Не разбивай мое сердце

Кейт

Год спустя

— Где мои монстрики? — закричала я, проходя через переднюю дверь.

В доме было тихо, когда я проходила через гостиную, неся ужасно тяжелую коробку с подарком. Я должна была обернуть подарок Ганнера, но не думала, что у меня было время. Мне казалось, что я все время опаздывала в течение последнего года, и это утро не стало другим.

Боже, я не могла поверить, что прошел год со дня смерти Рейчел. Иногда казалось, что буквально вчера мне позвонили из школы Сейдж. А в другое время ощущалось, будто в моей груди всегда была дыра от потери лучшей подруги.

Задняя дверь открылась, когда я достигла ее, почти ударив меня по лицу.

— Оу, эй. Ты здесь, — сказал Шейн рассеянно, когда заводил Келлера внутрь.

— Почему я не должна быть здесь?

— Иди в ванную, дружище, — приказал он, немного подталкивая Келла, прежде чем встретиться со мной взглядом. — Элли здесь. Я думал, ты возьмешь пару дней выходных.

— С каких пор проводить время с детьми стало моей работой? — спросила я решительно, когда Келлер похлопал меня по бедру в знак приветствия, проходя мимо.

Я ненавидела, когда Шейн вел себя так, будто я была гребаной няней. Я не была ею. Я была частью семьи, и почти заменила этим детям мать, которую они потеряли.

— Ты здесь каждый гребаный день, Кейт. Я просто подумал, что ты захочешь день для себя.

Я сильнее сжала кулаки вокруг подарка Ганнера, игнорируя то, как коробка скрипнула в протесте.

— Это день рождения Ганн...

— Я знаю, что это за гребаный день, — прервал Шейн, проходя мимо меня, чтобы вытащить пиво из холодильника.

— Какого хрена с тобой происходит?

— Никакого.

— Послушай, — начала я, смягчив голос. — Я понимаю, сегодня тяжелый…

— Не заканчивай это предложение.

— Шейн...

— Ты не имеешь гребаного понятия. Никакого. Скажешь еще одно слово, и я выпну твою задницу из моего дома.

Это противостояние набирало негативные обороты. Чем ближе была годовщина, тем, казалось, сильнее наэлектризовывался воздух, но я и понятия не имела, что он начнет это во время дня рождения своего сына.

— Она была моей лучшей подругой.

— Она не была твоей женой, — ответил он упрямо.

Я хотела закричать на него. Хотела бросить подарок Ганнера ему в голову. Хотела сказать, что за последние девять лет провела с Рейчел больше времени, чем он, потому что пока он играл в войнушку, я поддерживала ее.

Но я не сказала ничего из этого, потому что это не поможет. У него были искаженные воспоминания о своей жене и их взаимоотношениях, и теперь, когда она умерла, не будет ничего хорошего, если сказать ему, что он ошибался.

Я повернулась, чтобы выйти на улицу, но сделала только несколько шагов.

— Вечеринка заканчивается в три часа, — крикнул он мне.

— Что?

— Вечеринка заканчивается в три часа.

Он не смотрел на меня, но его намек был понятен.

Мне не будут рады в доме после окончания вечеринки.

— Тетушка Кейт! — закричал Гевин, когда опустился в пластиковый бассейн на заднем дворе.

— Привет, малыш! — крикнула я в ответ, поставив подарок на стол. — Веселишься?

— Плаваю! — закричал он, расплескивая воду вокруг себя.

— Я вижу.

— Привет, тетушка Кейт, — пробормотала Сейдж, обнимая меня за талию.

— Сейдж-Рейдж. Хорошо выглядишь, лапочка.

— Я скучала по тебе, — сказала она тихо, крепче обнимая меня.

— Ты видела меня позавчера, сумасшедшая ты девчушка, — спорила я, сгибая ноги в коленях, чтобы поднять ее на руки. — И твоя бабушка преодолела весь путь из Орегона, чтобы позависать с вами.

— Я не хочу бабушку, — ответила она. — Я хочу тебя.

— Ну, я у тебя есть, — я пошла к лавочке, где сидела моя тетя Элли, и плюхнулась рядом с ней.

Я оглядела двор и поняла, что больше никого не было. Келлер побежал и прыгнул в бассейн к Гевину, расплескав воду, но, за исключением нашей семьи, двор был пустой.

— Где остальные дети?

