Не по совести

Глава VI. Знакомство с родителями

– Как проститутка? – воскликнул Холод, широко раскрыв от удивленья глаза и привставая с колена. – И… давно?

Этот вопрос невзначай вырвался у него слишком громко, и сидевшие рядом посетители ресторана невольно оглянулись в их сторону и презрительно зашушукались. Азмира, давно смирившаяся с подобным к себе отношением, ни на кого не обращая внимания и ничуть не смутившись, сама в свою очередь поинтересовалась, зажигая глаза притягательной нежностью:

– Разве это что-то меняет? Ведь, я думаю, если человек любит по-настоящему, то какая ему, на «хер», разница, кем являлась его супруга до свадьбы, которой пришлось заниматься этим с пятнадцати лет, чтобы прокормить себя и своих непутевых родителей. Разве не все ли это равно любящему ее человеку?

– Да. Но… проститутка? – с крайне опечаленным видом сел влюбленный на свое место, продолжая вертеть в руке бесценный подарок, – мои родители этого не поймут: они у меня из самых что ни на есть благородных кровей.

– Я так и знала всегда, что ты родительский никчемный сыночек и что у тебя совершенно нет своего мнения. И зачем только я связалась с тобой?! – Тагиева встала резко из-за стола, решительно собираясь покинуть здание ресторана. – Ты меня подвезешь? Теперь нет смысла скрывать в каких трущобах я проживаю.

Действительно, до этого случая Азмира всегда находила любые предлоги, чтобы только ее кавалер, имеющий, кстати, свой личный автомобиль, – как нетрудно предположить, хорошей иностранной модели «тойота» – никогда ее не сопровождал до ее обшарпанного, полусгнившего дома, предпочитая ходить либо пешком – если было не так поздно, либо же вызывая такси – если начинала властвовать темнота. Андрей же, ослепленный безграничной любовью, полностью доверял своей милой возлюбленной и даже не удосужился разузнать, чем в действительности живет его девушка, мысленно себя убеждая: «Раз она так поступает, значит, так надо».

Тагиева, озарив лицо непринужденной улыбкой, постояла, не двигаясь с места, ровно двадцать секунд, но, видя, что ее ухажер ошарашен услышанной вестью и никак не может оправиться с охватившим его шоком, усмехнулась уже презрительно, приподняв чуть кверху правый край губ, и уверенной, гордой походкой направилась к выходу. Она была уже у самой двери, когда Холод наконец вспомнил, что он, кроме всего прочего, и галантный молодой человек, поэтому, бросив на стол оплату за ужин, содержащую и хорошие чаевые, бросился догонять прекрасную девушку.

Так получилось, что из здания они выходили вместе и в этот же самый момент – словно по какому-то роковому стечению обстоятельств – столкнулись с родителями Андрея, которые, точно также, решили провести этот вечере в этом же самом развлекательном заведении, оказавшись там как бы случайно. Однако на самом деле это было не так.

Отец молодого курсанта был полковником полиции УМВД России по Ивановской области и занимал там один из весомых руководящих постов. Это был человек властный, облеченный огромным авторитетом. Холод Вячеслав Александрович давно уже перешагнул сорокапятилетнюю возрастную отметку и уверенно стремился к сорока семи годам от роду. Статный мужчина, при своем высоком росте, он имел атлетическую фигуру без видимых признаков полноты. Одетый в дорогой светло-серый костюм, под белую мужскую сорочку с красивым галстуком, этот немолодой уже человек смотрелся просто изящно, а внешний вид его впечатлял безраздельно: широкоскулое, чуть вытянутое, лицо, имевшее на удивление гладкую кожу, было словно отлито из бронзы; голубые глаза были настолько светлы, что походили на бездонное небо – их уверенный «всепроникающий» взгляд словно сверлил любого, кто с ним общался, будто бы старался проникнуть в самую глубокую сущность; нос прямой, небольшой, без признаков «вздернутости» либо другой кривизны; небольшие продолговатые ушки чуть отступают от головы, не создавая притом признаков лопоухости; неестественно блондинистые – словно у прекраснейшей девушки – волосы уложены аккуратной, короткой прической. Его высоконравственная натура отличалась огромными принципами и каким-то даже снобизмом.

Именно Вячеслав Александрович, узнав, что его сын во время такой важной сессии беспричинно приехал в родной город, взял на себя труд поручить подчиненным сотрудникам, чтобы те непременно и незамедлительно установили причину такого, крайне неразумного, поведения. Естественно, что ему доложили о Тагиевой всю ее подноготную, не позабыв уточнить, что у них назначена встреча в «забегаловке» «Чайхана», располагавшейся на площади Пушкина. Страшное негодование охватило этого закаленного человека. Он в ту же секунду подумал, что истинной целью презренной личности, обладавшей очень заниженным чувством социальной ответственности, является только одно – затащить его сына в постель и потом женить на себе, испортив ему всю дальнейшую жизнь и карьеру. Тяжелые вести ему принесли к концу рабочего дня, поэтому он и не успел попасть к самому началу этого провокационного рандеву. Бросив все дела на работе, он немедленно поспешил домой, где сразу же рассказал супруге о случившимся с их сыном несчастии и предложил незамедлительно вмешаться в его судьбу, чтобы тот – не дай Бог! – не наделал непоправимых ошибок. Та всплеснула руками, чуть не повалилась без чувств, но все-таки сумела взять в руки не преминула изъявить желание поучаствовать в вечернем посещении ресторана, где их сына попытается облапошить «грязная» проститутка.

