Не нарывайся, блондиночка!

Глава 14

Аврора

- Ой, Божечки! - стону, еле перевернувшись на бок. - Ауч!

Голова раскалывается. Во рту горечь. Глаза остро реагируют на яркий свет. В животе предательски урчит. Да должно быть все внутренности превратились в кашу от вчерашнего вечера. Который я очень плохо помню.

Просто черный занавес после глотка… чего я там пила? Самогон. Натурпродукт деревни.

Блин! Это полный фиаско. Столичная девочка, дочка мэра упивалась какой-то гадостью среди непонятной молодежи. Кому рассказать, не поверят.

- Пипец!

Мне жутко плохо. Такое чувство, что меня катком переехали. Такой помятой я себя ощущаю. Знобит. Лежать нормально не могу. Тело ломит. Хочется свернуться калачиком и не шевелиться. Любое движение отдает в голову и еще больше подталкивает к белому другу.

Пытаюсь как-то улечься, чтобы ничего вокруг не кружилось, но голоса в соседней комнате заставляют насторожиться. Приоткрываю один глаз. Им оглядываюсь и медленно начинаю подниматься.

Это выходит не с первого раза. Голова чугунная. Ведет в сторону.

Замечаю на тумбочке тазик с водой и зеркало.

- Боже! - на меня из отражения смотрит настоящая Баба Яга.

Глаз опухшие. Губы сухие. Волосы как солома. Вот так погуляла на местной дискотеке.

Более-менее привожу себя в порядок. Хоть немного на человека становлюсь похожа. Пытаюсь и одежду пригладить. Но из-за резких движений все вокруг кружится. Как на чертовой карусели.

Кое-как, на ватных ногах, держась за стеночку, выхожу из спальни и двигаюсь по коридору на мужской галдеж.

Да уж, давно со мной такого не было. Последний раз я так страшно болела от похмелья после своего пятнадцатилетия, когда мы с подружками напились очень высокоградусных коктейлей в модном клубе города.

Да-да, тогда для торжества все помещение сняли. Типа мы хоть и в ночном клубе, но должны вести себя прилично. Ну-ну.

- А вот и наша пьяненькая принцесса.

Застываю в дверном проеме, распахнув широко глаза. Вздрагиваю от вибрации в горле, все-таки тошнота меня доконает. Щипаю себя, дабы проверить, что это все не сон. А то вдруг алкоголь в крови подкидывает глюки.

- Ай!

Да нет, я бодрствую. Стою, подбирая стенку. А мой отец сидит на гребанной кухне Мирона и пьет ароматный кофе. Даже пирожными закусывает.

- Папа! - кидаюсь к нему в объятья, чуть не уронив вместе со стулом на пол. И пофиг на похмелье, разрывающее меня на части.

- Ох, Аврора, - он в шоке. - Ты слишком гиперактивная. А я далеко не молод.

- Пап, - сейчас радость вырвется из меня фонтанами. - ты приехал, чтобы забрать меня домой, да? Вернуть к цивилизации? Ведь тут просто жутко, халупа эта, как гадюшник.

- Дочка, так нельзя говорить, - строго, укоризненно. - Ты оскорбляешься Мирона.

- Ой, пап.

Кое-как делаю над собой усилия, чтобы взглянуть на деревенщину. Хм. По лицу не видно, что он обиделся или злится от моих слов. Но вот глаза. Глаза все в нем выдают. В них плещется такое недовольство и расплата за мои грехи, что мне на миг не по себе становится.

Он явно готовит для меня суровое наказание. Явно с чем-то запретным. Пяткой чувствую. Меня аж в дрожь бросает и странное тепло по телу расплывается.

Бред какой-то.

- Степан, твоя дочурка чистый ангел, - прищуриваюсь, ощущая огромный подвох. - Только язык у нее острее ножа. Всякого порежет… насмерть.

Вот же гавнюк! Да как он смеет такое моему папе говорить?

- Слышь ты, дядя, - на ноги поднимаюсь, подавляя приступ тошноты. - на себя посмотри. Ты далеко не мачомен, с которым можно затусить и…

- Аврора! Прекрати, - с опаской поглядываю на отца, поправляющего костюм от кутюр.