— Шейн не хотел ничего грандиозного, — пробормотала тетя Элли. — Ганнер уснул примерно двадцать минут назад, поэтому мы ждем, пока он проснется, чтобы поесть торт и подарить подарки.

— Что? Почему он спит в полдень? Он не спит до двух часов дня. — Я быстро начала вставать, но вес, внезапно уснувшей Сейдж, и рука тети, остановили меня.

— Он в порядке, милая, — заверила она меня тихо, ее глаза наполнились пониманием. — Вчера у них был тяжелый день, и Шейн не уложил их спать до полуночи. У них просто немного сбилось расписание, вот и все. — Она кивнула на спящую Сейдж, и я снова устроилась на своем месте.

— Мне стоило прийти вчера, — пробормотала я, потерев спину девочки. Она была слишком взрослой, чтобы я носила ее на руках, и почти слишком большой, но я не могла перестать это делать. Она нуждалась во мне.

— Ты заслуживаешь отдохнуть денек.

— Я не хочу денек отдыхать, — выплюнула я в раздражении.

Уверена, для внешнего мира мои взаимоотношения с детьми выглядели довольно странно. Я не была их матерью. Я даже не была их законным родственником. Но я помогала Рейчел и Шейну так долго, что вмешалась после смерти Рейчел, даже не думая.

Первые несколько недель после несчастного случая, моя мама и тетя оставались в Сан-Диего, чтобы помочь нам с Шейном с детьми. Они убеждались, что все накормлены, и всегда кто-то есть с Ганнером в больнице, и в миллионе других вещей, для которых у нас не было энергии. Но они жили в Орегоне, и после их отъезда нам нужно было вернуть детей к обычной жизни.

Обычная жизнь. Я уже была не уверена, что это означало.

В течение нескольких недель Шейн был в отпуске в связи со смертью близкого, и использовал кое-какое накопленное отпускное время еще на неделю после этого, но ему нужно было возвращаться к работе. Он не мог себе позволить валяться на диване и быть уверенным, что с его детьми все хорошо, так как начал покидать дом на целый день.

Поэтому я была здесь.

Я передала несколько своих клиентов другим дизайнерам, которым доверяла, и взялась за жизнь, которая не была моей. Я заботилась о детях, которых любила больше себя, отказавшись от небольшого подобия жизни, которая была у меня прежде, и стала заменой. И я не жалела об этом. Ни на секунду.

Но было время, как вчера: когда Шейн звонил мне сказать, что я не буду нужна, потому что его приемная мама в городе, и я вспоминала, как у меня мало власти, когда дело касалось детей.

Это убивало меня.

— Я отнесу ее в кровать, — внезапно сказал Шейн, оказываясь позади лавки, на которой мы сидели.

— С ней все хорошо и так, — сказала я, не смотря на него. Я ощущала, как моя грудь сжалась, представляя, как, должно быть, проходил вчерашний день. Сейдж бы не уснула под крики своих братьев, если бы не была по-настоящему уставшей.

— Она слишком большая, чтобы ты носила ее...

— Все в порядке.

Тетя Элли посмотрела между нами, нахмурив брови, прежде чем встала.

— Пойду проверю Ганнера.

Я бы хотела, чтобы Шейн ушел, пока мои эмоции были на поверхности, но, конечно, он не сделал этого.

— Извини, что сорвался на тебя, — пробормотал Шейн, усаживаясь на свободное место рядом со мной.

— Ничего страшного.

— Ты здесь часто. Знаю, что у тебя есть своя жизнь...

Я фыркнула, прежде чем смогла остановить себя, перебивая его. У меня едва была жизнь. Я находилась с его женой каждый день, что его не было.

— ... но нам нужно поговорить, — закончил он.

— Насчет чего? — спросила я, и мой желудок перевернулся.

— Моя командировка в зону военных действий приближается, — сказал он тихо, глядя на Сейдж, убедившись, что она еще спит.

— Я думала, ты хотел попытаться отказаться? — зашипела я в ответ в изумлении, посмотрев в сторону и заметив, что Гевин писает в траву. Брр.

— Я не могу, Кэти, — сказал он мягко, от этого давнего выражения привязанности я затряслась. — Я не могу отправить своих парней без себя.

— Поэтому, вместо этого ты просто оставишь своих детей?

— Ты не понимаешь...

— Нет, не понимаю.

Наконец, я повернулась посмотреть на него, и захотела сбить решительный взгляд на его лице, но у меня не было и шанса сказать что-нибудь еще.

