Не покидай

Глава 2.

– Слушай, герой, может, ты хотя бы трусы наденешь? – ей было тревожно и неуютно, она настойчиво сбивала его с темы разговора.

– А, в чём проблема? Тебя, что-то смущает? Меня – ничего! – он явно гордился собой и хотел её зацепить, потом, сменил тактику, – ну, хорошо, хорошо, пуританка, и трусы надену, и часы, и очки ещё, для солидности…

Он её рассмешил,

– Антонов, ты потрясающе смотришься в трусах и очках! Главное, солидно!

– Я в чём угодно смотрюсь потрясающе, и без ничего тоже, но тебе нужно, что-то ещё! Сим-Сим, откройся! Я сделаю всё, что ты скажешь, только, довольно этой игры, мы уже не дети! – он сидел напротив неё на кровати и внимательно и серьёзно глядел ей в глаза.

– Ты, наконец-то, повзрослел! – она невольно отвела взгляд.

– Зато, тебе по-прежнему, восемнадцать! Хотя через полгода стукнет тридцатник. Принца ждёшь на белом коне? А, до тебя не доходит, что я рядом с тобой! Что, корону мне надеть, что ли?

– Война, цунами, шквал циклонов!

Непотопляем Марк Антонов!

– Хм, ты помнишь?! Я был популярен…

– Безумно! Ты был звездой не то, что курса, всей академии!

– Какое классное время! – в его зелёных глазах блеснуло мальчишеское озорство, то самое, что не оставляло равнодушным ни одно девичье сердце…

– Да-а, – задумчиво произнесла она, – как давно это было…

– Люсь, а почему ты бросила академию? Ничто не предвещало, а ты вдруг, взяла и молча исчезла?

– Дурной порыв… Я восстановилась через год.

– Мне он стоил восьми лет…

– Я здесь ни при чём, каждый проживает свою жизнь сам…

– Прости, ты права… Слушай, не хочешь, чего-нибудь вкусненького сожрать? Тут неподалёку есть уютное местечко…

Она не дала ему договорить:

– Может, просто, закажем пиццу?

– Как тогда? Хорошо, я знаю, где делают лучшую, – он потянулся за телефоном.

– Марк, мне не надо лучшую, достаточно обычной…

– А, мне – недостаточно, – буркнул он, явно злясь на её строптивость. И заказал, что-то немыслимо дорогое с французскими сырами.

Потом, наконец-то натянул брюки, небрежно забыв застегнуть верхнюю пуговку и подойдя к ней, нагнулся и поцеловал в макушку, тепло и нежно, как маленькую. Потом прямо в макушку сказал,

– Пойдём, выпьем, чего-нибудь…

Она послушно пошла за ним. Он повёл её в огромную кухню, здесь всё было новым и шикарным. Устроившись на высоком барном стуле, она поинтересовалась,

– Давно здесь обживаешься?

– Хотела спросить, давно ли откинулся? Ещё неделя, и будет полгода.

– Полгода? А почему не объявлялся так долго?

– Скажи ещё, что ждала… Осмотреться хотел, отмыться от всего, от клетки отвыкнуть…

Он нажал на какую-то дверцу, и открылся бар. Выбор напитков был богат на любой вкус.

– Маркуша, ты ли это? Такая коллекция, а ты ещё её не приговорил?

– Ну, милая, когда это было-то? Юношеская дурь вышла, да и печень жалко. Стоит для случая, вот такого, как сейчас, например. Что будешь? – он великодушным жестом предложил выбрать.

– Давай на свой вкус, но не крепкое…

Он выбрал белое сухое вино и разлил по фужерам. Людмила стала рассматривать этикетку, написано было не по-русски, и она наконец-то, прочла проговаривая все буквы:

– Шаблис Гранд Крю Бланшот Домейне Вокорет…

Он расхохотался:

– Люси! Твой французский, как всегда, неподражаем!

– Ну, это ты у нас полиглот, а я рядовой участковый врач, который из иностранных знает рецептурную латынь, немного школьный английский и матерный русский… Причём, последний регулярно практикую!

– Ну, я тебя и в нём превзошёл, поверь!

– Не сомневаюсь, – она сделала глоток, вкус вина был сочным и насыщенным, а кислотность не жёсткой, – Дорогое? Ну, конечно, чего же спрашивать, разве у Марка Антония, что-то может быть дешёвым? – задала она сама себе риторический вопрос.

– Опять! Кроме тебя, никто не догадался меня так называть, даже родители!

– Люблю историю…

Он сидел напротив неё на таком же высоком стуле. Интеллигентный мужчина приятной наружности. Из-под узких прямоугольников очков на неё глядели знакомые умные с лукавой хитринкой глаза, аккуратная тёмно-каштановая бородка скрывала низ лица и красивый излом губ, плавно переходя в баки, а те, были продолжением стильной аккуратной стрижки. Широкая линия плеч и развитая мускулатура выдавали в нём, хоть и бывшего, но спортсмена, накачанная, гладкая, почти безволосая грудь, пропорционально переходила в сужающиеся кубики пресса, по контрасту с могучим разворотом плеч. Он водил указательным пальцем по краю фужера и о чём-то думал. Людмила рассматривала его руки: «как у музыканта длинные пальцы, правильной формы аккуратные ногти, подвижные кисти…»

– Люси, расскажи мне про Марка Антония, – неожиданно попросил он.

– Ну, что рассказывать? – задумалась она на минуту, – Марк Антоний – древнеримский политик времён Цезаря и Клеопатры, даже не знаю, кто из них известней, наверное, всё-таки, она. Антоний происходил из древнего, но лишь недавно возвысившегося плебейского рода. Кстати, своим родоначальником Антонии считали Геракла. В молодости он проводил время в кругу столичной «золотой молодёжи», в те времена молодёжь ничем не отличалась от современной: те же пьянки и кутежи. Этим он изрядно подпортил свою репутацию…