Холод Ирина Васильевна, давно уже не молодая женщина, прекрасно смогла сохранить свою девственную фигуру, не наделив ее полнотой или излишней уж худобой. Она, достигнув сорокалетнего возраста, как принято говорить: находилась в своем естественном теле, где ее правильные очертания подчеркивались обтягивающим стан красивым зеленым платьем, расшитым золотом и усыпанным блестками. Ко всему уже сказанному следует добавить, что выглядела она очень эффектно: невысокий рост удачно компенсировали черные, на высоком каблуке, удобные туфли, одетые в тон спускающейся с плеча дамской сумочке; круглое симпатичное личико было чуть вытянуто, что придавало ему некоторую небольшую продолговатость; мягкая нежная кожа была слегка напудрена в области щек; излучающие доброту зеленые глазки окаймлялись густыми затушеванными ресницами; на веках присутствовал незначительный макияж, вместе с тонкими плотно прижатыми друг к другу губами, передаваемый коричневатой окраски помадой, а также тенями; маленький прямой носик был несколько вздернут, обозначая небольшую курносость; небольшие ушки, в основном плотно прижатые к голове, на верхних своих окончаниях отходили чуть в сторону; длинные, светло-русые, волнистые волосы были распущены с правого края пышной прической, с левого заложены за ухо, где в мочке виднелась золотая сережка с немаленьким изумрудом.

Вот с такими людьми и пришлось столкнуться в дверях «Чайханы» Азмире с ее беспечным и крайне доверчивым другом. Отец, видя, что молодые люди собираются уже уходить, и заподозрив неладное: «Как бы «девчонка» не начала уже осуществлять свой коварный план и склонять сына к разврату и прямому сожительству», остановил их обоих и властным окриком, не терпящим возращений, грозно сказал:

– Вы куда это, молодые люди, собрались? Нет, не уходите, а давайте назад: нам нужно с вами серьезно поговорить.

Тагиева, выражая явное недовольство и еще не зная родителей кавалера, бесцеремонно спросила:

– А какого, «стесняюсь» спросить такого, непонятного мне перепуга я должна с вами беседовать? Ты кто, вообще, дядя такой?

– Это мой отец, – промолвил Андрей, опечаленно опустив книзу глаза, не забывая, однако, представить родителей, – Вячеслав Александрович, а с ним моя мама Ирина Васильевна.

– Извините, – чуть стушевавшись, искренне попросила прощенья Азмира, – я честно не знала, – насчет же разговоров? – я думаю, что с ними вы опоздали: мы с вашим сыном встречаться больше не будем.

Она, уверенная, что успокоила сомнения, возникшие к ее особе у родителей бывшего ухажера, уже хотела отправиться дальше, как Холод-старший заметил в руке у сына крепко-сжимаемую подарочную коробочку и, не будучи дураком, сразу предположил, что раз у его сына дошло то того, что он намеревался делать этой девушке предложение, то здесь, уж точно, ничего еще не закончилось, поэтому – конечно же продолжая напускать на себя грозный вид, непременно вознамерившись «открыть» сыну глаза и сделать это в обязательном присутствии этой мерзопакостной «шлюхи» – беспрекословным тоном промолвил:

– Задержитесь еще на минутку, а там можете отправляться, куда захотите. Думаю, дольше мы Вас не задержим.

Хоть Тагиева и была уверенной в себе девушкой, но под властным, излучающим непревзойденную силу, взглядом опытного полковника невольно не смогла найти ничего лучше, как податливо согласиться:

– Хорошо… если это так нужно.

Увлекаемые умудренными жизнью родителями, молодые люди прошли обратно в помещение ресторана, где направились к своему, оставленному только что, столику, с которого еще ничего не успели убрать, за исключением оставленных в уплату вечера денег. Уселись друг против друга: отец смотрел прямиком на Азмиру, мать оказалась напротив сына. Вячеслав Александрович, являясь бывалым оперативником, не спешил начинать разговор, предпочитая плавное течение мысли. Чтобы как следует подготовиться к этой, очень сложной для всех, беседе, он подозвал к себе официанта и сделал заказ. Пока готовились блюда, они пили сухое вино и говорили на отвлеченные темы. Тагиева все это время нетерпеливо ерзала на своем стуле, находясь в тревожном ожидании, мысленно недоумевая: «Что же мне собирается поведать папа моего несостоявшегося супруга?» Наконец, когда принесли горячие яства, мужчина, приступая к еде, перешел к главной, волновавшей его сейчас теме:

– Скажите, Азмира, – имя он знал еще из отчета своих подчиненных, – а как давно Вы знаете нашего сына?

