Не нарывайся, блондиночка!

Глава 24

Мирон

В жизни не попадал в такую неловкую ситуацию. Зоя призналась, что я ей нравлюсь, так еще предложила стать у нее первым мужчиной. Вот это была неожиданность. Даже не так. Для взрослого мужика огромный шок.

Поэтому я сначала опешил, как будто в статую превратился. Потом обдумал все и… сверкая пятками, убежал от Зои. Предварительно принося прощения, извинения, желая доброй ночи.

Улепетывал оттуда как черт от ладана. Как только не перекрестился по дороге? Но вот калитку на щеколду все-таки закрыл. Мог бы еще досками ход к озеру завалить, чтобы никто ко мне не пришел. Посчитал это лишним.

Аврора может захотеть пойти на пляж. Только со мной. Под моим присмотром. Никаких Матвеев, Пашей, Гришей и прочих молокососов рядом с ней не будет.

Пора бы уже как-то территорию обозначить. И для начала надо с ней поговорить. Меня так и тянет завести с ней непростую тему, которая выйлется, дай Бог, во что-то хорошее.

- Аврора! - в ответ тишина. - Блондиночка!

Смотрю на часы. Время еще детское. Не могла она спать уйти. Не в ее это натуре. Заглядываю в спальню. Пусто. Поднимаюсь на второй этаж. Там никого нет.

Начинаю волноваться и беситься одновременно. Куда Аврору черти понесли? Во дворе точно нет. Я бы заметил силуэт девушки в гамаке или на скамейке.

Твою же мать. Мне это не нравится. Предчувствие у меня странное. В груди что-то щемит, а вот руки чешутся наподдать ей как следует. Но для этого еще найти надо.

По всей деревне бегать конечно не вариант. Это я потрачу всю ночь, а то и утро. Молодежь наша везде места себе пригрела. Не знаешь, где именно они сегодня окажутся.

Савин, а может она с тем, Чье-Имя-Нельзя-Называть?

Черт! Ну если Аврора с этим дурнем, прибью обоих. Причем ему башку скручу, а ей более интересное наказание придумаю.

До дома Матвея долетаю со скоростью света. Стучу как оголтелый в ворота, готовясь морду набить пацану. Всего аж трясет.

Выходит его мать. Заспанная, но с неким ужасом в глазах. Похоже, муженек валяется после своей же самогонки. Спрашиваю про Матвея, стараясь гнев в голосе унять.

- Не знаю, куда он делся, - шепчет, оглядываясь на дом. - Я лишь видела, как мотоцикл завел и уехал. Вроде как с девкой.

Час от часу не легче. Мало того, что ослушалась моего приказа - дома сидеть и не творить глупостей. Так еще села к Матвею на его разваленный мотоцикл.

Нет, меня ее отец точно прибьет, если Аврора получит травму.

Бреду домой как в воду опущенный. Так еще злее черта. Пинаю камни, даже по забору бью кулаком. Слышится лай собаки. Сбегаю как нашкодивший пацан.

Не знаю, чем себя занять. Возможности искать их дальше - нет. Сидеть и закипать от гнева я не могу. Надо бы отвлечь себя. Поколоть на ночь глядя что ли дрова как герой Адриано Челентано в фильме «Укрощение строптивого»?

Махаю топором час. Второй. Третий. Никого так и нет. Уже все мышцы болят, но я продолжаю работать во дворе. Благо фонари всю территорию освещают.

Четыре часа утра. Петух орет оперным певцом. Корова Глаша мычит у него на подпевках. Даже свиньи как-то активизировались. Странно. Может чувствуют чего-то?

Ну точно. Знакомый звук мотоцикла раздается на всю округу. Явились, блин, не запылились. Сладкая парочка домой вернулась. И что-то они долго у ворот воркуют.

Не дай Бог Матвей лобызать принцесску вздумал. Топор то у меня не далеко.

Даю ему пять секунд, после чего пусть пеняет на себя.

Пять. Четыре. Три.

Скрипят ворота. Под стать моим поднятым нервам. Да и злость снова берет власть. Щас как прорвет меня на плохие действия.

- Аврора!!!

Должно быть мой рык слышно на другом конце деревни. Блондиночка все-таки обращает на меня внимание, причем таким взглядом, словно перед ней букашка.

С хрена ли загуляли, она так смотрит? В чем это я виноват?

- Доброе утро, - таким невинным голоском, что я сначала офигеваю и не знаю, что сказать. - Пойду-ка я спать.

Идет в дом, но я делаю резкий выпад. Хватаю ее за руку и к себе разворачиваю. Такая довольная, видать от поездки с Матвеем. Но так же от нее пышет раздражение и капелька неприязни.

- Ты где шлялась до рассвета?

