Не оглядывайся назад

7

Ее тело охватила сладостная истома. Оно отзывалось на каждое прикосновение Гаррета. Он ласкал губами нежную грудь, бередя ее соски до тех пор, пока они не затвердели.

Сара сладострастно выгнулась, охваченная непреодолимым желанием. Она откинула голову назад, обхватив плечи Гаррета, подставляя ему для ласк грудь, которую он страстно целовал. Они одинаково хотели друг друга. Она чувствовала его учащенное теплое дыхание и отвечала стонами, возбуждавшими их обоих.

Ее пульс участился. Пальцы запутались в мягком шелке его волос. Его дыхание участилось. Он вновь и вновь жадно пил эту живительную влагу любви.

Сара только слабо застонала, когда он сбросил последние детали одежды на пол. Теперь она стояла перед ним нагая, и только тонкий сатиновый лоскуток прикрывал ее бедра. Когда он заключил ее в объятия, по всему телу разлилась теплая волна.

— Сара, мы не можем заниматься любовью здесь, — возбужденно прошептал он. — Вы…

— Не останавливайся, — выдохнула она, чувствуя себя на краю удивительного открытия. Жар в теле стал невыносимым. — О боже! Гаррет, не останавливайся! — И она прильнула к нему.

— Мой бог! Жаль, я тебя не вижу.

— Тебе не нужно меня видеть, — задыхаясь сказала она. — Ласкай меня, люби меня!

Его рука скользнула под тонкий сатин, и он почувствовал жар влажного разгоряченного тела. Они упали на пол. Ковер смягчил их падение.

Губы Гаррета не переставая ласкали ее всю. Она уже не могла сдерживать содроганий, охвативших тело, испытывая чудесные минуты.

Тепло, разлившееся по всему телу, захватило ее, и ей казалось, что она взошла на вершину горы, победив свой страх.

Гаррет не останавливаясь целовал ее горячими влажными губами, медленно спускаясь от груди к животу и ниже, тем самым почти доведя ее до экстаза. Ее грудь затвердела и напряглась. Сара повернулась к нему в темноте, он был полностью одет.

— Но мы не можем… не должны…

— Все хорошо, Сара. — Он нежно поцеловал ее. — Я только хотел доставить тебе немного удовольствия.

— Но…

— Любимая, нет ничего прекраснее, чем вот так обнимать тебя, — прошептал он проникновенно, все еще продолжая ласкать ее, вызывая трепет наслаждения. — Но здесь я не могу сделать то, что тебе сейчас больше всего хочется.

Горечь разочарования омрачила ее лицо.

— Но я даже не дотронулась до тебя…

— Это неважно, я привык отдавать, Сара, — сказал он.

— Но мы не должны…

— Мы и не собираемся заниматься здесь любовью. — Он галантно помог ей одеться, застегнул верхнюю пуговицу на ее платье. — Вы для меня подобно дорогому прекрасному подарку, который я постепенно открываю для себя, стремясь продлить сладостный момент удовольствия. И я уверен, этот момент обязательно наступит.

— Я не буду вам мешать.

— Я это знаю. — Он нежно улыбнулся ей, открывая дверь и пропуская ее вперед. Свет автоматически зажегся.

Его глаза излучали любовь и удовольствие, когда немного погодя он еще раз поцеловал ее.

— В платяном шкафу, не больше и не меньше, — чуть поддразнивая ее, произнес он и проводил Сару до дверей ее спальни.

Сара была слишком ошеломлена произошедшим, чтобы обращать внимание на то, где все произошло. Она знала, что Гаррет, как и она, был слишком счастлив, что наконец достиг своего, чтобы также обращать внимание на место действия — чулан. Сейчас она впервые чувствовала себя настоящей женщиной. Только с Гарретом ей удалось получить сладостное удовольствие. И хотя она все еще оставалась девственницей, но знала, что это вопрос времени и Гаррет сделает из нее настоящую женщину. Он стал единственным человеком, давшим ей наслаждение, и казалось вполне естественным, что именно он должен стать первым мужчиной, способным подарить ей мир, который был для нее закрыт.