Сдается мне, что сейчас будет серьезный разговор. И он мне определенно не понравится.

- Мне собирать вещи? - губу прикусываю и кулачки сжимаю.

Мирон маскирует смех кашлем. Дурак. Выводит из себя за полминуты.

- Послушай, дочка, - мнется. - Тебе нужно остаться у Мирона еще на какое-то время.

Бум! Этот грохот от моих напрасных надежд и мечт. Вон они где-то на пыльном полу валяются. Или вообще к живностям закатились.

- Это шутка такая? - по глазам вижу, что нет.

- Тебе опасно быть дома. Там не все спокойно, - да что у него за тайны от единственной дочери? - Пока я не решу все проблемы, ты будешь…

- Ну нет, - качаю головой и возмущенно топаю ногой. - Такая школа жизни мне не нужна. Ты не можешь так со мной поступить. Я же нигде не накосячила, чтобы получить вот это вот все, - машу рукой, имея ввиду домишко в деревне. - Несправедливость.

- Аврора, хватит, - похоже, у отца кончается терпение. Уже ноздри раздуваются, сейчас пар из ушей пойдет. - Если тебе так будет легче, то считай это место своей школой жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нет, он не мог так сказать. Я ослышалась. У меня проблемы с ушами.

- Папа, - горечь подступает, как и слезы.

- Милая, это для твоего же блага, - пытается успокоить, а у меня внутри все рушится. - Нужно лишь немного потерпеть.

- К тому же тут не так уж и плохо, - подает ненавистный голос Мирон, копошась на кухне. - Чистый воздух, лес, речка. Тишина, красота кругом. Которую я с радостью тебе покажу.

- Не стоит себя утруждать, Аркадьевич. Думаю, принцессе Авроре будет лучше с парнем своего возраста. Здравствуйте!

Мы втроем поворачиваемся на вошедшего в дом Матвея. Мирон явно его прожигает грозным взглядом. Папа рассматривает с интересом. А я же просто впадаю в ступор. В нем произошли кое-какие перемены.

Сияет от уха до уха. Весь такой чистенький, опрятный. Не похож на самого себя. Как будто подменили. Сделали из него человека.

- А вы кто, молодой человек? - папа взглядом военного уже просканировал его с ног до головы. Наверняка, позже даст команду своим людям, тщательно его проверить.

- Меня Матвей зовут, - протягивает руку для приветствия. - Я друг вашей дочери.

Фыркаю, недоверчиво прищуриваясь. Тоже мне друг нашелся.

- Ах вот как, - тоже лыбится. - Это же прекрасно, что тут есть молодежь. Авроре будет не скучно.

Я не поняла. С чего это отец так сразу к нему симпатией то воспылал? Впервые видит, а уже готов в семью принять. Не то что Игоря, которого он на дух не переносит.

- Нет, мы не дадим ей заскучать.

Надо отдать должное Матвею. Держится молодцом. Совсем не страшится моего отца, который порой одним своим видом готов закопать неугодного ему человека. Не боится. Подбородок поднят вверх, даже не морщится, когда папа жмет его руку.

Это вызывает уважение. И капельку симпатии.

- Матвей, не стоит мешать разговору дочери и отца, - в голосе Мирона столько стали, что он ее сейчас обрушит на Матвея. - У нас много дел на сегодня.

Ну уж нет, злыдень писюлястый. Я тебе все планы обломаю.

- Он сегодня свободен, - ощущаю, как Мирон меня прожигает взглядом. - Мы с Матвеем пойдем гулять. Смотреть на красоту деревни.

Вот так вот, Мирон. Вот так вот, папа. Нечего поступать со мной несправедливо. Я этому всегда противлюсь.

И если кто-то хочет оставить меня здесь якобы для защиты, то мне придется приспособиться к местности. Иначе не пройдет и пары дней, я тут загнусь.

Я все выстою. Я смогу. Покажу всем, где раки зимуют.

Скоро Мирон сам меня отправит к отцу. Особенно после того, как я начну оказывать ему помощь по хозяйству. Для него это будет полный треш.