Вопрос этот был очень даже обычный и не содержал в своей подоплеке никакого подвоха, поэтому красивая девушка не замедлила честно ответить:

– Мы, вместе с ним, учились в одной школе, правда, он – классом старше. Но разве это так важно?

– Нет, – нахмурив и без того не отличающееся довольством лицо, промолвил полицейский полковник, – просто мне интересно, как давно вы встречаетесь и как далеко зашли ваши с ним отношения? Насколько я успел узнать, – здесь он с официального тона перешел на обычный, – ты хотя и не получила достаточного образования, но притом являешься девушкой абсолютно неглупой и должна понимать, что для родителей такие вопросы стоят не на самом последнем месте. Так давно ли вы дружите, что дошло до того, что мой сын собрался сделать тебе предложение?

Тагиева одарила своего недавнего кавалера таким презрительным взглядом, что тот готов был провалиться на месте, она же беззастенчиво отвечала:

– Если Вы беспокоитесь в плане секса, – здесь она самым наглым образом усмехнулась, – то у нас его еще не было и теперь никогда уже и не будет, потому что ваш сын оказался трусом и, несмотря на свои сильные чувства, испугался взять в жены какую-то там проститутку. Я ему честно в этом призналась, когда он делал мне предложение, – я не хотела, чтобы между нами оставались такие серьезные недомолвки! – предполагая, что если он, действительно, меня любит, то не испугается взять в жены девицу с таким заниженным социальным статусом, но чуда никакого не приключилось – все мужики одинаковы! – я же поступила в данном случае честно. Надеюсь, я развеяла Ваши сомнения? Ведь именно это Вы хотели узнать?

Полковник молча выслушал эту, без преувеличения сказать, пламенную тираду, никак не прерывая этой отчаянной и красивейшей девушки, отважившейся на такой беспрецедентный поступок – как осуществить попытку «поставить на место» полковника полицейского Управления. Однако одного такого признания было мало, и отца еще очень заботил внутренний мир своего сына, поэтому, как только Азмира закончила говорить, он тут же снова спросил:

– Хорошо, пусть будет так, но зачем тогда ты влюбила в себя молодого, несмышленого еще, человека? Надо было при первой же встрече ему открыться, а не затягивать неразумного еще юношу в свои коварные сети. Почему ты, – здесь Холод хотел назвать оппонентку «грязной шлюхой», но все же сдержался, – позволила ему зайти так далеко?

– Она здесь не виновата, – попытался встать на защиту любимой девушки молчавший до этого времени кавалер.

Закончить он свою мысль не успел, так как его беспардонно оборвал грозный отец, «сверкнув» на сына своим яростным взглядом:

– Ты вообще, разиня, молчи, пока тебя не спросили. Ты уже и так чуть не натворил дел, связавшись с падшей до самого низкого уровня женщиной. Хорошо еще, что, в тайне от нас, она не успела тебя женить на себе, тогда позору было бы на всю нашу огромную область.

Удивительно, но на этот раз молодой человек проявил яркую черту своего характера – такую, как всеобъемлющую принципиальную твердость. Несмотря на разгневанный вид отца, не дающий возможности прекословить, он уверенно заявил:

– Я люблю Азмиру еще со школы, а точнее с пятого класса, когда она еще не была проституткой, и долгое время девушка даже не подозревала о том, что я питаю к ней какие-то чувства. Так что если кого и винить в том, что случилось, то только меня, а девушка здесь ни при чем!

Тагиева, удивленная таким благородным поступком своего недавнего кавалера, с неподдельным восхищением, окинула его своим взглядом, явно выражающим огромную благодарность, выраженную за то, что тот поддержал ее в этой словестной борьбе, наверное поэтому, и не смогла обойти этот отважный поступок своим изречением:

– Спасибо, Андрей. На этот раз ты, действительно, поступил как мужчина, – и желая закончить этот тягостный для нее разговор, она, приготовившись уже подниматься, тут же добавила: – Надеюсь, на этом можно считать вечер воспоминаний законченным? А то я и так здесь у вас задержалась, а меня еще ждут состоятельные клиенты, за счет которых мне приходится жить, ведь у меня не было таких благополучных родителей и влиятельного отца, чтобы дать мне возможность спокойно выучиться и добиться в этой жизни хоть каких-то успехов. Я прекрасно понимаю, что – каждый! – должен быть на своем месте – я внизу, вы вверху. Недаром же говорится, что «рожденный ползать, летать не сможет». На что я только могла надеяться, связавшись с вашей чрезвычайно завышенной самооценкой? Найдите уже своему родительскому сыночку достойную девушку, а я свою жизнь устрою как-нибудь и без вашей поддержки – и не сомневайтесь! – сделаю это обязательно и смогу с гордостью смотреть всем – вам! – в глаза!

Здесь она, невзирая на струящиеся по ее щекам обильные слезы, ослепительно улыбнулась, поднялась со своего такого неудобного в этом случае места и, распрямившись гордой осанкой, бесподобной походкой направилась к выходу.