Ей не спалось. На следующий день она проснулась поздно. Быстро встала, сгорая от нетерпения снова увидеть Гаррета, желая убедиться, что предыдущая ночь была реальностью, а не сном. Хотя это был бы прекрасный сон!

Настроение у нее было замечательное. Под теплыми струями душа она чувствовала во всем теле сладкую истому. Сейчас она страстно желала любви, любви Гаррета. И каково было ее разочарование, когда, спустившись во внутренний дворик, она встретила там Шейли, которая сообщила ей, что Гаррету утром пришлось уехать на студию. И когда Шейли передала ей его слова, что он вернется, как только сможет, Саре ничего не оставалось, как тихо вздохнуть.

— Вы любите его, не правда ли? — мягко спросила Шейли, увидев сияющую улыбку на лице Сары.

Чтобы немного успокоиться, она выпила немного свежезаваренного кофе.

— Мы были едва знакомы до его приезда к нам одиннадцать дней назад. — Сара удивлялась, как ей удается сдерживать свои чувства.

Шейли улыбнулась:

— Я знаю Гаррета уже двадцать два года, и никогда еще не видела его таким счастливым, как сегодня утроим!

Глаза Сары радостно засветились:

— В самом деле?

— Да. — Шейли снова нежно улыбнулась.

— А вы не собираетесь сказать мне, что я очень похожа на Аманду, не подхожу Гаррету и не вписываюсь в вашу семью? — нахмурилась Сара.

— Вы не имеете ничего общего с Амандой, — отрицательно покачала головой Шейли. — Я поняла это с самого начала нашего знакомства.

Сара еще больше нахмурилась — как жаль, что она не сказала ей об этом раньше.

— Как вы относились к Аманде? — осторожно спросила она.

Саре показалось, что после этого вопроса улыбка Шейли стала несколько натянутой.

— А почему мы не должны были ладить между собой? — удивилась она.

Сара не могла ответить на вопрос. Для нее Аманда всегда была светлой и прекрасной. Джейсон вспоминал о ней, как о замечательной женщине, подарившей ему жизнь, Гаррет — как о корыстной красотке, а их отец называл старшую дочь своенравной и эгоистичной. Какой она была для Шейли Кингхэм? Казалось, речь шла не об Аманде, а о совершенно разных людях.

— Я плохо помню Аманду, — грустно вздохнула Сара, — но мне кажется, все относились к ней по-разному. — Она пожала плечами и неожиданно спросила: — Интересно, а кем была Аманда для вас?

— Мы не были друзьями, если это вас интересует, — резко ответила Шейли.

Эти слова объяснили вчерашнюю сдержанность Шейли по отношению к Саре.

— Похоже, никому из вашей семьи не нравилась моя сестра, — огорченно произнесла она.

— Вам не следует так переживать, тем более что Аманду это мало волновало, — сухо сказала Шейли.

Сара болезненно отреагировала на ее слова.

— Тогда почему же все считают ее причиной всех несчастий Гаррета?

— Никто и не думает ее в этом обвинять, — вздохнула Шейли. — Просто после замужества она вела себя так, что не могла вызвать к себе симпатию.

Саре было сложно согласиться со столь неприкрытым осуждением и неприятием сестры. Поэтому, подумав, она решила сменить тему разговора и, немного подыгрывая Шейли, перешла к тому, какую важную роль сыграла Шейли в жизни своего мужа, помогая ему сделать блистательную карьеру. Сара затронула любимую тему Шейли, которая, преобразившись, заговорила тоном школьной учительницы.

Они продолжали болтать, когда подошло время ланча. Гаррета все еще не было. Все мужчины отправились в город до того, как она проснулась, и она не знала — вместе они уехали или поодиночке. Вильям Кингхэм относился к ее отцу гораздо уважительнее, чем к ней. Видимо, она сильно напоминала ему Аманду.