— Смотрите, кто проснулся! — радостно закричала тетя Элли, неся Ганнера. О, боже мой, он вырос за день, что я не видела его? Он выглядит больше.

— Сейдж, просыпайся, малышка, — позвала я, немного потряся ее на своих коленях. — Братик проснулся. Время резать торт.

Она проснулась, дернувшись, именно так она просыпалась последний год, и посмотрела вокруг в замешательстве.

— Время торта, принцесса, — сказал ей Шейн с небольшой улыбкой, поднимаясь на ноги.

Когда мы подошли к столу в патио, я забрала Ганнера у своей тети.

— Посмотри на себя, крепыш, — сказала я тихо, когда он уткнулся лицом мне в шею. — Это твой день рождения.

Он отстранился и улыбнулся мне, отчего мое сердце раскололось.

— Когда прорезался верхний зубик? — спросила я Шейна, повернув голову, увидев, что он пялится на меня.

— Я заметил это прошлым вечером.

— Черт, я пропустила, — прошептала я, улыбаясь Ганнеру. — Посмотри на этот клык, чувачок, ты скоро попросишь стейк.

— Думаю, у нас есть время, прежде чем это произойдет, — пошутил Шейн, обходя меня, положив руку мне на спину, чтобы встать у стола.

Я закрыла глаза на это небольшое прикосновение. Было время, вроде этого: простых разговоров, когда он использовал слова «мы» или «у нас», тогда мне стоило бы закалиться. Как бы я ни любила их, как бы ни заботилась о них — эти дети не были моими. Я должна была помнить это.

Я покинула дом в три, как Шейн и сказал мне.

Я понимала, что у него был тяжелый день, и честно говоря, у меня тоже. Поэтому не хотела находиться в это время с ним.

За последний год между нами образовалось что-то вроде шаткого перемирия. В то время, как Шейн неплохо справлялся с отцовством, он знал свои пределы, и мне нравилось думать, что он понимал, что я была его опорой, пусть и никогда не признавал этого. Я не была няней — наши роли не были так уж просты.

Я приходила, когда он работал, но также оставалась на ночь, когда у Сейдж или Келлера болели животики. Мы ужинали вместе как семья примерно раз в неделю, и несколько раз даже водили детей на целый день в зоопарк или на пляж.

Я знала, что не была его любимым человеком — это стало довольно очевидно, когда Рейчел еще была жива, а меня полностью игнорировали. Черт, я поняла это еще в тот первый раз, когда привела Рейчел домой, приехав из колледжа, и он ухаживал за ней, делая вид, что меня не существует. Наша, сформировавшаяся еще в детстве, дружба ухудшилась без моего ведома, я осталась с незнакомцем, который в итоге женился на моей лучшей подруге.

Но за прошедший год мы стали своего рода партнерами, заботясь о детях, и я поняла, что, вероятно, сейчас то самое близкое к дружбе общение, которое могло между нами быть.

Я боялась того дня, когда он найдет кого-то, ведь это когда-нибудь случится. Пройдут годы, и он захочет того, с кем сможет провести остаток жизни, и я знала, что как только придет этот день, я больше не буду нужна.

Я покачала головой и стянула джинсы. Я хотела быть в доме с детьми, но заставила себя думать какими нервными и уставшими они, вероятно, были. Они будут в порядке с Шейном и моей тетей. Мне просто нужно научиться немного проще к этому относиться.

Несколько часов спустя, когда я обжиралась под эпизод «Вызовите акушерку» по Netflix, мой телефон зазвонил рядом со мной на кровати.

— Алло? — ответила я, жуя большой кусок шоколадки.

— Привет, сис, — сказала моя тетя со смешком. Мне нравилось, когда моя семья называла меня «сис». Это напоминало мне о времени, когда я была ребенком, и жизнь была гораздо проще.

— Эй, как детишки?

— Они спят, — ответила она со вздохом. — А я вымотана.

— Держу пари. Где Шейн?

— Ну, вот поэтому я и звоню.

Я села в кровати и стряхнула шоколадные крошки с груди.

— Что происходит?

— Он ушел, Кэти, и я не уверена куда.

— Он большой мальчик, тетя Элли. Уверена, с ним все хорошо.

— Нет-нет, я понимаю это, — ответила она, прежде чем затихла. Я могла отчетливо представить ее образ: как она покусывает кутикулу на ногтях, делая так каждый раз, когда волнуется.