- Где шлялась, там меня уже нет, - язвит, а я придушить ее готов. Или отшлепать. Или и то, и другое. - Ой, Мирон, - морщится, зевает. - не веди себя как грозный папочка. Тебе это не идет, - дергается, врезаясь своей грудью в мою.

Блин! На мгновение подвисаю. Аж искрит все внутри от соприкосновения с ее сладкими девочками.

- Приключений искала на свой зад? - встряхиваю. Закипаю словно вулкан. - Что ты делала с этим молокососом?

- Тебя, Мирон, это совершенно не касается, - тоже злится, голос вибрирует от гнева.

Ух, а такая она еще привлекательнее и опаснее. Взорваться может похуже атомной бомбы. Член так и дергается в ожидании мощной волны от этой дерзкой блондиночки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Он тебя лапал? Уже успел в трусы к тебе залезть?

От одной мысли об их… играх ревность крышу рвет с петель. Дышу тяжело. Руками в талию тонкую впиваюсь и ощущаю ожоги на ладони. По позвоночнику пот струится. В голове вообще мысли недобрые появляются.

- Даже если и так, - я что-то не понял. - что ты сделаешь, а? - провоцирует мерзавка. - Пойдешь морду парню бить, за то что мне удовольствие доставил? И это после своих брачных игр с дояркой!

- Какой еще дояркой? - не вкуриваю ее закидоны.

- С той самой, к кому на озеро побежал. С Зойкой-коровой! Да отстань ты, - вырывается, толкает в грудь. Да так сильно, что еле на ногах держусь. - Раз ты стал для нее первым мужчиной, почему я должна отказывать себе в небольших радостях? Гавнюк, - напоследок, прежде чем сбегает в дом, громко топая по полу.

Не было у меня ничего с Зойкой. Я же от нее сбежал как от огня. Какого черта тогда…

Ах ты ж, зараза. Аврора следила за нами. Все видела чертовка. И слышала. Особенно слова Зои про первого мужчину.

Савин, очнись. Ей это не понравилось. А значит она…

Ревнует. Уууууу, кто-то тоже злился и бесился. Наверняка поэтому поехала с Матвеем. Но все же это не отменяет того факта, что она…

- Не дом, а сарай какой-то!

Забегаю на ее крик. Аврора стоит в грозной позе около моей спальни и топает ножкой.

- Чего ты орешь, как потерпевшая?

Вскидывает на меня голову. Ледяным взглядом пронзает насквозь. Могла бы убивать, давно бы помер.

- Меня достал ты, - тычет пальцем, медленно приближаясь. - Твоя халупа, эта чертова деревня. Доярка из Хацапетовки вообще бесит жутко.

- Так же как и твой сраный Матвей.

- Он не сраный, - защищает парня.

- То есть фраза «твой» тебя не смущает? - это огромное попадалово.

- Конечно нет, - фыркает, сложив руки на груди, а я залипаю как пацан малолетний на ее округлостях. - Он, в отличие от тебя, нормальный парень. Не мужлан. Не грубиян. Не хам!

- Успела с ним потрахаться где-то в поле?!

Убью!

- Да!

Вот в этот момент мне окончательно срывает башню. Не выдерживаю. Притягиваю Аврору к себе и сминаю ее сладкие губки в жарком, диком поцелуе.

Хвала Всевышнему она мне отвечает. Сплетает свой язык с моим. Кусается. Мычит что-то. Руками впивается в волосы на затылке.

В ней точно такой же бешеный огонь горит, как и во мне. Щас спалим мою хату.

- Довела. Завела. Убить, бл*дь, готов, - на мат из-за нее пробило. - Ты меня психом сделаешь.

Не церемонясь кладу ее руку себе на ширинку, давая почувствовать вздыбленный член, ждущий ее дальнейших действий.

- Мужлан деревенский, - сжимает пенис сквозь брюки и озорно улыбается. Дразнит, издевается.

Степень кипения внутри достигает отметки максимум. Адреналин выходит из-под контроля. Рычу, давая ей власть над собой.

- Стерва-блондиночка.

Расстегиваю ее джинсы. Засовываю руку ей между ног. Миную напрочь мокрые трусики (как она знатно потекла, наверняка от нашей ссоры). Аврора стонет, откинув голову назад, подставляя шею для поцелуев и укусов.

Провожу пальцем по горячим складкам, совсем разума лишаясь. Отзывчивая, мокрая девочка. Это нечто нереальное.

Вынимаю руку из ее штанов, смотрю в затуманенные глаза Авроры и демонстративно начинаю облизывать липкий палец. Она так очаровательно краснеет. Похожа на милую малышку, но с очень дерзким ротиком.

Совершенно не понимая, что творю, подхватываю Аврору под попу и несу в спальню.

Тут мы знатно с ней пошалим. Так бешено и дико, что она навсегда забудет того, Чье-Имя-Нельзя-Называть.