К ланчу вернулись все, кроме Гаррета. Мистер Хавей выглядел сегодня довольным и не таким уставшим. Джонатан был, как всегда, обаятелен, и даже Вильям Кингхэм не так хмуро и сердито смотрел на нее.

Но больше всего Сара беспокоилась за Джейсона. Она все еще не была до конца уверена, что Джейсон правильно понял вчерашний инцидент. Конечно, сегодня он не был напряжен, как это было вчера за обедом, но она все еще чувствовала его Сдержанность по отношению к себе.

— Можно пойти с тобой? — спросила она его после ланча, когда он объявил, что собирается покататься на доске по волнам.

Он осмотрел на нее с легким удивлением и пожал плечами.

— Если хотите…

— Я бы хотела, — кивнула она и пошла в свою комнату переодеться.

Ей хотелось побыть с ним наедине, и она расстроилась, когда Джонатан решил присоединиться к ним, так как Шейли и отец Сары изъявили желание немного отдохнуть, а Вильям Кингхэм погрузился в свою работу.

Как только они спустились на пляж, Джейсон вместе с другими ребятами моментально исчез в волнах на своей доске для серфинга. И сейчас Сара была рада, что осталась не одна. Она махнула Дэнису, который удобно расположился неподалеку от них. Джонатан тоже посмотрел в сторону телохранителя.

— Я забыл, что он здесь, — огорченно сказал он.

Сара обернулась.

— Я думаю, не стоит обращать на это внимания.

Но от постоянного присутствия этого человека ей становилось не по себе.

— Неудивительно, что в Англии волны показались Джейсону такими маленькими! — Она не отрываясь наблюдала, как ловко Джейсон держится на доске, скользя по вершине самой большой волны, какую Саре когда-либо доводилось видеть.

Джонатан засмеялся, присаживаясь на песок рядом с ней:

— Иногда мне кажется, что Джейсон родился на доске для серфинга.

— А вы занимаетесь серфингом?

Он отрицательно покачал головой.

— В Вашингтоне для этого нет таких условий.

— А в молодости? — уточнила она.

Джонатан вздохнул:

— А был ли я молодым? — философски спросил он, закинув руки за голову и ложась на песок. Темные очки защищали его глаза от яркого солнечного света. — Гаррет всегда считал себя трудным ребенком. Он сам искал свое собственное «я», свою индивидуальность. Его не остановили трудности в стремлении найти себя, самому сделать свою жизнь. Он не захотел, чтобы все решали за него.

В его тоне не было горечи, и она не могла видеть выражение его глаз, но в этих словах угадывалось чувство обиды.

— Я старший сын в семье, — сухо продолжал он. — Конечно, я должен был стать политиком, подобно моему отцу!

Неожиданно Сара посмотрела на него в упор.

— А вы не хотели этого?

Он сел, отряхивая с рук песок.

— Как ни странно, хотел, — пожал он плечами. — Это единственное, что я умею делать хорошо.

— Тогда почему в ваших словах столько обиды? — спросила она.

— Неужели это так прозвучало? — нахмурился Джонатан. — Я не имел этого в виду.

Он улыбнулся:

— Но в такие моменты, как сейчас, видя Джейсона, наслаждающегося своей молодостью, я понимаю, что в моей жизни что-то упущено. То, чего, к сожалению, уже не вернуть. Мне пришлось прожить жизнь, подчиняясь слишком строгим правилам, держа себя в слишком жестких рамках.

— А Гаррет?

Он невесело усмехнулся.

— Когда ему было всего семнадцать, наш отец уже тогда называл его позором семьи. Конечно, это на него не действовало, и он продолжал идти наперекор нашему пуританину. В те годы газеты частенько пестрели сообщениями о таинственных исчезновениях младшего сына сенатора Кингхэма.

Она улыбнулась, представив Гаррета в возрасте Джейсона, постоянно огорчавшего своего отца.

— Думаю, он находил это забавным, — пошутила она.