— Что ты хочешь от меня? — спросила я, наконец, вставая и подбирая штаны с пола.

— Ты знаешь, где он? — спросила она. — Он сказал, что не вернется до утра.

Дерьмо.

— У меня есть мысль, — пробормотала я, ставя телефон на громкую связь, чтобы напялить лифчик. — Я попробую найти его и перезвоню.

— Ты уверена?

— Разве не из-за этого ты звонила мне?

— Ну... да.

— Тогда, да. Если ты беспокоишься, я проверю его.

Мы повесили трубки несколько минут спустя, и я была на пути в центр города вскоре после этого. У меня было подозрение, где он может быть, и чем ближе я подъезжала к гостинице, тем больше нервничала.

У Рейчел и Шейна была глупая традиция после каждого его боевого задания встречаться в гостинице в центре города. Прежде чем они включались в повседневную жизнь с детьми и счетами, и выносом мусора, они выделяли одну ночь для себя. И каждый год я сидела с детьми, пока они встречались здесь и занимались сексом, не боясь, что их потревожат.

После первого раза, когда это случилось, и Рейчел вернулась домой, хвастаясь об этом, меня затошнило. Я знала, что у них был секс. Они были женаты, и уже была Сейдж, но знать об этом и слышать детали — две совершенно разные вещи. И это был первый раз, когда я была благодарна тому, что Рейчел игнорировала меня, пока Шейн был дома.

Мне нужно было ясно мыслить. Они были женаты. Женаты. А я была просто лучшей подругой его жены. Сначала он мог быть моим другом, но к тому времени это определенно уже было не так. Я не имела права ничего чувствовать из-за их секс-вечеринок, и было нелепо, что я все-таки что-то чувствовала.

Я преодолела свою ревность и боль годы назад, но, припарковавшись в гараже их гостиницы, мне снова стало плохо. Я не принадлежала этому месту, и мне так отчаянно хотелось развернуться и поехать домой.

Я узнала номер комнаты Шейна на ресепшене — не очень безопасно, когда раздают такую информацию — и направилась к лифту.

Он взбесится. Я не сомневалась.

— Какого хрена ты тут делаешь? — прорычал Шейн, когда распахнул дверь, в которую я стучала добрых пять минут. Я ехала весь этот путь сюда не для того, чтобы он игнорировал меня.

— Я была по соседству... — ответила я, снова превратившись в неуклюжего подростка, от поведения которого пыталась избавиться годами.

— С детьми все хорошо? — спросил он, проходя по комнате и наливая что-то похожее на «Джек Дэниелс» в одну из кофейных чашек гостиницы.

— Тетя Элли сказала, что они уже спят.

— Она звонила тебе?

— Да.

— Я сказал ей, что буду дома утром.

— Она переживает.

— Как видишь, я в порядке.

— Я бы не делала поспешных выводов, — ответила я, наконец, входя в комнату и позволив двери за мной закрыться. — Хочешь поделиться? — спросила, кивая на бутылку на столе.

— Не особенно.

— Поделишься?

— Наверное.

Я села на край кровати, когда он наполнил чашку виски и для меня, и кивнула в знак благодарности, когда он передал ее мне. Дерьмо. Я ненавидела запах виски. После того, как мы с Рейчел попробовали низкопробный виски на своей первой вечеринке в колледже, я нюхала его и вспоминала об окрашенной виски рвотой, что выходила из моего носа.

— Ты не мог разориться на что-то покачественней? — спросила я, делая маленький глоток.

Его пораженный смех заставил меня улыбнуться, но я не смотрела на него, когда он приземлился на кровать рядом со мной, слегка подпрыгнув.

— Полагаю, это не имеет значения, когда я просто хочу упиться в хлам.

— Это твой план на ночь? — спросила я, смотря на почти пустую бутылку, когда мои конечности начали согреваться. Дерьмо, прошло слишком много времени с тех пор, как у меня было опьянение, напоминающее эйфорию.

— Напиться в хлам, подрочить и уснуть, — объявил он, ухмыляясь, когда я стрельнула в него взглядом. — Оу, посмотри на себя. Все еще краснеешь от упоминания мастурбации.

— Ты пьян, — выпалила я, допивая свой виски и подскакивая на ноги. Я не собиралась говорить с ним о мастурбации, ради всего святого.

— В этом и был план, — сказал он лениво, когда я споткнулась немного, хватая свою сумку. — Я налил тебе три шота, Кэти. Ты не поведешь машину. — Без предупреждения он выхватил сумку из моих рук и бросил ее через комнату.

