не стал медлить, когда ее губы раскрылись: скользнул языком между зубами во влажную глубину рта и чуть не застонал – так пронзительно оказалось это ощущение. Повинуясь неудержимому влечению, Чарльз крепче стиснул Даниэллу в своих объятиях.

Она была довольно высокой, но в тот момент показалась совсем маленькой и хрупкой, вызывающей потребность защитить, приголубить... И он понял: ему нести ответственность за все, что может здесь произойти.

Впрочем, сознание Меррея туманилось страстью, физическое желание преобладало над всеми остальными чувствами. Женщина, о которой он не переставал думать с первой минуты знакомства, сейчас находилась в его власти. О большем не приходилось и мечтать.

Она уже не сопротивлялась, поцелуй поглотил всю ее, заставив даже тихонько постанывать. Когда его руки оказались на ее крутых бедрах и он с силой прижал их к своей туго напрягшейся плоти, она вообще потеряла способность думать. Само естество властно заговорило в ней, пальцы сами потянулись к распахнутой на груди Чарльза рубашке и начали перебирать завитки упругих волос, по-кошачьи царапая ноготками кожу.

– Боже! – хрипло простонал он.

Она почти властно обвила руками ему шею. Его бросило в жар; от нестерпимого желания закружилась голова, перед глазами все поплыло... Не в силах сдерживаться, Чарльз расстегнул несколько пуговиц блузки, обнажив ей грудь, вздымавшуюся при каждом вздохе.

– Как ты прекрасна! – восхищенно выдохнул он. – Ты само совершенство.

– Чарли... – умоляюще произнесла она. – Не надо, Чарли.

Но эти слова выражали не столько протест, сколько ее борьбу с самой собой. Чарльз понял, что несмотря на страстное желание, которое он пробудил в ней, Даниэлла страшится отдаться во власть едва знакомого ей мужчины.

– Дани! – страстно зашептал он. – Глупышка... – Чарльз задыхался, кровь бешено стучала в висках. Губами приникнув к тугим соскам, прячущимся в кружевах лифчика, он осторожно стал сжимать и покусывать их. Конвульсивная дрожь была ему ответом. Впервые в жизни Меррей встретил такую потрясающе чувственную женщину. Ее тело бурно реагировало на каждую его ласку, каждое прикосновение.

– О-о-о Боже! О-о Господи Боже мой!.. – возбужденно вскрикивала она.

Может, Даниэлла впервые испытывает подобное, если пришла в такой восторг? Может, Дейв был не так уж хорош в постели? – не без злорадства подумал Чарльз, мгновенно вспомнив причину, которая привела его сюда. Впрочем, меньше всего Меррею сейчас хотелось предаваться размышлениям о том, что зять уже насладился прелестями Даниэллы. Пожалуй, именно желание уйти от этой мысли и заставило его с силой рвануть ее блузку. Пуговицы оторвались и с треском разлетелись в стороны.

Неожиданный поступок Чарльза потряс Даниэллу. Разгоряченная кровь как будто сразу остыла, мгновенно заставив ее отстраниться и повернуться к нему спиной.

– Прошу тебя, уйди, – умоляюще произнесла она.

– Ты что, шутишь?! – едва выдохнул Чарльз, обнимая ее сзади и притягивая к себе. При этом он нежно чуть касался языком ее полуобнаженной спины, потом краешка уха, шеи. – Не может быть, чтобы ты на самом деле этого хотела...

Даниэлла не смогла ответить, так как Чарльз в ту секунду подхватил ладонями обе ее груди. Она задрожала мелкой дрожью, дыхание сбилось.

– Ты и не хочешь, – настойчиво шептал он, сжимая и разжимая тяжелые полушария, оказавшиеся у него в плену. – Ведь правда, Дани?..

– Правда, – тихо призналась она, поворачиваясь и обнимая его за шею.

Назад пути нет. Чарльз понял это, когда Даниэлла потянулась к нему губами. Она больше не была пассивной участницей, сама сгорала от желания так же, как и он. Даниэлла и не догадывалась, сколь страстной может быть ее натура. Зов плоти стал сильнее разума и воли. Для него же эта женщина оказалась настолько желанной, что все остальное мгновенно перестало существовать. Впервые он ощутил безграничную власть женщины, ради которой был готов даже на безрассудство.

Взяв лицо Даниэллы в ладони и подняв его вверх, он несколько секунд всматривался в золотисто-карие глаза.

– Где у тебя спальня, Дани? – сдавленным голосом спросил Чарльз.

Еще можно было остановиться. Еще можно было ответить что-нибудь резкое, например, послать его ко всем чертям, но она не сделала этого, а молча взяла Чарльза за руку и повела на второй этаж...

Меррей не знал, сколько прошло времени: может час, может меньше – он лежал на спине, мрачно уставившись в потолок. Тело блаженно расслабилось, но сам Чарльз не чувствовал ничего, даже отдаленно напоминавшего покой. Только что испытавшая самое сладостнейшее из наслаждений, его удовлетворенная плоть как бы являлась противоположностью душевному смятению. Самые крепкие ругательства, выскажи он их вслух, не могли бы выразить всю степень его раскаяния. В сущности, Чарльз был подавлен, точнее, ужасно зол на себя за то, какого дурака свалял!