Джонатан усмехнулся, как-то сразу преобразившись и помолодев.

— У него было потрясающее чувство юмора.

— А у вас? — она заинтересованно посмотрела на него.

— Я часто жалел, что не могу быть таким же смелым, как он, — огорченно сказал Джонатан и пожал плечами. — Наоборот, я был прилежным студентом, потом женился по расчету и стал одним из самых молодых сенаторов за всю историю страны.

— Вы жалеете об этом? — нахмурясь, спросила Сара.

— Иногда, — ответил он улыбаясь. — Часто правила бывают слишком строги, чтобы, соблюдая их, чувствовать себя счастливым. Только об одном я никогда не жалел — что у меня есть Шейли. Я влюбился в нее с первого взгляда.

Этому легко было поверить, так как Сара сама была свидетельницей их нежных отношений.

— Ну а вы? — Джонатан покосился на нее. — Мой отец сказал, что вы были замужем.

— Держу пари, ваш отец получил массу удовольствия, рассказывая о моем неудачном замужестве, — сказала она с сарказмом.

— Когда вы узнаете его получше, — Джонатан невольно улыбнулся, — вы поймете, что его манера общения вызвана стремлением защитить интересы своей семьи.

— Я думаю, что не задержусь здесь надолго, и поэтому не успею этого понять, — сухо ответила она.

Он нахмурился.

— Но я думал, вы и Гаррет… вы, кажется… Возможно, я ошибаюсь, — неловко извинился он.

Он думал, что у нее с Гарретом были какие-то серьезные отношения, что они, возможно, влюблены. Она поняла, что именно это подразумевал Джонатан Кингхэм, пытаясь оценить ситуацию.

Любит ли ее Гаррет? Он никогда не говорил об этом, как, впрочем, и она не раскрывала ему своих чувств. И даже если любовь была, она не думала, что Гаррет захочет жениться на ней. И о каких романтических встречах может идти речь, когда она живет в Англии, а он здесь, в США?

— Возможно, вы и правы, — ответила она Джонатану.

Он провел пальцем по ее щеке.

— Мой брат будет глупцом, если упустит вас.

Она улыбнулась, слегка смутившись комплименту.

— Иногда мы все бываем глупцами.

— Да, — согласился он, задумавшись о чем-то своем.

Сара обернулась, пытаясь увидеть Джейсона, когда он промелькнет у берега. Она все еще думала об их предстоящем разговоре. По дороге на пляж он выглядел достаточно дружелюбно. Она надеялась, что он все правильно понял, и они обойдутся без лишних объяснений.

После разговора с Джонатаном она другими глазами увидела семью Кингхэмов. Не так просто было быть детьми сенатора Кингхэма.

Когда они вернулись домой, Джейсон уговорил ее поплавать наперегонки. Ее отец и Шейли присоединились к остальным, расположившимся у бассейна.

Состязание казалось бесконечным. В конце концов Сара признала себя побежденной и первая вышла из воды. Джейсон же, победно улыбнувшись, проплыл круг почета.

Первым, кого увидела Сара, выйдя из воды, был Гаррет, который сидел в сторонке. Он взял ее за руки и привлек к себе.

— У тебя самое прекрасное тело, какое я когда-либо видел. Неважно, одета ты или нет, — промолвил он и, нагнувшись, нежно поцеловал ее.

— Так, значит, ты влюблен в мое тело? — пошутила она кокетливо.

— Неужели?! — удивился он.

Прошлой ночью она страстно желала близости с ним, и все же он не сделал этого. Она посмотрела на него влюбленными глазами.

— Может быть, и я влюбилась в твое тело!

— Неужели? — так же нежно спросил он.

Было ли это на самом деле? Сейчас ее мысли спутались, она не думала об этом. Она, несомненно, была влюблена. Тяжело сглотнув, она сказала:

— Гаррет, мы должны поговорить с тобой о моем замужестве, о Давиде…

— Потому что он никогда не удовлетворял тебя так, как я?