— Не бросай мои вещи! Ты, вероятно, сломал мой телефон, мудак! — слова ощущались тяжелыми в моем рту, и я сразу же пожалела, что пила.

Я не хотела оставаться пьяной в номере с таким же пьяным Шейном. Я любила всех, когда была пьяна — я знала это в себе. Я становилась эмоциональной, и на поверхность всплывало все, что пыталась подавить с тех пор, как потеряла свою лучшую подругу с первого курса колледжа. Может в гостинице был еще один номер, чтобы я могла его снять, и что полностью уничтожит весь мой бюджет на еду на следующую неделю. Так как я потеряла клиентов, чтобы следить за детьми, то была стеснена в наличных.

— Ты никуда не поедешь. Не глупи, — проворчал Шейн, хватая меня за руку, когда я пыталась взять сумку.

— Ты глупый!

— Повзрослей, Кэти.

— Не называй меня «Кэти»! Только мои друзья называют меня так, а ты не мой друг, — спорила я, пытаясь пройти мимо него.

— Мы должны быть друзьями, — сказал он тихо мне в ухо, когда схватил меня сзади и скрестил мои руки на груди.

— Мы были друзьями, пока ты не выбросил меня как мусор! — крикнула я, пиная его по ногам.

— Перестань, бл*дь, бить меня!

— Отпусти!

Мы боролись за лидерство, спотыкаясь по комнате, и если бы мой разум был немного яснее, я бы остановила то, что происходило. Но я была растеряна и зла, и пьяна, и тогда борьба с ним казалась полностью рациональным решением.

— Ты пьяна! — закричал он, наконец, прижимая меня к кровати, расположив мои руки над головой. — Ты не сядешь в гребаную машину!

— Ты не можешь указывать мне!

— С хрена ли не могу?!

— Пошел ты!

— Что?

— Слезь с меня! — я дергала бедрами и тянула руки, но все было бесполезно. Даже будучи пьяным Шейн все еще был в несколько раз сильнее.

— Я просто хотел спокойно напиться, — сказал он, наклонившись, пока мы не оказались нос к носу. — Почему тебе всегда надо вмешиваться, как Флоренс гребаной Найтингейл? А?

— Почему тебе всегда нужно быть таким мудаком и тем, кого нужно спасать? — закричала я в ответ. Мы оба тяжело дышали, и я чувствовала, что вспотела из-за нашей борьбы.

— Мне не нужно, чтобы ты спасала меня. Мне это на хрен никогда не было нужно, -зарычал он, его глаза осматривали мое лицо. — Ты никогда этого не понимала. Ты просто продолжала давить.

Ком формировался в моем горле, когда думала о нашем прошлом, и я отвернула голову в сторону. Слезы скопились в уголках глаз, и я не могла остановить их, пока они стекали по щекам.

— Пошел ты, — прошептала я, мое тело, наконец, обмякло. — Пошел ты, Шейн.

— Не смей, бл*дь, плакать, — приказал он, его руки ужесточили хватку на моих запястьях. — Не надо.

Я проигнорировала его, держа глаза закрытыми, когда ощущала его тяжело дыхание на себе. Я была так смущена, что хотела просто исчезнуть.

— Перестань! — закричал он, толкаясь коленями в матрас, как будто если встряхнет меня, это как-то остановит рыдания, рвущиеся из горла.

Он отпустил мою руку, но я позволила ей безжизненно лежать над моей головой, тогда он обхватил мой подбородок твердой хваткой и повернул мое лицо к себе. Может, если я проигнорировала бы его, он бы потерял интерес к этой борьбе.

— Когда ты плачешь, твои губы опухают, — прошептал он. Из-за чего мои глаза, наконец, распахнулись в удивлении.

Он был так близко, отчего мое дыхание застряло в горле, когда он уставился на мои губы.

Затем его рот был на моем.

— Давишь, всегда чертовски давишь, — бормотал он у моего рта, прежде чем всосал нижнюю губу между своими и прикусил зубами, отчего я хныкнула.

Он потянул мою губу зубами, и мое тело возбудилось в ответ.

— Что ты делаешь? — спросила я, приподнимая брови.

— Бл*дь, если бы я знал.

Мы молча смотрели друг на друга. Где-то на задворках разума я понимала, что это была плохая идея, но это не остановило меня от того, чтобы поднять голову и прикусить его подбородок в отместку.

