(Не)Параллельные

Да подальше все пошло

Поболело и прошло

Кто расскажет о любви

В которой прячется тепло

©HENSY "Поболело и прошло"

Марина. Сейчас

Крепкий кофе, легкая пробежка – стандартное утро для меня. Только не сегодня. Кофе попить я не успеваю так как на утро запланирована встреча с Женей.

Женька Лядовская – моя лучшая подруга. Мой соратник и маяк. Мы подружились в институте, и наша дружба прошла от первой пары и до последней. И надеюсь, что так будет ещё очень долго. Но скоро я потеряю ее как свободную подругу и обрету как замужнюю. Да! Скоро моя Женечка сменит фамилию. Евгения Веселова, звучит же?! А особенно интересным кажется тот факт, что и муж ее тоже Женя. Вот так вот судьба сводит. В семье теперь будут одни Жени Веселовы.

Отношения Женек зародились благодаря творческому конкурсу и общей поездки в Турцию, и на фоне этой весенней любовной лихорадки мне “посчастливилось” тоже быть подстреленной стрелой амура. Той весной я была серьезно увлечена. И мне казалось, что это взаимно.

Артём Клинский – лучший друг Евгения Веселова. Красивый засранец. Он всегда пользовался популярностью у девчонок, но я два года студенчества была уверена, что у меня на него успел выработаться стойкий иммунитет. Даже нет. Не иммунитет. Просто я никогда не рассматривала его, как парня для себя. Но то лето, стало одновременно лучшим и худшим на моей памяти.

Не хочу сейчас вспоминать о прошлом, поэтому перестаю гипнотизировать свои ногти и переключаю все свое внимание на Женьку.

– Повтори, пожалуйста, что ты только что сказала?

– Ну, ты даешь. – усмехается подруга, – как речь заходит о Клинском, у тебя сразу слух пропадает. Что с ушами, подруга?

– А что о нем говорить? – откидываюсь на спинку диванчика и оглядываю зал, можно подумать, что сейчас тут может появиться тот, кого я меньше всего хочу видеть, не то, что слышать о нем.

– А я и не собиралась о нем говорить, – бросает Лядовская, – просто хотела тебя предупредить о том, что мне написал Женёк… Марина? Ау!

А я уже снова не слышу, что говорит подруга, так как все мое внимание привлекает улица за окном кафешки. Припаркованные автомобили, постоянная смена цветов на светофоре и парни, что подъехали со свистом к входу. Голос Жени доноситься до меня, словно через вакуум, и все происходит словно в замедленной съемке: повзрослевший Клинский выходит из машины Веселова, и они о чем—то беседуют, громко смеясь, огибают машину и идут прямо сюда.

Только не это!

– Жень, я не хочу его видеть! Не могу! Извини, – вскакиваю со своего места, – еще увидимся, – разворачиваюсь сто девяносто градусов и сразу влетаю в крепкое тело, – Черт!

– Я тоже, тебя рад видеть, Мариша.

Поднимаю взгляд и вижу его. Все те пять лет, что мы не виделись, дали о себе знать. Все такой же высокий, но значительно крепче и мужественнее. Поджарый, статный. Глаза больше не излучают не былой задор и беззаботность. Теперь у него взгляд человека, который точно знает, чего он хочет и обязательно этого добивается. Он взрослый, красивый. Это факт!

– Тоже? – включаю ту Марину, которая живет во мне лет с четырнадцати. – Хмм, дай подумать. Я не рада тебя видеть, ты снова ошибся, – и отхожу от него к Жене.

– Привет, Жень, рада что ты приехал, теперь мне можно уходить. Раньше никак, а то украли бы Лядовскую.

– Ты куда собралась-то? А посидеть ещё, пообщаться, – удивленно произносит Веселов.

– Ещё успеем, чмоки-чмоки, – и слишком быстрым шагом иду к выходу. Хорошо, что никому из людей, кроме меня, больше не слышно, как бьется мое сердце.

Обогнув кафе по периметру и, облокачиваюсь на стену, наконец-то выдыхаю. Громко и тяжело. Это было неожиданно, без подготовки. Сколько лет прошло, а его голос заставил мои колени подкоситься. Так не должно быть. Я не дам больше этому произойти. Открываю сумку, достаю мобильник.

– Привет, милый! Ты заберёшь меня? Я на углу Печорского и Коммунаров, возле бывшего летнего кинотеатра, понял? Ага, давай, жду.

Артур меня заберёт и все будет хорошо.

Артём. Сейчас

– Я не надеялся, конечно, на поцелуи с горячими объятиями, но и такой приём я не ожидал, – зачем-то констатирую факты.

– А чего ты хотел? – подаётся вперёд девушка, почти жена, моего лучшего друга.

– Да я и сам не знаю, но хотя бы радость могла изобразить.