Она раздраженно взглянула на него, почувствовав некую снисходительность.

— С чего это ты взял? — нахмурилась она.

— Потому что ты боишься того, что я могу тебе дать, — мягко объяснил он. — И этот страх объясняется твоей неопытностью. Не беспокойся, дорогая. Ты не первая замужняя женщина, не испытавшая в любви высшего наслаждения…

— Не только поэтому…

— Любимая, общение с тобой и наша близость ясно дали мне это понять. — Он вздохнул. Она почувствовала его возбуждение.

— Может быть, тебе стоит охладиться? — весело спросила она.

— Что? Нет… Сара! — заметив в ее глазах озорной огонек, он, протестующе размахивая руками, сделал шаг назад.

— Сара… нет!.. — успел вскрикнуть он, прежде чем упасть в воду. От его неловкого падения брызги разлетелись в разные стороны.

Сара не думала, что получится именно так. Она залилась веселым смехом, увидев Гаррета в воде, жаждущего справедливого возмездия. Мокрые рубашка и брюки облепили его тело.

— Пап, помощь нужна? — Джейсон аккуратно спихнул ее в бассейн вслед за Гарретом. Погружаясь в воду, она успела расслышать, как Гаррет поблагодарил сына. Под водой она широко раскрыла глаза, почувствовав как ее обнимают за плечи и целуют.

Когда они вынырнули на поверхность, поцелуй длился еще несколько секунд. Затем им пришлось глотнуть воздуха, чтобы не задохнуться.

— Тебе нравится так купаться? — тихо спросила она.

Его намокшие волосы прилипли в голове; через распахнутую рубашку лимонного цвета был виден темный островок волос на груди.

— Даже холодный душ не освежает? — Он стянул с себя рубашку. — Думаю, будет здорово, если мы немножко поплаваем. Я скучал по тебе сегодня, — нежно добавил он, его глаза потеплели.

— Я тоже скучала, — ответила она, когда они вышли из воды. — Я…

— Когда вы оба закончите демонстрировать свои прелести перед слугами?!

Зеленые глаза Гаррета холодно блеснули, и он, оставив Сару, остановился у бассейна, вызывающе глядя на своего отца.

— У меня нет слуг, отец, только люди, работающие на меня по договору, — резко отрезал он. — И если мы с Сарой решили заняться здесь стриптизом и даже любовью, то это никого не касается!

— Ты, наверное, забыл, что на тебя смотрит твой сын? — Злые глаза угрожающе блеснули.

В ответ Гаррет нежно привлек к себе Сару, не отрывая взгляда от отца.

— По крайней мере он не пытается остановить меня.

Насмешка Гаррета, очевидно, была последней каплей, переполнившей чашу терпения отца.

— Эта женщина тебе дороже, чем твоя семья?! — с отвращением произнес он.

Глаза Гаррета сузились.

— Неужели до этого дойдет?

— Я не желаю оставаться здесь и смотреть на омерзительное зрелище, устроенное тобой и этой женщиной! — отчеканил мистер Кингхэм.

— В таком случае, я полагаю, вы знаете, где дверь.

— Это твое последнее слово? — Его отец побледнел.

Гаррет утвердительно кивнул головой.

— Уверяю вас, я не имею ни малейшего желания отказываться от Сары.

— Замечательно, — холодно произнес Вильям Кингхэм. — Когда ты придешь в себя, я уже буду ждать твоих извинений в Вашингтоне.

— Ваши ожидания будут напрасны, — решительно ответил отцу Гаррет, когда тот уже выходил из дома.

— Гаррет…

Он посмотрел на Сару лучистыми зелеными глазами.

— Хочешь пройти со мной в мою комнату и помочь мне обсохнуть? — резко спросил он.

Сара поняла, что он подразумевает нечто большее; она нужна ему сейчас, так как эта сцена с отцом расстроила его больше, чем он ожидал. Сейчас это было так важно для нее, ей не хотелось стать одной из многих его женщин, которые могли дать ему такие же незабываемые впечатления.