— Жестче, — приказал он, застонав, когда обхватил мой затылок и придавил рот к своему горлу. — Кусай жестче.

Я следовала его инструкциям, покусывая и засасывая его кожу на шее, как будто это была моя работа, и его руки дрожали, когда одной он прижимал меня к себе, а другой скользил по моему горлу, срывая лямку лифчика и обнажая плечо. На вкус он был соленым, а мой язык царапался о щетину на его подбородке.

— Иисус, — Шейн застонал, когда откинулся на колени и посмотрел на мою грудь, что была выставлена напоказ. — Твой сосок проколот.

Он вытянул руку и щелкнул колечко в моей груди, мои бедра мгновенно дернулись на кровати, тогда он стянул и вторую лямку, чтобы полностью видеть мою грудь.

Его руки оказались на мне, пощипывая и потягивая мои соски, пока я извивалась под ним. Его ноздри раздувались, а челюсти напряглись, когда я потянулась к его спортивным шортами и стянула их, ощущая его твердую эрекцию через шелковую ткань.

Мгновенно он встал с постели, и, когда я задумалась, что он хочет покинуть меня, он вернулся и встал на колени полностью обнаженный, кроме армейских жетонов у него на шее.

Я протянула к нему руки, но он перехватил их, прижимая к груди, обхватив мою талию. У меня заняло секунду понять, что он делает, но в минуту, когда его кожа коснулась моей, я не могла удержать тихий стон.

— Держи меня так, — пробормотал Шейн, смотря на то место, где его член расположился между моими грудями. — Сжимай меня крепче.

Я ошалело кивнула, когда зажимала его между своими грудями, пока он скользил вверх и вниз. Его пальцы нашли мои соски и мучили их, пока он двигался, дошло до того, что я была настолько сексуально не удовлетворена, что отпустила одну грудь и потянулась к поясу своих штанов.

Мне казалось, что мое лицо в огне, а голова затуманена, когда я пыталась вытянуть руку между бедрами Шейна. Мои руки были недостаточно длинными, но мне нужно было добраться до своего клитора. Я знала, что потребуется всего секунда, прежде чем я взорвусь как фейерверки на Четвертое июля, и затем осознала, что он мог вернуться к тому, что делал.

Когда двигалась, я не думала, что моя рука проскользнет по его яйцам и внутренней поверхности бедер, но услышав пораженный крик и затем стон, я задержала руку на полпути к своей цели.

— Перестань, — сказал Шейн, соскальзывая с меня.

— Я, правда, начинаю уставать от этого гребаного слова, — ответила я. Мои глаза налились свинцом.

Он перевернул меня на живот, как мешок с картошкой, и мое дыхание участилось, когда он забрался на меня сверху и потянул мои бедра от кровати.

— Гребаные спортивные штаны, — проворчал он, сжимая мою задницу обеими руками, когда я привстала на локти.

— Леггинсы.

— Спасибо господу за леггинсы.

— Уверена, что бог не был их дизайнером.

— Я чертовски уверен, что был, — ответил он, доказывая свою точку зрения, потянув из вниз быстрым рывком. Его руки оказались у меня между ног сзади, а я изогнула спину, когда его палец скользнул по моей коже.

— Такая обнаженная и гладкая, — прошептал Шейн загадочно, склонившись над моим телом, пока его грудь не прижалась к моей спине. — А что это?

Его пальцы нашли мой пирсинг клитора, я замерла в ожидании, что он будет делать. Один палец нежно играл с пирсингом, пока мое дыхание учащалось, и я была настолько сфокусирована на этом ощущении, что не заметила, как он расположился сзади, пока не толкнулся в меня.

Я думала, что могу закричать, когда он остановился на полпути, но в моих ушах так громко звенело, что я была не уверена. Не то чтобы меня это волновало.

— Держись, — сурово приказал Шейн, подталкивая мою руку запястьем, рукой которой держал мою голову. — Используй свои ногти.

Я схватила его запястье так, как он и сказал, и отвернула голову, чтобы потянуть его кожу между зубами, из-за чего он закричал надо мной и увеличил свои толчки. Он крутил бедрами, его вторая рука судорожно двигалась на моих бедрах, клиторе, заднице, прижимаясь и щипая, пока он толкался все дальше и дальше. Это был мой самый интенсивный секс, и к тому моменту как он излился в меня, мы оба были в поту, а оргазм волнами отходил от моего тела.

Я не помнила ничего после этого.