– Можно подумать ты Марину не знаешь. Не в ее в правилах растекаться лужицей перед тобой. И, вообще, ты заслужил вот всё это, – блондинка сердиться и взмахивает руками вверх, на что друг обнимает свою невесту, пытаясь успокоить.

– Ну, все-все, милая. Это их дело, – друг кидает мне многозначительный взгляд, чтобы даже не пытался развивать тему Марины.

Знаю, что виноват. Думаю, у нас еще будет возможность поговорить и все обсудить с Никольской.

– И вот вообще, – продолжает Женя, пока еще Лядовская, – если бы ты не был другом Жени, я бы давно тебе дала подзатыльник. И, Жень, – это она своему жениху, – он всё ещё твой друг? А то пять лет ни слуху ни духу.

– Конечно, он мой дружище, – кивает Веселов, – вот смотри, дорогая, я пригласил его к нам на свадьбу, и как ты видишь, он прилетел по первой же просьбе.

– Интересно, а если бы тебя пригласила на свадьбу Маринка, ты тоже бы прилетел сразу?

– Не понял?! Никольская, что тоже того?! – меня аж передергивает от мысли, что Марина может быть уже помолвлена.

Я, конечно, предполагал, что за пять лет, что меня не было в стране, многое могло измениться в статусе девушке, но знать этого наверняка куда больнее. Маринка всегда была моим пунктиком в студенчестве, я хотел добиться ее расположения, а эта гордячка меня к себе не подпускала даже.

Пять лет назад, в то, солнечное лето, когда я выпустился из Института, у меня были лишь пару месяцев перед переездом на ПМЖ в Штаты, где меня ждала новая жизнь. Но тем последним летом все успело измениться: мы с Никольской переступили черту “дружбы”, а мой срочный переезд все разрушил.

– Не раньше меня уж точно, – отвечает блондинка, а меня словно током прошибло из-за всплеска воспоминаний из прошлого. Настолько яркими и живыми мне показались эти видения.

– Я выйду на воздух, покурить, – бросаю друзьям, и подрываюсь с места.

Нервы ни к черту. Пока иду, вытаскиваю пачку из переднего кармана джинс, там же нахожу зажигалку. Переступаю порог, и сразу прикуриваю.

Легкие заполняются пагубным для здоровья никотином, но мне нравится то ощущение спокойствия, что дарит выдыхаемая дымка. Несколько раз пытался бросить, но при первом же эмоциональном диссонансе снова тянуло к сигарете.

Звук тормозов об асфальт заставляют меня оглянуться, и то, что я вижу мне совсем не нравится. Меня уже бесит эта тачка. На таких ездят обычно закомплексованные мужики. Это огромный белый крузак. Прищуриваюсь от солнца, чтобы рассмотреть того, кто приехал за Никольской, но между нами приличное расстояние и увидеть лица не удается. Девушка запрыгивает в тачку и крузак зачем-то отъезжает назад, и паркуется прямо напротив входа в кафе, именно там, где у входа стою я.

Мне до сих пор виден лишь профиль Марины, и то, что она что-то говорит водителю. Я не могу сдвинуться с места. Просто стою, курю и наблюдаю.

Водительская дверь распахивается, парень обходит крузак спереди и направляется в мою сторону. Так-так-так. Знай своих соперников в лицо. И кто там у нас?

Парень, наверное, старше меня на пару лет, коротко стриженный, крепкий, но низкий, он ниже меня на голову, наверное, если не больше. Лицо волевое и немного угрюмое, мне он напоминает чем-то боксера. Не думал, что такие парни во вкусе Маринки.

Он вышагивает мимо меня и скрывается за дверями кафешки. Я, не теряя времени, сразу иду к машине. Никольская меня видит сразу, в её глазах мелькает страх, но она его быстро пытается скрыть за маской “покер фейс”. Меня так просто не обманешь, Мариночка.

Стучу по стеклу, и брюнетка, нехотя нажимает кнопку и стекло опускается вниз.

– Что хотел? – выплевывает Никольская.

– Как грубо, – ухмыляюсь, – я вернулся, хотел с тобой поболтать по старой дружбе.

– А не хочу с тобой болтать ни по старой, ни… по какой дружбе, вообще, – отводит взгляд вперед.

Врешь, Мариша!

– Не буду настаивать, но знай, ты всегда можешь воспользоваться моим инструментом, как в старые добрые времена.

– Да, пошел ты!

– Ага, пошел я, меня друзья заждались. – и добиваю, – увидимся на неделе.

– Что? – хлопает длинными ресницами.

– Веселов тебе позже все объяснит.

И больше ничего не говоря иду обратно в кафе, где меня ждут Женьки, и весь короткий путь до двери чувствую, как горит затылок от гневного взгляда брюнетки.

Перед самым носом дверь распахивается, и мы встречаемся взглядами с тем самым водилой. Он держит в руках два стакана с кофе, я уступаю ему дорогу, а он даже не подозревает, что я это делаю в последний раз.