— Я Сара, Гаррет, — нежно сказала она ему.

Он иронично засмеялся.

— Я прекрасно знаю, кто ты. А вот ты знаешь, кто я? Позволь мне объяснить тебе, — добавил он прежде, чем она успела ответить. — Я мужчина, который собирается не спеша научить тебя любви. Вот кто я!

Ее дыхание участилось.

— Я хочу этого, я очень хочу этого, Гаррет!

— Тогда пошли. — Он резко привлек ее к себе и, вызывающе глядя на присутствующих, заявил: — Сара и я собираемся пойти обсохнуть.

— Мы не будем беспокоить вас и пообедаем одни, — сухо ответил Джонатан.

— Если хочешь, то можешь вернуться в Вашингтон вместе с отцом, — скривил губы Гаррет.

— Не думаю, что нам этого хочется, не правда ли? — Джонатан вопросительно посмотрел на жену. По глазам было видно, что он просто пошутил.

Шейли улыбнулась, ее глаза лукаво блеснули.

— Мне здесь так хорошо, что пока я не хочу никуда отсюда уезжать.

— Мы остаемся, Гаррет, — подчеркнуто медленно произнес Джонатан.

Гаррет весело кивнул, устремившись к дому.

— Ты понимаешь? — неожиданно резко спросил он Сару.

— Что? — Она настороженно взглянула на него.

Он тяжело вздохнул.

— Все они знают, чем мы собираемся заняться.

Это смахивало на заголовок в местной газете, но она понимала комичность ситуации, и если он тоже это понимал, то ему проще будет пережить остроту момента.

— Ты думаешь, они понимают это? — спросила она.

— Я уверен, они рады этой ситуации!

— Тогда почему бы нам этим не заняться? — Она дотронулась пальцем до его влажной груди. Он немного расслабился и грустно улыбнулся.

— Да, почему, черт побери, нам этим не заняться? — Он улыбнулся веселее и рывком распахнул дверь в ее спальню. — Начнем прямо здесь.

Он склонился к ее губам, она ответила жарким поцелуем. Они оказались на полу, их тела тесно сплелись.

Гаррет неожиданно отпрянул от нее, почувствовав, как она вздрогнула от прикосновения его сырой одежды.

— Для начала, думаю, нам не помешает горячий душ. — Он смотрел на нее, снимая рубашку. — Я не хочу, чтобы ты заболела ангиной!

Она скривила губы, не торопясь раздеваться, чтобы он не смог увидеть ее наготу в свете дня.

— Ты вся дрожишь.

Она вздрогнула.

— Могу ли я… сначала принять ванну?

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Сара, ты стесняешься меня?

Она сердито взглянула на него, но, увидев его ласковые глаза, тут же успокоилась. — Да.

— Если ты хочешь, то мы не будем сейчас…

— О, не в этом дело! — Она не ожидала от себя такой бурной реакции. — Я бы только… я бы хотела принять душ.

— Ты когда-нибудь принимала ванну вместе со своим мужем? — осторожно спросил он.

— Нет, — резко ответила она, желая забыть свою стеснительность и наготу. Это было бы лучше, чем отвечать на все эти вопросы.

Гаррет улыбнулся.

— Тогда иди в ванну, — сказал он. — А я, пока ты моешься, пойду в свою комнату и переоденусь.

Ей нужно было время, чтобы настроить себя: она понимала, что не сможет быть с ним в его спальне, на кровати, где он спал с Амандой.

— Гаррет, — она остановила его у дверей. — Почему только сейчас ты спросил меня о Дэвиде? — Она нахмурилась.

— Потому что я хотел, чтобы все было так, как было у тебя с ним. Чтобы ты не отказывалась от того, к чему привыкла, — резко ответил он.

Она согласно кивнула головой перед тем, как войти в ванну. Как мало общего было у них с Дэвидом. Да, их объединяла общая работа, они были даже влюблены друг в друга, но это так отличалось от тех чувств, которые она уже сейчас питала к Гаррету.

Сара стояла под горячим душем, согревающим тело, и думала, как сказать человеку, который уже почти стал ее любовником, о том, что муж за полгода их совместной жизни так и не овладел ею. И чем больше она думала об этом, тем больше волновал ее вопрос, сможет ли она все повернуть вспять и отказать Гаррету. Но тогда придется расстаться с ним, как и с Дэвидом. Хотя Гаррет ни к чему ее не принуждал, он будет настаивать на объяснениях.

Приняв душ и вытершись полотенцем, надевая пеньюар, она почувствовала себя испуганной невестой, как шесть лет назад!

Сделав над собой усилие, Сара вышла из ванной. Гаррет уже ждал ее в спальне, одетый только в халат. Она заметно нервничала и дрожала, когда он подошел и обнял ее. Она холодно отреагировала на его поцелуй, не отвечая взаимностью. Ее реакция привела его в замешательство, он не чувствовал ответа, как это было прошлой ночью.

— Он делал тебе больно? — нежно спросил он.

— Кто?

— Дэвид.

— Нет. — Она постаралась не глядеть ему в глаза. — Ты принял душ? А то заболеешь пневмонией.

— Да, у себя в ванной, — ответил он, глядя на нее в упор. — Сара, мне кажется, что ты боишься!

— Я… — Она облизнула пересохшие губы.

— Я не собираюсь делать того, что тебе не нравится, — убедительно сказал он. — Я никогда не сделаю того, что обидит тебя.

Она закрыла глаза, тяжело сглотнув:

— Ты сделаешь мне больно.

— Нет. — Он протестующе затряс головой. — Каким же человеком был твой муж, что внушил тебе такой страх!

Ее глаза все еще были закрыты.

— Он был хорошим милым человеком. — Она снова облизнула губы. — Но он не подходил мне как мужчина.

— Все мы ошибаемся, Сара, — мягко произнес он извиняющимся тоном. — Все мы в чем-то неудачники.

— Нет! — Когда суть его слов дошла до нее, она подняла глаза и встретилась с его взглядом. — Дэвид был прекрасен, он соответствовал моим представлениям о муже. Но как только он дотрагивался до меня, я вся каменела.

Гаррет побледнел, когда представил всю чудовищность и невероятность той ситуации.

— Когда ты говорила, что я сделаю тебе больно, ты не имела в виду…

— Я имела в виду боль, которую испытывают все девственницы, — кивнула она, сдерживая дыхание и уже не соображая, что говорит.

Он нахмурился.

— Ты получила развод?

— Нет, но должна, — и с усмешкой добавила: — Я обязана ему, он спас меня от унижения.

Гаррет отрывисто задышал.

— Я… ты…

— Я не удивлена, что ты потерял дар речи, — отрывисто сказала она, уже жалея о сказанном. — Поверь, я тоже вела себя неправильно. Я испортила жизнь Дэвиду. Он был уверен, что я фригидна.

— Мы оба знаем, что это неправда, — сухо сказал Гаррет. — Где сейчас Дэвид?

— Он работает в Лондоне. Но…

— Он женат?

— Да, но… — Она нахмурилась.

— У него есть дети?

Она слегка занервничала от такого количества вопросов, которыми ее забросал Гаррет.

— Есть ребенок, но…

— Ты не сделала ему ничего плохого. Это и так ясно! Конечно, ты заставила его немного поволноваться, но, кажется, он нашел силы все это пережить и найти себя в жизни. Я бы пожал ему руку, если бы знал, что его это не обидит.

— За что?

— За то, что моя невеста досталась мне нетронутой.

Сара на мгновение задержала дыхание. Видимо, ей послышалось. Он не мог этого сказать.

— Сара, ты выйдешь за меня замуж? Будь моей женой.

Он произнес эти слова! Это просто невероятно! Может быть, он имеет в виду совсем другое.